Друг мой Лёшка

файл.9

Несколько дней я не имел возможности посетить друга, но всё, что я узнал от него о «сюрпризе» в железе, которое я купил в Сингапуре, не выходило из головы. Из всех возможных объяснений того, что мне рассказал Лешка, я выбрал самое приемлемое и, придя к нему в гости, с порога заявил:

— Я тут много думал об этой странной ситуации и вынужден признать, что ты хороший фантазер и тебе впору писать фантастику. Неплохо бы получилось. Если ты сумел так меня одурачить, притом что я тебя знаю очень хорошо, то и читателей ты одурачишь, читай: увлечешь своими бреднями однозначно. Это же нужно такое придумать: информация из реального мира поступает на компьютер по непонятным каналам, обрабатывается программой и уходит в реальность. Это же антинаучная белиберда получается. Заумь какая-то.

Друг сидел возле своего компьютера, но не работал, как это обычно бывает. Он внимательно выслушал меня, смеясь, взял со стола лист бумаги и протянул мне.

Там было написано время, моя одежда и текст, который я только что воспроизвел.

От неожиданности я присел на кресло. Нужно было осмыслить еще один ребус, который мне подбросили.

Лешка насладился эффектом и попытался объяснить.

— Ну, время и описание твоей одежды можно было угадать, — предугадал мои мысли друг. — Да и все остальные рассуждения были предсказуемы, я уже было расстроился, но слово «заумь» меня порадовало. Я его никогда от тебя не слышал, а тут на тебе, такой подарок.

— Это что такое? — Я уставился на Лешку, плохо соображая, что происходит.

— Это, — начал он разъяснять, — наша странная программа выдала мне ближайшее будущее, когда мой друг придет ко мне, во что будет одет и что мне скажет.

Пока я пытался осмыслить сказанное, Лешка налил из стоящего на столе чайника чай в граненые стаканы.

— Заметь, чай горячий: заварен прямо к твоему приходу.

Мои мысли шарахались от «этого не может быть» до «а почему нет, ведь Лешка-то гений». И, наконец, я просто сказал то, что может прийти в голову человеку, который поверил в возможность перемещения во времени:

— Но если ты можешь перемещаться во времени…

— Ну что ты, — перебил меня польщенный друг. — Какое там перемещаться. Так, подглядывать в будущее. И то только в ближайшее.

— Ну, пусть в ближайшее, — рассуждал я. — Иногда достаточно заглянуть в завтрашний день.

Лешка иронично смотрел на меня, и я подозревал, что он уже знает мои дальнейшие предположения.

— Это же опасная штука. Допустим, она попала в руки человека, не обладающего твоими моральными принципами. Например, в мои. Я тихонько подглядываю, как завтра сыграет «Мансити», допустим, с «Ливерпулем», нет, лучше выбрать матч, в котором аутсайдер побеждает гранда, делаю ставку — и вуаля, незаконное обогащение. Впрочем, какое незаконное? Нигде ни в одном законе не прописано, что нельзя заглядывать в будущее.

Лешка показал на стакан и сказал:

— Чай стынет, а я уже говорил, что заваривал к твоему приходу, как ты любишь. — Потом сам отпил из своего стакана и продолжил: — То, что ты описал, совершенно невозможно.

— Объясни, — потребовал я.

— Ты не будешь возражать, что всё, что происходит сегодня, есть результат абсолютно всех событий, которые произошли вчера. Под сегодня мы понимаем настоящее, под вчера — прошедшее.

Я утвердительно кивнул. Всё было логично.

— То же самое касается будущего. Всё множество событий, произошедших сегодня, станет результатом всех событий завтрашнего дня. Теперь рассмотрим предложенный тобой вариант со ставкой на исход футбольного матча. Обозначим множество событий, произошедших сегодня, буквой N и посмотрим, что произошло завтра. Завтра уважаемый мною «Лидс» надрал задницу «Манюнайтед»…

— Не нужно «МЮ», пусть лучше «Мансити», — перебил я.

— Не принципиально, — продолжил мой умный друг. — Но ты узнал об этом событии и сделал ставку на этот результат. И что мы имеем теперь? Теперь множество событий, которые произошли, сегодня уже описываются формулой N +1. А значит, за этим множеством последует иное будущее, в котором и счет может быть иной, и такой матч может не состояться, а то и английская премьер-лига может перестать существовать.

— То есть ты хочешь сказать, что из-за одной отдельной ставки на один отдельный матч могут произойти такие серьезные изменения? — удивился я.

— Ты слышал про «Эффект бабочки»? — поинтересовался Лешка.

— Это когда в рассказе Брэдбери туристы отправились в прошлое, раздавили там бабочку, а когда вернулись в настоящее, то выяснилось, что победил другой кандидат на выборах президента? — вспомнил я давно прочитанное. — Но там результат сказался через многие тысячелетия, а здесь считаные часы.

— Я понимаю, что рассказывать тебе о детерминированно-хаотических системах, теории хаоса Пуанкаре, аттракторах и прочей научной зауми бесполезно, — констатировал Лешка, иронично улыбаясь, как он это всегда делал, когда имел возможность показать, что «среднее соображение лучше высшего образования» (его любимая фраза). — Тогда послушай того, кто умел объяснять просто сложные вещи — Самуила Яковлевича, нашего, Маршака: «Не было гвоздя — подкова пропала. Не было подковы — лошадь захромала. Лошадь захромала — командир убит. Конница разбита — армия бежит. Враг вступает в город, пленных не щадя, оттого что в кузнице не было гвоздя». Это перевод с научного на детский утверждения Анри Пуанкаре: «Небольшие различия в начальных условиях рождают огромные различия в конечном явлении. Предсказание становится невозможным». Так что оставь низменное желание обогатиться поступками неправедными.

Я изобразил крайнюю степень разочарования и резюмировал:

— Понятно, толка от твоей программы ноль. Ну хоть свой план полетов на неделю я смогу узнать?

— Сможешь, — ответил всезнающий друг и добавил: — Но возможность заглянуть в будущее — это не самое удивительное, что делает эта программа.