Звезда в ладони

2

В эту ночь Лиззи почти не спала. Так, проваливалась на несколько минут в черноту и вновь выныривала. От этого, да еще от выпитого вчера шампанского, к которому у нее не было привычки, ужасно болела голова. А вечером на работу в ночную смену.

Да и на душе было пакостно. Она до сих пор ощущала на своей коленке липкие лапы этого мерзавца, а в ушах звучали его похотливые слова. Не зря она так не хотела ехать на вечеринку. А Дороти? Тоже хороша. «Приличное общество. Приличное общество. Интересные связи». Если она считает, что такие типы, как этот Пол, приличное общество, то она с удовольствием проживет в неприличном обществе, в котором не предлагают едва знакомой девушке потрахаться при первой же встрече. И правильно, что вмазала этому типу. Жаль только, что мало.

Но подобные размышления не заглушали мысли о том, что и с ней что-то не в порядке. Ей скоро двадцать четыре, а она до сих пор одна. В ее возрасте давно пора иметь парня. Детство-то закончилось, а она его держит, словно на веревочке, не отпускает. Извращение какое-то, ненормальность.

Бессонная ночь не прошла даром. Провертевшись в кровати, измучившись и устав, под утро Лиззи пришла к решению повзрослеть, выбросить из головы детские понятия. И Банди.

Девушка перекинула сумку в другую руку. Тяжести в ней никакой, но нести неудобно. Хорошо еще, что Девятая улица спокойная, никто не толкается. Встречные пешеходы благополучно обходят ее стороной, не задевая.

Лиззи вздрогнула от неожиданности. Какая-то проезжающая мимо нее машина подала громкий сигнал. Потом проехала несколько метров и резко притормозила у тротуара. Открылась дверка, и из нее высунулась голова мужчины.

— Лиззи! Лиззи Хоуп! Здравствуйте!

Девушка удивленно остановилась, недоумевая, кому она могла понадобиться. Между тем мужчина выбрался из машины и подошел к ней.

— Здравствуйте! — ответила она.

Лиззи знала его. Он — доктор, работает в той же больнице, что и она. Только в другом отделении. Кажется, в хирургии.

— Я — Филип Мартин, — проговорил он смущенно. — Вы помните меня?

— Да, конечно, — кивнула Лиззи, прикидывая, как бы обойти возникшее на ее пути препятствие.

Она его помнила. Несколько дней назад она помогла ему собрать рассыпавшиеся по полу истории болезней. Он ее тогда долго благодарил за помощь. А она не понимала, чем вызвала такую лавину благодарностей. В тот день Филип Мартин угостил Лиззи чашечкой кофе в больничном кафе. Сидя за столиком, они недолго поболтали о каких-то пустяках.

— У вас такая большая сумка, Лиззи. Давайте я вас подвезу! — И, не ожидая согласия, он взял из ее рук сумку, подхватил девушку под локоть и повел к машине. — Здесь нельзя долго стоять автомобилю. Так что поехали.

Лиззи пролепетала, стараясь выдернуть руку:

— Спасибо. Не надо. Мне тут рядом.

— Нет-нет, никаких отговорок! — Мужчина настойчиво подталкивал ее к автомобилю.

И вот она уже в машине, вопреки собственным правилам и осторожности. Филип уселся за руль, но с места не тронулся, а повернулся лицом к девушке.

— И куда вы идете с такой большой сумкой?

Лиззи прижала сумку к груди.

— Я… Я в прачечную. Тут за углом. Так что спасибо. Я сама дойду, — запинаясь, пролепетала девушка и потянулась к ручке двери.

Но было уже поздно. Машина тронулась.

Лиззи еще крепче обхватила сумку. И зачем она соврала?

Но не могла же она сказать правду, сказать, что несет своего друга медведя Банди в благотворительный фонд, чтобы оставить его там. Доктор бы ее просто не понял.

Ну ничего, она избавится от своего нежданного помощника у прачечной, и тогда никто не помешает ей довести начатое дело до конца.

Но все получилось не так, как она планировала. Остановившись на стоянке у прачечной, Филип первым выскочил из машины, открыл дверь и протянул руку, помогая Лиззи выбраться из кабины. Потом решительно забрал из ее рук сумку и направился в сторону прачечной. Лиззи не осталось ничего другого, как последовать за ним.

