Зов

Глава 18 Точка с запятой

Как-то неудобно вышло с Фамалом: за все время моего лечения я ни разу не вспомнила о нем. А он, как оказалось, чуть ли не жил под дверью больницы, где мое тело очищали от крови кралера.

Когда меня выписали и я вернулась к занятиям, появилось желание зарыться в глубокую яму, где меня никто не найдет. Теперь я чувствовала себя не просто чужой. Казалось, для всех я превратилась в злейшего врага. Меня сторонились. Во взглядах студентов я видела не только злость, но и страх. Даже добрая половина моих однокурсников старались держаться от меня подальше. В библиотеке в радиусе двух столов вокруг меня образовалась мертвая зона, в которой появлялись лишь Фамал, Лаиза, Малисса и Арра.

Что касается Фамала, то сейчас он, как будто прочитав мои мысли, был со мной другом, настоящим другом. За всю неделю он ни разу не заводил романтические разговоры, только поддерживал меня и стоял бок обок, за что я ему была искренне благодарна.

Перехватывая время от времени обрывки разговоров преподавателей, я поняла, что некроманты разъехались по всей Ануаре с целью собрать как можно больше последних вздохов. А означать это могло лишь одно: они пополняют утраченные во время той ночи силы и накапливают новые, чтобы сшить брешь между мирами. Несколько дней назад Ларгус признался мне во время нашего последнего разговора, что с ней многое остается еще неизвестным, поэтому сшивать ее сейчас чрезвычайно рискованно. Но выхода нет, нужно поторопиться. Поэтому сшивание материи официально назначили на первое мая.

Между тем, во время часа куратора Феланна сообщила нам «приятную» новость:

— Ну, студенты, слушайте внимательно, потому что дело серьезное, — проговорила гномиха. — Воспользовавшись недавним погромом, в Фетесарин проскользнула какая-то банда, и теперь они терроризируют город. На их счету уже двое убитых, а вдобавок еще и шесть ограбленных квартир. Поскольку с правопорядком у нас все серьезно, задержание банды — вопрос считанных дней. Но эти несколько дней мы настоятельно просим вас не покидать территорию университета, и даже здесь не ходить в одиночку. Я понимаю, что в магии вы уже кое-что смыслите, поэтому шансы защититься есть практически у всех, но все же не выпендривайтесь. Если необходимость выйти в город будет такой уж острой, идите группами не меньше, чем по пять человек и избегайте как безлюдных мест, так и толп, где вас могут незаметно пырнуть ножом и исчезнуть. Относительно последнего, то как раз их вы сейчас вряд ли встретите, потому что жителей Фетесарина так же предупреждены. Ну и, конечно, чтобы никого из вас не было на улицах, когда начнет смеркаться. Само собой, вы все взрослые мальчики и девочки, и мы не имеем права удерживать вас здесь насильно, но легкомысленное пренебрежение этими предупреждениями может стоить вам слишком дорого. Запомните: по городу ходит шайка жестоких убийц, которым ничего не стоит зарезать вас в темном переулке ради шляпки или перчаток. Так что сейчас не время доказывать свою отвагу и спорить на десять пекториев, что сможете спокойно пробыть ночь на улицах, где гуляет банда. Вы не просто взрослые люди, вы маги. Поэтому ведите себя соответственно!

Завершив свою речь, Феланна покинула аудиторию с неестественно серьезным (особенно для нее) выражением лица. К счастью, университет — это уже не школа, где у большинства в голове лишь выпендреж. Но и здесь, к сожалению, иногда встречаются исключения.

Во всем этом сумасшедшем доме радовало одно: отсутствие Вадима, который до своего отъезда профессионально доливал бензина в вулкан. Его, как первого подхалима ректора, в составе группы из двух магов и пяти сопровождающих отправили куда-то с очень важным и чрезвычайно секретным заданием. В составе этой группы была и Фандора, так что я знала, что поехали они в Даратер — большой город на краю Чертерских гор. Цель же поездки — заключение серии соглашений с местными гномами на поставку оборудования и строительных материалов… для восстановления Фетесарина. Поэтому сейчас мне оставалось вздохнуть с облегчением хотя бы из-за того, что ближайшие пару недель Вадима я не увижу.

Правда, было еще одно обстоятельство, которое просто не могла не угнетать: Арра. Бедняга в свои восемнадцать выглядела на все тридцать, даже в белокурых волосах можно было разглядеть седину!

— Я не могу так жить, — устало прошептала она, когда я на днях нашла ее, всю в слезах, в темном безлюдном коридорчике. — Это просто невыносимо!

— Арра, успокойся, — отвечала я, обнимая подругу за плечи. — Нельзя так себя изводить. Попробуй как-то отвлечься.

— Я пробую, и днем это даже иногда получается. Но ночью я не могу уснуть, потому что изнутри меня будто грызет какая-то пустота. Она переворачивает все на свой лад, и ей это удается. Раньше моя жизнь имела смысл, в ней был свет. А теперь ничего, кроме пресной серости. Кажется, что все вокруг меня — враги, которые только и мечтают впрыснуть мне в кровь еще больше яда!

— Понимаю, мне тоже несладко. И на твоей совести хотя бы нет полуразрушенного Фетесарина, — вздохнула я.

— Даже не напоминай об этом, — всхлипнула Арра. — Какой, наверное, это был ужас для тебя. Но не ты виновата во всем этом!

— Похоже, большинство считает иначе. Тогда я была не собой, а страшным кровожадным монстром. И все равно это была я.

