Знание-сила, 1999 № 11-12 (869,870)

Продолжение. Начало в № 9-10 за этот год.

Клетка 2. ТЕТРИС

"Тетрис" перестроили в 2011-м: теперь Нет-кафе занимало весь двухэтажный домик. Я не пользовался им последние два года – как самое известное, оно и прослушивалось лучше всех. Но сегодня, пожалуй, начнем именно оттуда. Я шпион, мне скрывать нечего. Ха, ничего себе каламбурчик! Тем не менее в кармане пиджака, рядом с моей личкой лежал еще один пластиковый прямоугольник, полученный от лысого при уходе. В углу карточки стоял ромбик-логотип: "Агентство безопасности АРГУС". Минимум – визитка, максимум… посмотрим.

Со стороны "Тетрис" напоминал станцию метро: бетонная арка входа, неоновая буква "W" над дверью. Но сначала человеку, идущему с Лиговского, открывалось другое: на крыше здания, в проеме между окружившими "Тетрис" четырехэтажками, стояло огромное голографическое изображение Христа. Голова Иисуса торчала над крышами четырехэтажек, словно голова ассенизатора, высунувшегося из канализационного люка. Над головой парил блестящий обруч. Печальные глаза Спасителя косились вверх с надеждой, руки тоже были подняты вверх/ как бы приветствуя надевание обруча на голову. Изо рта Иисуса периодически вылетала и повисала в небе надпись: "Со мной войдете в Царствие Небесное! ОРЕОЛ-ТЕЛЕКОМ”.

Сразу за дверью кафе меня встретило новшество: огромный деревянный ящик с надписью "Почта". Рядом красовался ларек с письменными принадлежностями всех времен и народов. Надо же, следят за веяниями: среди старожилов Сети стало модно посылать друг другу письма обычной почтой. Или не самой обычной, но с высоким качеством имитации: кидаешь конверт в ящик, через две минуты точная копия из эльбума падает в почтовый ящик адресата. Хотя настоящие снобы все-таки дожидаются прибытия оригинала на веленевой бумаге.

Я подошел к ларьку – девушка-продавщица приветливо улыбнулась из-за прилавка и даже как будто больше выпятила грудь. "Занимательная графология", "Каллиграфия для чайников" "Искусство арабской вязи", "Иероглифическое письмо вчера и сегодня". А что, неплохая мода. Мне вспомнился недавний случай в аэропорту. Я хотел записать только что сочиненное стихотворение, ручку нашел в кармане, но бумаги никакой не было. Я обо* шел тогда весь аэропорт: в автоматах предлагались журналы, диски, компьютерные игрушки, сувениры… Можно было составить гороскоп, вычислить идеального партнера, вылечить зубы и почистить ботинки, поесть и выпить, сходить в туалет и в Сеть – но нигде нельзя было приобрести обычный бумажный блокнот! Пришлось пойти в Нет-центр и отправить самому се* бе электронное письмо.

– А глиняную табличку у вас можно заказать? – поинтересовался я.

– Н-нет… – Девица загнулась, не поняв шутки, но быстро сориентировалась: – Китайскую тушь не хотите попробовать?

В витрине под ее рукой лежали черные каменные тушечницы и короткие чернильные брусочки. Я собрался было отойти, но мое внимание привлекли две кисточки. Совершенно одинаковые, они лежали рядом, но под одной было написано "8еу", под второй – "80 еу".

– А в чем разница? – поинтересовался я, показывая на "близнецов".

Девица оживилась: похоже, в ее глазах я наконец-то блеснул намеком на умственные способности.

– Одна обычная, бамбуковая, вторая – со сканером.

– Как это?

– Ею можно рисовать, как обычной, но весь рисунок записывается в память. Взяли в руки – запись пошла, отпустили – конец файла. Питается от тепла руки.

Раскрутив рукоятку кисточки, девушка вытряхнула на ладонь металлический цилиндрик:

– Вот тут все рисунки лежат. Понимаете, настоящие кисточки для сумиэ хоть и модны, но все-таки не для масс. Обычный человек просто не может привыкнуть к факту, что его рисунок останется лишь в одной копии на бумаге. Случайная клякса, ошибка в адресе письма, и все, пиши-пропало. Потому и сделали такую промежуточную версию. Очень хорошо покупают.

– Да, такое не только массам понравилось бы. Знаете, что однажды приключилось с Леонардо да Винчи? Он был большим любителем экспериментов и как-то раз нарисовал одну из своих мадонн особыми новыми красками. Очень долго рисовал. А когда поднес полотно к огню, чтобы посушить, краски, вместо того чтобы сохнуть, размякли еще больше и стекли вниз.

