Звёздный янтарь

Василий, не прекращая копаться в недрах чемодана, окликнул меня:

– Чего задумался, детина?

Я вкратце обрисовал ему положение дел.

– А у меня замки сломали, сволочи! – заявил он, кивнув на чемодан. Равнодушно так, словно ничего особенного не произошло. – Борзеет Дубов, "жирного козла" вполне бы хватило… Ладно хоть прибор не сломал. А то бы я их…

– Вася, – взмолился я. – Пошли уже, нам еще обживаться, а мы до сих не знаем, где наш модуль.

Нечего и говорить, что домик № 19 попался нам на глаза лишь тогда, когда мы обрыскали вдоль и поперек весь лагерь. Теплившаяся во мне слабая надежда, что соседи уже поставили жилье и подключили к коммуникациям рухнула в одночасье. Наш домик, как его сгрузили, так и лежал в состоянии брикета. Никакой суеты вокруг не наблюдалось. Но, похоже наши соседи уже здесь, причем давно. Это я понял по донесшемуся с брикета заспанному голосу:

– А, наконец-то, квартиранты заявились!

И тот же голос добавил, чтобы некий Олежа просыпался, а то людям (нам что ли?) не терпится устроить новоселье. Поэтому, дескать, сваливай и дай возможность "молодым" установить чертов модуль.

Да, с соседями для нас Дубов, как и обещал, подсуетился…

ГЛАВА 14. Кто-кто в теремочке живет?

… Мстительный Дубов подселил нас к людям, с которыми в обычной жизни мы бы вряд ли подружились. Слишком разные интересы, образ жизни и все такое прочее. Тот, который нас обозвал "квартирантами", звали Артемом. Журналист, с четвертого курса, длинноволосый шатен с бегающими темными глазами. Что о нем сказать? Одним словом – гиперобщительный тип. Молчит только когда спит, как впоследствии выяснилось. Артем, как никто другой в экспедиции, страдал от отсутствия мобильной связи. Впрочем, телефона он из рук все равно не выпускал, поминутно снимая на камеру что ни попадя. Например, меня, облепленного спорами дождевика (или пещерника?), он общелкал со всех сторон. Клялся, что я стану звездой Сети, когда он до нее доберется.

Особый восторг вызвала у Артема надпись на Васином чемодане. Ее он также запечатлел во всех ракурсах. Не думаю, что Василию это понравилось. Но он благоразумно в этот раз сдержался, что не часто бывает. Только шепнул мне, что будет еще время разобраться с этим "фотографом". Сейчас, говорит, нет вдохновения рога обламывать, устал.

С вертлявым Артемом, в принципе, можно было как-то сосуществовать. Особенно, если закупорить уши ватой. Или залепить воском, как аргонавты. А в отношении второго соседа, Олежи, у меня сразу появились нехорошие предчувствия. Ну, Дубов, – хитрый лис, как тонко подставил, не подкопаешься. Проблема в том, что этот Олежа – круглолицый малый с оттопыренными ушами, – прослыл еще той свиньей. Или, выражаясь толерантно – очень неопрятным человеком. Лентяй во всем, кроме учебы, Олег учился на химика, причем шел на красный диплом. У преподов, если он не подходил слишком близко, в принципе, к нему претензий не было. Но зато как его любили в студенческой столовке: он не мог поесть, чтобы не уронить на пол бутерброд или облиться чаем. Когда он хавал, студенты делали ставки, чем он изгадит пол на этот раз. Олежа не задержался долго в общежитие по причине отказа "слишком часто менять одежду". Соседи, – на его счастье он жил вместе со слабосильными ботанами с философского, – некоторое время терпели "амбре" от его футболки. На замечания он не реагировал, говоря, что "Эйнштейн всю жизнь проходил в одном костюме, и так, как барин, раз в месяц переодеваюсь". Когда же чаша терпения переполнилась, Олеже сделали "последнее китайское предупреждение". Только тогда он "внял", а то бы точно выселили за антисанитарию.

Вот таких соседей Дубов нам подобрал. Выбрал самых непутевых из всего студенческо-аспирантского сообщества. Не сомневаюсь – будь возможность подселить нас к людоедам, или маньякам – живорезам, у него бы рука не дрогнула. На наше счастье таких специалистов в институте не числилось…

Понюхавший жизни Олег не спешил присоединяться к требованиям соседа. Васе даже кулак ему не пришлось показывать. А вот с задиристым Артемом пришлось сложнее. Видимо, болтун ошибно принял Василия за некий "колосс на глиняных ногах" и продолжал "качать права". Требовал, чтобы мы, как первокурсники и новички в экспедиции, под его чутким руководством немедленно принимались за возведение жилья. Угомонился нахал лишь после того, как Раскосых молча заехал болтуну в грудь.

Кое-как восстановив дыхание, Артем больше не возникал. Конфликт угас, и мы все вместе занялись обустройством жилья. Пора бы уже. Только наш модуль лежал в виде брикета. Остальные домики спешно докачивались газом, подключались к воде и электричеству. Народ отлежался после банкета и доводил до ума свои жилища.

За хлопотами наша разношерстная команда едва не пропустила ужин. То есть раздачу саморазогревающихся консервов и банок с напитками. Потому что модуль-столовую еще не установили по известным причинам.

На выдачу пайков явилось и начальство в лице того же бородатого аспиранта. Он сообщил что господин академик с присными задерживается пока в городе. Утрясает дела, так сказать. Но работы на раскопках начинаются завтра с утра. Мольбы ученых выделить день на обустройство лагеря были жестко отклонены. Аспирант заявил, что академику Вавилину уже доложено, что за сегодняшний день управимся с расквартировкой. А если кто-то проспал до обеда, то надо было меньше пить на банкете. Кто чего не успел – доделывать в личное время.

После всех дневных передряг консервы показались нам ресторанными деликатесами. Прекрасный ужин не смогли испортить ни бесконечная трескотня Артема, ни чавканье Олежи…

Решили лечь спать пораньше. Завтра эскпедицию поднимут ни свет ни заря. Битьем ломика в кусок рельса, специально привезенного через полгалактики. Старинная институтская традиция. Бывалые археологи рассказывали, что нет ничего омерзительней его дребезжания утром, при подъеме. Но нет и ничего прекрасней звона этой железяки, зовущей на обед. Дело ли в человеческой прихологии или в условных рефлексах – никто в это ни вникал толком.

Соседи уже улеглись, а я у входа в модуль силился отскоблить поры дождевика с одежды. Брошу на ночь в стиральный мини-автомат, к утру будет как новенькое. Вася неподалеку освобождал карманы от грязи. Ее порядочно набилось в карманы во время инцедента с грузовиком. Карманов было много и ему стоило немало труда не выкинуть что-нибудь нужное.

– Димон, глянь, что нашел, – донесся до меня заговорщицкий шепот. – Воистину, щедра земля сибирская на дары…

На широкой ладони друга лежал металлический диск сантиметров семи-восьми в диаметре.

– Крокодилья монета? – сказал я наобум. Диск и вправду напоминал какой-нибудь античный пиастр, или как их там называли. Только очень большой.

– Если и монета, то насквозь фальшивая, – сказал Василий, покрутив находку в пальцах. – Смотри, Дима, что получается…

И правда, монетой эта штука быть никак не могла. Оглядев находку повнимательнее, мы выяснили, что она состоит из двух дисков, склеенных между собой чем-то вроде смолы желтоватого цвета. Причем диски совершенно разные. Один диск имел абсолютно гладкуюповерхность. Другой выглядел на порядок убогее. Металл на него, видимо, использовали бросовый, утильсырье какое-нибудь. Поверхность диска потемнела от времени, кое-где появились оспины нарождающейся ржавчины. Зато по центру был украшен выдавленным иероглифом в виде когтистой птичьей лапки, под которой находилась полустертая строчка каких-то закорючек.

Товарищ с видом специалиста заявил, что обе сегодняшние находки – вряд ли изделия одной и той же цивилизации. Технологии отличались как небо и земля. К тому же эта топорная, на тяп-ляп, склейка дисков. Может у неведомого мастера руки не оттуда росли?

Оставалось выяснить предназначение найденных предметов. Я на всякий случай напомнил о договоренности пока помалкивать. Тем более, что диск, в отличии от артефакта из вороньего гнезда выглядел полной ерундой, мусором. Вот посмотрим данные по раскопкам, там будет видно, что к чему. Может, наши "артефакты" – открывашка для пива и самодельная подставка под кофейную чашку. Кто его знает…

Вася согласился с моими доводами и подтвердил договоренность.

Потом мы отправились спать: завтра предстоял тяжелый трудовой день. Вася в оптимистическом настроении – еще бы, ему в руки попала уже парочка артефактов, не начав даже копать. А я – в несколько пессимистическом из-за возможных осложнений.

Но выспаться как следует нам было не суждено. Череда неприятностей продолжалась. Посреди ночи нас разбудило странное шипение. Точнее не всех сразу, а конкретно Артема. Он заорал: "Змеи! Змеи!" От его крика проснулись остальные. Зажгли свет. По провисшему потолку бывалый Олежа сообразил, что жилой модуль сдувается. Похватав по совету того же Олежи какую успели одежду и одеяла, выскочили наружу.

Домик скоро окончательно сдулся, превратившись в бесформенную кучу резинопластика…

Почему мы не пошли проситься на ночлег в соседние модули? Чтобы не стать посмещищем для всей экспедиции. Бывалый Олежа отговорил нас от этого опрометчивого поступка. Такие шуточки являются неотъемлемой частью мероприятия, называемого полевая археологическая экспедиция. Начальство смотрит на такие проделки сквозь пальцы. Во-первых – традиция, сами через это прошли по молодости. Во-вторых, считается, что подобные шутки и розыгрыши сглаживают ежедневную рутину. Как ни крути, работа археологов достаточно нудная: перелопачивание земли, описание и фотосъемка находок и т. п. Скука, в общем. А так – будет о чем за ужином посудачить, и дома порассказать. Жаловаться и обижаться жертвам розыгрыша никак нельзя – дурной тон. Скандалить – себе дороже; прослывешь размазней и стукачом…

Чтобы согреться, я решил прогуляться вокруг оранжевых наслоений, так недолго прослуживших нам жильем. На втором круге я уловил какое-то странное бормотание. Не поленившись перелопать несколько пластов резины, я был вознагражден находкой динамика аварийного оповещения. Слабоумный компьютер модуля раз за разом крутил одно и тоже сообщение: " Откачка газа завершена на 95%. Жду дальнейших распоряжений".

Жестами я подозвал Василия, чтобы он тоже прослушал загадачную запись. Болтливому Артему мне не хотелось ни о чем сообщать. На счастье, тот сейчас дремал, закутавшись в одеяло.

Вася внимательно послушал сообщение и заявил:

– Что-то над нами уж шибко жестоко пошутили…

– А что ты хотел? Если один товарищ – не буду называть имен, хотя это был Вася, – пользуясь своим преимуществом в физической силе, которая – уму могила, умудрился настроить против себя некоторых наших коллег? Подскажу: Дубова и его кодлу.

– Подумаешь, цацы какие, слова им не скажи… Таких болванов сразу надо на место ставить, пока на шею не сели… – отмахнулся друг. – А это – дело житейское, – он махнул рукой на оранжевые пласты модуля, – перебедуем как-нибудь…

ГЛАВА 15. Школа ремонта.

Рассвет мы встретили невероятно романтически: клацая зубами от холода.

Cкоро где-то рядом с жилыми модулями начальства часто загрохотал кусок рельса под безжалостными ударами ломика. Окна в домихах засветились; по-одному, по-двое , зевая и потягиваясь, выползали на свежий воздух их обитатели. Жильцы ближайших к нашей оранжевой лепешке модулей бросали в нашу сторону понимающе-хитроватые взгляды. Вася заявил, что если "эти козлы не прекратят строить глазки", то он за себя не отвечает. Мы еле-еле отговорили бугая от хулиганского замысла. Кто испортил нам модуль, было ясно как божий день. А срывать зло на соседях, портя отношения, было бы верхом глупости. Пусть Дубов со товарищи радуются. Пока. Зная Васю, уверен, он не будет затигивать с местью…

После небольшого консилиума "погорельцев", – так окрестил Вася нашу бездомную компанию, было решено всем на завтрак и на распределение работ не тащиться. Вася и Олежек, как самые технически подкованные, остались восстанавливать модуль. Мы с Артемом, как обладатели "самых жалостных рож" после ночных приключений, поплелись доложить начальству об неисправности казенного имущества. Заодно просить специалиста для восстановления жилья. На обратном пути следовало забежать в столовую и получить сухпаек на всех.

Бородатый аспирант ( другое начальство все еще находилось в городе) с заметным нетерпением выслушал наш сбивчивый рассказ о ночном проишествии. Он ухмыльнулся и успокоил нас, заявив, что мы – жертвы традиционного розыгрыша первого дня. Что поделать – традиция, хотя каждый раз это влетает институтскому бюджету в копеечку… Техника бородач обещал прислать, как только освободится. Сейчас служба обеспечения занята на возведении столовой, складов и других важных объектов инфраструктуры.

А сейчас, дали нам понять, что аудиенция закончена, получайте задание у старшего группы и за работу…

Почему я нисколечку не удивился тому, что Дубов с камрадами уже поджидали нас, бедолаг, неподалеку? Вся компания пыжилась сделать морды "посурьезней", но эти ужимки не ввели бы в заблуждение и младенца. То одного хмыря, то у другого то и дело проскальзывала глумливая улыбочка. "Уже в курсе, – подумал я, – что их идиотская шуточка удалась на славу".

– Гляжу, работать не торопимся? – с напускной строгостью сказал Дубов. – И где еще двое балбесов?

Тут встрял подхалим Валера:

– Наверно, ванну изволят принимать. А этих отправили за утренним кофе!

– Итак, я жду ответа на поставленный вопрос, – настаивал Дубов, не обращая внимания на кривляния вассала.

Я уже раскрыл рот, чтобы по порядку рассказать то, о чем уже болтает весь лагерь, но тут прорвало Артема. Не давая вставить никому слова, он выложил всю подноготную ночного проишествия, свои впечатления, переживания и подсознательные страхи. Он поминутно тыкал Дубову телефоном в нос, иллюстрируя повествование кадрами из нашей горемычной жизни.

