Звезда по имени... (СИ)

Глава 2

Сегодня мой голубой тюремщик странно суетился, постоянно что-то проверял и перепроверял. Как сумасшедший бегал от одного прибора к другому и над каждым на мгновения зависал. Тонкие брови хмурились, глаза щурились а губы поджимались. Наблюдая за его действиями я и сама внутренне подобралась. Почему-то мне показалось что вот сегодня и настанет день "Х". Сегодня я наконец пойму, для чего меня выкрали, и как я буду жить дальше, и буду ли вообще жить.

А жить хотелось. Очень. Не существовать, закованной, упрятанной в непонятном сооружении, а именно жить. Полноценно дышать, двигаться, радоваться каждому дню, разговаривать, смеяться, петь. Как мало оказывается нужно для счастья… Деньги, положение в обществе, поклонники — все тлен, и это особенно понимаешь, лишаясь самого элементарного.

Если бы я смогла, я отвоевывала бы свою жизнь когтями и зубами, выгрызала ее у этого голубого господина, у судьбы, у мира, но я не могла, я лишь беспомощно наблюдала, выжидая и моля. Единственный шанс, лишь один, и я им воспользуюсь, пожалуйста, Господи! Пожалуйста!

Существо в комбинезоне внезапно успокоилось и село в кресло. Оттолкнувшись ногами от пола, он крутанулся на сидении и повернулся лицом ко мне. Черные глаза предвкушающе поблескивали, а длинные пальцы, вцепившиеся в подлокотники нервно подрагивали. Он ждал. Сейчас мужчина в комбинезоне стал напоминать падальщика, с нетерпением ожидающего свою часть добычи, трусливая тварь, спрятавшаяся поодаль от хищников и нетерпеливо ждущая своего куска. Передернувшись от омерзения, уловила знакомый перестук. Старуха. Только она могла ходить так — тихие шаги и громкий стук тростью.

Мужчина вскочил с кресла и подобострастно улыбнувшись, что-то залопотал, а вскоре и замолк — старуха прошипела что-то в ответ. Нервно дернувшись, он сделал ко мне пару больших шагов и остановился, но не возле меня, а левее. Тихо переговариваясь, он нажал несколько кнопок, и сместился еще левее, так, что я его практически не видела, но великолепно слышала все, что происходило рядом.

Щелчок.

Недовольный шипящий возглас.

Удар. Что-то упало и покатилось.

Щелчок.

Странная, звенящая тишина.

Удовлетворенное шипение мужчины.

Нарастающее гудение, и…чернота.

Я не хочу умирать!

Знакомая боль обволакивала сознание, но мысль билась словно птица в клетке "Я не хочу умирать!". Цепляясь за желание жить, я сопротивлялась наступающей черноте, не той, уже знакомой, в которой я была тысячи раз, а новой, живой, прожорливой. Я почему-то была уверена: если потеряю сознание, отступлю — потеряю себя, навсегда. И я боролась. Мысленно сцепив зубы, я раз за разом повторяла свое имя, раз за разом вспоминала себя. Себя маленькую девочку, себя подростка, себя — взрослую, успешную женщину, сильную, властную, неприятную. Себя — суку, себя — стерву, себя любую.

Тьма окружающая меня, замерла, а потом потянула щупальца, пытаясь поглотить мое "я". Обступая со всех сторон, она давила, сначала неуверенно, потом все сильнее и сильнее. Обмотав мое внутреннее "я" черным коконом, она подобралась близко, дыша мне в затылок, опаляя дыханием лицо, удивленно рассматривая мое сопротивление со всех сторон черными, знакомыми глазами в которых я с трудом узнала глаза старухи.

Растерявшись, я замерла, всего лишь на мгновение, чем и воспользовалась тьма. Клыкасто улыбнувшись, она затянула щупальца туже, клацая зубами где-то совсем рядом.

Нет! Я хочу жить!

— Не-е-ет!

Мысленно заорав, вздрогнула от боли, когда почувствовала, как чужое сознание проникает в мое, как чужие мысли и воспоминания, накладываются на мои. Они словно черви, направляемые чужой волей, пронизывали все мое существо.

— Как необычно… Надо же, соврал гаденыш, — шипящий старческий голос пронзил словно молния, — Ничего, не долго ему осталось, нашел с кем играться, паразит.

— Убирайтесь из моих мыслей! — крикнув, попыталась вытолкнуть чужое сознание.

— Даже так? Хм-м-м… Тебе тоже не долго осталось. Может упростим друг другу жизнь? — мерзко ухмыльнувшись, голос засмеялся.

