Братик

Глава 8

Не, ну нафиг эти сельскохозяйственные забавы. Ладно, ещё зелень с цветочками на даче посадить и траву постричь. Я же не трактор пахать и сеять, три дня подряд. Хорошо, что тесть старичок ещё бодрый и работает, чуть ли не эффективнее меня. В общем, упахались мы капитально и ехали с участка в надежде поесть, а затем сразу завалиться спать. Назавтра ещё рыбалку запланировали, но, скорее всего, поедем на вечернюю.

Только загнали Ниву с прицепом во двор, как началось очередное шоу под названием «Сёстры». На крыльцо выскочила младшая, которая сразу кинулась в нашу сторону, за ней гналась старшая.

— Папа, спаси! Убивают! — радостно закричала Катя и спряталась за мою спину.

— Я обещала, что тебе конец? — глаза старшей горели нешуточным гневом. — Готовься к экзекуции!

— Ариша, что произошло? — с улыбкой спрашиваю дочь.

— Эта мелочь выложила у себя на страничке в ВК старые фотки, там есть и мои, — возмущённо произнесла дочь.

— И чего здесь такого? Выложила и выложила. Мы же семья.

За спиной раздался довольный голос семейного провокатора.

— Она на фотках выглядит как дура, я специально подбирала. Вчера все бабушкины альбомы пересмотрела. Там наша краля с момента рождения и чуть ли не до пятого класса, — довольное хихиканье говорило о том, что ребёнок потрудился на славу в поисках компромата.

Прежде чем началась перепалка, я произнёс вердикт.

— Обсудим происшедшее за ужином, а пока давайте помогайте. Несите все лёгкие инструменты в кладовку, а мы с дедом тяжёлой техникой займёмся.

Ловлю на себе уже два возмущённых взгляда, но грозно указываю в сторону прицепа. Таким образом, перекинул всё негодование в свою сторону. Тесть наблюдал за шоу и счастливо улыбался.

— Вы опять превзошли саму себя, Римма Равильевна, — хвалю тёщу, отодвинув тарелку.

Та сразу расцвела и пообещала какие-то сладкие пироги на десерт. Ну, реально закормили. Если бы не сельхозработы, то набрал бы уже пару кило.

— Это Ариша с Катей почти всё приготовили. Я только наблюдала, так что не всё потеряно. Хорошие помощницы растут, главное их правильно воспитывать, — последние слова явно адресовались супруге.

Теперь уже дочек чуть ли не распирала гордость от заслуженной похвалы бабушки. Эх, вот в такие моменты ты понимаешь, что такое счастье.

Черкасск, мягко говоря, не впечатлил. Деревня, она и в Африке деревня. Вернее, очень хорошо защищённый городок, с целой сетью укреплений, в которую входили близлежащие станицы. Но вид у столицы казачества был самый заштатный и провинциальный. Застройка в основном одноэтажная, правда, попадались и двухэтажные дома, которые здесь называли «вавилонки». Также обратил внимание, что есть целые усадьбы, более всего похожие на небольшие крепости с высокими стенами, узкими окошками и коваными решётками, такие без артиллерии не возьмёшь. Остальные дома представляли собой хаты с каменным цоколем и деревянным верхом. Встречались и откровенные мазанки, а некоторые строения были на сваях. Очень мало труб, в основном топили по-чёрному, что наверняка было причиной многочисленных пожаров, о которых рассказал Пахом. Не населённый пункт, а мечта для фанатика-этнографа из моего времени.

Люди попадались ещё более колоритные, нежели архитектура. На хуторе, да и во многих станицах одежда мало чем отличалась от крестьянской, может только качество получше. Народ в основном ходил в штанах, рубахах, да и сапоги были далеко не у всех. Более того, нормальная обувь была у взрослых мужчин, а в основном местные носили поршни или ходили босиком. Наверное, это одежда рабочая, я особо не вникал. Здесь же чувствовалась столица, и народ одевался иначе. Несмотря на жару, казаки все были в зипунах, шароварах, добротных сапогах и овечьих шапках. Оборванцев и нищебродов я не заметил, может, все в полях работают. Удалось более мене разглядеть женскую одежду. По дороге такой возможности не было, по крайней мере, десятки молодух не выходили встречать нашу толпу с хлебом и солью. Разнообразные сарафаны, надетые поверх рубах, кто-то носил шаровары, на голове в основном платки, более похожие на тюрбаны и какие-то странные двурогие шапки.[7] Вид нарядный и богатый. Оно и немудрено, публика не очень походила на крестьян, скорее всего это и есть казачья верхушка. Увидел несколько всадников в халатах, с раскосыми лицами явно не казацкого происхождения. Пахом пояснил, что это союзные калмыки и ногайцы.

