Звездная академия. Дипломатия галактического уровня

Глава 11.

Присев на лавочку сбоку от своего домика, погруженный в свои мысли, Стас рассматривал странное небо Лорны. Вдруг, его внимание привлек тихий шорох. В фиолетовых сумерках, стараясь держаться тени, мимо проскользнул кто-то небольшой и малоприметный. Погодин насторожился. Лагерь давно спал, сигнала-оповещения о вторжении не было. Странно, кто мог ночью, после отбоя красться в сторону лабораторного сектора? И что ему там понадобилась? Вроде ничего ценного пока не находили. На время поиска тангира Элвэ и Верник, вообще, приостановили все работы. Треугольник! Треугольник из странной пещеры на Медриксе! Он не сомневался, что его догадка верна и бесшумно двинулся вслед за ночным воришкой.

Фигура злоумышленника, скрытая плащом, мелькнула на участке, освещенном фонарем, и тут же скользнула снова в тень. Погодин наблюдал за вором, прижавшись спиной к стене лаборатории. Что-то зашелестело, потом защелкало, и вдруг наступила темнота, слабо разбавленная отблеском фосфорицирующих растений. Единственный фонарь потух, звуки стихли. Погодин не видел того, за кем пришел сюда, но ощущал, что незнакомец еще здесь и весьма близко.

Дверь в здание осталась позади. Видимо, парадный вход преступника не интересовал. На окнах то и дело по контуру пробегали синие огоньки сигнализации, и на них воришка тоже не обратил внимание. Почти на границе с землей было выведено вентиляционное отверстие. Оно было маленьким. Пролезть в него смог бы разве что ребенок или очень хрупкая девушка. Стоп. В лагере всего две девушки, у которых размеры позволили бы это сделать. Верник и эта леди Темного Круга, Алейна, кажется. Постольку поскольку именно в этот момент Алька находилась в медицинском домике, более того, Погодин знал об этом наверняка, потому что сам лично заходил справиться о ее здоровье всего час назад, и подруга спала сном младенца, то оставалась «темная».

Не зря они со своим таштором телохранителем всегда вились рядом с раскопками, создавая видимость заинтересованности. На самом деле, Стас сам не раз слышал, как белокурая, хрупкая девушка непринужденно расспрашивает о тонкостях и трудностях работы тех, кто непосредственно был связан с лабораторными опытами. Салорка ему нравилась. Она была приветлива, немногословна, а еще… улыбалась так, что вокруг становилось светлее, и душе хотелось петь. Лишь один человек, кроме салорки, обладал похожей улыбкой — Алька Верник, его лучший друг и несбыточная мечта всех курсантских лет. Алейна интересовала Погодина. Он практически все время выискивал ее глазами и рассматривал осторожно, стараясь не привлекать внимания. Но несколько раз их взгляды встречались и тогда, леди тама Сану мило краснела и, вздернув свой хорошенький носик, отворачивалась, чем вызывала улыбку у Стаса. И все равно, несмотря на симпатию, землянин был настороже, словно все время ожидал от нее подвоха, не потому, что она из Темного Круга. Вовсе нет. Интуиция Погодина вопила, что у салорки есть какая-то тайна, а своему чутью он привык доверять.

Странным казалось лишь одно: он нигде не чувствовал присутствия тени девушки, ее телохранителя Двайна. Обычно, таштор следовал за Алейной неотступно, бросая грозные и подозрительные взгляды на окружающих. Как поступить в сложившихся обстоятельствах? Поднять тревогу? Так вроде «темная» пока еще ничего не совершила и впредь станет осторожнее или, вообще, затаится. Попробовать обезвредить ее самому? Но тогда нужно выяснить местоположение таштора, а в том, что он где-то рядом Погодин не сомневался. Стас сделал небольшой шаг вперед и поморщился, наступив на острый камушек. Вот оно решение. Он нагнулся и, подняв его с земли, запустил в близ лежащие кусты подальше от себя, стараясь наделать как можно больше шума. Девушка у решетки вентиляции замерла, а от одного из деревьев отделилась массивная фигура, устремившись в сторону упавшего камня. Таштор, одетый в маскировочный фиолетовый плащ, почти сливался с окружающим пейзажем. Не мудрено, что Погодин его не заметил.

— Что там, Двайн? — шепотом спросила салорка.

— Все спокойно, госпожа. Видимо, какая-то местная живность шумит, — ответил ей громила, снова сливаясь с деревом.

