Дервиш

Глава 29. Санджа

Глеб ощутил тепло печки, знакомые запахи агафьиного дома. Он сидел за столом, рядом с ним были Вика и Слава. Агафья посмотрела на них, улыбаясь, и отвернулась, продолжая разговор с сидящей перед ней пожилой женщиной. Та растерянно и недоверчиво смотрела на Агафью удивлённо раскрытыми глазами. Агафья, вздыхая и сердясь на упрямство и неразумность своей посетительницы, спрашивала её:

— Да кто тебе сказал-то такое?

— Так Пашка Скуряков видел, как они мешки тащили! — Разводила руками женщина. — Говорит, своими глазами! Средь бела дня с Федькой на пару и несли! Ему с чего врать-то?

— Брешет он, чтобы выпивку с тебя выманить! Не они это, говорю тебе! У брата своего ищи, всё в сарае у него лежит!

— Так как же? Что-ж ты такое говоришь, Агафьюшка? — Всплеснула руками женщина. — Венечка ведь брат мой? Не мог он!

— Всё! Устала я! Старая я уже, тяжело мне! — Агафья махнула рукой. — Иди, поступай как знаешь!

— Спасибо тебе, Агафья Тихоновна! — Женщина, вскочив, засуетилась над своей сумкой. — Вот, чем бог послал! Не обессудь, чем богаты!

Проводив её, Агафья повернула голову и радостно посмотрела на искателей:

— Ну, здравствуйте, голуби! Какие же вы красивые стали, светитесь все!

— Здравствуйте, Агафья Тихоновна! — Дервиш подошёл к столу, сияя счастливой улыбкой. — Как я рад вас видеть!

Агафья встала и торопливо обняла его:

— Ну, здравствуй, голубь ты мой!

— Скорее, ворон! — Рассмеялся Дервиш, обнимая Агафью. — Не забыли? Белая я ворона!

— Фу, да что-ж ты говоришь-то такое? — Радостно улыбалась Агафья, вытирая платком уголки глаз.

Искатели повскакивали из-за стола.

— Господи, радость-то какая! — Приговаривала Агафья, обнимая их одного за другим. — Садитесь, голуби! Сейчас чай будем пить!

Она опомнилась и махнула рукой:

— Вот, старая, совсем из ума выжила! Какой-же чай, что я говорю-то такое? Ну вы хоть посидите тогда со мной!

Искатели снова сели за стол. Дервиш, присев рядом с Агафьей, положил свою ладонь на её руку:

— Агафья Тихоновна, ну зачем вы так разволновались?

— Так как-же? — Агафья вытирала щёки и лоб платочком. — Разве-ж у меня каждый день такие гости бывают?

— Ну, как вы живёте? — Спросил Слава.

— Да как живу? — Погрустнела Агафья. — Видите вот, кто ко мне ходит? Родной брат сестру обворовал! Что с людьми творится? Нет, лучше вы расскажите, что там у вас интересного? Я ж c вами сейчас полной грудью дышу, а надышаться не могу, как будто всю жизнь в погребе сидела! А сила от вас какая! Аж жарко мне!

Дервиш положил руку ей на плечо:

— Вижу, Агафья Тихоновна, со здоровьем у вас нелады?

— Дак уж годы-то мои какие? — Махнула она рукой. — Уже чего о здоровье беспокоиться?

Дервиш стал серьёзным:

— Давайте так! Мы искренне хотим вам помочь. У вас ведь в сарае есть котёл?

— Да, есть! — Подтвердила Агафья. — От матушки моей мне достался! А на что он вам, ведь расколотый он, вода бежит? Теперь только как память.

— Сейчас Глеб его починит, — Дервиш взглянул на Глеба, — и он будет как новенький. Пейте из него на здоровье, Агафья Тихоновна! Вот оно к вам и вернётся!

Глеб вспомнил, как он искал топор в агафьином сарае, вновь увидел полки с банками, подвешенные вязанки сухой травы, разбитый котёл в углу, в куче сена. Теперь котёл был перед ним. Глеб представил его новеньким, гладким и блестящим. Котёл поднялся в воздух, и, перевернувшись, встал на четыре короткие ноги, видневшиеся под днищем, трещина исчезла без следа. Глеб заглянул внутрь и увидел колеблющееся зеркало воды.

