Звезды для командора

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

В малахитово-яшмовой палате подземного Кремля (почти полностью повторяющего наземный прототип внутренней планировкой) творилось торжественное действо. При большом стечении особо приглашенных приближенных Президентского круга, при полном составе российского правительства, а так же массе прочих разных приглашенных лиц, ну и в том числе иностранных корреспондентов, министру МВД господину генералу Потапову, отныне генерал-полковник МВД, вручалась высшая награда России. Знак Двуглавого Орла на ленте национальных цветов.

Громко и бравурно гремел сводный оркестр КГБ и МВД под управлением Громейко, звуки российского национального гимна "Славься россиянин!" плыли величаво и торжественно, выбивая слезу даже у закоренелых циников. Да, это вам не американский гимн-джаз с подергиванием зада и не китаезкое "чунь-сунь" с кваканьем, это гимн гордых россов, на которых смотрит планета вся, кто с волнением-благоволением и смирением, а кое-кто и с ужасом и страхом…

Распахнулись резные огромные двери и в сопровождении личного телохранителя, помощника Славы и доктора-министра Кустова Вани, в палату прошаркал сам Президент. С высоты своего роста, почти незаметно для окружающих тряся головой, он с улыбкой отца нации оглядел собравшихся. Собравшиеся зааплодировали… Зрелище было неописуемое.

В последнее время, в связи с огромным ростом национального самосознанья, министры, генералы и чиновники различнейших правительственных органов, естественно высшие чины, нашли нужным и стали носить разноцветные мундиры, повторяющие стародавние, еще покойного императора, дореволюционные, модели… Каждый по своему ведомству… Во избежания насилия и во славу демократии, это новшество не диктовалось ведомственными приказами, и тем более — избави бог, правительственным указом-декретом, нет-нет, просто все патриоты России и своего собственного департамента-ведомства на свои собственные-кровные стали заказывать у лучших портных Москвы эти великолепнейшие доказательства патриотизма и с законной гордостью щеголять в них на празднествах. Подобных этому.

Звуки музыки и аплодисменты плавно утихли и улеглись разговорчики в тесном строю приглашенных, хозяев и гостей данного торжества, и все устремили

взгляды на виновника сегодняшнего вечера. Министра Потапова. А тот, в скромном голубом мундире, расшитом по вороту мелкими брильянтами и сапфирами, плечи

отягощены золотом эполет, грудь пересекают аксельбанты, в штанах с широкими

лампасами, блестя многочисленными орденами и лысиной, твердо печатая шаг, вышел

до отведенного места и застыл античной статуей… Весь в морщинах, как бульдог или мопс.

Навстречу же ему двинулся Президент, слегка шаркая ногами и поддерживаем под локоть, самую буквально малость, помощником-адъютантом. Подойдя к министру, Президент залюбовался им, министр же залюбовался, в свою очередь, Президентом… Они вспомнили тот славный путь, который прошли рука об руку к лучезарному моменту, и к этому славному месту… Стремительное перенесение из омского угро в московский МУР… участие в "заговоре рассерженных"… стремительный поворот перестройки в русло национальной идеи… взлет как ракета до министра МВД… И вот оно — счастье!.. Когда-то ни кому неизвестный опер, бабник, грубиян и в меру пройдоха, стоит в освещении телевизионных прожекторов и улыбок любящих его соплеменников-россиян… А перед ним Президент, легетимный Президент, обще выбранный и переизбранный уже вот, на…на… черт возьми, забыл на какой уже срок эту старую жопу переизбирали… Во общем, сам демократичный в мире Президент всех свободолюбивых и счастливых россиян!..

Адъютант Славик вложил в трясущиеся руки Президента лист бумаги и тот забубнил, не останавливаясь на знаках препинания:

— В этот знаменательный день мы все счастливые… полные гордости исчастья… за геройство в деле нахождения героя дальнего космоса… атакжезадоблестьи отвагу… наградить министра МВД… Орлом…

И вновь взорвались аплодисментами тесные ряды присутствующих. Все почти искренне радовались происходящему.