Поначалу вся банда явно куражилась, с удовольствием внимая торопивому бормотанию Артема. Тем самым косвенно подтверждая, что диверсия против нашего модуля их поганых рук дело. Только главарь шайки сохранял видимое спокойствие.

Артем продолжал бы еще бесконечное словоизлияние, но Дубов, хлопнув рассказчика по плечу, громко сказал:

– Достаточно, я уже проникнулся трагизмом ситуации. Теперь о делах насущных…

И, выудив из-за пазухи какую-ту замусоленную бумаженцию, пожаловал нашу "разнузданную банду" персональным участком для работы.

– Значит так, – начал Дубов инструктаж. – Передадите Олеже, что ему, как штатному химику в экспедиции, несказанно пофартило: персональный модуль-лаборатория в его полном распоряжении. Представляю себе, какой он там срач разведет! Ты, Тема, получишь на складе профессиональную видеокамеру. Будешь снимать, где скажут, и когда скажут. Все равно ты не хрена делать не будешь, кроме как щелкать на смартфон подскользнувшихся раздолбаев.Не благодари – начальство так решило, у меня бы ты землицы поворочал вволю… Так, ага, – на лице Виктора промелькнула ехидная улыбочка. – Теперь разберемся со сладкой парочкой…

Я покорно ждал решения нашей участи, как тупой теленок у ворот скотобойни. Дубов дорвался до власти и наслаждался вовсю. По его роже читалось: вершить судьбами людей – разве это не прекрасно! Он развернул крупномасштабную карту и долго водил по ней пальцем…

– Вот! То что надо! – наконец-то он разродился. – Идеальный участочек для Васютки и Димусика! Золотое дно! Правда, от этого Клондайка все поголовно отказались по глупости своей несусветной… Итак, – сказал Дубов уже серьезно, – участок № 91 закрепляю за тобой и Васькой. Инструменты получите у завхоза. Да, хоть вы и уроды, добрый совет: выбирайте ломы потолще. Плакались мне тутошние землекопы – гнутся, как медная проволока, не напасешься. А что вы хотели, не черноземы поди – камень на камне…

Едва Дубов замолк, снова затараторил Артем. Ладно, хоть по делу. Заострил вопрос с жильем для нас, бомжей неприякаянных.

В ответ мы получили уже слышанное от бородатого аспиранта: ждите, техники нарасхват. И вообще, сейчас здесь лето, ночевать можно на свежем воздухе, в спальниках, и любоваться сколько влезет красотами незнакомого звездного неба. Романтика!

Артем пытался еще что-доказывать, но его жалобы на жизнь были всем до одного места. Я не стал ждать, а направился прямиком в столовую. После ночных передряг страшно хотелось есть. Да и Вася с Олежей уже, наверное, истекли слюнями в ожидании завтрака.

Горячее питание пока еще не наладили. Пришлось опять получить консервы. А так как я припоздал, все более-менее съедобное разобрали. Повар – мужик колоритной восточной наружности, – вывалил на стол все, что осталось.

Мне не пришлось долго мучаться вопросом, чем позавтракать. Десять одинаковых банок с рыбными фрикадельками ( по слухам, их лепят из отходов при разделке рыбы) я хладнокровно уложил в пакет, одну за одной. Повар, увидев такую гастрономическую стойкость, нацедил в свой термос горячего чая. На радостях, что я, олух царя небесного, избавил его от залежалого товара.

Восстановление модуля продвигалось более успешно, чем можно было ожидать. Не тот у Васи характер, чтобы сидеть на развалинах, ожидая помощи. Домик, к моему великому удивлению, уже сверкал оранжевыми боками в лучах утреннего солнца. Товарищи по несчастью не заметили моего появления – спина к спине ковырялись в техническом отсеке модуля. Я не стал отвлекать их от дела: молча проскочил в домик и приготовил скромный, можно сказать аскетический, завтрак. А проще говоря открыл консервы, – долго ли ключики выдернуть? – и разлил чай по кружкам. Потом высунулся в оконце и самым гнусавым голосом, каким смог, позвал всех к столу.

За что был нецензурно обруган вздрогнувшими от неожиданности товарищами.

Поглощая каучуковые как на вкус, так и по консинстенции фрикадельки, Вася и Олег похвалились успехами на поприще ремонта жилья. Для начала они, как полагается, разделили обязанности. Олежа вызвался пластовать оранжевые залежи, чтобы докопаться до технического блока модуля. Он уже раньше "квартировал в подобных вигвамах" и знал "что у них где понапихано". Изворотливый Василий подался христарадничать по лагерю, как только они с Олегом мало-мальски определились, что может понадобиться для ремонта. И благодаря природному обаянию и бутылке "амброзии", подаренной нам Данилычем на прощание, пришел отнюдь не с пустыми руками. Притащил новый комп для жилого модуля и пару баллонов газа.

Остальное было делом техники: Олежа сменил картридж с электронными мозгами домика. Благо управляющие цепи остались неповрежденными. А Вася тем временем поменял баллоны с газом, невзирая на маленькую неувязку. Оказывается, в спешке наш снабженец отоварился не совсем тем, что нужно. Старые-то баллоны были черные. А свежеворованные сияли всеми цветами радуги. И именовалось эта пестрота длиннющим словом на латинице. Смущенный таким поворотом дела, Василий не посчитал зазорным обратиться за помощью к эксперту. А что, далеко ходить не надо: единственный химик в экспедиции копошился рядом в чреве модульного компа.

Олежа худо-бедно смог понять словеса на диковинных баллонах. Оказалось, что это дорогой газ, умиротворяющий любых насекомых, рептилий и тому подобных гадов. Инструкция на баллоне гласила: распылять в воздухе при агрессивном поведении любых жизненных форм. И давалась гарантия, что самый жуткий хищник, от сверхзвукового шершня до полумифического Баночного Паука с Арктура, вдохнув сего благовония в миг становился агнцем. Рефлексы притуплялись, животное мгновенно цепенело, впадая в полусонное состояние. И, конечно, хищнику было уже не до охоты.

На мой вопрос, не вреден ли этот газ для для людей, Олег, поразмыслив, ответил так:

– На баллоне нет черепка с мослами. Значит, газ теоретически безвреден даже для наших ослабленных адаптацией и пьянством организмов. Тем более, нам этой гадостью не ингаляции делать. Как наполнитель для стен пойдет. Что еще сказать… Трепались еще в сети на закрытом сайте для… скажем так, любителей пикантных ощущений, что этот репеллент вызывает у 0,01% людей офигенно яркие, реалистичные галлюцинации. Причем без каких бы то ни было вредных побочных эффектов. Но не беспокойтесь, друзья! В число этих счастливчиков, – химик мечтательно закатил глаза, – с нашим-то везением в принципе попасть не светит…

Тут неведомо откуда примчался Артем, с неизменным телефоном в одной руке и с пакетом – в другой. И спокойный, размеренный завтрак с задушевной беседой накрылся ко всем чертям. Наш папарацци вывалил на стол содержимое пакета. Ага, еще один комлект фрикаделек…

– Кушайте, что дядя повар дал! За добавкой сами сходите! – с мнимой заботливостью в голосе сказал Артем. – Все вам! Я в столовой уже перекусил.

Пока мы соображали, что нам делать с годовым запасом рыбных фрикаделек, Артем поделился самыми свежими новостями.

Реалии дня были таковы. Через пару дней здесь произойдет эпохальное событие местного масшатба – заглушат Черный Клык. А на корявой вершине древнего монумента установят антенну мобильной связи и интерсетевой транслятор. Так что денька 3 – 4, и будем с Интерсетью. Из второстепенных, по мнению Артема, новостей было то, что коллеги уже получают инвентарь для работ, и что нам следует поторопиться. Пока все путнее не разобрали.

Вася в сердцах сплюнул, кляня болтуна последними словами. Сидим тут, байки слушаем… И мы бодрой рысью помчались разыскивать складской модуль. Надо сказать, в этот день мы так и не появились на своем недоброй славы участке № 91. То одно, то другое… Обустраивались, короче…

ГЛАВА 16. Ну чем мы хуже Шлимана?

Но уже на следующий день мы вкусили прелестей археологических будней по полной.

Солнце, казалось, застыло на небе в одной точке. Лишь редкие облака иногда закрывали светило, давая ненадолго передышку от палящих лучей. Даже обитатели колючих кустов – птахи, жутко похожие на обычных земных воробьев, – и те угомонились. Все утро гоняли местных золотокрылых мотыльков, а теперь затихли в ожидании вечерней прохлады. Из живности только ближе к полдню появилась какая-то крупная птица. Еле различимой точкой описала пару-другую кругов в небесной синеве и исчезла. Должно быть, падальщик, высматривающий добычу. Что ж, по такому пеклу околеть не мудрено, но, видно сегодня не его день…

Наши предшественники уже освободили от грунта часть некой кривой стены, и мы с напарником споначалу с энтузиазмом взялись за работу.

Но через каких-то пару часов уже с высунутыми языками сидели в теньке от импровизированного навеса, сделанного из полотнищ для находок. Вася угрюмо поглядывал то на волдыри на руках, то на кривой ржавый лом – причину оных волдырей. Я нервно крутил в руках номерки для находок. ( До этого я теребил масштабную линейку, но Вася сказал, что треснет меня ей, если не прекращу мельтешить.) Да, Дубов нисколечко не соврал – золотое дно, а не участок.

У меня не разгибалась спина, да и Вася был не в лучшей форме. Чего мы, бросились, как дураки, на работу? Думали, что к вечеру у нас на руках будет парочка артефактов. Боже, какая наивность....

Так что Васин супер-пупер-сканер пока пылился без дела. Своих находок нет, а к чужим нас близко не подпустят. Настроение – паршивее некуда. Только появление кого из начальства могло бы сейчас заставить нас оторвать задницы от земли.

– Димон, а ведь мы с тобой дураки! – неожиданно чуть ли не крикнул Вася, нарушив гнетущую тишину. – Что мы видим? – верзила тыкнул пальцем в насилу раскопанный фрагмент кладки. – А видим мы часть явно закругленной стены. Вопрос, а может этот кусок стены – часть какого-то круглого сооружения?

– Да хоть бы и так, – не стал я спорить. – И что это нам дает?

– А то, что ну ее к черту, эту стенку. Пусть с ней кто хочет колупается, – просветил меня, тугоумного, Вася. – Мы же будем копать внутри, а лучше – точно в центре воображаемого круга. Если судить по кривизне стены, то получается, что нам попалась яранга где-то 15 метров в диаметре. Это, конечно, навскидку… Попробуем копнуть метрах в семи левее, внутри изгиба.

– А что, если кривизна стены – просто огрех строителей, – все еще сомневался я. – Налакались, к примеру, крокодильи каменщики самогонки из водорослей, как вы недавно с Данилычем. И давай махать перепонками как попало – глыбу туда, глыбу сюда…

– Может быть и так, – развел Вася руками. – По пьяни чего не учудишь… Но Димыч! Подходя к вопросу философски – копать так и так придется. Тебе есть разница где положенные кубометры давать? Нету? А мне и подавно…

Василий настолько проникся новой гипотезой, что даже не поленился красочно расписать мне, почему рептилии-троглодиты просто обязаны были свалить все нажитые непосильным трудом ценности в кучу посреди этой круглой, как монгольская юрта, постройки:

– Если сподобимся попасть в центр помещения, может чего и найдем, как археолог тебе говорю… К твоему сведению, у многих примитивных цивилизаций самое ценное размещали посередине комнат. Почему? Говорю же, примитивные… Равноправие, понимаешь… Предположим, у племени Х имеется цельнозолотой тотем в форме жабы с увесистыми изумрудами вместо глаз. Поставить на полочку у стеночки? Шалишь, брат… Ведь что получается? Один абориген, назовем его Мугумба, пришел заранее и устроился справлять религиозный обряд прямо под боком вышеозначенного золотого идола. А другой, к примеру, абориген, ну хоть бы Кончумба, припоздал. По уважительной причине: был на охоте, добывал в поте лица пропитание для племени… И что? Теперь он должен ютиться у дальней стеночки? Естественно, ни о каком духовном единении с Изумрудноглазым Богом не может быть и речи. Отсюда зависть, ущемление прав и все отсюда вытекающие. Поэтому предмет поклонения чаще всего помещали в центре храма, или Дома Приобщения к Высшему, да хоть сельским клубом назови, суть не изменится…

– Все это интересно, нет слов, – охладил я задор рассказчика долей здравого скептицизма. – Но, насколько я знаю, ты любую ерунду – если сам в нее уверовал, – так мастерски притягиваешь за уши…

Да верно тебе толкую! Зуб даю, найдем чего-нибудь! – не унимался Василий. – А вдруг это гробница какая, или еще лучше – Мавзолей Великого Крокодила, а? В таких сооружениях самое ценное, в смысле местного Тутанхамона не стали бы в уголок запихивать…

– Почему бы и не в уголок? – все еще сомневался я.

– Сам подумай! Великий Вождь в Краях Вечной Охоты ни в чем не должен терпеть нужды. Так? То есть, в пределах досягаемости перепончатой лапы почившей венценосной особы должен быть в наличии минимальный джентельменский набор. Любимый бумеранг под боком, в ногах – запасы вяленой лягушатины. Справа – жена, слева – любовница… Кошель с золотишком из жабьей кожи за пазухой, чтобы другие джентельмены не сперли…

– Скажи еще: боевой конь в полном снаряжении…

– И это не исключено, – невозмутимо подтвердил Вася. – Но, применительно к местным реалиям, скакун вождя, вероятно, больше походил на трицератопса. А боевая колесница – на джакузи с колесиками…

До самого обеда мы усердно вкалывали. Особенно Вася, окрыленный новой идиотской гипотезой. Чумазая морда лучилась энтузиазмом, как у приснопамятных комсомольцев времен освоения целины. Лопата так и мелькала в его могучих руках. Холм земли вокруг раскопа рос как на дрожжах.

Я же старался за компанию, в душе считая Васино предположение очередной химерой. Лопатил грунт, но что называется "без фанатизма", часто озираясь по сторонам. Но никому и дела не было до наших заморочек. Протяни мы сейчас ноги на трудовом фронте – никто дня три не спохватится… Как бы читая мои мысли со стороны города заявилась птица. Падальщик? А так мы вели себя более чем живенько, птица не снизошла даже до того, чтобы снизиться. Так же сделала несколько кругов и, не найдя, чем поживиться, убралась восвояси.

