Золото по ленд-лизу

Глава 6. Встреча с прошлым

Через пару часов, оставив незапертую машину на площади у «трех вокзалов», Огнев дремал в салоне автобуса, следовавшего рейсом на Ростов. В связи со случившимся, все его планы, касающиеся столицы, рушились.

Труп Лепса вскоре обнаружат, опознают и начнут искать убийцу. Причем дотошно - он действующий генерал.

Следовательно, на это время необходимо покинуть город, залечь на дно и в спокойной обстановке решить, что делать дальше.

Ростов Огнев выбрал не случайно, поскольку вспомнил приглашение «Душмана». К тому же его заинтриговала найденная в самолете записка. Судя по рассказу Сашки, его дед и написавший записку старшина, - могли быть одним и тем же лицом. Адрес, где должен проживать старик, Огнев помнил - улица Седова.

В Ростов автобус прибыл поздно вечером и подрулил к железнодорожному вокзалу. Сдав в автоматическую камеру хранения кейс, на ночь Огнев поселился в расположенной неподалеку гостинице. Там он принял горячий душ, побрился и поужинал в небольшом ресторане. После этого вернулся в номер, заперся и принялся изучать содержимое бумажника Лепса.

В нем оказались водительское удостоверение, несколько визиток, две тысячи рублей и девятьсот долларов сотенными купюрами. Удостоверение и визитки он спустил в унитаз, предварительно изорвав их на мелкие клочки, деньги положил в карман висящей в шкафу куртки, а бумажник швырнул в ящик стола. После этого достал служебное удостоверение Лепса, пробежал его глазами и сунул в нагрудный карман пиджака.

Проснулся он поздно и взглянул на часы. Было без четверти девять. За окном ярко светило солнце, а на ветках растущей напротив старой акации весело чирикала стайка воробьев.

Огнев снова принял душ, оделся, сдал номер горничной и спустился вниз. После шумной столицы, улицы южного города показались ему необычно тихими и пустынными. Автомобилей было значительно меньше, прохожие никуда не спешили и шли размеренным шагом.

Заметив неподалеку от гостиницы стоянку такси, Огнев направился к ней.

- Привет, мастер, - поздоровался он с лузгающим семечки у крайнего автомобиля пожилым небритым водителем. - До центрального рынка подбросишь?

- Стольник, - флегматично произнес тот.

- Поехали.

Центральный рынок, или как здесь его называли Старый базар, поразил Огнева своим многолюдьем, шумом и южным колоритом.

На многочисленных лотках и прилавках, всей палитрой цветов веселили глаз разнообразные фрукты и овощи, в павильонах и киосках торговали мясом, птицей и рыбой, а в молочных рядах - молоком, сметаной и творогом. Русский говор переплетался с неспешной украинской речью и гортанным клекотом горцев.

Перекусив в одном из рыночных кафе и побродив по базару, Огнев купил бутылку марочного коньяка «Дербент», розовой домашней ветчины и сыру, пару золотистых вяленых лещей и душистую самаркандскую дыню. Все это сложил в приобретенную здесь же, полиэтиленовую сумку и направился к выходу.

Улица Седова, на которой его высадил подвернувшийся «бомбила», находилась в старой части города и была застроена частными домами с высокими глухими заборами.

- Вы не подскажете, где здесь живет Вонлярский? - спросил Огнев у идущей ему навстречу пожилой женщины, ведущей за руку маленькую девочку.

- Это Дим Димыч? Как же, подскажу. Вон в том доме, у которого «жигули» стоят.

- Спасибо, - поблагодарил ее Огнев.

Дом, к которому он подошел, был каменным, с зелеными резными ставнями на окнах и высокими шатровыми воротами.

Сбоку от врезанной в ворота калитки, виднелась кнопка звонка. Огнев нажал на нее и прислушался. Где-то в недрах дома хлопнул дверь, затем вторая и кто-то, шаркая подошвами, направился к воротам. Потом щелкнул запор, и калитка неслышно отворилась.

Перед Огневым стоял высокий костистый старик в накинутой на плечи телогрейке и резиновых колошах.

- Тебе кого сынок? - поинтересовался он.

- Мне нужен Вонлярский.

- Это я.

- Вам от внука привет и гостинец.

- Не забыл, знать Петька деда?

- Не Петька, а Сашка.

- И точно, Сашка, - хитро прищурился хозяин.- Ну, что ж, проходи, коли зашел.

