Эпизод четыре: Окончательный итог

Глава 9

— Обух — педрила! Генерал загоготал, и две проходившие мимо женщины испугано отшатнулись. Встреча, как всегда, проходила на рынке. Она докладывала, что удалось выяснить об его сменщике. Генерал только досадливо махнул рукой, когда Вероника рассказала, как полковник Обухов отжимал у хозяев коммерческую недвижимость. — Конфликт между владельцами собственности. Ничего не докажете. Суды, юристы. Не ментовское это дело. История с продажей конфискованной партии электроники тоже его не вдохновила. — За эти дела уже сели прокуроры и кое-кто из ментуры, а Обух отвертелся. Поздно. Поезд уже ушёл. Ищи что-нибудь свеженькое! Такое, чего у нас не любят. Залез не на свою территорию, связался с кавказцами, наркотики, малолетки. — Важа Шалвович? — Не пройдёт! Он не общается с ним напрямую. Только через Земелю. Придумай что-нибудь ещё! Но у неё в запасе почти ничего не осталось. — Ну, не гомосексуальные же связи? Это было как раз то, что так обрадовало генерала. — Эх, как я сам не додумался! Он повертел головой. — То-то, я смотрю, он какой-то не такой. Генерал не находил слов и повертел пальцами в воздухе, как будто ощупывал что-то невидимое. — Но сейчас, вроде бы, свобода. — Это у тебя в Америке свобода, а у нас в конторе это дело не уважают. И добавил, протянув: — Очень не уважают. Скажи Володьке, чтобы доложил наверх, пока министр не подписал приказ. И побыстрее! — А почему вы сами не доложите? — Потому что я ухожу. И ухожу тихо, без приключений. Аудиенция была закончена. — За что он деньги берёт? Шеф опять был возмущён. — Мне дело нужно, а не его советы. Как я найду доступ на самый верх? Это — Москва. Раньше я бы вышел через область, но не сейчас. Сейчас на меня там обижены. Перестал заносить. Он задумчиво смотрел на неё. — Попробуй через посольство! Это было неожиданным ходом. — Причём тут посольство? — А притом, что, если в МВД узнают, что у американцев есть компромат, то его никогда не назначат. Увидев, что она сомневается, он добавил: — И не забывай, что у нас существует система премий за успешно выполненные работы. Вероника не забыла. Конверт, который она получила за прошедший месяц, был весьма пухлым. Премиальные за 'успешно выполненные работы' оплачивались совсем неплохо, что давало стимул для выполнения новых заданий. В отличие от прошлого раза Джордж быстро нашёлся по телефону и даже попытался быть любезным. Он согласился встретиться и не заставил себя долго ожидать в приёмной посольства, что говорило о многом. — Что я могу для вас сделать? — Просмотреть вот это. Джордж не торопился взять лежащий на столе диск. Нужно было его как-то стимулировать. — Вы хорошо владеете русским языком? Джордж неопределённо пожал плечами. — У нас есть хорошие специалисты. — Тогда пусть ваши специалисты переведут вам то, чем занимается человек, которому вы будете пожимать руку на приёмах в посольстве, когда уйдёт в отставку генерал Сушко. Джордж какое-то время задумчиво изучал её прежде, чем решиться. — Оставайтесь здесь! Ждать пришлось полчаса. Когда он вернулся, диска при нём не было. — И много у вас подобного материала? Он всё ещё ей не верил. — Больше у меня ничего нет. — А кто собрал этот букет? — Мой муж. В частном порядке. — Муж? У вас есть муж? — Да. Он — владелец фирмы, которую хочет приобрести 'Шеврон'. Джордж со значением посмотрел на неё, всё ещё что-то прикидывая в уме. — Почему я должен всему этому верить? Какое мне дело до коррумпированного полковника МВД? — Потому что Обухов играет в команде против 'Шеврона'. Она сама уже давно запуталась, кто и против кого играет. В этом городе всегда происходила незримая борьба всех против всех. Но упоминание американской фирмы заставило Джорджа задуматься. Он явно просчитывал в уме варианты. — И что вы хотите от меня? — Донести эту информацию до руководства МВД. — Только и всего? Эта информация должна быть проанализирована в Вашингтоне, и я должен получить оттуда санкции. — У нас нет времени на анализ. Министр должен вот-вот подписать приказ. Джордж, положа ногу на ногу, задумчиво помахивал носком ботинка, глядя на неё. Наконец, процесс оценки закончился. — Наши русские друзья весьма болезненно реагируют на нашу самостоятельную деятельность у них в стране. Но посмотрю, что я смогу для вас сделать. На языке чиновников это означало, что он согласился помочь. Но почему? Как ей показалось, упоминание 'Шеврона' оказало на него стимулирующее воздействие. Директор фирмы действительно обратился к нему за помощью? Если да, то почему? У него же здесь есть свой представитель — Земеля. Ответ на этот вопрос она узнала позднее вечером по телефону. — Могу я называть вас Вероникой. — Нет. Земеля пытался найти к ней подход в американском стиле, но она сразу же пресекла подобную фамильярность. Он понял и перешёл на сугубо деловой тон. — Я только сегодня прослушал ваше сообщение. 