Зов

Прелюдия 1 Сплошной сон

Прекрасный тогда выдался вечер! Одновременно теплый и холодный, мягкий летний ветер нежно дул мне в лицо. Собранные в хвост каштановые волосы щекотали шею.

Когда из далеких грязно-синих туч донесся раскат грома, игровую площадку покинули последние ребятишки. После них осталась тишина… тишина, предвещавшая бурю. В обрамленном густыми тучами ясном небе робко проклевывались прозрачные звезды. Месяц будто сквозь вуаль смотрел на землю. Из моего балкона открывался прекрасный вид на поросший травой пустырь и далекие многоэтажки, которые выглядывали из-за лесополосы.

Я всегда любила наблюдать за этим живописным пейзажем спокойными летними вечерами. Хотя, какой там покой? К тому времени его уже давно не было в моей жизни. Лишь иногда, в такие мгновения, можно было поверить в него.

Впрочем, если для меня иллюзия возникала изредка, то большинство людей так и жили в плену миражей. У них были свои рамки, шаблоны, нормы. Кто-то когда-то поставил штамп: «Это невозможно». И большинство приняло эту догму, даже не задумываясь. Возможно, потому что одних ЭТО пугало, а другие считали, что жить без ЭТОГО значительно проще. У общества свои законы и реалии, которые почти не имеют ничего общего с настоящим, скрытым за ширмой. Если бы я, в надежде на чью-то помощь, объявила известную мне часть правды, на меня повесили бы табличку «Сумасшедшая» и отправили в психушку. Даже утонув в крови, они не изменили бы своего мнения. Все считали бы это мистификацией, искали разумные объяснения, которые их устраивали, успокаивали и позволяли жить по установленным шаблонам. Порой правда этого мира куда страшнее самых изощренных фантазий, поэтому все так старательно пытаются не замечать очевидного. Осознание этой печальной истины пришло уже давно. Однако каждый раз при мысли об этом, руки само собой сжимаются в кулаки так, что ногти впиваются в кожу.

Иллюзия спокойствия, пейзаж… мое внимание привлекло густое облако пыли, которое, даже не помню когда, поднялось посреди пустыря. Не знаю почему, но я ощутила сильное волнение. Долго не раздумывая, я сразу сузила зрачки и сгустила воздух вокруг них, преобразуя его в своеобразную линзу. Изображение приблизилось ко мне, будто я стояла рядом.

Тогда моих знаний хватало только на предположения. О том, чем все вконец обернется, я и подумать не могла. Интересно, знай я тогда о заговорах снов и реальности, как бы я поступила? Вероятно, это был бы самый сложный выбор, который мог выпасть человеку: позволить ли костоправу вправить сломанную кость, если цена этому — невыносимая боль?

Но тем вечером у меня были лишь несколько обломков того витражного стекла, которое нам предстояло восстановить. И я только устало вздохнула, заметив несколько энергетических дуг, которые змеями появлялись из облака и снова погружались в него.

Убедившись, что во дворе никого нет, я перемахнула через подоконник, уменьшая в полете свой вес. Оттолкнувшись ногами от дерева, я легко приземлилась, выбралась из-за кустов и замерла: из подъезда выбежали двое мужчин.

— Толь, послушай, я что-то видел в окне! — озабоченно прошептал первый.

— Да ну тебя!

— Говорю тебе, оно будто упало сверху и должно быть где-то здесь!

— Сашка, прекрати! Здесь никого нет кроме нас и вон той кошки! — буркнул Толя, указав на клумбу под кустами, где сидела я, для достоверности вылизывая лапу.

— Но там было что-то большое! Вдруг кто-то из соседей из окна выпал?

— Ты видишь где-то распростертое на земле искалеченное тело? Нет? С меня хватит! Пойдем, к тебе вон племянница в гости приехала, а тебе мерещится невесть что! Пить надо меньше!

Ругаясь, мужчины снова зашли в подъезд, и вскоре за ними захлопнулась дверь квартиры.

Им не нужна правда, им нужен покой.

