Глава XXIII. О ПОЛЬЗЕ МАЛИНОВОГО СИРОПА

Интересно складывается жизнь у четырнадцатилетних сыщиков. Контрразведка расследует дело подполковника Иванченко, милиция расследует дело подполковника Иванченко… Семь месяцев расследуют. А пытливый восьмиклассник вербует Помойного Консультанта, на которого не обращает внимания никто, кроме него. В тот момент Блинков-младший сам не подозревал, к чему приведет болтовня с бомжом, затеянная от нечего делать, пока он ждал во дворе Ирку. А привела она в конце концов к тайнику в подвале, и найденная в нем тетрадка помогла раскрыть дело, над которым безуспешно бились спецслужбы. Да, Блинков-младший почти раскрыл это дело! Вот сейчас, в уме!

Осталось много тяжелой взрослой работы. Розыск и опасное задержание киллеров, стрелявших в подполковника; сбор вещественных доказательств; допросы и очные ставки. Но ответ на главный вопрос уже был известен лучшему сыщику из всех восьмиклассников Москвы (и его напарнице, если у Ирки хватит соображения).

ОН ЗНАЛ, КТО ПОМОГ КИЛЛЕРАМ СКРЫТЬСЯ!

Грязная тряпка оказалась главной деталью в собранной из мозаики картинке. Деталью, которая соединила Никиту, киллеров и их сообщника. Теперь Блинков-младший мог почти полностью восстановить всю картину преступления.


Едва ли подполковник Иванченко думал, что вечером третьего мая в него будут стрелять. Иначе он поделился бы своими подозрениями с Большаковым. Но слежку за собой Иванченко чувствовал и на всякий случай попросил сослуживца подвезти его к дому и даже въехать во двор.

Для человека, за которым просто следят, он подстраховался неплохо. Большаков - опытный оперативник, ему и говорить ничего не надо. Он заметит, если его машину «поведут» и уж тем более – если кто-то нырнет в подъезд следом за Иванченко.

Но время слежки для киллеров кончилось. Они уже поджидали подполковника.

Как рассказывала мама, его взяли в «коробочку»: один спустился по лестнице навстречу, а другой оказался за спиной. Только этот второй не вошел за Иванченко в подъезд. Он уже был там, прятался в подвале. Поэтому Большаков никого не видел, а пущенная по следу собака покрутилась в подвале и вернулась к той же двери, в которую вошел и вышел киллер.

Надо полагать, первый киллер прятался на чердаке. Они долго ждали, потому что Иванченко закончил работу не в шесть, как положено, а в восьмом часу.

И убийцы дождались. Прозвучали выстрелы, Иванченко упал. Они кинулись бежать из подъезда… И вдруг услышали за дверью голос Большакова. Вспомним, что он кричал в домофон… Правильно, «Откройте, милиция!». Киллеры останавливаются. «Милиция» - может быть и один человек, и взвод автоматчиков из ОМОНа. После секундного замешательства они находят выход: бегут в квартиру номер пять, к своему… НЕТ, НЕ СООБЩНИКУ, А ЗАКАЗЧИКУ!

Это было тонкое, самое непроверенное место версии. Но уж очень много косвенных доказательств набралось против Ко-ва!

Ведь в чем необычность дела подполковника Иванченко? Старший Блинков объяснял так: «Обычно милиционеры охотятся за преступниками, а наоборот бывает очень редко. Если преступник первый нападает на милиционера, значит, ему нечего терять». А если наоборот? Если есть чего терять?! Отремонтированную квартиру, особняк, новенький «Форд»… Все было у Ко-ва. Даже лишнее: неудобный и опасный сосед по подъезду – подполковник милиции. Как ни сторонился его Ко-в, однажды Иванченко узнал о нем что-то такое, из-за чего в тюрьму сажают…

Таинственное «исчезновение» киллеров из запертого подъезда и грязная тряпка подтверждают, что так оно и было на самом деле. Ко-в заказал убийство подполковника!


Итак, преступники, напуганные криками Большакова (они же не знали, что вся «милиция» – он один), ворвались в квартиру Ко-ва. Едва ли заказчик убийства обрадовался. Но в руках у киллеров еще дымились пистолеты, а в глазах была смерть. Пришлось их спрятать.

Большаков тем временем укрылся за своей машиной и с наведенным пистолетом ждал, когда киллеры выбегут из подъезда. Примчалась милиция. Всем патрульным машинам в округе, конечно же, отдали приказ задерживать подозрительных людей на улицах. Оперативники начали обходить жильцов подъезда.

