Дом демонов

Глава 41

Керэн глазела вниз с вершины центрального донжона Замка Камерон. Она не была уверена, почему выбрала именно это место. Была она здесь лишь однажды, когда Грэм устроил ей экскурсию по замку, однако это место показалось ей тихим. Там была парочка стражников, но они не стали её беспокоить, когда она внезапно появилась. Они уже прежде её видели, и странные происшествия были почти обыкновенным делом в замке, где часто бывало большинство волшебников Лосайона.

Она знала, что в этом мире всё было иначе, но этот разговор с родителями Мэттью был для неё уже слишком. «Я им не какая-то ценность, которую можно пустить с молотка», — сказала она себе. Они на самом деле не это имели ввиду — но ощущение у неё сложилось именно такое.

Ответ Мэттью на их вопросы смущал ещё больше.

Тут она ощутила приближающееся со стороны ближайшего лестничного колодца присутствие. В отличие от стражников, это был маг. Разницу она обнаружила вскоре после того, как поселилась в этом месте. Волшебники обладали яркими аурами… они практически сияли силой, по сравнению с обычными людьми.

Она подумала было переместиться, но затем опознала посетителя: это была Мойра. «Откуда она знала, что я буду здесь?» — задумалась Керэн.

Та остановилась в нескольких футах, и облокотилась на низкий промежуток между зубцами крепостной стены, но сперва молчала.

Через некоторое время Керэн сказала:

— Я там себя выставила дурой.

— Нормально ты себя выставила, — сказала Мойра. — Но мне стыдно за то, как повели меня мои родственники.

Керэн ответила не сразу. Со двора взлетел ворон, пролетев у них над головами, и они наблюдали за его полётом, пока он не достигнул края леса.

— Думаю, они просто заботились об интересах своего сына, и, возможно, делали мне намёк.

— Намёк?

— Я — простолюдинка, — прямо сказала Керэн. — Твой брат объяснил, чего здесь, у вас, ожидают от дворян.

Мойра рассмеялась:

— Мои родители — тоже простолюдины. Думаю, им совершенно плевать на традиционные ожидания среди правящего класса.

Теперь Керэн сбилась с толку:

— Но они же граф и графиня, разве это не значит…

— Ну, да, сейчас они — граф и графиня, — признала Мойра. — Но поначалу это было не так. Мама была дочкой бондаря, и работала горничной у Герцога Ланкастера. Папа формально был дворянином с рождения, но вырастили его не так. Его отец, который его вырастил, был кузнецом.

Единственный намёк, который они пытались сделать, был адресован моему брату-идиоту, — закончила Мойра.

— И в чём же он заключался?

— Ты уже слышала. Ты им нравишься, и когда до них дошли слухи, они заволновались о том, что твоя репутация может быть запятнана, поскольку он не показал никаких признаков желания ухаживать за тобой нормальным образом Они, наверное, думали, что он проснётся, если сказать ему об этом в лицо.

Что они не приняли во внимание, так это то, как он отреагирует, и какие чувства это у тебя вызовет, — объяснила Мойра. — Если тебя это хоть как-то утешит, знай, что обычно они не такие тупые, но в последнее время они испытывали сильный стресс. Двое их детей исчезли, и вернулись лишь недавно. Я начала революцию в соседней стране, а перед этим кто-то похитил Айрин, и убил несколько человек в доме. Последние несколько месяцев были полны событиями.

Керэн уже слышала большую часть всего этого за проведённое с Айрин и Кариссой время, но это всё же дало ей другую точку зрения на странные события этого утра… в некоторой степени.

— Я на самом деле не беспокоюсь о таких вещах, как репутация. В моём мире всё несколько иначе. Что важнее, я не ищу мужа. Мы с твоим братом — просто друзья… как мы всем постоянно и твердим.

Мойра посмотрела на неё с секунду, глядя ей в глаза. То, что Керэн там увидела, было тревожным, почти хищным, но этот миг прошёл, когда Мойра отвела взгляд.

— У тебя ужасный вкус в плане мужчин, — сказала Мойра.

— Что?

— Мой брат, — пояснила та. — Я вижу, что он тебе нравится, и не как друг. Я просто не могу понять, почему.