Я не спешила убирать иллюзию, и еще немного прошлась на четырех лапах в кошачьем обличье. И только когда миновала автостоянку, встала на две ноги. Развеяв мираж, я кинулась к тому облаку, которое уже начало понемногу развеиваться.

Собственно, когда я подбежала, от него остался лишь столб пыли, где время от времени мелькали маленькие молнии. В центре догорала горстка белого пламени, просочившегося в землю словно вода, вобранная губкой. Где-то в траве послышался шорох. Я напрягла свой острый слух, но больше ничего не услышала. Поиски тоже не принесли результатов. Оставалось вернуться домой ни с чем.

В тот вечер мои знания сводились к десятым процента, но даже их хватило, чтобы все это мне не понравилось. Возможно все дело было в том, что я уже видела подобное. На меня сразу нахлынули воспоминания о таком же вечере. Том самом, который фатально перевернул мою жизнь.

Мне едва исполнилось семнадцать. Теплый летний вечер, одинокая прогулка по парку… тогда я даже не успела ничего понять. В памяти остались четыре энергетических потока, которые, налетев неизвестно откуда, подняли большую тучу пыли, и по очереди вплетались в мою душу. А еще — такой же белый огонь. Он остался на месте, где я стояла, и вскоре скрылся, поглощенный землей. С этого все и началось.

Прибежав домой я, словно испуганный зверек, закрылась в своей комнате, старалась не думать о произошедшем… но это не помогало. Одна за другой появлялись новые возможности. Сначала они озадачивали, потом увлекали и наконец — пугали. Правда, пугали не возможности, а то, что началось с их появлением. Инстинкт тысяч зверей подсказывал мне ужасные вещи, с которыми мне вскоре пришлось иметь дело.

Эти чудовища преследовали меня, словно во всем мире я была единственным человеком. Они появлялись неизвестно откуда: все разные, но как один похожи на ночной кошмар. Ужасные антропоморфные химеры, мерзкие агрессивные твари, которые к тому же носили при себе массивное холодное оружие. Их намерения были очевидны, поэтому мне приходилось с ними драться. Со временем я сама начала их выслеживать и вызывать на бой еще до того, как они успевали на кого-то напасть.

Но потом я одержала победу, после которой моя жизнь обратилась в пепел. Это произошло на мой восемнадцатый День рожденья. Словно насмешка судьбы: пришли почти все близкие родственники и пара друзей, которых мне удалось завести, несмотря на социальную неприспособленность. Тогда я даже не ожидала, что тварь, за которой я гонялась в последние дни, сама меня найдет и ворвется в мою квартиру. Чудовище обернулось белыми искрами, как только я отрезала его рогатую голову. И тогда из всех, кто находился в квартире, я осталась единственным живым существом.

Когда приехали следователи, оставалось только соврать: в квартиру забежали бандиты. Мне удалось выжить, запершись в ванной, и жандармы успели до того, как дверь выбили. Такое объяснение их вполне устраивало.

Так я осталась совсем одна. И уже стала совершеннолетней, поэтому должна была держаться только за себя.

Пятикомнатную квартиру пришлось продать, купив взамен однокомнатную на окраине. Я должна была обеспечивать себя, и вдобавок платить за обучение, поэтому устроилась на работу ночным сторожем в центре города. Сначала хозяин не хотел нанимать меня, и даже долго посмеивался. Но после двух-трех пойманных грабителей начал уважать.

Защитив диплом, я устроилась на полную ставку корреспондентом в местную газету, где просто поражались моему умению доставать информацию.

Ну а чудовища продолжали падать с неба на мою несчастную голову. Со временем я научилась кое-как лепить кривые боевые заклинания, которые тогда казались мне странными энергетическими шарами и разрядами. Соответственно, толку от них было как от нанотехнологий в руках пещерного человека. Кухонные ножи сложно было назвать эффективным оружием, поэтому когда мое финансовое положение немного утряслось, я заказала через Интернет меч, за который пришлось выложить кучу тяжело заработанных денег. С ним было гораздо легче охотиться на разных чудищ, появление которых на улицах я чудом предчувствовала.