Когда траншея стала мне по плечи, а Васе, соответственно по пояс, в мерзком пыльном грунте стали попадаться темные вкрапления.

– Истлевшие частички дерева, – сказал Вася с видом знатока. – Мы на верном пути!

– Ура! Мы нашли доисторическую поленницу, – пробурчал я, сплевывая набившийся в рот прах былых времен. – Теперь осталось найти печку. А на ней – косточки Емели-неандертальца…

– Думаю, это остатки крыши, – не обращая внимание на мое нытье, предположил Вася. И поучительно добавил: – Это всегда так, если сверху копаешь: сначала крыша, ниже – чердак, потом комната, подвал… А в подвале – сокровища!

В долгу я не остался. На полном серьезе уставился Васе за спину и самым невинным голосом спросил:

– Это твои сокровища, что ли? Блестит что-то… Золото, наверное…

Вася сделал охотничью стойку, как собака на таможне, учуявшая чемодан с наркотиками:

– Где блестит? Где золото?

Я показал, хотя, конечно, ничего там не блестело. Схватив лопату, Вася вгрызся в ничем не примечательный, выбранный мной наугад участок раскопа. Но шутка не удалась. Вопреки любым неполебимым законам вероятностей, а может, благодаря сумасшедшей везучести землекопа почти сразу под гнутой, зазубренной лопатой что-то глухо хрустнуло. "Еще один булыжник", – вяло подумал я поначалу. Но нет! Через миг Василий кинулся к кофру с археологическим набором. Под дрожащими пальцами ящик никак не хотел открываться. Я насторожился: не стал бы Вася из-за очередного валуна так заморачиваться. Значит, наткнулся на нечто стоящее. Появившийся нездоровый блеск в глазах товарища и нахлынувший на щеки румянец потвердили мои подозрения. Налицо все признаки золотой лихорадки…

Тут уже я, совершенно потеряв хладнокровие, мелкой рысью сиганул к раскопу. Как голодный котенок к заветной миске с парным молоком. Вася, чуть не вырвав непокорные замки на кофре что называется "с мясом", уже спешил за мной с охапкой щеток и скребков…

ГЛАВА 17. Три корочки хлеба!

Вдвоем мы махом освободили от земли угол какого-то предмета. На камень находка нисколько не походила, что вселяло определенные надежды. Вася пыхтел в предвкушении добычи, совок так и мелькал в его руке. На самом пике золотой лихорадки из лагеря донесся звон рельса, созывающего тружеников от науки на обед. Не скажу, чтобы мы особо обрадовались. Скорее наооборот. Уйти сейчас ради куска хлеба, как сказал Вася, все равно что откопать клад и даже не открыть крышку сундука. Ни один, дескать, пират не ушел бы выпить стаканчик рома не глянув хоть одним глазком на сокровища. А глянув, схватился бы за нож, пока это не сделал товарищ. Сияние золота ослепляет даже самых стойких джентельменов удачи, а когда делиться добычей особого желания нет…

– Вася! – осадил я болтливого кладоискателя. – Ты можешь продолжать копать. А я пошел на обед. Пойми, что мы не к Острову Сокровищ на паруснике приплыли. Вспомни, что мы – ученые, и все что найдем, аз есмь собственность тутошнего государства.

– Что поделать, если во мне взыграли гены предков, новгородских ушкуйников, – смущенно произнес Вася, выкидывая из раскопа очередную порцию земли. – Не могу я теперь уйти, все тут! А между тем жрать безумно охота… Может и, правда, один сходишь? Сам поешь и мне в корзиночке, как та Красная Шапочка, притащишь горшочек маслица и пирожков в ассортименте… А я отдохну пока, заодно покараулю…

"Отдохнешь ты, как же, – подумал я. – Вот так и будешь сидеть в тенечке, когда рядом крокодильи сокровища." А вслух сказал:

– А если Красную Шапочку спросит Серый Волк в лице Дубова или бородатого зама: "Где, к примеру, обитает в данный момент твоя почтенная бабушка?" И надо ли мне делать заявку на находку?

– Волкам соврешь что-нибудь правдоподобное, а заявку подавать повременим. А то понабегут "специалисты", моргнуть не успеешь, как ототрут в сторонку… Посмотрим сами что к чему, а заявку подать никогда не поздно. Ну, все! Беги, внученька! А то у бабуси уже животик подвело, с утра маковой росинки во рту не было…

И внученька побежала. А так как цветочков в пути не собирала и песенок не пела, то успела к обеду в самый раз. Уплетая соевый бифштекс, я обратил внимание, что обстановка в столовой более оживленная, чем в прошлые дни. К чему бы это? Я стал прислушиваться к разговорам за соседними столиками. И, к своему удивлению, понял следующее: работать после обеда никто не собирается. Все разговоры крутились вокруг местной достопримечательности – "Черного Клыка". Пришлось мне, допив бордовый кисель из загадочных даже для меня, ботаника, ягод, идти в волчье логово за разъяснениями. То есть понуро тащиться к столику, где с прихвостнями пировал Виктор Дубов – наш начальник группы. Как мне не хватало в тот момент широкой спины Василия, за которой так хорошо пережидать всякие неприятности!

Дубов меланхолично хлебал суп с клецками, не участвуя в суетливом разговоре сотрапезников. Заметив мою нерешительность, он сам окликнул меня:

– Чего тут глаза мозолишь? Потерялся, малыш?

Дружки с гнусным хохотом поддержали:

– Ай-ай-ай! Как можно было отбиться от такой здоровенной мамаши! Наверное, Васька забыл его на поводок прицепить!..

Стараясь не обращать внимания на насмешки, я все-таки разузнал у Дубова последние новости.

Но прежде он поинтересовался, где же "наш специалист по письменам, Вася Шаловливая Рука". Может, говорит, он нашел руке другое, более интересное применение? Я дипломатично поведал, что Вася осознал вину, теперь его мучают упреки совести и от этого у него пропал аппетит. Он остался на раскопе, надеясь в упорных трудах, так сказать, искупить…

Тут уж Дубов не выдержал:

– Ага, и попросил тебя лишь принести сухую корочку и банку воды некипяченой! Ты за кого, немочь бледная, меня принимаешь? Кайся, что опять задумали?

Я ничего не добавил к вышесказанному, чтобы совсем не завраться. Стоял как овечка и терпеливо ждал указаний.

Столовая уже наполовину опустела: археологи расходились, строя радужные планы на вечер.

Приятели наперебой торопили Дубова:

– Пойдем, Витя! Хватит с этим овощем валандаться! Видишь, оцепенел от страха, совсем дар речи потерял!

Дубов бросил ложку и сказал:

– Через два часа все поедут в город на торжественное мероприятие. Какой-то туземный праздник в честь дезактивации Черного Клыка… Заодно презентация компании сотовой связи и банкет, плавно переходящий в оргию… А вы, оба-двое, раз такие работящие, останетесь дежурить по лагерю. А то мало ли что… Все, свободен.

Я не заставил себя долго уговаривать. Но едва отошел на несколько шагов, Дубов бросил мне вслед:

– Можешь взять у повара жратвы на дежурство. Столовая вечером и утром работать не будет. Бак с пищевыми отходами в вашем полном распоряжении. Скажешь повару, что я послал.

Прихлебатели, как по команде, загоготали.

"Будь сейчас со мной Вася, – угрюмо подумал я, – он бы сказал им… А впрочем, эту дурацкую шутку можно попробовать обернуть себе на пользу."

Не мешкая, – надо было успеть, пока не ушел Дубов, – я разыскал повара. И, стараясь говорить как можно увереннее, запросил самый лучший сухой паек какой имеется. На это наглое требование повар отреагировал колоритным смехом. Должно быть, я никак не ассоциировался с человеком, которому можно выдать элитные саморазогревающиеся деликатесы. Краем глаза я заметил, что Дубов со своими пошлепали на выход. Что же, тем лучше. И я нагло заявил, что ценные продукты меня послал получить начальник группы В. Дубов. Зачем? Не знаю, но по слухам приезжает какая-то комиссия на раскопки. Не для них ли? Вроде как хотят устроить им пикник на развалинах. Не верите, говорю, так вон сам Дубов, как раз выходит из столовой…

Однако, я не расчитывал, повар окликнул Дубова для подтверждения заявки:

– Витя, что, выдать этому пацану что просит?

Мой расчет строился на том, что повар не будет распостраняться об элитной жратве при простых работягах.

– Да! Пусть берет, сколько утащит! – донесся так нужный мне ответ на некорректно поставленный вопрос.

Когда банда Дубова со смехом скрылась за дверью, я с облегчением выдохнул: дело выгорило. Афера чистой воды, не знаю, что на меня нашло… От Васи нахватался замашек, что ли… Раньше я за собой такой нахрапистости не замечал.

С видимым сожалением на лице повар скрылся в кладовой. Понятно, что жалко было купцу Бабкину транжирить дорогие продукты. О наличии в столовой НЗ для высокопоставленных гурманов я узнал случайно. Вездесущий Артем-папарацци каким-то образом узнал об этой заначке. И растрепал бы по всему лагерю, кабы не видавший виды Олежа. Он сказал, что всегда так делается: мало ли кого принесет из сильных мира сего. Чиновники любой планеты всегда косо смотрят на подозрительные мероприятия, к коим безусловно относится археологические раскопки. И норовят всячески обидеть незваных гостей. Уличить в контрабанде, или хоть в нарушении пожарной безопасности. Поэтому давно стало неписанным правилом держать в запасе разносолы и пару ящиков дорогих вин для подобных гостей. Причем эти припасы нигде по понятной причине не числятся. А ежели кто, добавил Олежа, удумает об этом распространять слухи, не поздоровится тому бедолаге: загнобит начальство на самых черных работах…

Повар выставил на стол пластиковую коробку с надписью "Саморазогревающиеся рационы. Класс "Экстра".

– Сколько?

– Нисколько. Я это… пошутил. Простите великодушно, – проклиная невовремя проснувшуюся совесть, виновато развел я руками. – Сами подумайте, кто б меня стал посылать за такими вещами?

– Зачем тогда голову морочишь? – нахмурился повар. – Мне делать больше нечего, да? И почему Витя сказал выдать, а?

– Понимаете, нас с другом оставили дежурить по лагерю, пока все будут веселиться в городе. И Дубов тоже типа пошутил: сказал, что мне набрать объедков, чтобы питаться сегодня и завтра…

– Понятно! – только и пробормотал повар. И, сменив гнев на милость, вскрыл заветную коробку и выдал мне пару упаковок. Бери, сказал, раз уж я все равно достал из закромов… Я от души поблагодарил и быстро покинул столовку, пока добрый кулинар не передумал.

ГЛАВА 18. Золотая лихорадка.

С заметно улучшившимся от приобретения двух элитных пайков, я вышел к раскопу. И стал свидетелем приступа "золотой лихорадки" у Василия. Ни обращая ни что внимания, он ползал на карачках вокруг матово-черной плиты. Я и не сомневался, что ждать меня никто не будет. Вася достал артефакт из траншеи и теперь надраивал его щеткой, чуть ли не сдувая пылинки. Эдак минут через десять не останется и намека на то, что предмет долго пролежал в земле.

Будь у меня в тот момент барабан, отбей я об него руки, Вася и то вряд ли заметил бы мое появление. Настолько был увлечен работой человек. Не знай я Васю, подумал бы: вот он, истинный рыцарь науки, беззаветно преданный делу. Перед таким не устоит ни одна тайна древности.

Не предпринимая глупостей вроде похлопывания по плечу, или криков на ухо, я уселся под навесом. В тени жара не так сильно доставала. Можно было прекрасно отдохнуть. Сейчас Вася доведет артефакт до блеска и вернется в бренное тело. Сядет обедать, а я тем временем спокойно осмотрю находку. Настроение, совсем было испорченное назначением на дежурство, в то время как все будут веселиться в городе, заметно улучшилось. А глядя на коробки с разными вкусностями, жизнь вообще казалась прекрасной…

За безмятежным витанием в облаках я едва не пропустил появление загадачной птицы. Эх, плохо нет бинокля! Птица снова появилась со стороны города ( гнездо у нее там, что ли?). И как всегда, снижаться к земле гордое пернатое не собиралось. Наверное, считало ниже своего достоинства бросаться на добычу размерами меньше буйвола. Вот если бы неподалеку валялся дохлый крокодил… Но, к моей радости, птица не стала, как обычно, кружить над равниной, а держала курс почти точно на наш участок…

От орнитологических наблюдений меня оторвал заунывный, протяжный звук. Я уставился на Василия. Оказалось, он только что закончил возиться с артефактом и теперь, разминая затекшее тело, потягивался и зевал во всю пасть.

Суля товарищу всех чертей, я снова перевел взгляд на бороздившую небеса птицу. И вовремя. Она в этот момент резко пошла на снижение, причем планировала точнехонько на нашу полянку. Может, все-таки позарилась на выставленное мной угощение? Или Васино оглушительное мычание походило на брачный зов данного вида пернатых? Кто знает…

Я судорожно рылся по карманам в поисках смартфона, но мечте сделать приличный снимок было не суждено сбыться. Птица спикировала на нас со стороны солнца, как заправский истребитель. По этой причине я опять не смог сделать фото. Не смог даже толком рассмотреть местного "альбатроса степей". Тень от широких крыльев проскользнула в шаге от Васи. Он поднял глаза и с заметным удивлением воззрился на странную птицу. Почему-то всегда так: когда не надо, он очень быстро соображал. В миг выхватил из мешка сканер, все более напоминавший мне дурацкий бластер из фантастического фильма, и, с криком "Вот я тебя, сволочь!" несколько раз "выстрелил" в незваного гостя. То ли птица и вправду испугалась, то ли сочла добычу недостачно привлекательной в том плане, что мы еще живые, но атаку прекратила. Даже не стала сбрасывать "бомбы", как это делала воронья стая около дуба-гиганта. Резко взмыла в небеса. Скоро птица превратилась в еле различимую точку, а потом вообще растворилась в небесной синеве. Умотала птичка в сторону города. "Точно – там у нее гнездо", – подумал я тогда. Но душе поселился червячок сомнения. Что-то в этой птице было неправильным…

Раскосых заботливо прибрал сканер обратно в мешок и вопросительно посмотрел на меня.

Я ткнул пальцем на коробки с едой, а сам пошел осматривать свежевырытый артефакт.

