Ровно в полдень филиппиночка сообщает:
– Все, закончила.
– В смысле, с Адамсом-Кеттерингом?
– Угу. Можешь читать, а я пошла на пляж, проветрюсь и вообще. Займусь Альмейдой попозже.
– Молодцом.
И действительно ведь есть за что похвалить. Как в субботу вернулись в «Белого коня» после «инцидента» в ресторане, вид девчонка все еще имела слегка пришибленный – так с утра в воскресенье села за ноут и трудилась, не отвлекаясь больше ни на что и никуда. Откуда ни глянь, все польза: и работу сделала, и в себя чуток пришла.
Я все это время не скажу что пробездельничал, однако не продвинулся к цели ни на шаг. Разве только с полным обоснованием вычеркнул из «списка Россиньолей» дальнобойщицу Аннет и все семейство виноделов из поместья «Чарент» (что на самом деле произносится «Шарант», как мне нравоучительно сообщила фрау Ширмер, с ударением на последний слог, и это не просто так, а потому что истинный коньяк появился на свет именно в том округе ля бель Франс в Старом Свете[32]). По этим четырем персонам поступили дополнительные биографические сведения, никто из них в экспедициях за Камский хребет «на заре исторического материализма» железно не участвовал. Ну, хоть отсек лишние ветки дерева решений, тоже хлеб.
В общем, стажерка с чистой совестью идет плавать и загорать, а я устраиваюсь в кресле поудобнее и погружаюсь в журнал экспедиции Адамса.