И вот настал тот день, когда в реальности что-то выпало из колеи обыденного безумия. Обычно когда в Аннограде появлялась новая тварь, я не испытывала подобных чувств. И поэтому в голове вертелся единственный вопрос: если это не очередной урод с утыканной шипами головой, тогда кто? Это облако пыли с энергетическими разрядами внутри него… так же, как и в тот раз. Неужели то, что произошло со мной, случилось еще с кем-то? Это казалось невероятным: в таком случае он должен быть где-то рядом, но я никого не нашла.

Тогда я еще не понимала природы этой силы. Не знала о гнойной ране на теле далекого мира — увечье, которое породило страшные бедствия. В то время я только и делала, что выдвигала миллионы пустых теорий, блуждая возле запертой на замок двери.

В раздумьях я добралась до подъезда и притаилась: с балкона первого этажа выглядывали две женщины с усталыми, серыми лицами — одна совсем молодая, другая бальзаковского возраста. На обеих — традиционные ситцевые халаты, а волосы стянуты на затылке в тугие растрепанные хвостики. Готова поспорить, что и на ногах у них, в лучших традициях, старые, стоптанные тапочки.

— Так что, Сонька, твоему Юрке зарплату все-таки не дали? — поинтересовалась та, что постарше.

— Нет, не дали. Говорят про какие-то проблемы…

— Ага, знаю! Новый «Бентли» директора — вот их проблемы! — проворчала женщина, потерев руками озябшие плечи. — И не говорят, когда наконец заплатят?

— Нет, не говорят. Сказали ждать и пригрозили уволить, если еще раз пойдет расспрашивать.

— И что делать будешь, а?

— А что тут сделаешь? Ну скажи, что мы можем? Посмотрим, может, лучше станет. Пока у соседей одолжим… хотя у них не очень наодалживаешь, сами живут не во дворце, — жаловалась женщина, тупо глядя в землю: так, будто из нее от этого взгляда должна вылезти гора золота.

«Ну что мы можем?»

Я сжала зубы, глаза гневно сверкнули. Именно такую реакцию вызывала у меня эта проклятая фраза. «Ну что мы можем?» Конечно, что мы можем, если единственное, на что мы способны, это сидеть и ныть? Все кому не лень используют нас как дойных коров, наши права — это вообще нечто абстрактное, а чтобы еще и отстаивать их… нет, гораздо легче мужественно, возвышенно, патриотично сложить лапки, пискнуть фирменное «Ну что мы можем?» и тихонько плакать в кастрюльку. Надеясь, что слез накапает достаточно, чтоб сварить из них суп! Мысли я так же — давно бы уже ласты склеила! Если каждый будет считать, что один в поле не воин, то войско так и не соберется. И будем мы дальше сидеть посреди поля: голые, босые, голодные и в кандалах. А ведь нужны только первые несколько «не воинов», которые дадут этим нытикам пинка, чтобы каждый из них сам боролся за свое счастье.

Впрочем, не думаю, что этот «Воин» — одна из женщин в старых халатах, которые вернулись в свои квартиры с выцветшими обоями.

Я рассчитала маршрут передвижения, снова уменьшила свой вес и, цепляясь за веревки для сушки белья, прыгнула в открытое окно балкона на пятом этаже. Конечно, можно было пройтись и по лестнице, если бы одна проблема: Юлия Ивановна, моя шестидесятипятилетняя соседка по тамбуру. Она принадлежала к тому типу дворовых бабок, которые видят смысл жизни в бесконечном почесывании языками на лавочке, рядом с такими же старыми сплетницами. Поэтому ее, несомненно, заинтересовал бы даже скрип двери, с которым я бы зашла в свою квартиру, хотя даже не выходила оттуда. Мне уже несколько раз приходилось выкручиваться объяснениями типа: «А это я просто выглянула проверить, закрыта ли дверь в тамбур». Но времени придумывать новые объяснения у меня не было, а однообразие Юлии Ивановне заметно надоедало.