Нагулявший аппетит Вася набросился на паек для белых господ, аки зверь голодный. Лопал черную икру чуть ли не пригоршнями. Впрочем, омарам и фуа-гра тоже было грех жаловаться: благородные продукты питания исчезали в ненасытной утробе товарища с катастрофической быстрой. Когда новоявленный гурман отдал дань десерту – слоеным пирожкам, я поделился последними новостями. Условно хорошими и не очень. Вася слушал в пол-уха, роясь в коробке с пайком. Не наелся, что ли? Итак оприходовал суточный рацион…

– О! То, что надо!

Поиски увенчались успехом – со дна коробки на свет божий появилась бутылка – нечто изысканное, под стать остальным продуктам.

– Кофейный ликер с Новой Эфиопии! – завороженно прошептал он. И, причмокивая в предвкушении удовольствия, потянулся за стаканчиками.

– Так ты говоришь, сегодня вскроют Черный Клык, а нас оставили караулить стойбище? Правильно я понял? – переспросил Вася, аккуратно разливая драгоценный напиток в пластиковые чаплажки. И, нацедив искрящуюся жидкость в хлипкую посуду, удрученно сказал: – Такое пить из хрусталя полагается, с долькой лимона на серебряном блюдечке! Эх, житие наше скудное, походное!..

– Так вот что я скажу… – сказал Вася, наливая себе второй стаканчик. ( Я отказался: после этого ликера, как я где-то читал, ночью не заснешь. Кофе с Новой Эфиопии покрепче земного на порядок. Так что, употребив свою порцию, я приналег на закуску. Ветчина нежного копчения была выше всяких похвал.)

– Все складывается как нельзя лучше, – продолжал Вася, щурясь заблестевшими от алкоголя глазами. – На соседних участках никто с обеда не появился, так что можно первично обследовать артефакт прямо здесь, под навесом. А ближе к вечеру одолжим у завхоза тележку под залог твоей бессмертной души и перевезем его в модуль. Если все будут оттягиваться в городе, то вряд ли веселуха ограничится одним вечером. Сутки мы точно никого не увидим, проверено. У нас появилась уникальная возможность сделать научное открытие, – подытожил Вася, довольно потирая руки, – и мы этого шанса не упустим. Времени у нас, как уже говорил – примерно сутки. Конечно, потом артефакт заберут "для более скурпулезного исследования". То есть бросят на склад пылиться рядом с сотней таких же точно плит. И лишь из скромной бирочки под инвентаризационным номером можно будет узнать что нашли эту штукенцию Василий Раскосых и Дмитрий Балясин. Так что, Димон, надо выжать из артефакта все что можно… Итак, за дело!

Но ни за какое дело мы так и не взялись.

Дальше события развивались молниеносно. Едва мы сделали по паре шагов, как вдруг Василий дернулся и на какую-то секунду окаменел. Затем, с трудом повернув шею, уставился на меня остекленевшими глазами. Попытался что-то сказать, но губы не слушались. Тут его ноги подогнулись в коленях, и массивное тело безвольно шлепнулось на землю. Еще не осознавая суть происходящего, я рванулся на помощь. И в тот же миг меня что-то ударило под лопатку. Как будто оса ужалила. По спине прокатилась волна холода, руки и ноги отказывались слушаться. Мысли в голове стали вязкими и тяжелыми, перед глазами поплыли разноцветные круги. Последнее, что запечатлелось в мозгу – ярко-красная палочка в спине друга. Я скрючился на земле рядом с Васей, утратив всякую связь с реальностью…

ГЛАВА 19. Двое из ларца одинаковых с лица.

Очнулся я от настойчивого похлопавания по щекам, которое в другое время могло бы сломать мне челюсть. Сейчас же увесистые шлепки показались мне легкими поглаживаниями. Тело казалось чужим, только голова давала о себе знать тупой пульсирующей болью.

Надо мной склонилась пыльная, украшенная свежими царапинами, физиономия Василия:

– Ты как, Димон?

Я хотел что-то ответить, но смог лишь прошептать:

– Пить…

И надолго присосался к поданной Васей фляге. Только после этого я смог кое-как подняться… Постепенно туман перед глазами рассеялся, и я попытался оценить неприглядную ситуацию, в которой мы оказались. Мы провалялись часа два, как показывали мои часы. Багровый диск солнца почти касался неровной кромки гор на горизонте. Валяние на земле не прошло даром. Не знаю как у Васи, а я так отлежал себе все что можно. Плюс мелкие ссадины, порезы и здоровенная шишка на лбу. Как еще нас не сожрала оживившееся с заходом солнца комарье и прочая мошкара? Как биолог, могу только предположить, что хомо сапиенсы никак не вписываются в их пищевую цепочку. Возможно, наша кровушка для тутошних комариков похуже синильной кислоты будет…

О причине столь неожиданно поразившей нас хвори можно было только гадать. Не ликером экслюзивным же траванулись, в самом деле. Все-таки благородный напиток, не сивуха какая-нибудь… Последнее, что я помнил – как Васе в спину вонзилась какая-то красная хрень… Что бы это могло быть?

– Вася! Задери-ка майку! – решил я проверить на всякий случай.

– Сейчас не очень подходящее время для ролевых игр, – буркнул Раскосых. – Я тут такое узнал!

– Когда это ты успел? Вроде рядом без сознания валялись…

– Это ты дрых как пожарный конь! – высокомерно сказал Вася, все-таки стягивая рубашку. – А я – не как некоторые хлюпики – не до конца отрубился! Правда, окаменел, как минтай в морозилке, да так, что глазом не моргнуть. Но все слышал и даже кое-что видел!

– Все равно заголяй спину, это важно! Не ты один такой наблюдательный!

Как я и ожидал, на спине Васи обнаружились следы укола. Красноватое пятнышко с капелькой засохшей крови. Значит, мне не померещилось…

– Ну что там, Склифосовский?

– Вот так-то, дружище, быть разорителем гробниц, – сказал я, озираясь. – Мы осквернили святыню и теперь…

– Думаешь, нас настигла кара Великого Небесного Крокодила? Типа проклятья мумии?

– Не знаю, но аборигены уже открыли на нас охоту! Я успел увидеть, прежде чем отрубиться, как тебе в холку воткнулась стрела. Короткая, ярко-красная стрела! Мне, похоже, такая же прилетела… Хм… Тутошние индейцы неплохо владеют духовыми трубками…

– Как же, индейцы! Явно влепили нам из спецружья усыпляющими капсулами. Ты точно описал – ярко окрашенная стрелка, чтобы проще искать в случае промаха, – изрек Вася с видом знатока. И, заметив, что я осматриваюсь вокруг, добавил: – Да не рыскай глазами! Утащили стрелы твои аборигены! Дураки они что ли, такие улики оставлять! Послушай лучше, что узнал дядя Вася, пока ты сладко спал, уткнувшись мордой в землю!..

Увидел друг совсем немного, но вот услышал вполне предостаточно.

По его словам, как только мы "впали в спячку", на тропинку выполз тип в длиннополом черном балахоне с капюшоном. Рожу пришельца скрывала лупоглазая маска. Пришелец на ходу что-то доставал из сумки, одновременно разглядывая наши парализованные тушки. Строгий металлический, видимо изменненный голос, поторопил сообщника. Второго налетчика Вася так и не увидел, только слышал. Но, судя по командному тону, было ясно, кто главный. От грозного окрика главаря бандит что-то выронил под самым носом Василия. Прежде чем затянутая в перчатку рука подобрала утерянную вещь, друг успел ее чуть-чуть рассмотреть. Это был брат-близнец диска, который достался нам в результате нелепого случая с грузовиком.

Далее Василию оставалось только прислушиваться к разговору людей в комбинезонах. Потому как не получилось даже чуть-чуть повернуть шею, чтобы рассмотреть происходящее. Конечно, "слышал все" – было обычное Васино преувеличение. Дурацкая мания приукрашивать, которая уже не раз ставила его и меня в неловкое положение.

Худо-бедно друг расслышал лишь несколько фраз. И лишь потому, что один из бандитов оказался не в меру болтливым. Второй незваный гость вел себя намного сдержанней, его голоса Вася почти не слышал. Вот что, дословно, удалось узнать из их разговора, в основном из попугайских реплик, произнесенных донельзя изменным голосом подручного бандита. Чела, как Васе показалось – весьма, и весьма импульсивного: "… последний шанс – если и этот ящик не включится…"; "… рабочий, как и все остальные. Опять эта заставка с рекламой! Надоела уже!". И, самое загадочное, на взгляд Васи: "… заглушат ретранслятор, тогда хранилище вовек не найти… ".

Понять, что хотели злоумышленники, по обрывкам фраз было невозможно. Про какую рекламу речь? Что за таинственное хранилище? Единственное, что не вызывало сомнений: определение "рабочий" относилось к нашему артефакту. Эти любители стрелять в людей снотворным, по словам Васи, "обнюхали черную плиту со всех сторон, крутили так и сяк". Но как они узнали о нашей находке? Я нигде и словом не обмолвился, Вася – вообще не покидал раскопок. И почему не забрали с собой? За те два часа, что мы провалялись в отключке, можно было увезти артефакт хоть на другой материк. Да, вопросов пока больше чем ответов. Но разгадывать ребусы сейчас не очень-то и хотелось. Голова еще побаливала, расцарапанная морда вкупе с шишкой на лбу тоже здоровья не прибавляли…

В ответ на предложение вернуться в лагерь, чтобы вызвать полицию, Вася поглядел на меня, как на прокаженного.

– И что нам это даст? – хмыкнул он. – Разве что лишний повод для насмешек. А мы и так вечно на слуху. Сам посуди: ничего не украдено, описать преступников не можем. Небось маски и балахоны уже примеряют жабы в болоте. Ну пульнули в спину снотворным. Отнюдь не смертельно…

– Ты, Вася, к чему клонишь? Совсем не поднимать шум из-за нападения?

– Да. Если не хочешь просидеть весь полевой сезон на долгих монотонных допросах у местных стражей порядка. Детективы не смотришь, что ли? Яркая лампа в морду; стул, приваренный к полу… Потный следователь с манией величия. Из тех ребят, которые свято верят, что за пачку чая и вонючую сигарету ему заложат родную маму… Лично мне как-то не хочется связываться с колониальным правосудием даже в качестве потерпевших. Места здесь глухие, жизнь патриархальная… Город – чуть побольше моей деревни. Вполне реально, что хоть один из гангстеров в родстве с начальником полиции. Да будь он хоть честнейшим ревнителем закона, все равно кума или там свата за решетку не бросит. Так, разве что замечание сделает…

Тут Вася замялся и добавил заговорщицким шепотом:

– Тем более, что появилась прекрасная возможность проверить мой сканер в деле. И вот еще что: появилась тут у меня одна идейка…

И пока настраивал прибор, изложил мне только оформившуюся в его напичканным ликером и транквилизаторами мозгу вроде не совсем бредовую гипотезу. Суть гипотезы: артефакт – явно приемник какого-то сигнала. В речи бандитов проскользнули слова "ящик", "ретранслятор", "реклама", "заставка". Плита не похожа на "ящик". А что люди по старинке иногда называют ящиками? Телевизоры! Приборы, которые гонят в эфир рекламу вперемежку с кусками фильма. Тогда вопрос: а что подразумевалось под словом "ретранслятор"? Значит, где-то в округе должен быть передатчик. А что идеальное подходит на роль передатчика? Сам собой напрашивается ответ – Черный Клык! Так-то все сходится: радиопомехи, да и один из налетчиков говорил что " ретранслятор заглушат к ночи". И действительно – до дезактивации Черного Клыка осталось всего ничего. Скоро под всеобщее ликование алмазный бур врежется в твердую оболочку колосса. Затем в отверстие закачают раствор с наноботами, которые растащат начинку Клыка по молекуле. А неосторожно высказанная реплика о каком-то хранилище, указывала на то, что артефакт – носитель очень важной для бандитов информации. Они как ни старались, не смогли получить к ней доступ. А Вася замахнулся сделать это за оставшиеся полтора часа до остановки "Клыка". Мне бы его оптимизм…

Кстати, при отладке сканера произошла небольшая заминка. Вася с неудомением показал мне невесть откуда взявшийся текст: "Аппарат летательный, беспилотный…" и так далее, со всеми техническими подробностями…

– Ты, что ли, Димон, баловался? – укоризненно спросил Василий, ревниво оберегавший от чужих рук "научное оборудование".

ГЛАВА 20. Что за прибор?

Я быстро пробежал глазами по строчкам. И до меня сразу дошло, что за "птица" кружила над раскопками последние дни. Обычный, правда, умело замаскированный под птицу, беспилотник. А я, дурак, еще хотел прикормить этого "скитальца воздушных океанов".

– Вася, ты сам в птичку стрелял: "пу-пу", " вот я тебя, сволочь".

– Так это был…

– Совершенно верно! Дрон! Крутился здесь под видом жаворонка, сучий потрох…

– Теперь понятно, как эти гады в черном так оперативно среагировали… Да как лихо выкрутились без радиосвязи с дроном, не каждый сообразит!

– А что такое?

– Видишь ли, Димон, беспилотником можно управлять двумя способами: непосредственно оператором с земли, по радио. Или же оборудовав аппарат искином помощнее, примерно, как в хозроботах…

– Да ну нафиг! – не согласился я. – Тут с роботами засада, на них тоже помехи "Клыка" влияют. "Жестянками" тут в основном с пультов пользуются, сам же видел же в космопорте…

– Вот сразу видно, что ты в роботехнике не шаришь, – усмехнулся друг. – Роботу на земле тысячу операций в секунду надо просчитывать. И задание выполнять, и поглядывать, чтоб какую-нибудь бабусю полоротую не затоптать, и самому под самосвал не попасть… О Трех Законах поди слыхал? То-то… А в небе ничего такого нет: простейшее 3D перемещение. Ладно, с поправками на ветер и прокладкой курса и что там еще у них. Я так понимаю, что при небольшой загрузке искина он против радиопомех более-менее дюжит…

– Так это потому первые беспилотники – я где-то читал – появились уже в середине 20-го века, а автомобили без водителя только лет через семьдесят? – начал я врубатьтся в тему.

– Точняк! – подтвердил Раскосых.

