ALT-КОТ

Глава 14

С виду культовый бублик — террейру был цел и невредим. Но это только если внутрь не заходить. Там тела шамана и его голозадых приближенных висели, пришпиленные к бревенчатым стенам каменными иглами. Животы были вскрыты, кишки свисали до земли. Те, кто поумнее, убежал, за ними охотиться не стали. На груди Усмиряющей висел кулон с золотой змейкой, глаза у рептилии были из красных камушков, очень мелких и очень знакомых. Зеленая Белова уже проблевалась, и следила за периметром,

Шаман был жив. И на удивление здоров, ани решила оставить его напоследок, на сладкое.

А ведь начиналось все мирно и тихо. Мы с ани дошли до нашей хижины, по дороге на нас глазели аборигены, мужчины в основном, свистели, показывали, что мне надо сделать с подружкой, Ашши взяла меня под руку — сейчас ее от аборигенки было не отличить, черная кожа, черные короткие курчавые волосы, кривые зубы и такие же ноги под толстой задницей.

Только войдя в хижину, она преобразилась обратно, в нормальную шумерскую женщину. Хотя среди шумеров тоже были негры, кажется, в царстве Киш.

— Мы отлично смотримся вместе, дорогуша, — сказала мне Ашши, — ой, у тебя есть подружка, прости. Очень миленькая, не возражаешь, если я тут с ней останусь?

Я не возражал — для того, собственно, и привел. Ира на появление новой подружки отреагировала нервно, но вида не показала. Оставил их сидеть, ждать, и отправился к жрецу.

Паи-де-сантош, толстенький мужчина в набедренной повязке и с золотым ролексом на запястье, чавкал, хватая какие-то мерзкие на вид куски и обмакивая в вонючий соус. Увидев меня, жрать не прекратил, помахал в воздухе рукой, помощник подбежал, принес жаровню и пучок перьев.

— Гринго? — жрец попеременно разглядывал то меня, то чей-то запечённый глаз, причмокивая губами. Наконец решил, что я никуда не денусь, и засунул глаз в рот, прожевал и рыгнул. Не знаю, наверное у него такое представление о святости было. По его знаку второй негр бросил на жаровню щепотку порошка, помахал перьями, сладковато-приторный запах растекся по комнате.

— Руссо.

— О, русский это хорошо. Сталин, водка, перестройка, — пузатый на английском изьяснялся практически без акцента. — Много денег. Отлично. Если надо вызвать духа — шесть тысяч. Приманить удачу — десять, с гарантией пятьдесят. От болезни вылечить за один раз не получится, придется здесь пожить, еда, девки — все за деньги. Советую полечиться, выглядишь плохо.

— В реалах цена?

Жрец рассмеялся, противненько так.

— Шутник, не люблю таких. Доллары, можно евро. Никаких карточек, только наличные. Ты пришел к великому жрецу, отцу святых, духи не любят жадных. Вижу, вижу, что с тобой, я мудрейший жрец и великий шаман. Чего смотришь, не веришь?

Он вытер руки о какую-то грязную тряпку, сложил ладони, резко раскрыл. Огненный шарик размером с пинг-понговский висел в воздухе.

— Вот, Шанго меня слышит. Прямая связь, видишь знак бога? Это не ваш слабый бог, а настоящий черный, жестокий и кровавый, который всегда готов убить и сожрать. Чувствуешь, как от огня распространяется его сила, проникает в тебя, уносит в долины предков, где полно женщин и еды? Ощути, как благодать огня проникает в тебя, согревает изнутри. Твои глаза открыты, но тело засыпает, Шанго не любит, когда ему мешают, он заберет твоих врагов и сожжет их живьем, выпустит им внутренности, сожрет их мозг и кишки, но Шанго любит подношения, ты готов отдать Шанго то, что у тебя есть?

Наркота в жаровне давно уже должна была подействовать. Все подручные жреца вовремя смылись, а сам он был, видимо, привычный, для него такая доза, как слону дробина.

Я изобразил придурковатое блаженство, шаману это понравилось, сделал вид, что убирает огонь. Этот бразильский негро умел создавать схемы, топорные, неэффективные, но все равно, кто-то его научил. Он достал из кармана камень, потер об одежду — вот и портальный маяк, ну да, трещина идет, такие я люблю. Точнее говоря, модуль любит, может, починится.

— Смотри, это великий алмаз богов, — втирал мне шаман, получив пачку денег, — прикоснусь к твоей голове, все беды уйдут. Мало, мало денег, мало бед уйдет. Думай, где взять еще. Приходи с большими деньгами, Шанго будет ждать.