Агафья качала головой, счастливо и благодарно улыбаясь. Дервиш поднялся со стула:

— Нам пора, Агафья Тихоновна! Мы с вами не прощаемся! Мы обязательно встретимся, только позже!

Искатели встали из-за стола, Вика снова обняла Агафью:

— Агафья Тихоновна, мы к вам обязательно придём, и обязательно попьём с вами чаю, мы обещаем! И ещё — всё, что вы сказали — всё сбылось! Спасибо вам!

Агафья кивнула головой:

— Вот и славно, голуби мои!

— Вы берегите себя! — Глеб тоже подошёл попрощаться.

— Ой, да что-ж мне сделается? — Агафья махнула рукой.

Снова разволновавшись, она торопливо крестила их, продолжая вытирать глаза платочком:

— Спасибо, спасибо вам, голуби мои! Храни вас господь!

Вокруг опять был вселенский холод и звёздное небо. Глеб увидел мрак, мерцающие искорки бьющих в кокон частиц, и закрыл глаза.

— Она ведь ещё говорила про море и змею! — Услышал он голос Вики.

— Может, она Отца Моря имела в виду? — Предположил Глеб.

— Насколько я помню, там была чёрная змея в белом море, и белая змея в чёрном, так, Вика? — Заметил Трутнёв.

— Да, так она и говорила! А где это мы? — Произнесла удивлённо Вика.

Парни обернулись — напротив них стояло высокое каменное здание с оплывшими очертаниями, дальше, за ним, стояли другие, тоже оплывшие и полуразрушенные. Сознание Глеба мгновенно взлетело над ними, и он увидел под собой руины целого города.

— Это какой-то город! — Сообщил Трутнёв.

— Вернее, то, что от него осталось! — Уточнил Дервиш.

Вика растерянно осмотрелась и спросила:

— Как мы здесь оказались?

— Мы шли, вот и оказались здесь. — Уклончиво ответил Дервиш.

— Мы же были возле поля, где дерево?..

— Пока мы разговаривали с Агафьей, мы дошли сюда, что тебя удивляет? — Улыбнулся Дервиш.

Глеб почувствовал шутливое настроение исходящее от Дервиша, увидел, как он весело и задорно смеётся!

— Да, Вика! — Рассмеялся Трутнёв. — Ты что-то находишь здесь странным, необычным?

Парни расхохотались, Дервиш тоже смеялся вместе с ними. Вика махнула рукой:

— Да ну вас! — И покачала головой. — Опять руины!

— Да уж, — помрачнел Глеб, — что за путешествие у нас такое?

— Что делать? — Вздохнул Дервиш. — Такие наши заботы.

Мёртвый город был бесконечной грудой развалин. Вывороченные тротуары, засыпанные обломками, песком и пеплом, холмики щебня между оплывших зданий. Между грудами камней, когда-то бывших домами, угадывались широкие улицы и прямые проспекты.

— Нам придётся пройти сквозь город, это кратчайший путь. — Сообщил Дервиш.

Искатели зашагали по широкой улице, лежащей на набережной давно высохшей реки. Глеб видел засыпанную песком и пеплом мостовую, выложенную булыжником, окаймляющие её остатки бордюров и газонов, затем его сознание взлетало, и он видел сверху двигающиеся во мраке мёртвого города четыре кокона, светящихся розово-золотым цветом. Прямо перед ними посреди улицы, засыпанный обломками, стоял выехавший, или, может быть, выброшенный на тротуар, большой раздавленный транспорт, похожий на автобус, выглядящий, как огромная ржавая металлическая коробка.

— Скорее всего, какой-то транспорт, личный или общественный. — Предположил Трутнёв.

