Картер Ник
Знак кобры






Ник Картер



Знак кобры


перевел Лев Шкловский

посвящается памяти погибшего сына Антона.


Главные герои:


НИК КАРТЕР

псевдоним N3 агент AX


"ШИВА"

глава организации "Кобра"


АШОК АНАНД

агент индийской секретной службы


ПУРАН ДАСС

глава индийской секретной службы


НИРАД и РАНДЖИТ

члены организации "Кобра"


РИВА СИНГХ

внучка Шивы



1

Она свернулась в моих объятиях, мягкая и хрупкая, и на данный момент полностью удовлетворенная. Я редко был с такой женщиной, как Рива. На ее золотистой коже и черных волосах играли тени; на мгновение мне показалось, что я держу в руках сбывшуюся мечту. В комнате было темно, я опустил ставни. И, к счастью, в отеле была система кондиционирования воздуха от ночной жары Нью-Дели.

— Ты не сказал мне почему, — прошептала Рива. Ее мягкие, теплые губы нежно коснулись впадины между моей шеей и плечом, ее груди прижались к моей руке.

Я повернул ее лицо и посмотрел на линию ее пухлых губ. Ее лоб был нахмурен, с упрямым выражением лица женщины, привыкшей получать все, что она хочет... женщины, которая была еще ребенком. - Что, Рива? – спросил я, проводя кончиком пальца по бархатистой коже ее живота.

- Зачем ты пришел сюда, Ник? Он отстранился, уронив голову на подушку. Длинные черные волосы образовывали на белой ткани подушки веер, похожий на ореол, который обрамлял ее лицо с совершенными чертами... лицо, отражавшее в эту минуту внутреннюю муку и непонятное недоверие.

— Я же говорил тебе, — ответил я, пытаясь звучать терпеливо и убедительно. - Моя фирма послала меня для переговоров о покупках. Ткани, шелка, парча... словом, все. Все, что стоит в этой стране дешевле, чем где-либо еще.

Конечно, я лгал. Конечно, я не мог сказать Риве, кто я такой. В любом случае, какая разница? Не было никакой причины вовлекать девушку, сжигать мое прикрытие и раскрывать ей, что я Ник Картер, агент AX, в настоящее время выполняющий миссию в Нью-Дели.

Рано утром того же вечера я прилетел рейсом Air-India. И последним человеком, которого я ожидал встретить, была женщина вроде Ривы, восхитительная спутница, на которую не мог рассчитывать ни один мужчина. Она сидела в баре отеля, когда я вернулся с купания в бассейне. Ее идеальная фигура была закутана в голубое с серебром сари; мы также почувствовали непосредственное физическое влечение с первого взгляда. Затем одно слово повлекло за собой другое, и я, почти не осознавая этого, пригласил ее на обед.

Мы пошли во французский ресторан в Чанакьяпури, красно-черном оазисе в центре душного города. Это была возможность заманить её и убедить провести ночь вместе.

Как оказалось, мне не пришлось слишком много стараться, чтобы убедить ее.

Ее глаза, блестящие и чувственные, как ее волосы, говорили ясно. Конечно, были вопросы, словесные игры... обычная практика в искусстве обольщения. Прелюдия к ночи любви и страсти.



Излишне говорить, что Нью-Дели значил для меня (и для AX) гораздо больше, чем Рива Сингх. Я был послан в Индию Хоуком, и, хотя я чувствовал, что это отчаянная затея, уговорить Старика было невозможно. - Но у нас нет ни малейшего доказательства того, что этот человек существует! - указал я.

— Тем больше причин полететь туда, Ник, — сказал Хоук с саркастическим смехом. - Бунты и беспорядки - это доказательства, не так ли? Калькутта находится в состоянии полуанархии. А кто снабжал бунтовщиков оружием? Боеприпасы не растут на деревьях, если быть точным.

«Это проблема внутренней безопасности индийского правительства», — возразил я.

- Верно. Совершенно верно. Я совершенно согласен. На самом деле, если бы это были просто беспорядки и бунты, это не было бы миссией, Ник.

- Что тогда?

- Взгляните на это. - Он протянул мне сложенный лист бумаги. - Это расскажет вам больше о нашем загадочном человеке, мистере "Шиве"... возможно, с каким-то туманным намеком на то, что друг действительно существует. Горький дым от его сигары обжег мне ноздри, и я пересел на дальний стул, чтобы прочитать документ.

После прочтения статьи у меня было довольно хорошее представление о том, чем занимается Хоук.

Начальник заметил с ухмылкой. - Как видите, это грязное дело, согласны?

- Я бы сказал аморальное.

- Молодец, хорошо сказал, Ник. Наш человек собирается переправить в Соединенные Штаты героина-сырца на десять миллионов долларов. Но, как вы видели, это не самый тревожный элемент. Если бы это были просто наркотики, я бы позвонил кому-нибудь другому. Но когда речь идет о международной дипломатии... и мире во всем мире... тогда я просто обязан доверить эту задачу вам.

Я кивнул, не открывая рта.


Документ, который я только что прочитал, был из Овального кабинета. Невозможно подняться выше. Он имел в виду кое-что, о чем я читал в газетах, инцидент, который, как я никогда не думал, будет связан с AX, не говоря уже о моей сфере деятельности.

Кто-то позвонил в советское посольство в Вашингтоне, представившись президентом Соединенных Штатов. Голос был идеально сымитирован. Это могла быть шутка, только слова были совсем не невинные. «Президент» исходил угрозами подстрекательского характера, угрозами, которые побудили советского посла поспешить с донесением в Москву.

В конце концов, недоразумение было устранено, и Белый дом принес многочисленные извинения. На этом можно было бы и закончить, а вместо этого было бы продолжение. Первый секретарь ЦК КПСС, главный политический деятель Советского Союза разговаривал с президентом по «горячей линии». Только он вовсе не был первым секретарем. По правде говоря, ни в Вашингтоне, ни в Москве никто не знал, кто имитировал русский голос. Обмен словами был далеко не дружеским и побудил президента потребовать созыва внеочередного заседания Совета национальной безопасности.

Опять все прояснилось... но ненадолго. С тех пор, менее двух недель назад, произошла целая череда подобных инцидентов; обмен угрозами и оскорблениями между Индией и Пакистаном, между Израилем и Египтом, между коммунистическим Китаем и Японией. Каждый раз голос какого нибудь дипломата идеально имитировался, что приводило к обилию гневных угроз и встречных угроз.

Мир был на грани ядерной войны. Теперь, согласно документу Белого дома, кто-то пытался бросить нас всех в пропасть. - Значит, вы подозреваете, что этот таинственный "кто-то", именующий себя Шивой, является мозгом организации под названием "Кобра" и что он несет ответственность за происходящее... - заметил я, отвечая на взгляд Хоука.

- Возможно, Ник. При условии, что Шива — личность, а не что-то другое, — уточнил Шеф. - Мы точно знаем, что "Кобра" существует. И мы почти уверены, что это организация по торговле оружием и наркотиками. Но это мелочи по сравнению с этим, - нервно пояснил он, постукивая пальцем по документу, который я только что закончил рассматривать. - Этот Шива реальный человек? Или это прикрытие какой-то странной международной организации, отдающей приказы Кобре? Вот что нам нужно выяснить... смею добавить, как можно скорее.

- Значит, вы верите, что если Шива мужчина, то он имитирует голоса, верно?

Хоук устало кивнул.

- Но ты даже не знаешь, существует ли Шива.

- В яблочко.

- Итак, я должен найти человека, которого никто никогда не видел, который может быть в состоянии имитировать голос некоторых персонажей, так как он это может... С чего мне начать, по-вашему?

- Не зря тебя называют Истребителем №3, Картер.

Это был не тот ответ, который я надеялся получить. Но, как я уже сказал, иногда невозможно договориться с таким человеком, как Хоук. Так что мне пришлось объехать весь мир в поисках кого-то или чего-то, кто называл себя Шивой.

Я узнал, что это псевдоним после изучения документов дома. На самом деле Шива был индуистским богом, широко известным как Разрушитель. Войны, голод, смерть... эти бедствия были его абсолютным и неоспоримым владычеством, под его контролем и властью. Но было больше; книги, с которыми я ознакомился, содержали иллюстрации и фотографии статуй, изображающих Шиву, украшенного змеями. Это не обычные змеи... а кобры, смертоносные индийские гадюки.

И вот, мне пришлось отправиться по следу, который казался несуществующим и невозможным... как считать песчинки по берегам Ганга!

Но если Шива был плодом чьего-то извращенного воображения, то Рива Сингх точно им не была. Девушка была настоящей, милой, мягкой и удивительно живой.



Я повернулся к ней и заглушил ее вопрос, прижавшись губами к ее пухлому рту. Ее золотая кожа была покрыта легкой пеленой пота, и когда я прижался грудью к этим незрелым и твердым грудям, меня охватило неудержимое желание.

— Нет, не говори, — прошептал я, когда она попыталась задать очередной ряд вопросов, которые, между прочим, начинали меня волновать. - Я Ник, а ты Рива... тебе не нужно знать больше... на данный момент. Я крепко обнял ее, и она подавила стон.

Сдвинув ногой одеяло с кровати, я крепко прижал ее к себе. У Ривы были широко раскрытые глаза, но она, казалось, смотрела на что-то в другом конце комнаты. В этот самый момент я понял, что попал в беду.

Я услышал шум. Через секунду я определил происхождение металлического скрипа, который, как хриплый шепот, доносился от двери... Кто-то возился с замком. Мой «смит-и-вессон» лежал в верхнем ящике тумбочки рядом с кроватью, но в данный момент он был вне досягаемости моей руки. Слабый шум прекратился, последовал щелчок... и тут я понял, что не успею схватиться за пистолет.

Я подпрыгнул в сторону, как только дверь распахнулась. На фоне света, идущего из коридора, выделялись фигуры двух бородатых мужчин, одетых в белые вышитые рубашки и парусиновые штаны, похожие на пижамные, какие носит большинство индийцев. Но больше, чем одежда, меня впечатлил короткоствольный пистолет, который твердой рукой держала одна из фигур в тюрбанах.

Пистолет был направлен на меня, и я ничего не мог с этим поделать. Дверь мягко закрылась за двумя мужчинами, и безоружный включил свет в комнате.

Я моргнул от внезапного свечения и наблюдал за двумя нападавшими, пытаясь найти выход. Они были крепкими и мускулистыми, их бородатые лица ничего не выражали, и, судя по их бородам и тюрбанам, они оба были сикхами.


- Добрый вечер, "сахиб", - сказал тот, что с пистолетом, и приветствие превратилось в непристойную ухмылку, когда он понял, что мы с Ривой голые, а значит, еще более уязвимые.

На данный момент единственной картой, которую можно было разыграть, было оставаться под прикрытием туриста и бизнесмена. Обиженным тоном я ответил: - Что это за история? - Я сделал жест, чтобы схватить телефонную трубку, но безоружный индиец-сикх поспешил передвинуть старомодный телефон рядом со мной.

- Что за бред, "сахиб"! — воскликнул он, ухмыляясь. - Никто не давал тебе разрешения двигаться, и даже "мем-сахиб", - указал пальцем на Риву, которая натянула одеяло и свернулась клубочком под простынями.

— Посмотри на ящики, Мохан, — приказал своему спутнику человек с пистолетом.

«Если это ограбление, вы не найдете ничего стоящего для кражи», — предупредил я их. - У меня только чеки. Ни рупий, ни долларов США.

Они совсем не впечатлились. Нисколько.

Но пока я говорил, я начал концентрироваться, готовя свое тело и разум к бурному и неразделимому слиянию. В последний раз, когда я наслаждался перерывом между миссиями, Хоук настоял на том, чтобы я отказался от обычного периода отдыха и отпуска, чтобы пройти интенсивный период обучения, чтобы усовершенствовать свои навыки в самых необычных формах самообороны. Среди различных техник, которые я освоил, была также форма самовнушения, которой меня научил обладатель черного пояса, «ретте дан», чемпион тхэквондо, корейской версии «кунг»". Инструктор также обучил меня тхэквондо. Эта форма каратэ основана на использовании силы и импульса, полученных за счет использования всего тела, особенно бедер и ступней.

Итак, когда один из двух нападавших начал рыться в моих вещах и собирался раскрыть весь мой личный арсенал, я был готов сделать первый шаг. Я представлял себя пружиной, способной выпрыгнуть из постели и швырнуть свое тело в пространство.

Я толкнул Риву и спрыгнул с кровати, приземлившись, как кошка, на пятки. Пуля просвистела над моей головой, когда я упал на пол. У напарника Мохана на пистолете был мощный глушитель.

- Ник... нет! — закричала Рива, словно умоляя меня не начинать драку или не пытаться сопротивляться двум мужчинам.

Но я не собирался больше терять время.

Мохан и напарник не угрожали девушке, а двинулись ко мне, скривив губы в одинаковой ухмылке. Их зубы и десны были окрашены в красный цвет от обильного жевания листьев паана. В ослепительном свете лампы их рты выглядели окровавленными, как будто они только что доели куски сырого мяса.

- Вы нас недооцениваете, - сахиб, - усмехнулся тот, что был с пистолетом. — Мы могли бы убить девушку, но сначала мы хотели бы очень хорошо поработать над вами.

Я не стал ждать, чтобы увидеть, какую «работу» он имел в виду. С пронзительным криком «ки-ап», который немедленно заставил двух мужчин обороняться, я вскочил на ноги и атаковал. «Тол-рио ча-ки» — круговой удар ногой, при котором весь вес балансируется назад. Я отпустил его изо всех сил и со всей концентрацией, на которую был способен. Я выставил правую ногу и попал в цель.

Отвратительное бульканье сопровождало стон человека с пистолетом; моя босая пятка ударила его в солнечное сплетение. Воздух вырвался из его легких, когда он рухнул на пол, задыхаясь. Пистолет болтался у него в пальцах, но когда он поднял оружие, чтобы сделать еще один выстрел, я перепрыгнул через него и прыгнул на Мохана, прежде чем он рванул.

- Не бойся, брат, - прошептал я, пока другой отчаянно пытался схватить меня за ноги, чтобы отбросить назад. Я был быстрее его.

Здесь я был вознагражден за усилия, когда начал заниматься тхэквондо и кунг-фу.