Посторонившись, старик пропустил гостя во двор, запер калитку и они пошли к дому. Судя по всему, здесь жил рачительный хозяин.

Вдоль всего двора, плотно вымощенного булыжником, тянулась увитая виноградной лозой, терраса. Напротив дома высилась летняя, красного кирпича кухня, а в конце двора капитальный гараж, за которым проглядывались садовые деревья и мохнатые багровые астры.

Поднявшись на высокое крыльцо, хозяин и гость прошли на веранду, а оттуда, открыв обитую утеплителем дверь, в дом. В первой комнате, судя по всему выполнявшей роль прихожей и кухни, топилась обложенная кафелем «голландка» с парящим на ней чайником, а у стоящего возле окна стола, на табурете дремал рыжий кот.

- Брысь, Боцман, - столкнул его на пол дед и снял с плиты кипящий чайник.

- А ты, парень, разблокайся и присаживайся, в ногах правды нету.

Огнев поставил сумку у двери, снял куртку, повесил ее на вешалку и присел к столу.

- Так говоришь, от Сашки приехал? Как он там, стервец?

- Ничего. Перевоспитывается, работает, вас часто вспоминает.

- Это хорошо, - усаживаясь напротив, сказал дед. - А ты какими судьбами тут? По говору вроде не наш.

- Я с ним в одном отряде был. Освободился, здесь проездом. А сам с Дальнего востока, с Камчатки. Это для вас, - кивнул он на сумку.

- Ну-ка, ну-ка, покажи, что там?

Огнев выложил на стол все купленное на рынке.

- Так говоришь гостинец от Сашки? Откуда ж у него такие деньги? Тут один коньяк в половину моей пенсии станет.

- Это от меня, неудобно как-то в гости с пустыми руками.

- И то верно. Знать, человек ты совестливый. Ну, давай почаевничаем и покуштуем твоих гостинцев. Коньяк я и не помню, когда пил.

Через час, раскрасневшиеся от «Дербента» и чая, они живо обсуждали результаты чеченской войны. Причем хозяин проявил незаурядные знания всех ее событий.

Чуть позже он спустился в подвал под домом и принес оттуда запотевший кувшин виноградного вина.

- Давай чихирю попробуем, нового сбора.

После вина, узнав, что Огнев служил в погранвойсках и воевал в Афганистане, Дим Димыч, так звали хозяина, расчувствовался и пригласил его в горницу, где на стенах висели семейные фотографии.

- Это мой дед в Первую мировую, - показал на чубатого урядника с шашкой и двумя георгиевскими крестами. Это я, в мае 44-го, - ткнул пальцем в бравого флотского старшину с приятелем. А вот это Сашка в Афганистане - провел дрожащей рукой по фотографии «Душмана» в парадной сержантской форме и с медалью «За отвагу» на груди.

Потом, когда они вернулись на кухню, старик предложил Огневу погостить у него.

- Живу я сам, бабка давно померла. Дом большой, вдвоем будет веселей. Или домой спешишь?

- Да нет, - ответил Огнев. - Дома, собственно, у меня нет. Из детдомовских я.

- Вот и поживи, оглядись. В наших местах тебе понравится. Съездим на Дон, в плавни, порыбачим, покажу тебе казачьи станицы.

Так Огнев остался у Дим Димыча.

Теперь он не сомневался, что хозяин именно тот человек, который оставил записку в самолете и мог прояснить историю с необычным грузом.

Поселил хозяин Огнева, тот назвался Юрием Молохом, в небольшой уютной светелке, с окном, выходящим в сад. На следующее утро тот съездил на вокзал, забрал из камеры хранения свой кейс, а в универмаге приобрел кое-что из вещей: спортивный костюм, пару сорочек, свитер и комплект зимнего армейского камуфляжа. А еще, не желая быть обузой для гостеприимного хозяина, накупил целую сумку продуктов.

Вечером, когда посмотрев по телевизору очередную серию документального фильма «Великая Отечественная», они с хозяином сидели на кухне и пили чай, Дим Димыч заметил, что военная хроника тех лет не отображает всех событий первых дней войны.

- А каких именно? - поинтересовался Огнев.

- Да хотя бы наших десантов в тыл немцам летом 41-го.

- Разве такие были? - удивился Огнев.

- И не один. В двух я лично участвовал.

- Расскажите, это интересно.

