Знахарь. Шаг в бурю

Глава 13. Бой в столице

Уши закладывало от шума боя, где сталкивались боевые техники, звучали автоматные очереди, и редко стреляли крупнокалиберные орудия. Гул вертолётных винтов становился всё ближе, и мы приготовились к атаке, приготовив техники и направив на них стволы оружия…

Раздавшийся телефонный звонок сбил меня с настроя:

— Да, слушаю.

— Знахарь, вертушки наши, не стреляйте, — быстро проговорил в трубку генерал Звягин.

— Вертушки наши, — уведомил я по рации своих парней. — Не стрелять.

— Знахарь, они сейчас отстреляются по поместью и уйдут ко мне, они мне пустые нужны. Людей забрать нужно. Как понял?

— Понял тебя, передай им, чтобы Морозова не зацепили.

— Они с воздуха лучше видят. Не зацепят. Отбой.

— Отбой, — отозвался я и отключился.

Вертушки, тем временем, начали заходить по одной и били ПТУР-ами по бронетехнике и НУРС-сами по скоплениям сил противника.

Воспользовавшись тем, что противник отвлёкся на вертушки, мы бросились вперёд, не забывая прикрывать нашу бронетехнику. Добравшись до позиций Мороза, мы поддержали его огнём, засев за трассой, а техника, тем временем, занимала удобные позиции.

— Ну и что скажешь, Николай?! — перекрикивая гул заходящей для удара вертушки, обратился я к Морозову.

— Выбили три танка, горят. Ещё два осталось, — кричал он, активно жестикулируя.

— Ясно, — ответил я и, высунувшись, тройками из автомата открыл огонь по противнику.

Если не прорваться, нас просто задавят числом, благо у них мастеров меньше чем у нас. Так, техника заняла позиции и начала обстрел поместья… Блин, пока у меня с дистанционными техниками не всё так гладко.

Заходящая для удара вертушка выпустила одну ПТУР, а после резко пошла на снижение и рухнула прямо на территории поместья, а после раздался взрыв.

— Что это было?! — крикнул Морозов.

— Двухранговый Ивановых! — ответил я ему и, выхватив рацию, я прокричал:

— Это Знахарь! Прорываюсь, прикройте!

Сорвавшись с места ускорив себя до максимума техникой «Пространственного течения», я обогнул по дуге засевших в поместье, перемахнул стену, возник возле оставшегося танка и ударил нулевым касанием сбоку под гусеницу, потому как по броне бить было можно, но бесполезно. Танк рухнул в образовавшийся котлован, а я оказался в кольце пользователей «viz» и усмехнулся.

По мне ударили техниками, но я уже перешёл в атаку по передней линии обороны поместья, пробивая защитные техники и отправляя противника к праотцам…

Наконец-то наши перешли в атаку, воспользовавшись тем, что я оттянул силы противника от танков. Где-то рядом Фёдор Фёдорович Иванов, но не нападает, потому что…

Громкий взрыв, и западная часть территории поместья, где был разбит сад, оказалась накрыта десятиметровой волной пламени, внутри которой разошёлся мой дед, планомерно уничтожая противника.

Твою!..

Уйдя из-под атаки мастера ветра, чьи лезвия вспороли землю, я ответил ему разрядом цепной молнии, частично пробившей защиту и перекинувшуюся на двигающихся следом бойцов…

Перебежав за небольшую беседку возле пруда, я лицом к лицу столкнулся с двумя ранговыми, прячущимися здесь, и не успели они навести на меня оружие, как я ударил техникой ветра, разрезая их на части.

Так, мы прорываемся, но противник засел в гаражах и гостевом домике и не позволяет пробиться дальше захваченной позиции возле танков. Дед оттянул на себя силу и сейчас ведёт бой с тремя мастерами за садом, только и видно мелькающие стихийные техники.

Взяв в руки автомат, я открыл огонь по окнам ближайшего гостевого домика, мне тут же ответили ответным огнём, расстреляв беседку. Часть пуль прошла мимо, выбивая куски дерева из беседки, другая отразилась от защиты…

Бросившись под ускоряющей техникой к домику, я ударил в глухую стену нулевым касанием, снеся все стены и обрушив крышу на воинствующих монархистов.

Так, Фёдор Иванов выдвинулся из поместья в моём направлении, а вот основные силы обороняющихся отошли к поместью. Надо как-то прорваться, но я и так впереди всех…

— Говорит Знахарь! Всем отступать из поместья! Как слышите меня?

