Золотой рубин. Хрустальная ваза

Глава пятнадцатая
СЕКРЕТА БОЛЬШЕ НЕТ!

«Пришла беда - открывай ворота, за ней следом другая валит», - говорит русская пословица. Ее вспоминают тогда, когда человека преследуют всякие напасти, когда они сыплются на него как горох. Но у народа есть и иные пословицы, на другие случаи жизни, например вот эта: «Оно уж как повезет, так повезет, подставляй только шапку!» Так говорят тогда, когда у человека в делах лад и удача.

Вот и у Сеньки сегодня все пошло по этой поговорке.

Шульц сразу заметил, что Сеньки сегодня почему-то нет с отцом, и спросил у Данилы Петровича, где его сын.

- Он немного приболел, попозже придет, - ответил ему Данила Петрович.

- А, приболейт, - ухмыльнулся довольно Шульц. - Он может никогда не приходийт в мой лабораторий. Он жулик, мой не любит его!

Сенька тоже все это слышал. Он лежал на чердаке составного цеха, как раз над столом Шульца, и смотрел в щелочку, наблюдая за тем, что делает Шульц. На чердак Сенька пробрался не хуже Генерала, так быстро и ловко, что его ни одна душа не заметила. А дырочки он просверлил не одну, а целых три, буравчиком и лобзиком, и так удачно, прямо над столом Шульца. Смотри теперь сколько душе твоей угодно! Правда, часть стружек на стол Шульца все же просыпалась, как Сенька ни осторожничал, и Шульц стружку заметил, он даже подозрительно поглядел в потолок, но тут же и успокоился, проворчал себе в усы:

- Маус… Маленький мышка.

Если бы Генрих Иоганн Шульц знал, какая это «мышка» нагоняла стружки на его стол и сидит сейчас у него над головой, наблюдает за ним! Не поздоровилось бы ей, «мышке» этой!

А в лаборатории дела шли обычным порядком. Когда Данила Петрович принес ведро с шихтой и высыпал ее в корыто - тут Сеньке опять повезло: сегодня Шульц приготовлял смесь только для одного горшка, - немец, как всегда, выставил его за дверь.

- Форт! Форт! Раус! - скомандовал он Даниле Петровичу.

И Данила Петрович беспрекословно ему подчинился.

«Так! А теперь, брат Сенька, гляди в оба, не проморгай!» - говорит Сенька сам себе.

Шульц запер дверь лаборатории на ключ, подозрительно оглядел все углы лаборатории, заглянул даже под стол: не сидит ли этот сорванец и жулик Сенька опять там?

И Сенька, глядя сверху в щелочку, как внимательно обследует Шульц все закоулочки в своей лаборатории, догадался, кого он там высматривает.

«Не там ты меня, немец, ищешь, я вот где нахожусь», - усмехнулся Сенька.

Убедившись, что в лаборатории, кроме него самого, никого нет, Шульц приступил к самому главному - начал растворять золото в царской водке.

И тут Сеньке снова повезло! Шульц сегодня растворял не золотой песок, а монеты, и все монеты были одинаковые: маленькие золотые кружочки - пятерки. Шульц бросал их не спеша, одну за другой, помешивал стеклянной палочкой в посудине, куда падали монетки, а Сенька смотрел и считал.

- Раз… Два… Три… Четыре… Пять… Шесть… Семь… Восемь… Девять… Десять! Так, ровно десять на один стопудовый горшок, - шепчет Сенька тихонечко. - Это мы запомним!

Шульц, закончив размешивание, открыл дверь, позвал Данилу Петровича и приказал ему смешивать шихту с раствором. Но теперь уж Сеньке смотреть больше было нечего - это он видел и перевидел. Он тихонько пополз к выходу, к слуховому окну, и осторожно начал спускаться по пожарной лестнице с крыши.

Но тут его углядел один из гутенских мастеров.

- Эй ты, пострел! Ты чего это по крышам лазаешь, а? Шею сломать хочешь? - закричал на него мастер.

- Не бойся, не сломаю, у меня она крепкая, - отвечает Сенька мастеру.

- А чего ради тебя понесло туда? - любопытствует мастер.

- Да понимаешь ли, Генерал этот, леший, голубей тут все ловит и лопает их, холера. Ну так я его и турнул, - говорит Сенька.

- Самого бы тебя турнуть оттуда как следует, хворостиной хорошей, чтоб ты не лазал по крышам, как домовой.

Вот я ужотко скажу твоему отцу, чем ты занимаешься, пусть он тебя поучит уму-разуму, - пригрозил ему мастер.

- Да говори пожалуйста! - буркнул Сенька тихо, так, чтобы тот не услыхал.

Сеньке сейчас нет смысла связываться с кем бы то ни было.

Спустившись с крыши, Сенька не пошел сразу к отцу, чтоб не попадаться на "глаза Шульцу, а направился сначала к ванной печи, к дружкам своим.

Ребята и девочки так и ахнули, когда Сенька появился возле них.

- Сень, леший ты этакий, да ты где ж это был? - закричали они.

- А что? - не понял Сенька и насторожился.

- А то, что ты весь в пыли и в паутине. Где это тебя носило?

- Да понимаете, ребята, за Генералом гонялся по чердаку над составной, - врет Сенька и друзьям. - Он голубей наших ловит и жрет. Я один раз угостил его каменюгою, а ему все неймется. Ну, я его и гонял сейчас по чердаку.

- Так ему и надо! - кричат ребята. - Мы тоже видели не раз, как он подкрадывается к ним.

Сенька снял с себя пиджачишко и начал его чистить. Ему помогали ребята, девочки: самому бы ему не скоро справиться с делом таким. И только когда полностью привел себя в порядок, он пошел к своей горшковой печи.

Шульц подозрительно посмотрел на Сеньку, оглядел его с ног до головы и спрашивает:

- Болейт? Твой кранк?

- Да, болею, - ответил ему Сенька.

- Мой не жалейт твой. Твой лодырь, не хотёйт арбайт, жулик твой. Мой не любийт твой!

- Да что мне жалость твоя? - огрызается Сенька. - Шубу из нее не сошьешь. И любовь мне твоя не нужна. А лодырем ты меня не обзывай, я сегодня поработал, да так, что тебе от моей работы не поздоровится, дай только срок.

Хорошо, что Шульц плохо по-русски понимал. А то бы он насторожился, начал бы допытываться, какую же это такую работу проделал Сенька, что ему, Шульцу, со временем не поздоровится от нее? Но Шульц не понял и половины Сенькиных слов и, что-то еще бормоча по-своему, направился к своему горшку посмотреть, как там идет варка.

- Ну как? - спрашивает Сеньку тятька, когда Шульц скрылся за печью.

- Все в порядке, тять! - ответил ему Сенька.

- Неужто узнал? - обрадовался Данила Петрович.

- Всё до точности!

- Ну слава те, господи, ну слава те! - закрестился Данила Петрович. - Спасибо тебе, сынок!

А Сенька стоял гордый как индюк. Он сейчас в важности своей стал похож на своего неприятеля, на Шульца, когда тот вот тоже так хорохорится, хвост распускает…