Президен слегка шевельнулся, челюсть отвисла и он улыбнулся во весь рот, листок выскользнул из толстых пальцев и упал бы на пол мотыльком, если б не кинулись к нему несколько особо доверенных особ… Раздался треск, это особо доверенные особы столкнулись лбами, Президент искренне радовался за своего протеже… Еще шажок и в грудь министра Потапова уткнулись трясущиеся руки Президента, судорожно пытающиеся найти свободное место для награды, помощник-адъютант Слава подмигивает министру — не бзди, опер главный, справимся и помогает Президенту приколоть тяжелую награду, тяжелый знак Двуглавого Орла… А затем широко раскинув руки в стороны, Президент России по-медвежьи сгреб маленького Потапова в охапку и начал целовать награжденного кавалера высшей награды России… Целовать ни как какой-нибудь французищка, чуть касаясь щеки или араб чумазый, что тыкаются носами в друг друга… А по-российски, крепко, трижды, в засос, вкладывая в поцелуи эти всю душу без остатка…

Видимо Президент вошел в раж — мелькнуло у адъютанта… Видать он его крепко любит — подумалось в толпе министров и чиновников… Генералы отметили —

еще, старый пердун, ничего… Ой, что-то я делаю не то — подумалось самому министру…

А Президент пошел на второй круг — первый поцелуй, второй… третий…

Отстанет он или нет — министр Потапов. Ой, чтой-то я не то делаю — Президент России. Загадочная русская душа — хором подумали дипломаты и иностранные корреспонденты. Ну хера себе — у него в штанах уже замаячило!.. Это снова Потапов испугался… Но все кончилось мирно и полюбовно — помощник Президента совместно с личным телохранителем Президента с трудом-с-с-с! оторвали постаревшего Командора от награжденного. И грянул туш! И все бросились поздравлять кавалера Высшей награды России… К концу поздравлений у министра МВД кровоточили и смертельно как болели губы.

Лакеи в бело-голубом стали разносить шампанское и водку, Президент уселся в кресло и расстегнув верхний крючок алого мундира и отвесив губу, любовно разглядывал россиян. Мелькавшие лица источали любовь и обожание, мысли были разные… Министр Потапов — ну мразь, дождешься, припомню тебе все поцелуи… Шеф КГБ Ерохин, терзаясь тайной завистью и злобой как по отношению к министру, так и к Президенту — ну суки, будет праздник и на моей улице, осталась всего одна неделя до дня "ИКС"… Адъютант Слава — день "ЗЕТ" и все… Президент думал отрывисто, кусками — хорошо-то как… штаны надо сменить… а то мокро… надо же… кночил… а хорош подлец… старый только… сюда бы сейчас… кого-нибудь еще… а музыка слишком громко… И Президен заснул, свесив голову на плечо и пуская пузыри, совсем как младенец, по морщинистым отвисшим щекам текли редкие слезы, почти невидимые в ослепительном свете люстр. Бесшумно работали камеры ти-ви, щелкали фотоаппаратами иностранные корреспонденты, Президент России был в центре внимания…

Министр МВД Потапов протолкался сквозь плотные ряды гостей к Юрию и стараясь не глядеть на его лицо, с загримированными синяками и ссадинами, спросил:

— Видал?! Он меня в засос, как суку Славку! Совсем офуел на старости!..

Юрий пожал плечами, в слегка отбитом боку кольнуло, но в общем все было терпимо, а потому он лишь поинтересовался: — Что с моей поездкой в Омск?