Путешествие по развалинам не блещет разнообразием, искатели взбирались на кучи мусора по выворачивающимся из-под ног обломкам, спускались по наклонно лежащим плитам по предательски скользящему слою пепла и песка, обходили стены и завалы. Ближе к центру города развалины изменились. Глеб осматривал оплавленные стены разрушенных домов, верхняя часть которых под действием чудовищной температуры стекла вниз и застыла уродливыми натёками и наростами, словно растаявший воск по свече. Застывшие капли и потёки расплавленного камня застыли на стенах, арках, в развалинах упавших зданий виднелись полурастаявшие башенки с наплывами от стекавших шпилей. Глеб видел редкие уцелевшие окна первых этажей, залитые расплавленным камнем. Рассматривая потёкший камень, который словно толстый слой краски, сполз по стеклу, проплавив дыры в стеклянных пластинах, и застыл неровными наростами, смешавшись со стеклом, Глеб почувствовал, как земля под ногами почти незаметно вздрогнула и ощутил грохот, именно ощутил, а не услышал в сильно разрежённой атмосфере. Перед глазами появилась картинка падающей стены разрушенного здания. Он услышал голос Дервиша:

— Хорошо, Глеб! Обращай внимание на всё, что происходит вокруг. Ты знаешь, как важна тренировка!

— Ребята, посмотрите! — Голос Трутнёва заставил искателей устремиться к нему.

Сквозь пролом в стене они вошли в разрушенное здание без крыши. Огромный танк, почти проехавший дом насквозь, застрял среди развалин, задрав вверх стволы орудий. Упавшая на него часть стены расплавилась и навсегда заключила боевую машину в свои объятия.

— Самый большой танк в армии Хомаро. — Объяснил Дервиш. — Его называли железный слон!

Из-под обломков торчали большие и маленькие стволы на башне. Подплавленная броня напоминала пемзу, она была такой же пористой, в неё навсегда вплавились частицы песка и мелкой каменной пыли и крошки. Глеб рассматривал древнюю боевую машину, сравнивая её с техникой, с которой имел дело во время службы в десанте. Вспомнил, как часами их взвод тренировал посадку и высадку из БМД, и теперь пытался представить, как танк выглядит изнутри, кто были те, чьи останки до сих пор находились в застывшей машине. Четыре ряда шипованных колёс под бронированным днищем, нанизанных на оси друг за другом и похожих на четыре зубастых валика, наполовину засыпали обломки здания. Глеб ощущал невероятный, космический холод, исходивший от машины.

Постояв возле древней техники, искатели двинулись дальше. На главной городской площади путешественники увидели ещё один танк. Огромная боевая машина была утоплена в растёкшихся плитах тротуара. Колёса с шипами навечно погрузились в расплывшийся камень, словно в глубокую лужу, стволы повисли и опали, словно гигантские макаронины. Машина, как сугробом, была накрыта расплавленной стеной стоявшего на площади храма. Потёкшая броня слилась с расплывшимся камнем, и невозможно было понять, где кончается одно, и начинается другое. Уже за городом искателям встретилась ещё одна композиция, созданная далёкой чудовищной войной. В разрушенном сквере стояли остатки монументального комплекса в виде пяти остроконечных колонн, четыре из них располагались по углам и одна в центре. Четыре колонны были разрушены, но одна из колонн в углу осталась почти целой, рядом на земле лежала её сбитая верхняя часть, а на неё, как на шпильку, была наколота летающая тарелка. Своим ребром она упёрлась в землю, и вместе с вывороченной из земли колонной они образовали букву «Л». На каменной колонне и под ней застыл расплавленный металл, стекавший из пробитого днища тарелки.

Трутнёв, обойдя вокруг колонны, задумчиво произнёс:

— Вот бы Пахомчик всё это увидел!

— С чего ты про него вспомнил? — Поинтересовался Глеб.

— Да сам не знаю, что-то на ум пришло! — Пожал плечами Слава и спросил, — Дервиш! И почему ты не взял Пахомова?

Дервиш немного помолчал, потом неторопливо ответил:

— Мы говорили об этом. И тогда, и когда уже были здесь.

— Ну да, ты говорил! — Согласился Трутнёв.

— Когда вы вернётесь, сможете ему помочь. — Добавил Дервиш.

Они шли по равнине, небо за их спинами посветлело, а звёздный небосвод начал блекнуть, над горизонтом медленно поднималась новая заря.

— Скоро рассветёт! — Негромко сказала Вика.

Помолчав немного, она обратилась к Дервишу:

— Зачем они это делают?

Дервиш понял её вопрос. Помолчав, он ответил:

— Когда путь жизни завершён, и человек уходит, его сознание остаётся прежним, поэтому я продолжаю называть его человеком. Когда совершается этот переход, ракшас покидает человека, и тот начинает возвращаться к себе, и обнаруживает, что значительная часть того, что он считал своей сущностью, своим сознанием — исчезла! И ещё при этом оказывается, что большая часть его жизни украдена.