— Говорит, Барс. Ты рехнулся?

— Отступать всем! Это приказ! — Сняв автомат, я присмотрелся и глубоко вздохнул.

— Понял. Отходим, — ответил он.

— Говорит Мороз, отходим, — раздался голос Николая.

Как я почувствовал, бойцы, выполняя приказ, отошли за дорогу, унеся с собой убитых и раненых, и начали перегруппировываться. При этом стихли звуки боя из сада, где был дед, и я не чувствовал там никого живого…

Разорвав пространство до Иванова, я выпустил импульс «нулевого касания», но техника растеклась по защите, даже не пробив её. В ответ же Фёдор ответил мне пятью техниками обжигающего пламени, сформированными в копья, которые, как оказалось, были способны преследовать меня даже несмотря на то, что я поднялся в воздух по призрачным ступеням и задействовал технику воздушного лабиринта. Огненные копья расплескались о прозрачные стены, а я ударил по Иванову прозрачной и тончайшей стеной, но только сумел немного продавить защиту, но не ранить.

Иванов в этот момент закончил создание техники и, разрывая воздушный лабиринт, поднялся смерч из комбинации стихий ветра и огня. Этот вихрь огня и ветра начал двигаться в направлении отступивших сил, а сам Иванов ударил по мне техникой чёрной молнии, но разряд просто исчез, коснувшись моей защиты.

В следующий момент моё тело вспыхнуло невидимым огнём — это я задействовал технику «контакт истока» и начал наполнять свои меридианы концентрированной «viz», щедро черпая её из окружающего пространства. Иванов послал в меня десяток техник уровня мастера, но не одна не пробила купол защиты.

Выдохнув, я медленно поднял руку, сложив руку в пистолетик, указав на него указательным и безымянным пальцем, и отпустил технику. Звуковой удар был такой силы, что я услышал, как вокруг вылетели стёкла, а Фёдор Иванов просто перестал существовать, как и часть поместья за его спиной, что были срезаны импульсом.

Техника получилась даже мощнее, чем я ожидал, поэтому и потребовал, чтобы отступили. Ай…

Коснувшись уха, я увидел кровь на кончиках пальцев, а после рывком спрятался за перевёрнутый автомобиль и принялся себя восстанавливать.

Смерч истощился, а люди какое-то время не вели огонь, отходя от использованной мной техники, я даже увидел молодого парня, бредущего куда-то с потерянным видом, падающего и запирающего о землю, изрубленную и опалённую техниками.

Звуки пришли внезапно. Где-то выл раненый, крича про потерянную ногу… Громко выгорал боезапас у одного из танков. Были слышны громкие команды тех, кто засел в поместье.

— Вениамин! — резко схватил меня за плечо дед, возникнув из ниоткуда. — Ты в порядке?

— Нормально, — поморщился я.

— Данил со своими людьми сейчас блокирует тайные выходы из поместья. Должен присоединиться к нам позже. Чувствуешь Кирилла?

— Да, он всё ещё внутри, — глухо проговорил я и достал рацию. — Барс, доложи о потерях.

— Два двухсотых, девять трёхсотых, один серьёзно.

— Ясно. А сейчас бейте по поместью любыми дальнобойными техниками, сейчас в поместье ещё полсотни бойцов, пятая часть которых — мастера. Как понял?

— Понял. Бьём дальнобойными.

— Значит, половину мы положили, — невесело усмехнулся дед, — да, это серьёзные потери на фоне приближающейся войны. Впрочем, это был их выбор.

В этот момент начался обстрел и откровенная бомбёжка поместья, отчего сразу же вспыхнул пожар, охвативший четвёртый этаж и крышу. Противник ответил ответным огнём и начал сбивать ледяными техниками пламя, промораживая верхний этаж поместья.

Морщась от гула и перенапряжения, я восстанавливал надорванные каналы — всё-таки последняя техника, хотя и не имеющая названия, сильно ударила по мне.

— Отходим, поможем раненым, — проговорил я деду, на что он согласно кивнул.

Отступив на ранее занятые позиции, мы вышли под дула своих бойцов и сразу же направились к раненым. В стороне один из гвардии перематывал голову Морозову, получившего ранение.

