Балом правит любовь

Глава шестая

Днем Аманда Таунли нанесла визит на Джордж-стрит, чтобы пригласить Диану с Фиби пройтись вместе по магазинам.

Фиби пришла в восторг, а первым побуждением Дианы было отказаться: она избегала людных мест. Однако роль компаньонки обязывала ее следовать пожеланиям кузины, а потому отказать ей в удовольствии было нельзя, и девушки отправились на Беркли-сквер, где Аманда намеревалась справиться, готов ли ее свадебный наряд.

Стоял погожий день, и Диана решила получить удовольствие, по крайней мере, от прогулки. Она надела новое элегантное голубое платье, синюю мантилью и прелестную шляпку с лентами того же оттенка. Аманда в своей щегольской зеленой мантилье, накинутой поверх светло-зеленого платья, выглядела настоящей модницей.

Разговор вскоре зашел о близящейся свадьбе Аманды, которая обещала стать знаменательным событием. Аманда заметила, что большую часть гостей составляют многочисленные родственники жениха, и что их непременное присутствие на торжестве было желанием ее будущей свекрови.

— Ее к этому обязывает положение в обществе, — ответила Диана. — Хорошо, что ты с ней поладила. Дурные взаимоотношения со свекровью способны испортить даже счастливый брак.

— Я и сама не нарадуюсь, — призналась Аманда, когда Фиби отошла на минуту, чтобы разглядеть выставленные в витрине товары. — В особенности с тех пор, как узнала, что она желала сыну невесту только из титулованного рода.

Диана нахмурилась.

— Она сама тебе в этом призналась?

— Нет. Я слышала об этом от близких их семье людей еще до нашего с графиней знакомства. У меня нет причин сомневаться в достоверности их слов. Ведь Джордж и правда женится на неровне. При этом приданое за мной весьма скромное.

— А любовь? — мягко спросила Диана. — Ее не принимали в расчет?

— Что до меня, то лишь ее я в расчет и принимала, — ответила Аманда. — Джон уверяет, будто для него это тоже самое главное, и я ему верю. Он благороднейший и добрейший человек, хотя может показаться чопорным. После того, как мне довелось познакомиться поближе с другими мужчинами, я считаю эти его качества и вовсе бесценными.

Что-то в тоне подруги заставило Диану полюбопытствовать:

— Лорд Истклифф — твоя первая любовь?

Реакция Аманды глубоко поразила ее. Притворившись, будто не расслышала вопроса, та принялась с преувеличенным вниманием рассматривать выставленные в витрине фарфоровые фигурки собачек.

— Диана, посмотри! Разве это не чудо? Мне непременно нужно купить парочку для сестры Джона. Она их коллекционирует.

Уловка Аманды была очевидна и озадачила Диану еще больше.

Что за связь была у Аманды? Почему она избегала говорить о ней?

— Ты будешь на балу у Иглмонтов? — спросила Аманда, когда девушки продолжили путь.

Диана не помнила, чтоб им присылали приглашение, но Фиби тотчас заметила, что утром, кажется, его видела.

Аманда улыбнулась.

— Будем надеяться. Балы, которые дает леди Иглмонт, широко известны. Я была у нее прошлым летом на званом вечере. Было весело, море живых цветов. Ей, верно, приходится нанимать целую армию садовников.

Аманда продолжила с жаром описывать бал, а Диана слушала ее и только диву давалась: никогда раньше подруга не уклонялась от ответов.

— Смотрите! Леди Элен! — воскликнула Фиби. Ее внимание было приковано к маленькому двухколесному экипажу, остановившемуся посреди улицы. — Интересно, кто этот джентльмен с ней? Здравствуйте, леди Элен!

Люди, вышедшие из экипажа, обернулись на приветствие. Леди Элен помахала рукой.

— Здравствуйте, мисс Лоуден! — воскликнула она, затем, взяв под руку своего спутника, направилась к ним через улицу.

Сердце у Дианы замерло и через мгновение бешено забилось. Эдвард! Что же делать? О господи, сделай так, чтобы он меня не узнал! Только не здесь, только не сейчас!

— Лорд Гартдейл, какая приятная встреча, — с дружелюбной улыбкой проговорила Аманда.

Эдвард улыбнулся дамам.

— Мне тоже чрезвычайно приятно, мисс Таунли, в такой прекрасный день встретить таких прекрасных дам.

— Вы очень любезны.

