Зона 7

Шестое столкновение 3 июля, 10 часов 23 минуты

...и Шофилд вместе с остальными попал в новую переделку.

В главном ангаре Зоны 8 шла жесточайшая перестрелка.

Повсюду раздавались взрывы и пулеметные очереди.

Сквозь огромные открытые двери ангара пробивались лучи солнечного света. Примерно в пятидесяти ярдах от лифта виднелась похожая на птицу хвостовая часть серебристого «Боинга-747», заполняющая открытый дверной проем и частично перекрывающая солнечный свет.

— Твою мать, — прошептал Шофилд, увидев на «Боинге» космический «шаттл».

Выстрелы раздавались у дверей ангара.

Пятеро одетых в черное десантников 7-го эскадрона, как догадался Шофилд, предателей из отряда «Эхо», прятались за дверьми В стреляли из своих Р-90 во что-то, находившееся снаружи ангара.

— Сюда, — сказал Шофилд, выбегая из лифта. Втроем они обогнули «Хамви» и пару тягачей-"тараканов", и тут увидели то, что Находилось за дверьми ангара — два черных вертолета «Пенетрейтор», зависших на низкой высоте над бетонированной площадкой перед ангаром, перекрывая путь «Боингу» с «шаттлом».

Шестиствольные пулеметы «Вулкан» на носу у каждого «Пенетрейтора» выпускали град пуль по солдатам «Эхо», находившимся в ангаре, не давая им преодолеть оставшиеся двадцать ярдов к трапу на колесах, ведущему на «Боинг-747».

Из-под крыльев «Пенетрейторов» вылетели ракеты, направленные на «Боинг-747». Но у этой громадины, должно быть, была новейшая система радиоэлектронного противодействия, так как ракеты и не приблизились к ней — просто пролетели мимо в воздухе, ударились об землю и взорвались дождем из бетона и песка.

Гигантская махина отражала даже натиск оранжевых трассирующих пуль — не подпуская их, как будто заслонившись невидимым магнитным щитом.

Спрятавшись за «тараканом», Шофилд увидел и узнал двух мужчин внутри одного из вертолетов: Цезаря Расселла и Курта Логана.

— Готов поспорить, Цезарь совсем не доволен отрядом "Эхо ", — подумал он.

Цезарь и Логан, должно быть, прибыли совсем недавно — как раз, когда солдаты «Эхо» начали посадку на «Боинг». Похоже, что вертолеты Цезаря открыли огонь прежде, чем весь отряд зашел в самолет, прежде чем им бы удалось уйти вместе с Кевином.

Кевин...

Шофилд внимательно осмотрел поле битвы. Маленького мальчика нигде не было.

Должно быть, он уже на борту самолета...

И вдруг «Боинг-747» заревел, четыре его огромных двигателя начали выпускать мощные потоки воздуха — все, что не было закреплено в полу, разлетелось по ангару.

Самолет продвинулся вперед, выезжая из ангара на взлетно-посадочную полосу по направлению к двум черным «Пенетрейторам». Трап на колесах упал на землю позади него.

Это была хорошая тактика.

Тем, кто находился на «Пенетрейторах», было известно, что им не выдержать массу двигающегося «Боинга», поэтому они разлетелись, как пара испугавшихся голубей, освободив дорогу огромной машине.

В этот момент Шофилд заметил десантника «Эхо», стоявшего в открытой боковой двери «Боинга», который махнул своим людям в ангаре и затем выбросил из дверного прохода тонкую веревочную лестницу. Она свисала из маленького дверного проема, раскачиваясь под движущимся самолетом.

В тот же момент внимание Шофилда привлекло движение у входа в ангар и, обернувшись, он увидел, как пятеро солдат «Эхо» бросились к «Хамви», стоявшему рядом с «тараканом» Шофилда.

Они собираются сесть на борт «Боинга»...

...в то время, как тот двигается!

Как только десантники ринулись вперед, разрушительный поток трассирующих пуль «Пенетрейторов» ворвался в открытые двери ангара, изрешетив землю у их ног.

Двое из них упали, их тела взорвались тысячами кровавых брызг. Оставшиеся трое добрались до «Хамви», забрались внутрь и завели мотор. Машина сдвинулась с места и резко развернулась, описав большой круг...

Взззззжжжжжж!

В открытые двери ангара влетела ракета, направляясь прямо на буксовавший «Хамви».

Его секунды были сочтены.

Ракета ударила прямо в капот — так сильно, что большой джип полетел, переворачиваясь по гладкому полу ангара, пока не врезался в стену, загорелся и разлетелся на кусочки.

— Мать твою!!! — вскрикнула Мать.

— Быстро! — сказал Шофилд. — Сюда!

— Что мы делаем? — спросил президент.

Шофилд указал в сторону движущегося «Боинга»:

— Садимся на этот самолет.

Как и на многих военных базах, расположенных в пустыне, удлиненная взлетно-посадочная полоса Зоны 8 имела вид буквы L, короткая палочка которой примыкала к открытым воротам главного ангара комплекса.

Воздушные суда взлетали и приземлялись с длинной части, но, чтобы выехать на эту полосу, им сначала приходилось рулить вдоль короткой. Длина основной взлетно-посадочной полосы была более пяти тысяч ярдов, длина рулежной дорожки — около четырехсот ярдов.

Серебристый «Боинг-747» — с блестящим белым космическим «шаттлом» Х-38 — тяжело двигался по рулежной дорожке в окружении «Пенетрейторов» ВВС.

Летящий песок застилал все вокруг, беспощадное солнце пустыни отражалось на боковых сторонах.

Махина достигла середины дорожки, когда вслед за ней из главного ангара вылетел «таракан».

Один из белых плоских тягачей, стоявших внутри ангара, напоминающий кирпич на колесах, он несся по рулежной дорожке, преследуя «Боинг».

В тесном отсеке для водителя внутри «таракана» сидела Мать. Шофилд и президент вдвоем сидели в пассажирском кресле.

— Давай, Мать, быстрее! — подгонял Шофилд. — Мы должны догнать его до того, как он выйдет на главную полосу! Когда он окажется там и начнет разгоняться, мы ничего не сможем сделать.

Мать перевела рычаг на третью, самую высокую скорость. Двигатель V-8 заревел, тягач рванул вперед, разгоняясь.

«Таракан» несся по рулежной дорожке, приближаясь к «Боингу» с «шаттлом».

«Пенетрейторы» открыли огонь по «таракану», но Шофилд, выбив боковое стекло, выпустил очередь из двух штурмовых винтовок Р-90 — своей и Матери — и попал в пулемет «Вулкан» на носу одного из «Пенетрейторов», отбросив его в сторону. Но второй вертолет продолжал яростный огонь, повсюду вокруг «таракана» сыпались искры.

— Мать! Заезжай под самолет! Воспользуемся его системой противодействия!

Мать нажала на газ, и «таракан» рванул вперед на максимальной скорости. Он постепенно догонял тяжелый «Боинг» — дюйм за дюймом — и, наконец, тягач зашел под серебристую приподнятую хвостовую часть самолета.

Это было похоже на воздушную подушку.

Пули второго «Пенетрейтора» больше не обстреливали землю вокруг них. Разлетающиеся во все стороны искры резко исчезли.

«Таракан» продолжал двигаться вперед — теперь наравне с «Боингом», прямо у его шасси — оставаясь под прикрытием его массивного корпуса.

Он свернул под левое крыло самолета, под ним пронеслась бетонированная площадка перед ангаром. Тягач направлялся к веревочной лестнице, свисавшей из открытой левой двери самолета.

