- Индеец, - сказал он, - вверху, на скале.
- Ага, - отозвался Харви. - Я заметил его, лишь только он показался на горизонте. Пусть себе смотрит. Мой завтрак ему все равно не достанется. Это тоже часть игры. Они хотят запугать нас. Но я думаю, что где-то неподалеку находится та невидимая черта, за которую они нас не пустят. И пока мы не приблизимся к ней вплотную, они ничего серьезного не предпримут. Ваш друг Хили говорит, что он знает, где должен быть разбит постоянный лагерь. Если это по нашу сторону воображаемой границы, вам повезло. Если нет, то попытаемся пустить в ход дипломатию. Если и она не сработает, то лучше всего будет сменить место для лагеря. Я думаю, что в пределах каньона Каменных Людей будет вполне безопасно. Они никогда не трогали меня, когда я искал там алмазы или обследовал пещеры, о которых я вам рассказывал. Хотя я никогда не углублялся в каньон слишком далеко. Так далеко, как те люди.
- Какие люди?
- Да те двое, из-за которых каньон и получил свое название. Помните, я рассказывал вам об известковых потоках, вытекающих из скал и превращающих в камень все на своем пути? Говорят, что на другом конце каньона, неподалеку от тропы, которой горные козлы поднимаются на вершину плоскогорья, есть глубокий водоем, tenaya. По-испански это означает "раковина". Говорят, что на дне ее находятся те двое, окаменевшие от извести. Может, они сорвались со скалы. А может, их кто-то 1 убил и бросил туда. Вы скажете, плохой способ скрыть преступление? Что ж, я согласен, если только их не оставили там специально, в назидание непрошенным гостям. Как парочку убитых ворон на пшеничном поле. Но, как я уже сказал, индейцы меня пока не трогали. А может быть, мне просто везло?
От этого рассказа воображение Стоуна разыгралось. Он думал о двух окаменевших людях на дне известкового пруда. Как давно они лежат там? Лайман говорил, что два его компаньона, Дейв и Лем, пошли за золотом и не вернулись. Лайман считал, что их убили апачи. Дейв взял с собой двоих, а с Лемом пошло человек пять-шесть. Кто же были эти двое несчастных? То ли это Дейв с одним из своих товарищей, то ли Лем с кем-то из компаньонов? Вполне вероятно, что это кто-то из них. Не так уж много белых людей приходит сюда, об этих местах идет дурная слава.
- Эти двое были белыми или индейцами? - спросил Стоун.
- Понятия не имею, - ответил Харви. - Может быть, это всего лишь выдумка. О пустыне ходит множество разных легенд. И каждая из них может оказаться как правдой, так и сказкой. В таком месте, как это, все возможно. Однако, разведчик исчез. Я думаю, скоро он появится снова, и уже не один. В любом случае, нам надо поесть. Эй, парни, пора вставать! - позвал он спящих.
Хили и Ларкин стали подниматься, зевая и потягиваясь. Харви аккуратно нарезал бекон на сковородку и набросал горящие угли на крышку походного котелка.
- Если бы вы встали пораньше, - подтрунивал он над Хили, - то смогли бы наловить форелей к завтраку, о которых говорили вчера. Посмотрите, как они плещутся. А рыболовные снасти с собой захватили?
С восходом солнца настроение у всех поднялось. Преломляя хлеб со своими товарищами, Стоун почти избавился от своих ночных подозрений. Он решил расспросить Ларкина, о чем это они с Хили шептались ночью. Во время завтрака Харви ни словом не обмолвился об индейском разведчике, и Стоун последовал его примеру. Но когда посуда была вымыта и ослы навьючены, Харви созвал всех на совет.
- Я думаю, дневной лагерь лучше всего разбить в каньоне Каменных Людей. Там есть хороший источник вдали от известняка, так что за желудки можно не беспокоиться. Травы там в это время года сколько угодно, ослы могли бы там попастись. В случае тревоги мы могли бы спрятаться в пещерах, о которых я вам рассказывал.
- Какой тревоги? - спросил Хили. - Индейцы?
- Вот именно. Вы видели вчера сигнальные огни. А сегодня утром мы с мистером Стоуном заметили разведчика, который следил за лагерем со скалы. Мы не сказали об этом сразу, чтобы не портить вам аппетит. Я думаю, что еще до полудня мы увидим их снова. Причем, мы в невыгодном положении. Мы в долине, а они на скалах. У некоторых из них могут быть ружья. Они умудряются прятать их в резервации и даже доставать к ним патроны. Среди белых находятся негодяи, которые продают их краснокожим. Молодые воины апачей жаждут славы. Им нужны скальпы и ружья. И кроме того, виски. Виски у нас нет, зато у нас имеются скальпы, которые можно снять, и ружья. Если апачи приблизятся к вам, старайтесь их не злить. Не давайте им дотрагиваться до себя или до своего оружия. Улыбайтесь и держитесь твердо. Не стреляйте первыми. Один неосторожный выстрел может стоит жизни всем нам. Предоставьте мне вести переговоры, даже если они будут говорить по-английски. Держитесь вместе. Я и Ларкин пойдем вперед, Стоун и Хили замыкающие. В середине пойдут ослы с поклажей.
Харви раздавал инструкции с таким серьезным видом, что становилось ясно: он уверен, что они пригодятся. Стоун всерьез задумался.
- Прежде, чем мы тронемся в путь, я хотел бы посоветоваться с вами относительно Харви, - сказал Стоун своим компаньонам, когда Харви отошел, чтобы подтянуть подпруги у ослов. - Какой смысл в том, что Харви сообщит индейцам, будто мы хотим исследовать пещеры. В ту же минуту, когда мы начнем разрабатывать залежь, они узнают об этом. Мы не можем отослать Харви назад. Он нужен нам сейчас больше, чем кто бы то ни был. И мне кажется, что он никогда не обманывался на наш счет. Что же касается золота, то там его столько, что хватит на всех. Если мы не откроемся ему, он не станет болтать, это не в его интересах. Я предлагаю откровенно рассказать ему обо всем.
- Если золото вообще существует, - проговорил Лефти.
- Что это пришло тебе в голову, Лефти?
- Ох, не знаю. Слишком все это хорошо, чтобы быть правдой, как сказал один мой приятель, узнав что умерла его теща и оставила ему состояние. Харви сомневается, что здесь можно найти золото. Он специально искал его, но не нашел ничего. Однако, я бы поостерегся выкладывать ему все.
-А ты, Хили?
- Давайте расскажем ему о сухом прииске, а о Мадре д'Оро умолчим. Ни к чему ему знать обо всем. Чтобы разбить золотую стену, потребуется дробильная машина, если, конечно, эта стена существует. Сейчас нам с ней не справиться. Я за то, чтобы пообещать ему долю от прииска, и дело с концом. Но я хотел сказать о другом. Мы с Лефти обсуждали это ночью, когда ты спал, Стоун.
Стоун, помня свои подозрения, навострил уши.
- Если мы столкнемся с апачами, то любого из нас могут убить прежде, чем мы вообще доберемся до золота. Если убьют Лефти или тебя, то золото будет потеряно навсегда. Мы подписали соглашение, в котором оговариваются права наши или наших наследников. И я не вижу смысла хранить в тайне то, что все равно является общим достоянием. Свою часть обязательств я уже выполнил и готов рассказать остаток того, что знаю. Ведь если меня убьют, вам с Лефти не останется ничего другого, кроме как повернуть назад. Но и вы должны открыть свои секреты.
Он говорил очень убедительно, но тут Стоун увидел, что Лефти тайком подмигивает ему из-за спины Хили. Стоун понял намек.
- И что же ты ответил на это предложение, а, Лефти?
- Я сказал ему, что в случае войны любое соглашение значит не больше, чем клочок бумаги, даже документ о создании Лиги Наций. У Лаймана были свои причины разделить свою тайну на три части. Я считаю, пусть все остается, как есть. Ни в картах, ни в делах я не доверяю никому.
- Я согласен с Лефти, - сказал Стоун, не обращая внимания на мрачную мину Хили. - Это деньги Лаймана, он доверил их нам, и мне кажется, он имел право диктовать нам свои условия. Лефти и я рискуем потерять все, если тебя убьют раньше, чем мы доберемся до места. Значит, так тому и быть.
- Тогда, пусть каждый из нас запишет то, что ему известно, и хранит эти записи. Лайман не хотел бы, чтобы из-за гибели одного из нас двое других потеряли бы все.
- А вот в этом я как раз не уверен, - сказал Ларкин.
- По-настоящему Лайман доверял только мистеру Стоуну. Мне он доверял не слишком, ну а тебе, Хили, и того меньше. Стоуну известно самое главное. Лайман имел все основания поступить так, как он поступил. Стоун прав, это деньги Лаймана, хотя его уже нет в живых.
- Откуда мне знать, не сговорились ли вы со Стоуном против меня? спросил Хили. - Уж слишком вы стараетесь скрыть от меня то, что знаете. Лицо Лефти исказилось от злобы. Он подошел к Хили вплотную.
- Слушай, ты, - произнес он таким голосом, что у Хили на лице сквозь загар проступила бледность. -Ты видел, что Стоун сделал с тем мексиканцем? Так вот, это детская забава по сравнению с тем, что я сделаю с тобой, если ты не перестанешь меня злить. Я тебя так отделаю, что родная мать не узнает. Это не пустая болтовня. Хоть я и мошенник, но со своими товарищами я веду честную игру. А ты негодяй, каких мало. И еще тебе скажу: если ты только дотронешься до своего револьвера, я выбью им все мозги из твоей хитрой головы, да поможет мне Бог!
Хили попятился, бледный, с трясущимися губами.
- Если я заодно со Стоуном, так это потому, что он честен со мной, продолжал Ларкин. - А ты даже сам с собой не честен. Я видел, как ты раскладывал пасьянс: сам себя старался перехитрить. Что же тогда от тебя ждать нам? Что это за телеграммы ты получал и отправлял тайком от нас? Что это за сверток передал тебе хозяин гостиницы в Майами? Не жди, что сумеешь провести меня, Фрэнк Хили. А еще я скажу тебе вот что: если бы я захотел выведать твой секрет, я бы сделал это без труда, запугав тебя. Ты ведь трус. Трус и лжец. Ты норовишь солгать всякий раз, когда думаешь, что это тебе сойдет с рук. Но со мной этот номер не пройдет. Теперь ты знаешь, почему я не собираюсь рассказать тебе свою часть тайны. Стоун думает так же, только он более вежливый малый и выбирает выражения.
Ларкин повернулся и отошел от Хили, лоб которого покрылся испариной. Стоун, казалось, не обращал внимания на тон их беседы. Однако, от него не ускользнуло испуганное выражение глаз Хили, когда Лефти упомянул о телеграммах. Должно быть, кокни, сам того не подозревая, попал в яблочко.
Харви закончил последние приготовления, и отряд тронулся в путь вверх по долине, навстречу солнцу. Быстрый поток, вдоль которого они двигались, постепенно сужался, стены каньона сближались. В течение нескольких минут Стоун шел рядом с Харви, оставив Хили одного.
- Прежде чем мы начнем какие-либо переговоры с индейцами, Харви, сказал Стоун, - я хочу открыть вам правду относительно целей нашей экспедиции. Мы все обсудили и решили, что неразумно и нечестно скрывать от вас правду. У нас есть точные сведения о том, что в верховьях этой реки есть крупные россыпи золота. И мы готовы взять вас в долю.
"Пустынная Крыса" хитро посмотрел на Стоуна и на Лефти, идущего по другую сторону от него.
- Не могу сказать, что вы меня сильно удивили, - проговорил он. - Я паковал ваше снаряжение и не нашел там ничего, кроме фотоаппарата, что могло бы понадобиться для научных исследований. Зато, я видел кирки, лопаты, фляжки со ртутью, и кое-что еще, после чего я сразу понял, что именно вы собираетесь искать в этих краях. Более того, я вижу, что старательские работы для вас не в новинку, мистер Стоун. На ваших ладонях мозоли, которые трудно заработать, имея дело с пером и бумагой. Вы правильно сделали, доверившись мне. Хотя я думаю, что это сильно усложнит нашу задачу. Я, правда, не уверен, что в этих местах вообще есть золото; по крайней мере, в каньоне его точно нет. Если бы вам действительно нужны были пещеры, мы постарались бы уговорить индейцев пропустить нас. Но золото это другое дело, независимо от того, знают ли они о россыпи или нет. Во-первых, по обычаям индейцев, только шаманы могут дотрагиваться до него. У них в резервациях всегда есть запас золота, несмотря на запрет правительства. На него они покупают ружья, патроны и выпивку. Краснокожие хорошо знают цену золоту и считают своей собственностью все, что находится вокруг их резервации. Они почитают золото как святыню. Шаманы называют его даром богов. Кроме того, если недалеко от резервации будет найдено месторождение золота, здесь появятся прииски, и индейцам придется перебираться в другое место, а они этого не любят. Есть еще одно обстоятельство, о котором мало кто знает. Почти восемьдесят лет назад, после окончания войны с Мексикой, когда был заключен договор, по которому к Соединенным Штатам отошли все эти земли, наше правительство торжественно обещало предоставить индейцам все права наравне с белыми, даже избирательное право. Сейчас, правда, они этого права лишены, но хорошо помнят об этом обещании. Не могу сказать, что я очень люблю индейцев, но надо признать, что их действительно сильно обидели. Нельзя об этом забывать. Не хочу вас разочаровывать, но я не верю, что в этих местах есть золото. Я промывал здесь песок повсюду, включая каньон Каменных Людей, и ничего не нашел. У Ларкина на лице было написано разочарование.
- Так я и думал, - сказал он расстроенно.
Стоун засмеялся. Он достал из кармана металлическую коробочку, в которой хранил образцы золота из трубочек Лаймана. Кусочки, отколотые от Мадре д'Оро, он решил не показывать. Харви открыл коробку и высыпал на ладонь несколько крупинок золота.
- Первоклассная порода, - сказал он. - Но вы не знаете точно, откуда она.
- Мы ищем золото, Харви. Разве не могло случиться так, что обломок скалы упал в устье реки, был занесен песком, и этот песчаный холм мешает воде вымывать золото из залежи в реку?
- Конечно, сэр, - ответил Харви. - Могло случиться и такое... Внимание! - вдруг воскликнул он. - По обе стороны от нас апачи. Помните, о чем я вас предупреждал. Не обращайте на них внимания, пока они не приблизятся. Идите назад и следите за Хили. Остерегайтесь его!