Эдвард посмотрел на Диану, и у нее захватило дух. Его глаза с убийственной медлительностью изучали ее черты, задерживаясь на ее глазах и волосах. Лицо его оставалось непроницаемым.

Наконец граф почтительно поклонился.

— Боюсь, я не имел чести быть представленным вашим спутницам, мисс Таунли.

— В самом деле? — На лице Аманды выразилось удивление. — Простите меня, я думала, вы познакомились на вечере. Раз так, то позвольте представить вас моей дорогой подруге мисс Диане Хепворт и ее кузине мисс Фиби Лоуден.

— Мисс Хепворт, мисс Лоуден. — Эдвард повернулся к сестре. — Моя младшая сестра леди Элен Терлоу.

Леди Элен улыбнулась Фиби, с которой уже была знакома, и, обратившись к Диане, к немалому ее удивлению, протянула ей руку.

— Очень приятно, мисс Хепворт.

Диана с улыбкой пожала протянутую ей руку.

— Рада знакомству, леди Элен.

Так, значит, это она будущая супруга лорда Дерлинга. Девушка была прелестна, с ясными ярко-голубыми глазами и прекрасной кожей. Однако стоило Диане обменяться с ней несколькими фразами, и она поняла, как прав был Эдвард на ее счет. Это было совершенно бесхитростное, простодушное создание. Девушка никогда не смогла бы противостоять мужчине, который задумал взять над ней власть и подчинить своей воле.

— Где вы живете, мисс Хепворт? — поинтересовался лорд Гартдейл, отвлекая Диану от размышлений о его сестре.

На мгновение Диана позабыла, какую роль играет, и уж было вознамерилась заговорить низким, хриплым голосом, каким говорила Дженни, но вовремя одумалась.

— В Уитли, милорд. В Хартфордшире.

Эдвард учтиво поклонился.

— Я хорошо знаю Хартфордшир, но этого города, признаюсь, не припомню.

— И немудрено. Уитли очень мал.

— Но, верно, очень мил. Вы в Лондоне надолго?

— Только на время светского сезона, — отвечала Диана голосом, совершенно не походившим на голос Дженни. — Это первое появление Фиби в обществе. Мы гостим у тетки, миссис Митчелл, на Джордж-стрит.

Эдвард улыбнулся.

— Я хорошо знаком с вашей тетушкой. Передайте ей от меня поклон. Очень сожалею, что вчера не имел счастья говорить с ней.

— Эдвард, ты не против, если я присоединюсь к дамам? — спросила леди Элен. — К торговцу льняными товарами можно съездить и потом. Мне хочется побыть с подругами.

Эдвард посмотрел на сестру, и взгляд его смягчился. Он, несомненно, всем сердцем любил ее.

— Если хочешь, и если дамы не возражают…

— Ничуть, лорд Гартдейл, — поспешила уверить его Аманда. — Мы будем рады обществу леди Элен.

— Тогда я зайду в табачную лавку, и буду ждать тебя здесь… — Эдвард посмотрел на часы, — через час?

Сестра пришла в восторг.

— Прекрасно! Спасибо, Эдвард!

— Рад познакомиться с вами, мисс Хепворт, мисс Лоуден, — проговорил Эдвард, приподнимая шляпу. — Надеюсь, ваше пребывание в Лондоне будет приятным.

Диане почудилось, будто взгляд его задержался на ней немного дольше, чем это было дозволено приличиями, но она лишь широко улыбнулась в ответ и сделала реверанс.

— Благодарю вас, лорд Гартдейл, я тоже на это надеюсь.

Тепло улыбнувшись Аманде, Эдвард повернулся и зашагал прочь. Он забрался в экипаж, бросил пареньку, державшему поводья, монетку, и пара вороных тронулась рысью.

Диана посмотрела ему вслед, гадая про себя, что мог означать этот долгий взгляд.

Аманда предложила отправиться в чайную «У Гантера» на Беркли-сквер, и ее все поддержали, в особенности Фиби, которая до сих пор лишь слышала об этом восхитительном заведении. После пережитого волнения Диана, почувствовавшая слабость, тоже не возражала, радуясь возможности присесть и отдохнуть.

Эдвард не узнал ее. Иначе она все поняла бы по его глазам. Тем не менее, Диана решила, что ей отныне следует соблюдать самые строгие предосторожности. Если она ненароком забудется и заговорит не тем голосом, последствия могут быть ужасными!