«Таракан» подъехал вплотную к лестнице...

...и в этот момент Боинг резко повернул вправо.

— Черт возьми! — крикнула Мать, когда тягач вылетел из-под самолета на ослепительное солнце.

— Он поворачивает на главную полосу! — закричал Шофилд.

Словно огромная медленная птица, серебристый «Боинг-747» — вместе с «шаттлом» Х-38 — выехал на удлиненную взлетно-посадочную полосу Зоны 8.

— Подъезжай к лестнице, Мать! — крикнул Шофилд.

Мать резко вывернула руль вправо, направляя «таракан», в одно мгновение лишившийся прикрытия «Боинга», к болтающейся веревочной лестнице, но в этот момент один из «Пенетрейторов» быстро развернулся перед поворачивающим «Боингом» и открыл огонь.

Разрушительная пулеметная очередь обрушилась на площадку перед «тараканом», повсюду полетели искры.

Несколько пуль попали в лобовое стекло «таракана», разбив его. Еще одна очередь попала под передний бампер тягача и поразила «таракан» снизу — три пули сбили колонку рулевого управления.

Результат был мгновенным.

Руль в руках у Матери словно сошел с ума.

«Таракан» резко мотался из стороны в сторону, накренившись на бок и продолжая нестись по взлетной полосе под крылом «Боинга»

Мать изо всех сил пыталась удержать руль и машину под контролем.

«Боинг» завершил поворот и начал выходить на прямую.

Взлетно-посадочная полоса уходила далеко вперед — длинная прямая черная лента исчезала в мерцающем горизонте пустыни.

— Мать!.. — крикнул Шофилд.

— Я знаю! — крикнула она. — Иди! Залезай на крышу! Я подъеду к лестнице! И бери президента с собой!

— Но как же ты?..

— Страшила! Примерно через двенадцать секунд эта птичка взлетит и, если тебя не будет там, мы потеряли мальчика! Я должна держать руль, иначе нас унесет!

— Но «Пенетрейторы» убьют тебя, как только мы уйдем!..

— Поэтому тебе придется взять его с собой! — сказала Мать, кивая в сторону президента. — Обо мне не волнуйся, Страшила! Тыже знаешь, что этой жалкой кучке ублюдков из ВВС будет не так-то просто избавиться от меня.

Шофилд не был в этом так уверен.

Но по ее взгляду он понял, что она была готова продолжать управлять «тараканом» — до самой своей смерти — пока он и президент не окажутся на борту этого самолета.

Он повернулся к президенту:

— Вперед. Вы пойдете со мной.

«Таракан» шел наравне с «Боингом», снова под защитой его системы электронного противодействия, рванув к передней левой двери, из которой свисала веревочная лестница.

Две крошечных фигурки Шофилда и президента — все еще одетые в черную униформу — взобрались на крышу тягача. Очень кстати форма 7-го эскадрона была снабжена защитными очками, поэтому они одели их, чтобы защитить глаза от ветра и песка.

В отсеке для водителя Мать продолжала бороться с рулем «таракана», изо всех сил стараясь удержать буйствующую машину на прямой линии.

На крыше «таракана», сражаясь с сильным ветром, Шофилд продвигался к веревочной лестнице. Она болталась из стороны в сторону, и он никак не мог ее поймать...

Вдруг его оглушил невероятный рев.

Заработали четыре двигателя на крыльях «Боинга».

У Шофилда кровь похолодела в жилах.

Самолет готовился к взлету, начиная разгоняться по взлетной полосе. Теперь, в любую секунду, он резко ускорит ход и оторвется от «таракана».

Лестница все еще развевалась на ветру, в нескольких футах от несущегося «таракана». Повсюду летели клубы песка.

Шофилд повернулся к президенту и закричал:

— Итак! Я хватаюсь за лестницу! Вы хватаетесь за меня!

— Как!

— Сейчас поймете!

И с этими словами Шофилд побежал по крыше «таракана» и спрыгнул с его переднего края...

...и полетел в воздухе, вытянув руки вперед...

...и ухватился за нижний край болтающейся веревочной лестницы.

Он махнул президенту, чтобы тот следовал за ним.

— Теперь хватайтесь за меня!

С сомнением покачав головой, президент ответил:

— Хорошо...

Он побежал вперед и прыгнул...

...как раз в тот момент, когда серебристый «Боинг-747» рванул вперед, его двигатели взревели.

Президент перелетел короткое пространство в воздухе перед «тараканом», врезался в Шофилда и крепко обхватил его за талию и бедра, в то время как Шофилд изо всех сил вцепился в нижний край веревочной лестницы обеими руками!

«Таракан», за рулем которого находилась Мать, мгновенно исчез из виду, оставшись позади. Два «Пенетрейтора» также прекратили гонку, остановившись в воздухе посередине взлетно-посадочной полосы.

Шофилд свисал с веревочной лестницы, президент держался за его талию — едва не сдуваемые ветром, они двигались на скорости около ста миль в час. Шофилд в ужасе увидел, как один из «Пенетрейторов» выпустил ракету в теперь незащищенный «таракан» Матери.

Ракета ударила в хвост и взорвалась, подбросив заднюю часть все еще двигающегося тягача на добрые пять футов от земли.

От удара ракеты «таракан» резко отнесло в сторону, с взлетно-посадочной полосы в песок — в воздух поднялось облако пыли, — затем он перевернулся — один раз, два, три — и с грохотом остановился кабиной вниз.

Свисая с лестницы в дверном проеме разгоняющегося «Боинга», Шофилд смотрел на обломки, быстро покрывающиеся песком, и молился о том, чтобы Мать умерла быстро.

Но ему надо было действовать дальше.

«Боинг» продолжал разгоняться по взлетно-посадочной полосе.

Две крошечных фигурки Шофилда и президента висели на лестнице, спускающейся из левой передней двери.

«Боинг» набирал скорость. С дополнительным весом «шаттла» ему требовалась необычайно большая длина разбега.

Сильный ветер обдувал Шофилда и президента, висящих на веревочной лестнице.

— Идите первым! — крикнул Шофилд. — Вскарабкайтесь через меня на лестницу!

Президент выполнил его указания.

Земля проносилась под ними, он перелез через Шофилда, используя его форменный ремень, чтобы ухватиться руками и опереться ногами. Затем он встал Шофилду на плечи, затем — на саму лестницу и начал взбираться наверх.

Как только президент оказался на лестнице, Шофилд начал подниматься на руках.

Они поднимались по веревочной лестнице, ветер сбивал их.

И вдруг, когда они оказались у дверного проема уже на самом верху лестницы, летящая под ними взлетная полоса резко удалилась от них — стремительно превратившись в расплывчатое пятно.

Шофилд сглотнул.

Они взлетели.

Вертолет Цезаря Расселла мягко приземлился на взлетную волосу, в двадцати ярдах от разбившегося «таракана», за рулем которого была Мать.

Цезарь вышел из вертолета и посмотрел вверх на самолет.

Курт Логан подошел ко взорванному «таракану». Разбитые, перекореженные обломки. Изуродованные куски металла валялись повсюду.

Отсек для водителя был полностью расплющен. Лобовое стекло и крыша ужасающе вогнуты внутрь. Он был похож на смятую консервную банку.

И тут он увидел тело. Искалеченное, оно лежало лицом в песок перед разбитым тягачом. Были видны только торс и конечности. Голова Матери находилась где-то под опустившимся бампером «таракана», прижатая к земле. Ее левая нога обрывалась на месте колена — голень оторвало силой взрыва.