Каркающий смех наждачкой прошелся по обнаженным нервам, заставив вздрогнуть все мое существо, вскрывая затаившуюся ярость, формируя новую, куда более разрушительную.

— Не дождешься! — рыкнув, я мысленно ударила, туда, откуда слышался голос, и удовлетворенно оскалилась, услышав в ответ болезненный вскрик.

Вся моя злость, ярость и боль, сплелись в огромный клубок, в шар, в бомбу, взорвавшуюся в следующий момент, разнесшую сдерживающие меня щупальца в клочья.

— Пошла вон из моего тела!

Я не стала ждать ответа, нет, я действовала на опережение. Я или меня. Я выбрала себя. Я слишком хотела жить. Повторяя про себя два слова "Пошла вон!", я мысленно кромсала тьму, пока обессиленная не упала на колени, и, озираясь, не разрыдалась от облегчения.

Все кончено. Надолго ли? Я точно знала что навсегда. Осталось лишь прийти в сознание. Сущая малость. Всего ничего. Прийти в сознание и выбраться из этой лаборатории. А потом и взорвать ее к Космосу. Ну и конечно же лэу Шаурд, он ответит за все. И за похищение, и за пренебрежение, и за..

Замерев, с ужасом прислушалась к себе и своим мыслям.

Какой лэу Шаурд? Какое пренебрежение? Какая к чертям собачьим лаборатория?

Я Лилиан Хантер, я не знаю никакого…

Обняв себя руками, ошарашено оглянулась и застонала. Я знала этого доктора, я видела его чужими глазами, я разговаривала с ним, пытаясь задеть своей тростью, ведь это так забавно — неожиданно ударять ею по его ноге. Я ловила его пренебрежение и недовольный оскал и сама себе пообещала — "Отомщу! Никто не уходил безнаказанным от Катраэлы лэу Рьед. Никто не смел смотреть на меня такими глазами."

— Никто! — губы шептали, а пальцы судорожно сжимались в кулаки, готовые вцепиться в одно старое, уже покинувшее мир существо.

Что, во имя Космоса, произошло? Я Лилиан Хантер… Я Катраэла лэу Рьед… Я… Кто я сейчас?

Я помнила свою жизнь. От и до. Даже лучше. Сейчас я могла припомнить даже цвет костюма своей первой учительницы. Даже ее выражение глаз — усталость и обреченность, с которыми она смотрела на нас — маленьких шестилетних монстров. Я помнила свое первое бальное платье и мое неприятие этих безобразных рюшей, считающихся эталоном вкуса на тот момент. Какой идиот их придумал? В итоге я единственная была в приличном наряде, яро воспротивившись воздушному безобразию, остальные же таурианки походили на бледные пироженки, застоявшиеся на витрине кондитерской.

Таурианки…

Застыв, покатала на языке такое незнакомое знакомое слово. Таурия, одна из семи планет в тройной звездной системе, состоящей из двух оранжевых карликов и одного красного. Огромная, похожая на Землю, но больше ее в два с половиной раза, она быстро вращалась вокруг красного карлика.

Откуда я это знаю? Я ведь никогда не увлекалась астрономией, да и не слышала подобных названий. Я — Лилиан была не знакома, а вот я — Катраэла…

Дыхание участилось. Воспоминания накладывались одно на другое, противореча здравой логике одним своим существованием. Я не могла быть одновременно двумя разными существами, но была. Когда это произошло? Как получилось, что внезапно я стала Хантер лэу Рьед? Некой новой личностью Катраэлой-Лилиан? Когда? И что мне с этим делать?

Сжав голову ладонями, попыталась абстрагироваться от накатившей паники и мыслить здраво, тем более ни Лилиан, ни Катраэла паникершами никогда не были, а значит и я — новая, ею не буду.

Я сильная. Я была гибкой в обоих жизнях, я шла к своей цели и на Земле, и на Таурии, так почему бы не принять это за аксиому, и не попробовать сначала? Тем более прошлая Катраэла предоставила такой замечательный шанс?

Выровняв дыхание, я прислушалась к своему телу, и с удивлением охнула, не ощутив своей постоянной спутницы. Боль, моя вечная дуэнья, исчезла, оставив меня наедине с темнотой. Приятный бонус. Осталось только проснуться, и посмотреть на мир новыми глазами.

Я решила принять свою новую сущность, мое новое "я", ставшее за какой-то момент старше, мудрее, опытнее, богаче. Сейчас мне совершенно не хотелось задумываться, как произошла эта метаморфоза и почему, разберусь с этим позже, сейчас же нужно вырваться из этого "ничто" и начать новую жизнь.

