Звезда короля

ГЛАВА 1

— Я не вижу причин, но которым ты изменил решение! — Кернер ударил обоими кулаками по столу, и он жалобно заскрипел, а Пьер Эйлеан лишь поморщился. Неудивительно, что магистр тьмы явился в его башню. Патологическая ненависть к Вейранам иногда затмевала рассудок Фернана.

— Причин? — Пьер поднялся из-за стола. — После того, что ты сделал с Дареалем, я в твои игры играть не собираюсь.

— Не понимаю, что ты имеешь в виду.

Легко притворяться! Но Пьер знал правду — и без того хрупкое доверие к Кернеру превратилось в ничто.

— Я всего лишь попытался его припугнуть. — Фернан пошел на попятную.

— Похитив ребенка и едва не убив? Думаешь, после этого Дареаль решит вернуться на службу? Так вот, я не удивлюсь, если он придет и попытается убить тебя, потому что сам знаешь, что для оборотней значит семья.

— Меня? — усмехнулся Кернер. — Можно подумать, ты тут ни при чем!

— Я не похищал мальчишку, — возразил Пьер.

— Но не был против иных методов воздействия. Ладно, демоны с ним, с Дареалем. Найдется. Лучше ответь, почему ты передумал по поводу Вейрана?

— Потому что меня не устраивают твои методы! — выпалил Пьер, едва сдерживая всколыхнувшийся гнев.

— С каких это пор?

— Всегда.

— Так, значит? — зашипел магистр тьмы. — Хочешь, чтобы мы действовали раздельно? Отлично, так тому и быть. Но когда тебя в следующий раз решат убить, не проси о помощи.

— Да катись ты!

— Ты покатишься первым. А когда опомнишься, будет поздно. Ты меня услышал?

Ответить Пьер не успел. Дверь в кабинет вдруг с шумом хлопнула, будто порыв ветра распахнул ее — и с силой закрыл, а ближайшее к столу окно покрыла изморозь. Взметнулись щиты: серые и черные. Но в комнате так никто и не появился. Зато по тонкому слою инея словно кто-то вывел кистью: «Я приду за вами».

А затем так же быстро истаяла и надпись, и сама изморозь.

— Что это было? — первым опомнился Кернер и кинулся к окну. — Демоны хвостатые! Снова ни следа магии. Только темный отголосок.

— Зеркальщик не хочет, чтобы мы забывали о нем, — тихо сказал Пьер. — Вот и выбрал момент, когда мы будем вместе. Это означает одно — никакая защита башни пустоты не скрывает нас от его наблюдения. Дела плохи, Кернер. Нужно отыскать этого поганца раньше, чем он доберется на нас. А ты сражаешься с мельницами.

— А может, за этим тоже стоят Вейраны? — выпалил Фернан.

— У тебя паранойя, признай. И она мешает тебе разглядеть очевидное — пока мы пытаемся понять, стоит ли опасаться Анри Вейрана, кто-то подобрался к нам так близко, что едва ли не стоит здесь третьим.

Магистр тьмы вздрогнул и оглянулся. Никого…

— Что нам делать? — спросил он.

— Пригласить к алтарю не только светлых, но и темных магов. Пусть пробуют все. А главное — защита. Не снимать щитов, не появляться рядом с отражающими поверхностями без острой необходимости. Я обращусь в «Черную звезду». Может, подскажут способы защититься от этой заразы. Должны же быть особые заклинания противодействия, правда?

— Остается надеяться, что да. А как нам выследить этого типа?

— Нужно продумать ловушку, — вздохнул Пьер. — Но я пока ничего не могу придумать, веришь? В голове каша.

Конечно, Эйлеан молчал о том, что каша была вызвана не только отсутствием равновесия внешнего, а, скорее, отсутствием внутреннего. Вернувшиеся эмоции сводили с ума, мешали, все портили. И как с этим справляться, Пьер не понимал.

— Мы все равно его найдем, — сказал на прощанье Кернер. — А пока что будь осторожен. Мы не можем позволить пустоте вырваться из-под контроля.

— И это ты мне говоришь? — усмехнулся Пьер. — Забавно. Я слежу за ней, Кернер. С трудом, но слежу. А вот нашему светлому собрату лучше поторопиться, где бы он ни был.

Филипп

Когда наша выросшая компания ввалилась в квартиру Анри, там сразу стало тесно. Шутка ли! Семь человек в одной комнате. Первой опомнилась Полли. Она радостно вскрикнула:

— Мадам Вейран!

— Здравствуй, Полли, — улыбнулась мама. — Рада тебя видеть.

— Неужели это вы? — Полина не верила своим глазам.

— Долгая история. Здравствуйте, герцог Дареаль. Какая неожиданная встреча.

— Здравствуйте, графиня. — Этьен попытался встать с дивана, дабы приветствовать гостей стоя, но Полли тут же заставила его лечь обратно. Зато Вилли крутился рядом и с любопытством разглядывал новых гостий.

— Лиз, знакомься. — Я решил внести хоть немного порядка в эту кутерьму. — Это Полина, невеста Анри. Это герцог Дареаль, главный… бывший главный дознаватель магистрата и его сын Вилли. А это Лиз, моя невеста.

— Мал еще невест заводить, — фыркнула мама, а Лиз покраснела.

— Очень приятно, — и вовсе стушевалась она. Похоже, ей безумно хотелось спрятаться мне за спину от такого количества незнакомых людей, но Лиз не была бы собой, если бы не преодолела это желание.

А я до конца не верил в то, что происходит. Казалось, что вот-вот проснусь и сон растает. Но мама по-прежнему сжимала мою руку, даря ощущение реальности. А Анри вспомнил, что квартира вроде как его, да и все шумное семейство тоже, потому что скомандовал:

— Не толпитесь. Давайте оставим все разговоры до утра. Больным надо отдыхать, детям — спать.

Вилли тут же насупился, Этьен покраснел, а мы слаженно закивали. Только как нам разместиться, если из мест, где можно спать — диван Этьена, узкая софа и кровать Анри? Видимо, брата одолевал тот же вопрос, потому что он растерянно осмотрелся по сторонам.

— Пусть мама ложится на софе, — решил ему помочь, — Вилли с Этьеном, а мы с Лиз на полу в спальне поспим, нам не привыкать.

Матушка обернулась и взглянула на меня так грозно, что сразу почувствовал себя лет на пять младше.

— Филипп Вейран, — ласково спросила она, — а с каких это пор приличия стали для тебя пустым звуком?

Теперь мы с Лиз слаженно покраснели, будто нас поймали за руку. Анри лишь усмехнулся, но матушка вспомнила и о нем:

— Кстати, а Полли? Еще скажи, что она тоже останется с вами.

— Я вообще молчу. — Предатель Анри оставил меня с матушкой один на один. — Хорошо, чтобы не было споров, мы с Филом ляжем в спальне на полу, а девочки — на кровати. Софа твоя.

Мама собиралась было спорить, но потом, видимо, признала, что это совершенно бесполезно, и только махнула рукой. А мы вчетвером поспешили скрыться с ее глаз, пока не передумала. Мне надо было поговорить с Лиз, а Полли едва не подпрыгивала от нетерпения услышать рассказ Анри. Все остальное подождет до утра. Правда, мне было страшно выпускать маму из виду, но квартира Анри доказала свою полную безопасность. Мы прикрыли за собой дверь, Анри подумал — и поставил маячок, а из гостиной слышалось, как мама говорит герцогу Дареалю, что его сыну после полуночи следовало бы спать. Мама есть мама.

Мы конечно же никого не послушали. Анри отдал нам плед, который мы с Лиз расстелили на полу, а сам взял плащ и протянул Полли. Брат тихонько рассказывал невесте о наших сегодняшних приключениях, а мы улеглись на плед. Было так жарко, что иное и не требовалось. Вскоре Анри и Полли затихли. Тогда я поднял полог тишины, чтобы не мешать близким.

— Не спишь? — шепотом спросил Лиз.

— Нет, конечно. — Она тут же открыла глаза. — Разве можно уснуть?

Я покосился на брата. У него, видимо, был утомительный день, потому что они с Полли пропадали где-то и вернулись в таком виде, будто только что с бала. Оба спали тихо и безмятежно.

— Я точно не усну, — легонько поцеловал Лиз. — Ты знаешь, когда впервые услышал твой голос, решил, что схожу с ума.

— А как еще можно было с тобой связаться? — улыбнулась она, и на сердце стало теплее. — Я поначалу вообще к тебе не могла пробиться, потому что ты был в гимназии, и никакие заклинания не действовали. Потом познакомилась с мадам Анжелой, и мы пробовали уже вместе.

— Что тогда случилось на самом деле? Там, в парке?

Один из самых страшных дней в моей жизни будто встал перед глазами, а Лиз украдкой вздохнула.

— Все было достаточно прозаично, Фил. Папа попросил Айденса оглушить меня заклинанием. Я сразу не поняла, что он делает, поэтому подняла щиты слишком поздно. Я не знала, что на тебя тоже напали. Папа запер меня и говорил, что это для моей безопасности, и только мадам Анжела мне потом рассказала, что ты едва не погиб. Она ведь сидела с тобой.

— Значит, это был не бред. — Вспомнил, как во время болезни то и дело слышал голос матери.

— Нет. Мы вместе пытались найти выход из пространственного кармана, но так ничего и не вышло. Папа постарался на совесть. И знаешь, мне даже показалось, будто он влюблен в твою маму.

— Да? — Я приподнялся на локте.

— Да, — кивнула Лиз. — Он почти каждый день к нам приходил, но мадам Анжела всегда разговаривала с ним только как с другом. И он злился. А когда уходил, мы пытались до тебя докричаться. Это было сложно.

— Люблю тебя, — крепко обнял Лиз. — Не смей меня больше так пугать.

— Прости. — Она виновато потерлась щекой о мое плечо. — Я бы никогда не стала. Только одного не пойму, Фил. Кто мог тебя атаковать?

— Айденс должен был видеть. Спросим у него?

— Для этого придется вернуться в гимназию, — пожала плечами Элизабет. — Не скажу, что мне сильно хочется. Мы с папой все-таки в ссоре из-за всего этого… А если мы будем вместе, разве у него получится в чем-то нам помешать?

— Думаю, ты права, — ответил я. — Надо посоветоваться с Анри.

— Как он? — Лиз чуть обернулась и взглянула на брата.

— Сложно, но вроде бы немного лучше, чем было, когда он только вернулся.

— Расскажешь?

Конечно, я рассказал. Только с Лиз мог говорить обо всем, что меня тревожит. И о проблемах между Анри и магистрами, и о странных тайнах нашей семьи. Лиз слушала очень внимательно, а я чувствовал, как становится легче. Будто камень упал с души. Мне не хватало ее! До этого дня даже не понимал, насколько сильно не хватало! И теперь я боялся даже отвести взгляд, казалось, отвернешься — и она растает.

— Да, Фил, действительно все сложно, — сказала Лиз, когда история подошла к концу. — Но мы справимся. Особенно теперь, когда все вместе. Уверена, мой отец знает больше, чем говорит, обо всей этой истории. Надо только прижать к стенке! Вот мадам Анжелу и попросим.

Я представил, как мама допрашивает директора Рейдеса, и стало весело.

— Ну вот, ты уже улыбаешься, — обрадовалась Элизабет. — А то я в первую минуту, когда тебя увидела, даже испугалась.

— А ты чего ожидала?

— Что ты меня уже забыл и влюбился в другую, — рассмеялась она.

— Вот глупая! — вспыхнул я.

— А что? Ты — жених завидный, сильный маг.

— С дырой в кармане и магистратом на хвосте.

— Говорю же, завиднейший, Фил. Кто еще может похвастаться таким набором? Так что гордись!

С Лиз, как всегда, было легко и свободно. Мы еще час болтали о всякой чепухе, о наших общих друзьях, кураторе Синтере, других профессорах и только затем, обнявшись, наконец уснули.

ГЛАВА 2

Анри

Я проснулся необычайно рано. Самой сложной задачей оказалось встать с кровати так, чтобы никого не разбудить — ни Полли, ни Фила с Лиз, которые в обнимку спали на полу. Но, видно, накануне эмоций и переживаний всем хватило с лихвой, потому что никто даже не шевельнулся. Я тихонько вышел в гостиную — Вилли тоже спал под боком у отца, а вот мамы не было. Ушла? Что-то случилось? Но мама нашлась на кухне. Она стояла у окна и смотрела, как разгорается день.

— Доброе утро, — подошел я ближе.

— А, Анри, — обернулась она и улыбнулась. — Доброе утро, дорогой.

Осторожно обняла меня и коснулась губами лба. На плите грелся чайник, мама достала еще одну чашку и поставила на стол. Я расслабленно наблюдал, как она заваривает травы, добавляя маленькую ложку меда. И становилось спокойнее на душе. Ее возвращение казалось невозможным чудом, на которое я почти не надеялся, но ждал. Ждал все эти дни.

Наконец дымящаяся чашка оказалась передо мной. Я сделал глоток и отставил ее.

— Как ты? — спросила мама. Собственно говоря, что еще можно было спросить? И что еще можно было ответить?

— В порядке.

На самом деле я впервые за долгое время действительно чувствовал покой. Вчера, когда танцевал с Полли, и сейчас, когда сидел с мамой и пил чай. Будто все плохое закончилось, хоть это и было не так.

— Как давно ты вернулся? — мягко спросила она.

— Пятнадцатого мая.

— Так долго. Рейдес мне не сказал.

— Я думаю, этот тип много недоговаривает, — хмыкнул я.

— Не суди его строго, Анри. Эдуард всегда был нам с Виктором хорошим другом.

— То-то он едва не свел в могилу Фила. Это же надо было додуматься! Объявить собственную дочь мертвой.

— Он боялся за нее. Я бы и не такое сделала из страха за вас.

— Не сделала бы. — Я качнул головой. — И не могу понять, чем так опасен для девушки Филипп. Он и мухи не обидит без крайней необходимости.

— Его магия опасна и может принести несчастье не только ему, но и многим людям, — вздохнула мама.

— Я уже слышал это нелепое предсказание, — фыркнул презрительно. — Посмотри на Фила, мам. По-твоему, он опасен?

— Конечно нет, Анри, — вздохнула она. — Но все так завертелось. Я уже не знаю, что и думать.

— А я знаю, по-твоему?

Столько хотелось спросить! А сейчас вопросы, как тараканы, разбежались в разные стороны. И снова стало тревожно. Мама сразу заметила — села ближе, взяла меня за руку.

— Сынок, что происходит? — спросила она. — Ты сам не свой.

— А каким я должен быть после года в пустоте? До недавнего времени я думал, что и вовсе лишился магии. А еще магистрат снова пытается меня арестовать. Что я им сделал? Не понимаю. Все очень, очень запуталось.

— Разберемся, не беспокойся. Все, что можешь, предоставь мне.

— Я сам справлюсь, — качнул головой. — Ты лучше присмотри за Филом, он меня совсем не слушает, а играет в опасные игры. И еще… мам, что ты знаешь об Андре Варне?

Мама отвела взгляд. Значит, знала.

— Это долгая история, Анри, и совсем не приятная, — заговорила наконец она. Снова взяла в руки чашку, чтобы унять волнение. — Мне бы не хотелось ворошить прошлое.

— Я знаю, что Андре убил магистра Таймуса. И подозреваю, что подставил вас под удар, хоть он и утверждает, что это не так.

— Ты говорил с Андре? — встрепенулась мама. — Он вернулся?

— А он куда-то исчезал? — спросил я.

— Я давно его не видела. Года три точно. Ладно, видимо, придется рассказать.

Мама поднялась со стула и отошла к окну.

— Сразу скажу, Анри, не смей осуждать отца. Потому что в этой истории не все так однозначно, как кажется на первый взгляд. Что тебе уже известно?

— Что отец вел расследование и познакомился с Лианой Варне, которая затем родила от него ребенка, — ответил я.

— Да, так и было. Все началось где-то через год после твоего рождения. Так бывает, что до свадьбы люди кажутся одними, а потом оказывается, что есть острые углы, которые надо сглаживать, или в чем-то уступать, но на это никто не хочет идти. Виктор только-только получил повышение, и ему поручили новое дело. А мы как раз начали ссориться по поводу и без. Он сутками пропадал на работе, а мне хотелось, чтобы проводил время со мной и с тобой. Наконец, мы разругались настолько, что он даже съехал к одному из своих друзей, а я осталась одна. Вернулся Виктор почти через месяц. Его будто подменили — был один человек, стал другой. Конечно же я попыталась разобраться, что произошло, потому что муж вел себя странно, и ему было очень плохо. И я нашла в его ауре следы приворота.

— Приворота? — Я никогда не думал, что кто-то еще использует этот вид магии.

— Именно. Эта глупышка Лиана решила его приворожить. И ей это удалось, но у Вейранов вообще необычная магия, и не все линии плетения легли так, как надо. Эффект от заклинания сошел на нет, остались только отголоски. Работа толкового менталиста — и они исчезли, остались лишь жуткие головные боли. Только это не изменило того, что Вик был с Лианой.

— И ты осталась с ним, — тихо сказал я.

— Да. Я любила его и люблю, каким бы он ни был. Мы все ошибаемся, Анри. Нет людей идеальных, нет непогрешимых. Виктор ошибся. Да, мне было сложно принять эту ошибку, но и оставить его в тот момент я не могла. Он был болен. Тем более начались проблемы с магистром тьмы. Он понял, что Виктор ведет против него расследование, и сделал все, чтобы обратить это против нас. Мы уехали. О том, что Лиана беременна, никто не знал. В первый раз я услышала об Андре незадолго до возвращения в столицу, но ничего не сказала твоему отцу. Тогда уже родился Фил, а магистр Тейнер вроде бы забыл о нас. И мы решили вернуться. А дома нас ждало нераспечатанное письмо, которое пролежало там боги знают сколько времени. Писала Лиана, сообщала, что ждет ребенка, и просила о помощи. Так узнал твой отец.

Мама замолчала, а я ее не торопил. Ей сложно было это вспоминать, мне — не менее сложно слушать. Но это было необходимо, чтобы я понял, чего именно добивается Андре. Действительно власти? Или есть другие причины, которые необходимо учитывать, чтобы никто не пострадал?

— И он решил найти ребенка? — спросил, не удержавшись.

— Нет, — грустно улыбнулась мама. — Так решила я. Виктор просто разорвал письмо в клочья и сжег, а я хотела поговорить с родными Лианы. Сама она к тому времени была мертва. Вик не знал, иначе бы не пустил. Оказалось, что у Лианы родился здоровый ребенок, и за ним присматривала бабушка. Она была уже достаточно старой, больше ругалась, чем говорила. Я оставила ей денег и ушла. Дома попыталась убедить твоего отца, что не стоит так просто забывать об этом мальчишке, а ему тогда уже было лет шесть или семь. Представляешь реакцию твоего отца?

— Он наотрез отказался, — понял я.

— Конечно. Для него Андре всегда был неким свидетельством ошибки. Как считал Виктор, чуть ли не единственной в его жизни. Спорить с мужем я не стала, и вскоре мы действительно забыли об этой истории, пока десять лет спустя Андре не появился у нас на пороге. У него были серьезные неприятности, как я поняла по тем обрывкам, которые слышала из их разговора. Но мало того что Виктор и вовсе не хотел его видеть, так еще мальчишка попал под горячую руку. У твоего отца провалилось какое-то расследование, двое наших друзей погибли — и тут это.

— И папа высказал все, что думал по этому поводу? — Я прекрасно знал, что в момент злости с моим отцом было бесполезно разговаривать.

— Да. Я испугалась, что они сцепятся, и встряла между ними. Одного попросила уйти, другого — вернуться домой. Выяснилось, что бабушки Андре не стало, и ему некуда было идти. Виктор успокоился, и мы попытались найти мальчика, но ничего не вышло, он исчез.

— Но ты говорила, что виделась с ним после, — вспомнил я.

— Да, случайно. Мы столкнулись в городе. Я заметила его из окна экипажа и узнала. Решила хотя бы спросить, где он и как живет. Он сказал, что живет замечательно и в моей помощи не нуждается. На этом все и закончилось. Я так надеялась. Теперь твоя очередь рассказывать. Что произошло?

Я попытался в двух словах изложить события последнего месяца, похищение Полли и нелепое предложение Андре. Или не такое уж нелепое? Мама внимательно слушала, не перебивая.

— Значит, у него тоже пробудилась магия рода, — сделала свои выводы.

— Похоже на то, — кивнул я. — Учитывая, как ловко он управляется с зеркалами — все-таки Таймуса достали через зеркало. И на двух других магистров были подобные покушения, но, видимо, силенок маловато тягаться с тьмой и пустотой.

— И все-таки я думаю, что он сказал тебе правду. На нас с Виктором напал совсем не Андре, а люди магистра тьмы. И толпой руководили темные маги.

— Но он может знать, что случилось с отцом.

— Может, — согласилась мама. — Но вряд ли скажет. У него нет причин нас любить.

Я пожал плечами. Какая разница? Важнее другое — как защитить семью от этого типа? И магистр Кернер никак не уймется, иначе зачем ему меня арестовывать?

— Все наладится, Анри, — попыталась успокоить меня мама. — Вот увидишь! Мы теперь вместе справимся.

— Да, ты права. Только вот что делать? Я не знаю.

— А может, согласимся на предложение Эдуарда? «Черная звезда» — закрытая территория, и будет время хотя бы обдумать следующий шаг.

— Ты все еще это предлагаешь после того, как Рейдес запер тебя там? — удивился я.

— Он хотел меня защитить. Иначе тот, кто решил уничтожить наш род, рано или поздно добрался бы до меня. Да, Рейдес выбрал не те методы, но я все равно ему благодарна. Он меня спас.

Я тоже уже почти решил, как поступить. Но для этого надо удостовериться в безопасности близких, и «Черная звезда» на самом деле подходила. Не прошло и получаса, как квартира ожила, наполнилась голосами.

— А кто это тут такой нечесаный? — Мама добралась до Вилли.

— В голове художника должен быть беспорядок, — упирался волчонок, повторяя где-то слышанную фразу.

— В голове, а не на голове, — подчеркнула мама. — А ну иди сюда!

Я усмехнулся — Вилли уйти не удастся. Слышно было, как смеется герцог Дареаль. Вот что делать с этим типом, я так и не решил. Забрать с собой? И видеть его лицо каждый день? Но и отпускать нельзя. Магистрат ведь не остановится, а Вилли — ребенок, попадется снова. Пусть герцог решает сам.

Проснулся Фил, высунул нос в гостиную — и тут же попал в поле зрения мамы.

— Филипп Вейран, ты что, забыл, как выглядит парикмахер? — негодовала Анжела. — Лохматый, худющий. Оставила, называется. Немедленно привести себя в приличный вид.

— А Анри… — попытался было Фил скорректировать направление урагана по имени «Анжела Вейран».

— Анри — взрослый мужчина и сам знает, что ему делать. И выглядит подобающе, прошу заметить. А ты — нет.

Рыжеволосая ведьмочка Лиз только хихикала. Ее мама воспитывать не бралась.

— Сразу стало так шумно, — заметила Полли, наблюдая за бедламом в гостиной. — Так хорошо.

— Да, — откликнулся я. — Так, как и должно быть. Полли, мы решили на какое-то время перебраться в «Черную звезду», раз уж последовало такое предложение. Как ты на это смотришь?

— Куда ты, туда и я, — ответила она. — Только не мешало бы забрать вещи из вашего дома. Может, кто-то меня проводит?

— Я и провожу.

— Не стоит! Тебя ищут. Лучше пусть Филипп, он хорошо владеет временной невидимостью. Да и ему надо собраться.

Мне на мгновение показалось, будто Полли что-то затевает, но ощущение мелькнуло — и пропало. С чего бы Полине мне лгать?

— Хорошо, — ответил я. — Сходите с Филом, заодно узнаете последние новости. Спросите Жерара, не приходил ли кто меня арестовывать, а то как-то странно они притихли.

— Я еще загляну к Этьену за вещами Вилли, — робко сказала Полли.

— Ладно, но проследи, чтобы вас видело как можно меньше людей. И не мешало бы спросить у самого герцога Дареаля, что он собирается делать.

— Думаю, пока он не настолько здоров, им с Вилли стоит остаться с нами. Если, конечно, ты не против.

Я был против. Но разве это имело значение? Полли пошла за Филиппом, чтобы с ним наведаться домой, а я еще раз взвесил все «за» и «против» своего плана. «За» было мало, «против» перевешивало, но ведь не прятаться нам всю жизнь. Раз у магистрата есть ко мне претензии, может, стоит спросить о них магистрат?

ГЛАВА 3

Полина

Анри что-то подозревал. По крайней мере, отпускать меня не хотел, но и отказать не смог. Он и мадам Анжела решили «обрадовать» директора Рейдеса, что принимают его предложение и вскоре на территории гимназии вместо двух неучтенных магов появятся целых семь. А мы с Филом и Лиз под покровом невидимости покинули квартиру Анри. Филипп не хотел брать с собой Элизабет, но разве она кого-то спрашивала? Сказала: или он идет с ней, или вообще никуда не пойдет. Боевая девчонка, не то что я. Зато Фил улыбался и казался абсолютно довольным жизнью. Таким счастливым я не видела его никогда. Осталось самое сложное: сообщить Филу, что вещи они будут собирать вдвоем, а у меня есть другая цель.

Мы уже подходили к особняку Вейранов, когда я остановилась.

— Что-то не так, Полли? — мигом насторожился Филипп.

— Мне нужно кое-что тебе сказать, — пыталась подобрать такие слова, чтобы он не стал спорить. — Я бы хотела попросить вас с Лиз собрать вещи без меня, а затем вместе заглянем к Этьену, у него все было готово для отъезда.

— Хорошо, а ты? — спросил Фил, будто пытаясь прочесть по лицу, что не так.

— Я? Хочу прогуляться немного и поговорить с Пьером.

— Я с тобой! — тут же заявил Фил.

— Не нужно, со мной все будет в порядке. А обратно Пьер проводит.

— Тогда мы проводим до башни пустоты, — вмешалась Лиз. — Ты что, Полли! Если кто-то ищет твоих друзей, ты для них — просто подарок. Попади ты в руки врагов, Анри и Этьен придут к ним сами.

Сложно было не признать ее правоту.

— Договорились, — пришлось смириться. — Проводите меня — и ждите дома. А я вернусь с Пьером.

О том, что даже не собираюсь просить его об этом, и заикаться не стала. Хотя в словах Лиз была правда, и стоило проявить осторожность. Возможно, попрошу, чтобы Пьер приставил ко мне кого-то из теней. Мне нужно было поговорить с ним, потому что решения, которые принимал магистрат в последнее время, казались странными и страшными. И если Пьер согласился на них, значит, с ним что-то не так.

Мы шли быстро. Зной стоял такой, что впору было задохнуться, и я совсем выбилась из сил. Лиз и Фил, казалось, ничего не чувствовали. Шли очень быстро, еще и держали щиты — я не видела их, но ощущала. Вообще, эта странная рыжеволосая девочка очень подходила Филу — и дышала им. Это было заметно. Потому что только влюбленные женщины могут так смотреть на любимого мужчину, будто, кроме него, на узкой пыльной улочке никого нет. Филипп же был полностью сосредоточен. Он отвечал за нас обеих и не терял контроля, хотя я видела, что чувства Лиз взаимны — его лицо светлело, стоило взглянуть на девушку.

Наконец впереди показалась башня пустоты. Что же мне скажет ее хозяин? Страшно было представить, но я знала, что делала, и не собиралась отступать.

— Будь осторожна, Полли, — попросил Фил. — И ни за что не возвращайся одна. Если Пьер не сможет тебя проводить, пусть свяжется со мной, его визор при мне. И мы придем. Да, Лиз?

— Конечно, — серьезно кивнула девчонка. — Одна не ходи, опасно.

Я еще раз заверила обоих, что на сегодня являюсь воплощением осторожности, и поспешила к воротам. Тени поклонились мне — видимо, знали в лицо, зато я не отличала один серый плащ с капюшоном от другого.

— Я провожу вас, — вышел вперед один из слуг Пьера.

Мы миновали пустынный двор и поднялись по узкой лесенке. Мой провожатый остановился и громко постучал в двери неофициальной гостиной.

— Катитесь к демонам! — раздался раздраженный голос.

— К вам мадемуазель Лерьер, — бесстрастно произнес слуга.

Воцарилась тишина, затем ее прорезали торопливые шаги и щелчок замка. Дверь отворилась, и я вошла в комнату. Здесь царил полумрак — окна были зашторены, и солнечный свет едва проникал внутрь. Дверь закрылась за моей спиной, а я потерла глаза, стараясь привыкнуть к слабому освещению. Пьер стоял передо мной, скрестив руки на груди. Без капюшона — его серебристые волосы рассыпались по плечам в несвойственном магистру беспорядке. Лица я почти не видела.

— Может, откроешь окно? Или зажжешь светильник? — попросила растерянно.

— Не хочу, — ответил Пьер. Что-то было не так с его голосом. Заболел? — Зачем ты пришла? Опять говорить о своем женихе?

— Да, — признала я.

— Тогда можешь уходить. Если я еще раз услышу имя Анри Вейрана, точно кого-нибудь испепелю.

— Что случилось? — подошла к нему. — Тебе плохо?

— А должно быть хорошо? — Пьер склонил голову набок, а я вдруг поняла, что он пьян. Сложно было не уловить запах вина и некую неровность в его движениях.

— Пьер? — позвала осторожно. — Что с тобой происходит?

— Что происходит? — Он шагнул ко мне нетвердой походкой. — Да ничего, Полли! Что со мной может происходить, право слово? Сущая безделица. Пустота вернула мне эмоции. И знаешь что, Полли? Без них было лучше!

— Я не понимаю… Ты же хотел этого.

— Я? Хотел? — Пьер глухо рассмеялся. — Что ты, милая Полина. Да я был счастлив, когда их лишился!

— Не лги.

Магистр пустоты только глухо усмехнулся.

— Ладно, не стану, — сказал он. — Но я привык, что их нет. Привык, понимаешь? А теперь меня разрывает на части. Какая-то часть меня жаждет немедленно избавиться от твоего жениха, потому что я люблю тебя. Другая — наоборот, требует справедливости. Анри ведь не виноват, что вернулся, а я остался с носом. Третья и вовсе желает исчезнуть куда-нибудь, да хоть в ту же пустоту, чтобы ничего не осталось. Ничего! Слышишь?

Пьер закрыл лицо руками. Я даже представить не могла, насколько ему тяжело. И рядом не было никого. Разве так можно жить? Мне приходилось оставаться с миром один на один, и врагу бы такого не пожелала. Но потом появился Этьен, и Фил поддерживал, даже когда у нас с Анри выдались не лучшие времена. Был Вилли с его неуемной энергией, Айша, которая любую проблему могла обратить в шутку. А Пьер? Кто был с ним? Безмолвные тени?

Шагнула к нему и обняла. Да, возможно, это неправильно, но Пьер — мой друг, и его страдания больно ранили сердце. Он обнял меня в ответ и замер. Так мы и стояли несколько минут, пока я первой не отстранилась.

— Прости. — Пьер убрал волосы со лба. — Я немного не в себе последние дни. Чувства то обостряются до предела, то почти сходят на нет. Очередная изощренная пытка пустоты. Видимо, поняла, что от второй игрушки толку не будет, и вернулась ко мне.

— Чем я могу тебе помочь? — спросила тихо.

— Ничем, Полли. Увы, ничем. — Пьер грустно улыбнулся. — Я справлюсь, не о чем беспокоиться. Прости за приказ об аресте Анри, я не подписал его. Этот Кернер… Чтоб он провалился во тьму! Дрянь темномагическая.

Пьер устало потер виски.

— Ты знаешь, где Дареаль? — спросил внезапно.

Я замерла, не понимая, что стоит ответить.

— Знаешь, да? — сразу понял Пьер. — Как он?

— Жив.

— Это радует. Кернер хотел заставить его остаться на службе, но кто же думал, что этот идиот решит сунуться к ребенку? Я тоже хорош, Этьен меня взбесил своей отставкой, вот я и закрыл на все глаза. Впрочем, какое это имеет значение? Что ты хотела узнать, Полли? Зачем-то же ты пришла?

— Я волновалась о тебе, — ответила правду. — И конечно, хотела спросить, из-за чего вы решили арестовать Анри.

— Да это все Кернер! — махнул рукой Пьер. — Твердит, как опасен граф Вейран, а я сейчас немного не в том состоянии, чтобы здраво оценивать происходящее, уж прости. Еще и всплески эти… Полли, пожалуйста, приходите к алтарю. Может, он хоть на чью-то силу отреагирует. Я гарантирую вашу безопасность. Если мы не найдем того, кто сможет контролировать свет, скоро вместо Гарандии останется выжженная пустыня. И я не знаю, сколько еще удержу врата без равновесия. Теперь и во мне самом его нет. Наверное, этого и добивается Пустота — чтобы я ее упустил.

— Хорошо, мы придем, — пообещала, лишь бы его успокоить. — Я точно. А уж захотят ли Анри и Фил, обещать не могу.

— Поцелуй меня, Полли.

— Что? — Я замерла на месте.

— Разве один поцелуй что-то для тебя решит? А мне он нужен. Может, станет легче?

Поцеловать Пьера? Сама мысль об этом казалась сумасшедшей.

— Прости, я не могу, — ответила как можно мягче. — Я…

Он сам шагнул навстречу, перехватил, чтобы не смогла вырваться, и поцеловал. В первую секунду я остолбенела, а затем с силой встала ему на ногу и зарядила пощечину.

— Это что такое? — выпалила в лицо.

— Извини. — Пьер отступил. — Лучше уходи, Полли. Видишь? Сейчас со мной бесполезно разговаривать. И приходите в магистрат, ладно?

И что ему ответить? Я развернулась и побежала прочь, будто за мной гнались демоны. Поцелуй жег губы. Пусть и невольный, но все же! Но Пьера было жаль. Я не представляла, каково ему приходится. Как это — сражаться с пустотой внутри себя и снаружи. Безумие!

Домой бежала, не разбирая дороги. Все обещания, которые дала Анри, мигом вылетели из головы. Возможно, я промчалась бы мимо случайного прохожего, но солнце на миг ослепило глаза, отразившись в золотой восьмиконечной звезде на его плаще. Я подняла голову — и остолбенела. Нет, я по-прежнему не могла вспомнить лицо мужчины, похитившего меня. Но в том, кто был передо мной, даже не сомневалась. Разве можно не заметить, как он похож на Филиппа? На Анри чуть меньше, тем не менее сходство налицо. Те же зеленые глаза, тонкие губы, которые на миг искривила усмешка. Только черты лица более резкие, хищные, даже дикие. Он шел к башне пустоты. Зачем?

Догадка пронзила молнией: чтобы убить Пьера. От зеркал Пьер избавился, но мало ли? Вдруг Андре нашел другой способ. А Пьер сейчас беззащитен, разве тени смогут его спасти? И вместо того, чтобы пройти мимо, я остановилась и взглянула в глаза своему кошмару.

