Злой Демон Василий. Том 2

Глава 7

Отбиться от навязчивого внимания Геры удалось не с первого раза. Она никак не хотела отпускать меня, говоря, что у нас будет что обсудить, когда вернётся Тэя. Мне же не хотелось втягивать старших в мелкие разборки с младшими жрицами, поэтому, когда кто-то из старших жриц отвлёк её внимание, пригласив на приватный разговор, нам с Беатой удалось улизнуть из беседки.

— Что думаешь? — спросил я у Беаты, когда мы шли к храму.

— А что думать? — не поняла она. — Это потрясающий символ. Огонь же тысячу лет как забыт, а тут такое представление. Я тоже такой хочу.

— Тебе он не подойдёт, да и спрашивал я не об этом. Что думаешь насчёт всего происходящего?

— Не совсем понимаю, о чём ты.

— Ты знаешь, за что Геру выгнали из храма?

— Нет. Девочки не сплетничали на этот счёт, а старшие никогда не рассказывали подробностей. Повторяют только, чтобы не были такими, как она, и всё.

— Видишь ли, Гера владеет силой четвёртой молитвы. Без серьёзной причины таких не выгоняют и символы на спине не портят. А госпожа Тэя вернула её обратно, да ещё и символ могущественный отдала. Сдаётся мне, что она провоцирует кого-то или же усиливает напряжение между жрицами. Плюс слухи, что теперь почти любая жрица может получить символ и легко подняться над другими. Боюсь, что ничем хорошим это не закончится.

— Когда ты так говоришь… — Беата обернулась и бросила взгляд на беседку и старших жриц, всё ещё сидевших на скамейках и что-то обсуждающих.

— Как думаешь, к кому лучше пойти за информацией?

— Больше всех знают обычно жрицы, которые за младшими приглядывают. Они самые главные сплетницы в храме.

— Нет, нам не сплетни нужны, а правда. Поэтому мы пойдём к тем, кто знает больше всех, в кладовые.

— Да? — Беата посмотрела с сомнением.

— Любая жрица, которой нужно что-то особое из кладовых, не будет это просить сразу. Сначала заведёт разговор о чём-нибудь, начнёт издалека. А так как они все страшно утомляют хранительницу кладовых, очень занятую женщину, то слушать она может только самое полезное и интересное из того, что происходит в храме.

— То есть, собирает сплетни?

— Нет, не сплетни, — я улыбнулся. — Полезные и важные сведения. К тому же до вечера и обещанного разговора по душам с младшими жрицами осталось не так много времени. Нам надо успеть раздобыть чернила для временных символов. Как раз будет повод прочитать тебе лекцию и показать, как они работают.

Беата спорить не стала, так как из-за сказанного у неё самой загорелись глазки. В храме ведь редко происходит что-то значимое и интересное. В принципе, за чернилами можно было бы прогуляться и к лавке алхимиков или в гильдию Серебряной луны, но я решил зайти в гости к Сивите. Не хотелось сердить Тэю, да и в кладовых храма наверняка найдётся тушь для письма нужного качества, в крайнем случае, можно её доработать немного. Хотелось, конечно, поговорить ещё с Реной и Дейри, но они как сквозь землю провалились.

В длинном коридоре, рядом с кладовыми, было необычно тихо и пустынно. Сивита работала в каморке хранительницы, открыв дверь, чтобы впустить в помещение свежий воздух.

— Привет, — первым поздоровался я, заходя в комнату. — Ага, мы вовремя заглянули.

На большом столе, сменившем предыдущий, Сивита установила масляную горелку и пузатый медный чайник. В тарелке рядом лежал пирог с мясом, поэтому в кладовой аппетитно пахло.

— Простите, что отвлекаем, — сказала Беата, незаметно стукнув меня кулачком в бок, чтобы проявил больше уважения.

Я показал Беате взглядом на стул, а для себя пододвинул к столу деревянный ящик.

— Думал, что третью молитву тренируешь, а ты снова работаешь, — сказал я, открыв крышку чайника, и едва не обжёгся.

— Уже, — Сивита на мою наглость внимания не обратила, достала из-под стола глиняную кружку и поставила рядом со мной. — Вчера вечером смогла прочесть.

Она помолчала, ненадолго задумавшись. Я же налил в кружку горячий настой тонизирующих трав, который дами пили вместо чая. Настой неплохо бодрил, если не пить его слишком много, переборщишь вечером и до утра не уснёшь, проверено неоднократно. Жаль, с сахаром в тёмном мире было сложно. Местные сахарные корешки есть могли только демоны со стальным желудком, а мёд тут был невероятно дорог. Чаще всего демоны использовали сок чёрного дерева, который нужно долго варить, чтобы получить сладкий сироп. Вот его уже можно встретить почти в любой сладкой выпечке, особенно в Хуме. Им разводят напитки, делают особый сорт самогона. Дами этот сироп почему-то недолюбливают, предпочитая приторно-сладкие сушёные фрукты, из которых в том числе варят свой знаменитый компот.

— Поздравляю, — улыбнулся я, беря из тарелки кусочек пирога. — Старших обрадовала?

— Все были заняты, но утром я рассказала об этом госпоже Тэе и наставнице Эве. Ешь, не смотри так. Беата, ты тоже не стесняйся.

Беата, кстати, на мою наглость смотрела осуждающе. Сивита достала вторую кружку, поставила перед ней.

— Спасибо, — поблагодарила она, наливая себе немного настоя.

— Видела демонстрацию нового символа? — спросил я у Сивиты.

— Столб пламени, едва не разогнавший облака над Хумой? Видела, как и все жители столицы. Не знаю, почему тебя это так взбудоражило. Меня вот это нисколько не радует.

— Почему? — наигранно удивился я, довольно покачав головой от вкуса пирога. Хорошее мясо — большая редкость, особенно в храме, так как золота у них всегда мало для подобных деликатесов. — Хороший ведь символ, впечатляющий.

