Эдем 6

Глава 26

Кажется только вчера выпал снег, а вот уже солнце его растопило. Вместе с ним прогремело генеральское сражение, хотя особого внимания ему Ланс не придал. Собранные вокруг виконта силы разгромили куда более меньшее войско барона. Победитель был известен заранее. Однако война на этом не закончилась, как и важно понимать, что потери в этой битвы пусть и ужасали, однако проигравшая сторона не потеряла и трети своего личного состава. Лишь четверть с учётом тяжело раненных и пленных.

С боем барон отступал и планировал перехватить инициативу путём разделения своих знамён на малые самостоятельные группы-армии. Рыцарей и сержантов всё же в армии Милета Лаберуса куда больше, а вот Эрнольд Хейл выстроил сильно централизированную иерархию. Да и младшие звенья не обладали достойным офицерским обучением, в основном в командиры отрядов отбирали исключительно самых здоровенных и самых громких солдат с луженной глоткой.

Переход к новой тактике сопровождался потерей нескольких десятков крепостей. Также виконт был вынужден разделить и свои знамёна, ведь ширина фронта возрастала, как и количество мелких стычек. Однако так или иначе в генеральской битве большие потери понес барон, а значит инициатива находится в руках виконта. Поэтому сам Эрнольд Хейл взял с собой значимую часть войска и отправился по ныне открытым путям к крепостям и замкам мелких рыцарей для собственно осад и захватов.

Ланс подобное решение осуждал, ведь уже имелась информация о том, что в войну скоро вступит Альбертус Альярд, сюзерен барона. Всё из-за того, что виконт втянул в конфликт графиню Матильду, которая в тайне от мужа оказала мощную экономическую помощь и тем самым оправдала вмешательство новых сил со стороны врага. Конечно, граф и до этого присылал помощь, но теперь он собирает все свои знамёна. Тоже самое начал делать и граф Сиалийский, муж Матильды и сюзерен виконта Хейла. И по всей видимости война теперь не закончится разрушением мелких замков. Либо земли барона, либо земли виконта должны перейти в другие руки. Хотя бы частично, ведь уже сами графы вышли на игровую доску.

— Не слишком туго, сир рыцарь? — спросил один из оруженосцев Варина Карнота и затянул ремень.

— Идеально, — спокойно ответил Ланс, продолжая писать письма.

Несмотря на свой новый титул, своим знаменем и людьми аристократ ещё не обзавёлся. Поэтому броню помогал надеть чужой оруженосец. Не то чтобы доспех в одиночку не наденешь, это возможно, просто неудобно. Ну и времени больше займёт. А сейчас нужно как можно скорее успеть дописать ещё одно письмо.

Лансемалион Бальмуар находился в командирском шатре, который расположился в укреплённом лагере на рубеже владений союзников. Пока основное войско реализует преимущество, остальным нужно держать оборону и ждать новый приказов. И стоит здесь армия уже где-то месяц, построен частокол, солдаты вырыли рвы. В качестве гарнизона здесь лишь несколько сотен бойцов.

Постепенно в шатре начали появляться знакомые рыцари, уважаемые лорды, которым уже пообещали или даже выдали новые титулы с захваченными землями. Среди них выделялись Варин Карнот, Тибальт Фер, Беринот Терейский и тот самый Рамбаут, чьё происхождение до сих пор неизвестно. Вроде как он не так давно служил в качестве поварёнка на кухне виконта, однако вдруг стал рыцарем. Чудеса, да и только.

— Ваше благородие, — почтенно произнёс Рамбаут, вошедший в шатёр последним. — Разведчики засекли вражеское войско. Оно роет рвы и готовит вал в паре километрах от нас. Нападать по всей видимости не собираются. Пока что.

— Отлично, — произнёс Ланс и затем обратился к Варину Карноту: — Как обстоит положение дел у Хемарта Рада?

— Он уже столкнулся с врагом и в данный момент ведёт сражение.

Какая же удивительная эта штука, война. Ещё не так давно этот рыцарь спорил и ругался с северянином за место в авангарде, но не прошло и полугода, как два воина стали лучшими друзьями. И теперь лишь с Варином гордый Хемарт общался на равных. Наверное, как раз из-за того спора, где два упёртых барана признали друг друга.

Также несмотря на своё крайне низкое положение аристократ вдруг стал обладать наибольшей властью среди всех собравшихся. По велению виконта господина Бальмуара должны были почитать в качестве обычного советника, однако сам Эрнольд Хейл здесь уже давно не появлялся.