— Здравствуйте, Андре, — постаралась, чтобы голос не дрожал.

— Здравствуйте, мадемуазель Лерьер. — Кажется, мне удалось его удивить, потому что он тоже остановился и уставился на меня. — Вы узнали меня? Польщен.

— Вы… похожи, — отвела взгляд. Не стала добавлять, на кого, но Андре понял и так.

— Раз вы узнали меня, почему же остановились, мадемуазель Лерьер? — с колкой иронией спросил он. — Не лучше ли было бежать со всех ног, звать на помощь? Где ваши телохранители? Ни за что не поверю, что Анри Вейран отпустил вас одну.

— Он и не отпускал.

Надо было сказать, глупой, что Анри идет мне навстречу. Но стоит мне сбежать, как Андре продолжит свой путь к Пьеру, а этого я допустить не могла.

— Я с Филиппом, — пожала плечами, по-прежнему не глядя в глаза, потому что выдержать взгляд Андре было крайне сложно.

— И где же он? — с легкой издевкой спросил тот.

— Ждет дома. Вы не проводите меня?

Я бы рассмеялась, если бы не умирала от страха, потому что на мгновение жестокое лицо Андре стало совсем растерянным, как у ребенка, которому предлагают на выбор два подарка, и оба хочется, а что делать, неизвестно. Но уже в следующую минуту он усмехнулся и предложил мне руку:

— Идемте, мадемуазель Лерьер. Сегодня, так и быть, я прослежу, чтобы Анри случайно не остался без невесты. Тем более что мне давно хотелось с вами пообщаться, а при прошлой нашей встрече общение не сложилось.

Я опустила дрожащие пальцы на его руку, и мы чинно двинулись в сторону дома Вейранов. Со стороны мы наверняка казались друзьями. Почему бы юной девушке и молодому человеку не прогуляться в такой жаркий полдень?

— И что же вас привело в башню пустоты, мадемуазель Лерьер? — спросил Андре. — Не иначе как соскучились по магистру Эйлеану?

— Да, он — мой друг, — ответила, стараясь, чтобы голос не выдавал волнения. — Мы давно не виделись, и…

— Магистр оказался не в том настроении, чтобы видеться с вами?

— Откуда вам известно? — вздрогнула всем телом.

— Вокруг много отражающих поверхностей, даже когда нет зеркал, мадемуазель Лерьер. Например, бокал.

Он следит! За каждым из нас следит, вдруг с ужасом поняла я. Ноги стали ватными, и каждый шаг давался все с большим трудом.

— И часто вы так за нами… наблюдаете? — спросила осторожно.

— Лично за вами? Редко, Полина, — «утешил» меня Андре. — Так что не смущайтесь. Хотя стоило бы смутиться, учитывая, что вы целовались с посторонним мужчиной. Видимо, брат Анри слишком долго пробыл в пустоте? А, мадемуазель Лерьер?

Я вспыхнула до корней волос. Он видел! Все видел. Но слышал ли наш разговор? Вряд ли. Все-таки отражение — это изображение, не звук. А Андре довольно улыбался, наслаждаясь произведенным впечатлением. Он напоминал мне хищника, играющего с едой. Пусть доверчивая мышка еще побегает, кот все равно ее съест. А пока что можно вести мышку под руку в норку. Вот только дойдем ли мы домой?

— Не беспокойтесь, я не скажу Анри ни слова, — заверил меня Андре. — Хотя бы потому, что он не станет со мной разговаривать, а тут же попытается убить.

— Потому что вы убили Таймуса, — сорвалось с языка.

— Магистрат — это зло, милая Полли, — ничуть не занервничал мой страшный спутник. — Поверьте мне, там только грязь, от которой надо избавиться. Пока существует магистрат, в Гарандии не будет порядка.

— Вы предлагаете что-то другое?

— Возможно. Скоро узнаем. А пока давайте поговорим о другом, нам еще долго идти. Скажите-ка мне, мадемуазель Лерьер, почему вы не торопитесь замуж?

— Потому что… — попыталась подобрать слова. — Не та обстановка.

— А вы не боитесь, что алтарь все-таки отзовется и заберет у вас жениха? Ведь магистры не женятся. Но если магистр уже женат, кто станет вмешиваться?

Он был прав. Я понимала это, и становилось только страшнее. Если Анри станет магистром, мы никогда не будем вместе. Может, Анри был прав? И надо заключить брак немедленно? Это единственный выход для нас обоих.

— Вы задумались, — продолжал говорить Андре. — Правильно, Полли, думайте. Ваша беда в том, что вы слишком скоропалительно действуете, и лишь затем используете голову. Я мог бы сейчас убить вас.

— Но не убьете? — спросила я.

— Нет. Вы кажетесь мне забавной. А меня мало что забавляет в этом мире. Поэтому ответьте еще на один вопрос и не сочтите меня назойливым, Полли. За что вы любите графа Анри?

— Что? — Я на миг остановилась. — Что вы имеете в виду?

— Видите ли, — Андре снова заставил меня следовать за ним, — в последние месяцы я пытаюсь разрешить для себя сложную дилемму. За что можно любить человека. Мне не понятно, что должно лежать в основе такой привязанности. Симпатия? Физическое притяжение? Почему именно Анри, вы можете сказать?

Я вспомнила свою первую встречу с Анри Вейраном, и на сердце сразу стало теплее.

— Его нельзя было не полюбить, — ответила с улыбкой. — Он будто излучал свет, и я чувствовала себя… важной для него. Единственной в мире.

Андре задумчиво кивнул чему-то своему.

— То есть причина в цвете его магии?

— Совсем нет. Даже будь он темным, ничего бы не изменилось. Свет — это то, что идет изнутри.

— Как забавно.

Мне даже стало обидно, что кто-то находит мои чувства забавными. Но потом вспомнила, кто идет рядом, и затаила дыхание.

— Допустим. Допустим, что вы попались на внутренний свет графа Вейрана. Но теперь его нет.

— Неправда, есть, — поторопилась защитить любимого. — Конечно, пустота изменила многое, но Анри — это Анри.

— И как ни назови тебя, ты будешь все тем же, проклинай или молись, — процитировал Андре знакомое стихотворение, которое когда-то учила в коллеже.

— Спасешь меня ты или же погубишь, я не ропщу, ведь ты один — вся жизнь, — закончила я четверостишие.

— Любите Ардеана? — чуть приподнял брови Андре. — Неожиданно.

— Вы тоже?

— Терпеть не могу.

— И цитируете наизусть.

— Въелось в голову. Так вернемся к нашей теме, мадемуазель Лерьер. Почему же, если вы любите Анри, дарите поцелуи другому мужчине?

— Это был… дружеский поцелуй, — попыталась оправдаться.

— Так, может, попросить у вас вражеский? Поделитесь?

— Нет, — тут же отвернулась я.

— Как вы жестоки! — рассмеялся Андре. — Не беспокойтесь, свой поцелуй я берегу совсем для другой дамы, на свидание к которой и направлялся.

— Я отвлекла вас? — почувствовала, как вспыхнули щеки.

— Ничего, она подождет. И все же, зачем людям так необходимо привязываться к кому-то? Как думаете?

— Чтобы не остаться в одиночестве, — ответила я.

Андре кивнул чему-то своему с чисто исследовательским интересом. А впереди показался поворот, за которым скрывался дом Вейранов.

— Думаю, я оставлю вас здесь, — замер Андре. — Мне не хотелось бы видеться с вашими домашними. Поэтому, любезная мадемуазель Лерьер, позвольте попрощаться. Не скажу, что надолго, но пока что — до встречи.

— До свидания, Андре, — ответила я, надеясь, что этот миг никогда не наступит. — Спасибо, что проводили.

И почти бегом бросилась к дому, пытаясь избавиться от ощущения, что вот сейчас в спину полетит темное заклинание. Ворвалась на первый этаж, надеясь, что Фил и Лиз еще здесь и ждут меня.

— Полли? — выглянул Филипп. — Что случилось? Тебе плохо?

— Нет. — Я рухнула в кресло в гостиной. — Просто жарко, и голова закружилась. Вы готовы? Можем идти к Этьену?

— Я послал к нему Жерара, — ответил Фил, — чтобы было быстрее. Как там Пьер?

— Не очень хорошо, — старалась ничем не выдать своей паники. — Пустота снова играет с ним, а он старается сопротивляться. А где Лиз?

— Я тут, — вынырнула из коридора возлюбленная Фила. — Ой, тебе плохо, да? Помочь?

— Не стоит, — поднялась на ноги. — Давайте поторопимся. Анри беспокоится, не будем заставлять его ждать.

И кинулась собираться, чтобы скрыть пылающие щеки. Что это было? Почему? Что вообще происходит? Миллион вопросов, ответов на которые не найти. Но перед глазами так и стояло безразличное лицо с колкой усмешкой на губах и металлом во взгляде. Теперь оно точно не сотрется из памяти.

ГЛАВА 4

Анри

Я ругал себя последними словами за то, что отпустил Полли с Филиппом. Надо было самому пойти с ней, и плевать, что меня ищут. Но вместо этого мы с матерью отправились в «Черную звезду» — на этот раз пустота пропустила нас без лишних вопросов. Не стал ни о чем спрашивать и директор Рейдес. Он принял наше решение крайне хладнокровно, будто только его и ожидал.

— Домик ваш, — сказал отрывисто. — На территории курсантов прошу не появляться без крайней необходимости.

Можно подумать, мне больше нечего делать — только расхаживать по аудиториям и слушать лекции. Мне своего обучения хватило, а магии пустоты никто не научит. Но я промолчал. Вообще старался помалкивать, пока директор не передумал предоставить нам убежище. Конечно, если бы речь шла только обо мне, я не стал бы прятаться. Но нужно обезопасить Полли, Фила с его девчонкой, маму, Вилли. Правда, к Вилли прилагался неприятный бонус, но я за эти дни научился считать герцога Дареаля чем-то вроде предмета мебели. Есть — и есть. С разговорами не лез, и на том спасибо, иначе я рассказал бы ему, что предпочел бы видеть его где угодно, только не здесь.

После разговора с Рейдесом провел маму обратно домой. Она наблюдала за мной с плохо скрываемым беспокойством. Неужели настолько изменился? А мама все смотрела и молчала, и от ее взгляда становилось не по себе. Не хотелось бы, чтобы она во мне разочаровалась.

А Полли все не было… Я уже начал думать о том, чтобы пойти за ними, и из последних сил заставлял себя сидеть на месте. Ушел в спальню, чтобы не наблюдать физиономию герцога Дареаля, сел у окна и уставился на улицу.

— Скучаешь?

Я вздрогнул и обернулся. Серая тень маячила за плечами. Надеялся, что она исчезла навсегда? Как глупо!

— Ты вернулась, — отметил свершившийся факт.

— Я никуда и не уходила, — мягко ответила Пустота. — Ждешь Полину? А она ведь к тебе не спешит.

— О чем ты?

Я знал, что ей нельзя верить. Знал — и каждый раз попадался в ловушку.

— О том, что твоя возлюбленная совсем не собирает вещи вместе с Филом и Лиз. У нее другие цели, которым твой присмотр мог только помешать, дорогой Анри. Позволь, я покажу тебе?

— Не надо! — отшатнулся я.

— Поверь, тебе понравится, — уговаривала Пустота. — Клянусь, я всего лишь покажу изображение, как и всегда.

Она коснулась моего лица, и прикосновение пронзило холодом, а я увидел… Безликая комната, темные тона — и магистр пустоты, целующий мою невесту.

— Ложь! — выкрикнул в лицо Пустоте.

— Анри, с кем ты там разговариваешь? — Мама постучала в дверь.

— Тебе показалось, — откликнулся я, а моя серая гостья уже растаяла, оставив меня наедине с жутким видением. Нет, Полли бы ни за что не стала! Она не могла! Уйти, обмануть меня, чтобы встретиться с Эйлеаном? Между ними что-то есть? Вот я глупец…

Приказал себе угомониться. Пустота всегда показывает только то, что нужно ей. А Полли я доверял. Нужно дождаться ее и спросить. Спросить, а не устраивать допрос с пристрастием. Это пришлось напомнить серой половине моей магии, которая уже расползалась по комнате и грозила заполонить все. Зато в дверях тут же показался неуемный Вилли. Почувствовал туман?

— Все хорошо? — спросил волчонок.

— Просто замечательно, — хмуро ответил я. — А что?

— Да ничего, просто по квартире ползут серые облачка, и я решил, что это ты их создал.

Я создаю порталы в пустоту? Надо немедленно успокоиться.

— Расскажи мне сказку, — потребовал Вилли, забираясь на кровать.

— Не хочется.

Но разве волчонок когда-то отставал? Пришлось вспоминать какую-то историю из детства и рассказывать, и пока я говорил, серый туман стремительно таял. Вскоре от него остались только разрозненные клочья. А Вилли вдруг подскочил с кровати и кинулся в гостиную с радостным воплем:

— Полли идет!

Я тоже поднялся и пошел за ним. Щелкнул замок, входная дверь открылась — и закрылась, и только после этого Фил снял невидимость. Я сразу понял: что-то не так. Полли казалась бледной и растерянной. И не смотрела мне в глаза! Это только подтверждало картинку, показанную Пустотой. Фил, наоборот, выглядел спокойным.

— Фух, — опустил он на пол три увесистые сумки. — Вроде бы и ничего не брали, и столько вещей!

— Потому что нас много, — встряла его девчонка. — Вот и вещей много. Скажи спасибо, что сумки магические, а то их было бы все десять.

— Не преувеличивай.

Вот уж у кого точно не было проблем в отношениях. Я закусил губу и обернулся к Полине.

— На два слова, — сказал ей и пошел в спальню.

Спиной чувствовал удивленные взгляды домашних. Но не посвящать же их в подробности! Полли послушно вошла следом и закрыла дверь.

— Говори, — приказал я.

— О чем? — тихо спросила она, но по глазам видел — понимает прекрасно.

— Да хоть о чем-нибудь! Например, о том, что ты делала в башне пустоты, когда просила отпустить тебя к нам домой. Или мы успели переехать?

Бледные щеки Полли заалели. А мне на мгновение показалось, что не такого ответа она ожидала. Будто ее можно было уличить в чем-то еще.

— Откуда ты знаешь? — взволнованно спросила она.

— Пора бы уже привыкнуть, что серая часть моей магии способна на многое. И — нет, я не следил за тобой, — предупредил вопрос Полли. — Только вот о чем хочу спросить. Если тебе не безразличен магистр Эйлеан, что ты делаешь со мной?

— Анри, ты с ума сошел? — замерла Полина.

— Я? — Гнев снова поднял голову. — Что ты, Полли! Мне просто любопытно, какой реакции ты ожидала? Не каждый день моя невеста целуется с посторонними мужчинами, знаешь ли!

Теперь Полли снова побледнела и кинулась ко мне.

— Прости, — прошептала, пытаясь обнять, но я увернулся. — Это вышло случайно, Анри. Между мной и Пьером ничего нет.

— Тогда объясни, почему фразу «между мной и им ничего нет» я стал слышать настолько часто? Причем имена мужчин в ней меняются.

И едва не заработал пощечину, но увернулся и перехватил руку Полины. Она едва не плакала, но мне нужен был ответ! Сейчас, а не когда-нибудь потом.

— Ты любишь Эйлеана? — спросил прямо.

— Нет, ты точно не в себе! Анри, как я могу любить его, если мы с тобой вместе?

— Но ты целовалась с ним.

— Случайно! Ему плохо, он сам не знает, что делает.

— Он — не знает, а ты?

— Я ни в чем не виновата!

Надо успокоиться, иначе наш разговор пойдет по новому кругу. Но как раз успокоиться я не мог, и сейчас никакой белый волк мне не поможет. Отвернулся, чтобы не видеть ее. Мне нужно пару минут. Может, Полли говорит правду? Может…

— А еще она гуляла под ручку с твоим братом Андре, — радостно поделилась Пустота.

— Что? — Я резко развернулся. — С кем ты гуляла?

Полли смотрела на меня как на сумасшедшего. Конечно, она-то Пустоту не слышала. Но вдруг уставилась мне за плечо, где как раз находилась серая тень.

— Это… она? — спросила почему-то шепотом.

— Полина, какая разница? Я тебя спрашиваю! Что ты делала с Андре?

Но Полли попыталась обойти меня, чтобы отгородить от Пустоты. Я услышал тихий смешок. Моя призрачная гостья веселилась, а мне было совсем не до смеха.

— Не слушай ее, Анри, — отчеканила Полли. — Я сама тебе все расскажу, клянусь, до последнего слова, только не слушай!

— Какая забавная девочка. — Пустота откровенно потешалась. — Думает, она мне не по зубам?

— Убирайся, — процедил я. — Пока не позову.

— У-у-у, какой грозный, — хмыкнула она. — Я ведь рассказала тебе правду, Анри, иначе твоя девчонка молчала бы, уж поверь.

— Ты меня слышала.

Полли замерла, не шевелясь. Только смотрела на серую фигуру перед нею, пока та не растаяла, и только потом обернулась ко мне.

— Она все время… вот так? — спросила встревоженно.

— Нет, в последние дни ее не было. Не уходи от темы!

— Да какая тема, Анри? — Полина сжала мои ладони. — Давай присядем, и просто выслушай, хорошо?

Колкие слова рвались с языка, но я решил молчать, пока Полли не выговорится, и только после этого высказать все, что думаю. И Полли рассказала — о визите в башню пустоты и случайной встрече с Андре. Звук ее голоса стих, и в комнате повисла звенящая тишина, прерываемая только разговорами за дверью.

— Ты больше не увидишься с магистром Эйлеаном, — уже спокойно сказал я, но этот покой был лишь показным, скрывая бурю. — Я давно подозревал, что он к тебе неровно дышит.

— Пьер помог мне и Филиппу, — возразила Полли. — И тебе. Я тоже хочу ему помочь, но не знаю как.

— Пережил пустоту — переживет и это. Но ты с ним больше не увидишься.

— Не могу. Я обещала прийти в магистрат к светлому алтарю. И сдержу слово.

— Только вместе со мной. И если вдруг магистр Эйлеан решит все-таки подписать указ о моем аресте, Гарандии придется искать еще одного магистра.

— Не говори так, Анри, — взмолилась Полли.

— Тебе бы всех спасти и обогреть. А кто спасет тебя? Кто позаботится о тебе, Полли? Ты хоть понимаешь, что было бы, если бы мой сумасшедший братец решил тебя убить? Или не убить, а пытать? Просто так, ради интереса или чтобы насолить нам. Ты о чем думала, когда встала у него на пути?

— Я хотела увести его от башни. — Полли опустила голову.

— Увела?

— Да.

— Довольна?

— Нет. Анри, пожалуйста…

— Все. Не желаю слушать.

В дверь постучали. Видимо, встревожились нашим долгим отсутствием. На пороге появился Филипп.

— Анри, все в порядке? — спросил он.

За его спиной маячила мордашка Лиз.

— Нет, не в порядке, — ответил я. — А ну-ка, иди сюда, братишка. Ты что мне обещал? Ты обещал, что глаз не спустишь с Полины!

— Но…

— Молчать! Мало того что ты отвел ее в башню пустоты, так еще и не дождался.

— Полли сказала, что попросит Пьера…

— Какого демона она должна просить Пьера, Фил? Я отпустил ее с тобой! Или у тебя от любви остатки мозгов улетучились? Ты хоть знаешь, кто провожал ее домой? Андре. Или ты успел забыть это имя?

— Андре? — Филипп уставился на меня как на безумца.

— Анри, он не виноват, — подскочила Полли.

— Не виноват? Это брат, которому я доверил свою невесту! Я тебя спрашиваю, Фил.

— Не смей на меня орать! — взвился Филипп. — Да, я ошибся. Но Полли — взрослый человек, ей не нужны надсмотрщики.

— Главное, чтобы по твоей вине не понадобились могильщики.

— Анри!

— Что? Скажи, я не прав? Таймус, Тейнер… Сколько еще крови на руках этого урода? Кто ответит? Что ему какая-то девчонка? То, что он ее не тронул, — прихоть. Просто прихоть, Фил! Он мог ее убить, и убил бы, если бы захотел. Потому что те, кто должен был следить за ее безопасностью, занимались своими делами.

— Ну, знаешь ли!

— Мальчики, вы что кричите? — заглянула в комнату мама.

— Да ничего! — выпалил я.

— Никто не давал тебе права на меня орать.

— Захочу — и буду!

— Анри! — воскликнула мама. — Успокойся немедленно.

— Это мне надо успокоиться?

— Анри, родной, хватит, — прижалась ко мне Полли. — Ты не прав. Я сама уговорила Фила… Убедила, что не буду возвращаться одна.

— А голова Филу зачем?

— А тебе зачем? — вклинилась Лиз. — Раз так беспокоишься, шел бы сам, герой!

И вдруг раздался долгий протяжный вой. Мы вздрогнули разом и замолчали. А в комнату вошел белый волк и сел между нами. Да, Вилли — ребенок, но иногда этот мальчик мог заткнуть за пояс даже своего папу. Что уж говорить о нас?

— Накричались? — Волк исчез, и появился мальчик. — Может, мы пойдем уже? Кстати, а в вашей гимназии хоть кормят?

— Довели ребенка, — всплеснула руками мама. — И я хороша, даже накормить забыла. Собирайтесь, ссориться будете потом. Мы сейчас не в тех обстоятельствах, чтобы выяснять отношения. Анри, твои вещи готовы?

— Да, — сквозь зубы ответил я. — Только сразу всех не поведу, а то еще кого-нибудь недосчитаемся.

— А можно остальных поведу я по твоему следу? — загорелись глаза Вилли.

— Нельзя! Еще заблудишься.

— Так я за тобой, — обиженно засопел он.

— Хорошо, но только один раз, и больше ты в пустоту без крайней необходимости не ходишь.

— Говоришь, как папа, — надулся он. — Полли, а ты написала Айше?

— Да, — кивнула она.

— А то папа беспокоится, но спросить не решается. У вас тут такой шум!

— Вилли! — раздался рык герцога Дареаля.

— Идем. — Я решил, что пора положить этому конец. — Женщины идут со мной, остальные — с Вильямом.

Я дождался, пока все возьмут вещи, взял за одну руку Полли, за другую — маму. Полина держалась за Лиз. Несколько шагов сквозь серый туман — и вот мы уже на территории гимназии. Только не в кармане, а в каком-то коридоре. Промахнулся! Все-таки защита «Черной звезды» сбивает. Зато рядом, фыркая, тут же появились два волка и Фил. Все на месте.

— И где мы? — спросил брата.

— В преподавательском крыле, — вместо него ответила Лиз. — Нам надо спуститься по лестнице и выйти на улицу.

И поспешила вперед по коридору. Я обогнал ее на повороте — и чуть не столкнулся с каким-то мужчиной.

— Здравствуйте, профессор Айденс, — прозвучал голос Филиппа, и тихий полувздох Полли:

— Андре.

Я опоздал всего на долю секунды. Сработал эффект неожиданности — в первое мгновение не знал, что делать. А уже в следующий миг в глаза полетела ослепительная вспышка, и только взметнувшийся туман не дал заклинанию задеть меня. Вот только когда туман рассеялся, оказалось, что в коридоре мы одни.

ГЛАВА 5

Филипп

Иногда нужна всего минута, чтобы перевернуть мир. Мой мир сейчас перевернулся с ног на голову и никак не желал возвращаться обратно. Профессор Айденс — и есть Андре? Такое в страшном сне не приснится. Нет, просто не может быть! Да, Айденс всегда казался мне странным. У него был тяжелый взгляд, и в первые дни обучения зеркальной магии я откровенно его опасался. Но он ведь согласился меня обучать! И никогда — ни намека, что мы родственники. Более того — братья. С ума сойти!

— И это — безопасное место? — шипел Анри. — Зато теперь все встало на свои места. Даже список не понадобился! Я так понимаю, мы имели честь лицезреть создателя заклинания, убившего Таймуса.

— Вы что! Профессор Айденс не мог! — воскликнула Лиз.

— Твой профессор Айденс — наш, так сказать, брат, — ответил Анри. — Тот самый, который жаждет убить всех магистров. Покажи-ка лучше, как пройти в кабинет твоего отца. У меня накопились вопросы.

— Давайте сначала занесем вещи. — Лиз указала на сумки. — Да и ходить толпой по гимназии — не лучший вариант. А потом я позову папу. Хотя, думаю, он придет в домик раньше, чем мы.

Анри спорить не стал, но я подозревал, что это временное затишье, потому что от брата так и веяло раздражением. И он сдерживался лишь потому, что удивлен не меньше меня. А я вспоминал все занятия, которые проводил Айденс. Как только не понял? Не догадался? И заодно пришли на ум исчезнувшие щиты… И появившиеся светлые. Хорошо хоть убить меня точно пытался не он — Айденса директор попросил атаковать Лиз, и находиться при этом за моей спиной он не мог.

— Фил, ты идешь? — Лиз взяла меня за руку.

Мы вырвались чуть вперед. Что Лиз тоже злится, я видел и без слов. И сдерживается только потому, что скандал с Анри никому не принесет добра. Но Анри был прав, мне не следовало оставлять Полли одну. Моя ошибка, которая могла стоить очень дорого. Если бы мы поменялись местами и это Анри где-то оставил Лиз, я бы ему не простил.

Ступеньки на первый этаж — и вот мы уже во дворе. Студентов сейчас не было, потому что шли занятия. Поэтому мы спокойно пересекли двор и очутились перед «карманом». Лиз прошептала заклинание, и граница тайного убежища стала видимой. Как она и предполагала, директор Рейдес уже ждал нас на пороге дома.

— Добрый день, господа, — чуть склонил голову в знак приветствия. — Рад видеть вас в гимназии «Черная звезда».

— Да нас уже поприветствовали заклинанием в лицо, — ответил Анри. — Уделите мне четверть часа вашего бесценного времени, директор? Думаю, между нами возникли вопросы, которые требуют немедленного разрешения.

— Айденс, — тут же понял он.

— Или лучше — Андре? — хмуро поинтересовался брат.

— Хорошо, мы поговорим, — согласился Рейдес. — Надеюсь, обошлось без жертв?

— Как видите, мы все перед вами.

— А я и не о вас, Анри. Входите наконец.

Внутри домика было чисто и уютно. Можно было бы сказать — умиротворенно, но в воздухе и не пахло умиротворением. Наоборот, от Анри разве что искры не летели, а вокруг директора Рейдеса клубилась тьма. Мы с Лиз переглянулись. Да, разговор будет не из легких. Впору ставить щиты.

— Вилли, отнеси наши вещи в спальню, — потребовал герцог Дареаль, обращаясь к сыну. Можно подумать, оттуда Вильям ничего не услышит! Он же оборотень.

— Я пойду с ним, покажу дом, — вызвалась Лиз.

Понятно, подслушивать будут вместе. Потому что я видел — Лиз не знала, кто скрывается под личиной профессора Айденса. А остаться здесь — значит, превратить семейный разговор в невнятные посиделки. А вот то, что мама решила удалиться с ними, стало сюрпризом. Вот она-то, может, и проследит, чтобы истории не коснулись чужие уши. Мы остались впятером. Понятное дело, господин главный дознаватель и не подумал нас оставить, а Полли и на шаг не отошла от Анри.

— Предлагаю пройти в гостиную, — угрюмо сказал Рейдес. — Хотя, если вы желаете разговаривать, стоя в дверях…

И первым направился в соседнюю комнату. Мы расселись на двух широких диванах, сам же директор занял кресло. Несмотря на то что снаружи домик казался маленьким, выяснилось, что внутри он просто огромный. «Черная звезда» действительно была детищем директора Рейдеса, и каждый ее уголок таил свои секреты. Наверное, даже Лиз неизвестно обо всех.

— Вы знали? — только и спросил Анри.

— Знал, — кивнул Рейдес. — С самого начала.

— И позволили этому типу не просто жить здесь, но преподавать в гимназии? Как?

— А что вас удивляет, Анри? — поинтересовался директор. — Андре — уникальный зеркальный маг, второго такого нет. Конечно, когда он завершил обучение, я предложил ему остаться.

Анри сжал кулаки. Похоже, его контроль летел в пропасть, поэтому я решил, что стоит взять разговор на себя. Иначе мы ничего не узнаем, только разругаемся.

— Расскажите о вашем знакомстве с Андре, директор Рейдес, — попросил я. — Вы говорите, что знали, кто он. Вам рассказал отец?

— Нет, конечно, — усмехнулся Эдуард. — Виктор не упоминал, что у него есть еще один сын. Это была запретная тема. Как же! Непогрешимый Виктор Вейран — и вдруг ошибся. Да так, что ошибка всю жизнь маячила перед глазами.

И Рейдес говорил, что они были друзьями? Что-то я переставал верить в эту сказку. Скорее директор приходил в наш дом из-за мамы. Это объяснение казалось разумным.

— Не смотри на меня так, Филипп, — обернулся директор. — Я всегда хорошо относился к Виктору до одного конкретного случая. В тот вечер я ненадолго заглянул к вам домой и уже собрался уходить. Виктор вышел проводить меня до ворот, и к нему кинулся какой-то мальчишка. Не в моих правилах подслушивать, но далеко уйти не удалось. Мальчик просил о помощи. Знаете ли, не каждый день твоя магия внезапно срывается, и это стоит кому-то жизни. Он был в панике. А кто не был бы? Когда я услышал ответ Виктора, у меня волосы встали дыбом. Он, конечно, был человеком жестким, но не настолько же. Если передать его речь в двух словах, она звучала примерно так: если ты сумел нажить неприятности на свою голову, сумей с ними справиться сам. А если еще раз появишься на пороге, прибью на месте. Это, конечно, смягченный вариант. Мне далеко до Виктора в навыках красноречия.

А я спрашивал себя, мог ли папа так поступить? И не верил. Но то, что говорил Рейдес, совпадало со словами мамы и тем, что узнал Анри. Значит, правда? Но почему? Действительно ли потому, что отец не прощал ошибок ни себе, ни другим?

— Легко растоптать человека, — продолжал Рейдес. — Еще проще — подростка. Я не смог уйти. Дождался, пока за Виктором и выбежавшей Анжелой закроются ворота, и перехватил мальчишку. Ему было все равно, кто я и куда его тащу. Естественно, я привел его сюда. К тому времени «Черная звезда» уже была полностью закрытой. Тяжело было выбить у магистрата разрешение, но надо знать, на что давить.

— Я слышал, вы предыдущего магистра тьмы с лестницы спустили, — вспомнилась старая история.

— Было дело, — усмехнулся директор. — Потому что он был уродом, каких мало. Жаль, что Виктор его тогда недодушил, меньше было бы гнили. А когда Лиана предпочла ему Виктора, и вовсе с катушек слетел. Еще и посмел на порог явиться после того, как несколько моих студентов угробил. Так что Андре оказал мне услугу. Рано или поздно я бы сам прибил старого козла. Но не о нем речь. Когда мы прибыли сюда, я расспросил Андре обо всем. Оказалось, что идти ему некуда, еще и могут искать за убийство Тейнера. Тогда я предложил ему сдать вступительные экзамены. А когда он их сдал, я едва поверил своим глазам. Его уровень магии уже в том возрасте был колоссальным. Зеркала пришли чуть позднее. Я думаю, ему просто было одиноко, поэтому он начал по книгам работать с отражениями. Пару раз это чуть не стоило Андре жизни, но он не умеет останавливаться на полпути. Когда первые эмоции утихли, Андре отгородился ото всех. Никаких друзей или приятелей, никаких близких отношений. Я пытался что-то с этим сделать, но не вышло, поэтому оставил в покое. С обучением он не торопился. В двадцать лет сдал экзамены и остался преподавать. Правда, круг его курсантов тоже достаточно ограничен — он соглашается работать не со всеми. В остальном Андре — замечательный специалист.

— Он сумасшедший, — тихо сказал Анри.

— Нет, Анри. Совсем нет, — качнул головой Рейдес. — Андре прекрасно знает, что он делает. А главное — зачем.

— И зачем же он убил магистра Таймуса?

— Чтобы низвергнуть магистрат. Все остальное оказалось цепочкой случайностей. Никто не думал, что тебя обвинят в убийстве.

— Вообще-то, я был там один. Это можно предусмотреть.

— Ваша смена была выгодной из-за твоего напарника, который постоянно сбегал к любовнице. Да и ты не казался Андре серьезной проблемой. Он был уверен, что с Таймусом получится так же, как с магистром тьмы — сердечный приступ, никаких подозрений. Но ты ворвался слишком быстро и успел зацепить магический след. А Таймус пытался отбить заклинание, и оно сработало не так.

— Вы так спокойно говорите об этом, будто человеческая жизнь для вас ничего не значит, — вмешался я.

— Магистры — не люди. Знал ли я, что собирается делать Андре? Нет, но потом он мне рассказал. И я его не осуждаю. Когда был установлен магистрат, сколько родов было уничтожено под корень только потому, что они поддерживали монархию? Ничего не изменилось. Моя супруга и старшая дочь погибли только потому, что унаследовали силу.

У Лиз была сестра? Она никогда не говорила. А может, и не знала… Для Лиз отец придумал свою сказку. И она верила в нее. Как похоже на историю герцога Дареаля. Только Рейдес не ушел в черное горе, а создал свой мир, безопасный для его дочери и тех, кого решал сюда допустить. Я понимал его — и не понимал. А еще осознавал, что, скорее всего, он прекрасно знал о планах Андре. Если не знал, то догадывался. Он доверил Андре свою месть. Возможно, даже убедил его в такой необходимости, но, учитывая личность Андре, долго убеждать не пришлось.

— Просто вы с Андре — одного поля ягоды, — сказал Анри.

— Вы ошибаетесь. Да, я поддерживаю его, но это не значит, что он у кого-то спрашивал совета.

— Что он за человек? — спросил я, пытаясь понять, чего ожидать дальше. Что-то в этой истории не давало мне покоя, но за что уцепиться?

— Андре? — Рейдес вскинул брови. — Очень сложный, сам знаешь. То, что с ним случилось, не прошло бесследно. Он ничего не боится. Поэтому рано или поздно доберется до оставшихся магистров, уж можешь поверить.

— Кто ему даст, — рыкнул Анри.

— Давно ли вы стали таким сторонником магистрата? — усмехнулся Рейдес. — Не магистрат ли отправил вас в пустоту и едва не убил? Не он ли охотится за вами даже сейчас? Филиппу повезло попасть в «Черную звезду», иначе ваш брат тоже давно был бы мертв. Вы ведь неглупый человек, Анри, должны понимать.

— Я понимаю. Но это не оправдывает убийство. Какая разница, ради чего убивает преступник? Это не смоет крови с его рук.

— Вам ли об этом говорить? — прищурился директор.

— От моих рук никто не пострадал просто так.

— От его тоже. Вы горите желанием мести, и Андре горит. Так в чем же разница? В том, что вы считаете себя непогрешимым, Анри? Как Виктор?