Я поднял руку, как будто это была коса для смертоносного «сон-нал чи-ки», формы атаки, которую я изучил в совершенстве. Моя рука двигалась по воздуху к определенной точке пространства по направлению к голове Мохана. И когда мои жесткие пальцы коснулись основания его носа, мне не нужно было медицинское образование, чтобы понять, что этот человек мертв.

Я вонзил кусок кости ему в мозг, мгновенно убив его. Из его рта хлынул поток крови, его взгляд остановился на мне... затем его глаза затуманились, прежде чем стать широко открытыми и стеклянными, как два куска черного мрамора. Хриплый, сдавленный звук вырвался из его рта, когда он упал на пол. Инертная, как тряпичная кукла, с неузнаваемым носом, красным и раздавленным, как сок спелого фрукта.

Мохан больше не был «убийцей», «он был трупом.

Но за несколько секунд, которые мне понадобились, чтобы прикончить его, его сообщник оправился настолько, что попытался вернуться к атаке. Я почувствовал, как он ползет по полу прямо позади меня, и у меня не было времени подумать дважды.

Я был готов мгновенно. «Хана, дол, сет»… раз, два, три… Я мысленно считал. Затем я дернул левый локоть назад в ужасном «пал-куп чи-ки».

Я ударил соперника прямо под подбородок. Он закричал, и я обернулась, просто чтобы созерцать то, что осталось от идеального набора зубов. Потому что теперь челюсть совсем болталась, раздробившись. Струи крови стекали по его подбородку и шее, попадая на безупречную рубашку. Нижняя часть лица была буквально разорвана на куски; синюшный синяк уже расползался от скулы к глазам.

Мужчина попытался заговорить, но из его рта вырвался только сдавленный звук; но прежде чем я успел его нокаутировать, он успел нажать на курок пистолета. Я упал вперед, долго лежа на полу. Еще одна крупнокалиберная пуля просвистела в двух дюймах надо мной и вонзилась в противоположную стену. Это была пуля «дум-дум», способная выпотрошить человека, как свежезабитого цыпленка, готового к жарке. Мужчина встал и попятился к двери.

Прежде чем он успел выпустить еще одну из своих адских пуль, я зигзагом пошел по линии, которая привела меня прямо к двери. Но он ушел прежде, чем я успел вырвать пистолет из его рук. Я бросился в коридор и увидел тонкую кровавую дорожку и услышал тяжелое шарканье металлической лестницы в дальнем конце коридора без ковра.

Я вернулся в комнату и натянул штаны, которые бросил рядом с кроватью. Рива посмотрела на меня широко раскрытыми, испуганными глазами. Я сказал ей. - Не сердись, пожалуйста! - При продаже тканей всегда жесткая конкуренция.

- Она не смеялась. Я оставил ее наедине с окровавленной фигурой, которая когда-то была мужчиной.

После этого я выбежал из комнаты. Никто не видел, как я гнался за нападавшим. Я обязательно должен был поймать его, так как теперь, когда Мохан был мертв, не было никакой возможности узнать, кем он был на самом деле. Я не думал, что они вульгарные воры; они продемонстрировали более высокое мастерство, чем обычные преступники.

Я был уверен, что они не действовали в иллюзии поиска денег. Что-то рушилось у меня в голове, что-то, что в тот момент я не мог сформулировать. Это было похоже на загадку... что-то, что заставило меня переосмыслить то, что сказал мне Хоук. Возможно ли, что кто-то уже раскрыл мою личность, поскольку я прибыл в Индию по туристической визе? Многие вопросы могли остаться без ответа, если я не поймаю сообщника Мохана.

Вестибюль отеля был почти пуст, ночной портье спал за стойкой. Я заметил очень быстрое движение за занавесками, скрывавшими большие стеклянные двери, ведущие во внутренний дворик и в сад. Босиком я бросился к палаткам, отодвинул их в сторону и побежал в темный сад.

Трава под ногами была мокрой и холодной. Луна скрылась за кучей облаков, закрывавших ее оранжевое лицо. Дальше я увидел отражение облаков в бассейне, где я совершил знаменитый заплыв перед встречей с Ривой и ужином с ней. Ушли в прошлое звон бокалов, ритмичное движение качелей, гортанные крики уличных торговцев.

Теперь был только звук моего дыхания, биение моего пульса. Я осторожно пополз вперед, мои чувства напрягались при любом движении, любом шуме, который позволил бы мне найти свою добычу... до того, как я был обнаружен.

В спешке я не успел достать пистолет. Так что мне приходилось полагаться только на свой интеллект и свои руки. Даже если на интеллект и руки полагаться не приходится, когда найдешь пистолет с глушителем, направленный в живот.

Мой инструктор знал меня по прозвищу «Чу-Мок», что в переводе с корейского означает «Кулак». Но в тот момент у меня не было возможности применить на практике то, что я изучил. В саду все было тихо. Листья баньяна лишь слегка качались, скрывая своим гигантским стволом часть вольера.

Я искал следы индейской крови, когда заметил внезапную вспышку, сопровождаемую яростным шипением смертоносной пули. На этот раз закричал я. Потом я поднес руку ко рту, пуля оцарапала мне плечо.

Это была поверхностная рана, но она сильно жгла. Я стиснул зубы и стал ждать, чувствуя себя более уязвимым, чем когда-либо. Стрелок, однако, не хотел больше рисковать и ждать, что я нападу на него в отместку.

Он начал бежать к забору. Я помчался за ним еще и потому, что не хотел позволить ему сбежать, не преподав ему урока. Очевидно, он оправился от обращения, которому я подверг его незадолго до этого, настолько, что перепрыгнул через пограничную стену с удивительной ловкостью. Он двигался скорее как кошка, чем как человек. Но, несмотря на боль в руке, я чувствовал себя таким же подвижным. Я перелез через стену и приземлился босиком на участок усыпанной гравием земли. Еще один шум взорвался в моих ушах, но это был не выстрел.

Индеец в белом тюрбане сумел добраться до мотороллера, припаркованного в конце гравийной дороги за забором. С ревом мотора мотороллер тронулся с места, и индеец даже не оглянулся. Я мог бы попытаться поймать такси или велотакси, но я знал, что человек с пистолетом уже исчез в лабиринте переулков города.

Поэтому, вместо того чтобы продолжать казавшуюся теперь бесполезной охоту, я вернулся к забору и, уцепившись за два деревянных шеста, снова перелез через него. На этот раз я приложил меньше усилий. Трава была настоящим облегчением для моих ног по сравнению с гравием. Я направился к бассейну, вымыл руку и пересек лужайку, бесшумно проскользнув в вестибюль.

Швейцар проснулся от своего сна, что, несомненно, позволило двум индейцам незаметно подняться в мою комнату. Однако я не собирался упрекать его в том трупе, который я оставил наверху и от которого мне нужно было избавиться. - Бессонница, "сахиб"? — спросил он меня, зевнув, медленно вставая. Потом перегнулся через прилавок, бросив на меня взгляд открытого неодобрения... На самом деле, я был в одних штанах. - Я пошлю за снотворным для тебя, да?

"Спасибо, не нужно," я отказался, с натянутой улыбкой.

Если он замечал длинную кровавую царапину, оставленную на мне пулей индейца-сикха, то делал вид, что ничего не произошло. Я засунул руки в карманы и пошел к лифтам так, чтобы меня никто не видел. Не то чтобы я чувствовал себя смущенным, заметьте; но я предпочел не привлекать внимания. Истребителю № 3 из AX обязательно должно было найти человека по имени Шива.



2

Ривы Сингх не было рядом, чтобы помочь мне убраться в комнате.

Дверь в мою спальню была приоткрыта, хотя никто не прятался за ней, чтобы продолжить работу, на которой прервали Мохана и его напарника. Комната была пуста, если не считать застывшего трупа человека, которого я убил метким ударом карате. Индеец лежал, расставив руки и ноги, в странной позе, почти погруженный в лужу темной крови, которая продолжала растекаться.

Смятые одеяла свидетельствовали о том, что большую часть вечера я провел с Ривой. Очевидно, девушке надоело, и она выскользнула из комнаты прежде, чем я успел ее остановить. Я не был настолько глуп, чтобы даже на секунду подумать, что могу рассчитывать на ее молчание. Поэтому я решил сменить отель на следующее утро. Я не хотел, чтобы кто-то из полиции Нью-Дели приходил ко мне и забросал меня вопросами. Я должен был бы ответить большим количеством лжи, чтобы защитить свое прикрытие.

Но помимо беспокойства о Риве Сингх, которая не знала, будет ли она держать рот на замке или нет, я должен был беспокоиться о Мохане. Конечно, вытащить его из моей комнаты было нелегко, тем более что я хотел любой ценой избежать любого шума. К счастью, остальные гости на этаже спали крепким сном. Ни одна дверь не открылась, пока я тащил тело по пустынному коридору. Ни одно испуганное лицо не могло видеть мои красные от усталости глаза, раненую руку и мою кровавую ношу.

Я положил его перед лифтом и нашел то, что мне было нужно в кармане брюк. Стальное лезвие моего перочинного ножа оказалось очень полезным приспособлением; на самом деле перочинным ножом я смог открыть дверь и заблокировать кабину на верхнем этаже, освободив шахту лифта, кинув тело на несколько десятков метров вниз.

Это будет место вечного упокоения Мохана.

Он уже был головой и плечами в воздухе, остальная часть его тела была готова к последнему толчку в глубокую яму в колодце, когда я заметил нечто такое, что заставило меня подпрыгнуть от удивления. Рукав индийской курты был закатан, когда я тащил тело по коридору, и теперь моему взору бросилась деталь, которую я раньше не замечал.

Это была татуировка, сделанная несмываемыми синими чернилами, которая выделялась на предплечье; и когда я понял, что изображал рисунок, мои подозрения подтвердились. Татуировка представляла собой свернувшуюся кольцом королевскую кобру, поднимающуюся вверх по руке в характерном для атаки положении. Клиновидная голова и трепещущий язык терялись в замершей плоти Мохана.

Так и появилась Кобра. Они послали Мохана и его сообщника, чтобы убедиться, что Ник Картер не разоблачит их секретную организацию. Только план провалился. Один из двух агентов был мертв, а у другого с разбитым лицом не было времени получить какую-либо информацию, даже малейшее доказательство того, что я действительно был Истребителем № 3, агентом на службе у AX.

Очко в мою пользу, мысленно заключил я, одергивая рукав рубашки мертвеца и толкая труп ногой. Застывшее тело Мохана полетело вниз, отскакивая от темных стен шахты лифта. Я слышал, как он достиг конечного пункта назначения... раздался глухой стук упавшего тела. Если бы Шива все еще мог помочь ему, ничего против этого не было бы.

Проблема заключалась в том, что я до сих пор не знал, существовал ли когда-либо этот загадочный персонаж, мозг, действующий за прикрытием Кобры, избранный разум, дергающий за ниточки этой международной сети.



Движение транспорта медленно двигалось по парку Неру. За скоплением автомобилей, велотакси, мотороллеров и велосипедов белые колонны Connaught Circus следили за толпой пешеходов, словно безмолвные часовые. Мужчины в широких белых штанах с белыми «куртами», мало чем отличавшимися от одежды Мохана и его спутника, шли быстро, серьезно и самодовольно. Черноволосые женщины закутывались в «сари», другие в шелковые туники и скромные «чуридар» (штаны, обтягивающие лодыжки и талию). Все они образовали растерянную толпу, над которой висело ощущение безотлагательности и в то же время ожидания.

Но больше, чем достопримечательности и звуки города, больше, чем экзотическая атмосфера, которая делала Нью-Дели уникальным городом, мой интерес был сосредоточен только на одном.

Шиве.

- Вы хотите сказать мне, что ваша Служба только слышала о Кобре, не так ли? - спросил я человека, сидевшего напротив меня, пока мы оба потягивали мятный чай в уличном кафе недалеко от парка.

В то утро я связался с индийской секретной службой. Моим «контактом» был офицер секретной службы, которого мне особенно рекомендовали. Ашок Ананд был мужчиной примерно моего возраста, но худым и изможденным, с острым и проницательным взглядом, агрессивным выражением лица... выражением человека, знающего все правила игры, неважно, гнусны они или нет. .

- Слышали о Кобре? — повторил он, нахмурившись. Он поднес чашку к губам и сделал большой глоток чая, прежде чем продолжить. - Конечно, мистер Картер. Мы слышали о Кобре... из Кашмира, из Калькутты, Мадраса, Бомбея... со всей нашей страны. Где бунты и мятеж, там всегда Кобра.

- А Шива? - настаивал я.

- Ты видишь это? - ответил Ананд, указывая на поверхность стола, очень блестящую деревянную полку. - Она гладкая, бесформенная, видишь?

Я ответил кивком головы.

- Ну, тогда вы поймете, когда я скажу, что Шива бесформен, без лица, без личности, мистер Картер. И, перегнувшись через стол, он смотрел на меня полузакрытыми черными глазами. - Это просто имя, заимствованное у злого божества, даже для нас в IISA, индийской секретной службе.

И вот я на исходной точке, в том же месте, где был накануне... только гостиница другая. Хоук разрешил мне вступить в контакт с индейцами, хотя и посоветовал мне не полагаться на их помощь.

На самом деле ходил слух, что среди индейцев имела место «измена». Хотя его индийский коллега и заверил Хоука в предельной осмотрительности, тем не менее не было никакого смысла идти на ненужный риск, особенно когда на карту была поставлена моя жизнь и успех моей миссии.

- Могу я узнать, почему ваше правительство так стремится найти нашего Шиву? — сказал Ананд тем же тоном, осторожно и настороженно.

— Героин, — ответил я. - Груз на десять миллионов долларов, предназначенный для Соединенных Штатов. - Я не думал, что слишком раскрою свои цели, если поговорю с ним об истинной причине, а именно о том, что я пытался проследить источник голосовых подражаний, которые в последние месяцы посеяли панику среди международной дипломатии, поставив под угрозу мир на земле.

- Ах, да, наркотики - это действительно плохой бизнес! - Индеец улыбнулся и начал вставать. - Пожалуйста, извините меня на несколько минут, но я обязательно позвоню своему начальнику. Может быть, он сможет дать мне больше информации о Кобре.

— Конечно, — сказал я. Ананд отодвинул стул и прошел по террасе.

Я наблюдал за ним, пока он не исчез внутри. Затем я посмотрел на дно чашки, почти сожалея, что так и не научился читать судьбу по чайным листьям. Кто знает, если бы я научился, то смог бы теперь предсказать успех или провал своей миссии.