— Ты недавно в храме, поэтому не понимаешь, — она пригубила настой трав. — Сёстры могли бы и объяснить.

— Всё дело в Гере? — спросил я, на что она кивнула. — За что ей выжгли символы на спине? Храм ведь на пустом месте не станет разбрасываться такими талантливыми жрицами, как она.

— Ты слишком хорошего мнения о нас, — Сивита рассмеялась. — Но ты прав, Гера была талантлива, ещё до двадцати, будучи младшей жрицей, могла читать четвёртую молитву. Предыдущая верховная жрица взяла Геру в ученицы, рассчитывая, что она когда-нибудь сменит её. К тому же перспективная и талантливая девушка выходила из хорошей, правильной семьи. В то время госпожа Тэя только попала в храм, ей было лет тринадцать.

Сивита посмотрела на нас, как будто решала, рассказывать или нет. В итоге кивнула сама себе, наверное, подумав, что это не такая уж и большая тайна.

— Если вкратце, — сказала она, — то храм оказал Императору огромную услугу. Даже я подробностей не знаю, но храму заплатили очень много. Наставницу Серну не впечатлишь золотом, но даже она произносила слово «много» с волнением в голосе. Верховная отправила свою ученицу, чтобы забрать золото из дворца. Гера лично получила его от казначея императора и доставила в храм. Когда же старейшины в присутствии верховной открыли сундук, он был пуст.

Я покачал головой, представляя лица старейшин и старших жриц. А ещё лицо Геры, когда она обнаружила пропажу. Почему-то ни секунды не сомневался, что она золото не брала.

— Скандал вышел знатным, — кивнула Сивита, видя задумчивость на моём лице. — Старейшины жаждали крови, но, благодаря усилиям верховной, Геру просто выгнали, испортив символы.

— Не все, — добавил я. — Оставили два, очень важных. Почему?

— Смотришь в корень, — сказала она. — Всё благодаря верховной жрице, которой пришлось пойти на какие-то уступки или договорённости, о которых я могу только догадываться. А через месяц верховная передала чёрное солнце Тэе. Внезапно для всех. Передала самым неприятным образом…

— Ценой жизни, — понимающе кивнул я.

— Всё так, — сказала Сивита. — По сути, у старейшин не было выбора, и они признали госпожу Тэю новой верховной жрицей. Но уверена, что они долго не думали и сразу согласились. Тэя прекрасный кандидат на эту роль, даже лучше, чем Гера.

— Любопытно, — протянул я. — Но ведь всё не так просто? Я прав?

— Отец говорил мне, — сказала Сивита неспешно, подбирая слова, — что семьи некоторых старейшин и старших жриц внезапно начали сорить золотом. Кто-то делал это осторожно, а старейшина Орфа без зазрения совести и не скрываясь купил в Хуме несколько домов, недалеко от храма.

Беата со стуком поставила кружку на стол.

— Когда стану верховной, — пообещала она, — то пару старых голов я обязательно оторву. Не понимаю, почему наставница их терпит?

— Потому что всё гораздо сложнее, чем ты себе представляешь, — Сивита улыбнулась. — Чтобы воплотить задуманное в жизнь, нужно вырезать половину знати. Скажи мне, Беата, сколько талантливых жриц, таких, как ты или Тэя, вышли не из высокородных семей? Таких, кто легко читает четвёртую молитву, будучи в возрасте послушницы?

— Достаточно будет только пары старых голов, чтобы вразумить остальных, — не согласилась с доводами Беата.

— Голов чьих-то матерей, отцов, сестёр или любимых бабушек, — сказала Сивита. — Не смотри так на меня, это не я придумала. Но ты можешь не переживать, храм будет залит кровью гораздо раньше, чем ты думаешь. Максимум завтра старшие жрицы решат, что верховная получила слишком много власти, что новые символы опасны, если они их не контролируют. Пойти против воли старейшин и вернуть Геру — это серьёзный шаг, за который я могу только уважать твою наставницу. В свете событий, я бы тоже не отказалась от огненного символа. И надеюсь, что всё обойдётся малой кровью.

Она взяла кусочек пирога и принялась с аппетитом кушать. Я догадывался, что Геру за что-то наказали, но не думал, что всё так запутано. За присвоение золота храма старейшин нужно было бить по рукам и как можно сильнее. Интересно, как они умудрились его умыкнуть из-под носа Геры? Кажется, я начал лучше понимать, почему через десять лет в храме не будет больше половины старших жриц и старейшин. Та же Сивита наверняка последовала бы за хранительницей кладовых, так как слишком много знала.

— Ты пришёл за чем-то конкретным? — спросила Сивита, решив сменить тему на что-нибудь более приятное.

— Да, мне нужна тушь для письма и кисточка. Хочу нанести себе пару временных символов, чтобы поговорить с Ларой и её подругами. У нас с Беатой вечером назначена встреча с младшими жрицами.

Сивита коснулась своего глаза пальчиком, как бы уточняя, что послужило причиной будущей встречи.

— Планирую их хорошенько припугнуть, — кивнул я.

Судя по взгляду Сивиты, она поставила себе маленькую галочку, чтобы не забыть поговорить с младшими жрицами об их поведении. Мне показалось, что имя Лара было ей знакомо.

— Что за временные символы? — спросила она. — Не слышала о подобном.

— Это своеобразный костыль, который придумали древние. С их помощью можно пользоваться магией, не прибегая к силе голоса. Когда тратишь собственную энергию, быстро устаёшь, но иногда бывает так, что какой-то символ крайне необходим, а на спине его нет.

На меня посмотрели с удивлением, Беата даже про кусочек пирога в руке забыла.

— Хорошо, неси бумагу и всё необходимое, покажу пару полезных символов и принцип работы.