— Не считаю.

— Правда? Вы спрашиваете, что за человек Апдре, Филипп? Думаю, поймете, если расскажу, как он прошел магическую инициацию. Принцип тебе известен, как любому темному магу. Я лично был куратором Андре на тот момент. Он уже проучился год и, несмотря на объемы своей магии, инициацию пройти не мог — отношений у него не было, на грани жизни и смерти тоже не оказывался. Тогда он лично приготовил яд и выпил его. Дозы хватило ровно для того, чтобы почти уйти за грань — и дать мне время его вернуть.

Страшно. Вот и все, что я мог об этом сказать. Настолько страшно, что не представить. Я бы не смог.

— Вопросы исчерпаны? — спросил Рейдес.

— Нет, — ответил я. — Это Андре пытался убить Роберта Гейлена во время испытания?

— Не пытался убить, а снял щит. Но — да, Андре.

— Почему?

— Причин было две. Первая сидит передо мной. Андре лучше меня знает, где и что происходит в академии. И считал, что ты зря доверяешь этому типу. Вторая… О второй я промолчу, это не то, о чем стоит упоминать.

— А светлые щиты? Его рук дело?

— Его. Но ты же обладаешь не одним типом магии, Фил. Ты бы все равно выбрался.

Очень утешает. Я теперь не знал, кто из них сумасшедший более — Андре с его одержимостью магистратом или директор Рейдес, который полностью его поддерживает?

— Хотите совет? — Директор поднялся на ноги, давая понять, что разговор завершен. — Оставьте Андре в покое. Вы оба ему глубоко безразличны, и опасаться вам нечего. Понадоблюсь — буду у себя.

И быстрым шагом направился к двери.

— Вот зараза! — выразил общее мнение герцог Дареаль.

— Не то слово, — задумчиво отозвался Анри, на мгновение даже забыв о вражде с герцогом. — Нечего опасаться, да? После того, как он едва не убил Полли? Директор темнит.

— Он по жизни такой, — ответил я. — Все время темнит. Разве история с Лиз не показательна?

— За это я вообще бы его прибил. Ладно, будем решать проблемы постепенно. Я найду этого Андре и удостоверюсь, что он никому не причинит вреда.

— Убьешь его? — спросил я.

— Если понадобится, да.

— Так нельзя, Анри. Рейдес в чем-то прав. Если Андре хотел нас убить, это можно было сделать давным-давно. Я все время был здесь, учился у него. Столкнул бы меня в зеркальный лабиринт, и дело с концом. Ты тоже был слаб после пустоты. А он — сильный маг, даже гениальный, учитывая созданные им заклинания. И тем не менее мы живы.

— Это его не оправдывает, Фил.

Бедная Полли молчала, но я по глазам видел, что и она тоже не согласна с Анри. Но сейчас с братом бесполезно разговаривать. Еще в одном Рейдес прав — Анри крайне походил на отца и поступал только так, как считал нужным. И сейчас он считал необходимым устранить угрозу по имени Андре.

ГЛАВА 6

Полина

Я пребывала в полнейшей растерянности, начиная с сегодняшнего утра и заканчивая рассказом директора Рейдеса. Пыталась соотнести все, что узнала, с одним человеком — и не выходило. Ясно было одно — брат Анри и Филиппа опасен, что бы ни говорил директор. Кто знает, что еще придет ему в голову? И кто дал ему право вершить человеческие судьбы? Никто не давал. Пьер ничего ему не сделал, а он хочет убить Пьера. За что? Только за то, что он — магистр пустоты? Так Пьер не выбирал этот путь! Пустота сама выбрала. Его ли в этом винить? Жестоко и бессмысленно… И в то же время страшно. Анри прав, сегодня я играла с огнем. В следующий раз пламя может и обжечь. Но как предсказать следующий шаг человека, который ставит на карту все — и добивается своего?

Эти мысли никак не желали уходить. Мы разбрелись по комнатам, будто стараясь отгородиться друг от друга. Спален хватило на всех — одну заняли мы с Анри, другую — Фил и Лиз, третью — Вилли и Этьен, еще одну — мадам Анжела. Она, конечно, возмутилась, что Анри и Фил порочат репутацию честных девушек, но я промолчала, а Лиз рассмеялась и на ушко процитировала мадам Анжеле принципы темной магии. После чего та решила не вмешиваться, а румянец долго не сходил с ее щек. Ужинали мы вместе, но все молчали. Только Вилли по-детски старался нас разговорить, однако вскоре понял, что взрослые общаться не желают, и сник. Сразу после ужина каждый попытался убедить остальных, что безумно устал, и мы разошлись по комнатам.

Я немного побаивалась оставаться наедине с Анри. Пока что тема поцелуя с Пьером была закрыта, но кто знает, когда он вспомнит о ней? Однако Анри молча разделся и лег лицом к стене. Я едва сдержала вздох. Вроде бы и не сказал ничего, и все понятно. Поэтому тихонько прилегла рядом, прижалась к напряженной спине, провела пальцами по коже.

— Не надо, Полли.

Вот и все. И не оттолкнул, и не простил. Я обняла его и затихла. Не вырывается — и на том спасибо. Не удержалась, коснулась губами плеча. Анри все-таки развернулся ко мне. Тогда я потянулась к губам — и получила легкий поцелуй.

— Устал?

— Немного. — Анри лег на спину, и я обвила его шею руками. Сразу стало спокойно и хорошо.

— Переживаешь?

— А ты как думаешь? Все слишком запуталось, Полли. Один ком, и как разобрать, где концы ниток?

— Разберемся, — пообещала ему — и себе.

— Если нам дадут. Даже здесь мы не в безопасности. Андре может спокойно приходить сюда, уходить, делать, что ему вздумается. Директор Рейдес и слова не скажет. Как подумаю, что Фил год провел в этой теплой компании, становится жутко.

— Кстати, по поводу Фила… — Я сомневалась, а стоит ли начинать. — Анри, ты слишком давишь на него.

— Почему это? — Он тут же приподнялся на локте и уставился на меня.

— Потому что. Филипп стал старше, он сам принимает решения, а ты по-прежнему видишь в нем ребенка.

— Ему семнадцать, Полли. Какой из него взрослый? Пусть сначала хотя бы совершеннолетия достигнет.

— Я понимаю, но ты не прав. Даже твоя мама это видит, а ты отказываешься. Дай ему поступать так, как он считает нужным. Потому что он все равно так поступит, а ты в итоге останешься виноватым. Его девочка уже на тебя точит зуб.

— А, эта мелкая ведьмочка, — усмехнулся Анри. — Да, она за Фила любого загрызет или наградит каким-нибудь замысловатым проклятием вроде облысения и чесотки.

Я тихо засмеялась. Да, весьма точное описание Лиз.

— И все-таки не стоит настраивать ее против себя, родной. Филипп ее любит, они — пара.

Анри вздохнул и промолчал. Можно считать, что согласился.

— Но Рейдес — какой жук! — сказал он. — Сплел паутину и ждет, пока кто-то загонит туда мушек. Завидное самообладание.

— Недаром он создал это место, — ответила я. — Не каждый сможет руководить гимназией подобного типа. Еще и добился, чтобы никто не мог вмешаться в учебный процесс. Интересный человек.

— Я его не понимаю. Разве он не видит, что имеет дело с сумасшедшим? Еще и потакает заблуждениям Андре. И ни за что не поверю, что этот гусь не знает, где сейчас его воспитанник.

— Он нам не скажет.

— Да уж.

Анри замолчал. А у меня крутился на языке вопрос, который явно не стоило задавать, но он не давал мне покоя.

— Анри, ты действительно считаешь, что Андре лучше убить? — спросила я.

Любимый посмотрел на меня как-то странно, будто раздумывая, а стоит ли отвечать.

— Да, — после паузы ответил он. — Ты могла погибнуть от его руки, Полли. И это лишь одна из причин. Есть и другие. Представь, что у него получится устранить негодяя Кернера или твоего приятеля Эйлеана.

Это «приятеля» неприятно резануло.

— Равновесия и так нет, — продолжил Анри. — Что мы получим? Тьма или пустота вырвется из-под контроля. Андре что, считает себя богом? Он не справится с этой магией. Да, я тоже ненавижу магистрат, но магистров трогать нельзя.

— Разве дело только в этом?

— Не только, — согласился Анри. — Андре — угроза для нашей семьи. Разве ты не видишь, что он ничего не забыл? Я не удивлюсь, если он прекрасно знает, где отец. И приложил руку к его исчезновению. В нем по-прежнему живет обида, и за это время она выросла до немыслимых размеров. Вот как это вижу я. Поэтому, когда с магистратом будет покончено, он примется за нас. Надо найти его раньше, Полли. Найти — и сделать так, чтобы он никому больше не принес вреда.

— Ты не сможешь, — ответила тихо.

— Смогу. У меня нет выбора.

— Ошибаешься.

Уж я-то знала, что Анри кто угодно, но не убийца. У него не поднимется рука, пока Андре не нападет первым. А в том, что тот нападет первым, я начинала сомневаться. Сейчас его целью был магистрат. А вот за Пьера болело сердце. Может, предупредить его?

— Анри, ты пойдешь завтра со мной к светлому алтарю? — спросила я.

— Полли…

— Я же обещала.

— Хорошо, — внезапно согласился Анри, а я ожидала куда большего сопротивления. — Пойдем, взглянем на алтарь. Но Фила с собой брать не будем, а то еще станет светлым магистром сгоряча.

— Договорились, — обняла его крепче. — И… прости меня. Я правда не хотела тебя обижать. И уж тем более — чтобы ты за меня волновался.

— Все хорошо, Полли. — Анри нежно меня поцеловал. — Но клянусь, еще один поцелуй с посторонним мужчиной, вольный или невольный, и я за себя не ручаюсь.

— Ни одного, даю слово.

Я закрыла глаза. Надо было поспать. Но через пару часов в коридоре послышались осторожные шаги. Их я, конечно, узнала. Интересно, куда в полночь направились Фил и Лиз? Как бы там ни было, после расскажут. Вряд ли им может что-то грозить на территории гимназии. По крайней мере, сейчас.

Филипп

Я не мог уснуть. Ворочался с боку на бок, мешая Лиз, пока она не зажгла светильники и села, уставившись на меня.

— Опять кошмары? — спросила сочувственно.

— Нет, кошмары ушли, — ответил, понимая, что это действительно так. — Просто бессонница. Столько всего произошло, и я не знаю, как с этим справиться.

— Ничего, мы вместе, значит, все получится, — улыбнулась Лиз, и сразу стало легче на сердце. — Хотя мне тоже не по себе. Я будто всю жизнь спала — и проснулась. И оказалось, что мир вокруг совсем не такой, как представлялось ранее.

— Да уж, понимаю.

Конечно, я пересказал Лиз содержание нашего разговора с Рейдесом. И теперь мы оба старались понять главное — что с этими знаниями делать.

— И все-таки что-то не дает мне покоя. — Я поднялся с кровати и принялся одеваться. Лучше пройдусь, немного остужу голову, пока ночь. — Послушай. — В голову пришла совсем уж безумная мысль. — Лиз, а ты знаешь, где находится комната профессора Айденса?

— Ну конечно, — кивнула она. — В преподавательском крыле. Думаю, он туда и шел, когда мы его встретили. Только не говори, что ты хочешь туда пойти! На дверях в любом случае защита, может, еще сильнее, чем папина.

— Хочу, — кивнул я. — И пойду. Проводишь?

Лиз тяжело и картинно вздохнула — мол, за что мне достался настолько проблемный возлюбленный, — но поднялась следом за мной. Сборы не заняли много времени. Мы захватили пару защитных амулетов и тихонько прокрались по коридору к выходу. Повсюду царила тишина. Видимо, бессонница посетила только меня.

Снаружи было душно, но не так сильно, как в городе, и я вдохнул полной грудью.

— И это только июнь, — недовольно сказала Лиз. — А что будет в июле?

— Я полагаю, новый магистр света, учитывая, как усердно его ищут, — откликнулся я.

— Фил, а тебе не приходило в голову попробовать активировать алтарь? — загорелись любопытством глаза Элизабет.

— Мне даже предлагали это сделать. Но тогда у нас с тобой не будет шанса остаться вместе. Магистры ведь не женятся. И я слышал, что не могут иметь детей.

— Так ты ведь будешь необычным магистром. Короли тоже обладали всеми тремя типами магии сразу, и в семье рождались дети.

А ведь Лиз права. Может ли быть, что артефакты отрицательно воздействуют на тех, кого не защищает кровь? Но проверять мне не хотелось. Я никогда не желал власти или славы. А в последнее время все больше хотелось спокойной жизни, когда не буду спрашивать себя, кого потеряю завтра.

— Эй, не грусти, — сразу заметила Лиз. — И призывай невидимость, мы на месте.

Срок действия великого заклинания всех темных магов, которому меня когда-то научил Дилан, был ограничен пятью минутами, поэтому по преподавательскому крылу мы продвигались быстро. Почти из-под всех дверей лился свет — наставники не спали, готовясь к следующему учебному дню. Но на этаже Айденса света не было. Может, и комнаты вокруг пусты? Не время спрашивать — Лиз замерла перед нужной дверью.

— Я ломаю, ты держишь щиты, — скомандовала она.

— Еще чего! — тут же возмутился я.

— Фил, защита «Черной звезды» — это моя среда. Папин кабинет ты мне доверил, а эту комнату — нет?

— Я не хочу, чтобы ты пострадала.

— Чем дольше мы спорим, тем больше шансов, что нас увидят. Поднимай щиты!

Лиз была права, не время спорить, поэтому я накрыл ее всем, чем только мог, от банальной защиты до щитов от всех видов проклятий, а она водила руками и применяла один способ за другим, пока замок не щелкнул, а дверь медленно отворилась, словно приглашая войти.

— Оставайся тут, — попросил Лиз. — Если кто-то будет идти, позови.

— Но я тоже хочу взглянуть!

— Лиз, давай сначала я, хорошо?

Она обиженно насупилась, но отступила в нишу у окна, чтобы ее не было видно, а я вошел в комнату профессора Айденса. Обстановка была достаточно скудной: несколько зеркал на стенах, одно в полный рост, накрытое тканью. Узкая кровать, застеленная черным покрывалом так ровно, будто стелили под линейку. Полка с книгами по различным типам магии, несколько исторических трудов. Стол с ящиками, письменные принадлежности, высокий узкий шкаф. Безлико…

Я осторожно провел магией по ящикам стола. Конечно же еще одна защита. Осторожно попытался распутать, снимая ярус за ярусом. На столе ее оказалось куда меньше, чем на двери, и вскоре я смог увидеть содержимое. Несколько абсолютно одинаковых папок. Вытащил верхнюю, открыл — и замер. Это были документы, которых тут уж точно не должно было быть, потому что на них стоял гриф «секретно». И касались они дел, которые вел мой отец. Дел, о которых я сам никогда не слышал. Осторожно перевернул листы верхнего — на полях виднелись пометки. Видимо, Андре читал их крайне внимательно. Зачем?

Забрать с собой? Не лучшее решение, слишком много людей в нашем маленьком домике, пусть и самых близких. Я быстро пролистал несколько дел, пока не дошел до имени Лианы Варне. Видимо, отчет о том, что она участвовала в заговоре против магистрата, был подделкой для магистров. Если верить этим отцовским бумагам, все было иначе. Он пытался доказать, что магистр тьмы совершил множество преступлений. И когда я увидел список, стало дурно. Десятки имен. Десятки случаев, когда вмешательство одного из правителей государства стоило людям жизни — или чести, такие тоже встречались. Но на что надеялся папа, собирая этот компромат? Никто и никогда не лишал должности магистра. И ведь на этих документах не было грифа секретности. Где их нашел Андре? Личный архив? Безумие! Неудивительно, что отцу пришлось спешно уезжать из столицы. За такое легко могли убить.

— Вам не говорили, что рыться в чужих вещах недостойно дворянина, месье Вейран? — послышался голос за спиной.

Я резко обернулся, приготовившись защищаться — и атаковать, но там было всего лишь зеркало. И из зеркала на меня с прищуром смотрел Андре. Два глупца! Вот кем были мы с Лиз. Глупо ожидать, что он не почувствует взлом защиты. Или это я напортачил со столом?

— Прощу прощения, — ответил, стараясь сохранять спокойствие. — Я уже ухожу.

Андре рассмеялся — глухо и тихо. Но глаза его оставались холодными, будто на меня глядела пустота.

— Вы всегда были забавным юношей, курсант Филипп, — сказал он. — Но бесстрашие должно сочетаться с осторожностью. Помните об этом, когда в следующий раз заберетесь в чужое жилье. Хорошо хоть девчонку додумались оставить за дверью.

Щелкнул замок, отрезая меня от Лиз. Но она не кинулась ломать двери. Не услышала?

— Не беспокойтесь, мы только поговорим, — сказал Андре. — Зачем-то же вы сюда пришли. Спрашивайте, раз уж явились.

— Чего вы добиваетесь, профессор Айденс? — спросил я.

— Да ладно, можно просто Андре. Мы ведь родственники, хоть вам вряд ли это нравится.

— Скорее это для меня неожиданно, — признал я. — Никогда даже не подозревал о подобном.

— Я знаю. Впрочем, это ничего не меняет. Чего я добиваюсь? Уже давно изложил вашему брату. Всего лишь падения магистрата. Но почему-то никто не желает меня слушать, и подозревают чуть ли не во вселенском заговоре. Нет никакого заговора, Филипп. Я поступаю так, как считаю нужным, и советую вам не появляться у меня на пути. А лучше оставайтесь в «Черной звезде», не покидайте ее пределы хотя бы какое-то время. Тогда никто из дорогих вам людей не пострадает.

— Чем вам мешает магистрат? — спросил я, удивляясь, как спокойно мы разговариваем. А еще — отсутствию страха. Будто все идет так, как и должно быть.

— Правильный вопрос. — Усмешка исказила губы Андре. — Однажды я узнал, что предыдущий магистр тьмы Тейнер сделал так, чтобы моя мать умерла сразу после рождения ребенка. За измену. Как думаете, почему не вместе со мной?

— Из-за имени нашего отца, — вдруг понял я.

— Нашего? Забавно. Он так никогда не считал. Ну да ладно. Не об этом речь, а о том, что смерть магистра Тейнера послужила не концом, а только началом для того, что произошло дальше. После окончания гимназии я продолжил расследование, начатое Виктором Вейраном, которое вы так внимательно читали. Только состав магистров уже поменялся. Думаете, стало лучше? Нет. За каждым из них числится что-то такое, о чем лучше не упоминать темной ночью. А то еще приснится, вы же — человек впечатлительный.

Я закусил губу. В словах Андре чудилась издевка. Он следил за мной все время, что я провел в гимназии. Знал каждый мой шаг. Зачем?

— Злитесь? — сразу заметил он. — Злитесь, Филипп. Это полезно. Хуже, когда все безразлично. Так вот, сама система магистрата должна быть изменена. Но кто отдаст власть добровольно? Вы бы отдали?

— Мне она и вовсе не нужна, — ответил я.

— Надо же! Наследнику универсальной магии — и не нужна? Впрочем, вы всегда выделялись среди других. Поэтому я и согласился учить вас зеркальной магии. Глупо давать в чужие руки оружие против себя же, не находите?

— Но вы согласились.

— Да. Потому что на вас было жалко смотреть. Не то чтобы мне было свойственно сострадание, но в какой-то степени я понимал вас, Филипп. Вам нужно было оружие для защиты, я вам его дал. Не разбейте. Еще вопросы будут?

Я не знал, стоит ли спрашивать, но раньше, чем решил, с губ сорвалось:

— Вам известно, где сейчас отец?

Андре удивленно вскинул брови. Видимо, ожидал другого вопроса.

— Да, Филипп. Мне это известно, — ответил после паузы. — Но вы с ним не увидитесь, потому что он скорее мертв, чем жив.

— Где он?

— Какая разница? Грань жизни и смерти так тонка. Видите ли, Филипп, когда я прибыл к вам домой в памятную для вас ночь, все уже было кончено. Я опоздал. И все, что успел, — немного проредить ряды последователей темного магистра. А вот помочь графу Вейрану мне не удалось. Не владею навыками исцеления. Магия исцеления растет из любви, а не из ненависти. Поэтому все, что я смог сделать, — привязать его к нашему миру. Как только исчезнет привязка, он умрет, потому что у него ранения, несовместимые с жизнью.

— Но мы могли бы…

— Не могли. Не тешьте себя надеждой. Радуйтесь обществу матери, графиня Анжела этого заслуживает. И дружеский совет — не ищите ни меня, ни его. Совет, кстати, больше для вашего брата, чем для вас. Вы все-таки были моим учеником, и мне будет жаль, если вы пострадаете. А на него как-то плевать.

Я ужасался, слушая его. Тому безразличию, с которым он говорил. Будто передо мной не человек вовсе. Он напомнил мне Пьера в минуту, когда магистр признался, что пустота забрала все его чувства. На миг показалось, что с Андре было так же. Только постаралась не пустота, и никто не мог вернуть то, чего он когда-то лишился.

— Ваша возлюбленная начинает волноваться, Филипп, — прервал молчание Андре. — Заприте за собой дверь, пожалуйста.

И отражение исчезло. Щелкнул замок, а в комнату ворвалась Лиз.

— Фил! — воскликнула она.

— Тише, — привлек ее к себе. — Надо уходить.

— Что случилось?

— Ничего, Лизи, — пытался ее успокоить, но она дрожала и вцепилась в меня. — Мы немного поговорили с профессором Айденсом через зеркало. Ничего больше. Идем. Повесь защиту на место, пожалуйста.

Мы заперли дверь и поспешили прочь, но вместо дома пошли в нашу башню. Ступеньки привычно скрипели под ногами, но было видно, что лестницей давно никто не пользовался. Конечно, она не заросла паутиной, но пыль осела повсюду. По пути я пересказывал Лиз то, что услышал от Андре.

— Ты должен был тут же уходить оттуда, — отчитывала она меня. — А если бы он использовал заклинание? Ты не успел бы отбиться!

— Но не использовал же. А самое жуткое, что я начинаю думать, будто он в какой-то степени прав. Проверишь, нет ли на мне воздействия?

— Я и так скажу — нет. Медальон защищает от него. Не слушай его больше, Фил! Не разговаривай. Это опасно.

— Я знаю, Лизи, и больше не буду.

Толкнул дверь в нашу комнату — и замер, вытаращив глаза. На одеялах вольготно раскинулся белый волк и сладко посапывал во сне.

ГЛАВА 7

Анри

Утро начиналось с рассерженного голоса герцога Дареаля:

— Вилли! Ты где? Вот я кому-то уши надеру!

Опять потерял волчонка. Я перевернулся на другой бок и укрылся с головой одеялом, но Полли уже проснулась, быстро оделась и поспешила на помощь Этьену. Пришлось и мне подниматься. Впрочем, я не торопился — у Вилли было куда больше благоразумия, чем у его отца. Скорее всего, свободолюбивому мальчишке надоела наша компания, а территория гимназии огромна, вот он и ушел на разведку. И заснул где-нибудь. В то, что Вилли может попасть в заклинания, я не верил. Иначе директор Рейдес уже был бы здесь. Раз он не почтил нас своим присутствием, значит, и Вилли скоро вернется сам.

Поэтому я неторопливо умылся, оделся и только тогда вышел в общую гостиную. Там осталась только мама — Полли убежала с герцогом искать Вилли. А вот где Фил и Лиз? Наверняка помогают им же.

— Вилли пропал, — тут же сообщила мама.

— Да, я слышал. Найдется. Но если хочешь, могу поискать.

— Я тоже думаю, что найдется, — улыбнулась она. — И зря Этьен так трясется над сыном. Вилли — замечательный мальчик, правда, чрезмерно любопытный, но я сомневаюсь, чтобы на территории гимназии было так уж много смертельно опасных мест, за исключением темного источника, на котором она стоит.

— И все-таки поиски затягиваются. — Вспомнил, что Полина где-то там наедине с герцогом. — Пойду-ка к ним.

Далеко идти не пришлось. Стоило переступить порог дома, как я увидел белого волка, который понуро плелся к домику в сопровождении почетного эскорта. Становиться человеком Вилли, видимо, не желал, иначе действительно уши надерут.

— Да он с нами был всю ночь, — пытался оправдать его Фил. — Простите, герцог Дареаль, мы не подумали, что вы будете волноваться.

— А где это вы сами всю ночь пропадали? — с порога спросил я.

— Гуляли, — вместо брата ответила Лиз. — Фил давно тут не был, соскучился.

Вот еще мелкая заноза. Но Полли права, придется находить общий язык с вредной девчонкой, раз уж Филу она так дорога. И маме она нравится.

— Вот как ты мог? — вполголоса отчитывал Этьен сына. — Чем ты думал? Это не наш замок и даже не столичный дом. Тут могут быть ловушки, опасные заклинания.

— Папа, ну какие заклинания? — сопротивлялся Вилли. — Я смотрел, куда шел.

— Смотрел он! В замке ты тоже смотрел, когда Полина тебя из ямы вытаскивала? Или когда мы тебя у браконьеров отбивали?

Ого, выясняются новые подробности. Значит, охота на оборотней и не думала прекращаться. Скверно…

— Давайте завтракать, — решил прекратить выяснение отношений. — Потом мы с Полли пойдем в город.

— Куда это вы? — прищурился Фил.

Я отвечать не собирался, но вместо меня это сделала Полли:

— К светлому алтарю. Я обещала Пьеру.

— Тогда я с вами, — тут же вызвался брат.

— Тебе-то туда зачем? — рыкнул я. — Лавры светлого магистра покоя не дают?

— Почему сразу лавры? Я просто не хочу, чтобы вы ходили только вдвоем.

Я хотел было наотрез отказаться, но заметил взгляд Полли. Она была права, так я только потеряю брата.

— Хорошо, — ответил ему и пошел в дом.

Завтракали в молчании. Вилли обиженно хмурился и всем своим видом демонстрировал, насколько несправедливы упреки его отца. Дареаль напоминал грозовую тучу, из которой вот-вот ударит молния. Мама решила, что лучше не вмешиваться, а нам просто не хотелось говорить. Время близилось к полудню, когда мы с Полли покинули гимназию — на этот раз, как водится, через ворота.

Фил и Лиз шли следом за нами. Я кожей ощущал щиты брата, накрывшие нашу небольшую компанию. И поверх них — едва заметные щиты ведьмочки. Они не смогли бы поглотить заклинание, но, насколько я знал, у ведьм несколько иная сила, и, скорее всего, задача щитов Лиз — слежение, чтобы никто не приблизился к нам с дурными намерениями. Хотя ведьма-то черная. Кто знает, что там у нее за сила?

Мы миновали уже половину пути, когда что-то будто заставило меня замереть на месте. Но почему что-то? Это было, как и всегда, присутствие Пустоты.

«Мальчик мой, — ласково позвала она. — Мы как раз проходим мимо светлого храма. Не хочешь заглянуть?»

«К чему мне это? — спросил мысленно. — Испросить благословения на активацию алтаря?»

«А ты собираешься становиться магистром света?»

«Нет».

«Так к чему глупый вопрос? Нет, Анри, но я бы советовала тебе провести некий ритуал прежде, чем касаться чего-либо, принадлежащего магистрам».

«Какой же?»

«Брачный».

Я покосился на Полли. Она тоже в задумчивости смотрела на храм. А может, Пустота права? Разве я сам не хотел того же? Магическую часть ритуала можно провести прямо сейчас, а поставить подписи — и после, когда будет возможность устроить праздник.

— Полли, — остановился я, — можно спросить тебя кое о чем?

И выразительно обернулся. Фил и Лиз сразу сделали вид, что временно обрели глухоту.

— Конечно, — растерянно ответила моя невеста, не понимая, чем вызвана такая задержка. — Слушаю тебя, Анри.

— Полина… — Я не знал, с чего начать, чтобы не посчитала, будто мое предложение исходит только из желания защититься от светлого алтаря. — Я люблю тебя.

— И я тебя, Анри. — Она все еще не понимала.

— И хочу, чтобы перед тем, как переступить порог магистрата, ты стала моей женой. Дело не в магистрате, конечно, но светлая сила непредсказуема, и…

— Хорошо, Анри, — с улыбкой перебила меня Полли. — Идем. Тем более у нас даже свидетели есть.

Фил и Лиз сияли так, что слепой бы заметил, как им нравится эта идея. А вот светлый жрец, завидев нашу живописную компанию, почему-то посерел. Может, потому, что у меня за плечом по-прежнему маячила невидимая для других Пустота? Или разглядел все оттенки магии тех, кто переступил порог храма?

— Чем могу быть полезен? — испуганно спросил он.

— Мы хотели бы заключить брак, — ответил я.

— Но… мм… нужно разрешение из магистрата.

По полу поплыл привычный серый туман.

— Впрочем, можем обойтись и без него, — торопливо добавил жрец. — Кто из вас жених и невеста?

— Мы, — ответила Полли.

— Отлично, мадемуазель. Проходите к алтарю, становитесь слева. Вы, месье, справа, а я сейчас вернусь.

— Прослежу, — шепнула мне Пустота и скрылась.

Жрец вернулся на удивление быстро. Он надел светлую парадную мантию и нес в руках огромную книгу, в которой записывал все проведенные церемонии. Книга легла на аналой, жрец взялся за перо.

— Ваше имя, месье? — спросил меня.

— Анри Вейран.

Бедняга едва не выронил перо, но взял себя в руки.

— А ваше, мадемуазель?

— Полина Лерьер.

— Замечательно. Имена свидетелей?

— Филипп Вейран.

— Элизабет Рейдес.

Жрец тщательно вписал имена в книгу. Затем выдал Филиппу и Лиз небольшие шарики с пульсирующей светлой магией внутри. Лиз поморщилась — она все-таки была темной, а вот Фил прислушивался к каким-то своим ощущениям. И, судя по выражению лица, его ничуть не беспокоил свет.

— Теперь вы, — засуетился жрец вокруг нас с Полли, заставляя меня снять плащ и протягивая взамен другой, светлый. На плечи Полли легла золотистая накидка. — Вот все и готово. Возьмите друг друга за руки.

Полились неторопливые слова песнопений — сначала молитвы о благополучии Гарандии, затем — о благополучии рода жениха и рода невесты. И наконец, брачные заклинания, смешивающие мою магию с магией Полли. Над нами раскрылся светлый купол с редкими серебристыми вкраплениями — отголосками магии пустоты.

— Боги принимают ваше желание вступить в брак и благословляют его, — сказал жрец. — Прошу ваши руки.

Он уколол ритуальным кинжалом сначала мой палец и отсчитал три капли крови, затем палец Полины. Капли упали в чашу — и на мгновение над ней вспыхнул яркий свет. Жрец улыбнулся. Видимо, это был хороший знак.

— Светлые боги готовы принять ваши клятвы.

— И не совсем светлые тоже, — шепнула на ухо Пустота.

— Вы первый, Анри Вейран.

— Я, Анри, граф Вейран, старший сын рода, клянусь тебе, Полина Лерьер, в искренности любви к тебе. Прошу у светлых богов дозволения любить тебя и заботиться о тебе до последнего вдоха и в светлых чертогах.

— Я, Полина, старшая дочь рода Лерьер, — раздался мягкий голос Полли, — клянусь тебе, Анри Вейран, в искренности любви к тебе. Прошу у светлых богов дозволения любить тебя и заботиться о тебе до последнего вдоха и в светлых чертогах.

Над чашей еще раз вспыхнуло ослепительное сияние.

— Клятвы приняты, — подтвердил жрец. — Отныне перед лицом всех трех стихий вы — муж и жена. Любите друг друга, цените и оберегайте. Господа, прошу засвидетельствовать добровольность и законность данного союза.

Филипп вытянул на ладони светлый шарик, пульсирующей магией.

— Я, Филипп Вейран, признаю, что союз Анри Вейрана и Полины Лерьер свершился, — произнес Филипп.

— Я, Элизабет Рейдес, — вторила ему Лиз, — признаю, что союз Анри Вейрана и Полины Лерьер свершился.

Шарики вспыхнули в их ладонях — и исчезли, а мое левое запястье на миг обожгло, и на нем вспыхнул символ брака. Не дожидаясь разрешения жреца, я поцеловал Полину. Мы столько шли к этому дню! И сейчас меня переполняло счастье. Какая разница, что в этом храме нас лишь пятеро, а не огромная толпа? Главное, что Полли стала моей женой перед богами. А документальное заверение — это уже дело десятое.

— Люблю тебя, — шептал Полине, не желая выпускать из объятий.

— И я тебя, Анри. Больше жизни.

— Гм, может, дадите уже вас поздравить? — поинтересовался Филипп, и на нас налетел небольшой ураганчик из двух сумасбродных магов.

— Поздравляю. — Лиз пыталась одновременно обнять меня и Полли, а Фил и вовсе светился, будто это он только что сочетался браком.

Теперь идти в магистрат не хотелось совсем. Но я обещал Полине. Мы попрощались с жрецом и вышли из храма. Казалось, что даже солнце теперь светит по-особенному ярко и тепло, а совсем не жгуче.

— Давайте по-быстрому покончим с магистратом, — сказал Фил. — И пойдем порадуем маму.

Мы все были с ним согласны, поэтому ускорили шаг. Вскоре впереди показалось здание магистрата, и мне вдруг стало не по себе. С одной стороны, стоит еще раз доказать, что алтарь не признает во мне магистра света. С другой — а вдруг? Вдруг он отреагирует на мою магию? Что тогда будет?

— Все хорошо, Анри? — спросила Полли, мигом ощутив мое состояние.

— Да, любовь моя. Все в порядке. Идем.

Стража лишь поинтересовалась целью нашего визита, а услышав, что мы хотим пройти проверку у светлого алтаря, и вовсе лишь записала имена и пропустила. Значит, арест мне пока не грозит. Стоило переступить порог, как стало понятно — стоять придется долго. Очередь из полусотни человек змеилась в главном зале, а алтарь установили на высоком постаменте, чтобы каждый мог убедиться в чистоте результатов. Магистры были здесь же — хмурый как туча Эйлеан и угрюмый Кернер. Магистр пустоты заметил нас сразу, потому что его лицо заметно прояснилось. А Полли улыбнулась ему, и сердце пронзила ревность. Я обнял жену за плечи и привлек к себе. Моя! И никакие магистры этому не помеха.

Очередь, впрочем, шла быстро. Много ли дела — подойти к алтарю, назвать свое имя и попытаться пробудить древнюю магию. Но алтарь оставался нем, а мы все приближались к нему. Вот уже впереди осталось всего пятеро.

— Мне страшно, — прошептала Полли.

— Не бойся, — сжал ее руку. — Алтарь не откликнется, а пока мы не пройдем проверку, нас не оставят в покое. Ты ведь сама настаивала.

— Да.