Этой ночью мне не удавалось заснуть. Стоило только лечь, как я сразу же подрывалась и бежала проверять свой меч, словно он мог куда-то пропасть. Только иногда мне удавалось немного вздремнуть, и то ненадолго…

— Ваше время на подготовку истекло. Семьдесят восьмая Младшая Роза, вы готовы отвечать? — поинтересовался седой старичок, сквозь тонкие стекла очков смотревший на сидящую перед ним миловидную девушку лет шестнадцати.

— Да, — кивнула та. В белом шелковом платье, со сверкающей белой розой в золотых волосах, она напоминала принцессу из волшебной сказки. — Билет 26: Основы общего мироздания. Особенности мироздания нашего мира.

— Начинайте.

— В основе всего — великое ядро. Вокруг него на своих орбитах вращается бесчисленное множество ядер. У каждого из них свои оболочки, на основе которых построены миры. Некоторые ядра никогда не встречаются и находятся далеко друг от друга, такие миры максимально разняться между собой. Также есть ядра, орбиты которых очень близки, иногда даже вращаются рядом — такие миры максимально схожи. Кроме того, есть миры, траектория движения которых может пересекаться. Удаленность миров друг от друга и частота их встречи обуславливают сходство миров…

— Отлично, это вы знаете. А наш мир?

— Первичная оболочка ядра нашего мира — четыре стихии: вода, огонь, земля и воздух. Каждая стихия создала по расе: воздух — эльфов, земля — дриад, огонь — гномов, а вода — людей. Именно стихии являются источником магии. Когда одна из стихий ставит метку на душе зачатого ребенка, тот рождается волшебником. До конца жизни стихия покровительствует ему и дарует силу для творения волшебства…

— Ваша светлость, вы перескочили на другой билет. Основы мироздания нашего мира, будьте любезны.

— Простите, — покраснела девушка. — Первичной оболочкой нашего мира служат четыре стихии. Они — основа для вторичной оболочки. Вторичная оболочка разделена на мир живых и параллельный ему мир мертвых, между которыми находится мир снов. Подструктурное ядро мира живых разделено на три части, именуемые: Королева драконов, Королева фениксов и Королева тигров. По благословению Стихий, они заселили землю безмерным количеством магических существ. Но наивысшим, что они создали, стали порожденные ими по собственному образу три рода оборотней: драконы, фениксы и тигры. Существуя в гармонии с расами, порожденными стихиями, оборотни способны принимать их облик. Отличием Королев является то, что человеческий облик они могут принимать как полностью, так и частично.

— Очень хорошо. Продолжайте.

— Подструктурное ядро мира мертвых — это сама Смерть. Мир мертвых разделен на Ад и Рай, в которых имеется по пять уровней, а также Комнаты ожидания. Территорию за Стеной Санкора, разделяющую мир мертвых с миром снов, называют Пограничной — место, где обречены блуждать души проклинателей. С другой стороны Стены находится мир снов.

— Какова его структура?

— Мир снов разделен градиентным переходом на две части: от хороших снов к кошмарам. Соответственно, подструктурное ядро мира снов состоит из двух частей, которые называют Королевой снов и Королевой кошмаров. Предполагают, что именно подструктурные ядра были основой Великой всемирной религии вплоть до войны Кошмаров, когда в мир живых…

Мне показалось, будто что-то схватило мою душу когтями, и со всей силы потянуло вверх: вытягивая из мощной воронки, образованной бесконечными переплетениями ветвей огромного белого дерева. Я резко открыла глаза и долго смотрела в потолок. После этого я уже не могла заснуть. Так наступило утро.

Когда в окно заглянули первые лучи солнца, я переоделась и, по привычке пристегнув к голени чехол с охотничьим ножом, отправилась на работу. До начала рабочего дня оставалось еще четыре часа, поэтому я решила пройтись. Усталости я все равно почти не ощущала, а надежда найти что-то необычное добавила решимости.

