Знак свыше

Глава 6

— Лэки, ты все время смеешься, — заметил Дэнни одобрительно.

— Правда? — удивилась Лэки, потому что обычно она всегда была очень серьезной, чего вообще-то и требовала ее работа. Итак, ей оставалось восемь дней жить в этом раю — так она представляла свою жизнь здесь.

Она забавлялась с детишками, пекла печенье, смеялась до колик в животе, играла в снежки, отправлялась на верховые прогулки.

Вернувшись вчера домой, она увидела, что Гампи лежит на полу, его голова обмотана туалетной бумагой, а Дэнни и Дорин собираются отправить ложку с какой-то черной жидкостью в его еле видный рот.

— Мы врачи, — важно объявила Дорин. — У Гампи ранена голова, мы даем ему лекарство.

— Какое лекарство? — встревоженно спросила Лэки.

— Кленовый сироп, — послышался сдавленный голос Гампи.

Лэки казалось, что она лопнет от смеха. Следующим пациентом должна была стать она, и она упала на пол, со стонами жалуясь на больную ногу.

Перелом — поставили диагноз «врачи», утешив, что у них есть все средства для оказания медицинской помощи. С серьезными лицами «доктора» обматывали ногу Лэки туалетной бумагой, а она громко стонала.

Вошел Итан, улыбнулся и покачал головой. Лэки предложила ребятам сделать перерыв, помыть руки и садиться ужинать. После ужина игра продолжилась, и тут Итан удивил всех, став следующим пациентом. Лэки мыла посуду и слушала, как Дорин ставила диагноз.

— Ноги болят? — выясняла она.

— Ушиб, — объявил Дэнни. Видимо, ребята стали ощупывать ноги, потому что послышался вой Итана от несуществующей боли. Дэнни и Дорин весело смеялись и снова и снова давили ему на колени.

Гампи присоединился к Лэки, взяв полотенце, и принялся вытирать тарелки. Он удовлетворенно улыбался.

— Предлагаю вам покататься и завтра, я присмотрю за ними.

Лэки хотела было отказаться, но решила, что не стоит капризничать, у нее и так оставалось мало времени. Это еще один дар свыше, и она с радостью приняла его.

На следующий день Лэки приготовила еду пораньше и объяснила Гампи, как ее разогреть. В кухню вбежали дети.

— Гампи, пойдем в комнату. Сегодня мы будем играть в полицейских. Угадай, кем ты будешь?

— Преступником?

— Да! — завизжали дети.

— Вы уверены, что все будет в порядке? спросила Лэки. Гампи спокойно кивнул. Надев зимнюю куртку Итана, шерстяную шапочку, шарф и перчатки, Лэки побежала к загону. Лошади уже были оседланы.

— Вы готовы выехать за пределы загона? хмуро спросил Итан, поглядев на нее через плечо. Вообще-то Лэки до смерти боялась выезжать за пределы ограниченной территории, где было более или менее безопасно. Но она не упустит этой возможности, дары нужно принимать обеими руками. Зачем же она тогда приехала сюда, если не разнообразить свою жизнь, слишком безопасную, слишком скучную, без приключений?

— Готова, — ответила она.

Итан наградил ее одобрительной улыбкой, легко перекинул ногу и запрыгнул на лошадь, делая все это с удивительной грацией. Лэки решила в точности все за ним повторить, но слишком рано понадеялась на себя и повисла на боку у лошади. Тяжело пыхтя, она все-таки вскарабкалась в седло и посмотрела на Итана. Он озорно улыбнулся, явно насмехаясь, хотя и по-доброму, над ней.

— Прекратите смеяться надо мной, — предупредила она его строго, беря поводья.

— Почему это? Что вы со мной сделаете?

— Подам на вас в суд. — Лэки всунула ноги в стремена.

Итан так расхохотался, что она не могла не ответить ему тем же: он очень хорош был в этот момент.

— Сначала вам придется поймать меня, адвокатишка.

Он пустил лошадь в галоп и помчался к воротам загона. Это был вызов, и Лэки колебалась всего лишь секунду. Она ему покажет адвокатишку!.. Пришпорив и раззадорив коня, она перевела его на рысь. Итан тем временем остановился, открыл ворота, не слезая с коня, и помчался по пастбищу, взметая клубы снега за собой. Лэки заколебалась. А вдруг там скользко? Она почувствовала, что волнуется, но вспомнила слова Гампи и успокоилась. Она готова ко всему, что ей предложит жизнь.