В это время сканер доложил писком о готовности, и мы вплотную занялись артефактом. Вася медленно провел сканирующую насадку-раструб над матово-черной плитой. На дисплее появилась надпись, что данные приняты и обрабатываются. Мы затаили дыхание в ожидании результата. Но сканер вывел на дисплей заставку, на которой древний герой Ясон сеял зубы дракона. Мы поняли, что получим ответ не ранее, чем из семян вырастет племя свирепых людоедов… А время, оставшееся до дезактивации "Черного Клыка" неумолимо таяло…

От нервного напряжения Василий суетливо крутился вокруг черной плиты. То сдувал с артефакта невидимые пылинки, то, не жалея собственного носового платка полировал матово-черную повехность находки. А я уселся в сторонке и попробовал найти хоть какое-то разумное объяснение случившегося с нами. Но ничего путного в ушибленную голову не приходило. К тому же начала побаливать левая нога. Я потер рукой бедро: ага, вот оно что – отлежал ногу на железяке из вороньего гнезда. Надо было себе диск брать на хранение, а эту пику Васе отдать… Диск!?

– Вася! Что ты там говоришь выронил измазанный кашей бандит? Круглую фигню, как у тебя?

– Да, на вид почти такую же. А что?

– А то, что он не просто так эту штуку нес. Может, это какая-то важная запчасть от артефакта. Сам говорил, что они пыжились включить его…

– Точно! Да тут сбоку и паз подходящий по размеру диска есть…

Тут дал о себе знать сканер, и мы приникли к экранчику: "Совокупность элементов неизвестной конструкции для приема и трансляции изображения и звука посредством…". Копец какое длиннюще, донельзя корявое наукообразное определение не ввело нас в заблуждение ни на секунду: " Телевизор!", – в один голос закричали мы.

Вася был на седьмом небе от счастья. Перво-наперво, чтобы потом бахвалиться перед телками, в доказательство работоспособности сканера, он нащелкал с десяток фоток: сообщение на экранчике прибора по частям и целиком. Потом себя любимого с лопатой, с ломом и на фоне ксеноартефакта с дурацким сканером наперевес. И даже меня, убогого разок фоткнул: типа, ассистент, мальчик на побегушках… И лишь запечатлев все обстоятельства эпохального события, сподобился заняться собственно "черной плитой". Сейчас, сказал, включим, кино посмотрим…

Я восторгов товарища не разделял: люди в плащах, по всему видно, долго занимались проблемой запуска артефактов. Обладали неведомой нам информацией и навыками. А у нас что? Обретенный по воле случая металлический диск и Васины амбиции.

Хвала крокодильим богам, что время поджимало. Поэтому Вася оставил нудную бодягу насчет своей "великолепной интуиции" и "экстраординарной научной прозорливости" на потом.

Разумется, запускать "телевизор" Вася решил собственноручно. А мне была оказана честь запечатлеть для потомков это эпохальное событие. Я включил камеру на телефоне и, как говорится, замер в томительном ожидании. Вася посетовал на отсутствие белоснежного накрахмаленного халата. А чтобы добрать солидности, за отсутствием другого научного оборудования, поместил в кадр свой сканер.

Нацепив на морду личину непризнанного гения, как у сумасшедших ученых из комиксов, Вася рассказал на камеру о сути эксперимента. Потом, совершенно антинаучно поплевав через левое плечо, вставил блестящий диск в паз на боку артефакта.

Какое-то время ничего не происходило. Экспериментатор, наверное для самоуспокоения, заявил, что "аппарутура должна прогреться". И правда, скоро одна сторона артефакта замерцала мертвенно-бледным светом. Затем на "экране" появилось стилизованное изображение конуса с расходящимися лучами. Под картинкой – пара строк иероглифов. Мы уже видели нечто подобное на диске, найденном Васей в вывалившемся нам в кузов фургончика грунте.

– Заставка, что ли? – пробурчал Василий, явно ожидая от запуска инопланетного телека нечто большего.

Неужели все? Тип в черном видел какую-то рекламу… Или на нашем диске таковая отсутствует? Но нет, появилась картинка…

Следующие минут пять мы силились понять что нам хотели втюхать.В основном показывали образцы замудреной инопланетной техники. То отнюдь не человеческая рука крутила в кадре разнообразные агрегаты. Ничего знакомого! Замысловатой формы приборчики могли быть чем угодно – карманным ядерным реактором или заурядным тостером, черт их разберет… Еще мелькали крупные планы неведомых сооружений, иногда совершенно чуждых человеческому разуму по стилю и форме.

О, вот хоть что-то знакомое – старт космического корабля! На дюзах, установленных в короткие, изящные крышлки вспыхнули тугие струи огня. Через миг включился основной двигатель. Сигарообразное тело корабля, отделанное черными прямоугольниками (тепловая защита?), устремилось ввысь…

Тем временем на экран вернулась заставка. Сочетание иероглифов после рекламного ролика (если то, что мы увидели было действительно рекламой), изменилось. Напоминало анкету, что ли.. Хоть режьте меня, в расположении инопланетных завитушек чувствовалась некая вопросительность… Чего телевизор жабий от нас хочет?..

– И это все? – недовольно пробурчал Василий.

– Полагаю, мы увидели тот же сюжет, что и усыпившие нас налетчики, – развел я руками. – А это значит – диски у нас идентичные. Но маловерятно, что плита-телевизор предназначена для демонстрации одного еле-еле пятиминутного рекламного ролика. Должно быть что-то еще…

– Кого усыпили, а у меня так просто и не свалишь! – не удержался, чтобы не похвастаться, Василий. – А в остальном ты прав…

– Ну хоть в чем-то я прав! А насчет "так просто не свалишь" благодари кофейный ликер.

И, глядя на заходящее солнце, я добавил: – Вася, давай лучше думать, что еще можно выжать из этой штуки. Времени в обрез: скоро вскроют "Клык".

– А что, есть предложения по сути? – поинтересовался Василий.

– Да, я вспомнил, где слышал подобное кваканье. На лекции по ксенолингвистике. Это болтовня – мертвый язык гуманоидной расы межзвездных торговцев. Кивинги – так их называли, если память не подводит… Народец еще тот! В основном купцы, но когда надо – работорговцы, контрабандисты. А если светил жирный куш – могли и пиратский набег устроить. Никого не напоминают из Древней истории Земли?

– По замашкам – викинги – даже звучит похоже. Но, если делать упор на торговлю – древние финикийцы, – уверенно сказал друг.

– Да, что-то вроде этого, – согласился я, – С поправкой на технический уровень, конечно. Кивинги создали, – а скорее всего у кого-нибудь сперли – надежный гипердвигатель, и потому облазили вдоль и поперек весь Млечный Путь… Свой язык они распространили на десятки миров, как латынь на Земле, а сами куда-то сгинули. Так что нам, считай, повезло: у меня в компе остался файл-переводчик с Кивинга…

– Это означает, что прочитать каракули на заставке возможно? – поставил Вася вопрос ребром.

– Сейчас попробуем, – ответил я и пошел за компом.

ГЛАВА 21. Сестра, включи телевизор погромче…

… Программа-переводчик не подвела. Трансформация "китайской грамоты" инопланетян в удобочитаемый текст заняла не слишком много времени. (Правда, комп пару раз показал нам ERROR и разок подвис, но таковы местные реалии: сказывалось влияние "Черного Клыка".) Общий смысл текста на заставке был таков: "Универсальная ячейка… непереводимая аббревиатура… транформирована в изделие № такой-то. Только что в данную ячейку помещен Накопитель Силы, достаточный для корректного применения изделия № такого-то. В зоне доступа имеется действующий передатчик информации. Связь устойчивая. Предлагаем вашему вниманию продукцию фирмы… название непереводимо… "

Далее шел длинный перечень вопросов, касающихся настройки прибора, типа "Желаете изображение для бинокулярного зрения?" Не зря мне чудилась в иероглифах вопросительная интонация!

Но о том, как все-таки принудить телевизор на прием сигнала "передатчика информации в зоне доступа" не было ни словечка! Наверное, это действие было настолько простым, что не нуждалось в пояснениях. Как, например, для нас – включить настольную лампу. Где видели инструкцию по экслутации к настольной лампе?

Василий снова пригорюнился. Знание того, что блестящий с одной стороны диск, как мы поняли из перевода – некий Накопитель Силы, аккумулятор и что при активации диск запускает аппарат лишь в тестовом, настроечном режиме, нам мало что дало. Опять тупик. Мы шли по проторенному пути "людей в черном". Но тем, как мы поняли из обрывков их разговора, так и не удалось запустить ни одного рабочего "телевизора".

Мы еще раз досконально осмотрели артефакт. Если это телевизор, а сомнений в том не оставалось – пять минут видеозаписи просмотренной нами, были тому в подтверждение, – то он должен как-то включаться. Прощупав каждый квадратный сантиметр черной плиты, Вася рядом с пазом для металлического диска обнаружил еле заметную выпуклость. После нажатия на нее диск беззвучно вывалился нам под ноги. Больше ничего подходящего для управления найти не удалось. После захода солнца пришлось вооружиться фонарем. И случайно направив луч света под определенным углом, я нашел, откуда у телеприемника шел звук. Узкая полоска под экраном была ни чем иным, как динамиком. Так идентифицировал это устройство более сведущий в технике Василий.

Промаявшись с крокодильим телевизором битый час, мы не сдвинулись ни на йоту. Не включается, и все тут! А время, отпущенное нам, чтобы запустить аппарат, неумолимо истекало. Скоро, совсем скоро алмазный бур врежется в тело "Черного Клыка". В проделанное отверстие закачают жидкость с нанодеструктором. Потом отверстие расширят и мощные насосы займутся выкачиванием из недр "Клыка…" желеобразной начинки. И древняя башня навсегда прекратит засорять радиоэфир…

До торжеств в городе оставалось минут двадцать. Вася, не желая признавать поражение, снова и снова простукивал артефакт в поисках заветной кнопки. Я не поленился еще раз обседовать место, где нашли телевизор. Проверял гипотезу о том, что артефакт включается с пульта. Но в раскопе ничего интересного больше не обнаружилось. Идея, конечно, изначально обреченная на провал: до нас археологи не находили ничего даже близко похожего на пульт. Чтобы поддержать мрачнеющего на глазах товарища, я в шутку спросил: – Вася, а что ты делаешь, когда дома какая-нибудь аппаратура не желает нормально работать? Ну хоть тот же телевизор взять или там ноутбук, планшет?

Не перестая водить пальцами по артефакту, Василий ответил замогильным голосом:

– Копец тому прибору, однозначно! Планшет в таких случаях я раздираю пополам, а с смартфонами, если начнут действовать на нервы, разговор вообще короткий. В кулачке сжал – и все дела, мелким прахом сквозь пальцы сыпятся…

Ох, умею же я надавить на больное! Неуместный вопрос совсем подорвал и так истончавшее в нить душевное равновесие Василия. Он оставил манипуляции с непокорным артефактом и с надрывом в голосе продолжал:

– Кофейному автомату в торговом центре раз, помнится, крантик вырвал. Но тот умный был: полицию вызвал и кипяточком мне пальцы ошпарил… А с телевизорами, с этой болтливой поганью, я в принципе не церемонюсь! Сразу в табло даю! Вот так!

Я и глазом моргнуть не успел – так быстро Васин кулак вонзился точно в середину экрана древнего прибора. Я машинально отпрянул, страшась осколков. Но обошлось, техника оказалась на диво прочной. Лишь на какую-то секунду с экрана исчезла опостылевшая заставка, сменившись другой картинкой. Но Вася хорошенько двинул артефакту с другой руки, и на экран вернулся конус с лучами…

Но что все-таки я видел в краткий миг между ударами?

Василий, сбросив обычным для себя способом груз отрицательных эмоций, прекратил бесноваться. Сел на камень, трагически зажав побагровевшее лицо ладонями… Неужели сдался?

Скажу честно, я не надеялся за оставшиеся крохи времени найти способ все-таки включить чертов телевизор. Просто лихорадочно перебирал в голове различные варианты. Сенсорное управление? Вряд ли… У крокодилов такие когти… Пульта никто не находил… В памяти всплыл исторический казус: в СССР на вокзалах телевизоры, укрепленные высоко на стенах включали швабрами. Тоже своего рода дистанционное управление. Что если рептилии обходились так же? Длинной палкой тыкали, а может…

– Вася! Тресни еще разок по экрану! Только один раз!

– А смысл? – уныло пробормотал товарищ. – С души уже вроде отлегло…

– Стукни с чисто научной целью. Пожалуйста, сделай – время уходит!

Василий недоуменно пожал плечали, но просьбу выполнил со всем тщанием. Встал, помассировал руку и… кулак с глухим шлепком впечатался в артефакт…

Экран запестрел быстро меняющимися картинками.Если, конечно, можно так сказать о черно-белом изображении. Одновременно пошел звук – уже знакомый нам квакушечий диалект Кивинга. Получилось!

Вася только и смог прошептать:

– Но как ты догадался?

– На ум пришла репродукция из твоего архива – востановленный облик рептилоида. Мощный хвост с набалдашником вполне годился в качестве пульта. Крокодил Гена, не сходя с дивана щелкал им по экрану. Один щелк – включил, второй – выключил. А самое главное – удар должен быть достаточно сильным…

– Думаю, ты прав, Димон, – согласился Вася. – Пульт от ящика должен быть у главы семьи. А набалдашники на хвостах имелись как раз у самцов.

