Знак звезд

Тесса Хейл

Знак Звезд

Переведено специально для группы

˜"*°†Мир фэнтез膕°*"˜

http://vk.com/club43447162

Оригинальное название: Mark of Stars

Автор: Тесса Хейл / Tessa Hale

Серии: Shifting Fate #2 / Переменчивая Судьба #2

Перевод: maryiv1205

Редактор: maryiv1205

— 1-

Я плавала в черном море. Случайная искра света пролетала мимо меня, но я, казалось, не могла ее уловить. Голоса доносились издалека, сквозь эту густую черную жидкость, но я, казалось, тоже не могла за них уцепиться.

Единственное, за что я могла держаться, — это за боль. Все болело. Будто я заблудилась в море, и волны разбили меня о скалистый берег.

— Люк, ты нужен ей.

Голос был до боли знакомым, но я не могла его вспомнить.

— Я здесь. — Этот голос был измучен, в нем сквозила пронизывающая до костей усталость.

Чья-то рука уперлась мне в бок.

Тепло. Так много тепла. Еще больше искр зажглось в моем черном море. Они танцевали и извивались в чернильной воде, пока не образовали пять светящихся шаров. Я попыталась приблизиться к ним. Я не была уверена, откуда знала это, но почему-то была уверена, что они были моим спасением.

— Она двигается. Это должно быть хорошим знаком, верно? — Эти слова произнес другой голос.

Я издала низкий стон.

— Черт. Люк, ты можешь еще?

Энсон. Какая-то часть меня осознавала, что эти слова слетели с губ Энсона. Я еще упорнее боролась с темнотой.

— Я пытаюсь, — сказал Лукас устало.

У меня защемило в груди от осознания того, что он борется. Я хотела избавить его от этой усталости и боли.

— Что за чертовщина? — прошептал он.

— Что? — рявкнул Холден.

— Она забирает мою боль. И мою усталость.

— Она даже без сознания, — пробормотал Кин.

Лукас убрал руки с моего бока.

— Я никогда не слышал ни о чем подобном.

Кто-то уткнулся носом мне в шею.

— Проснись, Ро. Пришло время. Ты нам нужна.

В этих словах было столько печали. Они подстегнули меня бороться еще упорнее. Мои веки затрепетали.

Яркий свет причинял боль, обжигал. Я прищурилась.

— Свет, — крикнул Кин Холдену. — Выключи.

Верхний свет погас, оставив только солнечный, проникающий сквозь частично задернутые шторы.

Энсон погладил меня по щеке, наклонившись надо мной.

— Ро, ты с нами?

— Привет, — прохрипела я.

Лукас протиснулся ко мне с другой стороны, держа в руках чашку с соломинкой.

— Попей немного. Это должно помочь твоему горлу.

Я сделала глоток. Прохладная вода была лучшим, что я когда-либо пробовала. Как раз в тот момент, когда я собиралась сделать еще глоток, Лукас отодвинул чашку.

— Дай желудку возможность привыкнуть. Ты долго была в отключке.

Я снова моргнула. Долго? Воспоминания нахлынули. Образы, которые я никогда не забуду, запечатлелись в мозгу. Я с трудом попыталась сесть.

— Вон. — Слезы навернулись на глаза.

— Все в порядке, — сказал Лукас, пытаясь заставить меня лечь обратно.

— Где Вон? — спросила я. Мое дыхание становилось все быстрее и быстрее. Я задыхалась, пока изо всех сил пыталась дышать. Слезы текли из глаз.

Поднялся переполох. Кто-то оттолкнул Энсона в сторону, а затем в поле моего зрения появился Вон. Его иссиня-черные волосы, льдисто-голубые глаза и угловатое лицо. Его рука скользнула в мою.

— Я здесь, — процедил он сквозь зубы. В выражении его лица было столько гнева. Ярости. Но мне было наплевать. Он был здесь.

— Ты настоящий? — Это было единственное, что я могла спросить. Откуда мне было знать, что это не очередная уловка черного моря, которое держало меня в плену? Откуда я знала, что Вон действительно жив?

Он опустился на кровать, прижимая мою руку к своей груди.

— Почувствуй мое сердце.

Ровное биение под моей ладонью было лучшим, что я когда-либо чувствовала. Слезы потекли по щекам. Вон вытер их пальцами.

— О чем ты только думала? — В его словах послышалось легкое рычание.

— Вон, — предупредил Кин.

Вон покачал головой.

— Ты чуть не умерла.

Сердце заколотилось в груди.

— Я должна была попытаться. — Чего я не сказала, так это того, что если бы Вон умер, частичка меня ушла бы вместе с ним. Частичка каждого из нас.

На этот раз в его рычании не было пренебрежения.

— Глупо.

— Отвали, — рявкнул Энсон. — Она и так через слишком многое прошла.

— Он может сказать мне, что чувствует. Я не сломаюсь. — И все же я бы не стала отрицать, что его слова причиняют боль. И мне, и ему. Вон не верил, что за него стоит бороться. Стоит спасать. Он не верил, что я достаточно сильна, чтобы вернуть его обратно.

— Обещай мне, что ты никогда больше не сделаешь ничего подобного. — В словах Вона не было никакого сомнения, это был приказ.

Я посмотрела в эти глаза, которые всегда заставляли меня чувствовать себя менее одинокой. В них было горе, так похожее на мое, и эта боль сейчас была невыносимой.

— Обещай мне, что ты больше не будешь умирать у меня на руках, и я пообещаю не исцелять тебя.

Его взгляд посуровел.

— Подвергнуться нападению трех волков — не мой выбор.

— Твой выбор — сказать мне бежать.

— И если бы ты так сделала, ничего из этого не было бы.

И Вон был бы мертв. Эта мысль вызвала острую боль, пронзившую мою грудную клетку.

— Ты не можешь помешать мне бороться за тебя. — Я пошевелилась, пытаясь сесть, чтобы быть на одном уровне с Воном. Когда я пошевелилась, острая боль пронзила бедро.

Увидев, как я вздрогнула, Вон застыл.

— Что?

— Бедро. — Я стянула одеяло. Кто-то одел меня в пижамные штаны и футболку. Я слегка оттянула низ и втянула воздух, когда увидела там плоть. Выглядело почти как татуировка, но все же нет. Метка была вырезана на коже, чуть сбоку от моей бедренной кости, почти как клеймо.

Звезда с пятью разными точками. Один конец был заполнен. Все остальные были пустыми.

— Ч-что это?

— Это знак нашей связи, — тихо сказал Кин.

— Наш знак связи?

— Он появляется по мере того, как начинает формироваться связь, — объяснил Лукас.

Я посмотрела на Лукаса.

— Почему заполнена только одна часть звезды?

Он взглянул через кровать на Вона, затем снова на меня.

— Когда ты спасла Вона, это сблизило вас двоих. Эта связь полностью сформирована.

Мой взгляд метнулся к Вону.

— Мы связаны?

Он отпустил мою руку и встал.

— Только до тех пор, пока я не придумаю, как это сломать.

— 2-

Дверь хлопнула с такой силой, что стены вокруг нее задребезжали. Я уставилась на то место, где только что был Вон. Слезы обожгли глаза, но я не позволила им пролиться, когда заставила себя отвести взгляд от двери, то уставила на Холдена.

Боль в груди усилилась, и слезы с трудом вырвались наружу. Кожа на бедре пульсировала. Связь начала формироваться, но она держала в заложниках двух ее участников. Образ губ Жасмин, встречающихся с губами Холдена, заполнил мой разум.

Я крепко зажмурила глаза, пытаясь выбросить эту картину из головы. Чья-то рука переплелась с моей, теплое, успокаивающее жужжание пронеслось сквозь меня. Я открыла глаза и увидела Лукаса.

— Ты не обязан этого делать.

Он улыбнулся.

— Точно так же, как тебе нужно было попытаться спасти Вона, мне нужно сделать это.

Я вгляделась в его лицо, обратив внимание на темные круги вокруг глаз.

— Это уже слишком. Ты забирал мою боль, пока я спала, не так ли?

— Мне нужно было что-то делать.

Энсон сел с другой стороны кровати и взял меня за другую руку.

— Ты была без сознания, но корчилась от боли.

— Как долго я была без сознания? — Желудок заурчал, будто говоря «слишком долго».

— Я принесу тебе что-нибудь поесть, — сказал Холден, не глядя на меня. Он выскочил за дверь прежде, чем я успела что-либо сказать.

— Неделю, — сказал Кин, опускаясь в изножье кровати, его глаза блестели. — Спасибо. То, что ты сделала для Вона…

Я наклонилась вперед, мои мышцы протестовали. Я выдернула свою руку из руки Энсона и притянула Кина к себе.

— Тебе не нужно меня благодарить. Я забочусь о нем. — Эти слова больно произносить. Как часто мне приходилось быть тем, кто заботился о ком-то, кто не заботился обо мне в ответ? Отданная моей родной матерью, отвергнутая моими приемными родителями, бойфрендом, который не удосужился побыть рядом, пока я оплакивала сестру, а теперь еще и это.

Кин наклонился вперед, уткнувшись своей головой мне в бок.

— Мне никогда еще не было так страшно. Я думал, мы тебя потеряем.

Я провела руками по его волосам.

— Я в порядке. — Мой взгляд переместился на Лукаса. — Разве нет?

Он поднес мою руку к губам и поцеловал ладонь.

— Ты исцелилась на третий день. — Он приподнял подол моей рубашки. На коже виднелись слабые следы когтей, но они выглядели так, словно им были годы, а не дни.

Я уставилась на отметины.

— Сэм?

Энсон заправил прядь волос мне за ухо.

— У него ничего не получилось. Как и другого раненого волка.

— Криспин, — прошептала я. Как бы сильно мне ни хотелось придушить Сэма за то, через что он заставил нас пройти, я ненавидела то, что Криспин потерял отца. Теперь он был один во всем мире. Я знала, каково это, и это было последнее, чего я хотела для милого мальчика.

— Мы хорошо заботимся о нем, — заверил меня Лукас, словно почувствовав ход моих мыслей. — Он никогда не будет чувствовать себя одиноким. Мы не рассказали детям о предательстве Сэма.

— Могу я пойти повидаться с ним?

Лукас сжал мою руку.

— Как только встанешь на ноги. Сначала тебе нужно время, чтобы прийти в себя.

Я прикусила губу и кивнула.

— Сэм сказал, что хочет отвезти меня к моему отцу.

В челюсти Энсона дрогнул мускул.

— Вон сказал нам.

Кин выпрямился.

— Я просмотрел его телефон и компьютер. Единственное, что мы обнаружили, — это частые звонки на одноразовый сотовый. Номер не был сохранен под каким-либо именем в телефоне, и я не смог отследить его до кого-либо.

Я провела кончиком пальца по шву на одеяле.

— Как думаете, он говорил правду? Он хотел отвезти меня к отцу?

— Мы не знаем, — сказал Кин. — Это возможно.

Взгляд Люка переместился к окну.

— Или он взял тебя с собой, потому что ему за это заплатили.

Мои глаза расширились.

— Заплатили?

— Мы обнаружили денежные вклады на банковском счете Сэма, начиная примерно с того времени, когда ты появилась, — объяснил Кин.

— Почему кто-то должен так сильно хотеть меня заполучить?

Парни посмотрели друг на друга, но не произнесли ни слова.

Я выдернула свою руку из руки Лукаса и приподнялась повыше на подушках.

— Начинайте говорить. Меня чертовски тошнит от секретов.

Лукас поморщился, но кивнул.

— Самые крепкие узы — это узы настоящих супругов. Наши дары укрепят дары друг друга. Но эти истинные связи довольно редки в нашем мире. Некоторые оборотни просто влюбляются и хотят сблизиться с человеком. В таких случаях все равно получается некоторая сила от связи, просто не так сильно, как от настоящей пары.

— Значит, кто-то все еще мог бы использовать часть моей силы, если бы мы сблизились?

— Да.

— Но я должна согласиться.

Энсон покачал головой, его глаза потемнели.

— Это архаично и в значительной степени испорчено, но можно навязать связь против чьей-то воли.

— Что?

Кин кивнул.

— Волку, которого принуждают, больно. Это форма сломления воли. Но это возможно.

Меня охватила тошнота. Это была форма изнасилования во многих отношениях.

— И вы думаете, что кто-то может захотеть сделать это со мной.

Лукас снова взял меня за руку.

— Ты очень могущественная. Более могущественная, чем мы когда-либо могли мечтать. Это делает тебя мишенью.

Энсон придвинулся ко мне поближе.

— Мы не допустим, чтобы с тобой что-то случилось. Отныне мы остаемся с тобой в качестве твоих постоянных теней.

Мои постоянные тени. Две из которых даже не хотели иметь со мной ничего общего. Ощущение жжения в глубине глаз вернулось.

— Это не сработает.

Кин выпрямился.

— О чем ты говоришь?

— Посмотри вокруг. Вон прямо сказал мне, что собирается попытаться разорвать эту связь. Холден сбежал из комнаты достаточно быстро, не говоря уже о том факте, что он целовал Жасмин, когда я видела его в последний раз.

Энсон сверкнул глазами.

— Они дураки.

— Не помогаешь, — пробормотал Лукас. Он снова сосредоточил внимание на мне. — Это период адаптации для всех. Я точно знаю, что Холден не хочет Джаз. Я бы почувствовал, если бы он хотел. Единственное, что он сейчас чувствует, — это вину.

Я должна была почувствовать облегчение от того, что Холден чувствовал себя виноватым? Что я была какой-то испорченной ответственностью?

— Ты когда-нибудь думал, что я, возможно, хочу быть желанной просто за то, что я такая, какая есть? Не из-за какой-то странной связи, которая вынуждает тебя к этому. Я тебе вообще нравлюсь? Не чувствуешь, что тебя тянет ко мне, но я действительно нравлюсь тебе?

Энсон обхватил ладонями мое лицо, наклоняясь ближе.

— Ты видела меня насквозь до самых глубин с первого дня нашей встречи. Никто никогда не говорил мне о моем дерьме подобным образом. Никто никогда не видел, как сильно мне больно, или что я использовал, чтобы скрыть это. Я влюбился в тебя, Ро. Не из-за какой-то связи, а потому, что твое сердце — самое прекрасное, что я когда-либо встречал. Ты добрая, сильная и такая чертовски мужественная, что это пугает. Быть твоим — величайшая честь в моей жизни.

