Звезда по имени Любовь

Глава 15

Интерес, который вызвал Даниил у московской шоувумен Аллы Сафоновой, изначально предполагал его отъезд для участия в её проекте, но Люба не думала, что уедет он так скоро. Она снова и снова ощущала буквально физическую боль в груди, когда думала о нём. Даже его очевидная подлость не смогла вызвать в её душе ненависти к нему… Мысль о том, что его больше нет в городе, и что он сейчас со своей новой любовницей в Москве, занимается крутым проектом, очень мучила Любашу. Она понимала, что Даниил потерян для неё навсегда. Сейчас там, в Москве, для него открываются новые творческие возможности, совсем скоро к нему придёт известность, а она так и останется в своей провинции, брошенная и забытая им окончательно.

Она тоже хотела бы всё забыть, но… Она так и не смогла добыть его волос — с его отъездом эта затея стала абсолютно невыполнимой…

Она обречена…

Теперь ей придётся жить с этой болью. Жить, не зная, когда наступит облегчение, да и наступит ли оно вообще.

Проснувшись через несколько дней утром, она вдруг ощутила жуткое желание совершить какой-то поступок… что-то такое, что помогло бы ей доказать всему миру, а, заодно и Даниилу, что она, Люба, многого стоит! Закрыв глаза, она вдруг представила себе, как однажды она приезжает в Москву на гастроли… Она — уже довольно известная певица, Любовь Пучкова… Она выступает на больших площадках, и её имя не сходит с верхних позиций всяких рейтингов…

…Вот она выходит из гримёрки и в сопровождении своих музыкантов следует на сцену… Сегодня она участвует в сборном концерте. Она идёт по коридору и… неожиданно встречается с ним — Даней… н только что выступил и тоже идёт — ей навстречу… Она стремительно проходит мимо, но чувствует спиной, как он, обернувшись, долго смотрит ей вслед…

Люба так ясно представила себе эту картину, что невольно заулыбалась.

Да. Так и будет! Она сделает всё возможное и невозможное, чтобы пробиться на большую сцену. Она просто обязана сделать это, только ради того, чтобы однажды почувствовать спиной этот его взгляд… Взгляд, полный сожаления и… восхищения.

…Звонок будильника вернул в серую реальность. Пора было вставать и собираться на работу — в свою гостиницу.

Все эти дни Люба думала о предложении Натальи Морозовой. Если бы она жила там, в областном городе, она не сомневалась бы ни на минуту, соглашаться или нет. За ту неделю, что прошла с момента их встречи, сама Наташа звонила ей дважды. Её предложение было ещё в силе, но на принятие Любой решения оставалось совсем немного времени — замена уходящей в декретный отпуск бэк-вокалистке была нужна уже в ближайшие дни.

Одной из причин Любашиной нерешительности был страх перед матерью. Люба даже не могла представить, как отнесётся Тамара Васильевна к её решению уехать… На материальную помощь родительницы, даже на первых порах, рассчитывать вообще не стоило.

Любаше очень хотелось выговориться, и в ближайший выходной она приехала к сестре.

— Тебе нужно уезжать, Люба, — Вера угрюмо чистила на кухне картошку, — я тебе давно это говорила и буду говорить. А ты всё за своего Даниила переживала. Теперь он в Москве, а ты? Опять окурки убираешь из номеров.

— Но они меня пригласили только сейчас, — пожала плечами Любаша, — и всё равно… я не смогу туда поехать.

— Знаешь, хоть это и она тебя зовёт… — Вера нарочно сделала ударение на слове «она», — Но тут я бы поддержала. Пусть на подпевку, но это же сцена! А там, глядишь, и сольно бы начала выступать.

— Ну, да… сцена… — Люба уныло помешивала в чашке кофе, — Тем более, сразу в такой коллектив… К ним попасть многие мечтают.

— Ну, и что мы сомневаемся?

— А где я жить-то буду? Если бы хоть с кем-то вместе… А одной мне квартиру не потянуть.

— Сколько они хоть платить обещают? — Вера едва заметно усмехнулась, — Неужели обидят?

— Не знаю. Наташа сказала, что на первых порах придётся только репетировать. Сначала нужно будет разучить все партии, только тогда меня выпустят на сцену. Это — минимум месяц. Она вообще сказала, что они работают только с опытными бэк-вокалистами, но я — исключение, потому, что у меня шикарный тембр и способность подхватывать на лету мелодию и петь вторые партии. Это намного сложнее, чем петь сольно. У них там есть кандидатуры… Но она вот решила меня вытащить.

— Смотри, какая добрая… — снова усмехнулась Вера, — Тем более, Люба, тебе кровь из носу нужно ехать.