Если попытаться объяснить временные символы простыми словами, то лучше всего подошёл бы термин магической печати. Их нельзя просто скопировать или нанести обычному демону или человеку, от этого они работать не будут. Создавая печать, нужно вложить в неё немного силы. Теперь, когда у меня на спине есть символ «понимания», делать подобное стало гораздо проще.

— Два простых символа, — говорил я, показывая рисунки на жёлтом листе. Бумагу Сивита принесла самую дешёвую и грубую, которую потом наверняка можно было отмыть от туши и использовать снова. — Этот позволяет удерживать любой предмет на расстоянии. С помощью него можно что-то взять и бросить в обидчика. Можно даже его за голову схватить и сломать шею. А вот этот — позволяет толкнуть любой предмет. Можно дверь выбить или стол опрокинуть. Если очень сильно постараться, то можно и в стене дома дыру пробить, но сил это потребует столько, что я бы не советовал так напрягаться.

Я начал наносить на предплечье первую из печатей.

— Оба символа имеют два ключа, — сказал я. — Внешний и внутренний. Ты сразу почувствуешь, если всё делаешь правильно.

— Много таких символов? — спросила Сивита, рисуя на втором листе, повторяя за мной.

— Много. Но если вы не знакомы с принципом работы постоянных, то и временные лучше не использовать. Надо тренироваться и привыкать к каждому. Эта пара — самые безобидные, поэтому можете тренироваться. Только не доводите себя до изнеможения, это вредно для здоровья. Внешний контур готов. Я сейчас просто использую силу, и он становится тяжёлым, это можно почувствовать. Вот ещё один недостаток, его нельзя использовать во время дождя. Как только рисунок будет нарушен, всё, сила уйдёт.

— А если использовать стойкие чернила? — спросила Сивита. — Которые плохо смываются с кожи.

— Проблема в том, что их как раз и нужно смыть через пару часов, как нанёс. Иначе они вытянут из тебя всю силу. Я специально использую тушь, которая на коже через некоторое время начинает крошиться и осыпаться. Даже если потеряю сознание от истощения, они не убьют. Лучше всего их нанести на руку, например, на предплечье и тыльную сторону кисти, чтобы быстрее сошли. Подождём, пока высохнут.

Я посмотрел на первый символ, получившийся неплохим. Тушь была как раз подходящей, не самого лучшего качества, быстро подсыхающая. Следующий час я рассказывал о временных символах, показывал, как они работают. Беата даже нанесла один и разбила кружку Сивиты, пытаясь взять её при помощи силы. Нужно было видеть, как загорелись глаза девушки, когда она впервые использовала силу. Пришлось взять с неё клятвенное обещание, что она эти символы будет использовать только в моём присутствии. Беата ведь невероятно сильна и вспыльчива, если будет неосторожной, то может убить кого-нибудь ненароком. В отличие от неё, Сивита подобное прекрасно понимала, так как у неё на спине был похожий символ. Их наносили девушкам через год после становления полноправными жрицами.

Небольшую вспышку силы со стороны центра храма почувствовали все. Тема нашего разговора перескочила с временных на постоянные символы, и я как раз делился хитростями, как проще и быстрее наносить их на спину.

— Что там? — спросила Беата, глядя в сторону центральной части храма.

— Верховная сердится, — тихо сказал я. Сейчас только у Тэи достаточно силы, чтобы её голос был слышен во всём храме.

— Оставайтесь здесь, пока всё не уляжется, — сказала Сивита серьёзным тоном. — Василий, насколько сильны эти временные?..

Мы одновременно обернулись к входной двери, где в проёме стояла хранительница символов. Карна выглядела так, что будь у меня пистолет, я бы за ним потянулся. В глазах у неё мелькала какая-то смесь безумия и помешательства. Страшно до жути.

— Госпожа Карна? — Сивита всё прекрасно поняла, но виду не подала. Обойдя стол, она встала между нами и хранительницей. — Вы меня ищете?

— Нет, — она словно только сейчас заметила Сивиту. — Ищу Беату и этого мальчишку. Идите за мной.

— Прошу простить, — вставила Сивита, — но они помогают мне в кладовых. Это просьба верховной жрицы. Как только они освободятся, то сразу найдут Вас.

Похоже, что Карна не ожидала такого ответа и немного опешила. Не привыкли старшие жрицы, чтобы им отказывали, поэтому и теряются, услышав подобное.

— Неважно, что им поручили, — сказала хранительница символов. — Сейчас они нужны мне.

— Госпожа Карна, я Вам их не отдам, — голос Сивиты стал твёрже. Высокородные дами умели говорить так, что спорить с ними сложно. — Позже, когда мы закончим, они найдут Вас сами.

— Похоже, что ты не понимаешь, девочка, — голос Карны стал тяжёлым, а пространство вокруг дрогнуло, — у этого парня на спине чёрное солнце, которое определит будущую верховную жрицу.

Невидимая сила сдавила всех в помещении, не давая пошевелиться. Даже имея временные символы, один из которых должен был меня защищать от подобного, я не мог ничего сделать. И всё-таки я упустил момент, когда стоило нанести Сивите что-нибудь из хорошей защиты, как у Рены и Дейри.

— Вы упускаете из вида маленькую деталь, — сказал я. — С чего Вы решили, что чёрное солнце у меня есть? Беата видела мою спину, ничего похожего там нет и в помине.

— Тэя говорит, что чувствует его, а значит… Не важно, что думаешь, ты отдашь его. Будешь умолять, чтобы его забрали.

— Лучше отступите, — сказала Сивита. — Иначе мой отец так испортит Вам жизнь, что сами будете молить о смерти. Как и ваша семья, госпожа Карна.

