Звездное тепло

Глава 5. Горный пыльник

Илона

Меня разбудил громкий стук в дверь. Вскочив с кровати, сообразила на ходу, что похищение в другую галактику – не часть красивого яркого сна. Убрала задвижку и впустила калемейского курсанта с перевязанным лицом.

Утона никто не съел! От радости я чуть не обняла его. Сдержалась, предположив, что инопланетянин ошибочно воспримет дружеский жест как нечто большее.

Утон принес мне к завтраку национальное калемейское блюдо – кашу из крупных желтых зерен под сладким соусом с дроблеными орешками. Невероятно вкусную! Но прежде, чем наедине с собой отведать экзотического угощения, я очень внимательно расспросила друга о случившемся в ночи.

Курсант поведал: он зацепился за провода, торчащие из-под сместившейся напольной плиты, и сильно ударился лицом. Утон подумал, что его схватил за ногу жуткий горный пыльник, и закричал от страха. Меня он попросил не беспокоиться. Сказал, у калемеев быстрая регенерация, поэтому отколовшаяся пластинка носового панциря вырастет к вечеру.

От него я узнала, что проспала всеобщую побудку. Не слышала кукареканья будильника. Оно и понятно. Привыкла гостить на каникулах в деревне у дедушки с бабушкой. Там под окном каждое утро кричит петух.

За вкусным завтраком посмотрела выпуск галактических новостей по настенной телепанели, потом освежила в памяти, кто есть кто из местных народов, пролистнув дядин конспект.

Утон сказал, что куратор будет ждать меня в учебной лаборатории на нижнем научном ярусе до второго утреннего трета. Времяисчисление здесь отличалось от земного. Усредненные галактические сутки включали двадцать пять земных часов, а дней в галактическом году было четыреста. Утро, день, вечер и ночь делились на три промежуточных периода – трета, а те в свою очередь – на десять мелких отрезков ивайтенов.

Калемейский курсант поспешил на обязательную для военных утреннюю тренировку. Найти лабораторию я должна была сама, без провожатых, пользуясь сохраненной в планшете мудреной схемой. Троечник с нашего курса вряд ли мог в ней разобраться, похитители не зря умыкнули отличницу.

Я не смогла убедить “бравого” курсанта в том, что страшный горный монстр живет в его воображении и не встречается в реальности. Утон сказал, что пыльник не опасен утром и днем, минувшей ночью он кого-то сцапал и не проголодается до вечера. Устав с ним спорить, я решила помалкивать.

К “народным костюмам”, в которых нужно было показываться жителям станции, похитители причислили весь мой немаленький багаж одежды. Я выбрала для первого учебного дня красную клетчатую рубашку, синие джинсы и черные кроссовки. Прицепила на отгиб воротничка бейджик с именем-фамилией, написанными иероглифами общего языка, взяла усовершенствованный планшет и отправилась навстречу новым ярким впечатлениям.

– При-вет!

– Здрааавствууууйтеее!

– Доброе утрооо!

Каждое из причудливых существ, идущих, ползущих или летящих навстречу мне в прозрачном тоннеле перехода между жилым и научным секторами, удивленно меня разглядывало и вежливо приветствовало. Некоторые кланялись как принцессе.

Я всем отвечала, от частых кивков устала шея. Как бы непривычно, а порой и жутковато не выглядели жители станции, они мне показались очень милыми. Никто не проявлял враждебности или брезгливости. Хоть я и чувствовала себя живой диковинкой, слоном, которого водят по улице, точнее – самостоятельно проходящим сложный маршрут маленьким слоником, почти не испытывала дискомфорта. Лишь незначительный страх тихонько скребся во мне – пройду ли учебные испытания, не подведу ли человечество? На почетную гостью возложена огромная ответственность – представлять в галактике все население родной планеты. Не подкачать бы.

Дядя Гриша справился с предложенными галактическими испытаниями. На то он и гений. Справлюсь ли я – обычная студентка, не профессор?

