Аннабель, дорогая

Глава 18

Расставшись с тетей Фанни, я пошла в свои апартаменты. Марианна ужаснулась, услышав, что меня надо разбудить в половине пятого.

— Мне предстоит встретиться с сэром Мэтью, — объяснила я. — А до Маркет-Кросс полчаса езды. Поэтому придется встать спозаранку.

— Слушаюсь, миледи.

— Не изображай из себя мученицу. После моего ухода можешь лечь спать.

При этих словах она немного успокоилась.

— Прикажете приготовить ваш охотничий костюм сейчас, миледи?

— Не в половине же пятого искать его!

Как только Марианна ушла, я легла и зарылась в подушку. Несмотря на усталость, сон не шел ко мне, и я вновь и вновь проигрывала в уме вчерашнюю сцену.

«Шесть месяцев — чертовски долгий срок».

Эти слова Стивена недвусмысленно свидетельствовали о его намерениях.

Да, теперь единственное препятствие на нашем пути — необходимость полгода соблюдать траур.

«Начнем все заново», — предложил он.

Я легла на бок и уставилась во тьму. Страницы книги, оставленной мною на столике у окна, шелестели под легким ветерком.

Нет, нам со Стивеном не удастся начать все заново. Его предательство, как тень, омрачило нашу любовь.

Однако я выйду замуж за Стивена, потому что всегда любила его, люблю и буду любить.

Но ничто не вернет те светлые, точно озаренные солнцем годы, когда я черпала душевный покой в уверенности, что Стивен принадлежит мне, а я — ему.

«Главное место в сердце Стивена всегда будешь занимать ты, Аннабель».

Некогда я, как и тетя Фанни, не сомневалась в этом. Но теперь у меня появились сомнения, и этого я никогда не смогу простить ему.

Казалось, я только заснула, а Марианна уже разбудила меня и помогла мне одеться. В столовую я вошла ровно в пять. К этому времени Ходжес, да благословит его Господь, подал на стол кофе и булочки. Сонные Джек и Джаспер уже завтракали.

Я налила себе кофе и выпила его с таким наслаждением, будто это был божественный нектар.

В пять пятнадцать едва начало светать, и мы втроем отправились в конюшню. Вскочив на оседланных лошадей, мы в пять тридцать поскакали на встречу с сэром Мэтью.

Охота на лис — дело благодарное, хотя и не слишком азартное. Каждая молодая гончая сэра Мэтью была в паре со старшей и таким образом перенимала ее повадки. В это приятное утро мы проделали большую часть пути пешком, ведя лошадей на поводу.

Терпение и выдержка, как ничто другое, помогают лошадям привыкнуть к собакам и лесистой местности. Снэп участвовал в охоте весь прошлый сезон, поэтому в отличие от меня и Джека Джаспер чувствовал себя вольготно.

Мы же, сидя на необученных чистокровках, были все время начеку, опасаясь, как бы нервные лошади не лягнули копытами одну из гончих.

Мне всегда очень нравилось охотиться с Джеком. Проявляя ужасное нетерпение к людям, он был исключительно терпелив с лошадьми, и я с удовольствием наблюдала за ним. Молодой жеребец, на которого он сел в это утро, пришелся ему очень по душе, и Джек то и дело повторял: «Этот Аладдин — сущая находка, Аннабель».

Джаспер, также превосходный наездник, еще не избавился от повадок кавалерийского офицера. Впрочем, его властность ничуть не смущала Снэпа, поэтому, глядя на них, я радовалась, как сводня, их взаимной симпатии.

Молодые гончие прекрасно справлялись со своим делом, лошади тоже неплохо проявили себя, и к девяти часам сэр Мэтью объявил, что, по его мнению, обучение прошло очень хорошо. Мы расстались в нескольких милях от Стэнхоупа, сэр Мэтью и мистер Клинтон повели гончих на псарню, а мы направились в Уэстон-Холл.

Мы с Джаспером зашли в столовую и увидели завтракающего Стивена.

— Разве тебе можно вставать? — спросил Джаспер тем грубоватым тоном, которым мужчины обычно выражают свое сочувствие.

— Со мной уже все в порядке. — Стивен взглянул на меня.