Сивита молодец, вложила в обычные слова силу третьей молитвы и попыталась оттолкнуть Карну, но та лишь пошатнулась. Хранительница обязана была иметь на спине немало защитных символов, так как в её обязанности входило хранить секреты и быть готовой к тому, что их могут попытаться забрать силой. Карна такой прыти и наглости от простой жрицы не ожидала, её лицо исказила ярость. Она взмахнула рукой, и Сивиту отбросило с такой силой, что по пути она сломала стол и с хрустом влетела в большой сундук.

Пространство в помещении снова вздрогнуло, так как в бой пошла Беата. Она просто пыталась произнести слова четвёртой молитвы, чтобы посеять хаос в скопившейся вокруг силе. А ещё она умудрилась использовать временный символ, отчего Карна вздрогнула, словно пропустила сильный удар в корпус. Но всё же они находились в разных весовых категориях. Беате требовалось ещё несколько лет, чтобы понять, как работает сила голоса и как правильно ею манипулировать. Если бы Карна пришла сюда, чтобы убить нас, она бы сделала это очень быстро, но никому из присутствующих она не хотела навредить, что играло нам на руку.

Довольно неожиданно разлитая в помещении сила исчезла, словно её и не было. На лице хранительницы символов отразилось изумление и непонимание.

— Кто здесь? — произнесла она, пытаясь призвать ещё немного силы, но безрезультатно. На моей памяти провернуть подобное могла только Тэя, но это была не она.

— И Вы заодно с ними, наставница Карна, — в коридоре раздался голос Дейри. В нём слышалась печаль, смешанная с горечью обиды.

Короткая вспышка силы подхватила немолодую хранительницу символов и скрутила, отрывая от пола. Раздался противный звук ломающихся костей, после чего тело Карны упало на пол.

— Вы очень вовремя, наставница Дейри, — сказал я, дрогнувшей рукой смахивая капельку пота со лба.

— Госпожа Тэя попросила последить за Карной, — сказала она, заходя в кладовую. — Сивита, ты в порядке?

Вспомнив о жрице, я поспешил к ней на помощь, поднимая из обломков мебели.

— Живая, вроде, — охнула та, опираясь на моё плечо. — А где Рена?

— Вместе с Герой отправилась к старейшинам.

— Это плохо. Кто тогда остался с госпожой Тэей?

— Вряд ли ей понадобится наша помощь, — вставил я, усаживая Сивиту на стул. — Только мешаться под рукой будем.

— Василий, вы с Беатой сейчас пойдёте в гильдию Серебряной луны и будете сидеть там, пока в храме не восстановится порядок, — сказала Дейри тоном, не терпящим возражений. — Госпожа Тэя сказала, что наша главная задача — защитить вас. К ночи всё решится, я думаю.

— Только в храме, но не за его пределами, — вставила Сивита. — Ты уж будь добра, защити его.

— Надо ещё Зои забрать, — вспомнил я.

— Она сейчас с послушницами, — сказала Дейри. — Пока я вывожу вас из храма, наставница Эва присмотрит за ними. Не бойся, ничего с ней не случится.

— Значит, старшие жрицы всё же решили сменить госпожу Тэю? — уточнил я.

— Они нарушили старые запреты и нанесли себе символы гнева в надежде, что смогут её одолеть.

— Вряд ли бы у них получилось, даже если бы Тэя сейчас не обладала двумя великими символами, — сказал я.

Со стороны центра храма снова потянуло силой, только на этот раз очень неприятной.

— Сивита? — спросила Дейри.

— Со мной всё будет в порядке, идите, — она посмотрела на разбитый стол и поморщилась от боли в пояснице. — Опять стол сюда нести…

Я взял Беату за руку и повёл к выходу, стараясь не смотреть на тело хранительницы. В коридоре у кладовых было тихо, а вот у выхода слышались громкие голоса.

— Выйдем в сад через служебные помещения, — сказала Дейри, показывая в обратном направлении.

— Я слышала от наставницы о символах гнева, — сказала Беата и взяла меня под руку, когда мы пошли следом за Дейри. — Она говорила, что они очень страшные и опасные, поэтому запрещены.

— Лично не сталкивался, только читал. Не переживай, Тэя с ними легко справится.

Мы выскочили на лестницу, ведущую к большому складу, куда привозили всё, что покупал храм. Отсюда товары и продукты расходились по кладовым или шли сразу на кухню, поэтому в просторном помещении всегда было шумно. Вот и сейчас несколько торговцев помогали мужчинам дами разгрузить телегу с овощами, напоминающими капусту, и мешки с мукой. На нас они внимания не обратили, а почувствовать, что творилось в центре храма, были не способны.

Храм дами, этаж старших жриц

Вспоминая разговор с Императором, Тэя неспешно листала книгу символов о парящих облаках. Разглядывая древние руны, она размышляла о том, как лучше поступить. С одной стороны, этот наглый демон дал понять, что его сильно заинтересовала вновь обретённая сила дами, а с другой — он сетовал на то, что с каждым годом ему всё сложнее и сложнее поддерживать храм материально.

«Думаешь, освободил храм от налогов, и уже сделал всё, что мог?» — Тэя закрыла книгу, сдвинув её на край стола.

Император намекал, что неплохо бы храму не просто защищать империю от вторжений из других миров, но и участвовать в местных войнах. Думает, что, имея таких сильных союзников, он легко может подмять под себя весь континент. Те же серокожие дикари с далёкого востока давно требовали обратить на себя внимание, совершая всё более наглые вылазки вглубь империи.

«Хочешь превратить нас в свою наёмную армию? — подумала Тэя. — А не треснет ли рожа от наглости?»

Тэя набрала полную грудь воздуха и с шумом выдохнула через нос. Она специально вспоминала наглое лицо императора, чтобы рассердиться. А ещё лица его помощников, прячущих улыбки и смотрящих на верховную жрицу высокомерно. Один лишь лорд города смотрел на Тэю серьёзным взглядом, показывая, что сделать ничего не может.