– А эту и в краску макать не надо! – на свой манер отреагировала продавщица, вытряхивая на ладонь второй цилиндрик из полой ручки кисточки. – Тут, как в капиллярной ручке: тушь прямо в волоски кисти идет вот из этого… Или нет, вот из этого тушь идет, а в этот рисунок записывается… Ой, я никак опять забыла, какой из них какой… Ну так что, будете брать?

– Хмм… У меня, боюсь, больше полсотни нет…

– А и не надо! Вы спутали! Это обычная, бамбуковая кисточка стоит восемьдесят. Штучная работа китайского мастера, ну и шик редкий, особенно для Новых Нетских.

– Все Новые Нетские – это хорошо забытые Старые Датские, – подмигнул я.

Теперь продавщица улыбнулась довольно натурально.

– Это Вы верно подметили! Мой парень, он тоже из НН, в прошлом году на день рожденья подарил мне новую ролевую игрушку. Сказал – последний писк эротических RPG. А называется "Давка в троллейбусе N7". Моей маме одного этого названия хватило, целый день хохотала. А с общением у них еще смешнее, постоянно этот язык жестов, словно так не могут сказать! Он и меня этому учит.

Девушка сложила руки лодочкой и сделала быстрое движение ладонями, разведя их в стороны, словно две рыбки вынырнули из воды и снова пропали. Красиво. Я ожидал увидеть что-нибудь из стандартного языка для глухонемых, а оказалось – из индийского танца.

– Кажется, в Кама-сутре был такой раздел, посвященный жестам, – заметил я.

– Верно, это оттуда… – Девушка смутилась и опустила руки. – Я же ему говорила: это не чистый пост-кибер! Компы могут распознавать жесты. Вот и Вы наверняка уже видели такой софт, раз поняли мой знак. А какой же это пост-кибер тогда?

Я хотел было сказать, что настоящий пост-кибер – это человеческое умение тормозить, потому что компьютеры и линии связи в последнее время довольно быстры. Но не сказал: вдруг она на свой счет примет?

Девушка словно бы прочла мои мысли и снова вспомнила с работе.

– Так что, возьмете эту, со сканером? Она всего восемь. Полный набор с тушечницей – пятнадцать.

Я расплатился и двинулся дальше, к главной стойке. Внутри "Тетрис" не особенно изменился за последние годы. На стенах – веете же гипсовые барельефы со зверями и фруктами, что висели здесь в девяностых, над стойкой за спиной бармена – все тот же кусок зльбума с нарочно рваными краями (стиль первого десятилетия). И даже фото на этом цифровом панно никто так и не перегрузил, это была все та же классическая картина времен УСОРМа: "Суд над библиотекой Мошкова за систематическое нарушение закона об авторском праве". Вероятно, таким образом здесь показывали, что хранят традиции.

Несмотря на будний день, народу было много. Кажется, зря пришел. Все кубики наверняка заняты, раз столько ожидающих. Бармен незнакомый, белобрысый и гораздо моложе моего приятеля Андрея, который работал здесь раньше. Впрочем, за пару лет их могло смениться и больше: службе безопасности выгодно, чтобы они почаще менялись. Пока я подходил, бармен успел взглянуть на меня с сомнением, но быстро сменил гримасу, и кода мы оказались друг напротив друга за стойкой, в меня целились глаза внимательного слушателя и добродушная улыбка старого приятеля.

– Добрый день! Желаете кубик на пару часиков? Или полный контакт? Недавно поступили французские комбинезоны "Э~ ротик" – незабываемые ощущения!

Молодец парень! Двадцать с лишним лет эту страну учат манерам сервиса, улыбки научил ись-таки натягивать, но вот взгляд, обращение – так по-прежнему и вылезает "ну че тебе?". А этот сразу переключился, правильно. Мало ли чего папаша захочет. Он, может, всю жизнь деньжат заколачивал, а на старости лет решил с компфетками побаловаться. Правильно, парень, предлагать надо любезно и сразу самое дорогое – мало ли на что клиент клюнет, как бы он ни выглядел.

Мою заминку с ответом белобрысый принял за замешательство новичка-пуританина и, понизив голос, продолжал:

– Если заказываете комбинезон у нас, глушение Вашего чипа верности – за счет заведения, lap актированное глушение всех гражданских и даже некоторых военных моделей…

– Спасибо, но боюсь, Вы меня не так поняли… Я просто давно здесь не был… Раньше здесь работал мой знакомый, Андрей. Он помнил мой обычный заказ, я ему только делал знак, коща входил, и все было ясно…

Белобрысый поглядел по сторонам, наклонился ко мне поближе и заговорил еще тише:

– Если Вы насчет "диоксида” – у нас это дело прикрыли после того, что с Андреем случилось… Я лично думаю, что это был несчастный случай. Но люди говорят разное, а заведению такая слава ни к чему… Другое дело, если Вы сами… К Сети полный доступ, можно многое найти. А за содержание найденных клиентом материалов из Сети администрация ответственности не несет. Могу рекомендовать по крайней мере два портала, где…

– Мне нужен обычный кубик, на час, – отрезал я. Вся эта услужливость, незаметно переходящая в навязчивость начинающего наркодилера, начала меня раздражать.