— А деньги? Первое время я не буду выступать, значит, нужно будет жить за свой счёт. И потом — пока заработаю… Своих денег у меня практически нет. И мать не даст…

— А сколько нужно?

— Много… Если снять хотя бы комнату, то везде предоплата минимум за три месяца. А ещё надо как-то жить.

— Да… — Вера задумчиво застыла, уперев руки в бока, — Если бы через месяц… А сейчас мы сами на нуле…

— Да ладно, Вер… ты за меня не переживай. Видимо, не судьба.

Люба очень расстроилась. В глубине души на всё же надеялась на поддержку сестры, но Вера с Сергеем недавно купили новую мебель, и лишних денег у них сейчас не было.

Совсем поникшая, она шла на работу, когда неожиданно встретилась с Мариной, методистом дома культуры, которую некоторое время назад видела в больнице. Поздоровавшись, Люба хотела пройти мимо, но девушка поймала её за руку.

— Ну, как дела? — Маринка с нескрываемым любопытством сверлила её своими глазищами.

— Нормально, — Люба постаралась принять непринуждённый вид.

— Ты что, из больницы тогда сбежала?

— Угу… — нехотя кивнула Любаша, — Ушла.

— Рожать решила?! — брови удивлённо поползли вверх, — Будем вместе коляски катать?

— Нет… Уже не получится. У меня другие планы.

— А ребёнок?.. — Марина непонимающе уставилась на Любу, — Ты же ушла с аборта…

— Ребёнка больше нет. Само так вышло… — чуть улыбнувшись, Люба сделала попытку повернуться и уйти, но Марина снова схватила её за локоть.

— Ну, надо же… Ладно, не расстраивайся.

— Да я не расстраиваюсь.

— А я в декрет ухожу на днях, — Марина кивнула на свой живот.

— Поздравляю…

— А в доме культуры чего не появляешься? Ушла из студии? — по тону собеседницы можно было догадаться, что она в курсе всех событий, и этот «допрос» — не что иное, как желание посмотреть на Любашину реакцию.

— Ушла.

— Надо же. И я ухожу, и ты ушла, и Соловьёв с Градовым…

— Новые придут.

— Ну, это — да… — Маринка сгорала от нетерпения спросить о чём-то, и, наконец, не выдержав, подняла на Любу прищуренный взгляд, — Ты в курсе про Соловьёва?

— В курсе.

— Вчера он звонил Галине, — Марина перешла на заговорщический тон, — хвастался…

— Чем же?.. — опустив глаза, Люба застыла в ожидании ответа.

— Сказал, что эта самая продюсерша… ну, которая его пригласила… Она обещала сделать из него новую звезду. И уже процесс пошёл.

— В смысле?

— Ну, говорит, имиджмейкер с ним работает, стилист, модельер… Говорит, даже хореограф теперь свой есть, вот как!

— Флаг ему в руки… — почувствовав, как утихшая, было, боль, снова предательски возвращается, Люба судорожно сглотнула, — И барабан… на шею.

— Кто бы мог подумать, скажи? — Маринка исподтишка наблюдала за ней, видимо, уже пожалев о том, что завела этот разговор.

— А чего такого? — из последних сил решив изобразить невозмутимость, Люба пожала плечами, — На его месте никто бы не отказался от такого предложения.

— Ну как-то подло всё же… По отношению к Илье — подло. Выступали вместе… на конкурс ехали вместе… А в проект пригласили его одного.

— Думаю, Илья не пропадёт, — с сарказмом в голосе ответила Любаша, — да и Соловьёв… неизвестно ещё, чем всё закончится.

— Ну, да, — охотно кивнула Марина, — посмотрим. Хотя, конечно, с его внешностью этого стоило ожидать. Кстати… Ты сейчас где? Работаешь всё там же?

— Я увольняюсь, — неожиданно для самой себя, выпалила Люба, — уезжаю.

— Уезжаешь?.. А куда?

— В областной. Меня приглашают работать в рок-группу.

— Серьёзно?!

— Серьёзно. В знаменитый «Ночной патруль».

— Да ладно… — недоверчиво усмехнулась девушка, — Разыгрываешь?

— Я?! — теперь Люба изобразила искреннее изумление, — Нет. На самом деле. Меня приглашают на бэк-вокал к Наталье Морозовой. Знаешь такую певицу?

— Ну, да… знаю. Она из нашего города.

— Она и сольно поёт, и с «патрулями». Они сейчас рок-оперу готовят, им бэк-вокалистка нужна. Они меня и пригласили. Ну, не только в оперу, а вообще. Правда, я сомневалась…

— Да ты что, с ума сошла?! Разве от таких предложений отказываются?!

— Да там много не заработаешь, — посмотрев куда-то вдаль, Люба небрежно махнула рукой, — две штуки баксов — максимум, за месяц.

— Сколько?! — глаза у Марины стали похожи на чайные блюдца.