Закрыв глаза, Тэя вернулась к той встрече в комнате старейшин дами. Из окна здания мужчин открывался прекрасный вид на стройку и место проведения демонстрации.

— Что хочет сказать этими словами Император? — спросила Тэя, спокойно глядя на высокого и крепкого телом демона.

Императору было около тридцати лет, он был высок даже для представителей своей расы. Грубая кожа с бронзовым оттенком, строгие черты лица, из-под чёрных кудрявых волос едва заметно выглядывают острые рожки. По меркам дами его нельзя было назвать привлекательным, но придворные женщины из того же рода, что и сам Император, отзывались о нём как о красавчике. При этом взгляды женщин говорили, что они не лукавили, а действительно так думали.

— Хочу сказать лишь то, что сказал, — улыбнулся Император. — Наш мир находится очень далеко от великого пути, и гости заглядывают нечасто. На моей памяти, все, кто приходил, были настолько слабы, что с ними могла бы разобраться моя личная гвардия.

— Даже я помню, как в этот мир приходили светлоликие, — сказала Тэя. — Моя бабушка погибла, защищая империю. Если Вы считаете, что Ваши подчинённые, гвардия, гильдия наёмников или кто-то ещё способен противостоять вторжениям, я предоставлю им все условия для этого.

— Это хорошее предложение, — кивнул Император, говоря как бы в шутку, и даже слегка рассмеялся. — Если воины не будут закалять свой характер в сражениях, они станут слабыми и бесхребетными. Поставьте меня в известность, когда в этот мир вторгнутся светлоликие. Хочу лично убедиться, что они сильны так, как о них говорит храм.

— Непременно, — сказала Тэя, вставая. — Только не забудьте, что не храм появился в городе Хума, а город вырос вокруг храма. С Вашего позволения.

Тэя едва заметно кивнула, обозначая уважение Императору, и вышла из комнаты. Она властным жестом остановила старшую жрицу Ориану, отвечающую за связь с императорским дворцом. Если за долгое время, что Ориана занимала эту должность, дворец перестал уважать и бояться дами, то её давно пора было сменить кем-то более вменяемым…

Ещё раз вспоминая тот разговор, Тэя не рассердилась, а улыбнулась. Правда, увидевший эту улыбку испугался бы и бежал без оглядки. Она уже знала, как привести дворец императора в чувство, и от этого становилось приятно на душе.

Отрывая верховную жрицу от кровожадных мыслей, дверь открылась, и в кабинет вломились старшие жрицы, держа в руках громоздкие усилители голоса. В наследство от первых жриц дами храму достались не только молитвы и книги, но и старые артефакты. Большая каменная табличка, весившая не меньше сотни килограмм, отполированный и покрытый рунами шар из светлого мрамора и прочие предметы, пылившиеся в закрытой кладовой на этаже старших жриц. С помощью одного из них, хранившегося в спальне Тэи, она читала молитву поддержки для горожан, собиравшихся на площади по большим праздникам. В руках старой Орианы как раз был он — длинный каменный посох, прикасаться к которому имела право только верховная жрица.

— Вижу, что вы пришли не с добрыми намерениями, — спокойно сказала Тэя, — но из вежливости спрошу, что случилось? Санна, эта каменная плита не тяжеловата для тебя?

Тэя обвела взглядом пять немолодых женщин, подумав, что они выглядят очень смешно. Она бы рассмеялась, если бы не серьёзность ситуации. Подумала, что если бы не их жалкий вид, то она бы сию же секунду превратила этих дур в кровавую кашу.

— Совет жриц и старейшин решил освободить тебя от должности верховной жрицы, — сказала Ориана, выходя немного вперёд, слегка стукнув основанием посоха об пол.

— Единогласно, или среди вас остались здравомыслящие? — уточнила Тэя.

— Сомневающихся было не так много. Сегодня ты отдашь символ чёрного солнца Беате и уйдёшь из храма.

— Всего два уточнения, — сказала Тэя. — Верховной жрицей станет та, кто в силах проявить чёрное солнце на спине и полностью прочесть шестую молитву. А совет старших жриц и старейшин может решать, кто станет верховной, только в одном случае — если таких женщин будет две. Беата на это пока не способна. Неужто вы собираетесь поставить несмышлёную девочку на место верховной жрицы?

Ориана открыла рот, пытаясь что-то сказать, но не смогла произнести ни звука.

— Это всего лишь сила пятой молитвы, а вы уже испугались? — удивилась Тэя. — Вы же испортили спины символами гнева, единственными, которые можно использовать, когда звучит пятая молитва, что же вас так напугало? А, не хватило времени на практику. Поспешили. Пока вы пытаетесь совладать с символами и не можете понять, почему они не работают, я напомню, что любую жрицу, прикоснувшуюся к запретным знаниям, следует убить. Желательно выжечь всё на спине, пытать два дня, чтобы другим неповадно было, и убить из милосердия. По-моему, так говорится в своде правил храма? Поправьте, если я ошибаюсь. Мике, куда же ты?

Одна из жриц, лет сорока, попыталась выйти из кабинета, но двери и не думали поддаваться. Она даже попыталась выбить их плечом, отчего по кабинету разнёсся глухой звук удара.

— Снимайте платья и показывайте спины, — Тэя встала, обвела гостей кровожадным взглядом. — Я не стану вас пытать, просто убью на месте.

Жрицы заволновались, отступая к дверям. Они даже раскраснелись, пытаясь выдавить из себя хотя бы единственный звук, чтобы зацепиться за него и активировать символы гнева.

— Какие же вы глупые, — Тэя едва не закатила глаза от вида старых жриц. — Отпустите, наконец, усилители, они же вам мешают использовать символы.