Я судорожно вздохнула. Я хотела верить этим словам. Надеяться, что, возможно, Энсон влюбился в меня из-за того, кем я была, а не из-за того, чем я была. Но в этой связи был замешан не только Энсон. Там было еще четверо парней, и не все из них чувствовали то же самое.

— 3-

Дверь открылась, и все ребята подняли головы. Вошел Холден с подносом в руках.

— Я принес немного супа, который тебе понравился, и немного свежего хлеба.

Я нащупала пальцами край простыни и сжала его.

— Спасибо.

Лукас прочистил горло.

— Почему бы нам не перекусить, пока Холден посидит с Ро?

Энсон напрягся.

— Не думаю…

Лукас оборвал его взглядом.

— Пойдем.

Энсон снова повернулся ко мне.

— С тобой все будет в порядке? Я могу остаться.

— Сходи за какой-нибудь едой. — В какой-то момент мне придется встретиться с Холденом лицом к лицу. Лучше просто покончить с этим.

Кин сжал мою ногу.

— Хочешь, я принесу тебе десерт?

Я выдавила из себя улыбку.

— Конечно. Звучит заманчиво.

— Мы скоро вернемся, — сказал Энсон, его слова и свирепый взгляд были направлены на Холдена.

Холден никак не отреагировал. Он не стал сверлить Энсона взглядом и не велел ему отвалить, он просто принял это.

Ребята направились к двери. Холден застыл на месте, не собираясь садиться, но и не направляясь к двери.

— Все нормально? Или ты хотела что-то другое? Я могу попросить Джейса приготовить тебе все, что захочешь.

— Нет, все хорошо. — Пахло потрясающе, и я не была уверена, что желудок сейчас выдержит что-то большее, чем суп. Как я оказался здесь так быстро? В постели Холдена, под уходом и восстановлением.

Я не потянулась за миской, а продолжала теребить край простыни между пальцами. Ожидая, что Холден что-нибудь скажет. Что угодно.

— Я никогда себе этого не прощу.

Я резко вскинула голову.

— Что поцеловал Жасмин? — За то что вел себя как мудак? Да. Но никогда не прощать себя казалось немного жестоким.

Его темно-синие глаза потеплели, каким-то образом став ярче.

— За то, что чуть не убил тебя и Вона.

У меня отвисла челюсть.

— Это не твоя вина.

— Разве?

— Нет. Это вина Сэма и двух других волков, которые напали на нас.

Холден заскрежетал зубами.

— Если бы я остановил Джаз быстрее, ты бы не убежала…

— И Сэм схватил бы меня в другой раз.

Это была простая правда. В какой-то момент у Сэма была бы такая возможность. Было много причин, из-за которых я была расстроена из-за Холдена, но атака не была частью этого.

— Ты честно говоришь мне, что не злишься на меня?

Гнев, безусловно, был одной из эмоций в этом рагу, но не самой сильной. Боль была тем, что проникало в каждый дюйм моей грудной клетки и царапало сердце.

— Я этого не говорю.

Мускул на его челюсти дернулся.

— Прости. Я должен был оттолкнуть ее быстрее.

— Почему ты этого не сделал? — В этом ответе я нуждалась сильнее всего. «Как» имело некоторое значение, но далеко не так сильно, как «почему».

Холден провел рукой по волосам, начиная расхаживать вперед-назад.

— Не знаю. Думаю, это был сюрприз.

Я усмехнулась.

— У оборотней суперрефлексы, не так ли?

Он покраснел.

— Да, но это не тот сюрприз, который я имел в виду. Дело было не в том, что она двигалась слишком быстро, а в том, что я не мог поверить, что она это делает. К тому времени, когда я понял, что на самом деле происходит, было уже слишком поздно.

Я не была уверена, верю ли я Холдену, и это убивало. Я не знала, была ли в нем какая-то часть, которая хотела Жасмин, или нет. Я также не знала, что он на самом деле чувствовал ко мне.

Словно прочитав мои мысли, Холден повернулся ко мне лицом.

— Я не хочу ее. Я хочу тебя. Ты — все, о чем я думаю.

— Ты солгал мне. — Это ранило больше всего, помогло породить недоверие к словам Холдена. Что он лгал и раньше.

Он несколько раз моргнул.

— Я солгал?

— Ты сказал, что между тобой и Жасмин не было никакой истории. Что вы были всего лишь друзьями.

— Мы были всего лишь друзьями.

Я выпрямилась в постели.

— Я слышала вас, ребята. Вы целовались.

— Один раз. Один поцелуй. Вот и все.

— Я не целуюсь с друзьями.

Холден раздраженно вздохнул.

Гнев вспыхнул во мне.

— Ридж — мой друг. Что бы ты почувствовал, если бы я подошла и поцеловала его? Это было бы всего один раз, так что ничего страшного, верно? Мне не пришлось бы рассказывать тебе об этом, когда бы ты ни спросил.

Холден зарычал, подкрадываясь к кровати.

— Это другое дело.

— Я прямо спросила тебя, была ли у тебя история с Джаз. Ты сказал «нет».

Тогда часть гнева покинула Холдена.

— Прости. Я должен был рассказать тебе все, но не хотел, чтобы ты забивала себе голову мыслями о Джаз, когда тот поцелуй ничего не значил. Однажды ночью, когда я расстроился из-за отца, это было ошибкой.

Он хотел сказать эти слова, чтобы успокоить меня, но они только сделали меня еще более неуверенной. Даже если Холден не хотел Жасмин в романтическом смысле, у них была своего рода близость. Близость, с которой я не была уверена, что смогу соперничать.

— Я ценю твои извинения.

Плечи Холдена поникли.

— Но этого недостаточно.

— Я этого не говорю. — Я откинулась на подушки, пытаясь подобрать нужные слова. — За последние несколько месяцев было очень много всего.

Он придвинулся ближе к кровати.

— Знаю. Мне жаль, что я взвалил еще больше на твои плечи, когда это последнее, что тебе нужно. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы загладить свою вину перед тобой. Клянусь. Ты можешь мне доверять.

Я прикусила внутреннюю сторону щеки, чтобы сдержать слезы.

— Не уверена, что это сработает.

На лице Холдена отразилась паника.

— Не говори так.

— У нас полный бардак, а мы даже не сблизились. Возможно, эта связь из шести человек — ошибка. Ты сказал, что в стае никогда не было ничего подобного. Может быть, эта метка означает что-то еще.

— Это не так. Это дар судьбы. Так и должно быть. Мы хотим этого.

Я встретилась взглядом с Холденом.

— Я не уверена, что ты понимаешь, и не уверена, что смогу пойти на такой риск. — Мне было слишком больно, когда я увидела признаки того, что не все из них, возможно, хотят этого. Хотят меня.

— Роуэн, пожалуйста.

Я покачала головой, уставившись на свои руки.

— Просто дай мне немного времени. Прямо сейчас, думаю, мне просто нужно побыть одной.

— Столько времени, сколько нужно. Я буду здесь ждать, когда ты будешь готова. — Его шаги прозвучали по деревянному полу, дверь открылась и снова закрылась. Затем не было ничего, кроме тишины.

Я была совершенно одна. Это должно было утешать. Одиночество было привычным. Но сейчас это было больнее, чем все, что я когда-либо испытывала.

— 4-

Раздался тихий стук в дверь. Я заставила себя высвободиться из клубка, в котором находилась, и села.

— Войдите.

Мой голос звучал хрипло — результат того, что я сильно плакала и не пользовалась им в течение нескольких дней до этого. Я вытерла круги под глазами, но знала, что это, скорее всего, безнадежно. Мое лицо, наверное, было похоже на помидор.

Кин просунул голову в приоткрытую дверь.

— Можно мне войти?

— Конечно. — Это был простой ответ из одного слова, но внутри бушевала битва. Больше всего на свете я хотела, чтобы он обнял меня и сказал, что все будет хорошо, но в то же время я боялась позволить себе опереться на него, на любого из них.

Он вошел в тускло освещенное помещение.

— Ро… — Мое имя прозвучало с болью. Столько боли в одном-единственном слоге. Он шагнул к кровати, затем остановился как раз в тот момент, когда собирался сесть. — Ты хочешь, чтобы я ушел?

Я изучала лицо Кина. У него тоже были темные круги под глазами. Щетина усеивала его подбородок, а волосы были в беспорядке.

— Не знаю. — Это была чистая правда. Каждый шаг, который я могла бы сделать, таил в себе столько потенциальной боли.

— Не выгоняй меня из-за того, что Холден облажался, а мой брат ведет себя как придурок.

Чувство вины затопило меня от его слов. Это было именно то, что я делала. Наказывала Кина, Лукаса и Энсона за чьи-то действия. Это заставило меня опуститься еще ниже. Я посмотрела в эти полные боли глаза и признала правду.

— Мне страшно.

Затем он пошевелился, опускаясь на матрас и изгибаясь своим телом вокруг моего.

— Мне так жаль. Я здесь. Я всегда здесь.

Кин был прав. Он был неизменным источником тепла с самого первого дня. Он давал мне пространство двигаться в моем собственном темпе, но всегда был рядом, когда я нуждалась в нем.

Я повернулась в его объятиях, утыкаясь лицом ему в грудь.

— Прости. Просто всего этого так много, и это причиняет боль. Каждый раз, когда Вон уходит. Ложь Холдена. Это заставляет меня подвергать сомнению все. Я знаю, что это нечестно по отношению к тебе, но не знаю, как это остановить.

Кин погладил меня рукой по спине.

— Понимаю. Я действительно так думаю. Возьми столько времени, сколько нужно, только не отгоняй нас.

— Постараюсь. — Несмотря на то, что голос в моей голове кричал бежать быстро и далеко, я не могла представить, что оставлю кого-то из парней. Даже Холдена и Вона.

— Это все, о чем мы можем просить. — Кин губами скользнул по моим волосам. — Возможно, ты не захочешь этого слышать, но Холден корит себя за то, что произошло.

Я вцепилась пальцами в футболку Кина.

— Я не этого хочу.

— Знаю, думаю, он заслуживает одного-двух быстрых ударов.

— Может быть, только одного.

Кин крепче прижал меня к себе.

— Ладно, одного. Технически, это уже произошло. Энсон устроил ему хороший фингал.

Я отпрянула.

— Что?

Кин поморщился.

— Никто из нас не был им особенно доволен, а ты же знаешь, у Энсона вспыльчивый характер. Особенно когда дело доходит до того, что кто-то причиняет тебе боль.

Я откинула голову на грудь Кина.

— Это ничему не помогает, и определенно не то, чего бы я хотела.

— Люк напомнил ему об этом. Но действия Холдена имеют последствия, и ни одно из них не является хорошим.

Кин был прав. Отношения между двумя людьми были достаточно сложными, но шестерыми? Все нити, которые сплетались вместе в этой связи, легко завязывались узлом и запутывались. Дерни не за ту, и все будет испорчено безвозвратно. Единственным выбором будет полностью разорвать нити.

Я подняла лицо к Кину.

— Как мы это сделаем?

Он убрал волосы с моего лица.

— Мы разговариваем. Мы честны. — Он прижался губами к моему виску. — Мы все испортим. Каждый из нас. Нам просто нужно сделать все, что в наших силах, чтобы залечить рану, когда это произойдет. Постарайся не совершать одну и ту же ошибку дважды.

— Холден пытается залечить рану.

— Так и есть. Он попросил своего отца убрать Жасмин и Коби из домика.

Мои глаза вспыхнули.

— Он это сделал?

— Ага. Они были не в восторге от этого, но Мейсон все равно это сделал.

— Отлично, просто еще одна причина для Джаз ненавидеть меня.

Кин рукой скользнул вниз по моей спине к бедру.

— Я правда думаю, что она справится с этим. Холден был чертовски откровенен с ней последние несколько дней.

Я ненавидела то, как желудок скрутило от его слов, от осознания того, что Джаз оставалась наедине с Холденом сколько угодно раз, пока я была без сознания.

— Мой единственный парень изменил мне после смерти Лейси.

Кин отстранился.

— Что?

— Думаю, он устал от того, какой занудой я была. Он даже не потрудился порвать со мной. Однажды я пришла в школу, а он был с другой девушкой. Очевидно, это продолжалось уже несколько недель. Он так много раз лгал об учебе или о том, что ему нужно помогать маме. На самом деле, он просто трахался с кем-то другим.

— Мне так жаль, Ро. Он идиот.

Я усмехнулась.

— Определенно. Мне и так было больно. Я скучала по Лейс, моя семья разваливалась. Предполагалось, что я смогу опереться на него, а он просто исчез. Наверное, это было больнее, чем я предполагала.

— И все, что связано с Холденом, возвращает эти воспоминания.

— Это несправедливо. Знаю. Холден оттолкнул ее, но его маленькая ложь ранила больше всего. Это заставляет меня бояться, что однажды он тоже уйдет.

Кин нарисовал бессмысленный узор на моем бедре.

— Он не уйдет. Он не предаст тебя. Знаю, это займет время, но в конце концов ты поймешь.

Я хотела, чтобы Кин оказался прав. Я хотела доверять Холдену, верить, что он хочет меня больше всех остальных, но эта почва казалась невероятно шаткой.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Кин, когда пристальным взглядом скользнул по моему лицу.

— Лучше. — Я приняла душ и переоделась в свежую пижаму. Мышцы больше не болели так, будто я прошла через цикл отжима в стиральной машине. Я протянула руку, проводя по темным кругам у него под глазами. — А как насчет тебя?

— Я в порядке.

Я пригвоздила его к месту пристальным взглядом.

Кин усмехнулся.

— Немного устал, но теперь, когда ты проснулась, чувствую себя намного лучше. Ты напугала меня до чертиков. Всех нас.

— Прости.

— Тебе не за что извиняться.

— Знаю, но мне все равно жаль, что ты прошел через это.

Он наклонился вперед, касаясь своими губами моих.

— Просто убеждаюсь, что ты настоящая.

Я улыбнулась ему в губы.

— Определенно настоящая.

Я углубила поцелуй, что-то вспыхнуло глубоко внутри меня, когда язык Кина погладил мой. Он сжал рукой мое бедро, притягивая меня ближе. Он напрягся, прижимаясь ко мне, и от этого прикосновения искры ощущений заплясали по коже.

Зазвонил телефон. Мы проигнорировали его. Кин перевернул меня на спину, его рука скользнула мне под рубашку.

Звонил телефон. Кин пробормотал проклятие и вытащил устройство из кармана.

— Что?

Он крепко зажмурил глаза, словно сдерживая слова, которые хотел выплеснуть наружу.

