Звездное тепло

Глава 6. Одинокий воин

Эйнар

Я проснулся раньше всеобщей побудки. Биологические часы напомнили, что над заливом Эйлнитойма разгорается желтый рассвет. Перевести их на другое время так же трудно, как не думать о покинутой родной планете.

Базовый этап восстановления завершился. Тело почти вернуло прежний объем, вечером нужно будет еще подкормиться, а пока я мог только снабдить его достаточным количеством жидкости. Вдоволь напился прохладной “помывочной” воды за отсутствием бутилированной питьевой. Установил режим нелианской мойки, и душевая кабина доверху наполнилась, а затем осушилась трижды подряд, избавляя кожу от гадких ароматизаторов. Третье погружение было самым долгим, я проверил функциональность водяных легких – идеально действовали, хоть имели неправильную форму. Освободив их от жидкости через рот, я вспомнил первый свой день во вселенной.

Моя жизнь началась с крови и боли – не пойманной жертвы, моих.

Весь облепленный пахучей зеленой слизью со стимуляторами роста, я переступил порог кабины инкубатора и сумел удержать равновесие. Большинство “свежих” подскальзывались на гладком полу и падали. Я выдержал первое испытание жизни. Мягко ступая босыми ногами, подошел к мерцающей стене силового поля.

Желтые лучи восходящей Мелмены – солнца нашей планетарной системы, струились из узкого окна. Яркий огненный шар висел в красном небе над темным спокойным морем. Вложенная информация всплывала в памяти короткими фрагментами. Мелмена… имя моей матери и богини древних времен.

Мать поднялась на выпускной уровень в сопровождении дежурной инкубатора и приблизилась ко мне. Мелмена уже была очень стара, ее тело истощилось, как будто ей подолгу приходилось голодать. Кожа выцвела, побелела и утратила здоровый блеск. От слабо сияющих желтых глаз протянулись морщинки, щеки превратились в глубокие впадины. Огненно-рыжие волосы были обрезаны почти наголо. Я удивился, зная, что на Нелии не приняты короткие стрижки. Память подсказала: в древности наши предки отрезали волосы в знак скорби. Я понял, почему отец не пришел принимать свой “проект”. Его больше нет, и ее скоро не станет. Нелианцы до последних дней жизни не теряют способности к размножению, потому в отличие от других народов обычно производят потомство, чтобы оставить “после себя”, а не “рядом с собой”.

Свет жизни Мелмены угасал, но в ее движениях и речи чувствовались сила и власть. Она спокойно и приветливо посмотрела на меня сквозь отделяющее нас друг от друга силовое поле. Я ощутил тепло ее энергии, легкую приятную волну.

– Я вас предупреждала, госпожа, – нервно стиснув пальцы, медленно заговорила синеволосая дежурная. – Не нужно было выращивать его до взрослого состояния. Дефекты проявились на ранней стадии развития и не исправились. Их только стало больше. Не нужно было приходить смотреть на него, но вы настояли.

– Да, – грубо произнесла Мелмена, не отводя от меня глаз.

– Ваш муж не придет? – дежурная взяла коммуникатор и подошла к моей матери.

– Кимар умер три дня назад.

– Смотрите, – дежурная ткнула когтем в экран, привлекая внимание Мелмены. – Ваша чистая линия в данном случае не сработала. Напрасно вы развелись с лучшим производителем и выбрали генетически неподходящего мужчину из слабой линии. Ваш младший сын унаследовал низкокачественный экстерьер линии Норри, от линии Ратемма ему достался только рыжий окрас, и то неяркий. Не понимаю причины риска.

– Мы с Кимаром любили друг друга. Он мечтал о сыне. Вот причина, – Мелмена яростно взглянула на дежурную.

Синеволосая женщина покорно потупила взгляд.