Глава восьмая. Каньон Каменных Людей
Из ущелий по обе стороны долины выехали два отряда индейцев верхом на пони и, словно зловещий эскорт, в полном молчании стали сопровождать четверку белых людей. Их иссиня-черные волосы были заплетены в две косы, перевязанные красной тесьмой. У каждого индейца над бровями алела повязка за которую было заткнуто орлиное перо. Из одежды на них были только набедренные повязки. Далеко не у каждого воина было седло, но все они сидели на своих пони так ловко, что напоминали кентавров. Стоун насчитал четыре ружья на две группы всадников, каждая по десять человек. Апачи, у которых не было ружей, были вооружены пиками и луками.
Стоун посмотрел на Хили. Тот передвигался рывками, словно марионетка. Крупные капли пота стекали у него по щекам. Рука, сжимающая приклад винчестера, дрожала.
- Возьми себя в руки, - прошептал Стоун, - они сейчас оценивают, на что мы способны. Хили с трудом повернул голову. Он выглядел, как дряхлый старик.
- К чему все это? - пробормотал он. - К черту золото! Надо возвращаться.
Он начал продвигаться вперед, как будто хотел высказать свое предложение Лефти и Харви.
- Оставайся на месте, - сказал ему Стоун. - Иначе я снесу твою трусливую голову. Хили обернулся с рычанием.
- Ты, ты снесешь мне голову? Да где бы вы все были без меня?
- Если на этом этапе проявить малодушие, - продолжал Стоун, - они на нас нападут. Иди вперед, если хочешь. Я не буду стрелять. Я предоставлю индейцам эту возможность. Если мы дадим слабину, они в любом случае захватят нас. Но нам троим будет легче, чем тебе. Я им, во всяком случае, живым в руки не дамся. А ты беги, если сможешь, трусливый негодяй. Они здорово повеселятся, когда поймают тебя. Будь же мужчиной, возьми себя в руки и блефуй. Ты же делаешь это, играя в карты, а сейчас от этого зависит твоя жизнь.
Лицо Хили было искажено страхом, но он попытался собраться с духом. Некоторое время все двигались молча. Потом Харви сказал:
- Они не в боевой раскраске. Просто хотят запугать нас. Обычная тактика, - он внимательно посмотрел на Хили. -До каньона Каменных Людей осталось немного. Я думаю, мы доберемся туда. Вход в каньон за излучиной реки.
Четверка путешественников в сопровождении апачей подошла к ущелью. Ширина его не превышала ста футов. Крошечный ручеек, извиваясь среди камней, впадал в главный поток. Вслед за Харви и Лефти остальные двое тоже вошли в ущелье. Хили держался с напускной храбростью. Группа апачей, которая сопровождала отряд с левой стороны, пропустив путников в ущелье, соединилась с остальными всадниками. Теперь индейцы выстроились в линию, перекрыв вход в ущелье, словно живой барьер.
Пройдя по ущелью примерно с четверть мили, Харви остановил ослов. Индейцы оставались на своих местах.
- Займемся устройством дневного лагеря, как обычно, - сказал он. - Они не должны заметить, что мы обеспокоены. Здесь только молодые воины, и с ними, наверное, трудно будет договориться. Может, они собираются лишь предупредить нас. А может, заставят вернуться. Но если они заметят, что мы испугались, они растащат все снаряжение, а то, что от нас останется после их забав, бросят койотам. Достаньте-ка свою камеру. Попытаюсь вкрутить им басню про вашу книгу. Они идут сюда. Улыбайтесь, и ни за что не отдавайте им в руки свои ружья. Все будет зависеть от того, есть ли среди них кто-либо из вождей. Видите пещеру вон там, в тени тополя? Если случится худшее, немедленно скрывайтесь там. Я бывал там, в пещере есть вода, а это уже кое-что. Какое-то время мы сможем там подержаться. Да, если что, не забудьте захватить с собой еду. Она нам пригодится.
Шестеро апачей, спешившись, вошли в каньон. Их пони придерживали остальные индейцы, образовавшие полукруг у входа в каньон. Шестерка воинов, приближаясь к отряду, улыбалась скорее презрительно, чем приветливо. Один из них с видом некоторого превосходства вышел вперед. Он кивнул и вытянул вперед руку ладонью наружу.
- Приветствую вас, - сказал он. - У вас есть табак?
Харви, сжимая одной рукой дуло винчестера, опустил другую в карман и достал брусок жевательного табака, который протянул воину.
- Больше нет, - сказал он.
Юный вождь усмехнулся и спрятал табак в свою набедренную повязку. Вслед за ним пятеро остальных тоже стали требовать табак; Стоун и Ларкин, следуя примеру Харви, отделили половину от своих запасов и отдали их. У Хили табак просто вывалился из рук. Бедняга побледнел, лицо его взмокло от пота, он не мог унять дрожь в пальцах, чем вызвал презрительный смех индейцев.
- Что вам нужно на этой земле? - спросил вождь. - Это земля апачей. Очень плохо для белого человека. Харви указал на камеру, не выказывая обиды на все возрастающее высокомерие индейца.
- Этот человек, - указал он на Стоуна, - делает книгу о пещерах, делает солнечные картинки. А этот человек, - он повернулся к Хили, помогает ему. Дикарь посмотрел на Стоуна, потом, презрительно, на Хили.
- Этот белый слишком испуган, - сказал он. - Он боится потому, что это земля апачей.
- Эта земля, согласно карте, не принадлежит резервации, - сказал Харви. - Много людей знают этого человека, - он снова указал на Стоуна. Он пишет книги, делает рисунки для правительства.
Лицо вождя исказилось от гнева. У Стоуна создалось впечатление, что вождь заранее подогревал в себе ненависть, готовясь к этому моменту.
- К черту правительство! - воскликнул он на удивительно хорошем английском. - К черту карты! Они врут, и книга, которую пишет этот бледнолицый, тоже врет! Эта земля индейцев. А теперь - уходите!
Все это время пять воинов, пришедших с вождем, проявляли живой, но сдержанный интерес к экипировке белых людей. Они дотрагивались до пуговиц, пряжек, настойчиво, хотя и без применения силы, пытались завладеть оружием. Они, словно расшалившиеся дети, мешали Лефти связать ослов вместе за недоуздки и привязать их к тополю. Во всех их движениях проскальзывала скрытая угроза. Они наблюдали за вождем и, едва он закончил говорить, воины сразу насторожились.
- Вы слышите? Уходите отсюда! Сейчас! - повторил индеец. Стоун посмотрел на Харви. Тот кивнул, предлагая ответить вождю.
- Возвращайтесь в свою резервацию, - произнес Стоун спокойно. - Мы знаем, где наше место и где ваше место. Мы вам вреда не причиним. Советуем и вам не трогать нас. Если с нами что-нибудь случиться, с вами долго разговаривать не станут. Виновных легко будет найти. Лучше оставьте нас в покое.
- Ты слишком много говоришь. Когда я был еще ребенком, два или три раза белые люди приходили сюда. Искали золото. Золото индейцев. Эти люди умерли. Может, один или два бледнолицых, умеющих быстро бегать, вернулись отсюда. Если вы посмотрите в воду там, где кончается этот каньон, вы увидите двоих из тех, кто не вернулся. Если мы убьем вас, снимем скальпы и бросим ваши кости койотам? Если мы спрячем ваши тела в пещере? Кто узнает об этом, чтобы потом наказать?
Какое-то мгновение краснокожий пристально смотрел прямо в глаза белому человеку, рискнувшему противопоставить жгучей ненависти дикаря самообладание и выдержку. Потом он указал на близлежащие скалы.
- Вы делаете картинки в этой пещере, - очень хорошо. Вы пишите книгу об этом каньоне, - очень хорошо, - проговорил он снисходительно, пытаясь скрыть свое поражение в немом поединке взглядов.
- Если другие индейские воины придут сюда, скажите, что Теоцатль говорил с вами, что вы дали Теоцатлю табак, патроны, мясо, одежду, такую как эта. Он попытался дотронуться до пестрого шейного платка Стоуна.
- Вы скажете, что Теоцатль разрешил вам оставаться в этом каньоне. Но не приближайтесь к Тонто. Стоун твердо, но не грубо, отвел руку индейца от своего шейного платка. Один из дикарей в это время не то выпросил, не то силой отобрал шейный платок у Хили и с важным видом повязал его себе на шею. Стоуну пришлось взять на себя ответственность за переговоры с индейцами, поскольку Харви представил его как писателя, главу экспедиции, и индейский вождь с того времени, игнорируя Харви, обращался только к нему.
- Вы ничего не получите, - Стоун был настроен решительно. - Ничего! И мы отправимся туда, куда сами захотим, в любое место за пределами резервации.
И вновь скрестились взгляды черных и голубых глаз, и снова индеец дрогнул. Внезапно, раздался предупреждающий окрик Ларкина. Двое апачей, слонявшихся вокруг ослов и рассматривавших поклажу, вдруг с гортанными криками кинулись к своему вождю.
- Они обнаружили кирки и лопаты, - сказал Харви. - Я пытался спрятать их получше, но эти дьяволы способны видеть даже сквозь камень. Отступаем в пещеру! Захватите бекон, а я возьму муку. Ну же, скорее!
Дьявольское выражение появилось на лице вождя. Он криком подозвал оставшихся воинов. Двое индейцев попытались схватить веревку, которой ослы были привязаны к дереву, но Харви ловко перерезал ее, а потом сильно уколол животных в круп, заставив их умчаться вверх по каньону. Ларкин ухватился за ружье одного из индейцев, стоявших рядом с ним, и одним коротким рывком вырвал оружие из рук обескураженного дикаря.
Вождь бросился на Стоуна, но получил такой удар в челюсть, что едва удержался на ногах. Хили был схвачен двумя апачами и безуспешно пытался вырваться. Харви и Стоун бросились к нему на выручку. Стоун схватил за горло одного из дикарей и повалил его на землю. Краем глаза он заметил, что Харви резко нагнулся и выпрямился, после чего второй индеец опрокинулся на землю. Острым, как бритва, ножом Харви перерезал дикарю сухожилия на обеих ногах. Затем, он вместе со Стоуном подхватил под руки Хили и они бросились к пещере.
Подоспевшие апачи спешились, передав поводья одному из своих товарищей; раненый корчился в пыли от боли, а вождь пытался вернуть себе спокойствие и самообладание. В облаке пыли четверо белых людей достигли пещеры и, преодолев подъем у входа в нее, спрятались за шершавыми стенами. Снаружи раздался залп. Теперь у индейцев осталось только три ружья, но они стреляли, не переставая. Одна из пуль залетела в пещеру, но срикошетила, не причинив никому вреда. Три или четыре стрелы отскочили от скалы.
- Сразу они нас не достанут, - сказал Харви. - Патронов у них не так уж много. Они могли бы выкурить нас отсюда дымом, или дождаться, пока голод выгонит нас отсюда. Выкурить дымом из этой пещеры невозможно, поэтому я ее и выбрал. А что касается еды, то мы могли бы попытаться прорваться за ней, сделав ночью вылазку. Тем временем, надо сделать все, чтобы они не увели наших ослов из каньона. Когда настанет ночь, мы постараемся достать наше снаряжение. Пусть они кричат и стреляют, сколько им вздумается. Вход в пещеру под таким углом, что нас они не достанут. А если решат забраться в пещеру, мы устроим им веселую встречу.
Выглянув из прохладной пещеры на залитый солнцем каньон, осажденные могли видеть, как апачи галопируют на своих пони, время от времени стреляя из ружей и из луков в сторону пещеры.
- Я нарочно перерезал этому парню сухожилия, - сказал Харви. - Дело в том, что эти индейцы всего лишь неугомонная молодежь, которую в это время охватывает страсть к путешествиям. Они удрали из резервации без разрешения. Сейчас им хочется сделать что-то такое, что поставило бы их вровень с опытными воинами. Чтобы шаманы, скво и молодые девушки слушали их рассказы. Когда настанет ночь, часть из них отправится в резервацию, захватив с собой раненого, а другая часть останется сторожить нас. Старейшины в резервации, увидев такую рану, поймут, что имеют дело не с новичками. Еще в прежние времена белые колонисты поступали так с теми, кто им досаждал. Искалеченный индеец служил постоянным напоминанием о том, что с белыми людьми шутки плохи. Быть может, опытные воины, поняв, с кем имеют дело, оставят все как есть и отзовут обратно этих несмышленышей. А может быть и нет. С наступлением ночи надо будет попытаться разыскать наших ослов... Черт, они их уже обнаружили!
Харви вылез из своего укрытия и подполз к выходу из пещеры. Ларкин и Стоун последовали за ним. Хили остался в пещере. Торжествующий вопль индейцев разнесся по каньону.
- Нельзя позволить им увести ослов, нам нужна еда и... Они приближаются! - предупредил Харви. Крики усилились. Четверо или пятеро индейцев появились из-за деревьев. Перед ними бежал обезумевший от страха ослик, которого апачи подгоняли уколами своих копий.
- Это Пит, - сказал Харви. - Самый спокойный из всех четырех. Но он просто взбесился от такого обращения. Ради Бога, не стреляйте в него пока!
- Почему? - спросил Ларкин. - В его поклаже почти весь запас нашей еды.
- Нет, - усмехнулся Харви. - Сегодня утром я кое-что изменил в его поклаже, именно потому, что Пит самый сообразительный и наименее пугливый из всех.
В это время индейцы, уверенные в своей неуязвимости, так как из пещеры по ним никто не стрелял, пытались заарканить ослика. Шесть человек окружили его, а один ловко накинул на него лассо, закрепив его конец на луке своего седла. Тяжело нагруженный ослик не удержался на ногах и опрокинулся на землю.
В тот же момент раздался страшный грохот. Сквозь клубы дыма и пыли блеснули оранжевые языки пламени. Когда дым рассеялся, на том месте, где только что стоял ослик с поклажей, окруженный тремя индейцами верхом на пони, виднелась лишь глубокая воронка, рядом с которой лежал снесенный взрывом тополь. Двое индейцев промчались вниз по каньону. Недалеко от места взрыва лежали изуродованные останки еще одного воина вместе с его пони.
- Динамит? - спросил Стоун. Харви кивнул.
- Я нагрузил им Пита сегодня утром. Бедная скотинка достойно отплатила за издевательства над собой. Внезапно Харви посерьезнел.
- Но теперь они нам этого не простят.
Словно в подтверждение его слов, вдали показались апачи, спускающиеся вниз по каньону, гоня перед собою троих оставшихся ослов. С минуту они рассматривали место трагедии, затем с воинственными криками обернулись в сторону пещеры, потрясая оружием.
- Ну что ж, мы готовы, - сказал Харви. - Ответим им достойно.
Раздался залп из трех ружей. Один индеец скорчился от боли, держась за живот. Другой схватился за раздробленное плечо. Третий поскакал прочь, нетвердо сидя в седле. Из его груди, повыше левого соска, сочилась кровь.