И старый солдат рассказал следующее:

- Сам я, как ты видел на фотографии, из флотских. Но войну начал воздушным десантником в Белоруссии. Там, в лесу под Минском, базировалась наша воздушно-десантная бригада. Тринадцатого июля мы получили приказ маршала Шапошникова высадиться в тыл наступающим немцам для совершения разведывательно-диверсионных операций.

Десантировались с ночных бомбардировщиков, сразу же после налета на несколько крупных вражеских объектов. Уничтожили то, что осталось после бомбежки и ушли в лес.

Потом рвали железнодорожные и шоссейные мосты, по которым двигалась вражеская техника, громили немецкие гарнизоны и комендатуры, захватывали немецких языков. Через две недели остатки бригады с боями прорвались к своим, и нас перебросили в Подмосковье. Там пополнили личным составом и в конце августа забросили в район Ржева.

Через сутки мы уничтожили крупный железнодорожный узел в Нелидово и нарушили график движения вражеских эшелонов на восток. А затем по рации получили приказ, захватить немецкого штабного офицера и переправить его за линию фронта. Провели разведку и установили местонахождение одного из немецких штабов.

Разгромив его, захватили в плен немецкого генерала и с партизанской базы отправили его самолетом на Большую землю. Фашисты в отместку организовали карательную операцию, и мы ушли в леса. Там отряд пополнился за счет «окруженцев» и провел еще несколько операций по уничтожению живой силы и техники врага на дорогах.

Короче, воевали мы в тех лесах, до января 42-го. А когда из десанта осталось всего ничего, решили прорываться к своим. Без приказа. Связи тогда у нас уже не было.

Выходили ночью, по льду Селигера, нарвались на вражеский заслон, там меня в бою и шарахнуло. Потом немецкий плен, побег из него и штрафбат. А в начале 70-х, уже здесь, в военкомате, мне вручили «Красную Звезду», за те десанты. Такая вот история.

Только в военных хрониках про это ничего нету, хотя некоторые из десантников до сих пор живы. Мы даже встречались в Москве на сорокалетие Победы. Мой корешок Миша Усатов организовал. Он, кстати, к тому времени стал адмиралом и крупной шишкой в КГБ.

- Михаил Андреевич Усатов? - удивленно вскинул брови Юрий.

-Точно, Михаил Андреевич, - внимательно поглядел на него Дим Димыч. - А ты никак его знавал?

- Нет, просто слышал от одного своего приятеля, - отвел Огнев глаза в сторону.

Первого заместителя начальника ПГУ[2] вице - адмирала Усатова он знал, поскольку в Высшей школе учился в одной группе с его сыном, парни дружили, и Юрий не раз бывал у них дома. К сожалению, в живых уже не было ни первого ни второго, иначе судьба Огнева могла повернуться иначе.

- Да, белых пятен в той войне немало,- задумчиво произнес он через минуту. - И аннотация к сериалу верная - «Неизвестная война».

В последующие дни, перебрав двигатель на старенькой «шестерке», Дим Димыч познакомил гостя с городом, а затем они съездили на рыбалку в станицу Кагальницкую, где у хозяина были родственники.

На обратном пути с ними случилась неприятность.

Километрах в тридцати от города, «шестерку» Вонлярского подрезала иномарка и, чиркнув ее крылом, унеслась вперед. А когда Дим Димыч остановился и они с Огневым вышли из салона, осмотреть повреждение, резко затормозила и сдала назад. Из машины вышли трое бритоголовых парней в спортивных костюмах и кожаных куртках, и не спеша, направились к «жигулям».

- Ну что, дедуля, платить будешь? - просипел один из них.

- За что платить? Вы ж меня сами подрезали, - удивился Дим Димыч.

- Плати, «козел» а то щас отрихтуем твой шарабан, - осклабился второй, и в руках у него возникла бейсбольная бита.

В тот же миг старик резко взмахнул рукой, бита загремела по асфальту, а парень дико взвыл. Остальные двое на мгновение опешили, и это им дорого обошлось. Одного Огнев свалил молниеносным ударом ноги в пах, а второго резким тычком кулака в висок.

- Так-то, парни,- ухмыльнулся он, оглядев их бесчувственные тела, и поднял валявшуюся у ног биту. - Дим Димыч, а что вы сделали этому? - кивнул он на все еще воющего в кювете парня.

- «Козу», - растопырил тот клешнястые пальцы. - Мне по моим годам она еще по силам.

Затем подошел к иномарке и вырвал из блока зажигания провода.

