Абсолютная власть

- 12 -

— Посмотри, он спит?

— По-моему, он и не просыпался. Ну, и нервы у человека…

— А ты — что, разве испугалась?

— Я не так часто летаю, чтобы не обращать внимания на воздушные ямы. Тем более, на такие.

— Честно говоря, я сам чуть не поседел. Хотя в жизни пришлось немало полетать.

— Андрей…

— Что?

— Ничего. Привыкаю к твоему новому имени. Надеюсь, это — уже настоящее?

— Увы, да.

— Почему — увы?

— Потому, что сейчас от вас так просто не сбежишь.

— От нас?

— Ну, да. Ты ведь теперь принадлежишь к высшему обществу, а я — всё тот же безликий винтик «пыльного» мира, одноразовый тикет на бескрайнем полигоне Великого Алекса.

— Великий Алекс сам — одноразовый тикет на бескрайнем полигоне жизни, — засмеялась Ольга. — Я не собираюсь тебя «просветлять», но может, действительно, стоит уже начать жить вместо бесконечных оглядок на чьи-то статусы и прочие идиотские стереотипы? Вот скажи, чего ты улыбаешься?

— Я вдруг подумал, что мы сидим тут, плюем на статусы, а канадцы возьмут да и завернут нас обратно сразу по прилету.

— Чего ради? У нас же — евровизы.

— Зато паспорта российские… Скажи, а что ты имела в виду, когда говорила про «начать жить»?

— Посмотри вокруг и догадайся с трех раз. Салон «бизнес-класса». Кампари со льдом. Боб спит. Скоро все угомонятся и тоже уснут…

— Предлагаешь напиться. Я угадал?

— Зануда ты, Андрей. Под нами — Атлантический океан…

— А за дверью — стюардесса.

Ольга откинула спинку кресла и посмотрела в темное стекло иллюминатора.

— Самолет приземлится в Торонто утром, по местному времени, — задумчиво произнесла она. — Если романтика на сегодня закончилась, то я — спать.

— Спокойной ночи. Увидишь во сне Боба — передавай привет.

Он закрыл глаза.

Международный аэропорт Торонто, знаменитый «Лестер Пирсон», расположенный чуть ли не в самом центре города, поразил Андрея своими размерами и количеством терминалов.

Оказавшись именно таким, каким его описывают в своих восторженных отзывах впервые прибывающие сюда беженцы, «Пирсон» выглядел необычайно ослепительно и многолюдно, а его североамериканская специфика начинала ощущаться уже в зале прибытия.

Среди пассажиров можно было увидеть немало представителей «традиционной популяции» или, попросту говоря, белых; надписи и указатели на светящихся панелях дублировались сразу на нескольких языках; а синдром экономии пространства, столь характерный сегодня для многих воздушных вокзалов Европы, напрочь отсутствовал.

Вопреки опасениям, пограничники совершенно равнодушно отнеслись к российским паспортам Ольги и Андрея и, задав буквально пару вопросов, пропустили «туристов» на канадскую землю.

В зале прибытия их уже поджидал Боб, прошедший сюда ранее через «зеленый коридор» для граждан Европы и Северо-Африканской унии. В руках он держал свой дорожный рюкзачок, сумку Андрея, а также бумажный пакет с гамбургерами, купленными в местном «Тако Белл».

— Завтракать некогда. Перекусим по дороге, — ответил он на немой вопрос Ольги и, повернувшись, зашагал к выходу из павильона, направляясь в сторону гигантской автостоянки под открытым небом.

Следуя за ним между бесконечными рядами машин, Андрей обратил внимание на выделяющийся из общей массы широкий и необычно приземистый «хаммер» с американскими номерными знаками. Совсем не похожий на своих прилизанных и сверкающих «собратьев» из современных мегаполисов, это был самый настоящий старый «боевой конь», явно купленный у армии: кое-где облупившаяся защитная окраска «хаки», утяжеленные бампера и выпуклые сетчатые пуленепробиваемые стекла салона.

К удивлению Андрея, Боб остановился как раз напротив «хаммера», из которого уже выбрался водитель — почти двухметрового роста белокурый великан, напоминающий Отто Сванте или молодого Дольфа Лундгрена.

Едва кивнул Бобу, он протянул Андрею свою огромную ладонь:

— Илья.

— Муромец? — улыбнулся в ответ Андрей и, пожимая Илье руку, добавил:

— Очень приятно. Андрей Рубин.

— И чего ты выполз? Тебя ещё не все сфотографировали? — зашипел Боб на великана. — Ну-ка, быстро — в машину! Броненосец в потёмках…

— Я не понял…

— И пасть заткни свою! — рявкнул Боб и, обернувшись к Андрею, отрывисто произнес:

— Ну, а вы чего встали? Давайте живее!