- Неплохой выстрел! - воскликнул Харви, глядя на разбегающихся дикарей. - Пусть только сунутся еще, мы им покажем! Кажется, мы все стреляем довольно метко.
- Я думаю, да, - сказал Стоун. - Я целился в того, что на белом пони.
- И я не промахнулся, черт побери, - добавил Ларкин.
- Вместе с тем, которого покалечил Харви, на нашем счету уже восемь краснокожих.
- Но теперь нам придется туго, - сказал Харви. - Нас ждут горячие деньки. Дикари оставили нас ненадолго, но они помчались за подмогой. Видели бы вы индейское стойбище, когда туда доходит весть о смерти воинов. Скво громко воют, а все мужчины, от мала до велика, начинают готовиться к мести. Они ускользнут из стойбища тайком, опасаясь гарнизона Форта Апачи, и когда они доберутся до нас, нам не поздоровится. Ладно, черт с ними, они забрали наших ослов, зато у нас есть запас патронов, вода, мука и бекон. Да еще стерегущие нас индейцы. Нечего и думать добраться до них перебежками. Они прячутся слишком далеко отсюда, вон за теми тополями. И нет смысла тратить зря патроны. Дождемся темноты.
- А что потом? - спросили Хили из дальнего конца пещеры.
- Что потом? - передразнил его Ларкин. - Потом мы постараемся разделаться с ними, пока не подоспеет помощь из этой чертовой резервации. Или ты предпочитаешь подохнуть здесь от голода или дождаться, пока с тебя снимут скальп? Мне лично этого совсем не хочется.
Хили пропустил насмешку мимо ушей. С тех пор, как он увидел сигнальные костры апачей, остатки мужества, казалось, покинули его навсегда. Он как-то сразу сник. Однако в том, что касается собственной выгоды, голова его по-прежнему работала хорошо. Именно поэтому он так заботился о том, чтобы Стоун и Ларкин открыли ему свою часть тайны. Стоун не был абсолютно уверен, что эта идея принадлежала одному Хили. Он склонялся к мысли, что Хили уже приходилось бывать в этих краях. Это объясняло бы тайный сговор Хили с Харви, если таковой действительно существовал. Стоун решил расспросить Лефти подробнее о его подозрениях насчет знакомства карточного шулера с "Пустынной Крысой".
Инстинктивно, он доверял Харви. Могло быть и так, что Хили просто надеялся на смерть Стоуна и Лефти от рук апачей. Сам же он рассчитывал, уцелев, вернуться сюда позже с таким отрядом, которому были бы не страшны любые набеги индейцев. Что-то настораживало в попытках Хили одному завладеть всей информацией о сокровище. Им двигало нечто большее, чем просто опасение потерять в бою товарищей, а вместе с ними и ключ к тайне Лаймана. Не стоило забывать и о телеграммах, на которые обратил внимание Лефти к большому неудовольствию Хили.
"Однако, - подумал Стоун, - сейчас не время строить догадки". Положение, и без того серьезное, осложнялось с каждым часом. Запас еды, который им удалось захватить с собой в пещеру, был невелик.
Стоун достал из кармана карту этого района, не слишком подробную, и разложив ее на полу пещеры, принялся изучать. Каньон, в котором они сейчас находились, на карте был указан без названия, а главный разлом плоскогорья Моголлон был заштрихован. Харви сказал, что вверху каньона есть тропинка, ведущая на плоскогорье.
- Она невелика, но если нам повезет, мы найдем ее. На вершине плоскогорья, насколько я знаю, воды нет. Разве что где-нибудь есть небольшой родник, хорошо бы его найти.
- А как насчет Чистого Ручья? Кажется, он начинается на плоскогорье? спросил Стоун.
- Думаю, что так, - ответил Харви. - Я никогда особенно не стремился в одиночку бродить по плоскогорью. Но я знаю, что Чистый Ручей впадает в Верде где-то в долине, на обжитых местах. Но начало его где-то в двух днях пути оттуда. Я слышал разговоры, что где-то на плоскогорье пять или шесть лет назад построили специальный лагерь, но где именно, я не знаю.
- Ты имеешь в виду туберкулезный санаторий? - спросил Стоун.
- Вот именно. Всего лишь несколько палаток да одна или две большие хижины. Больные едят, спят и, вообще, живут на открытом воздухе. Говорят, это их лечит. Там-то уж точно должна быть вода, вот только где это? Попробую-ка я выстрелить в те тополя, просто, чтобы убедиться, что эти дьяволы еще там. Мы должны быть начеку, иначе они застанут нас врасплох, и разживутся нашими скальпами.
Он поднял ружье и выстрелил. Тотчас же в ответ раздался залп из трех ружей. Одна из пуль, отскочив от стены, залетела далеко в пещеру.
- Стреляют лучше, чем можно было ожидать, - прокомментировал Харви. Нам нужно будет сделать какое-нибудь заграждение поближе к выходу из пещеры. И еще нам надо раздобыть воду. Здесь есть место, где вода просачивается сквозь стену и капает, образуя лужу. Так что с этим хлопот не будет. Кроме того, надо собрать дров для костра. Сейчас довольно тепло, но позже станет холоднее.
Время после полудня прошло относительно спокойно. Индейцы, казалось, решили дождаться подкрепления и темноты. Они не делали даже попыток забрать тела своих товарищей, лишь время от времени одиночными выстрелами отпугивали слетающихся к добыче стервятников.
- Они заберут их после наступления темноты, - сказал Харви, - до того, как сбегутся койоты. В пещере под ногами валялось достаточно сухих веток, чтобы разжечь костер. Все четверо напились, очень бережно расходуя воду, хотя от огня в пещере стало невыносимо жарко. Харви, Стоун и Лефти ворочали огромные камни, строя заграждение у входа в пещеру. Хили не принимал в этом участия; впрочем, его никто и не просил об этом.
- Луны сейчас нет, - сказал Харви, прикидывая их шансы на прорыв. - Я надеюсь, нам удастся высунуться из пещеры. Большинство дикарей боятся темноты из-за злых духов. Их пугает все, чего нельзя увидеть и понять. Поэтому, они нападают ночью только тогда, когда шаманы своими заклинаниями оберегают их от злых духов. В резервации сейчас, наверное, творится черт знает что. Я думаю, гонцы уже добрались туда, и вместе со всеми сюда явятся и шаманы. Мне кажется, что до темноты они не покинут резервацию, хотя наверняка сказать это трудно. От ожидания здесь с ума сойти можно. Хорошо бы раздобыть где-нибудь еду. Проклятые дикари! Они забрали все наши вещи, кроме тех, что были на Пите.
Время тянулось медленно. Пленники успели подкрепиться беконом и испеченными на горячих камнях лепешками из муки и воды, когда солнце начало клониться к закату. Их пещера была на западной стороне каньона, при заходе солнца эта сторона первой оказывалась в тени. Апачи не подавали признаков жизни, хотя любое их движение все равно было бы скрыто деревьями. Стояла ужасная жара, даже после того, как тень покрыла и восточную сторону каньона и в ущелье воцарились сумерки. Харви принюхался.
- Воздух отдает медью, - сказал он. - На плоскогорье, кажется, собирается гроза. Может пойти дождь... Черт побери, что это такое? - вдруг воскликнул он.
Вход в пещеру был примерно в тридцати футах над дном каньона. И этот вход, внезапно, стал затягиваться дымом. Послышалось потрескивание горящих веток, отдельные искры взлетали к небу.
Стоун и Харви подползли к выходу и выглянули наружу. Индейцы зря времени не теряли. Под прикрытием деревьев они бесшумно сновали по каньону, собирая сухие ветки, и сумели незамеченными разложить несколько костров прямо под входом в пещеру. Скрытые от глаз пленников насыпью у входа, индейцы без всякого риска для себя поддерживали огонь. Их цель была ясна. Костры могли гореть до самого утра; столько, сколько было нужно. Никто ночью не смог бы выбраться из пещеры незамеченным. Рухнула последняя надежда.
Со стороны главного каньона раздались громкие крики. Индейцы, стерегущие пещеру, прокричали в ответ, затем все стихло.
Напрасно белые люди всматривались в темноту. Звезды светили тускло, а на дне ущелья росло достаточно кустов и деревьев, чтобы сотни две воинственных индейцев могли незаметно подкрасться и атаковать пещеру. Прибывшее подкрепление наверняка было хорошо вооружено.
- Подождем, пока они не начнут запрыгивать на нашу стену, - сказал Стоун. - Лучше, если кто-то один будет заряжать. Иначе нам не справиться.
- Хороший план, - сказал Харви.
Его спокойный голос вселял уверенность. Пульс у Стоуна участился, и весь он подобрался в ожидании атаки. Рядом с ним тяжело дышал Лефти. Хили беззвучно сидел в глубине пещеры. Дик Харви не обнаружил ни малейших признаков волнения, доставая из кобуры свой револьвер.
- Заряжать будет Хили, - сказал Ларкин. - Эта работа как раз для него. Тебе не будет слишком страшно вставлять патроны, а, Хили?
- Я бы лучше смог делать это на свету, - ответил Хили.
Это были его первые слова за несколько часов. Казалось, мужество вновь вернулось к нему вместе с отчаянием.
Огонь яростно пылал у подножия скалы и тепло от него глубоко проникало в пещеру. Между входом в пещеру и огнем оставалось пространство, которым, без сомнения, собирались воспользоваться нападавшие. С их стороны было бы очень неосмотрительно показаться пленникам в свете костра. Стояла странная тишина, нарушаемая только треском горящих веток. Индейцы выжидали.
Вдруг, словно по волшебству, все пространство перед пещерой заполнилось бронзовыми телами. Апачи ловко, как обезьяны, спрыгивали с нависавших над пещерой уступов скалы, куда они забрались незаметно для пленников. Ночь наполнилась воинственными криками, свистом стрел, пистолетными выстрелами и треском ружейных залпов. Но вскоре ружья умолкли и начался рукопашный бой - самодельные дубинки против боевых топоров и копий.
Внезапная атака с большим трудом все же была отбита. Построенное Стоуном и Харви заграждение было покрыто телами мертвых индейцев. Некоторые воины, прыгая со скалы, теряла равновесие и падали прямо в костер. Троих обороняющиеся затащили в пещеру и прикончили их собственными томагавками. Сами пленники почти не пострадали. Покрывающие их в изобилии синяки и порезы, хоть и выглядели устрашающе, большой опасности не представляли. Когда все улеглось, Ларкин принялся ругать Хили, что было сил.
- Ты подлый лицемер и жалкий трус! Почему ты не перезаряжал револьверы, даже свой собственный? Неужели и на это смелости не хватило?
- Они достали меня стрелой. В правую руку, - сказал Хили, показывая торчащее из предплечья древко стрелы. - Я не мог заряжать одной рукой. Ларки сразу же сменил гнев на милость.
- Извини, - сказал он. - Беру свои слова назад. Дай-ка взглянуть. О, господи! Стрела прошла насквозь, и наконечник зазубренный.
Металлический наконечник примерно на два дюйма выдавался из раны. Стрела прошла как раз между двумя костями предплечья. Хили страдал не только от боли, но и от страха.
- Думаете, она отравлена? - спросил он, едва слышно.
- Нет, - ответил Харви, - но ее надо вытащить как можно скорее. И есть только один способ сделать это.
Он взял руку Хили и обрезал древко стрелы возле самой раны. Потом, взявшись сильными пальцами за острие, он одним резким движением вырвал остаток стрелы из раны. Хили издал протяжный вопль и потерял сознание.
- Я перевяжу его, как сумею, - сказал Харви. - А вы двое зарядите ружья и не спускайте глаз с дикарей. Никто не знает, что им еще придет в голову.
Он принялся при свете костра накладывать повязку на рану. Стоун и Лефти изготовились к отражению возможной новой атаки апачей. Индейцы, судя по всему, не собирались повторять свой маневр. Они поддерживали огонь и наблюдали за пещерой.
Раз или два Стоун и Лефти пытались выглянуть наружу, но всякий раз их попытки были замечены бдительными часовыми, которые немедленно открывали ружейную пальбу.
- Ничего не поделаешь, - сказал Стоун. - Придется ждать неизвестно чего.
- Да, похоже мы крепко влипли, - ответил Ларкин. - Я думаю, конец наш уже близок. Лайман соображал, что к чему. Сам он за этим золотом не полез. Двое его товарищей погибли; нас, скорее всего, ждет та же участь. Так нам и надо. Я всегда знал, что умру не в своей постели, но не думал, что это случится так скоро.
- В резервации охрана могла заметить этих индейцев и послать за ними вдогонку солдат, -предположил Стоун. - Нельзя терять надежду, Лефти.
- А я, черт возьми, и не теряю, - отозвался тот бодро.
- Я думаю так: стоит начать дергаться, и уже не остановишься. Лучше не думать о плохом? Тревога в трудностях помочь Не сможет, не старайся. Гони ее из сердца прочь И жизнью наслаждайся!
- Девушке тоже не повезло, - добавил Лефти. - Может этого проклятого золота здесь и в помине нет. Правда, она в этом случае о нем ничего и не узнает... О! Что это?
Неожиданно раздался страшный треск, в небо взметнулся сноп искр. Снизу раздались крики удивления и боли. Лефти подполз к выходу и вскоре вернулся с известием, что большая глыба известняка откололась от скалы и упала прямо в огонь, напугав, а может быть и ранив кого-то из индейцев. Харви, оставив Хили, подошел узнать, в чем дело.
- Может, кого-то из них и придавило, - задумчиво произнес он. - Но нам от этого не легче. Они все равно не перестанут поддерживать огонь и сторожить нас, черт бы их побрал! Они знают, что у нас мало еды и нечем перевязать Хили. Если рану не обработать, она скоро загноится. Стрелы индейцев не отравлены, они просто грязные. С наступлением утра надо будет сделать вылазку, если они не нападут раньше. Перебьем их, сколько сможем, и советую вам живыми не сдаваться. Они дьявольски изобретательны, когда дело касается пыток. Уж меня-то они не заполучат. Вы готовы? - спросил он, стоя в затененной нише у выхода и выглядывая наружу. - Они снова готовятся напасть. Я вижу отблески огня на оружии.
- Что будет с Хили, - спросил Ларкин, - если апачи прорвутся?
- Я буду рядом с ним, - мрачно сказал Харви. - У него не хватит духу сделать это самому.
- Между прочим, - спросил Стоун, - не знал ли ты его раньше? Лефти подозревает, что вы были знакомы. Сейчас это уже не так уж важно, но все же...
- Я видел, как вы долго разговаривали позади отеля в Майами, - добавил Ларкин. - Я сидел в своей комнате без света. Мне показалось, что вы приятели.
