12 мая

Если верить пяти аптечным тестам на овуляцию — каждый в отдельной обертке, — у меня овуляция прямо сейчас.

К несчастью, в соседней комнате на новой, купленной мной подушке дрыхнет Николь.

Вообще-то, сегодня она должна была отправиться в клубный рейд с Пабло. Но этот чудик отравился хот-догом из палатки. И удовольствие терпеть Николь весь вечер, без перерыва, выпало нам. Я изо всех сил пыталась сплавить ее домой, но она отказалась. Цепляясь за соломинку, она надеется, что Пабло к завтрашнему дню полегчает, его родители как раз уйдут на матч и можно будет покувыркаться на свободе.

Когда же она повзрослеет?

Конечно, я могла бы просто сказать Николь, что сегодня мы со Стивеном должны заняться сексом. Что мы пытаемся зачать ребенка. Но я не скажу. Это наше личное дело — мое и Стивена. Я даже спрятала «Моего ребенка» в самую глубину ящика с нижним бельем, чтобы она не увидела. И все равно мне не убедить Стивена заняться сексом в присутствии Николь.

Это же полная чушь. Ведь он мужчина, а много вы знаете мужчин, которые откажутся от секса, потому что кто-то может их услышать? Ведь он сам баловался сексом на пляже! Но видно, его скромность — это расплата за то, что он опускает сиденье унитаза.

И я делаю немыслимое.

Среди ночи бужу Николь и вру, что у Стивена жуткий приступ гастроэнтерита. Непрекращающийся понос. Так вот, пока я помогаю ему в туалете делать то, о чем и говорить стыдно, не сбегает ли она в круглосуточную аптеку за лекарством?

К моему изумлению, она колеблется. Каждые выходные мы даем ей пищу и кров и слушаем вполуха бесконечные рассказы о вольной жизни. И она еще задумывается, когда я прошу ее сбегать ночью за лекарством? Вот нахалка! И дура: ведь туалет-то на наших шестидесяти двух квадратных метрах всего один!

Сообразив, что придется закрутить гайки, напоминаю Николь: у нее кончились сигареты, и по дороге можно купить пачку. (Она вернулась к этой гнусной привычке после развода. Можно подумать, все незамужние курят.) Хитрость срабатывает. И минутой позже Николь выходит из квартиры, а у нас со Стивеном появляется пятнадцатиминутное окно, за которое мы должны зачать нашего ребенка.

Входная дверь закрывается, и я, торжествуя, захожу в спальню.

Стивен. Час ночи. Куда это она отправилась?

Я. За соком. Я попросила.

Стивен. И она что, согласилась?

Я. Конечно, дурачок, мы же сестры.

Забираясь в кровать, я на минутку засовестилась. Вела себя как коварная, манипулирующая людьми… в общем, как Мэнди. К счастью, угрызения совести испарились, как только мой якобы больной гастроэнтеритом муж обнял меня и поцеловал.

Загрузка...