Но вообще местный народ выглядел не очень. Если с низкорослостью я ещё свыкся, но тяжело было привыкнуть к обилию лиц изуродованных оспой. Да и вообще, чистотой кожи мог похвастаться далеко не каждый. Особенно это заметно у девушек, которые всё-таки иногда встречались. Мужику смазливое лицо без надобности, времена не те. Плюс отсутствие стоматологии тоже не шло на пользу пейзанам, это я по жене Кирилла сужу. Бабе не более сорока пяти, а выглядит как старуха из моего времени, ещё и без зубов. Про запахи даже рассуждать не хочу, на них мой нынешний организм не реагировал. Иногда прибивалась брезгливость жителя иной эпохи, но я быстро гасил это чувство. В качестве одной из приоритетных задач обозначил купить зубную щётку и мел. Здоровье у Дёмки как у космонавта, но бережёного бог бережёт, особенно это касается зубов.

Наш отряд, состоящий примерно из трёх десятков человек был одет попроще местных. Шаровары, зипуны в основном синие, разного вида овечьи шапки. Кроме трёх казаков, присланных за охотниками из столицы, мало кто мог похвастать какой-то дополнительной выделкой одежды и тем более оружия. Как я и предполагал, в массе своей молодёжь вооружена пиками, саблями и пистолетами, редко кто вёз ещё и ружьё. Примерно четверть вела заводных лошадей, поэтому я особо не выделялся.

Странно, проснулся в этом мире, а уже прошла неделя с момента разговора со старостой старообрядцев. Решил больше не заниматься подсчётом всякого рода временных нестыковок, а просто приветствовал радостного Дёмку. Под пересказ прошедших событий погружаюсь в воспоминания моего нынешнего тела.

Два старших казака устроили нам настоящий экзамен. Вернее, это для Пахома был смотр умений и навыков. Для нас с братиком, который сильно переживал, это было самой настоящей мукой и стыдом. На небольшой полянке с утра мы с молодым казаком расставили соломенные макеты, где началась проверка на владение саблей и пикой. Мне предстояло повторить всё за своим новым напарником. Пахом быстро проскакал перед копнами, лихо, орудуя саблей, далее развернул коня и повторил. Филиппу, что-то не понравилось. Он подозвал к себе экзаменуемого, и некоторое время эмоционально указывал на ошибки. Попытки после десятой два аксакала одобрили действия уже порядком вспотевшего казака. Но по их кислым минам было понятно, что ему выдан большой аванс.

С пикой повторилось примерно то же самое. С учётом того, что на улице было градусов тридцать, разрешения пить и тем более отдыхать никто не давал, то испытуемому было тяжеловато. Хотя кроме пота, которым окрасилась рубаха из некрашеного полотна, особой усталости он не проявлял. Я время даром не терял — пробежался, сделал разминку, упражнения на растяжку и далее начал отрабатывать пару движений с саблей, которые мне показал в дороге Рватый.

— Ну чего ты ею аки дубиной орудуешь. Мы же с тобой уже почитай два часа бьёмся, а ты всё не можешь по кукле ентой попасть, — не выдержал Кирилл и дал волю чувствам.

После того, как Пахом закончил, мы подправили макеты, и казаки принялись за вторую жертву. Пот залил не только мои глаза, но складывалось ощущение, что насквозь промокли даже сапоги. Дышу как загнанный лось, правая рука онемела, голова гудит от нестерпимой жары, горло пересохло как арык в пустыне, но эти два экзекутора даже не думали давать мне перерыв. Наконец после очередного прохода, оба одновременно махнули рукой и объявили небольшой перекур. Я сел в тенёк под деревом и приложился к фляге с тёплой, но такой вкусной водой. Старшие казаки достали трубки и задымили, Пахом просто молчал и сидел рядом.

— Ладно, неча парня мучить. За два дня из него знатного рубаку всё равно не сделать. Ты говорил, что с пикой он неплох и на кулаках не дурак помахать, вот и проверим, — обратился староста к Рватому.

— Братик, стыдно-то как, — начался диалог в моей голове. — Пахомка-то вон как саблей и копьём машет. А мы супротив него аки бараны глупые и ничего даже повторить не можешь.

— Не расстраивайся, мы же только начали освоение военной науки. А казаки своих детей чуть ли не с пелёнок обучают правилам боя. Обещаю, что через несколько месяцев, нам точно не будет стыдно. Может, лучшими не станем, но и худшими тоже.