– Вы осознанно пошли на риск. Посмотрите. Его тело короче нормы, переход от груди к животу и от ребер к тазу слабо выражены даже в голодном состоянии. Пропорции лица далеки от идеальной “вилорьей морды”. Лицо короче и шире нормы, подбородок недопустимо маленький для мужчины и не имеет ямочки. Форма носа полностью нестандартная. Его нос длиннее нормы и содержит еще два дефекта. По законодательно утвержденному стандарту нос должен быть прямой, допустимо незначительное искривление верхней части хряща, и то признается существенным недостатком. Незначительное. А не дуга от переносицы. Кончик носа должен быть гладким, а не заостренным… Легкие для подводной охоты деформированы, будто сплющены. Это не влияет на их функциональность, но хорошо просматривается при сканировании. Почки повернуты в обратном направлении. Тоже видно на просвет. Кроме того, ваш младший сын генетически несет запредельное количество тестируемого брака от дисплазии тазобедренных суставов до расслоения сетчатки глаз… Показатели его работоспособности в пределах норматива, но в процессе прохождения одинаковых симуляций он каждый раз принимал разные решения, зачастую – ошибочные. Нестабильность принятия решений и низкий уровень ответственности… В ходе тестирования отмечены и многие другие недостатки. Не буду их перечислять. Я понимаю, госпожа, как трудно лучшей производительнице Нелии, матери верховного правителя, признать, что новая попытка размножения прошла неудачно. Но вы должны смириться… Ваш сын Эйнар Норри признан не соответствующим стандарту расы нелиш и недопустимым к выпуску в жизнь. Он подлежит утилизации в молекулярном расщепителе!

Мои мысли заметались, словно вспугнутое стадо билей. Мир, который я вижу, воздух, которым я дышу, живая энергия, которую я чувствую… Все исчезнет. Я перестану существовать. Стану частью топлива для космических кораблей.

Я хотел позвать мать на помощь, но захлебнулся вылившейся из водяных легких слизью и не смог произнести ни слова. Передать телепатическую речь тоже не удалось. Мысли запутались еще сильнее. Внезапно я понял, что должен бороться за жизнь. Доказать, что достоин права на существование.

Мгновенно сосредоточившись, я сгенерировал защитную энергетическую волну, завернулся в нее как в кокон. Я знал, что малейший контакт с силовым полем причиняет невыносимую боль. Сделал шаг назад, плотно закрыл глаза ладонями, чтобы их не выжгло, и прыгнул прямо на мерцающую прозрачную стену. От ужасной боли я взвыл. Мощный разряд прошел сквозь тело, раздался щелчок.

– Он замкнул силовое поле! Никто так не мог! – кричала дежурная.

Я дрожал, стоя на коленях. Тихо поскуливал – один раз в жизни показал слабость, больше не повторю той невольной ошибки. В открытые глаза полилась кровь. Я поднял руки и увидел, что на них почти нет кожи.

– Мой сын должен жить! – угрожающе рявкнула Мелмена. – Это приказ!

– Как скажете, госпожа, – ответила дежурная инкубатора. – Но знайте, ваш дефектный проект не найдет себе пару и не оставит потомства. Ни одной женщине столь низкокачественный производитель не нужен. Его сестра Кела, дочь Кимара от первой жены, лучше по экстерьеру, и то не смогла найти себе мужчину. Кела Норри осталась одна, и ваш сын обречен на одиночество. Подумайте, что лучше – исчезнуть в молекулярном расщепителе или всегда быть одному?

– Не слушай ее, Эйнар, – мать подскочила ко мне, облизала мой израненный нестандартный нос. – Я передам тебе память нашего предка, древнего вождя. Ты увидишь потерянный мир, где больше ценились сила, храбрость и ум, чем экстерьерные качества. В ту пору вождем племени мог стать охотник с длинным носом и глазами разного цвета.

– Напоминаю, за телепатическую передачу личной информации “свежим” по закону предусмотрена казнь, – прошипела дежурная.

– Пусть так. Избавите меня от мучений. Последние дни жизни самые тяжелые. Кимар отказался от добровольной утилизации. Я видела, как он страдал.

Дежурная недовольно зарычала, отступая.

– Я верю, ты найдешь любовь и обретешь счастье, – мать обняла меня за плечи, передавая исцеляющую энергию, потерлась маленьким носом о мою щеку. – Желаю тебе удачной охоты, сын!

В регенерационной камере восстановилась моя кожа. Подгоревшие волосы робот коротко подстриг.

Одевшись и натянув кожаные сапоги, я вышел из камеры. Легкий синтетический костюм черного цвета прилегал к телу, не сковывая движений.

Мелмена вновь спорила с дежурной инкубатора:

– Мой сын… в корпорации рабовладельца Латара… Я против распределения.

