Зов тьмы

Глава 7

Временами он словно проваливался в ночной кошмар, в дикую пляску нечетких и смутных образов, кружащихся в его сознании, проносящихся в голове, как стая мелких хищников. Они походили на тени – реальные и в то же время несуществующие.

Он попытался вырваться, вернуться к реальности, но образы сбивали, лишали ориентации. Грудь начала болеть от тяжелого дыхания. Руки и ноги потеряли силу, казались ватными, бесполезными, чужими.

Наконец, когда легкие приготовились взорваться от усилий, а мышцы задрожали от перегрузки, ему удалось прорваться...

Человек пришел в себя и задышал ровно, осматривая простор бледно-фиолетового неба. Вокруг расстилался пейзаж, состоящий из уступов и утесов, вытянутых вверх скал. Здесь же присутствовали гуманоиды и псевдогуманоидные формы жизни. Все они имели какую-то цель, казалось, особо важную и необходимую.

Он попытался выровнять дыхание, успокоиться... Ему это удалось. Но не сразу... Все как-то не так... Голова словно обляпана грязью...

Ветер усилился, принеся с собой прохладу. Человек инстинктивно закутался в плащ из грубой ткани, под которым находилась одежда из того же материала; на поясе – ремень; на ногах – ботинки из чего-то плотного. "Из кожи животного", – с отвращением подумал он.

Кто-то наклонился к нему, большой, темный и вкрадчивый, с шишковатой головой и большим ртом. Глаза этого существа, лишенные ресниц, придавали ему странное выражение.

– Пойдем, – сказало существо, протягивая тонкую конечность с тремя пальцами, похожими на обрубки. – Пора.

В голосе послышалось беспокойство.

– Давай, я помогу...

Человек пошевелился, протягивая руку, затем остановился.

– Пора... куда? – поинтересовался он.

– Поторапливайся, – сказало существо и взмахом конечности указало на остроконечную скалу. По другую сторону ущелья возвышалась такая же вершина. – Нужно работать.

На этот раз он принял предложенную руку, почувствовав, как странные, похожие на червей пальцы охватили его кисть и потянули вверх. Но нужно узнать побольше... Когда существо отпустило его и пошло прочь, человек крикнул вслед:

– Какая работа?

Оно развернулось и посмотрело внимательно на него.

– Мы возводим мост.

Произнеся эту фразу, существо замолчало, считая, что этого достаточно для объяснения.

Он хотел возразить, что строительство мостов, – не его специальность что он – не отсюда и никогда раньше не видел эту местность.

А затем в его теле словно открылось отверстие... Огромная, зияющая дыра, в которую он падал и падал.

Если он не отсюда, то тогда откуда? И если он не строитель мостов, то кто? Чертовщина! Кто он такой?! Из глубины дыры всплыло имя... Джорди...

Да... Так его зовут... Но кто такой этот Джорди?

Человек не знал этого.

Конечно, – раньше он знал... Раньше... Давно... До того, как попал сюда. Когда он был... Где?! Проклятие! Почему он не может ничего вспомнить?

Шишкоголовый наблюдал за ним, но делать это до бесконечности не собирался. Существо, казалось, желало поскорее отправиться по делам, а он мешал этому.

– Что-то не так, – сказал человек по имени Джорди. – Очень плохо...

Я... Я не могу вспомнить, кто я и как сюда попал...

– Не пытайся, – ответило существо. – Тебе не нужно помнить это.

Оно наградило его странным взглядом, образовав складки кожи под глазами.

– Это часть твоего наказания. Прими его, и тебе станет легче.

– Наказание? – тупо переспросил человек. – За что?

Голос существа сразу изменился, стал походить на лай.

– За преступление.

И затем, будто оно не могло больше ждать ни секунды, существо неуклюже двинулось прочь со скоростью, на которую только способно было его неуклюжее тело.

Джорди почувствовал дуновение ветра и поежился. Закутавшись в плащ еще сильнее, он пошел за своим "благодетелем".