Керэн покачала головой:

— Это неправда, разве ты не слышала…

Мойра её перебила:

— Тебя разве не предупредили? Я немного опасна, даже для волшебников. Поездка в Данбар меня изменила, к худшему. Тебе надо научиться лучше защищать свой разум. От других я чувствую всякое, даже когда они стараются изо всех сил, но ты… ты — просто открытая книга.

Керэн слышала кое-что на этот счёт, но Мэттью, похоже, не считал, что всё было так плохо, как сейчас описывала его сестра.

— Всё хуже, чем он думает, — сказала Мойра, отвечая на её невысказанные мысли. — Он просто слишком слеп, чтобы увидеть сквозь мой образ, застрявший в его голове. Мой брат по-своему гениален, но он никогда не был особо сообразительным, когда дело доходило до людей.

— Он немного неотёсанный, — признала Керэн, — но глубоко внутри он добрее, чем показывает.

Мойра вздохнула:

— Тебе следует забыть о нём. Он не плохой человек, но если ты будешь все свои надежды возлагать на него, то получишь от него лишь несчастье.

Керэн обнаружила, что ремарки Мойры насчёт её брата были чуть более чем слегка раздражающими.

— Думаю, его действия важнее, чем то, как кто-то его видит, и важнее того, утруждает ли он себя использованием милых слов в общении с людьми. Твой брат неоднократно сильно рисковал ради меня.

— Будь честной… ты же знаешь, что иногда он бывает слегка мудаковатым, — сказал Мойра, намеренно её досаждая ей.

— Меня начинают раздражать то, как все указывают на его недостатки. Возможно, если бы вас меньше заботил поиск изъянов, то он был бы с вами любезнее, — огрызнулась Керэн.

Мойра осклабилась:

— А вот и он.

— А вот и что? — спросила Керэн.

— Огонь, — заявила Мойра. — У тебя к нему настоящие чувства. Я просто хотела убедиться.

Керэн снова выбило из колеи:

— Постой, только потому, что… — Она спохватилась, когда у неё в голове мелькнуло несколько воспоминаний, которыми она предпочла бы не делиться.

Глаза Мойры расширились:

— Нет! Поверить не могу! Уже? Вау!

— Минуточку! — потребовала Керэн. — Что ты, по-твоему, знаешь? Или что ты увидела? Это был лишь мимолётный миг воображения. Это не…

— О, нет, — уверенно сказала Мойра. — Я знаю разницу. Но не волнуйся. Твою тайну я не выдам.

Керэн закрыла лицо ладонями.

— Всё хорошо, — успокоила её Мойра. — Я на твоей стороне… и на его стороне тоже, если честно. Я люблю брата, хотя мы и часто спорим. Если что-то из этого получится, то я поддержу тебя перед лицом родителей, хотя тебе это и не потребуется. Ты им правда нравишься.

Тем вечером Мэттью снова вернулся к работе. Утренние события время от времени теребили его мысли, но он выбросил их из головы самым лучшим из известных ему способов — сосредоточившись на своём проекте.

В этот раз Гэри был с ним, зайдя к нему несколькими минутами ранее, чтобы посмотреть на его прогресс.

— Давай покажу, что меня пока есть, — сказал Мэтт. Подняв зачарованные металлические кубики со стола, он произнёс несколько слов на лайсианском, активируя их. Они поднялись в воздух, и заняли свои позиции — восемь кубиков, по одному на угол уже более крупного куба со стороной в два фута. Произнеся ещё одно слово, он переключил их в активное состояние, и грани куба стали чернее чёрного. — Я называю его «ТД», — объявил он. — Тессеракт Дураков, поскольку это на самом деле не истинный тессеракт[5].

— Тем не менее, выглядит поразительно, — согласился Гэри. — Что именно он делает?

Мэттью объяснил ему функционирование транслокационных плоскостей. Их теперь было шесть штук, и они составляли грани куба. Он некоторое время объяснял принципы их работы, а затем добавил:

— Интересно то, что все шесть открываются в одно и то же карманное измерение, и я могу управлять его размером.

— Его размером?