— А разве это много? Это для нашей деревни много, а там, знаешь, какие расходы? — Любаша притворно вздохнула, — В общем, я согласилась, но…

— Да плевать на те расходы! Это же… да ты с ними год поработаешь, у тебя такой опыт будет… в любой коллектив потом без проблем возьмут! Ты знаешь, какие требования к бэк-вокалистам?! Похлеще, чем к солистам!

— Знаю, конечно, — Любаша мило улыбнулась, — но меня пригласили, прикинь?

— Прикинула… А как ты на них вышла?

— Никак, — Любаша пожала плечами, — они на меня вышли. Морозова — одноклассница мужа моей сестры. Мы знакомы… ты что, не знала?

— Н-нет…

— Ну, теперь будешь знать, — Люба улыбнулась как можно очаровательней и положила ладошку на плечо Маринке, — ладно, побежала я… Будешь в области, приходи на концерт!

После того, как она сгоряча ляпнула Марине о том, что уезжает в областную столицу работать в знаменитой рок-группе, ей ничего не оставалось, как, действительно, уехать… Уехать во что бы то ни стало! Люба представила, как опрометчиво сказанные слова тут же разнесутся по дому культуры, по студии, по всем, кто был в курсе их отношений с Даниилом. Все будут долго и обстоятельно смаковать ту новость, а потом, снова встречая Любу по дороге в гостиницу делать изумлённые глаза и смеяться ей в след…

Нет… Теперь отступать было некуда…

Так думала сама Любаша, подбадривая себя этими словами, и, в то же самое время с ужасом понимая, что проблема не решена. Срок поджимал, а денег на переезд у неё так и не было.

В то же самое время, то, что рассказала Марина о звонке Дани Галине Геннадьевне, легло на душу лишним тяжёлым грузом.

Придя на работу, Люба угрюмо подхватила пылесос и поскорее отправилась убирать помещения, пока любопытная Ирина не пристала к ней с очередными расспросами.

Она пылесосила ковровую дорожку в длинном коридоре, когда, подняв голову, увидела мужчину, стоящего у столика дежурной по этажу. Без труда узнав в нём своего знакомого Егора, Любаша нехотя двинулась дальше — к нему навстречу.

— Привет! — на его лице была вполне искренняя улыбка, — Снова встретились!

— Здравствуйте, — кивнув, Люба распрямилась и чуть подалась в сторону, чтобы дать ему пройти.

— Ну, как ты? Всё нормально? — остановившись, он и не думал идти в свой номер.

— Да, нормально, — Любаша старательно смотрела куда-то вниз, чтобы не встречаться с ним взглядом. Почему-то именно сейчас ей стало ужасно стыдно оттого, что полтора месяца назад она так легкомысленно переспала с ним.

— Я в двести пятнадцатом, — улыбаясь, он помахал ключами, — заходи в гости!

Дождавшись, пока он, наконец, пройдёт в свой номер, Люба ещё энергичнее задвигала щёткой по дорожке. Ей показалось подозрительным, что Егор каждый раз попадает именно на её этаж, как будто он специально выбирает себе номер именно здесь, где она работает.

Закончив уборку, она сбегала, как обычно, в магазин, вскипятила чайник и, заварив себе суп, уселась в дежурной комнате. Раньше она никогда не задумывалась о своей работе. Её, в принципе, устраивали несложные обязанности горничной. Но с недавних пор она стала тяготиться своей профессией, особенную неприязнь к которой она почувствовала именно сегодня, после разговора с Маринкой…

Неужели её жизнь вот так и пройдёт — в этом провинциальном городишке, в этой задрипанной гостинице…

Люба представила, как она приходит домой, выслушивает очередные упрёки матери, а потом садится к телевизору, включает канал… А там — Даня… Красивый, модный, стильный… Он поёт песню, а вокруг него — женщины… Тоже красивые, стильные… Совсем не такие, как она — Любаша…

От этих мыслей сразу захотелось завыть.

Так и будет.

У неё нет никаких шансов…

— Люба, — Ирина заглянула в дежурку, — там постоялец из двести пятнадцатого просил ножницы, ты не видела? Я у себя не нашла.

— Видела, — открыв ящик стола, Люба достала ножницы и протянула их Ирине.

— Отнеси ему, пожалуйста, — та махнула рукой куда-то в сторону номера, — мне в туалет срочно…

— Ладно, — нехотя поднявшись, Люба направилась к выходу.

Постучавшись в двести пятнадцатый, она терпеливо ждала, когда щёлкнет замок.

— Вы ножницы просили? — Люба протянула ножницы Егору.

— Да, просил… — он шире открыл дверь, — Проходи.

— Мне некогда, — она так и стояла с протянутой рукой.