– У него высокие показатели эффективности взаимодействия с искусственным разумом, – утверждала дежурная. – Латар способен упорядочить его неравномерное мышление. Центральный офис “Горного Пыльника” – лучший из вариантов трудоустройства. Специалисты корпорации востребованы во всех регионах планеты и за пределами Нелии.

– Допустим, – Мелмена ощутила мое присутствие и обернулась. – Постарайся успешно пройти все испытания, сын. Ты сможешь победить, я знаю… Прощай… Я записалась на добровольную утилизацию. Нам больше нельзя контактировать.

Я смотрел в ее угасающие зеленые глаза и мечтал об еще одном контакте. Прикоснуться к ней, обменяться мыслями.

Она ушла. Спустилась в лифтовой кабинке. Отголоски ее импульсов пропали далеко внизу.

Я остался один в огромном пугающем мире. Память подсказывала, что чувство страха недопустимо, но главные легкие сжимались и замирали, пока не начинала остро чувствоваться нехватка воздуха.

Здание инкубатора находилось на плоской вершине огромной горы из темной пористой породы. Совсем другие горы – узкие, наклоненные, будто стремившиеся в любой момент обрушиться, возвышались над морской гладью, опоясанные каймой высотных зданий. Длинные тонкие мосты соединяли горы между собой. В красном небе сквозь туманную пелену пробивались желтые солнечные лучи. По небу оживленно сновали айри, некоторые из них садились на специальные площадки.

Родители купили для меня жилую ячейку на тридцатом этаже высотки с видом на море, а еще черный айри. До маленького убежища было недалеко от инкубатора, но в первый день жизни запрещено управлять летательным аппаратом, а путь по тонкому мосту над заливом стал для меня долгой полосой препятствий.

Я позавидовал велянам. Мужчины соседней планеты отращивают на лице густую шерсть, которую называют “усы” и “борода”. Меховые “украшения” скрывают многие экстерьерные недостатки, но у нелианцев не растут усы и бороды, кожа лица гладкая, чтобы к нему не прилипала кровь добычи. Спрятать нестандартный нос в тени длинных волос я тоже не мог. Робот оставил жалкие клочки от пышной тускло-рыжей гривы.

Бесчисленные обладатели правильных длинных лиц и ровных компактных носов смотрели на меня в упор. Брезгливость, неприятие, издевки летели со всех сторон.

– Смотри, каких уродов стали выпускать из инкубатора, – вслух сказала женщина сопровождающему ее мужчине. – Если они размножаться начнут… Я не понимаю, чего добивается правитель, зачем он расширил список недостатков, допустимых к выходу в жизнь? Хочет вырождения нашей расы?

Молча и не оглядываясь, я шел дальше. Озаренное солнечными лучами желтое море потемнело в моих глазах. Мир “под кровавым небом” потерял яркость. Я не видел красот Элнитойма, приводящих в восторг залетных чужаков. Не замечал дыхания морского ветра. Зависть, ненависть, бессильная досада кипели во мне.

Поле восприятия предупредило, что приближающийся объект резко изменил положение тела. Атака сбоку. Я предотвратил ее, поймал часть мыслей темноволосого парня: “…работают ли твои сплющенные водяные легкие…”

Вместо того, чтобы столкнуть меня с моста, нападавший сам шлепнулся в воду. У “свежих” в первые дни жизни замедленная реакция. Мне помог опыт древнего вождя. Он управлял моими действиями… Стремительные броски. Мгновенная оценка ситуации. Иначе не поймать добычу, не спастись от прыгнувшего из кустов свирепого зверя.

Я заметил, что парень в быстром падении проскользнул аккурат между тремя острыми скалами, растущими из морского дна, и это меня вернуло к восприятию реальности. Если бы он пробил голову и умер, городская система наблюдения определила бы меня на казнь за убийство.

Парень вылез на каменистый берег, отряхнулся, как длинногривый келин, стоя на четвереньках. К нему подлетел маленький дрон и начислил штраф за нарушение запрета на купание в опасном месте.

Я поспешил в свое маленькое убежище, пока никто и ничто еще не обратило на меня внимания. Так в первый день жизни я дважды избежал молекулярного расщепителя и понял, что нужно действовать осторожнее. Стать невидимым охотником в засаде и атаковать тогда, когда жертва меньше всего ждет угрозы.