Город только начал просыпаться, поэтому меня очень удивила, вернее даже встревожила, небольшая толпа зевак, из которой выглядывали жандармы. Подойдя к огражденной территории, я увидела то, от чего меня бы стошнило, не привыкни я к подобным картинам.

Это мало походило на труп, скорее фарш — рыхлая мышечная масса, куски кожи и переломанные кости. Казалось, его разорвало на части взрывом изнутри. Высохшую кровь и куски плоти можно было наблюдать в радиусе пяти метров.

Глядя под ноги, я осторожно подошла к телу. Тотчас ко мне подбежал молодой жандарм.

— Простите, уважаемая, но…

— Алиса Гайлинова, «13-й канал», — сказала я, ткнув в нос жандарму свое удостоверение журналиста. — Так что здесь произошло?

— Мы сами не знаем. Вон та женщина, — жандарм указал на толстую женщину лет пятидесяти, которая разговаривала со следователем, — говорит, что проснулась в час ночи от того, что услышала какой-то странный звук. А когда выглянула в окно, то с перепугу упала в обморок и стукнулась головой. По ее словам, она пролежала без сознания около двух часов, но потом сразу же вызвала нас…

Воспользовавшись психологическим импульсом, я перевела внимание жандарма на женщину, и присела возле останков, внимательно изучая их. Я сразу приметила, что такого раньше не было. Не думаю, что его просто размазали какой-то огромной булавой, или разорвали. Больше похоже на то, что все органы взорвались с разной силой.

Я действовала полностью интуитивно: нашла самый большой кусок того, что когда-то было головой, присела возле него и сосредоточилась…

…Темная ночь, какой-то прохожий, шатаясь, идет впереди, опирается на каждый столб. Мужчина подходит к нему, хватает за правое плечо. Парень вздрагивает и оборачивается, но нарушитель его покоя резко начинает трястись. Тотчас все исчезает со звуком взрыва, который доносится будто сквозь толщу воды!..

«Ничего себе! — было моей первой мыслью. — Ну и спецэффекты! Интересно, кого на этот раз черти принесли?.. Впрочем, они принесли, а выносить, как всегда, мне».

Наивно с моей стороны было не подумать, что кому-то так же предстоит «выносить» меня.

Вскоре подъехала машина, которая должна была отвезти тело в морг. Около двадцати минут я потратила на то, чтобы получить комментарии следователей и медиков. До начала рабочего дня оставалось два часа, поэтому, расположившись на лавочке в скверике не далеко от места событий, я написала в блокноте черновик статьи. Город просыпался, начинал гудеть и суетиться. Да и у меня самой впереди вырисовывался интересный день.

— Привет, Алиса! — докрашивая ногти красным лаком, весело поприветствовала меня коллега и приятельница Рая. — Чего так рано? На тебя не похоже.

— Не спалось. Видимо, магнитные бури, — улыбнулась я. — А ранняя пташка червячков находит! Осталось перенести их из блокнота в компьютер, и можно передавать главному редактору.

— Мне тоже подбросили червячков в виде одной семьи, вернее — матери-одиночки с сыном-подростком. Представляешь, он со вчерашнего утра не появлялся дома, мать уже подала заявление в жандармерию… и тут пришел час назад, весь в крови и с ожогом в форме ладони на правом плече! Ты даже не представляешь, как это интересно!

Ох, Рая, это ты даже не представляешь, как это интересно! А того, насколько это интересно в действительности, на тот момент не представляла и я.

— А что за парень? — как бы невзначай поинтересовалась я, пока Рая подкрашивала губы.

— Следователь мне пока не говорил, только назначил встречу, на которой все расскажет и передаст фотографии ожога.

— Чего так?

— Мать мальчика попросила не разглашать их имен, да и парень ведет себя как-то странно. Ну, я побежала, не хочу опоздать!