— Но сейчас ты опять ты — такая, какая есть. А я, похоже, никогда не стану такой, как раньше. И это мне убивает, убивает буквально. Я не чувствую в себе ни сил, ни желания жить. Ничто меня не радует. Более того, я вообще перестала чувствовать какие бы то ни было эмоции! Вот сейчас я сижу рядом с тобой и плачу, а внутри пусто. Возможно, будь я человеком, который всю жизнь ни на что не обращала внимания, живя по своей программе, то и не заметила бы этого. Но раньше я чувствовала грусть, когда видела маленького больного щенка или красивое деревце, сломавшееся от порыва ветра. А еще я искренне радовалась малейшей мелочи… эмоции были неотъемлемой частью мне, а теперь их нет, и я не могу, Алиса, я не могу жить так, как будто я пустой контейнер!

Арра снова заплакала. Когда я заглянула в ее глаза, они напомнили мне стекло.

Это был один из немногих вечеров, которые можно назвать спокойным. Мы с Лаизой, Фамалом и Малиссой решили провести его в бассейне. Собственно, Лаиза и Фамал плавали, я сидела на «берегу», свесив ноги в воду, а Малисса протерла очки, уселась на плетеном кресле у бассейна и с жутким блеском в глазах читала старую книгу, обложка которой была завернута в газетную страницу. Кроме нас там было еще несколько студентов, но ни одного из нашей группы.

Как назло, даже сейчас я чувствовала себя белой вороной. И причиной тому были даже не враждебные взгляды, к которым я, во-первых, привыкла, а во-вторых, они уже и так всем надоели. Проблема была менее глобальной: за исключением Малиссы, я была единственной девушкой в сдельном университетском купальнике. Причина проста — Фамал, который, к сожалению, опять вспомнил, что он мой парень, и начал ходить со мной под ручку. В придачу, не такая у меня фигура, чтобы ее демонстрировать.

— Чего задумалась? — спросила я у Лаизы.

— Я недавно скопила немного денег, и теперь хочу проколоть себе пупок.

Меня слегка перекосило: сама я решилась лишь на то, чтобы проколоть уши, да и тогда покусала женщину из салона.

— А татуировку не хочешь? — поинтересовалась я.

— Да у меня уже есть, — отмахнулась Лаиза.

— В самом деле? Где? — встрепенулся Фамал.

— Вот! — ответила девушка, указав пальцем на синее пятно чуть ниже и левее пупка.

— А я думала, что это синяк… ой, извини! — замялась я.

— Да ничего! — засмеялась Лаиза. — У этого тату очень экзотическое название: «Пить меньше надо»! Появилось оно у меня после того, как мы с девочками удачно отпраздновали окончание девятого класса. Тогда я поспорила, что не испугаюсь сделать тату, поэтому одна моя подружка набила его мне иголкой. По задумке это должно было быть сердечко… но и подружке тоже надо было меньше пить! Вот все хочу его перебить, но выбрать рисунок не могу.

— А прикольная штука! — улыбнулся Фамал, рассматривая татуировку. — А мне лично кишка тонка покрывать себя рисунком, который останется на мне навеки — еще подумают, что я из джунглей сбежал!

— Для этого тебе никакие татуировки не нужны! — огрызнулась Лаиза. Не прошло даже минуты, как эти двое снова сцепились. Скоро спор достиг точки кипения, и вот уже Фамал с Лаизой не стояли на месте, активно жестикулируя, а брызгали друг в друга водой. И самое интересное — я заметила, что им обоим это нравится!

Я улыбнулась, уронила взгляд на успокоившуюся на мгновение воду… и на мгновение увидела в ней отражение Арры. Лицо девушки было невероятно спокойным, более того — абсолютно холодным и безжизненным!

Что за чертовщина? Сразу стало как-то жутко.

— Прекратите! — устало сказала Раманна, подбежав к краю бассейна. Интересно, когда она пришла? Раньше я ее здесь не замечала. — Вы забрызгали меня с ног до головы, хоть я и сижу в противоположном конце комнаты!

— Тебе это полезно! — хмыкнула Лаиза. — Обычно люди ходят в бассейн, чтобы купаться, а на пляж, чтобы загореть. Ты в бассейне боишься воды, как будто это кислота, а на пляже прячешься под зонтиком.

— Ну и что? Не все любят плавать и жариться на солнце. Я просто пришла сюда вместе с подругами и спокойно сидела в кресле, читая книгу, пока меня не облили! А тебе бы я посоветовала взять с меня пример и вести себя спокойнее!

— Не дай бог Лаизе брать с тебя пример! — громко проговорил Фамал, тем самым вызвав у всех присутствующих сдавленные смешки в адрес Раманны. — Не понимаю, почему ты всегда сидишь в темных углах? Неужели ты, как нежить, боишься солнца?

— Ну, допустим, ха! — гордо проговорила девушка, пытаясь скрыть подавленность. Похоже, для всех она так и останется чопорной богатой красавицей. — Но чтоб вы знали, бледная кожа — признак аристократа.

— И кралера, — добавила Лаиза, дав пять Фамалу. Будучи разбита как татары казаками, Раманна зашипела и нервно направилась к выходу… где столкнулась с какой-то девушкой.

— Почему сегодня никто не смотрит, куда идет? — не выдержала она.

— Заткнись, нежить! — рявкнула девушка. Бедная Раманна только и смогла, что, не находя слов, бессильно хватать ртом воздух. — Что вы здесь сидите? — крикнула она, уже обращаясь ко всем. — Разве не слышали, что там какую-то первокурсницу убили?