— А мне нужна твоя помощь, — он кивнул ей в знак приглашения, — проходи.

Пройдя в номер, Люба остановилась посередине, потом вопросительно посмотрела на мужчину. Порывшись в дорожной сумке, тот достал оттуда рубашку — совершенно новую, с этикеткой на пластиковом стебельке, торчащем из воротника. Любаша недоумённо наблюдала за его действиями.

— Смотри, что подсунули, — расправив рубашку, Егор пальцем показал на полу — на том месте, где должны была располагаться третья по счёту пуговица, лишь торчали нитки, а сама пуговица отсутствовала напрочь, — покупал перед самым отъездом, торопился, вот и не углядел.

— Пуговицы нет? — Люба едва улыбнулась уголком губ, — Оторвалась?

— Нет, так и было, — положив рубашку на стол, Егор обернулся к девушке, — мерял одну, а подложили другую.

— И что я должна сделать? Пуговицу пришить?

— Да пришить я и сам бы смог. Только другую нельзя, всё же у меня завтра важная встреча. Придётся откуда-то отрезать… — он покрутил рубашку в руках, — Только не знаю, откуда лучше — самую верхнюю или самую нижнюю? Или с рукава… Посоветуй?

— Заметно будет, — усмехнулась Люба, — если важная встреча, то нужно быть с иголочки. Если отрезать верхнюю, будет видно… Но, если повязать галстук…

— Галстуков не ношу, — развёл руками Егор, — в том и проблема.

— Снизу тоже нежелательно… — Люба уже с интересом разглядывала рубашку, — Если нечаянно выбьется из брюк, то тоже будет видно, что пуговицы нет. И полы могут разойтись. А встреча очень важная?

— Очень, — кивнул Егор, — объект сдаём московской комиссии.

— Объект?.. — Люба удивлённо посмотрела на мужчину, — Какой объект?

— Строительный, — в свою очередь усмехнулся тот, — строили, строили, и наконец, построили.

— Вы — строитель?

— Ну, можно сказать и так.

— Начальник?

— И так можно сказать, — рассмеялся Егор, — начальник строительства, чтобы было понятней.

— Странно… — Любаша пожала плечами, — У нас что, своих строителей нет? Вы же не местный?

— Строители есть, и они — ваши. А строительная фирма, вернее, её офис, находится в области, — Егор назвал их областную столицу, — кстати, крупнейшая строительная фирма в нашем регионе.

— А вы что, в областном живёте? — Люба подняла на Егора свои голубые глаза.

— Ну, да, кивнул тот, — живу там, а мотаюсь, куда родина пошлёт.

— Понятно… — она снова перевела взгляд на рубашку.

— Так что посоветуешь? — он вернулся к теме разговора, — Как лучше пуговицы перешить, чтобы незаметно было?

— Лучше купить новые пуговицы и заменить все. Заодно запасные останутся, — Люба взяла рубашку в руки — светло-серого цвета, шелковистая на ощупь, ткань, несомненно, была дорогой, и изделие, судя по всему, было не из дешёвых.

— Да, пожалуй, так было бы лучше… — кивнул Егор, — Придётся идти за пуговицами. А я хотел в интернете посидеть, кое-какие дела порешать.

— Давайте, я схожу, — Люба ножницами поддела одну из пуговиц на поле, — я отрежу пуговицу и по ней подберу другие. А, может, и такие же попадутся…

— Слушай… Ты меня очень выручишь… — Егор сразу ухватился за эту мысль, — В долгу не останусь.

— За что? — снова усмехнулась Любаша, — За пуговицы?

— За пуговицы, — охотно кивнул мужчина, — и за сочувствие.

…Предупредив Ирину, что отправляется в магазин по просьбе клиента, Люба оделась и выпорхнула из гостиницы. Неизвестно почему, но разговор с Егором на этот раз оставил на душе тёплый след. Она только поэтому и решила ему помочь с покупкой… Мужчина, и в самом деле, располагал к себе — она заметила это ещё тогда, в их самую первую встречу… Симпатичный, худощавый, чуть выше среднего роста, с правильными чертами лица и короткой стрижкой, он каждый раз был одет в добротную, дорогую одежду, чисто выбрит и предельно аккуратен — об этом можно было судить по состоянию его номера после отъезда. Любаше нравились такие клиенты — после них было не так противно убирать постель и мусорную корзину.

Решив не пользоваться общественным транспортом, она пешком добежала до небольшого магазинчика, в котором продавалось всё для рукоделия, в том числе и пуговицы. Точно таких, какие были пришиты на рубашке Егора, она не нашла, но подобрала очень похожие и идеально подходящие по цвету и размеру пуговицы, а, заодно, и нитки. Выходя из магазина с покупкой, Люба впервые за много дней ощутила подобие радости… Она сама удивилась этому чувству, которое испытала только потому, что ей удалось решить эту небольшую, пусть и чужую, проблему.