Я тоже не хотела опоздать. Потому первым делом пулей понеслась к главному редактору и быстро изложила ему ситуацию с добытым мной материалом — разумеется, упустив некоторые детали, которые его нисколько не касались. А вместо того, чтоб спокойно пойти в кабинет писать статью, я выбежала из редакции, уже в образе кошки вылезла на крышу, за минуту нашла взглядом блондинистую голову Раи и помчала следом.

Когда гламурная журналистка наконец оказалась за столиком одного из летних кафе рядом с симпатичным мужчиной лет тридцати, я притаилась на крыше прилегавшего к кафе двухэтажного дома. Меня ждала первая загадка. Впоследствии она приведет к ряду тайн, интриг и опасностей, которые следовало бы обойти… если б они не были необходимы для исцеления страшной раны целой реальности.

— Этот парень говорит, что совсем ничего не помнит?

— Да, Рая, но — не для статьи — думаю, он врет. Возможно, случилось то, о чем он просто боится рассказать. На его мать у нас давно заведено дело, лет пятнадцать назад у нее был первый привод за проституцию. Конечно, сейчас она для этого слишком стара и работает уборщицей, но мальчик рос без отца. Его воспитала улица, поэтому ты сама понимаешь, какие у него могут быть друзья, и связанные с ними проблемы. По крайней мере, все, что он нам рассказал, ограничивается временными рамками с утра, когда он вышел из дома, и до шести вечера. Он даже ничего не помнит о том, как оказался на пороге собственной квартиры.

— Может, его чем-то накачали? — предположила Рая, накручивая локон на пальчик.

— Вряд ли. Тесты не показали наличие наркотиков в организме… по крайней мере, тех, которые принимались на этой неделе. Логично предположить, что парня просто ударили по голове, и он всю ночь пролежал без сознания в каком-то подвале. Но медицинский осмотр не обнаружил никаких телесных повреждений, кроме того странного ожога на плече.

— Кстати, ты принес фотографии?

— Конечно, вот, — заторопился следователь, протягивая Рае конверт. Она сразу раскрыла его, дав мне возможность хорошо разглядеть и детально запомнить ожог.

— И еще одно: ты сказал мне, что мать просила не называть их фамилии. Но хоть имена сказать можешь? — спросила девушка, обмахивая собеседника пышными наращенными ресницами.

— Мать зовут Дарьей, а парня Вадимом. Ей тридцать восемь, ему шестнадцать.

— Можешь рассказать еще что-то? — игриво подмигнув, поинтересовалась Рая.

— Да нет. Это все, что я знаю.

— Хорошо. Как снова произойдет что-то интересное, звони!

— Надеюсь, ужин со мной ты считаешь чем-то «интересным»?

— Антончик, это вообще вне очереди! — улыбнулась Рая, поцеловав следователя на прощание.

Кажется, я поняла, откуда она одной из первых в редакции узнает лучшие криминальные новости! Повезло с кавалером… Но это не значило, что я ей завидую, боже упаси. Приключений на любовном фронте я не хотела, следовательно — не искала. После всего, что со мной случилось в последние годы, это было вполне ожидаемо.

Прогнав лишние мысли и воспоминания, я развернулась и понеслась назад в редакцию. Узнав кое-какую полезную информацию, имя и лицо следователя, выведать остальное будет несложно. Пришло время возвращаться к своим журналистским обязанностям.

В два часа дня я отнесла статью с многообещающим названием — «Тело размазано по асфальту» — ответственному секретарю, и теперь ждала, когда мне дадут новое задание. Как назло, журналистских приключений не предвиделось: мне поручили писать про торжественное открытие супермаркета сегодня вечером. Довольно резкий контраст по сравнению с только что написанной статьей, которую, я не сомневалась, поставят на первую страницу — потеснив драку на заседании городского совета.

Вот тут уж точно не должно произойти ничего, что касалось бы этой головоломки… да и вообще хоть чего-то стоящего! Правда, кто знает, может, редакция надеется на драку в толпе, где кто-то кого-то тыкнёт ножом? Ну не послали же меня туда писать о том, как хорошо Аннограду иметь еще один супермаркет!

Я с головой погрузилась в любимую работу, временно забыв про все на свете.