Радостный братик опять включил режим мячика, запрыгал, одарил меня ощущением счастья и исчез. Тем временем я вскочил на коня, взял пику, которую мне подобрал Филипп и занял позицию. Пытка, сопровождаемая недовольными комментариями, и подсказками экзаменаторов продолжилась. Только сила воли и обещание перед Дёмкой, заставляли меня раз за разом колоть соломенные муляжи. Разворачивать коня, выслушивать замечания и приступать к тренировке снова. Даже организм братика, который был просто нечеловечески силён, имеет свой предел. Но одно дело колоть дрова, носить воду с мешками и совсем другое на протяжении часа орудовать трёхметровым дрыном с железным наконечником. Спасло меня то, что конь уже порядком подустал, и казаки решили поберечь животину, о чём мне и сообщили, дружно заржав. Скоморохи хреновы. А ведь я всю дорогу до хутора постоянно тренировал руку, попеременно орудуя пикой и саблей. Вроде и какой-то прогресс в движениях выработался, да и мышцы перестало ломить. Таких слов, как отдых, Рватый не понимал и нагружал меня по пути как ишака.

После небольшого отдыха и водопоя, наконец-то настал момент моего триумфа. Пахом парень приятный и незлобивый, но не удержался от смеха в мою сторону. Я понимаю, Кирилл уж больно остёр на язык, но нужно, же соблюдать чувство товарищества. Месть моя будет сладка!

— Давайте, молодёжь, покажите каковы вы в кулачном бою. По глазам, зубам и мудям не бить и ухи зубами не рвать, — в предвкушении очередного шоу произнёс Филипп.

Я им Тайсон, что ли, уши человеку откусывать? Сейчас будем проверять семь лет занятий самбо, в том числе боевым, против местных техник мордобития. Скидываю рубаху с сапогами и остаюсь в одних мокрых от пота штанах. Пахом последовал моему примеру и встал напротив. А ведь мы с ним чем-то похожи. Оба светловолосые, голубоглазые, с одинаковой фигурой, только я немного выше и тоньше в кости. Жир в эту эпоху у казаков и тем более крестьян предусмотрен не был, поэтому обе фигуры были худые, перевитые жгутами мышц.

К моему удивлению, Пахом атаковал какой-то странной тактикой, показав мне, удар в лицо и попытался сделать подсечку. Я-то ожидал молодецкого замаха секунд на пять, за которые он получил бы пару ударов в корпус. Ничего страшного, за неимением гербовой будем писать на обычной. Посмотрел ещё на пару атак, даже не делая попыток контрударов. А далее начал валять своего будущего напарника как манекен для борьбы в зале. Старался особо не перегибать, правильно падать и группироваться казак наверняка не умеет, сломает ещё что-нибудь.

— Хватит, — произнёс задумчивый Кирилл, после очередного раза, как его сын оказался на траве.

Я протянул руку Пахому, но тот не спешил подниматься и произнёс.

— Научишь? — его глаза пристально смотрели в мои.

— Если ты мне с саблей и пикой поможешь.

Молодой казак ухватил протянутую руку и вскочил радостно улыбаясь. Хороший он парень, совсем не обидчивый. Да я ему приёмы и просто так бы показал, мне не жалко.

— Чего вы здесь устроили обнимашки. Никто не давал команды на отдых. Сейчас проверим, как вы с кинжалами обращаетесь и можете отдыхать. Вернее, конями своим займётесь, поснедаете и оружие проверите, — прикрикнул на нас Рватый.

Сначала я струхнул маленько, вдруг придётся спарринговаться на самых настоящих ножах. Нет, нам выдали два деревянных муляжа сантиметров сорок в длину, чем-то отдалённо похожих на кинжалы кубанцев. Работу холодным оружием я ранее особо не изучал, так, на любительском уровне тренировались с ребятами в зале, тренер кое чего показывал и смотрел всякие ролики. Строить из себя Рембо не стал, взял муляж прямым хватом и начал ждать действий соперника. Заодно прокручивал варианты для атаки, ведь кинжал — это ещё и рубящее оружие. В общем, на кинжалах у нас с Пахом получилась ничья. В атаке он был немного лучше, но это всё-таки не сабля и техника у него хромала. После команды Рватого мы грязные, усталые, с горящими мышцами двинули коней на водопой, где заодно сами помылись.

Так и прошли два дня. На третий с утра пораньше выдвинулись в сторону Ведерниковской. Особых проводов не было, разве что накануне были щи с курицей, да какое-то мясо типа бастурмы, типа праздничный стол. Обычная еда даже зажиточной семьи состоит из постной каши, хлеба, рыбы и яиц. Местный хлеб — это какая-то жуть с опилками, может просто не сезон или я совсем уж избалованный. Разносолами меня не баловали, хотя порции были обильные. Алкоголь в семье старосты не употребляли, что неудивительно для старообрядцев. Хотя глава семейства Захаровых курил как паровоз, вот и понимай, как знаешь местные запреты. На рассвете поели вчерашней каши, хозяйка дома сунула нам свёрток с пирогами, которые напекла накануне, и всё. Родня быстро обняла Пахома, я кивнул Рватому и поблагодарил семейство Захаровых, а далее в путь!

