Зверь. В плену его желаний

Глава 26

Я пытаюсь открыть глаза, но никак не получается. Где-то кричит Андрей, просит, чтобы я посмотрела на него, но я даже вздохнуть не могу. Не чувствую своего тела. Ничего не чувствую. Внутри меня пустота. Будто я провалилась в какую-то темноту и сплю. Так крепко, что даже вставать не хочу и проклинаю каждого, кто меня зовет.

Откуда-то до меня доносится плач мамы. А она почему ревет? Разве ей не все равно, что со мной происходит? Разве ей не все равно, с кем я и как живу? Почему она умоляет, чтобы я пришла в себя?

Я в себе вообще-то! Почему со мной обращаются как с ненормальной? Как с больной? Эй! Со мной все отлично! Я просто сплю! Сплю!

— Скажите, доктор, что с моей дочкой? Когда она очнется?.. — снова голос мамы. И где-то совсем рядом. Она тут? А я где? Дома?

— Скоро придет в себя. Обезболивающее вкололи ей. Успокойтесь, — еще один женский голос, но чужой.

— Господи... — шепот матери. — Господи, все ее мечты рухнут же, если она узнает о потере малыша.

Что? Что она говорит? Как всегда чушь несет! Мама никогда не хотела моего счастья! Не хотела, чтобы у меня была семья! И зачем она ерундой занимается? Зачем врет? Ведь мой малыш... Нет! Я уверена, с ним все хорошо. Нет, у меня живот не болит, значит, все отлично. Или же нет?!

Воды... Хочу пить. Снова пытаюсь открыть глаза, но и в этот раз не получается.

До меня доносятся пищащие звуки каких-то приборов. А потом сигналы автомобилей. Да, сигналы!

Сигналы!!! Черная машина!!! Тупая боль!!! Темнота!!!

Господи!

Прокручиваю в голове последние воспоминания. Да, меня сбил автомобиль! Да! Я упала. Малыш... А малыш?! Как мой ребенок?

Боже, почему я ни слова вымолвить не могу. Почему все вокруг снова кричат? Почему так действуют на нервы эти долбанные сигналы каких-то приборов?

Пить хочу я! И глаза открыть! А потом руку на живот положить и малыша своего почувствовать!

— Доктор! Доктор, что с ней? — мамин голос приглушает сознание.

Доктор... Я, значит, в больнице? Значит, все, что я вспомнила, — это реальность? Малыш... Мама сказала, что мои мечты... Что?! Я потеряла Веру? У меня нет больше дочки под сердцем? Что за чушь? Нет, она опять ерундой занимается! Какого черта пришла вообще?! Пусть возвращается к своему мужу! А я... Я как-нибудь без нее справлюсь! Не нужна она мне! Нет, она не хочет, чтобы я родила, вот и несет чушь полную!

— Выйдите! Все на выход! — очередной крик, теперь мужской.

Мое сердце стучит так быстро, будто вот-вот выпрыгнет из груди. И голова... Боже, почему так сильно начинает болеть голова? И почему я ничего не вижу?

— У нее шок! Такими темпами мы ее потеряем! Живо! За дело!

Белый потолок. И стены. Это не наша с Андреем спальня. Это не наша квартира. Далеко не наша!

— Выпей воды, милая, — через шум в голове до меня доносится тихий голос Ангелины. Она нависает, подносит к моим губам стакан. Я пью все до последней капли, мысленно благодаря ее тысячу раз. — Как ты себя чувствуешь?

Хочу хоть как-то ответить, но получается так себе. Не то чтобы слово сказать, у меня даже голову повернуть сил нет. Удушающий ком так и стоит поперек горла. До жути желаю увидеть Андрея. Жду, когда он скажет, что с нашей Верой все хорошо. Но его нет рядом...

— До... До... Дочь... — выдавливаю из себя.

Ангелина сглатывает. Затем губы поджимает и мне не отвечает. Даже взгляд отводит, и я замечаю, как ее глаза наполняются слезами.

— Ник, — говорит она, присаживаясь на стул, и сжимает мою ладонь. — Прости...

Мне удается совсем чуть-чуть повернуть голову. Заглядываю в лицо девушки и понимаю, что все кончено. Нет у меня больше малыша. Все, что я слышала, не галлюцинации. И мама... Она была тут, но сейчас в палате я с Линой. Ее же нет.

«Все, что сегодня с тобой произойдет, из-за Зверя, — раз за разом набатом стучат в висках эти слова. — Из-за Зверя... Из-за Зверя...»

Зажмуриваюсь. Я не хочу его видеть. Нет. Я не хочу его видеть, черт бы его побрал! Это все из-за него! Из-за него!

Горячие слезы текут по щекам. На белом потолке появляются черные точки, а потом он окончательно темнеет. Не вижу. Не слышу. Не чувствую. А может, это все к лучшему.

— Ника... — хриплый голос, словно острая игла, втыкается в сознание. — Ник... Родная...