— Ну, Москва не сразу строилась, Юрий, есть небольшие трудности… Да и тебе в Омск, дыра провинциальная, вот мы тебя в Сочи отправим…

— А я хотел бы в Омск. Я же свободный человек или нет? Мне и удостоверение личности выдали, -

Юрий уставился на министра тяжелым взглядом бунтовщика, смутно подозревая

что болтовня Шимми-Носа, забитого в полицейском участке насмерть, была не

болтовней…

— А этих полицейских арестовали? Которые убили Шимми и чуть не убили меня?

— Еще идет следствие, возникло множество деталей и фактов, позволяющих взглянуть на случившееся с другой стороны…

— Да с какой другой, -

разволновался Юрий, и у него сразу заныл сломанный полицейскими зуб, ну не сам зуб, а остаток еще не удаленный дантистом.

— Какие факты — они же изверги!..

— Ну хорошо-хорошо, только ты не волнуйся Юрий, врач сказал — тебе вредно волноваться еще недельку-другую… Вон идет шеф местного гестапо, -

расхохотался собственной шутке министр.

— У него сейчас и спросим насчет поездки… Слушай, Семен Иванович, тут у нас вопрос возник — Юрий хочет в Омск смотаться, на пару дней, как ты там в своей конторе на это смотришь, с точки зрения безопасности?..

Шеф местного гестапо, а точнее сказать КГБ, маршал Ерохин с ненавистью уставился на награду, на Знак Двуглавого Орла, и с шумом сглотнув слюну, ответил:

— Вопрос прорабатывается. А пока у нас есть для Юрия важное правительственное задание…

— Что, какое задание, опять в гребаный космос?! -

взвился Юрий.

— Успокойся, успокойся, тебе ж нельзя волноваться, сынок! -

чуть ли не хором забеспокоились за здоровье российского героя дальнего

космоса два самых уважаемых, после Президента, государственных мужа, занимавших два самых важных, ключевых поста в России и подхватив Юрия под руки, поволокли его к столу аля-фуршет. Налив ему шампанского с водкой (черт с доктором, один раз можно!) и заставив выпить Юрия (а он и не сильно сопротивлялся), шеф КГБ пояснил:

— Какой космос, поедешь на один из секретнейших заводов, расскажешь россиянам об своем путешествии и героизме, а за это время и с поездкой Омск что-нибудь решится… Понятно?

— Понятно… -

вздохнул Юрий и налил себе полный фужер, предназначенный для шампанского водки. Ни кто не заметил его уловки. Налил и выпил.

А вокруг гремела музыка и веселились люди… Лучшие люди России, выбранные всеми россиянами на свободных демократических выборах в эти самые люди. Рекой Волгой лилось шампанское, озером Байкалом плескалась водка, и российскими горами Кавказ возвышалась на тарелках икра, как черная, так и красная, и всякие другие разные и прочие деликатесы грозили проломить стол и гостей этого торжества до запора или поноса… Прелестные девушки и миловидные дамы норовили закрутить прямо тут же кокетливо-фривольный романчик без далеко идущих целей, моложавые полковники и такие же моложавые, только что испеченные в последней, псковско-эстонской локальной войне, генералы летели мотыльками на пламя их чар… Одним словом, черт побери, Россия была счастлива и веселилась, на зло надменным соседям, прозябающим в тоске-горе и холоде-голоде… А посреди всеобщего шума, гама и веселья, спал умудренный жизнью, осенненый печать гениальности, вспоминая во сне молодого Командора, сам президент Заслонов Илья Сергеевич… Ему было хорошо.

На следующее утро, часов так в десять, за Юрием приехали… Двое вежливых

предупредительных молодых человека в штатском, неуловимо похожих друг на друга

неизвестно чем, и похожих так же на всех вежливых и предупредительных

молодых людей в штатском.

— Господин Леонидов, машина подана!

— Какая, машина? -

удивляясь и несколько пугаясь, после недавнего близкого знакомства с полицией, спросил Юрий.

— Ну как же, вы направлены с важным правительственным заданием!.. Ко

на завод N74…

— А, а я то думал… -

облегченно протянул Юрий и добавил.

