Чувствую себя как дома

Мы немного гуляем, её рука всё это время обвивает меня, а пальцы находятся в заднем кармане моих джинсов. А я обнимаю её рукой за плечи.

Её собственническая манера обнимать меня заставляет моё сердце в груди биться сильнее.

Когда я слышу музыку, плывущую в воздухе, начинаю осматриваться, чтобы понять, откуда она идёт. Я вижу временную сцену и бар, установленный в конце фестиваля с несколькими высокими столами и пультом диджея.

– Просто раздумываю вслух, – дразню её я и она смеётся, – но думаю, нам надо потанцевать.

– Здесь? – спрашивает она как будто в ужасе, но яркая улыбка на её лице говорит о том, что она далека от ужаса, – и ты возьмёшь меня в свои любящие руки?

– Да. И может, даже поцелую под светом тысяч звёзд.

Я оставляю панду в свободном шкафчике и снова притягиваю её к себе. Я кручу её на вытянутых руках и затем снова кручу обратно к себе. Она запрокидывает голову и смеётся перед тем, как прижаться ко мне, и наши тела соединяются как элементы пазла. Я держу её руку на своей груди, её другая рука обвивает меня за шею и трогает мои волосы. Это то, что ей очень нравится делать, как я уже знаю. Наши тела двигаются в такт.

– Мне нравится этот звук.

Я наклоняюсь и целую её в губы, схватив за хвост.

– Ты будешь со мной, когда моя память ослабнет? – шепчу я ей в ухо.

Кристина.

Я резко вдыхаю.

Не уверена, что он действительно имеет в виду то, что сейчас сказал, повторяя слова песни, но огромная часть меня надеется, что да.

Когда я говорила, что не переживаю насчёт сегодня, я была уверена в этом.

Я совсем немного поддалась панике, да. Даже боялась, что Бри ударит меня. Я была готова к свиданию за несколько часов до него и никак не могла дождаться его начала.

– Мам! Остановись. Ты сводишь меня с ума!

– Не могу ничего сделать. Я просто хочу, чтобы уже было пять часов.

– Успокойся.

Я уставилась на неё.

– Напомнить тебе, как ты себя вела перед первым свиданием с Гарди?

– Я была в порядке.

– Ха! Конечно. Не надо кидать в других камни, девушка.

– Ладно. Но ты ведёшь себя как ненормальная.

– Ничего не могу поделать.

– Это Энди, мам! Вы встречаетесь уже несколько месяцев.

– Но мы не проводим много времени вместе! Это важно. Ты уверена, что не против свиданий твоей мамы?

Она закатывает глаза.

– Конечно, не против. Мне нравится Энди. Очень. Хотя, учитывая, что мои подруги говорят, какой он горячий, это немного беспокоит.

Я хихикаю.

– Извини?

– Тебе нисколько не жаль.

Я пожимаю плечами.

А её друзья правы. Он действительно самый сенсуальный мужчина из всех, кого я знаю. И становится ещё более сексуальным по мере того, как я узнаю его.

Мой телефон загорается сообщением и я подскакиваю.

Энди: есть ли шанс, что ты уже готова? ЛОЛ

Я: сейчас?

Энди: да. Я…

Я: ты…

Энди: взволнован. Это звучит чересчур?

Я: готова, когда ты готов.

Энди: отлично. Будь готова. Хочу скорее, чтобы ты была рядом.

– По улыбке на твоём лице, могу судить, это Энди?

Я закусываю губу и, улыбаясь, киваю Бри.

– Хотел узнать, готова ли я.

Она запрокидывает голову и смеётся.

– Даже неудивительно. Не знаю, кто больше на ком помешан: он или ты. Веселись, мам. Ты заслуживаешь этого, – говорит она, крепко меня обнимая.

– Думаешь, это всё - часть плана? – спрашиваю я.

– Уверен.

У меня выступают слезы, когда я кладу голову ему на плечо, чувствуя себя более целой, чем когда-либо. Рядом с ним я ощущаю себя как дома.

Песня заканчивается, растворяясь в другой песне. Эта уже про знание личных границ и нужде друг в друге. Он утыкается лбом в мой лоб.

– Спасибо, – шепчет он.

– За что?

– За то, что ты моя.

Я выдыхаю и смотрю в сторону, перед тем как снова взглянуть на него.

– А я твоя?

– Да, – говорит он уверенным голосом, – так же как и я твой.

– Мне нравится, как это звучит.

– И мне.

– Хочешь сделать несколько фотографий в будке перед тем, как мы уйдём?

– Наедине с тобой в тесной будке? Да, чёрт возьми! – говорит он с горящими глазами.

Он говорит, что я его. А он мой.

И всё, о чем я могу думать, что он действительно так считает. Потому что моё сердце принадлежит ему.

Глава 21

Энди

– То есть, когда мы выходим отсюда, все закончено? Официально? – спрашиваю я её адвоката.

– Да, как только придем к соглашению.

– Соглашению? С чем ещё сейчас соглашаться? Ты говорила, всё случится сегодня. Если это будет продолжаться…

Мы сидели в этой маленькой комнате больше часа, и Хизер продолжает тянуть время, зная, что взяла меня за яйца. Я хочу сыновей. Полную опеку. Она потеряла своё право на них.

Она уже обещала их мне взамен на дом, поэтому не понимаю, что сдерживает её.

– К чему такая спешка? – ухмыляется её скользкий адвокат.

– Хочу избавиться от неё, – говорю я, глядя Хизер прямо в глаза.

Хизер сидит передо мной и выглядит как шлюха, кем она и является. Её топ такой обтягивающий, что её новая грудь, которая могла бы быть на страницах журналов для взрослых, почти вываливается.

– Почему? – спрашивает она невинно, постукивая нарощенным ногтем по столу.

Она прекрасно знает почему. Но Кристина - не единственная причина. Хизер как яд, и не хочу, чтобы она была рядом с сыновьями. И я хочу это в письменном виде. Официально. Никаких контактов.

Ей же плевать. И сейчас эта стерва просто использует их. Что делает её больше чем стервой.

– Хизер. Хватит быть такой стервой. Я уже отдал тебе дом. Это то, что было в моей семье поколениями.

– О да. Я видела, как ты и твоя новая счастливая семья прекрасно проводили время в моём доме.

Мне стало интересно, подписана ли она на сыновей в Инстаграмм. Я почти сказал им заблокировать её и после сегодняшнего дня скажу.

Я сижу в тишине. Я позволил ей упомянуть Кристину. Она улыбается. Дьявольской улыбкой, которая заставляет застыть мою кровь.

– Просто произнеси это, – рычу я.

– У тебя отношения.

– Да. Мои сыновья проводят время с другой семьёй.

Она пожимает плечами, смотрит на ногти и опять на меня.

– И?

Усмехаюсь я и качаю головой.

– Ты ужасный человек.

Мой адвокат Лин кладёт руку мне на предплечье. Я смотрю на неё и она слегка качает головой.

– Знаешь, они спрашивали о тебе дважды.

Я поднимаю два пальца и она вздрагивает.

– А после того, как ты увезла своё шмотье из дома? Ни разу. Всё время, что мы были в том домике, они были счастливы, улыбались. Они не скучают. Сложно скучать по тому, кого почти не было рядом.

Что-то отражается на её лице. Стыд? Сожаление? Что бы это ни было, я начинаю нервничать.

– Так говорить ужасно, Энди.

Я пожимаю плечами, мне всё равно, что может задеть её. Теперь.

– Правда болезненна. Подпиши бумаги. Дом продан, деньги уже разделены между нами пополам. Единственное, что осталось - это. Я хочу конец этого развода. Хочу сыновей рядом всегда. И даже не прошу у тебя алиментов.

Её плечи опускаются, и я осознаю, что до этого момента она особо не думала над всей этой ситуацией. Она думала о мальчиках как о препятствии, не благодаря за то, что они есть у неё. Она посмотрела на адвоката, и он нахмурил брови, явно так же удивленный её сменой настроения, как и мы все. Её подбородок задрожал, и она отвернулась к окну перед тем, как повернутся ко мне со слезами на глазах.

– Не знаю. Это серьёзно. Я не могу просто оставить Аидана и Рика.

– Ты уже сделала это, – рычу я нетерпеливо.

– Не потому, что хотела этого!

– Ага. Ты сделала это, потому что тебя заставили? Я тебя умоляю. Ты сказала себе и нам, что это потому, что мальчики заслуживают кого-то лучше тебя. Ты ушла, потому что думала, что так жить будет лучше. Что без этой ноши в виде двух сыновей, которая тянет тебя вниз, ты сможешь позволить себе всё, что хочешь. Знаешь что, Хизер? Жизнь не строится на материальных вещах. На одиночестве. Она строится на самой жизни. На жизни с близкими. На отношениях, которые ты строишь. На любви, которую ты показываешь другим и получаешь взамен. Жизнь не о том, чтобы иметь лучшую машину или самые модные шмотки, сделанные ногти и постоянно уложенные волосы. Это не о доме, в котором ты живёшь. Поэтому да, иди вперёд. Забирай его. Наша семья построит воспоминания, которые будут стоять прочнее любого здания.

Я делаю паузу, чтобы удостоверится, что она смотрит мне в глаза.

– Однажды, Хизер, и слушай меня именно сейчас, потому что я не буду достаточно сердечен, чтобы повторять это ещё раз. Ты обернёшься и подумаешь: о чём я только думала? Ты не увидишь их игры и выпускной, как они будут строить отношения и влюбляться, пойдут в колледж и станут взрослыми. Ты упустишь их свадьбы, рождение их детей. Ты пропустишь всё это, и ради чего? Ради нескольких месяцев в роскоши с каким-то придурком, который не может принять факт, что ты мать? Но знаешь что? Я буду там. Потому что я всегда буду знать, что они для меня важнее всего. Мне не нужен чертов дом, чтобы понять, что такое семья. Он не нужен мне, чтобы создавать воспоминания и чувствовать себя целым.

К концу моих высказываний щеки Хизер покрыты слезами и моя грудь тяжелеет. Молюсь, чтобы я не сказал ничего досадного для того, чтобы она передумала, но в то же время надеюсь, что передумала. Мальчики заслуживают маму в своих жизнях, но только не ту, которую имеют сейчас.

– Мне жаль, – говорит она тихо, – бери дом. Не знаю, о чём я думала. Просто хотела…

– Сделать мне больно, – заканчиваю я за неё.

Она кивает.

– Я была расстроена.

– Я бы спросил почему, но не собираюсь понимать тебя.

– Просто… я услышала…

– Услышала что?

– Что ты пережил это, и я подумала... даже не знаю.

– Думала, я буду мучиться из-за тебя вечно?

Она пожимает плечами, и я закатываю глаза. Это не стоит моего времени, пора заканчивать с этим дерьмом.

– Вы оформили это изменение в письменном виде?

Я киваю в сторону посредника, убеждаясь, что она записала отказ Хизер от дома.

– Да, мистер Симсон. Записала. У вас полная опека над Аиданом и Риком. Хизер отказалась от права навещать их и с последними изменениями, дом в горах снова ваш. Из-за того, что решение по дому было внесено позже и не было предоставлено в суде, именно этот документ является действительным.

Я киваю, чувствуя как миллион слов благодарности поднялись в моей груди с того момента, как я вошел сюда с Престоном. Я даже стал немного раздражен от того, что не осознал, что она пыталась завладеть домиком без документирования этого нашими юристами.

– Ну, всё? – спрашиваю я её.

Она отрывается от бумаг и поднимает ручку перед тем, как поставить подпись, кивая головой, но не смотря на меня.

– Я не могу быть той, кого они заслуживают, – грустно признает она.

– Хизер. Ты должна осознать, что ты делаешь, – её адвокат вмешивается в этот странный момент осознания. Хорошо, что хотя бы он слушал, что я говорю.

– Он прав, Хизер. Ты полностью осознаешь, что делаешь? Ты больше никогда не сможешь поддерживать отношения с сыновьями. Если ты передумаешь, а Энди будет настаивать на обратном, у тебя не будет прав.

Даже Лин не может поверить, что она просто отказывается от этих прав. Мальчикам четырнадцать. Им нужна Мама.

– Я понимаю, – хлюпает она.

– Мне так не кажется, милая, – говорит Лин и тянется через стол, чтобы остановить её от подписи документов.

Эта встреча началась с того, что Хизер вела себя как интриганка, и я даже не мог представить, что в итоге мой юрист будет пытаться достучаться до неё. Но Лин сама мама. Она знает, что чего отказывается Хизер.

– Да. Я много думала об этом. Энди, ты всегда был намного более лучшим родителем.

Мой контроль близится к тому, чтобы исчезнуть. Я чувствую себя мячом в ужасной игре в бильярд, мои мысли мечутся между желанием, чтобы она подписала бумаги и отпустила меня и тем, чтобы она не оставляла сыновей и её статус матери.

– Это не соревнование, Хизер.

Она смотрит со слезами на глазах.

– Знаю. Но также знаю, что никогда не была мамой, которую они заслуживают.

Я открываю рот, чтобы спорить, зная, что это будет ложь, но она останавливает меня, подняв руку.

– Ты знаешь, что это правда. И всё, что ты сказал. Как бы ненормально было признавать это, мне всё равно, если я пропущу всё, что ты перечислил. Они заслуживают лучшего, чем я.

Я решаю ничего не говорить и даю ей продолжить.

По её лицу текут слёзы, но она берёт ручку, её руки колеблются над бумагами, готовые подписать. Я уже всё подписал, поэтому мы ждём её. Я сижу с открытым ртом не в силах поверить, что она отказывается от своих родительских прав.

– Аидан и Рик хорошие мальчики. Они заслуживают намного больше, чем меня как мать. У меня есть одна просьба.

Она сглатывает и смотрит в сторону, отложив ручку. Моё сердце сильно бьется, что я чувствую пульс на своей шее. Она наклоняется и достаёт из сумки два конверта и протягивает мне через стол. На каждом из них написано имя одного из ребят. Я смотрю на них и затем протягиваю к себе.

– Я хочу, чтобы ты передал их ребятам, когда будешь готов или когда поймёшь, что готовы они. Я знаю, что ты сначала прочитаешь их, потому что это то, что сделал бы хороший отец. Но, прошу, пообещай, что передашь их.

– Я могу это сделать.

Я обещаю это, понимая, что хотя она и не хорошая мама, она все же любит их. В какой-то странной манере. Она бы никогда не сделала чего-то, что ранило бы их, и не написала бы ничего, что могло разрушить их ещё больше. Её уход в данный момент подтверждает это. Но она права. Я прочитаю их перед тем, как отдавать. Потому что, хотя я верю в её хорошие намерения, я не доверяю ей.

– Спасибо, Энди.

Она смотрит вниз, глубоко вздыхает, подписывает бумаги, а затем встаёт и выходит из комнаты, не оборачиваясь.

Глава 22

Кристина

– Всё сделано, – слышу я голос Энди через трубку телефона и мне бы хотелось быть рядом с ним, чтобы посмотреть на его лицо и подержать за руку.

– Она всё подписала? – я с трудом могу поверить в это.

– Да. Думал, всё это будет ужасно.