С блаженными улыбочками мы таращились в экран телевизора. Охренеть! Чтоб мне лопнуть, если передача не была вполне привычным нам художественным фильмом. Я, спохватившись, примостил смартфон на камешек и включил на запись. Эх, плохо, что кино без перевода!.. Но, приглядевшись, решил, что в данном случае и так будет понятно. Потому что на экране вовсю кипела битва в стиле старых добрых гонконгских боевиков …

ГЛАВА 22. Ненаше кино…

Действие фильма происходило внутри некоего склада, а может в библиотеке или еще черт знает где. Так сразу не поймешь.Закованные в броню злодеи, числом, примерно, с десяток, навалились всем скопом на героя-одиночку. Туповатые бойцы, пытаясь загнать героя в угол, бесхитростно месили воздух гладкими дубинами, похожими на дорожные трамбовки. Однако вертлявому супермену с внешностью ящерицы не составляло особого труда уворачиваться от массивных врагов. В тонких лапках героя мелькало недлинное копьецо, коим он время от времени наподдавал черепаховидным недругам по закованным в броню задницам и другим частям тела. Панцири дубинщиков прекрасно держали удар: слабое оружие лишь изредка высекало из них снопы искр. Видимо, смелая ящерица понимала, что так сражение не выиграть. Поэтому, улучив подходящий момент, эффектно плюнула в самого здоровенного врага собственным языком. Почти как земной хамелеон при ловле насекомых. Хлесткий удар пришелся точно между глаз угловатого бойца. И этот ходячий танк, выронив дубину, мордой разнес в щепу последний целый предмет мебели в помещении – колченогую табуретку. Остальные нападавшие, убоявшись супероружия ящерки, бросились врассыпную. Это выглядело как бегство стада слонов от одного-единственного мышонка…

Следом показали крупный план героя на фоне туши поверженного врага. Вместо суперменского плаща ящер распустил за плоской головой кожистый капюшон нехилых размеров. Круглые глазища с вертикальным зрачком надменно взирали на устроенный разгром. Широко разинутая пасть с острейшими зубами, должно быть, обозначала харизматическую улыбку. Тут брутальное пресмыкающееся в апофеозе славы пропало из кадра. Далее пошел крупный план довольно мерзкого вида рептилии, жуткого гибрида бегемота с крокодилом. Но прослеживалось некоторое сходство и с гекконом-каратистом.

Вне всяких сомнений, это было разумное существо. Потому как оно… читало. Да, да – разбирало иероглифы на панцире живой черепашки, поднятой для удобства на стол. Рептилия водила когтистой лапой по черепашьей броне, читая нацарапанные письмена. И часто сбивалась, ибо глупая черепаха норовила удрать. Наконец, эта образованная крокодилина уразумела суть послания и осклабилась в своеобразной улыбке. Из чего можно сделать вывод, что новости были хорошими…

Рептилия выползла из-за стола. Теперь ее можно было рассмотреть во всей красе. Если на ящерице-супергерое была только оружейная сбруя да короткий килт на причинном месте, то одеяние этой особы смотрелось побогаче. Ладно скроенный плащ из кусочков кожи украшали ряды зубов и полированных до блеска черепушек каких-то мелких животных. Особенно шикарным был пояс из цельной шкурки, должно быть, крупного питона. Голова змеи выполняла функцию пряжки, где вместо глаз сверкала парочка самоцветов.

Разнаряженная крокодилина протопала к массивному камину и подбросила дровишек в огонь. В закопченом котле уже кипела водичка… В недобрую минуту черепаха-почтальон добралась-таки до края стола. С треском хлопнувшись об каменный пол, животное замерло. Впрочем, гибель "живого письма" не шибко расстроило хозяйственную рептилию – черепашка отправилась в котел. Туда же полетела пара охапок то ли водорослей, то ли червей, выловленных лапой из кадушки в углу помещения… В этот момент дверь затряслась от назойливого стука. Кто-то пришел…

Но от кого было письмецо и кто так настойчиво стремился попасть в гости на черепаховый суп, нам так и не удалось узнать. Какой же фильм обойдется без рекламы на самом интересном месте?

Рекламный ролик, мало того, что оказался длиннющим, так и рассчитан был отнюдь не интеллектуалов. Сюжет простой, чтобы доходило до самого тупого аборигена. Описываю ролик с подробностями, так как некоторые, казалось бы несущественные детали, существенно повлияли на развитие дальнейших событий.

Один крокодил шлепал вразвалочку по болотам, охотился или по делу куда шел – понятно не было. Вдруг что-то заметил под кочкой. Далее крупным планом на когтистой лапе рептилии показали шарик, навроде тех леденцов, что я покупал в буфете космопорта. (Забыл упомянуть, что изображение было черно-белым и непривычно контрастным. Впоследствии я выяснил, что это из-за особенностей зрения рептилоидной расы.) Удачливый крокодил, возрадовавшись такой ценной находке, принялся скалить зубы (улыбался, что ли?) и подпрыгивать на кривых лапах. При этом хвост рептилии выписывал такие кренделя, что любо-дорого посмотреть. Под ударами шишкастой булавы, венчавшей кончик хвоста, трещали кочки, болотные грибы разлетались в мелкие клочья… Радость негуманоида живо прокомментировал булькающий голос за кадром. ( Все-таки этот Квидинг – несусветная тарабарщина, жуткий гибрид китайского и весенних песнопений жаб…)

Между тем пупырчатый любимчик фортуны уже скакал куда-то по еле заметной петляющей тропинке. На экране появилось уютно расположенное под кроной дерева бревенчатое строение. Перед доминой – утоптанный дворик с чем-то вроде коновязи и кормушки для животных. Лошадей или ездовых трицератопсов, того не ведаю… Впрочем, за отсутствием и тех, и других, длинный лоток кормушки оккупировала стая ворон вполне обычного вида. Сами с такими недавно пересекались. У входа в помещение замер, сверкая темными пластинами брони, рослый гуманоид. Внушительного вида ружье, шлем, темные очки. Мясистый нос, квадратный подобородок. Кожа бледная, без намека на загар. Охранник? Возможно… Крокодил показал стражу шарик. Тот приглашающе махнул затянутой в перчатку четырехпалой рукой на дверь. Заходи, мол… Там гостя приветливо встретил другой гуманоид. Такой же бледнолицый, как и охранник, но с совершенно другим типом лица. Большие глаза под высоким лбом, тонкий аристократический нос, еле заметные небольшие уши. Этот инопланетянин – кстати, лысый, как колено – обходился без панциря. Щеголял в просторной хламиде с широкими рукавами.

Помещение разделял пополам прилавок, уж они-то во всех мирах, где ходят на двух ногах, одинаковы. У стен высилились полки, плотно забитые разнообразными предметами. Вся обстановка указывала на высокий уровень цивилизации бледнокожих: хитроумный механизм на прилавке явно не кустарного производства, занавески с абстрактным узором на окнах. И – как ни странно! – там и сям цветы в горшках! На полках, на прилавке, даже что-типа пальмы в кадке в углу мелькнуло. Причем некоторые растения – совершенно неизвестных мне видов. Эх, плохо, что изображение нецветное!..

… Так вот, крокодил что-то проквакал по-своему и предъявил бледному товар. Хм, похоже это местечко, ни что иное как лавка. И рептилия намеревается обменять находку на звонкую монету. Так и случилось. Гибкие, как вареные макароны, пальцы торговца бережно приняли ценный предмет… И вот уже крокодил тяжело выползает из магазина, увешанный красивыми и нужными в хозяйстве вещами. Если до прихода сюда все его имущество составляли дырявая торба и копье из суковатовой палки, то сейчас ситуация в корне изменилась. Мощную шею рептилоида украшали роскошные бусы; в лапах сверкают новенькие топор и нож…

Что произошло дальше, к сожалению, так и осталось для нас тайной за семью печатями. Изображение зарябило, а вскоре и совсем пропало. Древний телевизор приказал долго жить…

А со стороны города уже доносились приглушенные расстоянием хлопки. Темноту неба прорезали снопы разноцветных огоньков. Мало того, россыпи искр укладывались в трехмерные изображения причиндалов сотовой связи и логотипов известных корпораций. Да, на фейерверк спонсоры не поскупились. И, судя по всему, всю музыку проплачивает фирма мобильной связи… Праздничный вечер, похоже, достиг апогея. А это значит, что "Черный Клык" прекратил трансляцию радиошумов, и вряд ли нам удастся выжать из артефакта еще что-то… Можно с чистой совестью отправляться в лагерь…

– Эх, не досмотрели кино, – сокрушался Василий, кружась по раскопу в поисках разбросанных вещей. – Кто же к Годзилле приперся на ночь глядя?

– Не переживай, зато теперь у нас есть нечто стоящее: крокодил в рекламе однозначно наведался в хранилище, в которое так хотели попасть уроды в масках, – подбодрил я товарища, как мог. – Посмотрим запись, может и найдем какую зацепку…

ГЛАВА 23. Утро вечера мудренее.

Возвращаться решили налегке. Тащить с собой теперь уже бесперспективный артефакт Вася посчитал излишеством. Ломы и лопаты, хаотично разбросанные по раскопу, по причине темноты даже искать не стали. Для очистки совести я набросил на телевизор рогожку: все-таки ценная вещь для науки. Василий сложил в мешок ноутбук, сканер и, – самое актуальное на тот момент – вторую коробку с деликатесами. Потому что безумно хотелось жрать…

В зарослях по обе стороны тропинки кипела ночная жизнь. Я наводил фонарик на каждый шорох в зарослях, то и дело выхватывая лучом света пары желтых немигающих глазищ. Я чувствовал себя как сэр Генри на болотах, поминутно ожидая нападения собаки Баскервилей. Если бы не Вася, невозмутимо шагающий впереди, я бы, признаюсь, немного испугался…

– Димон, под ноги свети! Упадешь еще, ногу сломаешь… Или того хуже: смартфон разобьешь, – бросил через плечо Вася. – Правда, прекращай кусты подсвечивать: нам на огонек только какого-нибудь гада не хватает…

Нигде не задерживаясь, мы быстро добрались до безлюдного лагеря. Наш модуль тоже был пуст: Олежа и Артем, как белые люди веселились в городе.

Пока, я мылся, Вася приготовил ужин. И не как обычно – из чего Бог послал. А подаренных добряком-поваром деликатесов.

Разогретые консервы распространяли по модулю одуряющий мясной аромат. Рот сам собой наполнился густой слюной… Да, вторая коробка элитного пайка оказалась ничем не хуже первой: супчик с креветками, бефстроганов и шоколадный пудинг. Этикетка на бутылке коньяка прямо-таки завораживала количеством звезд и безумной дороговизной… Пища богов, особенно в сравнении с нашим обычным ужином – быстрой лапшой c соевыми какашками, сдобренной глютаматом натрия.

Не мудрено, что я набросился на еду, как будто с Голодного Мыса сорвался. Вася тоже лопал, аж за ушами трещало, не забывая периодически дегустировать коньячок. Я тоже за компанию отдал дань уважения благородному напитку. Что вкупе с усталостью после насыщенного событиями дня сыграло со мной недобрую шутку. Стыдно вспоминать, но из песни слова не выкинешь: я, как последний забулдыга, уснул, что называется "мордой в салате"…

Разбудил меня бесцеремонно выплеснутый на лицо стакан воды. Ничего не соображая, я продрал глаза. Рядом, пошатываясь, стоял Олежа в обнимку с большой бутылкой. Больше никого в помещение не было. Химик, пьянее некуда, что-то бубнил себе под нос. Но я ни словечка не понял.

– Что? – еле-еле смог прохрипеть я, щурясь от солнечного света, бьющего из окошка.

– Слезай, говорю, дяде Олегу нужно срочно прилечь!

На этот раз химик проорал так громко, что в моей бедной черепушке застучали частые молоточки.

Я огляделся. Олег был прав – я почему-то дрых на его кровати. Пришлось, бормоча извинения, переползать на свое лежбище.

– Спасибо, что нагрел постельку… А теперь бай-бай! – промямлил, видно из последних сил, Олежа. Бутылка с темной жидкостью бухнулась на тумбочку, а на раздевание сил не осталось. Скинув кое-как обувь, химик плюхнулся на кровать и захрапел… По модулю распространился коктейль из запахов винных испарений и прелых носков. От чего у меня к горлу подступили вчерашние деликатесы. Судорожно схватив полотенце, я ломанулся в санузел.

После нехитрых водных процедур и пары стаканов воды с активированным углем мне значительно полегчало. Потом вернулся в "комнату". Под заливистый храп Олежи переоделся в чистое.

За нехитрыми утренними делами я совсем позабыл про Василия. Неужели тот уперся на завтрак, не разбудив меня? Странно… Кровать его гладко, по-казарменному, застелена. На столике нет и малейшего следа нашей вечерней вакханалии. Теряясь в догадках я вышел из домика. Мне крайне необходимо было глотнуть свежего воздуха – после вчерашних возлияний еще немного мутило.

Васю я отыскал за модулем. Тот вольготно расположился на плоском камне с кружкой в руке. В утренней сырости витал бодрящий аромат кофе.

– Ага, проснулся, наконец! – сказал Василий и ткнул пальцем на вторую кружку, стоящую на камне рядом с ним.

Насладившись кофе и утренней прохладовй, мы вернулись в модуль. Надо было забрать вещи, чтобы не возвращаться за ними после столовой, а сразу идти на раскопки. Следовало поторопиться, пока какие-нибудь гады наш артефакт не сперли.

Олег спал в той же позе, как я его оставил. Но вернулся наш второй блудный товарищ – Артем. Видок у него был не лучше, чем у Олежи: воспаленные от бессоницы глаза, приличных размеров синяк на правой скуле. И также благоухал спиртным.

В момент нашего появления Артем болтал с кем-то по телефону. Ага! Значит, сотовая связь заработала. Надо и нам с Васей сегодня подключиться. Но когда этот болтун успел? Видно же, что всю ночь квасил…

– Привет, братья-отшельники! – дурашливо произнес папарацци, убирая смартфон. – Так и просидели на раскопе до ночи? Что нашли интересного? Ночной горшок Тутанхамона? Или кости падшего оленя?…

Мы продолжали молча собираться, понимая, что вопросы риторические. С этим словоблудом только начни трепаться – дня не хватит. Но в этот раз Артем так быстро не отвязался. Настойчиво допытывался почему у нас такие таинственные морды. И сделал вывод – мы что-то скрываем. А его работа репортера, дескать, как раз и предполагает раскрытие чужих секретов и предание их гласности. Будь он потрезвее, Вася живо бы отучил наглеца совать длинный нос в чужие дела. С пьяного что взять?

Чтобы побыстрее избавиться от дотошного папарацци, Вася, как и договаривались, выложил урезанную версию наших похождений. Да, нашли артефакт-плиту и все на этом… Благо, Артем, не услышав от на с ничего сенсационного, тут же начал рассказывать нам о том, как прошло празднование в честь дезактивации "Черного Клыка".