— Всегда готов!

Оставив секретаря и охранника в квартире, Юрий в сопровождении молодых людей спустился на лифте вниз и вышел на улицу. Увиденное им поразило его. Прямо перед подъездом стояло нечто среднее между БТРом на толстых

колесах и хрен знает чем еще…

— Это что? -

ошарашено пробормотал Юрий. И поучил исчерпывающий ответ:

— Автомобиль повышенной проходимости для мало и незаселенных районов. "Русский Богатырь" именуется. Залазьте, внутри комфортно.

И действительно, едва Юрий протиснулся сквозь тесный люк вовнутрь, был приятно поражен — в салоне для пассажиров было относительно просторно, кресла с многочисленными привязными ремнями для пристегивания седоков были удобны, а между креслами, общим количеством шесть штук, распологался овальный стол с круглыми углублениями непонятного назначения. Но когда захлопнулись люки, взревел сильный мотор и монстр-богатырь покатил неизвестно куда, на какой-то завод N74, а окна в салоне отсутствовали напрочь, углубления разъяснились.

Один из молодых людей, назвавшийся Лешей, достал из внезапно открывшегося холодильника, замаскированного под какую-то панель автомобиля, банку пива "Казачок" и расставив их в углубления, которые оказалась точно по размеру. Второй, представившийся Сашей, предложил Юрию приступать. И Юрий приступил.

Утолив первое похмелье после вчерашнего торжества, Юрий поинтересовался:

— Далеко едем?

— Два часа ходу, -

по военному четко ответил Леша. А Саша добавил:

— Если не будет неожиданностей…

— А какие неожиданности могут быть? -

заинтересовался Юрий. Саша с Лешей неопределенно пожали плечами и ответили почти хором:

— Сегодня хорошая погода, жаль, что нет окон, вы бы полюбовались… Понятно, понятно, мальчики вымуштрованы, от них ни чего не добьешься… А жаль, хорошо бы узнать, какие такие неожиданности могут подстерегать в демократической… Тут Юрий вновь вспомнил свое приключение, так печально окончившееся в полицейском участке-отделе, и тема его мыслей внезапно, ох уж это почти на каждом шагу внезапное внезапно нападает на героя, на героя романа и героя дальнего космоса… Переменились мысли, перескочили с "демократии" на — ну суки, чуть не убили, вот козлы, хорошо я вспомнил этого лысого мопса-министра и заорал, что я его агент-лазутчик в стане "йети"… боже, а как орал Шимми, мерзавцы, скоты… Юрий скрипнул зубами… Вернусь из командировки, добьюсь приема у президента и потребую наказать сволочей… Юрий уснул.

И проснулся от легкого потряхиванья за плечо.

— А, что? Куда?… -

спросонья ему показалось, что он снова в отделении и эта скотина, огромнейший майор, заносит свой зверский кулак над ним… Оказалось — приехали.

Вылезая из тесного люка, Юрий задел бок и он вновь заныл. Отличными ботинками снабжают полицейских, нет что б им выдать мягкие тапочки…

"Российский Богатырь" стоял во дворе какого-то производственного здания, скорей всего фабрики-завода. Огромнейшие ворота, металлическо-тусклые,

кирпичный забор ограждали двор с трех сторон, с четвертой возвышалось

мрачнейшее здание-корпус с неизвестной этажности, так как окон не было…

На фасад мрачнейшего здания прилепился огромнейший рекламный плакат — "Сигареты Прима курят полмира!" с уродом в спецовке, пускавшим кольца дыма… Под рекламой была единственная узкая дверь, так же тускло отливавшая металлом.

