Эпитома сочинения Помпея Трога «История Филиппа»

Гл.2. (1) Семирамида не осмелилась ни передать власть подростку, ни сама открыто взять на себя управление столь многими и столь великими народами, которые, едва-едва подчиняясь даже мужчине, конечно, не стали бы подчиняться женщине. Поэтому она, будучи женой Нина, выдала себя за его сына и, будучи женщиной, – за мальчика. (2) Это удалось потому, что и мать и сын были роста среднего, голос у обоих был одинаково нежный, да и черты лица были схожи. (3) Руки до плеч и ноги до колен она закрыла широким покрывалом, а на голову надела тиару. Чтобы не стали подозревать, не скрывается ли нечто под этим новым видом одеяния, она приказала всем носить такой же наряд, и с той поры такую одежду носит весь этот народ. (4) Так в начале своего правления она скрыла свой пол, и ее стали считать юношей. (5) Впоследствии она совершила великие деяния, и, когда сочла, что величием она победила зависть, она открыла, кто она и за кого она себя выдавала. (6) Это признание не только не лишило ее царского достоинства, но умножило ее славу, так как, будучи женщиной, она не только жен, но и мужей превзошла своими доблестями. (7) Она основала Вавилон и окружила этот город стеной, сложенной из кирпичей, скрепленных вместо песка горной смолой: в тех краях это вещество в раскаленном состоянии вырывается из земли то тут, то там. (8) Много и других славных дел совершила эта царица: не довольствуясь сохранением земель, завоеванных ее мужем, она присоединила к своей державе еще и Эфиопию. (9) Воевала она и с Индией, куда, кроме нее и Александра Великого, не проникал никто. (10) Наконец, когда она стала стремиться вступить в связь с собственным сыном, она была убита им после сорока двух лет царствования, истекших со смерти Нина. (11) Сын ее Нин довольствовался державой (imperio), созданной с таким трудом его родителями, оставил всякое попечение о военных делах, редко показывался мужчинам и, как бы поменявшись полом со своей матерью, состарился, окруженный женщинами. (12) И последующие цари, следуя этому примеру, передавали тоже народу свои решения через посредников. (13) Ассирияне, которых впоследствии стали называть сирийцами, удерживали власть (imperium) в своих – руках 1300 лет.

Гл.3. (1) Последним царствовал у них Сарданапал, мужчина более изнеженный, чем любая женщина. (2) Когда мидийский наместник его, Арбакт по имени, с большим трудом едва добился лицезрения царя, – что до него никому не разрешалось, – то нашел его в толпе наложниц; царь в женском обличье сучил пурпурную нить и между девушками распределял по весу для работы шерсть, превосходя при этом изнеженностью тела и похотливостью взглядов всех окружавших его женщин. (3) Увидя это, Арбакт, возмущенный тем, что такое множество мужей подчиняется такой бабе и что носящие панцирь и оружие служат тому, кто возится с шерстью, пошел к своим сотоварищами рассказал о том, что видел. Он сказал, что не может подчиняться человеку, который предпочитает быть женщиной, а не мужчиной. (4) Возник заговор; против Сарданапала началась война. Когда он узнал об этом, он поступил не как муж, готовый защищать свое право на царство, а прежде всего стал искать место, где бы укрыться, – как обыкновенно делают женщины из страха перед смертью, – но потом все же выступил в поход с небольшим и неслаженным отрядом. (5) Побежденный, он возвратился в свой дворец, приказал сложить и зажечь костер и спалил в пламени и себя самого, и свои сокровища, единственный раз поступив как мужчина. (6) После него царем стал виновник его гибели Арбакт, ранее бывший мидийским наместником. С ним верховная власть перешла от ассириян к мидянам.