Уже после я задумаюсь о том, каким слепым может быть отчаяние; позже осознаю, как легко обмануть надежду помутившегося разума; потом, не сейчас, я открою силу ужасной печали, увижу все пути, которые отворяет скорбь, давая право каждому выбрать свой. Тогда я пойму, почему ОНА, сломленная безумием, так крепко ухватилась за мираж и в упор не видела всю мерзость того, что скрывалось за похожей оболочкой. Это будет потом. А сейчас я просто жду минуты, с которой начнется мой путь.

Везде был шум и давка. Под ногами бегали ребятишки, спешившие принять участие в различных конкурсах. Люди набивали тележки продуктами так, будто завтра наступит голод… вот оно, классическое открытие супермаркета в Аннограде! Как всегда, море акций вроде: «Купи чего-то там на столько-то денежек и получи скидку в несколько процентов», фирменные ручки, приклеенные скотчем к пачкам чая, и, конечно, дегустация дешевого майонеза.

Я честно выполнила свою работу, собрав максимум информации. Кроме нескольких мелких краж ничего интересного не случилось. Прежде, чем отправиться домой, я решила еще раз пробежаться по торговому залу — мне нужно было купить гречку.

— Чего вы здесь стоите? — раздраженно поинтересовалась я, пытаясь пройти через толпу в отделе спиртных напитков.

— Да тут такое!.. — нервно воскликнул какой-то мужчина.

— Что?

— Какая-то аномалия! Минуту назад я стоял, выбирал водку. И тут подходит вон к тем полкам какой-то парень — сам весь оборванец такой — набрал полную корзину разного вина, коньяка, слабоалкоголки… и вдруг исчез!

— Как это — исчез? — удивилась я.

— А так! — подтвердила полненькая женщина, вмешавшись в разговор. — Я тоже это видела! Минуту назад стоял себе парень с полной корзиной спиртного и закусок. Я даже глазом моргнуть не успела, как он словно сквозь землю провалился!

— Может он просто сбежал? — с надеждой предположила я.

— Нет! — воскликнула худощавая мамаша, держа за руку мальчика лет шести. — Он прямо на моих глазах взял и пропал!

— Даже так?

Почувствовав запах «горяченького», я поспешила в комнату охраны, где уже знакомый мне менеджер выкатил в монитор такие удивленные баньки, что я перестала сомневаться в достоверности показаний покупателей.

— Алиса Гайлинова, «13-й канал», — представилась я и подошла к монитору.

На экране я увидела толпу, среди которой стоял парень с лицом, прикрытым капюшоном. В руках он держал корзину, готовую сломаться под весом бутылок со спиртным. Положив в нее последнюю, парень оглянулся и ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ИСЧЕЗ! Никакого тумана, вспышки, порыва ветра или падающих с полок продуктов. Просто, вот он есть, а вот его нет!

— Что за чертовщина! — судя по интонации, уже не в первый раз воскликнул менеджер. — Такое впечатление, что этот супермаркет построили на заброшенном кладбище! Этот парень точно мимо кассы не проходил?

— Нет, Павел Константинович, — ответил охранник с пультом в руке.

— А вам что нужно? — спросил менеджер, наконец обративший на меня внимание.

— Как я уже говорила, Алиса Гайлинова, «13-й канал».

— А-а-а!.. — проворчал менеджер. — Тогда, думаю, за эти три минуты, которые вы провели здесь, вам стало известно то же, что и нам. Используя камеры, нам удалось установить, что он зашел внутрь вместе с толпой полчаса назад, несколько минут просто слонялся по торговому залу, потом подошел к полкам в отделе спиртных напитков. А что было дальше, вы уже знаете.

— Неужели ни одна из камер не зафиксировала его лицо?

— Нет! Он прятал его под капюшоном. Как же этому мерзавцу удалось все провернуть?

— Простите, — заявила я. — Мне для статьи нужна фотография с камеры.

— Да берите, что нам, жалко? Может, хоть так его удастся быстрее найти.

