Зов крови

Глава 20 По следу беглеца

Редрик шел по следу Яна, не меняя своего нынешнего облика. В конце концов, дело происходило днем, а не ночью. А всем известно, что в Запределье самое опасное время суток — именно день. Ночью нечисть прячется по своим логовам, уползает в щели и норы — и в городе начинается вполне нормальная жизнь. И лишь немногие отважатся выйти из своего дома днем — разве что какие-нибудь вампиры, которые, вопреки всем легендам, нечувствительны к солнечным лучам. Или — оборотни вроде него, Редрика. Или — контрабандисты, этим ничто не указ.

Но сейчас будет лучше передвигаться по городу в виде саблезубого кота — по крайней мере, эта внешность может отпугнуть мелкую и слабую нечисть — вроде того «демона» в метро. Едва завидев Редрика с кошкой на загривке, тварь с фасеточными глазами постаралась убраться как можно дальше. И правильно сделала — если бы демон захотел сразиться с Редриком прямо в своем некрополе, то не продержался бы и минуты.

Жаль только, что эта тварь была всего лишь животным — хитрым, изворотливым, но все же зверем — в гораздо большей степени, чем та же Кассандра, неплохо устроившаяся на загривке саблезубого. Иначе можно было бы отловить монстра и как следует порасспросить его о человеке, проходившем здесь менее суток назад.

Эскалатор, движущийся вниз, помехой для Редрика не стал — он проскочил лестницу в несколько мощных прыжков. И, озираясь по сторонам, выбрался на поверхность.

Куда мог последовать мальчишка?

Самым неприятным вариантом оказалось бы, если он двинулся по Среднему проспекту в ту сторону, где располагалось Смоленское кладбище. Мир призраков на Смоленке мог оказаться для него непереносимым — и первое посещение Запределья наверняка оказалось бы для Яна последним. Сами по себе призраки не могут нанести вреда человеку, но захватить сознание, подчинить разум того, кто неопытен в магии, им вполне по силам. И в этом случае — почти что наверняка — незадачливый путешественник найдет свою гибель на дне речки Смоленки или окажется похороненным заживо в одном из сырых и мрачных склепов.

Но нужный Редрику след ауры тянулся в противоположную сторону. Там тоже было полно опасностей — особенно, в дневное время. Но, по крайней мере, если не идти к Эрмитажу и Невскому, вполне можно остаться в живых.

У колонны, посвященной победе боевых магов над Наполеоном — победе, о которой в реальном мире не знал почти никто, и уж точно никто из непосвященных — Редрик ненадолго задержался. Кажется, здесь задержался и его подопечный. След ауры пересекался с каким-то иным. Что ж, именно этот скверик — одно из достаточно спокойных днем мест. Сюда часто заходят подгулявшие студенты, и, если бы кто-то из них понял, что происходит с Яном, мальчишка был бы спасен. Но, скорее всего, этого не случилось — след тянулся дальше, к мосту.

Редрик еще раз бросил взгляд на колонну. Графа Сен-Жермена он лично не знал, зато с Прудниковым как-то раз пришлось пересечься. Маг был из тех, кто бывает в Запределье, хотя никогда не входил в О.С.Б, больше того, в свое время он склонился на сторону С.В.А., Светлых, разумеется. Скульптор явно польстил Прудникову — в жизни тот был довольно грузным и неповоротливым, что никак не вписывалось в образ боевого мага. Однако же он был одним из лучших боевых магов не только России, но и Европы, его трактаты не устарели и до сих пор.

Исчез Прудников совершенно неожиданно, во время великой неразберихи в начале прошлого века. В те годы Запределье почти обезлюдело, начались пожары и внезапные смерти. Редрик мог жить и здесь, и в текущей реальности, хотя, как любой из магов в те времена, он затруднился бы сказать, где именно легче выжить. Такое уж было непереносимое время.

Что до победителя наполеоновских магов, так и не отыскавших в пустынях Египта и Палестины Святой Грааль, то «мещанин Прудников» просто исчез, растворился среди пожаров и бедствий. Во всяком случае, в реальном мире он больше не объявлялся, в Запределье — тоже. В те времена погибло множество магов самого высокого полета и, вероятно, он стал одним из них — такие, как он, живут долго, они почти что бессмертны — если только сумеют отвести от себя все шальные пули.

