Блин и неуловимые киллеры

Глава XXI. ТАЙНА ПОМОЙНОГО КОНСУЛЬТАНТА

Батареи были старые, сто раз перекрашенные. Блинков-младший пробежался лучом фонарика по гайкам и сразу нашел ту, которую недавно отвинчивали: на ней краска растрескалась. Приложил Никитин ключ, нажал, и гайка легко пошла уже с пол-оборота. Резьба была совсем не ржавая и маслянисто блестела. Тут уж никаких сомнений не осталось: удача снова была на стороне лучшего сыщика из всех восьмиклассников Москвы!

Открутив гайку, он засунул палец в дыру и нащупал что-то скользкое. Потянул, и показался кончик черного полиэтиленового пакета, завязанного ниткой, как оболочка колбасы. Дальше, дальше… «Колбаса» была упругая, внутри прощупывался бумажный сверток. За ним пошли железки разных форм и размеров; одна явно была столовой ложкой.

Блинков-младший сразу вспомнил историю с вилкой, которую Ирка нечаянно выбросила в мусоропровод, а Никита вернул. Ясно: Ирке вернул, потому что боялся ее папу-полковника, а другим не возвращал. И, не заглядывая в пакет, можно было сказать, что там дорогие вещи, случайно попавшие в помойку… И это все?!

Нет! За «колбасой» потянулась веревочка. Она шла туго, то и дело застревая. Было страшно ее оборвать. Еще немного, и Блинков-младший потащил целую связку тугих куцых рулончиков, обернутых тем же черным полиэтиленом. Рулончики выползали один за другим, совершенно одинаковые. Блинков-младший заторопился, рванул, и полиэтилен чуть разошелся, зацепившись за резьбу на краю дыры.

Доллары!

Каждый рулончик был туго скатанной и перевязанной нитками пачкой! На уголке купюры, показавшейся из-под разорванного полиэтилена, стояла цифра «100», в каждом рулоне бумажек по десять, а всего их… осторожно вытянув связку до конца, Блинков-младший пересчитал: девять. Девять тысяч настоящих американских денег!

Вот когда ему стало страшно.

Девять тысяч долларов не выбрасывают нечаянно в мусоропровод. И на доходах с помойного бизнеса их не скопишь. Такие деньги могут оказаться у бомжа только одним путем: преступным. Теперь-то уж окончательно ясно, почему Никита бегал от милиции…

А если он до сих пор бегает? Если контрразведчики не смогли взять Никиту, а только спугнули? Нет, скорее он, Блинков-младший, спугнул Никиту своими сегодняшними расспросами! Тогда, перед тем как скрыться, Никита наведается в подвал к своему тайнику.

ОН МОЖЕТ ПРИЙТИ С МИНУТЫ НА МИНУТУ!

А за ним придут киллеры. Может быть, Никита сам – один из них.

Распихав пакеты по карманам, Блинков-младший пулей вылетел из подвала и побежал домой. Ворвался в квартиру, заперся на оба замка и еще на задвижку, накинул цепочку и бросился звонить маме.

– Вы позвонили по номеру… – ответил ее холодный голос, записанный на автоответчик. -…оставьте ваше сообщение после сигнала.

– Мама! – закричал Митек. – Я нашел в подвале Никитин тайник! Там доллары! Если вы не взяли Никиту, он за ними придет!

Он повторил это несколько раз, надеясь, что мама или майор Василенко у себя и включили автоответчик, потому что заняты. Но трубку не снимали. Номер Василенко вообще не отвечал.

Без особой надежды Блинков-младший позвонил дежурному по контрразведке и снова услышал автоответчик: если вы хотите сообщить о взрывном устройстве, позвоните по такому-то телефону, а если записаться на прием, то по другому… Это был не тот номер. Он имелся в любом телефонном справочнике, и звонили по нему случайные штатские люди. А секретного номера для контрразведчиков Блинков-младший не знал. Он выслушал сообщение до конца, но, понятно, автоответчик не сказал, куда звонить, если хочешь вызвать группу захвата.

Оставалась последняя надежда – на Иркиного папу. Иван Сергеевич служил в контрразведке и подскажет, с кем связаться. Да и сам командует у себя в налоговой полиции группой физической защиты, а это все равно, что группа захвата. Блинков-младший позвонил Ирке и услышал:

– Митек, ты где был? А я звоню, звоню… У папки срочная работа, он сказал, чтобы я шла к вам, если одна дома боюсь. А твои тоже еще не пришли?

