Знание-сила, 2008 № 02 (968)

08. Модель для сборки

Если бы на календарях шел сейчас XXVI век, какой-нибудь год 2508-й, то свою историю, может быть, принялись бы писать киборги. Ведь говорят же некоторые ученые, что будущее принадлежит им, этим машинам, созданным по образу людей. И история эта начиналась бы со слов, больше похожих на пародию: «Киборги произошли от обезьяны». Дарвин, кажется, отдыхает.

А ведь все и впрямь начиналось со славного племени обезьян. Эксперимент, проведенный в 2002 году в США, в университете Дьюка, — опытом руководил Мигель Николелис, — стал блистательным примером «телепатических» талантов макаки-резуса. Одним усилием мысли обезьяна управляла телом робота, оживляла его. Апатично посиживая в комнате, она о чем-то думала, в то время как компьютер улавливал сигналы ее мозга и передавал их в соседнюю комнату, где ждала механическая конструкция — рука робота. Та вытягивалась, разжимала захваты.

Предварительно в череп обезьяны имплантировали 320 тончайших электродов. Именно они воспринимали импульсы тех нервных клеток ее мозга, что отвечают за планирование движений, и передавали их руке робота, которая сразу выполняла задуманное, причем макака видела на экране монитора, как шевелится искусственная рука. Поначалу она пыталась перемещать руку с помощью компьютерной мыши — ее долго учили этому. Однако манипуляции были напрасны — курсор застыл на месте, будто испустив дух. Потом — поистине все дарвины мира произошли от обезьяны! — эврика! ее осенило! проблеск гениальности в воспаленном от напряжения мозгу зверя! Героиня телепатического сеанса поняла, что ей достаточно думать, чтобы в ответ на экране подергивалась рука. И обезьяна стала мысленно сжимать и разжимать нарисованную руку. В соседней комнате в такт ее размышлениям живо двигался мертвенный металл.

Сотворение Гомункулуса (искусственного человека). Иллюстрация к «Фаусту», 1880-1890 годы

Этот опыт нельзя назвать чем-то исключительным. В последние годы проведен ряд сенсационных экспериментов, оценивая результаты которых специалисты все чаще говорят о том, что грядет «век нейрологии». Ведь постепенно исследователи приучаются «разговаривать с мозгом» напрямую — снимать его сигналы с помощью электродов и транслировать их компьютеру.

Заказчиком этих экспериментов, — например, безобидного опыта с думающей макакой — нередко бывают военные (в данном случае — министерство обороны США). Генералы мечтают о том времени, когда солдаты одним усилием воли будут перемещать по полю боя или заминированной территории самоходные аппараты.

Разумеется, интерфейс «мозг — компьютер» — вовсе не трафик с односторонним движением. Пока одни специалисты приучают приборы автоматически подчиняться командам, поданным мозгом, другие пробуют управлять им, как курсором, манипулировать, как компьютерной мышью, — одним словом, хотят «промывать чьи-то мозги» по последнему слову науки и техники.

Да, все благие начинания имеют свои оборотные, темные стороны. Величайшая свобода, которую ощутит человек, способный — в случае удачи этих экспериментов — загружать в память целые библиотеки книг, грядет рука об руку с величайшей несвободой, когда любая неугодная мысль тут же высветится на мониторе «Того, Кому по долгу службы надо следить». Легко ли жить, когда душа все время, каждую секунду, словно вывернута наизнанку?

Пока опыты, проводимые над животными, удивляют и восхищают. Когда же в обиход войдут манипуляции над людьми — мало не покажется. Нам трудно смириться с тем, что кто- то будет перлюстрировать наши мысли, диктовать нам свою волю, а мы даже не заметим этого.

Так, Томазо Поджио из Массачусетского технологического института в своих экспериментах не считывал информацию с мозга, как со страниц книги, а вписывал ее туда, то бишь управлял сознанием и памятью субъекта, наводняя его голову фантомами чужих мыслей. В этих опытах тоже все начинается с обезьяны.