Размер и интерьер жилой ячейки одинаковы для всех нелианцев. Квадратное свободное пространство без мебели, одну стену занимает окно, из другой открываются двери в холодильную камеру, кладовую и помывочно-уборную, третья стена – раздвижной выход, четвертая слитная, около нее постелен коврик для сна. У богачей “тесные клетки” тоже есть, но живут они во дворцах на персональных островах – при том, что на планете официально запрещена роскошь. О тайном нарушении закона я узнал позднее.

Усевшись на полу возле широкого окна, я съел свою первую жесткую, не измельченную, пищу – большой кусок вилорьего мяса, и запил прохладной водой, прокусив порционный стакан из мягкого пластика. Память подсказала, что на следующую суточную порцию еды я должен буду заработать самостоятельно.

Утолив голод и жажду, я прильнул щекой к стеклу и долго сидел, наблюдая за движением волн. Беспокойное море выплевывало на камни серую пену. Волны сперва становились все выше: их длинные языки увлеченно лизали опоры черного моста, потом с каждым всплеском они начали уменьшаться, пока почти не сравнялись с водной гладью, проявляясь тонкими отблесками.

Заснуть оказалось непросто. Информация из инкубатора, первые жизненные впечатления, частицы воспоминаний древнего вождя – все смешалось в разуме.

Корпорация “Иммокомль”… На древнем нелианском наречии “иммоэ” – гора, “комль” – пыль. Горный пыльник – маленькое растение серовато-голубого цвета, любимая пища вилоров и билей. Много лет назад на месте центрального офиса корпорации простиралась горная долина, устланная мягким голубым ковром, и к небу поднимались клубы светлой пыльцы из созревших цветков, а не пронзали облака тонкие темные башни.

Первый короткий полет на быстром и маневренном айри… Я хотел покружить над морем, но понимал, что нужно экономить топливо. Неизвестно, сколько мне заплатит Латар в первый рабочий день. Начальный заработок положено расходовать на пропитание, “свежий” организм продолжает расти и развиваться.

Снаружи офисные корпуса были матово черными с зеленой подсветкой, а внутри оказалось так бело и ярко, что я изменил режим зрения на менее интенсивный.

Проходившие мимо сотрудники не заостряли на мне внимания, они куда-то уныло следовали, глядя себе под ноги. Некоторые сидели за черными столами-компьютерами в стороне за прозрачной стеной и выглядели… неживыми. Тусклые глаза и полное отсутствие реакции на появление новичка.

Живее прочих повела себя недавно вышедшая из “свежего” периода девушка с подпиленными белыми коготками.

– Эйнар, приветствую тебя в корпорации “Иммокомль”, – она подошла ко мне, вкрадчиво, без агрессивного вызова или пренебрежения, заглянула в глаза. – Следуй за мной.

Я был готов пойти за ней куда угодно, хоть в жерло молекулярного расщепителя.

Нежный, слегка подсвеченный взгляд голубых глаз. Присобранные скрепленными на затылке двумя тонкими косичками бледно-лиловые волосы. Маленький чуть вздернутый нос. Удивленно приоткрытые полные губы. Тонкие ровные брови дугой.

Я заметил крошечную ямочку на ее подбородке – не настолько желательный экстерьерный признак для женщины, как для мужчины, но часто указывающий на принадлежность к чистой от генетического брака линии. По стандарту лицо нелианской женщины короче и меньше мужского, более округлое, щеки могут быть гладкими и выпуклыми – как у нее.

– Тиана, помощница Латара, – представилась девушка, – Провожу тебя к нему.

Она коснулась моих пальцев и добавила телепатически: “Не удивляйся, когда его увидишь. У великого гения много странностей… Латар питается костлявой рыбой и моллюсками. Он говорит, что морская мелочь прибавляет ума, а жирное мясо убивает рассудок. Латар и сам похож на сушеного кальмара… При встрече с ним контролируй мысли и эмоции. Владелец корпорации не терпит неповиновения. Слушайся его во всем. Латара опасно злить”.

Я прервал восстановление информационных данных памяти. Последующие события были не такими приятными, как впечатления от знакомства с Тианой. В груди заныло. Я все еще любил ее, скучал без нее.

Отвлечься! Продолжить исследование реальности.