Логан вернулся к Расселлу. Цезарь не сводил глаз с поднимающегося серебристого самолета.

— Мальчик у «Эхо», — сказал Логан. — А президент у пехотинцев.

— Да, — сказал Цезарь, глядя на летящую громаду. — Да. Теперь, к сожалению, мы переходим к альтернативному плану. Это значит, мы возвращаемся на Зону 7.

Президент, задыхаясь, добрался до дверного проема «Боинга».

Шофилд, тоже тяжело дыша, оказался рядом с ним несколькими секундами позже. Ему удалось встать на колени и закрыть дверь. Она сомкнулась с громким стуком.

Оба лежали на полу, все еще в своих защитных очках, когда один из пилотов «Боинга» — десантник из отряда «Эхо» — спустился по лестнице с верхнего яруса.

Пилот был одет в широкий ярко-оранжевый летный костюм. Шофилд сразу же понял, что это был противоперегрузочный скафандр.

Эти скафандры обязательны на всех полетах и на большую высоту, и на низкую орбиту. Хотя снаружи они и выглядят широкими, внутри они достаточно плотно облегают фигуру с эластичными участками вокруг рук и ног. Манжеты сжимали руки и ноги для регулирования кровообращения и остановки кровооттока от головного мозга.

Вокруг шеи у мужчины было металлическое кольцо, к которому можно прикреплять шлем для космического полета и встроенная розетка, к которой присоединялась аппаратура жизнеобеспечения.

— А, вы все же успели, — сказал пилот «Эхо», приближаясь к ним и очевидно не узнавая их в форме 7-го эскадрона и покрытых песком очках.

— Простите, но мы уже не могли вас ждать. Кобра отдал приказ. Пошли, остались только Коулман и я. Все остальные уже в шат...

Шофилд быстро встал и резко ударил десантника в лицо, уложив его с первого удара.

— Извинения не принимаются, — сказал Шофилд. Затем он повернулся к президенту. — Ждите здесь.

— Хорошо, — быстро ответил глава государства.

«Боинг» поднимался в небо. Внутри все находилось под наклоном почти в 45 градусов.

Шофилд бросился вверх по лестнице, ведущей на второй ярус и в кабину. Держа наготове свой Р-90, он искал второго пилота, которого звали Коулман.

Он встретился с ним, когда тот выходил из кабины. Еще один резкий удар — на этот раз прикладом Р-90 — и Коулман тоже упал без сознания.

Шофилд ринулся в пустую кабину и быстро осмотрел ее.

Он еще надеялся взять на себя управление и направить самолет на снижение...

Бесполезно.

Дисплей отображал то, что самолет летит на автопилоте, и набирает высоту в 67 000 футов, после чего начнется запуск «шаттла».

Однако в нижней части экрана виднелись слова:

ЗАПУЩЕНА СИСТЕМА АВТОПИЛОТА. ЧТОБЫ ОТКЛЮЧИТЬ СИСТЕМУ АВТОПИЛОТА ИЛИ ИЗМЕНИТЬ КУРС, ВВЕДИТЕ КОД АВТОРИЗАЦИИ.

— Код авторизации? — подумал Шофилд. — Черт.

Он не мог отключить автопилот. Это означало, что он не сможет направить самолет на снижение...

Что он мог сделать?

Он огляделся, увидел облака снаружи, пилота по имени Коулман, лежащего без сознания на полу сразу при выходе из кабины.

И когда взгляд его упал на тело пилота, ему пришла в голову мысль.

Шофилд вернулся к президенту, волоча на плечах Коулмана.

Он кивнул в сторону второго пилота у ног президента.

— Надевайте его летный костюм, — сказал Шофилд, бросив тело Коулмана на пол и начиная снимать с него одежду.

Через пару минут Шофилд и президент были одеты в ярко-оранжевые противоперегрузочные скафандры двух пилотов. В их набедренных карманах лежали пистолеты SIG-Sauer.

— Куда теперь? — спросил президент.

Шофилд серьезно посмотрел на него:

— Туда, где еще никто не был.

Космический «шаттл» Х-38 был присоединен к запускающему самолету с помощью цилиндрической разрывной «кишки». «Шаттл» был установлен на полудюжине титановых подпорок, но именно «кишка» обеспечивала доступ космонавтов на комический корабль.

В сущности, «кишка» выглядела как длинная вертикальная труба, идущая вверх внутрь «шаттла». Вход в нее находился в центре самолета, посередине нижнего уровня.

Шофилд и президент побежали туда.

По дороге они нашли снаряжение, ожидающее двух пилотов «Эхо»: две системы жизнеобеспечения в виде белых чемоданчиков — небольшие автономные установки для кондиционирования воздуха, используемые космонавтами на «шаттлах» — и два золотистых космических шлема, прикрепляемые к шейным кольцам скафандров.

Отражающая золотистая краска полусферического забрала шлема, защищающая от избыточных доз ультрафиолетового излучения, которому подвергается человек на больших высотах, полностью скрывала их лица.

Они подошли к входу в «кишку» — вертикальному туннелю, исчезающему под потолком. Внутри него шла вверх тонкая стальная лестница.

Шофилд, одетый в космический скафандр, с лицом, спрятанным за золотистым забралом шлема, выглянул наверх.

Наверху трубы, на расстоянии примерно тридцати ярдов он увидел освещенное внутреннее пространство «шаттла» Х-38.

Он повернулся к президенту и указал наверх пальцем.

Они медленно поднимались по лестнице, в громоздких космических скафандрах, нагруженные чемоданчиками системы жизнеобеспечения.

Примерно через минуту голова Шофилда в шлеме появилась в круглом люке в полу «шаттла».

Задний грузовой отсек космического «шаттла» был похож на салон суперсовременного автобуса.

Небольшое пространство, предназначенное для перевозки чего угодно: людей, оружия, малых спутников.

Белоснежные стены были утыканы штепсельными розетками для систем жизнеобеспечения, кнопочными панелями и крепежными штативами для оборудования. Однако в тот момент салон был приспособлен под режим перевозки персонала: около дюжины массивных кресел располагались попарно лицом вперед.

Шофилд увидел, что в этих креслах сидят, пристегнутые ремнями, десантники отряда «Эхо» и их китайские сообщники.

В грузовом отсеке их находилось пятеро, все они были одеты в одинаковые золотистые шлемы и широкие оранжевые противоперегрузочные скафандры с вышитым на плече маленьким флагом США.

— Какая ирония, — подумал Шофилд.

Они были также крепко пристегнуты в креслах, готовые к полету на орбиту при большой перегрузке.

Через дверь кабины в передней части грузового отсека Шофилд заметил еще троих человек в скафандрах — группа обеспечения полета «шаттла». За ними через стекло кабины он видел чистое открытое небо.

Шофилд почувствовал прилив адреналина.

Он знал, что благодаря отражающим золотистым шлемам его и президента не узнают. Но все же он чувствовал себя немного стесненно, уверенный в том, что выглядит как самозванец, ступивший на вражескую территорию.

В передней части отека была несколько свободных кресел — предположительно, ожидающие двух пилотов «Боинга» и пятерых десантников «Эхо», убитых внизу в ангаре.

Шофилд медленно поднялся и вылез из «кишки»-туннеля.

Никто не обратил на него особого внимания.

Он оглядел кабину в поисках Кевина и пришел в ужас, не увидев его.

Нет...

Но затем он заметил, что одна из пятерых фигур, сидящих в салоне, казалось, не совсем подходила к огромному костюму.