Поджио и его коллеги приучили макак-резусов узнавать на экране компьютера кошек и собак. По активности нервных клеток исследователи с точностью до 90% могли определить, кого сейчас видит обезьяна. После этого они перешли ко второй части эксперимента — стали обманывать подопытного зверька, то есть раздражали электрическими импульсами те нервные клетки, которые отвечали, например, за восприятие кошки. Тут же на экране вырисовывалась собака. Но обманутый мозг не понимал, что видит. Для него это однозначно была кошка.

Еще один опыт научного «промывания мозгов». Санджив Талвар из Нью-Йоркского университета вместе с коллегами превратил пять крыс в живых «роботов». С помощью электродов ученые подменяли зверькам осязательные ощущения. Теперь, чтобы почувствовать что-то приятное, те перелезали через препятствия, балансировали на натянутой веревке, протискивались сквозь узкие отверстия. Крысам-киборгам все это нравилось, они пребывали на «седьмом небе» от удовольствия. В будущем они станут обманываться еще страшнее, например, разыскивая мины вместо саперов.

Итак, искусство чтения мыслей и искусство манипуляции ими — два перспективных направления нейрологии, которые не только окрыляют, но и пугают нашу фантазию. Со временем непременно появятся системы, соединяющие способности машины и человека. Эти кибернетические организмы намного превзойдут человека.

Оппоненты считают Кевина Уорвика «чокнутым», сходясь с ним разве что в одном — во взгляде на социальные последствия проводимых им экспериментов. А они пессимистичны. Сам «профессор Киборг» пропагандирует своего рода «новый дарвинизм», в котором нет больше места морали и этике.

Если мы будем придерживаться прежних гуманистических ценностей, предостерегает он, то думающие машины, эти роботы-интеллектуалы, созданные неуемными экспериментаторами, обратят все слабости нашей морали против нас самих. «Может статься, что они будут относиться к нам самим как к чему-то неживому, неодушевленному. Мы, например, без зазрения совести готовы смахнуть муху, но когда-нибудь точно так же, без тени колебаний, роботы примутся давить людей, как мух, потому что люди будут не такими умными и сообразительными, как роботы, — пророчества Уорвика очень мрачны. — Нас ждет будущее, в котором человек перестанет быть доминирующей формой жизни».

Киборги... Слово вновь произнесено. Может статься, для науки в будущем человеческое тело явится лишь материалом, из которого придется создавать новую, идеальную конструкцию, меняя все в исходной заготовке — от волос до внутренних органов. Родить человека — дело нехитрое, важно заново собрать его из деталей высшего качества. Наше тело, как мотор в автомобиле, можно подолгу перебирать, добиваясь от него самой эффективной работы. Тело — это всего лишь технический прибор?

Когда-нибудь сами основы тела — его базовые данные — станут полем для экспериментов, и, добавляя в человеческий геном новые гены, можно будет выпускать — хотите, на рынок труда, хотите, на поле боя — улучшенные модели человека: прирожденного подводника, полярника, солдата. Веками ученые совершенствовали орудия труда, теперь сферой приложения новаций становится сам человек. В ветхозаветном храме его тела разместится постоянная экспозиция новых технологий. Видеть, как орел, слышать, как кот, чуять, как собака — разве об этом можно только мечтать? Еще недавно исследования в области бионики помогали нам сооружать дырчатые купола или строить корабли, а теперь задают новые границы наших возможностей.

«My body is my software», «Мое тело — это мое программное обеспечение»

— этот девиз энтузиастов со временем грозит стать догмой. Подобно тому, как мы наращиваем мощность персональных компьютеров, мы научимся обновлять и мозг, наделяя его невиданным прежде запасом памяти, удивительным умением переключаться с одного настроения на другое.