До чего же отвратительна ложь, думала Диана. В этот миг она даже пожелала, чтобы Фиби влюбилась и поскорее вышла замуж за капитана Уэтерби. Тогда ей можно было б, наконец, уехать в деревню, вернуться к своей прежней жизни и не беспокоиться о том, что ее секреты могут быть раскрыты.

Эдвард стоял у магазинного прилавка, ожидая, пока ему приготовят смесь табака, и тщетно силился припомнить, где видел мисс Хепворт раньше, ибо он готов был дать голову на отсечение, что уже где-то встречал ее. То же самое ощущение преследовало его вчера на протяжении всего вечера.

То обстоятельство, что сама мисс Хепворт его, по всей видимости, не узнавала, для Эдварда ровно ничего не значило. Эдвард готов был поручиться, что когда-то уже видел ее. Может быть, при дворе? Или в обществе? Мисс Хепворт, судя по ее возрасту, уже несколько лет как выезжает. Но отчего ж тогда он никак не вспомнит, где встречал ее? Ведь у Эдварда была хорошая память на имена, а тем более на лица.

Быть может, она напомнила ему кого-то другого? Эдвард перебрал в памяти всех знакомых дам, пытаясь отыскать женщину со схожими чертами лица.

Купив табаку, он снова сел в экипаж и, прежде чем вернуться на Беркли-сквер, заехал еще в пару мест. Эдвард не боялся опоздать: он рос с сестрами, и женская природа была ему прекрасно знакома. Женщины за разговорами не замечали времени. И поэтому тоже Эдвард предпочитал мужское общество.

Однако, вспомнив о Дженни, он решил, что все-таки, видимо, не вполне справедлив. Дженни, наверное, не опаздывает. Эта женщина ко всему относится серьезно и умеет ценить чужое время.

Поймав себя на том, что снова думает о Дженни, Эдвард нахмурился. Она все более и более занимала его мысли, а это не сулило ничего хорошего. Как бы ни влекло его к этой даме, никаких близких отношений у него с ней сложиться не могло. Эдвард нес ответственность за семью, а она женщина с прошлым.

Это ясно как день.

Ожидания Эдварда подтвердились. Прибыв на Беркли-сквер, он обнаружил, что дамы еще в чайной «У Гантера». Они весело болтали и смеялись за столом, как будто знали друг друга целую вечность.

При знакомстве с Дианой Хепворт Эдвард никак не мог отвести от нее глаз и теперь снова про себя отметил, до чего она хороша. Ее блестящие каштановые волосы, гладко зачесанные назад, подчеркивали совершенство ее черт. Темные брови и ресницы великолепно оттеняли ее гладкую, бархатистую, словно персик, кожу.

Он бы так и остался стоять, разглядывая лицо девушки, если б мисс Лоуден, подняв голову, не перехватила его взгляд.

— Лорд Гартдейл!

Все дамы, как одна, обернулись. Мисс Лоуден и мисс Таунли встретили его приветливой улыбкой, а мисс Хепворт, коротко взглянув на него, тотчас отвела глаза. Странно, при знакомстве она не казалась такой застенчивой.

Улыбка Элен тотчас померкла.

— Что, уже пора? Как незаметно промелькнуло время.

— Прошло больше часа, — заметил Эдвард.

— Вам не хочется возвращаться домой, леди Элен? — спросила мисс Лоуден.

Элен вздохнула.

— Почему же? Хочется, только вот… Ох, поскорей бы выйти замуж, заиметь собственный дом.

— И любящего мужа, — мечтательно прибавила мисс Лоуден.

Дамы ее поддержали. Все, кроме мисс Хепворт, которой вдруг — Эдвард это заметил — стало не по себе.

— Разумеется, быть женой благородного человека большая ответственность, — продолжила мисс Лоуден, не замечая сдержанности своей кузины. — Я страстно желаю выйти замуж и, надеюсь, справлюсь со всеми обязанностями, которые налагает супружество.

Губы Эдварда дрогнули.

— А какие, вы думаете, у жены обязанности, мисс Лоуден?

— Вести хозяйство в доме супруга и повелителя, — сказала Аманда с лукавым блеском в глазах. — Жена должна уметь справляться с хозяйством, руководить прислугой, быть заботливой матерью и оказывать радушный прием гостям.

— О да, это самые необходимые качества, — пробормотал Эдвард.

— А вы что думаете об обязанностях супруги, мисс Хепворт? — простодушно поинтересовалась Элен.

Эдвард с любопытством посмотрел на Диану, которая, оказавшись в центре внимания, смутилась еще больше.