Я откинулся назад и позволил своему взгляду скользнуть по переполненной террасе к транспортным потокам, петляющим вокруг Connaught Circus. Было так много вопросов, так много пробелов с морем, что мне пришлось бы много порезвиться, чтобы добиться хоть какого-то прогресса. - Еще чаю, сэр?

Я вздрогнул и увидела, как официант наклонился над кофейным столиком. — Принеси две, — ответил я, указывая на пустую чашку Ананда.

— Два мятных чая, — повторил официант. - Могу я предложить пакоры, или джентльмен хочет отведать фирменное индийское блюдо, мясной пирог под названием "самоса"? Они отличные, "сахиб".

Я ответил утвердительным кивком, слегка сбитый с толку его прямым подходом. Мужчина поднял пустые чашки, и когда он повернулся, чтобы вернуться на кухню, я поймал себя на том, что в шоке смотрю на его голую руку. У меня не было времени долго смотреть на него, но достаточно времени, чтобы разобрать, что на нем отпечаталось.

Свернувшаяся кобра - это то, что нелегко забыть! Я резко отодвинул стул и вскочил на ноги.

«Куда, черт возьми, делся Ананд?» — думал я, пробираясь между столами. Звон тарелок пронзил мои уши, визг, который смешивался с гудками и звуками машин вокруг кафе и парка Неру. Но по крайней мере я не был так уязвим, как прошлой ночью, когда мне пришлось защищаться от двух сикхов, которые вошли в мой номер в отеле.

В кобуре, которую я носил на плече, была моя дорогая Вильгельмина, Люгер 38-го калибра, который спас меня из стольких безвыходных ситуаций, больше, чем я любил вспоминать. И на случай, если пистолета будет недостаточно, у меня был Хьюго, мой стилет, спрятанный в ножнах под рукавом рубашки.

- Вы что-то хотите, "сахиб"? — спросил меня один из официантов в белых куртках.

— Телефон, — ответил я.

Он указал на вращающиеся двери, ведущие в комнату. Меня поразило, что Ананд слишком долго звонит по телефону. Это, помимо татуировки, которую я заметил на руке официанта, заставило меня чувствовать себя неловко.

Я нашел телефоны, следуя указаниям человека в белой куртке, ряд черных и старомодных телефонов, установленных на левой стене узкого коридора. Я быстро огляделся и заметил табличку на двери справа от меня. Может быть, я нервничал без особой причины, может быть, я волновался по пустякам.

Ну, был только один способ убедиться.

Я просунул руку под свой легкий летний жакет, почувствовал ободряющее прикосновение к рукоятке Вильгельмины и пошел по коридору к двери мужского туалета. Проход был пуст. Открыв дверь, я выставил правую ногу вперед.

Дверь со скрипом распахнулась внутрь, что позволило мне быстро взглянуть на ванную комнату, выложенную черно-белой плиткой. Там вроде никого не было. Я шагнул вперед, позволив двери распахнуться за мной. - Я прошептал. - Ашок? - Двери в три раздевалки были закрыты.

Я подождал секунду и снова позвал. Без ответа. Бесшумный, как кошка, с обостренным чувством страха быть пойманным в ловушку, я вытащил «люгер» из кобуры и слегка согнул палец на спусковом крючке. По большей части современные Люгеры имеют нечувствительный спусковой крючок; но Wilhelmina была модифицирована специально для меня ребятами из лаборатории AX в штаб-квартире в Вашингтоне. Курок был готов к выстрелу, как только я бы нажал на курок.

Я пошел в первый туалет слева. Крепко держась за металлическую ручку, я толкнул дверь и так же быстро закрыл ее. Первая раздевалка была пуста, как и вторая. А в третьем, опираясь на опущенное сиденье унитаза, лежало неподвижное, безжизненное тело Ашока Ананда.

Я протянул руку и поднял его голову. - Ублюдки! - прошипел я себе под нос. На меня смотрели широко раскрытые глаза Ананда. Я провел пальцами по его векам, стирая таким образом изумленное выражение, оставленное смертью на его лице.

Тонкая полоска, теперь пурпурная, отмечала его шею. Задушили, заключил я, осматривая синяк. Я расстегнул воротник его рубашки, чтобы получше рассмотреть синяк, и увидел следы от двух крошечных проколов, расстояние между которыми меньше дюйма. «Но почему?» — спрашивал я себя. Ясно, что Ананд был задушен мертвым, потому что его язык свисал изо рта; но эти следы на шее, казалось, были оставлены зубами змеи.

Некоторое время назад между одной миссией и другой мне довелось прочитать несколько книг по герпетологии, науке о рептилиях. И я узнал, что реакции на укусы ядовитых змей обычно начинаются через четверть часа или через полчаса после укуса.

Ашока Ананда укусила змея, но это не стало причиной его смерти: возможно, эти знаки означали предупреждение или представляли собой религиозный символ. Одно было ясно: я не собирался останавливаться там, чтобы выяснить это.

Я убрал «люгер» и выскользнул из кабины. Туалет был по-прежнему пуст. Если бы я пошел назад тем же путем, что и раньше, то, несомненно, наткнулся бы на официанта. Насколько я мог судить, он был не единственным, кто работал в баре, входя в организацию «Кобра».

Я поискал другой выход. Застекленное окно над фарфоровой раковиной выходило на пыльные дорожки парка Неру. Я перелез через край раковины и выглянул наружу. Окно открывалось в задней части кафе, вне поля зрения посетителей, сидящих на террасе, где за столиками обслуживали официанты, татуированные или нет.

Я открыл оконную решетку стилетом и поднял ее, отцепив ржавые металлические крючки рамы.

- Есть более удобные способы выхода, "сахиб".

Слишком поздно выхватывать Вильгельмину сейчас. Я повернул голову и увидел ухмыляющееся лицо официанта с пистолетом. - «Беретта» 22-го калибра целилась мне прямо в глаза. Оружие небольшого калибра, но я достаточно хорошо знал Беретты, чтобы знать, насколько опасными они могут быть на близком расстоянии.

— Я просто хотел подышать свежим воздухом, — объяснил я.

Он не улыбнулся, а просто взмахнул пистолетом, давая мне знак поднять руки над головой и спрыгнуть с раковины. Он держал наведенную на меня Беретту. Мне оставалось только принять его приглашение. Я приземлился на пол и уставился на него. Было видно, что он нервничает, по его взгляду казалось, что у него мало опыта подобных ситуаций.

— Я думал, что индейцы — гостеприимный народ, — сказал я. - Кажется, мой друг там, - и я повернул голову в сторону чулана, где я обнаружил тело Ананда, - попал в аварию...

- То же самое произойдет и с вами, "сахиб", - усмехнулся официант, сделав шаг вперед, теперь "беретта" целилась мне в живот. - Вскоре, вероятно, мы услышим сильный треск снаружи, ужасный беспорядок. Будет столько шума, что это заглушит выстрел из пистолета.

Итак, он был не единственным в баре, кто был связан с Коброй. Как они узнали, где меня найти, и как они узнали об Ананде — два оставшихся без ответа вопроса в добавление к другим, которые у меня накапливались.

- Серьезно? - ответил я, заставив себя равнодушно рассмеяться. - Советую повторить это полицейскому позади вас.

Я был прав.

Официант был неопытен, плохо знаком с такой работой и не знал даже этого самого старого трюка. Я не успел договорить фразу, как он резко повернулся лицом к несуществующему полицейскому. И через долю секунды я был в действии.

Я прыгнул вперед и пнул официанта в шею. Он закричал, когда подошва моего ботинка ударила его по ключице. Я опустил ногу и нанес ему смертельный удар левой в селезенку. «Беретта» улетела, когда мужчина сжал рукой больное место, а рвота закапала по бокам его рта.

Когда он упал вперед, я поднял колено и снова ударил его по лицу. Я услышал скрип зубов в тот момент, когда моё колено коснулось его рта. Мужчина соскользнул на пол. Возле туалета оглушительно загрохотала посудомоечная машина, за ней последовал звон посуды.

Конечно, это был план, призванный заглушить выстрел, предназначенный для меня. Я взял «беретту» и сунул ее в карман льняных брюк, достаточно большой, чтобы спрятать пистолет.

Затем я схватил человека за волосы и поднял его голову, как если бы он был марионеткой, у которой были перерезаны нитки. - Ты плохо выглядишь, мужик! - воскликнул я низким голосом.

Он пробормотал что-то, чего я не расслышал, выплевывая кровь и сломанные зубы, обмазывая подбородок. - Где он? - нажал я. - Я хочу знать, где мне найти твоего шефа... Шиву.

— Шивы… Шивы нет, — пробормотал официант, свесив голову. Мужчина закрыл глаза, и его рот снова залился кровью.

— Подумай еще раз, — прошипел я, поднимая руку. Я сложил пальцы в форме гарпуна, удар под названием «пён-сон-кут джи-ру-ки», который должен был развязать ему язык. И это заставило его открыть затуманенные болью глаза.

Еще один душераздирающий стон сопровождал удар. Но этот ублюдок не думал об убийстве Ананда, так что я не был в настроении быть добрым самаритянином. Я засунул ногти ему под веки, сжимая его глазные яблоки.

Официант, сотрясаемый конвульсивной дрожью, отпрянул. Его голова ударилась об пол, но через секунду я прыгнул на него сверху, снова сунув пальцы ему прямо в глаза. Я мог бы ослепить его на всю жизнь. Но помимо мести за смерть индийского агента я хотел получить ответ.

- Говори: где Шива? - повторил я.

Это было неприятное зрелище; черты лица человека были искажены страхом и болью. Его лицо и перед рубахи уже нельзя было различить, они были перемазаны кровью и рвотными массами, глаза вот-вот вылезут из орбит, он не мог дышать.

- К... к... - простонал он.

- Где он находится? - рявкнул я. - Где?

Но предыдущее избиение с добавлением приема «палец в глаз» выбило его из колеи. Официант откинулся назад и избежал физических мучений, позволив себе погрузиться в забытье.

Я убрал пальцы, и веки закрыли его глаза. Я попытался оживить его, сильно встряхнув, но человек был без сознания и превратился в тень самого себя. Я уже собирался затащить бездыханное тело в чулан, чтобы опустить голову под воду и привести его в сознание, когда услышал топот шагов. Кто-то шел по коридору, направляясь к двери туалета.

- Нирад? - Позвал чей то голос.

Излишне говорить, что Нирад не смог ответить.


На этот раз я бы не позволил себя застать врасплох. Я подошел к раковине и забрался на фарфоровый край; рама окна, которую я ослабил ранее, была приоткрыта.

Я толкнул оконную раму вперед свободной рукой. За дверью туалета Нирада снова позвал встревоженный голос.

К счастью, окно было достаточно большим, чтобы пролезть. Поддерживая стеклянную панель одной рукой, я прыгнул на террасу вниз и заглянул назад в туалет.

Дверь распахнулась, и я мысленно сфотографировал лицо, с недоумением смотрящее на окровавленное тело Нирада. Это было незнакомое лицо, я никогда раньше его не видел. Но я знал, что снова увижу молодого индийца, который недоверчиво смотрел на неподвижную фигуру Нирада в этот момент... и наверно скоро.




3

«Даже западному наблюдателю легко обнаружить за двойным воплощением Шивы-кобры настоящую сущность бога. Происходивший от доведического божества, этот очень древний член индийских троиц должен в конечном счете ассоциироваться с фаллической символикой. Фактически, в его иконографии мы каждый раз находим набухший капюшон кобры в атакующей позиции. Поэтому неудивительно, что Шива очень часто описывается с одеждой из шкур кобры, серьгами, также сделанными из кожи, умилостивляющим шнуром и поясом из живых гадюк...»



Я закрыл книгу и заглянул в окно библиотеки, скользя глазами по широкой каменной лестнице, ведущей на террасу кафе рядом с парком Неру. Никто не заметил моего быстрого ухода из задней части клуба.

Я не ожидал, что напарник Нирада закричит, и на самом деле не ошибся. Я также не видел, чтобы на место происшествия прибыли машины скорой помощи или полицейские машины, чтобы забрать тело Ашока Ананда. Приходили и уходили туристы и бизнесмены. Бар продолжал работать без перерыва, и со своего наблюдательного пункта в книжном магазине на Коннот-плейс я даже мог видеть сообщника Нирада, молодого индийца в форме официанта.

Что же касается Нирада, то его нигде не видели ни стоящим, ни лежащим. Его друг, вероятно, отвел его в какую-нибудь отдельную комнату или ресторан, чтобы он выздоровел. Несомненно, владелец заведения знал о второстепенной деятельности своих сотрудников, иначе было бы замечено что-то необычное.

В любом случае я был полон решимости продолжать наблюдение до тех пор, пока один или оба официанта не перестанут работать. Нирад «ушел» прежде, чем я успел получить от него кое-какую информацию. Поэтому, не имея других действительных улик, единственная зацепка, за которой можно было следовать, была слежка за двумя киллерами Кобры.

Я не был настолько глуп, чтобы думать, что они приведут меня прямо к таинственному персонажу, но я был почти уверен, что как только механизмы будут запущены, Шива, если он действительно существует, рано или поздно появится.

Итак, я продолжал притворяться, что чрезвычайно интересуюсь книгами, выставленными в магазине, вплоть до покупки тома об индийских рептилиях, который я изучал. Когда я, наконец, выбрался из книжного шкафа, я спрятался в тени, пытаясь стать почти невидимым. Рядом было достаточно туристов, так что я не был таким заметным. Меньше всего я хотел привлечь к себе внимание.

За долгие годы службы в AX я понял, что терпение — самая полезная добродетель. На самом деле, когда сумерки начали сгущаться в небе, я наконец увидел, как мои люди выходят из кафе. Они спускались по широкой каменной лестнице, медленно, шаг за шагом.

Молодой человек, склонявшийся над окровавленной фигурой Нирада, вел своего спутника. Глаза Нирада были завязаны; его товарищ вел его, как если бы он был слепым. Насколько я понял, временная слепота официанта означала, что Кобра имеет на одного агента меньше.

Я шагнул вперед и не сводил глаз с них двоих, чтобы они не выскользнули от наблюдения после того, как я провел в их ожидании целый день. Коннот-плейс был переполнен рабочими и клерками, возвращавшимися домой с работы. Я уже собирался пересечь людную площадь, когда двое моих мужчин сделали внезапный жест; но я испытал облегчение, когда увидел, как друг Нирада остановил велосипедное такси и посадил своего напарника на сиденье узкой машины.