Хватит! Не думать о плохом! Приготовиться впитывать и усваивать новую информацию. Я стою в полушаге от удивительных открытий! Войду в лифт, спущусь на нижний этаж научного сектора и узнаю что-то такое, от чего захватит дух.

Дух захватило немного раньше моей доставки на нижний этаж.

Напротив лифта боком ко мне стоял на коленях парень в синей форменной одежде, привинчивая палец к руке робота. Симпатичный молодой человек… без рогов, шипов или хвоста. Светлая кожа, вроде бы обычные уши. Нос типично французский – крупный, длинноватый, с плавной горбинкой и миленьким остреньким кончиком. Рыжевато-каштановые длинные волосы убраны в далеко не жидкий “хвост”.

Похоже, космические похитители не только меня умыкнули с того рейса, но еще в довесок прихватили молодого парижанина.

Француз тихо шепнул роботу, слов я не расслышала, но поняла, что он попросил проверить, как действует рука после ремонта.

Счастливо поскрипывая, робот пошевелил металлическими пальцами, благодарно тронул парня за плечо и затопал к перемычке.

Как мило! Прямо-таки Доктор Айболит для роботов!

Я поняла, что мне все нравится в похищенном парижанине – внешность, профессия. Наверное, он очень добрый, раз любит помогать разумной технике.

– Бон жур! – сказала я ему, приветливо махнув рукой.

Парень резко повернул голову на мой жест, и я остолбенела, увидев его лицо в анфас…

На меня внимательно посмотрели большие раскосые глаза удивительного бирюзового цвета, даже при ярком освещении в них переливалось струящееся изнутри сияние.

Крупное, но довольно компактное лицо с резко выраженными высокими скулами и мощными челюстными мышцами не могло принадлежать человеку. Внешность незнакомца не походила ни на один из великого множества земных типажей, но что-то замечалось в ней индейское… вольный дух прерий, и туземное, островное… сила гигантских волн…

Брови вразлет, слегка впалые щеки, красиво очерченные губы среднего размера, достаточно мужественный гладкий подбородок, мощная длинная шея… Волосы настолько густые, что не видно ни малейшего просвета между ними, и хоть они зачесаны назад и собраны под резинку, не выглядят прилизанными. Мне стало интересно, что будет, если распустить рыжую гриву.

Я понимала, кто передо мной – спасибо дядиному конспекту и выпуску галактических новостей, и не могла пошевелиться, не то чтобы сказать хоть слово. Немигающие сияющие огоньки притягивали как магнит. Я была не в силах отвести взгляд, и он смотрел на меня. Вдруг плавно развернулся, поднимаясь. Царственное величие льва и грация пантеры сквозили в движениях его сильных рук и стройного тела. На широкой груди блеснула пришитая к униформе бирка: “Горный пыльник” – серебристая надпись на общем языке и эмблема – похожий на клевер серо-голубой цветок в красном треугольнике.

Он снова замер, выпрямившись почти во весь свой двухметровый, вряд ли меньше, рост.

– Так вот какой ты, горный монстр… А ты совсем не запыленный и не страшный… Красавчик! Не верю, что ты можешь меня съесть, даже теоретически, – я не заметила, как стала мыслить вслух.

Стиснула зубы, чтобы ничего больше не ляпнуть.

Нелианец! Утон в одном был прав, представителей этого красивого и гордого народа ни с кем не спутаешь, у них специфическая и очень эффектная внешность.

Да, они хищники, едят сырое мясо. В галактике их не любят и боятся. Поговаривают, что нелианец готов растерзать каждое встречное существо. Ну да, конечно! А по Красной Площади ходят медведи, бренчащие на балалайках! Я против дурацких стереотипов!

Еще говорят, у нелианца злой взгляд. Нет, взгляд умопомрачительных бирюзовых глаз был нисколечко не злым, пожалуй, малость прибалдевшим.

Парень слегка наклонил голову набок, подобно собаке, ждущей, что хозяин бросит ей мячик.