В этот момент все, кто находились в бассейне, пораженно застыли на месте. А у меня душа убежала в пятки.

— Как? Где?.. — озадаченно проговорила я.

— Я сама ничего не знаю. Слышала только, она гуляла по городу (это сейчас, в столь поздний час!) и на нее напала та самая банда… Да не стойте здесь! Она сейчас, кажется, в университетском медпункте!

Говорить еще что-либо ей не пришлось. Я, словно ошпаренная, побежала в раздевалку и, быстро переодевшись, со всех ног помчалась к зданию университета. Хоть бы я ошибалась, хоть бы все это оказалось лишь плодом моего воображения!

За несколько месяцев я неплохо обследовала университет и успела разведать много тайных ходов. Один из них вел к потайной комнате, прилегающей к медпункту. Более того — зеркало, которое висело в медпункте, с другой стороны было прозрачным, и я могла видеть все, что там происходит.

— Это настоящая трагедия, — вздохнула… Феланна! Вид у нее был убитый. По моей коже вновь пробежали мурашки, хоть за толпой народа и не было видно тела. — Не могу поверить. Я их предупреждала, просила… почему она меня не послушала?

— Не вините себя, госпожа Маногра, — попытался ее утешить мужчина в форме городской стражи. — Да, мы знаем, что девочку уже не вернешь, но эта банда больше никому не причинит вреда. Когда мои люди случайно проходили рядом и, услышав крик, увидели в переулке этих тварей, которые слетелись к телу бедняги, то стреляли из арбалетов даже не думая, что их можно взять живьем. Кстати, больше всего их удивило именно то, что девушка не подняла шум. Видимо, у нее просто был шок, и она не могла вымолвить ни слова, когда на нее не напали с ножами.

— До меня дошло, что слухи об этом инциденте уже разлетелись по университету, — озабоченно проговорил ректор. — Профессор Паллер, займитесь тем, чтобы все считали их пустыми сплетнями. Исчезновение же студентки мотивирует тем, что…

— Нет!!! — злобно рявкнула Феланна, стукнув по столу кулаком. — Даже не смейте! Мы живем не в те времена, когда все засекречивалось королевской цензурой! Студенты имеют право знать, что в действительности произошло с их товарищем. И не только ради удовлетворения своего любопытства, а и чтобы этого больше не повторилось! Конечно, пока гром не грянет, дед с пенька не встанет, но выдавать гром за апрельский ветерок…

— Госпожа Маногра! — вскипел ректор. — При всем моем уважении… если вы не прекратите это, клянусь, вы будете уволены!

— В самом деле? — хмыкнула гномиха. — Попробуйте! И тогда, гарантирую, вы вылетите из кресла ректора быстрее, чем сокол с подожженным хвостом пролетит над крапивой! Даже не сомневайтесь, что я это устрою! Вы же меня знаете.

Пробурчав что-то, ректор развернулся и вышел из медпункта. Вслед за ним, еще раз взглянув на тело влажными от слез глазами, вышла Феланна. Когда медсестра ушла, лицо погибшей больше никто не загораживал…

Как же я хотела, чтобы все это было не более чем плодом моего воображения. Но теперь я увидела усталое лицо, хрупкую худощавую фигуру, светлые волосы с проседью. Сомнений быть не могло: на кушетке лежало тело Арры.

Когда я вошла в свою комнату, там уже сидели Лаиза, Фамал и Малисса. Все направили на меня полные беспокойства взгляды.

— Алиса, что…

— Арра мертва, — всхлипнула я. — Это ее убили. Я сама видела тело…

Я не выдержала и заплакала. Фамал сразу обнял меня и подставил плечо… плечо друга. Господи, как же хорошо, что именно этот Фамал сейчас рядом со мной!

— Не могу поверить, — шокировано проговорила Лаиза. — Но Арра маг! Почему ее так легко убили? Почему она не смогла защититься?

— Кажется, она не хотела защищаться, — прошептала я.

— Что? — не поверила Малисса.

— В последнее время она говорила, что не хочет жить, что после того случая с раменсами ее жизнь стала невыносимой, пустой… Похоже, она нарочно ходила темными переулками так поздно, а когда напала банда — не защищалась.

— Я в это не верю! — закричала Лаиза, вскочив на ноги. — Как она могла быть такой слабой?

— Лаиза… — прошептал Фамал.

— Нельзя сдаваться, никогда! Даже если думаешь, что выхода нет и быть не может, надо бороться, как тяжело бы ни было, потому что только тогда есть шанс выстоять! А она просто повесила нос и решила спокойно умереть. В то время как должна была быть бойцом! Как случилось, что Арра избрала путь труса?!

— Лаиза, успокойся… — проговорил парень, кладя руку ей на плечо.

— Почему она не боролась?! — зарыдала Лаиза, и со всей силы ударила кулаком об стену.

Ни слова не сказав, Фамал обнял Лаизу, и она спрятала лицо в его жилете. Ее плечи продолжали трястись от плача, колени начали подкашиваться, поэтому Фамал взял ее на руки и посадил на кровать, рядом с собой.

— Спокойно, Лаиза, спокойно, — шептал он ей на ухо.

Через несколько минут обессиленная Лаиза уснула. Мы не хотели ее будить, и я пошла спать в ее комнату. Фамал остался с ней. Когда я вернулась утром, он так же сидел у постели и не сводил с девушки красных глаз.

Солнце заливало землю теплыми лучиками. Последние деревья доцветали, а на остальных уже зеленели молодые листочки. Клумбы пестрели ранними цветами.