– Подождите, – крикнул он. – Вы должны сказать мне больше.

Если он совершил преступление, то какое? Как и многое другое, это ему не известно.

Существо посмотрело через плечо, но продолжало передвигаться.

Поднявшись на вершину, оно исчезло. Джорди, однако, не отставал, и, когда добрался до самого верха, перед ним предстала более ясная картина происходящего.

Со своей выгодной позиции он увидел, что ущелье, замеченное им ранее, на самом деле огибает вокруг утес, отделяя его от основной поверхности. В самом узком месте находились обломки примитивного моста из дерева и растительных волокон вроде лиан.

Не об этом ли говорил его проводник? Наверное, они строят новый мост взамен старого.

Затем Джорди заметил еще кое-что – нечто темное, висящее в воздухе над ущельем. Совсем небольшой предмет, в метр высотой, хотя на таком расстоянии трудно судить; наверху имелся диск, отражающий свет.

У человека появилась мысль, что диск напоминает глаз и постоянно следит за ним. Или ему показалось?

Прямо под ним, недалеко от пропасти, шла бурная деятельность. Справа перетаскивали бревна и мотки веревок из волокон растений. Джорди заметил шишкоголового, когда тот присоединился к тем, кто тянул бревно. Он положил руку на плечо существа, одетого в такую же грубую одежду, как и у него.

– Пожалуйста, расскажи, что здесь творится? Почему мы строим мост?

Для кого?

Знакомый Джорди посмотрел на него, хотя явно не хотел задерживать ход работ; на мгновение показалось, что он хочет что-то сказать. Затем существо отвернулось, промолчав.

Человек подумал о происходящем и сделал вывод: такой труд должен выполняться при помощи механизмов, которых и в помине не было. Несмотря на рост и объем, существо не обладало достаточной силой. Оно при каждом рывке издавало фырканье, подбадривая себя. Другие существа, склонившиеся над бревном, тоже выглядели хрупкими и не готовыми к таким нагрузкам. Когда они проходили мимо, то бросали на Джорди взгляды, о значении которых, казалось, можно только догадываться. Чужие выражения бледных больных лиц с пустыми глазами... Но человек знал, как бы посмотрел он сам, если бы гнул спину, а рядом стоял бездельник.

Сейчас Джорди нуждался в объяснении всего происходящего, невзирая на испуг и смущение. Но этим существам нужна помощь, и в его силах оказать ее. Кроме того, они строили мост, а мосты, как известно, – вещь полезная.

Нужная вещь... Разве повредит кому-то, если он включится в работу? Ведь Джорди может продолжать свои наблюдения и размышления, не отрываясь от выполнения задания.

Встав между трудившимися, человек взялся за бревно обеими руками и соединил свои усилия с трудом остальных строителей.

Приблизившись ко входным дверям в Палату Совета со стоящими по обеим сторонам стражниками, Даннор постарался изобразить уверенность на своем лице. Он не должен показывать, как учащенно бьется его сердце... Лучше не показывать...

Уже то достаточно плохо, что Даннор допустил ошибку с самого начала.

Если теперь он будет выглядеть виноватым, то только усугубит свое положение. Внешность в данном случае значит все. Любой из Первой Касты знал это. И если Даннор не принадлежал к ней, то зато давно научился вести себя, как аристократ. Поэтому он сохранял самообладание. Далее когда один из стражей – в том же звании, что и он, – бросил на него взгляд, полный сожаления, будто Даннор навредил себе и своей карьере больше, чем считал...

Он остановился, когда охрана распахнула двери и открыли дорогу в нарочито военного образца Палату Совета. Ужасные стилизованные изображения птиц покрывали высокие потолки. Хищные звери, казалось, прыгали между Семью Тронами, а их глаза блестели в свете сотен дымящихся факелов.

Даннор бывал здесь раньше только один раз, когда назначали нового Командующего Конфликтами. Но в тот раз Троны пустовали.

Сегодня они заняты: Члены Совета ждали его в своих пышных военных нарядах, не менее тщательно продуманных и впечатляющих, чем сама Палата.