Я понятия не имела, что у нелианцев означает этот странный жест, но решила – нельзя больше тупо молчать или еще тупее мямлить. Надо сделать шаг навстречу и попросить плотоядного красавчика проводить меня в учебную лабораторию. Скажу, что заблудилась, и мне страшно. Нелианцы чувствуют эмоции, но меня всю колотит от волнения. Вряд ли он разберется в импульсных вибрациях и заметит ложь.

Шипастые лапищи схватили меня за талию и заволокли в лифтовую кабинку. Я ухнула вниз в колючих объятиях. Переведя дух, вышла на неподвижную площадку нижнего яруса научного сектора, уже освобожденная. Вредный курсант перекрыл путь к отступлению, грозно вздыбив головные чешуйки.

– Нельзя приближаться к хищнику! Вступать с ним в контакт запрещено! – прокричал он. – За нарушение правил предусмотрены штрафные санкции.

“Они тут все с ума посходили от передовых технологий!” – подумала я.

– Утончик, дружок, ты и вправду считаешь, что нелианец может меня съесть? – нежно пролепетала с подкупающей улыбкой. – Это полная чушь!

– Толстая свинья? – калемейский курсант запутался в значении русских слов. – И толстую свинью он тоже может съесть.

– Не сомневаюсь. Не хочу тебя пугать, я и сама не прочь добавить в бутерброд кусочек сала. Со мной ты контактируешь!

– Разные категории. Безопасное при отсутствии оружия слабое всеядное существо и хищник высшей степени опасности, – Утон старался говорить убедительно.

– Нелианцы не питаются разумными существами, – я тоже не собиралась уступать в споре.

– Официально так заявляют. А теоретически…

– Послушай, Утон, – я теряла терпение, – может быть, ему тут недокладывают мяса, раз он голодный бегает ночами по станции и ловит мышей или еще каких вредителей.

– Каждый работник или гость получает среднесуточную норму пищи, соответствующей его биологическим потребностям, – отчеканил курсант. – Тут всех кормят хорошо, – добавил он проще, заметив мой ошеломленный взгляд.

По чьей мерке похитители рассчитали суточную норму для земной гостьи? Взяли за образец необъятную хозяйку пекарни, которая постоянно жует пончики и пирожки? Мне столько сдобы за неделю не осилить!

– А у вас есть общая столовая, куда можно сходить на обед? – я поняла, что переубедить твердопанцирного друга не удастся, и немного изменила тактику.

Стала подбирать вероятные точки пересечения, где смогу повстречать рыжего красавца. Если на станции предусмотрен обеденный перерыв, то поймаю его в столовой. Уж я не побоюсь смотреть, как он уплетает сырой вилорий стейк.

– Общая столовая невозможна, – ответ Утона разорвал умеренно кровавую мысленную картину. – Одни существа едят раз в сутки, другие – двадцать раз. Некоторые предпочитают страшную пищу, ее вид может сильно травмировать психику других жителей станции.

Курсант сделал мечтательную паузу и добавил:

– Вечером на смотровой палубе открывается ресторан для тех, у кого еда не пугающая.

– Жареная куриная ножка – страшная еда? – полюбопытствовала я.

– Очень страшная, – щелкнул пальцами Утон. – Мясо на кости, еще и подвергнутое температурной обработке!

– Почему бы не открыть “Ресторанчик ужасов” для тех, кто любит покровавее? – усмехнулась я.

– Нельзя! – отрезал Утон, – Посетители такого заведения перепугают друг друга. Илона, тебе бы понравилось смотреть, как докролы едят живых червей?

– М-м-м… Наверное, нет.

Меня бы стошнило.

– А их напугает до обморока твоя пища – куриная ножка. Докролы похожи на птиц. Но как представитель всеядной расы, ты можешь прийти в наш ресторан и заказать растительное угощение, – стесненно прибавил он.

Далеко не сразу я сообразила, что “бравый” курсант пригласил девушку в ресторан. Все мои мысли затмевало роскошное сияние бирюзовых глаз нелианца.

Мы с Утоном, по-прежнему занятые бестолковым спором, подошли к прозрачной стене учебной лаборатории. Утон остался снаружи, а я осторожно вошла, стараясь ничего не зацепить и не повалить из удивительных экспонатов.