– Что она сделала?

– Она отдала домик.

– Что? – спрашиваю я и не могу поверить в это.

– Да. Она, видимо, сменила гнев на милость. Но мальчики только мои, у неё нет никаких прав на них…

Звук его голоса разбивает мне сердце. Я знаю, что он расстроен, что она не понимает, сколько всего пропустит. Не из-за неё, а из-за ребят.

– Мне жаль, малыш.

– И мне. Не пойму, о чём она думала.

– И я. Я бы не смогла бросить их, – признаюсь я.

– Только их?

– Ну, вас трёх, – исправляюсь я.

– Рад это слышать.

– Да?

Мое сердце бешено колотится, а нервы шалят, когда я признаю это, хотя я уверена, он знает это. Но ему нужно услышать эти слова сейчас, учитывая, через что он только прошёл.

– О, да!

– Это лучшее, что вышло из всего этого, – его голос бурчит мне в ухо и моё тело вытягивается, как струна. Моя улыбка, наверно, видна с луны.

Я мычу в ответ, вместо того чтобы сказать что-то неловкое, и он смеётся. Таким низким смехом, который заставляет мой желудок скрутиться.

– Какие планы на завтра?

Я улыбаюсь в трубку.

– Ещё никаких.

– И не планируй. Мы с мальчиками хотим кое-куда тебя отвезти. Думаю, они сами понимают, что им нужно отвлечься после сегодняшнего.

– Вы хотите куда-то меня забрать?

– Ну, момент честности. Это не то, что я бы хотел сделать. Но мальчики хотят поехать.

– Что это?

– Они хотят взять тебя в тот заброшенный дом, который настолько крут, что было бы жаль открывать его только к Хеллоуину. Поэтому он открыт на две недели в конце весны, чтобы люди могли побыть в нём. Он новый и там используют какую-то новую пиротехнику. Ребята узнали об этом он-лайн естественно. Цель всего этого - чтобы люди начали говорить о нём, пока они официально не открылись. Очевидно, есть фрики, которым нравится такая хрень и они хотят быть напуганы. И это самая глупая вещь, которую я когда-либо слышал, но…

– Они?

Вмешиваюсь я, даже не заботясь о том, когда они хотят заняться этим и слышу лишь то, что мальчики хотят взять меня с собой.

– Ты так и будешь продолжать задавать вопросы?

– Ты не даёшь мне достаточно информации.

– Мне не нравится быть напуганным, – бормочет он.

Я не могу сдержаться, и смех вырывается из меня.

– Ты серьёзно?

– О, я очень серьёзен.

– Ты же знаешь, что цель таких домов - быть напуганным?

– Знаю. Поверь. Но мальчикам нравится это. И им всегда мало. И они умоляли позвонить тебе, чтобы взять тебя с собой.

Моё сердце наполняется теплом от этого.

– Правда?

– Ты значишь для нас как целый мир, Кристина.

Нас.

– Аналогично.

– Завтра. Будь готова. Одень что-то без каблуков, потому что, возможно, тебе придётся выносить меня оттуда на спине.

– Ты действительно так напуган?

– Я не говорил, что уже напуган. Я сказал, что терпеть не могу быть напуганным, – он говорит это так, как будто сказал что-то другое.

Кажется, это будет весело.

– Тебе нравятся дома с призраками?

– Они мне не нравятся. Я люблю их.

– Да что с тобой не так?

– Ничего! Это так весело! Это чувство неопределённости и предвкушения, когда неизвестно, когда кто-то выпрыгнет на тебя. Дрожь от ожидания: описаешься ты или нет?

– Тебя не просят продавать это, – смеётся он.

– Мы действительно едем? Завтра вечером?

– Да, – вздыхает он, – если мы должны.

– Должны.

– У меня создаётся чувство, что вы трое всегда будете шутить надо мной, – бурчит он.

Всё мое тело теплеет от этих слов.

– А затем я заберу тебя для себя. Ты обещала мне ещё одно свидание, помнишь?

– Как я могла забыть? Самый милый из всех ужасных тортов, которые я видела даёт тебе бесконечное количество свиданий.

Он смеётся, но как-то отдаленно.

– Всё в порядке? – спрашиваю я его, возвращаясь к основной причине его звонка.

– Да. Я ненавижу всё это из-за мальчиков. Она дала мне письма для них. Я ещё не прочитал их. Пока не готов и они тоже. Я должен сказать им.

– Но…

– Как сказать сыновьям, что их мать отказалась от них?

Я осторожно выбираю слова и произношу чуть громче шепота.

– Ну, они же уже всё знают. Они слышало это от неё, – напоминаю я ему.

– Да, но это конец, понимаешь?

– Понимаю. Поэтому сделай это так, как ты делал всё последние месяцы. С аккуратностью, честностью и любовью. Будь уверен, что они понимают, что это её потеря, что они не виноваты. Хотя бы скажи им, что она передумала насчёт домика.

– Момент просветления?

Точно.

– Я бы попросил тебя, что бы ты тоже была там, но…

– Нет. Ты прав. Ты должен сделать это сам.

– Это не беспокоит тебя?

– А почему должно? Это же не про меня, Энди.

– Мне так повезло, что у меня есть ты.

– Это взаимно.

– Значит, увидимся завтра?

– Да.

– Не могу дождаться.

Глава 23

Энди

Мне нужно признаться. Когда я говорил, что не люблю быть напуганным, я имел в виду, что в ужасе от этого состояния. Это не просто пугает меня, а очень бесит. Но в то же время, мне нравятся эти населённые призраками дома, в большей степени потому, что мальчикам там очень весело. И потом, я оставался со своей изменяющей женой несколько лет, даже когда заподозрил измены. Вероятно, я мазохист.

Прошлым вечером я посадил ребят и сказал, что развод окончен и что она отдала домик. Они были в восторге от новости про дом, и их совершенно не беспокоил факт нашего развода. Они просто спросили, значит ли это, что всё официально закончено, и она не сможет забрать их у меня. Когда я убедил их, что теперь мы вместе, они улыбнулись и сказали, что это всё, о чем они беспокоились.

Я ожидал самого худшего. А получил самое лучшее.

Я застегиваю свою чёрную толстовку и иду от ступенек дома Кристины. Уже середина весны, но вечера в Мичигане могут всё ещё быть прохладными. И прохлада, которая есть сейчас, больше напоминает раннюю осень. Что очень подходит, учитывая, что мы едем в смертельную ловушку, как сказали мальчики, является отличной идеей. Мои нервы уже шалят, и я пытаюсь понять: это из-за того, что я увижу её, или из-за того, что через тридцать минут я буду кричать перед ней как девчонка.

Моя рука уже собиралась постучать в её дверь, как та вдруг открылась. За ней стоит очень взволнованная Кристина и почти подпрыгивает на носочках. Я не могу удержаться. Мои глаза живут своей жизнью и сейчас они хотят изучать каждую её деталь. Она надела очередные зауженные джинсы, в этот раз светло-голубые с дырками на коленях и слегка показывают ноги, на её ногах те же белые босоножки, что и в наше первое свидание, и бордовая футболка под тонкой серой толстовкой на молнии. Черт. Чтобы она ни одела, это делает ее ещё более привлекательной.

Её темные волосы собраны в высокий хвост и её яркие зелёные глаза встречают мои, когда те, наконец, закончили бесстыдно пялиться на неё. Они светятся счастьем. Это почти заставляет меня ждать встречи с домом, который напугает меня до чертиков. Почти.

– Готов? – спрашивает она с широкой улыбкой.

–Так же, как и всегда, – честно отвечаю я ей.

– Ты такой большой и сильный мужчина, но трусишка. Мне даже это нравится, – говорит она, закусив нижнюю губу.

– Негодница.

– Посмотрим. Пока ты будешь трястись в углу, как маленькая плаксивая девчонка, я буду той, кто спасёт твою задницу.

– Тут есть одна большая ошибка.

– Какая?

– Я ни за что не буду сидеть и трястись в углу. Я буду тем, кто убежит так быстро, что ты подумаешь, что я могу ходить по воде.

Она разражается смехом, и я немного успокаиваюсь.

– Тебе надо в туалет, пока мы не уехали?

– Нет. Я уже. А ты?

– Сходил перед выездом. Это не первое моё родео, милая.

– Так что, никаких описанных штанов сегодня?

– Вечер только начинается. Ничего не обещаю. Закрыла дом?

Она разворачивается, закрывает дверь и кладёт ключ в сумочку.

– Конечно.

– Тогда ваша карета ожидает.

Я указываю рукой в сторону пикапа.

Я приоткрываю для неё дверь, и она залезает внутрь. Как только она уселась, то сразу повернулась поздороваться с ребятами. Аидан и Рик пригласили друга Нолана. Эти трое ждут уже несколько часов, чтобы быть напуганными. Мои сыновья знают, как я ненавижу всё это, и от этого любят предстоящее ещё сильнее.

– Кто это? – спрашивает Кристина, когда я забираюсь в машину.

– Наш друг, Нолан.

– Привет, Нолан, я Кристина, – говорит она с улыбкой в голосе.

– Привет, – говорит Нолан, слегка помахав.

Если мои ребята достаточно общительны, Нолан может быть невероятно застенчивым с тем, кого плохо знает. Когда он с нами, то невероятно смешной и болтун. Кристина слегка заставляет его нервничать.

– Моя мама просила передать, что ей нравится твой кофе, а твои пирожные – лучшие.

– Ооо, это так мило! Передай ей от меня спасибо…и скажи, что я приглашаю её в гости на кофе, хорошо?

– Да, – улыбается он, глядя на свои руки.

Аидан пытается сдержать смех и закрывает рот кулаком, облокачиваясь на дверь. Если бы у меня было настроение, я бы напомнил ему, что он сначала тоже нервничал, общаясь с Кристиной. И всё ещё влюблён в Бри.

– Как проходят ваши дни, ребят? Закончили работу во дворе?

Я отец, который требует от детей помощи в делах по дому. И Нолан был у нас весь день. Они хотят быть большими и сильными, и я дал им работу. Каждый раз, когда они начинали жаловаться на работу, я напоминал им, как Гарди стал таким большим. Он скоро будет играть за сборную в колледже и добился он этого тяжёлой работой, причём не в тренажёрном зале.

Я не ужасный человек. Я заплатил им за это и даже Нолану. И конечно, сегодня я беру их в этот жуткий дом и потом на ужин.

– Закончили! – говорят они одновременно гордым голосом.

Они ворчали из-за этого на меня почти весь день. А с Кристиной? Они ведут себя так, будто провели полдня на батутах. Маленькие хулиганы.

Я еле сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза, но вижу, как Кристина сжала губы, чтобы не засмеяться. Часть моего рта изогнулась в улыбке, и я беру её за руку.

Она улыбается мне и кладет голову на сиденье. Я беру её руку и подношу к губам и слегка целую, перед тем, как положить наши руки на моё бедро, и я чувствую удовлетворение, пока мы едем.

На радио включается песня Эда Ширана Shape of you и все трое мальчишек кричат сделать громче и поют в голос.

Я никогда действительно не вслушивался в слова, но сидя в пикапе и слушая трех тинейджеров, распевающих её, и смотря, как плечи Кристины трясутся от смеха, я прислушиваюсь более внимательно. И...да. Это странно.

И вот я, наконец, вижу, что мы приехали.

– Мы приехали! – кричит Кристина, выдергивая свою руку из моей и подпрыгивая на месте, как ребёнок, которого ведут в магазин сладостей.

– Не могу дождаться, – ворчу я, и она хихикает.

– О, пошли, большой трусишка.

– Трус? Это уже второй раз, когда ты назвала меня так.

Она ухмыляется и открывает свою дверь.

– Пошли, ребят! Давайте увидим, удастся ли нам добиться, чтобы папа описался.

Я ворчу, а ребята смеются.

– Она крутая.

– Очень, – соглашается Рик.

Я улыбаюсь, несмотря на то, что собираюсь идти в ад.

Мы идём за билетами, и я ловлю момент, когда ребята стоят по обе стороны от Кристины. Они встают в очередь и выглядят намного более оживленными, чем я из-за того, что произойдет с нами. Им это не сложно.

Она обвила шею Аидана рукой, когда тот говорит ей что-то, чего я не слышу, но это должно быть что-то заумное, потому что она ворошит ему волосы, и он пытается вырваться из её рук, но они все смеются.

– А ты? – указывает Кристина на Рика, – такой же плохой, маленький засранец?

– Я? – кладёт Рик руку себе на грудь с самым невинным выражением лица.

Это выражение лица помогло ему избавиться от многих наказаний.

– Да, ты. На самых тихих всегда надо обращать больше внимания.

Он удивляется, и я встаю рядом, положив руку Кристине на талию. Очередь двигается медленно. Я молчу, пока мы смотрим, как трое мальчишек болтают и слоняются туда-сюда, пока мы ждём.

– Ты тихий.

Я мычу в ответ.

– Ждёшь с нетерпением?

Я смотрю на неё и её глаза полны озорства. Она подмигивает, и я закатываю глаза.

– О, да ладно тебе, кислая морда. Будет весело, – говорит она, ткнув мне пальцем в ребра и пощекотав меня. Я немного дёрнулся и скривил губы.

– Это не будет так ужасно, – говорит она с усмешкой в голосе.

Я поднимаю бровь, и она делает то же самое. Она проводит рукой по хвосту и затем обнимает меня, смотря на меня вверх, а её рука оказывается в моём заднем кармане. Я обнимаю её рукой и наклоняюсь, чтобы слегка чмокнуть в нос.

Мы не особо показывали свои чувства перед мальчиками. Могли поцеловать друг друга легко то там, то тут, но они знают, что происходит. Они понимают, что она – не просто девушка, с которой встречается их отец. Но та, кто будет рядом. И исходя из того, что мы обсудили с ними, учитывая наши развивающиеся отношения с Кристиной, они одобряют это. Им нравится Кристина и нравится проводить с ней время. Мне кажется, она им нравится даже больше, чем я большинство дней.

– Ты защитишь меня? – дразню я.

– Я буду защищать своего мужчину, честь скаута!

– Я твой мужчина?

– Чёртов попрыгунчик.

– Я согласен с этим, – я утыкаюсь носом ей в шею, вдыхая её невероятный запах.

Она всегда пахнет немного ванилью и сахаром. Это одурманивает, и я знаю, что мне всегда будет её мало. Я мычу, не в силах сдержаться, и позволяю моему языку слегка попробовать её. Я слышу, как она резко вдохнула и прижимаюсь губами к её шее, целуя и немного посасывая кожу.

– Пап! – мои глаза открываются, чтобы посмотреть на ребят.

С их позиции, вероятно (чему я очень рад), казалось, что я положил голову ей на плечо, в то время как обнимал. Не нужно, чтобы они видели, что я совращаю свою девушку.

– Да?

– Пора, – Рик кивает в сторону очереди, покалывая, что пришла наша очередь.

***

– Стоп! Нет! Что это было?

Я разворачиваюсь, ударяя непонятный объект.

– Энди, расслабься! Это всего лишь пластиковая занавеска на входе, – смеётся надо мной Кристина, даже не пытаясь скрыть этого.