В действительности, это выглядело почти забавно. Рукава скафандра в перчатках свободно болтались, штанины в ботинках свисали к полу. Похоже, что обладатель костюма был слишком мал для него...

Логично.

Чем комкать костюм, чтобы на руки Кевина можно было надеть перчатки, солдаты «Эхо» сделали так, чтобы мальчик мог воспользоваться регулирующими кровообращение манжетами, даже если при этом он выглядел как Чарли Чаплин в костюме, который ему велик.

Отлично, — думал Шофилд, вылезая из люка. — Как я сделаю это?

Почему бы просто не схватить Кевина, прежде чем кто-либо успеет отстегнуться, нырнуть вниз по «кишке», вернуться на «Боинг» и...

В эту секунду кто-то схватил Шофилда за руку, и в его наушнике раздался голос:

— Эй, Коулман.

Это был один из пилотов «шаттла», за золотистым забралом не было видно его лица. Он зашел в пассажирский салон и взял Шофилда за руку. Шофилд слышал его металлический голос по внутренней связи:

— Вас только двое? А где остальные?

Шофилд лишь покачал головой.

— Ну что ж, — сказал безликий космонавт. Двумя пальцами он указал на пару кресел рядом с дверью кабины.

— Садитесь и пристегивайтесь.

Вдруг космонавт ловко нагнулся, помог президенту вылезти из люка и закрыл за ним входной люк!

Затем он пошел вперед в кабину, на ходу переговариваясь по внутренней связи:

— Всем приготовиться к отделению от ракеты-носителя через тридцать секунд.

Дверь кабины плотно закрылась за пилотом, заблокировавшим ее, и Шофилд остался стоять посередине салона, глядя на закрытый герметичный люк в полу.

О, Господи...

Они летят на орбиту.

Шофилд пошел вперед к двум свободным креслам у двери кабины, президент следовал за ним.

Проходя мимо, Шофилд заметил, как солдаты «Эхо» подключились к централизованной системе жизнеобеспечения «шаттла» и пристегнулись в креслах.

Он подошел к креслу и подсоединил шнур своего чемоданчика жизнеобеспечения к розетке в подлокотнике кресла. Затем он сел и начал пристегивать ремни.

Президент, наблюдая за ним, делал то же самое, сев в кресло на другой стороне от центрального прохода.

Пристегнувшись, Шофилд огляделся вокруг.

Через проход от него в кресле сразу за президентом, он увидел Кевина, выглядевшего неуклюжим в огромном скафандре.

И тут произошло нечто странное.

Кевин помахал ему.

Помахал ему из стороны в сторону, и длинный рукав по-дурацки мотнулся в воздухе.

Шофилд нахмурился, внимательно посмотрел на Кевина.

На нем был золотистый космический «шлем». Кевин никак не мог видеть его лица.

Знал ли Кевин, кто он!

Как он мог это знать?

Шофилд отбросил глупую мысль. Должно быть, Кевин только что помахал всем космонавтам.

Он повернулся, что проверить, как там президент — увидел, как тот крепко затянул ремни вокруг талии. Похоже, президент сделал долгий глубокий вдох. Шофилд знал, как он себя чувствовал.

Внезапно по внутренней связи послышались голоса:

— Готовность двигателей ускорителей...

— Приближение к высоте запуска...

— Отделение от "кишки ". Три... два... один... пуск.

Внизу «шаттла» раздался громкий лязгающий звук и внезапно весь космический корабль немного поднялся в воздухе и стал легче.

— «Кишка» отделилась... мы отсоединены от ракеты-носителя...

Послышалось довольное подсмеивание. Затем голос Кобры Карни:

— Поджигайте.

— Немедленно, сэр. Приготовиться к включению ускорителей "Пегас "... Включение... три...

«Шаттл» начало сильно трясти.

...два...

Шофилд пребывал в напряженном ожидании.

...один... пуск.

Было похоже на то, как будто кто-то включил огнемет.

Когда заработали стартовые ускорители «Пегас», «шаттл» принял позицию немного выше «Боинга-747» — огромные ускорители оказались направлены прямо на серебристый самолет внизу.

Ускорители воспламенились так ярко, как вспышка магния. Два невероятно длинных языка белого огня вырвались из двух цилиндрических ускорителей в нижней части Х-38.

Две огненные струи, как две горящих стрелы, врезались в «Боинг», поразив его посередине.

Самолет разломился пополам под силой огненного потока. Топливо внутри крыльев мгновенно возгорелось, и через секунду огромный самолет взорвался тысячей дымящихся обломков.

Шофилд не видел, как был уничтожен «Боинг-747». Теперь он был в совершенно ином мире.

Воспламенение стартовых ускорителей — ничего подобного он раньше не слышал.

Оглушительный, всепоглощающий гул.

Звук запускаемого реактивного двигателя, увеличенный в тысячу раз.

Теперь «шаттл» был в вертикальном положении и рванул вверх.

Перегрузка вжимала Шофилда в кресло. Весь салон начал сотрясаться. Он почувствовал, как его щеки приплюснулись, и их вдавило в лицо. Он сильно сжал зубы.

Помимо закрытой двери кабины, единственная визуальная связь между кабиной пилота и грузовым отсеком была через стекло толщиной в пять дюймов, врезанное в заднюю стену кабины.

Глядя в это окно, Шофилд мог видеть лобовое стекло «шаттла» — и небо, становившееся пурпурным по мере того, как они поднимались все выше и выше.

Несколько минут «шаттл» летел вверх, поднимаемый массивными ускорителями. Вдруг сквозь невероятный гул снова послышались голоса группы обеспечения полета:

— Приготовиться к сбросу ускорителей и переключению на автономный источник энергии...

— Понял.

— Сброс ускорителей. Три... два... один... пуск.

Шофилд почувствовал, как огромные ускорительные ракеты отделились от поднимающегося «шаттла».

Он посмотрел на президента — глава государства крепко вцепился в подлокотники своего кресла. Это был хороший знак. Это означало, что президент не потерял сознание.

Х-38 поднимался в небо. Вибрация прекратилась, и теперь «шаттл» двигался более плавно, тихо, как будто паря в воздухе.

Эта передышка дала Шофилду возможность более детально изучить окружающую обстановку.

Первое, что он увидел, была кнопочная панель рядом с дверью кабины — блокировочный механизм, возможно для использования в чрезвычайных ситуациях, например, когда нарушается давление в кабине.

Шофилд также осмотрел свой скафандр. Он заметил, что в его левый рукав было вшито небольшое устройство, управляющее, похоже, внутренней связью в шлеме. В тот момент на экранчике устройства отображалось, что сейчас работает канал «05».

Он посмотрел в сторону президента, тайком указал на устройство и поднял три пальца: «Переключитесь на канал 3».

Президент кивнул. Через несколько секунд Шофилд сказал:

— Вы меня слышите?

— Да. Как действуем?

— Тихо сидим. И ждем возможности захватить «шаттл».

«Шаттл» взлетал выше.

По мере того как он поднимался, постепенно менялся вид из кабины пилота. Цвет неба менялся из туманно-пурпурного в зловеще черный цвет.

Неожиданно облачная завеса растворилась, и Шофилд увидел великолепный звездный свод и под ним сверкающее, как опал в черном небе, очертание Земли, уходящее в пустоту как какой-то невероятно огромный светящийся шар, таких гигантских размеров, что это невозможно было даже осознать.

Зрелище было захватывающее.

Они не успели подняться еще достаточно высоко, и только вышли в открытый космос, на высоте примерно в двухстах милях от Земли.