Он приблизил лицо к жаровне, вдохнул дым, прикрыл глаза, его чуть затрясло.

— Время раскрывается для меня, нет тайн для того, кто служит Шанго. Вижу, вижу свет и тьму, кровь и воду, пустыню и сельву. Красное и черное, кровавые жертвы на черных камнях. Удача будет искать тебя в далеких мирах, — кристалл в руках жреца даже цвет чуть поменял, мужик реально вошел в транс. — Иди по своей дороге, воин, ты слишком далеко зашел, чтобы повернуть назад. Прикоснись к своей судьбе, вспомни, кем ты был и стал. Протяни руку тем, кому ты нужен, и отруби тем, кто хочет тебя остановить. Перестань оглядываться на тени, выбор между прошлым и будущим уже сделан.

Модуль кристалл определил, в принципе, больше мне тут делать нечего было. Вытащил из кармана кусок кварца, на улице подобрал. Подделать кристалл — как нечего делать. И трещинка точно такая же получилась, и светиться он будет еще неделю, хотя, думаю, для пузана это неактуально. Стукнул шамана в лоб, отобрал маяк, точнее говоря, поменялся. А тут и транс со жреца слетел.

— Кто сражается с чудовищами, тому следует остерегаться, чтобы самому при этом не стать чудовищем. И если ты долго смотришь в бездну, то бездна тоже смотрит в тебя, — пафосно заявил он, демонстрируя знание классики. Бросил камень в ящик, пересчитал деньги.

— А если долго смотреть на Луну, можно стать идиотом, — поделился я своими сакральными знаниями.

— Что? Не неси чушь. Можешь идти, русский. Дополнительные товары купишь у моих сыновей, лучше нигде не найдешь. Высшее качество, вся Колумбия здесь закупается. И не вздумай жадничать, Шанго не любит жадных.

Жрец хлопнул в ладоши, тут же вбежали двое — один принес еще еды, а второй вывел меня наружу, во внутренний дворик. Там бойкие ребята выкатили мне прайс на дополнительные услуги и товары. Один было заикнулся, что в оплату может принять женщину, с которой я пришел, но остальные подняли его на смех.

— Толо любит тощих, не обращай внимания, — заявил старший. — Я же вижу, это просто твоя служанка, настоящая женщина должна быть толстая, как бегемот, чтобы складки свисали и жир капал на половицы. Хочешь такую? Когда я с утра ее шлепаю, трястись все перестает только к вечеру. А если положишь ее себе под бок, тепла хватит на всю ночь. Всего сотня долларов и твои ботинки, и можешь с собой забрать навсегда. Не понравится, сьешь, такое добро не пропадает. Какие нежные у нее ребрышки, какая из нее получится фейджоада, ты просто язык проглотишь. И хватит надолго.

— Договоримся, — пообещал я, — пошли за деньгами. Заодно расскажешь моей служанке, как готовить твой товар. Может, приправы какие специальные нужны, или травки.

Мы быстро дошли до нашей хижины, я дотронулся до двери, повернулся к охранникам.

— Ждите. Сейчас посмотрю, сколько есть, и выйду.

И зашел внутрь, под дружный хохот. Ну да, отсюда с деньгами не уезжают.

— Женщин и детей тоже будешь убивать? — уточнил у ани.

— Сдурел? — ас-ариду даже обиделась, и тут же поправилась, — эн-телу. Мы же не в нашей реальности, тут свои законы, да и лишний шум не нужен. Только тех, у кого оружие в руках, и то, если не убегут. Дорогуша, тебя это не касается.

Подмигнула Беловой.

— И одаренных? — уточнил я.

— Ты кровожадный, дорогуша. Люблю таких. Скажешь — и их тоже уничтожим. Хоть всю эту мусорную кучу.

Первыми умерли хохмачи около двери. С ними ани особо не задерживалась, черные брызги сорвались с пальцев, попадая исключительно в лицо. Со стороны казалось, что женщина небрежно дернула рукой, и тут же пяток мужчин покатился по земле, бедняги выли, пытаясь выцарапать себе глаза, но быстро затихли.

— Не мешай ей, — попросил я Белову. — Тут личное.

Жертв было не так много, кроме этой пятерки, только еще трое сунулись защитить вход в центральное святилище. И разделили судьбу своих друзей. Коротким жестом ани затащила их на внутреннюю площадку, швырнула на стену, и тут же пришпилила каменной стрелой. Точно в горло. Каждого.

