Братья-рыцари и камни Гроба Господня

Глава 7

Замок Тампль — Парижское командорство ордена Бедных рыцарей Христа и Храма Соломонова, королевство Франция, ночь с восьмого на девятое ноября 1307 года от Рождества Христова.

Братья-рыцари запомнили ту ночь так, как будто она была лишь накануне, всего каких-нибудь несколько часов назад. Они запомнили её во всех деталях, минуту за минутой, час за часом, вновь и вновь восстанавливая в голове её события и каждый раз переживая их заново: все, начиная с того самого момента, когда в полночь, Великий магистр внезапно призвал их к себе — всех четверых.

Случилось это так…

Неожиданно пришедший в их казарму капеллан, как было принято в повседневном общении братьев, был немногословен. Показав встретившим его бодрствующим оруженосцам ночной смены перстень-печать секретаря Великого магистра, он его именем распорядился без лишнего шума разбудить уже давно спавших рыцарей и их оруженосцев. Когда рыцари встали и подошли к нему, он коротко поприветствовал их и без обиняков объявил:

— Братья-рыцари! По решению только что состоявшегося Капитула, вы привлекаетесь к выполнению одного, очень важного и неотложного для ордена задания. Вас — всех четверых — немедленно ждут в Главной башне, поэтому собирайтесь, учитывая то, что сюда вы уже не вернётесь. Пусть ваши оруженосцы упакуют принадлежащие вам вещи и доспехи. Также я распорядился, чтобы Смотритель одежды выдал им дополнительные одеяла и утеплённые плащи. Вы же: одевайте кольчуги, снаряжение и всё необходимое — кроме мечей и подходите к выходу. Я буду ждать вас у лестницы на крышу казармы…

Когда они, ничего не подозревая и не догадываясь о том, что их ждёт, поднялись наверх и вслед за капелланом прошли по крыше своей казармы, первым, что их крайне удивило, был поднятый, в его крайнее верхнее положение, подъемный мост, обычно перекинутый к стоящей отдельно Главной башне.

Устройство этой башни, являвшейся официальной резиденцией Великого магистра ордена Храма, имело одну особенность. Она заключалась в том, что когда мост, соединяющий крышу рыцарской казармы с её верхними этажами, был поднят, эти самые этажи — на которых как раз и находились покои Великого магистра — оказывались практически изолированными от всех остальных строений Тампля. В этом случае попасть в них извне, без использования штурмовых лестниц, становилось невозможно.

Увидев, что ведущий в башню подъёмный мост находится в своём верхнем положении и смотрит на рыцарей острыми, обитыми железом шипами, рыцари тревожно переглянулись.

Какие-либо вопросы с их стороны здесь были излишни. Им — закалённым в боях ветеранам, выдержавшим тяготы не одной осады — и без них стало понятно, что если личной стражей Великого магистра приняты такие меры предосторожности, то на это у неё есть свои причины, и причины эти достаточно серьёзны…

По знаку сопровождавшего их капеллана, рыцари остановились на середине оборудованной на крыше дорожки. Сам же капеллан, в одиночестве двинулся дальше. Пройдя ещё дюжину шагов вперёд, он остановился почти на самом краю крыши и, подняв руку, трижды широко перекрестился своим маленьким, дающим совсем немного света фонарём.

Со стороны Главной башни, видимо из находящегося над воротами караульного помещения, их тут же окликнули:

— Кто вы?

Братья-рыцари снова переглянулись — происходящее было для них непостижимо — ведь они находились в самом сердце надёжно защищённого неприступными стенами и сильным гарнизоном замка. Для них — опытнейших в военном деле людей, такие меры предосторожности выглядели совершенно излишними даже в военное время, что уж тут было говорить о том, что сейчас был мир и ни сам Тампль, ни огромный Париж никто не осаждал?! Тем не менее, капеллан, не проявив и тени удивления или недовольства, тут же смиренно ответил:

— Ваши братья во Христе.

— С чем вы пришли?

— С красным крестом на груди.

Голос из башни снова задал вопрос:

— Почему же он красный?!

— Это символ нашей крови, которую мы готовы пролить за веру Христову и Царство Небесное!

Прошло некоторое время, потом из темноты сказали:

— Господь милосерден и не требует вашей крови, он сам отдал свою кровь во искупление людских грехов и во спасение этого мира…

— Его Святая кровь не искупила всех людских грехов, поэтому каждый из нас несёт свой собственный крест!..

Заскрипели толстые, смазанные свиным жиром канаты, и мост медленно пополз вниз. Дождавшись, когда он полностью опустился, капеллан отошёл в сторону и повернулся к подошедшим к нему рыцарям:

— Дальше вы пойдёте одни: идите по мосту, затем прямо по коридору и налево. После этого поднимайтесь вверх по лестнице на три этажа, в покои Великого магистра — он ждёт вас. Мы же с вами, если на то будет воля Господа, возможно, встретимся позже.

Когда братья-рыцари вошли в покои Великого магистра, Жак де Моле встретил их, сидя за широким, заваленном бумагами столом. Он писал. Справа от него лежало несколько готовых, скрученных в свитки бумаг, уже скреплённых большой красной печатью ордена.

Рыцари в почтении остановились у порога. Де Моле, не поднимая головы, сделал приглашающий жест рукой и поспешил закончить начатое письмо. Когда оно было дописано и запечатано, он отложил его в сторону и начал свой рассказ…

Голос Великого магистра звучал глухо. Он, как и было принято в ордене, был краток и говорил лишь одну только суть. Суть эта была страшна и казалась братьям-рыцарям немыслимой, но то, что Жак де Моле не склонен к преувеличению и излишней драматизации, было понятно без дополнительных оговорок.