Просто не верилось, что в такой замечательный весенний день могло происходить что-то настолько ужасное, как похороны. Даже сейчас, стоя посреди кладбища Ароматного у гроба Арры, я не могла поверить в реальность происходящего.

Рядом со мной были Малисса и Лаиза, которую Фамал держал за руку. Чуть левее — Карил, а за ним толпа жителей села. Родители Арры ни на минуту не отходили от гроба, в котором лежала девушка, одетая в свадебное платье и золотые серьги в форме ромашек с лепестками-бриллиантами. Даже сейчас полное страданий выражение не покидало ее лица. И — что больше всего меня взволновало — оно был точно таким, как то, что я видела в воде бассейна.

Ну вот и все. Гроб опустили в могилу, и каждый из присутствующих бросил в нее по три горсти земли. Затем гробовщики взялись за свою работу, и через несколько минут вместо трехметровой ямы появилась кучка земли, у которой сразу установили могильную плиту.

Все потянулись с кладбища к постоялому двору Дейка, где должны были состояться поминки. Я шла последней, на мгновение обернулась назад… и побледнела: облака затянули небо над кладбищем и начали вращаться вихрем. Вдруг лазурь будто смыло водой, и в ней, словно дыра, засветилось покрытое звездами черное небо в оправе из кучевых облаков. Все это продлилось мгновение, и прежде, чем я успела хоть глазом моргнуть, «дыра» снова затянулась, не оставив и следа от только что происходившего!

Кажется, кроме меня никто ничего не заметил.

Я сразу поймала первую попавшуюся птичку и наколдовала ручку. На найденном в кармане помятом клочке бумаги я поспешно написала: «Что-то происходит; похоже, времени больше нет. Собирай накопленный теоретический материал и приезжай со всеми некромантами в Фетесарин. Буду ждать тебя через пять дней. Алиса». Привязав записку к ноге птицы, я зарядила ее магией и подбросила вверх. Хоть бы успеть!

Кусая локти, я пошла к постоялому двору Дейка, где, вероятно, уже собрались все, кто был на похоронах. Но теперь меня угнетало еще и то, что эта смерть может быть далеко не последней.

Спустя два дня безумного галопа я добралась до Фетесарина. Из-за смерти Арры занятия до следующей недели отменили, поэтому мне оставалось только сидеть в своей комнате и кусать локти. Неужели все действительно так, как я думаю? Я бы с большей радостью узнала, что ошиблась, просто подняла бурю в стакане воды, и получила по шее от всех магов, но каждый следующий день развеивал эту надежду. Не понимаю, неужели никто кроме меня не замечает, что все вокруг не такое, каким было раньше? Неужели никто не видит, что перепуганные животные забились в норы? Что вода, постояв немного в кувшине, начинает слабо крутиться водоворотом, а впоследствии, если ее выпить, то сушит в горле? Что свежие цветы вянут в вазе в течение часа, а еда за считанные минуты теряет вкус? Конец близко, вот только будет ли он счастливым? Хоть бы Ларгусу все удалось!

Я заметила, что инстинктивно сминаю в руке листок бумаги, и кладу его на стол… а он на моих глазах разравнивается так, словно его вообще никто никогда не брал в руки!

В панике я вскочила и выбежала из комнаты. Через минуту я уже сидела в университетском дворе и смотрела на небо, с ужасом ожидая появление чего-то похожего на то, что видела на похоронах Арры. Но на этот раз мне предстояло наблюдать иную картину: во двор верхом заехал Вадим. Его одежда была порвана, кожа в царапинах, а конь грязный и весь в пене!

— Помогите!!! — прокричал он во все горло.

Я даже не успела понять, что к чему, а возле парня уже крутилась стая медиков, которые его осматривали. Магов прибегало все больше и больше. Вот уже среди них появился и Карил!

Ректор подбежал к Вадиму и испуганно закричал:

— Вадим, что случилось?

— На нас напали! — выдохнул он.

— Как? Кто? И что с…

— Какая-то банда! Они устроили засаду! Мы просто ехали в горах, как вдруг неизвестно откуда вылетело несколько стрел. Выпущены они были очень метко — попали прямо в сердце своим жертвам. Я запаниковал и, видимо, телепортировался интуитивно, со мной такое раньше случалось. Издали я видел, как все тела обыскивают…

— Что Фандорой?!! — заорал Карил так, что меня затрясло.

— Она… тоже. Ей попали прямо в сердце, а потом я видел, как ее тело сбросили в какую-то горную реку…

— Ты врешь! — неистово закричал Карил. — Врешь, мразь!

Понадобились усилия нескольких магов, чтобы оттянуть взбешенного Карила от Вадима. Не знаю, куда его повели. Я и сама не могла поверить в услышанное. В моей голове как-то не могла прижиться мысль, что Фандора мертва: настолько далеким, нереальным это казалось! Что, черт возьми, происходит?

Будто в трансе, я направилась ко входу в университет, но мимолетом мой взгляд напоролся на взгляд Вадима, и я ужаснулась: в его глазах не было ни капли сочувствия, сожаления, печали. Только дьявольский блеск. Они напоминал глаза дикого волка, который уже сомкнул челюсти на горле зайца.

Хоть я и бродила по хорошо знакомым коридорам университета, но я словно не понимала, где нахожусь. Все казалось чужим, сумасшедшим, холодным. С каждым шагом в голове нарастал водоворот голосов, эмоций, воспоминаний. Плохо ориентируясь в пространстве, я нырнула в один из тайных ходов, прошла еще несколько шагов… а потом упала ничком и зарыдала.