У станицы нас поджидала уже небольшая группа всадников. В результате набралось пятнадцать молодых охотников, которых присланный старый казак повёл в сторону столицы. Ехали медленно, глотая пыль впередиидущих товарищей. Никакой романтики в казачьей жизни я пока не заметил. Жарко, кормят плохо, работать надо много, бытового комфорта нет и перспективы туманные. Но молодые парни были полны оптимизма, что в принципе понятно. Вырваться из этой унылой обстановки в надежде хорошо сходить за зипунами чем не стимул для казака?

Пахом познакомил меня со своими ближниками Сашкой и Фёдором Абрамовыми и Петром Яковлевым. Парни первое время присматривались, но особых вопросов не задавали. Начали расспрашивать, когда я на биваке достал чайник и заварил в нём разного рода местные травки, которые неплохо так заменили чай. Особенно хороши были на вкус был чабрец с мятой. Народу взвары понравились, некоторые и сами везли кое-какие травки, но в походе их обычно не заваривали. На вражеской территории-то и огонь не всегда разведёшь, в степи его видно издалека. Почему не заварить нормального чайку на своей земле я так и не понял. Может тренировка или привыкли к минимализму в своих потребностях. Поймал себя на мысли, что мне здесь жутко не хватает специй. Есть кашу без сливочного масла я ещё могу, а вот без перца совсем тоска. Надо будет пройтись по торговым рядам в Черкасске, надеюсь, они там есть.

Кипячёную воду я пока во флягу не заливал, благо по ходу движения хватало колодцев. Но тезисы по поводу гигиены и вреда от её несоблюдения своему напарнику вдалбливал со всем старанием. Сам я на хуторе постригся покороче и удалил с тела всю растительность. Вши, они, знаете ли, не только на голове обитают. Одежду тоже хорошенько выстирал и высушил на печи в бане, благо у Захаровых она была. О чём постоянно и донимал Пахома, мол, мой руки щёлочью, стриги ногти, чисть зубы, не пей из лужицы и так далее. Парень мне действительно пришёлся по душе, не хотелось бы потерять его из-за какой-то заразы. Хотя иммунитет у местных явно посильнее моих современников. С учётом того, что до совершеннолетия доживает едва ли половина детей, то их, наверное, и дуст не возьмёт.

В пути занимался тренировкой и ехал с пикой в руке. Как объяснил мне Рватый по местным поверьям нельзя тыкать орудием в лежащие на дороге предметы и низкие кусты. Примета такая нехорошая. Следуя местным традициям, просто разрабатывал руку и обозначал удары в районе корпуса всадника.

— Димка, ты чего уснул? — ткнул меня вбок Пахом.

Засыпать я не собирался, просто глубоко погрузился в воспоминания. Мы рассредоточились на какой-то площади, рядом виднелись купола немаленького такого каменного храма. В оставшихся позади станицах церкви были в основном небольшие и деревянные. А здесь прямо-таки собор!

Тем временем на площади начали происходить события. Взметая шлейфы пыли, появились несколько всадников. Выглядело всё это весьма эффектно, ну лучше бы они основные улицы камнем замостили и подметали почаще. Дёмка встретил мой комментарий хихиканьем, и шарик опять заметался, делясь со мной своим хорошим настроением.

Глава кавалькады был на роскошном кабардинце вороной масти. Одетый в зипун с золотой вышивкой, на бедре висели богато инкрустированные ножны, за поясом пистолет. В общем, несмотря на молодость, товарищ явно большая шишка и выглядел весьма эффектно. Внимательно осмотрев нашу орду, он ощерился и произнёс.

— Любо мне видеть, что по первому зову сразу откликнулось столько молодых казаков! У нас наконец-то появилась возможность уничтожить хана Крымского и заодно взять большой дуван.[8]

Не знаю, что сильнее возбудило народ возможность уничтожения давнишнего врага или его ограбления. Для приличия сделал лицо попроще и поорал вместе со всеми. Далее пошли уже организационные вопросы. Постановка на довольствие, распределение, где нам жить до начала похода. Когда все бюрократические формальности были решены, и мы выдвинулись к месту базирования, я решил уточнить кое-что у напарника.

— Пахом, я так понял это наш атаман? А чего казаки так бурно его встретили?

— Это же сам Иловайский![9] — восторженно воскликнул казак.