Теперь, когда мои желания оформились во вполне легальный заказ, бармен расслабился и взглянул на монитор под стойкой.

– Сейчас, к сожалению, все кубики заняты. Минут двадцать придется подождать. Рекомендую пока попробовать наши фирменные коктейли. "Хакнутая Мэри" особенно популярна в этом сезоне, но настоящие гурманы по-прежнему предпочитают "Web-мастера и Маргариту"… Синтетики не держим, все натуральное!

– Кофе. Двойной без сахара.

Приняв заказ, белобрысый с гораздо большим энтузиазмом переключился на двух молодых людей, подошедших вслед за мной. Кто-то спустился со второго этажа и направился к выходу. Бармен сделал знак одному из ожидающих, а я двинулся к освободившемуся столику. Однако быстро у них тут, прямо Нет-бистро какое-то.

Впрочем, этого и следовало ожидать. Столько лет прошло со времен "Правцов", "Синклеров" и фидошных нод. Двадцать лет назад все упиралось в пропускную способность каналов, теперь – в пропускную способность человека. Тогда какой-нибудь юнец весь день сидел-качал порнографические картинки; сейчас комбинезон "Э-ротик" – вот уж действительно электронный рот – так выжмет его за полчаса, что он неделю на баб смотреть не сможет. И это еще при том, что там стоит блок-ограничитель: их стали в обязательном порядке ставить на все подобные игрушки после того, как в 2013-м в крупнейшем амстердамском киберборделе самообучающаяся программа убила за один вечер трех человек. Сережа Кузнецов откликнулся на амстердамскую историю статьей "Утомленные ветром", где припоминал сетевую поговорку "Анекдоты – это русский секс" и в связи с этим намекал, что от вернеровского робота "Мистер Смех" тоже надо ждать сюрпризов. Увы! "Мистер Смех", со всей его изощренной обратной связью, так и не дал никому материала для статьи "Смерть от смеха". Хотя поговаривали, что анекдотный робот временами вызывает в Москве короткие эпидемии икоты, периодичность которых хорошо накладывается на фазы Луны. Что ж, Москва всегда была городом причудливой синергетики.

За одним из столиков одетый с иголочки мужчина рисовал что-то на салфетке. Я бы не обратил на него внимания, если бы не странные штуки, которые он проделывал головой, легкие кивки вперед-назад, потом еле заметное круговое движение и снова кивки. Несколько разрисованных и скомканных салфеток валялись перед ним на столе и одна под стулом. Проходя мимо, я разглядел, что на всех салфетках повторяется один и тот же узор, что-то вроде тибетской мандалы, прорисованной очень детально, но с заметной потерей симметрии. Кажется, эта асимметрия и была причиной повторения рисунков: мужчина старался нарисовать идеальную мандалу и нервно отбрасывал испорченные салфетки одну за одной.

Ага, вот что значит: "За содержание найденных клиентом материалов администрация ответственности не несет." Интересно, выкинут этого дядьку или пустят еще на один сеанс? Наверное, пустят – выглядит прилично, деньги платит… и кому какое дело, что клиент башкой вертит и салфетки разрисовывает.

Сам собой вспомнился вчерашний разговор с безогасниками, когда я отказался возвращаться в Университет. Сейчас, после всеобщей победы имагологии с ее "просвещением", там действительно нечего делать. Но раньше это было чудное место. Сеть только-только зарождалась, и даже мы, первопроходцы, не столько учили студентов, сколько учились друг у друга. Посещение лекций коллег стало для меня хорошей привычкой. На одной из таких лекций, в курсе "Социальной Защиты" Чарли Хоппфилда, я узнал и историю диоксида.

Первые такие программы появились еще на заре компьютерной эры, когда и самих компьютеров, по большому счету, не было. Тогда никто не думал об этом как о наркотике: как и во многих подобных историях, дорога в Ад была вымощена мощами. Один из отцов кибернетики, Джон фон Нейман, пытаясь смоделировать самовоспроизведение биологических клеток, описал гипотетический "клеточный компьютер" в середине 60-х. Через несколько лет математик Конвей, большой любитель интеллектуальных головоломок и развлечений, придумал эффектное правило для "клеточной машины", которую назвали "Жизнь". Игрушка вызвала настоящий бум в среде окол©компьютерного народа. Биология и математика отошли в сторону: для многих это был лишь алгоритм, рисующий забавные узоры. А правило его было настолько простым, что программу мог написать любой школьник. На поле, подобном листу из тетради в клеточку, помещали несколько "живых" клеток (крестики). Остальные клетки поля считались "мертвыми" (нолики). На каждом такте времени каждая клетка меняла свое состояние в зависимости от состояния соседних восьми клеток. Если вокруг одной "живой" оказывалось более трех или менее двух "живых" соседей – крестиков, клетка становилась ноликом: "умирала от тесноты или от одиночества". Если же рядом с "мертвой" клеткой находилось ровно три "живых" соседа, там рождалась новая "живая" (нолик менялся на крестик). Во всех остальных случаях состояние клетки не менялось. На экране компьютера "живые" клетки превращались в светлые точки, "мертвые" – в темные. Бросив на поле несколько "живых" клеток и запустив программу, обновляющую все клетки в параллельном режиме с большой скоростью, можно было наблюдать причудливые, непредсказуемые картинки, которые образовывала растущая колония.