Уже три дня я ничего не ела, ни с кем не разговаривала. Похоже, весь мир перевернулся вверх тормашками. Когда я несколько раз выходила из комнаты и встречала других людей, то замечала, что у всех трясутся руки.

Группа магов, отправившихся на поиски тел погибших, вернулась час назад. Фандору так и не нашли — ее след обрывался пятном высохшей крови на берегу реки. Похороны погибших назначили на завтрашний вечер. Для Фандоры же решено было просто сделать памятник.

Бедный Карил! Я несколько раз видела его и не узнала. Неужели это тот самый веселый, добродушный эльф, которого я знала? Сейчас он напоминал жуткую тень из кошмара. Ни на миг он не выпускал из рук заколку-магнолию, которую Фандора забыла дома, уезжая на это проклятое задание.

Мне оставалось только издалека смотреть на кладбище, где завтра предстояло навеки оказаться спутникам Вадима. А сам он уже был здоров и полон сил! Перед толпой юноша надевал фальшивую маску скорби, но когда я несколько раз сталкивалась с ним в коридорах, то не замечала ничего, похожего на грусть. Так и хотелось набить рожу этому самодовольному чудовищу!

Неожиданно ужас пронзил меня новыми иглами: в небе над кладбищем снова началось то же самое, что происходило в Ароматном! Но на этот раз длилось оно около минуты, и «дыра» затягивалась постепенно, поэтому не оставалось сомнений — я не единственная, кто это видел. И все же я сорвалась с места и, что есть духу, понеслась к Гильдии, хотя прекрасно понимала: меня туда не пропустят.

Но на подходе необходимость заходить исчезла — с парадного входа вышел сам глава стихийщиков в сопровождении нескольких магов и охраны.

— Талиры не работают, вероятно, из-за всей этой чертовщины. Но я уже написал Агеродону, чтобы собирался и спешил сюда, — говорил он кому-то из них. — Теперь мы можем только ждать…

Похоже, ждать Алагару Натон пришлось меньше, чем он рассчитывал. Его глаза буквально выскочили из орбит, будто ядро из пушки, когда из-за поворота по главной улице выехал всадник на черном коне со скрепленным серебряной застежкой поясом некроманта. Через мгновение появился еще один некромант, а потом три… восемь… десять! Люди едва не вываливались из окон, наблюдая за сотней некромантов с учениками, которые вихрем пронеслись по улице и остановившись прямо перед зданием Гильдии магов стихий.

— Добрый день, господин Агердон! — проговорил Алагар Натон, едва справившись с удивлением. — Я не знаю, как вы смогли так быстро сюда прибыть…

— Мы прибыли не быстро, — отрезал Ларгус. — Чтобы сохранить больше магической силы, мы провели в дороге пять дней. Поэтому я хотел бы кое-что обсудить с человеком, который вызвал меня сюда. А сейчас занесите в Гильдию привезенные мною схемы и формулы, мы обсудим это через минуту.

Даже не дожидаясь ответа, Ларгус подошел ко мне и сказал:

— Я только что видел, что здесь происходило и догадываюсь, у тебя есть, что к этому добавить. Пойдем в башню, чтобы никто тебя не услышал. Думаю, я буду прав, если предположу, что эти слова не для посторонних ушей.

В ответ я кивнула и быстрым шагом направилась за ним. Скоро мы оказались в одной из комнат Гильдии, где я, не теряя времени, начала быстро пересказывать события последних дней. Когда же очередь дошла до смерти Фандоры, я не выдержала и снова расплакалась.

— Не плачь, Алиса, — прошептал Ларгус, обнимая меня. — Я понимаю, тебе тяжело, но для слез сейчас просто нет времени.

— Что это за ад? — проговорила я. — Лучше бы я осталась на Стене Санкора, тогда и мне, и другим было бы меньше бед!

— Вот на этот счет не могу с тобой согласиться. Я бы сейчас мог очень долго рассказывать тебе обо всем, что так и не произошло благодаря тебе. А если не возникнет проблем, с прорехой будет покончено за считанные дни. Сейчас мы проведем несколько совещаний, а затем отправимся туда и положим этому конец.

— Но это только на некоторое время. Ты же сам говорил, что сейчас вам многое неизвестно…

— Да. И все же я надеюсь, что мы с этим справимся. Поэтому сейчас иди и отдохни, ты слишком вымоталась.

— Ларгус, а вдруг…

— Обещаю, я приду к тебе ближе к вечеру. Встретимся в университетском саду в пять, там и поговорим. А сейчас я должен бежать, меня уже ждут.

Я вытерла слезы, прошептала «хорошо», быстро покинула Гильдию и вернулась в общежитие.

В сад я пришла за час до указанного времени и устроилась на одной из скамеек. Невероятно! Минуту назад дерево, под которым я сидела, цвело, а теперь из него дождем посыпались желтые листочки! Примерно то же самое я могла наблюдать с еще двумя деревьями: листья желтели прямо на глазах! Но это, как оказалось, было еще не самым странным: дерево в двух метрах от меня начало уменьшаться, молодеть… и прежде чем я что-то поняла, оно стало росточком, который втянулся в землю! Цветы распускались, увядали, высыхали, а затем снова пробивались сквозь землю и цвели!.. И почему это солнце зашло так рано?

— Ты давно здесь? — спросил Ларгус, сев рядом.

— Понятия не имею. Раньше бы ответила: «минут пять-десять», но сейчас кажется, что я сижу здесь годы! Ларгус, что происходит? — испуганно прошептала я, схватив его за руку.