Но жильцов много. То, что на лестнице тяжело ранен человек, не дает милиции права обыскивать все квартиры подряд.

К заказчику убийства Ко-ву зашли точно так же, как и к другим соседям. Как и других, его стали расспрашивать, и он, как все другие, подтвердил, что да, слышал выстрелы, но подумал, это дети играют. Или сказал: «Не слышал я ничего, телевизор смотрел».

Преступники в это время сидели в соседней комнате или для надежности спрятались в шкаф. В комнату милиционеры еще могли заглянуть как бы между прочим, но шарить по шкафам было бы нарушением закона… Ушли киллеры на следующий день, когда никому и в голову не пришло бы искать их поблизости от места преступления. Сидя у Ко-ва, один из них почистил свой пистолет. У всех, кто долго имел дело с оружием, это входит в привычку: пострелял - почисть. Наверняка преступник собирался выбросить пистолет, но это роли не играет. Все равно почистил, чтобы убить время.

Грязная тряпка полетела в пакет с мусором, пакет - в помойку. Киллеры не могли предположить, что где-то в подвале живет Помойный Консультант, для которого нет секрета, из чьей квартиры выброшен пакет…


Мусор многое говорит о хозяевах: кто курит «Приму», у кого хватает денег на «Кэмел», а кто вовсе не курит, а качает мышцы и для этого килограммами лопает детское питание. Достаточно быть небрезгливым и наблюдательным, и узнаешь всю подноготную человека. А Никита и был таким. Увидев тряпку с пороховым нагаром, он, конечно, сложил два и два: вчера в подъезде стреляли в милиционера, а сегодня Ко-в выбросил тряпку, которой чистили пистолет… Вряд ли это случайное совпадение.

Никита пораскинул мозгами и решил шантажировать Ко-ва. Можно только догадываться, как он вел переговоры. Скорее всего, оторвал кусок тряпки, пришел к Ко-ву домой и сказал: «Тряпочка продается, о цене поторгуемся, а убить меня и не пытайтесь! Второй кусок у моего знакомого и будет отправлен в милицию, если я не выйду из вашей квартиры через пятнадцать минут».

Небедный Ко-в отдал все деньги, которые нашлись в квартире. Договорились, что оставшуюся сумму бомж получит в обмен на вторую половину тряпки. Никита согласился и ушел. Он, конечно же, не отдал бы эти полтряпки ни за какие деньги. Пока у него в руках такая улика, преступники будут бояться.

Довольный, что легко срубил деньжат и вышел сухим из воды, бомж переехал в подвал на другой конец Москвы и занялся мусоропроводным бизнесом. На свои деньги он мог бы купить отличный дом в деревне и еще прожить безбедно года два. Но в деревню Никиту не тянуло: он бросил гнить и тот дом, который у него уже был.

Словом, Никита продолжал свою прежнюю жизнь, а киллеры его разыскивали. Считая свою грязную работу не законченной, пока не уничтожен свидетель преступления - Никита, они не выбросили пистолет, стрелявший в подполковника Иванченко. Никита должен был погибнуть от пули, выпущенной из того же ствола.


Вот и вся версия. Уверенная. Твердая. Правильная. Остается взять Ко-ва, который, будьте уверены, не съехал со своей квартиры. Ему нельзя совершать подозрительные поступки. Может быть, он даже по-соседски навещает больного Иванченко и внимательно следит, не вернется ли к нему память…

Блинков-младший поймал себя на том, что начинает дремать. Сколько он здесь ждет? Часы остались дома. Минут сорок, никак не меньше. Интересно, сообразила ли Ирка, что он всерьез советовал ей вооружиться мукой и малиновым сиропом? Дозвонилась ли хотя бы до Васечки?

Сквозь пение воды в трубах ему послышался неясный шорох. Кошка? Обострившимся в темноте зрением Блинков-младший различал трубы ближе к окнам, а его угол утопал в чернильной темноте. Вдруг окутанную белой теплоизоляцией трубу как будто накрыло темным занавесом, и потом она снова появилась. Ох, не кошка это! В угол с тайником беззвучно и медленно крался человек.

Громыхнул ящик буфета, и сомнений не осталось: Никита! Ищет свой ключ. По потолку заплясали слабые голубые отсветы. Никита сдавленно чертыхнулся и после минутной тишины с треском сломал что-то деревянное.