— Собирайте людей, мы выдвигаемся, — коротко произнёс Ланс, после пяти минут размышлений в тишине.

Без лишних слов Варин Карнот кивнул и тут же отправился к своим воинам. Тоже сделал и Тибальт Фер, однако на его лице отразилось некоторое сомнение. И в принципе только эти двое лордов могли хоть как-то поспорить с аристократом, остальные же не обладали ни силой, ни влиянием, а следовательно, и их присутствие здесь оставалось формальным.

— Выдвигаемся? Куда? — а вот Рамбаут от услышанного опешил: бедный, бедный юнец, он совершенно не понимает, что происходит.

— Мы ударим врагу в спину и поможем Хемарту Раду, — ответил Ланс и поднялся на ноги, убрав письменные принадлежности и позволив оруженосцу закрепить поножи.

— Это безумие! И… — рыцарь замялся, но нашёл в себе силы продолжить. — Измена! Виконт Эрнольд Хейл дал однозначный приказ удерживать эти позиции! Вы лишь опозорите всех нас и убьёте наших храбрых воинов! У врага куда больше сил! Нам нужно закрепиться в лагере и ждать, пока нападут на нас!

— Можете остаться здесь, — коротко ответил аристократ, взял в руки протянутый оруженосцем шлем и отправился наружу.

Разношёрстное войско, несколько сотен против… Точной информации о численности противника нет, ведь он ещё развёртывает силы, однако не было сомнений, что враг располагает превосходством в числе в несколько раз. Но никто не сомневался в своих командирах, гордые воины стояли рядом со своими рыцарями и чувствовали себя значимыми, полезными. На их щитах герба не их родов, однако каждого радовала причастность к чему-то великому. Может быть их лорд и не сильный паресис, а так… простой смертный, закованный в латы, однако для них он был героем, без преувеличения живой легендой, символом и защитником земель.

Ведь кто бы что не говорил, но лариосы не только воюют и собирают дань, они обязуются защищать интересы своих поданных на всех направлениях. И здесь нет места какому-то лицемерию, как в других мирах. Ведь за этой обязанностью следит Гильдия и, если земли не процветают, а вместо исполнения обязанностей рыцарь жиреет и захлёбывается в праздности… Его убирают и через час уже находится замена, ведь желающих бессчётное множество, как и талант рождается в пекле адской, порой бесчеловечной конкуренции. Поэтому многие зажиточные алетисы не спешат и не желают становится лариосами, понимая, что не потянут такой ответственности. Хотя всегда можно найти исключения.

— Господин Бальмуар, при всём уважении… Одумайтесь! — Рамбаут всё не унимался и продолжал настаивать на своём. — У врага за холмом кавалерия! Как только вы покинете лагерь, то сразу же…

— С кавалерией разберётесь вы.

— Я? У меня осталось тринадцать всадников. Я не смогу…

— Эй, Чёрный! — воскликнул Ланс и подозвал к себе немого южанина, буквально чернокожего. — Где твой дружок с клыками?

Командир отряда наёмников оскалился и взглядом указал в сторону зверолюда.

— Отлично, вы вдвоём отправляетесь в распоряжение этого рыцаря.

После этих слов аристократ подошёл к воротам из лагеря и встал перед собранными людьми.

— Храбрые воины! Враг подошёл к нашему рубежу и спокойно роет рвы, думая, что наш гарнизон запрётся и будет дрожать от ужаса! Численное превосходство, отсутствие у нас кавалерии и инженерных отрядов! Они наверняка смеются над нами! — Ланс не кричал, но говорил громко, а от голоса его поднимался ветер и дрожали знамёна. — И совсем скоро мы покажем врагу, как сильно он заблуждается! Я верю в вашу доблесть, знаю ваше мужество! Вы не побежите — вы станете героями!

Не столь важно, что именно ты говоришь. Куда большую роль играет то как ты это говоришь. Наполненный уверенностью голос поднимает боевой дух куда сильнее, чем самые рациональные доводы. Эмоции должны звучать и плыть вместе с ветром, ведь в роковой момент смертные слушают не разумом, а сердцем.

Аристократ же обладал более чем поставленным голосом, ведь объединять волю со словами его учила Алгиренда Тхалнутан. Поэтому яростный клич Ланса мог парализовать врага, сладкая лесть открывала души прекрасного пола, а собственная уверенность материализовывалась и становилась частью каждого из внемлющих речи солдат. И всё это окаймляли благородные лики рыцарей, которые не прятались за спинами. Даже такие влиятельные рыцари как Варин Карнот и Тибальт Фер всегда сражались рядом со своими людьми, количество которых до войны измерялось сотнями. Это фактически армии, пусть и небольшие.

