Звёздная вуаль

Глава 23

- Расскажи мне про их татуировки. – был вечер, и я после долгого горячего душа зашла к Дамиану в номер с намерением узнать больше об оборотнях.

- Это тату - мистический знак. Она не выводится чернилами, она появляется сразу же после их первого перевоплощения. Оборотни рождаются в человеческом обличии, и, лишь достигнув определенного возраста, обычно это 9 - 10 лет, они проходят своё первое превращение, которое всегда сопровождается обрядом инициации. Как только татуировка появляется, ты становишься частью стаи, одним из клана. До этого с детьми обращаются довольно жестоко, всё зависит от клана и от традиции, Лучиан всегда чтил каждого из своей семьи, - сделал он ремарку – но кланов много, и у каждого своя история. В некоторых случаях дети не доживают и до своих 10 лет, и, даже если ты и дожил до своего первого перевоплощения, это не даёт гарантии, что ты выживешь. Если рядом нет того, кто бы тебя направил. Поэтому процент достигших зрелости оборотней невероятно маленький.

Это больше походило на моё представление о оборотнях. Зверь в человеческом обличии. Но, видимо, Лучиан был иным, поэтому у него и был самый многочисленный и могущественный клан. Это утешало.

- Оборотни, как долго они живут? Они ведь не бессмертны?

- Ничто в этом мире не бессмертно, - сказал он, чуточку разозлившись, он мне это уже раз сто напоминал, но для меня это было лишь словом – И нет, они не бессмертны. Продолжительность их жизни чуть длиннее, чем у обычного человека, так же их развитие отличается от человеческого. Они развиваются, как обычные дети, до их первого превращения, с этого момента их жизненный цикл замедляется. К сорока годам человеческой жизни старение останавливается на время. Лучиану сейчас 55 лет по человеческим меркам, но на самом деле он ещё очень молод, даже слишком – в концовке фразы я услышала горечь и сожаление. К чему это? – Средняя продолжительность жизни оборотня около 150-250 лет человеческой жизни, хотя нередко встречаются и гораздо старше.

Ого, 150-250 лет, ничего себе. М-да, этот мир всё страннее и страннее с каждым днём.

- А Феликс, кто он такой? – пока в голове переваривалась общая информация про оборотней, как вид, я хотела узнать больше о враге, с которым предстоит столкнуться.

- Опасный тип. В отличие от Лучиана, который пытается жить по людским законам, Феликс считает, что власть в их руках, и не может смириться, что брат не пользуется своим могуществом, чтобы управлять судьбами других. Лучиан с трудом его сдерживает, но против братской крови он не будет идти, нет, только не Лучиан. – теперь он уже говорил со злостью, видно, он не был согласен с Лучианом. У меня у самой был брат, поэтому я прекрасно понимала Лучиана, что бы тот ни натворил, он всегда будет моим братом.

- Что мы будем делать с ним и с кристаллом?

- Его надо выкрасть. – сказал он простым будничным тоном, я всё ещё слышала нотки недовольства, но он их скрыл под властным и уверенным тоном.

- И как ты предлагаешь это сделать? Не можем же мы так заявиться среди ночи в дом, охраняемый оборотнями? Даже несмотря на мою вдруг появившуюся силу и на твою, непонятно откуда взявшуюся, – я постаралась, чтобы эта часть фразы прозвучала как можно убедительнее, но Дамиан никак не отреагировал. – мы не справимся с десятком оборотней. – в их физической силе я почему-то не сомневалась.

- Их больше, чем десяток, Лучиан держит большую охрану, не считая членов семьи, это во-первых. А во-вторых, я не собираюсь бесчестно вламываться в дом друга, пусть даже и для такой цели.

«Уау! У него и честь есть? Дамиан Валенси, ты меня удивляешь всё больше и больше» - конечно, этого вслух я не сказала.

- Тогда каков план? Или ты попросишь Феликса отдать его по-хорошему? – и откуда во мне столько сарказма? Феликс на самом деле задел меня, до сих пор жутко от его ледяного взгляда.

- Я сказал, что не собираюсь прокрадываться в его дом. Есть другой способ завладеть кристаллом. В пятницу вечером всё и сделаем.

- А что будет в пятницу вечером?

Тут Дамиан посмотрел на меня, как на умалишенную. Что я такого сказала?