– Ладно, ладно. Ты права, я немного на взводе.

– Думаете? Мистер Симсон, вам нужно расслабиться, – говорит Нолан.

Мальчишки идут впереди, и волна паники проносится через меня.

– Нет! Не идите без меня!

Все три дают мне многозначительный взгляд.

– Пап. Мы можем справиться с этим. Наверное, даже лучше тебя.

Упс. Это больно.

Но это, скорее всего, правда…

– Я могу защитить вас!

– Точно, – говорят мальчики одновременно, качая головами и удаляясь вглубь дома с призраками, пока я все ещё стою на входе.

– Готов?

– Давай просто закончим с этим. Ты должна мне огромный лимонный пирог после такого.

– Что пожелаешь, милый.

Она нежно гладит моё плечо, а я веду её перед собой.

– Думаю, все Энди бояться таких домов.

– Что?

– Ты знаешь... продюсера Энди. Иногда смотрю видео на Youtube, как он ходит по домам с призраками. Ты бы описался от смеха.

– Я не писаюсь от смеха.

– Только когда боишься?

– Да. Подожди. Нет! Я не писаюсь! Мы можем просто идти вперёд? Кто знает, как далеко уже ушли мальчики и, возможно, уже сговариваются с каким-нибудь зомби, задумывая что-то против меня.

– Слишком много паранойи.

– Нет. Я их знаю. И они совсем не ангелы.

– Не знаешь, откуда в них это?

– Вы собираетесь идти дальше или что? – я поворачиваюсь и вижу раздраженную группу тинейджеров, стоящих позади меня.

– Ладно.

Я подавляю желание пропустить подростков, не самый лучший момент, чтобы гордиться, и хватаю Кристину за рубашку, пока мы продвигаемся вперёд.

Я слышу звук слева и подпрыгиваю почти выше головы, тяжело дыша и крича, но продолжаю идти.

Все знают, что не надо останавливаться в доме с призраками. Так они тебя и схватят. Когда почувствуют твой страх.

Мы делаем около четырёх шагов, когда что-то хватает меня за лодыжку.

– Оно схватило меня, Кристина! Оно схватило меня!

Мои ноги пляшут как у какого-то иранского танцора. Я прыгаю от руки Кристины, и моя спина упирается в чью-то грудь. Я не уверен, что это, но это что-то огромное, и звуки, которые оно издает, далеки от успокаивающих. Я выскакиваю из его хватки и бегу впереди Кристины на несколько шагов. Она смотрит с удивлением на лице, но забывается, благодаря чему один зомби атакует её, выйдя из-за занавески.

Мои глаза расширяются, и я хватаю её за руку.

– Бежим! Оно идёт! Боже, умилостивись над нами! – ору я, боясь, что этот персонаж схватит мою девушку.

Мы продолжаем идти вперёд и каждый шаг что-то либо выпрыгивает на нас или хватает снизу!

– Нет! – кричу я на одно чудовище, указывая на него пальцем, пока он пытается подойти ко мне с окровавленным и липким лицом, но оно не останавливается и пытается схватить нас.

– Нет значит нет, черт возьми! Неужели ты не понял этого, когда был ребёнком?

Пока я отчитываю работника жуткого дома за плохие манеры, из-за занавески появляется маленькая девочка, одетая в платье и похожая на призрака. Она открывает рот и начинает поворачивать голову. Покругу.

– Что это за хрень? – кричит Кристина с дрожью в голосе, что не делает ничего с уровнем моего страха.

Это ложь. Это определено увеличивает мой страх.

– Мне не страшно. Мне не страшно. Мне не страшно.

– Мне чертовски страшно! Я признаю это! – громко говорит Кристина и затем кричит, когда что-то бросается на неё с чем-то вроде искусственного ножа, затем падает к её ногам и ползёт к ней.

– Я не описаюсь. Я не описаюсь. Я, черт возьми, не описаюсь! – кричу я.

– Где ребята? С ними всё в порядке?

– Каждый сам за себя, Кристина. Они потеряли своё право на нашу защиту, когда оставили нас и ушли вперёд. Продолжай идти, – говорю я ей, глубоко вдыхая, и осторожно иду к следующему повороту, прислонившись спиной к стене.

Я быстро заглянул за угол и повернулся обратно. Ничего не увидев, я делаю шаг, и меня атакует какая-то мумия.

– Стоп! Остановись! Ты не настоящая! Ты не настоящая!

– Энди! Ты где? Всё в порядке?

– Всё это неправда, – продолжаю повторять я, плотно сжав глаза.

Она хватает мою руку, заставляя снова громко закричать и почти выпрыгнуть из своей кожи. Моё сердце бьется так сильно, как будто может вырваться в груди. Я кладу руку на сердце, затем прощупываю пульс. Она закатывает глаза.

– Не слишком ли драматично?

Я останавливаюсь и смотрю ей в глаза.

– Я чуть не умер, Кристина.

Она смеется и мы заворачиваем за следующий угол, передвигая какие-то висящие тела, чтобы пройти, потому что, знаете, это нормально. Как только я прохожу эти тела, ещё одно тело падает сверху прямо перед нами. Я ложусь на пол, тяну Кристину за собой и начинаю ползти.

– Быстрее! Быстрее! Продолжай. Мы можем это сделать. Обещаю. Просто продолжай.

Мы заходим в комнату, которая выглядит как-то странно нормальной и это, естественно, заставляет меня нервничать. Я обнял её, что практически не позволяет идти, мои ноги расставлены по обе стороны от неё, но я не отпущу.

– Всё в порядке. Всё нормально. Ты слышала это? – вскрикиваю я, – нам не страшно! Мы знаем, что это всё не настоящее!

И хотя, я знал, что что-то должно было произойти в этой нормальной спальне, я не ожидал, что толпа колунов-зомби будет пытаться прорваться к нам через стену.

– Аааа! Господи, спаси нас! Нет! Вот дерьмо! Помогите!

– Энди! Бежим!

Я пускаюсь бежать и тащу Кристину за собой.

– Моё сердце! Я не могу! – тяжело дышит Кристина, и я странно удовлетворён тем, что она боится так же, как я, учитывая, как она была уверена в себе до этого.

– Мне казалось, тебе нравятся дома с призраками. Не так уж, как я смотрю сейчас?

– Я люблю их! Быть испуганным – лучшая часть! Я никогда не говорила, что мне в них не страшно.

Она еле успела договорить, когда другой кровавый зомби (больше никогда не буду смотреть Ходящих мертвецов, большое спасибо) идёт на нас, выпрыгивая на наш путь.

Мы оба отпрыгиваем, её спина ударяется в мою грудь, и я обнимаю её руками. Я бы хотел сказать, что так защищаю её, но на самом деле, это чтобы быть подальше от зомби.

– Всё в порядке. С нами всё хорошо. Мы почти в конце, – старается она заверить нас обоих.

– Описалась? Я нет. Потому что я не писаюсь в штаны.

Мы действительно почти закончили. Что значит, скоро будет что-то невероятно жуткое. Мы попадаем в дырку, которая похожа на выход и…

– Аааагррххх!

Что-то ударяет нас обоих сзади, и мы с Кристиной сгибаемся и машем руками на то, что орёт на нас и собирается атаковать, съесть наши мозги и превратить в ходящих мертвецов.

Очевидно, что мы не пересмотрели Ходящих мертвецов.

И затем мы слышим болтовню трёх маленьких засранцев, смеющихся с нас.

Глава 24

Энди

Мы задерживаемся около дома после тяжелой миссии по выживанию на её переднем крыльце. Я прижимаю её к двери и целую сильно и нежно. Мы официально встречаемся четыре месяца.

Четыре месяца, когда мы узнавали друг друга лучше, проводили время как семья. Когда Бри выпустилась из школы, мы с ребятами сидели рядом с ней.

Четыре месяца с синими яйцами и холодным душем.

Бри с подругой уехали в поездку с её родителями, а сыновья остались ночевать у Нолана.

– Как чертовски вовремя, – шепчет она, когда я целую её шею.

Она так права. Её глаза дразнят. Улыбка приводит в восторг. Голос легкий, сладкий и сексуальный, и заставляет моё тело и сердце чувствовать себя живыми.

– Что? – недоверчиво спрашиваю я со смехом в голосе.

– Я сказала, – она делает два шага ближе, кладёт руки мне на грудь, и её зелёные глаза смотрят на меня из-под длинных ресниц, – что, – она целует мою грудь и моё сердце почти взрывается, – сейчас, – она целует мою шею и это бьёт кое-куда южнее сердца, но ощущения те же, – самое время, – шепчет она мне в ухо, проводя рядом с ним языком.

– Ты… – начинаю говорить я, но мой голос надламывается как у моих сыновей во время полового созревания, когда её рука движется ниже, подтверждая, что я не должен спрашивать, но я всё же делаю это.

– Да?

Я прочищаю горло и слегка отстраняюсь, чтобы взять её руку и приостановить движение. Мы зашли слишком далеко, чтобы быть неуверенными.

– Ты уверена?

– Энди, милый, а ты?

Она закусывает нижнюю губу, поднимается на мысках и целует меня прямо в губы.

– Готов ли я?

Чёрт возьми, конечно. Я так заведен, что могу взорваться, даже ничего не начав.

Она смеётся таким сладким смехом, что я почти чувствую его на вкус.

– Кажется, это сложный вопрос, да?

– Милая, я всегда готов.

– Всегда?

Я останавливаю себя, чтобы не зарычать, когда чувствую её руку на молнии моих штанов. Она поддевает пальцем мой ремень и прижимается ещё сильнее, наши тела прислоняются друг к другу.

– С тобой всегда.

– Рада слышать.

– Так и есть.

Я сглатываю. Тяжело. Её руки отвлекают меня вообще от всего. Любая мысль? Исчезла. Одно её прикосновение, и я забываю своё имя. Она дурманящая, соблазняющая и самая великолепная женщина, которую я когда-либо встречал. Факт, что она хочет меня, сносит мне крышу.

– Больше никакого ожидания, Энди. Только я и ты.

Так много нашего времени мы проводим с детьми, особенно учитывая, что Бри скоро уедет в колледж. Столько лет были только Кристина и Бри, пока не появились мы.

Но теперь мы наедине.

Я никогда раньше не был нерешительным. Честно говоря, я всегда обычно прыгал, а потом смотрел куда, поэтому это чувство вообще для меня странное.

Я смотрю, и она прыгает.

Но нас связывает очень многое.

Бри. Аидан и Рик.

И очевидно, факт, что я отрастил вагину.

Она смотрит на меня, слегка вцепившись в рубашку, и почти умоляет взять её. Сделать моей. А я раздумываю, правильное ли это время, как маленькая испуганная сучка.

Я думаю об этом приблизительно шесть секунд и потом…

– Да пошло всё, – рычу я и целую её с такой силой, что она отшатывается назад.

Но я готов поймать её. Всегда.

Я сжимаю её задницу, поднимаю её и, спасибо Господи, она обвивает меня своими длинными ногами с силой питона.

Я начинаю двигаться, не разъединяя губ. Это неудобно.

Это получается неловко и любой, кто говорит, что могут целоваться и держать любимую женщину на руках, в то время как маневрируют по дому и не врезаются во всё подряд - лжецы. Это тяжело, но стоит того.

Когда мы, наконец, оказываемся в спальне, мы сразу падаем на кровать. Плюшевый плед такой мягкий под моей спиной. Я хватаю ворот её футболки и тяну, снимая её.

– Чёрт возьми, ты прекрасна, – выдыхаю я.

Её блестящие темные волосы падают на плечи, целуя выпуклость её груди, все ещё прикрытой простым белым лифчиком. Я вижу несколько веснушек на её груди и знаю, что посчитаю их позже, когда не буду умирать от желания быть в ней.

Мне нравится, что она игривая, забавная и всегда готова к приключениям.

И ещё больше люблю это, потому что она хочет этого со мной.

Я завожу руки ей за спину, чтобы расстегнуть лифчик, и чувствую, как её рука гладит мою шею. Я смотрю на неё, готовый скулить как щенок и умолять о милосердии, если она скажет остановиться.

Выражение её лица заставляет меня замереть.

– Что случилось?

Она опускает лямки на каждой руке, перед тем, как расстегнуть лифчик и медленно начать снимать его.

– Должна сказать тебе кое-что, перед тем, как ты... начнёшь лизать, целовать и делать всё, что хотел.

Она указывает на грудь и мои глаза закатываются из-за её нервозности.

– Хорошо.

– Это неловко, и ты будешь думать, что я самый бесполезный человек на планете, но…

Она смотрит на свою грудь и пожимает плечами.

Я сдерживаю желание посмотреть вниз на её обнаженную грудь, что, по-моему, очень похвально, перед тем, как повернуть её так, что она прижата к матрасу и целую её руку.

– Просто скажи. Клянусь, не буду так думать. Я никогда бы не смог так думать о тебе.

– У меня имплантаты.

Это не то, чего я ожидал.

– И это всё? Это то, что ты собиралась сказать мне?

Она кивает, избегая моих глаз.

– Кристина, посмотри на меня. Я здесь не чтобы судить тебя. Я люблю каждую клеточку твоего тела, изменена она или нет. Ты останешься собой.

– Ты не думаешь, что я шлюха или эгоманьяк, или что-то вроде того? Я просто устала от того, что моя чашечка даже не А размера. Только поэтому.

– Шлюха? – грубо смеюсь я.

Я падаю, смеясь в подушку рядом с её головой.

– Это не смешно, Энди! Я серьёзно!

Она хихикает и слегка толкает меня. Когда я, наконец, беру себя в руки, сажусь сверху неё. Я беру её руки в свои и завожу ей за голову, смотря на неё взглядом, в котором, надеюсь, она прочитает: «Не вздумай убирать их, иначе я отшлёпаю тебя по этой сладкой попке».

Мои руки скользят по её рукам, оставляя мурашки. Я беру ладонями каждую её грудь, не отводя взгляда от глаз.

– Они прекрасны, – бормочу я, наклоняясь и целуя её между ними, и покрывая их поцелуями.

– Идеальные.

Целую.

– Мои.

Целую. Втягиваю кожу. Облизываю. Кусаю.

Я чередую между втягиванием кожи и облизыванием, уделяя внимание каждой. Её ногти ворошат мои волосы. С её губ срываются приглушённые ругательства, и я еле сдерживаюсь, чтобы не засмеяться от неожиданности этого.

Я знал, что быть с Кристиной будет невероятно, но не принял во внимание, как весело будет узнавать вещи, которые заставляют её желать ещё больше. Планирую потратить время, делая только это.

Я нежно облизываю и покусываю, заставляя её извиваться подо мной, шептать моё имя глухим сексуальным голосом.

Дать ей оргазм будет просто. Моё тело как будто в огне и безумно желает её. Оно подрагивает от осознания и ждёт своей очереди. Но у меня другие планы. Видимо, у неё тоже.

До того, как я могу высказаться насчёт её груди, я голый. Даже не уверен, как это случилось. Но она здесь со мной, мы оба тяжело дышим, и она хватает меня за всё подряд, а я хватаю её.