- Он просил меня не говорить о том, что мы знакомы, - сказал Харви. Не знаю, зачем ему это было нужно. Он просил об этом, как об одолжении. Я не мог отказать ему, ведь он как-то раз, лет десять назад, ссудил меня деньгами. Внимание! Видите группу апачей вдали у реки? Они идут сюда. Все трое сжали в руках оружие при виде крадущихся среди высокой травы индейцев. Отблески костра осветили пленников, и град пуль заставил их отступить вглубь пещеры.
- Мы должны как-нибудь завалить вход, - проворчал Харви.
- Черт! - воскликнул Лефти. - Почему же они не идут?
Стоун тоже недоумевал.
Внезапно, вся долина осветилась вспышкой молнии, которая гигантским зигзагом прорезала небо. Раздался оглушительный удар грома, эхом прокатившийся по всему каньону. Казалось, даже нависавшая над пещерой скала покачнулась. Молния сверкнула вновь, и воздух содрогнулся от новых раскатов грома, еще более страшных, чем предыдущий. К этому грохоту присоединился шум падающей сверху воды.
Огонь внизу зашипел и погас. Из-за сплошной стены дождя ничего не было видно. Разыгралась настоящая буря. Насыщенный влагой воздух устремился вниз по каньону. В пещере стало трудно дышать. Такое буйство стихии не могло продолжаться долго. Никто из прятавшихся в пещере людей не мог бы сказать, сколько времени прошло с начала грозы. Молния продолжала сверкать, озаряя дно каньона, которое сотни тонн льющейся с неба воды превратили в сплошной пенный поток. Он несся, смывая все на своем пути, вырывая с корнем деревья. Уровень воды поднялся почти до самого входа в пещеру. Проплывавшее мимо бревно, словно таран, ударило в заграждение, построенное пленниками для защиты от индейцев. Сами они сидели безмолвно, неподвижно, с трудом веря в свое избавление. Вода начала понемногу спадать. Резко похолодало, и пронизывающий ветер заставил их очнуться.
Харви развел огонь. Больше не было нужды экономить дрова. Стоило лишь дождаться рассвета, и путь к плоскогорью был открыт. Апачи были больше не страшны. Этой ночью они в последний раз вышли на тропу войны. Бешеный поток, пронесшийся с ревом по каньону, никого не оставил в живых. Лишь стервятникам предстояло подвести итоги разыгравшейся трагедии.
Глава девятая. На плоскогорье Моголлон
Наступило утро. Воздух после грозы был свеж и удивительно прозрачен. Четверо мужчин после скудного завтрака с трудом выбрались из пещеры. Каньон невозможно было узнать. Все деревья были повалены, многие из них исчезли бесследно. Огромные валуны были сдвинуты с места, все вокруг было забрызгано грязью и илом. В том месте, где ущелье соединялось с главным каньоном, виднелось нагромождение вырванных с корнем деревьев. В небе парили стервятники. Апачей нигде не было видно.
- Да, - сказал Харви. - Сто против одного, что никто не уцелел. Буря была слишком неожиданной и слишком сильной. Где-то вниз по каньону должны быть горы трупов. Посмотрите на стервятников.
- Теперь послушайте! - продолжил он. - Раз индейцы погибли, то вряд ли когда-нибудь кто-либо узнает правду о том, что здесь произошло. Сначала я думал, что покалеченного индейца сразу же повезут в резервацию, но, поразмыслив как следует, я решил, что они слишком торопились за подмогой, чтобы возиться с ним. Краснокожие вообще не слишком заботятся о своих раненых, лишь бы их скальпы не достались врагу. В самой резервации обо всем случившемся будут помалкивать, или я плохо знаю индейцев. Солдаты, посланные на поиски, ни о чем не догадываются, найдя тела. Составят рапорт о происшедшем и в ответ придут инструкции о более тщательной охране резервации. Так что, с если мы будем держать язык за зубами, никто ничего не узнает. Я считаю, что после того, как вы раздобудете новое снаряжение, можно будет снова отправляться на поиски золота. Судя по всему, такой сильный ливень прошел не везде, и тропинка на плоскогорье, я надеюсь, уцелела. Надо добраться до источника, указанного на карте, а затем спуститься в долину Верде за новым снаряжением. По дороге мы можем наткнуться на туберкулезный санаторий. Это кратчайший и самый легкий путь. Но надо отправляться прямо сейчас. Еда и дрова на исходе. Хили нуждается в медицинской помощи, а если мы найдем санаторий, значит, будет и врач.
За ночь рука Хили покраснела и отекла. Рана сильно беспокоила его, и он не был склонен молча переносить страдания.
- Теперь вы все должны обо мне заботиться. Я для вас слишком большая ценность, если только вы еще не оставили мысль найти золото. Без того, что знаю я один, вам не обойтись, Стоун. Я еще не все рассказал, и в случае чего, унесу это с собой в могилу. Так что смотрите за мной получше.
Он мрачно усмехнулся, и Стоуну показалось, учитывая состояние раны, что мрачный юмор Хили мог быть признаком начинающегося бреда. Ему показалось обидным, что Хили надеялся на их помощь лишь потому, что знал важный секрет.
Каньон Каменных Людей имел форму наконечника стрелы и сужался по мере того, как путешественники приближались к его острию. Речка, вдоль которой они шли, петляла среди камней и исчезала у основания базальтовых скал, которые как бы отгораживали ее истоки от известняковых пород. Именно поэтому, вода в реке была чистой, без примеси извести.
- Это последнее место, где мы можем напиться и пополнить свои запасы воды, - сказал Харви. - Я никогда не видел бассейн с двумя окаменевшими людьми. Думаю, что он где-то среди террас. Разыскивать его нет времени. Здесь тропинка уходит вверх. Мы должны пройти как можно больше, пока не кончилась еда. Дорога предстоит длинная.
На середине пути вверх по скале путешественникам встретилось много террас, покрытых чем-то, похожим на гуано. Стоун решил, что это минеральные отложения. Вершина каньона выглядела, как картина кисти художника-модерниста, изображающая врата ада. Для полноты впечатления не хватало лишь клубов пара. Поток, который орошал землю ниже по течению, делая ее плодородной, здесь протекал по узкому руслу, выточенному в камне. Поэтому, кругом не было ни травинки, ни деревца, даже кактусы не росли здесь.
Внизу, словно зияющая рана, лежало разоренное ночной грозой ущелье. Хаотическое нагромождение скал вокруг отсвечивало всеми цветами радуги. Трещины в скалах при свете солнца казались багровыми на фоне белоснежного известняка. Карабкаться по тропе было нелегко, особенно из-за Хили, которого приходилось поддерживать под здоровую руку. Солнце припекало все сильнее, скалы накалялись и обжигали пальцы поднимающихся шаг за шагом людей. Тяжесть фляг с водой, оружия и патронов становилась непереносимой. Оружие Хили остальные трое мужчин разделили между собой.
- Я думаю, надо спрятать где-нибудь здесь эти чертовы ружья, - сказал Лефти. - Мы заберем их на обратном пути.
После небольшого совещания его предложение было принято. Каждый оставил себе по револьверу и небольшому запасу патронов.
- Лучше пропустить один или два приема пищи, - сказал Харви. - Позже она нам будет нужнее.
- Конечно, - отозвался Ларкин язвительно. - Ничто на свете так не улучшает аппетит, как голод. И это прекрасное лекарство от несварения желудка. Посмотрите-ка вперед. Если эту тропу проложили горные козлы, то это не иначе как помесь козлов с орлами.
Они подошли к одному из тех мест, где тропинка упиралась в голую скалу, и чтобы продолжить путь, необходимо было одолеть несколько футов абсолютно гладкой стены. В одиночку сделать это было невозможно. Повсюду, однако, были бесспорные доказательства того, что этой тропой постоянно пользовались горные козлы и, возможно, койоты.
Ларкин встал на плечи Стоуну и забрался наверх. Затем Стоун и Харви с большим трудом подняли Хили, а Лефти втащил его наверх. Хили даже не пытался как-то помочь им в этом деле, зато в изобилии сыпал проклятиями, особенно в адрес Лефти. Наконец, кокни не выдержал и, обернувшись к Хили, произнес сквозь зубы:
- Еще одно слово, и все золото на этой проклятой земле не удержит меня от того, чтобы сбросить тебя с самой высокой скалы. Запомни это хорошенько.
Хили попытался отшутиться, но впредь уже гораздо тщательнее выбирал выражения. Он не сомневался, что Ларкин может сдержать свое обещание. Впереди был очередной подъем. Стоун подставил спину Лефти, который взобрался на нее, ухватился своими короткими пальцами за трещину в камне, подтянулся и, перекинувшись за край, на минуту исчез из виду.
- Я обнаружил Каменных Людей! - сказал он немного погодя. - Ну и зрелище! Поднимайте скорее Хили и сами поторопитесь.
Забравшись на уступ, они перегнулись через другой его край и посмотрели вниз. На отлогом склоне виднелось множество выемок в форме чаш, по которым каскадом стекала вниз мутная от извести вода. Края этих чаш были белые, как мрамор, а вода в них имела ультрамариновый оттенок. Лефти указал на самую верхнюю чашу.
- Прикройте глаза от солнца, - сказал он. - Глубина там, наверное, от двадцати до тридцати футов, а они лежат на самом дне, по одному с каждой стороны. Видите их?
Было невозможно разглядеть черты и даже цвет кожи двух фигур, лежащих на дне, словно большие затаившиеся рыбы. Из-за оттенка воды они казались темно-голубыми. На них не было никакой одежды. Похоже, что у одного из них была борода, значит, по крайней мере, он не был индейцем. Тела двух людей были пропитаны известью, предохраняющей их от разложения. Эти несчастные либо упали, либо были сброшены туда с вершины плоскогорья, до которой было не менее двухсот футов. Это могло случиться и десять, и сто лет назад. И еще тысячу лет они могли пролежать непотревоженными.
- Их надо похоронить по-христиански, - сказал Харви. - Как-нибудь я вернусь сюда с веревками и достану их. У них обоих сняли скальпы.
- Вот это глаза! - сказал Стоун. - Я не сумел этого рассмотреть.
- Посмотри! У них на головах не видно волос. Не так ли? Зато хорошо видна борода. Мужчины на равнинах и в пустынях в те времена носили длинные волосы. Вождь же сказал, что они пришли сюда, когда он был еще ребенком. Правда оба мужчины могли быть лысыми, но я в этом сомневаюсь. Скорее всего, их оскальпировали и сбросили вниз. Совершенно голые, не так ли? Это дело рук индейцев. Как только смогу, я вернусь сюда и похороню их.
- И я с тобой, - сказал Стоун. - Есть у меня одна идея насчет того, кто бы это мог быть. По крайней мере, один из них. Харви удивленно посмотрел на Стоуна, но ничего не спросил.
- Сейчас мы этим заняться не можем, это ясно. Нам надо торопиться. Пойдем. Харви постоял еще немного с непокрытой головой под палящим солнцем, глядя на бренные останки людей, законсервированных столь страшным способом. Ларкин и Стоун последовали его примеру, тогда как Хили, бросив короткий взгляд, отошел в тень валуна. Вид каменной чаши с лежащими на дне фигурами просто потряс его. Хили очень страдал от боли и жаловался на слишком тесную повязку. Его рука сильно опухла, вид у раны с багровыми, воспаленными краями был угрожающий.
- Вы должны поскорее доставить меня куда-нибудь, а то будет поздно, сказал он Стоуну, который промывал рану водой из своих скудных запасов. От боли у меня кружится голова. У меня уже болит плечо. Вам бы, наверное, хотелось дать мне что-нибудь усыпляющее, а, Стоун? А потом оставить меня лежать где-нибудь по дороге или сбросить со скалы, как предлагал Лефти. Бросьте меня к этим двоим. Законсервируйте до Судно Дня. Почему вы этого не делаете, а, ребята? Все равно вам уже не достичь цели. Вы оба меня ненавидите, но вынуждены заботиться обо мне. Промываете мне рану своей водой. Выделили двойной паек. Ха-ха-ха!
С Хили случилась истерика. Глаза его лихорадочно горели. У него был жар. Стоун остановил кипящего от возмущения Лефти.
- Хили не понимает, что говорит. Не обращай на него внимания. Нам пора в дорогу.
Полуденное солнце застало их медленно бредущими по плато на запад. С южной оконечности этого плато открывался вид на бассейн Тонто, а еще дальше к югу виднелась горная цепь Апачи, откуда они начали свой путь. На северо-западе одиноко возвышался холм, почти красный под безжалостными лучами солнца, а на севере ослепительно сверкали заснеженные вершины пиков Св. Франциска, О'Лири и Кендрик. Люди с трудом передвигали ноги, над головой было безоблачное небо, под ногами лежала выжженная земля, вокруг, насколько хватало глаз, простиралась пустыня. Еды у них почти не осталось, во флягах плескалось немного теплой воды. Силы медленно покидали их.
Они ушли из бассейна Тонто, где, по крайней мере, было достаточно еды, хотя и малосъедобной. Здесь же у них была лишь горсть муки да пара унций бекона, сэкономленные на последнем привале. Страх перед неизвестностью, горькие мысли о тщетности их борьбы за выживание и о неминуемой смерти отнимали остатки сил.
Раза два путники останавливались передохнуть, но кругом не было ни единой тени, кроме их собственных, и такие привалы не приносили облегчения. В полдень они достигли округлой вершины пика Промонтори и с нее осмотрели халцедоновое плато, которое они штурмовали три дня назад. На плато Харви заметил какие-то движущиеся точки, размером не больше муравьев. Стоун выслушал это известие равнодушно. Его веки отяжелели, глазам было больно смотреть. Ларкин был не в лучшем состоянии.
- Черт с ними, - пробормотал он. - Не поверю, что нашлись еще глупцы, рискнувшие отправиться в эти места. Только золото могло толкнуть меня на эту авантюру, но сейчас я с радостью отдал бы свою долю, лишь бы оказаться подальше отсюда.
Что касается Хили, то он ничего не видел вокруг себя. У него начался жар и в полубредовом состоянии он перестал чувствовать боль от раны, перестал страдать от жары и от жажды. Казалось, к нему вновь вернулись силы, и он больше никого не просил заботиться о нем. Долго это не могло продолжаться, но какое-то время он довольно бодро шел вместе со всеми, что-то бормоча себе под нос, иногда смеясь.
Остальные передвигались молча. В сердцах Стоуна, Лефти и Харви постепенно росло уважение к стойкости и выносливости своих товарищей, и каждый из них принял для себя решение довести дело до конца.
Солнце пекло все сильнее. Губы медленно бредущих по раскаленному песку людей покрылись сухой коркой, языки распухли до такой степени, что вываливались изо рта; при этом из потрескавшихся губ начинала сочиться кровь.