Войдя в поставленную палатку, я подошёл и принялся за лечение гвардейца своей семьи, которому сейчас перетягивали ногу чуть ниже колена, потому что нижняя часть висела на одной коже…

— Глотай, — быстро достав стимулятор, я сунул его бойцу в рот, — а теперь держите его. Будет неприятно.

Восстановив в первую очередь кость и энергетические каналы, я начал сцеплять жилы, кровеносные сосуды и нервы. Парня откровенно трясло от процедуры, губы посинели, а сам он посерел от обильной потери крови. Впрочем, восстановление шло успешно, я, пользуясь техникой внутреннего взора, наблюдал положительную динамику.

В последнюю очередь, восстановив кожный покров, я разогнал энергию по каналам и, наложив общее восстановление, отстранился.

— Есть ещё кто-то тяжёлый?

— Нет, только мёртвые, — ответил мне один из гвардии семьи Морозовых. — Остальные ранены легко.

— Вот ещё один стимулятор, — вложил я рот парню чёрную сферу. — Проследите за тем, чтобы он больше пил в течение суток, кровь будет восстанавливаться.

Тем не менее, я помог даже легко раненым, одного тяжёлого они даже пропустили — вроде внешне было ничего не видно, просто попал маленький осколок в живот, но оказалось, что осколок был больше и разломился, оставив внутри часть. А там уже перитонит начался, поэтому пришлось всё вычищать и заживлять.

Выйдя из палатки, я посмотрел на несколько ослабший обстрел и, вздохнув, подошёл к деду, Барсу и Морозову, наблюдающими за поместьем.

— Какие успехи? — спросил я подойдя.

— Наши силы примерно соразмерны, — проговорил Николай, морщась от боли. — Даже если мы и ударим, нам будет сложно закрепиться в поместье. Боекомплект и энергетический запас гвардейцев не резиновый.

— Может отвлечь их? — спросил Барс.

— Да, думаю, сумею их отвлечь, — кивнул дед, — там нет никого, кто может меня убить. А лучше всего будет дождаться Иванова.

— Что это была за техника? — спросил Морозов.

— Придумал, устав сидеть с бумагами, — ответил я и, диагностировав повреждения Николая, наложил три техники подряд. — Удивлён, что ты вообще ходишь — кость задета.

— Главное, что не мозг, — усмехнулся Морозов.

— Ладно, дед, не будем ждать этого Иванова, пошумим вдвоём.

— Согласен. Барс, мы будем выбивать мастеров, готовься атаковать после сигнала.

— Какого?

— Ты поймёшь, — усмехнулся дед, хотя его взгляд был серьёзным.

— Глава, автомат твой где? — спросил Барс.

— Там остался, за одним из домов. Патроны кончились, — махнул я в сторону поместья.

Неспешно двинувшись, мы дошли до танков. Задумчиво посмотрев на выгоревшую машину, я лишь покачал головой.

— Страшно? — неожиданно спросил дед.

— В горах Алтая, когда уводил за собой полторы тысячи националистов во главе с профи, было страшнее. А это, так… — махнул я рукой. — Не за себя боюсь.

— Ладно, пошли. Хочется всё это уже быстрее закончить.

Дед, махнув рукой, отдавая сигнал прекратить огонь, исчез с места и возник прямо на третьем этаже, сразу же вступив в бой. Сорвавшись с места в технике «пространственного

течения», я ворвался на первый этаж, сходу ударив по мастеру цепной молнией, зацепившей его напарника, и сразу же ушёл вглубь поместья, ворвавшись в большой зал, и, оказавшись прямо посреди приготовившихся к бою бойцов, отпустил технику «Путь мудреца: штормовой взрыв». А сам рванул в коридор слева, где схватил за голову мастера и, не останавливаясь, проломил ею опорную колонну, да так, что в руках голова попросту лопнула…

Раздавшийся позади взрыв покачнул строение, даже облицовка внутренних стен и потолка посыпалась. Следом раздался ещё один взрыв, но уже двумя этажами выше, да такой силы, что я услышал, как на землю рухнул кусок крыши…

Отличный сигнал, дед. Теперь надо найти Кирилла!..

Сделав крюк по поместью, я убрал ещё трёх мастером, просто не успевших ничего сделать. А после, остановившись, почувствовал, что объединённые гвардии перешли в атаку и лишь тяжело выдохнул. Ударом ноги выбив дверь, я тут же ударил по мужчине, расположившемуся на кожаном диване, техникой цепной молнии.