И сам Ланс в этот раз также решил вступить в бой лично. Ведь изменения в тактике барона соприкасаются с изменением ставки командования. Армия графа может ещё не вступила в бой, но его стратеги уже взяли ситуацию под личный контроль. А значит настало время второй фазы плана, где начинается непосредственно личное участие.

Как только ворота лагеря открылись, то сразу же аристократ перешёл на бег. За ним побежал и Варин Карнот со своими лучшими бойцами. Быстро, стремительно и неостановимо почти сотня бойцов вырвалась вперёд, устремляясь к противнику в рассыпном строе.

Однако расстояние до врага приличное. Раздались звуки боевых рогов, и враг с усмешками начал показывать пальцами в сторону горизонта, где показалась какая-то горстка по всей видимости смертников. Им было смешно, они не боялись, ведь подобная атака выглядела исключительно нелепой.

Вскоре появилась и кавалерия барона. Она выехала из-за холма и уже мчалась к жалкой пехоте. Как вдруг сквозь ряды разношёрстых воинов с самым разным снаряжением проехал Рамбаут со своим воинами и устремился к семи дюжинам латных всадников чьи длинные копья способны сбить само солнце, если прикажет сюзерен.

Никаких шансов у Рамбаута не было, однако первым с вражеской кавалерией столкнулись невесть откуда взявшиеся зверолюды. Кровожадные наёмники из Сароса они уворачивались от копий и кусали лошадей. Манёвренные и быстрые, они умирали, рыцари же падали и вставали, продолжая бой и не боясь ударов зверолюдов. Ведь их броня оказывалась куда прочнее чужих когтей и клыков.

В этот же момент на позиции вышел чёрный южанин и отдал команду. И сразу же пращники сделали залп. Кому-то подобное метальное оружие может показаться слабым и бесполезным, однако оно куда эффективнее даже луков. Ведь от прилетевшего в колено камня мало что поможет, а вот от стрелы легко защитят поножи.

Кроме того, в качестве снарядов использовались свинцовые пули, в форме эллипсоида. Они были тяжёлыми, порой с кулак размером, а метались за счёт того, что южанин использовали не простую пращу, а пращу с опорой. Деревянный шест втыкался в землю, после чего снаряд натягивался на рогатине, этакая большая рогатка.

И где-то в этот момент вражеская пехота, которая занималась развёртыванием лагеря кажется поняла, что их положении несколько более ужасное, чем казалось на первым взгляд. Быстро солдаты попытались перегруппироваться, кидали лопаты и киянки, командиры кричали и матерились.

К этому времени Ланс с отрядом уже достиг рва. Одно заклинание и некоторые противники оказались похоронены заживо. В яростном натиске рассыпной строй вбежал в лагерь и началась самая настоящая резня. Слабаков среди выбранных аристократом людей не было, с собой он взял лишь лучших из лучших, способных не только быстро бегать в тяжёлой броне.

Кроме того, и сам Ланс обладал чудовищной силой. Однако на полную он не выкладывался и намеренно сдерживался. Одно дело если слухи начнут рассказывать об умелом рыцаре-герое, совсем другое если в Ландосе начнут плодиться истории о самом воплощении Этия, который снизошёл с небес в одиночку уничтожает армии. Привлекать к себе излишнее внимание пока что рано и бессмысленно.

Впрочем, даже не используя сильнейших заклинаний, Ланс на одной реакции легко разил одного врага за другим. Никто не мог успеть за командиром отряда, просто не мог, чисто физически. Только даже так быстро яростная атака начала захлёбываться. Врагов было слишком много, они уже перегруппировались и начали давать отпор.

И тогда Ланс достал боевой рог, давая сигнал. Солдаты начали отступать и собираться в строй, чтобы не увязнуть окончательно. Сразу же с радостными криками противники продолжили догонять наглых глупцов. Это и стало их роковой, буквально смертельной ошибкой.

Храбрые герои падали на землю и умирали, полчища продолжали давить на стены щитов, а отряд лишь двигался назад и нёс потери, пытаясь как-то огрызаться. Как вдруг раздался второй звук рога, и солдаты замедлили темп отступления. Силы позади заняли свои позиции и объединились с отступающими товарищами, которые лишь отвлекали внимание.