Первой догадалась Ориана, отбросившая в сторону посох, и в следующую секунду помещение взорвалось. Сила запретных символов в одно мгновение превратила всё, что находилось в комнате, в мелкие обломки. Стол, высокие шкафы с книгами, мягкая кушетка, на которой Тэя любила отдыхать, деревянными осколками они брызнули в разные стороны. Медный кувшин и таз для омовения рук превратились в искорёженные куски металла. При этом грохот взрыва был совсем не оглушительным, но острые осколки неплохо испортили платья старших жриц. У кого-то сквозь порезы даже кровь проступила. Единственной, кто совершенно не пострадал, была Тэя, спокойно стоявшая над грудой обломков от стола.

— Это было неожиданно, — удивлённо произнесла Тэя, затем опустила взгляд на обломки, пытаясь найти хоть что-то, что осталось от очень важной для всех дами книги. — Ты хотя бы представляешь, что наделала? Ты уничтожила книгу парящих облаков, не говоря уже о важных документах, что хранили многие поколения верховных жриц. Похоже, что я переоценила вас.

Пространство в помещении слегка вздрогнуло, и Ориана, закатив глаза, замертво повалилась на пол.

— Ну, раз уж вы тут всё уже разломали, то, прошу, не сдерживайтесь, — обратилась Тэя к остальным. — Давайте я вас потороплю.

Старшая жрица, стоявшая второй, схватилась руками за голову, издала беззвучный крик боли и упала рядом с Орианой.

— Видите? — спросила Тэя. — Чтобы убить кого-то, не обязательно разрушать всё вокруг. Не могу себе представить, что творится в ваших пустых головах, если вы ставите собственные интересы выше благополучия храма. Что для вас великий храм?

Ещё одна женщина, державшая в руках большой мраморный шар, уронила его на пол и вскинула руки. Тэя ощутила, как мимо пронеслась огромная сила, огибая её, как вода огибает камень посреди реки. Когда эта сила врезалась в стену позади верховной, храм слегка вздрогнул. Тэя запоздало подумала, что если бы такая сила бросила её в стену, то, возможно, она бы этого не пережила. Защитный символ в нижней части спины слегка потеплел, как бы намекая верховной, чтобы она не заигрывалась.

Двух немолодых женщин, отдавших храму больше тридцати лет жизни, смяло, бросая в сторону груды обломков шкафов и разорванных книг. Последняя из жриц отчаянно замахала руками и спешно принялась стягивать платье, не с первого раза сумев распутать чёрный пояс, вышитый золотыми нитями.

— Мике, зачем ты пошла у них на поводу? — спросила Тэя, глядя, как по испуганному лицу старшей жрицы бегут слёзы. — Запугали?

Женщина быстро закивала, сбросив платье и поворачиваясь спиной. Плечи у неё слегка дрожали. Тэя знала, как выглядят символы гнева: некрасивые, словно копошащиеся черви, глодающие кожу. У Мике таких не было. Либо она так и не решилась, испугавшись, либо на неё всерьёз и не рассчитывали, зная слабый характер. У Мике, как и положено для старших жриц, символы были нанесены аккуратно и разбиты на три основные группы, как было принято ещё лет семьдесят назад. Этот способ нанесения считался устаревшим, так как позволял вместить на три рисунка меньше обычного. Но даже так, свободного места у неё на спине было больше, чем у верховной жрицы, что вызывало лёгкую зависть.

— Успокойся и можешь говорить, — сказала Тэя. — Кто ещё из старших жриц испортил спину запрещёнными знаками?

— Я не знаю, — выдавила женщина, пытаясь зажать глубокий порез на плече, неприятно кровоточащий.

— Если исключить тех, кому я доверяю, остались трое. Дорна?

Тэя наклонилась к одному из тел, чтобы оторвать длинную полоску ткани от подола платья. Подойдя к Мике, она принялась наматывать ткань поверх раны.

— Нет, нет, Дорна не могла, — сказала жрица. — Она была против этой затеи и сказала, что будет сидеть в подвале, пока госпожа Тэя за ней не спустится.

— Так и сказала? — удивилась Тэя и даже рассмеялась. — Тогда ещё две.

— Они пошли за Герой, — тихо сказала Мике.

— Как я и думала.

— А хранительница Карна?

— А что Карна? — Тэя хмыкнула. — Зная её, она не станет портить себе спину. Разберусь с ней позже.

За то, что хранительница взяла без спроса книгу с запрещёнными символами, её ждало только одно наказание. Она знала слишком много, чтобы просто выгнать. Максимум, что Тэя могла сделать для своей наставницы и учительницы — это попросить старейшин лишить её языка, всех символов на спине и отправить на север, доживать свой век дома, но под надзором жриц из храма. Но вряд ли Карна согласится на подобный исход.

Тэя посмотрела на Мике, слегка приобняла её за плечи. Немолодой жрице не хватало характера для подобной должности, но она была одной из немногих, кто сам дошёл до понимания третьей молитвы.

— Пути назад больше нет, — сказала Тэя, говоря больше для себя, чем для неё. — Глупые старые жабы уничтожили бесценные книги. Теперь либо храм выживет, либо погибнет, став марионеткой императора. Нам нужно сделать всё, чтобы защитить храм.

— Можете на меня положиться, — сказала Мике немного дрогнувшим голосом.

Тэя кивнула, затем подняла с пола посох верховной жрицы. Использовав немного силы голоса, всё ещё разлитой в помещении, она пропустила её сквозь посох. Пространство вокруг недовольно задрожало и заворочалось.

— Всем жрицам и послушницам, — произнесла Тэя, чувствуя, как сила волнами разбегается от неё. — В храме мятеж, поэтому приказываю всем оставаться в спальнях до особого распоряжения. Ответственным за порядок на этажах проверить, чтобы никто не покидал своих комнат, и запереть все входы и выходы.

Отпустив силу, Тэя прислонила посох к стене и на секунду прислушалась.

— Мике, проследи, чтобы двери храма оставались закрытыми. Никого не впускать и не выпускать, кроме Геры, Рены и Дейри. Как только они появятся, сразу отправь ко мне.