— Если я все правильно понимаю — а понимать что-то неправильно при данных обстоятельствах просто невозможно — этот мир начинает разрушаться. И если прореху не сшить немедленно, к утру все превратится в ничто.

— Так ты сейчас…

— Да, отправляюсь к прорехе. Некроманты и пятеро из учеников уже, собственно, там. Я же решил, что некрасиво будет нарушить данное тебе слово.

Я не хотела плакать, желала лишь подбодрить его… но не смогла. Слезы стремительно бежали по щекам, когда я изо всех сил обняла его с единственным желанием: никуда не отпускать, пусть теперь хоть конец света — главное, чтобы он был рядом!

— Ты вернешься, Ларгус? Пообещай, что вернешься! — шептала я.

— Не могу. Конечно, со мной будут еще девяносто девять некромантов. А методика передачи жизненной энергии, в появлении которой, кстати, твоя заслуга, поможет мне выстоять и, надеюсь, сделать все до конца. Но обещать тебе что-то сейчас было бы равноценно обману, а обманывать тебя я не хочу.

— Тогда хоть пообещай сделать все, чтобы вернуться.

— Я и так сделаю все, чтобы вернуться, — прошептал Ларгус, прежде чем встать. Вот он уже сделал шаг вперед… но я вскочила и резко схватила его за руку.

— Ларгус, я!.. — меня прервало легкое сотрясение земли, после которого ночное небо стало багровым, потом зеленым, потом синим, коричневым, фиолетовым… На горизонте, будто через марлю, я видела, как взлетают в небо космические ракеты, которые могли быть только в моем родном мире! Из глубин космоса появлялись и приближались к Земле все планеты Солнечной Системы! Но ни одна из них не нарушала гравитации, не меняла орбиту Земли, не вызвала разрушений. Не вызвало их даже Солнце, которое также появилось в небе… но небо стало черным, и ни один яркий лучик не мог его осветлить! А Луна была так близко, что, казалось, еще немного, и я смогу до нее дотянуться! Во мне одновременно сплелись чувства восхищения и ужаса.

— Вижу, тянуть время больше нельзя, — вздохнул Ларгус, а после короткой паузы сказал: — Алиса, прости мне этот пафос… но вся жизнь некроманта — это риск и постоянная война, даже тогда, когда ты не находишься на фронте. Знаешь, что это за война? С обществом. Нас ненавидят, мы для них словно чумные… так же, как те, кто с нами рядом. Ни эта битва, ни наши страдания никогда не закончатся. Некромант обречен на одиночество. Я даже никогда не смогу быть с любимой женщиной, потому что тогда заражу ее своей «чумой». И пусть она будет возражать, я знаю: ей этого не выдержать. Не выдержать не только враждебных взглядов, но и моих обязанностей, на которые я не могу наплевать не смотря ни на что. Рано или поздно она уйдет, но даже после этого ее жизнь никогда не станет прежней. Поэтому мой путь — это путь одиночества. Его не изменить… разве что ценой счастья того, кто мне дорог. Но в итоге это все равно обернется нестерпимой болью для обоих. Ты сама все знаешь, потому что видела, почувствовала это на себе. Думаю, я не ошибусь, сказав, что с тех пор, как все узнали о твоей дружбе с некромантом, от тебя начали отворачиваться даже те, кто мог бы быть рядом.

— Что ты несешь? — возмутилась я. — Меня еще в моем мире сторонились, я всю жизнь была чудаком с тяжелым характером. В этом мире смотрели на меня косо с самого начала — как на чудака с тяжелым характером, прибывшего из другого мира. А разбегаться от меня здесь стали после того, как я разнесла пол-Фетесарина! Поэтому расслабься: если в моих бедах кто-то и виноват, то это точно не ты.

— Ну и что? Думаешь, от меня у тебя не будет новых проблем? Я не хочу разрушать твою жизнь, когда она может быть такой прекрасной.

— Лучше пусть моя жизнь разрушится, но я буду стоять с тобой бок обок, чем будет «прекрасной» без тебя, — твердо проговорила я.

— Я — некромант. Маг, обреченный на всеобщее презрение. С моей стороны было бы эгоизмом обрекать на это кого-то еще.

— Тогда считай это эгоизмом с моей стороны, — так же твердо ответила я. — Что бы там ни было, но я буду ждать твоего возвращения.

Хоть эти слова звучали твердо и решительно, мои пальцы тряслись, а на глаза навернулись новые слезы.

— Посмотрим, — тихо сказал Ларгус. — А пока… прощай, Алиса.

Заглянув мне в глаза, некромант нежно обнял меня и поцеловал в щеку, коснувшись уголков губ. А в следующий миг он уже исчез. Неужели я сейчас видела его в последний раз? Одна-единственная мысль об этом словно разрывала меня каменными когтями.

— Не переживай, все будет хорошо, я верю в них, — тихо донеслось откуда-то сзади. Я оглянулась и увидела Тейна, который обнимал Малиссу на одной из скамеек неподалеку. — Они много работали ради этого дня и все смогут. Вот увидишь, завтра я также тебя обниму, — прошептал ученик некроманта, нежно целуя девушку. От одного прикосновения его губ она перестала дрожать, только сминала бледными пальцами ткань его куртки.

Ларгус сейчас уже, наверное, возле прорехи…

Неожиданно в голове блеснула безумная идея. От нее в груди запылал огонь, который не позволил мне сидеть на месте!