Гл.4. (1) Затем после многих царей царская власть перешла в порядке наследования к Астиагу. (2) Этот царь увидел во сне, что из чрева его единственной дочери произросла виноградная лоза, которая ветвями своими осенила всю Азию. (3) Он посоветовался с толкователями снов, которые ответили, что от дочери будет у него внук; сон предвещает Астиагову внуку величие, а также то, что этому внуку суждено лишить его, Астиага, власти. (4) Напуганный этим предсказанием, он выдал свою дочь замуж за человека незнатного и даже не за соплеменника, а за человека незначительного, из мало известного в то время племени персов – Камбиса, чтобы будущий внук не мог возгордиться благородством происхождения и со стороны отца, и со стороны матери. (5) Но даже и после этого царь не вполне избавился от опасений, внушенных ему сновидением, и когда его дочь забеременела, он вызвал ее к себе, чтобы новорожденный был убит на глазах у деда. (6) Когда ребенок родился, его отдали другу царя и поверенному царских тайн Гарпагу с приказанием умертвить младенца. (7) Гарпаг опасался, что, если царская власть (imperium) по смерти Астиага, не имевшего мужского потомства, перейдет к его дочери, царица, которая не могла отомстить за убийство ребенка своему отцу, отомстит за него царскому слуге. Поэтому Гарпаг отдал ребенка пастуху царских стад с тем, чтобы тот его куда-нибудь выбросил. (8) Случилось так, что в это же время родился сын и у пастуха. (9) Жена его, узнав, что выбросили царского внука, стала умолять, чтобы он принес показать ей этого ребенка. (10) Одолеваемый ее просьбами пастух вернулся в лес и нашел около мальчика суку, которая кормила его своими сосцами и защищала от диких зверей и хищных птиц. (11) Тронутый жалостью, которой, как он видел, прониклась даже собака, пастух понес мальчика в свое жилище, причем собака, встревоженная, побежала вслед за ним. (12) Когда жена пастуха взяла на руки ребенка, он улыбнулся ей так, словно узнал ее; он проявил такую живость и так смеялся, нежно ласкаясь к ней, что жена пастуха снова стала просить мужа, чтобы вместо этого мальчика он выбросил ее ребенка и позволил ей вскормить приемыша; может быть, она заботилась только о судьбе мальчика, а может быть, связывала с этим какие-то свои надежды. (13) Так малютки обменялись своими жребиями: одного стали воспитывать как сына пастуха, а другого выбросили вместо царского внука. Кормилицу стали потом называть Спакос, что значит по-персидски «собака».

Гл.5. (1) Мальчик, живя среди пастухов, получил имя Кира. (2) Как-то раз во время игры ему выпало по жребию быть царем, и когда некоторые из детей стали своевольничать, он избил их кнутом. Родители наказанных пожаловались царю, негодуя на то, что дети свободных людей были, как рабы, избиты царским рабом. (3) Царь вызвал мальчика к себе и стал его расспрашивать; но Кир, ничуть не изменившись в лице, ответил, что поступил так, как подобает царю; Астиаг подивился его упорству и вспомнил о пророческом сне и его истолковании. (4) Семейное сходство, совпадение между возрастом Кира и временем, когда его выбросили, наконец признания пастуха – все это заставило Астиага узнать в мальчике своего внука. (5) Но так как он подумал, что он уже избавился от опасности, предвещенной сновидением, поскольку Кир уже стал «царем» среди пастухов, то он ограничился тем только, что укротил своеволие мальчика. (6) Но друга своего Гарпага царь возненавидел и в отмщение за то, что Гарпаг спас царского внука, Астиаг умертвил Гарпагова сына и его мясом угостил Гарпага на пиру. (7) Гарпаг скрыл свое горе и затаил в себе ненависть до того времени, когда представится случай отомстить. (8) Спустя некоторое время, когда Кир вырос, осиротевший Гарпаг написал ему, что Кир был сослан в Персию по воле деда, что дед приказал его убить еще в младенчестве, что только благодаря ему, Гарпагу, Кир спасся, что он, Гарпаг, этим оскорбил царя и за это потерял сына. (9) Гарпаг побуждал Кира готовить войско и идти прямым путем к царской власти, обещая, что мидяне перейдут на сторону Кира. (10) Это письмо нельзя было доставить Киру открыто, так как все дороги охранялись царской стражей. Поэтому письмо вложили в выпотрошенного зайца, а зайца передали верному рабу с тем, чтобы тот доставил письмо Киру в Персию; а чтобы хитрость не обнаружилась, рабу дали сети, как будто он шел на охоту.