«Способности, данные мне от природы, ограничивают меня», — заявляет американский философ Макс Мор, апологет «новой перековки» человека. Если прежние мастера «перековки» приходили с чекистским маузером по обывательскую душу, то инженеры XXI века, взяв на вооружение новейшие открытия химии, хирургии и генной инженерии, мечтают переделать тело человека, вывести его новый, идеальный сорт, как Мичурин — образцовую яблоню. Человек завтрашнего дня станет цифровой моделью, убеждены поборники этой «перековки», называющие себя «трансгуманистами».

Японский робот-патрульный готов связаться с охранными службами

«Те органы тела, которые особенно быстро утрачивают свои способности с возрастом, необходимо заменить искусственными органами, — разворачивает свою утопию Макс Мор. — Нановолокна, вплетенные в мышечную ткань, придадут нам дополнительную силу. Микросхемы, встроенные в головной мозг, будут регулировать наши эмоции, сменяя гнев на милость».

Человек все больше станет срастаться с изобретенной им же самим техникой. «К 2025 году, благодаря беспроводным наноэлектронным устройствам, мозг человека сможет прямо контактировать с окружающими его предметами, транспортными средствами и другими людьми. Тиражи такой продукции превысят миллиарды штук в год из-за ее повсеместного распространения», — говорится в «Стратегии развития электронной промышленности России на период до 2025 года».

Уже сегодня кое-кто добровольно устраивает эксперименты над собой. Так, американская журналистка Квин Нортон два года прожила с магнитом, вшитым в подушечку своего безымянного пальца. По ее словам, она хотела «почувствовать» электромагнитные поля. Просто так, шутки ради.

Но «потешные» опыты нередко предваряют решительные, грандиозные перемены. От магнитика в пальце — прямой путь к микросхемам в мозге, соединяющим его с самыми эффективными компьютерами. В декабре 2006 года, на Второй европейской конференции футурологов, известный британский экспериментатор, профессор кибернетики Кевин Уорвик (см. «Знание — сила», №9/2000, №9/2001) заявил: «Благодаря имплантатам, встроенным в мозг, мы будем наделены гигантской памятью, суперпамятью. Кроме того, мы научимся слышать ультразвук и видеть в инфракрасном диапазоне».

Американский философ Джеймс Хьюз размышляет о «демократии будущего», о правах киборгов, в частности, об их праве участвовать в демократических выборах. По его мнению, последовательно насаждая в обществе политкорректность, мы должны будем допустить, что управлять им могут не только люди, а вообще любые «персоны». Под обтекаемым словом «персоны» этот борец за равные права избирателей собрал весьма разношерстную публику: к данной категории относятся люди обычные и «трансгуманные», клоны, химеры и даже... роботы и «модифицированные» животные. «Персоны не должны быть непременно людьми, и отнюдь не все люди являются персонами». «Коперникианский» переворот в биологии совершился? Человек — не венец творения, венец творения — не человек? Сегодня идеи Хьюза кажутся странными, если не безумными. А послезавтра? Если люди начнут видоизменять себя с помощью компьютерного обеспечения, постепенно превращаясь в «людей-машин», то какими правами они будут пользоваться послезавтра, эти служаки с чужими файлами в голове? Кого винить в ошибках и преступлениях, совершенных ими? Их самих, исполнителей? Или программистов, забывших защитить от стирания десять заповедей, записанных на плате- скрижали, вшитой под кожу?

Сам Уорвик вот уже десять лет занимается выведением новой породы человека, превращая самого себя в «гоморобота». Он то встраивает в руку микросхему, то с помощью электроники соединяет свою нервную систему с организмом жены. «Мой мозг стал принимать сигналы, переданные ее мозгом». Впрочем, эти сигналы были еще не отчетливыми, едва уловимыми, как изображения на первых телевизионных трубках. Сам Уорвик прибег к другому сравнению: «Это все равно, что говорить по телефону без слов. Мы обменивались сигналами наподобие азбуки Морзе — прямо из мозга в мозг».