Войдя в эту узкую дверь в след за Лешей, Саша прикрывал тыл, Юрий, да, без сомнения — это был завод, огромнейший совершенно пустой цех с остатками бетонных фундаментов из-под станков, какими-то металлическими ящиками окрашенными в зеленое, торчащими то тут, то там, а прямо возле двери пост с охранником в зеленом. Негромко что-то говорит охраннику Леша, охранник выходит из-за стекла и хлопает па карманам сначала Лещу, затем после уже и Сашу. Откуда-то из свысока, из-под далекого потолка тусклый свет явно давно не мытые лампы, проверка видимо окончена и в сопровождении неизвестно откуда взявшегося отъетого мужика в плохо пошитом костюме и кожаных ботинках они все идут куда-то в самый дальний пустой угол… Бред, а где же сам завод?..

За ржавой колонной неизвестно что и когда поддерживающей вторая дверь, лестница вверх, хотя ожидался лифт, и вниз, пролет, прошли, другой, третий, лестница еле-еле освещена, запыленная и грязная, судя по отсутствию следов по совсем не часто, интересно, а как же они сюда попадают, куда сюда? и наконец остановка — пришли. Леша открыл металлическую дверь, ржавую дверцу, дверь заскрипела, и услужливо пропустил Юрия вперед.

Юрий шагнул и замер от удивления. Прямо перед ним, ярко освещенная, лежала сцена. Со стоящими на ней креслами и полированным столиком, на котором возвышался графин и блестели стаканы. Сбоку раздался шум, затем аплодисменты, сначала несмелые, робкие, но с каждой секундой все возрастающие и возрастающие, грозя вот-вот перейти в овации. Повернув голову, Юрий сначало увидел полутемный зал, затем множество худых и испитых лиц с лихорадочно блестевшими глазами… Это были, судя по одежде, явно рабочие, они от всей души хлопали в ладоши и оживленно переговаривались между собою, видимо обсуждая первого российского героя дальнего космоса…

Юрия провели к столику, усадили и…

— Господа рабочие, уважаемые россияне! Позвольте вечер встречи с российским героем дальнего космоса Юрием Леонидовым считать открытым! Слово предоставляется герою дальнего космоса космонавту России Юрию Леонидову! Похлопаем господа!

Зал вновь взорвался аплодисментами, плавно, но неукротимо перешедшими в овацию, вскочив в каком-то порыве-энтузиазме, рабочие начали скандировать -

ЮРИЙ! ЮРИЙ!ЮРИЙ!

У самого Юрия такая горячая встреча выбила слезу. Такого он еще не видел, народная любовь, любовь простых россиян взволновала его, в общем-то тронутую цинизмом, в связи с виденным множество плохого, душу и ему захотелось сказать им всем что-нибудь ласковое, задушевное, что бы все они поняли, как он их любит… Смахнув слезу, непрошеную, затем другую, Юрий поддаваясь порыву,

вскочил с места и подбежав к краю сцены, прокричал прямо в открытые рты блестевшие множеством железных зубов:

— Спасибо дорогие россияне! Огромное спасибо за такую встречу!!!..

Немного погодя шум утих, Юрий утер остатки слез и волнения с лица, и приступил к рассказу. Естественно, он не стал рассказывать о взбесившемся автомате по выдаче питательных зуб или вкусе воды на борту корабля… Зачем такие мелочи не являющиеся существенными, этим россиянам, разве это главное?! Юрий поведал о величии духа, о просторах космических трасс, о необъятных возможностях в деле освоения космоса, о перспективах для все россиян в связи с покорением космоса… Окончание его страстной речи было встречено аплодисментами, переросшими вновь в овации и скандирование. Взволновавшись до слез, Юрий захотел в туалет.

— Леша, мне бы отлить, где бы это сделать?..

— Да ты что, сейчас будут вопросы задавать, а потом художественная самодеятельность рабочих, ну а потом и сходишь…

— Да ты рехнулся! -

продолжил шептать Юрий, скрюченный и скорчившийся от желания.

— Я сейчас лопну, сами пивом напоили, а теперь что, издеваться вздумали?!