Без лишних предисловий, Великий магистр рассказал рыцарям о видении орденского капеллана-провидца Раймона Адемара, в котором тому явился святой Берна́рд Клерво́ский. Святой дух покровителя ордена сказал Адемару о том, что орден Храма предали, и ещё до исхода следующей недели, против тамплиеров ополчатся многие монархи Европы, его предаст Папа, и он будет безжалостно уничтожен. Ещё он сказал ему о том, что орден возродится вновь, через семь веков, поскольку в то, грядущее время, в нём будет нуждаться сам Господь.

Подвластные суровой дисциплине братья-рыцари, хоть их сердца и были полны непонимания и отчаяния, слушали своего Великого магистра молча, с глубочайшим почтением. Когда он закончил говорить об ожидающей орден ужасной судьбе, их души наполнились обидой и горечью от царящей в христианском мире несправедливости. Они не понимали того, как Господь может допустить подобное злодейство над своим Святым крестоносным воинством, два столетия проливавшим свою кровь за дело и веру Христовы…

Вопросы, которых были десятки, уже готовы были сорваться с их уст, однако оказалось, что эта страшная новость была ещё не всем тем, о чём хотел им рассказать Жак де Моле.

В царившей полуночной тишине Главной башни, сидящий на своём простом деревянном стуле Великий магистр говорил негромко, но его голос был как никогда твёрд, а взгляд немало повидавших на его веку глаз, был ясен и полон мудрости.

Он сказал: «Меня и почти всех тех, кто останется в Темпле, ждёт костёр еретика. Я приму это. Плоть слаба, и я, может даже, признаю себя виновным в том, чего не совершал, но годы предстоящих мучительных пыток закалят меня, и перед своей смертью я возвещу миру о чистоте нашего ордена. Лишь только после этого, пройдя это испытание до самого конца, я уйду на встречу со своим Господом. Мне тяжело об этом думать и горько осознавать, но я знаю о том, что хотя сейчас нас и двадцать тысяч — очень многие наши братья закончат так же или умрут раньше, не выдержав страшных пыток. Увы, так предопределено, но лишь несколько сотен наших братьев сумеют пройти через все гонения и останутся живы. Они сохранят наш орден. Он будет жить, тайно оставаясь рыцарями Храма, во славу Господа и в ожидании Его знака о том, что кому-то снова нужно надеть на себя белые плащи и котты, с красными крестами на левой груди! Тем, кто когда-то так сделает, понадобится очень многое для того, чтобы сила ордена быстро возросла, и он стал способным усердно и действенно выполнять указанное ему Господом предназначение. В меру своих возможностей, я уже дал все необходимые для этого распоряжения. В морскую крепость Ла-Рошель и несколько других, подвластным нам портов, сейчас тайно стекаются все наши свободные сбережения, а также привезённые из Святой земли реликвии, символы и — самое главное — наши архивы. Наш флот извещён об этом, он срочно оснащается всем необходимым и в считанные дни будет готов всё это принять на борт. Если на то будет воля Господа, капитаны выполнят свой долг и спасут доверенные им грузы от разграбления и захвата приспешниками французского короля, и тогда ничто из того, что действительно имеет для нас ценность, не попадёт в руки наших алчных врагов…»

В этом месте Жак де Моле был вынужден прервать своё скорбное повествование. Чтобы его продолжить, ему понадобилось выпить немного воды из стоявшего на столе бронзового кубка. Утолив свою жажду, он снова призвал рыцарей к вниманию, что в принципе было лишним — они и так стояли недвижно, как каменные изваяния, все превратившись едино в один слух.

Убедившись в том, что ни одно из его слов не пройдёт мимо ушей стоявших перед ним четырёх рыцарей, Великий магистр продолжил:

«Но есть ещё кое-что… то, о чём в других обстоятельствах никто из вас никогда бы не узнал. Я говорю о великой, сокровенной тайне нашего ордена, о той страшной тайне, про которую знают всего несколько избранных из числа наших братьев. Она настолько для нас важна, что я, согласно данному мной обету, не могу доверить её никому, даже Великому сенешалю! Кроме меня, только несколько рыцарей из Высшего Капитула знают о её существовании и о том, что она скрывает, — Великий магистр, как бы подчёркивая этим важность своих слов, приподнял ладонь с направленным вверх указательным пальцем. — Это — тайна камней Гроба Господня, тайна четырёх таинственных, обладающих магической силой камней, которые наш орден, вот уже как два века, свято хранил и оберегал от посягательств сил Зла, именно в этом предназначении полагая одну из основных задач своего существования! Теперь, братья-рыцари, я немного расскажу вам об этих самых камнях…

До сегодняшнего времени они были вмонтированы в основания четырёх золотых фигур евангелистов, которые когда-то украшали Гроб Христа Спасителя в Иерусалиме. Основатели ордена — его первые рыцари — получив в 1120 году, от правящего в то время в Иерусалимском королевстве Балдуина Второго де Бура, участок земли в юго-восточном крыле храма царя Соломона, восприняли этот дар как знамение судьбы и начали проводить на нём тайные раскопки.

Они-то и нашли эти камни, в находящемся глубоко под полом упомянутого храма тайном подземелье, которое, как позже говорили наши учёные богословы, когда-то служило капищем неведомым древним богам.