Сама Земля — круглая, массивная, ослепляющая — заполняла три четверти обзора Шофилда.

Он смотрел на нее, на ярко-бирюзовую планету, парящую во вселенной. Затем он перевел свой взгляд на звездное поле, окружающее ее. Необъятное звездное небо было таким ясным.

И вдруг одна из этих звезд начала двигаться.

Шофилд моргнул и снова посмотрел на нее.

Одна из звезд, без сомнения, двигалась.

— Боже мой...— прошептал он.

Это не была звезда.

Это был «шаттл», космический корабль, идентичный по форме и размеру обычным американским моделям.

Он спокойно парил в невесомом космосе, прорезая перед собой идеально прямую линию. На его хвостовой части развивался красно-желтый флаг. Ошибиться было невозможно.

Это был китайский «шаттл».

Шофилд переключился на пятый канал как раз, чтобы услышать голос Кобры:

— Желтая звезда, это Исчезающий Орел, я вижу вас. Мы уменьшаем тягу, чтобы выйти на промежуточную орбиту. Вы можете начать сближение через тридцать секунд.

В этот момент дверь в кабину экипажа отворилась, и из нее вышли два пилота Х-38.

Шофилд поднял голову.

Теперь, когда они находились на нижней орбите, они могли передвигаться по кабине. В невесомости они легко ступали, используя для передвижения ручные перила, закрепленные в потолке.

Оба пилота все еще были одеты в отражающие золотистые шлемы и на боку несли чемоданчики системы жизнеобеспечения. Они прошли мимо Шофилда и президента, направляясь к корме для подготовки к стыковке с китайским «шаттлом».

Пара других человек в скафандрах из грузового отсека также начали отстегивать ремни безопасности, собираясь помочь с пересадкой.

Шофилд воспользовался случаем и переключился на третий канал.

— Отлично, — сказал он, обернувшись к президенту. — Время пришло. Следуйте за мной.

Как можно небрежней Шофилд подключил воздушный шланг к своему чемоданчику системы жизнеобеспечения и начал отстегивать ремень безопасности.

Президент сделал то же самое.

Отстегнув ремень, Шофилд ощутил невесомость. Он схватился за перила и прежде, чем кто-либо смог остановить его или просто поинтересоваться его намерениями, он небрежно шагнул к Кевину, подсоединил шланг мальчика к чемоданчику системы жизнеобеспечения и отстегнул его ремень безопасности.

Два астронавта из отряда «Эхо» оглянулись, с любопытством посмотрев на него.

Шофилд махнул в сторону кабины «шаттла»:

— Хочешь посмотреть?

Кевин кивнул.

Солдаты «Эхо» вернулись к своей работе.

Вместе с президентом, держась за перила на потолке, Шофилд и Кевин направились в кабину.

Вид из кабины был еще более впечатляющим.

Сквозь панорамное лобовое стекло Земля казалась еще удивительней, она была похожа на огромную небесно-голубую выпуклую линзу.

Когда они вошли, последний остававшийся в кабине пилот обернулся.

— Мы просто пройдем и посмотрим вид, — сказал Шофилд по пятому каналу, кашляя, чтобы изменить голос.

— Не плохо, а? Только не поднимайте солнцезащитный щиток. Излучение сильнейшее, и солнце практически ослепляет.

Шофилд посадил Кевина в свободное кресло пилота. Затем обернулся к президенту и снова переключился на третий канал.

— Отстегните его ремни и свяжите ими ему руки. Я займусь шлангом системы жизнеобеспечения.

— А... Как? Когда?

— После того, как я сделаю это ... — сказал Шофилд.

И с этими словами он рванулся вперед, схватил рукой солнцезащитный щиток пилота и поднял его.

— Аааа! — заорал пилот, яркий солнечный свет ослепил ему глаза. Под его солнцезащитным щитком была прозрачная стеклянная прослойка, которая никак не защищала от прямых солнечных лучей.

Затем Шофилд вырвал его шланг системы жизнеобеспечения из стенной розетки, в то же самое время президент расстегнул ремни безопасности пилота и быстро связал их под сиденьем, крепко примотав ими его руки.

Лишенный системы жизнеобеспечения и к тому же привязанный к своему собственному креслу, пилот начал отчаянно глотать воздух.

Шофилд бросился к двери кабины и ударил по выключателю рядом с входом. Дверь быстро закрылась, скрыв всех троих в кабине.

Президент обернулся.

— Что теперь?

Шофилд продолжал действовать.

Он знал, что у него было около трех секунд до того, как кто-нибудь снова откроет дверь в кабину из хвостового грузового отсека.

Рядом с дверью была клавишная панель и переключатели «Вкл/выкл», а также одна длинная прямоугольная красная кнопка на панели, скрытая за прозрачной пластмассовой крышкой безопасности. На ней было написано:

ТОЛЬКО ДЛЯ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ В АВАРИЙНОЙ

ОБСТАНОВКЕ:

БЛОКИРОВКА КАБИНЫ

Шофилд разбил крышку безопасности и нажал на большую "фасную кнопку.

В этот же момент — Щелк-щелк-щелк-щелк-щелк! — пять аварийных дверных засовов сомкнулись, заблокировав кабину, как стальной сейф.

Секундой позже Шофилд услышал глухой стук, исходящий с противоположной стороны: звук ударов яростно колотящих в дверь людей отряда «Эхо».

В пятидюймовом окошке в разделяющей стене виднелись золотистые шлемы и кулаки, которыми они яростно били в дверь.

Шофилд не обращал на них никакого внимания.

Теперь «шаттл» был полностью в его распоряжении.

Он наклонился над Кевином, сидящим в кресле пилота. Перед ним простирались Земля и звезды.

Но кроме этого перед ним открылась другая, гораздо более страшная картина: пульт управления Х-38 — скопление тысячи небольших выключателей, лампочек, кнопок и мониторов. Это напоминало кабину широкофюзеляжного самолета ... только намного сложней.

Президент сел в заднее кресло штурмана, усадив Кевина себе на колени.

— Так, что теперь? — спросил он. — Только не говорите мне, что вы еще и умеете управлять космическим кораблем, капитан.

— К сожалению, нет, — ответил Шофилд. Он обернулся к связанному и задыхающемуся пилоту «шаттла». — Но он умеет.

Шофилд достал SIG-Sauer из набедренного кармана и приложил к шлему глотающего воздух пилота. Президент снова присоединил его шланг системы жизнеобеспечения. Пилот перестал задыхаться, и Шофилд перевел его внутреннюю связь на третий канал.

— Мне нужно, чтобы ты помог мне доставить эту штуку обратно на землю, — сказал Шофилд.

— Да пошел ты... — сказал пилот.

— Хм, — ответил Шофилд. Затем он кивнул президенту, который снова отключил шланг системы жизнеобеспечения пилота из розетки. Тот начал задыхаться.

Шофилд попробовал снова.

— Тогда поступим по-другому: либо ты говоришь мне, как управлять этой штуковиной и как вернуться обратно в штат Юта, либо я сделаю это без твоей помощи. Так, в случае, если поведу я, мы либо сгорим при вхождении в атмосферу, либо разобьемся о проклятые скалы. В любом случае мы погибнем. Поэтому, насколько я понимаю, ты либо рассказываешь мне как это сделать, либо умираешь, наблюдая за тем, как я пытаюсь это сделать сам.

Президент снова подключил шланг системы жизнеобеспечения пилота. Лицо связанного десантника было почти синим.

— Хорошо, — прохрипел он. — Хорошо... — Отлично, — сказал Шофилд. — Теперь, первое, что мне нужно...