— Как это? — Удивилась Вика.

— Человек увидит всю свою жизнь, и будет сожалеть, что нужно было поступить иначе, сказать иначе, но теперь, чтобы всё исправить, нужно вновь возвращаться, а вернувшись, он должен будет начать с того, чем закончил.

— И вновь его ждут те же грабли? — Усмехнулся Трутнёв и покачал головой.

— Вы сами можете всё это увидеть, для этого вы уже владеете достаточными способностями.

— И для чего они воруют? — Продолжала Вика.

— Чтобы человек не смог выполнить то, что собирался сделать в своём рождении.

— Получается, Пахомчик в опасности? — Спросил Глеб.

— Получается, так.

Что-то произошло, Глеб понял это сразу! Почва под ногами задрожала, искатели присели — так сильна была вибрация. Земля метрах в пятидесяти перед ними словно взорвалась, разлетевшись пыльными вихрями, и из них одна за другой перед путешественниками выросли три металлические трёхметровые башни, ощетинившись направленными в них короткими стволами. Слева и справа от башен из-под песка поднялись громко гудящие огромные машины, с которых вниз обрушились тонны песка и гравия! Спрятанную от глаз со времён далёкой войны тайную военную заставу окутали вихри пыли, поднятые потоками воздуха из двигателей. Её тучи поднялись в небо и поплыли над землёй, заслонив собой встающий диск солнца. Глеб видел висящие в густых клубящихся тучах машины, с них всё ещё осыпался песок, громко гудели двигатели. Одна из машин вдруг перестала гудеть и с грохотом рухнула на песок. Из другой ударил луч, коротко вспыхнувший перед глазами, и превративший песок перед искателями в зелёную стеклянную массу. Машина, продолжая гудеть, висела в воздухе, но больше ничего не происходило, башни тоже больше не двигались.

— Они сидели в засаде, но те, кого они ждали, давно умерли. — Спокойно произнёс Дервиш. — Хорошо сделанные машины, их изготовили умные и добросовестные мастера. Прошло столько времени, а они всё ещё делают то, для чего их создали.

Обойдя неожиданных стражей, искатели продолжили свой путь.

Солнце светило в спину, и длинные тени, как лучи чёрного света, двигались перед путешественниками по сгоревшей, засыпанной обломками, земле. Глеб чувствовал что-то впереди, но не мог понять что это, и ждал, когда они подойдут ближе. Путешественники спустились в лощину, когда-то бывшую руслом огромной реки. Вокруг на земле разводами лежала белая соль, толстым слоем покрывающая дно высохшего залива, по которому они теперь шагали. Камни, когда-то лежавшие на дне, сохранили следы живших на них кораллов, кое-где из-под песка торчали обломки больших окаменевших раковин, под ногами скрипела соль.

— Смотрите! — Трутнёв по привычке вытянул вперёд руку, забыв, что теперь все видят по-другому.

Глеб увидел впереди колеблющуюся поверхность воды! Море! Откуда оно здесь? Блестящее колеблющееся зеркало отражало лучи встающего солнца, на берега накатывал прибой, морские воды простирались до горизонта!

— Откуда здесь вода? — Изумился Трутнёв.

Глеб опустился к колеблющейся поверхности и ощутил её леденящий холод, плотность и вязкость. А ещё едкость. Это не было водой, Глеб это почувствовал.

— Это кислота! — Опередила его Вика. — Ты увидел, Глеб?

— Да, Викуля! Море кислоты.

Искатели подошли к самой кромке и остановились.

Безжалостный огненно-красный шар висел среди чёрного, как смоль, неба, заливая смертельным жаром безжизненную равнину. Вика смотрела на море. Прозрачные кислотные волны тяжело бились в прибрежный песок, и откатывались назад, не оставляя за собой пены на мёртвом пустом берегу.

— Учёные считают, что так же было на заре жизни в нашем мире! — Заметил Трутнёв. — Жизнь зародилась в кислотных океанах.

— Что может жить в таком море? — Услышал Глеб голос Вики. — Я не чувствую здесь никакого дыхания жизни.