Но неожиданно очередь заволновалась. Прищурился магистр Кернер, на лице же Эйлеана не отразилось вовсе никаких эмоций. А к алтарю, не придерживаясь никакого порядка, шел мужчина в черном плаще с восьмиконечной звездой. И уж, конечно, я прекрасно его узнал. Андре Варне, он же профессор зеркальной магии Айденс.

— Позволите? — поинтересовался он у парня, уже потянувшегося было к алтарю. Тот кивнул, как завороженный, и Андре поднялся на ступеньку к алтарю.

— Что он делает? — вцепилась в руку Полли.

— То же, что и мы, — хмуро ответил я. — Пытается призвать магию света.

Случайно я взглянул на Кернера. Магистр тьмы сидел, вытянувшись как струна, и смотрел на Андре так, будто перед ним была ядовитая змея, которая вот-вот укусит. Но Андре не было до него дела. Зеркальщик замер перед алтарем, застыл на миг, будто собираясь с решимостью, и опустил ладонь на светлый алтарь. Ничего…

И вдруг яркая вспышка озарила комнату, залила светом каждый ее уголок. Раздались обрадованные голоса, потому что итог был ясен. И мне он крайне не нравился. Пьер Эйлеан тяжело поднялся из кресла и шагнул к Андре. Кернер старался держаться у него за спиной.

— Приветствуйте нового магистра света, — звучно сказал Пьер. — Ваше имя, месье?

— Андре, — тихо ответил зеркальщик, и затем — куда громче и увереннее: — Мое имя — Андре Вейран.

ГЛАВА 8

Полина

В тот миг, когда белый свет заполнил приемный зал магистрата, я не поверила своим глазам. Как? Почему Андре смог пробудить алтарь? Он же… темный, хоть и умеет управлять светлой магией. Но ошибки быть не могло. Светлая магия выбрала нового магистра, и им стал Андре.

— Граф Вейран, — обратился Кернер к Анри, — этот молодой человек — действительно ваш родственник?

Андре насторожился в ожидании ответа. Я тоже, и в зале стало тихо-тихо. Наверное, если бы Анри ответил шепотом, мы бы все равно услышали. Но он только холодно сказал:

— Да. Он мой брат.

Андре усмехнулся. Я видела, как хмурится Пьер и кусает губы и как безумно посмеивается Кернер.

— Я так и знал, что их трое! — Я с трудом разобрала слова магистра тьмы. — А знаешь, что веселее всего, Эйлеан? Он теперь неприкосновенен, его в пустоту не сошлешь.

Андре чуть обернулся и одарил коллег долгим пронзительным взглядом. А люди в зале зашумели, заволновались, словно морской прибой. В этом шелесте сложно было разобрать, кто что говорит, пока вдруг не раздалось:

— Да здравствует магистр света!

И десятки голосов подхватили:

— Да здравствует магистр.

Но Андре, казалось, было все равно. Он развернулся к алтарю, провел ладонью по его поверхности, будто лаская. И алтарь слабо засветился, делясь с ним магией.

— Что ж, раз все решено, попрошу перенести алтарь в светлую башню, — обратился он к магистрам. — А я пойду собирать вещи к переезду.

И такой же кошачьей походкой направился к двери, вызвав еще одну немую сцену. Что это было?

— Алтарь выбрал магистра, — глухо сказал Пьер. — Можете расходиться. Граф Вейран, вас и ваших спутников попрошу задержаться.

Анри замер, и я — рядом с ним. Вдруг стало страшно. Такая сила в руках Андре — это ли не приговор всем нам? Теперь его ничто не остановит. А Пьер спустился по ступенькам с возвышения, на котором стоял алтарь, и замер перед нами.

— Чего хочет ваш родственник? — спросил он безжизненно.

— Вашей смерти, — спокойно ответил Анри, но я понимала, насколько показное это спокойствие. — Не боитесь, магистр Эйлеан?

— Я ничего не боюсь, — ответил Пьер. Видимо, сегодня его эмоции снова улеглись или же он обрел над ними контроль.

— Что ж, тогда мы с супругой покинем вас. Надеюсь, встретимся не скоро.

— С супругой? — С лица Пьера, казалось, разом слетели все краски.

— Эйлеан, ты разве ослеп? — присоединился к нам Кернер. — Магия этой парочки голубков изменилась и перемешалась, до сих пор видно. Мои поздравления, граф, графиня. Долгие лета и многочисленного потомства вам. А я-то думаю! Почему у меня все время лица меняются? Вот оно что. Так как месье Анри женился до того, как пришел сюда, то его кандидатура как магистра отпала. И стала возможна другая. Куда более неудобная, что уж скрывать. Значит, слухи таки оказались не совсем слухами. Да?

Мне на миг показалось, что у магистра тьмы — банальная истерика. Он вел себя странно и веселился там, где ничего смешного не было. А Пьер отступил на шаг, будто проводя невидимую черту между мной и им. Мне хотелось попросить прощения — да, я ни в чем не виновата, но он ведь надеялся. А теперь надежды нет.

— Что ж, идите, господа, — милостиво разрешил магистр тьмы. — Грядут суровые времена. Вряд ли новый магистр света пожелает сотрудничать с нами, судя по тому, что это он пытался меня убить. Надо было догадаться сразу… Эти зеленые глаза, фамильные черты. Но кто же знал, что у Виктора есть еще один сын? Нет, я думал, но не был уверен. Тьма!

Кернер махнул рукой и пошел прочь.

— Что это с ним? — растерянно спросил Фил.

— Его пророчества мрачны, — ответил Пьер. — Он не рассказывает до конца, но, полагаю, ничего хорошего Гарандии ждать не приходится. Поздравляю с браком, Полли. Ты очень долго к этому шла, и я рад, что граф оказался достоин твоей любви.

Я заметила, как вспыхнуло лицо Анри. Еще бы мгновение — и он бы ударил Пьера, несмотря на то что Пьер — магистр.

— Пойдем. — Фил отвлек брата. — Нам тут больше делать нечего, а дома волнуются. И отпразднуем наконец, пока есть такая возможность.

— Да, ты прав. — Анри зловеще улыбнулся и покосился на Пьера. — Думаю, здесь мое вмешательство больше ни к чему. Счастливо оставаться, магистр Эйлеан. И занавесьте зеркала, Андре настроен решительно.

После чего протянул мне руку и увлек прочь из зала. Снаружи стало ощутимо прохладнее. Видимо, восстанавливалось долгожданное равновесие. По небу плыли белые облачка, похожие на клочья ваты. А я недоумевала, как можно чувствовать себя такой счастливой — и несчастной одновременно? Или мне передались эмоции Анри? Сжала крепче его руку. Он-то что расстраивается? Мне никто не нужен, кроме него.

— Может, сократим путь? — попросила мужа. Надо же! Мужа… Пора привыкать.

— До ближайшей кондитерской? — улыбнулся он.

— Нет, до кондитерской мы дойдем сами, а вот в гимназию можно и привычным способом.

— Хорошо. — Он обнял меня за талию. — Тогда кто помнит, где тут кондитерская?

К счастью, она обнаружилась за углом. Ее легко было отыскать по умопомрачительному запаху свежей выпечки. Выбор пирожных вышел недолгим, потому что у меня разбежались глаза и я попросила все, и уже четверть часа спустя мы с двумя большими коробками входили в уютный домик, служивший нам укрытием. Навстречу тут же поспешила графиня Анжела. Увидела нас, присмотрелась — и только охнула от удивления, а затем обняла обоих так крепко, что я едва не задохнулась.

— Поздравляю, дети мои, — расцеловала в обе щеки. — Я так рада! Вы хоть бы предупредили.

— Мы и сами до конца не знали, — признался Анри. — Спасибо, мама. Фил, отнеси коробки в гостиную. Лиз, не заваришь чай?

— Только в честь праздника, — улыбнулась она и умчалась вместе с Филом, а мы остались втроем. Графиня Анжела растроганно утирала слезы, Анри и вовсе растерялся, а мне тоже хотелось рыдать от счастья. Только сейчас наконец-то начинала понимать, что на самом деле вышла замуж за Анри. Что это не сон, не бред, а самая настоящая правда.

— Рассказывайте, — потребовала мадам Анжела, когда поток слез и поздравлений иссяк.

Мы расположились на террасе, чтобы насладиться теплыми лучами солнца, и Анри вкратце поведал, почему вдруг так поторопились со свадьбой и что произошло в зале магистрата. Анжела только вздохнула.

— Значит, алтарь признал Андре? — удивленно переспросила она. — Удивительно, но магия сама знает, чьим рукам довериться.

— Возможно, дело в его крови, — ответил Анри. — У Фила тоже давно проснулись способности ко всем трем видам магии. Уверен, если бы брат прикоснулся к алтарю, он бы обязательно откликнулся.

— Фил — исключение, — сказала Анжела. — А Андре, если я правильно понимаю, не работает с пустотой. Значит, ошибка исключена и его свет действительно силен.

— Что-то не похоже, — фыркнул мой муж. А я была втайне согласна с Анжелой. Ведь светлая магия ждала целый год. Не может быть, чтобы она далась в руки тому, кто ее недостоин.

— Чай готов, — выглянула из домика Лиз.

— Идем. — Анри протянул мне руку, помогая подняться. — Хватит об Андре. Сегодня — наш день, и ничто этого не изменит.

— Ты прав, любимый, — ответила я, обнимая его. Так в обнимку мы и вошли в гостиную.

— А где вторая коробка с пирожными? — Взгляд Анри посуровел. — Фил, ты их точно поставил, куда надо?

— На столе обе, — заглянул в комнату Филипп. — Ой, а куда она подевалась? Они же рядом были.

— Вилли! — громыхнул голос Анри, но вместо мальчишки в гостиную вошел Этьен.

— Спит он, не шумите, — шикнул на Анри. — Опять ведь всю ночь где-то бродил.

— Что-то мне в это не верится. Позволите убедиться, герцог?

— Прошу.

Дареаль сделал шаг в сторону, а мой муж поднялся по лестнице на второй этаж. Мы следовали за ним — количество любопытных росло. Под дверью прислушались, но внутри царила тишина. Анри кивнул нам — и резко распахнул дверь.

От пирожных осталась разве что половина коробки… А Вилли и его подельник попытались быстро стереть крем с губ.

— Куратор Синтер! — возмущенно воскликнул Фил. — Вы что здесь делаете?

— Услышал, что ты вернулся, и заглянул в гости, — ответил молодой смуглый мужчина. — А тут…

И выразительно покосился на коробку, в которой осталось штук семь пирожных в голубой и розовой глазури с сахарными цветами, которые казались почти что настоящими.

— Ой, Полли, ты замуж вышла? — подскочил Вилли. — Теперь вы и вовсе пахнете одинаково! Поздравляю!

И повис на нас с Анри. Вот как его ругать? Герцог Дареаль только махнул рукой и вышел из комнаты, поняв, что его сыну грозит не трепка, а максимум аллергия на сладкое. Анжела, посмеиваясь, поспешила за ним, а мы пригласили Вилли и негаданного гостя уничтожать остальные пирожные.

Оказалось, что даже полторы коробки сладостей могут стать настоящим пиром. Если Фил и Лиз ограничились скромными поздравлениями, а графиня Анжела снова расчувствовалась, то куратор Синтер, наставник Филиппа, говорить умел и, похоже, любил. Зато сразу стало весело. Мы хохотали так, что заболели животы. Забылся и Андре, и магистрат, и то, что уже завтра придется принимать какие-то решения. А раз уж все пришли в хорошее расположение духа, то Лиз послали за отцом. Свадьба все-таки, пусть и директор присутствует. Директор, как выяснилось, умел болтать не хуже подчиненного. И когда речь не шла о дорогих ему людях, оказался вполне приятным человеком. За разговорами не заметили, как за окнами наступила глубокая ночь, в коробке осталась одна корзиночка с лимонным кремом, а половина гостей уже дремала в креслах. Только Фила не было видно, но куда он подевался, не знала и искать не стала. Лиз же здесь — задремала на диванчике, значит, и Фил явится.

— Идем спать? — спросила мужа.

— Устала? — ласково коснулся он щеки.

— Немного. Разве бывает такое безграничное счастье, Анри?

— Я думал, что нет, — с улыбкой ответил он и вдруг подхватил меня на руки.

— Ты что делаешь? — зашипела я.

— Тише. Разбудишь всех на свете.

Пришлось замолчать, пока Анри свернул к нашей спальне, лишь у двери на миг поставив меня на ноги, а затем подхватил обратно на руки и донес до постели.

— Дверь запри, — рассмеялась я. — А то мало ли кто захочет нас поздравить посреди ночи.

— Пусть только попробуют, — пригрозил муж. — Очень пожалеют.

И поцеловал меня. Сразу стало так хорошо, что голова закружилась от счастья. Бывает или нет? Оказывается, что бывает. И можно бесконечно долго таять в объятиях самого родного мужчины на свете, целовать его, касаться, обнимать — и верить, что больше никто не разлучит, даже если небо упадет на голову. А затем уснуть в его объятиях и впервые за долгое время видеть счастливые сны.

ГЛАВА 9

Верхний этаж башни пустоты утопал во мраке и тишине. Видимо, магистр Эйлеан топил горе в вине, оставив без внимания самую опасную из трех стихий магистрата. Тем лучше, пока обойдется без жертв. Только пока. Андре поправил капюшон плаща, скрывающий его лицо. То, что никогда не давалось магу, легко удалось магистру — продлить заклинание невидимости и миновать охрану башни, отвлекая внимание теней другим заклинанием отдаленного времени действия. Они решат, что защита сработала случайно — допустим, на кошку. А отключить внутренние сигналы Андре уже успел. Поэтому никто не встал у него на пути. Никто не попытался наказать негодяя, проникшего в святая святых. Черные колонны, серые врата. Радует глаз.

Андре начертил защитный круг, нарисовал восемь символов, призванных спасти от гнева пустоты, убедился, что Эйлеан не почувствует волнения магии, и лишь потом нараспев принялся читать заклинание призыва. Он пришел сюда не убивать, а договариваться. Но не с магистром, а с пустотой.

Тени будто стали гуще. Это единственное, что изменилось в огромном безмолвном зале. А затем из полумрака к нему шагнула серая фигура. Женщина подняла голову, и Андре встретился с взглядом, полным серебра. Вот она, Пустота.

— Ты звал меня, мальчик? — мягко спросила властительница третьей стихии.

— Звал. — Андре склонил голову. Надо проявить хоть немного почтения, а то уйдет.

— Я слушаю тебя, Андре Вейран, магистр света, — с легкой издевкой произнесла его собеседница.

— Мне нужна твоя сила. Пустота, — ответил он.

— Сила? — Женщина чуть наклонила голову набок. — Надо же, как занятно. И зачем же она тебе, мальчик?

— Чтобы стать королем.

— Глупенький, — мягко улыбнулась Пустота, будто разговаривала с ребенком. — Ты ведь не желаешь власти. Не желаешь поклонения. Тебе нужно совсем другое, Андре. Думаешь, если ты станешь всесильным, что-то изменится? Нет. Просто те, кто называл тебя ничтожеством в глаза, станут делать это за твоей спиной.

— Дело не в этом. — Андре не понимал, к чему она клонит. Или, наоборот, понимал слишком хорошо?

— Я знаю. Ты хочешь уничтожить магистрат. Но опять тот же вопрос — зачем? Думаешь, от отсутствия магистров что-то изменится? Люди станут лучше? Или жизнь вдруг превратится в сахарную вату? Нет, Андре, этого не будет. Виноваты не эти двое мальчишек, которых мы называем магистрами. Да, Кернер давно погряз во тьме, но ведь тьма — его второе имя. А Пьер чувствует себя пустым до донышка, что тоже понятно. Но они ли заставляют убивать, красть, изменять, ненавидеть, презирать? Нет, люди делают выбор сами. Ты сделал свой выбор, Андре Вейран. Он, без сомнения, благороден в глубине своей, но и корыстен. Абсолютная власть?

— Возможно.

— Что ж… — Пустота жутко усмехнулась. — Твои братья могли бы рассказать тебе, мальчик, чем приходится платить за мою силу. Один отдал мне магию, второй заплатил болью.

— Я готов. Любую плату.

— Не торопись, — холодные худые пальцы коснулись его щеки, и по телу пробежала дрожь.

— Я все решил.

— У, настырный. Люблю таких. Мне понадобится твой поцелуй, Андре, и я назову цену.

— Хорошо.

И Пустота с легкостью шагнула в круг, опустила руки на плечи, коснулась губами губ. Стало холодно, как в тот день, когда… Не вспоминать! Но воспоминания рвались изнутри. Оттуда, где они были запрятаны глубоко-глубоко. И перед глазами всплывало лицо бабушки, которая твердила:

— Толку от тебя! Только еду переводить горазд. Продать тебя в балаган, что ли? Так и то не купят с такими искрами магии.

Затем — тетки:

— Убирайся! Убирайся, грязное отродье, чтобы и ноги твоей здесь не было!

Еще одна комната, жуткая комната, куда привел случайный знакомый, представившийся другом матери. Его глаза с прищуром, странные вопросы, боль в разбитой губе, пальцы, вцепившиеся в волосы. И вспышка тьмы, окутавшая мир. Истошный крик — и чужая женщина, протягивающая мокрую тряпку, чтобы вытер собственную кровь, и шепчущая:

— Уходи, мальчик, пока никто не видел. Беги!

— Хватит! — хотел бы крикнуть Андре Пустоте, но она была сильнее, и из крика вышел только хрип, а холодные губы продолжали прижиматься к его губам. Он закрыл глаза, отказываясь смотреть. Но разве память зависит от зрения? Нет, нет…

А дальше — ворота дома. Давно знакомые ворота, хоть ни разу так и не хватило духу постучать в них. И разъяренный мужчина, слишком похожий на его отражение в зеркале, только старше лет на двадцать, выплевывающий в лицо:

— Какое ты имеешь право вообще здесь находиться, ублюдок? У меня только два сына, а что будет с тобой — не мои заботы. Издохнешь где-нибудь, и ладно. Ты вообще не должен был родиться!

И другой человек, который почти тащит за шкирку, хлещет по щекам, чтобы немного привести в чувство.

— Эй, парень, не смей, — повторяет он. — Дыши, слышишь? Умница. Делай вдох, хорошо. У жизни есть один закон: она ни к кому не бывает добра. Поэтому держись. Цепляйся руками, ногами, зубами, но держись. И однажды победа будет за тобой.

— Мне не нужна победа… — прошептал сорванным голосом. — Мне больше ничего не нужно, месье Рейдес.

— Не говори чепухи. Ничего, от этого еще никто не умирал.

Лица, лица, лица… Смеющиеся, скалящиеся в насмешке. Еще бы! Этот новенький хоть говорить-то умеет? А затем — искаженные ненавистью и страхом. Говорить, может, и нет, зато умеет колдовать. И проклинать, и мучить. Платить по счетам.

— Я тебе сколько раз говорил, что запрещено использовать магию на студентах, Андре?

— Выгоните, куратор Рейдес?

— Было бы куда, выгнал бы к демонам. Марш на отработки.

Книга о зеркальной магии в руках. И отражения, десятки отражений. Первая улыбка за последние годы. Он больше никогда не будет один. Зачем нужен кто-то, когда есть собственное отражение?

Пустота сделала шаг назад. Андре пошатнулся, стараясь удержать равновесие, но не вышло, и он упал на колени, хватая ртом воздух.

— Твоя цена? — спросил сипло, как в видении.

Пустота глядела с сожалением — долго, напряженно, а затем ответила:

— Прости, мальчик. Тебе нечем мне заплатить.

Развернулась и исчезла, оставив после себя только сизоватую туманную дымку.

— Нет! — вскрикнул Андре, забыв, что его могут услышать. — Вернись, слышишь? Вернись! Проклятая ведьма!

Раздался только тихий смех, но вот и он рассеялся в пустоте. Что ж, значит, придется обходиться своими силами. Их все равно хватит. Начать бы сейчас, но ноги подкашиваются, и голова идет кругом. Лучше вернуться в другой раз.

Щиты никак не желали подниматься, а без них миновать теней — самоубийство, сразу заметят. Поэтому пришлось еще немного посидеть на полу, затем медленно подняться и убрать круг, символы. Теперь можно и идти. Мир все еще немного пошатывался, а магия будто уснула, но свет все еще благоволил ему, потому что на пути встретились только две тени, да и те свернули в соседний коридор. А на выходе хватило невидимости и парочки глушащих заклинаний. Сила постепенно восстанавливалась, но на губах по-прежнему ощущался холод. И он словно проникал глубже, чем следовало. Как бы теперь стереть себе память?

Хорошо хоть идти было недалеко. Андре специально выбрал убежище поближе к башне пустоты. Тут мало кто обитал, и подходящих домов, нежилых снаружи, с огромными подвалами, было хоть отбавляй. Оставалось только перенести зеркала. Ровно половину — половина осталась в гимназии. А этих хватало для работы. И кроме того, подвал пригодился для того, чтобы временно послужить тюрьмой.

Вот она, калитка, которая держится на честном слове и последнем гвоздике. Порог из трех ступенек, скрипящая, как старая калоша, дверь. Фух! Чтобы восстановить магический запас, надо было спуститься в подвал. Да и жил он по большей части там же — наверху дом оставался нежилым. Ступеньки, ступеньки. Андре рухнул в кресло и закрыл глаза.

— Я уже думал, что ты сегодня не появишься, — раздался язвительный голос из зеркала.

Демоны! Забыл закрыть тканью, как последний студент. Уходил быстро, вот и не вспомнил.

— Заткнись.

Шевелиться не хотелось, а чтобы закрыть зеркало, надо как минимум встать.

Надо же! Виктор в последнее время намеренно старался вывести его из себя. Наверное, надеялся на упокоение, но зря. У Андре трудно было выбить почву из-под ног. И если бы не проклятая пустота…

— Обычно ты как-то разговорчивее, — измывался призрак в зеркале. — Что, не удался очередной черный план?

— Почему же? — Андре развернулся, чтобы смотреть отражению отца в лицо. — Удался. Можешь поздравить, перед тобой — новый магистр света.

Похоже, ему удалось озадачить Виктора, потому что тот взглянул как-то странно.

— Поздравляю, — сказал уже серьезно. — Ну и зачем тебе это? Насколько я помню, зеркальная магия базируется на другой силе.

— Чтобы подобраться к магистрам. Теперь я — один из них, и никуда они не денутся.

— По-твоему, они будут сидеть и ждать твоего визита? Ты один, их — двое.

— Почему это? — усмехнулся Андре, постепенно приходя в себя. — Если считать тебя, нас тоже двое. Разобью твое зеркало об их головы. То-то магистры обрадуются! Кстати, принимаю ставки, папуля. Как скоро твой старший сын придет меня убивать?

Виктор замолчал. Уже плюс.

— С чего ты взял, что он придет? — спросил отец.

— Видел по глазам. Младший не станет, он у тебя слишком светлый получился, хоть и темный маг. А этот явится. Сегодня вряд ли, все-таки только женился, а вот завтра…

— На ком женился?

— На девчонке своей, на ком же еще? Можно было бы, конечно, подпортить им брачную ночь, но ладно уж, успею. Так каковы твои ставки? Завтра? Послезавтра? Вряд ли дольше. Надо будет утром подготовиться, я как раз купил новые зеркала и почти закончил процесс настройки. Так что готовься, спектакль будет знатный.

— Ты сумасшедший, — процедил граф Вейран с презрением.

— Не дождешься. Я в своем уме. А вот на твоем месте, папочка, я бы пожелал мне победы. Потому что как только Анри нанесет мне сколько-нибудь серьезный вред, я не смогу удерживать магию вокруг твоего тела, и ты умрешь.

— Скорее бы, — эхом откликнулся Виктор.

— Не беспокойся, развязка уже близко. Либо я сотру магистрат в порошок, либо они сотрут меня. Каким бы ни был итог, вряд ли ты его увидишь. А теперь закрой рот. Хватит с меня на сегодня общения.

Отражение, как ни странно, затихло. И стало еще хуже. Потому что пока на тебя кто-то смотрит, нельзя быть слабым. Нужно держать голову прямо и делать вид, что это не буря, а так, легкий ветерок. Но когда остаешься один, держаться не имеет смысла. И можно бесконечно долго смотреть на безжизненное тело на постаменте, спрашивать себя, что за блажь пришла в голову лезть в чужой дом и вытаскивать вот этого мерзавца, которого природа почему-то определила в отцы? И зачем уже год он приходит сюда?

«Тебе нечем мне заплатить». Пустота оказалась права. Действительно нечем. Потому что все забрали гораздо раньше. Все, ради чего стоило жить. А то, что осталось, не нужно даже стихии, запертой в безвременье. И Андре рассмеялся. Глухо, до хрипоты, до рези в глазах. И смеялся, пока хватало сил, потому что его мир давным-давно пошел трещинами и распался. И что же на руинах? Пустота.

ГЛАВА 10

Филипп

Около десяти часов, когда веселье в гостиной было в самом разгаре, я тихонько ушел. Кажется, моего ухода никто и не заметил, а причина была более чем важная — связь с Робертом, особенно учитывая, что прошлая сорвалась. Наверняка Гейлен вспоминает меня последними словами. Но что поделаешь, если у нас что ни день, то новые приключения? Я запер дверь в спальню и достал из сумки маленькое зеркальце. Главное, чтобы никто не увидел, иначе начнутся расспросы, зачем я притащил его с собой, если создавал вместе с Айденсом. С Андре… Вся эта ситуация не давала покоя. Я не знал, как мне поступить и что делать. И сейчас мне никто не советник, даже Лиз. Решать придется самому.

Зеркало вытянулось в полный рост. Я поставил защитный контур — все-таки меры предосторожности еще никому не помешали, и только тогда активировал руны на раме. Пару минут отражение оставалось моим собственным, затем в нем отразилась физиономия Роберта, и, кажется, у него тоже было не все так гладко.

— О, вот и потеря нашлась, — усмехнулся Гейлен. — Я бы подумал, что вас склевали вороны, если бы Кернер меньше возмущался по поводу вашего семейства и светлого алтаря.

— Кернер? — Я вытаращил глаза. — Роб, ты что там делаешь?

— Помнишь, он предлагал пойти к нему в ученики? Так вот, я согласился. И знаешь что? Он собирается тебя убить.

— Зачем?

Нет, я, конечно, уже знал, что Кернер терпеть не может нашу семью и мечтает уничтожить, но совсем не понимал причины.

— Я попытался осторожно выспросить. Оказывается, у Кернера есть слабый провидческий дар, который он усиливает с помощью зеркала. И он видел в этом зеркале, как один из Вейранов его убивает. Есть только одна незадача — он никак не может понять кто. Говорит, больше всего похоже на тебя. Я же делаю вид, что тебя безумно ненавижу.

— Думаю, у тебя это получается мастерски, — невесело ответил я. — Роб, тебе лучше уйти оттуда. Кернер опасен.

— А я, но-твоему, это не понимаю? Ты вообще где?

— В гимназии, — после секундного сомнения ответил я.

— Вот там и сиди. Защита Рейдеса почти непробиваема. Для Кернера — так точно, иначе он бы давно до тебя добрался. Если получится, даже носа не показывай.

— Это уж вряд ли, — вздохнул я. — Невозможно запереться в четырех стенах. Я же первым взвою.

— Так напросись на лекции, послушай преподавателей. Тебе что, заняться нечем? Не глупи, Фил.

— Можно подумать, со временем Кернер успокоится.

— Нет, но… — Роберт покосился назад, проверяя, никого ли нет рядом. — Может, его убьет другой… Вейран? Уж очень подозрительной кажется магистру его физиономия. Ты сам как думаешь?

— Думаю, что это вполне вероятно, — признал я. — Андре, кажется, к этому и стремится. Вот только не пойму, неужели он надеется активировать и черный посох?

— В истории не было случаев, чтобы один магистр занимал два места, — хмыкнул Роб.

— Но правил же раньше один человек. Может, Андре хочет это повторить? Мне сложно судить, Роб. А! Ты ведь еще не знаешь, кто мой брат. Это профессор Айденс.

— Что? — У Роберта разве что глаза не вылезли на лоб. — Шутишь?

— Если бы! Мы столкнулись здесь, в гимназии. Правда, где он теперь, понятия не имею. Наверное, вовсю обживает светлую башню.

— Да чтоб мне провалиться! Нет, у меня, конечно, мелькала мысль, что вы похожи. Но чтобы родственники?

— Мы все были слепы.

— Да уж… Кто-то идет, — снова обернулся Роб. — До связи.

— До связи, — ответил я, снял защиту и снова уменьшил зеркало, а затем спрятал как можно тщательнее, чтобы никто не нашел. Не то чтобы считал, будто кто-то станет рыться в моих вещах, но могут быть любые случайности. Поэтому зеркало отправилось в холщовый мешочек, а сам я не желал идти в гостиную снова, тем более что звуки голосов начинали постепенно стихать. Наверное, все уже расходятся. Но и спать не хотелось. Был еще один человек, о котором я крайне беспокоился. И это Пьер. Из головы никак не выходило его лицо в тот момент, когда он увидел нового магистра. Или же когда понял, что Полли вышла замуж за Анри? Может, прогуляться немного? Никто и не заметит. А Лиз оставить на всякий случай записку. Я покосился на сумку, где лежало зеркало. Раз Андре приходил и уходил из гимназии, значит, зеркальные пути открыты. Воспользоваться ими? Или…

Перед глазами возникла гостиная в башне пустоты — до мельчайших подробностей, до каждого предмета мебели. Я будто даже уловил легкий шум ветра за окном. Сейчас гостиная была пуста, но Пьер где-то в башне, и…

Всего один шаг. Получилось! Это была первая мысль. А вторая — а если бы нет? Если бы я застрял где-то посреди перехода, заблудился в зеркальном лабиринте, который построил и без зеркал? Но получилось же. Поэтому я решил подняться на вершину башни и поискать Пьера там. Тени, как всегда, дежурили снаружи и на нижних этажах. Я без труда дошел до официальной гостиной Пьера. Он сидел над бумагами: смотрел на исписанный лист, но взгляд его был отсутствующим. Даже не заметил, что в комнате не один.

— Здравствуй, — сказал я.

Пьер вздрогнул, и я едва не получил заклинание пустоты в лоб.

— С ума сошел? — кинулся он ко мне. — А если бы убил?

Слишком много «а если бы» за один вечер. Я недовольно поморщился.

— Проходи. — Пьер сменил гнев на милость. — Чем обязан? Я думал, ты празднуешь свадьбу брата.

— Праздновал, — кивнул, занимая свободное кресло. — А потом решил навестить тебя. Как ведет себя Пустота после появления магистра света?

— Прямо скажу — странно. — Пьер устало сел напротив и откинулся на спинку кресла. — Мне сегодня на миг показалось, будто кто-то использует ее силу. Но когда я поднялся наверх, в башне никого не было.

— А ты там окна занавесил? — на всякий случай спросил я.

— Да. Но если пройти, допустим, на пару этажей ниже, и… Подожди, ты же не думаешь, что кто-то в здравом уме решит нанести визит Пустоте?

Я посмотрел Пьеру в глаза, и он все понял.

— Еще один универсал?

— Я не знаю, Пьер. Рейдес говорит, что мой брат обладает только светлой и темной магией. Может, поэтому он и приходил? Пытался узнать, откликнется ли на его магию Пустота?

— Если она и откликнулась, вряд ли ему это понравилось, — усмехнулся Пьер. — А знаешь, я рад, что ты зашел, Филипп. Расскажешь, что там у вас происходит?

— Много всего, — вздохнул, думая, а стоит ли рассказывать. С другой стороны, Пьер никогда меня не обманывал. Наоборот, был искренним, насколько это возможно. Его актерская игра в роли законника не в счет. И я заговорил, опуская подробности, которые могли быть опасными для моей семьи. О маме и вовсе не стал упоминать, и о вероятности, что мой отец жив, как говорил Андре. Я на самом деле был счастлив видеть Пьера если не в хорошем настроении, то хотя бы спокойным, потому что в зале магистрата он выглядел откровенно расстроенным и больным. Может, действительно, теперь, когда равновесие восстановлено, ему станет легче? Пустота ведь тоже стабилизируется. Пусть Андре хоть немного займется светом, раз уж так распорядилась судьба.

— Да, занятная история, — сказал Пьер, когда я закончил повествовать о наших приключениях в последние дни. — Хочешь, расскажу не менее занятную? Пустота начала говорить со мной.

— Как это? — Я вытаращил глаза.

— Не знаю. Этого никогда не бывало. Наверное, тоже последствия моего повторного визита в ее чертоги. А теперь она является, будто мы с ней — приятели, и говорит, говорит… Мне иногда кажется, что я лишаюсь рассудка, Фил. Как можно воспринимать серьезно тень?

— Я думаю, Анри тоже видит ее. Потому что иногда ведет себя странно. Может, она за ним и пришла?

— Нет, — глухо рассмеялся Пьер. — Пришла она за мной и не скрывает этого. Твердит, что я стал слишком слаб и не смогу дольше удерживать ее силу. А иногда предлагает выпустить и приводит такие доказательства, что я почти готов ее послушать, Филипп. Как с этим быть? Я не знаю.

— Возможно, не запираться в башне, раз уж магистр света появился? — предположил я. — Теперь тебе снова доступна радость жизни. Так живи!

— Ты не понимаешь. — Пьер устало закрыл глаза и потер веки. — Стало только хуже. Я настолько привык не чувствовать, что теперь не знаю, как быть дальше. А самое скверное, что я готов снова шагнуть в пустоту, лишь бы она вернула все, как было.

— Даже говорить такого не смей! — подскочил я. — Разве ты не понимаешь, что она специально тебя мучает? Надеется, что оступишься, поверишь ей. А верить нельзя, Пьер. Ты ведь сильный, так борись!

— Боролся бы, если бы было ради чего. Раньше меня мало заботил вопрос, почему я все это делаю, Фил. Сражаюсь с Пустотой, противостою Кернеру, решаю все эти государственные вопросы. А теперь вот остановился и спрашиваю себя: зачем?

— Ради людей, Пьер. Гарандии нужны три магистра. Не просто три источника силы, а те, кто может управлять страной. Ты — можешь, ты справедливый и добрый человек.

— Нет, Фил, — тепло рассмеялся Пьер. — Это ты — добрый и справедливый. Если тебя не сломало все, что произошло за последний год, значит, скорее всего, таким и останешься. А я… Я стараюсь, правда, но надо действовать втроем, а я бьюсь один. Кернер наплевал на страну уже давно. Он ловит несуществующих врагов. Тьма — это, конечно, скверно и непросто, но думаю, дело не в ней.

— Кернер — подлец, — нахмурился я.

— Согласен. Но и этот подлец в нынешних условиях нужен нам, Фил. И этот твой братец — нужен. А вот как с ним договариваться, я понятия не имею. Особенно учитывая тот факт, что он пытался нас убить.

— Я думаю, Андре хочет свергнуть магистрат и получить магию в свои руки.

— Это было бы разумно, Фил, — кивнул Пьер. — Управлять одному. Даже если, допустим, оставить магистров у своих артефактов, должна быть страховка. Человек, который сможет удержать равновесие или принять спорное решение. Понимаешь?