Еще недолго – и Блинков-младший понял, что преступник рядом. Он по-прежнему ничего не видел: просто почувствовал, и все.

Вспыхнул огонек зажигалки и резанул по глазам, как прожектор. Над стопкой батарей в углу склонился черный силуэт. Он был прямо под Блинковым-младшим: если свеситься, ничего не стоило плюнуть ему на макушку.

Митек точно помнил, что туго-натуго затянул гайку, скрывавшую тайник в батарее, но сейчас этого казалось мало. С песочком надо было завернуть, чтобы Никита повозился подольше! Стараясь не шуметь, он достал из кармана пробирку с хромпиком и стал сдирать липкую ленту, которой лаборант Дрюня для надежности примотал пробку.

Никита зашипел и выругался, огонек погас. Похоже, преступник обжегся о раскалившуюся зажигалку. Тем лучше. Пусть подождет, пока остынет, а мы тем временем… Кончиками ногтей Блинков-младший выковырял пробку, изготовился…

…и свет вспыхнул снова. В свете колеблющегося огонька он ясно видел склоненную фигуру и натянувшиеся на мягком месте камуфлированные штаны попрошайки.

Кап! Вязкая оранжевая капля сорвалась из горлышка пробирки и упала на ягодицы преступника. Ее не стало видно среди пятен камуфляжа. Надо лить побольше.

Кап, кап, кап! Не отрываясь от своего занятия, Блинков-младший рассмотрел, что вместо ключа Никита орудует проволочной петлей и палкой. Петлю накинул на гайку, а палкой ее закручивал, закручивал, пока проволока не схватится намертво… Огонек снова погас. Подождем еще.

Зажигалка вспыхнула. Каждый продолжал заниматься своим делом: Никита затягивал петлю, а Блинков-младший капал ему на штаны. Камуфлированная ткань стала темнеть. Теперь Митек ясно увидел, что прокапал довольно широкую дорожку, и стал капать повыше, на пояс. Никита беспокойно дернулся. Дошло до кожи?

Они одновременно добились большого трудового успеха, как любит говорить мама. У Никиты стронулась гайка, а Блинков-младший вылил ему на штаны остатки хромпика. Дрюня говорил, что действует зелье не сразу, должно пройти минут пять…

Отшвырнув петлю и палку, Никита отвинчивал гайку руками. Открутил, бросил, засунул пальцы в дыру… «Там ничего нет!» – завертелось на языке у Блинкова-младшего, но раскрываться было рано, и он смолчал.

Где же мама?! Где Иван Сергеевич или на худой конец милицейский курсант Васечка?!

Ничего не найдя в тайнике, Никита пересчитал батареи. Каждую он трогал рукой, чтобы не сбиться, хотя их было всего-то пять штук. Потом сел на загаженный кошками пол и рассмотрел остальные гайки. Они все были залиты окаменелой краской: сразу видно, что сто лет не отвинчивались. На всякий случай Никита перешел к другой стороне батарейного штабеля и проверил гайки там. Вернулся, снова пошарил в дыре.

И вдруг упал на пол и завыл!

Мигнула и погасла отброшенная зажигалка. Преступник бил по полу кулаками и орал, орал без слов, мерзко и жалобно, как мартовский кот. Блинкову-младшему стало жутко. Он бы не хотел сейчас попасться Никите на глаза…

А воровской наводчик, «одноногий» попрошайка и шантажист вскочил и кинулся прочь. Зазвенело стекло, разбитое то ли сослепу, то ли со злости. Блинков-младший тихо сполз со своей трубы и двинулся следом.

Силуэт Никиты маячил на фоне подвального окошка. Над ним, над срезом бетонной ямы, была видна решетка, а на решетке – коричневый сапожок. В яме стояла глубокая темень, а сапожок был освещен. Он как будто висел в воздухе. Иркин! Преступник увидел его, когда уже выбрался через окошко в яму. Ему оставалось приподнять решетку, и путь был бы свободен. Если бы на краю решетки не стояла Ирка…

Пусти! – угрожающе сказал Никита, хватаясь снизу за прутья.

Счас! – ответила Ирка своим ехидным голосом и стала лить через решетку малиновый сироп.

Помойный Консультант не сразу понял, что происходит. Он поймал струйку на палец, лизнул и удивился:

Ты что?

Сладкая жизнь начинается, – пояснила Ирка, опрокинув ему на голову всю банку.