Даннор собрался с духом и шагнул вперед...

Он остановился на должной дистанции, упав на одно колен и потупив взор. Какое-то время никто не говорил. Слышался лишь скрип обуви о полированный пол, покашливание. Но в таком огромном зале даже такие звуки звучали громко и зловеще.

– Встаньте, Даннор Тирдайния.

Он поднялся, взглянув на того, кто обратился к нему. С ним говорил Член Совета Элиектос... Это хороший знак. Из всех Членов Совета он слыл наиболее снисходительным.

– Глубокоуважаемый Член Совета, – заговорил Даннор, – я прибыл сразу же, – как только вы послали за мной.

– Естественно, – произнес Элиектос. – Давайте перейдем к делу. Я получил донесение и хотел бы услышать ваш доклад.

Представитель Совета являлся образцом беспристрастности, как и полагается любому из Первой Касты, тем более, входящему в высокий орган управления. Его золотистые глаза не выдавали ничего, голос холоден и ровен. Даннор видел его бледную кожу лица, зачесанную назад копну волос, связанных, как у воина, в тутой узел.

Если бы Тирдайния имел такой лее прямой нос, как у Элиектоса, если бы его губы были такими же тонкими, а лицо – таким же узким, то он никогда бы не получил столь низкий пост Содействующего Исполнению. И никогда бы не совершил ошибки... Если бы...

Горькие слова... Если бы его отец, аристократ, встретил равную себе женщину, а не ту, у которой смешанная кровь, то многое бы упростилось... В первую очередь, для самого отца. Жениться или выходить замуж за члена низшей касты – негласное преступление, за которое молено лишиться всего состояния. С карьерой военного Триеннору Тирдайния пришлось покончить и заняться черной работой на фабрике. И все из-за любви! Даннор считал такой поступок непростительным.

С такой биографией добраться до такого чина – настоящий подвиг. Стать военным... Получить вес среди населения... Стать командиром, хоть и небольшим... Неужели все?..

Когда-то Даннор стремился к большему, надеялся добиться уважения путем добросовестного выполнения обязанностей, хотел попасть на полевую службу, где можно принять участие непосредственно в конфликтах. Теперь его мечты и стремления под угрозой. Даннор вспомнил взгляд стражника, полный сожаления, и отогнал эту мысль прочь.

– Вы слышите меня?

Даннор наклонил голову перед тем, как заговорить.

– Приношу извинения, уважаемый Член Совета. Я собирался с мыслями, чтобы изложить дело как можно четче.

Один из советников раздраженно фыркнул. Даннор не разглядел, кто именно, потому что смотреть в сторону от Элиектоса – значило проявить неучтивость, чего в данном положении Даннор позволить себе не мог.

– Теперь ваши мысли приведены в порядок? – спросил Элиектос.

– Да.

– Тогда говорите.

Даннора подмывало свалить вину на тех, кто доложил ему об ошибке. И он не оказался бы далек от правды... Именно они не смогли сохранить компьютер; как ни крути – вина на их стороне. Но вряд ли Члены Совета отнесутся к такой тактике доброжелательно. За своих подчиненных, в любом случае, отвечает офицер... Не имея выбора, Даннор рассказал правду.

– Когда я заступил на дежурство, то прежде всего, как всегда, проверил журнал. Вполне понятно, что мне хотелось узнать, как велся набор моим предшественником.

– Ваш сменщик не мог вам сам рассказать?

Даннор обернулся к Члену Совета, задавшему вопрос. Поскольку к нему обращался другой человек, то на Элиектоса можно больше не смотреть.

– Нет, Советник. Он к тому времени покинул станцию.

В спрашивающем он узнал Фидельлика, самого молодого из Членов Совета.

И самого жестокого, если верить слухам...

– Но вы оба следовали инструкциям... Как же такое случилось? Кто из вас позволил вольность? Даннор, не колеблясь, ответил:

– Он... Уважаемый Член Совета, он ушел раньше назначенного времени.