— Даже ничего не скажешь? — спросил меня Кирилл Иванов, приняв технику на защиту.

— Какой смысл говорить с трупом?

— Не скажи…

Дистанционное применение дистанционного касания, от него Кирилл успел уйти в сторону и ответил мне стеной огня, через которую я прорвался и связал его контактным боем, понимая, что мне не хватает опыта для противостояния ему на дальней и средней дистанции, так как резерв уже начинает показывать дно.

Удар по корпусу, который Кирилл пропустил мимо, и, пробив пальцами защиту, вонзил их в плечо и тут же задействовал лекарскую технику, парализующую работу нервной системы. Оказавшись быстрее, я уничтожил задействованную технику и, пробив его живот правой рукой, запустил десяток разнообразных техник паразитов, просто перегрузив системы его тела, и резко отступил назад.

Кирилл попытался их все уничтожить, даже начал создавать огненную технику уровня мастера, но резко рухнул на пол. Тяжело дыша, я не стал его мучить агонией от разорванной энергетической системы и опустил ногу на голову, усиленную техникой «пути мудреца: поступь дикого дракона», раздавив её.

Это был тяжёлый бой, если бы он случился раньше, я бы свалился от истощения энергетики… Всё-таки за последнее время мне удалось шагнуть вперёд благодаря восстановленным энергетическим каналам и увеличению концентрации энергии. Путь был не из лёгких, но всё же останавливаться на этом не стоит.

Наблюдая, как медленно затягивается рана на плече, я немного привёл себя в порядок внутренне и, выйдя, столкнулся нос к носу с гвардейцами семьи Морозовых, несколько напряжённых мгновений, и они опустили оружие, а после заглянули в зал и кивнули мне, двинувшись дальше.

Выйдя, я отметил, что подошли силы Иванова с ним во главе, сейчас Данил стоял и обсуждал что-то с дедом и Николаем Морозовым.

— …А могли меньше разрушать, большую часть придётся отстраивать, — проворчал Иванов.

— Заткнись, Данил, за тебя всю работу сделали.

— Много ты понимаешь о работе, Игорь, сложив все обязанности семьи на плечи внука.

— Он не твой внук. Ты вышвырнул из этого дома его беременную мать.

— Не надо напоминать мне о прошлом, хотя признаю, я совершил достаточно ошибок, чтобы о них сожалеть.

— Кстати об ошибках, — направился я к нему, — где Золотовы, Иванов?!

Резкий рывок вперёд, и я схватив старика за шею поднял над землёй, бросил взгляд на его людей приготовившись к атаке и процедил сквозь зубы:

— Если атакуете, он сдохнет первым, а после и все вы.

— Вениамин, успокойся, — попытался меня остановить дед спокойным голосом.

— Надоело уже меня успокаивать. Этот старик доигрался до того, что стал последним представителем главной ветви семьи. А если он сейчас ничего не скажет, то Великая семья Ивановых перестанет существовать. Где Золотовы?

— Они давно мертвы. Эксперимент… пошёл не… — прохрипел старик, и я отбросил его.

— Что за эксперимент? — сухо спросил я.

— Мы пытались выяснить, каким образом появляются универсалы среди простых людей, — тяжело откашлялся Данил. — Нашли ещё пять пар, у которых тоже появились универсалы, и…

— Где они все? Где дети?

— Все попытки были неудачными, поэтому мы их устранили. Они и так уже почти лишились разума от действия различных медикаментов, которыми мы пытались заставить развить их энергетические системы. А дети стали достоянием нашей семьи, ты не единственный двухранговый.

— Понятно, значит, вся семья в этом принимала непосредственное участие. Что с ними делать, дед?

— Детей мы заберём, — глухо проговорил Игорь Старинов.

— Семья Морозовых поможет в этом, — откровенно проговорил Николай, хотя весь его вид говорил о том, что он готов убивать.

— Они были выращены нами как члены семьи, вы уже ничего не измените, — угрюмо проговорил Иванов, поднявшись. — Да и не время сейчас воевать друг с другом…

В ответ Иванов был отброшен техникой «взмаха колибри» и остановился, лишь врезавшись в стену, и начал кашлять кровью. Посмотрев на него, я лишь фыркнул:

— Да, неужели?

— Зря ты это сделал, — проговорил дед. — Хотя он и заслужил.

— Ты не стал меня останавливать. Надо было его убить.

— Надо, но отец тоже не одобрит, — проговорил Морозов и тяжело вздохнул.