Молодой индеец махнул рукой, и моторизованное такси с резким грохотом нырнуло в поток. Одиноко стоящий на тротуаре молодой человек с глазами грифона повернул голову в мою сторону, явно не зная, что делать.

Если он был в нерешительности, то я не был.

Я спрятался за белые колонны, ожидая, что он будет делать. Еще минута нерешительности, и он наконец слез с тротуара. Он приложил два пальца к губам и издал пронзительный свист, чтобы остановить еще одно велотакси.

На официанте все еще были белые форменные брюки, но он сменил пиджак. Вместо него на нем была темная рубашка с открытым воротом. Что-то металлическое сияло на его шее, отражая закатный свет, как зеркало. Молодой человек сел в трехколесный велосипед, и водитель нажал на педаль газа, следуя в потоке машин вокруг парка Неру.

Я больше не терял времени.

Не прошло и секунды, как я оказался на бордюре и остановил другое такси, не теряя из виду официанта.

Когда я был в ветхой старой машине, я сунул шоферу в руку пачку купюр, не дав ему времени возразить.

— Следуй за моим другом туда, — приказал я.

Водитель, сосредоточив внимание сначала на деньгах, которые я ему дал, а затем на велотакси, который официант остановил меньше минуты назад, не колеблясь подчинился. Он занял первую полосу, и я наклонился к сиденью, не сводя глаз с велотакси, которое, как я надеялся, приблизит меня еще на один шаг к неуловимому и таинственному Шиве.

Пока все вроде шло хорошо, сказал я себе, уверенный, что официант не видел, как я ждал его выхода из бара или садился в такси, чтобы следовать за ним. Я велел водителю ускориться, пока от молодого официанта нас не отделяло всего три машины.

- Куда мой друг направляется?

От Коннот-плейс мы двинулись в сторону Коннот-серкус, чтобы свернуть в переулок, ведущий в сторону от торгового центра Нью-Дели. — В старый город, — объяснил водитель. Потом кинул на меня быстрый взгляд и добавил: - Он тебя ограбил, сахиб? Если нет, то я вызову полицию...

— Нет, ничего подобного, — заверил я его и, перегнувшись через сиденье, прошептал что-то ему на ухо.

Он покраснел под медной кожей. - Понял, "сахиб". Как вы это называете... рандеву, что ли?

- Точно, - подтвердил я с широкой улыбкой, предполагая, что следую за молодым человеком, направляющимся на романтическое свидание.

- Будь осторожен, "сахиб", - предупредил меня таксист. - Делийские женщины очень умны, - и он сопроводил предложение, потирая большой палец об указательный, чтобы подчеркнуть свою наблюдательность.

— Да, но ты не теряй из виду нашего друга, — ответил я.

Уже почти стемнело, и после выезда из Коннот-Серкус движение уменьшилось. Водитель сменил тему и обратил мое внимание на памятники. В конце широкого пыльного проспекта он указал на знаменитые минареты Джама Масджид, огромной мечети из красного песчаника, похожей на крепость.

А прямо перед мечетью и близлежащим базаром стоял еще один памятник из красного камня, внушительный комплекс, оставленный императорами Великих Моголов, Красный форт. Я думал, что официант исчезнет на базаре, но, видимо, он не понял, что за ним следят. Вместо того, чтобы выйти возле мечети и рынка под открытым небом, он вышел из велотакси прямо перед воротами, ведущими в форт.

«Стой», — сказал я водителю.

Он остановился как раз в тот момент, когда официант скрылся за воротами. Я вышел в свою очередь и поспешил за своим человеком, радуясь, что темнота предоставила мне какое-то убежище. Перед воротами стояли прилавки с «сувенирами», открытками, путеводителями, местными деликатесами.

Но я не был туристом и у меня не было времени остановиться и полюбоваться этими "прелестями". Держась на некотором расстоянии, я проследил взглядом за белыми брюками и темной рубашкой официанта.

По крайней мере, он никогда не видел меня, а значит, не знал меня. Если только «Кобра» не распространила мою фотографию, в этом случае Ник Картер стал менее анонимным, чем я хотел признать.

Впереди, в конце подъездной дорожки, перед узкой деревянной будкой официант остановился. Вывеска возвещала о начале представления «Люмьер и сын». Когда я понял, что молодой индиец купил билет на спектакль, я, не раздумывая, последовал за ним.

Это был урок истории, «путешествие» без всякой помощи психоделиков. Гравийная дорожка вела от билетной кассы во внутренний двор форта. Здесь, в саду, окруженном мраморными дворцами, построенными императорами, для публики были расставлены многочисленные ряды стульев.

Прожектор посылал желтый луч света на колонны перед мраморными зданиями, а аудиокомментарии транслировались через громкоговорители. Оратор описывал Павлиний трон, украденный персидскими полчищами, вторгшимися в Индию в восемнадцатом веке.

Затем свет погас, и за моей спиной раздался стук копыт. Я повернул голову, почти ожидая оказаться посреди обезумевшего стада.

Вместо этого я оказался на пути острого как бритва кинжала.

Лезвие зашипело, разорвав левый рукав моей куртки. Недолго думая, я отстранился и одной рукой запустил прием «сон-нал мак-ки». Индийский официант не стал испытывать удачу во второй раз.

Его белые зубы сверкнули в сардонической улыбке, лезвие стилета закружилось в воздухе. Затем прожектор полностью осветил его лицо, ослепив его. Молодой человек бросился в проход между рядами стульев и побежал.

Зрители, в основном западные туристы, казалось, верили, что индеец был частью шоу. Кто-то начал аплодировать, а в воздухе раздавался топот конских копыт. Из громкоговорителя донесся звук труб, сопровождаемый боевым кличем. Я бросился за нападавшим.

Я не знал, как он понял, кто я такой, или что я следовал за ним. Но я все еще мог слышать шипение его лезвия кинжала, рассекающего воздух и разрывающего рукав моей куртки. Он почти пронзил мою кожу.

Не переставая бежать, я полез в куртку за пистолетом. Никто из зрителей не нашел ничего странного в наших движениях, и когда прожектор запылил мраморные здания, ослепительное отражение обрамило укрытие официанта.

«Царские бани...» — объявил рассказчик.

Я оказался за одной из мраморных колонн еще до того, как прожектор поймал меня. Я сузил глаза и стал искать окружающие тени. Резкий запах мха и гниющей растительности пропитал дворец без стен. Он прятался там, ожидая, когда я попаду в ловушку, которую, как я теперь понял, расставили для меня.

Я мог бы развернуться и вернуться в отель, чтобы изучить следующий ход; но я отказался от этой идеи теперь, когда почувствовал, что близок к раскрытию гнусных операций Кобры... и Шивы. Чем раньше я найду этого человека, тем лучше будет для всех.

Звук шагов молодого официанта сопровождался глухим стуком. Я слышал, как он бежит к задней части здания, все дальше и дальше от туристов, которые смотрели представление в саду. Я был этому рад еще и потому, что не хотел, чтобы невинные зрители были вовлечены в жестокое противостояние, которое вот-вот должно было произойти.

Я бегал, согнувшись вдвое, от колонны к колонне, навострив уши при каждом шорохе. Трудно было услышать какие-либо звуки, кроме тех, что издает фон записанного повествования. Приглушенный стон смешался с барабанной дробью, усиленной мощной звуковой системой, установленной в саду. Если бы не белые брюки, которые были на мужчине, он, без сомнения, смог бы скрыться в тени.

Но когда погас свет, я увидел его еще раз. Он миновал короткую мраморную лестницу, соединявшую одно здание с другим, и теперь растянулся на полу.

Я уже держал палец на спусковом крючке пистолета. Курок щелкнул в тот момент, когда я нажал на спусковой крючок. К звукам барабанов, доносившимся из громкоговорителя, присоединился лай выстрелов, маскирующий мой выстрел.

Я видел, как пуля застряла в мраморной колонне, подняв в воздух облако белого дыма. Выстрел заглушила другая оглушительная волна, произведенная топотом копыт лошадей. Я не попал в цель, поэтому побежал вперед. Официант вскочил на ноги, и его нигде не было видно.

Я миновал короткую лестницу, по которой он только что бежал, и оказался посреди узкой травянистой дорожки, окруженной мраморными зданиями. Позади меня послышалось шипение чьего-то тяжелого дыхания. Бесполезно думать о том, чтобы стрелять из пистолета. Так что я поднял, кружась оба локтя. Я попал молодому индейцу в ребра, но, хотя он на мгновение задохнулся, ему удалось оттолкнуть меня на шаг назад.

Убивать его не входило в мои планы. Мертвый, он был бы бесполезен для меня, и тропа, которая должна была привести меня к Шиве, обрывалась там, во внутреннем дворе Красного форта. Живой официант мог бы предоставить мне ценную информацию.

Внезапно из темноты позади меня раздался хриплый, едва слышный голос.

- Отлично, Ранджит.

Мощным ударом я откинул правую ногу назад, и пятка моей ноги приземлилась на чье то колено. Второй нападавший застонал от боли и отпрянул. Я отпрыгнул в сторону, тяжело дыша, и сделал шаг назад, нацелив Вильгельмину на двух нападавших.

Двое против одного, Ранджит был официантом, человеком, за которым я следовал; но другой тоже не был незнакомцем. -- Вот мы и встретились снова, -- сахиб, -- сказал он с грубым, вынужденным смешком. Слова вырывались у него изо рта с некоторым трудом, потому что нижняя часть его лица была обмотана белой повязкой.

— Ага, — сказал я, узнав его: он был сообщником Мохана, бородатым сикхом, которому я разбил челюсть накануне вечером.

Ранджит воспользовался кратким обменом словами, чтобы пригнуться за колонной, на мгновение уклонившись от фатальной траектории «Люгера». - Продолжать бесполезно, "сахиб", - резюмировал индийский сикх. - Если вы убьете нас, вы ничего не узнаете.

- Что будет, если я не убью тебя? - спросил я. Но в это мгновение, за долю секунды, что-то металлическое быстро пересекло мое поле зрения. Я развернулся и нажал на курок. Пуля пролетела по воздуху, отскочив от выступа вдоль стены здания. А потом тот самый пистолет буквально выскользнул из моих пальцев, со стволом, обмотанным металлической петлей.

Ранджит вышел из своего укрытия и схватил пистолет. Я понял тогда, что это было то, что я заметил ранее, предмет, который блестел вокруг его шеи. Это был кусок медной проволоки, без сомнения, ловушка, которую использовали, чтобы убить Ашока Ананда.

«Ты не так умен, как тебе кажется», — сахиб, — со смешком заметил другой индус.

Я попытался отступить, но Ранджит не терял времени даром. Официант приставил пистолет к моей груди, предупредив достаточно, чтобы резко остановить меня. И я не был достаточно близко, чтобы попытаться вырвать пистолет из его рук. И если бы я попытался нанести удар ногой, я был уверен, что молодой черноволосый официант, не колеблясь, нажмет на курок.

- А теперь извольте поднять руки над головой, "сахиб", - приказал юноша. И он сделал шаг вперед, его рот скривился в дьявольской улыбке.

Я поднял руки и осторожно посмотрел в сторону другого сикха. Ранджит протянул ему медный провод. Проволока загудела, когда мужчина обмотал концы вокруг своих запястий.

«Мохан мертв», — сказал он почти неслышным голосом под музыку, лившуюся из динамиков. Шоу еще не подошло к концу, как и жизнь Истребителя № 3, как я надеялся. - Гурнек, однако, еще жив, "сахиб". - Индийский сикх приблизился ко мне, когда Ранджит подошел ближе


У меня под носом был ствол люгера Вильгельмины, и вдруг мне пришло в голову, что она больше не мой старый друг. Не говоря уже о медном проводе, который Гурнек держал обеими руками.

«Ты заслуживаешь худшего, — сахиб, — гораздо худшего», — сказал официант.

Он играл с "легким" курком. Достаточно было очень легкого давления, и Хоуку пришлось бы нанимать Истребителя № 4. Но прежде чем молодой человек привел в исполнение свои угрозы, Гурнек двинулся за мной. Только на этот раз мой удар ногой назад потерялся в воздухе, не попав в цель.


Петля затянулась на моей шее, и мне снова пришлось поднять руки. Я смотрел прямо в прицел «Люгера», но Ранджит отпустил курок и, щелкнув пистолетом, ударил меня прикладом по лбу. В то же время я попытался отодвинуть медный провод, который давил на мою трахею.

Нить разрезала мне кожу, я не мог дышать. Я издал сдавленный звук, и Ранджит, посмеиваясь, поднял колено и ударил меня в пах. Боль заставила меня застонать, заставив согнуться.

Колено поднялось во второй раз, заставив меня взорваться от мучительной боли. - Дурак ты, "сахиб"... Кобра знает... Кобра все знает, мистер Картер.

Его голос, казалось, исходил из темного туннеля. Я изо всех сил пытался освободиться, оттолкнуть проволоку, которой Гурнек меня душил. Но я не мог взяться за нее, она была слишком тонкой. Со стоном я упал вперед, пытаясь дышать.

Потом приклад пистолета ударил меня по голове, а вдалеке голос из громкоговорителя провозгласил: - Если есть рай на земле, то он здесь... здесь, здесь!

Я не поверил ему. А тем временем я задавался вопросом, будет ли у меня когда-нибудь еще шанс поверить во что-нибудь подобное.




4

Сначала было легко.

Бархатистая, мягкая и ровная, темная и уютная дымка. Защитная тьма, которая заставила меня улыбнуться. Но потом она начала жечь, резать мою кожу, как осколки битого стекла. Я должен был уйти, иначе она разорвала бы меня на части, содрала с меня живьем кожу. Так что я рванулся вперед, словно вынырнув со дна морского. И чем выше я поднимался, тем больше меня разрывало на части.

- Нет! Я... я не хочу! - Я услышал свой голос. Я повторил это громче, пытаясь поднять тяжесть, давившую мне на глаза. Я моргнул, и что-то неопределенного цвета начало двигаться вперед и назад передо мной, вибрируя в пространстве и вне его.

Я открыл глаза во второй раз, потом в третий, и в то же время я пытался идти дальше, пока моя голова не ударилась обо что-то твердое. Вибрации прекратились, и я снова опустился, слишком слабый и сонный, чтобы сделать еще одно движение.