Шаману достались две, в районе локтей, из своего кабинета он высунуться не решился, а стоило нам войти, швырнул огненный комок. Хватило его на три, дальше боевой запал иссяк, толстяк, подвывая, на коленях пытался скрыться в углу, там лаз какой-то был, но брюнетка его перехватила, силовой петлей зацепила ногу, вытащила на улицу, подвесила рядом с его родичами.

С минуту она рылась в его кабинете, амулет свой сразу нашла, а вот кристалл, видимо, нет. Чтобы не отвлекалась, я ей камень показал, ани недовольно поморщилась, но промолчала. Кто первый встал, того и тапки.

— Ну что, дорогуша, понравилось тебе? — шаман с ужасом смотрел, как тонкий палец ведет невидимую полоску от его груди к гениталиям. — А вот мне — не очень. Соблазнил девушку, и все? Если дар есть, мог бы и отрастить себе чего-нибудь, кроме пуза. Не хочешь ничего мне сказать?

Шамана прорвало, он сдал явки, пароли — реальные, от банковских счетов, рассказал, где деньги лежат, и вообще очень откровенничал.

— Какой ты молодец, — Ашши улыбнулась жрецу. — Ничего не забыл? Кто меня сюда привез?

Того парня, который доставил ему Ашши, отец святых боялся сейчас гораздо меньше, чем саму Ашши. Вид негров, развешанных неподалеку, и жужжание мух на их кишках этому способствовали.

Брюнетка внимательно выслушала, задала несколько наводящих вопросов, нахмурилась.

— Кого еще привезли?

— Только тебя! Был еще один, месяц назад, но он умер прямо в самолете, они вывалили труп и улетели.

— Вещи?

— Нет. Мы выкинули его в лес в одежде, в карманах ничего не было, клянусь.

— Представь его, — Ашши положила ладони шаману на виски. Тот в ужасе зажмурился. — Вроде похож. Но это неважно. Ты готов, мой пузанчик?

— Что? — пролепетал жрец.

— Встретиться со своим богом огня.

Толстяк хотел что-то сказать, но не смог, связки уже не слушались. Ани отошла на пару шагов, полуобернулась к Беловой.

— Дорогуша, сейчас я покажу тебе, как надо поступать с мужчинами, если они не уважают женщин.

Ира побледнела, вокруг и так достаточно наглядных пособий было развешано. Но для жреца был особый ритуал приготовлен.

Брюнетка присела, чуть вытянула ладонь параллельно земле, из песка и камней сложилась змеиная голова. Прям как живая. Змейка моргнула, потянула за собой песочное тело, дотронулась раздвоенным языком до ладони, зашипела. Опустилась обратно и медленно поползла к жрецу. Тот попытался глаза закрыть, но и веки не слушались, а зрачки сами следили за змейкой.

— Когда еще такое увидишь, красавчик, — сказала ему Ашши, — это тебе не твои шарлатанские штучки.

Змея подползла к жрецу, поднялась по телу прямо к лицу, раскрыла рот, обнажая клыки, камушки, изображавшие глаза, вспыхнули красным. Раздвоенный язык дотронулся до подбородка, прошелся выше, к носу, потом к правому глазу, змея на секунду замерла, а потом вцепилась зубами в этот глаз, выгрызая его. Внутриглазная жидкость брызнула, а змея начала втягивать свое тело в глазницу.

— Потихоньку будет выедать внутренности, — Ашши встала с корточек. — Можем посмотреть, но это минимум полчаса, а то и час. Сначала в песок превратятся легкие, потом сердце, ну и дальше.

— Он же должен умереть? — пришла в себя Белова.

— Не так быстро, дорогуша. Мозг будет жить и все чувствовать. Считаешь, это жестоко? Ты поговори со своим эн-телу, узнаешь, что такое жестокость.

— Энгун, — твердо ответила Белова.

— Вот как? Похвально, дорогуша. Зу Уриш, я впечатлена. Здесь у меня больше нет дел, я полностью в твоем распоряжении. Абсолютно, — брюнетка провела языком по губам, насмешливо посмотрела на меня.

— Отлично. Тогда держи, вот — мой рюкзак. И поаккуратнее.

Ашши ничуть не обиделась и не расстроилась, спокойно закинула рюкзак за спину. Одежды на ней был минимум, так, чтобы прикрыться, и груз кое-как этот пробел восполнял, хотя бы со стороны спины.

Мы прошли мимо хижин, на улице ни одного человека не было, на границе с сельвой — тоже. Селение словно вымерло, только из мутных окон нас провожали ждущие глаза. Ждущие — когда же мы уберемся и можно будет делить наследство жреца. И вправду, стоило нам ступить под сень деревьев, раздался выстрел, затем еще несколько, сыны святости определяли, кто из них будет отцом.