— Успеется. Своего статуса он уже лишился, — посмотрел дед на Иванова, восстанавливающего себя лекарскими техниками. — Что теперь?

— Да, ничего, наверное. Спешить на помощь к остальным главам Великих семей, сейчас штурмующих Кремль, я не собирался. Пойду людям помогу — раненых много. Дед, сам обсуди вопрос, касающийся универсалов.

— Мы это обсудим, тем более, что я кое-что пообещал Громову, — кивнул он. — Гвардия, отходим. Барс, какие потери?

— Раненые почти все, убитых нет.

— У меня семеро, два в тяжёлом состоянии, и тоже почти все раненые, — проговорил Николай Морозов, двинувшись вместе со мной, махнув своим гвардейцам, последовавшим за ним.

— На, вот, — протянул мне мой автомат Барс, — не бросай своё оружие где попало.

— Я мастер контактного боя, — угрюмо проговорил я и кивнул. — Спасибо.

Махнув на меня рукой, Барс только вздохнул. А я, достав сигареты, предложил их Николаю, который, как ни странно, в этот раз не отказался и сразу же закурил…

Ожидая сигнала о готовности самолётов, мы просто ждали, расположившись под затянутым облаками осенним небом. Мои люди были вымотаны, и большая часть из них были ранена, поэтому я никуда их не погнал. Пусть другие тоже работают, мы и так взяли на себя практически непосильную задачу в виде устранения несостоявшегося императора.

Новости всё приходили и приходили — весь центр Москвы был оцеплен силами гвардий Великих семей и их союзников, а также агентами службы безопасности, решающими вопрос безопасности гражданского населения.

В ходе продолжительных боёв вся Красная площадь была перепахана техниками, рухнула часть Кремлёвской стены вместе с одной из башен. Серьёзно пострадал сам Кремль, но всё же наши победили, пусть и с большими потерями. Только вот потерь среди администрации президента и членов Государственной думы было слишком много.

— Вениамин, ты в порядке? — тревожно спросила меня Ева, дозвонившись.

— Да, наш бой уже давно закончился, — ответил я ей, — мы сейчас возле полуразрушенного Кусковского дворца лагерь разбили. В центр не стали двигаться, нам здесь хватило.

— Понятно, — облегчённо вздохнула Ева и, прикрыв микрофон на телефоне рукой, пересказала новости остальным, а после снова спросила: — Ты скоро домой?

— Вечером вылетим. Не волнуйтесь.

— Хорошо, тогда будем не волноваться, а просто ждать, — тепло проговорила она. — Целую. Пока.

— Пока.

— А где мой поцелуй?

— Ночью будет.

— Ну и сволочь же ты, Старинов, — фыркнула Ева и отключилась.

Убрав телефон в карман, я тяжело вздохнул, закурил, и, задумчиво посмотрев на Морозова, сидящего с задумчивой улыбкой, спросил:

— Что?

— Сразу видно женатого человека — ты даже лицом меняешься, когда со своими жёнами разговариваешь.

— Три раза позвонили, — вздохнул я и улыбнулся. — Волнуются.

— Я вот тоже думаю, что женится пора, — достав сигареты и закурив, проговорил Николай, — надоело одному быть до чёртиков. Всё равно мне встать во главе семьи не светит. Тебя не приглашу, не просись.

— Да я и не прошу, — пожал я плечами.

— Слушай, ты же со многими из Бирского лицея был знаком, подскажи, были там нормальные девушки?

— Гарем хочешь?

— А чем я хуже тебя? Ну, так что?

— Была парочка, могу имена дать, знаю, что не замужем. Самостоятельные, умные девушки и меня терпеть не могут.

— А почему?

— Не в моём вкусе, — неопределённо пожал я плечами. — Вот и бесятся.

— Ясно, универсал имеет право выбирать как по качеству, так и по количеству, — покивал Николай. — Ну, давай информацию.

— Они все старше меня, так что думай сам, — проговорил я. — Кстати, как там твой заместитель, всё нормально?

— Отпустил я её, замуж вышла. Я жду.

Нехотя я всё же дал информацию Николаю о пяти девушках с лицея, с которыми меня ничего не связывало, так же важным было то, что они все были ранговыми со стихией льда. Николай, получив данные на девушек, даже отыскал парочку из них в интернете и оценил их визуально, оставшись довольным…

— Ты многих потерял?