— Сами пришьёте? — она спросила это в шутку, но Егор неожиданно ухватился за мысль.

— Я хотел попросить об этом тебя…

Сама не зная почему, Любаша согласилась чуть позже перешить пуговицы на новой рубашке Егора. Её рабочий день подходил к концу, но идти домой не хотелось, тем более, что мать с отцом были сейчас на работе и некому было контролировать её время.

Сдав смену, она снова постучалась в двести пятнадцатый.

— Можно к вам?

— Конечно, могла бы и без стука, — мужчина охотно распахнул перед ней дверь, — кстати, мы вроде бы, на ты…

— Где рубашка? — Люба огляделась по сторонам, попутно заметив, что на столе появилась коробка конфет.

— Вот… — Егор открыд дверцу шкафа и извлёк рубашку, заботливо повешенную на плечики.

Любаша уже в который раз отметила аккуратность Егора… Она почему-то даже не ощущала огромной, с позиции её собственных лет, разницы в возрасте — она, судя по всему, составляла лет пятнадцать.

Устроившись в кресле, она аккуратно отрезала все пуговицы с его рубашки и, вдев в иголку нитку, начала пришивать другие — одну за одной… Егор сидел за столом напротив, за раскрытым ноутбуком и, казалось, был занят какой-то перепиской. Но, когда Любаша случайно подняла на него глаза, она с удивлением заметила его взгляд, который он и не подумал отводить. Напротив, мужчина улыбнулся… но его улыбка была абсолютно дружеской.

— Вот… — закончив свою работу, Люба протянула ему рубашку с пришитыми пуговицами.

— Чёрт возьми… как приятно, когда пуговицы пришиты женскими руками… — приняв у неё рубашку, он какое-то время разглядывал её, а потом снова повесил на плечики, — Спасибо огромное.

— Не за что, — поднявшись, Люба приготовилась уходить.

— Подожди… — он растерянно развёл руками, — Я должен как-то отблагодарить…

— Да ничего не нужно, — она неожиданно смутилась, — я пойду.

— Нет-нет… — подняв обе руки, он встал перед ней, — Знаешь, что… Я приглашаю тебя в кафе. Или в ресторан!

— Что вы, — рассмеялась Люба, — я не пойду.

— Почему? — он искренне удивился, — У тебя же нет парня? Ревновать некому?

— Откуда вы… ты знаешь, что нет? — она нахмурилась, — Может, есть.

— Мне так кажется. Ну, что, принимается предложение?

— Нет, я, действительно, не могу.

— А, если мы тут немного посидим? — он кивнул головой на стол, — У меня есть шампанское. А все дела только с завтрашнего дня.

— Нет, спасибо, — Люба окончательно помрачнела. Она подумала, что зря так расчувствовалась, глядя не Егора. Он такой же, как все мужики, недаром тогда, в декабре, не отказался от её «неожиданных услуг»…

— Ты меня не поняла, — заметив произошедшую с ней перемену, мужчина покачал головой, — я предлагаю всего лишь составить мне компанию, совсем не надолго. Не хочешь шампанского, будем пить чай, кофе… что захочешь. Не пропадать же конфетам. Впрочем, — он взял со стола коробку, — я просто дарю их тебе.

— Ну, ладно… — Любаша снова ощутила тёплую волну, — Если чай, то… ладно…

Она сходила в дежурку и принесла небольшую, на полтора литра, кастрюлю — чайника в номере не было, а маленький кипятильник, который был у Егора, «плавал» в небольшой, семисотграммовой банке. Наполнив кастрюлю водой, Люба опустила туда кипятильник и воткнула в розетку.

…Внезапный треск заставил её вздрогнуть и отдёрнуть руки…

— Ну, вот, попили чайку, — Егор осторожно вытянул назад заискрившую вилку, — другого кипятильника у меня нет.

— У нас есть чайник в дежурке, — Люба взяла в руки чашки, — я могу сходить, нагреть и принести кипяток в чашках.

— Ещё чего, — Егор забрал у неё посуду и поставил на стол, — я предлагаю всё же выпить шампанского. Чисто символически!

— Ой, я не знаю… — Люба растерянно закусила губу, — Если только символически…

…О том, что её пальто до сих пор висит в дежурке, она вспомнила, когда бутылка почти опустела. Расслабившись после первых нескольких глотков, Люба вдруг почувствовала такое долгожданное успокоение… Егор вёл себя с ней чисто по дружески, в меру задавал вопросы, и Люба как-то незаметно для самой себя, рассказала ему о своём увлечении вокалом, о том, как с ней несправедливо поступили в декабре, а заодно и о том, что сейчас её приглашают петь в известный коллектив. Она уже не отказывалась от налитого Егором шампанского и отпивала его небольшими глоточками. Ей казалось, что она вовсе не пьянеет, а лишь становится разговорчивее. Ей было так хорошо… впервые за много дней и недель — по-настоящему хорошо… Она даже подумала, что так хорошо ей не было ещё никогда.