Конь Лэки перешел на медленный галоп. Казалось, не было надежды сократить дистанцию между ней и Итаном, но она и не стремилась к этому, снова испытывая чувство абсолютной свободы и радости. Шапка слетела, ветер растрепал ее волосы, но Лэки как будто не замечала этого. Итан, похоже, остановился ненадолго, Лэки скоро догнала его, и их кони теперь скакали бок о бок, а в конце поля перешли на шаг. Лэки шутливо похлопала Итана по плечу.

— Вам водить. Я вас нашла.

"Нашла" — это слово пронеслось в голове Лэки снова. Нашла его, мужчину, которому смогла бы отдать сердце и душу. Но не слишком ли она самонадеянна? Та ли она женщина, которую ищет Итан? Какая женщина нужна ему? Такая же сильная и независимая, как и он сам? Она сможет ремонтировать сантехнику, подковывать лошадей, готовить одно мясо. Ее не надо будет учить ездить верхом.

Они поднялись по высокому склону и сейчас стояли на вершине, вдыхая морозный воздух.

— Слезьте с лошади на минуту, дайте ногам отдохнуть.

У Лэки подкосились ноги, когда она спрыгнула с лошади, но Итан в ту же минуту оказался рядом и поддержал ее.

— Где ваша шапка?

— Я ее потеряла где-то там.

— Уши замерзли?

— С чего бы им замерзать? — ответила Лэки гордо, хотя не чувствовала ушей уже давно. — Вы тоже без шапки-, и ваши уши не замерзли.

— Моя кожа выдублена на морозах и давно привыкла к ним, а ваши уши перенесли резкий температурный скачок.

— Но мне не холодно, — с глупым упрямством повторяла Лэки. Итан снял перчатки, протянул руки и накрыл ее уши.

— Но уши почему-то холодные, — укорил он ее с улыбкой. Прикосновение его горячих рук было великолепно. Лэки блаженно закрыла глаза. — И руки немного замерзли. — Сняв с нее шарф, он обвязал его вокруг ее головы. Лэки пыталась сопротивляться, боясь за свою красоту, но Итан взял ее руки в свои. — Не брыкайтесь, — сказал он, — вы хороши в любой одежде.

Да, его поведение и его слова говорят о том, что с его сердцем происходит то же, что и с ее. Итан отпустил ее руки и приказал:

— Надевайте-ка перчатки обратно.

— А если я этого не сделаю? Итан усмехнулся.

— Тогда я подам на вас в суд.

Они стояли рядом, любуясь равниной и рекой. Дом Итана с высоты казался маленьким и игрушечным, из трубы шел дым, по бокам были разбросаны постройки. Лэки замерла от восторга: она была сейчас на небесах.

— Иногда, — заговорил Итан после долгой паузы, — я стою тут и думаю, что, может быть, один из моих предков так же стоял вот здесь и смотрел на эту землю еще до того, как она была укрощена. Какая она тогда была красивая, первозданная, не потревоженная рукой человека, и в это мгновение я чувствую тесную связь с моей родиной, народом.

Стена между ними рухнула. Он открыл свою душу, впустил ее туда.

— Нам пора, — сказал Итан, — вы вся дрожите.

Но Лэки не осмелилась сказать, что это не из-за холода, а из-за жестокой внутренней борьбы, которую она сейчас переживала.

Час спустя, расседлав коней и отведя их в конюшню, Итан и Лэки вошли в дом и почувствовали едкий запах горелого. Не снимая ботинок, Итан помчался в кухню и, открыв духовку, выпустил облако черного дыма. Потом взял сковородку и бросил ее содержимое в раковину. Лэки побежала в гостиную. Гампи сидел в кресле и мирно спал, руки и ноги его были крепко привязаны к стулу пестрыми банданами. Дети лежали на диване и тоже спали. Лэки и Итан переглянулись, улыбнулись друг другу и все поняли.

— Сейчас вы примете горячую ванну, — сказал он ей, — а я придумаю что-нибудь к обеду.

На обед они ели бутерброды с ореховым маслом. Дэнни и Дорин заявили, что это их любимое блюдо.

— Дядя Итан, — не унималась Дорин, — давай покажем Лэки бабушкино платье. Ну пожалуйста.

После некоторых колебаний Итан согласился.

Пообедав, они все вместе — кроме Гампи, который был слишком измучен за целый день, спустились в подвал, где стояло множество коробок и старый шкаф. Дети сразу же бросились к нему и распахнули дверцу. Платье висело на вешалке, сделанной в виде ветки дерева. Оно было великолепным, из нежнейшей кожи, светлого, почти белого цвета, с искусно отделанными краями.

— Это самая красивая вещь, которую я когда-либо видела, — сказала Лэки, затаив дыхание, и ее рука сама потянулась коснуться его. — Откуда оно может быть?