Похоже, мой материал второй номер подряд пойдет на первую страницу! Через минуту в сумочке, рядом с килограммом гречки, лежала флешка с фотографиями этого загадочного «привидения».

Сначала мне хотелось поймать маршрутку и через полчаса оказаться дома, но так можно и не надеяться узнать что-то еще. Поэтому я, на свой страх и риск, пошла пешком. Собственно, хулиганов я не боялась, а альтернативная угроза — то есть, какое-нибудь очередное чудовище — была бы для меня «приятным» сюрпризом. Единственное, что пугало, это тот парень. Меня невероятно интересовало, кто он: очередная жертва обстоятельств, или обычный враг, возможностей которого я даже не представляю? Узелки завязывались медленно, один за другим, и тогда в них еще нельзя было угадать петлю, которая затягивалась на шее целой эпохи.

За что боролась, на то и напоролась! По дороге домой я встретилась с очередным чудовищем. Но на этот раз меня ждало нечто «веселенькое»: их было двое. Впервые за четыре года на улицах Аннограда одновременно появились два чудища! То, что я вышла из этой драки живой и без серьезных травм — чудо, не иначе.

К счастью, мне удалось проскользнуть в свою квартиру еще до того, как Юлия Ивановна успела подбежать к двери и заглянуть в глазок.

Те два ублюдка буквально отбили у меня желание писать статью, поэтому я даже не стала доставать из сумки флешку, четко решив: займусь ею завтра на работе. Все, в чем я нуждалась, это душ и обработка ран. Гораздо больше меня волновало, что на этот раз чудищ было два. Я спрашивала себя: не связано ли это с тем, что я видела вчера вечером, а заодно и с мальчиком из супермаркета? И не может ли он быть…

Мои размышления были прерваны звонком в дверь и наглым писклявым голосом Юлии Ивановны:

— Алиса, милая! Не одолжишь немного соли? — проскрежетала она через дверь. Делать было нечего, пришлось открыть. К счастью, лампочка в тамбурном коридоре несколько дней назад перегорела, и никто ее так и не заменил. А включать свет в своей квартире я не стала.

— Конечно, Юлия Ивановна, — вежливо ответила я, закрыв дверь своей квартиры прежде, чем направиться на кухню. Иначе вытолкнуть бабульку из моего дома было бы невозможно до тех пор, пока она не рассмотрит под микроскопом каждую клетку моего тела, и не обыщет всю квартиру, найдя в шкафу меч, цепь и пару кинжалов.

Менее чем через минуту я вернула ей заполненную до краев солонку — альтруистическая щедрость не при чем, просто так я лишила ее этого повода заявляться в гости. Я приветливо улыбнулась и уже хотела захлопнуть двери, когда поняла, что сделать это мне мешает нога надоедливой бабки.

— Вы чего-то хотели? — спросила я вежливо-напряженным тоном.

— Я хотела у тебя спросить, чего это ты так поздно сегодня домой вернулась?

«Не твое дело, длинноносая карга», — хотела ответить я, но вместо этого натянула на лицо добрососедскую улыбку и сказала:

— Сегодня в шесть было торжественное открытие супермаркета, о котором я буду писать статью, поэтому собирала материал.

Еще одно из объяснений, которые не вызывают никаких подозрений.

— Как интересно! Я обязательно куплю этот номер вашей газеты!

Обычно под «куплю» Юлия Ивановна имела в виду: «Ты мне бесплатно принесешь из редакции». Фактически именно поэтому пенсионерка так редко читала прессу.

Еще раз натянуто улыбнувшись, я деликатно оттолкнула ногу Юлии Ивановны и захлопнула дверь, прежде чем она успела попроситься в гости на соседский чай.

Ну вот, если после встречи с двумя уродцами я еще была на что-то способна, то это чудовище окончательно меня добило. Я без сил упала на кровать и провалилась в глубокий сон. Но если для меня это был сон в реальности, то для сотен других людей, которые сейчас также прятались под одеялом, это только сон внутри большого сплошного сна.