— Зачем ты так поступила — тогда?.. — Егор, напротив, больше молча слушал её болтовню, лишь подливая пенящийся напиток.

— Когда? — Любаша подняла на него блестящие от выпитого голубые глаза.

— Тогда, — он многозначительно посмотрел на неё, — когда пришла ко мне в тот раз.

— Не знаю, но… ты не думай… я не такая…

— Я не думаю. Я сразу понял, что ты… не такая… — он слегка усмехнулся, — Но зачем ты это сделала? Ты же нормальная девчонка.

— Я отомстила… — нахмурившись, Люба сделала ещё глоток, — Понимаешь… он с ней… с этой гадиной, всю ночь… в том самом номере…

— Понятно… — Егор снова усмехнулся, — Значит, я был орудием твоей мести.

— Ой, только не надо… — Любаша вдруг почувствовала, что язык слегка заплетается, — Можно подумать, ты сам не хотел…

— Это же тот самый, который тебя толкнул на улице?

— Угу, — угрюмо кивнула Люба, — тот самый. Но я не хочу о нём говорить… Мне было так хорошо сейчас… Не надо про него, ладно?..

— Ну, ладно… — Егор неожиданно встал и, придвинув стул, присел рядом с Любой, — Тогда, может, споёшь мне что-нибудь?

— Без музыки?.. Без музыки не хочу. Хотя… — она посмотрела на его ноутбук, — Если хочешь, я могу выйти в интернет и найти свою песню. У меня есть студийная запись… Прикинь, мне её сделали в крутой студии, кстати, в твоём городе.

— Ну, давай, — отодвинув стаканы, он поставил перед ней ноутбук, — вай-фаю слава!

— Кому?! — Любаша весело посмотрела на него, — А! Поняла…

Введя пароль, она без труда вышла в свой почтовый ящик и отыскала файл со своей песней, который рассылала в продюсерские центры.

— Такую музыку только под шампанское… — Егор взял со стола бутылку и, перевернув, с удивлением смотрел на одинокую каплю, упавшую в его чашку, — Кончилось…

— И у меня… — Люба посмотрела в свою чашку.

— Нет, за твой голос нужно обязательно выпить! — открыв дорожную сумку, мужчина вытащил оттуда бутылку водки, — Я даже не думал, что ты так поёшь!

— Не-не-не… — увидев водку, Любаша замахала руками, — Водку я вообще не пью!

— Ну, чуть-чуть… чисто символически… За твой талант!

— Без закуски?.. — Любаша нетрезво развела руками, оглядывая пустой стол, — Водку без закуски я не смогу…

— Тогда… тогда вот что… — Егор открыл шкаф и достал свою куртку, — Ты тут посиди буквально пять минут… Я быстро!

Оставшись одна, Люба положила на стол локти и опустила на них голову. Она даже не хотела смотреть на часы… Ей, и вправду, было очень хорошо здесь, с этим мужиком, который не лезет в душу, не читает нравоучений, и, что самое главное, не пристаёт… Это казалось ей самым странным… Она чувствовала, что по времени уже давно должна быть дома, и что скоро вернувшаяся с работы мать начнёт обрывать её телефон… Но ей совсем не хотелось домой… Ей и так досталось в последнее время… Её бросил любимый человек. С ней подло поступил его друг. Ей поступило сказочное предложение, но она не может его принять…

У неё ничего нет впереди…

Неужели она, двадцатилетняя девушка, не имеет права вот на такую маленькую радость?.. Она же не делает ничего плохого!

Ведь ей, действительно, так хорошо сейчас…

— Оп-па! — вернувшийся через двадцать минут Егор выкладывал на стол одну за другой упаковки с закусками, — Нормально?

— Нормально… — Люба довольно кивнула, — Есть охота, если честно.

— Тогда… — он разделся и, присев к столу, ловко открыл бутылку с водкой, — Хлеба нарежь, а я разолью…

…Теперь Любаша слушала Егора. Выпив более крепкого напитка, он тоже разговорился…

Он одинок, холост… Бывшая жена давно ушла от него, не выдержав постоянных командировок мужа. Детей у них не было, поэтому он даже не алиментщик… Он — строитель по профессии… ну, что-то вроде начальника стройки. Много ездит, его часто не бывает дома. Его никто не ждёт, и он, в принципе, привык… Но иногда так хочется подойти к дому и увидеть свет в окне…

— Почему ты больше не женился?.. — после очередной выпитой порции водки Люба совсем опьянела, но старалась не показать виду.