В будущем, уверен Уорвик, благодаря встроенным микросхемам люди научатся не только читать мысли друг друга, но и испытывать, например, те же вкусовые ощущения, чувствовать те же запахи, что и другой человек, на «компьютерную волну» которого настроились. Мало того! Наши мысли и чувственные впечатления можно архивировать в библиотеке компьютера и даже править их, словно рукопись статьи, доводя впечатление от поцелуя или съеденного обеда до совершенства. Наконец, отнимая хлеб у психотерапевтов, можно одним нажатием delete редактировать неприятные воспоминания, стирая следы психических травм, как карандашные пометки — ластиком. «Можно изменять содержимое памяти, оставляя себе лишь те воспоминания, к которым приятно вернуться», — рассуждает Уорвик. Если все и впредь пойдет по «правилам игры», придумываемым им, то со временем в аптеках вместо анальгина и цитрамона будут продаваться «компьютерные программы по ретуши памяти», которые избавят нас от лишней головной боли.

Мы станем киборгами, а жизнь — сказкой? Миниатюрные слуховые чипы научат нас различать любые шорохи; инфракрасные рецепторы позволят устраивать по ночам загородные пикники. Готовясь к экзамену, студенты будут не зубрить по три дня «термех» с сопроматом, а записывать себе «на подкорку» нужные аудиодиски. Отправляясь «бай-бай», можно, дернув себя за серьгу, включить звуковой фильтр, который даст выспаться, несмотря на происки строителей, соседей и всех-всех-всех. Искусственного бицепса будет достаточно, чтобы не думать тревожно: «Ну, почему я опять не положил в багажник домкрат?» Человек превратится в модель для сборки, в базовый агрегат, который можно оснастить любыми приборами, или — утрированно говоря — в приборную стойку, где только и останется человеческого, что сердце (тоже, впрочем, искусственное, сплошной нейлон).

Опросы показывают, что такой образ «человека-киборга» очень нравится молодым людям. Они в восторге от типажа «машинной эпохи», возможности которого можно каждые полгода обновлять как модель мобильника.

Недаром такой популярностью у молодежи пользуются татуировки и пирсинг, поскольку это — самый простой способ сменить наскучившую «оболочку», ведь «все фирмы вокруг обновляют модели автомобилей, компьютеров, холодильников — так что, хотя бы колечко в пупке, и я буду не такой, как прежде, а Леной-08». Прежняя мода на атрибуты тела, заставлявшая нас выбирать новые шляпки и галстуки, сменяется модой на само тело. Вслед за пресловутыми 90-60-90 и белозубой улыбкой станут популярны встроенная память на 1024 звуковых фильма, которые можно прослушивать каждый вечер, вернувшись с работы, и стандартная база («корпоративный пакет») из 625 алгоритмов действий, которые позволят вам в выгодном свете предстать перед начальством («улыбка — кивок — улыбка — простите, я виноват...»)?

«Рыцари без страха и упрека», которых «селекционеры от политических наук» пытались вывести путем коллективного разучивания «Шаг вперед, два шага назад» и прочих составных частей «эмпириокритицизма», оказывается, легко формируются нацеленным применением микроэлектроники. В то время как революционеры прошлого задумывались об истреблении «людей старого режима» как класс, новые идеалисты мечтают вытрясти прежнее нутро человека и заменить устаревшие органы искусственными. Но пойдет ли это нам на пользу? Сумеют ли ученые, используя новые технологии, впрямь переделать человека — полное противоречий существо, нервическое, испытывающее то обиды, то озарения, чтобы сотворить из этого «мешка разнузданных костей» нечто «плюшевое, медовое», образцовый винтик, который легко встроится в любое общество и будет верой и правдой служить до тех пор, «пока регулярно проводятся техобслуживание и профилактика»?