Он замолчал, так как на прозрачном головном дисплее лобового стекла кабины начали быстро появляться ярко-зеленые буквы:

ИСЧЕЗАЮЩИЙ ОРЕЛ, ЭТО ЖЕЛТАЯ ЗВЕЗДА.

ВЫ ИЗМЕНИЛИ КУРС.

ПОЖАЛУЙСТА, ПЕРЕСТРОЙТЕСЬ НА ТРАЕКТОРИЮ

ТРИ-НОЛЬ-НОЛЬ.

Шофилд смотрел на слова, появившиеся на дисплее. Казалось, они парили в воздухе перед звездным полем.

Затем за прозрачным дисплеем он увидел китайский «шаттл», теперь он был намного ближе.

Он медленно и спокойно скользил в пустоте перед кораблем примерно в трехстах ярдах и неотвратимо приближался.

ИСЧЕЗАЮЩИЙ ОРЕЛ, ПОЖАЛУЙСТА, ПОДТВЕРДИТЕ.

— Пожалуйста подтвердите ... — пробормотал Шофилд, оглядывая огромное количество выключателей в кабине, пока не нашел отделение оружия. — Подтвердим так.

Он вскрыл крышку безопасности, под которой находились две красные кнопки с надписью: «ЗАПУСК РАКЕТЫ».

— Это за Мать, — сказал он, нажимая на обе кнопки.

Два космических корабля парили друг перед другом в космосе во внешнем слое атмосферы, освещаемые снизу ярким отражающимся светом Вселенной — компактный Х-38 и крупный китайский «шаттл».

И вдруг неожиданно из крыла Х-38 вылетели две белые стрелы — две ракеты, обтекаемые усовершенствованные ракеты класса «воздух — воздух» средней дальности, разработанные специально для условий невесомости. Они выстрелили из крыльев и сквозь вакуум устремились вперед между двух «шаттлов».

Ракеты двигались невероятно быстро, сходясь по мере приближения к китайскому «шаттлу», как пара гигантских вязальных спиц.

Они не оставляли никакого дымового следа. Ни клуба дыма, ни пламени, вакуум поглощал все. Их хвостовые двигатели просто сверкали оранжевым цветом на фоне черного звездного неба.

Китайский космический корабль уже не мог ничего сделать. Никаких оборонительных мер он уже не мог предпринять.

Две ракеты одновременно врезались в него, — одна ударила посередине, другая в носовую часть.

«Шаттл» просто раскололся.

Мгновенная ослепляющая белая вспышка осветила все вокруг, и китайский «шаттл» в один миг разлетелся на куски, которые после взрыва распространились вокруг, передвигаясь очень медленно, как в замедленной съемке.

Желтая звезда уже не вернется на Землю.

Члены отряда «Эхо» все еще колотили в дверь кабины экипажа, в то время как под руководством связанного пилота Шофилд запустил автоматическую программу Х-38 по вхождению в атмосферу.

Десантники «Эхо» уже ничего не могли сделать.

Дверь в кабину экипажа была из титана толщиной в три дюйма. И не совсем разумно было бы стрелять по смотровому окошку из стекла толщиной в пять дюймов.

Так как Х-38 начал управляемое снижение со своей орбиты, попал в атмосферу и оказался в ее теплозащитном слое, где температура снаружи достигает 4 000 градусов по Фаренгейту, им оставалось только вернуться обратно к своим местам и пристегнуться.

«Шаттл» несся вниз на автопилоте. Шофилд смотрел на медленно ускользающее звездное поле, переходящее в туманную пурпурную атмосферу, и затем неожиданно превратившееся в ослепительное ярко-голубое небо.

Находясь на орбите, Х-38 двигался на восток — но так как прошло не так много времени, теперь он был лишь на уровне штата Колорадо. Глядя вниз, Шофилд увидел серые с голубоватым отливом горы и сочно-зеленые долины, теперь они направлялись на запад. За этими долинами на горизонте виднелась желтая песчаная пустыня штата Юта.

Он посмотрел на часы.

10:36 утра.

Они были на орбите совсем недолго. Точнее, около двенадцати минут. Теперь, скользя вниз со сверхзвуковой скоростью, они достигнут штата Юта всего через пару минут.

Неожиданно ожил монитор на лобовом стекле:

ОБНАРУЖЕН РАДИОМАЯК ИСХОДНОЙ ПОСАДОЧНОЙ ПЛОЩАДКИ.

АЭРОДРОМ РАСПОЗНАН КАК СПЕЦИАЛЬНАЯ (СЕКРЕТНАЯ) ЗОНА 08 ВВС США.

ПРОДОЛЖАЕТСЯ ДВИЖЕНИЕ К ИСХОДНОМУ АЭРОДРОМУ.

— Зона 8, — подумал Шофилд.

Нет.

Он не хотел лететь туда.

Насколько он понимал, единственный способ покончить со всем этим раз и навсегда — это покинуть эти базы вместе с президентом и «ядерным футболом».

Но для этого им нужен «ядерный футбол».

А чемоданчик, чей бесконечный обратный отсчет все еще требовал обновления к 11:30, он видел последний раз в Зоне 7, в руках Сета Гримшоу.

Шофилд повернулся к связанному пилоту «шаттла».

— Нам нужно в Зону 7.

Х-38 быстро опускался в западном направлении, проносясь над пустыней штата Юта.

Он летел к Зоне 8, рассекая воздух, но когда он уже приблизился, Шофилд отключил автопилот и, управляя «шаттлом» вручную, как обычным самолетом, пролетел мимо базы.

Они преодолели расстояние в двадцать миль до Зоны 7 менее чем за одну минуту, и очень скоро Шофилд увидел невысокую гору и комплекс ангаров и построек, а также длинную посадочную полосу на песке. Вдалеке, на горизонте, он увидел широкую гладь озера Пауэлл с его извилистой сетью наполненных водой каньонов.

Он направил «шаттл» на посадочную площадку, низко проносясь над постройками Зоны 7. Взлетно-посадочная полоса простиралась с востока на запад, поэтому он заходил прямо на нее.

Х-38 с гулом прошел над комплексом Зоны 7, сотрясая его стены, и затем идеально сел на черную асфальтированную посадочную полосу.

Но он зашел быстро — слишком быстро.

Именно поэтому Шофилд не заметил два вертолета «Пенетрейтор», неподвижно стоящих у ангаров Зоны 7.

Он не видел, как один из них немедленно и взлетел, как только шасси «шаттла» коснулись посадочной площадки.

Х-38 несся по посадочной полосе, его шины дымились.

Шофилд пытался остановить движущийся космический корабль, выпустив тормозной парашют, который раскрылся сзади. «Шаттл» начал замедлять ход.

Когда, наконец, он полностью потерял скорость, Шофилд нажал на несколько выключателей, готовясь направить его обратно к главному ангару.

Он даже не успел развернуть «шаттл»

Потому что в тот самый момент, когда он остановил его, он увидел, как вертолет «Пенетрейтор» подлетел и грозно завис в воздухе прямо перед ним, паря над посадочной полосой как дьявольская хищная птица над своей добычей.

Космический «шаттл» и крылатый штурмовой вертолет заняли боевые позиции, как пара стрелков из вестерна на улицах Дикого Запада — «шаттл» на взлетно-посадочной полосе, «Пенетрейтор» в воздухе перед ним.

В кабине «шаттла» Шофилд снял шлем. Президент сделал то же самое.

— Черт. Что же нам делать? — спросил президент.

Бум!