Долгое время камни находились там, где они и были обнаружены. Мы лишь пытались понять их природу, разгадывая испещрившие стены тайного храма древние письмена и знаки. Над этим трудились самые выдающиеся из наших братьев, посвятившие поиску этого понимания всю свою жизнь. Однажды тайна камней всё же была ими раскрыта и, ужаснувшись этой тайне, поняв всю, сосредоточенную в камнях силу и мощь, избранные члены Капитула приняли решение о запечатывании камней в фигуры евангелистов и сокрытии полученного знания.

Позднее, когда сарацины подступили к стенам Иерусалима, камни были вывезены нами из осаждённого Салахаддином Святого города и привезены в Тампль. Вы, все четверо, тогда, как раз сопровождали наш караван…

Удивительную природу этих камней невозможно объяснить. Можно лишь предполагать, что эта природа имеет божественный характер. Тем не менее, тем, кто стал их хранителями, её можно почувствовать и после некоторой подготовки воспользоваться её магической силой. Когда к брату Раймону Адемару явился дух Берна́рда Клерво́ского, он указал ему именно на вас. Назвав ваши имена, он сказал — кому из вас четверых конкретно, какой доверить камень. Срочно собрав всех посвящённых, мы решили выполнить пожелание Святого, и теперь к этому всё готово. Камни Гроба Господня ждут вас. Оденьте же на головы капюшоны своих плащей и идите за мной…»

Братья-рыцари переглянулись — в глазах каждого читался вопрос: «Почему именно я? Почему мне не позволено разделить судьбу своих братьев, если она предначертана самим Господом?..» Между тем, Великий Магистр встал из-за стола, взял горевший на его столе стеклянный фонарь и знаком показал им следовать за собой.

Первым за де Моле пошёл Бернар де Торнье, за ним последовали и все остальные братья-рыцари. Что ещё они могли сделать?.. ведь устав ордена суров и непреклонен, он говорит: «Когда Великий Магистр отдаёт приказ, его должно исполнить без колебаний и задержки и отдать его выполнению все силы, так, словно это приказ самих Небес!»

Вслед за Великим магистром, по ступеням закрученной внутри Главной башни лестницы, рыцари спустились на её первый уровень. Здесь, пройдя коротким глухим коридором, они через тайную дверь, открывшуюся лишь после того, как Жак де Моле потянул на себя скрытый в стене рычаг, вышли во внутренний двор Темпля.

Во дворе замка было непривычно темно: несмотря на то, что часы уже перевалили за полночь, и в погруженном в сон Париже стояла глухая ночь, факелы и фонари, обычно горевшие на стенах и постройках внутри замка, были потушены. Лишь небольшой фонарь в руках де Моле, с вмонтированными в его стенки красными стёклами, освещал идущим путь своим призрачно-кровавым светом.

По знаку Великого магистра, рыцари направились к возвышающейся в середине двора храмовой церкви. Войдя через её открытые двери, которые в эту удивительную ночь охранялись караулом из вооруженных и облачённых в полное боевое снаряжение четверых сержантов-конвентов и начальствующего над ними брата-рыцаря, они пошли по центральной части нефа, к тому месту, где в плитах пола был открыт большой прямоугольный люк, ведущий вниз, в подземелья.

Когда они подошли к люку, Великий магистр, не останавливаясь, ступил на уходящие вниз ступени винтовой каменной лестницы и стал спускаться. Рыцари один за другим последовали его примеру. В таком порядке они прошли несколько площадок, на которых находились обитые железными полосами двери, затем спустились ещё ниже — туда, где за очередной дубовой дверью, над которой был высечен в камне барельеф распятия, располагалась крипта.

Жак де Моле достал висевший у него на шее ключ и, вставив его в замочную скважину, повернул его на три полных оборота. Затем он сделал один поворот назад и только после этого толкнул дверь вперёд. Она открылась почти беззвучно, и перед рыцарями предстал большой подземный зал — крипта, под сводами которой находилась могила предшественника де Моле и его соратника по героической, но безуспешной обороне Акры — Великого магистра ордена Бедных рыцарей Христа и Храма Соломонова Гийома де Боже.

— Закройте двери! — де Моле дал эту команду, даже не обернувшись, и замыкающий группу Филипп Сен-Жерар плотно затворил за собой створку двери и опустил в специальные пазы дубовый запор — теперь путь в крипту через ход из нефа церкви был полностью перекрыт.

Крипта была почти полностью погружена во мрак. Лишь в самой её глубине, возле противоположной от входа стены, мерцал слабый свет нескольких свечей, горевших в подсвечниках под большим дубовым распятием. Свет этих свечей был настолько слаб, что не пробивал окружающий их мрак дальше нескольких шагов.

Оказавшись в почти полной темноте, братья-рыцари остановились в ожидании. Буквально сразу они услышали, как Великий магистр открывает свой фонарь, затем увидели, как он достаёт из него горящую свечу, и почти сразу же за этим зажмурились от зажжённого им, ярко вспыхнувшего смоляного факела.

Сделав ещё несколько шагов вглубь зала, де Моле подошёл к стене, закрепил на ней пылающий факел и, повернувшись к всё ещё стоявшим на пороге рыцарям, повелел:

— Подойдите сюда, мы пришли…

Перед глазами братьев-рыцарей, на каменном надгробии Гийома де Боже, лежали четыре обычных, ничем не примечательных обоюдоострых меча — точно таких же, какие были и у всех остальных братьев — рыцарей и сержантов ордена. На взгляд привыкших к оружию рыцарей, по своему внешнему виду — по длине, ширине и форме клинка, по форме навершия и традиционной, для мечей тамплиеров, выполненной в виде прямой крестовины гарды — все они были почти одинаковы. Отличие их было лишь в цвете обтягивающей рукояти кожи, а также в цвете ножен и перевязей.