— Да, вы можете войти.

Он нажал кнопку на экране и перевернулся на спину.

— Энсон — такой гребаный придурок.

Я ничего не могла с собой поделать и расхохоталась. После всей тяжести последних нескольких недель это было более чем приятно. Не так хорошо, как было бы, если бы мы остались наедине с Кином, но близко к этому.

— 5-

Я проснулась от знакомого жара. Того, который заставлял меня чувствовать себя в безопасности, в коконе. Я моргнула несколько раз, и лицо Лукаса появилось перед глазами. Во сне он был расслаблен, но я чувствовала, как от него исходит успокаивающая энергия, тянущаяся ко мне даже в бессознательном состоянии.

Чья-то рука сжала мое бедро, и Кин зарычал.

— Энсон, если это твой член, который я чувствую у себя в заднице, нам нужно поговорить.

Энсон пробормотал что-то неразборчивое и перевернулся на спину.

— Утренний стояк — не моя вина.

Кин выругался.

— Нам нужна кровать побольше.

— Нам нужны кровати побольше, — пробормотал Лукас, наклоняясь вперед, чтобы поцеловать меня в лоб.

— Не знаю. Мне вроде как нравятся маленькие кровати. — Я быстро чмокнула Лукаса. — Это способствует хорошим объятиям.

— Для тебя, может быть, — сказал Кин. — Я застрял с Энсоном, который трется о мою спину.

Энсон вытащил подушку у себя из-под головы и ударил ею Кина.

— Тебе следовало поменяться со мной местами прошлой ночью, тогда я бы терся о Ро. — Он послал мне дьявольскую ухмылку. — Или делал что-то еще.

Я покраснела.

Раздался стук в дверь, и Лукас пригласил того, кто бы это ни был, войти. Дверь медленно открылась, и высокая фигура Холдена появилась в прихожей. Страстное желание в его глазах было как удар в живот.

— Привет. Завтрак почти готов, и папа хочет с нами поговорить.

Я изо всех сил старалась одарить Холдена теплой улыбкой, но знала, что она получилась вымученной.

— Доброе утро.

— Доброе утро, Ро.

Он был первым, кто использовал мое прозвище здесь, в Кловердейле. В некотором смысле, мне казалось, что оно принадлежит ему.

— Тебе удалось немного поспать? — Прошлой ночью он не вернулся в комнату, но я и не просила его об этом.

— Достаточно.

Углубившиеся круги у него под глазами говорили о другом. Я прикусила губу.

— Знаю, здесь не так много места, но, может быть, ты мог бы остаться здесь на ночь?

Что-то, очень похожее на надежду, зажглось в его взгляде.

— У нас есть надувные матрасы, на которых мы спали раньше, могу принести один из них сюда.

Кин ударил Энсона подушкой, отчего несколько перьев разлетелись в стороны.

— Энсон может спокойно на нем спать.

— Ни за что. Сегодня я буду спать рядом с Роуэн.

Я со стоном откинулась на подушки. Выяснение условий для ночлега обещало быть интересным.

* * *

Я зависла на верхней площадке лестницы. Я слышала несколько голосов, доносившихся снизу, но, казалось, не могла заставить себя сделать первый шаг. Я потратила больше положенного времени на то, чтобы принять душ и подготовиться. Я накинула куртку Лейси, надеясь, что мне будет казаться, будто ее руки обнимают меня, что бы ни случилось на моем пути.

Холден появился у подножия лестницы. Он бросил на меня один взгляд и взбежал по лестнице.

— Что не так?

Я накрутила нитку браслета на пальцы, рассеянно думая о том, что он, должно быть, каким-то образом переместился в пространстве.

— Нервничаю, наверное.

Один палец коснулся моего подбородка, поднимая мое лицо к своему.

— Из-за чего?

— Всего. — Я все еще не была со всей стаей с тех пор, как было объявлено о нашей связи. Я не была уверена, что готова к такому вниманию. И знала, что не готова к каким-либо суждениям о том, что я недостаточно хороша для парней.

Холден обнял меня одной рукой и притянул к себе.

— Большая часть стаи уже позавтракала. Осталось всего несколько. И поверь мне, люди благоговеют перед тобой. Они благодарны тебе за то, что ты рисковала собой, чтобы спасти Вона.

Я позволила его теплу просочиться в меня.

— Хорошо.

— Я не оставлю тебя. Обещаю.

Я посмотрела на него.

— Спасибо.

— Все, что тебе нужно. Просто попроси.

В этих словах было нечто большее, чем просто «сейчас». Он спрашивал, что мне нужно, чтобы впустить его обратно.

— Мне нужна правда. И мне нужно, чтобы ты остался. — Две простые просьбы, но для некоторых людей они могут оказаться невыполнимыми.

Холден обхватил мое лицо руками.

— Я могу дать тебе это.

— Хорошо. — У меня чесались руки приподняться на цыпочки и коснуться своими губами его. И все же я не могла заставить себя сократить дистанцию. Страх все еще терзал мой мозг.

Холден прижался губами к моему лбу.

— У нас есть все время в мире.

— Спасибо, — прошептала я.

Холден отпустил меня, но тут же взял за руку и повел вниз по лестнице. Когда мы спустились вниз, появилась пара с маленькой девочкой. Пара повернула головы в нашу сторону, но маленькая девочка удивленно уставилась на меня.

— Ты — это она.

Я покраснела, но одарила маленькую девочку своей самой теплой улыбкой.

— Я Роуэн. Как тебя зовут?

— Я Люси, не думаю, что у меня есть какие-то особые способности, но если бы они у меня были, я бы хотела стать целительницей, как ты.

Мать потянула ее назад.

— Извини за это. Что на уме, то и на языке.

— Все в порядке. — Я подмигнула Люси. — Мы всегда должны говорить то, что у нас на уме, когда это по-доброму.

Люси просияла.

— Я всегда добрая.

— Это лучшее, чем может быть, — заверила я ее.

Холден слегка подтолкнул меня локтем.

— Нам нужно идти.

— Приятно познакомиться с тобой, Люси.

— С тобой тоже, Роуэн, — крикнула она, когда родители потянули ее к двери.

Мы направились в столовую, но резко остановились, едва не столкнувшись с Жасмин и Коби. Взгляд глаз Жасмин остановился на наших с Холденом соединенных руках, и она поджала губы.

— Я слышала, ты проснулась.

— Джаз, — предупредила ее мать.

Мускул на щеке Жасмин дрогнул.

— Рада, что ты не отбросила коньки.

Коби сжала челюсти, когда посмотрела на дочь

— Рада видеть тебя на ногах, Роуэн.

Эти слова звучали не совсем правдиво, но я ничего не могла с этим поделать.

— Рада стоять на своих двоих.

Жасмин улыбнулась.

— Холден, сегодня вечером мы вместе патрулируем. Хочешь, я сделаю тебе еще один бутерброд? Это будет долгая ночь.

Я напряглась, но Холден просто сжал мою руку.

— Джек заступает на мою смену, так что спроси его. Уверен, он будет признателен.

Улыбка Жасмин превратилась в хмурую гримасу, и она указала прямо на меня.

— Я не собираюсь никуда уходить.

Для Холдена — это было обещание. Для меня — угроза.

— 6-

— Мне жаль, Ро. Ей не следовало этого говорить. Я поговорю с отцом, посмотрим, даст ли он ей официальное разрешение…

— Нет.

Холден замедлился и посмотрел на меня сверху вниз.

— Нет?

— Я не могу продолжать позволять людям сражаться за меня, когда дело касается ее. Джаз отступит только в том случае, если я покажу ей, что она не может связываться со мной.

— Роуэн. Джаз — тренированный боец. Она задиристая, потому что ей пришлось такой быть. Она может серьезно навредить тебе.

Я сжала руки в кулаки, впившись ногтями в ладони.

— Тогда научи меня драться.

— Ты только что превратилась в первый раз. Никто из нас даже не думал, что это станет возможным так скоро. Ты все еще так много узнаешь о том, что значит быть перевертышем, обладающим вдобавок к этому мощным даром. Я не хочу взваливать на тебя слишком много сразу.

— Я могу с этим справиться. Я не слабая. — Я прошла через ад и вернулась обратно, и Холдену нужно было верить, что я не сломаюсь.

— Я не думаю, что ты слабая…

— Тогда у тебя не должно возникнуть никаких проблем с тем, чтобы научить меня драться.

— Драться, да? — спросил Энсон, обнимая меня за плечи. — Я могу научить тебя.

Я улыбнулась ему снизу вверх.

— После завтрака.

Его улыбка погасла.

— Ты все еще приходишь в себя…

Я ущипнула его за бок.

— Я в порядке.

— Она еще не в полной силе, — предупредил Холден.

Я хмуро посмотрела на него.

— Может, я и не готова на все сто процентов, но это не значит, что мне нужно весь день валяться в постели.

Лукас прошелся по комнате, нахмурившись.

— Как насчет того, чтобы мы все пошли на компромисс? Энсон начинает обучение, но оно идет спокойно.

Я открыла рот, чтобы возразить, но тут же закрыла его. Нам требовалось множество компромиссов, если мы хотели, чтобы эта связь сработала.

— По-моему, звучит заманчиво.

Энсон поцеловал меня в макушку.

— Для меня тоже.

— Прекрасно, — процедил сквозь зубы Холден. — Но тебе нужно плотно позавтракать.

Я шутливо отдала ему честь.

— Сэр, да, сэр.

Лукас подавился смехом.

Холден просто покачал головой.

— Нам нужно идти, пока папа не отчитал меня за опоздание.

Вспышка вины кольнула меня. Я понятия не имела, через что Холден прошел с отцом за последние несколько дней. Я направилась в столовую, таща Энсона за собой.

Мейсон поманил нас к своему столику.

— Садись. Нам нужно поговорить.

У меня в животе образовалась пустота, и не только от его слов, а из-за хмурого выражения на лице задумчивого ублюдка рядом с ним. Вон свирепо смотрел в мою сторону. Здорово. Впереди еще больше теплых и милых встреч.

Кин ободряюще улыбнулся мне со своего места рядом с братом.

— Вот французские тосты, и они потрясающие.

Я расправила плечи. Вон не узнает, что его хмурый вид произвел на меня какое-то впечатление.

— Французский тост звучит заманчиво.

Когда я села, Кин пододвинул ко мне через стол диетическую колу.

— Подумал, что тебе это может понадобиться.

Я открыла банку и сразу же сделала большой глоток. Я вздохнула.

— Ах, нектар богов.

Энсон усмехнулся, опускаясь на стул рядом со мной.

— Ты чертовски милая.

Холден сел на стул с другой стороны от меня, а Лукас — рядом с ним. Энсон нагрузил мою и свою тарелки разнообразными продуктами завтрака, но я не могла не наблюдать за Воном краем глаза. Его хватка на вилке выглядела так, словно он собирался разломить столовое серебро пополам.

Как только все покончили с едой, Мейсон прочистил горло.

— Как ты себя чувствуешь, Роуэн?

— Хорошо. Намного лучше. — Это было правдой. После ночи, проведенной рядом с тремя парнями, я почувствовала себя другим человеком. Но я не могла игнорировать легкое стеснение в груди. Чувствовалось так, как если бы мое сердце физически тянулось к Вону. Предательское сердце. Я могла только надеяться, что он чувствует себя в десять раз хуже и сломается первым.

— Рад это слышать. — Мейсон сделал глоток кофе и поставил кружку на стол. — Должен сообщить, пока ты была без сознания, я был вынужден сообщить о твоем существовании совету перевертышей. Существуют строгие правила, когда дело касается недавно изменившихся волков…

— Совету перевертышей? — спросила я, обрывая его.

Холден кивнул.

— Они являются руководящим органом нашего народа. У папы есть место в совете, но он все равно должен соблюдать правила.

— Почему они хотят знать о новых волках?

— Обычно нет, — пробормотал Энсон.

Мейсон бросил на него уничтожающий взгляд.

— Мы ведем строгий учет представителей нашего вида, но Энсон прав. Обычно их не волнует среднестатистический, недавно изменившийся волк.

Лукас бросил на меня сочувственный взгляд.

— Им действительно не все равно, когда обнаруживается, что кто-то особенно могущественен.

— Особенно когда это самка, — добавил Кин.

— Потому что… — Я позволила словам повиснуть в воздухе.

— Они надеются, что у нее будут дети, которые тоже будут могущественны, — тихо сказал Холден.

Мейсон откинулся на спинку стула.

— За последние несколько поколений рождалось все меньше и меньше женщин-перевертышей. Наших женщин почитают.

— В ближайшее время у меня не будет детей. — Слова вырвались без моего разрешения, и как только это произошло, я покраснела.

Мейсон ободряюще улыбнулся мне.

— Никто этого не ожидает. Но я должен был объяснить обстоятельства твоего изменения Четверке, четырем лидерам совета. Они, естественно, проявляют к тебе любопытство. Я сказал им, что, когда ты будешь готова, мы могли бы провести селекторное совещание.

— Хорошо. — Я потянула за одну из ниточек браслета, накручивая ее на палец.

— Они также попытаются помочь нам установить личность твоего отца.

Отец. У меня уже был один. Не по рождению, а по выбору. Только оказалось, что этот выбор был аннулирован. Когда я наконец проверила телефон прошлой ночью, то не увидела ни одного пропущенного звонка от него, будто он полностью забыл о моем существовании. В моей груди вспыхнул ожог, но я заставила себя сосредоточиться на предстоящем разговоре.

— Как вы думаете, этот совет сможет найти его?

Мейсон провел рукой по заросшему щетиной подбородку.

— Волк-изгой, которого нет в нашей системе ДНК, встречается редко, но у них есть другие ресурсы, которых нет у нас.

Я туже обмотала нитку вокруг пальца.

— Не могли бы они помочь нам найти мою маму? — Было так много вопросов, на которые только она могла ответить. Я знала, что другие хотели знать, кто и где, но я только хотела знать почему. Почему она бросила меня и ушла. Почему она, как и многие другие, казалось, не могла полюбить меня. Почему она скрывала меня от всего этого мира.

Мейсон поджал губы.

— Я бы хотел найти ее сам, но сеть совета гораздо обширнее нашей.

Мгновение я изучала его.

— Вы им не доверяете, не так ли?

Глаза Мейсона чуть расширились.

— Это могущественные оборотни на вершине иерархии. Всегда есть игры, в которые можно поиграть.

Только на этот раз они играли с моей жизнью.