Симпатичная девушка-приемщица поздоровалась с ними у входа и провела в глубь комнаты. Она уселась за стол, раскрыла большую тетрадь и подняла взгляд на Лиззи и Филипа. — Я рада приветствовать вас в фирме «Чистый мех», — произнесла она дежурные слова. — Надеюсь, вы останетесь довольны нашей работой. Что вы желаете почистить?

Лиззи расстегнула сумку и достала медведя, украдкой взглянув на Филипа: не засмеется ли? Но тот лишь улыбнулся, и в его улыбке не было никакого ехидства. Это почему-то обрадовало девушку.

— О, какой замечательный медведь! — радостно воскликнула приемщица химчистки.

Лиззи невольно поморщилась: неужели она так счастлива увидеть эту плюшевую игрушку, как показывает.

— Он у вас, наверное, уже давно? — не отставала девушка.

— Да, — сказала Лиззи и зачем-то добавила: — С пяти лет.

Девушка протянула руку, чтобы забрать Банди, но Лиззи крепко прижала его к себе.

— Не бойтесь. Ничего не случится с вашим медведем. В нашей химчистке используются самые лучшие технологии. Он станет лишь красивее.

— Я и не боюсь, — буркнула Лиззи и протянула Банди через стол.

Когда девушка оформила все необходимые бумаги и сообщила, что медведя можно будет забрать через три дня, Лиззи и Филип вышли на улицу.

— Спасибо вам за помощь, — поблагодарила девушка. — До свидания!

Но Филип предложил ей посидеть в кафе.

— Мне сегодня еще на работу, в ночную смену, — попыталась отказаться Лиззи.

— Мне тоже. Но у нас еще уйма времени. Я знаю одно очень милое кафе поблизости. Там подают замечательные пирожные. Вы ведь любите пирожные, Лиззи?

Филип не обманул. Кафе находилось совсем близко и носило гордое название «Богемия».

На самом деле оно оказалось маленьким, на восемь столиков, и очень уютным. Приглушенный свет, исходивший не с потолка, а от стен, создавал романтическую обстановку. У барной стойки на высоком табурете сидел лохматый юноша и, перебирая струны гитары, напевал что-то блюзовое. Лиззи была просто очарована.

Официант проводил их к свободному столику у окна и подал меню.

— Вы что-нибудь будете? — спросил Филип у Лиззи, небрежно перелистывая страницы.

— Нет, — помотала она головой. — Только кофе, пожалуйста.

— Два кофе и два пирожных. — Филип повернулся к официанту. — Ваших, фирменных.

А потом добавил для Лиззи:

— У них чудные пирожные. Вы никогда тут не бывали?

— Нет.

Лиззи не стала добавлять, что она вообще нигде не бывает.

— Отныне будете бывать в «Богемии» часто. Кто хоть раз отведал их пирожное, становится постоянным посетителем. Уж поверьте мне.

Официант улыбнулся и удалился.

Лиззи с интересом оглядела зал. Столики все заняты. Удивительно, что нашелся свободный. По стенам развешаны фотопортреты томных красавиц, выполненные в стиле ретро. Музыкант низко склонился к своей гитаре. На душе у Лиззи стало совсем спокойно. Мрачные мысли о вчерашнем улетели прочь.

— Итак, Лиззи Хоуп, — проговорил ее спутник, и она повернулась к нему, — кто вы есть?

— Что вы сказали? — не поняла вопроса девушка.

— Расскажите о себе. — Филип внимательно смотрел на девушку, уголки его губ чуть заметно дрожали.

Лиззи сглотнула. Пристальное внимание доктора смущало ее.

— Я не знаю, что вам рассказать, — честно призналась она.

— Откуда вы, Лиззи? Вы же не из Нью-Йорка? — спросил Филип.

Лиззи удивилась: с чего это вдруг молодого врача, явно успешного и не обделенного женским вниманием, заинтересовала ее биография?

Правда, Филипа не назовешь красавцем. Длинноватое лицо с глазами чуть навыкате. От этого кажется, что он смотрит на мир с постоянным удивлением. Крупный рот, высокие скулы, нос, если хорошо присмотреться, чуть скривлен в сторону. Волосы, русые и густые, коротко подстрижены и зачесаны назад. Фигура далека от атлетической. Лиззи с ее маленьким ростом как раз до уха ему достает. А вот если его поставить рядом с Дороти, то неизвестно, кто из них будет выше.