Прочтя короткую молитву, Великий магистр велел всем четверым братьям-рыцарям снять свои перевязи и положить их на каменный пол. Когда они это сделали, он приказал им преклонить колена и торжественно провозгласил:

— Именем Господа нашего Иисуса Христа, именем нашего духовного отца святого Берна́рда Клерво́ского, во славу и величие Храма Господня, Гроба Господня и Священного воинства ордена Бедных рыцарей Христа и Храма Соломонова, с благою надеждою и святою целью возрождения нашего святого воинства, посвящая вас, братья-рыцари, в рыцари-хранители! Титул этот, как и тот смысл, который он собой подразумевает, да будет, при свидетельстве Господа нашего Иисуса Христа, сокровенною тайною нашего орденского братства. Да будет так ныне и присно, и во веки веков, пока на открытие этой тайны не будет знаков священной Господней воли или воли вечного покровителя и духовного защитника нашего ордена — святого Берна́рда Клерво́ского, явленной вам или вашим потомкам, тайно или явно, во время и в месте, за их промыслом!..

Сказав это, Жак де Моле повернулся к лежащим на надгробии мечам, взял первый из них — в зелёных ножнах и возложил его на плечи и голову Бернара де Торнье:

— Доблестный рыцарь Бернар де Торнье, могучий воин, непревзойдённый мастер боевого топора, гроза сарацин, прославивший имя ордена Храма в боях за остров Руад — наш последний плацдарм в Святой земле, отныне ты — рыцарь-хранитель зелёного камня Гроба Господня, дающего силу и мощь Земли. Целуй Крест Господень, рыцарь-хранитель и возьми свой меч!

Новообращённый рыцарь-хранитель Бернар де Торнье прикоснулся губами к закреплённому в центре крестообразной гарды серебряному кресту и, взяв из рук Великого магистра меч, удерживая его на открытых ладонях вытянутых перед собой рук, торжественно, полным веры голосом произнёс прославленный девиз тамплиеров:

— Non nobis, Domine, non nobis, sed Nomini Tuo da Gloriam!

Эхо, мрачное и глухое, как-будто пытаясь запомнить и засвидетельствовать перед прахом почившего Великого магистра Гийома де Боже сказанные рыцарем слова, вторило им. Когда оно затихло, Жак де Моле удовлетворённо кивнул:

— Встань, рыцарь — хранитель!

Только теперь Бернар де Торнье выпрямился и сделал шаг назад.

Следующим, на плечи и голову Филиппа Сен-Жерара лёг меч с белой рукоятью:

— Доблестный рыцарь Филипп Сен-Жерар, непобедимый копьеносец, не раз отстоявший честь тамплиеров на самых известных турнирах Франции, доблестный командир нашей бесстрашной кавалерии, отныне ты — рыцарь-хранитель бесцветного камня Гроба Господня, дающего силу и мощь Воздуха. Целуй Крест Господень, рыцарь-хранитель и возьми свой меч!..

Ещё трижды под гулкими сводами крипты звучало: «Non nobis, Domine, non nobis, sed Nomini Tuo da Gloriam!» и трижды эхо повторяло этот священный девиз тамплиеров, как будто оно знало, что под этими сводами и вообще — на всей территории Франции, он звучит в один из последних раз: «Не нам, Господи, не нам, но Имени Твоему воздать Славу!..»

Не прошло и нескольких минут с начала посвящения, как в неровном колышущемся свете ярко горящего факела, и оставшиеся два брата-рыцаря стали рыцарями-хранителями камней Гроба Господня. Спокойный и рассудительный Гуго фон Вайнгартен — синего, дающего силу и мощь Воды, а самый молодой и горячий из всей четвёрки, блестящий мечник Робер де Ридфор — красного, дающего его хранителю силу и мощь Огня.

Одев на себя перевязи, рыцари вопросительно смотрели на своего Великого магистра — они всё ещё не понимали его замысла и своей роли в нём. Когда все четверо снова были готовы его слушать, де Моле продолжил:

— Властью Великого магистра ордена Бедных рыцарей Христа и Храма Соломонова снимаю с вас, рыцари-хранители, обет безбрачия, с сохранением права и чести носить дарованный нам красный крест, как символ нашего ордена. Тайну вашего титула и тайну полученных вами знаний вы будете обязаны передавать своим потомкам, старшим в роду, независимо от его пола. Единственным, чьи приказы до восстановления ордена вам и вашим потомкам надлежит выполнять, будет капеллан-хранитель и его потомки. Сам капеллан-хранитель сейчас предстанет перед вами…

Из тьмы крипты, до этого не замеченная ни одним из рыцарей, вышла фигура, одетая в грубый шерстяной плащ коричневого цвета, который был в ходу у паломников в Святую землю. Жак де Моле представил его лишь тогда, когда человек снял со своей головы скрывавший её глубокий капюшон:

— Это — капеллан-хранитель Арно де Боро. Он — единокровный брат одного из наших командоров — Бриана де Боро. Брат Арно выезжает из Тампля уже сегодня, через час. Его путь будет лежать в герцогство Австрию. Там, на берегу Дуная, мы выстроили наше новое командорство — замок Штайншлюссель. Брат Арно поселится в его окрестностях и будет ждать там вашего прибытия под видом проповедующего монаха-францисканца. На тот случай, если замок захватят наши враги — он знает скрытые от посторонних глаз ходы, ведущие в его тайные подземелья. Вы же, уже завтра примете ответственность за доверенный вам важный груз — часть нашей казны — и по маршруту, который я сейчас вам укажу, следующей же ночью двинетесь в Австрию. Когда вы прибудете к Штайншлюсселю, брат Арно встретит вас в условленном месте. С его помощью вы спрячете сокровища и — в отдельном тайнике — ваши мечи. Да свершится этим ваше предназначение и воля Господа!