— Моя бабушка сшила его для моей матери на свадьбу, — ответил Итан.

Лэки показалось, что она слышала отголоски грусти в его голосе. Дети уже успели распаковать какую-то коробку и достали фотографию.

— А это свадьба дедушки и бабушки, — сказал Дэнни, протягивая фотографию. — Но она не в этом платье.

Лэки взяла старую фотографию. Мать Итана была очень красивой женщиной, длинные черные волосы окутывали ее, как плащ. Но она была в обыкновенном платье. Отец выглядел сильным и большим, глаза его были настолько похожи на глаза Итана, что казалось, будто это зеркальное отражение. И в этих глазах светилась любовь к невесте.

Смотрел ли Итан так на кого-нибудь? И посмотрит ли когда-нибудь?

— Почему же она не надела это платье? спросила Лэки дрожащим голосом.

Итан подошел и взял у нее фотографию.

— В то время было не модно быть аборигенкой, а она хотела, чтобы мой отец гордился ею. Она хотела войти в его мир.

— Но она надела его хоть раз? Итан кивнул.

— Года два назад, когда сестра с мужем привозили сюда детей крестить. Тогда моя мать была в этом платье.

— Она сказала, что больше никогда не наденет его, — сообщила Дорин.

— Что? — удивленно спросил Итан. Для него это явно было новостью.

— Она сказала, что оно для твоей невесты. — (Лэки испытала странное чувство при мысли о том, что какая-то женщина будет выходить за Итана замуж в этом платье. Неужели это чувство зависти? Нет, это было глубже, чем зависть, это была глубокая печаль.) — Только вот я не поняла, кто такая невеста.

— Это женщина, на которой твой дядя женится, — объяснила Лэки. Дорин округлила глаза.

— Я не знала, что ты собираешься жениться, дядя Итан.

Тот разглядывал шкаф и молчал. Лэки наклонилась к стоящей рядом коробке и стала рассматривать старые фотографии. Она нашла фото маленького Итана. Его было легко узнать те же темные, как смоль, волосы, улыбка.

— Так ты женишься? — требовательно спросила Дорин.

— Нет, — как-то придушенно ответил Итан.

— А ты, Лэки? — спросил Дэнни. Как раз через неделю Лэки должна была выйти замуж.

— Нет, — ответила она так же сдавленно, как Итан.

Дорин с минуту смотрела на них обоих.

— Так вы могли бы пожениться друг на друге.

— Точно! — поддержал ее Дэнни. Лэки не могла поднять глаз и продолжала разглядывать старую фотографию Итана. На ней он уже не был малышом, а гордо сидел на лошади. Уже тогда он, казалось, чувствовал себя сильным, способным покорить любую вершину.

— Ну вы же можете жениться друг на друге!

— Дорин, хватит, — отрезал Итан, — идите играть.

Дети так и поступили.

На фотографиях был еще один мальчик, но светловолосый, с огненным взглядом.

— Кто это? — спросила Лэки. Итан взял фотографию.

— Брайн, он жил на соседнем ранчо.

— Вы были друзьями? — спросила она, рассматривая фото двух дерущихся мальчишек на лужайке у самого дома. Дерево, которое росло рядом, сейчас уже было метров двадцать в высоту.

— Лучшими друзьями.

— А сейчас? Наступила тишина.

— Он умер, — сказал Итан ровно. — Погиб на родео.

Лэки взглянула на Итана. В его глазах, несмотря на то что он пытался сделать бесстрастное лицо, отразилась боль. Только сейчас она поняла, почему он тогда так грустно спросил ее, что ей нравится в этом спорте. Она уже жалела, что когда-то ей нравился этот жестокий спорт, который убивает людей.

— Мне очень жаль, — сказала Лэки. — А вы были там?

— Он умер на моих руках, по пути в больницу. — Итан сложил все фотографии и убрал их обратно в шкаф. — Я мог запретить ему выступать в тот день. — Лэки заметила легкое раздражение на его лице. Итан был так недоволен собой, что не смог закрыть эту тему так же легко, как закрыл крышку коробки. Он злился, что не может удержаться и рассказывает ей все это.

— Зачем его было останавливать?

— Он плохо чувствовал себя в тот день. На родео нельзя совершать ошибок, ты должен на сто процентов сконцентрироваться на происходящем, а он пил весь предыдущий вечер.

— Вас он послушал бы? — мягко спросила Лэки.

— Не думаю.

Она поняла, что лучше не затрагивать больше этой темы, и отвернулась.