Андрей помог Ольге забраться на заднее сиденье и следом влез сам, хлопнув тяжелой дверцей внедорожника.

Илья завел двигатель, но трогаться не спешил, ожидая, очевидно, команды сидящего рядом Боба, который сам чего-то ждал, напряженно вглядываясь в здание аэропорта.

Наконец, к «хаммеру» подбежал юноша лет семнадцати и через приоткрытое окно стал что-то быстро говорить на непонятном, не то чешском, не то польском, языке.

— Поехали, — отрывисто бросил Боб, не дослушав.

Джип взревел и стал медленно выбираться из узкого прохода между машинами.

— Ну, что? — энергично вращая рулем, Илья умудрился прикурить сигарету.

— Говорит — никого. Но это ничего не значит. Аэропорт большой; к тому же, они могли прибыть раньше нас…

— Возможно, это не моё дело, — не удержался Андрей, — но, по-моему, вряд ли стоило брать такой автомобиль. Здесь, в Торонто, мы неминуемо будем привлекать внимание.

— А кто тебе сказал, что мы останемся в Торонто? — усмехнулся Боб. — Кстати, где второй? — он вновь посмотрел на «Лундгрена».

— Он уже на точке.

— Что за место?

— Да есть там одно. Возле самого даунтауна. Копы в том районе всё, что могли, сеткой завесили. Да ещё горы мусора кругом… Мы со Стасом, правда, подрасчистили вчера.

— Расчистили они… Не боишься, что возле дыры засада будет?

— Да брось, кому это надо — сетку охранять?

— Кому… Вот подстрелят — узнаешь кому, — проворчал Боб, глядя в боковое зеркало. — Как там, вообще, ситуация?

— Без перемен. На юге — кое-где ФБР, изредка вертолеты патрульные поднимаются, но — строго над окраинами… В одном месте видел армейские машины; только это так, больше для вида, в каждой — человек от силы по десять. Ну, а с севера вроде никого, вчера в инфракрасный прицел рассматривал побережье — тишина и покой, как всегда…

— Погоди-ка, — Ольга наклонилась вперед и дотронулась до плеча Боба. — Почему бы тебе не объяснить толком, куда мы, мать твою, едем?

Андрей увидел, как в верхнем зеркале отразилось веселые лицо Ильи.

— Как тебя зовут, детка? Кто это, Боб?

— Не твое дело. Короче. Слушайте внимательно. Сейчас мы покидаем Торонто и движемся на запад. Через триста километров — граница между Канадой и США, которую все мы будем пересекать. Причем вы оба — нелегально. Кстати, — он снова посмотрел на Илью, — где именно, ты решил?

— Со стороны Виндзора все переправы давно закрыты. Так что поедем через «Твин-Бридж», из Сарнии. Там сейчас такой трафик… Им не до нас будет.

— Тьфу, ну как так — до сих пор никого не прикормили на КПП!

— Кого тут прикормишь? Это же Америка… Да ты не психуй, проедем, как к себе домой. В ту сторону сейчас почти не досматривают. Не то, что в эту.

— Постойте, — снова вмешалась Ольга, — а сразу в США — что, нельзя было прилететь?

— Нет, ты погляди, какие у нас пассажиры сообразительные! Кто тебя, интересно, в Штаты пустил, дорогая? С твоими безумными глазами и российским паспортом, — Боб неожиданно по-старушечьи захихикал. — Америкосы евровизы не признают. Учи, как говорится, уроки…

— Ясно. Потом куда?

— Потом… Короче, пройдем границу и постараемся по-быстрому въехать в Детройт. Если получится, конечно. Это — цель нашей поездки, так как Ломас скрывается где-то в даунтауне Детройта. Ещё вопросы будут?

— Наверное, я тоже плохо учил уроки, — заговорил Андрей, — но хотелось бы узнать, почему вы сказали: «если получится». И причем тут ФБР и военные?

Боб с Ильей переглянулись.

— А ты что, действительно, никогда не слышал о Детройте?

— Ну, почему не слышал. Автомобильное сердце Америки, город Рока… Я прав?

— Он не знает, — покачал головой Илья. — Так. Через пару километров выходим на федерал хайвей. Лишь бы поворот не прозевать…

— Не стану вдаваться в причины, — проговорил Боб. — Скажу одно: во всем виноваты глобализация, экономический кризис и подлецы-толерасты. Короче говоря, сегодня Детройт — самый крупный в мире «мертвый город».

— Погодите. Что значит — мертвый?

— А то и значит. Уже несколько лет в огромном мегаполисе никто не живет.

Некоторое время ехали молча.

— Честно говоря, я совершенно сбит с толку, — признался Андрей.