Фидельлик повернулся к Элиектосу.

– Это правда?

Тот утвердительно кивнул.

– А его помощники? – снова заинтересовался Фидельлик. – Они тоже ушли раньше? Элиектос повторил кивок.

– И это не в первый раз, – вставил Даннор, решив, что промашка его сменщика поможет ему. Конечно, сам Даннор не осмелился бы поднять эту тему, но поскольку ее затронули Советники, то ситуация менялась кардинально.

– Они часто берут на себя смелость... Фидельлик бросил взгляд на Даннора. Тот сразу осекся на полуслове.

– Вы будете говорить, когда получите на это разрешение, – жестко произнес Советник.

Содействующий Исполнению вспыхнул от упрека в свой адрес.

– Действительно, – спокойно сказал Элиектос, будто ничего не произошло, – запись подтверждает сказанное. Несмотря на факт, что набор в течение смены завершили, персонал ушел раньше положенного срока.

Фидельлик принял прежнее положение.

– Удивительно!

Он снова повернулся к Даннору.

– И вы никогда не докладывали об этом нарушении до сего времени?

– Я докладывал, – возразил Даннор.

– Опять верно, – подтвердил Элиектос, выжидая момент на случай, если у Фидельлика появятся новые вопросы. Когда стало ясно, что их не будет, он махнул Даннору, приказывая этим жестом продолжать рассказ.

Несмотря на волнение, Содействующий Исполнению возобновил повествование с некоторой долей уверенности. Как-никак, первый раунд – за ним...

– Из журнала я узнал, что с рекрутируемого судна сняты все полезные пассажиры. Но после сверки с компьютером выяснилось: корабль до сих пор цел. Более того, на нем находились жизнеформы... Восемь, если вас интересует число...

– И к какому выводу вы пришли? – спросил Элиектос.

– Решил, что эти восемь жизнеформ остались не обнаруженными первоначальным сканированием... Так случалось и раньше, когда неизвестный нам сплав металлов, применяющийся на корабле чужеземцев, являлся щитом, не пробиваемым нашими устройствами поиска. Этот случай, наверное, описан в докладах.

– Не отходите от темы, – перебил Элиектос с легким нетерпением.

– Этим же, вероятно, объясняется и то, почему кораблем до сих пор не распорядились. Компьютер обнаружил дополнительные признаки жизни после того, как завершилась первая транспортация. Последовал протокол, помешавший уничтожению судна.

– И, поверив себе, вы сняли восьмерых добровольцев?

– Вы правы, Советник.

Борту у Даннора пересохло, но он не смел даже облизать губы. Его ответ во второй раз вызвал неопределенное хмыкание.

– Тогда, выходит, вы не подозревали о большом корабле, с которого, видимо, и появились эти существа?

Вопрос прозвучал из уст Ориантук, самого старого из Советников. Его бледное лицо выдавало почтенный возраст этого Члена Совета.

Решающий вопрос... Если Даннор что и упустил, так только этот момент в ходе разбирательства. Ему и в голову, не пришло проверить наличие других кораблей на орбите. Чего, казалось бы, проще – взять и расширить параметры сканирования! И все же этого не было сделано, озабоченность существованием "незамеченных" жизней отняло все его внимание.

Тем более, никто из Центральной Службы Обороны не проинформировал Содействующего Исполнению об огромном вооруженном корабле в его секторе.

Службу Исполнения обязаны предупреждать о подобных обстоятельствах.

– Член Совета, я не знал о нахождении около нашей планеты этого судна до тех пор, пока не оказалось слишком поздно.

Глаза Ориантука сузились и блеснули.

– Тем не менее, ваше начальство знало о корабле... Вам не пришло в голову связаться с ними, прежде чем действовать?

– Нет, уважаемый Член Совета. В мои обязанности входит быстрая работа по проведению набора. Рекрутов нельзя терять из-за отказа систем жизнеобеспечения или внешних угроз кораблю. Таков приказ для меня.

Ориантук посмотрел на Фидельлика, сидящего рядом с ним, но ничего не сказал.