Тэя бросила взгляд на разгром в комнате, проигнорировав тела старших жриц, и решительно вышла в коридор. Начало было положено, и оставалось идти только вперёд. Старейшины и благородные семьи дами, живущие в столице или в их родном городе на севере, будут в ярости. Для начала следовало найти Дорну, чтобы не сидела в подвале, а помогала.

— Надеюсь, у вас всё в порядке, — сказала она, имея в виду не только Василия, но и Геру.

Примерно то же самое время, мужская часть храма, зал старейшин

— И что, этот символ работает как пятая молитва? — с удивлением спросила Гера.

— Нет, — Рена покачала головой. — Он не заглушает силу голоса, а позволяет забрать её. То есть я не дам тебе возможности собрать достаточно силы, чтобы зажечь большое пламя.

— Я могу говорить очень быстро, если надо, — сказала Гера, использовав совсем немного силы, чтобы пространство вокруг дрогнуло, но, к большому удивлению женщины, оно почти сразу успокоилось.

— А я не буду брать эту силу по частям. Это сложно объяснить, но чем больше ты будешь говорить, тем больше я заберу. Тебе не хватит контроля, чтобы разделить силу голоса на части.

— Этот любопытный символ, насколько он большой?

— В мою ладонь, — Рена продемонстрировала ладонь, слегка раскрыв пальцы. — Где-то так.

— Большой, — Гера огорчённо покачала головой. — Но место ещё есть…

Женщины прервались, так как пожилой мужчина, привязанный к стулу, замычал, пытаясь что-то сказать. Как и все мужчины, он не был сильным, хотя имел могущественные символы на спине. Вот только в присутствии Рены он не смог ничего сделать и так испугался, что сдался без сражения.

— Сиди уже смирно, — отмахнулась Гера. — Мы услышали всё, что ты хотел нам сказать. Всей правды от тебя не дождёшься, поэтому просто помолчи.

— Уверена, что всё случится сегодня? — спросила Рена.

— Ты же сама слышала, что говорил этот выживший из ума старик, — Гера с трудом подавила желание подойти к нему и хорошенько стукнуть.

Женщины одновременно повернулись к окну, выходящему на главное строение храма, откуда потянуло отголоском силы.

— Госпожа Тэя сердится на кого-то, — сказала Рена с тревогой в голосе.

— Выходит, что старик Орфа не врал нам и действительно задумал устроить раскол храма. Что ты мычишь? Хочешь дать своему маленькому мятежу другое название?

Дверь в небольшой зал для совещаний старейшин распахнулась с такой силой, что едва не вылетела, повиснув на одной петле и сильно перекосившись. Секундой позже в помещение вошла старшая жрица Найра, держа в руках слегка изогнутый меч с лезвием из голубоватого металла. Гарда меча была обильно украшена золотом и драгоценными камнями, как и сама рукоять. Следом вошла её сестра, держа в руке серебряный амулет на длинной цепочке.

Гера даже ничего не успела сказать, как что-то с силой ударило её, отбрасывая на несколько шагов. Комната резко наполнилась силой, а пространство вокруг вздрогнуло и загудело, как медный котелок, по которому ударили молотом. Упав и сбив по пути несколько стульев, женщина врезалась в стену. Понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя. Где-то мелькнула мысль, что это слишком долго и, застав врасплох, старшие жрицы добьют её одним ударом. Она могла бы использовать огненную силу, чтобы превратить комнату в большую топку, но побоялась задеть Рену. Послышались ещё один удар и грохот разбивающегося вдребезги стола, затем всё внезапно затихло.

Рывком сев, Гера едва не упала обратно, так как голова закружилась.

— Не говори ничего, — послышался голос Рены. — Не нужно устраивать пожар.

Гера с большим трудом поднялась и схватилась за бок, так как глубокий вдох отдал резкой болью в рёбрах. Посмотрев в сторону двери, она увидела окровавленные тела старших жриц, лежащих в неестественных позах. А ещё она заметила опрокинутый стул, к которому был привязан старейшина Орфа. Удар, отбросивший Геру, свернул ему челюсть и сломал шею.

— Всегда знала, что эта семейка сумасшедшая, — сказала Гера. — Ты их?..

— Да, — Рена кивнула, хмуря брови.

— Что это у них было? — Гера прошла к телам, глядя на них уже равнодушно, а ведь когда-то она ненавидела этих старух за то, что они громче всех кричали о её наказании. Подняв меч и амулет, Гера продемонстрировала их подруге. — Говорят, в хранилище императора есть артефакты, защищающие от огня. Если это они, то быстро же мятежницы с ним договорились.

— Слушай, — Рена подошла к ней. — У тебя совсем не осталось свободного места на спине?

— Полторы ладони, — спокойно ответила Гера, разглядывая артефакты. — Василий говорил, что ещё один, максимум два символа сможет нанести. Надо успокоить мужчин и найти кого-нибудь, чтобы прибрался здесь.

— Если будет выбор, какой символ нанести на оставшееся место, попроси у Василия «кровавый цветок». Отсюда до Северного Брейма четыре дня пути. У нас мало времени, чтобы подготовиться, пока новости доберутся туда и вернутся с семьями старших жриц.

— Вряд ли они сразу побегут в Хуму, — не согласилась Гера. — Им нужно будет поспорить друг с другом пару дней и подготовиться к долгому путешествию. К тому же, зная их, у меня нет уверенности, что они побегут на тебя с кулаками, а не попытаются для начала договориться. Но ты права, нам нужно подготовиться и как следует их встретить. Будь уверена, своими жизнями они дорожат и будут трястись от страха, думая, кого послать в столицу, чтобы успокоить госпожу Тэю.

