Дамский негодник

Глава 37

Светлана Михайловна оглянулась на оклик Самсоновой, но не испугалась. Даже не удивилась.

— Дорогая моя! — радостно закричала она, бросая своего спутника и устремляясь к оторопевшей Далиле. — Как я вам рада! Какая встреча!

Еле слышно Далила промямлила:

— Да уж, встреча у нас еще та. Прям пришелица из преисподней.

А Светлана Михайловна к ней подлетела, чмокнула в щеку, обняла и вдохновенно защебетала:

— Я знала, что вас встречу сегодня. Я же думала сегодня о вас. Вы мне снились. Да-да, у меня был сон, как видите, в руку.

— Так вы вернулись уже, — язвительно перебила ее Далила.

— О да, мы вернулись!

Самсонова ухмыльнулась и, кивая на небеса, спросила:

— И как оно там?

— Вы о чем? — опешила Светлана Михайловна.

Самсонова не унималась:

— Это был ад или рай?

Светлана Михайловна просветлела:

— Ах, вот вы о чем! Это был рай! Я так благодарна подруге! Мы отдохнули по высшему классу, как никогда. Испания прекраснейшая страна! Чтобы это понять, надо там жить. А вернулись мы три дня назад.

— Что же мне не позвонили? — ядовито поинтересовалась Далила.

— У меня проблема была. Впрочем, проблема осталась.

Светлана Михайловна оглянулась и позвала своего спутника:

— Анатолий, не стой там, иди сюда. Это муж мой, — сообщила она Далиле. — Мы домой, мы здесь рядом живем, за Таврическим садом.

Самсонова вставила:

— Значит, соседи.

— Тем более, — восторженно воскликнула Светлана Михайловна. — Вы немедленно в гости к нам! Прямо сейчас! У нас в холодильнике торт и шампанское! И никаких возражений!

Подошел Анатолий, смущенно представился, галантно приложился к руке поцелуем. Далила тоже соблюла ритуал, сказала «очень приятно», после чего удивленно осведомилась:

— Что ж вы здесь остановились, если вам за Таврический сад?

Анатолий махнул рукой в сторону дома Далилы и сообщил:

— Наш гараж за музеем Суворова.

Самсонова ахнула:

— Прямо в моем дворе! Как же мы ни разу не встретились?

— Почему, я вас частенько видел, — с улыбкой сказал Анатолий и, разом отбросив смущение, пошутил: — Правда, не знал, что вы подруга жены. Знал бы, не глазел бы на вас откровенно.

Далила кокетливо осведомилась:

— Ах, так вы еще и глазели?

— Вы уж простите, на такую эффектную даму, как вы, нельзя не глазеть.

Светлана Михайловна сморщила носик, игриво шлепнула мужа по руке и, рассмеявшись, сказала:

— Спасибо, негодник, хоть признаешься при мне. Терпеть не могу, когда лгут.

Анатолий хотел ей ответить, и скорей всего тоже нечто шутливое, но Светлана Михайловна ему не позволила.

— Все, ловелас, иди, ставь машину в гараж, — приказала она. — А мы с Далилой Максимовной легким прогулочным шагом домой. Здесь рядом совсем, — пояснила она Самсоновой.

Пока они шли, Далила задавалась вопросом: «Неужели этот Анатолий, добрый веселый сангвиник, Светлану Михайловну капризами изводил? Не похож он на женоненавистника, не похож».

Далила подумала: «Анатолий — обладатель здоровых мужских инстинктов, любитель женщин, весел, игрив. Он не способен никого изводить недовольством, капризами. Его трудно вывести из себя. Он из тех сильных мужчин, которые с радостью потрафляют капризам женщин.

Неужели Светлана Михайловна развелась со своим Пусиком, угрюмым сатрапом?

Не этим ли объясняется «утка» о ее преждевременной смерти? Возможно, она вынуждена скрываться от старого мужа».

— У вас отличный муж, — сказала Самсонова. — Я рада, что вы решились.

— Решилась на что? — удивилась Светлана Михайловна.

— Бросить Пусика.

— Вы его только что видели. Пусика я обожаю. Никогда его не брошу, потому что он хороший, — пропела Светлана Михайловна детский стишок.

Самсонова поразилась:

— Но, простите, тогда я ничего не пойму. Зачем вы в мой кабинет ходили?

Светлана Михайловна мигом обрела вид нашкодившего ребенка.

— Я… Я… Я ходила, — залепетала она, не находя объяснения своему же поведению.

Спас ее Пусик — муж Анатолий. Он их догнал и воскликнул:

— А вот и я, мои прекрасные дамы! Вовремя я вас настиг!

И повел прямо в дом, в тесную, бедно обставленную квартирку, в которой царили уют, покой, совет да любовь. Пусик скорее ангел, чем черт. Самсоновой это было уже очевидно, но Анатолий не останавливался на достигнутом. Невольно он продолжал ее убеждать, что во всем согласен с женой, любит жену, восхищается ее словечками, взглядами, жестами.

Действительно, Пусику в Светлане Михайловне нравилось все, от оборок на юбке, до привычки собирать губы в гузку. Об этом он сообщал миру каждым своим движением: и когда резал торт, и когда разливал по бокалам шампанское и даже когда заигрывал с гостьей.

Далиле было абсолютно понятно: в этом доме живут два кумира. Анатолий живет для Светланы Михайловны, Светлана Михайловна — для Анатолия. Как она и предполагала, такие женщины не бывают несчастными. Слишком они хороши. Никакого просчета. Все по науке. Перед Самсоновой сидела та же женщина, но немного другая. Она не болтала без умолку, но и молчаливой она не была. Нынешняя Светлана Михайловна была счастливая, преисполненная достоинства. Она гордилась своим умным мужем так же, как он гордился женой.

Чем больше Далила наблюдала идиллию, тем сильнее задавалась вопросом: «К чему был тот маскарад? Зачем Светлана Михайловна прикидывалась несчастной овечкой и ходила в мой кабинет?»

Вот уж когда стало ясно, почему Светлана Михайловна на сеансах была такой разговорчивой — она пыталась защебетать свой обман. Для таких честных и чистых натур обман невозможен, а потому мучителен, невыносим. Для кого же она старалась? Кто же ее подослал? Неужели Анфиса? Зачем?

Наконец, улучив минуту, когда Пусик вышел из комнаты, Далила шепнула:

— Зачем вы меня обманули?

Светлана Михайловна вздрогнула и покраснела. Она поняла, о чем идет речь, и с жаром ответила:

— У нас действительно все было плохо, но благодаря вашим рекомендациям все наладилось. Теперь Пусик и я живем душа в душу.

— Вы и раньше так жили, — возразила Самсонова. — Но в любом случае, почему вы мне не позвонили? Почему не поблагодарили меня?

Светлана Михайловна так растерялась, что не нашла что ответить, а Далила добавила:

— А я вот звонила вам.

— И что же?

— Мне сказали, что вас нет в живых.

— Вам сказали, что я умерла? — поразилась Светлана Михайловна. — Кто же мог вам это сказать? Ах да, я только что вспомнила. Перед отъездом в Испанию я потеряла свой телефон.

— Действительно ваш телефон? — уточнила Далила.

— Конечно же, мой.

— В таком случае почему он зарегистрирован на Анфису Пекалову?

— Правда? А кто она?

— Это та девушка, которая ко мне на прием рвалась, а Даша ее не пускала. Вы ее еще отругали, помните?

На Светлану Михайловну было жалко смотреть.

— Да, что-то припоминаю, — лепетала она. — А при чем здесь Анфиса Пекалова?

— Вот и я хотела бы знать, — строго произнесла Далила и, наполняя глаза ужасом, сообщила: — В тот же день, точнее вечером после того случая, Анфиса Пекалова погибла. Ее жестоко убили.

— Что вы говорите?! — отшатнулась Светлана Михайловна. — Но как же ко мне попал ее телефон?

— А вы не знаете?

— Нет!

— Разве такое бывает? — поразилась Далила.

Светлана Михайловна опять покраснела и робко призналась:

— Телефон мне дала подруга. Очень хорошая женщина.

Самсонова догадалась:

— Она вас и просила ко мне в кабинет приходить? А потом она отблагодарила вас длительным пребыванием в Испании? Подруга богата, не так ли?

— Да.

— Имя! Немедленно скажите имя вашей подруги! — грозно приказала Далила.

Светлана Михайловна вздрогнула и, понурившись, прошептала:

— Марина Калоева.

— Не может быть! — ужаснулась Самсонова.