Великий магистр поднял руку к голове и осенил себя крестным знамением:

— Если у вас, братья-рыцари, всё получится, мечи с заключёнными в них камнями будут храниться там до тех пор, пока не сбудется Великое пророчество, и потомок капеллана-хранителя не соберёт вместе ваших потомков для того, чтобы восстановить наш орден и вступить в борьбу со злом…

Рыцари молча поклонились. Арно де Боро тоже поклонился и, по знаку Великого магистра, накинув на голову капюшон, растворился во мраке крипты. Послышался лёгкий скрип открываемой двери тайного хода, потом такой же еле слышный хлопок, когда она захлопнулась.

После этого в подземной крипте осталось только пятеро — Жак де Моле и четверо новообращённых рыцарей-хранителей.

Великий магистр знаком велел им подойти к стоявшему, в нескольких метрах от надгробия Гийома де Боже, походному столику, столешница которого была сделана из натянутой на две дощечки плотной ткани. На ней лежала развёрнутая карта.

— Брат-рыцарь, — Жак де Моле взглянул на Робера де Ридфора, — принесите сюда факел, нам будет нужно больше света!

Робер де Ридфор с готовностью выполнил этот приказ. Когда он снял со стены у подножия лестницы горящий факел, тот вдруг запылал ярче, дав вдвое больше света, так, как будто просмоленную паклю, на его конце, полили ламповым маслом…

После того как де Ридфор вставил факел в укреплённый на стене, поблизости от разложенного столика, держатель, он продолжил гореть всё так же ярко, но кроме Великого Магистра, не отрывающего взгляда от де Ридфора, никто, даже сам брат-рыцарь, не обратил на это никакого внимания — все и так были крайне взволнованы происходящим.

Когда лежащая на столике карта стала достаточно освещена, Жак де Моле показал ладонью на Париж:

— Вы все хорошо владеете картой, и эта ничуть не сложнее тех, с которыми вы привыкли обращаться ранее. Сейчас мы здесь — в Тампле — в Париже. Смотрите внимательно: здесь, за городом, на одной из наших пристаней, вас будут ждать несколько галер. Сундуки с казной уже на них, они укрыты тюками с овчиной и охраняются несколькими нашими наиболее подготовленными братьями-сержантами. Сначала ваш путь будет лежать по Сене. Удалившись от Парижа, вот в этом месте — в лесу — вас будет ждать небольшой отборный отряд сержантов и арбалетчиков. Все они — преданные ордену братья, на которых вам можно будет положиться. Возглавляет их брат Жак Мотье. Он — опытный сержант-конвент из нашего Бургундского приората, испытанный воин и хороший организатор, первый из рассматриваемых мной кандидатов в подмаршалы. Рассчитайте свой путь так, чтобы вы скрытно взяли этот отряд на борт, в ночь, следующую после ночи отплытия. Пока, братья-рыцари, вам всё ясно?

— Да, брат Великий магистр, нам всё ясно, — ответил за всех Бернар де Торнье. Жак де Моле удовлетворённо кивнул:

— Хорошо. Тогда слушайте дальше. После того, как возьмёте на борт отряд Жака Мотье, вы пойдёте на галерах вверх по Сене, до её слияния с Марной. Дальше повернёте в неё и будете двигаться по ней до тех пор, пока ваши галеры смогут двигаться вперёд. Впрочем, к ноябрю Марна набирает воду, так что я надеюсь на то, что вы сможете уйти по ней достаточно далеко. Потом вам придётся высадиться на берег и купить лошадей и повозки. Под видом торгового каравана, вы пройдёте Шампань и Лотарингию. Думаю, что с Божьей помощью и обретенной вами силой (при упоминании об их будущей «силе», братья-рыцари недоуменно переглянулись, но Жак де Моле лишь махнул на это рукой, призывая их к дальнейшему вниманию), вы благополучно доберётесь до Швабии. Если будете достаточно быстры, и удача с Божьим благоволением не отвернутся от вас, вы окажетесь в тех обширных землях ещё до того, как на рыцарей Храма повсеместно начнётся безжалостная охота…

Жак де Моле закрыл глаза и ненадолго замолчал. Рыцари в почтении ожидали, когда он продолжит. Не прошло и четверти минуты, как Великий магистр заговорил снова:

— Мне жаль, но когда вы окажетесь в землях Швабии, ни я, ни кто-либо из наших местных камандоров, уже будет не в силах вам чем-то помочь. К этому времени, мы все будем в пыточных подземельях, но это — наша судьба, предопределённая нам Господом. Это — та Голгофа, на которую мы смиренно взойдём, чтобы в будущем, через поколения клеветы и забвения, восстать в памяти наших последователей чистыми душой и честно принявшими свой мученический крест воинами Христа…

После этих слов, все пять тамплиеров истово перекрестились: внутренняя боль в глазах де Моле передалась остальным. Великий магистр попытался продолжить, но подкативший к его горлу ком обиды и горечи, за предстоящую несправедливость, не дал ему это сделать.