Сколько прошло времени после этого решения? Секунда? Минута? Час? Ожидание оказалось до странности длинным и в то же время удивительно коротким, когда я внезапно распахнула глаза и вдохнула настоящий, присущий только больницам воздух. Удушающая смесь запахов ворвалась в легкие, заставив кашлять.

— Очнулась? Смотри на меня!

От неожиданности я дернула головой и, продолжая кашлять, уставилась в черные довольные глаза доктора.

— Замечательно! Получилось… — потерев ладони, он небрежно махнул на кушетку, окруженную проводами, — Ложись, проверим как все прошло.

Отвернувшись, он подошел к прибору, и что-то покрутил в настройках.

— Ну? Долго я буду ждать? — недовольно поторопив, он поджал губы, — Я тороплюсь, и не собираюсь с тобой возится дольше обычного.

Распрямившись удивленно уставилась на мужчину, посмевшего неподобающе обратиться к главе дома. Ко мне.

— Что?

— Ты оглохла? — пожевав тонкую губу, он удивленно воскликнул, — Неужели где-то ошибся?

Сев в кресло, он удивленно окинул меня взглядом, потом вскочил и кинулся к планшету. Судорожно набирая данные, лэу Шаурд посматривал на меня через плечо и одновременно что-то проверял в записях.

— Нет! — кинув планшет на стол, он подбежал ко мне и тыкнул пальцем в грудь, — Ты должна меня слушаться! Расчеты верные. Нет ошибки, а значит…

— Какой ошибки, уважаемый лэу Шаурд? — растянув губы в знакомой ухмылке, я скосила глаза на палец. — У Вас лишние конечности? Могу исправить это недоразумение…

— Что? — и без того бледная кожа доктора резко побледнела, а сам он буквально отпрыгнул назад, — Как?

— Что "как" уважаемый? Неужели Вы рассчитывали на другой результат?

— Я? О Космос…, - новый шаг от меня дался доктору несколько тяжелее, — Светлейшая?

— Вы ожидали кого-то другого? М-м-м? Доктор?

Мужчина сделал еще один шаг назад и схватился за грудь. Неожиданно захрипев, он буквально упал на колени.

— Я…

— Что с вами доктор? Неужели плохо?

Оставшись стоять на месте, я с любопытством, ужасом и неким предвкушением наблюдала, как мужчина выпучив глаза стал хватать воздух, как захрипев, повалился набок и дернулся.

Часть меня хотела броситься вперед, чем-то помочь страдающему существу, но другая часть, большая, с удовлетворением отмечала новый виток агонии. Эта, более страшная часть отчитывала секунды, пока наконец тело мужчины не замерло окончательно, пока по нему не прошла последняя, смертельная судорога.

— Вот и все…

Мой голос прозвучал тихо и гулко, оживляя мертвую тишину лаборатории.

— Все…

Повторив слово, прислушалась к новому голосу и мысленно кивнула — не изменился, все тот же голос, мой, голос Лилиан.

Глаза пробежали по мертвой, скрюченной фигуре доктора, распластавшейся возле проводов и приборов. Мне не было его жаль, совсем, почти, возможно только самую малость. Он сам прописал себе смертельный приговор, когда согласился на безумный эксперимент старой Катраэлы, когда смотрел на нее ненавидящим взглядом, когда плел свои детские интриги, когда решил убить ее и меня.

Вот только старая карга оказалась быстрее и прозорливее.

Глаза бессмысленно осмотрели лабораторию, зацепились за мигающую установку, запущенную доком, спустились к телу.

Ему я уже ничем не помогу, да и не хочу, чтобы здесь оставался мой след. Надо уйти.

Развернувшись, потрясенно выдохнула и задрала голову вверх, на мгновение забыв о времени и принятом решении. Передо мной на подставке возвышались огромные стеклянные колбы, прикрытые сверху крышечками-шапочками и оплетенные проводами. Прямо напротив меня находилась совершенно пустая капсула, поблескивающая в голубоватом свете ламп чистой поверхностью, а вот справа ее сестра-близняшка заставила меня вздрогнуть и поежиться. В густом, похожем на сироп растворе вертикально плавало тело. Обнаженное, со сморщенной светло-голубой кожей, с лентами волос, мягкими змеями обхватывающими голову и плечи, с закрытыми глазами. Подавшись вперед я впитывала в себя такой знакомый и одновременно чуждый образ. Одна моя часть помнила это тело, видела как оно медленно старело, как боролось каждый день с увяданием, вспоминало последний день из ее-моей жизни. Очень важный день для меня сегодняшней. Другая часть смотрела с недоумением и злостью. Все, что случилось со мной-Лилианой, вся та боль, которую я терпела, весь ужас и страх, который я пережила, все это произошло из-за этой старой таурианки, из-за этого тела, из-за жажды молодости и власти одного существа.