В руках Алейны сверкнул лазерный резак, и Стас понял — больше медлить нельзя. Конечно, выстоять в честной схватке с громилой-телохранителем, не смотря на все свои регалии в карате, он не сможет, но голова дана не только затем, чтобы шапку носить. А у таштора голова единственно слабое место, по ней и нужно бить, чтобы его вырубить. Только вот чем? У здания лаборатории лежали стройматериалы. Возведение лагеря, хоть и велось достаточно быстро, но еще не было окончено. Погодин осторожно поднял одно из металлических креплений, похожее на толстый стержень длиной сантиметров пятьдесят, и взвесил его на руке. Тяжелое, как раз то, что надо. Бесшумно Погодин двинулся к таштору, обходя его сзади. Стас хотел лишь оглушить, поэтому одетый на лысый череп громилы капюшон плаща, был как нельзя кстати. Он смягчит удар. Второго шанса не будет, поэтому бить нужно сильно, быстро и наверняка. Погодин сделал пару шагов, приближаясь к противнику, перехватил стержень за самый конец и ударил. Гигант рухнул как подкошенный, при этом, не издав ни звука, а вот упало массивное тело вовсе не бесшумно.

— Да что там еще у тебя? — раздался недовольный голосок.

— Все в порядке, леди Алейна, — копируя интонации таштора, отозвался Стас, — оступился.

— Ты испортишь нам всю операцию своей неуклюжестью, Двайн! — почти прошипела салорка, — сам знаешь, что стоит на карте. Мне жизненно необходимо добыть этот треугольник.

Пока девушка отчитывала своего телохранителя, Стас успел зайти сбоку и схватить ее за руки, сильно надавив на запястья. От неожиданности Алейна выронила все, что держала. На землю полетели лазерный резак и парализующий бластер.

— А мне расскажите о своей жизненной необходимости, леди тама Сану? Я о ней не знаю, — прошептал Погодин, притягивая хрупкое девичье тело к себе.

— Двааайн! — попыталась кричать Алейна, но Стас прикрыл ей рот ладонью, удерживая ее тонкие руки одной своей.

— Отдыхает он. И будет долго отдыхать, примерно до утра, — ответил он, трепыхающейся салорке, — а ну, перестань! — Погодин хлопнул ее по заду, кстати, упругому, — Я уберу руку, а ты не станешь кричать. В твоих же интересах вести себя тихо. Будешь хорошей девочкой?

Алейна отчаянно закивала и, Стас, чуть отстранившись, убрал ладонь ото рта девушки. В этот момент каблук ее ботинка впечатался в голень землянина, Погодин приглушенно вскрикнул, запрыгал на одной ноге, поминая на чисто русском языке всех родственников девушки, особенно по женской линии, но добычу из рук не выпустил. А когда волна острой боли схлынула, прохрипел:

— Что ж ты злая-то такая! Все равно с планеты тебе не сбежать!

— Посмотрим! — зашипела салорка и задергалась в его руках.

— Да стой ты, бешеная белка! — выругался Погодин, разворачивая девушку лицом к себе.

— Кто? — спросила Алейна, от неожиданности перестав вырываться. Она внимательно разглядывала своего пленителя.

Это был тот самый землянин, который бросал на нее пылкие взгляды, думая, что она их не замечает. Честно признаться, было лестно, молодой мужчина ей нравился. И, вообще, время, проведенное в экспедиционном лагере, стало одним из самых лучших периодов в ее нелегкой жизни. Очень хотелось поверить, что не нужно ничего красть, вынюхивать, выведывать, что она свободна и просто окружена людьми, которые пусть не друзья, но вполне искренне и доброжелательно к ней относятся.

— Белка, — повторил этот странный землянин и улыбнулся, — зверек такой, дикий. Знает, что слабый, но вырывается до последнего. Хотя, белку можно приручить, лаской и вкусным угощением. Ты что любишь?

— Что? — непонимающе захлопала глазами девушка, — а ты разве звать никого не будешь?

— Зачем? — удивился Погодин, — и один, если что справлюсь, но я понять хочу. Ты же вроде совсем не глупая, понимала, что даже укради ты треугольник, с планеты с ним не выбраться. Так зачем рисковала?

— Нужно было, вот и рисковала! — буркнула девушка. Землянин ей нравился, очень. А испытывать симпатию к врагу — вредно для дела.

— Нужно кому? — не унимался мужчина, прижимая ее к себе. Его доброта и искреннее участие сбивали с толку. Близость крепкого мужского тела смущала, а еще будоражила мысли и кровь. Никогда в жизни Алейна не испытывала подобного ни к кому.

— Мне! — выкрикнула она, испугавшись нахлынувших чувств, — слушай, не лезь в душу. Зови вашу охрану и сдавай меня им, раз уж попалась.