В восьмидесятые годы не было, пожалуй, ни одного программиста, который не был бы знаком с "Жизнью". По ней писали математические диссертации, философские эссе и фантастические рассказы. Экспериментаторы не ограничивались двумя состояниями клеток – на смену черно-белой Life пришли цветные "клеточные машины". Теперь любая клетка могла находиться в одном из тысяч состояний-цветов, а правило "общения" клетки с соседями можно было самостоятельно менять, пробуя все новые и новые формы электронного калейдоскопа.

Но и здесь было еще далеко до "цифровой кислоты". Шум вокруг "Жизни" постепенно улегся: "клеточные машины" осели в лабораториях физиков и биологов, моделирующих природу, а также были взяты на заметку некоторыми мастерами компьютерной анимации. В один из дождливых дней конца 90-х французский математик Вербицки сидел дома, раздумывал над очередной статьей и разглядывал узоры скрин-сейвера на экране своей персоналки. В отличие от Конвея, Вербицки был не только математиком, но и большим любителем экспериментов с психикой. Выключив компьютер и отправившись спать, он заметил, что клеточный калейдоскоп скрин-сейвера подействовал на него как- то странно. Симметричная мандала продолжала стоять перед его мысленным взором. И не просто стоять, как было бы с обычной картинкой, – разноцветный ковер продолжал расти по тому же закону, но теперь уже не на экране, а прямо в сознании!

Вербицки не поленился изучить материалы двадцатилетней давности и был вознагражден за труды. В одном из выпусков Scientific American он нашел статью, где сообщалось, что узоры некоторых "клеточных машин" удивительно точно воспроизводят видения, наблюдаемые под большой дозой ЛСД. Для мятущегося духа Вербицки этого было достаточно. Он забросил работу в солидном институте и занялся экспериментами с "цветастыми коврами". Свои исследования он держал в секрете и, возможно, загнулся бы в безвестности, если бы его не забрали в психиатрическую лечебницу в 2007-м. В отместку за это жена Вербицки отсканировала рукопись книги "Digital Acid" которую ей передали от мужа из больницы, и послала это "письмо счастья" в 33 крупные сетевые конференции.

Через год D-Acid, или, как его назвали в России, "диоксид", распространился с помощью Сети по всему миру, вытеснив даже "микроскоп" – самый популярный галлюциноген того времени. Применение голографии здесь ничего нового не дало, зато музыкальная "клеточная машина" в сочетании с цветовой отправила в сумасшедшие дома не одну сотню экспериментаторов.

– Ваш кофе… сэр! – Белобрысый стоял передо мной с подчеркнуто вежливым выражением лица.

– Может, попробуете пока комбинезон? Как раз освободилось место…

– Спасибо, я лучше посижу… Мне доклад сейчас делать, надо сосредоточиться, – сказал я и на всякий случай многозначительно подмигнул.

Бармен с понимающим видом ретировался, а я стал разглядывать пару, только что вышедшую из кубиков. Похоже, они пришли вместе и взяли кубики на одинаковое время. Но отдельно друг от друга – видно по лицам.

Я люблю разглядывать лица людей, вышедших из Сети. Это вроде игры: нужно угадать, что они там делали. Насчет деву шки все ясно. Лицо – покрасневшее и обмякшее, на груди – два мокрых пятна почти правильной круглой формы, в них еще два пятнышка, потемнее. На фоне идеальнобелой футболки это смотрится, как два глаза – не столько эротично, сколько комично. Впрочем, это скорее моя бессознательная реакция – девица-то занималась сексом с машиной, а не со мной!

А вот что парень там делал – это сложнее. Говорят, что лица людей, выходящих из кубиков, напоминают лица зрителей, выходящих из кинотеатра. Это не всегда верно. Ведь кино – это законченное произведение: пережил эмоции и пошел домой. Вот как девица эта. А у парня выражение другое: он еще там, в его мозгу еще продолжается начатый в кубике процесс, и лицо его – как восковая маска, безо всякого выражения.