Включил коммуникатор и узнал, что за пропущенное мной время произошло немало странных событий. На Веле прошла междоусобная война. Первая за несколько долгих эпох после Войны Царей, когда несколько правителей боролись за власть на планете. В прошлом году некий безумец подчинил себе армию боевых машин и нанес масштабные разрушения, но был уничтожен, и после его казни жизнь на планете вернулась в мирный режим. Главный архитектор велянской столицы Номинобина, сын правителя Кэм Таркеша, радостно доложил о том, что исторические здания в городе полностью восстановлены и готовы принять инопланетных гостей.

Жизнь велян меня мало интересовала, и я сделал подборку нелианских новостных выпусков. Они удивили гораздо больше, чем управляющий боевыми роботами сумасшедший велянин.

Отказ центров управления вулканической активностью Нелии привел к тому, что вся планета превратилась в сплошной извергающийся вулкан. Катастрофические разрушения. Срочная эвакуация жителей на непонятно, каким путем приобретенную Нелию-два, расположенную в дальнем завитке галактики.

Правитель Релти Анрейми объявил себя спасителем народа. Я вспомнил главного врага, увидев на экране его наглую вилорью морду. Ненависть взвилась громадным острозубым аликамом, которому наступили на длинный хвост.

Отложив коммуникатор в сторону, чтобы не сломать, я зарычал, вонзая когти в пластиковую навесную полку.

Старший брат по матери разрушил мою жизнь, сделал ничтожными все достижения, которых я добился, постоянно рискуя сгинуть в пустоте небытия. Релти видел во мне сильного конкурента в борьбе за власть. Изгнал меня с родной планеты, отправил в ссылку на космическую станцию, а потом и вовсе попытался убить.

Я отомщу ему за смерть Келы… Уничтожу его и стану правителем сразу двух Нелий.

Немного успокоившись, я приступил к исполнению плана. Вызвал покусанного робота на ремонт в удобный для наблюдения за чужаками тупик соединяющего жилой и научный секторы перехода напротив лифта.

Чужаки привычно сторонились меня, уверенные, что нелианец может проникнуть в их разум только посредством тесного контакта – удерживая чью-то конечность или приложив ладонь к чьей-то коже. Мои виды энергетического воздействия разнообразились после того, как я замкнул собой силовое поле инкубатора. Я умел недоступное сородичам. Влиять на технические, а не только на биологические объекты, мне удавалось легко, а вот незаметно считывать информацию чужой памяти на расстоянии – сложный энергозатратный процесс, высший пилотаж воздействия. Я понимал, что пока недостаточно восстановлен, еще слаб для рискованной охоты за кодами управления станционными системами, но решил слегка испытать полезную способность.

Не глядя на выбранную “добычу”, занятый починкой металлической руки, я захватил в поле восприятия мясистого (но горького, невкусного) толерианина, носящего на груди знак технического работника управляющей системы. Полз он медленно, еще медленнее размышлял о том, что вкуснее – красный лист керского салата или веточка майрилы. Я постарался как можно глубже проникнуть в его разум – вытащить хоть что-нибудь из хранилища тайн. Поймал свидание с любовницей. Они переплелись скользкими щупальцами, закутавшись в липкий кокон. Мерзость! Я прервал телепатический контакт.

Чужак на моем месте порадовался бы и такому раскрытому секрету. Объект был мужем уполномоченной представительницы толерианского народа в правлении галактического содружества. На знании о его супружеской измене можно было неплохо заработать при желании, но я не собирался размениваться на унизительный шантаж.

Объект растерянно закрутил круглой пятиглазой головой на толстой морщинистой шее, весь покрылся едким зеленым потом. Инстинктивно почуял, что его тайну раскрыли, но быстро успокоился, списал тревогу на случайные пугающие мысли, после чего продолжил медленно ползти к лифту.

Только я приостановил охоту за информацией, как в поле восприятия энергии вторглись знакомые импульсы. Беспокойная особь из нижней каюты. Теперь я знал, кто это – видел по пути большую вывеску: “Зона ответственности Илоны Громовой, гостьи с планеты Земля из галактики Млечный Путь”.

Странная традиция Председателя Гусеницы – приглашать в гости существ из внешнего мира, чаще всего из недоразвитых цивилизаций типа земной, устраивать в их честь шумные торжества. Ф-р-р! Я ненавидел шум и суету. А чем глупее существо, тем больше оно производит импульсных и звуковых вибраций, оказавшись в непривычном для себя месте, да еще на празднике.