— Да.

Я понимал. Но не представлял, как такой человек, как Андре, будет править Гарандией. А стоило представить, и становилось страшно.

— Это мог быть ты, — задумчиво сказал Пьер. — Не сейчас, конечно, но когда подрастешь. И я был бы этому очень рад.

— Скажешь тоже, — отвел взгляд.

— У тебя есть все три типа магии. Ты — особенный, именно поэтому охота на тебя не закончится никогда. И лично я искренне надеюсь, что близким удастся тебя уберечь. И сам тоже попытаюсь.

— Спасибо, Пьер. Ты очень много сделал для меня, — сказал я, стараясь не придавать значения его словам о власти.

— Не стоит, ты сделал для меня не меньше. Хотя бы тем, что сидишь здесь и выслушиваешь, когда мог бы быть дома с любящими людьми. Ты отличаешься, Фил, и сам не видишь, насколько. Оставайся таким, но будь осторожен, хорошо?

— Я постараюсь. И мне пора, — взглянул на время. — Если Лиз заметит, что меня нет, поднимет шум.

— Да, конечно. — Пьер поднялся, чтобы меня проводить. Он будто раздумывал над чем-то. — А скажи… как там Полли?

— Она счастлива, — ответил я, понимая, что ни один ответ Пьеру не понравится. — А ты, я уверен, еще встретишь своего человека. Нужно только время. И тоже будь осторожен, Пьер. Андре опасен, усиль защиту.

— Хорошо. До встречи.

Я пожал его руку, даже не представляя, при каких обстоятельствах эта самая встреча произойдет в следующий раз. А сейчас мы попрощались как хорошие друзья, я выстроил обратный коридор и вернулся в гимназию. Защита немного сбила меня, и вместо спальни я шагнул на лужайку у домика. Тихонько вошел. Лиз дремала на диване в гостиной. Кто-то заботливо укрыл ее пледом. В доме царила тишина. Я тихонько присел рядом с диваном и коснулся поцелуем пушистых рыжих волос.

— Фил? — сонно открыла она глаза.

— Да. Идем спать?

— Идем. — Лиз поднялась, кутаясь в плед, и потопала за мной. И, кажется, уснула, как только голова коснулась подушки. А я лежал рядом и думал, как это важно — не просто найти своего человека, но и для него оказаться тем самым.

ГЛАВА 11

Анри

Я проснулся резко, будто кто-то взял за волосы и выдернул из пучины сна. Все еще было темно, значит, поспал не так много. Рядом мирно сопела Полли, прижавшись к моему плечу. А возле кровати маячила знакомая серая тень.

— Снова ты? — спросил шепотом, стараясь не разбудить Полину. Почему-то разговаривать с Пустотой мысленно стало тяжело. Будто это означало признать, что она — часть меня.

— Я по делу, Анри, — оскалилась она, хотя, казалось бы, как тени могут скалиться? — Скажи, что ты решил по поводу Андре?

— Ты сама знаешь. — Остатки сна мигом слетели. Я осторожно поднялся с кровати и отошел к окну. — У тебя есть что сказать?

— Есть, — деловито кивнула Пустота. — Сегодня вечером твой братец приходил ко мне за силой. Мы немного побеседовали, и…

— Ты дала ему магию? — Я едва сдерживал рвущиеся ругательства.

— Нет, дорогой. — Пустота мягко коснулась моей щеки. И тело пронзило холодом. — Наоборот, выпила его собственную почти до капли. Поэтому, если тебе нужен шанс избавиться от Андре раз и навсегда, он у тебя есть, но только один. Сегодня — или завтра уже будет поздно, он готовит для тебя ловушку. Так как, мой милый? Ты готов?

— Да, — решительно ответил я.

Нет, я не хотел убивать Андре. Сама мысль об этом повергала в ужас. Но он не остановится. Представлял это чудовище королем или даже обычным магистром, как сейчас, и понимал, что Гарандия будет обречена. Он опасен — для моей семьи, для страны. Слишком силен и опасен. И если не решить эту проблему сейчас, потом будет поздно. Я помнил его пустые глаза. И холодные воды реки, которая чуть не стала для нас с Полли могилой. Безумец, вот кто он такой.

А времени на сомнения действительно не было. Странная ситуация: меня обвиняли в убийстве одного светлого магистра, а я лишу жизни другого. Хваленое равновесие, конечно, снова нарушится, но найдется кто-то третий.

— Например, ты. — Пустота привычно прочитала мои мысли.

— Я женат, — напомнил ей.

— Твоя кровь делает возможным и такой исход. Ведь у королей были дети, и для тебя светлый алтарь магистрата безопасен, Анри, как и мои врата. Нужно только рискнуть и выбрать. Но — не сейчас, потом. А сегодня твой выбор иной.

Я собирался быстро. Из оружия взял только кинжал. Магия защитит куда вернее, поэтому набросил на себя с десяток щитов.

— Готов? — спросила Пустота. — Я проведу тебя в его убежище. Но что бы ты там ни увидел, помни: или сегодня, или никогда.

— Я готов.

Серый туман окутал с головы до ног, и вышел я из него в захламленной комнатушке, в которой давно никто не жил. Огляделся по сторонам, поправляя щиты. Главное — осторожность, чтобы враг не почувствовал меня раньше, чем я до него доберусь.

— Тебе вниз, — шепнула Пустота.

Для глаз, привыкших к туману пустынного мира, мрак казался всего лишь сумерками, и я пошел вперед, проверяя, нет ли вокруг ловушек. Конечно же они были. Не одна и не две, а десяток, но Пустота касалась их — и вела дальше, к ступенькам. Я осторожно открыл дверь, стараясь, чтобы не заскрипела, ничем не выдала моего присутствия. Сердце билось тихо, но так быстро, словно старалось выпрыгнуть из груди. Шаг, еще шаг. Ступенька за ступенькой. Сначала магия, потом я. И вот наконец еще одна дверь, которую открыл осторожнее первой.

Тускло освещенная комната. По четырем стенам — зеркала. Одно — в центре, завешенное черной тканью. И неподалеку — постамент, почти скрытый отблесками светлой и темной магии. Но я узнал человека, лежащего на нем. Это был отец! Гнев поднял голову. Как он посмел? Значит, мама была права и там, у нас дома, вмешался кто-то… неслучайный. Например, Андре, который мог и помочь Кернеру управлять толпой, либо же равнодушно наблюдать со стороны, когда свершится его возмездие.

Самого Андре я увидел не сразу. Он спал в кресле, откинув голову на спинку. Одна рука лежала на подлокотнике, другая безвольно свисала. Нет, я не стану атаковать спящего человека. Но прежде чем он опомнится…

Надо лишить зеркальщика зеркал. Я расстелил вокруг кресла полотно серого тумана, добавил ему вязкости, чтобы противник точно не ушел, а затем ударил магией по зеркалам. Четыре тут же осыпались мелкими осколками, и только то, что было под тканью, кажется, осталось целым. Андре подскочил на ноги, мгновенно превращаясь из человека в дикого зверя, которого загнали в угол. Он ударил яростно, безумно, и если бы не пустота, меня пригвоздило бы к стене, но серый туман вокруг поглощал большую часть магии, а остальную дозу атаки я успел вернуть обратно.

— Ты! — зашипел Андре. — Пришел-таки?

Я не собирался с ним разговаривать. Только убедился, что из туманного круга ему никуда не деться, и атаковал снова. Он уклонился, почти упал на пол, перекатился — и подскочил на ноги, а в меня полетело проклятие, приправленное светлыми отблесками. Впервые вижу такое!

Андре рванулся в сторону, выжигая пустоту светом. Выхватил откуда-то из-за ворота рубашки маленькое зеркальце на цепочке и кинул на пол. Заклинание ударило слишком быстро, я едва успел уклониться от него, чтобы тут же получить новое и новое. Пустота, и кого ты там оставила без сил?

Надо собраться! И туман облепил ноги Андре, на несколько драгоценных мгновений удерживая на месте, а я ударил светом и пустотой одновременно. Он зарычал от боли. От рукава рубашки остались обугленные обрывки ткани, и кожа под ними пошла волдырями. А заклинание пустоты попало куда-то в бок, потому что остался черный след на одежде.

Миг — и Андре вырвался. Туман рассыпался, растаял, и мы кубарем покатились по полу. Я пытался дотянуться до кинжала, он царапался и бил так, будто и вовсе перестал быть человеком. Наконец в руку легла удобная рукоятка. Но я смог только скользнуть по его ноге, потому что Андре тут же выбил клинок и подскочил. Если сейчас у него столько сил, сколько же было до того?

— Скотина! Да чтоб ты провалился! — сплюнул он кровь — и атаковал. На этот раз снова тьмой. Перехватило дыхание — он все-таки попал, но я призвал свет, блокируя действие проклятия. Потом, все потом. А сейчас…

Пустота ластилась к пальцам, словно кошка. Просила выпустить ее на волю — и я выпустил. Она пробила взметнувшиеся щиты Андре, и стало ясно, что мой враг действительно измотан. Еще один удар сбил его с ног. Падая, он зацепил черную ткань, скрывавшую зеркало, и почти что запутался в ней. Я подхватил кинжал, припечатал его магией и…

— Нет, Анри! Не надо!

Голос отца? Я поднял голову, чтобы встретиться с отражением. Удар — и я отлетел в сторону, а Андре кинулся наверх, в комнату. За ним! Вот только там, наверху, меня ждало лишь пыльное зеркало, на котором виднелись кровавые разводы. Ушел! Тьма! Ушел ведь! Я с силой ударил рукой по стене, стараясь восстановить дыхание. Уже ничего не изменить…

Придется признать поражение. Я потащился обратно вниз, туда, к зеркалу, из которого с укоризной глядел отец.

— Ты как? Цел? — спросил он с тревогой.

— Почти, — ответил я. Придется просить Полли снять проклятие, сам не справлюсь. Больно! Призвал свет, чтобы заглушить боль.

— А Андре?

— Ушел. Пап, а что все это значит?

Я обвел рукой и постамент с телом на нем, и зеркало.

— Лишь то, что я умираю, — ответил отец. — Но кое-кто не пожелал с этим смириться. Поможешь, сынок?

— Вытащить тебя? Попытаюсь. Надо только разглядеть сплетение магии, и…

— Нет, Анри. Умереть.

— Не дождешься, — качнул головой. — Тебя ищет мама, ждет Фил.

— Вы не сумеете меня спасти. Я это понимаю. Но и дальше существовать в форме отражения, запертого в зеркальном лабиринте, невыносимо, сынок. Поэтому просто разбей зеркало.

— Нет, папа, — нахмурился я. — Ни за что. Подожди немного, я схожу за помощью.

Но для начала сам склонился над потускневшим плетением. Привязки, защита, привязки. Мне не распутать — одному. Только я не привык сдаваться, поэтому открыл ход в пустоту — и шагнул.

— Анри? — сонно приподнялась Полли. — Ты где был?

— Любимая, нужна помощь быстро, — скороговоркой выпалил я. — Буди маму и Фила, они мне понадобятся. Хотя… Буди всех. Кто знает, что там навертел этот сумасшедший?

Полли тут же оделась и ураганчиком пронеслась по комнатам. Захлопали двери, и вскоре в нашей спальне столпились все, кто сейчас мог хоть чем-то помочь.

— Я нашел отца, — сказал им. — Но дела плохи. И если мы не поторопимся, он погибнет. Полли, Фил, вы пойдете со мной первыми, потом остальные.

Спорить и спрашивать никто не стал. Собирались быстро. Этьен предложил послать за Айшей, но я не знал, стоит ли делать это именно сейчас, и мы решили обойтись своими силами, а дальше судить по обстоятельствам. Привычное прикосновение пустоты — и жутковатая комната. Полли вздрогнула, увидев нору, в которую забился наш враг. Фил, наоборот, растерянно оглядывался по сторонам, а я уже возвращался за остальными. В домике остался только Вилли, и то потому, что побоялся спорить с отцом. Иначе пришлось бы запирать на магические заслоны.

— Виктор! — кинулась мама к телу на постаменте. — Что он с тобой сделал?

— С какой стороны посмотреть, — отозвалось отражение в зеркале.

Мама обернулась, охнула и едва не упала в обморок, но Фил подхватил ее под локоть.

— Это что такое? — завороженно спросила она.

— Зеркальная магия, — ответил я. — В которой не смыслю ровным счетом ничего. Фил, взглянешь?

Филипп замер перед зеркалом. Было заметно, что у него дрожат руки. Наверное, для брата это все-таки слишком. Но он собрался с силами и принялся шаг за шагом проверять руны на раме.

— Привязки, — сообщил он. — Светлые и темные.

— Что будет, если их снять? — спросил я.

— Душа вернется в тело. А остальное зависит от сохранности тела.

Над магическим коконом уже склонились Полли и Лиз, а герцог Дареаль проверял комнату на наличие скрытых ловушек. Не хотелось бы, чтобы по нелепой случайности кто-то пострадал.

— Ну что? — не выдержал я затянувшегося молчания.

— Я не понимаю. — Полли качнула головой. — Тело будто погружено в стазис — граф жив, но процессы сильно замедлены. И что с этим делать?

— Идти за подмогой, — понял я. — Ждите здесь.

Хорошо хоть возлюбленную Дареаля не пришлось долго упрашивать. Я вообще не понимал, что эта деловитая и жизнерадостная женщина нашла в угрюмом оборотне, которого сложно было даже терпеть, не говоря уже о том, чтобы постоянно находиться рядом. Зато она задавала мало вопросов, и четверть часа спустя вместе с моей мамой склонилась над коконом с задумчивым видом. Мы все ждали вердикта. Филипп тихонько переговаривался с зеркальным отражением — я улавливал только обрывки фраз, но, кажется, брат советовался с отцом, как именно следует снимать привязки. Фил как-то обмолвился, что отец тоже умел работать с зеркалами.

— Главное — не рви все нити сразу, — как раз говорил отец. — Лучше по одной. Иначе остальным будет тяжело удержать магические плетения.

Фил кивал, уточнял что-то. А я устало прислонился спиной к стене. Надо что-то делать… С проклятием, которым задел меня Андре. И с ним самим, потому что он будет мстить. Как бы не получилось так, что я разворошил осиное гнездо.

— Дела плохи, — раздался сильный голос Айши. — Если бы помощь была оказана сразу, то шансы бы увеличились вдвое. А так — раны, но сути, заживали, как придется, и до конца это не удалось, потому что повреждения темномагические. По всему телу существуют воронки, поглощающие силы самого графа. Мы можем попробовать, но вы сами понимаете, что положительный исход не гарантирован.

— Виктор! — взмолилась мама, едва ли не прижимаясь к зеркалу.

— Спокойно, Анжи, — хмуро отвечал отец. — Каким бы ни был исход, это лучше, чем год выслушивать бредни моего родственничка. Такое существование куда мучительнее смерти, поверь.

— Я не знаю, — отвернулась мама и тихо всхлипнула.

Я обнял ее за плечи.

— Рано паниковать, — командовала Айша, поглядывая на Этьена. — Полли, мне понадобится твоя помощь. Будешь держать светлые нити, пока я попытаюсь залечить повреждения. Ты, девочка… Как тебя зовут?

— Лиз.

— Ведьма?

— Да.

— Отлично. Мне нужно, чтобы ты стабилизировала общий магический фон. Этому тебя учили?

— Конечно, я справлюсь.

— Умница. Фил, иди сюда, на тебе — связь с зеркалом. Этьен, ты стабилизируешь темные нити. Мадам Вейран, я так полагаю?

Мама кивнула.

— Оставайтесь у зеркала, следите за состоянием мужа.

— А я? — спросил у целительницы.

— А вы отдохните, Анри, на вас лица нет. Потом займемся вашим проклятием.

— Проклятием? — вздрогнула Полли.

— Спокойно, Полина. Он пока справляется и сам. А ты мне нужна здесь. Все готовы? Начали.

Время тянулось мучительно медленно. Сквозь сероватую дымку я наблюдал, как Айша перебирает пальцами, будто хирург. Как катятся капли пота по лбам тех, кто стабилизировал нити плетения Андре, больше похожего на паутину. Как беззвучно всхлипывает мама, боясь их отвлекать. Безумие… Бессилие… Все сплелось в единый клубок.

— Снимай печати с зеркала, Филипп, — скомандовала Айша.

И зеркало рассыпалось мелкими осколками. Несколько биений сердца. Несколько мучительных вдохов. И глубокий, судорожный вдох отца. Айша, мама и Полли тут же призвали исцеляющие заклинания.

— Все, в ком нет света, — отошли, — командовала Айша. — Мадам, подойдите ближе, поделитесь своей магией, наша на исходе. Анри, вы там еще живы?

— Жив. — Я будто вынырнул из марева в реальный мир.

— Придется все-таки использовать и ваш магический резерв. Выдержите?

— Да.

Я шагнул к ней — и будто иголочки вонзились в кожу. Магия убывала быстро, схлынула волной.

— Все. — Иголочки исчезли.

— Все? — Я посмотрел на отца. Он едва дышал. — И что дальше?

— А дальше все зависит от самого графа Виктора. Процесс восстановления будет длительным, на него уйдет не месяц и не два. И защитные коконы постоянно надо будет поддерживать, пока он не придет в себя. Но, думаю, этим займемся мы с Полиной и графиней Вейран. Вот только, боюсь, перемещать его пока опасно.

— А если точно так же, через пустоту? — спросил я.

— Пустота может нарушить наши плетения. Я все-таки склоняюсь к обычному варианту. Повозку найду, магов, чтобы стабилизировали по пути, тоже. Но это уже моя задача. Оставьте со мной графиню и Этьена для охраны, мы разберемся. А теперь расступитесь на минуту. Идите-ка сюда, Анри.

И Айша отвела меня в сторону. Я пока не понимал, что происходит. Спасен ли папа? Или надеяться рано? Комната плыла перед глазами.

— Ох и мастер. — Айша усадила меня на стул и водила руками вдоль тела. — Руки отбить мало. Потерпите, граф, будет неприятно.

И я едва не заорал. Неприятно? Кажется, я понял, что нашла Айша в герцоге Дареале. Методы у них были одинаковые — садистские.

— Вот и все. — Она улыбнулась мне. — С мастером не познакомите? Очень уж любопытное проклятие. Или вы успели его уничтожить?

— Увы, нет, — ответил я. — Ушел.

И заметил взгляд Филиппа. Фил был удручен — это правда, но было в его глазах и что-то другое. Глубокое осуждение. Похоже, избавление от проклятия — далеко не последний неприятный момент на сегодня.

— Возвращайтесь домой, отдыхайте, — напутствовала Айша. — Тут мы уже сами. Попытаемся перевезти графа в ваш дом.

— Там наверху ловушки, — предупредил я.

— Разберусь, — отмахнулся Дареаль.

— Главное, сами не попадитесь, герцог.

Уходили мы вчетвером — я, Фил, Полли и Лиз. Вывалился на другой стороне хода через пустоту — и понял, что больше шагу сегодня сделать не смогу. Мир кружился, как карусель. Я опустился на диван и закрыл глаза.

— Анри, надо поговорить, — угрюмо сказал Фил.

— Может, не сейчас? — не хотелось даже шевелиться.

— Сейчас, — ответил брат и пошел в соседнюю комнату.

Кажется, пытка продолжается.

ГЛАВА 12

Филипп

Меня разрывало на части. Я не знаю, как еще описать то, что со мной творилось, но внутри будто извергался вулкан. Тревога за отца, усталость после колоссального расхода магии, страх не справиться — и гнев. Я старался придушить его, но не мог. Злость нарастала и нарастала как волна, которая неслась на берег. Поэтому я из гостиной не вышел, а вылетел. Анри последовал за мной и замер, скрестив руки на груди.

— Я слушаю тебя.

— Нет, это я тебя слушаю! — выпалил в лицо брату. — Как это понимать?

— Что именно? — холодно уточнил он.

— То, что ты каким-то образом нашел Андре и пошел туда сам. Сам, Анри! Как ты мог? Чем ты думал? Умереть захотел?

— У меня не было времени. — Брат отвернулся. — Пустота сказала, что…

— Кто сказал? Пустота? — взвился я.

— Филипп, угомонись. Она — часть моей силы. И если она сказала, что шанс убить Андре есть только сейчас, значит, так оно и было.

— А зачем тебе вообще понадобилось его убивать? В палачи подался?

— Придержи язык. — Анри тоже начинал злиться. — Мне ли отвечать на твой вопрос? Андре — угроза. И не смей говорить, что это не так.

— Да, угроза. Но знаешь, он в чем-то прав. Магистрат прогнил. Да, Пьер — хороший человек и мой друг. А Кернер, Анри? Он же чудовище. Он пытался убить меня, и не раз. Я уверен, что это было его рук дело. Он натравил толпу на наш дом, и то, что родители выжили, — чудо. Им повезло, а остальным? Там ведь были слуги, десятки жизней. Ради чего? Того, что темный магистр увидел в вещем зеркале, как его убьет один из Вейранов?

— О чем ты? — нахмурился Анри.

— О том, что мне удалось узнать, братишка. Но вместо того, чтобы мы сразились с тем, кто действительно ведет за нами охоту, ты гоняешься за тенями. У нас с Андре сейчас общая цель, и это — Фернан Кернер.

— Ты бы себя слышал, Фил! У нас с этим монстром — общие цели?

— Он — не монстр! А наш брат. Нравится это тебе или нет.

— Зато тебе, кажется, нравится, — прокричал Анри мне в лицо.

— Я пытаюсь принять этот факт. Да, ситуация та еще, но…

— Он чуть не убил нашего отца! — перебил Анри.

— Наоборот, спас ему жизнь. И маме тоже.

— Ты уверен? — Брат едва сдерживал рвущуюся магию. — Может, это он на него и напал?

— Нет, мне папа сказал, пока тебя не было, что это был Кернер.

— Тогда почему, раз Андре пытался его спасти, он не обратился к целителю?

— Ты в своем уме? — Я уже не знал, как ему объяснить. — Нас всех пытались уничтожить. Мы с Полли скрывались, потому что за мной шла охота. Пьер отправил меня в гимназию, только чтобы темный магистр не добрался. Ты слеп, Анри!

— Может, я и слеп, — прошипел брат, — зато я знаю, кому обязан заключением в пустоте. Магистр Таймус был хорошим человеком. Да, не идеальным, но разве идеальные существуют? А Андре хладнокровно убил его. Что же он с Кернера не начал? Кишка тонка?

— Ты все равно меня не слышишь, — с горечью сказал я. — И даже не думаешь о том, что сам мог погибнуть. Не думаешь о Полли. Что бы с ней тогда было?

— Я все равно буду поступать так, как считаю нужным. Все, разговор окончен.

И Анри вышел, громко хлопнув дверью. Я слышал, как Полли пытается его успокоить. И не понимал, как Анри может так хладнокровно пытаться убить человека, родного нам по крови. Нет, я прекрасно помнил, что натворил Андре. И знал, что он действительно опасен. Но с него ли спрос? Или все-таки с нас?

— Фил? — поскреблась в дверь Лиз. — Все хорошо?

— Да. — Я вышел к ней. — Не беспокойся, Лизи.

Крепко обнял, чтобы не волновалась, и увлек в нашу комнату. Заметил, что уже рассвело. Но усталость давила, будто камнем. Я лег и закрыл глаза. Лизи какое-то время полежала рядом, затем решила, что я уснул, и тихонько выскользнула из постели. Видимо, они столкнулись с Полли, потому что послышался еще один женский голос, а затем девочки куда-то пошли. Я же не мог спать. Вся ситуация казалась неправильной, исковерканной, как кривые отражения. И я не знал, что делать дальше. Как остановить Кернера? Как защитить мою семью? Выйти на бой с магистром тьмы? Похоже, больше ничего не остается. Только это. Но я боялся, что не хватит сил для победы. На стороне Кернера — опыт. А что могу я?

Вдруг ощутил слабый магический отголосок. Это еще что такое? Я резко поднялся и попытался понять, откуда он чувствуется. Сумка! Достал ее из шкафа и отыскал мешочек. Зеркало привычно легло на ладонь.

Изморозь, которая почти сразу растаяла. И это мог быть только один человек. Ловушка? Решил отомстить за попытку Анри его уничтожить? Но я тоже не был идиотом. Быстро запер дверь, установил зеркало, однако прежде чем отправляться на встречу с Андре, поднял все известные виды щитов. Чтобы пробить их, понадобится время. Время, за которое успею или отбиться, или уйти.

Что ж, рискнем! Представил коридор, увлекающий вглубь моего зеркала, и шагнул, чтобы оказаться в знакомой комнате в преподавательском крыле. Андре я увидел сразу. Он лежал на кровати и больше напоминал мертвого, чем живого человека. Раны покрывали его тело — ожоги, черные следы проклятий. И все это сделал Анри? Я не мог поверить! Перед Андре на полу валялось карманное зеркальце. Видимо, с его помощью он и попытался связаться со мной. Я же прошел через то, которое висело на стене.

— Пришел-таки? — просипел Андре.

— Да. — Я подошел ближе, все равно не снимая щитов. — Дай взгляну.

Он не пошевелился, только закрыл глаза. А я склонился над ним, пытаясь понять, что за заклинания применил Анри. Большая часть относилась к воздействию пустоты. Для начала надо хотя бы обезболить. Потому что волдыри, которые покрывали кожу Андре, наверняка причиняли невыносимые страдания. Я призвал магию — Андре отшатнулся. Или, лучше сказать, попытался это сделать, потому что лишь слегка отодвинулся.

— Не шевелись, — приказал я, призывая светлую магию. Увы, Айша и Полли не успели научить меня большому количеству светлых заклинаний, но хоть что-то. Позвать бы саму Полину… Но она скажет Анри. Или не скажет? А пока что я убрал черноту, скопившуюся над телом Андре, и использовал заклинания, которые применял после памятной драки с Гейленом и его дружками, — чтобы не было боли. Лицо Андре немного прояснилось, он задышал ровнее.

— Я сейчас вернусь с целительницей, — решил все-таки сходить за Полли.

— Нет! — рявкнул Андре, резко садясь, и уже тише добавил: — Не надо.

— Она поможет, — пытался убедить его.

— Сними проклятия. — Он снова откинулся на подушку. — Дальше я сам.

Темные печати ложились легко и привычно, пожирая серый туман, который клубился над ранами на энергетическом уровне. Но сами ранения все равно выглядели жутко, и я попытался применить хотя бы простейшие заклинания исцеления. Получилось!

— Спасибо, — прошептал Андре, пытаясь пошевелить обожженной рукой. Волдыри на коже исчезли, но ожог все равно был.

— Не ожидал, что ты придешь сюда, — сказал я.

— А куда мне еще идти? — глухо ответил он. — А я не ожидал, что ты решишься прийти, Филипп. Кто-то знает?

— Нет. Но ты зря отказываешься от целительницы. Полина не скажет Анри.

— Сомневаюсь, что у мадемуазель… то есть мадам Вейран есть причины помогать мне, — хрипло рассмеялся Андре. — Твоих заклинаний хватит, не издохну.

И попытался приподняться.

— Ты куда? — вытаращил я глаза.

— В светлый магистрат, — ответил он, шаря взглядом по комнате. — Видишь ли, Филипп, раз уж я стал светлым магистром, надо показаться людям и доказать, что я — не некая абстрактная единица, а живой человек.

— Ты не дойдешь, — сделал вывод.

— Не беспокойся, не сгину по пути. Или лучше сказать: не дождетесь? Что твоему братцу в брачную ночь дома не сиделось? Невеста нехороша?

— Не говори глупостей! Я так понял, что ему Пустота посоветовала.

— Вот шлюха! — рыкнул Андре. — Мало того что…

Он охнул и почти упал обратно. На лбу выступил холодный пот. А я решил не спрашивать и тихонько шагнул обратно в зеркало. Приоткрыл дверь, пытаясь выяснить, где же Полли.

И впервые за этот день удача повернулась ко мне лицом — Полина как раз свернула к моей комнате.

— Фил, — взволнованно заговорила она, — я хотела кое-что обсудить с тобой…

— Потом, — схватил ее за руку и затащил в комнату.

— Что такое? — Полина слишком хорошо меня знала, чтобы не заметить, в каком я состоянии. — Так беспокоишься из-за ссоры с Анри? Послушай…

— Подожди, — перебил ее. — Полли, мне нужна твоя помощь.

— Конечно. — Полина смотрела на меня расстроенно и растерянно.

— Пойдем со мной в одно место. Только поклянись, что никто не узнает, где мы были и что делали.

— Клянусь. Но что происходит, Фил?

Я снова тщательно запер дверь и подвел ее к зеркалу.

— Одному человеку нужна помощь целителя. И — да, это Андре.

— Что? — Полли замерла.

— Я пойму, если ты откажешься идти, но…

— Анри ранил его?

— Да, очень серьезно.

— Идем.

Я никогда не сомневался в Полли. Она была добрым и отзывчивым человеком. И при этом обладала неоспоримым достоинством — умением молчать. Вот и теперь она даже не ойкнула, когда я провел ее через зеркальный лабиринт в сумрачную комнату. Зато когда увидела состояние Андре, едва не посерела.

— Найди что-нибудь для перевязки, — скомандовала мне. — Ты молодец, уже хорошо поработал, но этого мало.

Андре вытаращился на нее, будто призрака увидел. Но хотя бы не комментировал мое решение и действия Полины, иначе неизвестно, чем бы все закончилось. Пока я рылся в шкафу, предварительно сняв с него защиту, Полли шептала исцеляющие заклинания. Из-под ее ладоней лился ровный свет. Мне кажется, или после заключения брака с Анри она стала еще сильнее? Меня восхищали мужество и талант Полли, Анри повезло с женой. А мне — с названой сестрой.

— Вот и все, — обернулась она ко мне. — Только надо наложить повязки, чтобы больше не тревожить раны. К завтрашнему дню станет лучше.

— Мне надо к сегодняшнему, — просипел Андре. — Чтобы попасть в светлую башню.

— Чтобы пойти туда сегодня, не надо было геройствовать накануне, — сказала Полли.

Я видел, как она расстроена, и сам чувствовал себя так же. Если Анри узнает, проблемы будут у нас обоих. И очень большие проблемы.

— А я и не геройствовал, — поморщился Андре, но его попытка хотя бы сдвинуться с места так и не увенчалась успехом. — Это ведь ваш супруг вместо того, чтобы спокойно праздновать свадьбу и активацию светлого алтаря, бродит по чужим домам с желанием кого-то убить.

— Вы сами виноваты. — Полина отвела взгляд.

— Конечно, — откликнулся брат. — Видимо, мне тоже стоило прийти к вам. Что вы дрожите, мадам Вейран? Это ведь не вы швырялись пустотой. Но знаете что? Даю вам слово, что ни один волос не упадет ни с вашей головы, ни с его.

И выразительно посмотрел на меня.

— И, конечно, это касается твоей возлюбленной тоже, Филипп. Это все, что могу вам обещать.

— Благодарю, Андре, — ответила Полина. — Но у меня есть семья, друзья, и их жизни для меня дороже собственной.

— Увы, Полина, — вздохнул брат, — ваш супруг рано или поздно повторит попытку. Или же это буду я. Поэтому хотите дружеский совет? Наслаждайтесь счастьем. Потому что если встанет вопрос, погибнуть от руки Анри Вейрана или победить, я поддаваться не стану.

— Я поняла вас, Андре, — ответила Полли. — Что ж, тогда в следующий раз мы встретимся как враги.

— Я не забираю данного слова и не стану сражаться с вами, храбрая девушка. Но еще никто не избежал своей судьбы.

— Фил, верни меня домой, пожалуйста, — попросила Полли, — пока нас не начали искать.

— Да, конечно, идем. Андре, я еще вернусь.

Мне надо было поговорить с ним. Понять, что делать дальше. Поэтому провел Полли обратно и попросил:

— Подежурь у зеркала, чтобы меня никто не хватился.

— Хорошо. — Она выглядела испуганной и подавленной. — Будь осторожен.

Осторожен? Да, конечно. Учитывая, что я пытаюсь договориться с человеком, благодаря которому брат на год отправился в пустоту. Но я не мог поступить иначе. И хотел бы, но не мог. Да, Анри проклянет меня. Я не надеялся на понимание. Уже ни на что не надеялся, но и оставить все вот так — не мог.

И снова зеркальный лабиринт. Пока меня не было, Андре удалось сползи с кровати и даже переодеться. Выглядеть лучше он от этого не стал и по-прежнему напоминал призрака.

— Все-таки пойдешь в светлую башню? — спросил я.

— Мне нужно там быть, Филипп, — ответил безразличным, безэмоциональным голосом. — Да и не мешало бы пополнить силы от светлого алтаря.

— А дальше? — спросил я, не особо надеясь на искренний ответ.

— Дальше — что? — усмехнулся Андре уголками губ.

— Собираешься делать.

— Хочешь услышать правду? — Андре снова сел на кровать. — Я убью Кернера.

— Ты так спокойно об этом говоришь. — Мне вдруг стало страшно.

— Что тебя удивляет? — Брат смотрел на меня снизу вверх с нечитаемым выражением лица. — Что мне все равно, будет он жить или умрет? Так мне все равно.

— Нет, меня удивляет, что тебе так просто кого-то убить, — ответил я.

— Просто? — Андре убрал волосы со лба. — Не настолько, как кажется. Но сейчас темный магистр отвлечется от вас и займется мною. Если он убьет меня, угадай, кто будет следующим?

— Я или Анри.

— Ты, Филипп. Как универсальный маг, чья сила ставит под вопрос само существование магистрата. А затем — и все остальные.

— Я бы все равно не смог, — признал истину. — Не смог бы его убить.

— Если бы возникла угроза для жизни, смог бы. Но тебе не придется, не беспокойся.

И мне должно стать от этого легче?

— А Пьер? Что будет с ним?

— Видишь ли, — Андре задумчиво потер виски, — боюсь, что в этом случае мне даже делать ничего не придется. Он ослаб. Это видно даже по магическому фону. Пустота пожрет его.

— Но ведь равновесие восстановлено! — Увы, я понимал, о чем он говорит. Пьер действительно неуловимо изменился, но я надеялся, что магический баланс восстановит и его собственный.

— Я думаю, дело в том, что Пустота уже присмотрела для себя другого магистра, и это твой старший брат. Ты сам видишь, что его магия растет, а силы Эйлеана тают. Рано или поздно останется кто-то один. А если я ошибаюсь…

Ответ понятен и без слов. Долго ждать Андре не будет и придет за Пьером. Увы, этого не избежать, как не убедить Андре, что не стоит равнять Пьера и Кернера.

— Иди, — заметил брат мое замешательство. — Тебя действительно скоро начнут искать. Если понадобится срочная помощь, у тебя есть зеркало, свяжись со мной. Но только если это будет касаться тебя лично.

— Спасибо, — ответил я. — Думаю, скоро увидимся?

— Похоже на то.

— Тогда до встречи.