Дверь в кабину задрожала.

Члены отряда «Эхо» вскочили со своих мест и снова начали колотить в нее.

Затем неожиданно по радио раздался голос пилота «Пенетрейтора». Это был голос одного из десантников 7-го эскадрона Цезаря Рассела.

— Х-38, говорит "Пенетрейтор " ВВС. Сообщаем, на вас нацелена ракета. Немедленно отпустите мальчика.

Шофилд обернулся и посмотрел на Кевина, быстро соображая.

Мир как будто обрушился на них — «Пенетрейтор» снаружи, десантники «Эхо» внутри, ракета...

И затем он увидел отсек, утопленный в стене за сиденьем Кевина.

Он обернулся к президенту.

— Сэр, вы не поможете Кевину снять костюм, пожалуйста.

Президент занялся Кевином, в то время как Шофилд нажал на кнопку громкой связи.

— Вертолет «Пенетрейтор» ВВС, каковы ваши намерения?

Говоря это, Шофилд поднялся к встроенному отсеку и открыл его.

На прикрепленной к дверце панели было написано:

АВАРИЙНО-СПАСАТЕЛЬНАЯ АПТЕЧКА.

Члены отряда «Эхо» продолжали колотить в дверь кабины.

— Если вы отпустите мальчика, — сказал пилот «Пенетрейтора», — мы оставим вас в покое. — Ну да, конечно, — пробормотал Шофилд.

Он рылся внутри отсека жизнеобеспечения.

— Ну же, — прошептал он, — он должен быть здесь. Всегда есть... — А если мы не освободим мальчика? — проговорил он громко в микрофон. — В этом случае нам, возможно, придется пожертвовать своими людьми и убить вас всех.

В этот момент Шофилд нашел то, что искал в отсеке: цилиндрическую металлическую трубу длиной в два фута, которая выглядела как...

Он схватил ее и поднял голову — и увидел окошко толщиной в пять дюймов, которое выходило в хвостовую часть «шаттла». По другую сторону стекла десантник «Эхо» держал пистолет, целясь прямо ему в лоб!

Яркая вспышка — приглушенный звук — пистолет выстрелил.

Шофилд закрыл глаза, ожидая, что пуля разобьет стекло и войдет ему прямо в голову.

Но стекло было слишком толстым. Пуля лишь поцарапала поверхность и отскочила.

Шофилд снова задышал и бросился обратно к своему креслу.

— "Пенетрейтор" ВВС, — проговорил он, сев обратно в кресло пилота и пристегнув ремень безопасности. — Хорошо. Слушайте. Со мной здесь также находится президент, — говоря это, он жестом показал президенту, чтобы тот отстегнул свои ремни.

— Президент...

— Именно. Я намерен отправить его к вам вместе с мальчиком. Я уверен, вы не будете возражать. Теперь, вы обещаете, что не будете в нас стрелять, если мы выпустим их?

— Хорошо.

— Отлично, — сказал Шофилд, обращаясь к Кевину и президенту. — Когда я открою люк, вы должны как можно дальше отбежать от «шаттла». Ясно?

— Ясно, — ответил Кевин.

— Да, хорошо, — кивнул президент. — Но как же вы?

Шофилд потянул рычаг люка.

С резким щелчком небольшая часть потолка «шаттла» — прямо над головой связанного пилота — катапультировалась вверх, вращаясь вокруг своей оси.

Над пилотом открылся широкий квадрат голубого неба.

— Просто бегите от «шаттла» как можно дальше, — повторил Шофилд. — Я присоединюсь к вам через минуту. Мне нужно уничтожить вертолет.

В дрожащем от зноя воздухе из люка кабины «шаттла» показались две маленькие фигурки.

Президент и Кевин.

На президенте все еще был оранжевый летный костюм, но уже без шлема. Кевин был в обычной одежде без громоздкого скафандра.

«Пенетрейтор» угрожающе навис над ними, его несущий винт рассекал воздух.

Веревочная лестница свисала вниз с крыши «шаттла». Она автоматически развернулась, когда аварийный люк был сброшен.

Президент вместе с Кевином быстро спустились по лестнице под бдительным наблюдением трех членов экипажа «Пенетрейтора».

Затем их ноги коснулись раскаленной от солнца посадочной площадки, и они побежали прочь от «шаттла».

Тем временем в кабине «шаттла» Шофилд положил металлическую трубку себе на колени, напряженно ожидая, когда Кевин и президент отойдут подальше.

Он обменялся взглядом со все еще связанным пилотом «шаттла».

— Чего смотришь? — спросил он.

Зззззззз! Вдруг из двери за его спиной посыпался град ярко-оранжевых искр.

Черт...

Десантники «Эхо» использовали паяльную горелку, чтобы прорезать дверь!

Нужно дождаться, когда президент и мальчик отойдут достаточно далеко... И затем он услышал голос пилота «Пенетрейтора».

— Спасибо, Х-38. Извините, что ввели вас в заблуждение, но, к сожалению, теперь вы должны быть уничтожены. Спокойной ночи.

В этот момент ракета «Сайдвиндер» вылетела из правого крыла «Пенетрейтора», оставляя за собой в воздухе дымовой след. Она стремительно летела вниз, направляясь прямо в лобовое стекло космического «шаттла».

Искры от паяльной горелки прорывались внутрь кабины.

— Твою мать, — думал Шофилд. — Пора убираться отсюда.

И с этой мыслью он рванул катапультный рычаг у своего кресла.

Как новогодний фейерверк, выстреливший в воздух, Шейн Шофилд взмыл вверх над приземлившимся космическим «шаттлом», сидя в своем пилотном кресле.

Проделав идеально прямую вертикальную линию в воздухе, он создал тем самым необычный треугольник между космическим «шаттлом», «Пенетрейтором» и собой.

Все произошло в одну секунду.

Сначала ракета «Пенетрейтора» врезалась в Х-38, взорвав «Шаттл» вместе с десантниками «Эхо» и превратив его во вздымающийся огненный шар.

Шофилд, в свою очередь, взлетел высоко в воздух над пламенеющим взрывом. Достигнув высшей точки своего полета, он как раз поравнялся с шокированным экипажем «Пенетрейтора».

Только тогда все трое членов экипажа вертолета увидели, как Шофилд — летя на катапультном кресле — поднял себе на плечо цилиндрическую трубу из аварийно-спасательной аптечки.

Только это была не просто старая труба.

Это была ракетная пусковая установка.

Компактная однозарядная ракетная пусковая установка М-72, хранящаяся в аварийно-спасательной аптечке для астронавтов на случай вынужденной посадки на вражеской территории и возникновения нужды в легком, но мощном огневом средстве.

Балансируя в воздухе в катапультном кресле высоко над пылающим огненным шаром, оставшемся от Х-38, Шофилд нажал на курок ракетной установки.

В тот же момент обтекаемая боеголовка вылетела из М-72 на его плече, рассекая воздух на феноменальной скорости и направляясь к кабине пилота «Пенетрейтора».

Боеголовка прошла сквозь лобовое стекло вертолета и взорвалась с огромной мощью. Корпус штурмового вертолета разлетелся на куски, и он просто растворился в воздушном пространстве.

С неба сыпались яркие огненные обломки, оставляя в воздухе за собой толстые черные дымящиеся следы, и падали на летное поле, разлетаясь на мелкие куски.

Последним эпизодом всего происходящего было раскрытие парашюта Шофилда.