– Когда вы поняли свою ошибку? – спросил Элиектос.

"Свою ошибку..." Внутренне Даннор съежился от такой формулировки.

– Я подумал о возникшей проблеме, когда компьютер не разрушил судно после телепортации восьмерых рекрутов. Повторное сканирование не выявило новых жизнеформ... Поэтому последовал мой приказ о проверки ЭВМ.

– И обнаружили сбой, из-за которого корабль не уничтожили? предположил Элиектос.

– Именно так, уважаемый Член Совета.

Даннор услышал, как задрожал его голос, и понадеялся, что это ускользнет от слуха Советников. Он уже почти не понимал, где находится.

– Вы говорите, – произнес четвертый Член Совета, – мы должны за все случившееся винить компьютер? Простой сбой, приведший к вторжению... Как он там называется? "Энтерпрайза"?

Хитрый вопрос! Худший вариант – переложить ответственность на умную машину. Но ведь компьютером управляют люди...

– Нет, Советник. Со всем уважением к вам... Я так не говорю.

Ориантук оживился.

– Нет? Тогда скажите, на кого ложится ответственность?

Выбора нет! Перед ним только один-единственный выход.

– Она – на мне, уважаемый Член Совета. Когда произошла ошибка, командовал я. Мною отдавался приказ рекрутировать тех восьмерых. И я не проверил компьютер с самого начала.

"Ну, все! Сказал... Если повезет, они учтут сказанное ранее.

Например, информацию о втором Содействующем, которую подтвердил Элиектос.

И они направят свой гнев на него, а не на меня..."

Даннор не смел взглянуть в глаза судьбе. Его взор обратился на Ориантука... Даже если бы он и мог осмотреться вокруг, то и тогда вряд ли что-либо узнал; Советники так просто свои мысли не выдают.

– У кого есть вопросы? – поинтересовался Элиектос.

Все промолчали.

– Вы свободны, Даннор Тирдайния. Содействующий Исполнению склонил голову.

– Спасибо, Член Совета.

Он сделал два шага назад, пятясь из уважения к сидящим на Тронах.

Затем со всем достоинством Тирдайния развернулся и покинул Палату.

Даннор не стал утруждать себя при выходе, хотя ему очень хотелось посмотреть на выражение лица стражника. Он просто прошел мимо, прислушиваясь к стуку своей обуви по каменному полу.

Содействующий Исполнению шел, пересекая лучи света, падавшие из узких окон, расположенных под потолком южной стены. На противоположной стороне древний гобелен, изображавший великие и кровавые битвы, приобрел в этом освещении новые таинственные краски...

"Можно было, конечно, стараться вести себя умнее... – решил Даннор. Поменьше нервничать... Побыстрее и поточнее отвечать на вопросы..."

Постепенно до него стал доходить стук шагов. Кто-то шел ему навстречу.

Да это же Мастер Набора Боронбак! Подойдя поближе друг к другу, они встретились взглядами и замерли... Каждый из них знал: другой – источник опасности. Враг, если говорить точнее, пока не закончилось расследование.

Они понимали, что с радостью пожертвуют друг другом, лишь бы спасти свою шкуру.

Тирдайния уже доставил Боронбаку ряд неприятностей... Нарушение режима не скажется благотворно на его судьбе. Впрочем, ошибки Даннора тоже серьезные... Мастер Набора наверняка попытается использовать их для своей выгоды. В те краткие мгновения, когда они проходили мимо друг друга, губы Боронбака растянулись в притворной улыбке, словно говоря: "Никакой личной вражды". Затем Даннор стал размышлять, что против него может выставить Мастер Набора.

Сколько времени прошло с тех пор, как она пришла в себя? С тех. пор, как очутилась в.... У нее не находилось названия этому месту, пропало ощущение времени... Подумать об этом Кэтрин смогла не сразу, поскольку оказалась занята срочным делом: оказанием помощи потоку раненых, нежданно нахлынувшему на медстоянку, ее временный пункт нахождения. Их вели существа, сами еле державшиеся на ногах. В свете ламп над головой они выглядели бледными тенями-привидениями синего цвета.