Я не знаю, сколько времени прошло после этого. Я чувствовал, что меня захватывают сны, и каждый раз я пытался оттолкнуть их и открыть глаза, но что-то царапало мою кожу, что-то жгло. Наконец я начал все сначала, продвигаясь вперед среди чередующихся волн жара и боли.

Потом "вещь" сложилась. Это была стена, земляная стена, которая стояла передо мной, увеличенная или уменьшенная... а потом нормальная. Моя голова была раздавленой яичной скорлупой... как будто я не пил месяц подряд. Я стоял, прислонившись к ближайшей стене, прислушиваясь к самому прекрасному звуку в мире, звуку моей груди, вздымающейся и опускающейся с каждым вдохом.

Что царапало и рвало мою кожу во время этого долгого чистилища между сознанием и бессознательным, так это подстилка, на которой я лежал на спине. Как только я понял, что я жив, я спустил ноги со скамьи, покрытой соломой, и дрожа встал.

Я упираюсь рукой в стену, чтобы встать. Я чувствовал себя наркоманом при ломке, меня тошнило. Удары, которые я получил по голове, плюс затяжение проволокой горла, вырубили меня.

Теперь, прежде всего, я должен был восстановить свои силы.

Я сделал несколько шагов, пока мои колени не перестали сгибаться. Я обошел клетку-камеру... квадратную каморку с глиняными стенами и полом. Не было ни окон, ни даже дверей. Позже, если бы было будущее, я был уверен, что смогу найти стыки в стене, где должна быть дверь, потому что кто-то.... И кто-нибудь вытащил бы меня.

В одном конце камеры, слева от поддона, в стену были вмурованы две решетки. Обе они доходили мне до талии и были покрыты проволочной сеткой. Я, конечно, не собирался ждать, пока меня представят своим мучителям, поэтому я подошел к перилам, пытаясь оправиться от боли, которую причинил мне удар Ранджита прикладом пистолета.

Но прежде чем прикоснуться к проволочной сетке и осмотреть две решетки, чтобы посмотреть, можно ли их снять, я снял обувь. Люди, захватившие меня, оставили меня в рубашке и штанах. Стилет исчез, как и «Беретта» и, конечно, «Люгер». Я даже куртки не видел, но в камере не было холодно… по крайней мере пока.

Я взял ботинок и бросил его в решетку. Ничего не произошло. Нет искр. Слава богу, решетки не были электрифицированы. Я снова надел туфли и потянулся к одному из четырех металлических винтов, которыми решетки крепились к стене. Но когда мои пальцы коснулись их, в тишине раздался голос, голос, который заставил меня вздрогнуть.

- Доброе утро, мистер Картер. Потому что сейчас день, знаете ли. Надеюсь, тебе приснились хорошие сны, "сахиб"...

Голос раздался из-за одной из двух решеток. Без сомнения, за металлическим экраном скрывался усилитель. Но больше всего настораживало то, что голос был знакомым… пугающе знакомым.

«Привет, это Картер, говорит агент № 3. Верно; Хоук рассказал тебе обо мне все. Итак, этот ваш агент, Ананд, кажется так его зовут. Ну, он не явился на встречу. Нет, не нужно извиняться. Мы знаем, что наш человек недосягаем... О нет, совсем нет! Его не существует, вот и все. Нет, завтра я вернусь в Вашингтон. Кобра? Я очень боюсь, что наше правительство не сможет вмешиваться в дела индийской службы безопасности. Вы понимаете, конечно... Да, и спасибо за заботу. Скажите мистеру Ананду, что мне жаль, что у меня не было возможности встретиться с ним».

Последовала долгая пауза. А потом снова тишина. Я отошел от решетки и вернулся к койке. Несмотря на пустоту в желудке, несмотря на ужасное чувство тошноты, я должен был признать одно: Шива был настоящим, безжалостным, хладнокровным головорезом, хитрым противником, каких я еще не встречал.

Только что прослушанная мною короткая речь, телефонный разговор, который, без сомнения, уже состоялся, были произнесены совершенно знакомым голосом. Это был мой собственный голос, с такой же идеальной интонацией, речью и интонацией.

Шива подставил меня и, не теряя времени, убрал со сцены индийскую секретную службу. Даже когда Ананд уже не появлялся за своим столом, никто и не думал о том, чтобы соединить нас двоих. А зачем им, в конце концов? Разве «Ник Картер» не позвонил незадолго до этого и не сообщил им, что Шива — выдумка? Тот же «Ник Картер» указывал, что, даже если «Кобра» действительно существует, организация, которая так беспокоит индийское правительство, не имеет ничего общего с таинственным персонажем.

«Ник Картер» заявил обо всем этом. И, судя по всему, он уже направлялся домой, в штаб-квартиру AX в Вашингтоне. - Я очень впечатлен, Шива. Как вам вообще удалось воспроизвести мой голос?

«В вашем гостиничном номере было установлено звуковое устройство, мистер Картер», — ответил мой голос, воспроизведенный электронным способом с такой точностью, что я не мог не вздрогнуть услышав самого себя.

- Тогда, пожалуйста, передайте мои комплименты вашим электронщикам. Я обыскал эту комнату четыре раза и не нашел ни одного микрофона... даже в самых немыслимых местах, - возразил я, повысив голос, как будто сомневаясь, что он меня слышит. Я не мог видеть скрытые микрофоны, хотя теперь было ясно, что после успеха в моем гостиничном номере он без труда поместит один в камеру.

- Это одно из последних изобретений Хаджи; чрезвычайно чувствительный, мощный, малогабаритный микрофон, - объяснил дубликат моего голоса.

— Все равно что найти иголку в стоге сена, — сказал я.

Мой смех раздался в воздухе, затем мой голос продолжил: «Очень хорошо, мистер Картер. Рад видеть, что ты не потерял чувство юмора. Но Хаджи, если вы о нем не слышали, — единственная достойная вещь, которую Албания экспортировала за последние двадцать лет. А теперь он работает на меня, на Кобру... на Шиву! - Голос ликовал.

- Кем он работает?

- Вы прекрасно знаете, мистер Картер. В конце концов, AX отправил вас в Индию не только для того, чтобы разоблачить банду торговцев оружием или героином! Вас интересует чудесное открытие Хаджи, его гениальное изобретение... Шкатулка!

- Шкатулка? - повторил я.

- Прозвище имитатора голоса, изобретение, способное воспроизводить любой существующий вокальный звук. И он маленький, мистер Картер, даже по вашим стандартным миниатюрным моделям. Не больше пачки сигарет... но гораздо опаснее, разумеется.

Я спросил. - И что ты собираешься делать со своей шкатулкой? Я не сводил глаз с металлического экрана, как будто решетка могла фиксировать каждое мое движение.

- Ты думаешь, я сумасшедший, не так ли?

- Псих? Не совсем так, Шива. Вы намного умнее; обычно сумасшедшие не могут придумать такой сложный план.

- Спасибо, мистер Картер. Я ценю ваш комплимент. Нет, на самом деле я не сумасшедший, по крайней мере, не с моей точки зрения. Что касается Шкатулки, изобретения Хаджи, то ваша служба уже убедилась, насколько она гениальна и эффективна. Эти инциденты были просто тестами, экспериментами, если быть точным.

«Но вскоре, как только Хаджи внес некоторые изменения в свое устройство, несчастные случаи перестанут быть простыми экспериментами. Вот видите, мистер Картер, Индия в настоящее время является нейтральной державой между Китаем и Западом. С помощью моих партнеров в Пекине эта страна, выступающая в качестве противовеса, рухнет в одно мгновение, и тогда сбудется мечта моих предков, когда Китай и Индийский субконтинент возьмутся за руки как добрые союзники, союз который продлится дольше, чем любой другой в мировой истории».

- Я спросил. - Что за союз? Я мысленно записывал все, что он говорил, пытаясь выиграть время. Тем временем мои глаза внимательно исследовали пределы камеры. Я встал медленно, чтобы не шуметь; Я не хотел, чтобы Шива услышал, как я двигаюсь, или услышал, как я скребусь о стены, пытаясь открыть какую-нибудь щель. Должна быть дверь, только я ее не видел.

- Китайско-индийский союз, мистер Картер, альтернатива обеим нациям, чтобы избавить мир от противоборствующих блоков. Нет, я не маньяк величия, мне плевать, что мир падает ниц у моих ног. У меня есть деньги, больше, чем я могу потратить. У меня также есть некоторое вллияние в моем правительстве. Но когда Китай и Индия станут одной нацией, мой народ уже не будет «голодной ордой», как любят называть его западные журналисты. Мы станем могущественными, как Бхарат, древняя Индия. И тогда мой народ снова вернется к древним богам, Нагам… змеиным божествам моих предков.

- Мы в двадцатом веке, Шива. Нелегко обратить миллионы людей. Сегодня людей больше интересует наполнение желудка, чем поклонение змеям.

Ты очень мало знаешь об индийском менталитете, Картер. Я происхожу из королевской семьи, семьи, восходящей к Нагу, змеиному предку. Я ношу тюрбан, как будто это змея, свернувшаяся кольцами кобра с гордой головой, покоившаяся у меня на лбу, - ответил Шива. Голос... его голос стал холодным, как у рептилии. Я был вдвойне поражен тем, что он мог говорить и переводить свои эмоции благодаря изобретению Хаджи.

- Почему бы тебе сначала не накормить своих людей? Если у тебя много денег, почему бы тебе не передать их правительству, чтобы дети не голодали? Или вы боитесь, что они не оценят ваш жест, что не захотят удовлетворить ваши жадные просьбы? Я запрокинул голову и стал насмехаться над его мечтами, над той страшной целью, которую он себе поставил.

Но Шива совсем не наслаждался собой.

"Я слишком много говорил, Картер," объявил он. - Но я хотел, чтобы вы знали, что вы действительно наткнулись на змеиное гнездо, и что я не потерплю таких маленьких людей, как вы. Ваше правительство не представляет собой полицейского мира и не сможет помешать мне увидеть, как мои мечты сбываются. Уже сейчас китайские коммунистические войска сосредоточили свое внимание на нашей северной границе, готовые избавить Индию и другие слаборазвитые страны от ига нищеты.

- Продолжай мечтать, Шива. Власти Пекина выставили тебя слабоумным, и ты проглотил наживку... до конца. Как только войска пересекут северную границу Индии, будьте уверены, что Запад не будет бездействовать, чтобы посмотреть, что произойдет. Вы будете вести войну, которая сотрет человечество с лица земли. Так что, может быть... но это не точно, останутся только змеи, бесконечность змей, которые будут ползать по пустыне и радиоактивной планете.

Я прислонился к стене и затаил дыхание. Как можно рассуждать о чем то с таким человеком, как Шива? И как я мог говорить разумно, когда все, о чем я мог думать, был способ побега? Я знал сумасшедших в своей жизни, но не таких логичных и безумных, как человек, называвший себя Шивой.

Нет, он не хотел править миром, он просто хотел вернуться в прошлое, ценой развязывания третьей мировой войны. И от того, что он был глух к моим замечаниям, что не видел опасности своего безумного плана, у меня по спине побежали мурашки.

«В любом случае, мистер Картер, вы, среди стольких людей, что не увидите здесь такого трагического конца. Гурнек рассказал мне о смерти Мохана; Я намерен дать вам пару возможностей. Мохан за Картера, Картер за Мохана. Только на этот раз смерть не будет быстрой и мгновенной. Вы знаете, сколько человек может страдать, прежде чем умереть от укуса змеи, мистер Картер? - холодно заключил Шива.

- Это зависит от змеи.

— Верно, — согласился Шива. - Я рад, что ты еще можешь рассуждать, Картер. Но на случай, если вы упустите какие-то детали, я готов предоставить вам необходимые данные.

Я прислонился к грязной стене, перестав искать потайную дверь, и повернулся обратно к спрятанному за металлическим экраном динамику. — Давай, Шива, — сухо возразил я. - Я весь во внимании.

«Я ни секунды не сомневался в этом, мистер Картер, — рассмеялся он. - Но я буду краток, так как у меня есть более важные дела. Герпетология является моим хобби уже несколько лет, смею добавить, что я настоящий авторитет в области пресмыкающихся, особенно ядовитых. У меня есть коллекция, около двух десятков разных видов.

- А каких ты выбрал для меня?

- Пять змеей, Картер. Вы можете не узнать их с первого взгляда, но они обязательно узнают вас. Змеи имеют глубокое чувство территориальности. Они не любят, когда их беспокоят в их доме. В зависимости от их смертельного укуса человек может страдать от двух часов до семи-восьми дней.

— Если зубчатая гадюка вонзит свои зубы в вашу плоть, у вас скоро изо всех пор потечет кровь, мистер Картер; у вас будет окрашенная кровью слюна, моча станет красной. Вы будете страдать от мучительной боли в животе, а смерть наступит в результате кровоизлияния в мозг».

- Действительно заманчиво! - воскликнул я, не спуская глаз с любого движения, ища подтверждения того, что это были не простые угрозы.

- Если вы выберете мою любимицу, королевскую кобру, то умрете от аноксии, медленной и мучительной формы удушья. С другой стороны, двоюродный брат королевской кобры, азиатская кобра, имеет яд, который, как было показано, вдвое токсичнее стрихнина. Итак, выбор за вами, мистер Картер. Если вы выберете кобр, вы умрете относительно жалкой смертью через несколько часов; если вы выберете гадюк, будьте готовы к самой гротескной и невыносимой боли, какую только можно себе представить.

- А если я ничего не выберу, Шива? Что случится?

У тебя нет выбора, Картер, нет альтернативы. В конце концов, вы поймете, какой я серьезный человек! Итак, пока я не узнаю вашего преемника, допустим, мне понравился продолжить этот разговор с вами. У меня есть интересная информация, мистер Картер. Очень интересно.

Это было последнее, что я услышал от «себя», вернее, от Шивы своим голосом. Снова воцарилась тишина, нарушаемая только моим дыханием. Я совершенно похолодел, уверенный, что это не надуманные угрозы. Шива был полон решимости убить меня, чтобы увидеть, как смерть придет ко мне с муками. Возможно, он был полон решимости причинять кому то боль, как она подпитывала его абсурдные мечты и стремления.