— Считай, что охрана уже здесь, — улыбнулся он и в темноте блеснули его белые ровные зубы, — так может, все же расскажешь: зачем тебе треугольник и кто тебя послал?

— Никогда! Никогда салорка из клана тама Сану не покроет себя позором, раскрыв свое задание! — девушка сначала гордо вскинула голову, а потом, поморщившись, как от боли, посмотрела на свои запястья, которые Погодин до сих пор удерживал одной рукой. Вторая — обвивала тонкую талию девушки.

— Ну и не говори, — весело ответил Стас, — тогда я стану тебя пытать!

— Пытать? — воскликнула Алейна.

— Угу, — подтвердил Погодин, словно речь шла о чем-то обыденном.

На планетах Темного Круга многие расы практиковали пытки, и все они были изощренными и ужасными. Воспоминание об этом заставило девушку поежиться, но взгляд от ухмыляющегося мужчины она не отвела.

— Приступай! — с вызовом ответила она.

— Как скажешь, — почему-то шепотом ответил ей Стас, а потом его горячие губы накрыли ее рот.

Боги космоса! Он целовал ее, по-настоящему! Ее первый поцелуй… Восторг, трепет, ликование? Нет! Ничто несравнимо с тем фейерверком эмоций, что испытывала сейчас Алейна. Она словно парила, купалась в волнах закруживших ее ощущений.

— Моя госпожа! — раздался рык таштора.

От неожиданности Погодин разжал руки, и девушка выскользнула, отбегая в сторону. Мгновенно она выхватила из ножен на поясе оба кинжала, не сводя взгляда со Стаса. Честно говоря, впервые в жизни Алейна тама Сану не знала, как поступить.

— Чего вы ждете, леди! — торопил ее Двайн, — убейте его!

Убить? Убить того, кто так нежно целовал ее? Убить мужчину, чей смех и шутки сделали последние недели ее жизни прекрасными? У него есть друзья, наверняка родственники, может даже любимая, которые его обожают. Конечно, ведь его нельзя не обожать. Землянин Стас Погодин нужен и важен многим. А что есть у нее? Мама. Но, что бы ни делала Алейна, лорд Кебрим никогда не отпустит мать. Хотя бы для того, чтобы шантажировать дочь. Двайн? Он хороший напарник и порой в нем мелькало что-то человеческое, но он таштор, присягнувший одному из великих домов. Двайн слишком чтит традиции дома тама Сану и не позволит оставить Стаса в живых. Наемник либо погибает сам, либо устраняет всех свидетелей — вот закон, которого придерживались все дома на Таоку. Люди в лагере так не походили на тех, что окружали ее все годы. Члены экспедиции и другие, те, кого она встретила в Академии, все занимались чем-то важным, необходимым всем, а она… они с Двайном… Балласт. Пустое место.

Нет! Погодин будет жить! Последнее, что она сделает — это спасет пусть одну, но светлую душу. И Алейна метнула кинжал в Двайна, попав прямо в сердце. Уж что-что, а в цель она попадала с закрытыми глазами. Таштор удивленно выдохнул и, хрипя, осел на землю, затихнув навсегда.

— Зачем ты это сделала? — опешил Погодин.

— Иначе он убил бы тебя, — улыбнулась девушка, — мы не оставляем свидетелей.

— Но ты вроде не собираешься меня убивать, Алейна, — мужчина внимательно смотрел на салорку, — почему?

— Потому что ухожу я, — девушка улыбнулась, дотронулась до своих губ, словно вспоминая свой первый и… наверное уже последний поцелуй, а потом вонзила кинжал себе в грудь.

— Неееееееееет! — взревел Погодин, бросаясь к падающей салорке. Хрупкая, нежная, почти невесомая, он не дал ей упасть.

Почувствовав его рядом, Алейна открыла глаза и прошептала:

— Как трудно жить и как легко умирать… — алая струйка вытекла из уголка ее губ и устремилась к шее, но девушка уже закрыла глаза.

— Доктораааа! — заорал Стас, подхватывая бесчувственное тело на руки и устремляясь к медицинскому домику.

*****************************************************************

Разбудил меня сильный шум в коридоре. Кто-то громко разговаривал, всхлипывал и даже кричал, что-то падало и скрежетало. Открыв глаза, я поняла, что оцепенения, вызванного успокоительными препаратами, больше нет, и решила посмотреть, что же там все-таки происходит. Около кровати аккуратно стояли мягкие, пушистые тапочки, между прочим, не больничные, а мои собственные. Не иначе, бабушка Пелагея позаботилась о любимой внучке. Думать об этом было приятно, словно дома на миг очутилась. Всунув ноги в уютную обувь, направилась к двери. От долгого бездействия тело затекло и никак не желало слушаться.