— Некогда, — он снова подвинул к ней свой стул, — да и желания не было… Женщин вокруг полно… нет проблем.

— Ну да… — скидывая с плеча его руку, Любаша усмехнулась, — полно… таких дурочек, как я, да?..

— Ну, почему же?.. — он снова обнял её за плечи и губами потянулся к шее, — Разве ты дурочка?

— А разве нет? — она снова попыталась увернуться, но уже не так успешно — Егор её всё-таки поцеловал, — Не надо!

— Любка… — он упрямо блуждал губами по её шее, одной рукой сжимая её плечи, а другую положив на колено — скользнув, ладонь тут же оказалась под юбкой, — Любааа… ты такая классная девчонка…

— Я думала, ты — нормальный, а ты… — она с обидой отталкивала его от себя, но опьянение упрямо сводило на нет все её попытки, — И ты туда же, да?! Мало мне досталось, да?!

— Ты такая классная… — продолжал шептать он, давая волю рукам, — Люба… ну, что ты… мы же не в первый раз…

— Мне нельзя!.. — чувствуя, что не справляется с его руками, Люба отчаянно замотала головой, — Егор!.. Мне нельзя, я только из больницы… нельзя…

— Из какой больницы? — он на мгновение замер.

— Ну… из женской… понимаешь?..

— Что, серьёзно?.. — отстранившись, он недоверчиво посмотрел на неё, — Или динамо?

— Ну, правда… — Любаша плаксиво наморщила лицо, — Честно, не вру. Я в твоём городе в больницу попала…

— Ну, как всегда, — тяжело выдохнув, он, тем не менее, выпустил её из объятий, — вот почему вы, женщины, все такие?

Неожиданно Люба расплакалась. Она почувствовала огромную благодарность Егору за то, что он не воспользовался своим явным преимуществом.

Слёзы градом лились из её глаз, и, вместо того, чтобы встать и пересесть подальше, она вдруг уткнулась ему в плечо.

— Поехали со мной? — он неожиданно погладил её по волосам.

— Куда?.. — сквозь всхлипы, спросила Любаша.

— Ко мне.

— Зачем?..

— Будешь жить у меня… встречать, кормить… Ты готовить умеешь?

— Угу… — она часто закивала, — Умею…

— Поедешь?..

— Поеду… — закрыв глаза, Люба почувствовала, как кружится голова. Ей показалось, что она проваливается в какую-то бездну…

Проснувшись, она не сразу поняла, где находится. В комнате было темно, и только по не зашторенным окнам Любаша с ужасом догадалась, что она не дома. Резко поднявшись с кровати, она почувствовала подкатившую к горлу тошноту и сильное головокружение. Ужасно хотелось пить, и она через силу попыталась оглядеться.

…Егор спал рядом с ней, на кровати. Оба они были одеты, и это чуть успокаивало… Хотя для разгневанной матери этот факт не послужил бы оправданием. Со страхом поглядев на часы, Люба ощутила, как по телу пробежал холодок…

Почти двенадцать часов ночи. Мать, наверное, уже прокляла её…

Достав из висевшей на спинке стула сумочки телефон, Люба посмотрела на входящие вызовы — за то время, пока она спала, мать звонила ей несчётное количество раз…

Странно, почему она не слышала сигнала?.. Неужели она была настолько пьяна?!

Сколько же они вчера выпили?..

Господи!.. Она же в своей гостинице!.. Её пальто — до сих пор в дежурке… Как теперь объяснять сменщице, что она до сих пор — здесь?..

Ещё раз посмотрев в темноте на спящего Егора, Люба встала и прошла в ванную.

Его зубная паста оказалась как нельзя кстати. Освежив рот, Люба умылась и, борясь с неутихающими приступами головокружения, расчесала волосы.

…У входной двери чуть постояла и, решительно выдохнув, повернула замок…

— А я-то думаю, где ты есть? — дежурная по этажу, Антонина, удивлённо смотрела на Любашу, — Пальто висит, тебя нет, ночь на дворе. Думала, что ты раздетая ушла.

— Я тут… знакомую встретила… — Люба сочиняла на ходу, еле выговаривая пересохшим языком слова, — Посидели, поболтали…

— Угу… — многозначительно ухмыльнулась Антонина, — Понятно… А тут мама твоя всё названивает на городской. Ты что, её не предупредила?

— Мама?.. Странно… — Люба деланно удивилась, — А мне почему-то не звонит.

— Угу… — Антонина, снова кивнула, — Ничего, дома разберётесь. Только на работу не проспи. Тебе же с утра?

— Ну, да, с утра… — представив, что ждёт её дома, Люба невесело направилась в дежурку.