Внезапно его внимание что-то привлекло, он ощутил мощное дыхание светлой силы, приближающейся к ним. В прозрачных волнах, ярко освещённых солнечными лучами, он увидел извивающееся чёрное тело огромного змея.

— Отец Моря! — Громко воскликнула Вика. — Он приплыл сюда! Зачем? Что он здесь делает?

Тяжкий вздох разнёсся на морем, его сменил низкий трубный рёв, слышимый далеко вокруг, от которого задрожала земля под ногами!

— Глеб! Там же кислота! Боже мой, он… он же гибнет! — Воскликнула Вика.

— Что я могу сделать? — Глеб удивился тому, как глухо и слабо прозвучал его голос.

Огромное чёрное тело на глазах светлело, продолжая извиваться в волнах. Над ним поднимался пар, волны вокруг змея начали бурлить, пузыриться.

— Дервиш, он умирает! — Вика в ужасе повернулась к спокойно стоящему учителю.

— Это его решение. — Спокойно ответил тот. — Он даёт жизнь этому миру!

Тело Отца Моря стало совсем белым, бессильно переворачиваясь в чернеющих волнах. Оно таяло, растворяясь на глазах, и расплываясь среди прозрачных волн гигантским чернильным пятном.

— Он ведь должен помочь олунха! Как же они теперь?! — Волновался Трутнёв.

— Почему он так кричит? Ему больно?! — Не выдержала Вика.

— Не волнуйтесь, всё не так, как вы воспринимаете. Воздух покидает лёгкие и создаёт такой шум. — Спокойно ответил ему Дервиш. — С Отцом Моря ничего не случилось! Смерть не имеет над ним власти! Он умирает и возрождается когда пожелает! Этот мир отдохнул, пришло время дать ему новую жизнь. Дух Великого Создателя отдаёт свою силу новой Жизни!

Глеб увидел, как из проеденных кислотой лёгких сквозь множество отверстий с шумом вырывается воздух, производя какафонию звуков. Тело гиганта исчезало на глазах, разваливаясь среди бурлящих вокруг волн, окрашивая их в чёрный цвет. Стали видны рёбра с кусками плоти и висящими лоскутками кожи.

— Планета должна иметь достаточную жизненную силу, чтобы душа могла увидеть её в Пустоте. — Объяснял Дервиш. — Жизненная сила излучает свет. Такой свет свидетельствует о присутствии Разума, он необходим для воплощения. Так появляется Жизнь.

Он поднял руку и показал на небо над их головами:

— Смотрите! Дух Великого Создателя не может погибнуть! Он — Дух Жизни. Этот мир получил новое рождение.

Над поверхностью моря стелился густой туман, медленно поднимающийся вверх и похожий на пар. Светящаяся оболочка заполнила всё пространство над головой. Небо посветлело, звёзды поблекли, солнце перестало казаться безжалостным, его словно прикрыла прозрачная дымка.