Потихоньку дошла до двери и, открыв ее, выглянула в коридор. В обозримом пространстве никого из людей не было, лишь андроиды-уборщики замывали следы крови на белых пластиковых полах, да в отдалении слышались тревожные голоса, которые, как бы ни силилась, разобрать не могла. Глядя на красные разводы, ужаснулась: Боже, что еще могло произойти на этой, кажущейся вполне мирной, планете?

— Где доктор Париту? — спросила я у робота.

— Он занят с новой пациенткой, как и остальной персонал, — ответил он механическим голосом. Все андроиды на станции были типовыми моделями, с одинаковой внешностью. Лишь порядковый номер, вышитый на комбинезоне, отличал их друг от друга. — Фаэре требуется помощь?

В ответ я отрицательно покачала головой и протиснулась в коридор, стараясь идти вдоль стеночки, чтобы не наступить в еще неубранную кровь. Робот сказал «пациентка», значит — женщина. Надеюсь с Хуней и бабушкой Пелагеей все в порядке. Тревожные мысли не давали покоя. С замирающим сердцем дошла до стеклянных дверей, за которыми стояло несколько медбоксов. Там, в помещении, вокруг приборов суетились люди в белоснежных комбинезонах. Звукоизоляция была хорошей, поэтому, о чем говорят медики, я не слышала, но продолжала следить за каждым их действием, поэтому не сразу заметила прислонившегося к стене Погодина. Форму Стаса покрывали кровавые разводы. Отрешенный взгляд откровенно пугал, словно друг смотрел и ничего не видел вокруг. Да, так оно, скорее всего, и было на самом деле, потому что меня он не заметил.

— Что случилось? — обеспокоенно спросила я, вплотную подойдя к нему.

— А? Что? — переспросил Погодин, но, кажется, так и не пришел в себя, даже меня не узнал. Хотела повторить свой вопрос, но в этот момент в дверях появился Ваку Париту, и Стас бросился к нему.

— Как она, доктор? — спросил он, преграждая бедному, маленькому ксури дорогу.

— Да, что за сутки сегодня такие? — возмутился врач, — пациенты — сплошь молодые девушки, а сумасшедшие кавалеры не дают работать! Пропустите, молодой человек!

Старший медик экспедиции постарался проскользнуть мимо Погодина, но тот и сам пропустил его, крикнув вдогонку:

— Доктор, скажите хоть что-то!

— Девушку поместили в медбокс, а он может многое, но не все. Слишком большая потеря крови. И если на каждого члена экспедиции у нас есть синтезированная плазма, то на гостей мы не рассчитывали, — фаэр Париту говорил отрывисто и быстро, волнение переполняло его, — чудо… Ей поможет лишь чудо.

— Что нужно сделать, чтобы чудо произошло? — шепотом спросил Стас.

— Нужно, чтобы девушке подошла плазма хоть кого-нибудь из членов экспедиции, так как на синтез времени нет. Но это маловероятно — она салорка. — Маленький ксури заспешил прочь, скрывшись за одной из дверей.

Погодин привалился к стене и сполз по ней, присаживаясь на корточки. Он тяжело вздохнул, закрыл лицо руками и больше не издал ни звука. В коридоре появилась Пелагея Джоновна в сопровождении Белиготара Сорга и тангира Элвэ. Все были крайне обеспокоены.

— Что случилось? — задала ба мне тот же вопрос, который несколькими минутами раньше я задавала Стасу.

Ответа не знала, особых подробностей тоже, поэтому, гордо расправив на груди свою любимую пижаму с красными маками на черном фоне, решила поделиться своими наблюдениями:

— Насколько я могу судить, там — кивнула головой на помещение с медбоксами, — находится салорка. С ней произошло что-то настолько ужасное, что ее жизнь висит на волоске, в прямом смысле этого слова. Погодин имеет к этому какое-то отношение, но сам находится в таком состоянии, что добиться от него вразумительного ответа мне не удалось.

Цепкий взгляд Пелагеи Джоновны мгновенно просканировал Стаса. Она развернулась к деду и тихо скомандовала:

— Успокоительное. Легкое. Быстро.

Надо отдать легару должное, ни одного лишнего движения, ни одного вопроса. Он просто исчез на несколько секунд, чтобы вновь материализоваться, держа в руке инъектор. Тангир придержал моего друга, пока Сорг впрыскивал в него препарат. Спустя несколько мгновений, взгляд Погодина все же сфокусировался, став осмысленным. Он осмотрелся, словно вспоминая, как здесь очутился, а потом его лицо вновь стало печальным, и Стас низко склонил голову.