Гл.6. (1) После того как Кир прочитал это письмо, он в сновидении получил веленье приступить к этому делу, а также указание, чтобы он для совершения задуманного взял себе в сообщники того, кто на следующий день первым попадется ему навстречу. (2) И вот, когда Кир вышел в предрассветный час, направляясь в поле, он встретил раба по имени Сибар из эргастула какого-то мидянина. (3) Расспросив Сибара о его происхождении и узнав, что он родился в Персии, Кир снял с Сибара оковы и вместе с ним вернулся в Персеполь. (4) Здесь он собрал народ и приказал всем немедленно явиться с топорами и вырубить лес, окружавший город. (5) Когда они быстро это исполнили, он пригласил их назавтра на приготовленный для них пир. (6) Затем, когда он во время этого пира увидел, что среди гостей его царит оживление, он задал им вопрос: «Если бы представилась возможность, какой род жизни они бы избрали: трудиться, как вчера, или пировать, как сегодня?» Когда все закричали: «Пировать, как сегодня», – Кир сказал, что вся их жизнь будет подобна вчерашнему трудовому дню, пока они будут подчиняться мидянам; если же последуют за ним, их жизнь будет такова, как сегодняшний пир. (7) Все возликовали, и Кир выступил в поход против мидян. (8) Астиаг, забыв о своей вине перед Гарпагом, поручил ему верховное начальствование в этой войне. (9) Гарпаг же, как только принял войско, немедленно передался Киру и своим вероломством отомстил царю за его жестокость. (10) Как только Астиаг услышал об этом, он немедленно отовсюду стянул к себе на помощь войска и сам повел их в Персию. Немедленно завязав сражение, он в то же время выстраивает часть войска в тылу сражающихся и приказывает: тех, кто побежит с поля сражения, гнать мечами на врагов, (11) причем предупреждает своих, что если они не победят, то позади себя найдут не менее храбрых противников, чем перед собой. Пусть решают, которую из боевых линий им лучше прорвать, эту ли при бегстве, или ту при наступлении. (12) Необходимость сражаться вдохнула в войско Астиага неимоверную храбрость. (13) Когда под его напором персы стали мало-помалу отступать, навстречу им выбегают их матери и жены. Они умоляют воинов вернуться в сражение. (14) Так как те медлят, то они, поднимая одежды и показывая детородные части, спрашивают, уж не хотят ли они укрыться в утробах своих жен и матерей. (15) Смущенные такими позорными упреками, персы снова идут в бой и своим натиском обращают в бегство тех, от кого бежали. (16) В этом сражении Астиаг был взят в плен. Кир не причинил ему никакого вреда, кроме того, что лишил его власти, поступив с ним скорее как внук, а не как победитель. Он поставил деда во главе многочисленного племени гирканов, так как возвратиться в Мидию Астиаг сам не пожелал. Так закончилось господство мидян. Владычествовали они 350 лет.

Гл.8. (1) Покорив Азию и подчинив своей власти весь Восток, Кир пошел войной на скифов. (2) У скифов была в то время царица Тамирис. Она не испугалась, как этого можно было ожидать от женщины, вражеского нашествия. Хотя Тамирис могла бы помешать переправе врагов через Оке, она дала им возможность переправиться, считая, что ей легче сражаться в пределах своего собственного царства, а врагам будет труднее спастись бегством через реку, преграждающую им путь. (3) Кир, переправив войско и углубившись на некоторое расстояние в Скифию, разбил лагерь. (4) На следующий день он притворился испуганным и покинул лагерь, как бы обратившись в бегство. В лагере же он оставил вдоволь вина и всего, что необходимо для устройства пира. (5) Когда об этом сообщили царице, она послала своего сына, еще юношу, с третьей частью своего войска преследовать врагов. (6) Войдя в лагерь Кира, не испытанный в военном деле юноша, словно пришедший на пир, а не на бой, забыл о врагах, позволил непривычным к вину варварам перепиться, (7) и опьянение победило скифов раньше, чем оружие. (8) Ибо, узнав об этом, Кир ночью вернулся, напал на беспомощных врагов и перебил всех бывших в лагере скифов вместе с сыном царицы. (9) Потеряв такое войско и – что было для нее еще тяжелее – единственного сына, Тамирис не в слезах излила горе о своей потере, а искала утешение в отомщении и на коварство врагов, торжествовавших недавнюю победу, ответила таким же коварством. (10) Она прикинулась, будто не доверяет своим силам после постигшего ее удара, и, обратившись в бегство, заманила Кира в ущелье, (11) предварительно устроив в горах засаду; там она уничтожила 200 000 персов вместе с самим царем. (12) Эта победа была еще тем замечательна, что не осталось даже вестника, который сообщил бы персам о таком страшном поражении.