— Двадцать три человека, — тихо проговорил Морозов. — Больше всего в первой половине боя, когда из танков били. Одна группа моментально погибла.

— Да, паршиво, — бросил я взгляд на палатку, куда уложили погибших гвардейцев. — В погоне за властью многие не представляют последствий.

— Знают они всё, только им это безразлично. Своя шкура ближе, как говорится. Однако сейчас, когда нам грозит полномасштабная война, всё это действительно выглядит нехорошо, если мягко сказать.

— Ты прав, Кирилл знал. Знал, что часть земель на западе отойдёт немцам, только вот… Почему они все такие эгоистичные идиоты?

— Это ты у них спроси, — невесело ответил Морозов и, бросив взгляд на трассу, заметил. — Кажется, за нами приехали.

Три бронеавтомобиля остановились на трассе, из них вышел Звягин в сопровождении двух солдат в полной боевой экипировке, после чего направился к нам.

Барс дал отмашку бойцам и лишь дальше продолжил разговор по телефону с Шаманом, докладывая командующему гвардией о бое.

— Генерал Звягин, — отметил я новые погоны, — давно не виделись.

— Вениамин Старинов, Николай Морозов, — обменялся он с нами рукопожатием, — требуют вашего присутствия на общем собрании в Кремле. Выдвигаемся сейчас.

— Поехали, Николай. Барс, я в Кремль, ты командуешь.

— Понял.

— А я думал, ты откажешь, — заметил Звягин.

— Нет, я за этим и еду, чтобы напомнить, что требовать они будут у конкретных людей в конкретном месте. Трое твоих парней погибло. Еле вытащили из выгоревшей вертушки то, что осталось.

— Понятно, — спокойно ответил генерал. — Поехали, времени осталось мало. Заря, останешься, заберёшь бойцов, — проговорил он в рацию.

— Понял, командир, — донёсся голос из неё.

Загрузившись в броневик, мы двинулись в направлении Кремля с одной машиной в сопровождении, вторая осталась забрать тела. Поездка проходила в почти молчаливой обстановке, нарушаемая только звонками Звягину, на которые он был вынужден отвечать.

Дед, разрешив с Ивановым ситуацию во дворце, уже давно отправился с ним в Кремль и, наверное, они даже успели к завершению боя. Теперь вот и меня туда дёрнули. Наверное, обсуждение будет жарким.

Въехав в центр города, я увидел итоги боя: сожжённые автомобили, разбитые окна домов и витрины магазинов, тёмными пятнами была видна кровь, въевшаяся в бетон и асфальт.

— Жуткое зрелище.

— До сих пор устанавливается количество убитых и раненых, больницы переполнены, — ответил генерал Звягин.

Ничего не ответив, я лишь вздохнул и закурил. Проезжая через Красную площадь я обратил внимание на рухнувшую башню, возле которой уже работала строительная техника, и лишь поморщился:

— Если бы я был противником, атаковал бы прямо сейчас, когда ситуация дестабилизирована.

— Не волнуйся, граница перекрыта наглухо, поэтому мне и было сложно собрать людей, — проговорил Звягин и хмыкнул. — Не ты один страдаешь паранойей.

Тем временем, мы остановились возле Кремля, вокруг которого было сосредоточено очень много ранговых и, выйдя из машины, неспешно направились внутрь. Нас пропустили без вопросов, только дали дополнительное сопровождение.

Проследовав в общий зал собрания, я остановился и только поморщился от царящего вокруг хаоса: все кричали и спорили, Иванов, стоя на трибуне, стучал молотком, но эффекта не было.

Выхватив револьвер, я поднял его вверх и нажал на спусковой крючок. Звук от выстрела двенадцатого калибра ударил по ушам, а повторный заставил всех замолчать.

— Умолкните, это не арена цирка, — недовольно проговорил я, поморщившись, и убрал револьвер.

— Благодарю, Вениамин Старинов, — проговорил Иванов с трибуны. — А теперь займите своё место в зале.

Кивнув Николаю, я направился по среднему ряду, где сидели главы других семей сибирского региона, и устроился на свободном месте. Сегодня из глав великих семей отсутствовал только Кир Львович, остальные заняли свои места возле трибуны вместе с президентом, присутствующим здесь. К слову, деда я нашёл именно там, сидя на местах глав Великих семей, обсуждающего что-то с Громовым.