Одевшись, она торопливо вышла из гостиницы и пешком пошла по тёмной, едва освещаемой фонарями улице домой. Маршрутки уже не ходили, а вызывать такси она не стала, решив, что прогулка на свежем, морозном воздухе облегчит её состояние, тем более, что жила она не так уж далеко.

— Ты где была?! — судя по свирепому лицу и быстроте, с которой Тамара Васильевна выскочила из своей спальни на звук хлопнувшей двери, та ещё не спала.

— На работе, — снимая сапоги, Люба старалась не смотреть на мать.

— Не ври! — та грозно сверкала глазами на дочь, — Я все телефоны оборвала, ты давно отработала! Где была, спрашиваю?!

— Мама, я была на работе! — Любаша говорила правду, поэтому её голос звучал уверенно.

— Ты что… Пила?! — Тамара Васильевна потянулась носом к дочери, — Ты — пьяная?!

— Да, я — пила! — Люба неожиданно повернулась к матери всем корпусом, — Потому, что мне уже двадцать лет, и я взрослый человек!

— Ты… ты как со мной разговариваешь?! — размахнувшись, мать со всей силы впечатала ладонь в Любашину щёку, — Ах, ты, дрянь!

— Ты за что меня ударила? — Люба ещё не до конца протрезвела, и теперь обида всколыхнулась с новой силой, — За что?!

— Ах, вот как?! — подняв с пола снятый дочерью сапог, Тамара Васильевна размахнулась ещё раз — теперь удар пришёлся по Любашиному плечу, — Я тут чуть с ума не сошла, пока ты не заявилась, а ты мне — так?!

— Ты?! С ума?! — встав перед матерью, Люба от обиды сжала кулачки, — Да если бы ты за меня переживала, ты бы на шею мне кинулась, а ты… Ты уже задолбала меня своей грубостью, понимаешь?! За-дол-ба-ла!..

— Я — задолбала?! — мать опешила, — Это ты мне такое говоришь?! Ах, ты, паскуда… Зачем я только тебя родила?!

— Вот именно, зачем?! — Люба тоже перешла на крик, — Зачем ты нас рожала?! Ты же нас не любишь!.. Ты только и орала на нас всю жизнь, только и поучала, обзывала!.. Что мы от тебя видели?! Ко мне чужие люди лучше относятся чем ты, родная мать!..

— Ах, вот как… — Тамара на секунду притихла, как тигрица перед прыжком, — Вот как ты заговорила… Чужие люди, говоришь…

— Да, чужие! Поэтому и счастья нам с Веркой нет! Ты виновата! Ненавижу!..

— Ах ты ж, паскуда… — снова схватив сапог, мать замахнулась ещё раз, но Люба, кинувшись к двери, успела выскочить из прихожей. Забежав в свою комнату, захлопнула дверь и, упав плашмя на кровать, разревелась в голос.

…Возникшая через секунду на пороге Тамара Васильевна ещё что-то кричала, размахивая сапогом, даже несколько раз ударила им лежавшую Любу по спине…

Медленно повернувшись, Любаша села на постели. Видимо, у неё было такое выражение лица, что, увидев его, мать неожиданно прервала свой истеричный монолог.

— Если ты сейчас не уйдёшь из моей комнаты… — с каменным лицом произнесла Любаша, — Я открою окно и выброшусь. Уйди.

В сердцах бросив сапог на пол, Тамара молча вышла и громко хлопнула дверью.

Несмотря на усталость и похмельное состояние, уснуть Люба так и не смогла. Утром, встав и приведя себя в порядок, она даже не выпила кофе и сразу же отправилась на работу. После ночного скандала с матерью ей было всё равно, что говорят о ней в гостинице. Ей вообще было теперь всё равно…

— Привет… — уже после обеда Егор, которого она с утра так и не увидела, сам заглянул в дежурку, — Как ты?

— Привет… — Люба неожиданно обрадовалась ему, — Нормально.

— А я нет, — рассмеялся он, — дали мы с тобой вчера жару… Я утром чуть не проспал.

— Успел? — заложив руки в карманы передника, Люба грустно улыбалась.

— Успел, — кивнул он, — объект сдал.

— А говоришь — ненормально.

— Ну, в этом смысле — да, нормально. Но вечером по плану ресторан… Банкет по случаю сдачи объекта. Опять придётся пить.

— А ты что, непьющий? — усмехнулась Люба.

— С некоторых пор — очень умеренно… — он окончательно переместился в комнату и прикрыл за собой дверь, — Так что… думай.

— О чём? — она удивлённо подняла на него глаза.

— Как о чём? Я вчера говорил, забыла?

— Забыла…

— Поехали со мной?

— Я думала, ты шутишь.

— У-у… — он покачал головой и, подойдя к ней вплотную, обнял за плечи, — Не шучу. Ты мне нравишься. Поехали?