У нас были месяцы на эротические игры. Едва прикасались друг к другу, пока я не развёлся. И сейчас, когда я впервые дотронулся до неё и попробовал, я рад, что мы ждали.

Ожидание сделало эту ночь только более великолепной.

Даже не буду упоминать, сколько раз я приходил домой и заботился себе только из-за одного её присутствия. Даже без удачи, моя выносливость поможет нам продержаться несколько часов.

Мои пальцы проделывают путь к её центру и я рычу от влажности, которую обнаружил. Вся моя нерешительность ушла и сейчас я готов брать. Я ввожу в неё два пальца и с наслаждением смотрю, как её зелёные глаза распахиваются, она выгибает спину, и её голова утопает в подушке подо мной. Я делаю быстрые движения, не уменьшая скорости и силы. Я чувствую её пульс на кончике пальцев и знаю, что она снова близка к оргазму. Я добавляю большой палец другой руки, нажимая на её самую чувствительную часть. Она бешено хватает простынь под собой, крутится, вертится, тяжело хватает воздух и ругается так, что любой моряк бы засмущался. А затем кричит моё имя.

Когда её тело содрогается, а рука накрывает моё запястье, я медленно достаю пальцы.

Я кладу их в рот, посасывая. Её глаза не отводят взгляда от моих губ. Есть что-то невероятно сексуальное в женщине, которая полностью принимает себя. Она не врет, пытаясь позировать как модель. Она не скрывает факт, что у неё силикон, который заставляет её чувствовать, что она лучше выглядит.

– Как я понимаю, тебе всё равно, что у меня не настоящая грудь?

Её глаза такие яркие, они выглядят как изумруды, а кожа светится красивым оттенком розового. Я смеюсь.

– Это значит нет.

– Потому что тебе нравится, когда грудь большая?

– И это тоже нет. Мне всё равно, Кристина, потому что я люблю тебя. Каждую твою часть. Они не искусственные. Они - это всё ещё ты.

Её глаза расширяются от моих слов, которые выскользнули без каких-либо усилий, как будто я говорил их ей всю жизнь.

– Что ты только что сказал?

Улыбаясь, я прикусываю нижнюю губу. Мне кажется, нет лучшего момента, чтобы дать ей понять, что я чувствую. Я смотрю ей в глаза и надеюсь, она может увидеть в них, что я говорю правду.

– Ты…

– Имел ли я именно это в виду? Чёрт возьми, да. Я люблю тебя, – говорю я снова, потому что сейчас, когда эти слова уже вырвались, повторить их намного проще.

– Я тоже люблю тебя.

Я целую её. Жестко. До боли. Потому что другого ответа быть не может. Когда я отодвигаюсь, её глаза блестят.

– Ты делаешь меня счастливее, чем я когда-либо была.

Гордость от услышанного наполняет мою грудь.

– Чертовски рад слышать это. И не планирую менять этого никогда.

– А сейчас... что мы будем делать с этим? – дразнит она, указывая на мою эрекцию.

– Что ты запланировала?

– Теперь я управляю шоу?

Я разворачиваюсь, ложусь на кровать рядом с ней и завожу руки за голову так же, как сделал ей ранее. Вместо того чтобы пытаясь выглядеть соблазнительно или невинно, она просто берет меня, как она делает всё в своей жизни.

Энергично.

С энтузиазмом.

– Чёрт возьми! – кричу я, а мои бёдра упираются в её лицо, когда я чувствую, как упираюсь в её горло.

– Извини. Не мог сдержаться.

Но очевидно, мой толчок не повлиял на неё. Она просто промычала в ответ. Её голова двигается вверх-вниз, а мягкие волосы как занавеска около её лица. Я тянусь и беру её лицо в свои руки, чтобы лучше рассмотреть.

Её рука обвивает меня, двигаясь, а её губы продолжают втягивать меня.

Я чувствую возбуждение, но ни за что не позволю нашему первому разу закончиться именно так.

– Женщина, ты должна остановиться. Сейчас, – рычу я.

Она легко двигается и садится сверху, используя руку, чтобы направить меня. Мы оба рычим. Несколько мгновений никто из нас не двигается. Я наслаждаюсь этим чувством, когда она на мне.

Она покачивается, заставляя меня сильнее вжиматься в неё. Её голова запрокидывается, а руки скользят по моей груди.

– Это так… о Боже... так хорошо, – выдыхает она.

– Да, – рычу я в ответ.

Если бы мой мозг в данный момент был соединён с телом, я бы, вероятно, сказал что-то более красноречивое, чем непонятное рычание и бормотание.

– Я думаю... мне нужно двигаться.

– Да.

Я решаю, что раз мой рот не работает, нужно полагаться на своё тело. Я беру её за бёдра и поворачиваю, чтобы я мог смотреть на неё сверху вниз. Хочу видеть её под собой.

Её темные волосы поразительно контрастируют с белым постельным бельём, её изумрудные глаза светятся. Её грудь подрыгивает, а кожа блестит от пота.

Я никогда не смогу найти что-то более красивое, чем она.

Я поднимаю одну её ногу и кладу себе на плечо, продолжая двигаться в ней, чтобы входить под другим углом. Я чувствую, как достигаю нужной точки внутри неё и почти вижу звёзды перед глазами. Я медленно выхожу и толкаюсь сильнее с каждым разом. С каждым новым толчком я чувствую, как мы становимся ближе к оргазму.

– О! О Боже! Да!

– Здесь?

– Мммм... да, – произносит она хриплым голосом.

– Ты почти достигла этого, детка. Я чувствую твой пульс на себе.

– О... да... Сейчас!

Всё происходит. Я сдерживаю желание взорваться прямо на ней. Я приземляюсь и нахожусь наполовину на ней, наполовину на кровати так, чтобы не выскользнуть из неё полностью. Я всё ещё пульсирую внутри неё после оргазма, когда чувствую, что она сжимает меня два раза.

Глаза Кристины закрыты, а на лице лёгкая улыбка. Она поднимает руку и роняет, как будто ей очень сложно держать её в воздухе. Понимаю это чувство. Я чувствую себя приятно опустошенным.

Но всё же знаю, что если бы она была готова сейчас, я бы был готов за секунду. Мы оба смеёмся. Когда она открывает глаза и видит, что я уставился на неё, она восхитительно кривит лицо и закрывает руками.

– Хватит пялиться на меня!

– Почему?

– Потому что!

– Ответ второклашки.

Она качает головой и пожимает плечами.

– На такое я не обижаюсь.

– Хочешь помыться?

Не знаю, зачем я это спрашиваю. Конечно, она хочет помыться. Не очень приятно лежать во всем этом, но я слишком эгоистичен и не хочу отпускать её.

– Хочу.

– Твоё желание - мой закон.

Из неё вырывается смешок.

– Это звучало так же слащаво, как я думаю, верно?

– Абсолютно. Но всё в порядке. Я всё равно люблю тебя.

Никогда не устану слушать это. Я смотрю, как она идёт в ванну, показывая смешную походку вразвалочку, и я смеюсь.

– Что ты делаешь?

– Ты ускользаешь от меня! – кричит она.

Чёрт. Я снова завёлся. Или все ещё заведён.

Глава 25

Кристина

– Почемууууу?

– Хватит вести себя как лентяйка!

Я ухмыляюсь.

– Нет.

– И это всё? Всё, что ты скажешь? Нет? Не ответишь ничего на моё высказывание о том, что ты лентяйка?

– Нет. Я действительно ленилась и знаешь что? Я хочу такой быть.

– Ужасное влияние. Что я скажу ребятам?

– Что ты встречаешься с великолепной женщиной, которая осознаёт, что, несмотря на то, во что хочет заставить нас верить общество, это абсолютно нормально иногда лениться. Господь дал себе день. Почему мы не можем? Мы не должны бесконечно бежать.

– То есть, сегодня ты не делаешь ничего?

– День отдыха, – объясняю я.

– Правда?

– Правда.

Я встаю с дивана, на котором сидела, и беру холодный чай с кофейного столика перед собой. Делая глоток, я удовлетворенно вздыхаю и облокачиваюсь назад. Он толкает мою ногу.

– Ну! Давай же чем-нибудь займёмся. Мне скууучно.

– Тебе скучно, – говорю я с каменным лицом.

– Да.

– Тебе тридцать пять.

Он кивает и затем пожимает плечами.

– Я тридцатипятилетний мужчина, которому скучно.

– Ты хуже мальчишек.

– Ребята играют в футбол с друзьями и меня не приглашали.

Я хихикаю и закатываю глаза. Прошло три недели с нашего первого раза и из них было всего несколько дней, когда мы не находили время для уединения. Медленное пламя наших отношений переходит в пожар и ничто не может погасить его.

– Хорошо, – вздыхаю я, как будто проводить с ним время - большая обуза для меня.

Но это не так. Даже отчасти. И зная Энди, у меня точно есть идея, как он хочет исправить свою скуку.

– И что ты хочешь делать?

Он покачивает бровями, улыбаясь по-волчьи, берёт кружку из моих рук и ставит на столик. Затем садится прямо между моих ног, заставляя меня лечь на диван.

– То есть, когда ты сказал, что тебе скучно…

– Знаешь, как сложно, когда тебе скучно, – говорит он, прижимаясь ко мне.

Из меня вырывается смешок.

– Боже, неужели ты действительно сказал это?

– Тебе тоже скучно?

Его губы на моей шее, и моё тело сладко подрагивает.

– Нет. Я уже выросла из этого.

– Я отчетливо помню, как ты говорила, что у тебя есть настроение для занятий и тебе нужно лекарство от скуки.

– Я не…

Я покрываюсь мурашками, чувствуя, как его руки двигаются к моей рубашке, задирая её, а его пальцы зажигают огонь на моём животе.

Он отстраняется, смотря на меня сверху вниз, перед тем как легко снять мою рубашку через голову и вместе с ней стянуть резинку, которой я собрала волосы. Он ухмыляется из-за отсутствия на мне лифчика, и я пожимаю плечами. Я говорила, что сегодня день отдыха, поэтому я и своим девочкам дала отдохнуть от ограничившего их белья.

До того, как я могу хоть что-то сказать, его рот снова на мне, его язык не спрашивает разрешения и даже не смотрит, готова ли я.

Никакой грации.

Он мощный и сильный.

На вкус он как жвачка с корицей, которую постоянно жуёт, и пахнет он тоже очень вкусно. Комбинация запаха чистого тела и немного пота из-за его пробежки с утра.

Его мышцы такие твёрдые под моими пальцами, когда я двигаю ими по его коже. Они напрягаются под моими пальцами, и когда я тянусь к вороту рубашки, он не тратит время на то, чтобы отстраниться, и помогает снять её.

Наши тела сливаются в сладостном столкновении, и моя грудь прижимается к его голой груди. Небольшое количество волос на его груди трётся о мою гладкую кожу, и это ощущение заставляет живот сжиматься. Я обвиваю его торс ногами, нуждаясь в этом давлении, чтобы ослабить это тянущее чувство.

Вот то, чего у меня никогда не было ни с кем, кроме Энди. Я могу ужасно себя чувствовать, быть без макияжа, быть в пижамных штанах и футболке, которую ношу уже несколько лет, одеть очки вместо контактных линз, и он заставит меня чувствовать себя красивее модели Виктория Сикрет. То, как его глаза пожирают каждую клеточку моего тела, его сердце бешено бьется под моей рукой и реакция его тела, которое я чувствую, потому что она упирается в меня, всё это заставляет меня чувствовать себя Супер Женщиной.

Десять минут назад у меня было желание не делать абсолютно ничего. Я собиралась провести весь день в лентяйстве и ждала этого. Желание ничего не делать было разрушено сокрушительной силой и сейчас всё, о чем я могу думать, это…

Энди.

– Энди, – бормочу я, повернув голову в бок, когда его губы путешествуют от моего рта, по линии челюсти и дальше, пока он не находит мою грудь.

Становиться старше не так страшно. Я чувствую себя сексуальнее, чем когда-либо, хотя это скорее всего благодаря Энди. Моя грудь становится такой нежной и чувствительной, что я могу за секунду дойти до стадии о-Боже-я-сейчас-получу-оргазм-от-одного-движения-языком.

– Что тебе нужно, детка? – бормочет он, все ещё целуя и втягивая мою кожу.

Он нежно покусывает, и мне кажется, из кончиков моих пальцев вырываются звезды, и я выгибаюсь.

– Тебя, – вдыхаю я.

– О, я весь твой.

– Сейчас, Энди! – кричу я. Так стремительно пролетев через волну оргазма, я должна опасаться, как бы не получить сердечный приступ.

Он поднимает свою голову, когда я прихожу в себя, но мои пальцы всё ещё впиваются в его голову и он улыбается.

– Всё ещё чувствуешь лень? – шутит он.

– Блин, Энди. Как ты это делаешь?

– Делаю что?

Я не отвечаю. Я смотрю в его глаза, такие счастливые и полные жизни. Полные любви. Я тяну его к себе и прижимаюсь ртом к его губам, продолжая тянуть за рубашку. Он помогает снять её, и я позволяю рукам тут же перейти на его задницу. Их упругость заводит меня.

– Чертовски сексуально, – шепчу я.

Лёгкая улыбка скользит по его красивому лицу. Я прижимаю руку и скольжу по его скуле. Он ловит её и целует каждый палец, и разряд электричества проходит через меня с каждым новым поцелуем.

– Держись, детка, – командует он, обвивая мои руки вокруг шеи и указывая, чтобы я обняла его ногами.

Одним легким движением он поднимает меня вместе с собой, как будто я мартышка. Затем он пытается снять шорты и двигается в сторону моей спальни. Он нежно кладёт меня на кровать, расправляя мои запутанные волосы вокруг меня.

– Ты заслуживаешь большего, чем быстрый оргазм на диване, когда я в середине того, чтобы испытать его сам.

Его глаза оценивающе разглядывают каждый миллиметр моего лица.

– Что?

– Ты стоишь настолько больше всего этого. Ты стоишь… черт возьми, Кристина. Ты стоишь всего. Ты можешь подумать, что мы не так долго вместе, и я только освободился от неё, но это не так. Ты. Ты всё для меня. Не могу поверить, что провёл столько лет своей жизни без тебя в ней и без тебя в моих мыслях. Но хочу, чтобы ты знала, это не что-то проходящее для меня. Это для меня всё.

Я закусываю губу, но слёзы все равно подступают. Я не могу остановить их. Шлюз был открыт и это его вина.

– Я люблю тебя, Энди.

Его большой палец стирает слезу с моей щеки.

– Это отлично, потому что я уверен, что чертовски люблю тебя.

Глава 26

Энди

Жизнь хороша.

По большей части.

Если не учитывать тот факт, что через два дня Бри уезжает в колледж и Кристина почти постоянно попадает в нелепые ситуации.

Вчера она приехала ко мне прямо из кафе, и складывалось впечатление, как будто она подралась с мешком муки. Я видел её даже у неё в ушах.

У неё под глазами тёмные круги от недосыпа. Конечно, она всё равно прекрасна. В погоне между рестораном Баланс, своим собственным бизнесом и отправкой Бри в колледж, она жутко себя выматывает и мне это не нравится. Поэтому мы с детьми запланировали немного веселья.