'Врёшь! Просто выжидал'. — Хочу вам сообщить, что я отказался от сотрудничества с фирмой 'Шеврон', так как вокруг этой сделки стали крутиться подозрительные элементы, а я, знаете ли, берегу свою репутацию и не хотел бы общаться с подобной публикой. Я поставил в известность 'Шеврон' о нежелательности подобных контактов и заявил, что складываю с себя полномочия представлять их интересы в Москве. 'Да. Репутация у тебя отменная! И сомневаюсь, что ты сам отказался. Скорее всего 'Шеврон' послал тебя, потому что ты им стал не нужен'. Он замолк, ожидая ответной реакции, но её не последовало. — Как вы считаете, ваш шеф рассмотрит предложения от других потенциальных покупателей? 'Почувствовал, что уплывают миллионы?' — Я мог бы предложить ему покупателей, с которыми он мог бы договориться значительно легче, чем с иностранцами. 'Например, Важу Шалвовича'. — Я не в курсе деловых планов моего мужа. Ответом было тяжелое молчание. Земеле требовалось время, чтобы переварить 'мужа'. По-видимому, для него это было сюрпризом. Наверное, Володя скрыл данную информацию даже от Миши и оказался прав. — Хорошо. Я напрямую свяжусь с вашим мужем. Его тон явно потеплел. — Сожалею, что не смогу вам помочь в сделке с 'Шевроном', но в любом случае, если вы с мужем будете во Флориде, я всегда буду рад принять вас в своём доме. Мы прекрасно порыбачим. Земеля умел казаться любезным, когда этого хотел. Особенно тогда, когда твёрдо знал, что никто к нему не приедет. И ещё. Он позвонил по её служебному сотовому телефону, который не значился ни в каких списках. 'Эх, Миша, Миша! Продался с потрохами'. Если Джордж всё ещё был любезен с ней, то контакт с 'Шевроном', очевидно, сработал, и американцам Земеля стал не нужен, так как они вышли на Володю напрямую. Что же тогда тот станет делать? Миллионы-то, казалось, были совсем рядом. Скорее всего, сейчас он спрячется за широкую спину Важи Шалвовича и оттуда будет руководить процессом. И подобная ситуация становилась опасной. Генерал предупредил её об этом. А на кого они будут работать? 'Шеврон' уплыл, 'Тоталь' в них не нуждается. Единственное, что остаётся, — это на самих себя. Если так, то опасность удваивается. А что там Обухов? Ответ пришёл быстро. — Бортанули Обуха! Генерал пробирался сквозь рыночную толпу. — Министр не подписал. У нас кадровики на ушах стоят. Почему? Отчего? Он откровенно радовался. — Говорят с Лубянки настучали. Здорово Володька сработал! 'Здорово я сработала!' — Представляю, как Обух сейчас в истерике бьётся. Столько денег угробил! — Так ему, наверное, отдадут. — Взятки не возвращаются. Генерал, очевидно, знал, что говорил. — Смотри! Он теперь обижен. Может пакость учинить. Ей пришла в голову мысль. — Есть ещё один обиженный — Земеля. Его бортанули американцы. — И он тоже? Ну, тогда смотри в оба! Они друг друга стоят. А если ещё и кавказец присоединится, сваливайте с Володькой и побыстрее. Она уже сама поняла, что, может быть, не так уж здорово всё получилось. — Меня задержали на службе ещё на пару месяцев, пока не найдут замену. Давай! До следующего раза. Насчёт отъезда, мысль, конечно, была правильная, но трудновыполнимая. Непроданные квартиры превратились в якорь, который не выпускал её из Москвы. Очередной разговор с Людой ничего не дал. 'Приходят, смотрят, никто не покупает'. — А из какого агентства приходили в последний раз? — Из ИНКОМа. Вместо того, чтобы перебирать бумажную макулатуру, которую выдавала машина, Вероника стала звонить в агентство и добилась разговора с управляющим. Женщина оказалась достаточно любезной и стала копаться в своём компьютере, потом куда-то звонила и, в конце концов, сказала, что она не совсем понимает, что происходит, и посоветовала ей лично поговорить с одним из риелторов. Им оказалась словоохотливая женщина, которая огорошила её вопросом: — Так вы продаёте или нет? — Естественно продаю. Зачем же я тогда её выставила? Далее риелтор поведала ей во всех подробностях, как она неделю не могла показать квартиру покупателям, потому что Люда всегда находила предлоги, чтобы оттянуть показ. А в последний раз она, вообще, заявила, что квартира уже заавансирована. Слушая скороговорку женщины, Вероника решала для себя вопрос: кто и зачем. Перекупить Люду могла троица её врагов. А какой смысл? Ведь они, наоборот, хотели, чтобы она уехала. Если не они, то оставался лишь один человек, который был заинтересован в том, чтобы она подольше задержалась в Москве.