Его взгляд глубоко взволновал меня. Чтобы не выказать своих чувств, я направилась к буфету, положила на тарелку еды и лишь потом села рядом со Стивеном.

— Проголодалась? — чуть насмешливо спросил он.

— В отличие от тебя я встала в четыре тридцать.

— У меня совсем нет сил, — с укором ответил он, и мне стало ясно, что он говорит вовсе не о последствиях своего ранения.

Я молча взяла кусок бекона.

Тут появился Адам:

— Никто не хочет посмотреть «Пост»?

Джаспер взял у отца газеты, собираясь почитать за столом.

Вошел Ходжес и подал Стивену конверт:

— Письмо пришло вчера вечером, сэр. Простите, что не принес вам сразу. Была такая суматоха.

Стивен посмотрел на печать.

— Спасибо, Ходжес. — Бросив на меня взгляд, он спросил:

— Не возражаешь, если я прочту?

— Конечно, нет.

В столовой воцарилось молчание, поскольку Стивен читал письмо, а Адам и Джаспер — газету.

Склонившись над тарелкой, я размышляла, почему задержался Джек.

Стивен аккуратно сложил исписанный лист бумаги:

— Завтра в Брайтон прибывает Том Кларксон. Меня просят приехать туда и принять участие в митинге за отмену рабства.

Адам отложил газету:

— Но ты не можешь отправиться в Брайтон, Стивен. Ведь только вчера тебя ранили!

— Я уже хорошо себя чувствую, дядя Адам. — Стивен рассеянно похлопал письмом по столу. Его мысли витали очень далеко отсюда.

— Разве Кларксон собирается не на Венский конгресс? — спросила я.

— Он непременно поедет туда и отвезет петиции с просьбой об отмене рабства. Под ними подписалось более полутора миллионов людей.

Джаспер оторвал взгляд от газеты.

— Цифра, конечно, внушительная, Стивен, но убедят ли в необходимости такого шага петиции одних англичан? Ведь другие народы не высказывались по этому поводу.

Покончив с беконом, я взяла себе чашку кофе.

— Многочисленные митинги и петиции заметно повлияли на наших министров, поэтому отмена рабства станет приоритетным вопросом на мирных переговорах. Кларксон утверждает, что страна с небывалым единодушием высказалась по поводу работорговли.

Слова Стивена, однако, не убедили Джаспера.

Адам же твердо повторил:

— Тебе нельзя отправляться завтра в Брайтон.

Зная упрямство Стивена, я решила не спорить с ним.

— А Кларксон не предлагал тебе отправиться с ним в Вену? — спросила я.

— Нет. По его мнению, я принесу больше пользы нашему делу, находясь в Англии. К тому же такой молодой человек не произведет должного впечатления на венских делегатов.

В его голосе прозвучала знакомая мне горечь.

«Ну почему я так молод?» — с детства повторял Стивен.

— Молодость не мешает занять место в парламенте, — возразила я. — Посмотри на Питта. Он стал премьер-министром в двадцать четыре года.

— Ты собираешься выставить свою кандидатуру на парламентских выборах? — удивился Джаспер.

— Да.

— Вот уж не предполагал, что у тебя такие честолюбивые замыслы, — нахмурившись, заметил Адам. — Вот уже пятнадцать лет депутат от Уэстона Петтигрю, но если хочешь, мы можем выдвинуть его от какого-либо другого избирательного округа.

— Я не хочу быть кандидатом от Уэстона, дядя Адам, и ни за что не стану представителем тори в парламенте. Уэстон же, насколько мне известно, всегда был вотчиной тори.

— Уэстон проголосует за Грэндвила, к какой бы партии он ни принадлежал. Я понимала, что Адам прав.

— Я выдвину свою кандидатуру от кентского поместья дяди Фрэнсиса. А он всегда был последовательным вигом.

— И к тому же крайне немногословным, — усмехнулся Джаспер. — Надеюсь, что новый сменивший его депутат обретет голос. Готов держать пари, что у тебя уже написана первая речь.

— Да, я знаю, что именно сказать, — серьезно ответил Стивен.

Я налила ему и себе кофе из серебряного кофейника:

— Но содержание твоей речи пока секрет?