Мы вернёмся к основам и проведём вечер дома. Будем играть в игры, смотреть фильмы, бездельничать и поедать всю еду в доме. Бри с мальчиками в магазине, сгребают всякие снеки. Потом они закажут пиццу, а я еду за Кристиной. Не хочу, чтобы она переживала даже за то, чтобы ехать к нам на машине.

Я подъезжаю к её дому, вылезаю и иду к крыльцу. После того, как наши отношения стали серьёзнее, мы предоставили друг другу «политику открытых дверей» и обменялись ключами. Надеюсь, однажды нам будут не нужны разные ключи. Но это позже.

– Кристина? – кричу я, потому что не вижу её, но не получаю ответа.

Я иду в её спальню и нахожу её, сидящей кровати, немного сгорбившись.

– Детка?

Она смотрит на меня, а по её щекам текут слёзы. Чёрт.

– Милая… – говорю я успокаивающим голосом, сажусь рядом с ней и обнимаю.

Её голова падает мне на плечо, и она сопит, перед тем как разрыдаться.

– Я н-не хочу, чтобы она уе-зжала. У нас было не д-достаточно времени, – плачет она.

По крайней мере, я думаю, что она сказала именно это.

– Она не уезжает навсегда, – пытаюсь я успокоить её.

– Да. Она уедет и больше никогда не вернётся.

Я посмеиваюсь, но быстро останавливаюсь, когда она смотрит на меня. Но мне тяжело сдержаться. Она не здраво рассуждает сейчас.

Но я никогда не скажу этого вслух. Я быстро учусь и она явно не в настроении шутить.

– Ты, правда, считаешь, что Бри уедет в колледж и никогда не вернётся? Не будет проверять, как у тебя дела?

– Я не знаю. Кажется, она не может дождаться, когда уже уедет отсюда. Она уезжает через три дня. Три дня, Энди! И она уже собрала все вещи! Кто так делает?

Нормальные люди?

Я не смею объяснять, что она уже собралась, потому что её мама в последние дни просто потеряла рассудок. Или факт, что она и Гарди будут учиться вместе, и она более чем ожидает этой свободы от учебы в колледже. Или тот простой факт, что Бри - здоровая восемнадцатилетняя девушка, которая готова к следующей ступени в своей жизни.

Но вместо этого…

– Она любит тебя и, скорее всего, будет так скучать по тебе, что тут же захочет вернуться.

– Почему ты говоришь так? – говорит она и ударяет меня в плечо.

Я упоминал, что она очень раздражительна в последнее время?

– Эмм... Что насчёт…

Я крепко обнимаю её и смотрю на потолок в поисках ответов, но очевидно, что их там нет, и я мысленно молюсь, чтобы найти правильные слова.

– Я тебя люблю.

– Энди! Ты совсем не помогаешь!

– Буду честен, малыш. Не знаю, что ты хочешь от меня услышать.

Она сопит и встаёт, указывая на меня.

– Просто подожди. Однажды ребята уедут от нас, ты будешь плакать, и у меня не будет ни капли симпатии к тебе.

Я смеюсь. Закатываю глаза.

– А. Хорошо.

Они не оставят меня. Они папины мальчики. Даже в свои четырнадцать они всё ещё хотят проводить время вместе со мной. Я буду учить их на дому, если придётся. Я разберусь с этим дерьмом.

– Хорошо? Хорошо? Энди! Они уедут в колледж! От нас! Скоро они все уедут!

Она начинает смеяться, когда я мерю кругами комнату.

– Они не оставят нас, – я пожимаю плечами, как будто всё решено, – я закрою их спальни. Снаружи.

– Нет, ты так не сделаешь. Они будут как Бри. Будут ждать, чтобы уехать от нас. И они никогда не вернутся.

– Эй! Не надо быть такой злой!

– Я злая?

Я осознаю, что из ситуации, где она сходит с ума, уже мы оба несёмся на этом поезде и я должен срочно вытолкнуть нас из него.

– Иди сюда, – говорю я и протягиваю ей руку.

Она берёт её и сжимает. Я веду нас в спальню Бри. Дверь открыта и я решил, что мы можем войти. Я указываю на столик рядом с кроватью и на фотографии на нём. Это коллаж, который Бри сделала Кристине на День матери и распечатала себе такой же.

– Чьё фото она хранит около кровати? Кого видит каждое утро?

Кристина кивает и улыбается, проводя кончиками пальцев по их лицам. Затем иду к зеркалу над комодом, где она повесила некоторые фотографии. Фото с ней и Гарди, ещё больше с ней и Кристиной, фото некоторых её друзей и Тодда.

– Откуда она их взяла?

В нескольких рамках стоят селфи Бри с ребятами, и ещё одна, где я стою позади Кристины, обнимая её. Фото с Гарди и ребятами. И ещё одна, где мы впятером стоим перед нашим домиком: Кристина сидит на моём бедре, ребята на земле жарят на костре маршмеллоу, а Бри стоит за нашими стульями, облокотившись на них, и я смотрю на неё, улыбаясь.

– В ту нашу поездку. Мне кажется, Гарди сделал их. Бри даже не знала этого, пока он не дал ей свой телефон, когда они ехали обратно.

– Они… – я не могу закончить. Они неадекватно прекрасные.

– Знаю, – говорит она, – теперь ты понимаешь? Она не может уехать.

Я оглядываю комнату, заставленную коробками и чемоданами, которые она собрала.

– Думаешь, она разозлиться, если мы всё разберём?

Она смеётся и прислоняется, крепко меня обняв. Я целую её в лоб и вздыхаю. Я не осознавал, как быстро привязался к Бри. Все это начиналось медленно и сейчас я чувствую, что у нас было недостаточно времени. Когда она приехала к нам в домик, это была поворотная точка. Видение того, какой наша семья могла бы быть. И за всё лето мы создали много воспоминаний. Рыбачили с ребятами в другие наши поездки туда, разводили костры на заднем дворе. У нас было отличное лето. Но она уезжает.

Поэтому нам нужно быть у меня и наслаждаться её последними ночами с нами.

– Поехали создавать воспоминания, – говорю я, прижимая её к себе.

Она кивает один раз, приподнимается на мысочках, целует меня в щеку и потом в губы. Я углубляю наш поцелуй. Мы не ограничим эту ночь семейным просмотром фильмов. Мы создадим несколько наших собственных воспоминаний.

– Аидан, остановись! Ты кладёшь слишком много!

– Никогда не бывает слишком много, Бри! Ты вообще что-нибудь знаешь?

– Я знаю намного больше, чем ты, и это очевидно. И я говорю, что это слишком.

– Рик. Скажи, что она не права.

– Я остаюсь вне этого всего. Я обдумываю свои дела.

– Ты такой подлиза!

– Кто подлиза? Я просто не хочу вмешиваться в ваши странные дела.

Я смотрю на Кристину и пожимаю плечами. Её широкая улыбка доказывает, что дополнительное время, которое мы провели вместе, было верным. Я не шутил, когда говорил, что она выпала из жизни в последнее время. Была слишком эмоциональна, но учитывая, что Бри скоро уезжает в колледж, я понимаю это.

– О чем они говорят? – спрашивает Кристина.

– Без понятия.

– Ну, хватит уже! Она отвратительна! Двигайся и дай мне это сделать.

– Ты не знаешь всего, Бри! Дай нам помочь.

– Ребята! Папа будет здесь с Кристиной в любую минуту, и мы хотим успеть, так?

Мы оба слышим, как Рик вздыхает, как будто он раздражён.

– Хватит спорить и найдите уже компромисс. Это почти последний вечер перед тем, как Бри бросит нас и я не хочу провести его ругаясь. Мы сделаем один нормальный и один не очень?

Я смотрю на Кристину, в то время как мы стоим за стеной, которая отделяет кухню и гостиную, и подслушиваем за нашими детьми. Не пойму, как они могли нас не услышать.

– Нормальный? Видишь, ты занимаешь не ту сторону!

– Чёрт возьми. Почему ты ведёшь себя как девчонка?

– Эй! Я чувствую, что должна обидеться.

– Почему?

– Потому что я девушка.

– Но ты не просто девушка. Ты Бри.

– Мммм... спасибо?

Я сжимаю губы. Интересно, как их образ её изменился. У них больше нет никакой влюбленности к ней.

– Теперь они как братья с сестрой, – шепчет Кристина и её голос дрожит.

Я киваю и смотрю на неё.

– Ты снова собираешься заплакать, да?

– Заткнись! Я не могу сдержаться, – бормочет она через смех, стирая слёзы.

Я качаю головой и затем втаскиваю её в кухню, но останавливаюсь, как только вижу, над чем они спорят. Всё на кухне покрыто ингредиентами. Соус для пиццы, на половину пустая упаковка пепперони, нарезанный зелёный перец, лук, банка грибов и много (очень много) сыра. Выглядит, как будто они даже пытались сделать самодельное тесто.

Как долго меня не было?

Нужно же время, чтобы тесто взошло или что там оно делает? Я смотрю на свои наручные часы и поднимаю бровь. Оказывается, дети решили не заказывать пиццу и сделать её сами. Зная сына, Аидан пытался положить слишком много сыра сверху.

Я прочищаю горло, и три головы резко отрываются от их занятия.

– Уходи! – кричит Рик.

– Ты ещё не должен был вернуться. Мы собирались сделать сюрприз.

Кристина, береги Боже её сердце, начинает плакать. Снова.

Я вздыхаю.

У Рика и Аидана становятся щенячьи глаза, а Бри закатывает глаза.

– Всё в порядке. Просто она более эмоциональна, – говорю я, целуя её в голову.

– Я так вас л-люблю.

– Мам, – успокаивающе бормочет Бри.

– Простите, – сопит она, – я счастлива. Честно.

Мои брови задрались до волос.

– Честно! – говорит она, ударяя меня плечом, – мне грустно. Но я счастлива. Правильные шаги, да детка?

– Правильные шаги, – соглашается Бри.

– Хорошо. Что у нас тут?

Это заставляет Аидана и Рика вырваться из их эмоционального транса.

– Мы делаем домашнюю пиццу!

– С дополнительным сыром, – гордо добавляет Аидан.

Бри рычит и все пятеро из нас начинают работать вместе, насколько это возможно в тесной кухне. Два часа спустя пицца съедена, мы сыграли в Уahtzee и один круг «Скажи, если сможешь» и невероятную игру, где ребята продолжали спрашивать «Кто облажался?» и находили себя оооочень смешными, и затем мы сели смотреть кино.

Рик начал делать попкорн и как только начали раздаваться щелчки, я заметил, как напряглась Кристина.

– Эй, – попытался я привлечь её внимание. – Ты в порядке?

Она сглотнула и пару раз кивнула.

– Сойдёт, – пробормотала она.

– Уверена? Ты бледная.

– Просто... дашь мне минуту?

Она встаёт и бежит в ванну. Я обмениваюсь взглядом с Бри и замечаю её нахмуренное лицо. Я иду за ней, потому что беспокоюсь.

– Кристина? – спрашиваю я через закрытую дверь, стуча по ней пару раз.

– Да?

– Всё хорошо?

– Я…

Я слышу, что её выворачивает, а с Маргаритного безумия мы знаем, как хорошо я с этим справляюсь.

– Всё нормально, буду через пару секунд.

– Уверена? Ты хочешь... чтобы я…

Хотя такое ощущение, что её голова сейчас в туалете, она всё хихикает.

– Нет, Энди. Всё в порядке. Думаю, просто сложный день. Бри уезжает и всё это вместе…

– Уверена? Я могу принести 7-Up или пригласить Бри.

– Обещаю. Я скоро выхожу.

Спускает туалет. К горлу подступает.

У меня.

Не у неё.

– Хорошо. Это из-за еды?

Она чувствовала себя не очень уже несколько дней, но она вымотана. Она слишком напряженно работает и уезд Бри сказывается на не сильнее, чем она думает. До того, как мы с мальчиками вошли в их жизнь, они были вдвоём. Вскоре я слышу, как открывается кран раковины.

– Может. Не знаю. Думаю, да.

– Хорошо. Я здесь, если тебе что-нибудь нужно.

Она открывает дверь с широкой улыбкой на лице.

– Видишь? Всё хорошо.

Я внимательно смотрю на неё и вижу, что это правда, поэтому решаю обнять её и крепко держать, надеясь, что она, правда, в порядке.

Глава 27

Кристина

Пять минут назад Энди забрал меня из кафе. Очевидно, что я сама могу ездить с работы и на работу, и иногда неудобно, что машины нет рядом. Но мы начали это делать, чтобы у нас было немного тихого времени вдвоём каждый день. Он отвозит меня на работу с утра и забирает в конце дня. Мы начали так делать через неделю после того, как отправили Бри в колледж. Он знал, что я чувствую себя плохо из-за её отъезда, и как всегда знал, что мне большего всего нужно.

Он.

Хотя сегодня он забрал меня с работы раньше. Утром он заметил, что я чувствовала себя не очень, и спросил, хочу ли я уехать с работы пораньше. Сил сопротивляться у меня не было.

Последние недели что-то происходило. Ни плохое. Ни хорошее. Просто... что-то другое. И я не могу понять, в чём дело. Но я не позволю этому разрушить наш вечер.

– Что такое?

Я фыркаю, потому что меня жутко раздражает, что он так всё подмечает.

– Ничего!

Он хмурит брови.

– Что-то точно так. Что такое? Скучаешь по Бри?

Всегда. Уже шесть недель как она уехала. Но дело не в этом.

– Я же сказала, что со мной все в порядке! Что не так с тобой?

Он смеётся на моё отрицание.

– Тебе нужно покакать?

– Нет, мне не нужно... покакать, – шепчу я последнее слово, оглядевшись, что не имеет никакого значения, потому что мы одни в машине.

– Это нормально, если тебе хочется. У меня есть спрей, если нужно. Тесс подарила его всем парням на рождество. Она однажды приехала в офис и сказала, её достало, что здесь постоянно воняет дерьмом, в прямом смысле этого слова, и она купила каждому из нас по спрею, чтобы мы пользовались им, когда какаем.

Я кривлю нос и не могу не спросить.

– Чтобы он помог тебе покакать?

– Нет.

Он разражается смехом, наклоняясь вперёд. Когда он, наконец, занимает обычное положение, смотрит на меня и снова смеётся.

– Не чтобы помочь покакать, – говорит он, вытирая слезу, – я не восьмидесятилетний старик, которому нужен чернослив в его питании. Он для того, чтобы лучше пахло после этого.

Я качаю головой.

– Мне не понятно.

Он вынимает флакон из бардачка и даёт мне.

– Ты возишь его с собой?

Он смотрит на меня.

– Конечно! Что, если мне придётся какать в общественном туалете?

– Ты идёшь и какаешь! Зачем тебе спрей?

– Чтобы лучше пахло! Мне кажется, я уже объяснил это.

О Боже мой. Не могу поверить, что мы обсуждаем это.

– И ты говорила, что твои какашки не воняют…

– Они не воняют! Сейчас.

Он смеётся.