Резкий пронзительный звук заставил прийти в себя и обернуться, выискивая опасность. Но ее не было, всего лишь один из приборов доктора решил напомнить о себе неприятным звуком и миганием пары лампочек.

Время. Время действительно бежит, и не стоит мне тут задерживаться, нарываясь на неприятности и объяснения. Мало ли кто тут шастает кроме меня.

Встряхнув головой, вновь поежилась.

Космос!

Глаза зашарили по ближайшим поверхностям, пока не остановились на стопке одежды.

Как я могла забыть этот момент?

Костеря себя и свою выборочную память, одновременно благодарила всех богов о том, что не сразу рванула к выходу. Вот бы народ поиздевался, разглядывая обнаженную меня. Какая прелесть! Голая девица на просторах Таурии, потом доказывай, что я не верблюд!

Не задумываясь, натягивала на себя чистые вещи, напрочь игнорируя стопку вещей старухи. Кажется все? Легкое светлое платье непривычного кроя, белье, сандалии на завязках мягко охватывают щиколотку.

Пальцы машинально схватили браслет и натянули на левое запястье. Все? Все!

Уже направляясь к двери, на выход, заметила закатившуюся под медблок трость. Секунда на размышление, и я кидаюсь обратно к вещам. Где-то там были перчатки, про которые я напрочь забыла. Нельзя, никак нельзя оставлять в лаборатории эту вещь.

Натянув на руки тонкие, ажурные перчатки, идеально подходившие по цвету к платью, полностью закрывающие ладонь плотной тканью, полезла за тростью.

Иди ко мне маленькая. Хорошая моя.

Стараясь не касаться двух тонких полос, смазанных сложным составом, аккуратно взяла палку, а потом перехватила ее за набалдашник.

Вот так…

А то не хотелось бы оказаться через некоторое время в положении бедного доктора. Не думаю, что такая быстрая и болезненная смерть мне понравится. Она и лэу Шаурд то не пришлась по вкусу. Ну еще бы! Такие надежды на безвольную меня, на капиталы старухи, и все пошло прахом из за маленького инфаркта. Ну и что, что он спровоцирован редким ядом, а вы докажите! Насколько я помнила, вещество довольно быстро рассасывалось в крови, а вот нанесенное на поверхность могло представлять ощутимую угрозу не только жизни, но и моей безопасности. Действительно, мало ли кто тут будет шариться после меня?!

Последний раз окинув взглядом лабораторию, направилась к двери.

Теперь точно все, привет новый мир.

Введя в систему безопасности пароль на открытие двери, вдохнула, выдохнула, и с опаской потянула ее на себя, выглядывая наружу. Массивная дверь с тихим щелчком распахнулась и показала длинный коридор, украшенный дверями попроще.

Никого. Что странно.

Память заработала, выдавая продуманные ранее Катраэлой варианты развития событий. И в каждом из них, практически в каждом фигурировало еще одно действующее лицо, кроме меня. И где это лицо?

Скептически осмотрев пустынный коридор, сделала пару шагов наружу, тихонько притворяя за собой дверь.

Ну что ж, раз никого нет, то…

Додумать я не успела. Соседняя дверь распахнулась, выпуская высокого мужчину в темно-синей, похожей на военную, форме. Заметив меня, он застыл, с недоверием разглядывая мою фигуру. Высокий, широкоплечий, с темно-голубой кожей и черными глазами, выбритыми висками и полоской заплетенных синих волос на голове, он был очень похож и одновременно совершенно не похож на мужчин Земли. Странный контраст немного пугал, как и его глаза, внимательно следившие за мной.

— Капитан? — расслабившись, сделала шаг вперед, он был единственным кому я могла доверить жизнь, и единственным, кто знал о моих планах. О ее планах.

— Светлейшая? — недоверчиво протянув, он посмотрел поверх моей головы на дверь лаборатории, потом вновь на меня.

Разведя руки в стороны, я улыбнулась и резко крутанувшись, поинтересовалась:

— Не похоже?

— Похоже…, - его взгляд скользнул по моим руках, по перчаткам, задержался на браслете и трости, — Очень похоже. Добро пожаловать на Таурию, светлейшая!