— Ничуть нет. Я выступлю в защиту билля о регистрации рабов.

— И какая же польза в регистрации рабов? — удивилась я.

— Перепись поможет оценить последствия отмены работорговли на аборигенов, живущих на островах. Мы выясним, не ввозят ли карибские плантаторы новых рабов на острова, нарушая тем самым законы. Уверяю тебя, Аннабель, регистрация рабов даст нам данные, необходимые для освобождения всех черных рабов в британских колониях.

— Плантаторы никогда не примут билля о регистрации, — спокойно проговорил Адам.

— Их принудят к этому, — бросил Стивен. Я поднялась, жестом попросив мужчин не вставать.

— Куда ты? — спросил Стивен.

— В детскую. Повидать Джайлза.

Он одобрительно кивнул.

Бросив взгляд на Джаспера, я заметила необычно мрачное выражение его лица и спросила, что с ним.

Он тотчас просветлел:

— Ничего. Наша утренняя прогулка доставила мне большое удовольствие, Аннабель. Спасибо, что пригласила меня.

— Вы не могли бы уделить мне немного времени, дядя Адам? — Стивен поставил чашку на стол.

— Неужели ты собираешься сегодня просматривать папки? Ведь у тебя, наверное, болит голова?

— Не очень.

— Ты уж извини, но я обещал Чарли Хатчинсону поглядеть утром его крышу. Во время вчерашней грозы она протекла.

Я вышла и затворила за собой дверь столовой.

Меня удивило, что в детской до сих пор завтракают. Увидев же, что с моим сыном и мисс Стедхэм разделяет трапезу Джек, я пришла в недоумение. Особый завтрак для детей подавали в Уэсто-не с давних пор: он состоял из горячего шоколада, булочек с маслом и джема. По сравнению с этим в столовой было настоящее пиршество.

— Неужели ты пьешь горячий шоколад? — спросила я Джека.

— Да, и нахожу его очень вкусным. — Он непринужденно улыбнулся.

— Джек обещал отвезти сегодня нас с Джени в Уэст-Хейвен, мама. Мы купим там змея и будем запускать его на берегу бухты.

Уэст-Хейвен — небольшой портовый городок на берегу залива, к западу от Уэстона.

— Если вы, конечно, позволите, леди Уэстон, — быстро вставила мисс Стедхэм.

Заметив, что ее щеки порозовели, а глаза сияют, я перевела взгляд на красавца Джека.

Интересно, что за игру он затевает. Меня смущала его лукавая улыбка. Более того, настораживала.

— Мне можно поехать, мама? — спросил Джайлз.

— В Уэст-Хейвен — да, но прошу тебя держаться подальше от бухты.

— Но я хочу пускать змея!

Услышав упоминание о бухте, Джек нахмурился. Ему явно хотелось вступиться за мальчика, но он лишь заметил:

— Можно пускать змея и на пляже в Уэст-Хей-вене, Джайлз. Совсем не обязательно ходить к бухте.

— Но бухта нравится мне больше, чем пляж в Уэст-Хейвене, — упрямился тот.

— Может, лучше всего остаться дома? — прозвучал спокойный, рассудительный голос гувернантки.

Поняв, что обещанная прогулка под угрозой, Джайлз испугался.

— Нет, Джени. Мама ведь не просила нас остаться дома.

— Я разрешила тебе отправиться в Уэст-Хейвен, Джайлз. Но не к бухте.

— Но ведь Джек обещал, что мы не пойдем к бухте. Верно, Джек?

— Верно.

— Видишь, Джени, — настаивал мой сын. — Мы пойдем только в Уэст-Хейвен.

— Значит, прогулка состоится, Джайлз, — сказала мисс Стедхэм.

Выйдя из детской, я попросила Ходжеса принести кофе в мой кабинет, села за стол и склонилась над домашней книгой расходов.

Изучив меню, составленное на следующую неделю нашим поваром, я начертала на нем слова одобрения, однако заменила нелюбимый Стивеном рыбный суп на другой. Затем принялась за счета. Все домашние счета оплачивал Адам, но учет вела я. Это занимало довольно много времени, но каждую неделю мне приходилось исполнять свой долг и проверять все домашние расходы: жалованье слугам, налоги, счета молочной фермы и т.д. Для каждой статьи расхода была предназначена своя месячная, квартальная и годовая счетная книга, где фиксировались траты на питание, закупку лекарств и благотворительные дела.