- Нехай позагорают засранцы, может умней станут.

После этого они сели в машину и тронулись с места.

- Вот и мой Сашка, вроде этих, - переключая скорость, сказал Дим Димыч. - Правда стариков и убогих не обижал, а все едино бандит. Из армии пришел, а работать негде - шахты и заводы позакрывали. Потыкался к коммерсантам - те нос воротят, бывший «афганец», такие, мол, нам не нужны. Сходил к военкому, как же так? А тот ему, - живи, как знаешь - я тебя в Афганистан не посылал.

Вернулся домой, трясется весь,- где ж справедливость, дед? А что я скажу? Промолчал. Ну, он и связался с «братвой». Смотрю, деньги появились, дорогие шмотки, а потом и крутая тачка. Я ему толкую, завязывай с этим, внучок. Пропадешь. А он смеется - еще немного подзаработаю и открою автосервис, будешь в нем директором. Подзаработал. Ограбили они богатых армян и попались. Теперь пишет из зоны - вернусь, начну новую жизнь. Хрен он чего начнет. Дружки недавно заезжали, ждут, не дождутся.

…Шли дни, и чем больше Огнев общался со стариком, тем больше проникался к нему доверием и удивлялся жизненной силе, заложенной в этом человеке. Не смотря на преклонный возраст, Дим Димыч содержал в образцовом порядке дом, немного подрабатывал извозом и живо интересовался всем, что происходило в стране. Причем отрицательно относился к новой власти и всему, что называлось «демократическими преобразованиями». Называл их по своему «дерьмократическими».

И в один из вечеров, когда они чаевничали на кухне, взвесив все «за» и «против», Огнев решил показать старому солдату, найденную в самолете записку.

- Откуда это у тебя? - внимательно ее прочитав и отвердев лицом, спросил Дим Димыч.

Пришлось рассказать кто он, почему оказался в лагере, и каким образом обнаружил записку.

На несколько минут в кухне возникла тягостная тишина.

- Ребят зверье не растащило?

- Нет, так там и лежат.

- А груз?

- Тоже.

- Ну и что думаешь делать с ним?

- В советское время сдал бы государству. А теперь даже не знаю.

- Да, дела, - нахмурился старик.

- Я думал, то золото давно в казну поступило. Когда вышел к своим, все в «смерше» рассказал и даже показал на карте. Только документы погибших передать не смог. Случайно утопил в болоте. Мне не поверили и определили в штрафбат. Смывай, мол, позор кровью

Смыл, получил «Красное Знамя» и дошел до Будапешта. А золото значит так и лежит в тундре. Может тебе все-таки сдать его новой власти? - наклонился Дим Димыч к Огневу.

- Этой не сдам. Очень уж она гнилая, отец, на себе испытал.

- Тогда я тебе вот что скажу, Юрий. Считай это золото своим. И распорядись им, как знаешь.

Потекли дни мучительных размышлений.

Оценивая свое положение, Огнев понимал, что возврата к прежней жизни у него нет. Лагерь, побег и все последующее, перечеркивали ее напрочь. Оставалось только одно - забрать из тайника золото и, реализовав его, выехать из страны. Куда угодно, хоть к черту на рога. Иначе - «распорядиться», как сказал Дим Димыч.

Но одному это сделать практически невозможно. Нужны надежные помощники и серьезный покупатель. После гибели Шмакова и предательства Лепса, в Москве у него оставался только один верный человек - Мартыненко, у которого наверняка имелись связи в банковской системе. Реализовать же такое количество нелегального золота, можно было только через банк, и такая практика в стране существовала, о чем Огнев знал не понаслышке.

Если Виталька все организует, дело остается за главным - доставить груз из тундры в столицу.

В памяти почему-то возник образ героя одного из рассказов Джека Лондона, блуждающего с мешком золота где-то на Аляске. Кончил он весьма плачевно.

Нет, самому ему такой груз и транспортировку не осилить. Нужны помощники. И не робкого десятка. Такие, как егерь с кордона, Зингер или Душман, возвращения которого с нетерпением ждал Дим Димыч.

На следующее утро, сказав ему, что хочет навестить приятеля, Огнев выехал рейсовым автобусом в Москву.

Зима уже полностью вошла в свои права, и за окном натужно ревущего дизелем «Икаруса», проносились заснеженные поля и перелески.