Юрий шипел прямо в ухо Леше, тот в свою очередь Саше, а тот, уже в ухо

ведущему всего этого торжества… Ведущий пожал плечами, встал, отдернул

плохо пошитый пиджак и посмеиваясь, провозгласил на весь зал:

— Уважаемые господа рабочие! Наш гость, опившись пивом, захотел в туалет, видите — он такой же, как и вы, и ни что человеческое ему не чуждо!.. ха!.. Предлагаю лучшему рабочему-передовику производства, господину стерщику-универсалу, почетную миссию — отвести героя дальнего космоса в заводской сортир!..

Слова ведущего были встречены громом аплодисментов и смехом господ чуть вновь не закативших овации со скандированием, только жалостливый вид Юрия смягчили сердца российского гегемона. И герой дальнего космоса в сопровождении передовика производства отправился в сортир.

Стоя над разбитым, но совсем немного, правильней сказать надколотым писсуаром и с содроганием избавляя от тяжести мочевой пузырь, Юрий с интересом вчитывался в местное настенное творчество. А надо заметить, что настенное творчество различается по месту нахождения данной стены, к примеру, если стена расположена в Кремле, то изречения одни, если в институте программирования и расчета, то совершенно другие… По настенному творчеству даже делают свои глубокомысленные выводу о социальном, религиозном, нравственном и других уровнях того общества, которое замарало стену. Вспомните Помпеи…

Тут же, в сортире этого секретного завода N74, изречения были туманны загадочны, видимо ждали своего часа и своего исследователя… По самому верху под потолком, огромными буквами чем-то было выцарапано — СОТРЕМ АМЕРИЦКОЕ НА ФУЙ! Ниже целый ряд мелкими кривыми буквами, выполнены различнешими материалами — чем-то коричневым, синими чернилами, чем-то ржавым, глубоко процарапано было следующее — ДА ЗДРАВСТВУЕТ КИТАЙ — ОН ПИШЕТ МАЛО И НЕ ГЛУБОКО! ШАМАЕВ ФУЕСОС! КОГДА ГОРИТ ДУША, А В КАРМАНЕ НИ ШИША, ИДИ СЮДА И ПЕЙ, И СРАЗУ СТАНЕТ ВЕСЕЛЕЙ!.. Ну и много еще всего разного, но все для Юрия загадочное и таинственное…

Закончив и застегнувшись, Юрий вышел в коридор, тускло освещенный мелкими грязными лампочками и удивился — оставленного им в коридоре передовика не было ни где видно. А он даже не запомнил, с какой стороны они пришли… Что же теперь делать?.. Ну ни чего страшного, если и заблужусь, то какая-нибудь душа выведет меня отсюда… Герой дальнего космоса бесстрашно ринулся коридору, дергая все подряд двери, которые оказывались на его пути, Поворот коридора, Юрий увидел чуть приоткрытую дверь и ринулся туда.

За дверью был цех. С длинными рядами столов, заваленных какими-то электронными приборами, с потолка свешивались резиновые шланги которых были одеты большие пистолеты, только с тонкими стволами, крыша была стеклянная, а по стенам висели плакаты по технике безопасности.

Подойдя к ближайшему столу-верстаку, Юрий взял в руки какую-то деталь что ли, все издырявленное дырками и усаженное жуками диодов-триодов черт знает что и чем… Ярко содранным металлом блеснула чистая полоска на общем серо-окисленном виде…Он взял другую деталь и удивленно уставился — полоска явно была доведена не до конца своей содранностью и остались четыре латинских буквы — РАNА…., а дальше так же блестел металл свежий… Юрий заинтересовался и углубил свои поиски. Результат раскопок был неожидан — он нашел две совершено одинаковых детали-плато, но на одной сияла надпись латинскими буквами — РANASONIK, а на другой гордо блестела свежо содранная полоса… Юрий вспотел в предчувствии какой-то разгадки, но за спиной уныло скрипнула ободранная дверь и раздался весело-пьяненький голос передовика:

— А вот вы где, а я вас ищу-ищу, а вы тут, господин космонавт, нашей работой интересуетесь! И правильно делаете, без нас не было бы ни чего… Мы, рабочий класс России-ик, ик, ик, -

разъикался передовик Храпов. Но справился и продолжил:

— Мы, рабочий класс есть основа благополучия нашей с вами Родины…

Юрий обернулся и всмотрелся в "рабочий класс"… Грязная спецовка, изодранная, давно не стиранная, измызганно-затасканная, растоптанные огромные бесформенные ботинки, в его, Юрия, прежней жизни, при проклятом социализме именовали попросту — говнодавы, на худой, морщинистой шеи с огромным кадыком кокетливо-грязный синий платок… Гегемон капитализма… Из слезящихся выцветших голубых глаз, непрерывным потоком лились печаль и тоска…

Юрий подошел и поддаваясь какому-то непонятному наваждения, схватил передовика за грязную и худую руку, и тихо спросил:

— Ну, а вообще, как. вы тут живете?..

Рабочий вновь икнул, в лицо космонавту пахнуло несвежим и сурогатом, а уж в запахах Юрий был высокий специалист, и совершенно трезвым голосом ответил:

— Херово.

Вернувшись в зал в сопровождении передовика, Юрий был усажен в первый ряд среди администрации завода и своих сопровождающих. Слева оказался толстяк, он сдавленно прохрипел что-то Юрию на ухо и чуть громче сказ директор… Юрий догадался — это директор, интересно, а кто же хозяин этого завода… Но размышлять было некогда — на сцене бушевала художественная самодеятельность завода. Кружились пары, разодетые в российско-псевдо-национальные костюмы, юбки поднимали пыль, сияли кокошники и металлические зубы самодеятельных артистов, одним словом было весело. Затем пришел черед частушек, исконно российской эпохально-современной поэзии-музтворчества, и все как одна на животрепещущую производственную тему. Не знакомый со спецификой производства и только смутно догадывающийся о том, что здесь что-то сдирают, Юрий все равно смеялся от души, так как было смешно, как и всему залу.

…Полюбила терщика, терщика, терщика,

Спрятаться решили у каптерщика,

Только начали стирать —

Нас накрыли, твою мать!..

Кто не любит, конечно из настоящих россиян, крепкого соленого народ российского юмора!

После самодеятельности наступил черед вновь Юрию. Ему чуток позадавали вопросов, а он немного поотвечал на них, основные вопросы касались секса в космосе и международного положения… Юрий с честью выкрутился из сложного положения несколько напрягшись и рассказав любопытной аудитории пару старых анекдотов. Награда была как всегда заслуженна и обычна — аплодисменты, аплодисменты переходящие в овации, овация в скандирование…

А потом он был торжественно отведен в столовую для администрации и накормлен стандартным обедом. Стандартным для чиновников средней руки, по набору деликатесов ни чем не отличающийся от обеда, которым иногда пичкал Юрия его противный секретарь… Чем кормят рабочих, осталось загадкой, но ни одного полного лица Юрий вокруг себя не видел… За исключением лиц администрации… Завода.

Затем ему показали рабочий поселок. На площади, напротив поселковой думки (бывший поселковый совет), возвышался памятник основателю государства, Юрию Долгорукому, уменьшенная в сто раз копия московского. Завершал ансамбль местной площади небольшой особняк с вывеской "Поселковая Коллегия Генеральной Безопасности"… А от площади в четыре стороны разбегались неширокие, с потрескавшимся асфальтом, совершенно пустынные улицы, по сторонам застроенные пятиэтажными панельными домами ободранного вида… То есть знакомыми "хрущобами".

— А где же люди? -

удивился пустынности поселка Юрий. Сопровождающие лица ответили:

— Взрослые на заводе, работают, дети в детском саду и в школе. У нас шатающихся нет!