(13) Царица приказала бросить отрезанную голову Кира в бурдюк, наполненный человеческой кровью, и такими словами осудила его жестокость: «Насыться же теперь, – сказала она, – кровью, которой ты всегда жаждал и которой никогда не мог насытиться». (14) Кир царствовал тридцать лет и широко прославился не только началом своего царствования, но и постоянными успехами в течение всего правления.

Гл.9. (1) Ему наследовал его сын Камбис, который присоединил к державе отца Египет. (2) Презирая суеверие египтян, он приказал разрушить храм Аписа и храмы других богов. (3) Он послал также войско для захвата прославленного храма Аммона, но войско это погибло от бурь и песчаных заносов. (4) После этого Камбис увидал во сне, что его брат Мергид будет царствовать. (5) Испуганный этим сновидением, он не поколебался после святотатства совершить еще и братоубийство (parricidium). (6) Было бы странно, если бы пощадил своих близких человек, который, презирая религию, восстал против самих богов. (7) На выполнение этого столь жестокого поручения Камбис послал одного мага из числа своих друзей по имени Гомет. (8) Сам же Камбис за это время был тяжело ранен в бедро мечом, выпавшим из ножен, и умер, понеся кару то ли за замышленное братоубийство, то ли за совершенное святотатство. (9) Маг, узнав об этом раньше, чем весть о смерти царя распространилась, пошел на преступление: он убил Мергида, которому надлежало царствовать, а вместо него поставил своего брата Оропаста, (10) чрезвычайно похожего на Мергида и чертами лица и телосложением; а так как никто не подозревал обмана, то вместо Мергида царем стал Оропаст. (11) Все это было тем легче сохранить в тайне, что у персов особу царя, из-за преклонения перед царским величием, скрывают от народа. (12) К тому же маги, чтобы задобрить народ, на три года отменили сбор налогов и военный набор, (13) стремясь снисхождением и щедростью закрепить за собой власть, захваченную обманом. (14) Прежде, чем всем другим, все это показалось подозрительным Остану, человеку знатному, в высшей степени догадливому и проницательному. (15) Поэтому он через посредников спросил свою дочь, бывшую одной из царских наложниц, действительно ли царь – сын Кира. (16) Она отвечала, что «ни сама этого не знает, ни у какой-нибудь другой наложницы не может этого узнать, так как их запирают отдельно одну от другой». (17) Тогда Остан приказал дочери, когда царь заснет, ощупать его голову, ибо когда-то Камбис велел у этого мага отрезать оба уха. (18) Узнав от дочери, что у царя ушей нет, Остан рассказал об этом другим вельможам, убедил их убить самозванца и связал их священной клятвой. (19) В заговор были посвящены только семь человек, которые, опасаясь, что если дело отложить, то кто-нибудь из них раскается в своем согласии и расскажет о заговоре, немедленно проникли во дворец со спрятанным под одеждой оружием. (20) Во дворце они убили всех, кто попался им навстречу, и проникли к магам, (21) которые настолько мужественно защищались, что, обнажив мечи, убили двоих из заговорщиков. (22) Однако маги были смяты, так как нападавших было больше. Одного из магов Гобрий обхватил за поясницу; когда же остальные заговорщики замешкались, опасаясь, как бы вместо мага не пронзить Гобрия, так как борьба происходила в темноте, то Гобрий велел разить мага хотя бы сквозь его, Гобрия, тело. (23) Судьбе, однако, было угодно (fortuna... regente), чтобы Гобрий остался жив, а маг был убит.