Интересно, почему это самое "безо всякого" воспринимается другими как нечто отрицательное? Мне вдруг вспомнилось, что точно такое же лицо – но только у меня самого – часто замечала Рита. И всегда спрашивала: "Что-то случилось?". "Да ничего, я просто думаю…" – говорил я. Но каждый раз, когда она видела меня таким, она снова и снова задавала этот вопрос. Возможно, если бы у меня всегда было такое лицо, она бы не реагировала так встревоженно. Да, конца мы познакомились, я был другим. Она целый день присматривалась ко мне, думая, что я клоуничаю, выделываюсь, пытаюсь ее очаровать… Вечером того дня она шептала: "А ты ведь на самом деле такой… а я думала, ты играешь!" И я действительно был таким, таким и остался. Но наверное, я "такой" – для других. Первый раз, когда она заметила меня "без лица", случился через месяц после нашего знакомства. Ночью она проснулась и незаметно вошла на кухню, где я сидел над диссертацией. Обернувшись на шорох, я улыбнулся, но она подошла ко мне, словно чем- то напуганная, и серьезно спросила, всели в порядке. Напрасно я убеждал ее, что со мной все хорошо. "Не обманывай, пожалуйста. Зачем ты от меня что-то скрываешь? У тебя было такое лицо… Такое… как будто это не ты или как будто ты умер!" – она готова была заплакать. Чтобы успокоить ее, я соврал, что один из моих выводов оказался ложным, нужное мне слово происходит совсем от других корней, и поэтому я немного расстроен.

Я и сам заметил, что занимаясь умственной работой, я обычно старался остаться один, как можно сильнее изолироваться от посторонних взглядов. Позже, после нескольких лет жизни за рубежом, я стал "погружаться" и в присутствии других, чем нередко удивлял и пугал их. Рита в конце концов привыкла, что со мной "так бывает" она теперь спрашивала: "Что-то случилось или ты просто думаешь?" и я молча показывал ей оттопыренный вверх большой палец. Интересно, ше она сейчас? В старых романах переживание разлуки было одной из основных эмоций. А я вот совершенно не переживаю от разлуки с Ритой, хотя наш роман был довольно бурным. Эффект виртуального общения: Сеть приучила нас расставаться легко и быстро, без лишней грусти ожиданий, без особых размышлений о том, что делает сейчас человек, с которым ты недавно общался…

Между тем пара, за которой я наблюдал, не торопилась уходить. Девушка усталым голосом крикнула бармену: "Мартини с грейпфрутом!" а молодой человек (с появившимся лицом) подошел к столику, где сидели еще трое ребят его возраста. По доносящимся слэнговым словечкам можно было легко догадаться об их увлечениях. Разлука разлукой, а вот к стереотипам юношеской романтики Сеть не так уж много прибавила, подумалось мне, и память услужливо подбросила название старого фильма с модным тогда Кинчевым: "Взломщик".

Сам я никогда не был хакером. Честно сказать, я даже с некоторым отвращением и боязнью относился и к "железу", и к внутренностям тех программ, с которыми работал. Кнопок с простыми словами "Найти", "Сохранить" "Печатать" мне было более чем достаточно. Дальше лезть никогда не хотелось. Даже если я и замечал какие- то технические вещи, это было совсем не из той оперы, которая интересовала хакеров. Так, раньше меня раздражало, что листы бумаги выходят из принтера теплыми. Мне почему-то хотелось, чтобы свежая распечатка была, наоборот, холодноватой. Знакомый программист, которому я рассказал об этом, долго смеялся – не знаю, над чем.

Однако после ухода из Университета я оказался лишен всякой технической поддержки. И обнаружил, что раньше я мог игнорировать ее лишь потому, что ее держали на высоте другие люди. Когда-то я только посмеивался в ответ на шутки коллег о моем снобистском невежестве узкого специалиста, не желающего знать лишнее из другой области. "CAMEL отдельно.

LIGHTS отдельно". Оказавшись за стенами университетского кабинета, я осознал весь горький юмор этой поговорки. Прочти хоть всего Пушкина наизусть – сломанный принтер этим не починишь. Не говоря уже о том, чтобы продолжать свое дело или хотя бы отомстить тем, из-за кого я оказался на улице. Для таких дел нужна целая команда. Один в поле не воин, особенно если вместо поля – дикий лес Сети, а ты – всего лишь профессор вымершей литературы, не видавший в этой Сети почти ничего, кроме своих любимых академических архивов.

Но и в диком лесу я оказался чужаком не для всех.