Перед самыми сумерками подул легкий ветерок, поднимая тучи песка, швыряя его в слезящиеся глаза путников. Расстояние до холма, казалось, ничуть не уменьшалось, несмотря на все их усилия. Издалека холм был похож на севший на мель корабль, хотя такое сравнение казалось абсурдным в этой безводной пустыне. Нос корабля был обращен на запад, куда они и сами направлялись, подгоняемые клонящимся к закату солнцем. Необходимо было найти убежище на ночь. Ночь должна была принести с собой холод, а шансов найти топливо для костра не было никаких. Все, что можно было сделать, это вырыть в песке углубление, сбиться вместе, как это делают овцы, и переждать ночь.
Хили в своем безумии вырвался вперед, хотя остальные почти не обратили на это внимание. С тех пор, как Хили перестал нуждаться в помощи, каждый из них брел сам по себе, занятый своими мыслями. Неожиданно Хили остановился и попытался что-то сказать, указывая на песок впереди себя. Проследив за его рукой, трое мужчин с возрастающим беспокойством и страхом обнаружили слегка присыпанные песком, но все еще отчетливые отпечатки крупных рассеченных копыт. Их было всего четыре. Может быть ветер засыпал остальные, а может?..
В лучах заходящего солнца следы стали еще отчетливее. Подул легкий ветерок, предвестник ночной прохлады, и стоящих в оцепенении людей охватил озноб. Вдруг Хили, с трудом раскрыв рот, закричал хриплым голосом:
- Дьявол! Это следы дьявола!
Действительно, в пустыне, где на огромном пространстве не было видно никого, кроме змей, ящериц, мохнатых пауков да четверых измученных мужчин, эти следы производили жуткое впечатление.
Хили лишь выразил словами то, что пришло в голову каждому из них. Конечно, при других обстоятельствах это показалось бы абсурдом, но здесь, в пустыне, среди леденящего душу безмолвия и бескрайних раскаленных песков, нетрудно было поверить, что сам Сатана, облетая свои владения, мимоходом коснулся земли. Люди стали в тревоге озираться вокруг. Не стоило забывать о том, что они были истощены, измучены голодом и жаждой, их мозг был одурманен страданием. Слова Хили попали на благодатную почву. Диск солнца цвета расплавленной меди завис напоследок над западным краем плато и начал медленно опускаться. Над пустыней сгустились сумерки.
Стоун первый очнулся от наваждения. Ему пришла в голову мысль о том, что в этой американской Сахаре, части Великой Американской Пустыни, могли сохраниться какие-нибудь доисторические животные. В конечном итоге, его мысли свелись к тому, что впереди их может подстерегать опасность и надо быть к ней готовыми. У них было оружие и они могли себя защитить. Стоун с трудом достал из кобуры револьвер и кивнул Лефти и Харви. Те кивнули в ответ и тоже достали оружие. Хили сидел на корточках, ощупывая следы.
Когда окончательно стемнело, отряд устроил привал, и Харви разделил поровну остатки пищи. Хили положил на ладонь свою долю и вдруг, словно расшалившийся ребенок, забросил ее в темноту. Ларкин бросился искать драгоценные крохи, но в темноте это было бесполезно. Харви понемногу начал выкапывать себе в мягком песке яму для ночлега. Лефти и Стоун последовали его примеру. Песок еще хранил тепло, и они засыпали себя им, как дети на пляже. Хили тоже был уложен в яму и засыпан песком, с покорностью ребенка приняв эту заботу о себе. Стоун не мог отделаться от мысли, что они сами себе вырыли могилы.
Среди ночи кто-то схватил его за руку. Стоун вскочил, раскидав свой песчаный саван, и выхватил револьвер. Он увидал лежащего в песке Лефти, а над ним склонилась туша какого-то крупного мохнатого животного с уродливым телом и длинной шеей. От зверя исходил мускусный запах. Он шумно вздохнул, и его губы завернулись, обнажив крупные зубы. Ларкин выстрелил. Зверь заревел, развернулся и галопом помчался прочь, неуклюже переваливаясь на ходу. Стоун увидел искаженное страхом лицо Лефти с вытаращенными глазами, и его разобрал смех. Он истерически захохотал, но, когда, наконец, успокоился, он не мог говорить, чтобы объяснить причину своего смеха Лефти и Харви, который по-прежнему смотрел вслед странному зверю, нанесшему им визит. Звук выстрела не разбудил Хили.
Стоун взял палец Лефти и написал им на песке семь заглавных букв. Ларкин все еще смотрел недоумевающе. Пришлось, с трудом двигая языком, объяснять, что когда-то в Аризоне была предпринята безуспешная попытка разводить в качестве вьючных животных верблюдов, часть из которых одичала и разбрелась по пустыне.
В конце концов, Харви снова улегся. Смущенный Лефти и Стоун тоже вернулись в свои ямы. Но за это время они сильно продрогли и не смогли больше заснуть. Ночь принесла некоторое облегчение. Отек губ, языка и горла спал настолько, что они смогли переговариваться хриплым шепотом. Ларкин, несмотря на все объяснения Стоуна, никак не мог поверить в существование верблюда.
- Таких зверей просто не может быть, - приговаривал он.
Начинало светать. С первыми лучами солнца они стали нехотя выбираться из своих ям. "Ожившие трупы", - как метко заметил Лефти. С трудом поднявшись на ноги, они посмотрели на Хили. Ночью ему удалось каким-то образом избавиться от своей повязки, и вид его раны был ужасен. Глаза его были открыты, но, казалось, он не видел ничего вокруг. Стоун взял его флягу. Она была пуста. Затычка от нее куда-то подевалась. Хили стал понемногу вливать Хили в рот воду из своей фляги до тех пор, пока тому не удалось сделать несколько глотков. Затем они подняли его. Ноги Хили подгибались. Он совсем обессилел, не мог даже самостоятельно стоять. Трое мужчин переглянулись.
- Я думаю, вчера мы сделали около пятнадцати миль, - тихо сказал Лефти. - Примерно столько же осталось до Чистого Ручья. Добраться туда будет трудно даже без него. Отправляйтесь туда вдвоем. А я останусь с ним. Потом вы пришлете за нами.
Стоун посмотрел на Лефти.
- Хили сказал, что мы должны заботиться о нем. Что ж, он оказался прав. Но только я делаю это не ради золота. Я бы не бросил его здесь и за целую гору золота. Хотя он и никогда не доверял нам. Ты иди вперед, Харви. Ларкин и я понесем Хили, как сумеем. Что скажешь, Лефти?
- Мы можем сделать из рук сиденье и понести его. Конечно, он негодяй, но все же человек. А теперь поспеши, Харви, потому что я хочу завтракать, усмехнулся он.
Это было наилучшее решение. Харви был не слабее любого из них и хорошо знал пустыню. В последний раз они все вместе посмотрели на карту. Сбиться с пути было невозможно. На западе в плоскогорье Моголлон вклинивался каньон Чистого Ручья. Они никак не смогли бы пройти мимо этого ущелья. Обсуждать детали не имело смысла. Стоун настоял, чтобы Харви взял с собой ровно треть оставшейся воды. У них оставалось две порции воды на троих, но Харви надо было спешить, и каждая капля могла иметь решающее значение. Харви затянул потуже ремень, заложил за левую щеку кусок жевательного табака и пожал руки Стоуну и Лефти. Хили неподвижно лежал на возвышении из песка. Лицо его было отсутствующим. Харви пошел вперед большими шагами.
- В нем нет ни капли хитрости, - сказал Лефти, указывая на удаляющегося Харви. - Я подозревал, что он в сговоре с Хили, но это не так. Это золото сделало меня подозрительным. Но Дику можно доверять. А теперь мы должны тащить этого типа, и готов спорить на что угодно, он еще и умрет на наших руках. Ты лучше жуй табак. От курения слишком сохнет во рту. Послушай, а что за штука этот верблюд? Я думаю, что ты просто разыграл меня прошлой ночью. Вот если бы я его убил! Может, мы нашли бы воду в одном из его горбов? И уж во всяком случае, были бы с мясом. О, Господи! Мясо!
Одна лишь мысль владела ими, когда они передвигались почти ползком, держа Хили на скрещенных руках. Неотвязная мысль о еде и воде. Это было как наваждение. Им мерещились сочные фрукты, прохладные напитки, фонтаны пресной воды. По иронии судьбы, Хили страдал меньше других. Он впал в какое-то подобие комы, что сделало его невосприимчивым к боли, голоду и жажде. Двое несущих его людей уже забыли о том, что он для них значил. Они помнили лишь то, что должны нести Хили и идти вперед, невзирая ни на что.
Однажды они увидели мираж. Озеро чистой воды в окружении деревьев. Они долго смотрели на него, собираясь с силами, чтобы подняться и добрести туда, но чары вскоре рассеялись.
Около полудня изнемогающие от жары люди увидели кактус. Каким чудом на этой бесплодной земле выросло это зеленое растение, первое увиденное ими с тех пор, как они ступили на плоскогорье? Наполовину ослепшие, они почти наткнулись на его колючий ствол. Полчаса назад они израсходовали остаток воды, которого хватило лишь на то, чтобы смочить всем троим губы.
Для Ларкина кактус был всего-навсего капризом природы. Стоун подполз к нему на четвереньках, достал свой нож и сделал на кактусе глубокий надрез, пытаясь добраться до сердцевины, где скапливается прохладный сок.
Целый два часа они оставались возле кактуса, поедая ломтики его нежной мякоти и скармливая небольшие кусочки Хили, пока рассеченный кактус не завял на солнце. Сильнее всего животворная влага подействовала на Хили. Она придала ему сил настолько, что при поддержке Стоуна и Лефти уже был в состоянии делать по нескольку шагов за раз. Сок кактуса снова вернул им способность говорить, но Стоун и Лефти этим не воспользовались. Вместо этого они прислушивались к невнятному бормотанию Хили.
- Мы все проиграли, - хрипло повторял Хили. - И Стоун, и Лефти, черт бы их побрал. Но и ты, Кастро, тоже проиграл, ты, хитрый жирный дьявол. Ты и я, мы оба проиграли. Банк сорвали апачи. Мы видели следы дьявола в пустыне - он победил...
Изо рта раненого вылетали отдельные слова и бессвязные обрывки фраз. Произнесенное несколько раз имя Кастро привлекло внимание Стоуна, хотя он сам был слишком слаб, чтобы анализировать услышанное.
Около четырех часов все трое упали в песок и больше не поднялись. Еще через полчаса в небе появился первый стервятник.
К пяти часам уже шесть птиц сидели рядом с потерявшими сознание путниками и. вытягивая свои длинные голые шеи, с нетерпением ждали начала своей страшной трапезы.
Глава десятая. Пегги Фернисс
Сами того не зная, Стоун, Лефти и Хили преодолели самую трудную, самую непроходимую часть плоскогорья - песчаную равнину, слишком засушливую даже для кактусов. Тот кактус, который так удачно встретился им на пути, стоял несколько в стороне от густых зарослей этих растений, таких высоких, что скрывали с головой всадника, сидящего на лошади.
Среди этих гигантских колючих серо-зеленых кактусов, усыпанных мириадами блестящих цветков, петляя, прокладывал себе дорогу небольшой фордик модели "Тин Лиззи". Более тяжелая машина наверняка бы забуксовала в этих песках, а эта двухцилиндровая малышка, пыхтя и пуская пар из радиатора, уверенно продвигалась вперед.
Руки, держащие руль, - а ведь требовалась известная сила и сноровка, чтобы управлять машиной на такой дороге, - принадлежали девушке. Девушка была одета в юбку цвета хаки и матросскую блузу, под широким воротником которой был повязан алый галстук. Копну белокурых вьющихся волос прикрывала соломенная шляпка, завязанная под подбородком на старомодный манер. Маленькие ножки, лежащие на педалях управления, были обуты в легкие парусиновые тапочки, тогда как остальная одежда была из дорогого шелка. Ее голубые глаза внимательно следили за дорогой, а маленькая складка между бровями свидетельствовала о том, с какой серьезностью девушка относится к своей задаче. О том же говорил и упрямо выставленный вперед подбородок с ямочкой посередине.
Рядом с ней сидел Дик Харви, держась руками за сиденье и наклонившись вперед. С его лица еще не спали отеки. В кузове стояла большая оплетенная бутыль с водой.
- Да, эта машинка, пока она на ходу, пожалуй, будет получше наших ослов, - сказал Харви. - Только она, наверное, часто ломается, не так ли?
- О, только не эта, - ответила девушка. - Пока у меня есть вода и бензин, я ни о чем не беспокоюсь. Любую поломку я могу исправить с помощью шпильки для волос и жевательной резинки. Даже в темноте я могу выкрутить свечу, прочистить ее от нагара и установить обратно. Я отлично разбираюсь во всех тонкостях, а ведь до того, как я попала в "Солнечный Свет", мне никогда не приходилось водить машину. Ехать прямо?
- Да, мисс. Не думаю, что им удалось добраться так далеко. Было бы ужасно не найти их в этих зарослях и опоздать с помощью. Нет, я не верю, что они добрались сюда. Вы удивительно здорово водите машину, трудно даже представить, что раньше вы никогда не имели дело с техникой.
- Любая женщина, которая умеет управляться со швейной машинкой, справится и с автомобилем, -ответила девушка. - У доктора Стюарда, управляющего нашего санатория, есть двенадцатилетняя дочь, которая ездит на новой машине в Камп Верде встречать поезд или за покупками. Она научила меня всему, и, так как у них есть новая машина, мне позволили ездить на этой куда я захочу, если будут платить за масло и бензин. Вот так я и наткнулась на вас. Вы как раз выбирались из зарослей кактусов, когда я впервые вас увидела. Нечасто, скажу я вам, кто-то приходит из пустыни, поэтому я решила подъехать к вам и помочь, ведь вы раз десять на моих глазах падали и поднимались снова.
- Да, мисс. Наверное, так и было. Я совсем выдохся. Мне повезло, что у вас был с собой шоколад. Лучшая еда в таких случаях. Кажется, заросли уже кончаются. Впереди виднеется просвет. Мне казалось, что я прошел миль двадцать, хотя в голове у меня мутилось время от времени. Вода у меня вся кончилась.
Девушка приветливо посмотрела на Харви.
- Я никогда раньше не заезжала так далеко на восток, - сказала она. Мы проехали чуть больше четырех миль, а вас я встретила милях в двух от поселка.
- А как сейчас у вас со здоровьем, мисс? Когда вас выпишут отсюда? спросил Харви вежливо.
- Только на следующей неделе, - ответила девушка. - Лечение я начала сразу же, как только в легких обнаружился процесс и сейчас уже совсем здорова. Все, что мне сейчас нужно, так это нарастить немного мяса на своих костях, а потом - на съемки.
- На съемки, мисс?
- Ну да, сниматься в кино. Я, конечно, не Мэри Пикфорд, а всего лишь дублерша, но меня это очень занимает.