Взяв перо, я взглянула на первый же оплаченный счет и внесла сумму в счетную книгу.

Минут через пять мои глаза рассеянно уставились в счет за восковые свечи, тогда как мысли унеслись очень далеко от хозяйственных обязанностей.

Джек, несомненно, что-то замышляет. Не может быть, что он находит удовольствие в общении с Джайлзом и потому оказывает ему такое внимание. Болтовня пятилетнего мальчика неинтересна взрослому мужчине.

Поразмыслив, я нашла несколько возможных объяснений странного поведения Джека.

Возможно, Адам прав: Джек пытается заслужить мое расположение и понимает, что легче всего для этого подружиться с Джайлзом.

Но тогда почему он сказал мне о том, что ему надо искать себе богатую невесту? Едва ли Джек стал бы делиться этим со мной, если бы имел на меня виды.

Откинувшись на спинку кресла и скользнув взглядом по картине Стаббса, я вернулась к своим размышлениям.

Если Джек проявляет такое внимание к Джайлзу не ради меня, то почему?

И тут я догадалась. Мисс Стедхэм — вот кто нравится Джеку.

Но поскольку гувернантка еще беднее, чем он, у него вряд ли благородные намерения.

Я вспомнила, как сияла мисс Стедхэм в детской.

Бедняжка, конечно же, очарована Джеком, и ее трудно в этом винить.

Уж он-то, если захочет, умеет быть неотразимым. К тому же Джек очень хорош собой, как и все Грэндвилы. А мисс Стедхэм весьма неопытна.

Вздохнув, я мрачно подумала, что только, этого мне и недоставало. Будто своих забот мало!

Однако чувство долга заставило меня вернуться к счетам и вписать в счетную книгу сумму, израсходованную в июле на покупку свечей.

Мисс Стедхэм светилась сегодня утром, как свеча, пришло мне на ум неожиданное сравнение.

Положив перо, я откинулась назад и уставилась на любимого Стаббса. Нет, нельзя допустить, чтобы Джек соблазнил бедную девушку!

Но как предотвратить беду? Не увольнять же мисс Стедхэм. Эта работа ей жизненно необходима.

Но, кроме того, мисс Стедхэм нужен муж. К сожалению, гувернантки почти лишены возможности встретить достойного человека, готового составить их счастье. А Джек, вне всякого сомнения, не женится на девушке еще более бедной, чем он сам.

Вот Джаспер ей подошел бы. Если он решит обосноваться в Нортгемптоншире, ему нужна жена, а лучше мисс Стедхэм ему все равно не найти. Она, как и Джаспер, любит сельское уединение.

В блестящем замысле было, впрочем, одно слабое место: я ни разу не замечала, чтобы прелестная гувернантка хоть немного интересовалась Джаспером.

Взглянув на маленькие настольные часы, я с удивлением осознала, что утро уже кончилось, и я взялась за следующий счет.

Взглянув на итоговую сумму счета на сахар, я подумала, что, если бы все английские хозяйства поглощали так много сахара, ямайские плантаторы наживали бы миллионы.

«Следует сказать Джайлзу, — решила я, — чтобы он не пил такой сладкий чай».

Записав сумму, я приступила к другому счету.

Может, сделать так, чтобы мисс Стедхэм и Джаспер почаще встречались?

Я недовольно покачала головой, заметив, что на обновление драпировок в одной из комнат ушло слишком много денег.

Дядю Адама, конечно, не обрадует, если его сын женится на бедной девушке, но я бы приветствовала этот брак. Мисс Стедхэм, прелестная, добрая девушка, составит счастье любого мужчины.

Однако прежде чем приступить к осуществлению этого плана, мне придется под благовидным предлогом отослать куда-нибудь Джека. Я не призналась даже себе, что у меня есть и другие причины желать избавиться от Джека.

Я опять положила перо и подняла взгляд на скачущих лошадей. Нет, нет, нельзя подозревать, что Джек способен причинить вред Стивену и Джайлзу.