- Ты чем слушала, когда Лучиан пригласил нас на пятничный приём в его доме? Точнее сказать, он пригласил тебя – в голосе прозвучали нотки гнева. Или мне показалось? Дамиан не может меня ревновать, для этого человек должен хоть чуточку привлекать. А я его только раздражаю, как и он меня, в принципе. Иногда кажется, что если бы не то, кем я была,.. он бы никогда не стал со мной разговаривать или даже смотреть в мою сторону. Кто я и кто он?

- Ты думаешь, легко сопротивляться воздействию кристалла, когда на тебя таращится злой оборотень, готовый разорвать тебя на куски, сама не знаю почему?

- Что ты чувствуешь, когда находишься рядом с реликвиями? – раньше он меня не спрашивал об этом, поэтому вопрос прозвучал странно.

- Это сложно объяснить. Как будто мир раздвоился, и поток противоположных энергий пытается уничтожить друг друга в моем теле. То становится хорошо и спокойно, словно я нахожусь в самом безопасном месте на Земле, то сразу всё меняется, злоба и ужас, сопровождаемые душевной болью, проникают в меня, унося в ад. В такие моменты сложно себя контролировать.

- Согласно легендам, реликвии заключают в себе силу противоположностей, соединяя её в балансе. Хм, - он прохаживался передо мной размеренным шагом, размышляя вслух. – Если этот мир состоит из баланса противоположностей, то разрушение стен разрушит и баланс, и тогда будет уже слишком поздно возвращать всё обратно. Стены не должны пасть, «Сиаар-Де-Гер» … - он вдруг замолк, внезапно остановившись и глядя на меня. Его глаза смотрели прямо мне в душу, они изучали меня, словно пытаясь понять, что я такое.

- Всевидящую ведь тоже Вестники создали. – я в принципе это только что осознала, они говорили мне об этом, но я тогда не обратила на это должного внимания. – Видимо, – продолжила я, игнорируя недоверчивый взгляд Дамиана – после того, как в использовании «Сиаар-Де-Гер» отпала потребность, они соединили все силы Хранительниц и поместили их в одного человека, Всевидящую, и для того, чтобы не потерять «Сиаар-Де-Гер» в потоке времени нашего мира, они создали связь между реликвиями, «Сиаар-Де-Гер» и Всевидящей. Могу поспорить, что лишь Всевидящие могли воспользоваться силой реликвий в полной мере. – это осознание словно снег на голову обрушилось на меня.

В голове соединились обрывки фраз, сказанных Дамианом, Вестниками, и мои собственные ощущения. Я приняла кристалл, как что-то своё, как часть себя, он всегда принадлежал, принадлежит и будет принадлежать мне. Дамиан всё это время смотрел на меня с удивлением и неверием в глазах. Словно он не мог поверить в мои доводы. Интересно, он не верил в связь Всевидящей и «Сиаар-Де-Гер», созданной Вестниками, или в то, что это сказала я? Но странным мне показалось не его неверие в мои дедуктивные способности, я и сама была этим шокирована, а разочарование, которое я прочитала там, в глубине его глаз, что-то смешанное между отчаянием, ненавистью и надеждой. Я не могла понять этой смеси его чувств, что толку, что мне удавалось пробиться сквозь созданные им стены, если я не могла понять его, а на каком-то клеточном уровне мне отчаянно хотелось этого, словно от этого зависела моя жизнь.

Я смотрела на него. Он снова возобновил своё медленное передвижение по комнате, словно то, что в нём бушевало, сейчас не находило себе места в его душе, требуя вырваться наружу. Я видела, как его взгляд раз или два останавливался на том или другом предмете мебели, а руки непроизвольно сжимались в кулаки. Кажется, теперь я понимаю, куда подевался стол из столовой и сервант. Этот человек был ходячей бомбой замедленного действия.