— 7-

Я откинулась на ступеньки веранды, подставляя лицо солнцу. Я могла сказать, что в воздухе повеяло холодом, но я не чувствовал его так, как обычно. Мои тренировочные штаны и рубашка с длинными рукавами были достаточно теплыми.

Ребята упоминали, что перевертыши мерзнут не так, как люди. Осознание того, что теперь я стала другой, заставляло меня нервничать. Будто мне нужно было пробежать несколько миль, чтобы сжечь избыток энергии, бурлящей внутри. Энергия, подпитываемая миллионом различных видов беспокойства. Огни, зажженные от беспокойства, страха, неизвестности.

Позади меня послышались шаги, и Энсон опустился рядом со мной. Он толкнул меня плечом.

— Держишься?

— Да. — Это могло быть на волоске, но нить была прочной.

Какое-то движение привлекло мое внимание — широкая фигура Вона удалялась от сторожки. Он не сказал мне ни единого слова за завтраком, только хмурился. И все же, несмотря на исходящий от него волнами гнев, что-то во мне расслабилось в его присутствии. Это только усилило разочарование, зреющее внутри. Вон был как наркотик. Я знала, что он плохо относился ко мне, но мое тело жаждало его.

— Он одумается, — тихо сказал Энсон.

— Конечно. — Я вскочила на ноги. — Готов научить меня надирать задницу? Поколошматим по чему-нибудь снова и снова, тогда я почувствую себя лучше. Может быть, мы могли бы приклеить фото Вона на тренировочный манекен?

Энсон встал и схватил с веранды большую спортивную сумку.

— Я подумал, что мы могли бы попрактиковаться здесь. Мы займемся тренировкой по рукопашному бою, но хочу начать с перекидывания. — Он посмотрел вниз на мой наряд. — Это может быть испорчено.

Я пробормотала проклятие себе под нос.

— Я не собираюсь стоять голой на виду у всего мира.

У Энсона дрогнули губы.

— Как бы мне ни хотелось это увидеть, я подумал, что ты могла бы надеть это. — Он вытащил из своей сумки что-то вроде плаща. — У него есть защелки. Таким образом, когда ты будешь меняться, то не порвешь его. Экономия на счетах за одежду.

— Полагаю, в этом есть смысл. — Я взяла мягкую ткань из его рук. — Сейчас вернусь.

Я нырнула внутрь, в ванную рядом с гостиной. Я быстро переоделась в плащ и сложила свою сброшенную одежду в стопку. Я помедлила, прежде чем открыть дверь. Я чувствовала себя странно незащищенной. Мое тело было прикрыто, но простое осознание того, что под ним я голая, заставило меня покраснеть.

Я на мгновение закрыла глаза и заставила себя открыть дверь. Я поспешила наружу, к Энсону, стоявшему на лужайке за сторожкой. Казалось, вокруг больше никого не было.

Энсон ухмыльнулся мне.

— На тебе это хорошо смотрится.

Я свирепо посмотрела на него.

— Чувствую себя нелепо.

Он обнял меня и поцеловал в макушку.

— Ты привыкнешь к наготе. Негласное правило — никто не смотрит друг на друга, когда мы готовимся к смене. Через некоторое время это становится нормальным.

— Ты вырос не здесь. Тебе потребовалось много времени, чтобы привыкнуть к этому? — Я знала, что стая ходит на групповые пробежки, и не могла себе представить, что у меня хватит смелости сбросить с себя одежду при таком количестве людей вокруг.

Энсон переступил с ноги на ногу.

— Я все еще не ко всему здесь привык, но эта часть меня не так сильно беспокоит.

— Потому что ты — парень, — пробормотала я.

Он убрал волосы с моего лица.

— Эй, ты не обязана делать ничего такого, что тебе не нравится. Ты можешь переодеться, и сегодня мы можем просто поработать врукопашную.

Я покачала головой.

— Мне нужно научиться превращаться, верно?

— Здоровые отношения со своим волком — самое важное, что ты будешь развивать. Это заняло у меня почти год. Превращение было настолько связано с осознанием того, что мой отец был не тем, за кого я его принимал, и с гневом, который я испытывал по поводу всего этого. Потребовалось много усилий, чтобы помириться с моим волком.

Я впилась пальцами в футболку Энсона.

— Не могу себе представить, как это, должно быть, было тяжело.

— Это была не прогулка в парке, но она тоже многому меня научила.

— Например, чему?

— Гнев может быть топливом, если использовать его правильно, просто нужно знать силу, стоящую за ним.

Я отпустила Энсона.

— Скажи мне, что делать.

Он сделал шаг назад.

— Ты вообще помнишь, каково это — превращаться?

— Это было больно. — Вспышки воспоминаний пронеслись сквозь меня. — Все произошло так быстро. Вон был ранен, и я запаниковала. Я не пыталась измениться, это просто случилось.

— Обостренные эмоции часто являются тем, что может привести к первым переменам. Со временем это станет так же легко, как дышать, и тебе едва ли придется думать об этом.

— Но как начать?

— Закрой глаза.

Я сделала, как велел Энсон, опустив руки по швам.

— Сделай несколько глубоких вдохов и очисти разум. Прислушайся к шуму ветра в кронах деревьев. Теперь представьте себе жизненную силу внутри. Твоего волка.

Я попыталась представить себе настоящего волка. Кин упоминал, что мой мех был красновато-коричневого цвета, как и волосы. Я пыталась нарисовать эту картину внутри себя, но не была уверена, что она у меня полностью получилась.

— А теперь соедини свою энергию с ее. Увидь, как ваши формы сливаются воедино.

Я сделала все, что могла. Мысленно я видела, как парни, казалось, расплывались, когда они менялись. Ничего не произошло.

Я приоткрыла веко.

— Я делаю что-то не так.

Энсон мгновение изучал меня.

— Ты вообще чувствуешь своего волка?

Я подумала об этом, мысленно оценивая ощущения своего тела. У меня не было ощущения, что какое-то чужеродное существо собирается вырваться из меня.

— Не думаю.

Позади меня послышались шаги.

— Думаю, что для нее это, возможно, должно сработать по-другому.

Я повернулась к Лукасу.

— Как?

— Твой дар и мой похожи. Мне нужно было зафиксироваться на энергии или чувстве, чтобы вызвать изменение. Что ты чувствуешь, когда используешь свой дар?

Я вспомнила, как исцеляла Вона. При воспоминании об этом меня охватила тошнота, но я заставила себя прочувствовать ее.

— Я все время представляла себе этот бассейн золотой энергии здесь. — Я прикоснулась рукой к животу. — Будто я могу вложить эту энергию в Вона.

— Идеально. — Лукас отступил назад, туда, где стоял Энсон. — Представь, как это распространяется по тебе, пока не поглотит тебя целиком.

Я кивнула, снова закрывая глаза. Я нарисовала этот золотой бассейн, вытянув его из своего живота и позволив ему расти. Это было в миллион раз труднее, чем я помнила. Я сжала руки в кулаки, впиваясь ногтями в ладони. Свет распространился по большей части моего торса, а на лбу выступил пот.

Энергия вернулась в свой маленький бассейн в моем животе, и я резко открыла глаза.

Лукас ободряюще улыбнулся мне.

— Так было лучше. Мы видели приближение начала смены.

— Мне казалось, что я качу валун на гору.

Энсон усмехнулся.

— Поначалу тяжело. Станет легче, обещаю. Тебе просто нужно найти подходящее топливо.

Звук хрустнувшей ветки заставил все наши взгляды устремиться к лесу. Лукас вздохнул.

— Приди на помощь, вместо того чтобы прятаться, как ползучая тварь.

Вон вышел из-за деревьев, как обычно хмурый.

— Знаешь, — пробормотала я, — если ты продолжишь делать такое лицо, оно может вот так застыть.

Его хмурый вид только усилился.

Я заскрежетала зубами.

— Если ты так сильно меня ненавидишь, почему ты вообще здесь?

— Быть привязанным к тебе — обуза. Мне нужно убедиться, что ты сможешь защитить себя, чтобы из-за тебя нас всех не убили.

Жар пробежал по мне. Ярость, от которой мой золотой запас энергии только увеличивался.

Энсон придвинулся ко мне поближе.

— Используй это. Все, через что ты прошла за последние несколько недель. Это твое топливо.

Я смотрела в льдисто-голубые глаза Вона, думая об американских горках, на которые он меня отправил. Моменты доброты, смешанные с жестокостью. Надежда и разбитое сердце.

Энергия во мне разливалась, разгораясь ярче. Тогда я смогла почувствовать ее. Моего волка. Впервые я почувствовала, как она пытается освободиться. И я позволила ей.

На этот раз мое преображение не причинило боли. Была та же вспышка света, а затем я оказалась на четырех лапах вместо двух. Я издала низкое рычание, направляясь к Вону.

Пара.

Это единственное слово эхом отдалось в моей голове, сопровождаемое гневом и болью. Еще одно рычание сорвалось с моих губ.

— Черт. Она собирается напасть на него? — сказал Энсон, и в его тоне проскользнула нотка паники.

— Дай ей минутку, — сказал ему Лукас.

Вон не двинулся с места, он просто уставился на меня.

— Тебе нужна была мотивация, чтобы защититься. Я всегда буду уверен, что ты в безопасности. Даже если это заставит тебя возненавидеть меня.

— 8-

Я откинулась на спинку плетеного кресла и пристроила блокнот для набросков у ног. Воздух раннего утра был неподвижен, единственное, что я могла слышать, — эхо слов Вона в голове.

— Я всегда буду уверен, что ты в безопасности. Даже если это заставит тебя возненавидеть меня.

Он не стал дожидаться, пока я вернусь. Он просто повернулся и направился в лес. Он не вернулся ни на обед, ни на ужин, и у меня было слишком много гордости, чтобы попытаться связаться с ним через стаю, частью которой я теперь была.

Карандаш скользнул по странице, обрисовывая темную шерсть волка с завораживающими льдисто-голубыми глазами. Бумага и карандаш были единственными инструментами, которые находились в моем распоряжении, чтобы попытаться обрисовать Вона. Я вызвала небольшой огонек в этих глазах. Маленький лучик надежды среди темных теней.

Я была идиоткой. Не имело значения, что причины, по которым Вон держался на расстоянии, были благородными. Он по-прежнему не хотел иметь со мной ничего общего.

Кто-то поставил банку диетической колы на подлокотник моего кресла, и я подпрыгнула. Я резко вскинула руку к груди, когда Холден опустился на стул рядом со мной.

— Когда же я приобрету те полезные волчьи навыки? Например, такие, чтобы никто не мог подкрасться ко мне незаметно?

Холден усмехнулся.

— Они у тебя уже есть, просто нужно обратить внимание на чувства. Я был не совсем тих, и по тому, как струится воздух, ты должна была меня учуять.

Я поджала губы, когда потянулась за содовой и открыла крышку.

— Кривая обучения здесь очень крутая.

Холден взглянул на блокнот.

— Или, может быть, у тебя просто много чего на уме. Дай себе небольшую поблажку.

Я уставилась на изображение на бумаге. Мне захотелось стащить волка со страницы и обнять его.

— Здесь есть о чем подумать.

— Вон через многое прошел. Он всегда будет искать страшилищ, даже когда их там нет.

Я поерзала на стуле, делая глоток содовой.

— Вы, ребята, продолжаете намекать на то, что что-то произошло. Кто-нибудь действительно собирается ввести меня в курс дела?

Холден чертил рисунок пальцем на подлокотнике кресла.

— Вон должен тебе рассказать об этом. Это его история.

— Тогда, я думаю, что никогда не узнаю, потому что он общается со мной только хмурыми взглядами.

Холден потянулся ко мне, его рука скользнула под водопад моих волос и сжала мою шею.

— Он просто…

— Приходит в себя, — закончила я за Холдена. — Да, да. Так вы все говорите. — Я подняла взгляд к деревьям, задаваясь вопросом, где был Вон в этот самый момент. Все ли с ним в порядке? Тепло ли ему? Голоден ли он? При последнем мысленном вопросе у меня заурчало в животе.

Холден ухмыльнулся и встал, протягивая руку.

— Может, я и не смогу вылечить Вона, но я могу приготовить тебе завтрак. Что ты скажешь?

Я взяла его за руку и сунула блокнот для рисования под мышку.

— Что ж, накорми меня.

* * *

Я теребила лямку рюкзака, втиснувшись между Кином и Лукасом на заднем сиденье «Рейндж Ровера» Энсона.

— Какая у нас история о том, почему я снова была без сознания?

Холден повернулся на сиденье.

— Нас всех не было дома. Сильный вирус гриппа.

— Желудочный или обычный?

Энсон ухмыльнулся мне в зеркало заднего вида.

— Ты актер-методист или что-то в этом роде?

— Я просто хочу убедиться, что моя история правдива. Я не хочу, чтобы у нас были неприятности из-за того, что Кин сказал, что его везде рвало, а я сказала, что у меня кашель.

Кин выгнул бровь.

— Почему это меня должно тошнить?

— Это гипотетически, — сказал Лукас.

— Ненавижу, когда меня тошнит. — Он преувеличенно вздрогнул. — Не хочу этого, даже гипотетически.

— Отлично. Люка тошнило, даже гипотетически. А теперь, можем ли мы решить, каким воображаемым гриппом мы все переболели? — Мой голос стал громче от нетерпения, когда мы въехали на парковку.

Рука Лукаса опустилась на мое бедро, нежно сжав его.

— Просто дыши. — Его теплая, успокаивающая энергия вливалась в меня. — У всех нас была лихорадка и сильный кашель. Боль в горле. Недомогание. Вот и все.

— Спасибо, — прошептала я.

Кин изучал меня, между его бровями появились маленькие морщинки.

— Ты уверен, что это воображаемые симптомы гриппа?

Я уставилась в лобовое стекло на группу девушек, собравшихся возле места Энсона. Несмотря на то, что он отправил Сэйди сообщение о том, что больше не заинтересован в ней, она все еще ошивалась поблизости. Она была окружена своей обычной компанией друзей, разодетых в пух и прах. Я посмотрела вниз на простые джинсы, футболку и кожаную куртку, которые были на мне. Я вдруг пожалела, что не потратила немного больше времени на подготовку в то утро.

— Эй. — Кин толкнул меня в плечо. — Ты не одна.

— Спасибо.

Энсон припарковался и заглушил двигатель. Он подвинулся на сиденье так, чтобы видеть меня.

— Ты скажешь мне, если она что-нибудь предпримет?

— Я справлюсь с этим, — заверила я его.