Вскоре он справился с волнением и продолжил:

— Швабия сейчас очень неспокойна. За власть в ней жёстко спорят между собой несколько влиятельных сеньоров. Это — маркграф Баденский, пфальцграф Тюбингенский, граф Гогенцоллерн и граф Вюртембергский. Со смертью короля Рудольфа, все они хотят стать герцогами Швабскими, ну да Бог их рассудит. Так или иначе, но сейчас им не до вас, и это нам на руку. Главное — чтобы они ничего не узнали про ваш караван и про тот тайный груз, что вы везёте — золото нужно всем, и если они о нём каким-то образом, даже случайно, прознают — живыми из Швабии вы не уйдёте…

Жак де Моле поднял свой суровый взгляд на рыцарей:

— Вы постоянно должны помнить об этом, поэтому предпочитайте кружные дороги прямым торговым трактам, лес — открытому полю, и скрытое движение ночью — дневным переходам!

— Мы это понимаем, брат Великий магистр.

— Хорошо. Итак, вы должны как можно быстрее достигнуть Дуная и вот здесь, укрывшись в этом, подходящем к самому берегу, большом лесу, ждать, когда за вами прибудут корабли. Это будут три шнеккера — больше чем достаточно, чтобы принять на свой борт и вас с казной, и весь ваш отряд. Дальше вы поплывёте по Дунаю. Течение вам поможет двигаться без остановок, но всё равно — крупные селения и города проходите ночью, днём плывите лишь через те места, где берега безлюдны: эта карта достаточно подробна, чтобы вы не ошиблись в расчётах и всё сделали правильно. Если Господь вам поможет, то так, плывя по Дунаю, вы спокойно пересечёте всю Швабию, а дальше — и следующие на вашем пути герцогства Верхнюю и Нижнюю Баварии и Австрию. Я очень надеюсь на то, что в этих герцогствах люди настроены к нам благожелательно — в последние голодные годы мы спасли там тысячи простолюдинов от голодной смерти. К тому же, наши братья возвели в тех землях достаточно монастырей, церквей и храмов, и рядом почти с каждым из них, мы также построили приюты для голодных и обездоленных. Сейчас их там, наверное, не меньше, чем в коварно предавшей нас Франции…

Указательный палец Великого магистра упёрся в значок командорства на берегу Дуная:

— Как только вы проплывёте Вену, дальше Дунай уже сам понесёт вас к цели — всего несколько десятков лье и вы подойдёте к Штайншлюселю, где вас встретит брат Арно. Вот, собственно, и всё…

— Великий магистр! Дозвольте вас спросить?

— Да, брат Филипп, что ты хочешь узнать?

— Вы упомянули о какой-то силе. Мы не совсем поняли: что это значит?

Великий магистр не торопился с ответом. Сначала он аккуратно свернул карту, положил её в отделанный кожей футляр с прикреплённым к нему дорожным ремнём и передал его Гуго фон Вайнгартену:

— Ты за неё в ответе, брат-рыцарь. Храни её у себя и постоянно носи с собой. Она — ваш путь к спасению и залог успеха всей вашей миссии. Теперь, о вашей силе… — де Моле повернулся к Филиппу Сен-Жерару:

— Вытащи из ножен и дай мне свой меч.

Когда меч с белой рукоятью оказался у него в руках, Великий магистр поставил его перед собой, надёжно уперев остриём в пол, и взялся за его гарду:

— Все придвиньтесь ближе. Смотрите внимательно: что я буду делать и запоминайте… — рыцари расположились так, чтобы видеть каждое движение Великого магистра, который с этого мгновения намеренно действовал медленно, чтобы раскрываемая им последовательность манипуляций стала всем понятной и хорошо запомнилась.

Сначала Жак де Моле нажал на правый торец гарды, выполненный в виде маленькой трёхгранной пирамидки. Затем немного провернул его от себя, один раз, затем ещё один, пока не раздался тихий, но отчётливо различимый щелчок. После этого, удерживая пирамидку в зафиксированном положении, он вынул из противоположного конца гарды проходящий через всю её длину стержень, который — по всей видимости — удерживался специальным вырезом внутри пирамидки. Вынутый из гарды стержень заканчивался плотно сидящим на нём левым навершием, которое уже было выполнено в виде такого же маленького, как и пирамидка и с первого взгляда похожего на неё конуса

Рыцари не отрывали глаз от происходящего. Между тем де Моле, положив вынутый стержень на столик, взялся за навершие рукояти и начал крутить его вокруг его оси в левую сторону. Не прошло и минуты, как навершие, с другим, плотно сидящим в нём стержнем, оказалось в его ладони, и он аккуратно положил его на столик, рядом со стержнем, ранее вынутым им из гарды.

Затем, взявшись за рукоять, Жак де Моле перевернул меч клинком вверх, он подставил под его рукоять ладонь. На неё тут же выпал свёрнутый и перевязанный белой лентой свиток, по внешнему виду выполненный из хорошо выделанной тонкой кожи.

— Такой свиток скрыт в каждом из ваших мечей. Он расскажет вам, как брать от вашего камня силу и использовать её во благо христианского мира. Выучите его наизусть и действуйте сообразно с тем, что в нём написано, но при этом помните: коль уж возникнет такая необходимость, что вам придётся использовать камни, будьте с ними крайне осторожны. Сила камней огромна, и, используя её, вы будете терять и свои собственные силы. Если увлечётесь — камни высосут из вас жизнь, и вы погибните от истощения, превратившись в обтянутые кожей скелеты!.. а вот ежели вы будете действовать расчётливо, то не только сохраните свои силы, но и сможете их позже восполнить. Как это сделать — написано в этих же свитках.