Но, вполне возможно, Прудников просто постарался навсегда удалиться от дел.

…Сфинксов Редрик миновал совершенно беспрепятственно, на него, как и на любого представителя кошачьих (пусть даже оборотней) могли обратить лишь благосклонное внимание. Но сейчас этого Редрику не требовалось. А вот каким образом они пропустили Яна, которого, похоже, вначале призвали к себе, осталось для Редрика неразрешимой загадкой.

Однако след Яна тянулся дальше, к мосту. Что ж, значит, он последовал к Новой Голландии, в места, которые здесь, в Запределье, звались не иначе как «Собачьей слободой» — и было это очень скверно. Единственное, что придавало Редрику сил — то, что след ауры принадлежал живому человеку. Хотя здесь и ошибиться недолго.

«Адские гончие» не заставили себя долго ждать.

Редрик уже собирался проследовать за своим подопечным по набережной канала, обходя Новую Голландию против часовой стрелки — но именно в этот момент из подворотни вынырнула собачья стая.

На сей раз «гончих» было как минимум двадцать, и пропускать большого хищного зверя они явно не собирались.

«Прячься!» — мысленно скомандовал Редрик Кассандре, но кошке особого приглашения было не нужно. Она спрыгнула с загривка саблезубого и одним махом с совершенно непостижимым даже для ее племени проворством оказалась на том берегу канала, около готического замка, который в реальном мире был Новой Голландией.

Кассандра вскарабкалась по стволу стоящего вблизи дерева, уселась на ветке и угрожающе зашипела оттуда.

Тем временем стая выстроилась полукругом. Один из псов — вероятно, вожак — зарычал на Редрика, тихо и утробно, и в этом рыке почудилась дикая и неизбывная тоска.

«Что, собачки, давно вам не было хорошей трепки? — подумал Редрик. — Сейчас мы упущение восполним…»

Он был совершенно прав: эти псы понимали только одно — силу. Справиться с ними как-то иначе было просто невозможно. Конечно, наилучшим вариантом представлялась экспедиция в Собачью слободу нескольких десятков сильных магов, после чего от псов остались бы одни обугленные кости. И такие экспедиции организовывались, причем не раз. Но проходила неделя-другая — и «адские гончие» появлялись снова, будто из воздуха зарождались.

Видимо, пока в текущей реальности будут существовать всевозможные гопники и сбивающиеся в стаи наркоманы, здесь будет существовать и Собачья слобода. Между прочим, как слышал Редрик, такие гадюшники кое-где все-таки извели под корень — например, в Запределье в Тегеране или в Шанхае. Но в Петербурге слобода процветала.

Он вздыбил шерсть и в свою очередь, зарычал на псов. Те слегка попятились — все, кроме вожака. Матерый пес слегка приоткрыл пасть — и неожиданно бросился на саблезубого, увлекая за собой всю стаю.

В таких схватках все решает первый удар. Именно поэтому, когда вожак с визгом взлетел в воздух, подброшенный ударом мощной когтистой лапы, исход можно было предсказать.

Стая набросилась на Редрика с нескольких сторон, псы старались вцепиться в бок саблезубому, оттеснить его к ограде канала. Воздух заполнился рычанием и воем.

Через полминуты трое псов отползало обратно, во дворы слободы. Эти были не жильцами — их вполне могли разорвать на куски свои, как только закончится драка. Еще две собаки больше никуда не двигались — оборотень пропорол их когтями.

А через минуту стая, словно бы повинуясь какому-то инстинкту, прекратила нападение, оставив Редрика на поле боя в окружении убитых и умирающих «гончих». Видимо, теперь у стаи появится новый вожак.

Саблезубого тоже потрепали в схватке: на левом боку оборотня виднелись две глубокие раны. Но ни один из псов не сумел добраться до его горла.

«Дойти до более-менее безопасного места — и перекинуться в человека. Немедленно! До чего же я устал…» — думал Редрик, озирая последствия сражения.

«Идем», — отдал он мысленный приказ кошке. Та, впрочем, решила, что благоразумнее будет последовать за Редриком по другому берегу. И лишь когда Собачья слобода осталась позади, Кассандра вновь перепрыгнула канал и пошла рядом с тяжело дышащим саблезубым котом.