— Я знаю, что справишься. Я просто хочу знать.

— Отлично. До тех пор, пока ты обещаешь, что я смогу вести свои собственные битвы.

Энсон поджал губы, когда изо всех сил пытался согласиться.

Холден пригвоздил меня взглядом.

— Никто из нас не сражается сам по себе, Ро. Больше нет. Вместе мы сильнее.

Вспышки нападения промелькнули в моем сознании.

— Дрянные девчонки — это не совсем ниндзя-волки.

Губы Кина дрогнули.

— Ниндзя-волки?

— Я не знаю, как вы их называете. Именно такими они мне и показались. Худшее, что Сэйди и ее друзья сделают, это назовут меня шлюхой. С этим я могу справиться сама.

Люк потянул за потертую завязку на моих джинсах.

— Ты можешь разбираться с ними, пока знаешь, что мы тебя прикрываем.

— Достаточно справедливо. А теперь пойдем, пока мы не опоздали и не получили наказание.

Лукас открыл дверь, и я вышла вслед за ним. Остальные ребята вылезли и встретили нас у передней части внедорожника. Я напряглась, когда Сэйди приблизилась, покачивая бедрами.

— Энсон, я беспокоилась о тебе. Почему ты не отвечал мне?

Касс появилась между машинами, Джек и Ридж следовали за ней.

— Наверное, потому, что он заблокировал твою задницу в своем телефоне. Убирайся, Сэйди, пока я не решила заставить тебя заплатить за тот трюк с плакатами, который ты выкинула.

Сэйди побледнела, но быстро пришла в себя и свирепо посмотрела на Кэссиди.

— Как скажешь, чудила.

Кэссиди закатила глаза.

— Так оригинально.

Сэйди повернулась и зашагала прочь.

— Позвони мне позже, Энсон.

Я оглядела нашу группу.

— Мне кажется, или она бредит?

Кэссиди ухмыльнулась и взяла меня под руку.

— Я скучала по тебе, Ро. В школе было слишком скучно без тебя.

— 9-

— Итак, как ты себя чувствуешь? Правда? — спросила Касс, прислонившись к шкафчику рядом с моим. Нам не удавалось по-настоящему побыть наедине, чтобы поговорить во время занятий или обеда. Ребята были серьезными собственниками-телохранителями, ждущими, когда кто-нибудь набросится. Но никто этого не сделал. Худшее, что я получила, несколько оскорблений шепотом. Касс, наконец, зарычала на парней, чтобы они встретили нас на парковке после окончания занятий, чтобы мы могли побыть наедине всего несколько минут.

Я наклонилась, вытащила книгу из рюкзака и сунула ее в шкафчик.

— В основном я в порядке.

Касс приподняла бровь.

Мои плечи поникли, и я прислонилась к открытой дверце шкафчика.

— Ладно, я в полном беспорядке. Это очень много для очень короткого промежутка времени.

— Преуменьшение века.

— Между тем, как я узнала, что становлюсь пушистой, обладаю сумасшедшими целительными способностями, Вон говорит мне, что не хочет быть моей парой, Холден целует Джаз…

Касс схватила меня за руку.

— Что ты только что сказала?

— Про какую часть?

— Вон не хочет быть твоей парой? Холден поцеловал Джаз? Что, черт возьми, делают эти идиоты?

Я покрутила шнурок на браслете.

— Честно говоря, это Джаз поцеловала Холдена. Он оттолкнул ее.

— Мне все равно, даже если он оттолкнул ее. Она вообще не должна была находиться в зоне для поцелуев.

— В этом я с тобой не согласна.

Касс покачала головой.

— Ему повезет, если я завтра не подсыплю ему в кофе немного слабительного.

Я фыркнула от смеха.

— Это может быть немного чересчур.

— Нам нужен девичник. Ты и я, ведерко попкорна и смехотворное количество конфет. Мы во всем разберемся.

У меня защипало в носу. Сколько времени прошло с тех пор, как у меня было что-то подобное? Ни разу с тех пор, как Лейси была жива. Раньше она готовила порцию брауни, но не готовила их до конца, чтобы они были липкими в середине. Она ставила форму для запекания на кухонный стол и доставала две вилки. Мы ели до тех пор, пока моя проблема не была решена и нам обоим не становилось немного нехорошо.

Улыбка сползла с лица Касс.

— Эй, ты в порядке?

— Да. Ты только что напомнила мне Лейси этим предложением. Звучит идеально.

— Я воспринимаю это как наивысший комплимент.

— И должна.

Высунулась нога в ботинке и отправила мой рюкзак в полет. Поскольку он был открыт, то блокноты и ручки разлетелись по всему коридору.

Сэйди остановилась перед нами.

— Упс. — Ее маленькие фанаты захихикали.

— Осторожнее, Сэйди, — пропела Касс нараспев. — Твоя горечь проявляется.

Она усмехнулась.

— Как будто мне было бы горько из-за этой неудачницы.

Я одарила Сэйди своей лучшей приторно-сладкой улыбкой.

— Ты тратишь много времени и энергии на ту, кого считаешь неудачницей.

Краска залила ее щеки.

— Тебе нужно знать свое место.

— О, ты имеешь в виду место рядом с Энсоном, Холденом, Лукасом и Кином? Это место?

Ее глаза расширились.

— Ты же не можешь серьезно сказать мне, что ты со всеми ними?

Касс усмехнулась.

— Ревнуешь, Сэйди?

— Конечно, нет. Я беспокоилась, что Энсон поссорится с вами, уродами, но только как друг.

Широкоплечий парень, которого я обычно видела рядом с Энсоном, обнял Сэйди за плечи.

— Все в порядке, детка? — Он бросил на нас прищуренный взгляд.

Это была самая невероятная вещь, которую я когда-либо видела — в одно мгновение на глазах Сэйди выступили слезы.

— Я просто остановилась сказать Роуэн, что рада, что ей стало лучше.

Парень — Крис, я вспомнил — вытер случайную слезинку со щеки Сэйди.

— Не похоже, что из-за этого стоит расстраиваться.

Сэйди фыркнула, выглядя по-настоящему обиженной.

— Она наговорила всяких гадостей обо мне и Энсоне.

Крис выпятил грудь и убрал руку с плеч Сэйди.

— В чем твоя проблема?

— Ты серьезно веришь в этот спектакль? Ты должен знать свою девушку достаточно хорошо, чтобы понимать, что это не я сыпала оскорблениями.

Он направился ко мне, прижимая меня к шкафчику.

— Ты называешь мою девушку лгуньей?

— Отойди, — предупредила я.

— Серьезно, Крис. Энсон оторвет тебе голову, если узнает об этом, — сказала Касс.

Крис только придвинулся ближе.

— Слышал, тебе нравится раздвигать свои ножки для любого, кто захочет. — Он поднял руку и скользнул ей по моей талии, двигаясь к груди.

Меня охватила болезненная паника, и, прежде чем я успела подумать, я толкнула его в грудь. Сильно. Из моих ладоней вырвался поток энергии.

Крис отшатнулся назад, упав на задницу.

— Что за хрень? Ты что, только что ударила меня шокером?

Касс поспешила встать передо мной.

— Нет, это сделала я. И тебе повезло, вот и все.

— Эй, что, черт возьми, происходит? — Энсон бросился по коридору, Холден, Лукас и Кин следовали за ним по пятам.

Крис поднялся на ноги.

— Твои новые друзья — психи.

Энсон подошел ко мне.

— Что они сделали?

Я не могла ответить. Я все еще смотрела на свои руки. Может быть, я была психом. Энергия, вырвавшаяся из ладоней, была лишь малой толикой того, на что я была способна. Я могла серьезно ранить его или еще чего похуже.

— Ро? — надавил Энсон.

— Твоя бывшая пнула сумку Роуэн и сказала какую-то грубую чушь. Но твой лучший приятель вон там назвал ее шлюхой и попытался ее полапать, — услужливо объяснила Касс.

Энсон замер, а затем медленно обернулся.

— Ты что?

Крис побледнел.

— Она лжет. Я ничего этого не делал.

Энсон сделал выпад. При этих словах какая-то часть моего мозга проснулась, и я схватила его сзади за рубашку, когда Холден оттолкнул Криса с дороги.

— Убирайся отсюда, и если ты не будешь держаться подальше от Роуэн, в следующий раз я натравлю его на тебя, — рявкнул Холден.

Энсон все еще преследовал Криса, практически волоча меня по коридору.

— Прекрати, — приказала я, крепче сжимая его рубашку. — Я в порядке.

Лукас встал на пути Энсона.

— Не стоит того, чувак.

— Я его убью.

— Это не поможет ситуации, — возразил Люк.

Энсон глубоко вздохнул, и я медленно ослабила хватку на его рубашке. Энсон повернулся, притягивая меня в свои объятия.

— Мне так жаль.

— Это не твоя вина, — пробормотала я ему в грудь.

— Мне не следовало оставлять тебя одну. — Он отпустил меня. — Как тебе удалось оторвать его от себя?

Я перевела взгляд с лица Энсона на мои руки. Я уставился на ладони.

— Не знаю.

— 10-

— Расскажи мне об этом еще раз, — потребовал Холден.

Я продолжала пялиться на руки. Я ничего не могла с собой поделать.

Лукас накрыл мою руку своей.

— Все в порядке, Ро. Мы просто пытаемся выяснить, что произошло.

Я отдернула руку.

— Не надо. Что, если я сделаю тебе больно?

Он медленно двинулся, снова беря меня за руку.

— Ты не причинишь мне вреда.

Слезы обожгли мне глаза.

— Ты этого не знаешь.

Кин взял мою другую руку в свою.

— Ты защищалась. Это твоя сила вырвалась наружу, потому что ты была в опасности.

Энсон зарычал с водительского сиденья.

Я посмотрела на Холдена.

— Что это за сила такая?

У него всегда были ответы на все вопросы, но прямо сейчас, похоже, у него их не было.

— Есть наступательные силы. Но я никогда не слышал, чтобы у волка было два дара. — Он наклонился к заднему сиденью, сжимая мое бедро. — Ты можешь рассказать мне, что произошло, еще раз?

Я искоса взглянул в сторону Энсона. Я не была уверена, что он выдержит, если я снова расскажу о событиях сегодняшнего дня. В первый раз, когда я начала рассказывать, он съехал с дороги и начал колотить по рулю.

Холден проследил за моим взглядом.

— У Энсона все под контролем. Верно?

— Я в порядке, — процедил он сквозь зубы.

Я наклонилась вперед, запечатлевая поцелуй на плече Энсона. Он повернулся ко мне лицом, обхватил ладонями мое лицо и завладел моими губами в долгом, медленном поцелуе. Когда он отстранился, то на мгновение задержал на мне взгляд.

— Ты в порядке?

— Я в порядке. — Я не была уверена, что могу сказать то же самое о Крисе.

Энсон отпустил меня, и я откинулась на спинку сиденья.

— Я разговаривала с Кэсс, когда подошла Сэйди. Она пнула мой рюкзак и вела себя, как обычно, очаровательно.

Энсон что-то тихо проворчал, но Холден бросил на него острый взгляд.

— А потом появился Крис. Сэйди убедила его, что я говорю ей ужасные вещи, и он разозлился. Он прижал меня к шкафчикам и наговорил всяких гадостей. — Я не собиралась повторять его слова, ребята уже знали. — Он начал прикасаться ко мне, и все, о чем я могла думать, это о том, что хочу, чтобы он ушел. Я толкнула его в грудь, и это было похоже на выброс энергии из ладоней.

Я прикусила нижнюю губу.

— Крис подумал, что я ударила его электрошокером.

Холден задумчиво изучал меня.

— На что это было похоже?

Я уставилась на ладони. Они выглядели совершенно нормальными.

— Я чувствовала, как тот же самый золотой поток энергии поднимается в моем животе. Это тот же самый источник, из которого я черпаю, чтобы исцелиться или измениться.

Кин заерзал на сиденье.

— Возможно ли, что все это часть одного и того же дара?

Холден постучал пальцами по консоли.

— Я никогда не слышал о другом подобном даре, но все возможно.

— Вечно чудачка, — пробормотала я.

— Эй, — мягко пожурил Лукас. — Ты не чудачка. — Он уткнулся носом в мою шею, вдыхая запах. — Ты потрясающая. Могущественная, добрая, сильная.

— С потенциалом серьезно навредить кому-то. — Я не была уверена, что хочу такой силы.

Энсон вцепился в руль.

— Он это заслужил.

Тут я не стала возражать. Я намотала нить браслета на палец.

— Меня пугает, что я не могу это контролировать. — Я была переполнена совершенно новым сочувствием к тому, с чем Вон сталкивался каждый день. Страх, что он может причинить серьезный вред, сам того не желая, даже убить.

Холден обхватил рукой мою икру.

— Мы разберемся с этим вместе. Ты найдешь способ контролировать это.

Я надеялась, что он прав, но у меня не было такой уверенности.

Зазвонил телефон, и Холден вытащил устройство из кармана. Он нахмурился, когда прочитал сообщение и напечатал ответ.

— Отец хочет, чтобы мы вернулись в лагерь.

Мой желудок сжался и перевернулся. Что теперь?

Энсон завел двигатель и выехал обратно на грунтовую дорогу. Прошло всего несколько минут, прежде чем мы остановились перед сторожкой.

— Он сказал почему? — спросила я, взглянув на Холдена.

Он покачал головой.

— Просто что мы должны поскорее вернуться.

Лукас провел рукой вверх и вниз по моему бедру, избавляя меня от худшего из моих беспокойств.

— Ты не обязана этого делать.

Его рука скользнула по моему подбородку, и он завладел моими губами в медленном поцелуе.

— Мне нужно. Мне это тоже помогает. Знать, что я могу кое-что облегчить для тебя.

Я прижала руку к его груди, наклоняясь для еще одного поцелуя. Все, что касалось Люка, вызывало теплый трепет. Это заставляло мои нервные окончания чувствовать себя так, словно они были пьяны.

— Спасибо.

— Всегда.

— Нам пора идти, — сказал Холден.

Я проследила за его взглядом и увидела Мейсона, который стоял на верхней ступеньке лестницы. Я с трудом сглотнула. Откладывание этого дела ни к чему не приведет. Я кивнула, и Лукас открыл свою дверь. Я последовала за ним, Кин следовал за мной по пятам.

Из леса вышла фигура, направляясь прямо ко мне. Вон остановился всего в нескольких дюймах от меня. Его грудь вздымалась и опускалась.