Напарница не давала ему вставить ни слова, но и так уже сообщила все, что было нужно. Митек дождался, когда она остановится, чтобы передохнуть, и сказал:

– Я тоже один и боюсь. Приходи.

– Сейчас, – ответила Ирка и бросила трубку.

Похоже, она сразу поняла главное: если лучший сыщик из всех восьмиклассников Москвы говорит, что боится, значит, ему действительно есть чего бояться.

Колбаску с долларами Блинков-младший больше не трогал, чтобы не повредить отпечатки пальцев. А второй сверток из тайника развернул, надев перчатки. К Иркиному приходу он выложил на стол целый набор самых случайных вещей, которые Никита извлек из помойки: золотую цепочку, серебряную ложку, выпавший из перстня или сережки красный граненый камушек, целую пригоршню светлых проволочек и пластинок размером с полногтя на мизинце (похоже, они были серебряные, от компьютера или от радио).

Но самое главное не это. Вещи были завернуты в грязную тряпку, которой чистили оружие!

Перепутать Блинков-младший не мог – сам сколько раз чистил мамин пистолет. Тряпка была промасленная и местами черная от порохового нагара. В одном месте отпечатался кружок дула: его протирали, надев тряпку на палец. И пахла она сгоревшим порохом, хотя и слабо. Это было интереснее всего: слабо – значит, использовали тряпку давно, и если она с тех пор хранилась у Никиты, то не случайно!

Второй важной находкой была толстая тетрадь с оторванной обложкой. Никита вел записи!

Ирка не сильно отстала от хода расследования и понимала Блинкова-младшего с полуслова. Разводной ключ? Тайник? От подозрительного типа, который шастает по помойкам, она ожидала чего угодно! Когда Митек показал доллары, «подозрительный тип» вырос в Иркиных глазах в «законченного уголовника». Она согласилась, что Никита не бросит такие деньги и, если сумеет ускользнуть от контрразведки, обязательно придет к тайнику.

После этого напарники начали действовать. То есть позвонили Иркиному папе, убедились, что и в налоговой полиции имеются автоответчики, и повесили носы.

– Он все время за город ездит, какие-то склады охранять, – вспомнила Ирка. – Совсем глухомань, мобильный телефон там не работает. А у твоей мамы что, нет мобильника?

– Когда надо, она берет у себя в контрразведке, а так больше ходит с рацией, – ответил Митек.

Они поговорили о мобильниках и рациях и решили, что если, скажем, брать преступников, то рация лучше, потому что по одной волне может переговариваться вся группа захвата. Но вообще подполковникам контрразведки (и желательно – их детям) должны давать мобильник не когда надо, а навсегда.

Ирка минут пять болтала о мобильнике, которого у мамы сейчас не было, и Блинков-младший понял, что она специально уводит его от главной темы.

– Не бойся, я еще сам не решил, – сказал он.

Ирка прекрасно его поняла.

– А что тут решать?! – закричала она, уперев руки в бока. – Он киллер! С ним подполковник милиции не мог ничего поделать!! А ты как дурак полезешь в подвал устраивать засаду на этого Никиту?! Ты, что ли, самоубийца?!!

– Я еще не решил, – повторил Блинков-младший. – О чем тут спорить? Может, его уже контрразведка задержала, а может, мама сейчас вернется. Давай посмотрим тетрадь, а то я без тебя не могу разобраться.

На самом деле он уже все решил за те минуты, пока Ирка бежала через двор к его дому. Но сначала нужно было разобраться в записях Никиты и понять, кто он такой. Одно дело – если киллер, и совсем другое – если свидетель преступления (а откуда в таком случае у Никиты доллары, подскажет тетрадь). Свидетеля Митек уговорил бы пойти в контрразведку: «Хочешь получить свои доллары? Там тебе вернут». С киллером этот номер не пройдет. С ним надо по-другому. Как? Митек еще не знал.

Они с Иркой раскрыли тетрадь Никиты.

Подозрительные записи вел Помойный Консультант.

Страницы тетради были разбиты по алфавиту, как в телефонной книжке, записи то ли зашифрованы, то ли просто сокращены. Например, номером первым шла такая:

Ав-ов, 2-4-12, 03-05.

Потом в столбик:

Соня 500 гр.

Пан ТВ 1500 гр.

Дж. (говорит по-русски) 4200 гр.

Внизу, под чертой:

Один, раб. 10 – 18. Дв. сталь, глаз 180, петли внутр, з-ки итал. Сос: 5 раб, 2 реб, 2 пен: 9, 11.