Иногда картины будущего кажутся зловещими, иногда — оптимистичными. «Человек справится со многими болезнями, перепрограммировав свой организм», — полагает еще один гуру компьютерного века, американский футуролог Рей Курцвайл (см. «З-С», №9/2000). По его мнению, новейшие методы био- и нанотехнологии помогут справиться с раком, СПИДом, диабетом. «Через 10-15 лет технологии продвинутся в тысячи раз дальше. Синтез человека и машины — это следующий этап эволюции». Человек — лишь переходная форма, тот «missing link» (недостающее звено в развитии. — А. В.), который будут искать много веков спустя «роботобоги», никак не готовые признать, что «все мы произошли от обезьяны»? В любом случае, впервые в своей истории человек может повлиять на свою собственную эволюцию.

Вверху: робот HRP-2 (Япония) управляет экскаватором.

Внизу: человек руководит действиями робота HRP-2

Помогут в этом новейшие технологии, которыми мы только начинаем овладевать. В недавнем прошлом именно они позволили нам значительно расширить ареал обитания: люди поселились в Антарктиде, стали погружаться в глубоководную часть Океана, научились в считанные часы переноситься с одного конца планеты на другой, создали околоземную станцию и подумывают о колониях на соседней планете — Марсе и Луне. Теперь технологии, — разумеется, другие, — позволят нам опять же в тысячи, если не миллионы раз расширить границы сознания и возможности организма, соединив живую и неживую материю в облике «человекообразной машины», которая — после небольшой переналадки — способна будет прижиться на любых окружающих планетах: плавать в верхних слоях атмосферы Юпитера, бродить под ледяными метановыми дождями Титана или по раскаленной, как огонь, Венере. Человек, превращенный в машину, станет идеальным средством для заселения космической дали. «Мыслящий тростник», которому все несло гибель, переродится в «мыслящий камень», которому не страшны ни пространство, ни время. Мимолетный, как червь, царь природы станет вечно молодой, неизменно обновляемой машиной — моделью для сборки, в которой не останется ни одной человеческой слабости.

Правда, не окончится ли это тем, что прежнее человечество вымрет, как неандертальцы, будет истреблено ради сотворения нового прекрасного мира, а этот мир машин и роботов, выйдя из-под долгого контроля, принесет лишь хаос и самоуничтожение? А что будет с искусством, философией, историей? Их ждет полное забвение, как те легенды и мифы, что, возможно, существовали у неандертальцев, но умерли вместе ними? А человеческие эмоции? Или это — лишь животное начало, которое должно быть вытравлено у будущих идеальных индивидов с объемом памяти в 10 миллионов гигабайт?

Впрочем, большинство ученых сомневаются в том, что такое время когда-нибудь настанет. Тотальная манипуляция человеком чрезвычайно сложна. Вот простой пример: даже составить точную карту мозга — перечислить, какая именно нервная клетка за что отвечает, — кажется невозможным делом, ведь на одном квадратном сантиметре коры головного мозга сосредоточено около 100 тысяч нервных клеток, которые соединяются примерно с таким же количеством нейронов, расположенных по соседству.

Японский робот HAL-58 помогает человеку поднимать тяжести одной рукой

Мэтью Негл — самый знаменитый «киборг» мира, — герой следующих «Заметок обозревателя»

Так что, если бы мы — сегодня, на нынешнем техническом уровне, — захотели научить людей разговаривать телепатическим способом, то есть сидеть и молчать, пока сигналы будут напрямую перетекать из одного мозга в мозг другого собеседника, как «емели» из одного компьютера, подключенного к Сети, в другой, то простенький разговор, обмен пустыми фразами, отнявший бы несколько минут, в этом мире «кибернетических людей» растянулся бы, как пить дать, на три недели.

Куда более обнадеживающими и менее страшными кажутся эксперименты, которые позволят хотя бы частично восстановить утраченные способности тем, чей мозг поврежден из- за травмы или недуга, например, болезни Альцгеймера или болезни Паркинсона, снабдив их миниатюрными электронными протезами. Главная трудность заключается в том, как соединить неживое — программное обеспечение — с удивительно переменчивым живым, с тканью человеческого мозга. Соединить не на мгновение, пока длится опыт, а на всю оставшуюся жизнь. Но эти эксперименты заслуживают отдельного разговора.