— Что произошло? — повторила свой вопрос ба. На этот раз получила на него ответ.

Пока Погодин подробно расписывал ночное происшествие, ко мне подошел Дарин. Он встал так близко, что спиной я чувствовала его тепло. Было приятно. Пока спала, успела соскучиться по эленмарцу.

— Треугольника уже нет в лаборатории, — чуть наклонившись, едва слышно прошептал «леденец», вызывая у меня волны мурашек.

— А где он? — выдохнула я, стараясь, чтобы голос не дрожал.

— Там, где ему самое место — в храме, — даже не видя лица Дарина, отчетливо понимала, что тангир улыбается, — тебе привет от Сумрака.

Представляю, в какой форме он его передал. Чего-чего, а сарказма наглому кошаку не занимать. Весть о треугольнике меня одновременно и обрадовала и огорчила. С одной стороны артефакт занял свое законное место, а с другой — придется как-то объяснять его исчезновение из лаборатории. И если ба и легару мы все равно собирались обо всем рассказать, то, как объяснить это другим, не упоминая храм — не представляла.

В это время Стас подошел к рассказу о краже треугольника, и я уверилась в правильности поступка Дарина. Если таштор и салорка пытались похитить треугольник, то это смогут сделать и другие. Рано или поздно попытки могли бы увенчаться успехом. Мало ли кто охотится за этими артефактами. Пелагея Джоновна дополняла рассказ Погодина новыми подробностями. Тело Двайна обнаружили андроиды, производившие вечернюю уборку территории. Подняли тревогу, а потом поступила информация, что в медицинском доме еще одна пациентка. Скупые данные отчета, поступившего на центральный пульт, говорили о том, что составлял его робот, пока весь небольшой персонал медицинского пункта был занят спасением жизни пострадавшей.

В целом, ситуация прояснилась. Вряд ли гибель девушки спровоцирует конфликт с Темным Кругом, ведь по факту, их парламентеры оказались засланными шпионами. Но мне отчего-то было неимоверно грустно. За время нашего знакомства, я успела привыкнуть к Алейне и очень ей симпатизировала, словно она затронула какие-то невидимые струны моей души. И не мне одной. На Погодина, вообще, было страшно смотреть. Вечный балагур, неунывающий оптимист, шутник и дамский угодник, сейчас как будто сдулся и своей бледностью напоминал мраморное изваяние. Никогда я не видела друга таким подавленным. Стас продолжал сидеть, подпирая собой стену. Чтобы хоть как-то поддержать, положила ладонь на его плечо. Заметив недовольный взгляд Элвэ, закатила глаза. Там, за стеной жизнь человека на волоске висит, Стас вне себя от переживаний, а этот ушастый нашел время для ревности!

— Так, так, так, — раздался ехидный голос. А этого еще зачем сюда занесло? — Алейна тама Сану — официальный представитель Темного Круга. И о всех происшествиях, касающихся ее, нужно ставить меня в известность.

Ну, конечно, в коридоре, чуть расставив ноги и сложив на груди руки, стоял лорд-префект Шаендара Эрниль тер Куина.

— Боюсь, мой друг, тут дело не столько в Алейне, — подошел к нему Элвэ, — сколько в том, что фаэра посол была поймана с поличным на месте преступления. Этот факт требует расследования и разбирательства.

— И какое же преступление вы инкриминируете представителю одного из самых влиятельных аристократических родов Темного Круга? — спросил тер Куина, искривив в саркастической ухмылке свои красивые губы.

— Шпионскую деятельность и попытку кражи, — отчеканил легар, пресекая любые вопросы со стороны шаендарца.

Лорд-префект замолчал, но теперь внимательно уставился на меня, окинув всю фигуру насмешливым взглядом, от растрепанных волос до пушистых помпонов на тапках. Стало неуютно и даже слегка стыдно за свой непрезентабельный вид. Кровь прилила к щекам, опаляя их жаром. И почему я так на него реагирую? Словно его мнение мне небезразлично. Много чести.

Мое самобичевание прервало появление доктора. Взволнованный ксури почти бежал, направляясь к помещению с медбоксами.

— Что случилось? — спросила фаэра Париту Пелагея Джоновна.

— Чудо! — выдохнул маленький доктор и, распахнув дверь, закричал, обращаясь к своим помощникам, — начать переливание крови. Салорке подходит та, что синтезировали для Верник. Хотя какая она салорка…