Жители столицы пока ещё не подозревали, что происходит в великом храме, поэтому на улицах было привычно шумно. Демоны всех мастей спешили по своим делам, кричали, продавая закуски с лотков или зазывая посетителей в лавки. Городская стража гоняла бездомных и нищих, чтобы не собирались в центре города.

Дейри проводила нас прямо до здания гильдии Серебряной луны и умчалась обратно, наказав сидеть здесь и не бегать по городу без присмотра. Когда мы поднялись к дверям гильдии, нас уже ждал лично глава Гамеш, удивлённый и обрадованный внезапным визитом.

— Мастер Василий, — он приобнял меня за плечи, — не ожидал увидеть Вас сегодня. Стоило предупредить, и мои подчинённые встретили бы вас у лестницы храма. В городе нынче неспокойно.

Последнее он добавил только из вежливости, так как никто в здравом уме не станет сердить жрицу дами, носившую чёрный с золотым пояс.

— Выдалось немного свободного времени, и я решил потратить его с пользой, — сказал я. — Хотел поговорить о паре выгодных дел, к тому же я обещал нанести несколько символов «сопротивления».

— До вечера не так много времени, — он посмотрел на небо, прикидывая, когда будет заходить солнце.

— Так мы никуда и не торопимся. Сможете приютить нас на несколько дней?

— Конечно, — он обрадовался ещё больше. — Проходите. Расскажете всё после ужина. А где ваша беловолосая спутница?

— Зои осталась в храме, наставница не отпустила. А это Беата, моя подруга и ученица.

Мы говорили на языке гильдии, поэтому Беата ничего не понимала, с любопытством разглядывая зеленоглазых демонов и здание гильдии. Улыбнулась, когда я взял её под руку.

— Я провожу вас, — Гамеш широким жестом пригласил нас входить.

Обернувшись, я бросил взгляд в сторону центра города. С такого расстояния невозможно уловить отголоски силы, но мне показалось, что я почувствовал Тэю.

— Как думаешь, быстро всё закончится? — спросила Беата, когда мы вошли в просторный зал гильдии.

— Не знаю. Может, затянется на несколько дней. В любом случае, без дела мы сидеть не будем.

— Что задумал? — заинтересовалась она.

— Мы будем зарабатывать для храма золото, точнее, подготавливать почву для этого. Предчувствие у меня такое, что Тэя очень скоро поссорится со всеми высокородными семьями дами. Вспомни, что говорила Сивита — без их поддержки храму придётся туго.

Гамеш не понимал, о чём мы шепчемся, но, обернувшись, посмотрел так, как взрослые смотрят на подростков, задумавших какую-то шалость. На его лице появилась довольная и немного хищная улыбка.

То же самое время, город на торговом тракте между Хумой и Изумрудной рекой

Стоя на груде обломков некогда большого и красивого каменного дома, высокая женщина осматривала городскую площадь. Сильный ливень скрывал прилегающие к площади дома, частично или даже полностью разрушенные. Если смотреть с высоты птичьего полёта, то могло показаться, что по городу с юга на север прошёл великан, разрушая всё на своём пути, размахивая огромной каменной дубиной.

Резким движением женщина сбросила с головы капюшон плаща, открывая вид на белые волосы, без единой серой пряди. Плащ из плотной ткани промок насквозь, и толку от него было уже не так много. Женщина прислушалась, но не уловила ни одного отголоска силы. Те из демонов, что были поумнее, уже сбежали, остальные лежали на площади в глубоких воронках или под обломками зданий на прилегающих улицах.

— Мерзкая погода, — сказала женщина, проведя ладонью по лицу. На вид ей было около тридцати лет, но если заглянуть в глаза, то сразу становилось понятно, что внешность обманчива.

Посмотрев вниз, женщина убрала ногу с головы неприятного на вид зубастого демона. Выглядел он плохо, но цеплялся за жизнь, не собираясь помирать. Наклонившись над демоном, она заглянула ему в глаза.

— Значит, он её продал? — спросила она, говоря на языке жителей холмов с сильным акцентом.

На соседней улице послышался хруст камня, и большой двухэтажный дом начал разваливаться на куски. Из-за шума ливня было плохо слышно, но с той стороны кто-то кричал, призывая бежать отсюда как можно скорее.

— Кому её продали? — женщина ещё сильнее наклонилась над демоном, чтобы лучше слышать.

Говорил демон неразборчиво, используя непонятные слова, но женщина поняла, что беловолосую девушку глава города продал какому-то вельможе, сорившему золотом. Он упоминал много охраны и ещё что-то непонятное. А ещё он постоянно повторял слово «Хума». Плохо, что это был единственный демон во всём городе, умеющий говорить хотя бы на одном из языков, понятных женщине. Да и то, словарный запас зубастого был скуден и заимствован из какого-то родственного языка.

— Кто такой Хума? — спросила она.

— Там, там! — демон попытался показать взглядом на север. — Дорога, город правителя.

Тихо выругавшись, женщина встала, проклиная тёплый, неприятный ливень, мерзких местных жителей и свою вспыльчивость. Следовало лучше следить за этим демоном, и он мог бы сойти за переводчика или проводника. Успокаивало только то, что если этот мог говорить на языке жителей холмов, то обязательно найдутся другие.

Выбросив из головы несчастного демона, она начала спускаться с завалов здания, поскользнулась и едва не полетела кубарем. В последний момент ухватилась рукой за обломок стены. Наконец, выбравшись на ровный участок улицы, она посмотрела на грязные, порванные сапоги.

— Почему в этом проклятом мире нет лошадей?! — зло сказала она, затем вздохнула и зашагала на север. Вроде бы в той стороне была витрина лавки, торгующей разным барахлом. Гнев постепенно уходил, уступая место чувству усталости и голоду. — Надеюсь, что эта Хума не в двух неделях пути отсюда. И в следующий раз надо сначала хорошенько выспаться, покушать, а уже потом разговаривать с дикарями.