Еще минут десять мы убили на просмотр многочисленных снимков на камере папарацци. Вот же прилип, как банный лист! Не пущу, говорит, пока не посмотрим, как он оттягивался на торжестве… Надо отдать должное – фотографом Артем был классным. Умел, что называется, ловить момент. Попробуйте-ка ухватить в кадр миг, когда перебравший коктейлей недотепа летит в бассейн. А еще меня заинтересовали бродящие по всему гульбищу аниматоры в костюмах смартфонов. На каждом из них имелся светящийся экран с цифрами. Не стоило труда догадаться, что это обратный отчет времени до дезактивации "Черного Клыка" и, соответственно, до включения станции мобильной связи. Более искушенный в нюансах светской жизни Василий посмотрел только снимки, сделанные под конец вечеринки. Чутье его не подвело – официальное мероприятие уже перешло в стадию откровенного разгула. На некоторых кадрах танцевали с голыми… ну, в общем, топлесс, какие-то раскрепощенные алкоголем девицы. На других запечатлены обычные банкетные развлечения, как-то: опрокидывание столиков, распитие водки из ведерка для льда и пара мелких потасовок…

Вася, посетовав на жизнь нашу монашескую, напрочь лишенную мирских удовольствий, наконец, вернул телефон хозяину. Мы откланялись. Чему я безумно обрадовался. Потому что Артем достал уже болтовней. Да и храпящий во всю мощь Олежа так смердил перегаром, что хоть топор вешай.

ГЛАВА 24. День прошел как сон пустой…

В столовой к нам подсел Дубов. Его интересовало, где мы болтались вчера весь вечер, забив на его распоряжение о дежурстве по лагерю. Это, сказал, еще благо, что никаких ЧП за ночь не произошло, иначе бы нам ой-ой-ой как не поздоровилось. Вася даже не посмотрел на возомнившего себя великим начальником старшекурсника. Молча продолжал подъедать гречку с тарелки. Так что отдуваться пришлось опять мне. Я рассказал о находке артефакта, разумеется ни словом ни обмолвившись о бандитском нападении. Ну кто бы ушел, когда из земли показался уголок древнего предмета? Дубов, поразмыслив, счел причину задержки уважительной. А то! Ведь артефакт, как ни крути, запишут на его группу. Со всеми положенными благодатями. Премия, или хвалебная запись в личном деле – как минимум.

День промелькнул в рутинных заботах. После завтрака отстояли очередь к размалеванному рекламой фургончику сотовой компании, чтобы обзавестись чипами для телефонов. Потом заколебались обмениваться номерами с коллегами и начальством. Вася с некоторой ностальгией в голосе подметил, что казачья вольница закончилась. Ибо давать свой номер людям, которые могут тебе приказывать – идиотизм высшей пробы. Вы становитесь рабом, марионеткой, которая сама вкладывает нити управления в потные ручонки хитроумного кукольника.

Вася накаркал: едва он сказал это, мне тут же позвонили из лаборатории. Вполне справедливо отчитали за пренебрежение служебными обязанностями. Чем вообще, дескать, занимается штатный палеобиолог экспедиции? Где пробы грунта на пыльцу и микроорганизмы? Делать нечего. Вооружившись пробоотборником, я совершил паломничество по близлежащим участкам. Работенка, в принципе, не особо мудреная. Что-то вроде старинного почтальона. Только наоборот. Сумка письмоносца в процессе работы становится легче, а я уже через полчаса еле тащил с каждым разом тяжелевшую коробку с образцами грунта. Управился я довольно быстро: не один я пренебрегал служебными обязанностями. Народу на раскопе было раз-два и обчелся. Соответственно, почти обошлось без обязательных дурацких шуточек типа: "Что, своей земли мало? Ходят тут всякие, побираются?"

Вернувшись на свой участок, я застал там насевшую на Василия официальную комиссию в количестве двоих сотрудничков хранилища с донельзя официальными мордами. (Не иначе как Дубов уже отрапортовал о находке.) Они размахивали перед носом сбитого с толку Василия какими-то бумажками, вразнобой задавали вопросы касательно артефакта. Короче говоря, оформление находки заняло прорву времени. Занесение в реестр с приложением кучи снимков, отметка на карте раскопок. Благо еще, что не было никаких сопутствующих предметов. А то и к ночи бы не управились. Чтобы мне не докучали, я деловито продолжал набивать грунтом с нашего участка все оставшиеся стаканчики для проб. Вася кидал в мою сторону злобные взгляды, но я не реагировал. Занят по уши, друг, ничего не поделаешь…

Лишь после обеда заведущий хранилищем соблаговалил прислать за находкой машину. Чтобы не таскаться с тяжелой коробкой образцов грунта, я попросил водителя забросить ее в лабораторию. А суровые инвентаризаторы тем временем заканчивали возню с артефактом. Плиту украсили массивной биркой и величайшей бережностью запаковали в пластиковый ящик с мягкой обивкой. Мы с Васей многозначительно переглядывались, наблюдая за этим действом. Помешанный на инструкциях заведующий, наверное, умом бы тронулся, если бы узнал, что вчера по артефакту со всей дури молотили кулаками. Наконец, все ритуалы были выполнены. Уважаемые члены комиссии с чувством выполненного долга уселись в машину и укатили на самом тихом ходу.

Когда машина из виду, мы с Васей, не сговариваясь, укрылись под навесом. Денек, как и вчера, выдался жарковатым. И также тихо. А что вы хотели? Народ отлеживался после вчерашнего возлияния. Половина археологов так и не появилась на раскопках. На соседних участках в траншеях вяло копошилось лишь несколько энтузиастов. Можно было вернуться в лагерь, поваляться на кровати в прохладе. Никто бы и слова не сказал. Но нам с Васей не терпелось просмотреть без лишних свидетелей вшерашнюю запись. А в модуле сейчас с вероятностью 99% похмелялись Артем с Олегом. Заниматься просмотром при непосвященных нельзя ни коем случае – на секретности тогда можно ставить жирный крест.

Перекинув с телефона на комп файл с записью, мы взялись за работу. Просмотр боевика ничего особенного нам в плане информации не дал. За исключением нескольких интересных моментов. Дело в том, что тесты изображения показали, что по фильму нехило прошлишь ножницами. Программа выявила множество купюр и других нестыковок. А еще оказалалось, что многие предметы антуража и декораций были подменены ( методом фотошопа, наверное) на другие. По какой причине так искромсали этот не особо кровожадный боевик? Не зная подоплеки дела оставалось только гадать. Психология негуманоидных рас вообще штука нелегкая, а для дилетантов типа меня и Васи – так и вовсе темный лес. Единственное разумное предположение, что неведомый цензор "замазал" какие-то табуированные для зрителей вещи. Например, как выразился Вася, "непотребные сцены эротического содержания" и "изображения фаллических символов". Для успокоения совести просмотрели отрывок фильма еще раз. При этом выловили несколько обычных киношных ляпов. Довольно забавных, между прочим. В одном эпизоде черепаховидный воин орудует мечом, а через секунду у него невесть откуда в лапах появляется топорик. А в другом промелькнула какая-то груша на палке. Вася смекнул, что это раззява-звукооператор влез в кадр с микрофоном. Больше ничего интересного выявить не удалось. А художественным аспектом фильма пусть занимаются кинокритики.

Разобравшись наскоро с боевичком, мы переключились на рекламный ролик. Для начала я также прогнал клип через аналитическую программу. Почти мгновенно разобрав ролик по косточкам, комп выдал рецензию. Электронный кинокритик разнес в пух и прах как режиссера, так и остальных "спецов", причастных к созданию клипа. "Бездарная любительтельщина, отсутствие какого ни есть режиссерского замысла, жуткая кустарщина" – такой вердикт вынесла неподкупная программа. Хм.. Видно, этим бледным гуманоидам до зарезу требовались непонятные шарики, раз они доверили такое серьезное дело как съемку рекламы непрофессионалам. Собственно, крокодилам-дикарям усердно вдалбливали одно:"Неси, неси, неси шарики! Получи взамен бусы, нож, топорик!"

Вася, хитро глянув на меня, спросил:

– А знаешь, Димон, что мне напоминают эти круглые цацки?

– Шарики для пинг-понга или яичные желтки?

– Нет! Леденцы с витаминами, что мне презентовали на таможне. И ты наподобие таких в космопортовском буфете брал. Мы потом еще с Данилычем этой кислятиной самогонку заедали. Идеальное сочетание продуктов, между прочим. Как дольку лимона после рюмочки коньяка засосать…

– Погоди, погоди, Вася! – перебил я товарища. – А ведь ты в точку попал! Сорт леденцов как называется?

– "Звездный янтарь", кажется…

– А почему "Звездный янтарь", а не, например, "Раковые шейки"? А потому, что на коробке черным по белому написано: "Копия самородка Звездного Янтаря самой ценной разновидности "Глаза хамелеона".

– Так ты думаешь, – медленно проговорил Василий, – что крокодил в рекламе загнал по дешевке ни что иное, как…

– Да! Махнул неглядя самородок Звездного Янтаря – вещь безполезную, и в хозяйстве ни на что не годную – на чудесные блестящие бусы и острый прочный ножик.

Версия показалась Василию вполне правдоподобной. Он даже подкрепил ее парочкой аналогий из истории человечества:

– Точно! К тому же подобная меновая торговля с дикарями в свое время и у нас на Земле процветала. Золотая жила! Клондайк! Понятия о ценности вещей на разных стадиях развития цивилизации могут совершенно не совпадать. Вспомним хотя бы колонизацию Африки. Европейцы выменивали у афроафриканцев на зеркальца, ножи и бусы тонны золотого песка, горы слоновой кости, красное и черное дерево бешеными кубометрами. Кстати, черным деревом тогда именовалось два товара: собственно древесина эбеновых пород и, как ни странно, сами африканцы. Да, были времена…

Теперь стало ясно, почему вчерашние налетчики так стремились хоть что-то узнать о хранилище. Отыскать склад нашпигованный по крышу Звездным Янтарем для археологии – пустяк, ерунда. Как говаривал один классический охотник за кладами: "К науке, которую я в данный момент представляю, это отношения не имеет." Нашли и нашли… Зато в денежном эквиваленте – миллиарды! Куш мог оказаться настолько велик, что злодеи не погнушались напасть на посторонних людей. Я мысленно поблагодарил Васю за сообразительность. Пусть все думают, что мы просто на время отрубились. А заяви мы в полицию? Тогда, пожалуй, в спину может прилететь не безобидная сонная стрелка, а обычная пуля. Со всеми вытекающими.

Как-то мне сразу расхотелось искать это чертово хранилище. О чем я прямо сказал Василию. Да что толку? Глаза товарища уже горели нездоровым огнем, руки дрожали. В общем, налицо очередной приступ золотой лихорадки. Образумить его сейчас – гиблое дело. Бьет копытом и трепещет ноздрями в предвкушении добычи.

На опасения насчет целостности наших шкур Василий привел массу контрдоводов. Мы, сказал, пока вообще не при делах. И неизвестно, даст просмотр ролика хоть какой-то намек на месторасположение хранилища. Клипу, может, тысяча лет. За это время и ландшафт изменился, и склад могли давно ограбить те же рептилоиды. Да и с какого перепуга бледнолицые гуманоиды стали оставлять здесь такое богатство? Вывезли, поди, все подчистую в неизвестном направлении… А в случае, если фортуна нам улыбнется, тоже никаких проблем. Сообщим властям и дело в шляпе. Вознаграждение за клад на дороге не валяется. Опять же слава первооткрывателей, пристальное внимание СМИ… Уболтал, что там говорить. Его бы хлебалом медок наворачивать. Но про себя я решил держать ушки на макушке. Мало ли что.

ГЛАВА 25. Где эта улица, где этот дом?

Пока Вася втравливал меня в очередную авантюру, наши глаза хорошо отдохнули. И мы снова взялись разбирать клип по косточкам. Аналитическая программа утверждала, что сюжет снят абсолютным дилетантом. Далее следовал список безобразных ракурсов, неправильно выбранной позиции оператора и тому подобная муть. И что? Я и так не сомневался, что ролик – любительская съемка. Не везли же бледнолицые торговцы режиссера через всю галактику? Также программа-кинокритик утверждала, что сюжет снят в естестенных условиях, без декораций. И что съемка происходила в течение одного дня. Этот вывод программа сделала, опираясь на данные по освещенности объектов.

Василий приободрился: сказал, что есть шанс привязаться на местности. На что я ехидно процитировал его же утверждение получасовой давности, что "ландшафт изменился" и нам ничего в этом плане не светит. Ответом мне стало уличение в невежестве и узколобом мышлении. Впридачу я получил краткую справку о том, что привязаться к местности можно по какому-нибудь приметному ориентиру. В нашем случае желательно, чтобы ориентир был подревнее и повыше, чтобы его заметил даже такой "недальновидный тип" как я.

Должен признать, предположение оказалось верным на 100%. Вася нажал на стоп-кадр почти в начале ролика. С довольной улыбочкой он указал мне на горную цепочку с курящимся вулканом.

– Кино здесь снимали! Вот вулкан, один-единственный на всю округу. Очертания гор совпадают один в один! Что для них тысяча лет…

Я скептически сравнил горный кряж на стоп-кадре с реальными горами вдали. Хм, очертания гор и правда, очень, очень схожи… Это, по крайней мере, означает, что ролик снят в этом районе, а не черт знает где за тысячи километров отсюда. Вид на горы был бы совсем иной, не так ли? А вот с вулканом накладочка: натуральный повыше будет и форма несколько другая. Хотел было сказать об этом Василию, да вовремя спохватился – наши раскопки-то были под слоем вулканического пепла. Значит, где-то в толще веков произошло колоссальное извержение. Неудивительно, что форма вулкана изменилась. Потоки кипящей лавы, землетрясения еще не то делают…

А вслух я сказал следующее:

– Допустим, Вася, ты прав. И вулкан тот самый, и горы. И дерево там – в-о-от т-а-а-кое! Рядом памятник – мужик в пиджаке… А где конкретно копать?

Энтузиазм друга несколько поутих. Он пробормотал, надув губы:

– Вечно ты все испортишь… – и уже с толикой оптимизма добавил:

– Будем смотреть дальше. Что хранилище где-то поблизости, а не Альфе Центавра – уже вселяет надежду… Эх, карту бы нам, да с крестиком в нужном месте!

И мы опять приникли к дисплею. Крокодил на тропинке… Вот он нашел шарик… Поскакал в магазин… Вороны в кормушке, охранник у двери… Торговый зал с бледным купцом в хламиде… Обмен… Счастливый крокодил, обвешанный крутейшими для каменного века гаджетами… И так раз десять. У меня уже начали слезиться глаза и одеревенела задница. Но Вася не желал сдаваться: то смотрел общую картинку, то увеличивал изображение по кусочку.