Странные вращающиеся конструкции, меняющие форму спиральки из соединенных притяжением жидких цветных шариков, находящиеся в непрерывном движении… Внимание привлек маленький радужный комочек под прозрачным куполом, тоже подвижный, будто живой. “Образец антиматерии” – надпись на стекле.

Моя недавняя курсовая работа называлась “Антиматерия и антигравитация”. Пятьдесят процентов приблизительных расчетов, сорок процентов еще более примерных версий и всего десять процентов чужих практических опытов. В итоге – минимум достоверно подтвержденной информации.

И вот… Передо мной забрезжил свет великого открытия! Научного прорыва!

Я прилипла кончиком носа к защитному куполу образца.

– Проктикантка Илооона! – прогремел над ухом Дядя Сом. – Не отвлекайтесь.

Я по-солдатски вытянулась перед ним.

– Готовы получить первое робочее зодание?

– Всегда готова.

– Отлично. Скоро на станцию прибудут делегаты для участия в Общественном собрании. Многие из них в позновательных целях возьмут с собой детей. Малыши должны находиться под бдительным присмотром. Ваша цель – устроить веселый детский праздник и проконтролировать поведение юных гостей.

– Простите, Дядя Сом, но я – антиматерия, не аниматор, – мысли спутались, в горле запершило. – Хотела сказать, что моя профильная работа – заниматься изучением свойств антиматерии, а не приглядывать за детьми. У меня нет детей, и я не получила педагогического образования. Поймите, я не умею воспитывать малышей.

– Вы обещали знокомить жителей нашей галактики с культурой вашего народа, – строго напомнил куратор. – Споете детям песни, росскажете сказки. Главное, смотрите, чтобы они не розбежались и не поранились. Проведете праздник и сможете приступить к исследованию антиматерии.

– Могу попросить дать мне в помощники робота? – я поняла, что не удастся отвертеться.

– Дети ломают роботов, – нахмурился Дядя Сом.

Я онемела. Представила, как маленькие монстрики крушат все вокруг, и душа закатилась в пятки.

– На станции работают нелианцы. Одного сама видела. Их сила ментального воздействия валит с ног огромного вилора. Нелианец запросто успокоит детей и не даст им убежать.

Мне он вообще спас рассудок. Не дал сойти с ума от страха по пустяку из-за ушибленного курсанта.

Я понимала, именно рыжий красавец успокоил меня ночью и подарил сладкие сны. Он знал, что с юным калемеем не случилось ничего страшного.

– Он один, – пробасил в печальной задумчивости Дядя Сом, – Его нельзя подпускать к малышам.

– Потому что он хищник? – прошипела я, возмущенная несправедливой дискриминацией.

– Не только поэтому, – Дядя Сом потер ладони перепончатых лап. – Что может он знать о детях?.. У него не было детства!

– Не было детства? Что вы имеет в виду, куратор? Нелианец – сирота, вырос в приюте?

– Инкубаторы ускоренного розвития, – тяжело, почти по слогам проговорил Дядя Сом. – Нелианцы выращивают в них не только своих кормовых животных, но и свое потомство… Он родился взрослым!

– Какой ужас! – я не сдержала чувств.

– Да, это ужасно, – куратор опустил широкий нос к экрану своего планшета и стал переводить на мой язык анкетные данные сотрудника.

– Один живой экземпляр мужского пола расы нелиш. Темно-рыжий неяркий окрас. Глаза сине-зеленые. Возраст четыре года. Собственность нелианской корпорации “Горный Пыльник”. Находится в аренде по контракту обслуживания поставленной техники.

Я потеряла дар речи.

Бедняжка! Четыре года! Он же совсем еще маленький! Должен играть с друзьями в детском саду, строить песочные замки и бегать в догонялки. А не батрачить на корпорацию с глупым пыльным названием, которая объявила его своей собственностью. От такой житухи и я начала бы всех пугать по ночам и кусаться.