Ближе к Москве снега стало больше, а мороз крепче. На Казанский вокзал автобус прибыл со значительным опозданием, в офисе Виталия никто не отвечал, и Огневу пришлось провести ночь на жесткой скамейке в зале ожидания. Перед самым утром он задремал и проснулся от легкого толчка в плечо.

- Гражданин, ваши документы, - произнес стоящий перед ним милиционер.

Стараясь казаться спокойным, Огнев достал из куртки паспорт и протянул его стражу порядка.

- Куда следуете? - поинтересовался сержант, внимательно изучив паспорт.

- К родственникам, в Казань.

- Счастливого пути, - произнес милиционер и вернул документ.

Когда он удалился, Огнев еще минут пять посидел, соображая, чем привлек внимание сержанта, а после встал и направился к выходу. Виталию он позвонил после десяти, с Ленинградского вокзала.

- Да, - раздался в трубке незнакомый голос.

- Я бы хотел поговорить с Мартыненко.

- А кто вы ?

- Его близкий друг, сейчас проездом в Москве и хотел бы встретиться.

- Виталий Петрович будет чуть позже, что ему передать?

- Скажите, что звонил Юрий. Я еще позвоню.

C приятелем ему удалось увидеться только во второй половине дня. В этот раз их встреча была более сдержанной.

- Куда ты опять пропал? - поинтересовался Мартыненко, пожав Огневу руку.

- Пришлось уехать, Лепс меня хотел сдать милиции.

- Вот сука! Так это ты его грохнул?

- Я не хотел, но так вышло.

- Да, Юрка, везет тебе как утопленнику, врагу не пожелаешь. А по генеральской даче я все выяснил. В ней никто не живет, но по субботам наезжает внук с компанией - повеселиться. Гудят почем зря. Физической охраны там нет. Обычная сигнализация, выведенная на милицейский пульт охраны. Рядом, впритык, такие же дачи, а сзади, метрах в трехстах, сосновый лес.

- Спасибо Виталь за информацию.

- А, чего там, - махнул рукой Мартыненко. - Только я б на твоем месте плюнул на все это и как можно быстрее рванул отсюда куда подальше. Наши бывшие коллеги хоть и хреново, а все-таки работают. Смотри, не играй с огнем.

- Я так и сделаю. А заехал к тебе с предложением. Как ты смотришь на то, чтобы поучаствовать в одном серьезном деле?

- Положительно, если оно стоящее.

- Ну, тогда слушай. И Огнев вкратце поведал Мартыненко о своей находке и планах на нее.

- Да-а, - огорошено произнес тот, внимательно его выслушав, - если б кто другой рассказал - не поверил. И сколько ж там этого добра?

- Килограммов двести будет.

- И все в слитках?

- Ну да.

- Ты представляешь, какая эта сумма? Космическая!

Мартыненко встал из-за стола, закурил и стал расхаживать по кабинету. Затем, что-то решив для себя, вернулся на место и ткнул сигарету в пепельницу.

- Какая моя доля, если операция пройдет нормально?

- Все поделим между участниками поровну.

- А сколько людей будет в этом задействовано?

- Если ты согласен, пока мы вдвоем.

- Я согласен. Дело стоящее, хотя и рискованное. Но, как говорят, кто не рискует, тот не пьет шампанское.

- В таком случае, предлагаю следующий план, - глядя на приятеля, сказал Огнев. - Я организую доставку груза из тундры в Петрозаводск. Ты же пока остаешься здесь и ищешь надежного покупателя. Я повторяю, надежного. Им, думаю, может выступить только банк или крупная инвестиционная компания. Одновременно прорабатываешь вопрос доставки груза из Петрозаводска в Москву. Как только у меня будет все готово, я тебе отзвонюсь и там встретимся. Ну, а дальше, смотря по обстоятельствам.

- Что ж, - чуть подумав, ответив Мартыненко. - План реальный и меня устраивает. Тем более, что кое-какие связи в банках есть. Сам понимаешь, в основном работаем на «черном нале». В тундру, я так понимаю, ты пойдешь не один?

- Нет, конечно. Самому такой груз не осилить. Да и места там гиблые. Есть у меня на примете в Петрозаводске один человек, он мне здорово помог.

- И кто же это?

- Егерь в лесничестве. Бывший военный, офицер. С ним и пойду.

- А он согласится?

- Думаю, да.

- Вдвоем вы все не вынесете.

- А зачем выносить? Купим снегоходы с санями и на них вывезем.

- Сколько они стоят? Я дам денег.

- Не нужно, у меня пока есть.

