Знание-сила, 2002 № 12 (906)

Перед встречей нового, 1936 года Сталин распорядился провести в Кремле встречу руководителей партии и правительства с передовыми колхозниками. Эго была уже вторая подобная встреча Сталина с колхозниками в этом году. Были приглашены на встречу и Вавилов с Лысенко. Николай Иванович выступал по традиции от имени Академии сельхознаук и с воодушевлением стал говорить о том, насколько замечательной представляется ему деятельность колхозников-опытников, избачей, якобы всемерно содействующих работе серьезных ученых, какое это счастье трудиться в науке рука об руку с простыми крестьянами, выразил он и самые восторженные чувства к Лысенко: «Я должен отметить блестящие работы, которые ведутся под руководством академика Лысенко. Со всей определенностью здесь должен сказать о том, что его учение о стадийности – это крупное мировое достижение в растениеводстве (аплодисменты). Оно открывает, товарищи, очень широкие горизонты. Мы даже их полностью не освоили, не использовали полностью этот радикальный новый подход к растению…

Я, может быть, больше, чем кто-либо другой, в последние годы занимался почти фанатически сбором, изъятием со всего земного шара всего ценного по всем культурам… Только тов. Лысенко понял, что получить ценные сорта можно часто из двух несходных, географически далеких, казалось бы, мало пригодных сортов; их сочетание дает именно то, что нам нужно.

Идя к единой определенной цели – созданию новой, величайшей социалистической культуры под руководством великого Сталина, под руководством коммунистической партии, мы надеемся, что с честью выполним задание, которое на нас возложил товарищ Сталин, (аплодисменты)».

Два стойких и последовательных противника лысенковщины – Даниил Владимирович Лебедев и Владимир Яковлевич Александров.

Д. Лебедев был автором большинства антилысенковских публикаций в знаменитом в 50-е годы «Ботаническом журнале» и инициатором «Письма 300» в ЦК КПСС в защиту генетики. В. Александров – выдающийся цитолог, автор книги «Трудные годы советской биологии», которая в виде отдельных очерков печаталась в нашем журнале в начале 90-х годов. 1986 г. Фото авторо.

Кстати, Сталин демонстративно вышел из зала, как только на трибуну поднялся Вавилов. Конечно, сегодня многие из тех, кто пишут о Вавилове и пытаются осмыслить его поступки, говорят, что такие слова, произнесенные на совещании, созванном Сталиным, пусть даже в его отсутствие, были разумным средством самосохранения. Сложившаяся в стране обстановка благоволения властей к выходцам из низов могла диктовать свои условия. Не хвалить людей типа Лысенко и крестьян-избачей могло быть уже не безопасно. Однако на этой же встрече пример совершенно другого рода дал академик Дмитрий Николаевич Прянишников. Он говорил действительно о науке, о ее задачах, о возможностях подъема продуктивности полей, совершенно не касался мифического вклада в науку полуграмотных знатоков и умельцев из хат-лабораторий. Характерно, что, даже заканчивая свою речь, Прянишников не прибегнул к вроде бы обязательному штампу и никаких здравиц в честь Сталина и коммунистической партии не произнес. В то же время вряд ли Вавилов лишь играл в уважение к Лысенко, желая показаться лучше, чем он был на самом деле. Против столь простого объяснения говорят другие высказывания, которые Вавилов делал в совсем узком кругу, с глазу на глаз с ближайшими к нему людьми, когда он высказывался о Лысенко более чем благосклонно. О таком отношении, в частности, говорила А.А. Прокофьева-Бельговская в 1987 году, когда она вспоминала, что даже в 1936 году Вавилов, обращаясь к ней и к Герману Мёллеру в их лабораторной комнате в Институте генетики в Москве, повторял не раз, как и прежде, что Лысенко – талант, умница, но не обучен тонкостям науки, и надо прилагать усилия к тому, чтобы обучать его всеми доступными средствами.

О решающей роли именно Вавилова в выдвижении Лысенко на ведущие позиции в научной среде говорили и многие другие люди, бывшие свидетелями поведения Вавилова. Так, ближайший его сотрудник, с которым у Вавилова были чисто дружеские отношения, Е.С. Якушевский, утверждал: «Я считаю, что Николай Иванович сделал серьезную ошибку в конце 20-х годов, поддержав Т.Д. Лысенко, который оказался для науки человеком неподходящим, а скорее – гибельным. Он был очень самолюбивый и завистливый и не терпел всех, кто был выше его в интеллектуальном отношении. И хотя Вавилов способствовал научной карьере Лысенко, последний, после того как связался с И.И. Презентом, начал борьбу против Вавилова».

Поддержка, оказанная Лысенко Вавиловым от лица науки, была неоценимой. Но не только из научных сфер черпал силы агроном. Все больше тянул его наверх могущественнейший человек из сталинского окружения Яковлев. Так, 29 января 1934 года в речи на XVI съезде ВКП(б) он при Сталине и других руководителях партии во всеуслышанье охарактеризовал Лысенко как лучшего деятеля сельскохозяйственной науки.

Будучи обласкан высшими властями, Лысенко, со своей стороны, не сидел сиднем, а наращивал капитал.