Гл.10. (1) Великую славу стяжали себе вельможи, восстановив царскую власть и убив магов; но еще больше прославились они тем, что, стремясь к царской власти, они все же сумели прийти к соглашению. (2) И доблестью и знатностью они были настолько равны друг другу, что само это равенство делало выбор между ними чрезвычайно трудным для народа. (3) Тогда они сами нашли способ, при помощи которого решение этого дела предоставлялось божеству и судьбе (fortunae). (4) Они условились в заранее назначенный день рано утром вывести своих коней к царскому дворцу, и чей конь при восходе солнца первый заржет, тот и станет царем; (5) ведь единственным богом персы считают солнце, коней же считают посвященными этому богу (6). Среди заговорщиков был Дарий, сын Гистаспа, которому его конюх, видя, что Дарий крайне озабочен, станет ли он царем, сказал: «Если победа зависит только от этого, то это дело пустячное». (7) Затем накануне назначенного дня конюх привел коня ночью на условленное место и здесь подпустил его к кобыле, полагая, что следствием любовного наслаждения будет именно то, что и действительно произошло. (8) И вот, на следующий день, когда все собрались в условленный час, конь Дария, узнав это место, охваченный вожделением, заржал, и так как остальные кони молчали, первый подал знамение, благоприятное для своего господина. (9) Все остальные вельможи проявили такую скромность (moderatio), что, как только услышали знамение, сейчас же спешились и приветствовали Дария как царя. (10) Также и весь народ, следуя решению вельмож, утвердил Дария на царстве. (11) Так Персидское царство, которого домогались семь знатнейших мужей, соперничавших в доблести (virtute), благодаря столь ничтожной случайности досталось одному. (12) Поистине невероятно, что те, кто готовы были пожертвовать своей жизнью, чтобы вырвать власть из чужих рук, теперь с такой скромностью ее уступили. (13) Правда, помимо прекрасной наружности и доблести, благодаря которым Дарий был вполне достоин царской власти (imperio), он был связан родством с прежним царским домом, (14) а именно, став царем, Дарий сейчас же женился на дочери царя Кира, чтобы укрепить свою власть браком с женщиной царского происхождения, так чтобы всем стало ясно, что царская власть досталась не постороннему человеку, а возвращена династии Кира. (15) Спустя некоторое время отложились ассирияне и захватили Вавилон. Взять этот город штурмом было трудно, а царь не знал, что делать. Тогда один из участников убийства магов, Зопир, приказал у себя в доме жестоко изранить себя и обрезать себе нос, уши и губы. В таком виде Зопир неожиданно явился к царю. (16) Когда пораженный Дарий спросил, кто же и по какой причине подверг Зопира таким ужасным истязаниям, он сообщил Дарию как тайну, с какой целью он это сделал, и, договорившись о том, как поступать в будущем, отправился в Вавилон под видом перебежчика. (17) Здесь он показал народу свое истерзанное тело, жаловался на жестокость царя, говорил, что когда они оба добивались царской власти, то он был побежден не доблестью Дария, а знамением, не решением людей, а ржанием коня. (18) Пусть видят на его примере, говорил он, как Дарий поступает со своими друзьями – чего же ждать от него его врагам? (19) Зопир убеждает вавилонян доверяться не стенам, а оружию и просит их о разрешении вместе с ними вести против Дария войну с не остывающей злобой. (20) Знатность и доблесть этого человека были известны всем, не вызывала сомнений и его верность, как бы залогом которой служили раны на его теле, знаки царской несправедливости. (21) Поэтому голосами всех он был поставлен в вожди. Получив под свою команду небольшой отряд, Зопир дважды дал удачные сражения персам, которые, как было условленно, перед ним отступали. (22) В конце же концов он все войско, которое ему доверили, сдал Дарию и подчинил его власти весь город Вавилон. (23) После этого Дарий повел войну со скифами, о чем рассказывается в следующей книге.