Знание-сила, 1998 № 03 (849)

АЭС вблизи Москвы?

15 марта 1956 года Совет Министров СССР принял постановление о строительстве атомных станций. Одна из них должна была строиться в шестнадцати километрах от центра Москвы — у селения Коровино Краснополянского района Московской области. Северная часть площадки примыкала к проектируемой кольцевой автостраде, то есть сегодня это было бы уже в пределах Москвы.

Институт «Тсплопроект» подготовил в мае 1956 года справку «Об основных вопросах проектирования и строительства атомных электростанций в СССР и за границей». На очередном заседании коллегии Министерства электростанций 1 июня 1956 года было решено представить доклад правительству по проектному заданию, оборудованию и строительству атомной ТЭЦ № 21 и соответствующий проект постановления Совмина.

К 6 июля 1956 года было подготовлено заключение экспертной комиссии в составе заместителя начальника Главного управления по использованию атомной энергии при Совмине СССР (Главатом) Н. А. Николаева, членов А. К. Красина и Г. II. Кружилина (АН СССР), В. П. Ромадина (Всесоюзный теплотехнический институт) по реакторной установке ВВЭР для ТЭЦ № 21. На проектное задание были получены заключения Института биофизики Академии медицинских наук, ОКБ «Гидропресс», Минтяжпрома, Главного химика МЭС СССР — ни одного возражения против строительства атомной станции в Москве. Отчасти это было вызвано полным отсутствием опыта — еще ни одна промышленная атомная станция не была построена, только экспериментальная Обнинская. Отчасти — из-за российской любви к стройкам века и выдающимся достижениям — все спешили принять участие в масштабном проекте, чтобы успеть откусить свой кусок пирога. Лишь один человек — Государственный санитарный эксперт Московской области Д. Фокин — выступил против этого безумия.

12 июня 1956 года он дал свое заключение, где, после длинного списка угроз заражения окружающей местности, писал: «Расположение ТЭЦ

№ 21 в непосредственной близости от Москвы в густонаселенном районе, при отсутствии трехкилометровой санитарно-защитной зоны встречает возражение. Учитывая возможность загрязнении ТЭЦ № 21 и прилегающей территории радиоактивными веществами, госсанинспекция Московской области считает необходимым размещение ТЭЦ произвести в менее заселенной части Московской области при соблюдении необходимой санитарно-защитной зоны».

Честный и мужественный человек дал свое заключение, когда строительство ТЭЦ № 21 было включено в директивы съезда партии, приняло вид решения Совета Министров. Это выглядело как протест и вызов власти.

И власть, естественно, не думала сдаваться. Прежде всего, было решено удовлетворить часть требований санитарного инспектора, а часть изменить, в частности, уменьшить охранную зону до полутора километров. Стали спешио вестись работы по повышению качества дозиметрического контроля воздуха и его очистке, был продуман сброс вод. Санитарный инспектор оставался неумолим, к тому же он нашел поддержку среди местного населения.

4 октября 1956 года Совмин принял постановление, где первоочередными назывались Белоярская, Уральская и Нововоронежская ГРЭС. Из документов непонятно, почему Совет Министров внял голосу разума и избавил столицу от опасного соседства, ясно лишь одно: в любое время, в деле любого масштаба можно вести себя честно и порядочно. Иногда такое поведение увенчается успехом.

К сожалению, из-за недостатка нержавеющих труб для реакторов, из- за промедлении Ижорского завода в изготовлении корпусов реакторов и недостаточно активных опытных и исследовательских работ в институтах Министерства среднего машиностроения наша страна к 1965 году стала резко отставать от развитых западных стран по уровню атомной энергетики.

Эта небольшая заметка подготовлена на основании архивных изысканий М. Бакалейника, бывшего старшего научного сотрудника Российского государственного архива экономики (РГАЭ), к сожалению, скончавшегося летом 1997 года и не успевшего подготовить для журнала статью на эту интересную тему. •

Александр СЕМЕНОВ