Мэтт кивнул:

— Ага. Это — первый раз, когда я активировал все шесть разом, но хотя у каждой грани площадь в четыре квадратных фута, открываются они сейчас в карманное измерение, у которого объём лишь один кубический дюйм, поскольку каждая его сторона является квадратом со стороной в один дюйм.

— Значит, всё, что в них попадает, сжимается?

— Именно, — сказал Мэтт. — Смысл в том, что всё, чем в меня будут стрелять, сожмётся в гораздо меньшем карманном измерении. Позже, когда я захочу ответить им взаимностью, я смогу инвертировать транслокационные плоскости, и выстрелить всем обратно. Вот так. — Он произнёс фразу, чтобы переключить режим работы чар.

Послышался рёв, и мир стал белым, а потом чёрным.

Когда Мэттью снова открыл глаза, он уставился на звёздное небо. Повернув голову, он снова едва не потерял сознание, когда на него накатила ослепляющая волна боли. «Симптомы отката?» — подумал он. «Как это произошло?»

— Ты в сознании?

Это был голос Гэри. Андроид был неподалёку, на земле, и начинал попытки встать.

Мэттью был сбит с толку:

— Что случилось?

— Мои сенсоры записали большую часть происшествия, но самое простое объяснение заключается в том, что твой ТД взорвался, — сказала машина.

— Как мы оказались снаружи? Мы же были в мастерской. Ты что, оттащил меня сюда?

— Нет, — сказал Гэри. — Ты здесь приземлился. Что касается твоей мастерской, от неё почти ничего не осталось.

Игнорируя боль, Мэттью приподнялся на локтях, и огляделся. Он был в восточном дворе замка, но мастерской больше не было. Ну, не совсем не было… её куски валялись по всему двору. Там, где она прежде стояла, в воздухе продолжал висеть ТД, поменяв цвет с чёрного на мерцающий серый.

— Ну, это было интересно, — сделал наблюдение он.

Над двором поднялись крики, когда стражники и другие слуги начали выяснять, что стряслось.

Следующий день Мэттью провёл в кровати, отдыхая, и пытаясь избавиться от симптомов отката. Сила взрыва была достаточно велика, чтобы разбить его личный щит, но не достаточно велика, чтобы причинить ему после этого существенные повреждения, помимо царапин и ушибов, которые он заработал, пока катился по земле. К счастью, никакие более крупные обломки мастерской не упали на него после взрыва.

Ему пришлось долго объясняться с родителями и остальными членами семьи, и теперь к нему пришла с визитом Мойра. Она склонилась над его кроватью, глядя на него сверху вниз, и ухмыляясь.

— Ты снова себя взорвал, — поприветствовала она его.

— У меня дар, — ответил он.

— Есть и хорошая сторона — в этот раз ты не потерял ни рук, и ни ног, — заметила она.

Мэттью нахмурился:

— Когда я отрезал себе руку, я себя не взрывал. Ты сравниваешь абсолютно разные вещи.

— Главный конюх полночи собирал лошадей, — добавила она.

— Конюшню я не взрывал, — возразил он.

— Взрыв так сильно их напугал, что некоторые из них выбили двери в стойла, — объяснила его сестра. — У тебя действительно талант сеять хаос. Я начинаю жалеть, что ты не отправился со мной в Данбар. Всё бы закончилось гораздо быстрее, если бы ты взорвал город.

Он засмеялся:

— Я слышал, ты сама отлично справилась. Не уверен, что мир выдержал бы, если бы мы с тобой разбушевались одновременно в одной и той же географической области.

— В следующий раз попытайся быть осторожнее, — сказала она ему с более серьёзным выражением лица, — по крайней мере — пока я не смогу придумать, как сделать с тебя копию. — Затем её взгляд метнулся в сторону. — Отец идёт. Думаю, он хочет обсудить твою задумку. Я пойду.

Она встала, и открыла дверь как раз в тот момент, когда его отец дошёл до его комнаты. Он зашёл внутрь, и обнял её, прежде чем дать ей уйти — такова была его привычка. Затем он серьёзно взглянул на сына:

— Что случилось?

Мэттью пересказал то, что знал о случившемся, прежде чем добавить:

— Именно это я и задумывал для конечной версии, но чего я не понимаю, так это того, откуда взялась сила взрыва. Прежде чем я инвертировал тессеракт, ничто в него не входило. Внутри не должно было иметься ничего, способного вызвать подобный результат, разве что немного воздуха.