Я уже шагнул к зеркалу, когда Андре окликнул меня:

— Филипп… Как отец?

— Есть шанс, что будет жить, — обернулся я. — Мы распутали твое плетение и зеркальные привязки, состояние пока удалось стабилизировать.

— Вот и хорошо, — добавил Андре так тихо, что вряд ли это предназначалось для моих ушей, а я выстроил обратный зеркальный коридор.

Полли все еще сидела у зеркала. Стоило мне появиться, как она бросилась ко мне.

— Ну что там? — спросила печально.

— Собирается в светлую башню, — пожал я плечами. — Спасибо, что помогла, Полли. Но я не мог просто… отвернуться.

— Я понимаю. — Она замерла на мгновение — и обняла меня. Сразу стало легче. — Не беспокойся так, мы справимся. Вот увидишь.

— Да, обязательно, — ответил я, обнимая ее в ответ. — Странно, что в комнату до сих пор не ломятся.

— Так Анри ушел. — Полина отступила, а я принялся уменьшать зеркало. — А Лиз сказала, что скоро вернется, и убежала к папе. Это было еще до нашего с тобой путешествия. А где мы хоть были?

— В комнате Андре в преподавательском крыле, — ответил я. — Раз Анри ушел, значит, ему стало лучше?

— Да. Он решил проверить, все ли благополучно у Айши и Этьена.

— Кстати, что-то Вилли не слышно.

— А его Лиз взяла с собой, чтобы прогулялся.

— Понятно.

Вроде бы и все в относительном порядке. Лиз рядом, мама нашлась, папа, да помогут боги, выздоровеет, но что-то грызло меня, не давая покоя. Может быть, то, что я солгал себе самому? И на самом деле что-то внутри меня требовало смерти Кернера? То, что пытался заглушить, заставить молчать — но не мог?

— Фил, все в порядке? — встревоженно спросила Полли.

— А? — Я будто очнулся. — Да, Полина, не о чем беспокоиться. Пойду поищу Лиз.

И сбежал раньше, чем она снова начала задавать вопросы. Прости, Полли, не сейчас. И неизвестно когда.

ГЛАВА 13

Полина

Мне было страшно. Даже не так — меня колотило от ужаса, потому что я перестала понимать, что происходит. Когда Анри ушел ночью, я даже не услышала, а проснулась от холода, будто кто-то пытался вынуть душу из тела. Только потом узнала, что в этот миг он сражался с Андре. У меня в голове не укладывалось! Как Анри мог оставить меня в такой день — и исчезнуть, отправиться на битву с врагом? И вторая волна вопросов возникла, когда я увидела раны, оставленные его магией. Ответ напрашивался один: Пустота. Серая тень, которую удалось разглядеть, пыталась забрать у меня мужа. Или не так… Анри покинул пустоту, но она не покинула его и незримо следовала шаг за шагом, подталкивая в спину. Что ей нужно? Почему Анри? Из всех людей в мире — именно он, мой муж? Мужчина, которого так люблю? Как его уберечь? А теперь не только его, а всю нашу стремительно разросшуюся семью? Я не знала, и от этого было вдвойне больнее.

Мне не к кому было пойти за советом. И Айша, и мадам Анжела сейчас были с графом Виктором, а я без Анри боялась выйти за стены гимназии. Попросить Филиппа? Но ему выходить еще опаснее, чем мне. Нет, надо остаться и…

Когда дрогнули стены, на какое-то мгновение почудилось, что это землетрясение. Я подскочила и кинулась прочь, чтобы разглядеть сияющий купол, взметнувшийся над «Черной звездой». Кто это мог быть? Зачем? Куда бежать?

— Полли! — налетел на меня Вилли. — Там… там…

— Что? — Прижала его к себе, опасаясь отпустить.

— Темный магистрат.

Не поверила своим ушам. Кернер окончательно лишился рассудка? Или его покоробило то, что светлым магистром стал один из Вейранов? Успел ли уйти Андре? Против кого направлена эта атака? Его? Фила?

— Бежим, — тянул меня Вилли. — Там Лиз и Фил.

Да, надо идти. Не так — бежать и уводить их отсюда! Наверное, даже в особняке Вейранов сейчас безопаснее, чем здесь. Хотя Филипп говорил, что у «Черной звезды» — идеальная защита. Но проверять не хотелось бы! Вилли провел меня по неведомым тропкам — и мы вдруг оказались во дворе, неподалеку от здания гимназии. Пробежали по дорожке — и я увидела Фила. Он стоял в обнимку с Лиз и смотрел на ворота, ведущие из гимназии в город. А за воротами…

Темные маги всех возрастов и оттенков силы. Сотни, если не тысячи. И впереди — Фернан Кернер. Довольный и почти счастливый.

— Фил, что происходит? — бросилась я к Филиппу.

— Кажется, за нами пришли, — сдержанно ответил он, а Лиз крепче сжала его руку.

— Дайте пройти! — сквозь ряды курсантов, высыпавших из гимназии, шел директор Рейдес, расправив плечи, с гордо поднятой головой. Он замер, не дойдя до ворот около десятка шагов. А за ним следовали профессора — их можно было отличить по звездочкам на плащах. У курсантов таких не было.

— Добрый день, директор Рейдес, — первым заговорил Кернер. — Какая теплая встреча!

— Мы вас не ждали, магистр, — с колкой иронией ответил тот. — Но все равно вышли встречать со всеми почестями. Как видите, весь мой преподавательский и ученический состав здесь.

Взгляд Кернера лениво скользнул по рядам курсантов. Мы держались за их спинами, поэтому видеть нас он вряд ли мог. Но точно подозревал, что мы рядом. Я осторожно взяла за руку Вилли. С него станется обернуться и куда-нибудь встрять. Заметила, как Лиз что-то шепчет Филу. Он только кивнул.

— Так, может, впустите нас? — тем временем предложил Кернер.

— Увы, территория гимназии полностью закрыта для посещений, — напомнил Рейдес. — Если вам необходимо побеседовать со мной лично, милости прошу. Но разговаривать будем с глазу на глаз.

— Для этого нет необходимости, — откликнулся магистр тьмы. — У меня появились данные, что здесь находится человек, который нужен магистрату. Выдайте его, и никто не пострадает.

— Угрожаете? — усмехнулся Рейдес. — И кто же этот счастливчик?

«Андре?» — мелькнула мысль.

— Филипп Вейран.

Что? Я обернулась к Филу. Он, похоже, даже не удивился. Лиз только вцепилась в его руку, боясь отпускать.

— С какой стати? — спросил Рейдес. — Выдают преступников, господин магистр, а Филипп — законопослушный гражданин Гарандии.

— Сегодня утром подписан приказ о его аресте по обвинению в государственной измене.

Фил тихо рассмеялся. Я тоже никогда не слышала более нелепого обвинения, но только весело не было. Наоборот, страшно до дрожи в коленях.

— На таком приказе должно быть три подписи, — сказал директор. — Предъявите мне их.

— Для проверки и допроса хватит и одной.

— Вы сказали — арест.

— Я сказал то, что сказал. Более того, Филипп Вейран не является более курсантом вашей гимназии, поэтому проявите благоразумие, Рейдес. Стоит ли один мальчишка сотни ваших студентов?

— В «Черной звезде» предателей и трусов нет.

И директор выразительно посмотрел на темных магов за спиной Кернера. Часть из них отвела взгляд. Видимо, они тоже вышли из стен «Черной звезды».

— Гимназия падет, — предупредил Кернер. — Нам начинать осаду?

— Что он делает? — в отчаянии спросила Лиз, а магистр махнул рукой, и на сияющий темными всполохами купол обрушился черный град заклинаний.

Рейдес наблюдал за происходящим с учтивым вниманием. Курсанты поглядывали на наставников — видимо, им не терпелось испытать полученные боевые навыки на удобных противниках и снискать себе славу еще до выпуска. Профессора переговаривались о чем-то своем. Мне даже на миг показалось, что делали ставки.

— Думаешь, не пробьют? — спросила у Фила.

— Вряд ли, — за него ответила Лиз. — Кернер не первый пытается. Прошлый темный магистр тоже хотел, папа рассказывал.

— Безумие какое-то! Дался ему Фил.

— Ты же знаешь, что дался, Полли, — грустно ответил Филипп.

— Может, уйдешь? — спросила Лиз у любимого.

— Нет, Лизи, я не буду бегать. Невозможно скрываться до бесконечности.

Кернер поднял руку, и его маги остановились.

— Филипп Вейран, — громко сказал он. — Я знаю, ты здесь и меня слышишь. Легко ли отсиживаться под абсолютной защитой, когда твоя семья находится за ее пределами? Твой дом и при лучшей защите не выдержал атакующих заклинаний, а сейчас магия исчерпала себя… И твои детские щиты мне не помеха. Так как, выйдешь сам? Или посмотрим, как долго будет обороняться твой брат и его приспешники?

Лицо Фила побелело. Вилли крепче вцепился в мою руку. Еще бы! С Анри сейчас был и Этьен. А я сама едва сдерживала ужас — и силу, которая струилась по телу. И сейчас моя светлая сила жаждала вылиться на голову темного магистра.

— Вы можете воевать только с более слабым противником, магистр Кернер? — Фил вдруг вырвался из хватки Лиз и пошел вперед, а мы бросились за ним. — Вы правы, один Анри не справится с вашей армией, и даже с той помощью, которая у него есть, — тоже. Но с чего вы взяли, что ваши поступки окажутся безнаказанными? Хватит прятаться за спины темных магов, трус! Боишься меня? Бойся, потому что если хоть один волосок упадет с головы любого из моих близких, я тебя не пощажу.

И я вдруг поняла, что не знаю парня передо мной. Это был Фил — и какой-то совершенно другой человек. Универсальный маг, выпускник этой самой гимназии. Один из сильнейших.

— А, месье Вейран! — радостно откликнулся Кернер. — Не будете ли вы так добры выйти из-под защиты?

— У меня есть другое предложение. Бой. Один на один. Сейчас. Только вы и я, без вашего посоха, потому что эта сила — не ваша. Побеждаю — вы отдаете мне пост магистра тьмы. Проигрываю — так и быть, пойду с вами. Идет?

Кернер заскрежетал зубами. Потом, видимо, решил, что опасности от мальчишки не так уж много, и ответил:

— Идет. Только сражаться будем не под куполом, а здесь, на пустыре.

— Фил, не надо, — умоляла Лиз.

— Я не проиграю, Лизи, — пообещал он. — Полли, если что, передай Анри, что я прошу прощения за все, что наговорил утром.

— Фил! — Я едва сдерживала эмоции, не зная, то ли хвататься за него и держать, то ли бежать за помощью — но куда?

— Доверься мне.

И пошел к воротам.

— Вейран, ты с ума сошел? — перехватил его Рейдес. — Он тебе не по зубам!

— Я справлюсь.

И шагнул из-под купола к магистру тьмы. Кернер что-то приказал своим людям — и они расступились, образуя полукруг. Мы же замерли у самых ворот. Лиз вцепилась в кованую решетку, не сводя глаз с Фила. Я обняла ее за плечи. Как же страшно!

Взметнулись щиты вокруг фигуры Кернера. О том, что Фил тоже применил защиту, я могла только догадываться — просто воздух вокруг его тела на мгновение будто стал плотнее. Противники примерялись друг к другу. Шаг, еще шаг. Они закружили по полю битвы, а я забыла, как дышать. Что может семнадцатилетний мальчишка против сильнейшего темного мага Гарандии? Магистра, которому сама тьма дала силу?

Кернер тоже так думал. Он атаковал первым — в лоб, не особо скрывая атаку.

— Ловушки, — прошептала Лиз. — Он использует ту же школу, которую знают все в нашей гимназии.

Почему? Не может ведь не понимать, что и Фил этого ждет? Филипп отразил летящие в него заклинания, обошел ловушки, уничтожая их, — и атаковал сам. Сначала слабо, будто проверяя защиту Кернера. Затем сильнее.

— Что, кишка тонка? — поинтересовался темный магистр. — Мал еще со мной тягаться.

Фил не ответил. Его движения были четкими, выверенными, как хорошо отлаженный механизм. Я заметила, что к нам подошли еще двое — сам Рейдес и куратор Синтер. И если директор сохранял хотя бы видимое спокойствие, то куратор шептал:

— Так его, Фил! Давай!

С рук Кернера сорвался десяток черных сгустков. Они взмыли над полем боя — и рухнули вниз, под ноги Филу. Он отскочил — раз, другой, третий, скрываясь от каждого из них. Еще, еще. Один из сгустков взорвался прямо у него под ногами. Я ахнула. Вот Фил только что был на месте — и вот его уже нет. Кернер завертел головой — и получил удар в спину, а Филипп будто вышел из пустого пространства. Вот только и магистр вдруг исчез. Пульсар Фила развеял копию. Но где же оригинал?

— Фил, проверяй их! — крикнула Лиз.

— Тише, — остановил ее отец. — Не отвлекай, он сам знает. А проиграет — заставлю все экзамены пересдавать.

Филипп услышал. Вот только Кернера не было видно. А затем… Четыре магистра появились с четырех сторон и атаковали одновременно. Двоих Фил тут же развеял, а двое рассмеялись в один голос и ударили. Стало темно. Так темно, что мы не могли разглядеть происходящего за воротами.

— Абсолютный полог тьмы, — пораженно произнес Рейдес. — Но как?

А когда полог развеялся, Фил лежал на земле. Он тяжело дышал, а Кернер склонился над ним.

— Ну что, месье Вейран, слово надо держать, — сказал темный магистр. — Пройдемте. Забрать его!

— Фил! — рванулась Лиз, но мы с Рейдесом одновременно схватили ее.

— Не смей, — рявкнул отец. — Живой он, сама не видишь?

Живой? Я вцепилась в волосы. Фила подхватили под руки и потащили прочь.

— Эдуард, неужели мы не вмешаемся? — рыкнул Синтер.

— Не сейчас, Дерек. Правила поединка соблюдены, — холодно ответил директор, но я понимала, что он не так спокоен, как кажется. — А если бы Кернер хотел его убить, сделал бы это прямо сейчас. Раз оба живы, нет причин для паники. За мной! И ты, Лизи, тоже. Нам нужен план.

Я же смотрела вслед удаляющейся армии — и не могла пошевелиться. Что делать? Что могу я одна против всех? Только привести помощь, пока у нас есть время.

— Вилли, — склонилась к притихшему мальчишке, — дорогой, проведи меня к Анри.

— Хорошо, — дрожащим от волнения голосом ответил он. — Держись, Полли.

И белый волк увлек меня в пустоту.

ГЛАВА 14

Филипп

Может, я снова сплю и вижу страшный сон? Эта мысль пробивалась сквозь толщу тумана, а мне хотелось вспомнить, почему я снова оказался в пустоте. Серое марево укачивало на волнах. Почему? Ведь меня больше никто здесь не ждал. Или я ошибся?

— Здравствуй, Филипп Вейран.

Пустота склонилась надо мной, погладила по голове, как ребенка.

— Здравствуй. — Я осторожно сел — и сразу почувствовал, как кружится голова. Захотелось лечь обратно. — Что тебе нужно от меня?

— Вопрос поставлен неверно, — усмехнулась Пустота. — Это что тебе нужно от меня, мой мальчик?

— Ничего.

Все-таки закрыл глаза, потому что мир двоился и троился, а я никак не мог вспомнить, что отправило меня сюда. А потом вдруг вспомнил! Магистр тьмы Фернан Кернер, который дал клятву не сражаться темным посохом, призвал тьму — и ударил им же. Лжец! И трус.

— Ты потянулся за моей силой, — ласково пояснила Пустота. — Но обратно вынырнуть не смог. Не бойся, я провожу тебя… точнее, твой дух к телу. Ты ведь не Анри, чтобы пребывать здесь физически. Но сначала ответь на вопрос: нужна ли тебе моя сила?

Я вспомнил серый туман вокруг фигуры брата. Вспомнил, каким он стал. А еще — безжизненное тело Лиз на дорожке гимназии. Мою плату. И ответил:

— Нет.

— Умный мальчик. — Пустота потянулась ко мне, но в последний момент не коснулась, а лишь скользнула пальцами в воздухе. — Недаром именно ты — истинный король Гарандии. Тот, кто унаследовал силу потомков моего возлюбленного. Я могла бы короновать тебя, Филипп.

— Не нуждаюсь.

Действительно — не нуждался. Мне было хорошо с моими близкими, с Лиз. Зачем желать большего? У меня и так есть все, что нужно для счастья. Но нет покоя. Нет уверенности, что завтрашний день наступит.

— Кернер победил, да? — спросил у Пустоты.

— Смотря что ты подразумеваешь под победой, милый, — ответила моя собеседница. — Бедняга Фернан верит, что можно уйти от судьбы. А я говорю: нет, нельзя. Он видел в своем зеркале ответ, но не может его принять. А ответ прост: за ним уже идут.

— Кто?

— Как знать? — улыбнулась Пустота. — Может, Анри. Может, Андре. А может, и ты, мой король. Не противься своей силе. Она скоро тебе понадобится. Скорее, чем ты думаешь. И тогда мы увидимся, Филипп Вейран, наследник силы. Увидимся, чтобы получить окончательные ответы. А сейчас иди, магистр начинает нервничать.

Я открыл глаза — будто кто-то за волосы выдернул из-под воды. В лицо бил свет, глаза слезились, а голова напоминала огромный колокол. Ударь — и раздастся звон. Бом-бом-бом!

— Очнулся, щенок? — рявкнул Кернер, но его самого я пока что не видел и пошевелиться мог с трудом. — Не дергайся, не поможет.

Затем он произнес заклинание, и меня подкинуло на ноги, вот только пошевелить ни рукой, ни ногой не мог до сих пор. Зато видел большой зал, магическую печать, в центре которой я находится, и бледное лицо Роберта, маячившее за спиной Кернера. Сразу вернулось самообладание. Уж перед Гейленом я никогда не позволю себе упасть лицом в грязь.

— Лжец, — выплюнул я обвинение в лицо магистру тьмы.

— А ты что думал, будем играть по правилам? — оскалился он, и вдруг стало понятно, насколько его измотал страх. Под глазами залегли такие глубокие тени, словно их оставила сама тьма. Черты лица заострились, и молодой мужчина стал выглядеть старше лет на десять, если не больше.

— Я думал, что уж магистр сдержит слово, — ответил прямо.

— Обязательно сдержу, — кивнул Кернер. — Однажды я поклялся стереть с лица земли твой проклятый род, но вы оказались живучее крыс, еще и размножаетесь. Знаешь, почему ты еще жив? Только потому, что твоих братишек иначе не выманить. Достать Анри будет непросто — он тут же уйдет в пустоту. Я уже молчу об этом отребье, который оживил светлый алтарь. Это же надо! И снова Вейран. Вейран, будь вы прокляты! Так и знал, что от вашей семейки только такого и следует ожидать.

Я молчал и смотрел на него. А Кернер говорил, говорил. Сколько же в нем накопилось злобы! Но и во мне бурлил гнев, только я берег его до поры до времени. Хочет выманить Анри? Или даже Андре? Нет уж, буду выкарабкиваться сам, раз хватило ума так вляпаться.

— Что задумался? — Кернер уставился на меня.

— Ты жалок. — Я отбросил вежливый тон. — Просто жалок.

Удар — и голова откинулась назад, а на губах возник знакомый привкус крови. Ничего, не привыкать. Я улыбнулся, а Кернер едва не позеленел.

— Играть со мной пытаешься, мальчишка? — выпалил он, призывая магию.

Черные нити впились в тело. Я закусил губу. Не кричать! Пусть катится в бездну к демонам. У меня были хорошие учителя. Они научили меня главному — терпению. Пусть беснуется, пока может. Я все равно выберусь.

Магия исчезла. Я старался отдышаться, но получалось с трудом. Мир плыл перед глазами. Видимо, единственная причина, по которой пока оставался жив, — чтобы меня могли найти и прийти по моему следу.

— Повиси, подумай о жизни, — прошипел Кернер и пошел прочь. Роберт потащился за ним, а я забился в путах, удерживающих меня. Попытался призвать магию — ничего. Наверное, будь у меня сила пустоты, я бы справился, но сам отказался. Слишком велика будет плата, мне ли не знать? Поэтому надо справляться другими методами.

Я зажмурился и приказал себе успокоиться. Должен быть способ! Его не может не быть. Но, увы, пошевелить ни руками, ни ногами не получалось. А без этого — как призвать магию? А время шло, и каждая минута приближала к неминуемой развязке. Тихо ругался, лишь бы слышать свой голос и понимать, что нахожусь в сознании. Сколько времени прошло? Полли точно побежала за Апри, но я не хотел бы, чтобы брат приходил. Это ведь то же самое, что сунуть волку голову в пасть. Думай, Фил, думай. На крайний случай останется Пустота. Только бы знать, что платить придется мне, а не моей семье!

Дверь тихонько скрипнула, и в комнату скользнул Гейлен.

— Ты как? — кинулся он ко мне.

— Вишу, — попытался пошевелить в воздухе пальцами, но снова не вышло.

— Я вижу! Подожди, попытаюсь распутать.

— Тебе влетит, — напомнил я.

— Нет уж. Пора заканчивать эти игры, Фил. Кернер тебя убьет. И не тебя одного. Поэтому надо закончить это здесь и сейчас.

Роб был прав. Но здесь и сейчас все может закончиться как раз для меня. Или уже для нас обоих, учитывая, что Роберт изолировал магические нити, чтобы не потревожить их автора, и принялся аккуратно расплетать ниточку за ниточкой.

С печатями только так, и не иначе. Я терпеливо ждал, но казалось, что дверь вот-вот откроется и в зал ворвется Кернер. Его не было.

— А где магистр? — спросил я.

— Ты сильно задел его, — ответил Роб. — Лечится, готовится к встрече с твоими родственниками. А еще послал отряд к вам домой.

Домой! Туда, где родители. Я дернулся, Роберт зашипел:

— Не двигайся!

— Прости.

Он снова склонился над магическим плетением. У него получалось! Петелька за петелькой, и вот я смог двигать руками. Тут же принялся помогать Роберту. Печать в последний раз вспыхнула — и исчезла.

— Готово! — Лицо Гейлена просияло.

— Да уж, готово, — раздался глухой голос из сгустившегося по углам полумрака, и к нам медленным шагом приблизился магистр тьмы. — Как чудно! Какая дружеская взаимовыручка. Я поаплодировал бы вам, господа, если бы не одно «но» — ваше общение по зеркалу было слишком просто отследить. Прокололись, как дети. Ах да! Вы же и есть дети.

Кернер махнул рукой — и мы оба отлетели к стене. Из глаз посыпались искры от боли, а черная магия снова спеленала по рукам и ногам, теперь уже куда крепче.

— Спасибо, что развлекли, — сказал Кернер, словно из воздуха доставая кресло и присаживаясь. — Теперь я глаз с вас не спущу. Да, месье Гейлен, как будет прискорбно для вашего батюшки узнать, что сын спутался с Вейранами. Он ведь так хотел отгородить вас от их тлетворного влияния. Но, увы, не вышло. А вы, Филипп? Легко ли дружить с сыном человека, которому деятельность вашего отца едва не стоила головы? Что глядите так угрюмо? Правда глаза колет?

— Я не понимаю, о чем вы говорите, — холодно сказал Роберт.

— Что вы, месье Гейлен! — всплеснул руками Кернер. — Отец так и не рассказал правду, почему вы враждуете с Вейранами? Ай-ай-ай. Много лет назад Виктор Вейран копал под моего наставника магистра Тейнера. Гейлен был одним из его доверенных приближенных, и Виктор узнал об этом. Расследование показало, что Гейлен на службе у магистрата выполнял разного рода грязную работу. Крайне грязную, я бы сказал, и месье Вейран попытался призвать его к ответу. Но Виктор отпустил добычу. А добыча не забыла… Как и охотник.

— Вы лжете, — дернулся Роб. — Мой отец никогда бы…

— Ваш отец, — перебил его Кернер, — желал одного — власти и положения в обществе. Это сейчас ума прибавилось, чтобы не вступать в открытый бой. Но уже поздно. Слишком поздно. Я расскажу ему, как вы бесславно пожертвовали жизнью, чтобы спасти врага.

— Фил мне не враг!

— Да ну? — Кернер криво улыбнулся. — Давно ли?

— Давно.

— Вот оно, тлетворное влияние Вейранов. Я зря недооценивал вас, Филипп. И вас, Роберт, тоже, признаю, но месье Вейран удивил меня больше. Мне казалось, что может шестнадцатилетний мальчишка, лишенный поддержки семьи? И я не стал искать вас, а зря. Я понял это довольно скоро, когда мои люди в гимназии донесли, что у вас появился свет. И велик был риск, что и пустота проснется тоже. Надо было додавить вас, как блоху, а я все раздумывал. Конечно, защита «Черной звезды» сыграла не последнюю роль. И экранирующий медальон, которым вас одарила ведьма.

И Кернер вытащил из кармана медальон, подаренный Лиз. Я дернулся — не мог позволить, чтобы его грязные руки касались моей драгоценности, но магистр лишь рассмеялся и вернул медальон в карман.

— Молчите? — окинул нас презрительным взглядом. — Что ж, молчите. Право ваше.

И отвернулся, а я покосился на Роберта. Он кусал губы в бессильной злости. На самом деле, как же глупо! Так попасться. И это — моя вина. Только бы не пострадал кто-то еще!

Полина

Мы с Вилли шагнули в пустоту, но на этот раз ее прикосновение не пугало. Наоборот, это был способ как можно скорее добраться до Анри и помочь Филиппу. Единственный способ. Вилли уверенно вел меня вперед, но вдруг дорогу преградила фигура в сером балахоне. Пустота!

— Нет, волчонок! — погрозила она Вилли. — Сегодня тебе не в эту сторону.

Махнула рукой, и Вилли оглушительно чихнул, а перед нами появилось серое облачко.

— Сюда? — спросила я, и Пустота кивнула. Другого выхода все равно не было. Не приведет же это облачко в темный магистрат! Впрочем, когда я шагнула вперед, поняла, что ошиблась лишь немного, и вместо темной башни попала в светлую, потому что за столом сидел знакомый мужчина, которого только утром мы с Филом возвращали едва ли не с того света.

Он почувствовал наш портал и поднял голову. Пронзительно-зеленые глаза уставились сначала на волка, затем на меня, а в следующую минуту Андре поднялся из-за стола и поприветствовал нас легким поклоном:

— Чем обязан, мадам Вейран?

— У нас беда, — выпалила я. — Кернер сражался с Филиппом и забрал его с собой.

— Подождите. — Андре пытался найти в моей сбивчивой речи хоть какую-то логику. — Вы хотите сказать, что Кернер каким-то образом пробрался в «Черную звезду»?

— Нет, не пробрался. Он привел под стены гимназии целую армию и вынудил Фила сразиться с ним один на один, чтобы не было жертв.

— Допустим. — Взгляд Андре потяжелел. — А что директор Рейдес?

— Ничего, — опустила голову. — Он готов был защищать гимназию, но в поединок вмешиваться не стал. Пожалуйста, помогите! Кернер убьет Фила.

— Здесь есть пара вопросов. — Маг пристально изучал меня, будто впервые видел. — Первый — почему вы пришли за помощью ко мне? У вас, помнится, есть муж.

— Так посоветовала Пустота, — ответила, не в силах выдерживать его взгляд.

— Пустота? — На миг лицо Андре изменилось, и в нем проявилась заинтересованность. — Как любопытно. Вопрос второй: с чего вы взяли, что я захочу вам помочь?

— Вы обещали Филу. Он ведь спас вас!

— Спас, — согласился Андре. — Поэтому он и слаб, что пытается понять всех, кто его окружает. Филиппу придется учиться жестокости. А вам — не вламываться в светлую башню, как к себе домой, еще и с волком. Кстати, почему он белый?

Вилли тихо рыкнул. Хорошо хоть обращаться не стал. Я легонько погладила его по голове.

— Какой родился, — ответила, готовясь защищать своего воспитанника.

— Так вы даже не знаете, — усмехнулся Андре. — А я вот навел справки. И знаете что? Оказывается, белые волки изначально были вожаками стай оброгней. Они редко вступали в поединки, но их слово было законом, потому что белые волки берегли мудрость веков. Но какая мудрость от одного волчонка, который даже не знает, кто он? Впрочем, это всего лишь еще один знак.

— Знак чего? — завороженно спросила я.

— Что королевская ветвь возрождается. А вместе с ней — те роды и виды магии, которые всегда сопутствовали монаршему дому. Оборотни, ведьмы… Все кружится вокруг моих родственничков.

Вилли растерянно тявкнул. Даже Этьен не знал, чем вызван такой цвет шерсти сына, зато Андре где-то нашел.

— Я помогу вам, мадам Вейран, — снова заговорил мой странный собеседник, который больше напоминал злобного духа, чем человека. — И сдержу слово. Но дело не столько в Филиппе Вейране, сколько в магистре Кернере. Он стал слишком много себе позволять, не находите? А так как баланс соблюден, можно ненадолго убрать одну составляющую. Есть лишь один вопрос: как попасть в башню тьмы так, чтобы Кернер не заметил нас раньше времени?

— Через пустоту, — вдруг поняла я. — Раз она привела нас сюда, значит, проведет и обратно.

— И как я не заметил у Филиппа проблески пустоты сразу? — вздохнул Андре. — Теперь даже она на его стороне. Что ж, тогда ничто не помешает нам выдвинуться в путь. Но у меня есть к вам маленькая просьба. Не могли бы вы подлечить меня немного?

Я представила, как измотанный Андре будет сражаться с Кернером. Он же проиграет! Не то чтобы была на стороне Андре, но его поражение будет означать и наше тоже. И тогда Филипп погибнет. Поэтому призвала магию, стараясь оценить, с какой частью урона Андре удалось справиться. Оказалось, что он почти здоров, и мне пришлось только убрать пару очагов боли. Быстро восстанавливается…

Вилли снова тихонько рыкнул.

— Все в порядке, — сказала ему. — Не волнуйся, малыш.

— Он боится меня, — усмехнулся Андре. — Меня вообще животные боятся.

Вилли оскалил зубы, доказывая, что уж он-то точно не животное, а Андре вдруг легонько, но обидно щелкнул его по носу.

— Не рычи, волчишка, клыки не выросли, — сказал он.

Я уже ощутила магию превращения, как вдруг перед изумленным волком вспорхнула бабочка и уселась прямо на кончик носа. Вилли, казалось, боялся пошевелиться, а я снова вернулась к излечению Андре. Странный маг… Странный человек… Сумасшедший. Или гениальный? Как часто эти два понятия идут рядом. Бабочка растаяла, осыпавшись золотистыми искрами.

— Научи! — тут же возник рядом Вильям в человеческом облике.

— Нет, — ответил Андре.

— Почему? — Мальчишка обиженно поджал губы.

— Потому что в ближайшие четыре года тебе такой вид магии противопоказан, волчонок. А когда они пролетят, тебя научит кто-то другой. Подождите минуту, я захвачу зеркала.

И Андре вышел из кабинета, а я вдруг поняла, что кабинет — тот самый, где погиб магистр Таймус! Неужели Андре даже не страшно? Он ведь лишил человека жизни прямо здесь, а теперь занимает его пост, сидит за его столом и разбирает какие-то бумаги. Волосы встали дыбом, захотелось бежать отсюда как можно дальше, но… поздно. Андре снова появился в дверях. К его поясу было прикреплено несколько мешочков, и одно карманное зеркальце он прятал в ладони.

— Что ж, волчонок, — сказал он, — твой выход. Веди нас через пустоту.

ГЛАВА 15

Анри

Домой я возвращался сквозь пустоту. Этот путь стал привычным, а других порталов Гарандия не знала. Разве что зеркальные, как показала практика. В пустоте меня нельзя было отследить, и это дарило уверенность, что никого не приведу по своему следу. Мы договорились, что отца доставят в наш особняк под строжайшей охраной. Но что-то подсказывало — у Айши и Дареаля был свой план. Поэтому я не удивился, когда очутился в пустой отцовской спальне. Оттуда прошел в гостиную, где и ожидал меня герцог Дареаль. Видеть его по-прежнему было неприятно, но я смирился с ним как с неизбежным злом. Пришлось смириться — глупо уничтожать того, кому сам же и спас жизнь.

— Здравствуйте, герцог Дареаль, — кивнул ему.

— Здравствуйте, Анри.

Герцог упорно называл меня по имени, а я его — по титулу. Так оба давали понять свое. Он — готов к миру. Я — ни за что на него не пойду, и перемирие наше вынужденное.

— Где родители? — спросил я.

— В надежном месте. Мы решили, что не стоит посторонним знать, где точно.

— Это я-то посторонний? — Мгновенно вспыхнул гнев.

— Вы — нет. Но вокруг дома бродит много подозрительных личностей. Простите, взял на себя некоторое самоуправство и до ночи отправил слуг прочь. Мне кажется, нам следует ждать гостей.

— Уверены?

Я подошел к окну и осторожно отодвинул занавеску. А ведь дом для всех пуст. Или… Но в одном Этьен прав — надсмотрщики почти не скрывались. Что за шутки?

— Почему их так много? — поинтересовался я.

— Потому что они уверены — ваши родители здесь. Мне пришлось ненадолго сыграть роль вашего отца, уж извините, и попасть в дом вместо него. Шпионам ведь не видно, кого несли на крытых носилках.

— И их не удивило отсутствие мамы?

— Ее роль сыграла Айша. Они одного роста. Пришлось позаимствовать платье, добавить вуаль — и готово.

— А где тогда сама Айша?

— Ушла вместе со слугами. Ваша матушка не сможет удерживать защитный купол в одиночку. Это очень энергозатратно, знаете ли.

Я знал. Исцеление требует огромного количества магии, поэтому мама, Айша и Полли договорились сменять друг друга, но Полину я должен был доставить к ним только вечером. А пока что…

— Неужели началось? — нахмурился герцог Дареаль, отодвигая меня от окна и выглядывая сам. — Вы вовремя, граф Вейран. Или они каким-то образом узнали, что вы вернулись?

Я тоже заметил, как около десятка человек направились к воротам особняка. На соседних улицах скопилось еще несколько десятков. Я их не видел, но Пустота успела поделиться наблюдениями. В ворота постучали.

— Думаю, открывать не будем? — усмехнулся Дареаль.

— Не будем, — ответил я. — Но их многовато для нас двоих, не находите?

— Кто знает? За воротами их ждет множество сюрпризов. А в доме — еще больше, поэтому проверяйте магией, куда становитесь. Хотя, конечно, мне не хотелось бы, чтобы ваш дом снова пострадал.

— Как вы успели так быстро? — спросил я.

— Все возможно при желании, — усмехнулся Дареаль. — Но ловушки во дворе были установлены мною еще после пожара, только оставались неактивны. На дом же хватило сегодняшнего утра.

Стук повторился. Затем самый смелый из наших противников решился — и ударил по воротам тьмой. Вот только заклинание отразилось обратно, и маг отлетел на несколько шагов назад. К нему кинулись приятели, а я посмотрел на Дареаля с чуть большим уважением.