– Так дело в этом? Тебе нужно покакать, когда мы приедем к тебе? Обещаю, не буду судить тебя. И не буду ничего нюхать, ты просто используй его, – указывает он на бутылку в моих руках, – как только войдёшь в туалет, и я клянусь, это как какашное волшебство! Никакого запаха. Поверь мне, он нужен, когда в твоём доме мальчики. Ты будешь всю жизнь благодарна Тесс за то, что она познакомила меня с этим. Ты никогда не унюхаешь, что я покакал.

– Ты же понимаешь, что мы уже пятнадцать минут разговариваем про какашки?

Он пожимает плечами.

– Да? А ты хочешь поговорить о чём-то ещё?

Маленький засранец!

– О, ты хорош!

– Знаю, – ухмыляется он, затем смотрит на меня и вздыхает.

– Кристина, детка, что такое?

– Ты не отстанешь, да?

– Без шансов.

Он останавливается около аптеки и бросает мне ухмылку.

– Подожди меня, ладно?

Я оглядываюсь.

– Почему? Что ты делаешь?

– Скоро вернусь и объясню.

– Мы вводишь меня в замешательство.

Он мягко улыбается, наклоняется и целует меня. Коротко и нежно. Он трётся своим носом о мой, перед тем как отстраниться и взяться за дверную ручку.

– Всё станет понятно через несколько минут. Обещаю.

Я киваю головой и тихо сижу в автомобиле, пока он идёт в аптеку. Я вижу, как администратор смотрит, как он входит. Она встаёт и поправляет свой хвост. Стерва.

Эти тупые гормоны сносят мне крышу. Становиться старше иногда хреново. И в последнее время я просто не могу сдерживать эмоции. Я даже думала, что у меня ранняя менопауза, но это не может быть она. Мне едва за сорок! Я теряю Энди из виду, когда он заворачивает за прилавок. Я тереблю губу, раздумывая, что он там делает и что хочет купить. И я становлюсь всё более обеспокоенной на счёт своего жуткого состояния в последнее время.

Как только Энди идёт к кассе и ставит корзину на прилавок, плечи администратора падают. Он ухмыляется широкой улыбкой, расплачивается, берет пакет и идёт в пикап. Он садится в машину и подмигивает мне, положив пакет назад. Какое-то время он смотрит на меня с ухмылкой.

– Что?

– Я всё время чувствовал, что ты смотришь.

– Я не смотрела!

Он так раздражающе уверен в себе. Но у него есть на это причины. Он постоянно оборачивался, куда бы мы не пошли.

– Да, смотрела.

– Ты такой негодник!

– Мужчины не негодники, Кристина, – ухмыляется он и качает головой в наигранном разочаровании.

Я скрещиваю руки на груди и пытаюсь как можно более убедительно смотреть на него.

– Посмотрите-ка, ты защищаешь странности, потому что ты негодяй! Дерзкий негодяй.

– Неисправимая, – дразнит он.

– Возможно, я не была бы такой, если бы ты не был таким скрытным.

– Хорошо. Я вижу, ты не успокоишься, пока я не объясню, почему так счастлив и у тебя нет причин так себя вести.

Он тянется на заднее сиденье и достаёт пакет. До того, как я могу посмотреть в него, он притягивает меня к себе, встречая мои губы своими, и это сносит мне крышу. Он наклоняет голову, и я наклоняюсь ближе, проклиная консоль между нами. Его язык скользит по моему. Я кусаю его нижнюю губу, и он рычит, зажигая во мне огонь. Мы сидим в центре парковки аптеки, скрываясь как подростки, и мне всё равно. Надеюсь, эта стерва смотрит на нас и уже позеленела от зависти. Я вдруг становлюсь как шестнадцатилетка. Мы разъединяется, чтобы вдохнуть воздуха, и он улыбается, закусывая нижнюю губу. Люблю, когда он так делает.

Это так влюбляет, так сексуально и так по «Энди».

– Мои глаза смотрят только на тебя, Кристина. Не на ту девушку в аптеке. Не на мам из школы ребят. Не на девушку в магазине, когда мы выбирали мальчикам джинсы. Только на тебя. У тебя нет причин беспокоиться. Нет причин ревновать. Никогда не забывай этого, ладно?

Я вся размякла и едва отвечаю.

– Да.

Как только я снова оказываюсь на своём сидении, то смотрю в пакет, который всё ещё на моих коленях.

– Ты что-то купил для меня?

– Да. Ну, это для нас обоих. И ребят тоже. Загляни.

Я раскрываю пакет и заглядываю внутрь, чувствую, как жар струится внутри меня. Я смотрю даже не моргая. Даже не притрагиваясь к содержимому. Рука Энди ложится на моё бедро и слегка сжимает. Мои глаза медленно поднимаются от пакета на его лицо. Я ожидаю увидеть всё, что угодно, но не эту широкую улыбку.

– Ты не догадывалась? – говорит он мягким, успокаивающим голосом.

– Мне кажется, лучший вопрос, как ты догадался?

– Кристина. Я мужчина, а не идиот. Я кое-что понимаю насчёт женского тела.

– Но... что, если… это просто сбой?

– Что, если это действительно так?

– О Боже, Энди! Что, если я?..

– Скажи это слово, Кристина. Я обдумывал это весь прошлый месяц и должен сказать, сначала я едва не описал себя, но сейчас…

– Что сейчас?

– Чувствую себя потрясающе, обдумывая всё это.

– Чёрт. Я такая дура. Вот, для чего нужно половое воспитание. Женщины живут в замешательстве! Мои циклы никогда не бывают нормальными. Никогда. Чееерт. Когда на стрессе, у меня никогда нет месячных.

– Мы не были достаточно осторожны. Моя вина. Нужно было спросить. Мы обсуждали, что оба сдавали анализы, но были достаточно безответственными насчёт предохранения.

– Полагаю, в ближайшее время нас не попросят проводить половое воспитание, да?

– Да. Вероятно. Но я не какой-то испугавшийся подросток. Возможно, это неожиданно, но не могу не сказать, что это невероятный подарок.

Я смотрю на него какое-то время, понимая, что он говорит от всего сердца.

– Энди, мы не можем... Не можем.

Он кладёт свою руку на мою, и я поднимаю глаза, чтобы посмотреть на него.

– Мы можем. И мы сделаем это.

Не понимаю, как он может быть таким спокойным. Вероятно, потому что он умнее меня, раз понял, что я могу быть беременна. Я даже не думала об этом слове.

– Что подумает Бри? А мальчики?

– Они поймут, что мы любим друг друга, а доказательством этому будет она.

– Она?

– Конечно.

– Ты уверен насчёт этого? И думаешь, всё в порядке?

– Ничто в этом мире не может сделать меня более счастливым, чем то, что ты будешь вынашивать моего ребёнка.

Слёзы, которые я каким-то чудом сдерживала, начали капать. Его глаза смягчились, и он поцеловал меня в щёку и потом в губы. Я чувствую соль от моих слёз на его губах. Когда он отрывается, то не отодвигается далеко. Он утыкается лбом в мой лоб и обвивает рукой мою шею. Каждый раз, когда я выдыхаю, он вдыхает, забирая моё дыхание. Его рука гладит мою щеку.

– Неужели это правда происходит? – говорю я дрожащим голосом.

Он поднимает голову и подмигивает.

– У меня хорошее предчувствие, но нужно использовать то, что в этом пакете, чтобы узнать точно.

Я снова смотрю в пакет и хихикаю.

– Энди, ты купил почти десять тестов на беременность.

– Ты сказала это слово! Я тобой горжусь.

– Зачем ты купил так много?

Он пожимает плечами.

– Я подумал, что ты захочешь быть уверена.

– А Читос и эти пшеничные крекеры?

Он потирает свою шею и отворачивается.

– Я заметил, что ты стала есть много этих крекеров в последнее время, – и посмеивается, – я подумал, что тебе их очень хочется.

Моё сердце сейчас взорвется от этой нежности.

– А Читос?

Он улыбается и у него появляется ямочка, как у Рика.

– Просто классные.

– Ты иногда как подросток.

Он резко вдыхает, прижимая руку к груди.

– Ты издеваешься над возрастом папочки?

– Фу. Никогда больше так не говори.

– Так ужасно звучит?

– Да, – киваю я.

Он смеётся, наклоняется и снова меня целует. Он кладёт руку мне на живот, и мы оба смотрим, как он водит пальцем по кругу моей футболки.

– Готова выяснить, прав ли я?

– Ты же всегда будешь напоминать мне, что узнал о моей беременности раньше, чем я, да?

– Да. Скорее всего.

– Ладно. Давай узнаем, вынашиваю ли я твоего ребёнка.

– Это определённо самое сексуальное, что ты когда-либо мне говорила.

Глава 28

Энди

– Дорогой, мне кажется, я не хочу писать.

Я улыбаюсь с другой стороны двери ванны, её голос звучит таким потрясающим и потерянным... я полностью потерял свой разум с ней. Я два раза стучу в дверь.

– Я вхожу, ладно?

– Сюда? – вскрикивает она.

– Детка. Ты писала с открытой дверью после того, как у нас был секс. И у меня два парня, которые писают, где только им вздумается, поэтому да. Я вхожу. Там нет ничего такого, чего бы я ни видел.

Я приоткрываю дверь и заглядываю внутрь.

– Привет.

Её плечи напряжены, и она закусывает нижнюю губу, из неё вырывается жалостливый смешок перед тем, как её голова падает.

– Смотришь, выйдет ли из тебя что-то?

Она снова смеётся.

– Нет, засранец! Я не знаю... Всё это слишком.

– Почему?

– Ты сейчас шутишь? Действительно, почему?

– Честно, не предполагаю. Я немного в экстазе.

– Ты немного больной.

– Нет. Я просто тебя люблю и знаю, что всё это просто идеально. У нас не было нормального начала и наши семьи смешались, и очень-очень давно не делали всех этих детских вещей, и вероятно, мы будем снова как слепые, идущие на ощупь. Но я не хотел бы пройти вёе это ни с кем другим, кроме тебя.

– Откуда ты всегда знаешь, что именно нужно сказать?

– Не знаю. Не всегда. Помнишь, я попросил тебя, могла бы ты класть мои полотенца по-другому, когда ты помогала мне со стиркой? Или спросил, кто учил тебя водить? Или помнишь, я сказал, что заберу все твои инструменты, когда мне на голову упал карниз, который ты сама повесила? Или…

Она подняла руку, чтобы остановить меня, чтобы я не закопал сам себя.

– Или сейчас. Серьёзно. Не надо напоминать, – закатила она игриво глаза.

– Видишь? Я не идеален. Но вместе мы идеальны.

– Чёрт возьми. Ты говоришь невероятно милые вещи!

– Только для тебя, милая. Только для тебя, – целую я её в лоб.

– А сейчас пописай на эту палочку и докажи, что я прав и внутри тебя моя маленькая доченька.

– Ладно, – бурчит она, – но я, правда, не могу пописать.

Я наклоняюсь и хватаю одну из бутылок и витаминную воду, которую купил в магазине и закрученную трубочку, потому что так пить веселее. Я открываю крышку и вставляю трубочку, поднося к её губам.

– Молодец, – говорю я, когда она делает несколько глотков, – хочешь, расскажу тебе историю, пока мы ждём?

– Какую историю?

– Хм… Как насчёт романтической истории?

– Она мне понравится?

– Почти уверен, что да. Однажды…

Её смех прерывает меня, и я повторяю.

– Как я говорил до того, как ты грубо меня прервала, однажды жили три холостяка. Они жили не очень хорошо. И к слову, были не самыми счастливыми членами этого общества. Слишком часто они обедали перед телевизором, едва разговаривая друг с другом. Они были озлобленные, циничные и несостоявшиеся в жизни. Пока красавица с волосами цвета вороньего крыла и её дочь не вошли в их жизни и не напомнили, что мир полон света, и глупо позволить тьме всё разрушить. Два младших холостяка, возможно, влюбились в дочку, пока не осознали, что очень любят её не за то, как она выглядит. А старший из них? Он влюбился. Очень быстро и сильно в красавицу. Вскоре он понял, что она красива не только снаружи, но и внутри. И это заставило его быть… лучше. Это заставило младших холостяков быть лучше тоже. И после разговора с молодыми, он решил, что она должна быть в их жизни ещё больше. А можно и навсегда. А затем она позволила ему увидеть её покачивающееся тело и он погиб. Конец.

– Боже, ты был так хорош! – смеётся она сильно и вдруг… писает.

– И ты писаешь, да?

– Мог бы и не комментировать это. Иначе это испугает её и всё пойдёт обратно.

– Я, конечно, не врач, но не думаю, что это возможно. Ты попала?

Она кивает и сглатывает.

– Думаю, да.

Она кладёт тест на столешницу, встаёт, натягивает штаны и моет руки. Я беру её лицо в свои руки и целую.

– Несмотря на то, что он покажет, ты - моя.

– Обещаешь?

– Навсегда.

– Это большое обещание.

Я пожимаю плечами и снова её целую.

– И самое лёгкое, которое я когда-либо делал.

Я целую её так сильно и долго, что мы едва слышим таймер, который я завёл. Но учитывая, что мы хотим узнать, изменятся ли наши жизни, мы отстраняемся и смотрим.

– Чёрт возьми.

– Да.

– Но…

– Ооо…

– Я имею в виду…

– Да.

– Это всё, что ты собираешься говорить? – плачет она.

– Ну… Я могу начать с того, что был прав, но…

– Это будет противоречить моему утверждению, что ты всегда знаешь, что сказать.

– Да.

– Ты понимаешь, что мне нужно пописать ещё на все другие?

– Да.

– Хватит это повторять!

– Если я скажу то, что мне хочется, мне конец…

Она закатывает глаза.

Следующие несколько часов мы занимаемся всё тем же: я даю ей пить, а она пытается передо мной пописать. Каждый тест оказывается положительным.

– Они же не могут все быть положительными?

Она все ещё сидит на унитазе, я сажусь перед ней.

– Учитывая, что ты беременна, да. Я уверен, что могут.

– Уверена, иногда бывают ошибки.

Я хмурюсь.

– Хорошо. Да. Именно это сейчас произошло.

– Энди!

– Кристина! – дразню я её, широко раскрыв глаза.

– Ты не помогаешь.

– Я не помогаю? Я купил тесты, дал тебе воды и рассказал историю, чтобы ты пописала.

– Но…

– Милая. Всё будет отлично. Почему ты так переживаешь?

Она посылает мне такой взгляд.

– Я не молода, Энди.

– Это не важно. Внутри мне пятнадцать и это снижает твой возраст. Всё будет нормально.

Она хлюпает и вытирает слёзы.

– Да, – соглашается она, кивая.

– Хочешь, я тоже на них пописаю?

Она хрюкает и быстро закрывает свой нос.

– Ты бы сделал это?

– Чтобы разбить твою теорию, да.

– Тебе нужна вода?

– Нет. Я смотрел, как ты писаешь почти час, мне уже давно пора отойти, – признаюсь я.

Мы меняемся местами, я встаю, она подглядывает за мной.

– Так несправедливо, что ты можешь встать и сделать это, где хочешь.

– И у нас не бывает месячных, не забывай этого.

– Ты должен говорить что-нибудь успокаивающее! Что-то типо «зато ты не выращиваешь волосы на груди».

– Зачем мне говорить такое? Это круто. И сексуально. Особенно, когда я делаю там стрижку. И не отрицай, что тебе это нравится, ты постояяяянно играешь с ними.

– Неважно, – ворчит она.

– Готово.

Я кладу тест, застегиваю штаны и мою руки. Потому что я взрослый мужчина и мне не надо напоминать об этом в отличие от моих сыновей.

Спустя три минуты, звенит таймер и мы смотрим на него.

– Чёрт.

– Да, детка! – кричу я, начиная крутить её в маленькой ванне.

Я ставлю её на ноги и беру её лицо в свои руки, целуя каждый его миллиметр.

– Я так тебя люблю, – говорю я перед тем, как упасть на колени и задрать её футболку.

Я целую её голый живот, который ещё не округлился от моего ребёнка.

– Ты, маленький создатель неприятностей. Я тебя тоже люблю.

Когда я встаю на ноги, у Кристины на глазах слёзы и небольшая улыбка.

– Энди…

– Эй. Никаких слёз. Всё будет отлично. Обещаю.

– Но дети…

– Будут рады иметь маленького братика и сестрёнку, чтобы понянчиться. Просто напоминаю, что ребята всегда хотели маленькую сестрёнку, почему бы тебе не поработать над этим? – дразню я её.

Она закатывает глаза и проводит пальцами по моим волосам.

– Ха-ха. Посмотрим, что я могу сделать. Хотя, всё уже и так решено.

– Я счастлив, – говорю я, прислонившись своим лбом к её.

– Правда?

– Правда. Это хорошо, Кристина. Благословение.

– Я нервничаю.

Я киваю.

– Конечно. И я. Но это не значит, что мы не можем быть счастливы из-за этого. Кроме того, лучшее в этой жизни не так просто получить. Думаю, Бог хочет встряхнуть нашу жизнь.

Глава 29

Энди

– Готов? – спрашивает Кристина, пока ставит кастрюлю с овсяными батончиками и карамелью на стол.

Так мы умасливаем детей.

– Нет, – хмурюсь я, – ребята могут знать, что их папа встречается с кем-то, а сейчас узнают, что это за собой влечёт.

Она смеётся.

– Думаешь, я хочу сказать Бри? Как я смогу убедить её, чтобы они с Гарди не проводили ночи в общежитии.

Я подмигиваю.

– Мы облажались.

– Почему вы облажались? – спрашивает Бри, входя в комнату.

Я даже не слышал, как она вошла, но я счастлив, что ей настолько комфортно в моём доме, что она даже не стучит.

– Моя девочка дома! – кричит Кристина и крепко обнимает Бри, перед тем как отпустить, и я приобнимаю её.

– Как поездка?

– Отлично. Всё было легко, потому что вёл Гарди. Я получила ваше сообщение, что нужно сначала приехать сюда и столько всего напихано в его машине.

– Он не хочет зайти?

– Нет. Боюсь, Тесс психанет, если он не будет дома как можно раньше.

– Готова к отдыху?

– Конечно! Знаю, что это всего неделя, но будет очень классно несколько дней не думать так много.

– Хочешь батончик?

Кристина поднимает кастрюлю почти ей в лицо, и я сжимаюсь. Она явно палится.

– Что случилось? – спрашивает Бри, поднимая батончик и кусая его.

Она закатывает глаза и стонет.

– Как вкусно, – бормочет она. – Ты должна делать их мне каждый раз, когда будешь собирать еду с собой, ладно?

– Хватит говорить про отъезд! Ты только приехала! – кричит Кристина.

Я смеюсь, прижимаю её к себе и целую в лоб. Бри смотрит на нас и мягко улыбается.

– Расслабься мам. У тебя есть Энди и мальчики.

– Мальчиков здесь большинство! Неужели тебе нисколько меня не жаль?

Я закатываю глаза и открываю холодильник, беру лимон и воду, а потом замечаю, сколько времени. Мальчики в любую минуту приедут с футбола. С тех пор как мы близко живём к школе, они ходят туда пешком. Бри садится за стол, поджав под себя ноги.

– Лови, – кричу я перед тем, как кинуть ей воду и она быстро ловит её с улыбкой на лице.

– Когда мальчики будут дома?

– Скоро.

До того как она успевает что-то сказать, Рик и Аидан вваливаются в дом. Вонючие и голодные.

Они даже не замечают сидящую за столом Бри, готовые смести всё в холодильнике и кладовке.

– Ребят.

– Да, пап? – спрашивает Рик, засунув голову в холодильник.

Он оборачивается с куском мяса и сыра в руке, перед тем как замечает Бри.

– Бри! – кричит он, бросая еду и толкая Аидана, который залез в полку.

Они оба несутся к ней и обнимают потными руками.

– Фу, чёрт, – говорит она, зажимая нос.

– Да, – отвечаю я, кивая.

Они оба застенчиво извиняются, широко улыбаясь.

– Как тренировка, ребят? – спрашивает Кристина, кладя батончики на тарелку для каждого из них.

– Отлично. Сегодня нам надрали зад.

– Да, тренер Мак не прост.

– Взрослый футбол немного отличается, да? – дразнит Бри.

Они оба просто улыбаются с набитым ртом, когда к ним приходит осознание.

– Стоп. А почему ты здесь? – спрашивает Аидан.

– Осенние каникулы.

– Зараза! Я тоже хочу осенние каникулы!

– Так почему было важно сначала приехать сюда, а не домой? – спрашивает Бри.

– У нас с Энди есть важные новости, и мы хотели, чтобы вы трое были здесь вместе.

– Ладно.

Я прочищаю горло перед тем, как указать, чтобы мы все сели в гостиной. Когда мы сели, Кристина садится в кресло, а я стою рядом с ней. Я глубоко вздыхаю.

– Вы знаете, что мы близки, – я делаю паузу и оглядываюсь, смотря как лица детей в смятении, – хочу сказать, что когда мужчина любит женщину…

Дети начинают рычать.

– Я пытаюсь сказать…

– Пап. Просто скажи это.

– Правильно. Кажется, у нас будет семья из шестерых.

– Простите, что? – спрашивает Бри.

– Эм... Да. Думал, будет проще объяснить, но, оказывается, нет. Кристина чувствовала себя не очень хорошо в последнее время и спустя десять тестов и поход к врачу, мы узнали, что она беременна. Через семь месяцев в нашей семье появится маленький малыш или малышка.

– У вас будет ребёнок? – спрашивает Рик с округлившимися глазами.

– Да.

– Мам?

Кристина кивает.

– Вау. Извиняюсь... но как?

– А можно это будет девочка? – спрашивает Аидан.

– Да, – говорю я, когда Кристина со знанием дела отвечает.

– Я не могу на это повлиять, малыш, и это уже было решено.

– Я хочу сестрёнку.

– И я.

– Бри? Ты в порядке?

– Я просто в шоке. Но… вы счастливы? Знаю, это звучит не очень, но ты в порядке? Всё будет хорошо с ребёнком? Ты не…

– Молодая. Я знаю. Мы прошли кучу анализов и всё хорошо.

Бри выдыхает.

– Вау. Я не ожидала такого. Думала, может, вы съезжаетесь и хотите пожениться.

Знаю, что Кристина хочет этого и я тоже. Только я еще не нашёл нужного кольца и нужный способ, как это сделать.

– Я счастлива, Бри, – говорит Кристина и протягивает руку, чтобы взять за руку дочь.

– Я счастлива за вас.

– Ребят?

– Да?

– Что вы думаете насчёт этого?

Аидан - умный засранец.

– Видимо, вы двое не очень внимательно слушали, что рассказывали в старших классах. Про то, как появляются дети…

– Аидан, – рычу я, а он просто улыбается своей дерзкой улыбкой.

– Всё нормально. Это даже интересно. У нас никогда не было маленького брата или сестры.

– То есть, всё в порядке со всем этим?

– Ну, очевидно, что даже если бы мы не были в порядке, ничего бы не изменилось. Но да, это даже круто. Наконец-то я буду старшей сестрой!

– Эй! – кричат парни вместе.

Я замечаю, как в глазах Крестины тут же появляются слёзы. Официально, мы не семья из пятерых. Но дети воспринимают друг друга как родные.

Она закатывает глаза и смотрит на них.

– Вы знаете, что я имею в виду.

– Всё равно, – ворчит Аидан.

Моё сердце как в фильме про Гринча растёт и расширяется всё больше. Я никогда не думал, что могу быть так полон любви, до этого момента.

– И жили они вшестером, – задумчиво сказала Кристина и положила руку себе на живот.

Я накрываю её руку своей и целую её в губы.

– Фу! Это именно то, что изначально привело вас к таким последствиям, – смеётся Рик.

Глава 30

Кристина

– Эй, леди! Как дела? – говорю я, обнимая Карли.

Мы давно не виделись из-за открытия «Баланса», возвращения школьной поры и моего не лучшего самочувствия. Не говоря уже о том, сколько времени я провожу с Энди и ребятами и навещаю Бри, когда есть возможность. Когда я отстраняюсь, то вижу, что обычно улыбающаяся Карли куда-то делась.

– Что случилось?

Она отводит взгляд и затем снова смотрит на меня.

– Можем пойти к тебе в офис?

– Да. Но ты заставляешь меня нервничать.

– Извини. Просто думаю, нам нужно немного уединения.

Я складываю руки вместе, когда мы идём в офис и сажусь рядом с ней на диван.

– Что происходит?

– Сначала хочу тебе сказать, что не люблю сплетни, и это для меня звучит как сплетня, но…

– Просто скажи это, – говорю я, пытаясь спрятать нервозность и страх из голоса.

– Я знаю, что случилось с Тоддом.

– Что?

– Я сказала…

– Знаю, что ты сказала. Но я хочу, чтобы ты уточнила, что имеешь в виду. С самого начала, Карли. О чем ты, чёрт возьми, говоришь?

– Хизер. Она болтает. И, возможно, она кормит всех дерьмом, потому что, откровенно говоря, она известна не за свою честность. Но… я не знаю. Может, это правда?

– Что она говорит?

– Что у них с Тоддом был роман, – шепчет она тихо.

Я чувствую, как вся кровь отходит от моего лица, и я покрываюсь испариной. Я наклоняюсь, не зная, вырвет ли меня сейчас, умру ли я или всё сразу.

– Я не... что именно она сказала? Где ты это услышала?

Она облизывает губы и тянется, чтобы взять меня за руку.

– Для начала, ты должна понять кое-что. Хизер сумасшедшая. Все это знают.

Я киваю, надеясь, что она просто примет это.

– Тесс сказала мне. Она сказала, чтобы ты услышала это от меня. Хизер на днях заходила в её магазин, сказав, что ищет дизайнера интерьера.

Моё дыхание сбилось при мысли, что она снова в городе. И может вторгнуться в жизни мальчиков. И в их сердца.

– Что? Она вернулась? Собирается тут жить?

Карли качает головой.

– Нет. Слава Богу. Тесс сказала, что не будет с ней работать и ездить на такие расстояния. Думаю, она живет где-то в Иллинойсе. В любом случае, не думаю, что она здесь для этого. Мстительная шлюха.

Я сжимаю губы, потому что слышать, как Карли ругается, всегда смешно.

– Так что, да. Она здесь не для поиска бизнес-отношений. А чтобы распространять всякое безумие. Она сказала, что в тот день, когда Тодд узнал, что у него рак, ты узнала, что они спят вместе.

Я резко вдыхаю. Частично это правда. И это больно. Слышать это от кого-то другого. Даже столько лет спустя.

– Кристина. Есть ещё кое-что по хуже.

– Что может быть еще хуже? – взвизгиваю я.

– Она говорит, что ты с её мужем только потому, что она была с твоим.

Глава 31

Энди

Куда бы я не пошёл, все на меня смотрят. В магазине. Когда я заправляюсь. Когда подъезжаю к школе, чтобы забрать ребят с тренировки. У меня звонит телефон и когда я смотрю на него, вижу на экране имя Барретта. Я тут же отвечаю.

– Эй, Баррет! Как дела? – отвечаю я, смотря на двух мам, стоящих около машин и часто поглядывающих на меня.

– Парень, у нас проблемы.

– Чёрт. Опять Гевин?

Гевин часто косячит в последнее время. Хотя, это не правда. Он косячит с момента, как мы его взяли, ленивый кусок дерьма.

– Дело не в Гевине.

– Тогда в чём? – раздражённо спрашиваю я.

Все эти взгляды жутко меня выводят.

– Хизер.

Я рычу и откидываю голову назад, снимаю шапку и кидаю на пассажирское сиденье. Я провожу рукой по волосам и лицу.

– Что она делает?

– Треплет языком. Причём сильно. Энди, всё плохо. Катастрофически.

– О чём она может трепаться? Развод окончен. Причём, несколько месяцев назад.

– Кристина.

– Нет. Мы не были вместе, пока не закончился развод. Почему ты думаешь, я всё так тянул? Упускал столько месяцев без неё?

– Я не это имею в виду. Она говорит про Кристину, – объясняет он и продолжает после паузы, – и Тодда.

Я подскакиваю на кресле и наклоняюсь через руль, посмотреть, не вышли ли ребята из здания. Я не вижу их и предполагаю, у меня есть несколько минут, чтобы разгрести это дерьмо.

– Говори, Барретт. Что, чёрт возьми, ты имеешь в виду?

– Мужик, ты знаешь, я шучу, что ненавижу секреты, люблю всё знать и распространять их. Но не настолько. Я же обычно прикалываюсь, а это… чёрт. Никогда бы. Я не сплетничаю насчёт этого. Ты должен поговорить с Кристиной.

Я слышу, как он выдыхает.

– Очевидно, Тодд изменил ей. Ты знал?

Несколько секунд я сижу и думаю, что должен ответить. Не хочу предавать Кристину, выдав её секрет, но он явно уже знает. Но я всё же не отвечаю.

– По твоему молчанию, я понимаю, что это для тебя новость. А знал ли ты, что он изменил... чёрт. Он изменил с Хизер?

– Что?

Я кладу руку на грудь, чтобы почувствовать, что моё сердце всё ещё бьётся, потому что кажется, что его слова остановили моё сердце. Он продолжает так, будто он не раскачал до предела лодку, в которой я сижу.

– И она говорит, что Кристина с тобой только из-за реванша. Что Кристина с её мужем только потому, что она была с Тоддом.

И в этот момент мой мир рушится. Я вспоминаю слова Кристины, когда она говорила про измену мужа, но она ни разу не говорила, что это было с Хизер. Такое возможно? Неужели я всё это время ошибался в ней? Неужели в ней было столько зла на Тодда, что она специально забеременела?

Я не могу поверить, что снова в такой ситуации. Опять ложь. Только сейчас? Она забеременела до того, как я узнал про предательство. Кристина знала, что Хизер изменяет мне годами. И тем более, это было с её мужем. Она что? Думала отомстить Хизер, влюбив меня в себя? Чтобы доказать Хизер, что она лучше? Планировала ли она забеременеть?

Мы были глупы и не обсуждали противозачаточные. Но всё же… Количество вопросов в моей голове просто бесконечное и во мне поднимается гнев.

– Пап! Всё в порядке?

Голос Рика и звук открывающейся двери возвращают меня в реальность. Я даже не осознал, что положил трубку. Мой телефон лежит на бедре, пока я смотрю в пустоту из окна.

– Пап? – рука Рика на моём предплечье, я смотрю на него, потом на Аидана на заднем сиденье.

У них обоих потерянные лица. Я прочищаю горло и пытаюсь нацепить убедительную улыбку.

– Да, приятель. Всё в порядке. Как тренировка?

Я тянусь к Рику, хлопаю по плечу и сжимаю. Они оба странно смотрят на меня.

– Хорошо, пап. Тренировка прошла хорошо. И школа. Ты уверен, что всё в порядке? – спрашивает Аидан, наклоняясь вперёд.

– Просто устал сегодня, ребят. Готовы ехать домой?

– Я голоден!

– Кристина приедет?

Чёрт.

Кристина

Я сажусь в машину и еду как можно быстрее к дому Энди, чтобы быть здесь, когда он приедет. Хочу, чтобы он услышал всё от меня. И если Хизер треплет языком, он должен знать. Я открываю гараж его ключом и вижу, что он уже приехал. Я паркуюсь напротив пикапа и трясу руками, пытаясь себя успокоить. Как только я выхожу из машины, Энди почти выбегает из двери дома и двигается ко мне.

– Это правда? – рычит он.

Всё, что я могу, это кивнуть.

– Ты… это реванш Хизер? – спрашивает он с шоком на лице.

Его взгляд падает на мой живот, который уже немного округлился и выпирает.

– Ты сделала всё это, чтобы отомстить стерве, которая ничего не стоит? – в этот раз его голос не скрывает яда.

Я отхожу на несколько шагов, отчаянно качая головой.

– Энди, нет. Позволь объяснить.

– Я знаю достаточно. Поверь мне. Я всё понял. Не могу поверить, что снова влюбился в лгунью, – говорит он, проводя рукой по лицу.

– Нет, ты не понимаешь. Пожалуйста, – молю я его, – где мальчики? Внутри?

– Они в соседнем доме у Нолана. Я был готов выйти к тебе, когда ты приедешь.

Я киваю.

– Пойдем внутрь. Дай мне всё объяснить.

– Объяснить что? Что ты нашла Хизер, мою бывшую жену, занимающуюся сексом с твоим мужем, и решила, что не надо мне говорить об этом? И потом по какому-то стечению обстоятельств, я приезжаю в Дримин Бинс и ты схватилась за свой единственный шанс добраться до этой стервы, с которой твой муж изменил несколько лет назад?

– Всё было не так. Ты знаешь это, Энди. Ты знаешь моё сердце. Всё было не так. Да. Хизер - это человек, с которым Тодд изменил мне. Это правда. Да. Признаю, что скрывала это и тебя. Но не только от тебя. От всех. Ты знаешь, что я не хотела никому говорить об этом. Это было неважно.

– Неважно? – кричит он. – Знать, что годы назад моя жена изменила мне, это неважно?

Я молчу, не зная, как до него достучаться. Он всё знает. Он признавал и признавал это. Значит, факт, что я знала о Хизер - это не то, что разозлило его. Нервная идея, что я забеременела специально из-за сумасшедшей мести Хизер столько лет спустя - из-за этого он готов всё закончить.

– Пожалуйста. Просто выслушай меня, – шепчу я.

– С меня хватит выслушиваний.

– Что?

– Я сказал, с меня хватит. Я буду с ребёнком. Она - часть меня и планировала ли ты забеременеть ради плана мести или нет, я никогда не буду срываться на нашей бесценной малышке. Но мы? Между нами всё кончено.

– Между нами не кончено, Энди! Ты даже не выслушаешь меня?

Я прикрываю рот, когда из меня же бесконтрольно начинают вырываться всхлипы. Я кладу руку на живот, моля ребёнка успокоить мои нервы. Он кидается ко мне и наклоняется, чтобы приблизиться к моему лицу. Не злобно, но явно чтобы привлечь моё внимание.

– О да, Кристина. Меня уже обманула одна женщина раньше. Пытаясь заставить остаться с ней из-за детей. Но теперь я знаю лучше.

Сейчас злая я. Чтобы из всех людей меня сравнили с Хизер?

– Ты же не серьёзно. Ты даже не дал рассказать всё с моей стороны! Думаешь, я забеременела специально? Влюбилась в тебя специально? Чтобы показать Хизер, что ты можешь любить меня вместо неё? Ты вообще слышишь себя?

Он молчит, уставившись на меня.

– Ты не прав, Энди. Какие бы мысли не посещали тебя. О чём бы ты сейчас не думал, это не правда. Я знала, что Хизер изменила тебе с Тоддом. Ты забыл, что я узнала про измену мужа в тот же день, когда мы узнали про рак. Моим приоритетом было не рассказывать о Хизер. Мне жаль, если я сделала не правильный выбор.

– У тебя были годы, чтобы рассказать мне, Кристина. Годы.

– Ты прав. Но знаешь что? Это было не моё дело. И после смерти Тодда всё как будто пропало. Извини, если виновата в том, что не рассказала тебе, но не сравнивай меня ни в чём с Хизер. Ты знаешь меня лучше, и если ты хотя бы на секунду отвлечешься от своих мыслей, ты поймёшь это.

Я сажусь в машину и громко хлопаю дверью, пристёгиваюсь и молюсь, чтобы безопасно доехать домой до того, как меня накроет истерика. Когда я подъезжаю, то вижу машины Карли, Тесс и Лорен около моего дома.

– У нас есть мороженое, – говорит Лорен, когда идёт к моей машине и крепко обнимает меня.

– Ты в порядке? – шепчет она, всё ещё обнимая меня.

Я киваю, хотя не чувствую себя даже близко к нормальному состоянию. И думаю, буду ли вообще когда-нибудь.

Глава 32

Энди

– Тесс, просто подожди, пока мы всё приедем, – кричит Барретт в холле, и я свожу брови вместе и бросаю ручку, которую крутил пальцами, на свой стол.

– Думаешь, ты меня остановишь? Серьёзно?

– Хорошо. Твои же похороны, милая девочка.

– Что за?.. – бормочу я, встав из-за стола, и медленно иду к двери своего офиса, как вдруг оказываюсь снова впихнутым внутрь женой босса.

– И куда же, чёрт возьми, ты собираешься?

– Эм…

– Ты предупредил его? – слышу я голос Джоша, когда он приближается к моему офису.

Как только он видит Тесс, сразу начинает пятиться и ударяется в свою жену и Карли.

– Отмена операции! Отмена операции! Энди, каждый сам за себя! Ты один!

– Идиоты, – бормочет Лорен.

– Полные идиоты, – соглашается Тесс.

– Леди, – поднимает бровь Карли и кивает в мою сторону.

– А, точно. Нет. Они не полные идиоты. Ты - главный обладатель и властвующий чемпион, носящий это титул, – смотрит Тесс на меня.

– Что я сделал?

– Ты издеваешься? – взвизгивает Карли.

Лорен кладёт руку на руку Карли и указывает всем нам сесть. Джош внезапно становится суперполезным болваном и притаскивает кресла из офиса, который он делит с Барреттом, чтобы каждая смогла сесть.

– Ооо, спасибо, милый. Ты лучший, – говорит Лорен таким слащавым голосом, что меня сейчас вырвет.

– Всё для тебя, детка, – распевает Джош.

– Меня сейчас вырвет, – бормочу я, очевидно, не очень тихо, потому что в следующее мгновение на меня уставились шесть пар глаз.

– Заткнись. Не твоя очередь говорить. Мы скажем, когда она будет, – говорит Карли, ударяя кулаком по столу, и мы все подпрыгиваем.

Обычно Карли милая и нежная натура. В тихом омуте…

– Ты. Ты засранец. Твёрдый отличник по засранству.

– О, Тесс. Расскажи, что ты действительно чувствуешь.

– Я расскажу, но я девушка и не использую бранные слова.

– Но ты только что…

– Точно. Я была добра. Засранец.

– Есть ли у этой встречи другая цель или вы так и будете давать мне новые имена?

– Конечно, есть. Ты был таким глупым и мы или выбьем из тебя эту глупость или ты посидишь и послушаешь нас.

– Буду честен. Ничего из этого не привлекает меня сейчас.

– Значит, он за избиение! – звучит голос Джоша откуда-то из офиса.

– Я думал, ты на моей стороне!

– Не когда ты ведёшь себя как придурок.

– Похер на меня. Есть кто-нибудь, у кого другая позиция?

– Кристина, – говорит Лорен, которая странно тиха.

– Так мы ни к чему не придем, – говорит Тесс, которая является здравым голосом, если не учитывать, что она меня обзывала. – Энди. Всё это вмешательство из-за того, что ты был придурком в эпичной степени.

– А, то есть то, что она встречалась со мной, чтобы отомстить Хизер не делает её придурком в эпичной степени?

– Ты действительно болен? Официально?

Я смотрю на Барретта, который только что всунул голову в дверь.

– Тащи сюда свою грязную кружку, вместо того чтобы орать на весь офис, – ворчу я.

Скрип кресел и внезапно ещё три сиденья впихиваются в мой и так маленький офис, делая его ещё меньше, потому что в нём шесть дополнительных людей. Все мужья нежно целуют своих жен и затем смотрят на меня с дерзкими улыбками.

– И кто теперь придурок?

– Всё ещё ты, – говорит Карли.

Джеймс ухмыляется на свою жену и облокачивается на локти, смотря на меня.

– Энди. Ты один из моих лучших друзей. Ты это знаешь. Этот год, что ты помогал мне? Чёрт, я не смог бы сделать всё это без тебя. И у меня было место в первом ряду, когда я наблюдал эти ваши соблазнительные ритуалы. Я видел, как каждый раз, когда она входит в комнату, твоё поведение изменяется.

Я открываю рот, чтобы прервать его, но Тесс вскидывает руку мне в лицо, ясно давая понять, что я должен заткнуться. Он смеётся над ней. Они так похожи, что это даже странно, и они даже не близнецы.

– Как я говорил. Каждый раз я видел, как с ней ты становился спокойней. Расслабленней. Так же, как и все мы, – он указал на всех в комнате, – когда мы около своих жен и мужей. И она вела себя так же. Когда ты был рядом с ней? Всё её лицо светилось. И это, чёрт возьми, было не из-за какого-то дурацкого плана влюбить тебя в себя. Это произошло само собой. Так же, как то, что она влюбилась в тебя, произошло само собой. Ты действительно думаешь, что Кристина может так поступить?

Я думаю какое-то время и тяжело вздыхаю.

– Просто... вы не имеете понятия, каково это. Увидеть свою жизнь такой. Дерьмо, которое никуда не уходит. И узнать, что Кристина знала всё это время?

– Энди, – нежно говорит Лорен, – это действительно то, из-за чего ты расстроен? Что она знала? Ты говорил, что давно знал, что Хизер тебе изменяет.

– Да, но…

– Но ничего, Энди, – вмешивается Тесс.

– Хватит быть таким идиотом, открой свои чёртовы глаза и увидь то, что находится прямо перед тобой, – заканчивает Карли уже с криком.

Глаза всех расширяются от её слов и она слегка розовеет, закусывая губу. Джеймс наклоняется, вытаскивает её губу из зубов большим пальцем и шепчет ей что-то, от чего она краснеет ещё больше.

– Извини. Немного отвлеклись. Но ты должен знать, что она не такая.

– И как мне быть уверенным, а? Хизер однажды обещала перед трехстами нашими самыми близкими друзьями, семьей и Богом, что будет мне верна до конца наших жизней. Я поверил. Почему? Что, если Кристина и, правда, хорошая актриса? Я имею в виду, она обвела вас всех вокруг пальца за эти годы, заставляя верить, что Тодд - отличный парень.

Джош наклоняется вперёд, опираясь ладонями на колени.

– Знаю, что ты зол. Понимаю. Честно. Очевидно, что хотя эта стерва ушла, она пытается копаться в твоей голове. Но ты должен копать очень глубоко, Энди. Если ты не забудешь херню, которую распространяет Хизер, и не будешь помнить, что она делает это, потому что хочет рассорить вас с Кристиной и разболтать об этом всему городу, тогда ты, возможно, не заслуживаешь Кристины.

На этом все шестеро встают и выходят за дверь. Лорен походит, нежно кладёт ладонь на щеку, отодвигается и ударяет меня.

– Сделай умный выбор, – говорит она и выходит из офиса, пока я держусь за пылающую щеку и думаю о словах, которые терзают моё сердце.

Глава 33

Энди

Мальчики ночуют у друга Саймона. То, что я выучил, будучи отцом близнецов, куда идёт один, туда идёт и второй. У них общие друзья и они во многом похожи. Конечно, внешне, но и поступками тоже, их интересами. Но во многом они разные. Даже противоположные. Думаю, в этом есть своя прелесть, когда их приглашают друзья. Они оба вносят что-то необычное.

Я убрался на кухне, пропылесосил, полностью вымыл их ванную комнату и сейчас отлично понимаю, почему мамы жалуются, что мальчики всё разбрасывают. Я принимаю душ, делаю поесть, включаю Netflix, мне становится скучно, и я его выключаю. Или просто пытаюсь не думать о Кристине. Я боролся с этим, пока мылся в душе. Я собираю волосы, наконец-то они отросли, и делать это удобно, и хожу кругами по гостиной. Я чувствую себя быком, ожидающим, когда он сможет разорвать ковбоя, который считает, что может покорить чудовище. Ковёр под моими ногами становится всё более растрёпанный, пока я продолжаю ходить одним путем. Туда обратно. Туда обратно.

Я врываюсь на кухню, открываю холодильник и беру пиво. Открыв крышку, бросаю её на стол и смотрю, как она крутится несколько мгновений перед тем, как перевернуться и остановиться. Дом снова пуст и я не могу вынести этого. Мои мысли угрожают завладеть мной, напоминая о том, как мои друзья надрали мне зад несколько дней назад. И о том, что я потерял.

Кристина.

Сукин сын.

Мой ребёнок.

Наш ребёнок.

Твою мать.

Они правы.

Конечно, они правы.

Я знаю Кристину.

Наша любовь? Она не искусственная, не созданная для какого-то безумного плана мести. Не фальшивка. Кроме моих сыновей, это самое реальное, что есть в моей жизни.

Я выпиваю половину бутылки за один глоток и ударяю бутылкой по столу с громким стуком.

Я знаю, что должен отпустить всё это. На самом деле, я знаю, что изначально был не прав, когда обвинил её.

Это не её вина, что Хизер изменяла уже давно.

Знаю, что в её обязательства не входило говорить мне это. Мы даже не знали друг друга очень хорошо. И ей приходилось справляться не только с низкой изменой Тодда, но и с тем, что у него был рак. Рассказать какому-то парню, которого она едва знала, что его жена - изменщица, было последним, о чём она тогда могла подумать.