- Да, мисс, должно быть так, - сказал Харви ошеломленно, соображая, что же такое "дублерша". Кактусы заметно поредели, и Харви еще больше наклонился вперед, всматриваясь вдаль старыми, но еще зоркими глазами.
- Нельзя ли прибавить скорости, мисс? - спросил он. Девушка кивнула и нажала на газ.
- Они там, - сказал Харви, указывая на темнеющее вдали пятно. - Это стервятники, их так много! Они уже слетелись, но людей пока не трогают. Неужели они еще живы? О, Господи!
Он громко закричал и выстрелил в воздух из револьвера, распугивая птиц, которые медленно хлопая крыльями с обиженными криками стали подниматься в воздух.
Девушка стонала от жалости, помогая Харви приподнять головы лежащих людей и влить им в рот немного воды. Все трое были без сознания. Их лица были покрыты спекшейся коркой из пота и крови. Рука Хил и была устрашающих размеров.
- Ваш доктор Стюард, случайно, не хирург? - спросил Харви. - Если нет, то лучше нам везти Хили сразу в Камп Верде, если это, конечно, вас не затруднит.
- Затруднит меня? - переспросила она обиженно. - Помогите мне положить его в машину. Нет, нет, вам сейчас нельзя больше воды, - сказала она Лефти Ларкину, который открыл глаза и попытался что-то сказать. - Да, доктор Стюард был хирургом до того, как занялся лечением туберкулеза. Рука, конечно, в ужасном состоянии, но если ее еще можно спасти, то доктор сделает это. Что это было, укус змеи?
Харви не ответил, но девушка была слишком занята, чтобы обратить на это внимание. Харви, хорошо зная нравы и обычаи старателей, боялся неосторожным словом вызвать подозрение, которое могло бы навести других золотоискателей на их след. Он знал, что когда-нибудь известие о наводнении в ущелье и погибших апачах дойдет и до этих мест, и он совсем не хотел, чтобы их имена были каким-то образом связаны с этим происшествием. Их могли бы тогда задержать и допросить как свидетелей, а Харви предпочел бы пройти пятьдесят миль по Долине Смерти, чем давать свидетельские показания, разве что ради друга или невинно осужденного. Он решил сочинить какую-нибудь легенду для доктора.
Харви вместе с девушкой занес Хили в салон автомобиля и уложил его между Стоуном и Лефти, которые пришли в себя настолько, что почти без посторонней помощи забрались в машину. Глаза Хили были широко открыты и лихорадочно горели, но он все еще находился в состоянии комы, бесчувственный и неподвижный.
- Не пройдет и получаса, как доктор осмотрит его руку, - сказала девушка. - До лагеря около семи миль. Вас накормят супом и дадут по глотку виски. Я думаю, вам не разрешат съесть сразу много. И вам тоже придется поголодать, - обернулась она к Харви.
- Обо мне не беспокойтесь, - ответил он. - Вода вернула меня к жизни. Так вы говорите, семь миль за полчаса? Если идти пешком, это заняло бы три часа, да и то если быть в хорошей форме. Я думаю, мне потребовалось бы не меньше восьми.
Санаторий "Солнечный Свет" представлял собой палаточный городок, содержавшийся в безупречном порядке и разбитый вокруг центрального одноэтажного здания. Он был построен в верхней части каньона Чистого Ручья. Благодаря многочисленным родникам все вокруг было покрыто зеленью. Санаторий не создавал ощущения тоскливой безнадежности, чего можно было бы ожидать, учитывая его назначение. Даже в крайне запущенных случаях разреженный воздух, строгий режим и диета творили чудеса, способствуя если не полному выздоровлению больных, то, по крайней мере, улучшению самочувствия. На ночь полы палаток поднимали, открывая доступ свежему холодному воздуху, что тоже входило в курс лечения, проводимого доктором Стюардом.
Судя по всему, девушка была любимицей доктора, который встретил их, лишь только они свернули на дорожку, ведущую к центральному зданию. В нескольких словах она обрисовала ему происшедшее.
- В любом случае, мисс Фернисс, - сказал врач, - надо положить больного в вашу палатку. Вы можете на оставшиеся несколько дней перебраться в главное здание. Мы сможем найти свободную палатку и для этих людей. Сначала им надо пройти в дом, где миссис Стюард приготовит им подходящую еду, а затем хорошо было бы принять теплую сернистую ванну. Не стоит благодарности. Мисс Фернисс, проводите их, пожалуйста. Я пойду за инструментами.
Врач удалился энергичной походкой, а девушка свернула на одну из узеньких улочек палаточного городка и остановилась возле палатки, стоящей в самом конце. Стоун и Ларкин, чувствуя себя несколько лучше, помогли внести Хили в палатку.
- Даже неудобно класть его сюда, - сказал Харви, глядя на аккуратно застланную постель. - Он вам
здесь все испачкает.
- Ничего, она мне больше не понадобится. Я перехожу в главное здание, как выздоравливающая. Надеюсь, доктор Стюард не ампутирует руку этому несчастному. Он будет здесь через минуту. А это немного шоколада для вас. Скоро мы отправимся к миссис Стюард. Она просто прелесть. Вы непременно влюбитесь в нее.
Тяжело дышащего, безучастного ко всему Хили положили на кровать.
В ожидании доктора девушка начала собирать свои личные вещи в небольшую сумку. Она сложила туда расчески, туалетные принадлежности и несколько фотографий. Одна из них привлекла внимание Стоуна. Он подошел поближе и вскрикнул от удивления.
- Она кого-то вам напомнила? - спросила мисс Фернисс. - Это моя лучшая подруга.
- Это Лола, - сказал Стоун.
- Нет, - девушка рассмеялась. - Это Мэри.
- Да, - сказал Стоун. - Я знаю. Мэри Лесли. Но я звал ее Лола.
Мисс Фернисс удивленно посмотрела на него. Остальные не обратили внимания на их разговор. Вскоре пришел доктор в сопровождении своего ассистента, тоже в белом халате, и принес с собой сумку с инструментами, которые принялся раскладывать на туалетном столике.
- Вас троих я попрошу в дом, - сказал доктор Стюард. - Вы, мисс Фернисс, сможете зайти за своими вещами позже. После осмотра я дам этому парню снотворное. Погодите минуту, - сказал он, бросив взгляд на опухшую руку. - Как это произошло? - спросил он резко.
Харви посмотрел на Стоуна, и тому пришлось отвечать
- Мы искали золото, доктор, - сказал он. - Когда мы взрывали породу, толстая ветка случайно отлетела и проткнула ему руку. У нас не было с собой дезинфицирующих средств. Нам сильно не повезло. Наши ослы сбежали со всей поклажей. Мы остались без еды. Харви пошел вперед за помощью, так как Хили потерял сознание, а мы остались с раненым, понемногу двигаясь вперед. Потом появилась мисс Фернисс.
Доктор хмыкнул. Он был явно удивлен манерами и слогом речи Стоуна, чего он явно не ожидал от человека, похожего на бродягу.
- Да, кстати, мое имя - Стоун. Это - Лефти Ларкин. А раненый на постели - Хили. Харви был нашим проводником. Нам бы не хотелось злоупотреблять вашим гостеприимством, доктор. Мы будем рады заплатить вам за все ваши труды.
- Хорошо, - кивнул доктор. - А теперь идите в дом. Я начну осмотр. Может быть, придется ампутировать. Зависит от того, помогут ли лекарства. Я думаю, это скорее лихорадка, чем настоящая гангрена. Увидимся позже.
В главном здании жена доктора с материнской заботой накормила их легкой пищей, которая не могла повредить их ссохшимся желудкам. Из окна столовой открывался вид на пустыню, которую они с таким трудом преодолели. Мисс Фернисс не показывалась. Перед уходом она сказала:
- После купания вы захотите спать. Увидимся позже. Я хочу поговорить с вами о Мэри Лесли, -кивнула она Стоуну.
- Кто такая Мэри Лесли? - спросил Лефти, прихлебывая из чашки куриный бульон.
- Подруга мисс Фернисс, - ответил Стоун загадочно. Но Лефти не отреагировал. Он был занят своими мыслями.
- Если она похожа на мисс Фернисс, то она просто персик. Фернисс... Пегги Фернисс... Жена доктора называла ее Пегги. Чудесное имя и чудесная девушка. Заметил, как она вела эту "Лиззи" по пескам?
Полчаса спустя, когда все трое расслабленно нежились в большом бассейне с минеральной водой, Стоун спросил Лефти, как тот себя чувствует.
- Лучше не придумаешь! - ответил Ларкин. - Никогда бы не подумал, что от воды может быть такая польза. Я впитываю ее как губка. А был момент, когда я подумал, что всем нам приходит конец. Помнишь этих чертовых птиц, которые сидели рядом и ждали, когда мы копыта отбросим? Я уже не мог шевельнуться, но все ждал со страхом, когда же эти бестии начнут меня клевать своими мерзкими клювами. Послушай, а кто эта Мэри Лесли?
- Я расскажу тебе подробнее после того, как поговорю с мисс Фернисс, ответил Стоун.
- А! - сказал Лефти обиженным тоном. - Разговоры наедине?
- А ты ревнуешь! - поддразнил его Стоун.
Харки громко захохотал. Доктор застал их еще в бассейне.
- Я покажу вам, где вы сможете отдохнуть. Руку вашему приятелю мы не ампутируем. Несколько дней ему придется полежать. Положение может измениться. Не хотите ли послать чего-нибудь из Камп Верде или получить оттуда? Почта, телеграмма, табак? Я собираюсь отправить пару телеграмм от Хили. Он на несколько минут пришел в себя перед тем, как я сделал ему укол снотворного.
Когда они, наконец, остались одни в палатке с тремя эмалированными кроватями и простой мебелью, Ларкин сказал, не повышая голоса, но достаточно выразительно:
- Опять этот тип взялся за старое. На минуту очухался и сразу принялся строчить телеграммы. Кому, черт его побери, он их шлет;
- Это не наше дело, Лефти.
- А вот тут ты ошибаешься. Это именно наше дело. Он что-то обделывает за нашей спиной и вряд ли в наших интересах. И не в интересах Харви, раз уж он с нами заодно. Помнишь, что он там говорил в пустыне в бреду? Что мы с тобой оба проиграли. И Кастро приплел с какого-то боку. Скажи, Харви, что ты знал о Хили раньше? Если не хочешь, можешь не отвечать.
- Я, правда, обещал ему, что сам не буду упоминать о нашем знакомстве. Но он и не предполагал, что вы можете спросить меня об этом. Хили работал в игорном доме в Ногалесе у одного скользкого типа по имени Кастро. Я слышал, они работали вместе и раньше, в Хуаресе. Потом Хили поселился в Бисби, но попал там в одну неприятную историю. Он застрелил одного парня, который обвинил его в мошенничестве. Все там ополчились против Хили, хотя ему удалось замять дело. Как я уже рассказывал, однажды он ссудил меня деньгами, а в этот раз попросил, чтобы я сделал вид, будто мы с ним не знакомы.
- Да, - сказал Лефти. - Шулер он и есть шулер. Но вот что я вам скажу. Если ему придет ответ на телеграммы, я обязательно выведаю, что в них. Даже если мне придется ради этого набить ему морду.
Глава одиннадцатая. "Bueno"
- Мэри, - сказала Пегги Фернисс Стоуну, - самая лучшая девушка на свете. Где вы ее встретили?
- В Мехикали. Это вторая половина Калехико на территории Мексики.
- На границе с Калифорнией?
- Да.
- Рядом с Лос-Анджелесом?
- Не очень далеко оттуда. Люди из Лос-Анджелеса часто приезжают туда. Стоун был осторожен. У него было предчувствие, что, кроме имени "Лола", у Мэри были и другие секреты от этой девушки, считавшей ее своей лучшей подругой.
- О, да, конечно, это же натурные съемки. Как же я сразу об этом не подумала. Это первый рекламный кадр, который она прислала мне с тех пор, как мы вместе были в Голливуде. А "Лола" - это ее имя по роли. Что-то из испанской жизни. Вы ее часто видели?
- Не очень, - ответил Стоун в замешательстве. - Собственно, только один раз.
- Она ничего не писала мне о вас, - сказал Пегги. - А письма от нее приходят часто. Правда, она прелесть? Она обязательно будет звездой экрана к тому времени, как я вернусь в Голливуд. И при этом она останется прежней, слава ее не испортит.
- Видите ли в чем дело, - продолжала она. - Мы с Мэри вместе снимались в кино. Сначала как статистки, а потом, так как мы обе можем ездить верхом, нас стали снимать регулярно. У Мэри получалось превосходно, да и я тоже старалась, пока не заболела. Мне сказали, что надо переехать в горы, отдыхать и хорошо лечиться. Звучит очень просто, не так ли? Я ничего не предпринимала, пока мне однажды не стало хуже, и у меня горлом пошла кровь. Мэри настояла, чтобы я взяла все наши общие сбережения и приехала сюда. Доктор сказал, что мне потребуется несколько месяцев интенсивного лечения. Потом Мэри все бросила и уехала. Она много работала и прекрасно играла, но режиссер не давал ей прохода. Поверьте, Мэри честная девушка, она никогда не пошла бы на это, и ей пришлось уехать. Но потом дела ее устроились, и она написала мне, что я могу продолжать лечение. Лечение здесь обходится дорого, скажу я вам, но оно того стоит. Вы видите, какое тут прекрасное место, и я полностью вылечилась. Доктор Стюард говорит, что я заболела из-за того, что слишком много работала и слишком плохо питалась. Сниматься в кино совсем не просто. Эти многочисленные дубли, да еще приходится часами простаивать из-за того, что кто-то о чем-то не позаботился. Каждый месяц Мэри платит двести долларов за мое лечение, да еще присылает мне деньги на карманные расходы. Мне, конечно, страшно неловко, но я, не задумываясь, сделала бы для нее то же самое. У Мэри есть еще младшая сестра, и Мэри помогает ей получить высшее образование. Так что я очень рада, что со мной уже все в порядке. Я ей написала две недели назад, но до сих пор не получила ответа.
- Откуда же она вам пишет?
- Как откуда? Из Голливуда, конечно. Она опять начала сниматься. Но сейчас, я думаю, они выехали на натурные съемки.
- Да, я понимаю, - сказал Стоун. - Она замечательная подруга, не правда ли? Стоун знал даже то, о чем не догадывалась Пегги Фернисс. Он видел как Мэри Лесли под псевдонимом "Лола" работает на гнусного толстяка Кастро, развлекая его клиентов и зарабатывая для него деньги. Она была вынуждена терпеливо сносить приставания пьяных клиентов, чтобы заработать сотню долларов в неделю, так необходимых для лечения Пегги и для учебы младшей сестры. Без всякого сомнения, она от них обеих скрывала правду, отправляя свои письма из Голливуда.