— Я тоже полагаю, что… жена должна уметь многое, — начала она, откашлявшись. — Но важнее всего, как мне кажется, быть мужу другом и надежной опорой.

— Ты думаешь, муж и жена должны быть друзьями? — переспросила Аманда.

— Да, супругов должны связывать не только повседневные дела. Они должны разговаривать не только о детях, лошадях и прислуге.

— А я думаю, что самое главное — это любовь! — воскликнула мисс Лоуден. — Все зиждется только на любви, вы не согласны со мной?

— А каково ваше мнение на сей счет, мисс Хепворт? — спросил Эдвард небрежно. — Любовь вы цените так же высоко, как дружбу и задушевные разговоры?

— Конечно, но настоящей любви без дружбы быть не может.

— Но может быть страсть.

Все девушки разом вспыхнули, в том числе и мисс Хепворт, но глаз она при этом не опустила.

— Полагаю, это обстоятельство… тоже нельзя исключать, — согласилась она. — Но, как известно, даже самая пылкая страсть со временем гаснет. Любовь же, напротив, крепнет с каждым днем и приобретает все большую ценность.

— Я всегда считала, что без взаимного уважения и доверия брак невозможен, — проговорила Аманда. — Что, как не чувство долга по отношению друг к другу, может послужить основой для длительного и крепкого союза?

— Вы совершенно правы, — подтвердила мисс Лоуден. — Я никогда не соглашусь выйти замуж за человека, пока не уверюсь в серьезности своих чувств. А полюбить мужчину, который не вызывает у меня восхищения и уважения, я никогда не смогу.

Оживленная дискуссия происходила главным образом между Амандой и мисс Лоуден. Время от времени Элен вставляла свои робкие замечания. Но мисс Хепворт хранила молчание, и это показалось Эдварду весьма странным и любопытным одновременно.

— Пойдем, Элен, вы закончите этот разговор как-нибудь в другой раз, — вмешался Эдвард, решив, что с него довольно женской болтовни. — Быть может, уже после твоей свадьбы.

— Но тогда будет слишком поздно! — воскликнула Диана.

За этим возгласом последовало изумленное молчание. Три женщины разом посмотрели на Диану, взгляд которой был устремлен на Эдварда, и ему показалось, что она ждет от него ответа.

— Что будет поздно, мисс Хепворт? — мягко спросил он.

— Поздно… увериться, что джентльмен, за которого она вышла замуж… человек, которому можно доверять и который достоин уважения.

— Вы ставите под сомнение честность всех мужчин без исключения или только некоторых?

— Меня беспокоит честность только тех мужчин, за которых выходят замуж мои подруги, — отвечала Диана. — Прочие меня не интересуют.

Эдвард безмолвно смотрел на нее. Отчего ему почудилось, будто Диана вкладывает в свои слова какой-то особый смысл?

— Интересно, интересно. Но все же, боюсь, эту дискуссию следует отложить до другого раза, — ответил Эдвард, глядя на нее в упор. — Элен нужно возвращаться домой.

Эдвард ждал ответа, но Диана отвернулась, и ему не удалось ничего прочитать в ее прекрасных голубых глазах.

— Благодарю вас, лорд Гартдейл, за то, что позволили леди Элен побыть с нами, — сказала Аманда, поднимаясь со своего места. — Передавайте привет вашей матушке. Мне очень жаль, что я не имела удовольствия видеть ее вчера на вечере.

Эдвард поклонился.

— Непременно передам, мисс Таунли. Всего хорошего.

Граф окинул девушек взглядом. На лице Аманды было довольное выражение, на лице мисс Лоуден — радостное возбуждение, а мисс Хепворт не подняла на него глаз. Лишь когда он направился к выходу, она, обернувшись, посмотрела на него. В ее взгляде не было ни раздражения, ни надменности. В нем была мольба. Этот взгляд Эдвард запомнил надолго.

По возвращении домой Фиби тотчас же поднялась к себе, чтобы передохнуть. Они возвратились от Таунли далеко за полночь, и девушка, не привыкшая к подобному распорядку дня, чувствовала себя немного усталой.

Диане же было не до отдыха. Она прошла в гостиную, где сидела тетка с мирно посапывающим у ее ног Чосером, и рассказала ей в подробностях все, что произошло за день.

— Занятно, — проговорила миссис Митчелл. — Ты уверена, что ни лорд Гартдейл, ни его сестра не имеют ни малейших сомнений относительно лорда Дерлинга?