Но какая бы причина ни побуждала его, я не сомневался в искренности его слов. Я осмотрел маленькую камеру глазами; и я все отчаянно искал выход, когда какой-то скрип или, вернее, легкое гудение заставили меня обратить взор на две решетки.

Одна медленно поднималась, чтобы исчезнуть в стене. Четыре металлических винта были бесполезны, так как экран управлялся электронным способом. В этот момент его уже не было видно; на его месте квадратное отверстие. Разум велел мне хранить молчание и тишину, насколько это возможно.

Но мне пришлось сделать сверхчеловеческое усилие, чтобы остаться на месте, когда через минуту королевская кобра длиной не менее десяти футов выкатилась из отверстия на пол камеры.





5

Королевская кобра уже поднялась в атакующую позицию, приподняв голову на шее, когда из отверстия в стене выпала еще одна змея. Я не мог узнать её по названию, но у неё была твердая и плотная чешуя, и когда она раскладывалась на полу, она издавала странное шипение, похожее на звук огня.

Я скользнул вдоль стены, пытаясь добраться до соломенной кровати. Шива сказал, что пошлет мне пять змей. Третья, длиной более полутора метров, в этот момент спускалась из дыры. Это была азиатская кобра, вид, который я сразу узнал по характерным клиновидным отметинам на затылке.

Её яд вдвое ядовитее стрихнина, вспомнил я, медленно двигаясь к тюфяку, приподнятому над землей.

К шипению и свисту трех рептилий добавился мой безумный смех из громкоговорителя, спрятанного за решеткой, смех, наполнивший камеру своим жутким рефреном. Засмеялся Шива, воспользовавшись изобретением албанского ученого, чтобы воспроизвести смех моим собственным голосом, и он зазвенел у меня в ушах.

- До свидания, мистер Картер! — весело воскликнул мой невидимый враг. - Доброго дня!

Смех умер вместе с гротескным финальным припевом. Я увидел раздвоенный язык и сияющие глаза четвертой змеи, обрамленной в проеме. Это был крайт, разновидность азиатской кобры; она скользнула на грязный пол.

Я открыл ноздри; в воздухе стоял сильный запах, какой-то прогорклый на вкус. Это был запах, напоминающий мускус. Я затаил дыхание, но запах стал сильнее, почти ощутим в тесноте камеры.

Шива продумал все.

Змеи с их острым обонянием казались еще более раздраженными: какой бы природы они ни были, запахи обостряли их раздражительность до исступления. Королевская кобра, вдвое длиннее остальных, грациозно скользила по полу. Я продолжал приближаться к койке с тюфяком, избегая быстрых движений, которые могли бы спровоцировать рептилию на смертельную атаку.

Как только моя нога коснулась края деревянной скамьи, пятая змея появилась из темноты дыры на противоположной стене. Она была самой маленькой из всех, особенно по сравнению с королевской коброй. Но размер не имел ничего общего с ее способностью убивать; и я боялся этой последней рептилии, как и остальных четырех вместе взятых. Теперь они приближались ко мне, стоящему спиной к стене.

Нравится мне это или нет, мне пришлось переместиться.

Я бросился вперед в пространство, сначала с помощью напряженной мыслительной концентрации, а затем прыжком с пола приземлился на покрытую соломой скамейку. Королевская кобра свистнула и бросилась на меня. Я мог видеть капли яда, блестевшие на ее острых как бритва клыках.

Я отстранился, когда почувствовал, как она укусила задник моего ботинка. Она не смогла укусить меня за лодыжку. Ядовитая жидкость желтоватого цвета капала на солому, где я стоял. Кобра поползла по кровати. Я быстро расстегнул рубашку и высвободил руки из рукавов.

Капюшон змеи казался шире, чем прежде, и рептилия раскачивалась справа налево, готовая нанести второй удар. Между тем, остальные четверо извивались на полу, все ближе и ближе подходя к тюфяку. Я отпрянул так сильно, как только мог, и расправил рубашку, как матадор держит красную ткань перед разъяренным быком.

Когда кобра бросилась вперед, чтобы вонзить свои зубы в мою плоть, я накинул на нее свою хлопчатобумажную рубашку и наклонился вбок. Рубашка шевелилась, как живая. Под тканью шипела и извивалась рептилия, пытаясь вырваться из импровизированной ловушки.

Я не собирался ждать, пока кобра вырвется на свободу, поэтому быстро расстегнул кожаный ремень на брюках. Удерживая ее концом пряжки в нескольких дюймах над соломой, я подошел к задней части скамьи. В этот момент единственное, что нужно было сделать, это попытаться добраться до отверстия в стене.

Электронное управление металлической решеткой не было активировано с тех пор, как экран поднялся в стену. Проем, судя по тому, где я стоял в дальнем конце камеры, казался достаточно большим, чтобы дать мне возможный путь побега.

И вообще, надо было попробовать. Иначе рептилии пошли бы в атаку все вместе, и тогда не было бы спасения от ожидавшей меня насильственной и мучительной смерти. Змея с зубчатой чешуей извивалась во всю длину на краю кровати.

Это была рептилия, о которой мне рассказывал Шива, с таким сильным ядом, что, если бы она укусила, она вызвала бы кровоизлияние во внутренние органы и заставила бы меня истекать кровью из всех пор. Остальные три змеи, привлеченные шипением королевской кобры, поползли по полу к развевающейся рубашке, под которой была закрыта большая рептилия.

Змея, с другой стороны, казалось, интересовалась только мной, с теми холодными глазами, которые, казалось, отражали кровь. И по-моему, это была не кобра, а гадюка-рептилия, в которой Шива мог найти свое олицетворение.

Она была около шестидесяти сантиметров в длину, с заметными бледными и темными узорами на чешуйчатых боках. Её движения вовсе не были оборонительными, а шипение, которое она издавала, заползая на край тюфяка, заставило меня вздрогнуть.

Я натянул конец ремня, поднял его высоко в воздух, и в тот же миг змея щелкнула с невероятной скоростью, метнувшись по воздуху. Я опустил конец ремня с пряжкой на голову рептилии. Металл отскочил от шероховатой чешуи, но удар заставил гадюк соскользнуть назад, свернувшись кольцами друг на друге.

Это был момент, которого я ждал.

Краем глаза я увидел спрятанную под капюшоном голову королевской кобры, вылезающую из-под рубашки. Теперь моя жизнь зависела от того, как быстро я двигаюсь; Я глубоко вдохнул и прыгнул так высоко, как только мог, в сторону.

Когда я бросился к отверстию в противоположной стене, пять рептилий засвистели и зашипели, словно хор разгневанных демонов. Я оглянулся через плечо. Запах, который я почувствовал ранее, стал сильнее, зловонные миазмы были настолько проникающими, что казались осязаемыми.

Рептилии теперь приближались ко мне, готовые нанести удар и убить. Когда я добрался до проема в стене, они были менее чем в двух метрах от меня. Я приподнялся, но услышал шипение кобры так близко, что обернулся и сильно топнул ногой по грязному полу.

Я нагнулся, как молния, поднял горсть земли и швырнул ее в грозную голову кобры. Рептилия вскинула голову, и я нырнул в дыру, цепляясь за края узкого прохода.

Последнее, о чем я думал, было то, куда ведет туннель, или были ли в проходе другие рептилии. Что-то ударилось о кожаную подошву моего ботинка, не в силах проникнуть сквозь нее. Я отдернул ногу и двинулся в темный проход, ударившись головой о верхнюю часть низкого узкого туннеля.

Не было места, чтобы повернуть голову и посмотреть, не последовала ли за мной в туннель какая-нибудь из змей в камере. Я двинулся вперед, все еще слыша бешеное шипение рептилий позади себя. Слава богу, по мере того, как я продвигался по проходу, звук становился все тише.

Путь, по которому я пошел, был единственно возможной альтернативой верной смерти. Даже если мне удастся убить несколько змей, выжившие наверняка смогут вонзить свои клыки в мою плоть, прежде чем я смогу их остановить. И даже если бы я устранил всех пятерых, я был уверен, что Шива без колебаний пошлет в камеру вторую группу ядовитых гадов. Так что в каком-то смысле я мог считать себя в безопасности.

Теперь, когда я сделал свой выбор, я продолжал ползти на четвереньках. Туннель, казалось, немного поднимался, был едва заметный уклон. Он был тускло освещен; отражение света отфильтровывалось позади меня, и бледное сияние падало сверху. Но чем дальше, тем темнее становилось. Источник света не стал более интенсивным. Я едва мог видеть свои руки, когда шел по узкому проходу.

Вокруг меня была только влажная грязь и затхлый запах. Я продолжал путь несколько минут и, наконец, остановился, чтобы отдышаться и проветрить голову. Я был готов поставить свою жизнь на то, что электронные устройства, установленные Шивой в камере, не имели видео и электронного глаза... вероятно, он только слышал меня, даже когда я не говорил. Но я был почти уверен, что у него не было возможности наблюдать за моими движениями.

Время, казалось, остановилось, пока я пытался найти конец туннеля и в то же время выяснить, где я нахожусь, найти способ вырваться из сетей Шивы и разоблачить его планы китайско-индийского союза. Я уже не чувствовал ни шипения гадов, ни того зловонного запаха... что разлился по камере.

Дыхание воздуха коснулось моего лица, незаметное дуновение. Воодушевленный, я продолжил движение. Никакая сигнализация не сработала, по крайней мере обычные звонки или сирены. Ясно, что Шива был убежден, что избавился от Ника Картера.

А вместо этого Ник Картер имел в виду только своего друга Шиву, разум Кобры и его мощное оружие... Шкатулку. Если бы я не предоставил АХ план изобретения или саму штуковину, весь мир не смог бы иметь дело с Шивой. Что дало мне полное представление о том, на что были направлены его планы. Но Шива упустил из виду важную вещь: он не открыл мне, как он будет использовать свою Шкатулку для достижения своей невероятной цели.

Я приехал в Индию, задаваясь вопросом, действительно ли существует Шива. И теперь, когда я его нашел, он всё ещё оставался безликим персонажем, хотя и из плоти и крови. Так я оказался с неизвестным, нерешенным уравнением. Мне пришлось бы завладеть изобретением Хаджи, главным образом потому, что я понятия не имел, как можно использовать имитатор голоса для установления абсолютной власти во всем мире.

Влажные стены из утрамбованной земли царапали мне руки и плечи, на грудь капал пот. Я не мог остановиться сейчас, но туннель сужался, и мне нужно было продолжать двигаться вперед, даже если поверхность стен сдирала с меня кожу.

Мне явилось видение себя, застрявшего в туннеле, из которого нет выхода. Мои ногти были сломаны и окровавлены, мне казалось, что я крот, который еле передвигается в своем логове. Но как только я начал терять надежду, мой взгляд остановился на чем-то, что заставило меня внезапно остановиться.

Передо мной был барьер. Искусственный свет проникал через две щели в деревянной панели квадратной формы. Не издав ни звука, я пополз вперед, волоча свое согнутое тело в этот туннель.

С другой стороны деревянного барьера не доносилось ни звука. Я прижался одним глазом к щели, не имея ни малейшего представления, что за ней. Несколько валунов, камней, больших кусков дерева и большая лужа стоячей воды были первыми, что я увидел. Затем послышалось знакомое шипение змей.

Вынырнув из-под валунов скалы, морской змей поднял свою длинную стройную шею с удивительно маленькой головой над поверхностью стоячей лужи воды. Что-то упало сверху, окровавленное сырое мясо. Почти сразу же его сожрала голодная змея. Затем большая ящерица была брошена в нору. Королевская кобра размером примерно с ту, которую я оставил в камере, поднялась в характерной для нее позиции для атаки.

Ящерица бросилась к скалам, но кобра оказалась быстрее. Склонив набок голову с капюшоном, он бросился вперед, впиваясь зубами в чешуйчатую шею зверя. Ящерица боролась секунду, и кобра скользнула назад; Я видел, как укушенное животное двигалось, как пьяное, наклоняясь на бок и судорожно тряся лапами. Затем кобра проглотила ее головой вперед.

Насытившись, крупная рептилия свернулась вокруг скалистого валуна, словно греясь на полуденном солнце. В нору попадало больше еды - крысы, ящерицы, сырое мясо. Я поднял голову, пытаясь увидеть, кто кормил коллекцию змей Шивы.

Но дыра имела каменные стены, а деревянный люк, расположенный внизу, не давал мне полного обзора. Когда змей покормили, шипение стихло. Я понял тогда, что Шива использовал туннель, чтобы заманить голодных рептилий в мою камеру, несомненно, разбудив их вонючим запахом, который он распространил по маленькой комнате.

Теперь деревянный люк был опущен, и я не сводил глаз с щели, ожидая, пока все рептилии будут накормлены. Ничто в мире не заставит меня попытаться сбежать, пока каждая змея не будет более чем сыта. После еды они не будут такими агрессивными, как пять особей, которых я оставил в камере. Я достаточно хорошо знал привычки рептилий, чтобы знать, что любое внезапное движение, угрожающее их безопасности, заставит их напасть, даже если голод утихнет.

Так что я ждал, пока они сожрут все до последнего кусочка. Это было отвратительное зрелище: змеи, кобры и другие рептилии неоднократно нападали, проглатывая своих жертв, которые конвульсивно брыкались. А я тем временем пытался выяснить, кто отвечает за раздачу еды. Наконец я заметил длинную извилистую руку, протянувшуюся над краем змеиной ямы.

«Съедят всё, что им дают», — сказал холодный саркастический голос.

Если Шива по-прежнему оставался безликим голосом, то на этот раз память меня не предала. Голос был мне ужасно знаком. В последний раз я слышал ее два дня назад, когда она шептала мне нежные слова любви. Тогда я почувствовал желание, страсть. Теперь я чувствовал, как во мне закипает гнев.

Это была Рива Сингх, красивая темноволосая девушка, которая кормила змей.




6

Может быть, мне не стоило так удивляться. Может быть, мне стоило отнестись к этому с обычным цинизмом, в котором меня так многие обвиняют, называя холодным, жестким, неспособным к эмоциям. Ведь когда часто рискуют жизнью, нельзя не стать «крутым», с беспощадным цинизмом смотреть в лицо жестоким реалиям мира.

И все же я держал Риву в своих объятиях без грубости, но с чувством нежной нежности, которое редко испытывал раньше. Хотя она была незнакомкой, я помнил ту теплоту и желание, которые она пробудила во мне, то изысканное удовольствие, которое она мне доставила. Опыт, который нелегко забыть.

