Золото Маккены

РЕШЕНИЕ

Разумеется, перед приездом Бена Колла и джентльменов из Джила-Сити Пелон расковал и девушку, и Маккенну. Потому что чувствовал — так он по крайней мере доверительно сообщил Маккенне — что если увидят, что один участник сделки закован, а другой почему-то нет, то могут усомниться в честности соглашения, и партнеры произведут на вновь прибывших неблагоприятное впечатление.

Поэтому, бродя возле костерка с кофейником, Маккенна наконец-то почувствовал себя свободным. Индейских женщин, которых он не видел некоторое время — они сидели в скалах, наблюдая за подходами к лагерю — тоже позвали сигнальным воем, дабы в планировании ухода участвовали все. Собравшись вместе, люди тотчас разделились на два лагеря.

Маккенна, запоздало решив присоединиться к «своим людям», подвинулся к Бену Коллу.

— Ты должен четко представлять, — сказал старатель Коллу, — что влез в очень неприятную историю.

— Это я знаю, — отозвался Колл. — То, что дельце будет нелегким, я понял, когда увидел в городе апачей. Да и с Пелоном мы знакомы.

— Я тоже, — вздохнул Маккенна.

— Я пришел, потому что меня попросил Сибер. Он сейчас валяется в больнице Прескотта — расшалилась нога, которую ему повредили индейцы Сан-Карлоса.

— Он вряд ли выздоровеет, — сказал Маккенна. — Что очень плохо. А на сегодняшний день не только для него.

— Свинец, выпущенный из индейского ружья, — сказал Колл, — никогда не попадает в нужное место, и рану от него залечить нелегко.

Маккенна не обратил внимания на это суеверное утверждение и спросил Колла, понятно ли ему, что вести отряд будет именно он, Маккенна. Колл пожал плечами и обезоруживающе улыбнулся, как делал почти во всех трудных случаях. Маккенна принял этот жест за согласие. Он сказал Коллу о девушке Стэнтонов, на что, к его удивлению, последовал ответ, что Беш уже успел рассказать об убийствах на ранчо и о том, что девушку взяли с собой в качестве заложницы.

— Можно сказать, — улыбнулся Колл, — что, увидев ее в компании мертвого теперь яки и Беша, которого я впервые встретил в кустарнике возле Джила-Сити, я бы даже постеснялся подумать, что она сама навязалась к ним развлекаться. Иначе говоря, мне ясно, что мы должны либо сейчас же попытаться освободить вас обоих, либо отправиться к Сно-та-эй на условиях, выдвинутых Пелоном. Что касается драки, то на Вахеля и Дэплена рассчитывать не приходится, а возбухать сейчас просто самоубийство.

— Мне тоже так кажется, — сказал Глен Маккенна. — Значит, решено? Голосуем за отправку?

— Да.

Взглянув на Колла, Маккенна попробовал на глазок определить, сколько в принятии подобного решения основано на здравом смысле, сколько на отменном знании психологии бандитов, а сколько на обычной алчности белого, всю жизнь пытавшегося отыскать Рудник Погибшего Эдамса. Ему вдруг захотелось спросить об этом напрямик, но он одернул себя, поняв, что сейчас не время и не место. Поэтому услышав колловское «да», он только кивнул и, повернувшись к Пелону, сказал:

— Хорошо, хефе, мои ребята готовы.

Именно с этого момента и началась неразбериха.

— Отлично, — сказал вожак бандитов, — вы сядете по ту сторону костра, мы останемся здесь. — Он сделал знак своим людям подобраться к нему поближе. Те молча повиновались. Подтянулись даже старая Маль-и-пай и Салли. Люпе, толстуха-пима, тупо сидела на камне, не присоединяясь ни к кому. День, проведенный с Салли в безумной каменной жаре, чуть не прикончил ее, и единственным желанием женщины теперь стало глотать и глотать чистый ночной воздух. Белая девушка, увидев, что старая Маль-и-пай оставила ее в одиночестве, заколебалась. Маккенна тут же подошел к ней и взял за руку.