Я лишь сейчас позволила себе в волю насладиться этим зрелищем, и оно было прекрасным. Эта сдержанная ярость возбуждала, его мышцы сексуально перекатывались под белоснежной рубашкой, взгляд был неспокойным и казался чуточку безумным, его аккуратный хвост полностью распался, и он одним движением руки загладил назад волосы, открывая своё лицо. Я смотрела на его загорелую кожу, черты его лица стали более выраженными, более чёткими, что-то в нём изменилось. Грубоватость исчезла, оставляя за собой лишь власть, надменность сменилась безграничной силой. Передо мной стоял не волевой человек, обладающий властью, казалось, что всё земное для него не что иное, как пыль. Я видела под этими обсидиановыми глазами истинную силу, истинную власть, истинную волю господства над жизнями. Я смотрела на него, словно завороженная, словно соприкоснулась с чем-то большим, чем сила, но я не могла понять, что же я вижу, что чувствую, что всё это значит? Единственное, что я распознала в себе, это страсть, я желала его, я хотела прикоснуться к его мышцам, пройтись языком вдоль его чёрных татуировок, по периметру всего огромного замысловатого узора, окутывающего всё его тело. Я хотела видеть его обнаженным, хотела наслаждаться этим зрелищем час за часом.

В какой-то миг наши глаза встретились, и он ответил мне. Всё, что я видела раньше, исчезло, теперь он смотрел на меня не с любопытством, а со страстью, я могла физически ощутить его желание и его самодовольство.

Что?... Это последнее вырвало меня из грёз. Самодовольство? Я была в бешенстве, я тут чуть голову из-за него не потеряла, а он смотрит на меня и самодовольно улыбается. «Напыщенный кретин!» - Бог знает, чего мне стоило не выпалить это ему прямо в лицо. Я мгновенно встала, пытаясь успокоиться, я и не подозревала, насколько была возбуждена. Но нет, хватит с меня играть в его игры, он ещё больше начал меня раздражать. Признаюсь, меня к нему тянет, но это не повод поддаваться ему - я пыталась сама себя успокоить, ведя безмолвный монолог. Да лучше я с Лучианом пересплю, чем с этим высокомерным идиотом.

- Так что это за приём, на который меня пригласили? – спросила я холодным тоном, ставя акцент на «меня».

- Лучиан устраивает официальный приём и небольшой праздник 21 ноября каждый год.

- 21 ноября? – Боже, уже конец ноября, теперь я точно уже пришла в себя и могла мыслить рационально. Как же быстро летит время или, наоборот медленно, кажется, что только вчера я была обычной девушкой, но знакомство с Дамианом и последние события, кажется, я уже всю жизнь жила так. – 21 ноября - это же день святого Архангела Михаила. – я точно это знала, Архангел Михаил был покровителем нашей семьи, и мы всегда проводили этот праздник в кругу семьи.

- Его отец был Михаилом, и он начал эту традицию, Лучиан только продолжил её. – почему-то в его голосе чувствовалась неприязнь.

«Нет, Вика, ты точно живёшь в иллюзиях. Чем больше загадок в этом человеке, тем больше ты сама себе придумываешь ответы».

- Это будет семейный праздник, но не менее официальный.

Я уже знала, куда он клонит. Перевожу: одежда с иголочки и как можно дороже и изысканнее, полный контроль поведения и покорность.

- Надо было меня предупредить, я бы хоть какие-то вещи взяла с собой. – ладно, кажется я не совсем успокоилась, но мне было наплевать. – Моя кредитка не рассчитана на такие расходы.

Дамиан молча вытащил портмоне из заднего кармана штанов и, положив свою кредитку на столик возле меня, удалился из номера. Я посмотрела на неё, золотая карта светилась под лучами лампы. «Visa Gold - самая престижной карточка «золотого» класса. Карты Visa Gold гарантируют своим владельцам высокое качество обслуживания. Данная карта является признаком респектабельности и возможностей клиента» - в голове прокрутилась реклама, прочитанная когда-то в интернете.

В другом случае я бы ни за что не взяла от него денег. Но мой собственный счёт был на мели, а выглядеть, словно оборванка, мне тоже не хотелось. Тем более я это заслужила, нечего самодовольно на меня пялиться, как будто он и не знает, какое впечатление производит на женщин. Я до сих пор помню щенячий взгляд той дамочки, которую мы видели в доме Петри, хотя я думаю, что она впервые в жизни позволила себе так на кого-то смотреть. Так что мне ничего не оставалось, как взять золотую карту Дамиана. Представляю, как на меня будут пялиться продавщицы.

Была среда, а значит, у меня завтра ещё целый день в распоряжении на покупки.