Игнорируя взгляды присутствующих, я устроился на своём месте и немного расслабился. Самое неприятное было в том, что у меня чесалось под бронежилетом и мне хотелось просто почесаться, но в итоге я решил проблему, выведя прыщик и успокоив нерв. Только теперь хотелось откровенно помыться.

Обсуждение было небыстрым, и я уже начал поглядывать на время, слушая обсуждения глав семей и тех членов Госдумы, что пригласили сюда сегодня.

— Вениамин Старинов, как прошло устранение несостоявшегося императора? — опустился на соседнее кресло Котов.

— Раздавил ему голову и всё. Больше разговоров было.

— Теперь вы в открытую занимаетесь производством боевых стимуляторов, нашу семью настораживает данный факт.

— Ваши проблемы, всё равно передавать рецепты или пускать их в свободную реализацию я не собираюсь.

— Именно это я и хотел услышать.

— А если бы услышали то, что не хотели? — медленно повернул я к нему голову и заглянул в глубоко посаженные маленькие, почти крысиные глаза. — Рискнули бы бросить мне вызов? Попробуйте, давно я семьи не вырезал полностью.

— Вы слишком резки для главы семьи…

— Да, а на завуальные угрозы я скоро начну просто убивать. Нервы целее будут.

— Всего вам доброго, Вениамин Борисович, — начал подниматься он с кресла.

— Когда приедешь домой, посмотри на свою семью и подумай несколько раз, прежде чем что-то предпринять, — сухо проговорил я. — Потом будет уже поздно.

Котов ушёл, ничего не ответив, а я лишь многозначительно усмехнулся под нос и, отметив, что собрание подошло к концу, только облегчённо вздохнул и поднялся, направившись к выходу из зала, но здесь меня поймал Звягин:

— Уходишь?

— Самолёты готовы к вылету, — ответил я ему и достал сигареты.

— Твои бойцы, кстати, снялись и сейчас стоят возле Кремля в ожидании, — проговорил он и посмотрел на полуразрушенный коридор, по которому мы шли. — Тебе не нравится Москва?

— Была бы возможность, вообще бы здесь не появлялся. Кстати, репортёры ещё не доставали?

— Информация о попытке государственного переворота утекла в сеть, так что сам понимаешь, что там сейчас творится. Главы семей и президент обещались выступить с заявлением ближе к полуночи.

— Понятно, только вот боюсь, интервью не избежать, — прислушался я к звукам на выходе из здания, к которому мы приближались.

— Прорвались, впрочем, внутрь их всё равно никто раньше полуночи не пустит. Ты же сам знаешь…

— Знаю, только пройти бы без проблем.

— Я дальше не пойду, будь здоров, Знахарь, — протянул мне руку Звягин.

— Если захвораешь, прилетай лечиться, генерал, — ответил я на рукопожатие.

— Нет, лучше не болеть, — криво улыбнулся он и, отпустив руку, направился по боковому коридору.

Выйдя, я сразу же попал под объективы видеокамер и вспышки фотоаппаратов, но не стал убегать или скрываться, а, громко прокашлявшись, привлекая внимание репортёров, проговорил:

— Добрый вечер, меня зовут, Вениамин Старинов. Я хочу обратиться ко всем тем, кто решил поддержать не ту сторону в попытке государственного переворота. Вы знали, что ваш предводитель, желавший стать новым императором, хотел передать наши земли врагу в обмен на их поддержку? Знали ли вы, что по условиям заключённых соглашений вы становитесь людьми не просто второго сорта, а просто никем на родной земле? Я обращаюсь ко всем ранговым: сейчас, когда мы стоим перед лицом угрозы, нельзя разделяться, иначе мы не выстоим. Если вы не забыли о таких вещах как честь, гордость и любовь к своей родной земли, дому и семье, я призываю вас остановить конфликт. В противном же случае вы будете уничтожены. Ваш предводитель мёртв. Никто не позволит построить новую империю на крови. Я закончил. Выбор принимать вам.

— Это всё?

— Более подробную информацию получите на официальном заявлении. Всё.

Я уверенно прошёл вперёд и направился к Барсу, ожидающему меня возле броневиков. Три бронемашины, как и часть гвардии, уже погрузились на один из самолётов и ожидали остальных.

В этот момент я остановился и поймал руками крупную снежинку:

— Снег… — протянул я и улыбнулся. — Снег — это тоже хорошо. Полетели домой, парни, хватит с нас… Всё, хватит.