Я постарался стать незаметным, но беспокойная гостья заметила меня. Остановилась, внимательно разглядывая. Интенсивность ее импульсов резко пошла на взлет. У меня не получилось сгенерировать отвлекающую волну. Много энергии потратил на вторжение в разум толерианина. Я говорил с роботом, наблюдая за назойливой земной девушкой боковым зрением. Она выкрикнула нечто непонятное, обращаясь ко мне, и взмахнула рукой.

Я посмотрел на нее. Понадеялся, что девушка сбежит, если поймет, кто перед ней. Она замерла, глядя мне в глаза. Ее импульсы зашкаливали, сердцебиение участилось. Не от страха.

Близкое по типу существо… Черные волосы мягкой вьющейся структуры, тусклые светло-синие глаза, незначительное искривление носа, губы подкрашены ярко-розовым цветом… Могла бы сойти за отбракованную “свежую”. Несколько иной постав глаз, тело короче, и в целом она помельче нелианки, но в ее достаточно близком присутствии я почувствовал себя почти так же, как при первой встрече с Тианой. Я порадовался, что она не чувствует моего излучения, не может меня просканировать. Все, что ей доступно – видеть меня глазами, и она пользовалась этой возможностью. Землянка искрила, как фейерверк, ослепляя мое поле восприятия энергии.

Я встал, намереваясь слегка напугать ее, нарушить общепринятые правила поведения. Хотел показать ей клыки, но челюсти будто приклеились самым прочным в галактике клеем. Я не смог расцепить зубы. Меня словно накрыло парализующей волной воздействия.

Земная девушка вновь заговорила со мной. Я примерно понимал ее речь. По приказу Председателя Гусеницы знание языка приглашенных гостей из внешнего мира внедряют в память всех жителей станции.

Она пыталась объяснить, что я понравился ей как мужчина.

Этого мне только не хватало! Так она от меня никогда не отцепится, будет мешать реализации важнейшего плана!

Гостья порадовалась, что я не покрыт пылью (а разве должен был?), назвала меня красивым (первая из разумных существ бескрайней вселенной) и сказала, что я не могу ее съесть даже теоретически.

Что это значит? Если я кого-то съем, то совершу практическое действие. Какая тут может быть теория?

Впрочем, земная девушка не ошиблась в предположении – я не хотел ее съесть… По нескольким причинам. Сходный экстерьерный тип. Мы не едим себе подобных. А еще мне польстило, что женская особь, пусть и принадлежащая к недоразвитой цивилизации внешнего мира, восприняла меня как привлекательного мужчину.

Я ей понравился. Она мне – тоже, но я не хотел близкого знакомства с ней. Мое тело не возражало, но разум был категорически против. Я стал думать, как отпугнуть ее, не нарушая правил.

Если бы она не понимала, кто я, то сказал бы, что женат и моя супруга ждет ребенка. Пятого по счету. Земная гостья может знать, что наши женщины не вынашивают и не рожают детей. Крохотный эмбрион извлекают из тела матери на ранней стадии беременности и помещают в инкубатор. Заботиться о выпущенном в жизнь взрослом потомстве у нас не нужно и более того – запрещено.

Решил солгать. Ее чужеродные импульсы пробуждают мой инстинкт хищника, и она ошибается, что я не могу ее съесть. Если она снова приблизится, я потеряю над собой контоль и перегрызу ей горло. В результате меня казнят по галактическим законам.

Попрошу держаться подальше. Эмоциональная особь не должна узнать, что ее призывные импульсы – фейерверки и анатомически подходящее строение тела будят во мне совсем другой инстинкт, не имеющий отношения к питанию.

Только я хотел подойти и деликатно припугнуть неосторожную земную девушку, как выскочил из лифта глупый и трусливый калемей с разбитым носом, затащил ее в кабинку и спустился вместе с ней на нижний ярус.

Я присел на колено, приводя в равновесие эмоциональные всплески, которые тоже стали напоминать фейерверк.

Гостья не успокоится. Будет искать новой встречи, и это плохо… Для нее… Если беспокойная особь из внешнего мира начнет мешать подготовке к расправе над врагами, я буду вынужден ее убить. Не хотелось этого делать, но любая помеха на моем пути подлежит устранению.