Но услышав ее слова, поняв, что это была просто приманка, приманка, призванная отвлечь меня, когда Мохан и Гурнек ворвались в мой гостиничный номер, я сошел с ума от ярости. Побег теперь стал больше, чем просто вопросом выживания. Я хотел, чтобы Рива почувствовала тот же безумный ужас, которому подвергся я в камере, ту же невыносимую боль.

Длинная тонкая рука исчезла из поля зрения. Последней жертвой стала черная мышь, укушенная и проглоченная змеей за один глоток. Наконец, когда воцарилась тишина, я протянул руку и начал осторожно толкать деревянный люк, стоявший между мной и свободой.

Ничто не мешало мне сейчас поднять панель, но я все равно не торопился. Пришлось действовать предельно осторожно, не делая ошибочных ходов. Я оглядел нору на случай, если какая-нибудь из змей не успокоилась. Но ничего не двигалось. Ничего, кроме деревянного барьера.

Наконец, подняв люк, я скользнул обратно в тень и затаил дыхание. И здесь распределение времени было существенным элементом, решающей частью моего плана. Я все еще стоял на четвереньках; стены туннеля царапали мои вспотевшие руки и плечи. Это будет нелегко, во-первых, вытащить себя из прохода, а затем пересечь дыру, чтобы взобраться на грубые каменные стены.

Но да, эта последняя миссия не была легкой с самого начала. Опасность — моя сильная сторона, вызов — основа моего существования; Я определенно не стал бы Истребителем номер 3 из-за своего красивого лица. Так что это не тот случай, с моим опытом, который я приобрел, работая в AX многие годы.

Вот почему я не хотел рисковать. Я сдерживался до тех пор, пока не убедился, что мне не предлагается никакой другой возможности, кроме той, которая была у меня в данный момент. Только тогда я перебрасывался всем своим весом из стороны в сторону, освобождаясь от грубых стен туннеля.

Мои глаза уже привыкли к свету, поэтому я уже не чувствовал себя кротом вне его логова. Я выставил голову и плечи вперед и осторожно заглянул в дыру. Королевская кобра все еще свернулась калачиком на большом валуне, отвернув голову в капюшоне; остальные змеи лежали в расслабленной, неагрессивной позе.

Беги, Картер, беги быстрее!

Я пополз вперед, все еще согнувшись вдвое. Ни один любопытный взгляд не обратился в мою сторону, в дыре ничего не шевельнулось. Ладно, пока все хорошо. К настоящему времени я полностью вышел из туннеля и почувствовал едкий запах рептилий, висевший, как туман, на дне их логова.

Я быстро вычислил расстояние между жизнью и смертью, смертью после долгой агонии от укуса змеи. Мне нужно было добраться до противоположной стены и забраться на верх дыры, прежде чем змеи заметили, что происходит.

Я двигался, пока полностью не встал на ноги, прислонившись спиной к стене. Я слышал, как кто-то двигался над ямой, чте то легкое шарканье. Я надеялся, что Рива была одна, но узнать это было невозможно. Я глубоко вдохнул, резко выпрямился и прыгнул вперед.

Я приземлился на свернувшуюся спиралью спину королевской кобры. Само собой разумеется, что это не было запланировано. Но я не стал ждать, какой будет реакция кобры. Я уже цеплялся за большие каменные глыбы, образующие внешнюю стенку норы, когда снова услышал знакомое шипение змеи.

У меня даже не было времени оглянуться через плечо. Я изо всех сил толкнул свое тело вперед, сильно отталкиваясь ногами и одновременно двигаясь. Я заметил, что мой ботинок касается чего-то мягкого, но не оглянулся, чтобы посмотреть, что это было. Я вцепился руками в край каменной стены и перешагнул через край ямы.

Отверстие было заполнено шипением и визгом проснувшихся рептилий. Они раскачивались, прыгали в воздухе, перелетали с камня на камень; для меня это было похоже на просмотр повтора шоу. У меня не было времени остановиться и отдышаться. Через долю секунды я снова встал на ноги, и в то же мгновение Рива Сингх издала крик удивления.

Я бросился к девушке и зажал ей рот рукой, сдерживая протестующие крики. Некоторое время она энергично боролась, лягаясь и царапаясь, как маленький зверь; но в конце концов она замолчала. Она только что закончила кормить других рептилий, содержащихся в меньших стеклянных клетках, в комнате, которая представляла собой сочетание частного зоопарка и герпетологической лаборатории.

Я согнул ее руку, пока она не упала вперед; Я заметил, что ее кости скрипнули. Во мне промелькнула шальная мысль... воспоминание о ее мягком, теплом теле, когда я держал ее на руках. Рива была одной из самых сексуальных женщин, которых я когда-либо встречал. И теперь я понял, что она меня обманула, предала!

- Не говори! - прошипел я. - Ни слова!

Я поднял ее согнутую руку еще выше и зажал окровавленными пальцами ее рот. Женщина в панике задыхалась. Я спросил. - Сюрприз? - - Только не говори мне, что ты не знала, что я здесь, шлюха!

Она пыталась говорить, и тогда я слегка оторвал руку от ее рта, чтобы она пробормотала: - Я... я не знала, клянусь...

- Ага, как ты не знал о Мохане и Гурнеке, а? Это не игра, Рива, это жизнь, помни это.

Она яростно замотала головой, отвергая мое обвинение. Я снова ослабил хватку на ее губах, чтобы она могла говорить.

— Я не знала, — повторила она, тяжело дыша, когда я держал ее руку за спиной. - Я ничего не знала, Ник. Поверь мне, я тебя умоляю! Вы должны поверить мне.

- Молодец, получить пулю в голову... как это должно было случиться той ночью? - спросил я, не сводя глаз с двери в лабораторию. - Где ключ? - Но я не стал ждать, пока Рива ответит мне. Я полез в карман его халата и нашел то, что искал. Я потащил девушку за собой; ее хлопчатобумажные тапочки скользили по грязному полу.

Я закрыл дверь изнутри и положил ключ в карман; затем я оттолкнул Риву обратно в дальний конец длинной узкой комнаты. Она перестала сопротивляться, и когда я прижал руку к ее гибкому телу, я почувствовал учащенное биение ее сердца.

— Он… он никогда ничего мне о тебе не рассказывал, — простонала она.

- Кто?

- Шива... мой дядя.

- Ваш кто" ?!

- Мой дядя. Он - мой дядя. Ник, пожалуйста, позволь мне объяснить, что он со мной сделал... - пробормотала она. - Послушай меня, а потом... а потом, если ты мне не поверишь, давай, делай, что хочешь.

Я оставался невозмутимым. Я бы не позволил себе во второй раз обмануться женским хитростям этой маленькой девочки. Впрочем, ничего страшного в том, чтобы это услышать, рассудил я, тем более что, когда человек умоляет сохранить свою жизнь, он часто говорит правду. А потом Рива, если она говорила правду, была ближайшей тропой к Шиве.

«Да, я пыталась познакомиться с вами, чтобы получить информацию, я признаю», — снова задыхалась она, когда я заставил ее сесть на деревянный стул.

У меня не было никакого оружия, кроме рук, но я не думал, что девушка была вооружена и могла сыграть со мной злую шутку.

- Так это была ты. Почему ты лжешь, Рива? Ты обманывала меня с самого начала, признайся!

Она не понимала всех слов, но, казалось, понимала смысл того, что я ей говорил. «Я просто должен был задать вам несколько вопросов», — ответила она. - Узнать, почему вы приехали в Индию. Мой дядя больше ничего мне не сказал, он не упомянул двух мужчин, которые ворвались в вашу комнату!

Она повернула ко мне личико, наивное и озорное личико, с прядями черных волос, спадавшими ей на лоб. Она прошептала, её слова были едва слышны. Если бы она не была так невинна, как утверждала, она бы уже пыталась кричать, рассудил я, чтобы привлечь чье-то внимание. Но, возможно, она пыталась выиграть время, думая, что остальные заметят её отсутствие. Я ничего не мог принять как должное на веру.

Итак, тебе было поручено получить некоторую информацию. Почему? - продолжал я холодным голосом.

- Потому что Шива заставил меня сделать это, Ник. Я не знала, что ты здесь. Вообще-то, я даже не знала, что с тобой случилось после того, как я вышла из отеля. Я не могла оставаться там, когда Мохан был мертв...

- Так он тебя "заставил"? - повторил я.

— Пожалуйста, послушай меня, — пробормотала она. - Позвольте мне объяснить все с самого начала.

Я снова заподозрил, что он пытается выиграть время, но тон его голоса был искренним, тревожным. Я должен был ее выслушать. Если бы она говорила правду, Рива могла бы привести меня к Кобре; если она лгала, мне все равно пришлось бы ее слушать и пытаться уловить в ее словах хоть какую-то подсказку, все, что давало мне эту подсказку. Я стоял рядом с ней, готовый резко прервать ее рассказ, если кто-нибудь появится в лаборатории.

Рива не делала ложных движений. Тон ее голоса не изменился, когда она начала объяснять, что Шива заставил ее присоединиться к организации «Кобра». - Он держит у себя моего отца, Ник... его старшего брата, и если бы я обратилась в полицию или к кому-нибудь из правительства, он не стал бы раздумывать, прежде чем убить его. Мой отец очень болен, отчаянно болен. Мой дядя угрожал не только убить его, но и лишить его какого-либо лечения... если я не выполню его приказ.

- А где сейчас твой отец?

- Я не знаю. Шива держит его где-то в плену, но не в этом доме.

Я всегда считал себя знатоком людей, умеющим угадать, искренен человек или нет. И теперь, хотя я и держал ухо востро, ожидая какой-нибудь интонации в голосе, которая могла выдать ее, несмотря на мой первоначальный гнев, я обнаружил, что поверил рассказу Ривы. Прежде всего потому, что это имело смысл. Особенно, если Шива шантажировал ее из-за отца, чтобы заставить ее участвовать в его грязных планах.

— Есть еще кое-что, что нужно объяснить, — сказал я.

Но на этот раз меня прервали. Кто-то двигался по ту сторону двери. - Рива? — позвал мужской голос. - Почему дверь закрыта? Впусти меня!

- Кто это? - прошептал я, заставляя девушку встать со стула.

- Один из людей моего дяди, Нирад.

- Я знаю его. Сделай вид, что ничего не произошло. Доверяться ей было рискованно, но в этот момент у меня не было другого выбора.

- Минутку! — крикнула Рива. И она бросила на меня испуганный взгляд, когда я вручил ей ключ и толкнул ее к двери.

Я быстро осмотрел лабораторию, но не смог найти ничего, что мне было бы нужно в качестве оружия для борьбы с Нирадом. Ну, в любом случае, накануне я показал ему пару вещей, так что мне не составило труда сделать это по-своему. Я стоял за дверью и ждал, навострив уши, пока молодой индеец продолжал крутить ручку, прося Риву открыть ее.

Чем раньше он войдет, тем быстрее его обезврежу, решил я.

Были Нирад, Ранджит, Гурнек, Хакши, Шива и Бог знает, сколько еще. В любом случае, заключил я для себя, мне нужно было с чего-то начать поиски голосового имитатора, которым владеет Шива, и Нирад был хорошим началом, как и все остальные.

Рива протянула дрожащую руку, вставляя ключ в замок.

Если бы она изменила мне сейчас, все стало бы сложнее; но это был единственный способ узнать, солгала ли она мне. В это время она поворачивала ключ в замке, чтобы открыть дверь лаборатории.




7

- Что означает это? — спросил Нирад. Индеец больше не носил бинтов и заменил форму официанта традиционной одеждой.

«Я не… я поняла, что дверь заперта», — ответила Рива, пятясь назад. Я напрягся, так как еще не был уверен, что она не предупредит Нирада о моем присутствии за дверью.

Молодой человек, не удосужившись оглянуться, вошел в лабораторию и захлопнул за собой дверь. - Пусть это больше не повторяется! — воскликнул он так высокомерно, как щеголял в баре.

Рива сделала шаг назад, явно близкая к тому, чтобы потерять контроль над своими нервами. Его жесты выдавали его нервозность. И тогда я поверил ей и решил довериться ей, даже после того, что произошло.

— Ваш дядя желает видеть вас в своем кабинете, — сухо объявил индеец. - Немедленно.

Слово повисло в воздухе, как сигнал, побудивший меня к действию. Опять же, это было «тхэквондо», которое вывело бы меня из сложной ситуации. Я бросился вперед, почти летя по воздуху, чтобы нанести мощный удар.

Я целился в селезенку Нирада; ударная сила «ча-ки» повалила его на землю. Индеец перекатился на бок, его лицо исказила гротескная гримаса боли.

Я присел на корточки и использовал весь вес своей груди и бедер, чтобы ударить его в челюсть. Нирад упал навзничь под ударом «джи-лу-ки», его голова свесилась набок; Я понял, что костяшки моей руки раздробили ему лицевые кости. Но он не сдавался.

- Закрой дверь! - прошипел я Риве. Девушка бросилась вставлять ключ в замок.

Нираду удалось развернуться и встать на ноги. Он задрожал и полез за пояс своих брюк, я увидел рукоятку пистолета, которую он пытался удержать. Дальше все происходило как в спутанном сне, череда действий, продиктованная размышлениями. Я быстро метнулся вправо и развернулся, подняв левое колено к поясу. Стоя на одной ноге, я приземлился на колено и тут же напряг левую ногу идеальным ударом.

«Джоп-че-ки» ударил его по запястью, выбив пистолет на пол. Теперь, когда он был безоружен, молодой индеец смотрел на меня дикими глазами. От испуга его обычное высокомерие испарилось, он начал отступать, а на его челюсти от только что нанесенного удара начал расширяться темно-синий синяк.

Он открыл рот, чтобы закричать, и тогда я буквально подпрыгнул к его горлу, прижимая большие пальцы к гортани. Нирад, казалось, задыхался, но у нее еще хватило сил поднять ногу и ударить меня в пах. Ослепляющая боль заставила меня ослабить хватку на шее другого. Я пошатнулся, чтобы отдышаться; Мне пришлось наклониться к полу, сжав руки на груди.

Нирад бросился к двери. Я прыгнул вперед, все еще не в себе от полученного ужасного удара. Я прыгнул на него, схватив за ноги. Он упал с глухим стуком.