Великий магистр осторожно положил меч на столик и, взяв в руки навершие, продолжил свои наставления:

— Теперь, братья-рыцари, я немного скажу вам о самих камнях. Они спрятаны здесь, — он указал рукой на навершие рукояти. — В каждом навершии находится по одному камню, который имеет цвет, по цвету рукояти, так что мечи, даже сами по себе, тоже не совсем обычны. Вот этот меч, к примеру, создаёт вокруг себя такие мощные воздушные потоки, что в руках избранного, он способен одним движением сбить с ног пешего воина или отклонить несущегося на тебя тяжеловооруженного конника. Тем более — он легко отбросит в строну летящую в вас стрелу или метательное копьё…

Жак де Моле вернул меч его хранителю и продолжил:

— Камни, ни при каких обстоятельствах, не доставайте. Прочитав свитки, научитесь получать от них силу посредством хранящих их мечей. Запомните: брать камни в руки, касаться их, будучи неспособным полностью обуздать их силу, для вас очень опасно, даже смертельно!

Жак де Моле посмотрел на Робера де Ридфора:

— Твой камень, рыцарь-хранитель Робер де Ридфор — он красного цвета — способен запросто прожечь насквозь ладонь, а то и сжечь всю твою руку.

— Твой камень, брат-рыцарь — он синий, — де Моле посмотрел на Гуго фон Вайнгартена, — способен в одно мгновение высосать из тебя всю твою кровь или, наоборот, заставить собраться её в голове, да так, что она фонтаном брызнет из твоих глаз! Синий камень очень опасен, пожалуй, что из всех четырёх, он способен черпать свою силу отовсюду — ибо вода или какая-нибудь другая жидкость, есть во всём — в том же тумане или, скажем — в дереве. Если ты будешь ранен и он почувствует, что ты слишком слаб, для того чтобы противиться его силе, он может принудить твою кровь ручьём уйти из тебя, всего из одной единственной раны!.. А твой, — Великий магистр повернулся в сторону Бернара де Торнье:

— Твой камень не менее опасен. Имей в виду — он обладает самой большой мощью и может, при неосторожном с ним обращении, разверзнуть под твоими ногами пропасть, и ты провалишься прямиком в самый ад!

Наступила тишина. Рыцари пытались осознать услышанное, а Великий магистр аккуратно собирал меч, ставя все его части в надлежащее состояние. Закончив сборку, он протянул меч Филиппу Сен-Жерару и проследил за тем, как тот вложил его в ножны.

— Ещё несколько предостережений. Эти камни — как мы поняли из одного древнего текста — суть кровь Господа нашего Иисуса Христа. Мы думаем, что они образовались там, где она пролилась из его ран на землю, воду, пламя и его тело. История того, как они попали к нам — длинна и времени рассказывать её вам сейчас у меня нет, как, впрочем, и вам нет смысла её знать. Важно лишь то, что камни — кровь от крови Господа нашего — и потому служат лишь во благо христиан, для их защиты в часы наибольших, выпавших на их долю тягот и лишений. Поэтому если по пути к месту их сокрытия вы увидите, что их силу надо применить — страстно молитесь и постарайтесь услышать голос или узреть знак Господа или его ангелов. Если это произойдёт — действуйте по обстоятельствам, используя как свою силу, так и силу данных вам камней!

Сказав это, Великий магистр на некоторое время замолчал. Он обдумывал то, следует ли братьям-рыцарям узнать ещё кое-что важное или для того, чтобы они доставили камни к месту их сокрытия, уже полученных от него знаний о них, им будет вполне достаточно.

Его раздумья никто из стоявших перед ним рыцарей нарушить не посмел, прошло некоторое время, и Жак де Моле, поборов сомненья, всё же решился открыть им последнее, страшное знание:

— Я не хотел вам этого говорить, но всё же решил, что будет лучше, если вы узнаете всё до конца… Возможно и такое, что в отношении происхождения этих камней, учёные капелланы нашего ордена ошибаются, и они имеют другое происхождение. Если исходить из этого, то я допускаю, что сокрытие их в запретном для любой нечисти месте — Святом Гробу Господа нашего Иисуса Христа — имело недоступные для нашего понимания причину, цель и значение. Тем более — помня и о такой возможности — будьте с ними очень осторожны, камни в ваших руках должны служить лишь во благо, но кто знает: что произойдёт, если ими завладеет Зло…

Снова наступила недолгая пауза, после которой Великий магистр сказал:

— Я распоряжусь, чтобы к вам сегодня же пришёл наш провидец — капеллан Раймон Адемар. Вы этого не знали, ибо это знание не входило в круг вашего послушания, но в сложившихся обстоятельствах будет правильным, если он раскроет вам некоторые свои видения и результат долгих научных изысканий в архивах Святой церкви и тайных архивах нашего ордена. Он расскажет вам о тех опасностях, которые могут подстерегать вас в пути…

Сказав это, Жак де Моле поднял голову и твёрдым, полным большой духовной силы взглядом окинул лица стоявших перед ним тамплиеров:

— Но о чём бы он вам ни сказал, запомните: рыцарь-тамплиер, если его вера и воля крепки, если он твёрдо стоит на пути, ведущем в Царствие Небесное — не убоится и справится с любым врагом — будь то человек или демон!..

— Брат Великий магистр! — вперёд выступил Бернар де Торнье. — Могу ли я задать вам вопрос?