Парашют развернулся над катапультным креслом, вытолкнув Шофилда. Затем он благополучно вернул Шофилда на землю, мягко опустив на посадочную полосу недалеко от двух пламенеющих руин, оставшихся от космического «шаттла» и «Пенетрейтора».

Президент и Кевин бросились к нему.

— Вот это было круто! — задыхаясь, закричал Кевин.

— Да. Напомните мне никогда не направлять на вас заряженное оружие, — сказал президент.

Шофилд отстегнул парашют и посмотрел на посадочную полосу, ведущую к комплексу Зоны 7.

Зона 7... Странно, но первое о чем он подумал, был не «ядерный футбол» и даже не судьба страны.

Он подумал о Либби Гант.

Последний раз он видел ее во время сражения в яме, когда граната с Сино-вирусом, выпущенная полковником Харпером, взорвалась, и они расстались.

Но затем он увидел вертолет.

Увидел второй «Пенетрейтор» — вертолет Цезаря и Логана — пустой, оставленный у входа в главный ангар комплекса.

— Цезарь вернулся на Зону 7... — произнес вслух Шофилд. — Зачем ему это понадобилось?

В этот момент он увидел фигуру, выходящую из аэродромной вышки, слабо размахивающую рукой.

Это был Умник II.

Шофилд, Кевин и президент встретились с Умником у вышки.

Умник II был бледен, и вид у него был изможденный. На его левом бицепсе был толстый бандаж, стягивающий рану; руку держала импровизированная поддерживающая повязка.

— Страшила. Быстро, — сказал он, страдая от боли. — Тебе лучше пойти и взглянуть на это. Сейчас же.

— Когда Цезарь вернулся на Зону 7? — спросил Шофилд, когда они поднимались по лестнице на аэродромную вышку.

— Они приземлились за несколько минут до вас. Все они направлялись к верхнему выходу, когда вы, ребята, появились. Я приглядывал за Дженсон наверху на вышке, и мы видели весь этот трюк с катапультным креслом. Цезарь и Логан наблюдали за этим из входа в ангар, но когда вы отправили их парней на тот свет, они снова двинулись внутрь комплекса.

— Цезарь вернулся в комплекс... Зачем? — проговорил Шофилд, задумавшись. Затем он поднял голову. — Известно что-нибудь о Гант?

— Нет, — ответил Умник II. — Я думал, она с вами.

— Мы разделились, когда взорвалась граната с Сино-вирусом. Она все еще должна быть на территории комплекса.

Они поднялись на верхний уровень вышки. Джульетт Дженсон лежала, распластавшись на стуле, на ее простреленное плечо была наложена повязка. Она была жива, но очень бледна.

Рядом с ней лежал «ядерный футбол».

— Так что ты хотел, чтобы я увидел? — спросил Шофилд Умника.

— Это, — ответил Умник II, указывая на один из экранов компьютеров. Он был включен:

ПРОТОКОЛ СИСТЕМЫ ИЗОЛЯЦИИ S.A.(R) 7-A

ЗАПУЩЕНА СИСТЕМА ЗАЩИТЫ

КЛЮЧ АУТЕНТИФИКАЦИИ: 7-3-468201103

В НИМАНИЕ

ЗАПУЩЕН АВАРИЙНЫЙ ПРОТОКОЛ.

ЕСЛИ К 11:05 НЕ БУДЕТ ВВЕДЕН УТВЕРЖДЕННЫЙ

ДОБАВОЧНЫЙ КОД ИЛИ КОД ОТКЛЮЧЕНИЯ

СИСТЕМЫ, БУДЕТ ЗАПУЩЕНА ПРОГРАММА

САМОУНИЧТОЖЕНИЯ КОМПЛЕКСА.

ПРОДОЛЖИТЕЛЬНОСТЬ: 10:00 МИНУТ.

Шофилд посмотрел на часы.

10:43.

Двадцать две минуты до того, как термоядерная система самоуничтожения комплекса будет приведена в действие.

И от Гант ничего... Черт.

— Есть еще кое-что, — сказал Умник II. — Нам удалось запустить генераторы, но их мощность все еще слишком низкая. Мы смогли вернуть к работе пару систем, несколько осветительных систем, несколько коммуникационных линий и внутреннюю систему вещания.

— И?..

— Взгляните на это.

Умник II нажал на переключатель, и загорелся один из мониторов.

На нем Шофилд увидел изображение диспетчерской, выходящей на главный ангар.

И внутри сильно разрушенной комнаты, смотря прямо в камеру, как он уже делал ранее этим утром, стоял Цезарь Расселл.

Цезарь улыбался в камеру.

Когда он говорил, его голос с гулом вырывался из громкоговорителей на вышке.

— Приветствую вас, господин президент, граждане Америки. Я знаю, что для моего ежечасового освещения событий еще рановато, но все же, увы, получилось так, что моя гонка проиграна, и я уверен вы не будете возражать против моего несвоевременного комментария.

— Мои люди побеждены, мое дело проиграно. Я мог бы похвалить президента и его храбрых телохранителей за приложенные усилия, но это не в моем стиле. И на прощание я сделаю лишь еще одно замечание: эта страна никогда уже не будет прежней, не после сегодняшнего дня...

Затем Цезарь сделал то, что заставило Шофилда замереть от ужаса.

Он расстегнул свою военную форму, оголив грудь. Шофилд был поражен.

— О, нет...

На груди Рассела был длинный вертикальный шрам, прямо над сердцем — шрам человека, которому когда-то в прошлом была сделана операция на сердце.

Цезарь ухмыльнулся дьявольской, маниакальной, совершенно безумной улыбкой.

— Клянусь, — сказал он, — и жажду умереть.

— Что? — спросил президент. — Я не понимаю.

Шофилд молчал.

Он понял все.

Он достал из кармана листок бумаги. Это была распечатка, которую он просил Ботаника сделать на борту самолета АВАКС еще в самом начале всех этих событий — когда ему нужно было знать, был ли в действительности радиопередатчик имплантирован в сердце президента.

Шофилд взглянул на распечатку. На ней были круги, нарисованные Ботаником:

Он вспомнил объяснения Ботаника.

— Это стандартная отражающая система. Спутник посылает поисковый сигнал — на графике они изображены высокими пиками с положительной стороны, — и затем, приемное устройство на Земле, в данном случае президент, отсылает сигнал обратно. На графике это глубокие пики с отрицательной стороны.

— Поиск и ответ. По сторонам распознаются помехи, похоже, отражающийся сигнал повторяется каждые двадцать пять секунд.

— По сторонам распознаются помехи... — проговорил Шофилд, глядя на распечатку.

— Только это не помехи. Это два разных сигнала. Спутнику необходимо улавливать оба сигнала... — Он схватил ручку и объединил четыре круга в две пары.

— На этом графике изображены системы двух отдельных сигналов, — сказал Шофилд. — Первый и третий. И затем второй и Четвертый.

— О чем вы? — спросил президент.

— Я говорю о том, господин президент, что на этом комплексе вы не единственный человек с радиопередатчиком на сердце. Это козырная карта Цезаря, его последняя надежда на то, что даже если он проиграет, он все равно выиграет. У Цезаря Расселла тоже установлен передатчик на сердце. Поэтому теперь, если он умрет, в аэропортах сработают взрывные устройства.

— Но он на территории комплекса, — сказал Умник II, морщась от боли, — и ровно через двадцать минут запустится система самоуничтожения.

— Я знаю, — сказал Шофилд, — и он тоже. Что означает, что теперь мне придется сделать то, о чем раньше мне было даже страшно подумать. Мне придется вернуться на Зону 7 и не дать Цезарю Расселлу умереть.