Но что-то, располагающее к нему людей, в этом мужчине было. Внимательный взгляд, добрая улыбка, умение слушать собеседника…

— Я приехала в Нью-Йорк из Огайо, — ответила Лиззи. — Два года назад. А вы, Филип?

Мужчина усмехнулся.

— А я потомственный житель Нью-Йорка. Мой прапрапрадедушка еще в семнадцатом веке одним из первых в этих краях срубил дерево и заложил фундамент будущего дома Мартинов.

— Классно, — выдохнула Лиззи. — Про вашу семью, наверное, книгу написать можно.

Официант, молчаливый и строгий, поставил перед ними две чашки кофе и нечто воздушное, белоснежное, в черных крапинках шоколада. Лиззи пододвинула пирожное, осторожно опустила ложечку в белую массу и поднесла ко рту. Изумительный вкус ванили с кислинкой. Она и не заметила, как пирожное исчезло у нее во рту.

— Ну как? — с улыбкой спросил Филип.

— Очень вкусно. Но…

— Мало? А знаете, Лиззи, вы можете скушать и мое. Я не притронулся, не бойтесь.

Лиззи вспыхнула. Ну вот, что он о ней думает? Совсем о приличиях забыла. Сладости требуется кушать медленно, с расстановкой. А она? Сглотнула и не заметила. Поэтому Лиззи быстро помотала головой.

— Да не стесняйтесь! — Филип пододвинул к ней свою тарелочку. — Я сам в первые дни по три порции съедал. Честное слово.

Девушка застенчиво улыбнулась, но, вздохнув, все-таки начала есть.

Филип подвез Лиззи к подъезду дома. Первым выскочил из машины и, подав руку, помог выйти девушке. Прощаясь, она сказала:

— Спасибо вам, Филип. Огромное спасибо.

— За что? — удивился мужчина. — За дополнительную порцию пирожного?

— Нет. Хотя за пирожное тоже. Но главное — за то, что вы помешали мне совершить, может быть, самый ужасный поступок в моей жизни, — серьезно сказала девушка.

— Загадочно… Что ж… Знаете что, Лиззи, зовите меня просто Филом…

Лиззи кивнула.

С тех пор как Дороти вернулась домой и не нашла там Лиззи, прошло уже почти три часа. За это время она приняла горячий душ, выпила две чашки крепкого кофе, оделась в строгий деловой костюм, предназначенный для встреч с клиентами, навела макияж и… почти успокоилась. Злость на несносную девчонку улетучилась, уступив место непониманию. А когда Дороти что-то не понимала, она нервничала.

Образ жизни Лиззи, затворницы и тихони, был неприемлем для нее. Дороти привыкла получать удовольствие от жизни по полной: веселиться, не останавливаясь, тратить деньги, не жалея, любить и принимать любовь от мужчин, не раздумывая. Молодость ведь и дана для того, чтобы пользоваться ее преимуществами. А Лиззи этого не понимала и не хотела понимать, хотя Дороти старалась ей все объяснить.

Как-то, после ее очередных жалоб на Лиззи, Брэд спросил Дороти:

— И что за интерес тебе возиться с этой девчонкой? Я не понимаю, что общего у тебя, успешной и раскрепощенной, с этой, по твоим словам, ненормальной? У тебя достаточно средств, чтобы одной оплачивать квартиру, а не держать квартирантку.

Она тогда ничего не ответила Брэду. Да и что толку отвечать, он бы все равно ничего не понял. Дороти и сама с трудом разбиралась в своих чувствах к Лиззи.

И вот сейчас, забравшись с ногами на диван и отложив в сторону блокнот, в который собиралась записать кое-какие мысли по работе, она вспоминала свою первую встречу с Лиззи.

В тот день, чуть больше двух лет назад, судьба занесла Дороти на Пенсильванский вокзал. Она уже и забыла причину, по которой оказалась там. Наверное, кого-то провожала. Зато отлично помнит, как подошла к девчонке, стоящей под огромными светящимися табло и испуганно оглядывающейся по сторонам. В ногах ее стояли две спортивные сумки, которые девочка зажимала коленями. — Что, сестренка, никто не встретил? — спросила тогда Дороти.

Девушка отрицательно покачала головой.

— А должен был?

И снова молчаливое «нет».

— Ясно. — Дороти подхватила одну из сумок и поразилась, что она совсем легкая. — Тогда пошли. Меня зовут Дороти.

Девушка, подхватив другую сумку, направилась за ней.