Жак де Моле кивнул. Он знал то, о чём хочет его спросить этот рыцарь, прославившийся в ордене и за его пределами своей огромной физической силой и полным бесстрашием перед любым, даже во много раз численно превосходящим его врагом:

— Говори, брат-рыцарь, я тебя слушаю.

— Монсеньор Великий магистр! Почему мы не можем остаться с вами и разделить вашу судьбу? Почему мы не можем дать отпор нашим врагам, используя данные нам камни здесь, для защиты вас и Тампля? Если вы бросите клич о помощи по всей Европе, нас поддержат двадцать тысяч наших братьев, и минимум пять тысяч из них — могут в течение месяца собраться в кулак там, где вы решите отстоять поруганную клеветниками честь нашего ордена! Вы же знаете: этот замок неприступен, запасов в нём более чем достаточно, так что мы сможем продержаться в нём столько, сколько потребуется нашим командорам, чтобы прийти к стенам Парижа и заставить короля ответить за свой навет!..

Жак де Моле поднял перед собой открытую ладонь, и этого было достаточно, чтобы Бернар де Торнье замолчал и покорно наклонил голову:

— Брат де Торнье. Из вас четверых, ты — самый опытный и самый умелый воин, ты прославил себя и орден Храма в боях за христианские святыни в Леванте, и я знаю, что в сражении ты стоишь десятерых, а то и целого отряда воинов, а потому понимаю, почему ты задал мне все эти вопросы…

Великий магистр тяжело вздохнул и обвёл стоявших перед ним рыцарей взглядом своих глубоких, наполненных святою решимостью принять свою ужасную судьбу, глаз:

— Я отвечу на них по порядку. Моя судьба и судьба тех рыцарей, что останутся здесь — это наша судьба, а ваша — спасти наши святые реликвии и сохранить часть нашей казны. Всё это когда-то послужит возрождению ордена Бедных рыцарей Христа и Храма Соломонова, ибо с нашей смертью не умрёт он… Теперь вы принимаете свою судьбу?

Все четверо братьев-рыцарей без лишних слов кивнули и Великий магистр продолжил:

— Ты, брат Бернар, спросил: почему мы не можем защищать Тампль от войск короля? Ответ прост. Защищаясь, мы косвенно докажем нашу вину, в тех обвинениях, которые нам предъявят. Напротив: наше непротивление и принятая нами мученическая смерть, покажут народам Европы и всего мира, что мы добровольно отдали себя на их суд, безропотно вверяя свои земные тела чести монархов и инквизиторов, считая при этом, что божья истина и христианская честь — на нашей стороне. Да, нас осудят, но помня о том, как безропотно мы отдали себя в руки палачей, истинные христиане поймут, что мы не страшились земной кары, ибо были в готовности предстать чистыми в своих делах и помыслах перед единственно непредвзятым судом — Судом Божьим!.. Вы, будь необходимость остаться в замке, поступили бы иначе?

За всех ответил Бернар де Торнье:

— Нет, монсеньор, мы бы тоже добровольно предстали перед королевским судом, ибо подвластны едино лишь Суду Божьему.

— Я и не ждал от вас другого ответа. Теперь отвечу на вопрос о камнях: сейчас они нам никак не помогут, поскольку чтобы овладеть их силой и научиться контролировать их мощь, нужны длительные тренировки. Прочитав свитки, вы начнёте их сегодня же и будете неустанно продолжать их весь ваш путь, чтобы в случае необходимости, вы смогли использовать камни для защиты вас, каравана и тех, кто будет в этой защите крайне нуждаться.

Жак де Моле вопросительно и, в то же время — требовательно взглянул на рыцарей: те, в знак того, что они поняли поставленную им задачу, и принимают свою судьбу, покорно закивали. Удовлетворённый этим, Великий магистр закончил:

— Что ж, хорошо. Ну а на последний твой вопрос, брат Бернар, ответ и так очевиден: орден Бедных рыцарей Христа и Храма Соломонова был создан для защиты христиан, и он ни при каких обстоятельствах не должен стать причиной раздора меж ними, в том числе — и ради благой цели защиты своего доброго имени!..

Рыцари в почтении склонили головы и ещё раз преклонили колено для последнего благословения. В словах Жака де Моле, была пусть и горькая, но единственно важная для них правда. В них был их жизненный и духовный ориентир, их святое предназначение, безропотно и самоотверженно выполнять которое, они когда-то давали торжественный обет. Их Великий магистр был как всегда прав: пойти против этого обета, было для них неприемлемо и немыслимо ни при каких обстоятельствах, в том числе — и перед лицом собственной смерти.

Осеняя преклонивших колено и склонивших голову рыцарей крестным знамением, Великий магистр Жак де Моле сказал им своё последнее напутствие:

— Храни вас Господь, рыцари-хранители, помните вашу миссию — в вас, в ваших потомках, я вижу грядущее в веках возрождение нашего славного ордена Бедных рыцарей Христа и Храма Соломонова! Помните наш бессменный девиз, завещанный нам первым Великим магистром Гуго де Пейном и святым покровителем нашим Бернардом Клерво́ским. Следуйте ему на пути Христа, до тех пор, пока Господь не смилостивится над вами и не заберёт ваши чистые души к себе, в Царство Небесное! Идите!..

Ответом ему был девиз ордена Храма, с чувством произнесённый четырьмя склонившимися перед ним рыцарями:

— Non nobis, Domine, non nobis, sed Nomini Tuo da Gloriam! — Не нам, Господи, не нам, но Имени Твоему воздать Славу!..