— Тебя, я смотрю, вообще, легко сбить с толку, — склонившись над приборной доской, Боб пытался настроить радио. — Интересно, кто-нибудь додумается выбросить отсюда этот хлам?

— Это не хлам, а «Накамичи», — с достоинством ответил Илья. — Не умеешь — не лезь.

Не отрывая взгляда от дороги, он дважды ткнул пальцем по светящимся кнопкам, и салон наполнился вечными ритмами ленивого «регги». Боб посмотрел на Андрея в зеркало и, усмехнувшись, достал из-за пазухи плоскую металлическую фляжку.

— Детройт мёртв, — провозгласил он, делая первый глоток. — Но это не значит, что он совсем безлюден. Ломас скрывается там уже почти два месяца, но ни нам, ни ФБР, ни олухам из военной разведки пока не удалось напасть на его след. Можно сказать, он выбрал идеальное место для убежища: в любом другом обычном американском городе его давно бы обнаружили.

— Что мешает полиции устроить грандиозную облаву с вертолетами, собаками и тепловыми датчиками? Судя по недавней заварушке с клонами, они это умеют.

— Ты прав, копы обожают охоту на человека. Только в этом деле есть одно большое «но», приятель. Значительная часть территории мегаполиса, включая даунтаун, контролируется многочисленными бандами, которые очень хорошо вооружены, организованы и крайне опасны, ведь это самые настоящие психи!

— Неужели даже армия не может навести там порядок?

— Может, конечно. Только кому это нужно? Операция по «зачистке» огромной территории, к тому же, загроможденной полуразрушенными домами и заваленной мусором, вылезет в астрономическую сумму. Придется объясняться с прессой и налогоплательщиками, а смысл? Через неделю там заведутся новые полчища нечисти — город ведь так просто не снесешь. А что касается поисков Джимми, то пока ФБР надеется найти его без лишней огласки.

— И всё равно, я не понимаю, зачем бандитам оставаться в полностью покинутом городе? — Ольга улеглась на сиденье, положив голову на колени Андрею. — Кого они там грабят?

— Включите мозг, сударыня, — Боб вытащил сигарету у Ильи из нагрудного кармана и стал рассматривать её, словно решая: закурить или всё-таки воздержаться. — Жить в США и не подчиняться законам США — воистину королевская привилегия.

Считается, что больше половины синтетических наркотиков, попадающих в Буффало, Чикаго или Нью-Йорк, производятся в Детройте. Или задумайтесь: куда податься тому, кто сбежал из тюрьмы и не имеет денег на билет до Аргентины? Вот и представьте, что там сейчас творится…

— И вы хотите сказать, что мы вчетвером будем преспокойно там ездить…

— Когда я учился в школе, то посещал секцию каратэ, — Боб сжал губы и нахмурился, — поэтому бояться нам нечего.

— Вы полагаете…

— Шутка. В городе находятся две наших поисковых группы. Ребята подготовлены не хуже любого спецназа, кроме того, имеется и резерв. Так что, Рубин, тебя будет, кому охранять.

— Слушайте, а вам не приходило в голову, что Джимми давно уже нет в Детройте? Он мог как покинуть его самостоятельно, так и быть пойманным кем-то ещё. Да, и вообще, откуда известно, что он до сих пор жив? Судя по вашему рассказу, город мало похож на санаторий.

— Он — там. И он жив. Всего два дня назад Ломас звонил своей сестре в Чикаго.

— Как — звонил? Разве это возможно?

— Почему нет? У него при себе спутниковый телефон на «жидких» батареях. К тому же, энергии в Детройте хватает: помимо тысяч промышленных аккумуляторов и аварийных запасов электричества на заводах, через город проходит множество силовых кабелей, включая подземные сети Министерства Обороны.

— И его не смогли засечь?

— Нет. За всё время они общались всего трижды, каждый раз — не больше минуты. После чего он отключал телефон. Все звонки были сделаны почему-то из центральных районов, где находиться, по идее, как раз опаснее всего.

— И о чем же Ломас говорил? Он ведь осознавал, что разговор будут прослушивать.

— А он и не говорил. Он бредил.

— Бредил?

— Ну да. Видно, у бедняги давно уже поехала крыша. Что, впрочем, не удивительно… Рассказывал, будто гостит у своего друга Уэсли в Олбани. Что они прекрасно проводят время, и что пусть сестра — её зовут Рита — не волнуется и не переживает: с ним всё в порядке…

— Она знает, что его ищут?

— Конечно. Рита работает помощником окружного судьи и является одним из лучших юристов штата Иллинойс, поэтому охотно сотрудничает с ФБР.

