Девушка с повязкой на глазах

ГЛАВА ПЯТАЯ РЕПЕТИЦИЯ

40. Скоро за окном завоют, загалдят, зашумят машины. Значит, настало утро. Если бы я жила этажами ниже, то, скорее всего, слышала, как ругаются полусонные, опазды­вающие водители. Они рвут свои глотки, выясняя, кто куда неправильно повернул и кто виноват в этой пробке. Если лежать тихо-тихо и прислушиваться ко всему, что происходит внизу, то можно различить голоса. Слов не слышно. Точнее, слова непонятны.

Первый раз за последнее время я вышла на улицу с желанием дышать. С попытками вернутся.

На улице я вижу её — порхающую.

41. — Не трогай крылышки бабочки,— пре­дупреждает мама ребёнка,— бабочка не сможет больше летать.

Никто никогда в детстве не скажет, что бабочка умрёт. Но сейчас не детство. Сейчас я знаю, что будет.

Требуется совсем небольшое усилие, что­бы сжать крылышко. Разноцветное, тоненькое крылышко. Могу ли я сейчас оценить красоту и симметричность узоров?

Думаю, что нет.

Я зажимаю крыло между большим и ука­зательным пальцами и давлю с такой силой, что пальцы начинают болеть. Чувствует ли боль бабочка? Она истерично машет свободным крылом. Она кричит, надрывается, но я не слышу её. Я разжимаю пальцы. На них пыльца и остатки крылышка. Она— темная бабочка— делает бесполезный взмах и падает на зем­лю. Я сажусь на корточки рядом с ней и на­блюдаю за тем, как она ползёт в страхе и в болевом шоке.

Теперь мне остаётся ждать. Дальше она умрёт сама. Она — милое создание, пор­хающее в бытии. А я, я — глупый ребёнок, не осознающий свою невинную жестокость. Ба­бочка умрёт, изнемогая в конвульсиях, но я не буду плакать.

Мне остаётся ждать.

Ненавидеть.

Ждать.

— Вы когда-нибудь ждали?— обратилась она ко мне.

— Да.

— Вы уверены?

— Я научилась ждать. Приходит всё. Всё при­ходит так же быстро, как и уходит. Надо получать удовольствие от ожидания. Сила за­ключается в терпимости. Всё очень просто. Вы когда-нибудь ненавидели?

— Не знаю.

— Ненависть— это удивительное состояние. Его надо уметь впустить в себя, уметь вынести в себе и уметь отпустить.

— Отпустить ненависть?

— Да. Это когда ты вырастаешь из неё, как из старых ботинок. Выходишь на другой уровень. Когда ты не боишься признать, что ненавидел.

К морю. К морю. Мне нужно к морю. К морю. В море— вода. Вода приручает. Неспешно, мудро приручает.

— Слышишь? — говорит море. И я слышу.

— Дыши, — говорит море. И я дышу.

Где в центре города взять море? Айвазовский. Нет. Не то. К морю. К морю.

Мне нужно к морю.