Клетка 3. ХАКЕР, ПЕРВЫЕ ИГРЫ

Я точно так же сидел тогда с чашкой кофе в университетском "Тараканнике". Он подсел рядом. Бутылка дешевого пива и два бутерброда с соевым мясом, характерная сузлость и длинные волосы, которые можно было бы называть "светлыми", если бы он мыл их чаще раза в месяц, плюс драная противогазная сумка, из кармана которой торчит, как перчатка, дорогой черный "лапоть" без единой клавиши, – все это классифицировало его с точностью девяносто девять процентов. Витязь на распутье. Лицо как будто знакомо, но как зовут?.. Типичная история, когда читаешь лекции двум потокам по триста человек – множество лиц, запоминающихся чуть больше или чуть меньше, и множество имен, которые не запоминаются вообще. Правда, студентов не особенно видно теперь, когда лекции проводятся через Сеть. Но этого я явно где-то видел…

– Профессор, Вас правда выгнали?

– Похоже на то. А Вы?..

– Меня зовут Сергей, ник – Жиган. Вы вряд ли меня помните. Я ходил на Ваш семинар в прошлом семестре. Собирался после Нового года записаться на продолжение.

– Ерунда, курсов много интересных осталось. Могу порекомендовать "Био-Арт" Стерлинга. Или Лебедева… не помню, как там это официально звучит, мы между собой называем его курс "Урловодство".

– Спасибо. Но все же жаль, что Вы сами в дауне. Ну, если Вам что-нибудь будет нужно из варежек… в смысле, из программ… бесплатно то есть…

Сергей замялся, и я помог ему:

– В смысле что-нибудь взломать-стащить?

– Ну в общем, да. Могу подсобить.

Это было заманчивое предложение. Времена независимых хакеров-одиночек давно прошли, теперь им было гораздо легче зарабатывать деньги под "крышами" солидных корпораций, борющихся с конкурентами. Потенциальная яма специализации затянула сетевых взломщиков своими удобствами так же, как затягивала людей всех профессий во все времена. Гарантированная оплата за взлом и только за взлом – это просто удобно; не нужно самому выдумывать, куда перевести деньги из взломанного банка, кому и за сколько продать украденную базу – люди других профессий сделают это за тебя, и сделают лучше. Хакеров, которые предпочли этой схеме нищету и свободу, осталось на удивление мало.

– Спасибо, учту, – кивнул я. – Пока вроде ничего не нужно. Хотя… Мне прикрыли доступ в Библиотеку, эго больше всего расстраивает сейчас. Можно за деньги туда ходить, но сам понимаешь, откуда я их возьму. Да и вообще неприятно – пятнадцать лет бесплатно пользовался как сотрудник Университета, сам помогал ее структурировать… а теперь должен личку в общий артомат совать.

– Ясный пенть! Хорошо, мы с ребятами попробуем Библиотеку поковырять. Но заранее ничего не обещаю, я ведь в этом деле пока что не профессор.

Через неделю мы снова увиделись в "Тараканнике". Жиган сообщил, что ничего не выходит.

– Можно крякнуть "на раз", но тогда сразу заметят. А для постоянного пользования это не годится. Тут лучше бы узнать чей-нибудь пасс и втихаря его юзать. Проще Вам договориться с Главным библиотекарем. Вы же его знаете! Может, он по старой дружбе даст Вам доступ?

Я знал Главного библиотекаря, но дружбой там и не пахло. Особенно после моего увольнения – это я уже проверял.

– А нельзя ли просто подобрать пароль того же Главного? – спросил я Сергея.

– Шутите, Профессор?! Знаете, какое число комбинаций надо перебрать! Да и система наверняка брыкнется, когда заметит, что кто-то набирает неверный пасс тысячу раз подряд.

Я задумался. Интересно, а что я сам использую обычно в качестве пароля? Что-то незабывающееся…

– Слушай, Жиган. Нужно сделать вот что. Найди в Сети персональный сайт Главного библиотекаря. Выбери оттуда ключевые слова: имена родственников, дни рождений и другие значимые даты. Названия любимых игр и книг, имена любимых киноактеров. Какие-то стойкие образы, которые он употребляет в тексте. В общем, все, что он мог бы использовать в качестве пароля. Вот в этом круге и надо устроить перебор вариантов… Да, можно еще попробовать все эти слова в обратном порядке. Или разбить их на слоги и перебрать сочетания. Скажем, у тебя мог бы быть пароль "нагиж" или "сержиг".

По удивленному взгляду Сергея я понял, что у него и вправду мог быть такой пароль. Тот еще витязь. Мы обменялись координатами, и он отправился проверять мою идею. Через два дня он позвонил мне домой. Голос его звенел, словно после удачного первого свидания:

– Ваша идея рулит. Профессор. Это оказалось…

– Постой-постой. Давай-ка не будем по телефону. Надо где-то встретиться.

– А приезжайте ко мне! Вы пиво пьете?

– Пью иногда. "Балтику"-тройку.

– У меня "Балтика ОЕ".

– Сойдет.