Потом настал черед муки. Два кило тонкого помола, высшего сорта высыпались на липкого Никиту. Тут до него дошло: пометили! Куда ему теперь в таком виде?! Ни в метро, ни в автобус не пустят, идти по улице – до первой встречи с милицией… Вцепившись в прутья решетки, преступник затряс их, как большая злая обезьяна.

Пусти, зараза! Убью!

Попробуй, – хладнокровно заметила Митькина напарница, наступая на решетку двумя ногами.

Блинкову-младшему захотелось, чтобы Ирка была толстая-претолстая. А то сколько в ней весу? Килограммов сорок да в решетке не больше тридцати. Никите ничего не стоит поднять семьдесят кило!

Сначала преступник так и хотел сделать. Толкнул решетку кверху; Иркин сапожок подбросило, и она соскочила, чтобы не упасть. Удерживая решетку одной левой, Никита вцепился правой рукой в край ямы и начал вылезать. А Ирка опять встала на решетку. Тридцать да сорок – левая рука Никиты подогнулась, и он еле успел отдернуть пальцы с края ямы. Еще бы чуть, и упавшей решеткой их раздробило бы в кашу!

Пусти-и!

Буду наступать на пальцы, – предупредила Ирка, не обращая внимания на вопли преступника.

Никита замолк и кинулся к другому окну. Ирка не могла его видеть, но, разумеется, услышала звук открывающихся рам. Не успел преступник вылезти из подвала в яму, как над его головой показался коричневый сапожок.

– Ку-ку!


Блинков-младший без особых волнений наблюдал за подвигами своей напарницы. Как уже говорилось, настоящий опер не спешит геройствовать. Сейчас Ирка в безопасности, Никите некуда деться из подвала. А если бы Митек вздумал вмешаться, он только все испортил бы. Восьмикласснику, даже с пятерками по физкультуре, не взять взрослого преступника. Зато Никита его в бараний рог свернет. И потребует у Ирки: «Выпусти, а то на куски его порву!»

Нет, время Блинкова-младшего еще не настало. Сдерживая боевой порыв, он уселся на низко проходившую трубу и стал смотреть, как в театре.


Преступник бегал вдоль окон и открывал все подряд, разбивая те, которые не поддавались. Звон стоял неимоверный. Иркины сапожки метались от окна к окну. Но воровской наводчик и шантажист оставался в темноте, и она не могла угадать, из-под какой решетки он полезет на этот раз.

В конце концов Никите удалось обмануть Ирку! Он запустил кирпичом в оставшееся стекло – бам-м! звяк! громых! – а сам рванул в сторону. Ирка побежала туда, где звенело. Она не видела противника. А Никита вылез в другую яму, далеко от нее, приподнял решетку…

Блинков-младший соскочил со своей наблюдательной трубы и кинулся за преступником. Крикнуть? Нет, зачем предупреждать о себе? Налететь молча, со спины! Никита уже выбирался из-под решетки на волю…

…Как вдруг хромпик оказал свое полезное действие. Камуфлированные штаны попрошайки лопнули сразу в нескольких местах. Они поползли с него клочьями и свалились до щиколоток!

Запутавшись, Никита свалился обратно в яму. А на решетку наступили коричневые сапожки.

Чувствуя себя немного разочарованным, Блинков-младший вернулся на место. Никита его не заметил. Перепачканный Мукой, липкий от сиропа, полуголый, он сидел на дне ямы, похожий уже не на обезьяну, а на огородное пугало, и выл.

Что я тебе сделал, гадюка?!

Не мне одной, – сказала Ирка. – Вы всем делали плохо.

Я плохой, а ты хорошая, да? Ты чистенькая? – запричитал Никита. – У тебя папа полковник? А у меня, может, никогда не было папы!

А от нас мама ушла, – ответила Ирка. – Что я теперь, должна стать, как вы?!

Что тебе нужно?! Хочешь, денег дам?! Только отпусти! – взмолился Никита.

Каких денег? Которые вам преступники платили или которые вы по вагонам насобирали?

Деньги все одинаковые. На них не написано, где их собирали, – убежденно сказал Никита.

Деньги разные, – ответила Митькина напарница. – Нечестные никого не делают счастливыми.


По коричневым сапожкам вдруг пробежал беззвучный синий всполох. Еще. И еще. Всполохи становились все ярче. К яме с плененным преступником подъезжала патрульная машина.

Загрузка...