– Допустим, «Ав-ов» – фамилия, – предположил Блинков-младший. – Авилов, Автандилов… Тогда 2-4-12 – его адрес: дом два, корпус четыре, квартира двенадцать.

– А 03 – телефон? – ехидно спросила Ирка.

Блинков-младший сам ломал над этим голову и, кажется, уже нашел ответ:

– Это месяцы. Никита имел какие-то дела с этим Авиловым-Автандиловым с марта по май – 03-05. За это время они продали или купили у Сони, Пана и Джона что-то такое, что измеряют граммами. Например, 500 гр. героина или еще какого наркотика. Тогда понятно, откуда у Никиты доллары.

– Класс! – восхитилась Ирка. Блинкову-младшему сразу не понравился ее голос, а тут еще она задала вопросик, и стало ясно, что напарница опять ехидничает: – Значит, Джон говорит по-русски, а Соня с Паном – нет? С ними Никита по-китайски объяснялся?

– Почему? Просто Джон – иностранец, поэтому Никита и записал, что он говорит по-русски. А про Соню с Паном и так ясно.

– А почему Пан – ТВ?

– Тихон Васильевич. Или Владимирович.

– Других версий не будет? – свысока поинтересовалась напарница. Блинков-младший подумал, что лучше всю жизнь прожить с кроликом Ватсоном, чем с такой женой.

– Вениаминович, – сказал он. – Или Викторович. А еще есть такое имя – Теодозий. Чего гадать-то?

– А еще есть такой прибор – телевизор, сокращенно ТВ. Марки «Панасоник», за полторы тысячи долларов! – торжествующе заявила Ирка. – Митяище, ты рекламу по телеку смотришь? «Гидромассажная ванна, говорящая по-русски» – это и есть твой «Джон»: джакузи! А «Соня» – «Сони», какой-нибудь видик за пятьсот долларов.

До Блинкова-младшего не доходило:

– Ну почему же долларов, когда написано «гр.» – граммов!

– Или «гринов», «зеленых», баксов!

– Проверим! – осенило Блинкова-младшего.

Он полистал тетрадь и на «Г» нашел: Гол-Пуп, 1-1-79-80.

Пока что все совпадало: Голенищевы-Пупырко, родители Князя. Адрес – тот же, что и у Блинкова-младшего: дом один, корпус один; у него квартира семьдесят пять, а у них сдвоенная – семьдесят девять и восемьдесят. Митек пробежал пальцем по колонке записей и нашел ту, о которой знал наверняка: «Комп 1200 гр.». Компьютер, которым недавно хвастался Князь!

Все страньше и страньше, как говорила Алиса в Стране Чудес. Ну да, купили Князю компьютер, но при чем тут Никита? Не у него же купили и не ему.

Другие записи в колонке сообщали, что Гол-Пуп с мая по октябрь купил «исп. пл.» – испанскую кафельную плитку по 24 доллара за метр, дорогой паркет и еще тьму всякой всячины для ремонта. Поскольку это добро привозилось и таскалось в подъезд у Митьки на глазах, расшифровывать сокращения Никиты было легко.

Он дочитал до черты, под которой было записано:

5: 2 реб, баб, соб.

«2 реб» – это Князь и его сестра Ляля Кусачая (ничего себе «ребенки»!), «баб» – бабка Пупырко… «Соб» – собаку, драчуна питбультерьера Бантика с устрашающими крокодильими челюстями, Никита обвел жирной линией и сделал примечание: «летом на даче».

– Ты поняла? – охрипшим голосом спросил Блинков-младший.

Ирка молча кивнула, перелистывая тетрадь. Добралась до «Су» – фотомодели Нины Су, сестры Вальки Суворовой.

09: Мерс!

10: суп гор, колг туш.

Все верно: в сентябре Нина купила «Мерседес». «Суп гор.» – надо полагать, суп гороховый из пакетиков. Фотомодель залезла в долги, и питались Суворовы кое-как.

– «Колг туш», наверное, «колготки Тушинской чулочной фабрики». Дешевые, – подсказала Ирка.

Суп и колготки Никита тоже обвел и снабдил примечанием: «Дохляк!»

Напарники отложили тетрадь и уставились друг на друга.

– Воровской наводчик, – вслух сказала Ирка то, что и так было ясно.

Блинков-младший понуро молчал. Вот вам и Помойный Консультант, вот вам и тайный агент лучшего сыщика из всех восьмиклассников Москвы!