Не успел я снять ботинки в прихожей Сергея, как он начал рассказывать:

– Это было имя его жены. Теперь Вы можете пользоваться этим паролем. Но лучше войдите с этим пассом, и как Главный библиотекарь, заведите себе логин в группе каких-нибудь студентов-заочников. Никто не заметит.

– Замечательно! – улыбнулся я, принимая бутылку пива.

Я подумал, что штука с отгадыванием – просто счастливое совпадение, но вслух ничего не сказал. Под столом у Жигана обнаружился целый ящик полных бутылок, а на столе – несколько разноцветных пакетов с дорогой едой. Это явно не соответствовало обшарпанным стенам и потрескавшемуся потолку в комнате студента.

– А что за праздник у тебя?

– Ну… вообще-то мы с ребятами использовали Вашу идею…

– Тряхнули еще кого-то?

– Ага. Правда, это не так быстро вышло, как с Библиотекой. Не все такие лопухи. Двое суток мы батоны жали, перебрали полсотни контор, прежде чем прорубились. Но Вы не бойтесь, ребята мои надежные, да я им и не говорил ничего про Вас. Но и присваивать славу не хотелось. В общем, я сказал, что мне помог один крутой хакер.

– Малютка Джон, – предложил я.

– Кто?

– Был такой… хакер один древний. Ломал все на свете самыми грубыми способами, о которых другие, шибко умные, обычно забывали. Можешь, кстати, так и сказать своим: мол, Малютка Джон все это выдумал.

– ОК. Между прочим, я сам тоже кое-что недавно выдумал, сейчас покажу.

Пока Сергей возился у ком па, я разглядывал его квартиру. Ничего особенного, минимум необходимых вещей. Кровать устроена прямо на полу, рядом стол с компьютером, к стене над столом пришпилена пара рисунков, несколько смешных табличек, голо граммок и ещедве-три непонятные бумажки. С противоположной стороны от "лежбища"- простой пластиковый шкаф. На этом невзрачном фоне, кроме разноцветных пакетов с едой, выделялась лишь елка, занявшая последний свободный угол – настоящая, пахучая, со старыми стеклянными игрушками, дождиком и мигающей звездой наверху. Все-таки живут еще некоторые древности в культуре. И как будто не собираются вымирать.

Из колонок донеслись звуки голосов, словно мы попали на вечеринку. Я взял стул и подсел к компу рядом с Жиганом. На экране в нескольких окошечках виднелись участники виртуального сборища. Их реплики, причудливо перемешиваясь, звучали как вокзальный гул.

– Уж не вздумал ли ты мне показать, как выглядит современный чат?- Я кивнул на экран. – Признаться, я их никогда не любил. Последний раз заглядывал, когда они еще текстовые были. Знаешь, как в наше время говорили? "Сетература отличается от литературы всего одной буквой – у литературы чИтатели, у сетературы чАтатели".

– Не бойтесь. Профессор, я Вам вовсе не предлагаю чатать. Просто одну примочку покажу.

Сергей начал двигаться по залу-чату, приближаясь то к одному, то к другому говорящему, и прислушиваясь. Это был настоящий карнавал – костюмы всех времен и народов, животные и геометрические фигуры, сказочные монстры и ослепительные кинозвезды. Лишь речь выдавала во всех этих существах людей – обычных, современных… и неособенно интересных. Некоторые сбились в кучки вокруг хороших рассказчиков и симпатичных девиц; другие фланировали от группы к группе, прислушиваясь и ненадолго вступая в дискуссию. Сергей остановился у одного такого кружка. Центром внимания здесь была кукла Барби в розовом кружевном платье. У нее была только одна нога, но на общем фоне чатовского пандемониума это выглядело вполне естественно. Барби рассказывала:

". ..такой короткий, с обеих сторон у него по деревянной спинке, вроде подлокотников таких. Как я на этом диванчике с мужиками ни кувыркалась, а все равно вечно кончалось тем, что моя голова упиралась в эту спинку. Я уж потом приноровилась голову подгибать вбок, в угол дивана. В общем, привыкла как-то. Но потом у меня завелся этот бойфренд-кубинец, Хосе. Он зверь был вообще, жеребец безо всякой узды. И раз у нас с ним было. На этом самом диванчике. Я, конечно, сразу макушкой в спинку ткнулась, и как обычно голову загнула в уголок. А Хосе мой разошелся, хрипит, мотается надо мной, все ему по барабану. Ну и в самый пиковый момент он прямо и рухнул вниз – да с размаху зубами об подлокотник! Тут он окончательно озверел, меня сгреб в охапку и как-то так вперед рванул. А спинка как ждала – отлетела начисто. Я-то просто ключицу сломала, а вот кубинец бедный въехал мордой в тумбочку, и сверху на него еще аквариум грохнулся. Рыбок я, конечно, новых купила, но у Хосе с тех пор…"

– Весело грузит, не будем ее трогать, – прокомментировал Жиган и продолжил обход чата.