Враг настолько обозлился и так был уверен в своей победе, что увлёкся и не заметил, как зашёл в капкан. С каждым шагом Ланса назад его товарищи на фланге делали два вперёд и смыкали кольцо. Конечно, полного окружения сделать не удалось, но это и не требовалось. С трёх сторон оказались зажаты тысячи вражьих солдат. Они продолжали давить по центру, ведь из-за нехватки людей строй в глубину составлял четыре человека, а то и меньше. Очередной натиск и вот-вот воины виконта дрогнут. Однако до боя наконец-то добрались и пикинёры, чьё грозное древковое оружие легло на плечи союзников.

Началась бойня. Врага было в несколько раз больше, однако первые ряды дрожали и боялись. Перед ними стоял какой-то неубиваемый маг с янтарными глазами. С флангов пехота просто стоит как вкопанная, пока работают воины с всё тем же древковым оружием. Очередной натиск означал почти стопроцентную смерть для первых рядов, тяжёлая же пехота застряла где-то в середине. Она пихала союзников в спины, а те порой и вовсе разворачивались и призывали к бегству. Это смешило задние ряды, которые не видели проблемы и не понимали: «В чём же проблема? Нас же раз в десять больше! Нужно идти вперёд!». Не понимали до тех пор, пока сами не оказывались в первых рядах.

Постепенно хаос боя менял картину до неузнаваемости. Даже те солдаты, которые лично видели, что из лагеря вышли несколько сотен уже свято верили в то, что к врагу пришло неожиданное подкрепление, ведь атакуют же аж с трёх сторон сразу! Маги же смотрели на происходящее под совсем другим углом, они всё понимали, но… простые смертные уже не слушали. До них нельзя было достучаться.

Почему так произошло? Ну, на самом деле ничего удивительного в этом нет. Размещённые здесь силы в принципе даже не предполагали контратаки. Большая часть солдат барона являлась опять же простыми смертными, которым поручили создание лагеря, пока главные силы и лучшие командиры сражались с армией северянина.

Как только стала замечена вылазка противника… Это оказалось воспринято как отчаянная атака безумцев, которые понимали, что скоро земли за их спинами отойдут кому-то другому. Их должна была разорвать конница, но она оказалась скованна боем.

Да, неожиданная атака нанесла серьёзный урон. Но всё ещё врагов было слишком много, они собрались в кучу и собирались убить наглецов. Ведь что может пойти не так, когда существует такой разрыв в количестве? Зачем какие-то тактики? Нужно раздавить дрянь одним ударом, осторожность же здесь наоборот лишь помешает и обернётся большими жертвами. Так, наверное, и думали командиры.

Но центр продавить было просто невозможно, ведь там стоял сам Ланс и сильнейшие воины во главе с Варином Карнотом. И вот боевой дух противника оказался окончательно сломлен. Враги начали отступать, понимая, что только перегруппировка может спасти это положение. Но, как наверно можно догадаться, такое количество смертных одновременно и аккуратно не отступит. Подобный манёвр вряд ли был бы возможен даже при наличии у каждого воина… скажем, какого-нибудь телепатического кристалла. Сами же воины виконта начали давить ещё сильнее, радостно атакуя дрогнувшего врага.

Через час враг ещё продолжал бежать, хотя преследование никто не вёл. В этой бойне был убит или тяжело ранен каждый шестой воин в стане противника. Для тех, кто не знаком с военным ремеслом подобное число может показаться каким-то… малым, незначительным. Получается одного убили, а пятеро побежали? Да, так и получается, но нужно учитывать масштаб. Здесь скорее десять умерли, шестьдесят посмотрели, что эти десять, кажется, даже одного противника не убили и решили отступить, ведь битва явно идёт в одни ворота. Строевые баталии в принципе до последнего бойца почти никогда не продолжаются. Два строя сталкиваются, а через считанные минуты уже становится предельно очевидно кто побеждает. И это не чьё-то личное мнение, это факт, который проверяется документами о потерях армий после даже генеральских, самых важных и решающих сражений.

Сам же Ланс после этой атаки сразу же направился в тыл ещё одной армии, которая сражалась с войском Хемарта Рада. Северянин также был посвящён в детали плана, но не этой битвы, а общей стратегии. Более того, он намеренно навязал сражение, чтобы разделить единое войско и создать наилучшие условия для этой дерзкой контратаки.

В принципе уже всё своё текущее окружение аристократ уже обработал, кроме разве что Рамбаута. Но тот являлся слишком мелкой сошкой, на которую не хватило времени. Поэтому уставшие и вымотанные солдаты тут же построились и побежали дальше стоило только отдать приказ. Потому что все понимали, что этот человек с янтарными глазами точно знает, что делает.