Я сразу же оказалась на нем сверху, упершись коленями в его бедра. Я спросил. - Как твои глаза, Нирад? - Все ещё были видны следы обращения, которое я оказал ему в баре, где он работал.

Вместо ответа он бросился вперед всем своим весом, пытаясь сбросить меня. Если бы я сломал ему ключицу, я бы проломил ему и грудную клетку, и он больше не смог бы подняться. Поэтому я поднял руку в приеме карате.

Но Нирад, должно быть, был фанатом фильмов о боевых искусствах, иначе кто-то научил его основам карате. Как только я поднял руку, он фактически парировал мой режущий удар «сон-нал мак-ки». Это почти должно было стать дракой, и это было то, чего я хотел.

— Итак… ты лучше, чем я думал, — заметил я, отстраняясь, чтобы снова встать на ноги.

Он тоже встал и пошатнулся, когда я начал кружить вокруг него. С хриплым криком я бросился вперед, нанеся смертельный удар в солнечное сплетение, а затем локтем в челюсть. Совместного действия «пан-дэ джи-лу-ки» и «пал-куп чи-ки» было достаточно, чтобы не только поколебать его уверенность, но и сломать ему два ребра.

Нирад отступил назад, опьяненный болью. Я не позволил себя тронуть. Шива был полон решимости заставить меня умереть ужасной смертью, и память об убийце Ашока Ананда все еще была жива в моей памяти. Тем более, что Ашока никогда не представлял серьезной угрозы ни Шиве, ни незаконным операциям Кобры.

Поэтому я не чувствовал жалости к Нираду. Он был наемником... киллером на службе у безумного убийцы. Тот, кто недооценил меня, проигнорировав мою настойчивость и инстинкт самосохранения.

Я не думаю, что он был в состоянии снова драться, с разбитой челюстью и двумя сломанными ребрами. Может быть, даже с проколотым легким.

Но пока я наблюдал за ним, он продолжал бороться с физической агонией ценой своей жизни. Он буквально царапал пол, пытаясь схватить упавший пистолет. Он даже успел перехватить его пальцами, прежде чем я успел его остановить.

- Я думал, ты наконец-то начал понимать мой ход мыслей, Нирад... - сказал я и пинком разбил ему пальцы, снова отправив пистолет в полет. Оружие отскочило от одного из лабораторных столов и упало на пол.

Речь уже не шла о том, чтобы вывести молодого индейца из строя на данный момент. Он слишком много видел, особенно соучастие Ривы. Даже если я свяжу его и заткну рот, рано или поздно он расскажет Шиве, как его племянница помогла мне сбежать.

Мне кажется, я почувствовал намек на сострадание к бедолаге. Но я осознавал, что в конечном итоге был замешан не один человек, а миллионы человеческих жизней. Если бы Шива осуществил свои планы, Запад не стал бы свидетелем образования индокитайского блока без вмешательства. При этом был бы задействован весь арсенал ядерного оружия, начиная с межконтинентальной баллистической ракеты «Тритон» с термоядерной боеголовкой. А конечный результат был пугающим даже для самых закаленных и хладнокровных мужчин.

"Хладнокровный" - не то определение, которое мне подходит. Я не садист, но со временем и опытом я, конечно, "ожесточился". Нирад был на моем пути, пути, который привел к успеху моей миссии. Пришлось столкнуться с реальностью ситуации. Итак, пока молодой индеец скорчился на полу, рыдая, как испуганный ребенок, я рывком заставил его встать на ноги и толкнул к каменной стене змеиной ямы.

Его лицо было залито кровью, отчего на щеках образовывались странные узоры, рот был полуоткрыт, а язык свисал, как сломанное крыло птицы. - Нет... "сахиб"... пожалуйста, нет... я...

- Ты просто выполнял приказ, я знаю, - перебил я его, заканчивая фразу. - Я тоже, Нирад, я тоже.

Позади него я слышал, как рептилии свистят и шипят, ударяясь о каменные стены ямы. Нирада не заставляли работать на Кобру, он пошел на это по собственному желанию. Здесь, сейчас он закончит свою работу, гораздо раньше, чем предполагал.

Когда он понял, что я это имел в виду, его отношение внезапно изменилось. Он попытался освободиться ногой, которая попала мне в лицо, и прошипел: - Шива хочет видеть тебя мертвым! - Я не стал зацикливаться на этой перспективе.

«Возможно, Нирад, но тебя здесь не будет, и ты не увидишь, что произойдет». - Я не мог больше терять время. Мой кулак попал ему в подбородок, и он упал навзничь. Я схватил его за пояс брюк. Нирад попытался закричать, но сломанные ребра позволили ему лишь приглушенно застонать. - Удачной поездки! — воскликнул я и швырнул его через край ямы.

Он попытался уцепиться за край, но не смог. Его ноги затрепетали в воздухе, затем индеец упал навзничь и оказался в искусственном пруду, где я видел, как ужасные морские змеи шевелили свои головы.

Бульканье в воде, шевеление колец и хвостов. Тело Нирада свело в агонии. Индеец повернулся на бок, пытаясь выбраться из стоячей воды. Морской змей вонзил свои короткие зубы в его предплечье; затем он сам вышел из воды, неуверенно двигаясь из своей стихии. Но он остался со своими клыками, вонзившимися в руку мужчины, со странным ужасающим упорством.

Когда он наконец бросил свою добычу, а Нирад попытался встать как обезумевший, вмешалась королевская кобра, чтобы показать, что никто не может потревожить её покой на её территории. Я наблюдал за этой сценой с каким-то зачарованным ужасом. Это было то, что придумал для меня Шива. Кобра встала и закачалась в воздухе.

Нирад не успел ни закричать, ни подумать о побеге. Рептилия мчалась со скоростью молнии, и в то же время зубчатая чешуйчатая гадюка вонзила свои клыки в лодыжку молодого индейца. С губ Нирада сорвалось судорожное бульканье. Я наблюдал за ним, пока яма оживала со свистом, шипением, хлыстами.

Спазматическая дрожь сотрясала тело индейца. Его ноги подкосились, руки вцепились в воротник рубашки, словно он не мог дышать. Он задыхался от яда кобры, который парализовал нервные центры дыхания.

На лице и руках Нирада появились красные пятна; было внутреннее кровотечение. Змеи, не переставая шипеть, неоднократно били его, вонзая свои зубы в измученную плоть серией смертельных укусов. Я отвернулся, когда язык Нирада высунулся изо рта, и теперь он не мог произнести ни слова.

Стук изуродованного тела, падающего на дно ямы, был неизбежной похоронной песней; Смерть наступит через несколько минут. Но это была не моя очередь, к счастью.

«Это то, что хотел для меня твой дядя», — сказал я Риве. - Один укус за другим.

Она сидела в кресле, закрыв лицо руками. Когда я говорил, она поднимала голову и смотрела мне в глаза. Ее щеки не были мокры от слез, черные глаза смотрели серьезно и холодно. Она не потеряла контроль над своими нервами, даже после ужасного зрелища, свидетелем которого она стала.

— Хорошо, — прошептала она. - Я счастлива. Когда-нибудь я расскажу тебе обо всем, о зверских и унизительных вещах, которые мой дядя заставлял меня делать со своими людьми... свиньями, которые работают на него, которые поклоняются ему, как если бы он был Нагом, богом. Нирад заслуживал худшего, уверяю вас.

Только тогда Рива, казалось, была на грани обморока, ее лицо отражало сильные эмоции. Я осторожно поднял ее и взял на руки. Она дрожала. Я прижал ее к себе, коснулся ее шеи легким поцелуем. Вскоре, я надеялся, придет время и для нас, время, когда никто не будет прерывать. Но теперь я должен был уйти, и чем скорее я уеду, тем лучше.

Она почувствовала мое беспокойство и отстранилась от меня.

- Я спросил ее. - Где мы? Какой ближайший город?

— Я все расскажу, — ответила она. «Но сначала ты должен связать меня, иначе мой дядя поймет, что я помогла тебе сбежать и дать умереть моему отцу». Меня, наверное, он тоже убьет.

Она пошла за веревкой, и я указал на стул. Затем, когда она объяснила все, что мне нужно было знать, я обмотал веревкой ее талию и лодыжки, желая, чтобы сцена выглядела естественно.

Я кратко рассказал ей, какова цель моей миссии; Я мог доверять ей теперь, когда она стала ценным союзником. Но я не хотел подвергать ее опасности.

И когда я понял, что я ей нужен, быть может, больше, чем она мне, последнее сомнение исчезло, уступив место самому полному доверию.

— Агра всего в нескольких милях отсюда, — объяснила девушка. - Сразу за виллой идите по главной дороге: она приведет вас прямо в город. Мы должны встретиться сегодня вечером: я постараюсь получить больше информации. Для тебя.

- Для нас, вы имеете в виду. За жизнь и спасение твоего отца, - напомнил я ей.

Когда было назначено время встречи, я нашел в шкафчике какие-то тряпки, заткнул ей рот и собрался уходить. Я в последний раз убедился, что шнурки туго затянуты, чтобы не вызывать подозрений у Шивы.

Пистолет Нирада лежал на полу. Я сунул его в задний карман, затем схватил короткое белое одеяние, висевшее в шкафчике, и надел его… примитивную рубашку, которая, по крайней мере, удовлетворила бы мои насущные потребности.

Рива отвернулась. Слезы начали увлажнять ее щеки. Я хотел вернуться, дать ей понять, что все будет к лучшему; но что-то остановило меня, может быть, страх никогда больше ее не увидеть. Я думал о Риве Сингх, но первым в голову пришло чувство агента AX. Я мог разочаровать Риву, но я не мог разочаровать свое правительство и доверие, которое оно оказало мне... не тогда, когда миллионы человеческих жизней были в опасности от абсурдных мечтаний, преступных планов сумасшедшего.




8

Пословицы удобны в использовании, потому что они лаконично выражают общечеловеческие истины: они легко приспосабливаются ко всевозможным ситуациям. Что пришло мне в голову, когда я оставил Риву Сингх одну в лаборатории, с коллекцией ядовитых рептилий и гротескно лежащим в яме телом официанта, было: «Когда идет дождь, не обязательно все промокнут».

События не случались понемногу; они буквально обрушились на меня с тех пор, как я прибыл в Нью-Дели двумя днями ранее. За этот короткий промежуток времени, после того как я неоднократно задавался вопросом, не следую ли я за приманкой, которая заведет меня в тупик, Шива сумел заманить меня в свое логово. Это был нелегкий путь, и мне не довелось увидеть таинственного Шиву... последнего хозяина Хакши и мозга Кобры. Но я получил более чем достаточно доказательств, чтобы убедить себя, что это не вымысел. Человек существовал, хотя мы и не встречались лицом к лицу.

Рано или поздно это тоже произойдет, задолго до того, как он узнает, что мне есть что ему сказать. Но теперь мне нужно было добраться до Агры до того, как он или его гориллы обнаружат мой побег, прежде чем они заглянут в камеру и не найдут ее пустой, если не считать пяти разъяренных змей.

Лаборатория выходила в узкий коридор с утрамбованными земляными стенами. За стенами особняка Шивы я услышал низкие, гулкие звуки удода. Строка «Пу…пу…пу» сменилась сигналом тревоги, который как бы отражался в каждой моей мысли, в каждом движении. Я на цыпочках прошел по узкому проходу, и в то же мгновение в воздухе раздался голос, эхом раздавшийся из дальнего конца прохода.

- Нирад? Что ты здесь делаешь? Ты же знаешь, он не любит ждать...

Должно быть, это был Ранджит или Гурнек, вероятно, первый, так как лицо Гурнека все еще было забинтовано. Я уловил нетерпение в голосе мужчины и присел в нише в коридоре, когда ко мне приближались шаги. Я взглянул и увидел Ранджита. Его рубашка была расстегнута на груди, а удавка, которую он носил на шее, излучала металлический блеск. Индеец постучал в дверь лаборатории, и я не стал ждать его реакции.

Сгибаясь надвое, я побежал в другой коридор, в какой-то лабиринт. Я был на вилле, рассудил я, а обычно на вилле есть дверь, а то и больше. Я нашел её через минуту. Я толкнул массивную, причудливо инкрустированную деревянную дверь и моргнул, пытаясь привыкнуть к ослепительному свету утреннего солнца.

Внутренний двор, казалось, был полностью перенесен из какого-то средиземноморского места. Густая листва, цветущие кусты, пышные растения. Очевидно, Шива не пожалел средств, чтобы воспроизвести точную копию уголка плодородной сельской местности на юге Франции.

Мягко закрыв дверь, я побежал по усыпанной гравием дорожке, которая начиналась от двери на боковом фасаде. Тропинка привела к густому скоплению можжевельника и кустов, аккуратно подстриженных и ухоженных. Общая тревога еще не сработала, и я, конечно, не собирался ждать, пока она сработает. Быстрый взгляд через мое плечо подтвердил, что Ранджит все еще не успел предупредить остальных.

Но я знал, что это дело нескольких минут. Я не мог найти ни ворот, ни другого выхода, кроме забора из деревьев. Я вжал голову и шею в плечи и шагнул вперед, голыми пальцами отодвинув преграду из ветвей. Я наделал больше шума, чем хотел, но эта миссия уже обернулась катастрофой с самого начала, и прямо сейчас дела не пошли на поправку.

Ветки буквально срывали с меня одежду, хлестали лицо и глаза. Позади меня я услышал легкое движение, путаница голосов становилась все отчетливее. Я продолжал пробираться сквозь ветки и, наконец, освободился; Я стоял на краю пыльной тропинки, ведущей вдоль виллы.

Не было даже времени отдышаться. Я побежал, поднимая с каждым шагом клубы пыли. Впереди меня эхом раздавались слабые звуки приглушенной музыки: я следовал за звуком, надеясь, что он исходит от грузовика или фургона на дороге в Агру.

Если я правильно помню географическое положение, Агра находилась примерно в трех часах езды от Нью-Дели и была всемирно известна как место, где находится Тадж-Махал. Если посещение города не входило в мои планы, то Шива был.

Я вышел на главную дорогу. Она была невероятно узкой, единственная полоса, по которой движение шло в обоих направлениях. Сезон муссонов начнется через несколько месяцев, поэтому дорожное полотно было голым и пустынным, однородным пространством темной пыли. По обочинам дороги тянулись сморщенные деревья, а на искривленных ветвях сидели стервятники, безмолвные пожиратели устрашающих трупов с голыми головами.

Загрузка...