- Я так скажу, - продолжала Пегги Фернисс, - хорошо бы, чтобы и мне представилась возможность что-нибудь сделать для нее. Деньги для Мэри ничего не значат. Вы знаете, я даже не смогу уехать отсюда, пока она не пришлет мне денег на билет, - печально добавила девушка. - Я надеялась, что она приедет за мной, но если она занята в главной роли, то конечно, не сможет этого сделать.
Стоун мог понять, почему Мэри Лесли, или Лола, как он продолжал ее мысленно называть, так привязалась к Пегги Фернисс. Пегги не была утонченной натурой в том смысле, который обычно вкладывают в это понятие. Но у нее была тонкая и нежная душа, она была искренней и самоотверженной девушкой, как показала ее поездка с Харви на поиски умиравших от жажды людей.
Она честно зарабатывала себе на жизнь, пока болезнь не подстерегла ее. В ней было одновременно и что-то мальчишеское, и что-то неуловимо женственное, несмотря на лихую езду на автомобиле, ее замашки и словечки.
Но если Пегги Фернисс была, без сомнения, ему симпатична, то Лола выросла в его глазах неизмеримо выше. Фотография девушки в костюме Кармен, снятая в таком низком месте, и служившая такой высокой цели, вдруг сильно взволновала его. Еще совсем недавно он ни за что бы не поверил, что девушка из казино сможет вызвать в нем такие чувства. Но теперь все изменилось. Стоуну захотелось вновь увидеть Лолу. При воспоминании о своем поединке с Падильей и о благодарности девушки он улыбнулся. Она, такая гордая и неприступная, отбросив свою сдержанность, поцеловала его!
Неужели?.. Она просила его написать, а он снисходительно черкнул ей пару слов на открытке. Что же будет с Лолой, если Кастро уволит Падилью?
Пегги Фернисс вернула его к действительности, спросив:
- Как вы находите ее? Не правда ли, очень мила?
- Очень! - ответил Стоун с такой горячностью, что Пегги удивленно посмотрела на него. В этот момент вошел Ларкин.
- У тебя что, монополия на ангелов в здешнем раю? - спросил он. Девушка засмеялась. Ларкин произнес свои слова не раздумывая, он не мог скрыть своего восхищения. Стоун вдруг заметил, что при всей своей внешней неказистости, Лефти не лишен определенной привлекательности для особо противоположного пола. Такая девушка, как Пегги, вполне могла бы им увлечься. Само их появление в этих местах было воспринято ею, как некое романтическое приключение.
- Ну, до ангела мне далеко, - сказала мисс Фернисс, - хотя сейчас мне предстоит сыграть роль одного из них. Роль ангела-хранителя. Доктор попросил меня ухаживать за вашим другом.
- За ним? - спросил Лефти с отвращением. - Послушайте! Мне вдруг захотелось упасть со скалы и сломать обе ноги, если только Вы... Но девушка, кокетливо улыбнувшись ему, убежала.
- Какая она славная! - сказал Ларкин. - Если только Хили вздумает к ней приставать, я убью его.
- Ему сейчас не до этого, - отозвался Стоун.
- Ты не знаешь его, - угрюмо проговорил Ларкин. - У него порядочности, как у китайского пирата. Он никогда не имел дела с порядочными девушками и не знает, как с ними обращаться.
- Сдается мне, ты в нее влюбился, Лефти, - сказал Стоун. Курносое лицо Лефти залилось краской.
- Кто? Я? - спросил он. - Да кто я такой? Это все не для меня. Это Хили большой специалист в таких делах. Сколько девушек не устояли перед ним на свою беду. Разве я могу тягаться с ним?
- Еще как можешь, - сказал Стоун. - Ты честный малый. Ты не способен на подлость даже ради золота. А мисс Фернисс совсем не глупа. Она разбирается в людях. Лефти смутился.
- Да, кстати, о золоте, - сказал он. - Харви хочет с нами поговорить. Мы же собирались закупить новое снаряжение. Как насчет этого? Стоун, Лефти и Харви собрались вместе и стали обсуждать подготовку к новой экспедиции.
- Нам понадобится еда, взрывчатка, инструменты и, по крайней мере, два осла, - сказал Харви. - Мы можем вернуться тем же путем, каким пришли сюда, если, конечно, раздобудем снаряжение. Это самый короткий путь. А можно доехать до каньона Каменных Людей на автомобиле. Мисс Фернисс могла бы нас подвезти. Но ей одной, без подруги, будет неудобно находиться в компании мужчин, особенно если Лефти будет рядом, - добавил Харви с усмешкой. Кроме того, все равно потом нам понадобятся ослы.
- А ты подумал, сколько все это будет стоить? - спросил Лефти саркастически.
- Пару сотен, не меньше. У нас еще есть припрятанные ружья.
- Да, - сказал Лефти, - но у нас только шестьдесят один доллар. А еще надо оплачивать лечение Хили, черт бы его побрал.
- Несколько дней он не сможет вставать, - вступил в разговор Стоун. К тому времени я надеюсь получить нужную сумму. Если я пошлю телеграмму с просьбой о деньгах, мне их смогут переслать в Майами. А мы могли бы на время переехать в Камп Верде. Жизнь там обойдется нам дешевле.
Идея оставить Хили на попечении Пегги Фернисс совсем не понравилась Лефти, но возразить было нечего, и он с большой неохотой подчинился принятому решению.
Стоун от имени своих товарищей поговорил с доктором, объяснив ему ситуацию.
- О плате за лечение Хили можете не беспокоиться, - сказал доктор. - Я с радостью окажу помощь любому, кто вернется из пустыни в таком состоянии. Вы собираетесь разбить лагерь?
- Думаю, да, - ответил Стоун.
- Сообщите мне, где вас можно будет найти, когда ваш товарищ поправится. Это будет довольно скоро. Завтра же я отвезу вас в долину. Утром, перед самым отъездом, они увидели Пегги Фернисс с письмом в руке.
- Я написала Мэри, - сказала она Стоуну. - Я спрашиваю ее в письме, почему она ничего не сообщала о встрече с Вами. Вы отправите это письмо? спросила она у Лефти, протягивая ему конверт с милой улыбкой, которая совершенно нокаутировала бывшего боксера. - Если я получу какую-нибудь весточку от Мэри, я обязательно сообщу вам. Доктор сказал, что он сумеет разыскать вас. Да и я сама часто бываю в тех краях.
Всю дорогу до Камп Верде Лефти ехал с таким глупым выражением лица, что Стоун с трудом удерживался от шуточек в его адрес, хотя Харви пару раз хитро ему подмигивал. По прибытии на место, Харви отправился поискать место для стоянки, а Стоун в сопровождении Лефти отправился на телеграф. Когда телеграмма была послана, Лефти громко спросил у Стоуна:
- Ты ожидаешь ответ на свою телеграмму?
- Да, а в чем дело?
- Значит, ты будешь заходить и справляться о нем?
- Конечно.
- Послушайте, - сказал Лефти телеграфисту, - нас четверо: Стоун, Харви, Ларкин и Хили. Если для нас будет какая-нибудь почта, отложите ее. Один из нас придет и заберет ее. Хили сейчас болен и находится в санатории. Телеграмма, которую я жду, может быть адресована любому из нас. Понятно?
- Хорошо, - безразлично ответил служащий. - Если хотите, можете записать свои фамилии. Но мы не передоверяем другим доставку телеграмм.
- Мне только надо знать, когда она придет, - сказал Лефти. Когда они вышли, Стоун сказал:
- Ты не имел права так поступать, Лефти. Если доктор или кто-то другой явится за почтой, а телеграмма уже придет, ты все равно не узнаешь ее содержание.
- Попытка - не пытка, - ответил Ларкин. - А какое он имел право напускать такого туману вокруг этих чертовых телеграмм? Я все равно узнаю, что в них, вот увидите.
Они разбили лагерь на берегу реки неподалеку от города и несколько раз ходили туда присматривать себе ослов. На второе утро поступили две телеграммы: одна для Стоуна с извещением о денежном переводе, а другая для Хили.
- Поступила она после того, как машина из санатория уже уехала, сказал им телеграфист. - Вы хотели бы забрать ее? Я могу передать ее и по телефону.
- Сделайте это прямо сейчас, - предложил Лефти.
- Она очень короткая, - сказал телеграфист и набрал номер санатория.
Стоун, Лефти и Харви, затаив дыхание, прислушивались, пока он зачитывал телеграмму. Она была из Калехико и состояла всего из одного слова: "Bueno". Выйдя на улицу, Ларкин просто вскипел от возмущения.
- "Bueno", черт возьми! - восклицал он. - "Bueno"! За всем этим что-то кроется. Провалиться мне на этом самом месте! Помните, Харви заметил в пустыне движущиеся точки? кто-то ехал вслед за нами, готов спорить на что угодно! И Хили знал об этом, и Кастро знает.
- Мало ли у кого еще дела в этих местах, Лефти, - сказал Стоун. - К чему заранее беспокоиться? Мы будем настороже и всегда сможем помешать Хили. Ведь до сих пор он не знает моей части тайны.
- Можешь не сомневаться, - не успокаивался Лефти. - Я глаз с него не спущу, ни днем, ни ночью. И буду искать тех, кто следит за нами. Если Кастро в этом замешан, то он наверняка подошлет своих ребят, чтобы перерезать нам горло, как овцам. Но этот Хили со своими телеграммами, каков прохвост!
- Между прочим, Лефти, - обратился к нему Стоун, - я хочу открыть тебе свой секрет сейчас. Я хранил его, главным образом, для того, чтобы не пострадали интересы девушки, дочери Лаймана.
- Мы можем так и не найти ее. Это нелегко. Но ты мне ничего не рассказывай, Стоун. Пусть будет так, как решил Лайман. Понадеемся на удачу. Но все равно, спасибо. Я рад, что ты мне доверяешь. Я и сам давно уже хотел открыть тебе свою часть тайны.
Он протянул руку и Стоун с чувством пожал ее. Их вынужденное партнерство переросло в настоящую дружбу.
Их ожидала еще одна новость, которую они узнали из газеты. Там сообщалось, что из резервации убежали сорок апачей, которые были застигнуты грозой в каньоне Каменных Людей. Далее в статье говорилось:
"Как показало расследование, индейцев, очевидно, разозлило присутствие неподалеку от резервации нескольких золотоискателей, которые, судя по всему, или погибли в грозу, или были убиты индейцами. Об этом свидетельствуют и найденные туши двух ослов, один из которых был нагружен необходимым старательским снаряжением. Судя по вооружению индейцев, они вышли на тропу войны. Было найдено лишь несколько трупов людей, остальные, видимо, погребены под грудами камней и деревьев, снесенных во время наводнения. Солдаты, посланные на поиски сбежавших индейцев, обнаружили место трагедии, наблюдая за парящими в небе стервятниками. Апачи из резервации утверждают, что ничего не знают об этом случае, но как бы то ни было, после донесения правительству было принято решение усилить охрану резервации. Старатели, без сомнения, находились вне территории, принадлежащей индейцам, но апачи очень подозрительны и часто нарушают границы своих поселений. Подобный случай вряд ли может повториться, однако старателям следует соблюдать осторожность и держаться подальше от этих мест. Опытные золотоискатели и мысли не допускают о том, что в каньоне Тонто может быть найдено золото или сопутствующие ему минералы".
- Нам нужно быть очень осмотрительными, чтобы никто не мог связать наши имена с этой историей, -сказал Стоун. - Подготовку к новой экспедиции надо держать в секрете. Мы никому не говорили, откуда мы пришли. В санатории пусть думают, что мы держим путь на север, а не на восток.
- Мисс Фернисс уже знает об этом, - сказал Лефти, покраснев. - Она так интересовалась нашими делами, что я не выдержал и проговорился.
- Ты можешь попросить ее никому не рассказывать об этом, - предложил Стоун. - Она производит впечатление человека, умеющего хранить тайну, если надо.
- Я не думал, что в бассейне Тонто может быть золото, - сказал Харви сухо. - Но если опытные старатели уверяют, что там его нет, то я начинаю сомневаться.
- Я думаю, там есть золото, - заявил Стоун. - Там могут быть и гранаты, и перидоты, Харви. Мне кажется, ты найдешь свои алмазы.
Харви, очень мнительный во всем, что касалось его пунктика, испытующе посмотрел на Стоуна, но почувствовав его искренность и дружелюбие, ответил:
- Если они там только есть, я найду их! В Аризоне есть алмазы, и я докажу это, чего бы то ни стоило!
Глава двенадцатая. Сухой прииск
Дни шли за днями, Стоун изнывал от нетерпения приступить к делу, Ларкин тоже нервничал, один лишь Харви сохранял спокойствие. Их лагерь находился в прекрасном месте на берегу реки, и, чтобы убить время, Стоун и Лефти занимались рыбалкой, раза два на дню наведываясь в город, чтобы справиться о денежном переводе, прицениться к ослам или поболтать с телеграфистом и лавочником.
Их обоих беспокоило то, что Пегги Фернисс ухаживает за Хили. Странно, что доктор Стюард возложил на девушку эти далеко не простые обязанности, когда вокруг было столько профессиональных медицинских сестер. Им в голову не приходила мысль о том, что девушка могла таким образом просто поддразнить Лефти, в ответ на его слова насчет "ангелов". Ларкин, к удивлению Стоуна, всерьез ревновал девушку к Хили, опасаясь, что она не устоит перед приемами этого опытного обольстителя. Как раз об этом Стоун не беспокоился. Он знал, что Пегги - девушка здравомыслящая и способна постоять за себя. Он боялся лишь того, что если разговор зайдет о Лоле, то Хили, рассказав девушке обо всем, раскроет тайну Мэри, которую она так ревниво оберегала. Ей было нечего стыдиться, но это была ее тайна до тех пор, пока она сама не захочет рассказать о ней Пегги. С тех пор, как друзья уехали из санатория, они больше не встречали мисс Фернисс.
На десятый день ожидания поступил перевод для Стоуна, и они приступили к экипировке. Они купили двух ослов с упряжью за пятьдесят долларов, остальные деньги ушли на провиант, инструменты и взрывчатку. Стоун и Ларкин купили также кое-что для себя лично. Стоун приобрел двести пятьдесят футов легкой, но прочной веревки и два фонарика с запасными батарейками, а Ларкин - компас. У Харви, правда, был компас, который служил ему много лет, но Ларкин не доверял его показаниям.
- Ты носишь его в кармане вместе с кусками железа и стали, и всякими металлическими предметами, - говорил он Харви. - Положи его на прилавок рядом с моим, и давай сравним. Вот видишь, разница в пять делений, а это существенно. С твоим я, пожалуй, не найду эту чертову залежь.