В машине — Дороти только-только приобрела свою малышку «бьюик» — девчонка немного осмелела и рассказала, что зовут ее Лиззи, что приехала из Стронгсвилла, штата Огайо, и что мечтает жить и работать в Нью-Йорке.

— Сколько же тебе лет, сестренка? — поинтересовалась Дороти.

— Двадцать два.

Дороти тогда очень удивилась. Ей показалось, что девчонке не больше восемнадцати. Щупленькая, с коротко стриженной головкой и в потертых джинсах, она выглядела подростком.

— А куда мы едем? — спросила Лиззи, с интересом разглядывая пролетающие за окном улицы мегаполиса.

— Домой. Поживешь немного у меня, а там посмотрим, — ответила Дороти.

Что заставило ее привезти девчонку к себе? Наверное, теплое воспоминание о себе, такой же испуганной и пораженной величиной города, впервые попавшей в Нью-Йорк. Хоть и изгонялся всеми доступными средствами образ той девчонки из штата Вермонт, приехавшей много лет назад покорять столицу, но все же он нет-нет и прорывался сквозь столичный лоск, который приобрела Дороти за десять лет жизни в Нью-Йорке.

От воспоминаний о первой встрече с Лиззи ее оторвал звук открываемой двери. Дороти напряглась, расправила плечи, но с дивана не встала. Только положила на колени блокнот, сделав вид, что занята работой. Лиззи вошла в гостиную. Выглядела она совсем не такой, какой ожидала увидеть ее Дороти. Щеки раскраснелись, глаза сверкают, на губах улыбка. А Дороти думала, что та будет выглядеть как побитая собака.

— Здравствуй, Лиззи. Где была? — строго спросила Дороти.

— Да так, гуляла, — бросила девчонка небрежно и направилась в сторону своей комнаты.

Ого, да в ней ни капли раскаяния за вчерашнее безобразие. Дороти переживает, мучается, а тут только «Да так…».

Дороти отшвырнула блокнот и крикнула в спину девушки:

— Лиззи, я хочу поговорить о вчерашнем.

Та остановилась и пожала плечами.

— А что тут говорить? Вчерашний день прошел, — спокойным тоном, не поворачиваясь, произнесла Лиззи.

Это же наглость! Вчерашний день прошел, видите ли. Для кого прошел? Бесследно прошел?

— Лиззи, неужели ты не понимаешь… — Дороти старалась остаться спокойной, говорить без крика. — Ты поставила меня в очень неприятное положение. Я привела тебя на вечеринку, тем самым дав определенные гарантии в твоей порядочности. А ты закатила скандал. Как я посмотрю после этого людям в глаза?

Лиззи опять пожала плечами и обернулась.

— А при чем тут ты, Дороти? Скандал, как ты его называешь, устроила я, и только я за него в ответе. Мне должно быть стыдно. Но я, надеюсь, больше никогда не встречусь с этими приличными людьми. Все, не будем об этом.

— Лиззи…

— Что? Мне уже двадцать четыре года. — Лиззи вскинула голову. — Я уже достаточно взрослая и могу поступать, как хочу.

Вот тут Дороти и не выдержала:

— А мне тридцать два, и я больше разбираюсь в жизни. Я хочу помочь тебе.

— Чем? Тем, что сводишь меня с сомнительными типами, пытаешься подложить меня к кому-нибудь в койку? Не хочу! Понимаешь, не хочу! Я сама вправе устраивать свою жизнь.

Дороти вскочила с дивана.

— Да я…

Но договорить девушка не успела. Резкий звук телефона остановил поток слов, готовый сорваться с губ. Дороти опустилась обратно на диван, лишь прошептав:

— Возьми трубку, Лиззи, и скажи, что меня нет дома. Ни для кого.

Лиззи подняла трубку.

— Алло! Да, это я. — Дороти удивленно повернулась в сторону говорившей по телефону девушки. — Да, Филип. О да, конечно, Фил. Хочу отдохнуть перед работой. Все хорошо. Спасибо. До свидания, Фил.

Положив трубку и даже не взглянув на Дороти, Лиззи удалилась в свою комнату, плотно прикрыв за собой дверь.

А Дороти несколько секунд так и сидела с открытым от удивления ртом. Филип. Фил. Это что-то новенькое. Ай да тихоня Лиззи! И как это она, Дороти, пропустила появление нового персонажа в жизни девчонки?