— Ну, что ж, — городской пейзаж за окном сменился пригородами, и теперь Андрей мог любоваться дивной весенней природой Онтарио. — Картина более-менее ясная. За исключением одного, самого главного момента…

— Какого?

— Зачем же, всё-таки, весь мир разыскивает Джимми Ломаса?

Боб опять поднял глаза к зеркалу и некоторое время молча разглядывал Андрея.

— Всегда удивлялся желанию некоторых создавать себе проблемы на ровном месте. Однако не стану изображать из себя крутого босса и буду с тобой откровенен, — он отвернулся к окну и, всё-таки, приняв решение, сунул сигарету в рот. — Ответа на этот вопрос, приятель, не знаю даже я.

Несмотря на огромную очередь автомобилей к пункту пограничного контроля, сама процедура прохождения границы завершилась довольно быстро.

По словам Ильи, офицер даже не стал забираться внутрь джипа, удовлетворившись беглым осмотром через открытую дверь. Видимо, свою роль сыграл американский паспорт «Муромца», а также тот факт, что этот же самый офицер проводил досмотр «хаммера» всего три часа назад.

— Он ещё утром проел мне всю плешь! Всё спрашивал, как мне удалось купить армейскую машину, если их не продают гражданским, — балагурил Илья, когда они уже мчались по американской земле.

— А ты?

— Наврал, что её подарили моему отцу за героизм при штурме Эль-Кувейта в девяносто первом…

Впрочем, ни Андрею, ни Ольге не довелось поучаствовать в досмотре, так как всё это время они пролежали в узком металлическом ящике за задним сиденьем джипа, скрытом искусно изготовленной стальной панелью. Их заставил влезть туда Боб, когда до шлагбаума оставалось только две машины.

— Давайте, любовнички, потеснитесь, и чтоб без звука! Деньги на штраф у меня есть, но могут упрятать на пару месяцев в местный «обезьянник», так что лежите тихо.

Вот и Америка.

Время приближалось к обеду, когда, проехав Порт-Гурон, джип начал сбавлять скорость и вскоре затормозил возле небольшого мотеля и кафе с вывеской «Ласт Майл». («Последняя Миля»).

Судя по подробному рисунку на большом черно-белом стенде, установленным рядом с вывеской, сразу за мотелем начиналась скоростная трасса, ведущая прямо в «сердце» Детройтской Метрополии, территория которой состояла из шести, когда-то плотно заселенных графств.

Илья заглушил двигатель, и путники, покинув «хаммер», вошли в кафе.

— Советую подкрепиться, как следует, — потянулся Боб, садясь за стол. — Неизвестно, когда в следующий раз нам удастся поесть в спокойной обстановке. Возможно, на том свете.

Через минуту к столу подошел молодой, но крайне серьезный официант, похоже, вьетнамец, и не спеша принял заказ. Других посетителей в кафе не было.

— Километров ещё примерно тридцать или сорок по пути будут попадаться небольшие населенные пункты, где до сих пор кто-то живет, но потом — всё, никакой цивилизации, — подтвердил Илья. — А за двадцать километров до городской черты, вообще, придется очень сильно рисковать. На въезде, правда, опасаться нужно будет не столько бандитов, сколько ФБР. Но ничего, там есть одна неплохая дорога, про которую мало кто знает.

— Сразу как пообедаем, двинем дальше, — Боб взглянул на часы. — Смотреть придется в оба, поэтому в машине трепать языками уже не будем.

Наша задача: незаметно попасть в город и затем как можно быстрее достичь «точки» — места, где нас ждет Стас, и где можно проникнуть в даунтаун в относительной близости от «поста один». Так называется временное место дислокации первой поисковой группы.

Запоминайте. В экстренном случае или если кто-то потеряется, то пусть как угодно, но добирается до церкви Святого Иосафата на Крайслер-фривей. Это — одна из главных улиц Детройта. В городе до сих пор сохранилось немало указателей, так что найдете.

К тому же, я всем выдам подробную карту. В ста метрах от входа в церковь увидите обгорелый экскурсионный автобус, а напротив него — кафе «Сабвей». Через каждые двенадцать часов, ровно в полдень и ровно в полночь к «Сабвею» будет подходить наш человек.

Но это — только если потеряете рацию. Рация будет у каждого, однако пользоваться ей можно лишь в крайнем случае: весь эфир сканируется полицией. Сейчас я расскажу про позывные и кодовые слова…

Послышалось слабое позвякивание. Официант принес тарелки с салатом, чистые стаканы и два графина с апельсиновым соком.

— Бифштексы скоро будут готовы, — доложил он. — Может, кто-нибудь желает, чтобы я включил музыку?

— Я желаю, — неожиданно сказал Андрей. — Поставь «Кофекиллерс», «Памяти Колтрейна». Есть?