Дервиш едва махнул рукой, и четыре светящиеся фигуры вновь устремились сквозь пустыню к своей далёкой цели. Очень скоро на горизонте показались каменные развалины, настолько обширные, что даже могущественная древняя пустыня за время своего существования не смогла спрятать их в своих бескрайних песках. Древний город был огромен. Путешественники остановили свой бег и осторожно приблизились к ним. Дервиш уверенно направился к груде почерневших обработанных каменных блоков, в беспорядке сваленных в песках, и шёл к ним по песчаным барханам. Увидев, что он готовится что-то делать, искатели встали рядом. Дервиш взмахнул руками, и один из каменных блоков поднялся в воздух и повис над развалинами. Струи песка обрушились с него вниз, на барханы. Рядом взмыл ещё блок, за ним ещё, и ещё! Песчаный вихрь взметнулся над развалинами, вздымая в небо тонны бурого песка вперемешку с чёрными спёкшимися бляшками, и, улетев в сторону, рассыпался над пустыней. Между блоками, лежащими в бархане, показался огромный каменный коридор, уходящий вниз и наполовину засыпанный песком. Воронка вихря устремилась в него, вытягивая наружу старые залежи. Когда вихрь закончил свою работу, Дервиш разогнал его, махнув рукой. Путешественники стояли перед входом в подземелье. Дервиш решительно двинулся вниз по ступеням, искатели последовали за ним. В полумраке коридора под подошвами сандалий на каменном полу скрипели мелкие камешки и песок. Тёмные своды уходили вверх, в темноту. По мере того, как путешественники шли по коридору вглубь подземелья, темнота вокруг сгущалась. Солнечный свет, проникающий сквозь расчищенный Дервишем вход, остался далеко за спиной идущих ярким белым пятном. Наконец, коридор закончился высокими пятиметровыми дверями с рельефными изображениями символов власти и государства. Дервиш поднял руки, направив ладони на створки двери. Внутри них долго щёлкали и скрипели какие-то механизмы, Глеб быстро понял, что створки открываются наружу, и усилиями воли тянул их на себя. Спустя время одна из створок со скрипом отодвинулась от второй, открыв широкую щель, из которой в коридор хлынули потоки затхлого застоявшегося воздуха. Глеб вновь с усилием потянул створки, искатели присоединились к нему, и вот уже обе двери разошлись, открыв взгляду большую лестницу, спускающуюся вниз. Дервиш создал свет над головой. Вокруг путешественников возникло сияние, ярко освещающее пространство возле них. Свет озарил высокие каменные своды большого зала, широкие ступени под ногами, по которым они спускались в подземелье. Ступеньки были образованы массивными базальтовыми балками, врезанными в полированную каменную стену. Лестница вела вниз, в просторный зал с большой круглой площадкой из жёлтого металла, окружённую витыми колоннами с множеством арок, как в Храме Первого Леса. Путешественники спустились вниз и остановились. В зале, который они видели лишь внутренним взором, понемногу разгорался свет, и в нём становилось всё светлее. Огромный золотой саркофаг, стоящий посредине зала начал светиться. Глеб открыл глаза и смотрел, как стекло саркофага засияло изнутри. С едва слышным жужжанием крышка саркофага отъехала в сторону, и из него поднялся тот самый Золотой Будда, которого Глеб видел в пещере. Он сидел, держась руками за края саркофага, и, улыбаясь, смотрел на искателей. Дервиш быстро подошёл к нему, встал возле саркофага на одно колено и поцеловал руку великана.

— Глеб! Это Будда! — Глеб услышал голос Трутнёва.

— Да! Это он был в пещере! — Ответил Глеб.

— Я тоже видела его в какой-то пещере! Он со мной говорил! — Вика растерянно следила за поднимающимся на ноги великаном.

— Меня зовут Санджа! — внезапно прозвучал в их головах знакомый голос.

Улыбающееся лицо великана повернулось к ним.

— Подойдите ко мне! — Голос Золотого Великана прозвучал громко, но доброжелательно.

Глеб почувствовал, как Вика вцепилась в его руку и поддержал её, сам ощущая сильное волнение. Дервиш встал и, счастливо улыбаясь смотрел на искателей. Те подошли к саркофагу, снизу вверх глядя на возвышавшегося над ними бога.

— Вижу, вы полны сил и энергии! — Услышали искатели. — Всё, увиденное вами, не расстроило ваших чувств и не поколебало вашу веру, и это хорошо!

Искатели с удивлением смотрели на сияющего золотом исполина.

— Вот вы предо мной, а я перед вами! — Вновь прозвучал голос Санджа. — Я следил за вами! Я доволен! В вашей жизни нет неправды.

— Мы тоже приветствуем тебя! — Как можно увереннее произнёс Глеб, чувствуя, как от смятения у него подкашиваются ноги.

— Ха-ха-ха! — Оглушительно расхохотался Санджа. — Не стоит так волноваться, друзья мои! Я всего лишь выше вас ростом, но в остальном такой же, как вы! Ха-ха-ха!

Он громко хлопнул себя по бёдрам, искренне радуясь своей шутке. Дервиш смеялся вместе с ним. Искатели тоже заулыбались, ощутив исходящую от Санджа добрую и сильную энергию искренней радости и веселья. Своей доброй силой он поглощал всё вокруг, заряжая своим радостным настроением. Вдоволь насмеявшись, Санджа шагнул из саркофага и, продолжая улыбаться, спросил искателей:

— Вам понравилась Книга?

— Книга? Это просто невероятная вещь! — Ответил ему Трутнёв.