— Дэнни, Дорин, пойдем наверх. Сейчас будем принимать ванну.

Уложив детей, Лэки прошла по тихому и пустому дому в комнату, чтобы взять жакет. Она слышала, как Итан разговаривает по телефону в своем кабинете с каким-то соседом, выспрашивая про няню. Пора наконец навестить Гампи. В последнюю минуту она вспомнила, что нужно взять что-нибудь для Гампи, и захватила пару хлебцев, которые они испекли сегодня с детьми.

— Здравствуйте. — Лэки неловко топталась перед шалашом.

— Входи, — сказал Гампи и отдернул покрывало. Лэки замерла в восхищении. Жилище Гампи было впечатляющее, как она и предполагала, а сам Гампи выглядел очень торжественно, гордо и очень мудро. Он жестом пригласил ее сесть. Лэки передала ему хлебцы и села рядом.

— Здесь здорово, — сказала она, любуясь отблесками огня, горевшего в центре вигвама. Они молчали некоторое время, но Лэки не чувствовала дискомфорта. Здесь царили тишина и покой.

— Так почему же ты решила стать юристом? спросил Гампи, нарушая эту тишину. Ответ Лэки поразил ее саму.

— Так хотели мои родители. — И перед ней тут же предстало гордое лицо отца в тот день, когда она получала диплом. И этот диплом соответствовал представлениям отца об определенном месте в жизни. Он был рад и предстоящей свадьбе с Китом, которая открывала ей дверь в самое блестящее общество, куда для него вход был закрыт.

— И они счастливы? — спросил Гампи.

— Они очень гордятся мной. — Лэки поняла, что не ответила на его вопрос. А взгляд Гампи словно приковал ее к месту.

— И только? А я спрашиваю, счастливы ли они? И ты?

— Я — да! — Лэки прекрасно понимала, что счастливая женщина не поедет в незнакомые дали с незнакомцем и неизвестно куда, но не сдавалась. — Когда я была маленькой, — стала рассказывать она, сама того не замечая, — я все время мечтала ездить верхом. Я ездила на метле, представляя, что это мой конь, я вырезала картинки коней, у меня даже была своя ковбойская шляпа. А когда мы катались с Итаном, я снова почувствовала себя маленькой девочкой, как будто эти мечты вовсе и не умирали, а просто ждали своего часа. — И только одно желание было другим, такого она себе и не представляла.

— Мечты и желания любят, чтобы их не забывали, — заговорил наконец Гампи. — Их нужно претворять в жизнь, но надо иметь сильный характер, чтобы они осуществились.

Лэки вздохнула. Он прав, но все ли зависит от нее?

Итан положил трубку. Похоже, мать Билла согласилась помогать им через несколько дней. Она подходит по всем требованиям, и он должен был бы прыгать от радости. Но почему же не прыгает? Почему не испытывает ту радость, которую испытывал, когда наперегонки мчался с Лэки по холмам? Эта настоящая радость зажигала его кровь огнем. Гампи, Гампи, твои советы очень хороши, но не для него.

Итан опять вернулся к мыслям о Брайне. Так ли он виноват в его смерти, как думает?

Разве остановить Брайна кому-то было под силу?

Но он рассказал Лэки про случившееся с другом не потому, что она нашла старые фотографии. Это было нечто большее. Когда она неожиданно заплакала и открыла часть своей души, он тоже открылся ей, рассказав о Брайне.

Но что особенно потрясло Итана, так это ее реакция на платье его матери. И в глубине души он понял, что оно создано для нее. Он прекрасно себе представлял, как потрясающе она будет выглядеть в нем, правда, только в его мечтах, и вряд ли эти мечты сбудутся — ей осталось здесь жить неделю. Что ему делать? Уехать на эту неделю? Или?.. Да, он принимает этот дар останется с ней, в конце концов, поучится у Лэки, как обращаться с детьми, но разве ему так уж важно уметь ладить с ними? У них есть родители. Эх, ты, Итан, все-то ты лукавишь, даже сам с собой!

Зазвонил телефон, и Итан нерешительно посмотрел на него. Билл? Конечно, он звонит предупредить, что его мать сможет приехать прямо сейчас. Он взял трубку.

— Алло? — Не Билл. — Что? Вы хотите… Зачем вам мой старый регистрационный номер участника родео? Как он мог понадобиться? — Итан слушал, не веря своим ушам. — Я участвую? Что? В родео? По-моему, тут какая-то ошибка. А, вот как. Все ясно, я перезвоню вам завтра утром, хорошо?

Итан положил трубку и покачал головой. Да, этот старик сделал все, чтобы ему не пришлось скучать.