Но видно было, что терпение у него подходит к концу. Опираясь на богатый опыт, я предположил, что Васю хватит еще минут на десять. Потом он психанет и… что-нибудь сломает. Скорее всего жертой будет комп, что крайне нежелательно.

Я встал с жесткого камня, чтобы размяться. Заодно надо подсунуть Васе под руку какую-нибудь не слишком нужную вещь в качестве мальчика для битья. Гнутый лом не подходит, а вот тот картонный ящик очень даже ничего. Пусть из него папье-маше делает…

– Ого! Знакомая вещица! – донеслось до меня.

Неужели повезло?! Я поспешил к компу. "Знакомой вещицей" оказалась клиновидная железяка, выведенная крупным планом на экран. Похожую мы нашли в старом вороньем гнезде. Блестящая пластина висела на поясе торговца рядом со связкой… я бы сказал, ключей. Точно, это и есть ключи! Молодец, Вася! Десять раз смотрели – ничего, а тут нате – хрен из под кровати! Взял, что называется, дотошностью: пола одеяния бледного гуманоида распахнулась всего на мгновение. Поэтому мы и не заметили связки ключей при обычном просмотре.

Вася потирал руки от удовольствия:

– Ура, заработала! У нас как раз такой ключик имеется…

– Осталось теперь найти каморку Папы Карло с нарисованным очагом и дверцей, за которой Звездного Янтаря навалено, как картошки в погребе!

Рабочий день подходил к концу. Скоро под ударами ломика зазвенит кусок рельса и можно будет отправляться в лагерь. Васе, при всем его энтузиазме, тоже опостылело сидеть сиднем, да и охладитель компа вовсю мигал красным, сигнализируя о перегреве. Пора было сворачивать лавочку.

Василий, тяжело поднявшись, побрел собирать барахло. А меня попросил запаролить файл и тоже со сборами не тянуть. Прежде чем закрыть программу, я все-таки надумал проверить клип еще один, последний раз. Так… Крокодил… Шарик в кожистой лапе… Дерево, частокол, вороны… Вошел в хибару… Стоп! Вороны! А ведь наш ключик мы реквизировали именно у ворон. И что с того? Чего я привязался к этим воронам? Потому что эти наглые пернатые вдосталь потрепали нам нервы у чешуйчатого дуба… А невдалеке за доминой тоже именно чешуйчатый дуб. Не такой, конечно, исполин, на который мы с Васей лазили, но все-таки. А вдруг… Нет, это немыслимо! Таких совпадений не бывает! Да ведь это одно и то же дерево, только в ролике – молодое, еще далеко не в сорок обхватов!

От такой гипотезы на меня участилось сердцебиение, нахлынула лавина сумбурных мыслей. "Спокойно, спокойно", – думал я тогда, боясь вспугнуть эфемерную надежду на удачу. Сделал пару глубоких вдохов-выдохов, чтобы сбросить адреналин. Вроде помогло… Теперь идея не казалась мне такой уж перспективной. Если рассуждать трезво: мало ли по окрестностям чешуйчатых дубов? Я стал лихорадочно вспоминать все, что знаю об этой породе деревьев.

На ум всплыло не так чтобы много… Растут крайне медленно, плодоносят раз в год. Долгожители почище земной секвойи. Известны экземпляры под полторы тысячи лет… Древесина практического примения не находит из-за неоднородной структуры. Эстракт из чешуек коры используют для чего-то там в косметологии.

По возрасту реликт на поляне вполне подходит. Но все равно притянуто за уши… Как ни крути, пока единственный факт в пользу моей версии – клиновидная пластинка. Хотя и ее мало ли откуда могли притащить охочие до всего блестящего птицы. Жалко, подумал я тогда, что под этим дубком не сиживал какой-нибудь древний крокодилий король Жривтрипуза. Глядишь, потомки славного властителя пришурупили бы к стволу памятную табличку. Очень, очень бы мне помогли с идентификацией…

– Эй, Балясина, проснись! – сквозь пелену мыслей пробился до моего сознания голос Василия. – Ты чего там присосался, как Барбос к сахарной косточке!? Пошли уже!

– Да вот, понимаешь, есть у меня, мил человек, подозрение, – сказал я фразой из старинного фильма, – что дубок в ролике тот же самый, у которого мы недавно заночевали. Но твердой уверенности нет – деревце подросло, сам понимаешь. Как сравнивать, непонятно…

– Кто мне уши прожужжал, что чешуйчатые дубы с раздвоенным стволом – неслыханная редкость? Вот и сравнивай с тем что в клипе… – ехидно подметил Вася.

Черт! Я мог бы и сам сообразить… Эдак моя репутация ботаника совсем сойдет на нет. Но виду я, не подал, конечно. А с самым невинным выражением лица заявил:

– Да это-то я в курсе. Как раз ищу прокручиваю на нужное место…

Впрочем, Вася уловил таки фальшь в у меня в голосе. Но претендовать на авторские права, к его чести, не стал. Лишь пробормотал, качая головой:

– Ну, ты, Димон, жучила…

ГЛАВА 26. Нищему собраться – подпоясаться.

Чтобы отыскать худо-бедно годящийся для исследования кадр пришлось поднапрячься. Нам повезло, что неведомый оператор особым профессионализмом не блистал. Любитель, к тому же косорукий: камера часто рыскала по сторонам, смазывая картинку. Что дерево именно чешуйчатый дуб, а не, допустим, пупырчатая огурцовая сосна, уже можно было говорить уверенно. Дворик перед хибарой торговца сплошным ковром покрывали втоптанные в землю желуди вперемежку со скорлупой. Некоторую пикантность пейзажу добавляли пирамидки навоза каких-то животных. Одна из ворон ковырялась в одной из таких кучек, когда в нее чья-то невидимая рука бросила увесистый комок грязи. Птица с недовольным карканьем, тяжело перемахнув частокол, исчезла из поля зрения. Неопытный оператор вольно или невольно перевел камеру на обиженную птицу, заодно прихватив в кадр нужный нам объект. На какую-то секунду дерево предстало перед нами во всей красе и я решительно остановил ролик. То что нужно!

Я было задумал сделать для пущего эффекта многозначительную паузу. Но нет, сегодня явно не мой день. Эксперту тут делать нечего. Потому что даже несведущему в ботанике Василию не составило труда углядеть сквозь переплетения ветвей, что ствол дуба раздвоен. Видимо, съемка происходила в межсезонье, когда на дереве почти не было листвы… Что тут скажешь? Похоже, мы в шаге от разгадки тайны древних межзвезных торговцев…

Оптимистически настроенный Вася, не долго думая, выдвинул предложение завтра с утречка отправиться в экспедицию к чешуйчатому великану. Он нисколечко не сомневался, что то самое дерево, под сенью которого и располагалось заветное хранилище Звездного Янтаря. Все мои попытки критически отнестись и к находке блестящей пластинки, и к факту идентичной структуры деревьев успеха не имели. Что греха таить: самому хотелось как можно скорее проверить скороспелую версию непосредственно на месте.

На обратном пути Василий от переполнявшего душу энтузиазма занялся вокалом. Чем не обрадовал ни меня, ни взбудораженных задушевной песней обитателей колючих зарослей. Меня же волновали более насущные вопросы. Например, как, не вызывая подозрений отмазаться на завтра от работы на раскопках? Отпроситься в город? А что, подходит. Мы и так пропустили оба торжества и города в глаза не видели. Чтобы не тащиться пешком, можно договориться с тем же Степаном Данилычем. Он так и остался при экспедиции вместе со своим ржавым конем у завхоза на побегушках. Мотается в город чуть ли не каждый день то за продуктами, то еще за чем… Светового дня на поиски, надеюсь, нам хватит, а на обратном пути Данилыч нас подберет. Все равно он раньше вечера не появится. Так что времени опстряпать наши делишки будет предостаточно…

Погруженный в размышления о предстоящей вылазке , я влип в мелкую неприятность. Не заметил, раззява, что с куста у самой тропки свешивается завесь из паутины приличных размеров. Паучьи тенета липкими нитями легли на лицо, что приятным ощущением не назовешь. Проклиная себя за ротезейство, я стал осторожно убирать с лица противную субстанцию. Именно осторожно, потому что не хотел размазать у себя носу хозяина паутины. Такого, знаете ли, волосатого членистоногого упыря со страшными жвалами…

К моему счастью, обошлось. Паучка то ли не было дома, то ли давно склевали птички. Зато его засушенных на голодный день пленников – сверчков и прочих цокотух пришлось вытряхнуть из волос изрядно…

Вася, заслышав мои полуматерные причитания, тоже остановился. Сбросил рюкзак, уселся поудобнее и втихомолку ухмылялся. Еще бы – пропустить такое представление. Ладно, хоть горланить перестал, сволочь белобрысая… Смахнув со очков препохабнейшего вида дохлого кузнечика, я взялся отскабливать от паутины одежду. Вот же гадство! Только на днях отстирал куртку от спор проклятого гриба-дождевика… или как его там? Вспомнил – пещерника… Будто под дубом пещера есть!.. От этой мысли я замер, как вкопанный. Точно! И Данилыч удивлялся, как меня угораздило. А механик, у которого я брал горючку, вообще не поверил, что я так уделался в чистом поле. Утверждал, что пещерники, как им и полагается по названию, водятся не иначе, как в горных пещерах. В крайнем случае в подвалах, либо в других подземных полостях без доступа света. Значит под дубом есть что-то такое… Катакомбы? Вряд ли… Секретный бункер крокодильего короля Жривтрипуза? Вообще бред… А искомое Хранилище Звездного Янтаря – очень даже может быть!

– Шевели поживей жабрами, человек-муха! – поторопил Вася, глянув на часы. – Пока комарик с фонариком не прилетел…

Я нацепил рюкзак и, как бы между прочим, донельзя обыденно сказал:

– Зато я теперь знаю точные координаты Хранилища…

И, не прибавив больше не словечка, двинулся по тропинке.

– Тебя еще разок сунуть мордой в паутину, чтобы узнать подробности? – правильно истолковал Василий сделанную мной театральную паузу.

– Я вычислил, где находится клад Звездного Янтаря методом логических умозаключений…

Пришлось вкратце обсказать товарищу про догадку насчет пещерных грибов. Хранилище там, медвежья берлога или волчья яма – но в наличии подземных пустот около дерева-великана сомневаться не приходилось. Версия показалась Василию вполне разумной, вот только, по его словам, "немножко запоздалой".

– Почему запоздалой? – не понял я.

– Потому что разродись ты раньше, – пояснил Вася, – мы бы не бросили лопаты на раскопе. Завтра они ой как понадобятся… Ну да ладно, я решу проблему с шанцевым инструментом. И с Степаном Данилычем договорюсь. А вот отпрашиваться у Дубова тебе придется, сам понимаешь. И вещи соберешь – я поздно приду…

Как и обещал, Вася заявился в модуль поздно вечером, распространяя невероятно запашистое амбре. Это он так с Данилычем насчет доставки к чешуйчатому дубу договаривался. Хорошо еще, предварительно успел провиантом для нашей подпольной экспедиции затариться у нашего завхоза. Пакет нехитрой снеди долгого хранения – что еще надо двум неприхотливым искателям сокровищ? Не корешками же и травками нам целый день пробавляться. А выпрашивать второй раз кряду жратву у нашего повара было неудобно. Да и мы вроде как в город на экскурсию собрались, а не на пикник к жабам на болото. На совести Раскосых был еще землеройный инвентарь, но об этом я спросить не успел: Вася отрубился.

Я свою задачу-максимум – отпроситься на целый день с работ у нашего заклятого врага, – тоже успешно выполнил. За ужином подошел к Дубову и, не обращая внимания на ехидные реплики его прихвостней, быстро протараторил, что хотел. Попросил отпустить завтра меня отпустить в город для осмотра местных достопримечательностей. И волшебное слово сказать не забыл: "Пожалуйста!".

Быть бы мне посланным лесом, но на наше счастье, услышав дружный гогот компании Дубова, подошел наш непосредственный начальник – аспирант Евгений Васильевич. Да не один подошел – в сопровождении Андрея Семеновича Захарова. Дубов заартачился, но неожиданно за меня вступился Захаров. Дескать, почему бы и не поощрить ребят? И по лагерю отдежурили, пока другие веселились в городе. И артефакт найденный уже на свой счет записали. Короче, чаша весов склонилась таки в нужную сторону – Евгений Васильевич велел Дубову дать нам отгул на день. Несмотря на "отставание от графика и нехватку землекопов".

После ужина мне оставалось без спешки собрать рюкзаки. Что я и проделал, благо соседей по модулю где-то весь вечер черти носили. Даже контейнеры для образцов не забыл. Я все еще лелеял надежду отыскать неизвестное науке растение и назвать своим именем.

ЧАСТЬ 2

ГЛАВА 1. На пути к сокровищам.

Поднялись спозаранку. Прихватив рюкзаки, чуть ли не цыпочках выбрались из модуля, чтобы не разбудить Артема и Олежу. Археологическая экспедиция досыпала последний, самый сладкий час перед подъемом… Данилыч, по словам Васи, должен был нас подобрать на развилке дорог за околицей лагеря. Мы оба изрядно нервничали: ветхость повозки и утреннее состояние здоровья водителя могли сыграть с нами дурную шутку.

Но, слава Крокодильим Богам Хва и Куси, все обошлось. Скоро безмятежную тишину раннего утра осквернило натужное дребезжание. А вскоре в клубах ядовитого дыма из-за пригорка выкатилось само транспортное средство. Под уклон адская повозка согласно всем законам физики двигалась резвее, чем по ровному. Я поднялся с рюкзака. Вася, заметив приближающуюся машину, сразу успокоился. И, хлопнув себя по лбу, сказал:

– Чуть не забыл! Димон, выкладывай сколько есть наличности!

– А что, поездка платная? – удивился я.

– В некотором смысле. Для всех мы уехали в город. И будет подозрительно если мы вернемся с пустыми руками. Это все равно что иностранцу вернуться из Москвы без матрешки, самовара и шапки-ушанки со звездочкой… Данилыч завернет по дороге в лавочку для лошар-туристов и прикупит соответствующий набор сувениров. Ну и ему за труды на две поллитры местного крепкого пойла причитается. Согласно вчерашней договоренности.