— Это лишь одна из множества книг Идрасалани, которые хранятся в библиотеке его Царства. — Согласно кивнул Санджа. — Дух Отца Жизни оставил такие во всех мирах, чтобы Идущие К Свету могли делать в них свои записи! Потом они становятся Тканью Жизни. Когда-нибудь и вы будете писать в ней.

— Мы видели Отца Моря! — Громко произнесла Вика.

Санджа улыбнулся:

— Отец Моря дал своё благословение. Этот мир теперь очищен и пуст, он уже отдохнул и готов к новой жизни. Скоро мои Учителя, Создатели, наполнят его своим дыханием.

— С ним всё в порядке? — Снова спросила Вика. — С Отцом Моря?

Санджа взглянул на Дервиша, тот кивнул ему. Санджа улыбнулся Вике:

— Твоё сердце полно доброты и сострадания! Их хватит, чтобы дать жизнь целому миру, но твоих сил для этого пока недостаточно. Отец Моря не может погибнуть, он — лишь Тень Великого Создателя! Идрасалани подарил своей тени жизнь и вдохнул в неё разум, теперь она воплощает его замыслы!

Санджа окинул доброжелательным взглядом ловящих каждое его слово искателей:

— Вы выбрали верный путь! Айро утверждает, что вы превзошли его в своём ученичестве, что ж, вы удостоились похвалы от моего ученика!

Глеб набрался смелости и стараясь унять волнение в своём голосе, выпалил:

— Мы всё время вспоминаем те слова, что ты нам сказал тогда, в пещере! Они всем нам очень помогли!

— В вашем мире много разных учений, — ответил Санджа, — люди спорят, чем одно отличается от другого, решают, какое ближе чувствам их души! Таково движение Разума, таков Путь Змеи.

— Мы уже много раз слышали эти слова, расскажи нам, что такое этот Путь Змеи? — Попросил Глеб.

— Змея — древний символ, — одобрительно улыбнулся Санджа, — он провозглашает разумную силу, дающую жизнь. Змея, ползущая к цели, не стремится к ней напролом, она двигается сообразно обстоятельствам, отклоняясь то влево, то вправо, но её голова всегда неотступно обращена на цель. Живая планета содержит в себе миры, в мирах цветёт жизнь, и всё это стремится к развитию! Разумные существа помогают развиваться планете, потом планета двигает вперёд разум, так они идут вместе, помогая друг другу. Это и есть символ змеи, ползущей к цели!

— А змея, держащая себя за хвост? — Воскликнула Вика.

— Это движение, которое не имеет начала и конца? — Спросил Слава.

— Да, одно из значений! — Кивнул Санджа и стал серьёзен. — Но есть ещё один смысл — помеха в себе! Змея, держащая себя за хвост, и сама себе не дающая двигаться! Ничто не может прекратить её движение к цели, только внутренняя дисгармония. Гавала не смог уничтожить созданный Идрасалани мир, он пытался убедить сделать это его жителей!

— А как он это делал? — Спросил Глеб.

— Он принёс людям меч и показал, как легко им можно разрубить всё, что угодно! Люди спросили Гавалу — зачем нам это? Гавала начал убеждать их в необходимости иметь оружие: если придут враги, вы должны будете защитить свои дома, свои семьи, своё имущество! Люди спросили его — те, кого ты называешь «враги», кто они такие? Гавала ответил — это другие люди, которые захотят отнять то, что у вас есть! Люди ответили — тогда пусть враги приходят, у нас много всего, мы с радостью дадим им то, что они захотят! Гавала засмеялся — а если они захотят взять всё, что у вас есть? Тогда засмеялись люди — как можно забрать у мира всё, что у него есть, если никто никогда не сможет вычерпать его даже наполовину? Пусть те, кого ты назвал «враги», приходят! — сказали они, — когда они придут и увидят мир таким, каков он есть, их желание иметь всё исчезнет, и они станут другими! Пусть они только увидят Давахали, и познают любовь Создателя!

Искатели переглянулись: мифы на их глазах превращались в реальность, которая где-то происходила!

— Вы должны понимать, что важна не сама религия, — продолжал Санджа, — важно движение духа, воспитывающего волю и утвердившегося в достижении цели! А цель религий одна — постигать любовь. Только так можно научиться распознавать добро и зло! Вам предстоит объяснять это людям!