- Хорошо, тогда я беру на себя расходы по транспортировке.

- Теперь о связи, - продолжил Огнев. - Звонить в офис я больше не буду. У тебя есть сотовый телефон?

- Да, имеется, здесь его номер. Мартыненко достал из бумажника ламинированную визитку и протянул Огневу.

- Хорошо, - произнес тот и спрятал ее в карман.

На этом разговор закончился и, распрощавшись с приятелем, вечером Огнев убыл обратно.

Вернувшись в Ростов, он заехал на уже знакомый Центральный рынок, приобрел там недорогой сотовый телефон, различных гостинцев для Дим Димыча и отправился на Седова.

Старик встретил его радостно, угостил домашней куриной лапшой и выставил на стол запотевший кувшин вина.

- Ну как, повидал дружка? - поинтересовался он, когда Огнев опустошил тарелку и попросил добавки.

- Повидал.

- Ну и ладно. Хорошо, когда есть друзья, а вот мои почитай все померли. Остались одни воспоминания. Чаще всех вспоминаю Саньку, с которым бежал из плена. Душевный парень был, из Ленинграда. Снится порой по ночам. Сколько лет прошло, а веришь, снится.

- Верю, - кивнул головой Огнев и задумался. Потом поднял глаза на сидящего напротив старика.

- Уеду я на днях, Дим Димыч. Подамся в Заполярье. За золотым руном.

- Я в этом и не сомневался. Золото всегда к себе тянет. Покайлил я его в Магадане. А может до весны побудешь? В тундре зимой не выжить.

- Нет, поеду сейчас. Огнев встал, сходил к себе в комнату и вернулся со слитком в руках.

- Это вам. Я оттуда взял два. Один продал.

- Куда он мне? - отодвинул слиток рукой Дим Димыч.

- Пригодится. Сашка вернется, откроете автосервис. А пока спрячьте.

Через несколько дней, облаченный в меховую куртку, зимний камуфляж и со спортивной сумкой в руках, Огнев покинул гостеприимный Ростов. На вокзал его отвез Дим Димыч на своей «шестерке».

- Ну что ж, Юрий, - произнес старик, обняв его на прощание. - Удачи тебе. Корешку моему, Саньке, привет передай. Пусть ждет. А будешь в наших краях, заезжай. Встречу как родного.

Добравшись автобусом до столицы, Огнев взял плацкартный билет на скорый поезд Москва - Мурманск. До его отправления оставалось пару часов, и он решил позвонить Мартыненко на сотовый.

Тот сразу же ответил и, узнав, что приятель на вокзале, заявил, что он сейчас подъедет, есть новости.

Они встретились у справочного бюро, и зашли в небольшое полупустое кафе, расположенное в здании вокзала. Там, за чашкой кофе, Виталий сообщил, что у него уже есть наметки по поводу вероятного покупателя. Это крупная московская компания, занимающаяся железнодорожными перевозками различных грузов.

- При чем здесь перевозки? Ведь нас интересуют банки, - не понял Огнев.

- В том-то и дело, что у них имеется свой банк. Через него они отмывают деньги и оптимизируют налоги. А грузы эти ребята гоняют по всей России и ближнему зарубежью. Соображаешь?

- Ты предлагаешь их использовать в качестве покупателя и перевозчика?

- А почему нет? Тем более что у этой фирмы контрагенты в Никеле и Апатитах, и составы следуют через Петрозаводск.

- Да, информация интересная. Откуда она у тебя?

- Обижаешь, начальник, - рассмеялся Виталий. - Я с ними сотрудничаю уже второй год. Оказываю услуги по охране офиса и сопровождению некоторых грузов. Так что, работать в этом направлении?

- Работай. А почему сразу не сказал?

- Требовалось кое-что уточнить, спешка сам знаешь, когда нужна. Ну, что, по пять капель за успех нашего безнадежного дела? Мартыненко достал из кармана миниатюрную, оправленную в кожу флягу и щелкнул по ней пальцем.

- Если за успех, то давай.

Они выпили, посмотрели друг на друга и рассмеялись.

- Чего ты? - спросил Мартыненко.

- Да снова вспомнил этот чертов «Арагви».

- И я.

Затем объявили посадку, и приятели вышли на перрон.

- А это тебе в дорогу, что б не замерз, - подмигнул Виталий и сунул Огневу привезенный с собой объемистый пакет.

- Спасибо,- ответил тот и поднялся в вагон.