- Лайман дал тебе ориентир по компасу? - спросил Стоун.
- Да.
- Но ведь его компас тоже мог быть не исправен, и по той же причине, что и у Харви. Ларкин упал духом.
- Я никогда об этом не думал, - сказал он расстроено.
- Я не думаю, что это так уж важно, - успокоил его Стоун. - Если речь идет о высохшем русле реки, то я не думаю, что их там слишком много. В крайнем случае, обойдем их все, пока не найдем то, что ищем.
- Просто удивительно, - сказал Ларкин. - С того самого момента, как мы отправились за золотом, у нас все идет не так, как надо. Давайте позвоним в санаторий и узнаем, как дела у Хили.
Они позвонили доктору Стюарду, и он сообщил, что Хили сможет покинуть санаторий уже через два дня. Рана затягивается хорошо, но надо соблюдать осторожность и держать руку на перевязи.
На третье утро небольшой караван уже поднимался по дороге, ведущей к санаторию. Хили был уже предупрежден и встречал их у ворот, горя от нетерпения. Пегги Фернисс нигде не было видно. Стоун отправился в главный корпус, чтобы заплатить за лечение Хили. Ларкин, после минутного колебания, последовал за ним. Доктор отказался брать плату за лечение раненого, но напоследок задал вопрос, которого они опасались.
- Куда вы сейчас направляетесь? - спросил он как бы между прочим. Вы, наверное, читали о том, как индейцы настигли старателей в каньоне Каменных Людей. Как раз в то время, когда вы пострадали. Говорят, там нет золота.
Стоун внимательно посмотрел на доктора, но не почувствовал в его словах никакого подвоха или желания сунуть нос в их дела.
- Да, мы читали об этом в газетах, - ответил он. - Но мы пойдем на север, в район Малого Колорадо.
- Я слышал, там золото есть. Ну что ж, желаю удачи.
Доктор крепко пожал им руки на прощанье. Выходя из его кабинета, они почти столкнулись с Пегги Фернисс. Ларкин покраснел и смутился. Он так нерешительно взял протянутую ему руку, как будто вместо своих нежных пальчиков она вложила ему в ладонь холодную мертвую рыбу.
- Хочу пожелать вам удачи во всем, - сказала Пегги. - У меня нет известий от Мэри, мистер Стоун, но письма идут так долго, когда она выезжает на натурные съемки. Надеюсь увидеть вас снова. Думаю, что поеду отсюда прямо в Голливуд. А Мэри будет там же, где и я: Если написать в Сан-Крафт, письма всегда дойдут до нас, - добавила она, бросив мельком взгляд на Ларкина.
- Надеюсь, Хили поблагодарил вас за заботу, - сказал Стоун.
- Не так уж я о нем и заботилась, - ответила Пегги. - Честно говоря, я не слишком высокого мнения о вашем друге. Мне он почему-то не понравился. Лицо Ларкина просияло, как будто солнце выглянуло из-за туч.
- Так что я его почти не видела, - заключила девушка. - Я всегда добавляю сахар в кофе, но если он получается слишком сладким, то меня от него тошнит.
- Кажется, Харви меня ищет, - солгал Стоун, когда они вышли на увитую виноградом веранду. - Не торопись, Лефти, я тебе свистну, когда все будет готово. До свидания, мисс Фернисс. Надеюсь снова Вас увидеть.
- Я передам это Мэри, - сказала девушка.
Стоун спустился вниз, где Харви разговаривал с Хили и при этом приторачивал к седлу одного из ослов его багаж. Уходя, он услышал, как Пегги спросила Ларкина, почему его зовут Лефти.
- Потому, что я одинаково хорошо владею обеими руками, - ответил он.
- Какого черта задерживается Ларкин? - спросил Хили раздраженно. Почему мы не отправляемся?
- На этот раз мы будем идти по ночам, - ответил Стоун. - Еды у нас достаточно, и торопиться нет смысла. Я позову Ларкина, когда мы закончим сборы.
- Наверное, увивается вокруг этой глупышки, которая строит из себя актрису, - проворчал Хили, - а сама...
- Очень хороший наш друг, - продолжил за него Стоун. - Если бы не она, Хили, койоты давно обглодали бы твои кости.
Стоуну стало ясно, что Хили пытался оказывать девушке знаки внимания, но без успеха. Вообще говоря, по мнению Стоуна, Пегги не была девушкой того типа, который привлекал Хили. Обычно он имел дело или с распутными девицами, или с молоденькими неопытными девушками. С одними он развлекался, других обирал до нитки. Пегги Фернисс не принадлежала ни к тем, ни к другим. Она была очень хорошенькой, сейчас даже более, чем при первой встрече с ними. Но она отнюдь не была глупышкой и хорошо знала цену словам и поступкам других людей.
Недалеко от санатория протекал небольшой ручей, и отряд остановился возле него, чтобы отдохнуть и дождаться заката солнца. С восьми часов вечера и до пяти утра они проделали двадцать миль, передвигаясь в прохладе ночи при свете луны и звезд.
Следующие сумерки застали их на вершине каньона Каменных Людей. Они так спешили, что даже не остановились взглянуть на окаменевшие останки своих несчастных предшественников. До наступления темноты отряд миновал пещеру, где не так давно они скрывались от апачей, преодолел завал из камней, грязи и поваленных деревьев в том месте, где ущелье соединялось с главным каньоном и поднялся по течению реки примерно на одну милю выше места трагедии.
- Почему бы нам не продолжить путь ночью? - спросил Ларкин, когда путники расселись ужинать у костра. - Луна светит ярко. До истоков реки должно быть не так уж далеко. Стоун обвел всех взглядом.
- Как насчет ослов? - спросил он.
- Миля-другая им не повредит, - ответил Харви. Всем четверым не терпелось поскорее добраться до места.
- Я тоже за то, чтобы идти ночью, - сказал Хили. - Не дойдя туда, мы вряд ли многое сможем сделать до утра. Мне надо будет найти определенную скалу, а это будет нелегко, ведь по словам Лаймана, все это место сплошное нагромождение скал и валунов.
- Скала! - Ларкин привстал на ноги и посмотрел через пламя костра на Хили. - Именно так. Покажите мне скалу, и я покажу вам кое-что поинтереснее. Давайте отправимся в путь сейчас, чтобы утром сразу приступить к поискам.
- Договорились, - сказал Стоун.
До конца каньона, где в окружении скал из болотистой почвы пробивались ручейки, дающие начало Тонто, пришлось идти около двух миль. Расположенные в виде естественного амфитеатра, скалы были сплошь изрезаны глубокими трещинами, через которые во время грозы стекала с плоскогорья дождевая вода. Это были высохшие русла рек, в одном из которых находилась россыпь золота, обнаруженная Лайманом.
Их было около полудюжины, спускающихся с севера и с юга к месту впадения в приток Тонто. Струйки воды, просачиваясь сквозь мох и заросли травы, сливались, образуя в центре амфитеатра водоем, из которого и начинала свой путь река. Повсюду, над песками и над болотом, возвышались громады скал; освещенные луной, они отбрасывали причудливые тени. Источенные водой и песчаными бурями край скал принимали самые фантастические очертания. Здесь были загадочные сфинксы, гигантские устрицы, прилепившиеся к краю обрыва, огромные грибы, доисторические чудовища, обратившиеся в камень словно те двое несчастных в голубом водоеме. Четверо мужчин разожгли костер и, стреножив ослов, пустили их попастись. Все четверо закурили трубки и разлили по оловянным кружкам сваренный Харви кофе. Спать не хотелось. Они не могли дождаться утра. Уже сейчас было видно, что Хили нелегко будет разыскать нужную скалу в этом природном хаосе. Так мог бы чувствовать себя Али-баба, забравшись в разбойничью пещеру и забыв при этом магическое заклинание, подумалось Стоуну.
- А какая она из себя, эта скала? - спросил Ларкин. - Если мы все будем искать, то, может быть, скорее ее найдем. Но Хили был непоколебим.
- Не выйдет. Бесполезно даже говорить об этом.
- Подумаешь! Иди ты к черту со своей скалой, - вспылил Ларкин. Но он был не способен долго дуться в такой момент. Он стал вслух мечтать о том, как он распорядится своей долей богатства.
- Что до меня, то я бы купил себе паровую яхту. И объехал бы на ней вокруг света. А в каждом месте, которое мне понравится, я бы строил по дому.
- И в каждом из них оставлял бы по жене? - насмешливо спросил Хили.
- Ну, нет, - сказал Ларкин добродушно. - Это уже по твоей части.
- А что, есть уже одна на примете? - не отставал Хили.
Но Ларкин был не прошибаем. Он был слишком счастлив в своих мечтах.
- Один человек сказал мне как-то, что деньги слишком тяжелая ноша. Я так не думаю. Через какое-то время, поездив и посмотрев мир, я бы хотел осесть на одном месте. Построил бы большой дом, и чтобы вокруг было много деревьев и лужайка, на которой резвились бы дети.
- Чьи дети? - спросил Хили.
- Да уж не твои, - огрызнулся Ларкин. - И это не твое дело, Хили. Ты сам наверняка отправишься в Монте-Карло проматывать свою долю. Да, как приятно помечтать! Теперь я, наверно, сразу же усну.
Словно в подтверждение его слов, не прошло и десяти минут, как он громко захрапел. Харви был совершенно спокоен. Если бы дело касалось алмазов, подумал Стоун, вряд ли бы он так невозмутимо дожидался утра. Один, пусть самый маленький, алмаз - и цель его жизни была бы достигнута. Он бы посрамил всех, кто столько времени издевался над ним. Уже засыпая, Стоун подумал, что хорошо бы впоследствии где-нибудь спрятать побольше необработанных алмазов, и направить в то место Харви. Он смог бы себе это позволить, если завтра слова Лаймана окажутся правдой.
Хили завернулся с головой в одеяло. Ослы неподалеку мирно пощипывали траву. Мерное дыхание спящих убаюкивало Стоуна. Вдруг, Ларкин заговорил во сне:
- Стена из чистого золота, Пегги, а в ней алмазы! Самый большой -для тебя. И кусок золота на наши обручальные кольца. Алмазы сверкают... как Млечный Путь!
Стоун остался лежать с открытыми глазами, глядя в звездное небо. Внезапно он услышал легкие шаги, даже не столько услышал, сколько почувствовал вибрацию песка, и через секунду привстал, держа наготове свой револьвер.
- Проснулся? - спросили Хили, стоя рядом с ним. - А я не могу заснуть. Мне показалось, что где-то рядом бродят койоты и я пошел посмотреть.
Он подсел к огню и принялся скручивать сигарету. Стоун не знал, сколько времени отсутствовал Хили, но строить догадки не было смысла. Хили опять завернулся в одеяло. Стоун заснул лишь когда небо уже начинало светлеть, но проспал совсем недолго. Его разбудил Харви, занимающийся приготовлением завтрака, и Стоун взялся ему помогать. Когда кофе был готов, Харви поручил Стоуну нарезать бекон, а сам пошел проведать ослов. Ларкин зевнул, сел и шумно потянул носом воздух. Наконец, поднялся и Хили.
Вернувшись к костру, Харви сказал:
- Пара койотов рыскали ночью вокруг стоянки. Только что видел их следы.
- Я их слышал ночью, - отозвался Хили. - Встал и прогнал их, разбудив при этом Стоуна. Ладно, давайте скорее поедим, и примемся за дело. Я должен найти эту скалу. Думаю, это будет нелегко. Поспеши с завтраком, Харви.
Выпив кружку кофе, Хили поднялся и направился к нагромождению валунов, которые быстро скрыли его из виду. Ларкин быстро проглотил свой завтрак и отправился вслед за Хили, намереваясь незаметно проследить за ним.
- Если довериться Хили, - сказал он Стоуну, - не видать нам золотой стены как своих ушей. Стоун, оставшись вдвоем с Харви, сказал:
- Видишь ли, тайну местонахождения залежи завещал нам троим, каждому свою часть, человек по имени Лайман. Он доверил нам ее с тем условием, что мы поделимся золотом с его дочерью. Ее разлучили с ним в детстве, и где она теперь, никто из нас не знает. Хили должен указать Ларкину нужную скалу, тогда Ларкин сможет разыскать эту залежь. Она находится в высохшем русле какой-то речки.
- Лайман? - Харви смотрел на Стоуна широко раскрытыми глазами. - Тот самый Уот Лайман, у которого компаньонами были Дейв Симз и Лем Берден?
- Я знаю, что его компаньонами были Дейв и Лем, правда не знаю их фамилий. Наверное, мы говорим об одном и том же человеке. Разве ты знал его?
- Я встречался с ним лет двадцать пять назад. Такты говоришь, он умер? Он был крепким парнем. И он доверил вам свою тайну? Мы всегда подозревали, что эти трое нашли что-то стоящее, хотя они держала рот на замке. Лайман уехал далеко на запад, я слышал, что Дейв и Лем снова вернулись в наши края. Они повздорили друг с другом, поэтому отправились за золотом порознь, да так и не вернулись. Погибли в пустыне, а может быть, их убили апачи.
- Я думаю, кто-то из них, а может быть оба вместе, лежат на дне известкового водоема, - сказал Стоун.
- Похоже, ты прав! - воскликнул Харви, хлопнув себя по колену. - Я никогда раньше об этом не думал. Видел я как-то образцы, добытые этими ребятами. Очень похожи на ваши, только там еще был кварц. Бедняги! Они не вылезали из долгов. Не всегда старательское дело приносит солидные дивиденды. Их ссужал деньгами парень по имени Кастро.
Теперь пришел черед Стоуна удивляться.
- Тот самый Кастро, что содержит игорный дом в Мехикали? - спросил он. - Джо Кастро?
- Не могу сказать наверняка. Тот Кастро, о котором я говорю, в те годы был молодым парнем, но тоже занимался такими вещами. Большой был мошенник. Так значит, это прииск Лаймана? Ну, ну.
Он задумался. Стоун ничего не стал говорить об образцах кварца, которые нашли компаньоны Лаймана. Он думал о другом. Значит, Кастро дал денег Дейву и Лему на поиски этой залежи. И он тоже хотел, через посредничество Хили, ссудить их деньгами для той же цели. Все это было очень подозрительно, и Стоуну захотелось докопаться до сути. Тут Харви заговорил снова.
- Если найти скалу, - сказал он, - то будет нетрудно осмотреть все высохшие русла вокруг. Ведь вы знаете, что это где-то у самых истоков.
- Все не так просто, - возразил Стоун, сам слегка удивленный кажущейся простотой задачи Ларкина. -Дело в том, что есть и третья часть тайны, которую Лайман доверил мне. Речь идет об огромном богатстве, но надо сперва найти эту залежь.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги