Дамский негодник

Глава 7

Приставив ребенка к делу, Людмила свесилась с подоконника и взялась за соседей.

— Ритка! Подруга! Спасай! — завопила она.

Снизу донеслось недовольное женское:

— Что там еще?

— Я Карачкины помидоры случайно смахнула, а он уже во дворе. Беги, скорей зубы ему заговаривай, чтобы мужика удар не хватил!

— Еще чего! — гаркнула Ритка.

— Христом богом прошу, как-нибудь придержи мужика, пока мы с Мариной помидоры обратно затащим, — взмолилась Людмила.

— Как ты мне надоела, черт с тобой, побегу, — раздалось в ответ сердитое женское.

И следом злое мужское:

— Ритка, сказал тебе, не встревай. Сами пускай разбираются.

Людмила, наткнувшись на испуганный взгляд Далилы, подругу немедленно успокоила:

— Ритка добрая, побежит.

В окно влетело писклявое:

— Мама! Ну что?!

— Маринка у помидоров уже! — спохватилась Людмила и, рухнув на подоконник, свесилась и запричитала: — Ой, боже мой! Помидорчики! Маришенька! Что же нам делать?!

Ребенок рассудительно посоветовал:

— Мама, что толку кричать, веревку бросай.

Вскоре ящики один за другим начали возвращаться на место. Людмила с гримасой горя расправляла помятые листья и хныкала:

— Помидорчики, миленькие мои, простите, простите. Далька, что ты стоишь? — вдруг всполошилась она. — Дуй в столовую, посмотри, Карачка с Риткой еще тут или они уже разбежались.

Далила сломя голову влетела в столовую, улеглась на подоконник и, рискованно свесившись, установила: Карачка Риткою основательно обезврежен. Он, правда, рвался домой, но Ритка вцепилась клещом и тараторила неустанно — Карапет Ашотович вежливо ей кивал. Ритка предусмотрительно развернула соседа к подъезду спиной. По этой причине лица его Далила не видела, но она точно знала, что на лице запечатлена любезная скука.

— Ну что? — натужно, втаскивая на подоконник последний ящик, спросила Людмила.

Далила ее успокоила:

— Полный порядок.

— И у нас, — сообщила Людмила. — Успели, управились. Марина, детка, беги домой, — завопила она и с укоризной добавила: — Как же ты испачкалась, недотепа.

«Она еще ребенка ругает, — подивилась Далила. — Никакой благодарности».

А Людмила уже прилетела в столовую и, отпихнув от окна подругу, радостно завопила:

— Карачка! Ты домой?

Соседка Рита вытерла со лба пот. Вздохнув с облегчением, она разом остановила свою трескотню и, не закончив мысли, сказала:

— Ну, я пошла.

Карапет Ашотович проводил ее удивленным взглядом, запрокинул голову и радостно вопросил у жены:

— Люсенька, ты разве дома?

— Командировку мою неожиданно отменили, — с неясной гордостью сообщила Людмила.

Позже выяснилось, что Карачка, бросив работу, спешил поливать помидорчики. Сраженная этим открытием, Людмила посеменила за ним в зимний сад, а Далила осталась в столовой. Вскоре из зимнего сада раздались трагические вопли Карапета Ашотовича:

— Люсенька, что это? Что это с ними?

— Сама не пойму, что случилось с нашими помидорчиками, — растерянно вторила Люсенька. — Карачка, я так заботливо их поливала.

— Поливала? Да они же поломаны!

— Ну что ты, все в порядке, родной, — лепетала Людмила.

— В порядке? С ума ты сошла! На них нет места живого! Марина! Сюда! — как резаный завопил Карапет Ашотович.

По торопливому топоту Далила поняла, что девочка явилась на зов.

— Мариша, что это такое?! — хором вопросили у дочери мать и отец.

Отец — искренне, мать — лицемерно, пряча глаза.

Марина не растерялась.

— Это не я, это кот, — заявил умный ребенок.

Карапет Ашотович немедленно постановил:

— Кот приговорен к смертной казни!

Супруга жестоко с ним согласилась:

— Давно пора, Карачка, шерсть его и мне надоела.

И в сторонку добавила:

— Пуще всех помидоров.

Но глава семьи кота внезапно помиловал, потому что прозрел.

— Да при чем тут кот?! — грозно воскликнул Карачка, затопав ногами. — Что я, слепой? Ящики треснули!

Людмила поспешно заверила:

— Раз кот лазил здесь, значит, он ящики и спихнул.

— Что?! Кот спихнул ящики, которые больше его раза в три?

Марина, оценив фантастичность версии, поддержала отца:

— Мама, ты не права. Как кот спихнет эти ящики?

— Боком или задом, — оптимистично предположила Людмила.

Карапет Ашотович рявкнул:

— Чушь! Плохо воспитываешь наследницу!

— Я?!

— Да! Ты вечно ее выгораживаешь! — заявил Сасунян и выдвинул альтернативу: — Вот что, Марина, или ты сама сейчас сознаешься, или я тебя накажу!

«Ишь, куда их понесло! — всполошилась Далила. — Пора мне выходить».

Покинув столовую, она решительно устремилась восстанавливать справедливость, а заодно и ребенка спасать.

Увидев на пороге своего зимнего сада симпатичную незнакомку, Карапет Ашотович мгновенно забыл про любимые помидоры. Он приосанился и благодушно воскликнул:

— Люсенька, что же ты не сказала? Оказывается, у нас в доме гости, а я не проявил должного гостеприимства.

Люсенька одной рукой подперла бедро, второй же зло дернула себя за нос, яростно буркнув:

— Сейчас проявишь.

Далила поспешила доложить ловеласу:

— Я школьная подруга вашей жены.

Людмила, оценив ее сестринский маневр, благодарно кивнула, но сообщила:

— Его это не остановит. Даже наоборот.

Самсонова мысленно констатировала: «За психику Карачки можно не беспокоиться. У него завидные мужские рефлексы: активен и даже игрив».

Однако уже за обедом она вынуждена была изменить свое мнение. Карапет Ашотович то и дело впадал в рассеянность: соль путал с перцем, сахар с солью, а когда подносил ложку ко рту, рука его заметно дрожала.

Далила грустно подумала: «Значит, все-таки есть проблемы. Он оптимист, скрывает свое состояние и хорохорится. Таких лечить тяжелей, да и сам он ко мне не пойдет. Попробую заманить его хитростью. А надо ли?» — вдруг усомнилась она.

Однако вскоре решила, что надо.

«У людей его типа неврозы первым делом сказываются на потенции. Не дай бог, Карачка станет вдруг импотентом, тогда бедная Люська точно сойдет с ума. Ловелас-импотент — это слишком! Уж не знаю, что может быть хуже», — содрогнулась Далила и умело подвела разговор к своим пациентам.

Речь шла о невротических состояниях, упор делался на то, что они излечимы.

Случаи из психотерапевтической практики Карапета Ашотовича впечатлили, он призадумался. Людмила разгадала маневры подруги и, озабоченно постреливая в мужа глазами, ждала. Сама поднимать разговор о стрессе она не решалась. А Карапет Ашотович не спешил. Он с восточной неторопливостью размышлял; время шло; Людмила нервно поглядывала на часы.

«Ему пора на работу, он скоро уйдет, не решившись», — догадалась Далила.

И не ошиблась: Карапет Ашотович вытер губы салфеткой, поблагодарил жену за обед, гостью — за компанию и покинул столовую. Людмила вздохнула и растерянно уставилась на подругу.

— Я не могу помочь ему силой, — виновато пожимая плечами, прошептала Далила.

— А что делать?

— Пугать.

— Чем?

— Последствиями невроза.

— А какие будут последствия?

— Импотенция.

— Импотенция?! — немедленно испугалась Людмила.

Тайная беседа подруг была неожиданно прервана. Карапет Ашотович вернулся и настороженно спросил:

— Далила Максимовна, а что будет, если не лечить эту бессонницу?

Самсонова с нарочитой небрежностью сообщила:

— Да, в общем-то, ничего. Со временем бессонница пройдет и сама…

Карапет Ашотович победоносно взглянул на жену и воскликнул:

— Ну! Что тебе говорил!

Далила поспешно продолжила:

— Но даже при слабом неврозе могут быть нежелательные последствия, если его не лечить.

— А что за последствия? — включилась в игру Людмила.

— Как правило, импотенция, — с оптимистичной беспечностью пояснила Далила.

Не успела она договорить, как у Карапета Ашотовича возникло желание немедленно полечиться.

Самсонова отклонила его предложение:

— Дело слишком серьезное. Придется вам прийти ко мне на прием.

— Когда?! — выпалила Людмила, разумеется, адресуя вопрос специалисту.

Но ответ дал ее ненаглядный Карачка.

— Завтра же утром я на прием и приду, — сказал он.

— Отлично, — заключила Далила, мысленно усмехнувшись: «Он считает себя невероятным подарком».

Приняв волевое решение, Карапет Ашотович (действительно довольный собой) удалился — его ждали большие дела.