— А ты ничего не заметил, прежде чем вывернуть его наизнанку? — спросил Мордэкай.

— В мастерской был сквозняк, но не настолько сильный, чтобы заставить меня удивиться, — сказал Мэттью.

— Значит, он наверняка втягивал в себя воздух всё время, пока был активным.

— Возможно, — признал Мэтт, — но что могло это вызвать? Никакого притяжения он не создаёт.

— Давление воздуха, — объявил Морт. — Интерфейс твоего… как ты там его назвал?

— Тессеракт Дураков.

Его отец тихо посмеялся:

— Название стало самореализующимся пророчеством. В общем, интерфейс твоих транслокационных граней был однонаправленным, поэтому по сути функционировал как вакуум, хотя пространство внутри него наполнялось сжатым газом. Атмосферное давление гнало воздух внутрь. Как долго он был активен?

— Несколько минут, максимум.

— Будь он активен дольше, ты мог бы и не выжить. Не стоит и говорить, что тестировать эту штуку в Замке Камерон тебе больше нельзя. На самом деле я не уверен, следует ли тебе вообще продолжать над этим работать. Это всё кажется чрезвычайно опасным.

Лицо Мэттью приобрело упрямое выражение:

— Я не сдамся. К тому же, смысл в том, что я буду внутри, между транслокационными гранями, когда он инвертируется. Все разрушения произойдут снаружи, в то время как пользователь под полной защитой.

— Ты настолько безжалостен, сын? — сказал его отец. — Тебя послушать, так ты не собираешься щадить этих людей.

— На людях я его не буду использовать, — настаивал Мэттью. — Только на этих металлических солдатах-андроидах… я надеюсь.

— Гэри говорит, что большая часть этих машин содержит души реальных людей, — сделал наблюдение Мордэкай. — Если ты их уничтожишь, разве это не будет то же самое? Разве нельзя поговорить с ними, дать им возможность вернуть яйцо, не прибегая к насилию?

— Каждый раз, когда я там был, на меня нападали. Без предупреждения, без какой-либо попытки общения. Они никогда не показывали никакого раскаяния за их попытки меня убить. Они убили тётку Керэн, и её собаку. Затем они схватили Керэн, и кто знает, что они собирались с ней делать. Они лишили себя всех прав на переговоры, — сказал Мэттью. — Если хочешь, чтобы я вернулся живым, то тебе не следует предлагать заключить сделку. Пока что всё указывает на то, что им нельзя доверять.

Мордэкай вздохнул:

— Ты, наверное, прав, но я хотел по возможности избавить тебя от худшего.

— Худшего?

— Величайшая сила позволяет тебе получить желаемое, никому не причинив вреда. Я слишком часто был слаб, и был вынужден использовать силу, плохо подходившую к насущной задаче. В результате этого погибло много народу, и ответственность за их гибели несу я. Это давит на тебя подобно тяжёлому камню, и этот вес может раздавить душу. Последнее, чего я хотел бы для вас — это чтобы вы пережили что-то подобное сами. Однако с твоей сестрой это уже произошло.

— Неужели случившееся в Данбаре было настолько плохим? — спросил Мэттью. — Мойра кажется другой.

Его отец опустил взгляд, не находя себе места:

— То, что случилось, было несчастьем. Она сделала то, что пришлось, но из-за этого погибла половина города. Враг загнал её в угол. Боюсь, что в твоём случае в этом нет необходимости. Ты сам себя поставил в угол. Что бы ни случилось, причиной этому станут исключительно твои действия.

— Это они начали, — возразил Мэтт. — Они схватили Дэскаса. Я этого не потерплю.

Мордэкай выглядел печальным:

— Тогда тебе лучше быть готовым разбираться с последствиями. Насилие оставляет след на душе, даже если используется в целях самозащиты. В этом случае ты понесёшь эту ношу, не имея даже самозащиту в качестве оправдания твоим действиям.

— Ну, ты меня прямо обрадовал, — с сарказмом ответил Мэттью.

Его отец покачал головой:

— Я и не пытался.