— Он прикасался к тебе.

Я бросила свирепый взгляд в сторону Кина. У него хватило порядочности выглядеть немного смущенным. Я снова повернулась к Вону.

— Я в порядке.

— Он. Прикасался. К тебе. — Слова были похожи на угрожающее рычание. Я вдруг почувствовала благодарность за то, что Вон окончил школу два года назад и не учился с нами в одной школе. Он ни за что не смог бы удержаться от того, чтобы не разорвать Криса в клочья.

Я протянула руку, чтобы положить ее Вону на грудь, но он отскочил в сторону.

— Не надо. Прямо сейчас я себя не контролирую. Я могу причинить тебе боль.

Я двигалась медленно, но не останавливалась. Я обхватила его руками за талию и положила голову ему на грудь.

— Ты не причинишь мне вреда. — Я знала это всем своим существом. И тогда мне было нужно прикосновение Вона. Он был единственным человеком, который мог понять, почему события того дня так сильно напугали меня.

Он обхватил меня руками, сначала нерешительно, а потом прижал к груди.

— Ты делаешь все возможное, чтобы защитить себя. Всегда.

Я сглотнула, но кивнула.

Прочистив горло, я подняла глаза и увидела Мейсона всего в нескольких шагах от себя.

— У нас проблема.

Мое сердце дрогнуло.

— Какая? — потребовал ответа Холден.

— Совет решил, что телефонной конференции недостаточно. Они прибудут сюда. И скоро.

— 11-

Как только эти слова слетели с губ Мейсона, Холден повел меня внутрь. Все ребята оглядывались по сторонам, будто на нас нападали. Они окружили меня, когда мы поднялись по лестнице и направились внутрь.

— Сколько у нас времени? — спросил Холден.

Мейсон опустился на один из диванов.

— Я не уверен. По крайней мере, несколько дней. Требуется время, чтобы организовать встречу всего совета.

Кин широко распахнул глаза.

— Всего совета? Не только во Четверки?

Я оглядела комнату, когда Холден потянул меня на диван напротив своего отца.

— Что это за Четверка? Вы упоминали о них раньше.

Лукас опустился рядом со мной.

— Главы совета. Четверо перевертышей, которые удерживали лидерство на протяжении десятилетий. Они несут ответственность за большинство решений совета.

Вон расхаживал за диваном.

— Мы должны увести ее отсюда.

Мейсон покачал головой.

— Это не вариант. Метка будет нашей лучшей защитой. Тот факт, что вы двое уже связаны.

Я громко присвистнула.

— Не могли бы вы, пожалуйста, притормозить и объяснить, почему вы, ребята, так напуганы? Я знаю, говорилось, что эти ребята из совета, возможно, хотят, чтобы я оказалась в их стае, но они не могут заставить меня пойти туда, куда я не хочу.

Мгновение все молчали.

Паника разлилась по моим венам.

— Они не могут заставить меня уйти с ними, верно?

Мейсон сжал челюсти.

— Такое случалось в прошлом. Они выдвинули аргументы в пользу того, чтобы особо могущественную самку поместили в одну из стай Четверки для ее защиты. Но обычно это женщина, которая не нашла свою связь.

— И никогда не сможет найти ее, потому что они запрут ее, — пробормотал Энсон.

Я побледнела, впиваясь ногтями в колени.

— Энсон, — рявкнул Холден.

— Черт. Извини. — Он встал у меня за спиной и поцеловал меня в макушку. — С тобой этого не случится. Мы этого не допустим.

— Нам нужно уйти с ней, — снова сказал Вон.

— Они только выследят нас и наверняка заберут ее, — оспорил Кин. — Нам нужно поиграть в эту игру.

Мейсон кивнул.

— Кин прав. Мы должны показать совету, что ее предназначенное место здесь, с нами. Даже совет не пойдет против судьбы.

Лукас направил на меня еще больше успокаивающей энергии, но я покачала головой.

— Пожалуйста, не надо. — На мгновение он выглядел обиженным, и я взяла его за руку, сжав ее. — Мне нужно почувствовать все это. Обладать всеми моими способностями.

Он запечатлел поцелуй на местечке у меня за ухом.

— Хорошо.

Я сосредоточилась на Мейсоне.

— Как нам заставить их поверить, что моя судьба здесь?

— Метка — для начала хорошо. — Он оглядел нашу группу. — Если бы связь была более прочной, это помогло бы.

У меня участилось дыхание. Последнее, чего я хотела, — это подтолкнуть парней к сближению. Я волновалась обо всех них. Знала, что влюбляюсь быстрее, чем следовало бы. Но я не хотела принуждать их к чему-то, к чему они не были готовы. Я посмотрела на Вона, и боль пронзила мою грудную клетку. Было уже слишком больно осознавать, что он этого не хотел. Меня бы уничтожило, если бы я узнала, что кто-то другой чувствует такое.

Я оторвала взгляд от этих льдисто-голубых глаз и уставилась в пол.

— Я думала, что нет никакого способа ускорить становление связи, если только это не против чьей-то воли.

— Не совсем так, — сказал Мейсон. — Вы можете проводить время вместе. Будьте открыты друг с другом. Чем больше вы разрушаете свои стены, тем легче будет установить связь.

Вон не разрушал свои стены вокруг меня. Я проломилась сквозь них, как мяч-разрушитель. Совершенно против его воли. Я снова посмотрела на него.

— Мне так жаль, — прошептала я.

Его хождение по комнате прекратилось.

— Что?

— Я принудила тебя к связи. Мне не следовало этого делать. Я не знала… — Я вскочила на ноги. Мне нужно было выйти. Воздух. Казалось, я никак не могла заставить легкие наполниться воздухом.

Я направилась к задней двери, когда голоса стали звать меня. Вон что-то рявкнул в ответ, но я просто продолжала двигаться, спускаясь по ступенькам и пересекая заросший травой задний двор. Я попыталась втянуть воздух, но легкие не слушались.

Ветки хлестали меня по рукам, когда я мчалась по лесу. Я не знала, куда иду, пока не добралась до озера. Грудь вздымалась, когда кислород медленно начал проникать в тело.

Я знала, что кто-то стоит у меня за спиной. Я слышала шаги позади. Аромат, доносимый ветерком, заставил меня сжаться.

— Роуэн.

Произносил ли Вон когда-нибудь мое полное имя раньше? В его устах оно прозвучало как-то по-другому. Прекрасно уникальным. Я все еще не могла обернуться. Не могла заставить себя посмотреть на него.

— Роуэн.

Вот опять. Но на этот раз это была мольба, против которой я была бессильна. Я медленно повернулась.

На лице Вона было столько боли. Она заполнила его глаза и прорезала глубокие морщины на лице.

— Это не твоя вина.

— Разве нет? Я вложила в тебя всю свою энергию. Неудивительно, что появилась связь. Я как одна из тех монстров, которые навязывают связь тому, кто никогда этого не хотел.

Адамово яблоко Вона дернулось, когда он сглотнул.

— Я хотел тебя, Роуэн. Но в этом мире нет ничего, что когда-либо пугало меня больше.

— 12-

— Что? — Это прозвучало наполовину как слово, наполовину как выдох.

Вон неровно дышал.

— Когда мы говорили о том, что кто-то принуждает к связи, мы имели в виду не это. Ты отдавала бескорыстно, а я брал. Мы истинная пара. Вот почему появилась связь.

Мысли все еще крутились вокруг другого маленького лакомого кусочка, которым поделился Вон.

— Ты хотел меня?

Он издал низкое рычание.

— Да, я хотел тебя. Я все еще хочу тебя, но это не значит, что я собираюсь взять тебя.

Частичка надежды, вспыхнувшей в моей груди, погасла.

— Почему?

Вон опустился на один из валунов рядом с водой.

— Я и раньше причинял боль людям, которые были мне небезразличны. Я причинил боль Кину. Я не хотел, но это случилось.

Я опустилась рядом с Воном, оставляя между нами пространство, которое ему так нравилось.

— Ошибки случаются.

Он глянул на меня.

— Я не готов рисковать, когда это может убить тебя.

Я уставилась на него, пытаясь разобраться во всех слоях боли и замешательства.

— Знаю, контроль требует времени, но сейчас ты, кажется, хорошо с этим справляешься.

— У меня был этот дар с одиннадцати лет. Если бы я мог с ним справиться, это уже произошло бы.

— Одиннадцать? Я думала, что дары проявляются примерно во время первого изменения.

Вон уставился на воду.

— Обычно так и происходит. Дар также может проявляться, если перевертыш находится под сильным давлением.

Мое сердце сжалось.

— Что случилось?

— Было нападение. Мы до сих пор не знаем, кто за него в ответе. Кто бы это ни был, он нанял бродячих волков. У нас есть аварийные убежища и тайники для такого рода вещей, но когда сработала сигнализация, я играл в лесу. Прежде чем я успел добраться до одного, они поймали меня.

Я впилась пальцами в камень подо мной, когда наблюдала, как тени танцуют в глазах Вона.

— Ты не обязан мне говорить.

— Нет. Ты должна знать. Они хотели знать, где находятся пара и сын альфы. Мейсон и многие из наших лучших волков были в отъезде на конференции совета. Негодяи знали, что мы уязвимы.

— Ты им не сказал. — Может быть, я и не была знакома с Воном долго, но я знала его достаточно хорошо, чтобы понимать, что он не раскрыл бы местонахождение убежищ, если бы мог этого избежать.

Он печально чуть приулыбнулся.

— Это их не слишком обрадовало.

— Что они сделали?

Любой намек на юмор исчез с лица Вона.

— Они пытали меня. Я не знаю, как долго это продолжалось. Когда я сломался, была уже ночь. Все было не так, как они ожидали. Я чувствовал, как энергия потрескивает по коже, и когда один из волков ударил меня, он рухнул на землю. — Вон перевел взгляд на меня. — Я убил всех четверых. Но все равно потребовалась вся ночь, прежде чем кто-то наконец нашел меня. Когда они пришли, то не могли отпустить меня без того, чтобы я не шокировал их и почти не поставил на колени. Как бы я ни старался, я не мог это выключить.

Слеза выскользнула и скатилась по моей щеке. Все, что я могла видеть, — это маленького мальчика Вона. Он потерял родителей во время нападения, подвергся жестокому обращению, и никто не мог прикоснуться к нему. Я двигалась, не задумываясь, забираясь к нему на колени и обвиваясь вокруг него. Я обняла его, будто это могло стереть все, через что он прошел.

— Мне так жаль.

— Я, вероятно, никогда не смогу это контролировать.

— Мне все равно. — Вспышка боли пронзила мой организм.

— Ты уверена в этом?

Я только крепче прижалась к Вону.

— Перестань пытаться напугать меня.

Он положил подбородок мне на плечо.

— Я не хочу этого. Не хочу быть связанным с другим человеком, которого я могу подвести. Не хочу рисковать, что могу причинить тебе боль или еще что похуже.

Я провела пальцами вверх и вниз по его позвоночнику.

— Я была напугана сегодня.

— Этот кусок дерьма никогда не должен был приближаться к тебе.

— Не тогда. — Первоначальную реакцию вызвал страх. Но эта вспышка никак не повлияла на то, что я почувствовала потом. — Когда я причинила ему боль. Это привело меня в ужас.

Вон прижал меня крепче.

— Я знаю тебя. Ты бы никогда не причинила боль тому, кто этого не заслуживал.

— Я просто говорю, что немного знаю, каково это — бояться.

Он напрягся, руки, обнимавшие меня, стали жесткими.

— Это не то.

Я подняла голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

— Разве нет?

Он снял меня с себя и посадил обратно на валун.

— Ты даже не представляешь. Ты только начинаешь узнавать об этом мире. Ты не представляешь, как сильно я могу подвергнуть тебя риску.

Я соскользнула с камня и направилась к нему.

— Тогда объясни мне.

— Ты заставила парня упасть на задницу. Я погрузил брата в кому на неделю.

Я застыла.

— Что?

Вон заскрежетал челюстями.

— Мы подрались. Это было так глупо. Спорили о том, кто какую работу по дому выполнял на той неделе. Кин сказал что-то такое, что заставило меня разозлиться. Я толкнул его. Это было все, что требовалось. Он упал, как подкошенный.

Вон сжал руки в кулаки, костяшки побелели.

— Я думал, что убил его. Я стоял там несколько секунд, думая, что мой брат мертв, и что я сделал это. Потом я увидел, как поднимается и опускается его грудная клетка.

— Вон… — Я протянула к нему руку, желая хоть как-то утешить.

Он отодвинулся от меня.

— Я сидел у его кровати семь дней, пока он не проснулся.

Внезапно реакция Вона на мой собственный семидневный сон обрела немного больше смысла. Он не был причиной моего состояния, но я дошла до этого, пытаясь спасти его.

— Это был несчастный случай.

— Просто потому, что что-то произошло случайно, не значит, что последствия стали меньше. — Он покачал головой. — Мне жаль, Роуэн. Я не буду рисковать.

И в мгновение ока Вон ушел. Исчез и забрал надежду на то, что мы с ним все уладим.

— 13-

Вон, должно быть, предупредил остальных парней о своем исчезновении, потому что я пробыла одна не больше пары минут. Я смотрела на воду, когда позади меня послышались шаги. Я могла чувствовать парней — пульсирующие точки на невидимой карте. Я также чувствовала Вона, удаляющегося все дальше и дальше.

От этого знания у меня защемило в груди. Каждый раз, когда я думала, что у нас произошел прорыв, земля под нами рушилась.

— Ро? — Голос Энсона звучал неуверенно.

Я на мгновение позволила глазам закрыться. Мне хотелось наброситься на них, оттолкнуть их всех прочь. Но это говорили мои обида и страх. Я не могла винить остальных парней за действия Вона. Я даже не могла винить Вона. Он прошел через ад.

Я сглотнула, борясь с жжением в горле.

— Что произойдет, если Вон никогда не захочет быть частью этой связи?

Холден подошел и встал рядом со мной.

— Он уже является частью связи. Единственный способ сломать ее — если один из вас умрет.

У меня сжалось сердце. Я не хотела держать Вона в заложниках, не тогда, когда пребывание со мной причиняло ему столько боли. Как бы сильно это ни ранило меня, если бы я позволила ему уйти, я бы это сделала.

— И нет никакого способа это исправить?

Лукас встал рядом с Холденом.

— Я никогда раньше не слышал, чтобы такое случалось.

Кин пристроился с другой стороны от меня.

— Он этого не хочет, Ро. Я знаю, что он это сказал, но…

— Я причиняю ему боль. — Я повернулась к Кину, изо всех сил стараясь сдержать слезы. 0 Он через столько прошел, а я только причиняю ему еще больше боли.

Кин побледнел.

— Не думаю, что это так.

— Ты его только что не видел. Быть связанным со мной, бороться, чтобы держаться подальше, постоянно беспокоиться о том, чтобы причинить боль мне… это мучает его.

Кин провел рукой по волосам и посмотрел на озеро.

— Он уже много лет никому по-настоящему не причинял вреда.

— Но это бремя остается с ним.

— Знаю, — прошептал Кин. В его голосе звучало так много вины. Его собственной, с которой он боролся. — В тот день я подстрекал его. Я вел себя как придурок. Я знал, что он все еще борется за самообладание, но мне было все равно.

Я придвинулась ближе к нему, положив руку ему на плечо.

— Ты был ребенком.

Он посмотрел мне в глаза.

— Я был достаточно взрослым, чтобы понимать это лучше. — Мускул в его челюсти дернулся. — Ты знаешь, что после этого он почти год не прикасался ни ко мне, ни к кому-либо другому? Год отсутствия контактов с людьми. Потерянный в своем одиночестве.

Я чувствовала себя такой одинокой после смерти Лейси и почти исчезновения моих родителей. Были месяцы, когда меня никто не обнимал, но я все равно время от времени контактировала. Похлопывание по моему плечу. Пожатие моей руки. У Вона ничего этого не было. Стеснение в груди только усилилось.

— Я не знаю, как ему помочь. Будет лучше, если я просто отойду в сторону?

— Нет, — заговорил Энсон, и его зеленые глаза превратились в изумруды. — Он так привык к тому, что все спускают ему с рук исчезновения, думаю, пришло время поднажать.

Кин резко повернулся к Энсону.

— Ты понятия не имеешь, через что прошел Вон. Потеря наших родителей. Почти смерть. Такое раннее проявление. Это нечто большее, чем шрамы на теле. Это шрамы на его гребаной душе.

Энсон не пошевелился, когда Кин толкнул его в грудь. Я затаила дыхание, ожидая, что печально известный характер Энсона взорвется, но этого не произошло.

— Вы все ходили вокруг него на цыпочках и находили отговорки в течение многих лет. Каждый раз, когда ты позволяешь ему отталкивать тебя, это делает стены немного крепче.

Жжение в горле вернулось. Энсон знал, что значит отталкивать людей, за исключением того, что его стены не были сделаны из хмурых взглядов и язвительных комментариев. Его образ состоял из дерзких улыбок и притворства тем, кем он не был.

Я двинулась, не раздумывая, встав между ним и Кином, обхватив Энсона руками за талию.

— Ты прав.

— Это не очень хорошая идея, — возразил Кин. — Когда Вон становится таким, ему нужно личное пространство.

Энсон уткнулся лицом в мои волосы и глубоко вдохнул.

— Я не говорю, что мы гонимся за ним прямо сейчас, но завтра мы найдем его задницу и дадим ему понять, что он больше не может изображать из себя одинокого волка. Поскольку сюда приезжает совет, нам нужно держаться вместе.

Холден шагнул вперед и хлопнул Энсона по плечу.

— Он прав. Мы должны начать мыслить как настоящие партнеры. Важны не только наши отношения с Роуэн. Мы также должны заботиться друг о друге.

На сердце у меня потеплело от того, что Холден поддержал Энсона. Тот факт, что они смогли собраться вместе по какому-то вопросу, вселил в меня надежду на нашу связь в целом. Я знала, что надежда опасна, что мое сердце может и дальше разрываться на части, но я все равно собиралась продолжать пытаться.

Лукас присоединился к нашей маленькой кучке.

— Ридж описывает их связь с Кэсси как братскую. Не менее важно, чтобы мы все доверяли друг другу. Нам нужно проводить время вместе, и не только тогда, когда мы переживаем кризис.

Я повернулась в объятиях Энсона так, чтобы оказаться лицом к группе. Мы через столько всего прошли за последний месяц. И Лукас был прав, по большей части это были нападения того или иного рода. Нам нужно было время, чтобы просто быть. Чтобы лучше узнать друг друга на повседневном уровне.

Мой взгляд скользнул по группе, когда в сознании оформилась идея.

— Холден, как думаешь, твой папа мог отмазать нас завтра в школе?

— Конечно. О чем ты думаешь?

Улыбка заиграла на моих губах.

— Тебе просто нужно подождать и посмотреть.

— 14-

Я закрыла дверь в спальню Холдена как можно тише. Встать с кровати было комичным подвигом. Звуки мягкого храпа и глубокого дыхания стихли, когда дверь со щелчком закрылась. Я выдохнула и направилась по коридору.

На улице было все еще темно, но настенные бра создавали мягкое свечение. Я спустилась по лестнице и резко остановилась, увидев женщину на диване, обнимающую Криспина. Когда он посмотрел на меня, то вскочил и побежал ко мне.

— Роуэн!

Я вскрикнула, когда он влетел в мой живот, и обхватила руками его маленькое тельце.

— Привет, Крис.

— Скучал по тебе, — пробормотал он. — Я подумал, может быть, они солгали, и ты мертва, как мой отец.

У меня сжалось сердце, и я крепче прижала его к себе.

— Я прямо здесь, — сказала я, поглаживая его по спине рукой.

Незнакомая женщина одарила меня доброй улыбкой.

— Мы тебя не разбудили? Я подумала, что немного горячего какао поможет избавиться от дурных снов.

— Вовсе нет. Вообще-то я надеялась воспользоваться кухней до того, как соберется толпа завтракающих. Кстати, меня зовут Роуэн.

— Я Сара. Я могу показать кухню и помочь найти все, что нужно.

— Я тоже могу помочь, — добавил Криспин.

Я посмотрела на него сверху вниз.

— Я собиралась приготовить парочку бутербродов для ребят. Думаешь, ты можешь сказать мне, что им нравится?

Он восторженно закивал.

— Я знаю их любимые вкусы, потому что по субботам у нас подают сэндвичи.

— У Джейса сегодня выходной от работы на кухне. На обед мы готовим сэндвич-бар «сделай сам», — объяснила Сара.

Я сжала плечи Криспина.

— Тогда ты идеальный помощник.

— Я принесу хлеб. — Он бросился на кухню.

Сара издала легкий смешок.

— Приятно видеть, как он вот так улыбается.

— Как у него дела? — тихо спросила я, когда мы направились в кухню.

— Давать ему такие задания, как это, — хорошо. Он скучает по отцу. Будет нелегко, когда он станет достаточно взрослым, чтобы узнать правду.

— Я бы хотела, чтобы он никогда не узнал.

— Правда редко бывает легкой, и она всегда сложна.

Я промычала. Хотела бы я знать, какие у Сэма на самом деле были мотивы. Он не казался плохим человеком. Из-за того, как он любил Криспина и заботился о нем, мне было трудно поверить, что он настоящий злодей. Желудок свело судорогой при мысли о том, что могло бы произойти, если бы ему все удалось.

Появился Криспин, держа в руках две буханки хлеба.

— Я принес белый и медово-пшеничный. Эти им нравятся.

Я заставила себя улыбнуться маленькому другу.

— Расскажи-ка мне обо всем.

— Лукас всегда хочет арахисовое масло и желе. Холден и Кин любят индейку с чеддером, помидорами и листьями салата. В прошлый раз Энсон ел салями с чеддером, так что я знаю, что ему это нравится.

— Здесь происходит небольшое поклонение героям, — объяснила Сара.

Я улыбнулась Криспину.

— А что насчет Вона? — Это было больше похоже на ту опасную надежду — приготовить для него бутерброд. Но я ничего не могла поделать с этим задумчивым ублюдком.

Криспин поджал губы.

— Я не знаю. Вон обычно не приходит по субботам. Получает только официально упакованную еду. — Он слегка пожал плечами. — Он, наверное, ест бутерброды с мясом или чем-то в этом роде.

Я расхохоталась.

— Хотела бы я увидеть лицо Вона, когда он взглянет на этот сэндвич.

Криспин широко распахнул глаза и поднял обе руки.

— Это была не моя идея.

Я притянула его к себе.

— Я сохраню твой секрет.

* * *

Тепло разлилось по спине, когда руки обхватили меня за талию.

— У меня портится настроение, когда я просыпаюсь от утреннего дыхания Кина, а не от твоего тела.

Я хотела погрузиться в это тепло. Заблудиться и никогда не выныривать подышать свежим воздухом.

— Энсон. Маленькие ушки, — предупредила я.

Криспин посмотрел на нас, когда Энсон прижался губами к моей шее.

— Черт возьми. Мне не нужно это видеть.

Энсон усмехнулся, уткнувшись мне в кожу.

— Однажды это будет все, что ты захочешь увидеть.

Криспин на мгновение замолчал, скептически посмотрев на Энсона, затем покачал головой.

— Ни за что. Эти поцелуи просто отвратительны.

Энсон губами прошел по моей шее, посылая искры ощущений танцевать по коже.

— А ты как думаешь, Ро? Целоваться — это мерзко?

Я изо всех сил старалась не задохнуться. После моего эпизода ни один из парней не делал ничего, кроме поцелуев. Но как бы я ни ценила то, что они дали мне время прийти в себя, я была почти готова взорваться.

— Целоваться определенно не противно.

Криспин издал рвотный звук.

Энсон расхохотался.

— Итак, Криспин, ты составил компанию нашей девушке?

Он кивнул, и улыбка расплылась по его лицу.

— Я помогал с сюрпризом.

Появился Холден и прислонился бедром к дверному проему.

— С сюрпризом, да?

Я внезапно занервничала.

— Мы собираемся провести день на озере. Никакой школы. Никаких отвлекающих факторов. Просто пикник друг с другом.

— Звучит идеально. Ты уже выбрала себе бикини? — спросил Энсон.

— Бикини? На улице градусов десять.

У Холдена дрогнули губы.

— Жара для перевертыша. Мы можем плавать в любое время.

— Правда?

— Иди и возьми бикини, — сказал Энсон, легонько похлопав меня по заднице.

Я повернулась к Криспину и заключила его в объятия.

— Спасибо, что помог. Хочешь потусоваться завтра? Поиграем немного в аэрохоккей?

— Только если ты готова проиграть.

— Я постараюсь подготовить свое сердце к уничтожению.

Сара просунула голову в кухню.

— Ты закончил, Криспин? Мы собирались отправиться в город, в библиотеку.

— Я готов. — Он обнял меня еще раз, а затем убежал вслед за Сарой.

Выражение лица Холдена было таким нежным, что у меня защемило в груди.

— Ему с тобой хорошо.

— Надеюсь, не могу себе представить, насколько ему сейчас больно.

Энсон обнял меня.

— Ты помогаешь облегчить эту боль.

Я надеялась на это, но ничего не казалось достаточным. Я стряхнула с себя боль, которую испытывала за Криспина, и сосредоточилась на предстоящем дне. Я с треском закрыла корзинку для пикника.

— Кто ее понесет?

— Я, — вызвался Холден.

Я переводила взгляд с Энсона на Холдена.

— Думаете, Кин сможет убедить Вона встретиться с нами на озере?

На лице Холдена промелькнуло сомнение.

— Он может попытаться.

— 15-

Я скользнула взглядом по окружающему лесу.

— Он не придет, да?

Кин бросил на меня сочувственный взгляд, но промелькнуло раздражение.

— Мне жаль, Ро.

Я на мгновение закрывала глаза. Дала себе всего секунду, чтобы почувствовать острую боль. Потом я отбросила все это в сторону. Я оглядела ребят.

— Мы продолжим спрашивать его. Мы будем продолжать появляться. Но мы также не позволим ему испортить время, которое мы проводим вместе.

Лукас обнял меня одной рукой и запечатлел поцелуй на моем виске.

— По-моему, это идеальный план.

— По-моему тоже, — согласился Холден.

— Здесь правда великолепно. — Я оглядела озеро. На противоположной стороне берега был гребень, с которого открывался прекрасный вид. — Мы должны как-нибудь отправиться туда в поход.

Холден напрягся, а затем переступил с ноги на ногу.

— Да, это было бы круто.

Лукас обнял Холдена за плечи.

— Холден не большой любитель походов.

— Ой. — Хотя я не была уверена, было ли это на самом деле так.

Энсон закончил надувать круг и бросил его в озеро.

— Я готов.

Кин начал смеяться.

— Это единорог?

— Эй, а что не так с единорогами?

Люк покачал головой.

— Ничего. У тебя и твоего единорога будет потрясающий день.

Я оглядела группу.

— Подождите. Единороги настоящие?

Все ребята замерли, а потом тут же расхохотались.

Кин вытер слезы смеха под глазами.

— О, чуваки. Это было хорошо. Мне нужно было посмеяться.

Я хмуро посмотрела на него.

— Ты — человек, который превращается в волка. Не думаю, что единороги — такая уж большая натяжка.

Холден улыбнулся мне, явно стараясь сдержать смех.

— Насколько я знаю, единорогов в нашем мире не существует.

— Облом, — пробормотала я.

— Я позволю тебе воспользоваться моим единорогом. — Энсон подхватил меня на руки и понес к озеру.

— Вода, наверное, ледяная, — взвизгнула я.

— Хорошо, что теперь у тебя есть волчье тепло. — Он бросил меня на круг, вода вокруг брызнула.

Я приготовилась к тому, что меня ударит холод, но этого так и не произошло. На ощупь вода была такой же температуры, как и воздух. Я окунула в нее руку, зачарованно наблюдая за своими пальцами.

— Берегись! — прокричал Холден.

Но было уже слишком поздно. Кто-то схватил меня за руку, и я упала в воду. Я вынырнула, хватая ртом воздух и ругаясь. Лукас послал мне дьявольскую ухмылку.

— Ты хотела повеселиться сегодня.

Я плеснул водой в его сторону.

— Я бы не назвала «почти задохнуться до смерти» забавой.

Руки обхватили меня сзади.

— Ты вся мокрая, Ро.

Я зарычала в сторону Энсона.

— Я в курсе.

Его смешок прокатился по моей коже, посылая вместе с ним восхитительные мурашки.

— Я тебе недавно говорил, какая ты великолепная? — Энсон пальцами прочертил узор на моем животе.

У меня перехватило дыхание.

— Никогда не помешает услышать это снова.

Его большой палец теребил завязку моих плавок.

— Это будет моей смертью.

Лукас придвинулся ближе.