На повороте, где мы на тропинку вышли, я сворачивать не стал.

— Ани, расчищай путь.

Ашши выступила вперед, вытянула руки, там, куда указывали ладони, мелкая растительность превращалась в прах. И по этому вот пеплу мы шли.

— А почему не по старому пути? — спросила тихо Ирина.

— Думаю, нас там уже ждут, и не с хлебом-солью.

Мы вышли с другого края поляны — на ней стояли два вертолета, возле одного Алехандро курил сигару, возле другого стояли два бойца в легких рубашках и светлых брюках, расслабленно держа оружие дулом вниз.

— Четверо вон там, и двое левее, — показала рукой Ашши. — Дорогуша, не хочешь пострелять?

Вместо ответа Белова привинтила глушитель, положила винтовку на основание ветки, прицелилась. Раздался хлопок, потом еще один.

— Ты прелесть, дорогуша. Талант, явный талант, — ани хлопнула Иру по заднице, та аж взвилась. — Не обижайся, я любя. Марк, милый, когда срок моей службы закончится, я ее к себе переманю.

На другом конце поляны наметилось оживление. Один из четверки сорвался, побежал в сторону мертвой уже пары товарищей, крикнул оттуда что-то, Алехандро моментально залез под вертолет, двое в рубашках тоже попытались укрыться.

— Кого следующего? — деловито спросила Ирина.

— Видишь моего друга? Прострели ему ногу.

— Есть, шеф.

Раздался еще один хлопок, Алехандро заорал, зажимая разодранную пятку, кость вроде не задета, но кусок мяса оторвало. Если все пойдет по оптимистичному сценарию, будет парень хромать долго. По пессимистичному — пятка будет самой маленькой из его проблем.

Солдаты прочухали, откуда ведется огонь, развернулись к нам, пули сбивали листья, прошивали стволы деревьев, несколько завязли в щите, выставленном Усмиряющей.

Алехандро плакал, в паузах что-то орал в телефон, потом, зажимая одной рукой пятку, замахал грязным платком.

— Марко, ты все не так понял, — крикнул он что есть силы.

— А как я должен был понять, друг мой?

Бразилец снова заорал, было от чего — я лежал на земле на расстоянии вытянутой руки от него. Прямо перед его лицом, практически нос в нос, глаза в глаза.

— Марко, я идиот, — горячо заговорил Алехандро, всхлипывая, — жадность затуманила мне мозги. Но мы ведь друзья. Мы вместе пили кашасу. Эй, там, прекратите стрелять, немедленно! Стоп!

— Сколько будет еще вертолетов, Алехандро?

— Никто больше не прилетит. Дядя сказал, что ты опасен. И когда ты убьешь шамана, мы должны забрать у тебя все, и убить ту, которую ты искал. Я был против, но ты же знаешь, с ним бесполезно спорить. Эта девка, ты показывал фото, она из ЦРУ, что-то там сделала, они сейчас сидят в casa, они связывались с моим отцом, дали ему указания — вас не выпустят из страны. Но вместе мы еще успеем улететь, я вывезу вас в Перу, мой пилот знает коридор.

— Что говорит этот бесполезный кусок дерьма? — я повернул голову, Ашши лежала рядом, кусала травинку, — выжги ему глаза, так он станет сговорчивее.

— Нет, госпожа, прошу. Что мне сделать? — чуть ли не зарыдал младший Гомеш, каким-то непонятным чутьем определив, кого тут нужно сильнее бояться.

— Американцы у вас, да? Марк, мне всегда хотелось посмотреть, как живут настоящие хозяева Бразилии. Может, слетаем в гости?

— Тебе нравится Фрида Кало? — спросил я у Ашши.

— Нет, дорогуша. Такая мазня — оскорбление для глаз.

— Тогда полетим. Если что, этот курятник не жалко будет сжечь.

Два вертолета поднялись в небо и неспешно двинулись к поместью Гомешей. В переднем Ира с пилотом, за ней — мы с Ашши. Бойцы остались на поляне, не пропадут. Поселок рядом, там накормят, напоят, и спать уложат. На ужин в любом случае позовут, или как гостей, или как основное блюдо.

Внизу, в сельве, огромный ягуар бежал, не разбирая дороги. За ним задорно гнался небольшой чёрный кот.

— Ставлю два ману, что он его догонит, — сказала Ашши, показывая глазами вниз.

— Откуда у тебя деньги, — скептически ответил я.

— Кто знает, — брюнетка загадочно улыбнулась.