Открываю глаза. Сколько времени я находилась без сознания? Сколько времени спала, забыв обо всем на свете? Вера... Моя Верочка.

— Прости меня, Ника. Прости.

Мне никогда не было противно от этого голоса, но сейчас... Сейчас я даже голову в его сторону поворачивать не хочу. Он мне никто! Из-за него я потеряла свою дочь! Свою малышку!

— У-уходи! — сама не знаю, откуда я беру силы, чтобы это выговорить. — Все... Из-за тебя!

Чувствую, как Андрей сжимает мою руку, а потом горячее дыхание обжигает кожу. Щетина царапает ладонь. Влажные губы касаются каждого пальца, оставляют поцелуй. Он не спешит уходить, а я хочу, чтобы он скорее покинул эту долбанную палату. Скорее!

— Прости, Ник, — этот тихий шепот... Он сведет меня с ума!

— Андрей, — взволнованный голос Ангелины раздается где-то вблизи. — Брат, ей нельзя нервничать. Потом поговорите. Пойдем.

Каждое слово говорит спокойно, но я чувствую ту боль, которую она испытывает. Она лучше меня понимает, какая буря творится сейчас у меня внутри. Она тоже когда-то потеряла малыша... От любимого!

— Я не могу ее тут оставить, — отвечает Андрей севшим голосом. — Не хочу.

— Я понимаю. Но это для ее же блага. Успокоится, и вы обязательно поговорите.

Если бы... Больше не хочу его видеть. Никогда! Не прощу! Пусть выметается к черту!

Андрей

Она меня выгоняет. Видеть не хочет. Сердце колотится внутри. Разрывается на части. Хочется уткнуться носом в ее макушку и вдохнуть аромат, но она даже руку выдергивает. Неприятны стали мои прикосновения. Ведь она права. Все из-за меня...

— Андрей, — сестра буквально шепчет, но я не могу оторвать глаз от Вероники, от моей девочки.

Лицо опухшее. Тем более правая сторона — сильно ударилась. На лбу огромный синяк. Губы от сухости потрескались.

— Ник, я...

— Уходи, — перебивает. Отворачивается.

Сжимаю челюсти так, что зубы начинают болеть. Сука! Убью того, кто так поступил с моей девочкой. Убью!

— Дамир, — зову брата, как только покидаю палату Вероники. — Сообщи мне хоть что-то хорошее.

— Он у нас, — говорит, а потом переводит взгляд на жену. — Мариб вышел на след, а Амиль уже выкрутил руки. То есть я здесь ни при чем, Лин, — обращается к моей сестре. — Не смотри на меня так.

— Да, ага. Ты белый и пушистый у меня, — цокает языком. — И почему ты тут стоишь, Андрей? Голову ему открути!

Не только меня удивляют слова сестры, так еще и Дамир кашляет несколько раз, не веря в услышанное.

— Чего? Я ее прекрасно понимаю! Она малыша потеряла, как и я... — отводит взгляд, продолжает дрогнувшим голосом. — Очень больно, когда от тебя отрывают твою же частичку.

Через некоторое время оказываюсь по тому адресу, который мне скинул Амиль. Подвал. Темно и сыро. Голова болит так, что глаза открыть получается с трудом. Я уже знаю, чьи там люди. Знаю, как Веронику сбила машина. Все видел на видео, отправленном Марибом.

— Они? — единственное, что спрашиваю.

— Тот сбил, — кивает на первого Мариб. — А тот...

— Достаточно, — обрываю, набрасываясь на них.

Не знаю, сколько продолжается моя попытка хоть как-то отомстить, но прихожу в себя, когда чуть ли не задыхаюсь от ярости. Первый без сил лежит на бетоне в углу помещения, а второй все еще карабкается.

— Будешь говорить? — вцепившись в горло огромного головореза, сжимаю так, что у него глаза превращаются в два блюдца. — Я тебя спрашиваю!

— Отпусти его, Андрей, — слышу за спиной голос Мариба. — Еще как будет говорить.

Швыряет на пол снимки. Штук десять. Девушка с ребенком на руках. Лет четырех. Темненький мальчик.

— Нет, — скотина орет как ненормальный. Откуда Мариб это откопал? Ведь никакой инфы про этих тварей нигде не было, как сказал Амиль! — Не смейте их трогать!

Мы не такие кретины, чтобы женщин и детей трогать. Но вот как-то нужно разговорить его!

— Что? Твой сын, да? А ведь у меня тоже должен был родиться ребенок! Но ты сбил мою женщину! И знаешь, что случилось дальше?

Рычу от злости, бью кулаком ему в челюсть. Сукин сын! Его лицо в крови, но все равно мне от этого не становится легче. От слова совсем!

— Я... Не знал, что она бе...

— Иначе не сбил бы? — еще один удар. — Все расскажешь! Абсолютно все, иначе я прикончу не только тебя, но и тех... Тех, кто на фотографии. Поверь, меня не просто так Зверем зовут.

— Я все расскажу, — хрипит. — Все расскажу, но не трогайте их.