Я побежала, побежала быстрее ветра! Вот она, первая башня Гильдии магов стихий, самое высокое здание в Фетесарине. Охранников у входа нет, они смотрят на небо в нескольких метрах от объекта охраны. Что ж, буду считать это приглашением!

Ноги и Покровительство Стихий несли меня по лестнице вверх. Вперед, только вперед к вершине! Несколько раз мне все-таки встречались маги, но я расталкивала их, прежде чем кто-то из них успевал что-то понять.

Наконец я выбралась на крышу. Чтобы отгородиться от незваных гостей (если кому-то из них вдруг вздумается мне помешать), я забаррикадировалась, сделав все, чтобы желание преследовать меня превратилось из «Ну я тебе!..» в «Да ну ее к черту!».

Но теперь все это лишь пройденный путь, впереди главное! Я стала на краю террасы и устремила взгляд на северо-запад. Невероятно! Если сузить зрачки и максимально сгустить вокруг них воздух, то отсюда можно было разглядеть Себорское болото, и даже маленькую черную точку под названием «Ароматное»! Где-то там, неподалеку…

Да, именно там на горизонте сейчас вспышкой засветилась резкая линия прорехи, свет от которой напоминал молнию. Сейчас не имело значения взбесившееся небо или обезумевшая земля, все самое важное происходило именно там. Давай, Ларгус! Ты говорил мне, что я смогу, когда я уже ни во что не верила, ни на что не надеялась… и я смогла! Я уже не плачу, я с тобой! Ты сможешь! У тебя все получится!

Поднялся сильный ветер, но я не обращала на него внимания. Моя рука изо всей силы сжимала черную подвеску-бабочку. В глазах больше не было ни слезинки, только решительность. Я чувствовала, что сейчас не здесь, а там, рядом с ним, рядом с прорехой! Может сам он и не справился бы. Но теперь я с ним, и ничто не станет ему помехой. А если станет — я смету это с лица земли!

Времени уже не существовало. Оно не потеряло свое значение, оно просто исчезло. Поэтому я не могу сказать, сколько его прошло на тот момент, когда планеты начали снова улетать назад, небо — приобретать равномерный темно-синий цвета, а земля — возвращаться к своему прежнему спокойному состоянию. Все, что я видела, что имело для меня значение, — это молния прорехи между мирами, которая затягивалась словно рана от пореза, из которой минуту назад сочилась кровь. Она становилась все меньше и меньше, и вот наконец угасла! Ветер стих, все стало на свои места… кроме моего сердца. Оно до сих пор бешено колотилось, и еще нескоро ему суждено было успокоиться.

Наутро я узнала о возвращении некромантов в Фетесарин. Также мне удалось подслушать, что Ларгус был с ними, но он очень истощен, и без сознания! Я несколько часов пыталась прорваться к нему в больницу, но меня не пускали. В конце концов, когда я всех так достала, что меня вытолкали с территории больницы, пришлось уйти.

Продолжение дня было не из легких: похороны Фандоры. Когда все разошлись, Карил сидел на земле, не в силах отвести взгляд от памятника, который заменил ему могилу любимой жены.

— Карил, я…

— Я не верю в это, Алиса, — тихо проговорил эльф, вертя в руках заколку-магнолию, на которую падали слезы. — Не верю в то, что она могла так просто умереть. Только не моя Фандора. И не поверю, пока вот этими глазами не увижу ее тело. Пусть кто-то считает это безумием, но я чувствую ее. Кажется, что между нами есть невидимая нить, связавшая наши сердца в день, когда мы впервые встретились. Возможно, это только потому, что я не могу ее отпустить… но разорвись эта нить, я бы это почувствовал! Поэтому если кто-то считает, что из-за слов какого-то жалкого ублюдка я за копейку продам свою надежду, то пусть идет к черту.

— Как бы мне хотелось верить, что ты прав, — вздохнула я, присаживаясь на землю рядом с Карилом.

— Так верь, — сказал волшебник, прежде чем встать и направится в свой дом, где он теперь остался один.

Я снова вернулась в сад, желая прогуляться по уложенным камнями дорожкам. Вдруг у одного из фонтанов я увидела Фамала, который сидел, опустив руку в воду.

— Привет, — прошептала я.

— Привет.

— Что делаешь?

— Размышляю.

— О чем?

— О прошлом с его ошибками, настоящем с его туманами, будущем с его надеждами.

— Фамал, послушай, — начала я, присев на край фонтана. — Я знаю, что с самого начала делала все неправильно и…

— Ты хочешь, чтобы мы расстались?

— Да, — тихо ответила я… и будто почувствовала, как с души свалился тяжелый камень.

— Что ж, не скажу, что удивлен. Все это время ты вроде и была рядом, но я чувствовал только желание убежать подальше. И, признаюсь, мне самому гораздо лучше с Алисой-другом, чем Алисой-девушкой.

— Фамал, неужели ты действительно не обижаешься?

— Это ты в праве на меня обижаться. Я пытался привязать тебя к себе, даже несмотря на твои собственные чувства. Вел себя как последний эгоист, и из-за своих слепых миражей даже не хотел понять, как хорошо нам было, пока я не влез со своей глупой романтикой. Откровенно отказывался увидеть правду: мы не пара, никогда не были ею и никогда не станем, потому что всегда будем видеть друг в друге только друзей. Я и сам уже давно знал это, но знать и признаться себе — разные вещи. Поэтому прости меня за все.

— Разве такому прекрасному другу есть что прощать? — улыбнулась я, радостно обняв своего лучшего друга. — Ты не представляешь, как я рада, что наше «встречание» закончилось именно так!