— А… как же пенсионеры, ну там домохозяйки… или если кто не хочет на заводе работать, а к примеру стихи писать?..

— Для всех других категорий жителей есть свои собственные поселки. Таким образом полностью искоренена преступность. На улицах в дневное время находятся лишь патрули полиции.

Юрий поежился от воспоминаний. Да…

От посещения пустынного магазина, пустынной же квартиры какого либо рабочего или от переполненных школ и детского садика Юрий уклонился, от посещения школы для умственно отсталых — У них там даже бассейн есть! Только сейчас трубу прорвало и нет воды… Юрий так же мужественно отказался, сославшись на усталость и большое количество положительных впечатлений.

Погрузившись в подогнанный монстр, он в сопровождении вечног бодрых Леши и Саши, отправился восвояси.

— Ну как вам заводец, Юрий? -

поинтересовался Леша или Саша, Юрий почему-то стал их путать к концу путешествия-командировки, хотя близнецами назвать их было трудно.

— Завод как завод. А что они выпускают? -

забросил удочку хитрый космонавт. Но Леша-Саша был на высоте и настороже:

— Важную продукция для комплектации класса "А"…

Ясно, вот и поговорили, а какого хрена они иностранные надписи стирают, непонятно… Голова кружилась и слегка болела, этот монстр, все-таки о трясет и воняет, и в конце-концов Юрий провалился в сон. В тягучий черный сон с какими-то передовиками и деталями, надписями на стенах и разбитыми ржаво-железными писсуарами… Во сне резко пахло аммиаком и не переваренной пищей, давно немытым телом и не стиранными носками… Одним словом не сон, а кошмар. Кошмар из его, Юрия, прежней жизни-не жизни, а существования, прежней не прежней, он всегда путался в терминологии и летосчислениях собственных жизней… Сейчас нынешняя его жизнь больше напоминала кошмарный-сюрреалистический сон, мелькало Юрия в голове сквозь обрывки передовиков и не стиранные носки… Юрия тряхнуло особенно сильно на каком-то бугре-яме, ремни не дали выпасть из кресла, но из сна его вытряхнуло. И он проснулся… Из открытого люка падал дневной свет, "Российский Богатырь" уже ни куда не ехал и не трясся, и до Юрия доносились какие-то голоса:

— …прошла успешно. Правда космонавт не посмотрел все предложенное по программе, но в целом был удовлетворен.

— Проявлял любопытство?

— В пределах нормы. На обратном пути спросил об производимой продукции. Я ему ответил согласно полученным инструкциям.

— Молодцом капитан, ну — будите его.

Выписка из приказа:…за проявленную инциативу, скромность в написании записок на вечере-встрече с космонавтом г. Леонидовым и успехи в самодеятельности премировать коллектив завода N74 премией в количестве 200 (двести) грамм гороха на одного человека…

Выписка из приказа по КГБ Московской области:…за проявленное мужество и организации вечера-встречи с космонавтом г. Леонидовым премировать директора завода N74 Куськина И.Ф. новым костюмом второго сорта…

Дополнение к приказу по КГБ Московской области:…исправить слово "новым" на слово "сэки хенд" (бывшее БУ — бывшее в употреблении). Исправленному верить.

Над Россией опускалось солнце… Заходящие лучи осветили все закоулки истории, судьбы и территории. Совершенно не осталось темных пятен… Ну а потом пала ночь. Украдем у классика, для пользе дела украдем… Пала ночь, стало темно и ни чего не видно. В психонервологическом диспансере на улице Воровского успокоились даже буйные, уколотые запрещенными международными соглашениями медикаментами и слегка полупленные бездушными медбратьями. И наступил порядок…

Только в районе Патриаршьих прудов (еще раз украдем — у классика много всего) где-то на чердаке-мезонине-мансарде, слышалось слегка пьяное бормотанье:

…Вы нас сильно не хотели.

Мы вас тоже не хотим…