— Пойдем, — сказал старатель. — Ты ведь слышала, что сказал Эль Хефе. Наша группировка сидит по ту сторону костра.

Но тут вперед выступил Пелон.

— Подожди, — сказал он. — Я выразился четко: моя группа там, твоя — здесь. О девушке не было сказано ни слова. Тебе, Маккенна, надеюсь, не надо напоминать, что женщин решено было в расчет не брать.

— Ничего подобного, — заспорил бородатый старатель. — Мы пришли к согласию не считать их при равном количестве людей с каждой стороны.

— А какая разница?

— Разница в том, что так как нас меньше, она автоматически становится одной из нашей группы. Потому что белая. И, следовательно, с белыми и поедет.

Маккенна не очень понимал, почему так уперся, когда только что согласился с Беном не нажимать на Лопеса. Но что-то в нем перевернулось в тот момент, когда он взял девушку за руку, а она на него взглянула и стиснула тоненькие пальчики. Этот физический контакт и ответное рефлекторное пожатие наполнило Маккенну небывалой силой. И сейчас, высказав свой ультиматум и увидев безудержную злость, зажегшуюся в звериных глазках Пелона, он спросил себя: ну почему во имя рассудительной предусмотрительности он, благоразумный, трезво оценивающий любую ситуацию, практичный Глен Маккенна позволил выплеснуться звериной злобе бандита, способной навлечь на всех неисчислимые бедствия?

В бездонной тишине, последовавшей за столь бесцеремонным вызовом, Маккенна внезапно получил нежданную поддержку.

— Конечно, она с нами! — прорычал человечек с крысиной физиономией. — А какого черта ты ожидал? Что она поедет с вами?

Хотя, конечно, маленький старатель не знал Пелона Лопеса лично и потому не мог представить, в какую беду вляпался, он вел себя всего лишь согласно кодексу чести Западных границ.

Бен Колл не пошевелился. Канадец Дэплен тоже. Зато Глен Маккенна неуловимым движением подвинулся к Вахелю и мягко сказал Пелону:

— Так что скажешь, хефе? Ты ведь у нас предводитель.

Лысый полукровка по-гномьи взглянул на него, посмотрел с ненавистью, под которой просматривались алчность и корыстолюбие. — Маккенна это ясно видел, потому и не испугался.

— Пока ты размышляешь, что лучше сделать: убить нас здесь или подождать, пока мы приедем в Сно-та-эй, — сказал он, — подумай также о том золоте, которое блестит на поверхности в жарких лучах солнца, и о том, которое лежит на глубине нескольких дюймов под землей. Только получше думай.

Пелон задергался. Апачская кровь взывала к кровопролитию, но испанская оказалась чересчур жадна до золота, поэтому языческая религия его матери совершенно растворилась в отцовской алчности. Конкистадорские корни не смогли удержать тонкий слой апачской земли. Пелон Лопес запрокинул назад уродливую морщинистую голову. Сухой скучный вибрирующий смех положил конец затянувшемуся молчанию. Бандит обнял Маккенну за плечи.

— Маккенна! Омбре! Амиго! Мы же компаньоны! Разумеется, девушка останется с вами. Неужели ты не понял шутки?

Маккенна с трудом перевел дух.

— Конечно, понял, — наконец ответил он, — конечно. Спасибо за развлечение.

— А, ерунда, — махнул рукой великодушный хозяин. — А теперь давайте все-таки обсудим положение. Амигос, мучачос, омбрес, мухерес! Мы едем в Сно-та-эй, чтобы забрать оттуда все золото, что свалено в Руднике Погибшего Эдамса. Давайте-ка сядем вместе, и вы поведаете своему бедному хефе, как ему вести себя в пути, который перед нами лежит…

Маккенна снова подошел к девушке и взял ее за руку. Они не сказали друг другу ни слова, но это было не обязательно. Рукопожатие объяснило все.