Санджа понимал те чувства, что овладели искателями, и улыбнулся им открытой счастливой улыбкой:

— Вы должны будете объяснить им, что не стоит тревожиться о Пути, не стоит думать так: «Я в своих поисках ушёл в сторону, я сбился с верной дороги!» Отвечайте им: ты всё ещё на Пути Змеи, ты всё ещё Идущий! Главное, чтобы разум всегда стремился к истине, и неотрывно следил за целью! Люди долго привыкают к новым обязанностям, трудно меняют привычки, но без этого не обойтись! Мир, который придёт на смену вашему, будет миром науки, культуры и религии. Всё изменится и вы тоже! Представьте, что вам предложили надеть чудесную броню, состоящую из множества предметов, каждый из которых нужен и важен, и играет свою, особенную роль. Вы смотрите на эти доспехи, привыкаете к их виду, берёте в руки разные детали, примеряете их на себя, учитесь носить их, правильно пользоваться ими. Пока что самое важное для вас — понять назначение каждой вещи. Потом станет важным научиться носить их правильно. И много позже главной задачей станет научиться носить их все вместе и постоянно! Один ваш мудрец сказал: когда туфли не жмут — люди забывают о ногах, когда пояс не давит — забывают о животе.

— А пока что мы не можем забыть об этих доспехах? — Догадался Глеб.

— Да! — Рассмеялся Санджа. — Как можно забыть о том, что восхищает? Вы делитесь друг с другом впечатлениями и ощущениями! Вы примеряете эти детали по очереди и все вместе! Вы ими играете, как котята, катающие клубок! Пока вы поймёте и привыкнете ко множеству правил и обязанностей, пока они станут частью вас, вашими доспехами, которые не замечают, пройдёт много времени! Время — друг, и время — враг!

Сердце Глеба пело! Теперь он понимал, что значит следовать за Учителем, он понимал Дервиша, так упорно и настойчиво стремящегося найти Санджу! Он и сам теперь готов был идти за ним, и чувствовал, что у Вики и Славы те же мысли!

— А теперь вы поможете мне построить новую колесницу. — Произнёс Санджа. — Мой путь очень далёк, он лежит на другой конец миров!

Взглянув на Дервиша, он рассмеялся:

— Мне нужна хорошая колесница!

Дервиш улыбнулся ему в ответ. Санджа хлопнул в ладоши и перед ним засветился слабый огонёк. Он плавал в воздухе, разгораясь всё сильнее, пока, наконец, не превратился в сияющую сферу, подобную шаровой молнии. Дервиш коротко махнул рукой вверх, сфера поднялась над его головой и повисла там, плавая из стороны в сторону и покачиваясь.

— Идите за мной. — Санджа двинулся к выходу из пещеры.

Дервиш и искатели последовали за ним. Они шли по тому же коридору, по которому вошли в зал с саркофагом. Светящаяся сфера, сияя над их головами, плыла за ними.

Они вышли из пещеры в другой мир! Глеб смотрел вокруг, не узнавая каменистой пустыни, по которой они спешили к Учителю. Теперь вокруг шумели листвой деревья, склоняя кроны под дуновением ветра, пели птицы, жужжали и стрекотали насекомые. Между деревьев бежал ручей, сверкая в живых лучах солнца, неся свою звенящую влагу в небольшое озеро.

— Это время! — Засмеялся Санджа, увидев удивление на лицах искателей. — Когда вы снова сюда вернётесь, здесь всё станет таким.

Он поднял голову и указал в небо над собой. Искатели взглянули туда, куда он показывал: над ними развернулся большой голубоватый купол, внутри которого они находились.

— Вот это да! — Вика в восхищении смотрела вокруг. — Живая сказка!

— Вы представляете себе силу мысли, которая управляет временем? — Горячо зашептал Трутнёв, наклонившись к Глебу и Вике.

— Смотрите, они пошли к озеру! — Глеб увлёк Вику вслед за Санджой и Дервишем.

Санджа, ослепительно сияя на солнце золотой кожей, остановился на берегу, на небольшой полянке между деревьями, и поднял руки. Над водной гладью поднялся огромный шар воды. Колыхаясь и переливаясь в солнечных лучах, вода в шаре волновалась, словно в бурю. Пуская во все стороны солнечные зайчики, живой водяной шар повис над озером.