— Но это будет хороший способ уйти.

Кин вынырнул из-под воды, встряхивая своими темными волосами.

— Чертовски хороший способ.

Холден шагнул в воду, выставив напоказ свою золотистую кожу и такой жар в глазах, что я с трудом сглотнула.

— Это прекрасный вид пытки.

Я заерзала, когда Энсон крепче прижал меня к себе. Он издал низкий стон.

— Пытка — определенно подходящее слово.

Я повернулась в его объятиях.

— Извини?

Кин прижался к моей спине.

— Извинения определенно не нужны.

— Черт возьми, нет, — согласился Энсон.

Мое дыхание участилось, когда Холден прижал меня с одной стороны, а Лукас — с другой.

— Эй, — пискнула я.

Холден усмехнулся, скользя рукой по моему подбородку и поворачивая мое лицо к себе. Его взгляд был прикован к моим губам.

— Можно я поцелую тебя, Роуэн?

Мое сердце заколотилось. Он просил гораздо большего, чем просто поцелуй. Он спрашивал, прощен ли он. Это пугало меня до чертиков, но я не могла представить свою жизнь без Холдена.

— Да.

Его губы встретились с моими. Сначала поцелуй был медленным. Долгие, томные поглаживания и обжигающий жар, но быстро набрал силу, став голодным и чуть-чуть диким. Я чуть не застонала, когда он прикусил мою нижнюю губу.

— Жарко, как в аду, — пробормотал Лукас, оттягивая плавки.

Я покраснела и опустила голову.

Энсон обхватил мое лицо ладонями.

— Не стесняйся нас сейчас. — Он завладел моим ртом в нежном поцелуе, который стал немного отчаянным, прежде чем он отпустил меня.

— Энсон прав, — сказал Кин, когда его губы скользнули вниз по моей шее. — Наблюдать за тобой с ними, я становлюсь твердым, как скала.

— Это не странно?

Лукас игриво дернул меня за прядь волос.

— Совсем не странно.

Холден вгляделся в мое лицо.

— С тобой все в порядке?

Мне потребовалось мгновение, чтобы по-настоящему подумать о том, что я почувствовала, когда их губы встретились с моими, их руки одновременно прикоснулись ко мне. Моя кровь вскипела, и я сжала бедра вместе.

— Меня это не беспокоит.

Кин подхватил меня на руки и зашагал к берегу. Звуки плеска преследовали нас. В мгновение ока он опустил меня на одеяло, которое мы расстелили ранее, его рот накрыл мой. Я руками нашла его волосы и потянула за мокрые пряди. Мне нужно было больше. Гораздо больше.

Он оторвался, прерывисто дыша, в то время как остальные парни повалились вокруг нас на одеяло.

— Так чертовски мило.

Энсон пальцами нащупал завязку моего топа. Он взялся за тесемку, в его глазах читался вопрос. Мой ответ был не в словах. Я потянулась, обхватив его за плечи и целуя изо всех сил, что были во мне.

Другие пальцы нащупали остальные завязки моего бикини, и топ упал. От прохладного ветерка мои соски затвердели. Губы сомкнулись вокруг одного. Моя спина выгнулась дугой, и я застонала в рот Энсону.

Я упала обратно на одеяло, не в силах удержать Энсона. Холден последовал за мной вниз, его губы снова нашли мой сосок.

Лукас запустил пальцы в мои плавки от бикини.

— Да?

— Да, — сказала я хрипло.

В мгновение ока я оказалась совершенно голой перед ними. Мне следовало бы смутиться или застесняться, но я не смогла сделать ничего из этого. Не тогда, когда глубоко внутри нарастал жар.

Кин провел пальцем вниз по моему центру.

— Такая красивая.

Энсон сжимал мою грудь, покручивая сосок.

— Подожди, пока не почувствуешь, как она сжимает твой палец, — пробормотал Лукас.

— Черт, — процедил Кин сквозь зубы. Затем его палец скользнул внутрь.

— Кин, — прошептала я.

— Нужно еще, Ро?

Я кивнула.

Он послал мне дьявольскую ухмылку.

— Мы можем дать тебе больше.

Он скользнул вторым пальцем внутрь меня, когда Лукас опустил голову к комку нервов. Его язык описал круг, затем щелкнул. Мои внутренние стенки сдавили пальцы Кина, и я прерывисто вздохнула.

— Пожалуйста. — Я даже не знала, о чем просила, но ребята каким-то образом поняли.

Пальцы Кина входили и выходили из меня, изгибаясь и ударяя по точке, перед моим взором плясали отблески света. Холден зубами потянул мой сосок, и этот легкий намек на боль вознес меня невероятно высоко. Энсон наклонился, его губы были на расстоянии вдоха от моих.

— Кончай.

Губы Лукаса сомкнулись на моем клиторе, а язык танцевал. Казалось, все они двигались как один. Скоординированное нападение, от которого я никогда не оправлюсь.

Искры заплясали по моей коже, эта невидимая связь между нами натянулась еще туже.

— Ты у нас в руках, — прошептал Энсон мне в губы.

Это было все, что требовалось. Я кончила. Свет вспыхнул вокруг меня, и я поняла, что уже никогда не буду прежней.

— 16-

Солнце низко опустилось в небе, заливая озеро и ребят золотистым сиянием. Лукас уткнулся носом мне в бок.

— Сегодня был хороший день.

Я прислонилась к нему спиной, наблюдая, как Энсон поймал летающую тарелку, которую Кин отправил в его сторону.

— Самый лучший день.

Холден уперся большими пальцами в свод моей стопы.

— Как раз то, что нам было нужно.

Так оно и было. Побег. Время только для нас. Моя кожа все еще гудела от воспоминаний об этом утре, но дело было не только в этом. Мы смеялись, ели, просто расслаблялись друг с другом.

Лукас застонал.

— Я обещал родителям, что приду сегодня на ужин. — Он посмотрел на меня. — Ты бы хотела пойти?

— Не хочу мешать семейному времяпрепровождению.

— Не бойся, — заверил меня Люк. — Родители не давали мне покоя, чтобы я привел тебя, но я не хотел давить. Знаю, на тебя многое обрушилось со всех сторон.

— Если ты действительно думаешь, что это нормально.

Холден ослабил хватку на моей ноге.

— Если твоя мама испекла яблочный пирог, тебе лучше принести немного мне.

Лукас усмехнулся Лукас.

— Я бы никогда не предал тебя, оставив после себя объедки.

— Ты настоящий друг.

Люк перевернул свой телефон.

— Черт возьми, нам лучше поторопиться.

Я села.

— Мне нужно принять душ. Сделать прическу. Немного накраситься.

— Прости, Ро. Нет времени. У тебя в рюкзаке была смена одежды, да?

— Да, но я хочу произвести хорошее впечатление, а не надевать свои потрепанные джинсы и толстовку с капюшоном.

— Ты была бы прекрасна, даже если бы надела бумажный пакет. — Лукас наклонился вперед и коснулся своими губами моих. При соприкосновении прошел прилив ободряющей энергии.

Я мгновенно отпрянула назад, голова немного кружилась.

— Черт. Прости. Я не знаю, что это было, — поспешил извиниться Лукас.

— Что случилось? — рявкнул Холден.

Лукас перевел взгляд с него на меня, когда Энсон и Кин поспешили к нам.

— Не знаю. Я хотел заверить Роуэн, что все будет хорошо, но у меня был прилив сил.

Я поднесла пальцы к губам.

— Мне показалось, что я перегружена.

— Прости.

Я протянула руку и сжала ногу Лукаса.

— Все в порядке. Это не было больно или что-то в этом роде. У меня просто закружилась голова.

Холден нахмурился, когда уставился на нас.

— Интересно…

— Что? — подтолкнул его Энсон.

— Держу пари, сегодня мы укрепили связь. На самых разных уровнях. Интересно, увеличило ли это наши способности?

Глаза Лукаса расширились.

— Проверим.

Холден поднялся на ноги, пристально глядя на Кина.

— Будешь моим подопытным кроликом?

Тот пробормотал проклятие, но кивнул.

— Не заставляй мой мозг взрываться, пожалуйста.

Губы Холдена дрогнули.

— Я буду стараться изо всех сил.

Я встала, положив руку на плечо Холдена.

— Может, тебе и не стоит. Не надо, пока мы не узнаем, что происходит.

— Я буду осторожен. Обещаю.

Я прикусила нижнюю губу, но отступила назад.

Холден сосредоточился на Кине.

— Обычно я могу удержать кого-нибудь на месте самое большее на тридцать секунд. — Он прищурился. — Хорошо, попробуй пошевелиться.

Лицо Кина все еще оставалось выразительным, но это было все. Даже когда появились линии напряжения, ни одна из его конечностей не сдвинулась ни на дюйм.

— Девяносто секунд, — крикнул Люк.

— Срань господня, — пробормотал Энсон. — Ты чувствуешь себя опустошенным?

Холден покачал головой.

— Вовсе нет. Я чувствую, что мог бы продолжать вечно.

— Две минуты, — сообщил нам Люк.

— Отпусти его, — тихо сказала я. Что-то в том, что Кина держали в заложниках, заставило мой желудок сжаться.

Холден моргнул, и Кин рванул вперед.

— Дерьмо! — Энсон обхватил Кина за талию, прежде чем тот врезался в нас.

Я поспешила к ним.

— Ты в порядке? Ты ведь не ранен, правда?

Кин ухмыльнулся и быстро поцеловал меня.

— Я в порядке. Хотя это было безумие. Я вообще не мог пошевелиться и почти чувствовал твою силу вокруг себя. Это было чертовски намного сильнее, чем в любой другой раз, когда мы тренировались.

Холден повернулся к Энсону.

— Ты попробуй.

— Что именно?

Холден огляделся по сторонам, прежде чем его внимание остановилось на массивном бревне на берегу.

— Это.

Штука, должно быть, была футов двадцать в длину и, кто знает, насколько в ширину.

— Нет. Этого не может быть. Он навредит себе, — возразила я.

Но Энсон уже шагал к бревну.

— Энсон, нет!

Лукас схватил меня за руку, когда я поспешила за Энсоном.

— Он не станет этого делать, если это будет слишком.

Я послала Лукасу взгляд, в котором спрашивала, не считает ли он меня глупой.

— Энсон примет любой вызов.

Люк поморщился.

— Возможно, в твоих словах есть смысл.

Мы ускорили шаг, но Энсон уже присел на корточки, чтобы ухватиться за бревно. В мгновение ока он поднял его над головой и швырнул на пляж. Все замерли.

— Будь я проклят, — тихо сказал Кин.

Энсон повернулся к нам с широкой улыбкой на лице.

— Это было весело. Интересно, что еще я могу сделать?

— О нет. — Я шагнула вперед, подняв обе руки. — Не хочу, чтобы ты пострадал или случайно убил невинного свидетеля.

— В ее словах есть смысл. Мы должны протестировать дары в безопасной обстановке, — сказал Холден.

Энсон надулся.

— Вы, ребята, никогда не хотите, чтобы мне было весело.

Кин уставился на то место, куда упало бревно.

— Думаю, нам, возможно, стоит быть осторожными с тем, кого мы посвящаем в эту новую разработку.

Дрожь пробежала у меня по спине.

— Почему?

— Совет, — тихо сказал Лукас.

Холден оглядел нашу группу, его пристальный взгляд, наконец, остановился на мне.

— Не хочу думать о том, что может произойти, если они узнают, что ты уже можешь увеличивать наши силы.

Желудок скрутило в тугой узел.

— Они ведь не заберут меня. Верно?

Энсон придвинулся ближе, обнимая меня.

— Никто никуда тебя не заберет, Ро.

Но я не была уверена, что он может быть так уверен в этом. Нет, если эти лидеры совета были такими могущественными, как говорили ребята. Мне просто нужно было убедить совет, что я — целитель и ничего больше.

— 17-

— Они здесь! — крикнул из дома девичий голос.

Я теребила завязки на браслете, пока Лукас не накрыл мою руку своей, останавливая.

— Мои родители уже думают, что ты великолепна. Лили тоже будет.

Я переплела свои пальцы с его, сильно сжимая.

— Твои родители не проводили со мной по-настоящему много времени. — Кроме того случая, когда на меня сбросили бомбу из-за того, что моя биологическая мать была частью стаи. Эта мысль заставила меня задуматься о моей другой матери, той, которая растила меня почти восемнадцать лет. За последнюю неделю или около того я не слышала ни слова ни от нее, ни от моего отца.

Лукас остановился на дорожке, повернулся ко мне и обхватил мое лицо руками.

— Что происходит в твоей голове прямо сейчас? Это не очень приятно.

Конечно, он мог чувствовать смесь беспокойства и страха, пронизывающую меня насквозь.

— У меня не очень хорошие отношения с семьей.

Он прошелся большими пальцами вперед-назад по моим щекам.

— Теперь все изменится.

— Надеюсь, ты прав. — Я переступила с ноги на ногу. — Думаю, какая-то часть меня напугана.

Люк притянул меня к своей груди, обхватив руками.

— Ты достойна любви, Роуэн. Ничто в тебе не делает это трудным. С тобой это так же легко, как дышать.

Мое сердце заколотилось в груди.

— Люк…

Он приподнял мое лицо к своему, касаясь своими губами моих.

— Я люблю тебя. Мне кажется, я начал влюбляться в тот момент, когда ты врезалась в меня в музыкальном зале.

— Я тоже тебя люблю. — Слова сорвались с моих губ без всякой попытки. Они давались легко, потому что были простой истиной. Мне нравились доброта и сопереживание Лукаса. То, как он всегда стремился посеять семена мира и сплотить людей. Мне нравилось, что он всегда заставлял меня чувствовать себя увиденной и понятой.

Улыбка, озарившая его лицо, чуть не поставила меня на колени. Он прижался своим лбом к моему.

— Я сделал бы все, что угодно, чтобы увезти тебя отсюда прямо сейчас. Куда-то в укромное место.

Я не смогла сдержать смешок.

— Не думаю, что это было бы вежливо.

— К черту вежливость.

Я в удивлении посмотрела на парня.

— Лукас…

— Да, да, я знаю, ужин с семьей.

Я приподнялась на цыпочки, проводя руками по бокам его головы.

— Всегда есть что-то «позже».

Он издал стон.

— У меня будет стояк, когда я пойду ужинать с родителями.

— Подумай о бейсболе. Разве не так всегда делают парни?

— Поверь мне, никакая бейсбольная статистика меня сейчас не спасет.