Аномалии.INFERNO

22

— Блядский дождь! — презрительно произнес ученый, проснувшись. — Надеюсь, в Европе у них там солнышко светит, — уже ехидно он добавил, разговаривая с самим собой.

— Главное, чтобы ничего не закоротило. — Хотя он прекрасно знал, что вся выстроенная им за долгие годы система бункера была надежно защищена не то что от дождя, но и от артобстрела.

Изобретатель все равно частенько себя же предостерегал: такой привычкой его наградила работа в разного рода закрытых НИИ, последний из которых был связан с экспериментальной медициной.

Львович подошел к вводной консоли, экран которой исправно горел вот уже несколько последних дней подряд.

— Как ты там, мой дорогой песик? — произнес он с долей иронии в голосе и слегка поморщил и без того потрепанное временем лицо, напоминавшее с каждым днем все больше и больше выжатый лимон.

В ответ на консоли появились модифицированные импульсы собачьего мозга в текстовом выражении.

Находясь в предвкушении того, как постепенно будет захвачена признанная безупречной система контроля над супермашиной для разгона частиц, он улыбался. А потом резко снова морщился, когда новые данные поступали прямиком к нему на экран.

По уже отработанной схеме он без труда завладел одним из засекреченных спутников и принялся без лишнего шума, под видом запуска всякого рода вспомогательных программ овладевать контролем над всей системой громадного комплекса. По расчету несправделиво забытого ученого, на эти скучные процедуры у него должно было уйти по меньшей мере около одного дня. В любом случае, он должен был успеть, потому что уже завтра вся эта гигантская система должна была самоликвидироваться одним нажатием клавиши «Enter» на консоли управления.

— Так-с. Какая интересная система пожаротушения… Правда, Бобик? — обращался он к собачьему мозгу, взятому под контроль собранными за десятилетия компьютерными системами. Сейчас он копался в алгоритмах распознавания пожаров и видел, как они устроены. Получив нужные данные, он сразу же сообразил, что через эту же систему можно пустить отравляющий газ практически во все закоулки комплекса. И все это было предусмотрено, явно, на тот случай, если назойливые террористы или прочие несогласные с системой захватят объект и будут использовать его в своих корыстных целях.

— Хех… Я поражен! Неужели еще кто-то думает, что такие огромные средства были затрачены для мирных научных разработок? — восхищаясь собственной проницательностью, произносил Львович полушепотом. — Мирный атом, мать твою.

Сильнее барабаня по клавишам, он продолжал продвигаться в недра систем управления коллайдером. Сейчас он видел отчеты произведенных испытаний, которые либо были опубликованы в прессе под видом научных открытий, либо строго засекречены. Как, например, искусственное образование перманентных черных дыр, которые можно было использовать в качестве оружия, превращающего поверхность отдельно взятого региона в страшное молекулярное месиво, в котором не останется ничего, кроме безжизненной искаженной материи.

Львович помнил, как, еще будучи студентами, они фантазировали на тему массивных водородных взрывов, которые могли превратить за считанные минуты в ад все живое на земле. Но для чего было создано это оружие, он на сегодняшний день сам не понимал.

— Куда уж мощнее, ребятки? — задавал ученый риторические вопросы, и в голове его вновь возникали картины из кружащего голову прошлого, когда он всерьез думал, что может сделать мир лучше. Несмотря на те преступления, которые творил сейчас ученый в информационной среде, конечная его цель была все же остановить эту адскую машину и уничтожить ее продуктами собственного производства. Позже он произведет расчет, какой мощности необходимо создать искажение в пространстве, чтобы стереть этот громадный объект раз и навсегда с лица планеты. Львович, будучи одним из лучших специалистов в сфере ядерной физики, еще в далеких восьмидесятых догадался о возможности создания подобных «титанов разрушения», но знаниями делиться своими не очень-то и хотел, почему и попал в немилость. Взламывая систему блокировки дверей в исследовательский центр, он впадал в глубокие раздумья о том, не украл ли кто часом его мысли? В свое время они были четко изложены на листах пожелтевшей бумаги. А, быть может, на другом конце света, за «железным занавесом», некто такой же умный, но отнюдь не гуманистичный по натуре человек дошел своим умом до подобного. Однако нарциссизм и вера в собственную исключительность фактически запрещали Львовичу думать, что еще кто-то, кроме него, смог додуматься, как за сотые доли секунды можно похерить весь мир, если не всю вселенную.

— Вашим изобретением, ребятки, можно только межгалактические войны вести… — по-черному шутил бомж-исследователь, подбираясь к почти что ненужным системам водоснабжения. На миг он призадумался, можно ли растворить отравляющее вещество, которое в изобилии покоилось в резервуарах комплекса, в водопроводной воде. Минутой позже он уже искал характеристики вещества и собирался воспользоваться навыками по химии, чтобы четко определить, возможна ли такая диверсия, или, как он это называл, преждевременная тактическая ликвидация части рабочего персонала. Позже он все-таки понял, что сделать удаленно это невозможно, и окончательно решил заполнить смертоносным газом помещения лабораторий. Человеческие жертвы все же были неизбежны в данном случае, но они покрывали собой миллиарды не имеющих смысла смертей.

— Сколько тут всего, и все в моих руках! — произнес Львович через несколько часов, получая все новые и новые коды доступов. Немного подустав, он решил отдохнуть и отключился от военного спутника, который исправно служил своеобразным посредником между адским изобретением и созидающим бункером Львовича. Ученый принялся рыскать по земной орбите, барабаня по клавиатуре в поисках развлечений. Случайно набредя на еще одного часового космического пространства, он с помощью хитроумного изобретения по кличке «Бобик», принялся изучать неизвестный объект. Спутник оказался передатчиком между атомной подводной лодкой и генеральным штабом армии какого-то государства. Какого конкретно, Львович разбираться не стал. Написав несколько строчек, он сымитировал сигнал о начале военного конфликта. Через минуту он отменил выдуманный им приказ, представляя, в какую неожиданную истерику погрузился экипаж, получив наспех написанную им шифровку.

— Пускай это будет нашей маленькой тайной, Бобик! — произнес он в приподнятом настроении, в то время как в Лондоне все были ошарашены компьютерным сбоем, едва не определившим судьбу Москвы, которая якобы напала на Великобританию. Никто, конечно, пока что не догадывался, что сбой был вызван одиноким ученым, восседавшим в глубине свалки, хотя все прекрасно понимали, что некто очень умный и владеющий очень продвинутым оборудованием водит их за нос. Сначала трагедия на учениях в Красном море, теперь вот ложный сигнал тревоги на атомном подводном судне — многим эти странные события казались весьма и весьма похожими. Отдельные военные из высшего командования, которые отличались верой во всякие сверхъестественные силы, всерьез думали о том, что над миром нависла дьявольская угроза. Львович с радостью хотел подтвердить их слова на конкретном примере, который не заставлял себя ждать — запуск адронного коллайдера был назначен на следующий день.