— Почему же, представляю! — вздохнул Фамал. — Ну хорошо, я пошел. Малисса сейчас гуляет где-то со своим учеником некроманта, а мы с Лаизой собрались попить чай. Присоединишься?

— Не знаю. Возможно, чуть позже.

— Хорошо, до встречи!

Еще раз улыбнувшись, Фамал исчез за деревьями, и я в очередной раз осталась одна. Солнце садилось, окрашивая небо приятным оттенком розового. Я еще немного прошлась и остановилась, прислонившись к большому старому дереву.

Вспомнился мой разбитый витраж: последние события засыпали меня новыми осколками, которые выложили перед моими глазами несколько фрагментов картины. Но это только помогло мне понять, как много неизвестного остается узнать для того, чтобы увидеть полную картину.

— Надеюсь, ты здесь не очень скучаешь, — вдруг услышала я, и едва сдержала слезы. Боялась оглянуться, боялась, что мне просто показалось!

…Я медленно обернулась и не смогла поверить своим глазам — передо мной действительно стоял Ларгус! Я со всех ног подбежала к нему и, все же заплакав, крепко обняла. Но теперь это были слезы счастья: он вернулся! С ним все в порядке!

— Ты не представляешь, как я волновалась, — прошептала я. — Как ты?

— Выйти один на один против стада ракров еще не готов, но ходить могу! — улыбнулся некромант. — А ты?

— А я только что разошлась с Фамалом!

— И как он это воспринял?

— Обрадовался!

— Ты серьезно?

— А разве ты сомневался, что я способна достать кого угодно? — засмеялась я. — А если серьезно, то и он, и я были друг для друга чем-то вроде брата и сестры. Просто я поняла это сразу, а ему понадобилось время, проведенное в роли моего парня. Можешь считать это синдромом Мирры Реберс!

— Я рад, что все так закончилось.

— Тогда почему такой мрачный?

— Потому что не все дела закончены, — вздохнул Ларгус. — Хоть прореху и сшили, но она за время своего существования успела много чего натворить. И теперь мой долг — ликвидировать последствия.

— Что ты хочешь сказать?

— Алиса, я должен надолго уехать.

— Что? — мое сердце вдруг остановилось. — Куда?

— Мест много. До твоего мира это не дошло, а вот в нашем… еще до того, как прореха разгулялась на полную силу, я получил известия о нескольких маленьких континтардах, а также других проявлениях искажения пространственно-временной материи. Поэтому я беру с собой несколько некромантов и мы, восстановив силы, сразу отправляемся в кругосветное миссионерское путешествие.

— И сколько же оно продлится? — с надеждой спросила я.

— Долго. Думаю, не меньше трех-четырех лет.

Так много? И все это время у меня не будет даже надежды увидеть его? Почему? За что?

— Алиса, не переживай, — забеспокоился Ларгус увидев, что мои глаза снова наполняются слезами. — Мы еще встретимся! Возможно, тогда ты даже представишь меня своим детям.

Хоть Ларгус и старался говорить радостно, но ему не удалось скрыть горечи в голосе.

— Вряд ли, — отрезала я. — Сам знаешь, какая я на этот счет везучая.

Даже смешно. Я все время смотрела на других людей пренебрежительно от то, что они живут в мире иллюзий, отворачиваются от истины и забрасывают камнями всякого, кто пытается ее до них донести.

В конце концов, судьба занесла меня в другой мир. Но узнавая все больше и больше нового, я только яснее понимала: толпа везде одинакова. Везде для них создают радостную картину, чтобы рабы не задумывались о своем рабстве… вообще ни о чем не задумывались.

За это я презирала толпу, смотрела на нее свысока. Но в то же время, несмотря на все мое осознание, я сама продолжала убегать от реальности, предпочитая не задумываться о настоящих проблемах настоящей жизни. Только отворачивалась от них и пыталась убедить себя, что не вижу их. И что самое парадоксальное — понимая это, я ничего не могу с собой поделать. Так разве от этого я не становлюсь хуже тех, кто даже не знает о своей слепоте? Неспособным, лицемерным существом, которое скорее подпишется на очередную авантюру, или того больше — закроется в своем маленьком вымышленном мире?

Последние лучи проливались с солнечного диска, который почти скрылся за горизонтом. Скоро Ларгус тоже будет там. Уже завтра он вернется в Адамарей, а оттуда — по миру, на долгие четыре года.

Дети? Семья? Будет ли это у меня когда ни будь? Возможно я действительно встречу прекрасного принца на белом коне, полюблю его без памяти и выйду за него замуж?

Не шелохнувшись, я заглянула в глаза Ларгуса… и поняла, что по крайней мере от этого ответа уже не убегу: Нет. Каким бы прекрасным ни был принц, я не смогу кого-то полюбить. Мое сердце закрыто на замок, от которого всего один ключ…

…И у него уже есть свой хозяин.

У каждого из нас свои мечты, надежды, тайны и демоны. Кто-то по зову чести, кто-то по зову сердца, крови, долга, дружбы, слепой надежды, отчаяния или ненависти… но все мы ступили на этот путь. Мы бросили жребий, выбор сделан. Никто из нас не знает, придет ли к тому, к чему надеется прийти; найдет ли то, что хочет найти. Мы услышали зов, и идем за ним, собирая обломки витражного стекла. Для нас все только началось.

Андрей Головко — украинский классик середины XX века. Незадолго после завершения рассказа «Красный платок» застрелил свою жену и дочь, предварительно накрыв им лица красным платком. Планировал после этого совершить самоубийство, однако был помещен в психиатрическую лечебницу.