Один из фланирующих, подходя к каждой ком пан и и, убеждал всех купить его книгу, где есть ответы на все вопросы. Сергей наметился было на него, но женщина, сидящая в углу виртуальной гостиной в кресле, щелкнула пальцами, и зануда пропал с экрана раньше, чем Жиган успел что-либо с ним сотворить.

В противоположном углу шла дуэль: двое крыли друг друга на чем свет стоит. Один, одетый в средневековый костюм с пышным жабо, изрыгал оскорбления идеальной спенсеровой строфой. Другой, по видутруп не первой свежести, лупил в ответ известными рекламными слоганами, остроумно переделанными в совершенно грязные намеки. Народ вокруг покатывался со смеху. Обмен репликами шел с такой скоростью, что было очевидно – добры молодцы дерутся далеко не голыми мозгами, а используют специальный софт.

Сергей выделил трупоподобного любителя рекламы и запустил свою программу. Подождав немного. Жиган ввел еще одну команду, и ходячий труп пропал с экрана, но вскоре появился вновь. Он больше не ругался, а лишь смешно подпрыгивал. Сергей придвинул к себе микрофон и начал громко кричать: "Харе Кришна, Харе Кришна!" Однако его голос, доносящийся из колонок, звучал теперь как голос дуэлянта, которого он заменил! Фигурка прыгала и распевала мантру, вместо того чтобы продолжать дуэль. Зрители захихикали, но женщина в противоположном углу нахмурилась и снова щелкнула пальцами. Фигурка пропала, а хозяйка гостиной, взглянув куда-то вбок (другой экран у нее, что ли?), проговорила: "Жиган, это ты хулиганишь с подделками? Еще раз замечу – больше сюда не пущу!"

– Как Вам моя примочка? – спросил Сергей, закрыв рукой микрофон. – Имитирует любого, посмотрев и послушав его пару минут. Ну, сейчас я этой кикиморе Хельге покажу! Будет знать, как меня кикать!

Он яростно забарабанил по клавишам, но я остановил его:

– Погоди, герой. Когда ты лев, тогда не прав. Давай-ка теперь я тебе фокус покажу.

Я наскоро слепил в программе-конструкторе смешную мультяшку-карлика, выбрал в голосовом редакторе опцию "ребенок 5 лет", выпустил карлика в зал чата, сел к микрофону и запел. Из колонок полился тонкий детский голосок: "Маленькой елочке холодно зимой..

Сергей поперхнулся пивом и согнулся от хохота. Я предупредительно поднял руку: не мешай. "Из лесу елочку взяли мы домой… Из лесу елочку взяли мы домой!"

Следующую строчку я пел уже не один. Чатлане, отрываясь от разговоров, удивленно разглядывали карлика… и присоединялись к песне: "Сколько на елочке шариков цветных, Розовых пряников, шишек золотых!"

Про "розовые пряники" подхватило еще десятка два глоток. А на последнем куплете мощное разноголосое караоке грохотало на всю комнату так словно к вечеринке в одной квартире присоединились соседи со всего дома: "БУСЫ ПОВЕСИЛИ, ВСТАЛИ В ХОРОВОД! ВЕСЕЛО-ВЕСЕЛО ВСТРЕТИМ НОВЫЙ ГОД!!!"

После песни чат примолк. Народ вернулся к своим компаниям. Многие попрощались и исчезли с экрана – наверное, вспомнили о приближающемся празднике и связанных с ним хлопотах. Сергей открыл еще две бутылки пива, одну протянул мне:

– Здорово! Не ожидал от Вас такого!

– Когда я был в твоем возрасте, мы называли это "Зм-Це-Ка" – эмоциональный центр компании. Я тогда увлекался всякими психологическими штучками. Это не сложно, нужно просто нащупать общую точку пересечения, такой особый потенциал – незаметный, но не разряженный. Иногда достаточно совсем слегка в эту точку ткнуть, чтобы что-то грандиозное закрутилось.

– Кстати, о психологии. Думаю, Вам будет интересно почитать…

Жиган поставил бутылку на пол и полез в шкаф. Роясь в бумагах, он продолжал:

– Мне понравилась идея, которую я однажды слышал от Вас на семинаре. Насчет того, что всегда можно найти аналоги любых новшеств в прошлом. У меня тут большая коллекция старых журналов – знаете, там и в правду столько идей на тему Сети! Некоторые даже не применялись, потому что их еще не заметили… как будто. Только вот хранить эту бумагу неудобно, целый шкаф занимает. Давно бы надо оцифровать да упаковать, один зипун на пару метров и будет всего. Но жалко – раритеты все-таки. Во, нашел!

Он протянул мне журнал в зеленой обложке. У нужной страницы был загнут уголок. Я пересел на диван, отхлебнул пива и стал читать статью.

Продолжение следует.