— Готовы к бою, граф Вейран? — поинтересовался тот спокойно.

— Готов, — ответил я.

И действительно, враги, подняв щиты, снова двинулись к воротам.

— Граф Анри Вейран! — гаркнул один из них. — Просим вас немедленно покинуть особняк и сдаться.

Я покосился на герцога — и распахнул окно, конечно предварительно защитив себя от возможных сюрпризов.

— С какой стати? — спросил у предводителя темных магов.

— Выйдите — и мы поговорим, — ответил тот.

— Нет уж. Выходить я не стану и вас приглашать внутрь — тоже. Хотите говорить — говорите оттуда.

— Указом темного магистра Фернана Кернера вам приказано немедленно явиться в башню темного магистрата.

— На каком основании? — снова спросил я.

— Согласно приказу магистра.

— Повторяетесь. Я по-прежнему не услышал причины.

— Если откажетесь, мы будем вынуждены атаковать дом и всех, кто в нем находится.

— Попытайтесь, — посоветовал бедолаге и решил, что от него избавлюсь первым, если эта компания не уймется.

Первые заклинания ударились в щит, который был невидимым — и вдруг раскрылся над домом черным куполом.

— Тоже ваша работа? — спросил Дареаля.

— Нет, Филиппа, — ответил тот. — Хорошо сработано, под этим щитом должен быть еще один, тот, который изначально охранял особняк. Так что продержимся.

Удары следовали один за другим. Мы с герцогом пока не применяли магию, только наблюдали издалека, как слуги темного магистра пытаются пробить абсолютно черное покрывало щита. Никогда не думал, что братишка может создать нечто настолько прочное. Бесплодные попытки продолжались около получаса, прежде чем на щите появилась первая маленькая трещинка.

— Пора, — скомандовал Дареаль. Командир еще нашелся… Я сам видел, что сейчас — самое время атаковать измотанных врагов, потративших столько сил на сражение со щитом. Вот только выходить к ним я по-прежнему не собирался.

— Жду через десять минут, — сказал Дареалю и открыл путь в пустоте, оказываясь за спинами нападавших.

В меня тут же полетели заклинания, но серый туман поглотил их и плотным покровом накрыл тело. Я снова ушел в пустоту — и появился уже в другом месте. Ударил по ближайшим противникам — и снова ушел. Так можно было «играть» до бесконечности, если бы игры не стоили людям жизни. Прыжок — атака. Прыжок — атака. Пустота пропускала меня, не задавая вопросов. И за одно это уже можно было сказать спасибо. Враги замкнули кольцо, надеясь, что смогут меня достать — и в этот момент через ворота выскочил огромный серый волк.

Герцог не задавал вопросов — он тут же вцепился в глотку ближайшего мага. Брызнула кровь, и второй последовал за первым. Маги разделились, не зная, от кого обороняться, а мы атаковали с двух сторон, стараясь закрыться от чужих заклинаний. Как вдруг наши враги замерли. Что за шутки?

— Граф Вейран, — вышел вперед один из них — видимо, настоящий командир отряда, а не тот, который ломился в ворота. — Я получил сообщение, что ваш брат Филипп Вейран задержан по обвинению в государственной измене. Магистр тьмы Фернан Кернер предлагает вам сдаться, если не хотите навредить брату.

Вот зря он это сказал! Зарычал волк, стараясь меня остановить, но пустота взметнулась воронкой — такой, как я показывал когда-то Вилли в уменьшенном варианте. Она ринулась в стороны, сметая все на своем пути, обойдя стороной только вовремя умчавшегося волка. И спустя мгновение вокруг остались лишь безжизненные тела.

— Они мертвы? — появился рядом герцог Дареаль в человеческом облике.

— Нет, — ответил я, задыхаясь от нахлынувших эмоций. Как они добрались до Филиппа? Он покинул гимназию? Но зачем? — Пока что без сознания, но, если я прикажу, умрут.

— Не стоит, Анри. Вам ведь с этим жить.

— У меня есть идея куда лучше, — вдруг возникла передо мной серая тень, а Этьен отшатнулся. — Отдай их мне, мальчик. Мне так скучно без тебя.

— Хорошо, — ответил я. — Забирай. Если раскаются, выйдут, да?

— Да, Анри, — зловеще усмехнулась тень. — Только разве есть среди них невиновные?

— Вот ты и выяснишь, а мне надо к Филу.

— Я бы советовала тебе не торопиться. Против темного магистра тебе одному или даже вдвоем с герцогом не справиться. Магистр должен сражаться с магистром.

И тень растаяла, а вместе с ней — те, кто пришел за мной. Было ли мне их жаль? Нет, не было. Если кто-то из них оказался здесь не по своей воле, пусть рассудит Пустота. А если бы отца не спрятали? Они ведь не только за мной пришли, но и за родителями. Нет, не прощу!

Последние слова Пустоты так и звучали в ушах. Она говорит, против магистра должен сражаться магистр? Светлый магистр мне не помощник, учитывая, что ночью я сильно его задел. Можно было, конечно, надеяться, что он и вовсе где-то сгинул, но так не случится. Остается единственный вариант…

— Я пойду к Эйлеану, — обернулся к Этьену. — А вы возвращайтесь в «Черную звезду», герцог, и узнайте, что случилось. Там ведь остались Вилли и Полина.

— Хорошо, Анри, — ответил он. — Берегите себя, не расстраивайте супругу.

— И вам удачи, герцог. Присмотрите за Полиной и передайте, что я скоро вернусь.

Герцог обернулся волком и полетел прочь серой молнией, а я шагнул в пустоту, чтобы выйти у ворот башни. Тени Эйлеана тут же кинулись ко мне.

— Спокойно. — Я поднял руки в примиряющем жесте. — Передайте магистру, что его просит о встрече Анри Вейран.

Одна из теней удалилась, а когда вернулась, ворота распахнулись передо мной. Я миновал пустынный двор, на котором когда-то появилась арка перехода, знаменуя конец моей прошлой жизни, и вошел в башню. Ступеньки наверх, к кабинету магистра. Скрип двери, а внутри — страх за Филиппа и желание стереть Кернера в порошок. И если для этого придется примириться с Эйлеаном, я готов.

— Здравствуйте, граф Вейран. — Пьер поднял голову. Он выглядел измотанным — Пустота выпивала его до дна. И я вдруг понял, что больше не испытываю к нему неприязни. Скорее жалость, хоть это и оскорбило бы гордого магистра. Он ведь тоже любит Полину, это ясно и слепому. Только в отличие от меня с ней не будет никогда.

— Здравствуйте, магистр Эйлеан, — ответил я.

— Чем обязан? — Пьер жестом указал на кресло напротив.

— Мне нужна ваша помощь, — ответил я, присаживаясь. — И, поверьте, я не стал бы беспокоить по пустякам.

— Что-то с Полли? — Пьер тут же нахмурился.

— Нет, Полина не имеет к этому отношения. Дело в Филиппе, моем брате. Магистр Кернер задержал его по нелепому обвинению в государственной измене. Мы с вами оба понимаем, что Фил невиновен. Я пошел бы к Кернеру один, но Пустота говорит, что магистр должен сражаться против магистра.

— Так что же вы не обратились к братцу? — с горечью усмехнулся Эйлеан.

— Сегодня ночью я пытался сто убить и чуть не достиг цели. Вряд ли он пожелает помочь, — ответил я спокойно, а Пьер уставился на меня, будто впервые видел. — Между нами было много разногласий, магистр Эйлеан, и все же я уверен, что вы — человек чести. Неужели вы позволите, чтобы Кернер и дальше продолжил ввергать Гарандию в пучину хаоса?

— Нет, — ответил Пьер. — Вы правы, граф. Этому пора положить конец. Тем более что теперь у нас есть светлый магистр, и, думаю, найти темного будет не так уж сложно. Идемте.

Вот только мы не успели даже выйти из кабинета. Башня содрогнулась — от фундамента до основания.

— Что это? — почти шепотом спросил я.

— Пустота, — резко ответил Эйлеан и бросился вверх по лестнице. Я поспешил за ним. Что она уже удумала?

«Магистр ослаб, — ответила тень за спиной на невысказанный вопрос. — Сейчас самое время».

«Время для чего?» — спросил мысленно.

«Чтобы вернуть себе власть. Жаль, вы не успели уйти. Сила вырвалась раньше. Долго разговаривали. Беги, Анри. Филиппу нужна твоя помощь».

«Моя помощь нужна здесь! Фил продержится немного».

«А если нет?»

«Значит, Кернер пожалеет о том дне, когда вздумал лишить меня брата».

Ступеньки закончились, и мы с Пьером влетели в огромный зал с колоннами. В противоположной стене была серая арка — точно такая же, как та, сквозь которую меня отправили в пустоту. И сейчас она переливалась серыми всполохами.

— Плохи дела! — прорычал Пьер. — Поможете, граф Вейран?

— Да. Говорите, что делать.

— Попытаемся стабилизировать врата. Направьте свою силу на них. Обе силы.

— Хорошо.

Я призвал магию. Свет и пустота рванулись к вратам, как и искристо-серая магия магистра Эйлеана. Вот только я чувствовал, как меня будто засасывает в воронку. Пустота играла нами! Даже сейчас, когда мы находились в реальном мире, продолжала играть. А нам оставалось следовать правилам. Я увеличил напор магии, насколько мог. Почему? Равновесие ведь восстановлено.

— Равновесие магии, но не магистров, — весело ответила Пустота. — А теперь извини, Анри. Рада была познакомиться.

И мир вокруг стал бессмысленно серым.

ГЛАВА 16

Филипп

Я давно не находился на грани отчаяния. Впрочем, разве давно? Спасибо директору Рейдесу, напомнил, каково это — чувствовать себя бессильным что-то изменить. Но сейчас хотя бы отвечал за себя. И за Роберта, потому что из-за меня он в этом увяз. И теперь мы вдвоем, будто насекомые под лупой, замерли под пристальным взглядом магистра тьмы. Кернер никуда не уходил — видимо, действительно вознамерился дождаться тех, кто придет нас спасать. Интересно, он сообщил Анри, в какую беду я попал? Думаю, что да, и теперь ждет брата, как паук, притаившийся в паутине. Что делать? Я по очереди взвывал то к светлой, то к темной стороне своей магии, и один раз даже попытался провалиться в пустоту, но путы держали крепко.

— Зря стараетесь, месье Вейран, — оценил Кернер мои бесплодные попытки. — Магия не пропустит вас. Только хуже сделаете. Не заставляйте меня принимать меры, не хотелось бы лишний раз причинять вам боль.

— Тварь! — выплюнул ему в лицо. — Лживая тварь!

— Вы бы научились держать язык за зубами, — усмехнулся магистр, даже не сдвинувшись с места. — Но, увы, мой совет вам уже не пригодится. С минуты на минуту здесь появится Анри, и все будет кончено. Мои приближенные уже передали ему настоятельное приглашение на встречу.

— Анри вас убьет!

— Кишка тонка. То, что он — маг пустоты, еще не делает его сильнее. А я успею убить вас раньше, чем он хотя бы никнет. Поэтому на вашем месте я бы уделил последние минуты жизни поиску душевного покоя. Возможно, это поможет вам смириться с неизбежным.

Я закусил губу. Спокойно! Он прав. Нужно угомониться и подумать. Как нейтрализовать заклинание, которое нас удерживает? По всему выходило, что никак… Но я все равно продолжал попытки. Нельзя смиряться. И сдаваться нельзя. Я должен выбраться!

Вдруг послышался шум. Неужели Анри? Выгадать хотя бы секунду, когда Кернер отвлечется! Магистр мягко поднялся на ноги и потянулся, будто большой кот.

— А это уже по вашу душу, Филипп, — сказал он. — Что ж, сейчас несколькими Вейранами в мире станет меньше.

И в его руках появился темный посох. Я покосился на Роберта. Бессильная злоба читалась на его лице. Ничего, дружище, выберемся. Демона победили — разве не справимся с человеком, пусть и магистром?

Дверь отлетела в сторону. Откуда-то раздались крики и стоны, но в зал вошли только трое. И когда я увидел, кто это был, на миг потерял дар речи. А магистр Кернер удивленно вскинул брови.

— Вы?

— Я, — с ироничной улыбкой ответил Андре. — А вы ждали кого-то другого?

За его спиной замерли Полли и Вилли. Стоило магистру отвлечься, как белый волк нырнул в ставший серым воздух и вынырнул уже возле нас, а после принялся отчаянно терзать зубами удерживающее нас заклинание. Полина же стояла за спиной Андре, ожидая развязки.

— Признаться, думал, что придет ваш старший брат, магистр Вейран, — ответил Кернер. — Но, видимо, он не счел причину достойной, не так ли?

— Вы ошибаетесь. Анри пока не знает о случившемся, поэтому и не пришел. Думаю, есть шанс, что он присоединится к нам позднее.

— Тогда смею напомнить, что, нападая на меня, вы снова нарушите равновесие, — применил Кернер свой козырь.

— Плевать на равновесие, — ответил Андре. — Отдайте мальчишку, и я уйду. Либо останусь, но тогда на одного магистра станет меньше.

— Угрожаете?

Тело темного магистра начинал окутывать мрак.

— Предупреждаю, — обманчиво мягко ответил Андре. — Сдайтесь, Кернер, и никто не пострадает. Мы будем судить вас по справедливости, обещаю.

— Судить? — захохотал Фернан. — Вы хоть себя слышали, Вейран? О какой справедливости вы говорите? Нет ее, слышите? Нет! Все остальное — сказки для доверчивых мальчишек вроде него.

И обернулся ко мне. Вилли тут же замер, не выпуская из зубов черный ошметок заклинания. Тьма! Еще бы немного!

— А это что за волк! — взревел Кернер.

— Какой волк? — спросил Андре. — У вас галлюцинации, магистр. Неплохо было бы пролечиться, но, боюсь, целитель вам не понадобится.

— Да вот же! Белый!

— Там никого нет, — присоединилась Полина, а я едва не смеялся в голос, наблюдая, как меняется и вытягивается лицо Кернера.

«Нет, абсолютно точно. Нет меня», — уверил Вилли всех присутствующих. А пока Кернер разглядывал «галлюцинацию», Андре осторожно опустил на землю маленькое зеркальце.

— Издеваетесь? — воскликнул Кернер, замахиваясь посохом, а зеркало вдруг вспыхнуло так ярко, будто из него лучился свет.

Я никогда не видел, как сражается зеркальный маг. Мог только вообразить себе это, но сейчас вдруг понял, что все мое представление летит куда-то в пропасть. Кернер отпрянул, очерчивая вокруг себя круг посохом, а Андре слегка отступил, грациозно, словно танцуя, взмахнул рукой — и зеркала начати множиться, образуя настоящий коридор. Под их прикрытием Полли бросилась ко мне и принялась помогать Вилли расплести особо сложные узлы, а я не мог отвести глаз от боя.

Миг — и зал погрузился в беспросветную тьму. Но свет продолжал литься из десяти зеркал, расположенных по кругу, образуя импровизированную арену, на которой сошлись два мага, равные по силе. Удар, еще удар. Тьма встречалась со светом — Андре выбрал для боя светлые заклинания, но я понимал, что это только уловка, и темная магия тоже присутствует, только пока Кернер ее не чувствует.

— Ну же, магистр, — подначивал Андре. — Я был о вас лучшего мнения. Или вы можете сражаться только с детьми?

Кернер атаковал — резко, стремительно. Но ударил не по Андре — по зеркалам. Андре выругался. С его пальцев сорвались светлые нити, расстелились по полу невообразимым узором, заполонили все вокруг. Что это за магия?

— Быстро учитесь, светлый магистр, — прошипел Кернер. — Только вам меня не одолеть.

И снова ударил по зеркалам. Из десяти осталось четыре, и Андре тут же ушел в одно из них, чтобы появиться за спиной Кернера. Он похлопал его плечу — и снова ушел. А Кернер резко обернулся, теряя концентрацию, в то время как его противник снова вынырнул из зеркала с другой стороны — и на этот раз ударил светом. Кернер взвыл, схватившись за пораженное плечо, и поднял дополнительные щиты, а Андре уже снова ушел в зеркала. Фернан ударил ему вслед, разрушая зеркало. Всего три!

— Где ты? — крикнул Кернер. — Выходи и сражайся!

— Я здесь, — шепнул Андре ему на ухо — и ушел, чтобы появиться слева и атаковать. На этот раз Кернер успел уклониться — и пробить два зеркала. Осталось одно! Андре резко разжал пальцы — и еще одно зеркальце упало на пол. Еще и еще одно. Сколько их у него? А зеркала вытягивались в полный рост, заполняя пространство. Их гениальный повелитель продолжил свой танец, сводя противника с ума.

— Готово, — шепнула мне Полли, и я понял, что могу двигаться. Но вмешаться сейчас — значит, помешать Андре. Нужно осторожно!

А Полли и Вилли взялись за Роберта. Я же принялся плести одно из самых сложных заклинаний, которые знал, и, как только оно было завершено, шагнул в зеркальный круг.

— Щенок! — завопил Кернер, тут же атакуя меня, но на пути его магии взметнулся зеркальный щит, а с моих пальцев сорвалось тщательно сплетенное заклинание. Оно попало в цель! Кернер остолбенел, не имея возможности пошевелиться, — увы, всего на пару мгновений, потому что в темной магии он все-таки был сильнее меня, но этих мгновений хватило, чтобы Андре ударил его в спину, и Кернер пошатнулся.

— Вейран, хоть мне удар оставь! — взвыл Роб, бросаясь к нам.

— Битв хватит на всех, месье Гейлен, — ответил Андре вместо меня. — Сейчас же попрошу не мешать.

Зеркала вспыхнули — и белый свет хлынул из них на Кернера. Тот истошно закричал, сгорая заживо. Я зажмурился, не желая этого видеть, но вдруг глухо вскрикнула Полли. Открыл глаза, чтобы увидеть, как еще один Кернер появляется за спиной у Андре и вонзает кинжал ему под лопатку. Вот только образ Андре вдруг подернулся дымкой, и из зеркала справа шагнул еще один Андре. Настоящий ли?

— Не только вы владеете подобной магией, Кернер, — сказал он. — Ваш бой окончен.

Комната утонула в яркой вспышке, а когда свет схлынул, центр круга был пуст.

— Да чтоб ему провалиться! — выругался Андре. — Где он?

Раздался рык — и Вилли прыгнул куда-то вбок, будто защищая Полину от невидимой опасности. Что-то грохотнуло, и волк отлетел в сторону, замирая на полу.

— Вилли! — Полли бросилась к нему.

— Убью! — выпалил я, бросаясь вперед и развеивая чужое заклинание невидимости. Ударил, что было сил, пригвоздив Кернера к полу, подобрал брошенный им кинжал и воткнул ему в грудь. На губах магистра выступила кровь. Он захлебывался, пытаясь что-то сказать, а я жал сильнее, выплескивая всю свою ненависть.

— Он уже не жилец. Пусти, Филипп, — легла на плечо прохладная ладонь. — Займись волчонком.

Вот только мы оба недооценивали Кернера. Стоило мне отвлечься на Андре, как он с нечеловеческой силой отшвырнул меня, рывком поднялся на колени и призвал темный посох. Я едва успел накрыть нас щитом, но темный магистр не атаковал, нет. Он переломил посох через колено. Взметнулась тьма. Я не понял, что случилось. Только Андре вдруг схватил меня за шкирку и бросил в ближайшее зеркало. Я вывалился в незнакомом помещении, а следом за мной уже вылетел Роберт. Последним появился Андре с волком на руках и вцепившейся в него Полли.

— Что происходит? — воскликнул Гейлен. — Я чувствую, что-то не то…

Я тоже чувствовал, но не мог подобрать слово. Будто темные краски стали гуще, а свет — тусклее. Андре опустил свою ношу на пол — и вдруг схватился за грудь.

— Что? — кинулся я к нему.

— Пустота и тьма, — ответил он посеревшими губами. — Обе тянутся… Не могу.

Полли не знала, к кому бежать. Но волк пошевелился — и мгновение спустя на полу лежал Вилли, испуганный, но живой. Его перехватил Роберт, помог подняться и увел к креслу, пока мы с Полиной помогали сесть Андре.

— Да пустите! — вырвался он. — Уже прошло. Нам надо спешить. Тьма расползается по городу, ее больше ничто не сдерживает. Только это не самое страшное.

— А что может быть хуже? — спросил я, едва сдерживая ужас.

— Пустота. Она вот-вот… Магистр не справится! Надо идти, иначе умрут все. Полина, останьтесь с мальчиком.

— Нет! — вскрикнула Полли. — Я с вами.

— Я тоже, — попытался сопротивляться Вилли.

— Нет уж, — грозно взглянул на него Андре. — Хватит геройствовать, месье. Вас я отведу в гимназию и предупрежу Рейдеса. Пусть попробует задержать тьму.

Андре развернулся к зеркалу в полный рост, начертил на нем знаки — и по стеклу разлилось мерное мерцание.

— Мальчик и Полина со мной, — скомандовал он. — Филипп, на тебе Гейлен.

Дальше все напоминало ряд вспышек, которые навсегда отпечатались в памяти. Вот она, гимназия «Черная звезда» и знакомая комната, вот — бледное лицо директора Рейдеса и краткое:

— Берите студентов. Тьма наступает.

— Что дальше? — спросил я.

— Идем в башню пустоты. Только там нет зеркал, придется прорываться с боем.

— Я проведу, — ответила Полли.

— Фил! — раздался отчаянный голос Лиз.

— Не сейчас. Присмотри за Вилли, пожалуйста. Я вернусь, клянусь, — пообещал я Лиз.

— Я с вами. — Это уже Вилли.

— Отцу скажу! — раздалось со стороны Полины.

— Так нечестно!

— Будешь слушаться, подарю зеркальце.

И мальчик затих, увлеченный новой игрушкой. А Андре кивнул мне, и я понял: пора. С тьмой пусть справляются темные маги, а нас ждет куда более грозный противник, и он не будет спрашивать и ждать, потому что Пустота — это нечто большее, чем свет и тьма. Это залог равновесия не только в нашей стране, но и во всем мире. И ее во что бы то ни стало надо остановить.

ГЛАВА 17

Анри

Видеть я больше не мог — все заволакивал серый туман. Старался выбраться, призвать магию — и ничего не получалось.

— Эйлеан! — звал магистра, но ответом была только тишина.

Туман медленно начинал рассеиваться, и то, что я увидел, никак не радовало. Вдоль врат пошла трещина, а из нее к нам устремились тени. Десятки теней. Теперь я видел и Пьера — он стоял почти у самых врат и читал заклинания, а тени терзали его, пытаясь отвлечь. Я бросился к магистру, поднял над нами щиты. Что ж, буду отбиваться, насколько хватит сил!

— Уходи, — просипел Пьер.

— Не дождешься, — ответил я, рассеивая ближайшую тень и создавая ловушку еще для двух. — Сражаться — так до конца.

Тени сплелись в один бесконечный хоровод. Я бил, уже почти не целясь, потому что они были повсюду. Хоть в одну, да попаду. Когда на миг обернулся к Пьеру, понял, что дела плохи. Его лицо посерело, губы стали бесцветными, показалось, что магистр вот-вот упадет.

— Держись! — крикнул ему и призвал свою пустоту, направил на врата. Трещина стала чуть уже, но не исчезла. Удар, еще удар. Тени впивались в тело, жалили, но я сконцентрировался на вратах, потому что если они падут, все остальное не будет иметь значения.

— Анри! — услышал голос Фила, и к серому щиту надо мной добавился черный, а над Эйлеаном — светлый.

Я обернулся. Полли! А она-то тут зачем? Опасно! И Андре, что гораздо хуже. Странная компания, как ни крути. Четвертого парня я не знал, но, судя по всему, он был темным магом.

— Что надо делать? — перекрикивая рев теней, спрашивал брат.

— Загнать пустоту обратно! — махнул ему я.

Неожиданная подмога сориентировалась быстро. Взметнулись дополнительные щиты, и я мог не тратить время на защиту, сосредоточившись на атаке, а вокруг нас постепенно вырос ряд зеркал, и это мне не нравилось.

— Отходите! — раздался голос Андре.

С чего бы я стал его слушать?

— Пожалуйста, Анри, — пробралась ко мне Полли, увлекая в сторону, и вскоре в круге остался только сам зеркальщик — и тени, которые не могли преодолеть зеркальный барьер. Фил замер рядом с Пьером — похоже, пытался немного его подлечить. А то, что происходило в границах барьера, сложно было описать. Тени метались и выли, стараясь вырваться, но ничего не выходило. Зеркала медленно передвигались вперед, круг сужался, загоняя тени к вратам. Лишь на мгновение я взглянул на Андре и понял — он не сможет. Не справится, не выдержит натиска, учитывая, что это не первый бой у него сегодня. И шагнул в круг, призывая пустоту.

— Мешаешь, — рявкнул маг.

— Заткнись, — миролюбиво попросил я, присоединяя свою магию к его.

Пьер тоже шагнул в круг.

— Тебя-то куда несет? — Это уже у меня сдало терпение.

Магистр не ответил, только поднял щиты и ударил по теням. Так мы и шли втроем, тесня серый туман и загоняя его обратно в трещину, образовавшуюся во вратах. Еще один рывок.

— Запечатывай! — крикнул Филиппу.

Пот заливал глаза, но я видел, как вспыхнули печати всех трех цветов, и брат наложил одну за другой. Трещина постепенно начала затягиваться. Она становилась все меньше… Неужели все?

В какой момент что-то пошло не так? Я даже не почувствовал, но вдруг раздался оглушительный взрыв, и врата распахнулись. Ближе всех к ним стоял Пьер. За мгновение серый туман облепил его с головы до ног и утащил за собой.

— Нет! — рванулась к вратам Полли.

— Стой! — попытался ее перехватить, но не успел — пальцы схватили лишь воздух. Нет, Пустота! Так не пойдет. Ты не посмеешь забрать у меня Полину, я сильнее тебя.

— Держите! — крикнул оставшимся, сделал глубокий вдох — и шагнул во врата.

Пустота показалась даже привычной. Сплошной серый цвет — и ощущение, что медленно сходишь с ума. Давно не виделись. Целый месяц, который я вырвал у владычицы этого места. Месяц жизни взамен года без времени, без надежды. Но я пришел сюда не просто так. Завертел головой по сторонам. Где же Полли? И магистр? Они должны быть где-то здесь. Но вокруг было пусто. Только серый камень и пыльное крошево под ногами, которое поскрипывало при каждом шаге. Странно, но страха не было. Будто этот месяц изменил меня так же, как и год в пустоте. Еще бы! Он был настолько наполнен эмоциями, что даже через десять лет смогу пересказать все его события до дня и часа.

— Полина! — позвал без особой надежды.

— Потерял кого-то? — опустилась на плечо прохладная рука.

— Здравствуй, Пустота, — обернулся я.

— Здравствуй, Анри Вейран, — ответила моя сумрачная собеседница. — Неужели решил меня навестить?

— Я ищу Полину. Где она?

Пустота протянула руку, провела пальцами по щеке — и тело пронзило холодом.

— Я могла бы заставить тебя вечность искать ее, — ответила она. — Но, увы, не стану. У меня не так много времени на игры. Я собираюсь посетить родной мир, знаешь ли. Поэтому иди за мной, Анри. Прогуляемся немного.

Ноги вязли в сером тумане, который поплыл по земле. Я будто шел по облакам, а Пустота и вовсе не касалась ногами каменистого пола, а словно плыла над ним.

— Полли! — увидел я фигурку, сидевшую у камня, обхватив голову руками. Полина не пошевелилась. Я кинулся к ней, опустился рядом на колени и прижал к себе.

— Анри? — недоверчиво спросила она. — Анри, дорогой мой!

И, дрожа, прижалась всем телом. Я гладил ее по голове, шептал, что все будет хорошо и обязательно заберу ее отсюда. Полли тихонько всхлипывала. Конечно, ей было страшно. Мне тоже было, особенно от того, что она здесь.

— Для полноты картины пригласим нашего третьего гостя. — Пустота хлопнула в ладоши, и перед ней оказался Пьер — темноволосый парнишка, который глядел на нее со смесью ужаса и отчаяния. Нет, второй раз ему не выбраться. Она слишком измотала его, выпила все силы, и теперь желает пожрать окончательно.

— Что тебе нужно? — спросил я у Пустоты, поднимаясь и протягивая руку Полине.

— Не так уж много, не так уж мало, — весело ответила хозяйка этого места. — Все — и ничего.

— Давай без загадок, а?

— Хорошо, Анри, давай. — Пустота уселась на любимый валун. — Я загадаю вам загадку. Среди вас есть один человек, которого мне придется отпустить. Увы, наша магия несходна, да и играть с ним мне будет совсем неинтересно. Это ты, Полина Лерьер. Или лучше Вейран?

Полли вздрогнула и подняла голову.

— Не смотри на меня так, девочка. Твой свет — особой природы. Но наша встреча была неминуема с тех самых пор, когда нога теперь уже твоего супруга ступила на порог Пустоты. Я в долгу перед твоим родом, Полина Лерьер, поэтому дам тебе выбор. Только, боюсь, он тебе не понравится.

— Чего ты хочешь? — почти спокойно спросила Полли. Она всегда была сильной. Иногда даже сильнее меня. — И о каком долге говоришь?

— Отвечу-ка я с конца. — Пустота хлопнула по коленям. — Однажды твой предок спас мне жизнь. Я взамен поклялась, что никогда не причиню вреда его потомкам. К счастью или нет, ты — одна из них, поэтому уйдешь. Так как ты не согласишься уйти одна, я предлагаю тебе выбор. Разрешаю забрать с собой кого-то из этих мальчишек, но — только одного. А второй достанется мне. Выбирай, Полина.

И тихо рассмеялась. От ее зловещего смеха стало жутко. Я смотрел на Полли, а она растерянно переводила взгляд с меня на Пьера. Сам магистр стоял, опустив голову. Лишь слегка вздрагивали руки. Вопрос его смерти в пустоте — не вопрос вовсе. Он не выживет. А я? Смогу ли выжить я? И кого выберет Полли…

— Я не могу. — Полина закрыла лицо руками. — Не могу, слышишь? Лучше останусь сама, только пусть они выйдут оба.

— Так не пойдет, — хихикнула Пустота. — Либо ты уходишь одна, либо — с кем-то из них. И у тебя мало времени на раздумья. Там, снаружи, ваши друзья уже с ног падают, стараясь удержать моих посланников. Вы ведь не хотите, чтобы они умерли? Тени выпьют их до дна. Выбирай, девочка. Выбирай скорее.

Полли снова посмотрела на Пьера. Где-то в глубине души шевельнулась ревность. Может, и не так сильна ее любовь ко мне? Но я заглушил этот подлый голос. Конечно, она не может предать друга, оставить его на верную смерть, иначе это была бы не Полина. А по щекам Полли ручьями лились слезы. Она даже не пыталась их утереть.

— Послушай, Пустота, — сказал я. — Раз Полли не может решить, сделаю это вместо нее. Уходи, Полина. Забирай с собой Эйлеана. Вот и все.

— Нет! — кинулась Полли ко мне.

— Тише, — обнял ее, прижал на миг. — Ты же знаешь, я все равно вернусь рано или поздно.

Не вернусь. Никогда. Не смогу. Но об этом Полли лучше не говорить, пусть верит, пусть уходит — и будет счастлива даже с этим мужчиной.

— Нет, нет.

— Время истекло, — тоном главного дознавателя магистрата произнесла Пустота.

— Иди. — Я подтолкнул Полли. — Пьер долго не продержится, он слишком долго боролся с пустотой один на один. Ему нужна твоя помощь, а я набрался сил, справлюсь.

Внутри все обрывалось от ужаса, но приказал страху заткнуться. Замолкнуть. Я больше не боюсь.

— Анри! — взмолилась Полли.

— Иди.

— Но за выход придется платить. — Пустота потирала ладони. — С Полины я плату не возьму — пусть ей послужит ее супруг, раз уж он так решил. А вот тебе, Пьер, заплатить придется.

— Снова заберешь у меня чувства? — впервые подал голос Эйлеан. — Сделай это, прошу.

— Нет, глупый мальчик, — ответила Пустота. — На этот раз я заберу у тебя что-то другое. Ты храбро сражался, Пьер Эйлеан. Я оценила. Но для победы тебе не хватило самой малости — признать, что тебе нужна помощь, и попросить о ней. У тебя будет время умерить гордыню.

Пустота шагнула к Пьеру и поцеловала его. Этот поцелуй выглядел жутко, будто ядовитая змея обвилась вокруг магистра. Он вздрогнул всем телом — и отпрянул.

— Не передумал, Анри Вейран? — обернулась ко мне Пустота.

— Нет.

— Анри! — Полли вцепилась в меня изо всех сил, но наша собеседница, видимо, действительно спешила, потому что взметнулся туман — и мы остались вдвоем.

Вот и все… Даже стало легче. Я присел на валун, с которого поднялась Пустота, и на мгновение закрыл глаза, успокаиваясь. Выбор сделан. Только больше не будет дверей, не будет игр в прятки. Ничего не будет.

Пустота замерла передо мной и смотрела так, словно в первый раз видела. А затем мягко, по-девичьи улыбнулась.

— Ты стал сильнее, Анри, — с теплотой сказала она. — Я даже не ожидала. Теперь, когда лишних свидетелей нет, давай поговорим, мой мальчик.

И она села рядом. Так странно… Можно подумать, двое друзей решили побеседовать летним вечером.

— Знаешь, Анри, — после недолгого молчания продолжила Пустота, — многие думают, что пребывание здесь — это самое тяжкое испытание, но они не правы. Самое тяжелое — то, что начинается после, если кому-то удается выбраться. Ты остался без магии, без семьи, без уважения того общества, к которому привык. Ты мог сломаться, но вместо этого возродил свой свет, когда протянул руку помощи врагу. Это дорогого стоит, Анри. И сейчас… Я знала, как ты поступишь. Знала, что защитишь и любимую, и человека, которого крайне сложно назвать твоим другом. Скорее уж соперником в любви. За это я и уважаю тебя, Анри Вейран. Уважаю как равного — и поэтому даю выбор. Ты видел, как велика моя сила. Я готова оставить ее тебе. Пьер больше не сможет быть магистром. Срок его испытания истек. Ты можешь занять его пост.

— Я не хочу. Не хочу становиться магистром. У меня есть жена, и я люблю ее.

— Я понимаю и не прошу отказываться от Полины. Кровь королей позволит тебе жить с ней и иметь детей. Состав магистров не будет прежним, Анри. Займи свое место.

— Нет. Пустота не для меня, — ответил ей.

— Значит, выбираешь свет?

— Да. Я выбираю свет, пусть он и не так могущественен, как сила пустоты, — ответил без тени сомнения.