С подобными ранами многих удалось бы спасти, если бы хватало медикаментов. Но, увы! Их-то как раз и не хватало... Каждый третий из пострадавших находился сейчас в агонии.

Работа оказалась тяжелой и утомительной. Некоторые из раненых существ настолько упали духом, что не реагировали даже на ее крик. Их органы отказывались работать, несмотря на все усилия, которые она прилагала, делая массаж.

Но Пуляски не обращала внимания – времени не хватало на подобные "мелочи". Вслед за первым потоком нахлынул второй... Затем – третий.

Вскоре пот лился с нее ручьями.

Откуда они идут? Видимо, где-то поблизости идет сражение... Женщина решила это, исходя из внешнего вида существ, одетых в обмундирование, и характера ран. Но кто воюет и с кем? За что?

Когда третий поток раненых достиг критической точки, на стоянку ворвался летательный аппарат. Парящий объект казался небольшим, с метр высотой, с корпусом, похожим на тело насекомого, изготовленным из темного материала, неспособного отражать свет. На расстоянии одной трети от верха просматривалось, прозрачное, круглое и слегка вытянутое отверстие, напоминающее глаз животного.

Аппарат покружился над стоянкой, замедляя полет то над одним пациентом, то над другим. И всегда летающий объект выбирал самые тяжелые случаи, издавая странный звук, похожий на вопль, когда раненый умирал или терял сознание. При этом аппарат сразу же терял интерес к отошедшему или обессилевшему существу.

Пуляски пыталась игнорировать эту штуковину, но не выдержала: уж больно он походил на мусорщика, довольного грудами отходов. Конечно, это только машина, не обладающая такими наклонностями. Скорее всего, она просто записывает страдания раненых для какого-нибудь живого интеллекта.

Но от подобного вывода вся ситуация показалась Кэтрин еще более отвратительной.

Уровень технологии изготовления летающего объекта тоже привлек внимание женщины: создать такую машину очень непросто. Какую же мудрость нужно иметь, создав аппарат с такой степенью стабильности и управляемости?!

"Могли бы вложить немного ума и в разработку медицинских приборов...

С их помощью можно спасти много жизней", – пронеслось в голове Кэтрин.

Пуляски не помнила, откуда она и как сюда попала, но женщина твердо знало одно: ее обучали работать на оборудовании гораздо более прогрессивном, чем здесь, на этой временной стоянке.

Удивляло доктора и то, что летательным аппаратом никто, кроме нее, не заинтересовался. Привыкли? Или есть другая причина?

Последней каплей, переполнившей чашу ее терпения, оказалась попытка зашить огромную дыру в животе одного из раненых, прежде чем бедняга умер от потери крови. Уходящий из жизни высокий тип, весь покрытый чешуей, не мог даже кричать. Перед смертью он заставил выложиться троих медиков, державших его за руки и ноги, пока Пуляски пыталась наугад, не зная расположения органов, обработать и закрыть рану.

Когда Кэтрин закончила операцию, летательный аппарат приблизился, чтобы заснять подробнее мучения чешуйчатого. Случайно объект коснулся плеча женщины, Что-то мерзкое, холодное и злое оказалось в этом прикосновении.

Охваченная отвращением, Пуляски не сдержалась. Она бросилась на любопытствующую штуковину, колотя по ней сжатыми кулаками. Аппарат, несмотря на внешнюю массивность, от ударов отлетел в сторону, вращаясь и крутясь, пока не стабилизировал свое положение. Внутри него появился белый дымок... Объект выпустил несколько клубов дыма вниз, к поверхности планеты, а затем, как дрессированное животное, покорно улетел.

Пуляски восторжествовала.

Но радость оказалась недолгой. Ведь у нее сейчас на руках больной, шансов на жизнь у которого почти не оставалось.

Пошевелив негнущимися пальцами и размяв их, Кэтрин сделала еще один стежок, закрывая рану.