— Ни малейших. Иначе я бы сразу поняла, — ответила Диана, расхаживая по комнате. Она ни на миг не присела с того самого момента, как вошла в гостиную. — Я как бы невзначай заметила, что женщине важно узнать все о своем будущем муже до свадьбы, но вот поняли ли меня?

— Не знаю, так ли уж это важно. Я допускаю, что лорд Дерлинг действительно любит Элен и что в этом случае его порокам не придадут значения.

— В любом случае Элен и ее ближайшие родственники должны узнать об этом сейчас, до свадьбы, — сказала Диана, резко останавливаясь. — А как сказать женщине, что ее жених — жестокий человек?

— По-моему, куда важнее, чтоб об этом знали леди Гартдейл или ее сын: только они в силах помешать браку. — Миссис Митчелл испытующе посмотрела на племянницу. — Ты говоришь, тебе нынче представили лорда Гартдейла, и он тебя не узнал?

— Мне так показалось.

— А тебе не приходило в голову, что твоя история ему неизвестна, душа моя? Ведь твой разрыв с лордом Дерлингом случился после смерти старого графа, когда лорд Гартдейл со своими домашними жил в деревне.

— Возможно, он ничего не знает. Но может статься, он просто не связал мое имя с этой историей.

— А может, он просто не придает ей значения.

— Возможно ли это? — воскликнула Диана. — Ведь его сестра помолвлена с тем, кого я, вероломная, оставила. Если лорд Гартдейл высоконравственный человек, он, без сомнения, не стал бы улыбаться женщине, которая так жестоко обошлась с его будущим зятем.

— Кстати, о нравственности. Друг мой, изволь объяснить, наконец, что за отношения у вас с лордом Гартдейлом? — спросила тетка. — Вчера я ни о чем не допытывалась лишь потому, что была без сил.

Вспомнив о своем обещании, Диана отчиталась перед теткой обо всех своих прогулках с графом в Гайд-парке, упомянув между прочим о его настойчивом желании продолжить знакомство с Дженни.

— Не знаю, что и сказать тебе, моя дорогая! — в изумлении воскликнула миссис Митчелл. — Один из самых завидных женихов Лондона просил тебя о тайных свиданиях…

— Они не тайные.

— Как же не тайные? Ты встречаешься с мужчиной под вуалью, говоришь чужим голосом.

Диана залилась краской.

— Они были бы тайными, если б мы встречались украдкой в каком-то заброшенном доме.

Тетка многозначительно вскинула брови.

— А вот это, друг мой, было бы уже безнравственным.

— Именно. Но мы с лордом Гартдейлом встречаемся в людном месте, на глазах у вашего конюха.

— А если бы тебе сообщили, что Фиби таким же образом встречается с капитаном Уэтерби? Ты одобрила бы это?

Диана замялась.

— Во всяком случае, я бы не сказала, что это дурно.

— А зря, ибо это дурно, — твердо проговорила миссис Митчелл. — Ни к чему доброму не приведут эти ваши прогулки, Диана. Они пагубны и для твоего сердца, и для твоей репутации. Какого, ты думаешь, лорд Гартдейл о тебе мнения? Ведь он считает тебя женщиной с прошлым.

— Да, но он не знает, кто я такая! Для него я просто Дженни. А раз он никогда не встречал Дженни в обществе, то, что за важность?

— Это может оказаться очень важным. Однако обратимся к делам, на которые я могу повлиять. Думаю, у нас все же есть способ помочь леди Элен.

— Что за способ? — с надеждой спросила Диана.

— Мы можем наведаться к леди Гартдейл. Диана широко раскрытыми глазами уставилась на тетку.

— Не хочешь ли ты сказать, что мы должны попытаться уговорить ее воспрепятствовать браку?

— Конечно же, нет. Это было бы в высшей степени неучтиво. Но мы можем навестить леди Гартдейл, завести разговор о том, о сем и в светской, ничего не значащей беседе ненавязчиво выведать у нее, допускает ли она, что ее будущий зять не так уж безупречен, как она думает.

— Полагаю, я не очень-то опытна в подобных ненавязчивых расспросах.

— Зато я в этом опытна. — Миссис Митчелл подмигнула Диане. — Это весьма полезное качество для жены. Но ты слишком взволнованна. Нынче вечером мы званы к леди Олдсворт. Поэтому успокойся и думай только о предстоящем вечере. Мы немного повременим, — сказала миссис Митчелл с видимым удовлетворением от принятого ею решения. — За несколько дней ничего страшного не случится.