— На самом деле выбрал ты не сейчас, — рассмеялась Пустота. — Я просто желала проверить твою решимость, а выбор ты сделал, когда спас герцога Дареаля. Ты мог дать ему погибнуть — и стать магистром пустоты. Но вместо этого призвал свет. Скоро светлый алтарь снова останется без хозяина. Прими эту ношу, Анри. Потому что его не сможет зажечь никто, кроме тебя.

— Ты говоришь так, будто выпустишь меня отсюда, — ответил я.

— Выпущу? Нет, не собиралась, вообще-то, — подмигнула хозяйка. — Но за тобой пришли. Волчок, не прячься, я все равно тебя чувствую!

И мне в ладонь ткнулся мокрый нос.

— Вилли! — подскочил я. — Ты что здесь делаешь?

Белый волк виновато опустил морду. Ой, мало его Дареаль ругал!

— Он почувствовал, что ты здесь, — пояснила Пустота, раз уж Вилли молчал. — Оборотни всегда были моими любимцами, особенно белые. Для волчонка пустота безопасна, потому что моя сила сходна с силой белых оборотней. Ты храбрый малыш, — склонилась она к Вилли, — но больше так не делай, иначе в следующий раз останешься здесь со мной.

— Не останусь, — все-таки подал голос волчонок.

— У, какие мы грозные! Веди его, Вилли. Вам еще предстоит обуздать тьму, а затем завершим этот разговор.

— И ты не будешь пытаться выйти? — уточнил я.

— Не смогу, — печально ответила Пустота. — Печати королевского рода сильны, а твой братишка сейчас ставит новые. Береги его, Анри. Он — последний, с кем я связана клятвой. Не станет его — ваш мир падет к моим ногам. А теперь иди, твоя супруга плачет.

Я опустил руку на спину Вилли, и перед нами появилась большая серая арка. Шаг — и вокруг снова зал с черными колоннами. Мираж? Видение?

— Анри! — Крик Полли и ее теплые объятия.

Значит, не видение и не мираж. Я выбрался. Я дома.

ГЛАВА 18

Филипп

Когда Анри и Полли шагнули в пустоту — на миг показалось, что сойду с ума. Но теней стало меньше. С ними сражались Роб и Андре — и успешно теснили наших противников обратно.

— Запечатывай врата! — кричал Андре.

— Нет. Выход из пустоты всегда там же, где вход. Тогда никто не выберется. Ни Пьер, ни брат, ни Полина.

— Запечатывай, кому говорю! Иначе жертв будет не три, а миллионы!

— Поставь хотя бы основу печатей, Фил, — присоединился Роберт, развеивая очередную тень. — Чтобы потом быстро закрыть, если придется.

Роб прав. Но стоило мне приблизиться к вратам, как теней стало больше. Они облепили меня, стараясь разорвать на части.

— Ставь зеркальный щит! — скомандовал Андре.

— Я не умею.

— Учись!

И правда, что это я? Усмехнулся пришедшей мысли. Я видел, как такой тип щита поднимает Андре, но сам? Поднял привычные темные — и представил, что их поверхность становится зеркальной. На миг зажмурился, а когда открыл глаза, теней рядом не было. Зато плотный щит отгораживал меня от поля боя. Я ставил по три печати: сначала три темных, но неактивных. Затем столько же светлых. Руки начинали трястись от напряжения, когда начал ставить три последних — печати пустоты. Я не умел работать с этой магией. Заклинание снова и снова срывалось, но я подхватывал его нити — и опять пытался, пока не получилось. Осталось только дождаться…

Атака на щит усилилась. Ноги подкашивались, перед глазами все плыло, но я держал — и нити печатей, и основу щита, пока врата не заискрились. Какое-то новое чудовище? Но вместо монстра передо мной появились Полли и Пьер. Полли заливалась слезами, а Пьер больше не выглядел как магистр пустоты. Нет, передо мной был знакомый законник, который защищал Анри на суде. Но где же сам Анри?

— Да запечатывай же ты! — рявкнул Андре, а с моих пальцев сорвалась магия, и светлые печати вспыхнули. Темные, наоборот, окутала тьма. Неизменными остались лишь печати пустоты.

— Что? — кинулся я к Полли, отмечая, что теней больше нет.

— Пустота не отпускает Анри, — всхлипнула она. — Что нам делать, Фил? Мне так страшно!

— Не бойся, — обнял ее, стараясь сдержать эмоции. — Анри выбрался раз, сделает это снова.

— Нет, ты не понимаешь…

Все я понимаю, Полли. Но тебе сейчас нужна надежда — даже больше, чем мне, поэтому верь. Верь хоть немного, что Анри снова будет рядом. За нас двоих.

— Постойте, — раздался вдруг голос Пьера. — Что тут происходит? Кто вы такие?

Что? Мы обернулись разом — я и Полина.

— Пьер? — испуганно спросила Полли.

— Я-то Пьер, а вот кто ты?

— Полли… Полина Лерьер. Пьер, но как же?

— Прости, я тебя не знаю.

Парень сделал шаг назад. Представляю, как все мы выглядим после сражения с тенями пустоты и магистром Кернером. Да что представлять? Стоило взглянуть на Роба и Андре, которые больше напоминали поднятых мертвецов, чем живых людей. И оба таращились на Пьера.

— Прошу прощения, — вмешался Андре, — а что последнее вы помните, магистр Эйлеан?

— Магистр? — Пьер отшатнулся от него и едва не влетел во врата. — Вы что, шутите?

— Он забыл, — прошептала Полли. — Неужели это и есть его плата?

— Да что здесь происходит? — взывал Пьер. — Где магистр пустоты? Вы — уж точно не он. И где проклятое зеркало?

Восемь лет памяти… Вот что забрала Пустота у Пьера. Но мне на миг подумалось, что она проявила милосердие. Теперь он не помнит, какой пустой была его жизнь. Не помнит о любви к Полине. Он свободен и может жить так, как того пожелает. Каждый получает свое. Да, Пустота?

— У нас нет времени на детский лепет, — вмешался Андре. — Давайте я через зеркало переброшу его в гимназию.

— Через зеркало? Никаких зеркал!

Пьер, похоже, считал нас сумасшедшими и старался избежать более тесного знакомства с подозрительным зеркальным магом. Андре вздохнул — и втолкнул его в единственное оставшееся после боя с тенями зеркало. Сам исчез на мгновение — и снова появился рядом.

— Гимназия пуста, — доложил нам. — Но я запер господина Эйлеана в домике, из кармана он все равно не выберется.

Пуста… Андре прав, нам надо идти, даже если сердце разрывается на части. Я в последний раз обернулся на врата — и вдруг они распахнулись настежь, а к нам шагнул тот, кого уже и не чаяли увидеть — Анри. Вот только его сопровождение вызвало у меня нервный смех.

Белый волк опустил морду и попытался протиснуться бочком, но не тут-то было. Андре молча указал Вильяму на зеркало, а Полли уже бросилась к Анри, прижалась к нему и затихла. Он гладил ее по голове, шептал что-то на ухо, стараясь успокоить.

— Нет времени миндальничать, — недовольно поглядел на них Андре. — Пока вы наговоритесь, Гарандия падет. Фил, запечатай наконец эти врата как следует!

На этот раз вспыхнули все девять печатей. Я все еще не знал, как Анри удалось выбраться, но брат выглядел умиротворенным в отличие от нас. Может, действительно все к лучшему?

— И куда нам идти? — спросил Роберт.

Андре на мгновение закрыл глаза, прислушиваясь к ощущениям.

— Там нет зеркал, — недовольно сообщил он. — За мной.

Мы бросились следом. Ступеньки башни пустоты никогда не казались такими бесконечными, вот только стоило переступить порог, как стало ясно — дела плохи. Вокруг царил непроглядный мрак. Тусклые уличные фонари не могли его разогнать — они казались мутными точками посреди темного киселя ночи. Андре побежал куда-то в сторону, и нам оставалось только последовать за ним. Впрочем, долго идти не пришлось. Стоило приблизиться к району, окружавшему темную башню, как стал виден черный столб, уходящий в небо. Тьма! И сотня магов, пытавшихся загнать ее обратно.

— Вы! — вылетел откуда-то директор Рейдес. — Помогайте, у нас не выходит ограничить тьму. Филипп, замените-ка курсанта Винсента. Роберт, за мной на другую позицию. Андре, усиль щит. А вы, господа, — посмотрел на Полли и Анри, — делайте, что можете.

Только теперь я понял, что дальше тьма не распространяется из-за щита. В это мгновение ближайший из магов упал на землю — видимо, тот самый Винсент. Рейдес помог ему подняться и увел прочь, а я встал на его место. И сразу почувствовал, как щит вытягивает из меня магию, всю, до капельки. Крупицу за крупицей. Больно! А еще пришло понимание — мы не справимся. Щит не выстоит, даже если все магии Гарандии полягут тут. Надо идти туда, внутрь, откуда бьет черный столб.

— Придержите, — крикнул ближайшим курсантам и шагнул под купол.

— Ты куда? — ринулся за мной Анри, но сквозь щит пройти не смог. — Да пустите же меня!

Его никто не пустил, а я шел на зов. Тьма выла зловеще. Тьма жаждала пищи. Ее некому остановить — посоха больше нет, и магистра нет. Видимо, его тьма поглотила первым.

Черные сгустки, будто щупальца спрута, ринулись ко мне. Я отбил их. Нет, темного щита мало. Тьму тоже надо запечатать, но как? Сложно думать, когда черная масса перед тобой выплевывает новые и новые жгуты, стараясь затащить в свою пасть. Я поднял щиты — все, которые умел, и продолжил идти к ней. А если… соединить три щита, как печати на вратах пустоты. Светлый, черный и серый. И постепенно сузить круг? Смогу ли я поставить печати?

— Пропустите моих братьев! — обернулся назад.

Щит на мгновение будто стал светлее, а затем снова наполнился темной магией. Знали бы светлые, что рано или поздно понадобятся именно темномагические щиты… Поостереглись бы уменьшать количество темных в Гарандии.

— Фил! — Анри добежал до меня первым, прикрывая щитом.

— Есть мысли? — появился рядом с ним Андре.

— Да. Нам нужен тройной купол. Из тьмы, света и пустоты.

— Я не смогу поднять щит пустоты, — ответил Анри. — Мне пришлось отказаться от ее магии. Она все еще есть, но крайне нестабильна и слабее, чем была.

— Предлагаю заменить третий щит на зеркальный, — вмешался Андре. — Только направить его отражающей стороной внутрь, чтобы тьма пожирала сама себя.

— Давайте попробуем.

Легче сказать, чем сделать. Как создать настолько большой щит, чтобы накрыл огромный бушующий столб стихии? Первая попытка сорвалась.

— Сосредоточься! — рыкнул Андре. — Или хочешь без головы остаться? А лучше не мешайте оба, я первый.

Зеркальный щит взметнулся над тьмой, отражая ее попытки дотянуться до нас, но он был крайне нестабилен.

— Быстрее, пока я его держу!

Светлый щит накрыл зеркальный, делая его почти невидимым. Пора! Я призвал магию — и тьма залила свет.

— Уменьшаем и запечатываем, — продолжал командовать Андре.

Анри посмотрел на него так, что стало ясно — будь обстоятельства хоть немного более благоприятными, он бы и слушать не стал, но сейчас не время для споров. Мы медленно начали уменьшать тройной щит шаг за шагом, сантиметр за сантиметром. Руки дрожали — наверное, если выживу, я месяц не смогу призывать заклинания, но сейчас надо собраться с силами, справиться. Не ради себя, а ради тех, кто стоит за спиной. Однокурсников, профессоров, жителей города, которые ни в чем не виноваты. Еще немного, пожалуйста.

Башни не было на привычном месте. От нее остались обломки камней, из-под которых и била чернота. Щиты легли на место прорыва, вспыхнули печати. А на том месте, где только что был источник тьмы, остался черный посох. Абсолютно целый. Артефакт восстановлен. Но кто же его магистр?

— Смотри, — окликнул меня Андре и указал куда-то в сторону. К нам приближался Роберт Гейлен. Только он вряд ли понимал, что делает — в его глазах была непроглядная тьма. Мы расступились, Роб потянулся к посоху, взял его, и посох вспыхнул в руках.

— Да здравствует новый магистр тьмы, — послышался голос директора Рейдеса, а Роб будто очнулся.

— Что? — уставился на меня. — Я?

— Ты. — Я похлопал друга по плечу. — Не беспокойся, вместе справимся.

А мрак начинал рассеиваться. Кажется, светало. Сколько же продолжалась наша битва?

— Фил! — Лизи повисла у меня на шее. — Как ты, родной? Все в порядке?

Рядом Полина уже обнимала Анри. Роб все еще смотрел на посох, как на ядовитую змею. А вокруг слышались радостные возгласы тех, кому посчастливилось сегодня выжить. Лишь Андре отошел в сторону и смотрел на руины башни тьмы.

— Подожди минутку, — шепнул я Лиз и подошел к брату:

— Ты как?

Он обернулся, словно чтобы удостовериться, к нему ли я обращаюсь. Но других кандидатов не было, поэтому ответил:

— Не о чем беспокоиться.

— Вот и хорошо, — улыбнулся я.

Неужели все закончилось? Неужели дальше можно будет просто жить? Но под ногами вдруг поплыл знакомый серый туман. Не может быть! Я же запечатал врата Пустоты. Что-то крикнул Анри, но я его не слышал. Будто ухнул куда-то, а в следующую минуту понял, что стою в знакомом колонном зале, и не один. Анри и Полли, Андре, Роб, Лиз. Вот кого призвала Пустота сегодня. А у врат на светлом алтаре сидела знакомая женская фигурка в сером балахоне.

— Рада приветствовать, — помахала она рукой. — И поздравить вас с тем, что тьма повержена и запечатана. Да, магистр?

Роберт покраснел и пробормотал:

— Уж я-то ее точно не запечатывал.

— Ты бы и не смог, мальчик. Твоей силе только предстоит раскрыться. Но Кернер мертв, а у посоха должен быть владелец. Поэтому продолжай учиться, и рано или поздно станешь его достоин. Но я собрала вас не просто так. У меня есть вещь, которая принадлежит одному из вас. Вот она.

И в руках Пустоты очутился тонкий золотой венец.

— Что это? — спросила Лиз.

— Венец короля, — ответила наша странная собеседница. — Когда маги Гарандии пришли за последним потомком моего возлюбленного, он бросил венец в пустоту, чтобы никому не достался мощнейший артефакт рода, который позволяет контролировать, а главное, уравновешивать силу трех стихий. Я долго ждала того, кому следовало его отдать, и дождалась. Филипп Вейран, подойди ко мне.

Я и не собирался, но кто меня спрашивал? Ноги не желали повиноваться, и я подошел ближе.

— Упрямый мальчик, — весело сказала Пустота, поднимаясь на алтаре в полный рост. — Ты — последний наследник силы королевского рода, Филипп Вейран. И отныне ты — король Гарандии.

Я не мог пошевелиться, а золотой венец опустился на голову, наполняя тело новыми силами.

— Нет, я не хочу! — выпалил в лицо Пустоте, как только онемение исчезло. — Мне не нужна власть.

— Я знаю, — спрыгнула она на пол и мягко коснулась моей щеки. — Но настанет день, когда ты примешь свой долг. А пока что твоя задача — хранить равновесие и беречь себя, тем более есть кому тебе помочь. Правда, Роберт?

— Мне-то зачем черный посох? — никак не мог опомниться Гейлен.

— Затем, что в тебе, как и в этих мальчиках, есть капля королевской крови. Правда, история куда более прозаична. У одного из принцев когда-то был роман с твоей прабабкой. Но кровь принца лишь усилила темную магию Гейленов, поэтому ты смог стать магистром и поможешь своему другу в управлении страной. Но у нас осталось еще два артефакта. Как видите, светлый алтарь больше не сияет. Анри, ты принял решение?

Я ничего не понимал! Но Анри отпустил руку Полины и подошел к алтарю, опустил на него ладонь — и алтарь вспыхнул ослепительно-белым светом.

— Вот и второй магистр. — Пустота хлопнула в ладоши. — Поздравляю с правильным выбором и недавним браком. Ох уж эти светлые маги. У меня остался всего один вопрос. Андре, подойди ко мне.

Брат сделал три шага вперед и замер перед Пустотой. Она опустила руки ему на плечи.

— Позволишь? — спросила мягко, почти ласково.

Андре кивнул, Пустота поднялась на цыпочки и коснулась губами его губ. Прошло несколько мгновений, прежде чем она отстранилась.

— Как забавно, — улыбнулась она. — Теперь тебе есть чем заплатить мне, Андре. Ты по-прежнему хочешь мою силу?

— Не соглашайся! — крикнул я.

— Да, хочу, — уверенно ответил Андре.

— Вот и умница. Тогда коснись рун на вратах.

Андре обошел ее и прикоснулся к древним символам. Врата вспыхнули, арка открылась, и ее затянул серый туман.

— Теперь магистров снова трое, — удовлетворенно усмехнулась Пустота. — Конечно, раньше их не было вовсе, но время показало, как хрупок мир, если вся сила находится лишь в одних руках. Есть только один нюанс. За все приходится платить. Это закон справедливости, закон пустоты. Андре, это ведь ты убил магистра Таймуса. Признаешь ли ты это?

— Да, признаю, — прозвучал спокойный ответ.

— Приговор был вынесен. И приговором была пустота.

— Не смей! — рванулся я, но натолкнулся на невидимый щит.

— Я принимаю приговор, — ответил Андре.

— Тогда идем со мной. — Пустота протянула ему руку. — Не рвись, Филипп. Я верну вам третьего магистра. Может, через год. Может, через два или больше, но он вернется. А пока опечатайте башню и позаботьтесь, чтобы нас никто не беспокоил. Андре, тебе есть что сказать им?

Андре обернулся. Он был совершенно спокоен, даже доволен, как мне показалось.

— Спасибо, — сказал он мне и шагнул в серый туман арки вместе с Пустотой.

Врата вспыхнули — и закрылись. А мы так и остались стоять вокруг, не понимая, что происходит. Я снял золотой венец, покрутил в руках. Не верю! Не верю во все это.

— Фил! — бросилась ко мне Лиз. — Это была Пустота? Боги, как страшно!

— Куда страшнее, что Андре вернется, — отвел взгляд Анри, но я видел, что и он колеблется, как воспринимать все то, что произошло за последние часы.

— Прошу вас об одном. — Я обвел взглядом своих друзей и родных. — Пусть об этом, — поднял венец, — никто не знает.

— Хорошо, — ответил брат. — Мы пока справимся и сами. Роберт Гейлен, я так понимаю?

Роб кивнул.

— То-то обрадуется ваш отец, что нам придется работать вместе. Может, уже уйдем отсюда?

— Устал? — тихо спросила брата Полли.

— Устал, — ответил он. — И хочу наконец осознать, что все закончилось.

Да, пора идти. Я накрыл венец зеркальной магией, чтобы никто его не видел, и обнял Лиз за талию, увлекая к выходу. Снаружи светило солнце. Гарандия медленно пробуждалась для нового дня, а я понимал, что не скоро смогу осознать все, что произошло. Осознать — и принять. К счастью, у меня есть время.

ГЛАВА 19

Полина

Я до сих пор не верила, что все позади. Сжимала ладонь Анри крепко-крепко. Он снова едва не покинул меня! И стал магистром… От этого было страшно. За него, не за себя. Но сам Анри казался умиротворенным. Наверное, к нему уже пришло понимание, что наши испытания завершились, а ко мне — еще нет. Мы вышли из башни пустоты. Рядом шли Филипп и Лиз. А на товарища Филиппа было смешно смотреть. Он таращился на посох в своих руках так, будто не верил, что не спит.

А за пределами башни собиралась толпа. Слышались голоса: говорили что-то о знамении, и, когда я подняла голову, увидела, что в утреннем небе сияет яркая звезда прямо над башней пустоты. Восьмиконечная звезда короля…

— Живы? — пробился сквозь толпу директор Рейдес. Конечно, он ведь беспокоился о дочери. — А где Андре?

— Он присоединится к нам через пару лет, — ответила Лиз. Директор на мгновение отвел взгляд. — Что там с курсантами?

— Жертвы есть, конечно, — вздохнул Рейдес. — Но не так много, как могло бы быть. Больше пострадавших среди тех, кто находился у башни тьмы. Наши курсанты умеют себя защитить, а они — не могли.

А шум толпы нарастал. Анри обернулся к Роберту. Тот поднял посох, и толпа стихла, уставившись на него. Но говорить Гейлену явно не хотелось, и тогда вперед вышел Анри.

— Жители Альсенбурга, — обратился он к толпе, — этой ночью темный магистр Кернер сломал посох тьмы, и сила артефакта вырвалась из-под контроля. Наш город, наша страна и даже мир оказались на грани исчезновения, но мы справились. Благодаря курсантам гимназии «Черная звезда», их наставникам, тем магам, которые пришли на помощь и вместе с нами удерживали щит. К сожалению, магистр пустоты тоже пал в этой неравной борьбе, и состав магистрата стал полностью другим.

Я успела рассказать Анри, что Пьер потерял память, и для людей, которые не знают магистра в лицо, лучше будет думать, что он погиб. Так безопаснее для Пьера.

— Я, Анри Вейран, — продолжил супруг, — с этого дня принимаю на себя обязанности магистра света. А еще рад вам представить мою супругу Полину Вейран, которая поможет мне на этом нелегком пути.

По рядам людей полетели шепотки — это ведь первый случай, когда магистр оказывается женат.

— Рядом со мной — магистр тьмы Роберт Гейлен, которому удалось восстановить и активировать посох тьмы.

Посох покорно вспыхнул в руках Роберта.

— Есть и третий магистр — магистр пустоты, но мы не увидим его, пока он не освоит новый тип магии. Магистрат восстановлен, и мы готовы сделать все, чтобы подобная трагедия больше не повторилась. Чтобы в Гарандии царило равновесие — и справедливость.

Толпа взорвалась аплодисментами. А ведь совсем недавно они готовы были погубить Анри, настаивали на его казни. Я легонько сжала ладонь мужа. Он обязательно справится. И я буду рядом с ним. Это — мой выбор. Вспомнилось давнее предсказание… Да, Пустота действительно призвала меня, только я выбрала свет. Выбрала Анри, потому что люблю.

Мы шли сквозь толпу. Люди волновались, выкрикивали что-то. Было даже немного не по себе.

— Полли! — вдруг раздался знакомый голос.

— Этьен! — обрадованно воскликнула я, заметив герцога Дареаля, который призывно махал нам рукой. Этьен, как всегда, предусмотрел все, и неподалеку от башни нас ждал экипаж. Сотрудники тайной службы и службы порядка тут же взяли толпу под контроль. Нас беспрепятственно пропустили к экипажу, а затем дали покинуть территорию башни пустоты.

— Как вы? — поинтересовался Этьен. — Мы с Рейдесом решили, что будет нелишним забрать вас.

— Еще бы, — кивнул директор. — А то потеряем магистров раньше, чем следует. Одного не понимаю. Ладно Анри. Но вы-то, Гейлен? За какие заслуги?

Роберт нахмурился и сделал вид, что его это не касается.

— Все понятно, — махнул рукой Рейдес. — С завтрашнего дня восстанавливаю вас на ступени, продолжайте обучение. И пока не сдадите выпускной экзамен, даже и не думайте управлять страной.

— Директор Рейдес! — вспыхнул Роберт.

— Я уже двадцать лет как директор. А вы магистром первый день, извольте слушаться.

Тихонько рассмеялась Лиз. Она нежилась в объятиях Филиппа, не реагируя на грозные взгляды отца. А Этьен рассказал, как поднимали щит над башней тьмы, как старались его удержать. Оказывается, он привел на помощь курсантам сотрудников своего бывшего ведомства. Они ведь в большинстве своем тоже были темными магами.

— И куда мы теперь? — спросил Анри.

— Пока в «Черную звезду», — ответил Рейдес. — Отдохнете, отмоетесь от копоти, а то похожи на бродяг.

— Кстати, у меня есть для вас радостная новость, — вмешался Этьен. — Айша передала, что граф Вейран пришел в себя, опасность миновала. Но просила раньше вечера не появляться, а то она вас знает.

Я обняла Анри. Действительно, это лучшие новости, которые могли бы быть сегодня. После стольких тревог впереди забрезжил свет.

— Зато теперь мы сможем наконец-то назначить дату официальной части свадьбы, — улыбнулся мне муж. — И никто нам не помешает.

— А мы? — Лиз покосилась на Фила.

— А вы не сможете еще года два! — рявкнул ее отец. Наверное, не терял надежды, что дочь отступит и забудет о проблемном женихе.

— Ну папа!

— Вот именно, я тебе отец, изволь слушаться. Уверен, Виктор скажет сыну то же самое.

Мы с Анри переглянулись и весело рассмеялись. Да уж, нелегко Филу придется завоевывать доверие будущего тестя. А экипаж тем временем въехал в ворота гимназии, по такому случаю распахнутые настежь. Стоило выйти — и к нам тут же бросились курсанты.

— Фил! — Какой-то долговязый парень схватил Филиппа и взъерошил его волосы так, что Фил начал напоминать ежика. — Явился-таки, выпускничок!

— Дилан, пусти! — недовольно фыркнул Фил.

— Пущу после того, как вы с Робом все расскажете. Кстати, Роберт, прекрасная Анна все глаза выплакала. Думает, тебя уже тьма пожрала. Ты бы заглянул к ней, а?

И Дилан подмигнул, а Роберт стал красным, как маков цвет, и сбежал, пока о его персоне не вспомнил еще кто-нибудь.

Толпа курсантов окружила директора Рейдеса, требуя дальнейших распоряжений. Тот отдавал короткие приказы, а к Филу уже протиснулся куратор Синтер.

— Цел? — спросил он. — Вот и замечательно. Это же надо! Всегда знал, что Кернер — та еще свинья, но чтобы посох сломать?

Я чувствовала себя оглушенной, ошеломленной — и счастливой. Особенно когда на нас налетел маленький вихрь по имени Вилли и попытался обнять всех и сразу, начиная с отца и заканчивая Лизи. Может, не говорить Этьену, что Вилли вывел Анри из пустоты? Потому что герцог и так грозно глядел на сына, шепотом обещая, что уж на этот раз надерет уши как следует, чтобы больше не приходилось искать по всем башням магистрата, вместе взятым.

Мы с Анри переглянулись — и тихонько сбежали в домик. В гостиной на диване спал Пьер. Наверное, ему снилось что-то хорошее, потому что он улыбался во сне. Мы не стали его будить, вместо этого пробрались в нашу спальню, заперли дверь — и Анри поцеловал меня так, словно это не мы едва держимся на ногах от усталости, и не мы спасали Гарандию, и много еще «не мы».

— Люблю тебя, — шептал он, покрывая поцелуями мое лицо. — Люблю, родная моя девочка.

— Ты опять хотел оставить меня! — отвечала с укором, запуская пальцы в серые от пыли волосы.

— Но я ведь с тобой.

— Люблю.

И я тоже целовала его усталого, запорошенного пылью, но самого любимого на свете. Анри был моим светом, моим солнцем. Так было всегда — и будет впредь. Никогда и никому не позволю отобрать мое счастье! Мою жизнь!

Филипп

Остаток дня я провел самым бессовестным образом — спрятал золотой венец в сумку, сумку — на дальнюю полку под защиту, и спал. Сквозь сон почувствовал, как Лиз укрывает меня одеялом и целует в щеку, но сил хотя бы открыть глаза не было. Поэтому проснулся только на закате. Домик наполняли голоса. Значит, все в сборе. Умылся, переоделся и вышел в гостиную. В центре круга сидел Пьер. Он быстро освоился и сейчас собрал вокруг себя благодарных слушателей: Вилли, Айшу, Этьена, Лизи и даже куратора Синтера.

— А я им и говорю, — как раз рассказывал Пьер, — что призрак призраком, а в сарае у них орудует человек. Но разве кто-то мне поверил? Натравили ищеек, еле ноги унес. Только я не сдался, ночью вернулся и устроил засаду…

— Фил! — подскочила Лизи, завидев меня. — Наконец-то, соня! Пьер, знакомься, это Фил.

— Здравствуйте, — кивнул Пьер, который походил на себя прежнего, как день на ночь. Действительно другой человек. — Мы с вами тоже, наверное, знакомы, но я немного подзабыл…

— Ничего, — ответил я, пожимая его руку. — Познакомимся заново. Филипп Вейран.

— Пьер Эйлеан, законник третьей ступени.

— Я как раз говорил господину Эйлеану, — вмешался Этьен, — что его будут рады видеть в рядах законников магистрата, если он сменит фамилию.

— Хорошо, — пожал плечами Пьер. — Возьму фамилию матери — Лафир. Только что делать? Диплом-то у меня на другую. Ой, а где мой диплом?

— Найдется, — заверил его Дареаль. — Филипп, Анри передал, как только ты проснешься, поедете к родителям.

— Как папа? — спросил я у Айши.

— Лучше, — ответила она. — Он с Анжелой, а я приехала за вами — и повидаться с Этьеном, пока он снова с головой не ушел в дела.

— Нет, моя отставка постоянна и отмене не подлежит, — покачал головой Дареаль.

— А если мы попросим вас остаться на посту, герцог? — спросил я.

— Позднее — может быть. Но сейчас — нет. У меня есть другие дела. Да, Айша?

Вместо ответа целительница покраснела и отвела взгляд. А личная жизнь-то у волка налаживается!

— Я пойду за Анри, — сказал Айше. — Вы поедете с нами?

— Да, — ответила она.

— И я, пожалуй, — поднялся Этьен. — Попрошу Полину присмотреть за Вилли до нашего возвращения.

Впрочем, идти никуда не пришлось — Анри услышал мой голос и сам появился в дверях. Он тоже выглядел отдохнувшим и даже немного мечтательным. Все-таки свет ему к лицу больше, чем пустота. Дорога оказалась недолгой. Айша перевезла отца в небольшой домик, доставшийся ей в наследство от кого-то из родственников, и уже полчаса спустя мы входили в него. Целительница указала нам на комнату, а сама осталась с Этьеном в гостиной. Почему-то стало немного страшно. Наверное, долго я не избавлюсь от страха за самых дорогих людей. Анри вошел первым, я — следом за ним.

Отец лежал на кровати. Белее мела, но — живой, и это главное. Мама сидела рядом и держала его за руку.

— Мальчики! — поднялась она нам навстречу. — Ну наконец-то!

И крепко обняла обоих, а затем отступила в сторону, давая пройти.

— Здравствуй, папочка. — Я занял место матери, а Анри присел на кровать с другой стороны.

— Здравствуйте, — едва слышно ответил он и взял нас за руки. — Мы с Анжелой беспокоились.

— Не стоило, — ответил Анри.

— Мы за тебя беспокоились больше, — вставил я, и отец улыбнулся. Ничего, он обязательно поправится, пусть на это и понадобится время. И мы снова будем вместе.

— Расскажете, что там произошло?

— Виктор, тебе нельзя волноваться, — тут же вмешалась мама.

— Я и не стану, Анжела. К чему? Они оба передо мной. Рассказывайте.

Я уступил эту миссию Анри. Сам бы сейчас не смог произнести и слова — в горле стоял ком. А рассказ Анри со стороны выглядел безумием или легендой. Неужели все это и правда произошло с нами? Неужели мы до сих пор живы?

— Значит, ты теперь — магистр света? — спросил отец.

— Да, — ответил Анри. — А Андре стал магистром пустоты.

— И… где он?

Было видно, что отцу неприятен этот вопрос, но его необходимо было задать.

— В пустоте, — ответил Анри. — У нее к нему свои счеты.

— Понятно. — Папа отвел взгляд. — Я должен попросить у вас прощения, дети. Если бы не мои ошибки, ничего бы этого не произошло.

— Все равно произошло бы, — вмешался я. — Рано или поздно. Поэтому ты ни в чем не виноват перед нами. Это ты меня прости, что я даже не смог вам помочь.

Глаза защипало, я отвернулся.

— Ты еще ребенок, сынок. Что бы ты мог сделать? — Отец опустил руку мне на плечо. — И потом, выбрались — и хорошо. Стоит сказать спасибо магистру Эйлеану, что у него хватило ума отправить тебя в «Черную звезду».

— Откуда ты знаешь?

Неужели мама успела все рассказать? Нет, вряд ли. Она бы не стала тревожить отца рассказом о наших приключениях.

— Андре держал меня в курсе дела, — с горечью усмехнулся папа. — Я боялся, что он тебя убьет. Ты ведь ни о чем не подозревал.

— Тебе следовало рассказать нам, — вмешался Анри. — И о нем, и… обо всем.

— Мне было стыдно, сынок. Не всегда хватает духу признаться, скажем так, в не очень благовидных поступках. Глупо было надеяться, что последствия обойдут нас стороной, но я думал… точнее, не думал, что все так закончится.

— Все позади, — вздохнул Анри. — Правда, теперь вряд ли будет легче, но мы хотя бы вместе.

— Ничего, сынок. Ты справился с пустотой. Так неужели не справишься с магистратом?

— Я постараюсь.

Отца не стоило утомлять, поэтому мы попрощались, пообещав, что завтра придем снова, а как только ему станет еще хоть немного лучше, вернемся домой. Мама вновь заняла свое место у его постели, а мы с Анри попрощались с хозяйкой и Этьеном, решив, что вернемся в гимназию пешком.

Теплая летняя ночь радовала птичьими трелями и звездами на ясном небе. На сердце воцарялся утраченный покой. Я еще не знал, что буду делать с подарком Пустоты, и не уверен, что хоть раз решу им воспользоваться, но постепенно становилось легче.

— Ты скажешь отцу про венец? — спросил Анри.

— Потом — да, — ответил я. — Когда он будет здоров. А пока не стоит.

— Да, ты прав. Что собираешься делать?

— Попрошу директора Рейдеса, чтобы он разрешил мне остаться в гимназии и посещать лекции. Все-таки я пропустил две ступени, и Лиз еще учится. Буду хотя бы слушать.

— Правильное решение.

— А ты? Что будешь делать ты?

— Отпраздную свадьбу, — улыбнулся Анри. — Наведу порядок в светлом магистрате — и увезу Полли куда-нибудь хотя бы ненадолго. Нам нужно отдохнуть и уделить время друг другу. Проблемы подождут.

— Ты прав. Даже не представляю, как со всем этим справляться. И… я беспокоюсь. За Андре.

— Лучше бы ты беспокоился, что будет, когда он вернется, — вздохнул Анри. — А он вернется, к гадалке не ходи.

— Не думаю, будто что-то от этого переменится. Он получил, о чем мечтал — уничтожил магистрат. Теперь все иначе.

— Я бы не был так в этом уверен.

Я замолчал. Пустота — не то место, где желал бы очутиться брату. А Андре был нам братом, что бы по этому поводу не думал Анри. Но продолжать разговор не стал. Уже завтра каждому из нас придется строить свою жизнь. Оставалось только надеяться, что в этой жизни будет место для всех, кто мне так дорог. Для тех, ради кого я живу.